Дважды рождённый

Глава 18

Бабуля прождала нас почти до вечера, так как мы долго пробыли в общежитии иностранных студентов. Сначала пообщались с немецкими студентами, к которым пришли в гости, и еще одной юной фройляйн, которую к ним отправила Мартина. Блин, вот шутница, решила меня макнуть за моё всезнайство, и ни словом не обмолвилась, что эта Ангела прекрасно владеет русским языком. А я там пыжился строя речи на английском, Та ответила на нём же, но потом легко перешла на русский язык, и продолжила разговор на нём. Ну что же, «баба с возу — кобыле легче». А то этот джуниор вечно нервничает и ворчит, когда мы с Верочкой его гоняем, заставляя осваивать английский язык. Ещё бы, его обязательно надо знать, ведь на нем написаны все языки программирования и даже Си.

Но так будет даже проще, на русском ему и вовсе вольготно будет рассказывать, язык у него подвешен нормально, и он сможет многое поведать. Зря, что ли столько книжек перечитал, вот пусть и выложится. Дали им напутствие, отправив осматривать город и знакомиться с жизнью людей

Пусть погуляют и пообщаются без присмотра взрослых. Мы же остались в общежитии далее общаться с собравшимися студентами, а Верочку тут все уже знали, как подругу Хайди, и также при каких обстоятельствах мы познакомились. Посидели и посмеялись в комнате Кристины и Фридера. Произвели пробу, поставляемой им молочной продукции, и мне очень понравилось, Куда вкуснее и жирнее, чем продаваемая в магазинах, за которую мы ещё и платим деньги.

Ещё раз, порадовавшись за всех иностранных студентов, я попросил Фридера посоветовать, с кем бы я мог пообщаться из вьетнамских студентов. А по дороге в комнату шутливо спросил, бросили ли они наконец-то жарить свою селёдку. Он с облегчением закивал и согласился, что теперь это происходит очень редко, и видно по каким-то их праздникам.

Мы зашли в комнатку, где обитал Нгуен[122], который лучше всех владел русским и был как бы старшим. Я там остался, чтобы пообщаться, а Фридер ушел к себе.

Затем, мы с хозяином подробно беседовали о делах у него на родине, и как они сражаются с проклятыми янки. Внимательно выслушав, сказал, что всецело на их стороне, в их справедливой борьбе против иностранной оккупации. Пожелал им всяческих успехов в будущем.

Высказался, что, по моему мнению, Америка уже давно проиграла эту войну, и только их статус сверхдержавы не позволяет в этом признаться. Уверил, что следующий наступающий год будет последним годом их борьбы с американскими войсками, и они, безусловно, победят в этой войне, а янки будут вынуждены убраться с их земли.

Нгуен очень благодарил за такие пожелания и правильное понимание их целей, что он тоже был бойцом их Вьетнамской народной армии и воевал с янки, ещё до того, как его послали учиться в СССР. Я рассказал, что у нас есть поговорка, что «устами младенца глаголет истина», и он в дальнейшем убедится, что так и будет.

Потом я поговорил с ним о снабжении продуктами, и поинтересовался, помогло ли им это хорошо питаться? Могут ли они теперь не думать о пропитании, так как в воюющем Вьетнаме наверно наголодались за предыдущие годы.

Нгуен очень хвалил полезную инициативу местного руководства. Ведь они всегда старались с получаемых денег большинство отсылать на родину, чтобы помочь семьям, а здесь питались, как получится. Сейчас, они могут съесть, сколько пожелают, и от этого стали очень толстыми. Я осмотрел его, и улыбнулся. По толщине с ним могла соревноваться, разве что швабра.

Так мы и проговорили, пока за мной не зашла Верочка, так как надо было идти домой, где нас заждалась бабуля. Я вежливо попрощался, пожелал успехов ему и всему вьетнамскому народу в наступающем Новом Году. Высказал много хороших слов про дедушку Хо, что явно понравилось Нгуену.

Пусть доложит на родину, что «золотой ребёнок» хвалил Хо Ши Мина и пророчил успехи в следующем году. Они там сильно повёрнуты на таких мистических штучках.

Не успели мы вернуться домой и переодеться в домашнее, как в дверь послышался звонок. Бабуля, наученная горьким опытом, поспешила к двери и спросила, кто там?

Мужской голос представился Иваном Кирилловичем, и попросил впустить его.

Ну вот, серия вторая, первый раз всё происходит как трагедия, а второй раз как фарс. Это муж нашей вчерашней гостьи. С ним можно иметь дело, и он не станет делать глупостей.

— Бабуля, пусти Ивана Кирилловича, он наверно пришёл извиняться за поведение своей жены.

Бабушка удивленно посмотрела на меня, но дверь пока не открывала.

— Открывай смело, он очень разумный человек. И хорошо умеет просчитывать последствия поступков.

Бабушка открыла дверь и предложила гостю проходить в комнату. Он извинился за беспокойство и прошел к столу, присев за него. Верочка тоже стояла и наблюдала, а я попросил её поставить чайник, и спросил Ивана Кирилловича, что он предпочитает.

— Вам чай или кофе? Вы успокойтесь и приступайте пока к сути дела. А также, по какой причине зашли.

— Я зашел извиниться за поведение супруги. Она женщина эмоциональная, и у неё после писем сына просто сдали нервы. Вот она и сорвалась на вас.

— Тут, к сожалению, дела обстоят совсем не так, а значительно хуже. Вот, бабушка вам подтвердит. У неё не просто нервный срыв, а уже где-то прогрессирующая шизофрения. Она живет в выдуманном ей мире, и всё, что ему противоречит, отметает не задумавшись. Это чревато весьма неприятными последствиями, и не только по медицинской части. Наиболее серьёзные, как раз в иной сфере — политической. Вы, пожалуйста, выслушайте меня, не перебивая, и я поясню свои слова. Вы согласны?

— Конечно, ведь я для того и пришёл, чтобы выяснить, что она вам тут наговорила. И судя по тому, что она высказала мне вчера вечером, то мало приятного. Я вчера так долго не мог заснуть и полночи думал, как исправить ситуацию.

— Вы только подтверждаете моё мнение о вашей рассудительности. Это очень хорошо. Потому что я сообщу вам мало приятного. Но начну с хороших новостей. Позавчера мы случайно переговорили с руководителем комиссии союза свободной немецкой молодёжи. Они ознакомилась с условиями жизни немецких студентов в разных городах Союза, и она отметила, что члены комиссии склоняются к тому, что наилучшие условия созданы именно у нас в республике. Всё это они готовы отразить в своем отчете. Вы, несомненно, понимаете, почему была создана эта комиссия, и что это положительная новость. Мы с мамой сегодня лично поговорили с разными студентами, проживающими в общежитии для иностранцев, и они все довольны отличным обеспечением продуктами. Вот я вам и передаю их благодарность. Сами понимаете, как много сейчас значит положительный отзыв комиссии. А теперь перейдём к плохим новостям. Кто-то намеренно, путём обмана, ввёл в заблуждение вашу не очень уравновешенную супругу, и она уже наломала дров. Но она не думает на этом останавливаться. И первым пострадавшим — будете вы сами. Она считает, что мы вас обманули как младенца, а КГБ не желая расследовать дело, быстро прикрыл его. Кто-то ей сообщил, что расследование закрыли в двухдневный срок, и для того решили отыграться на невинных мальчиках, сослав их в жуткую армию. Следующим шагом она собирается заставить нас плакать кровавыми слезами и обратится за помощью к супруге Ивана Ивановича. Мне вам рассказать, чем это для вас кончится? Дай бог захудалым совхозом.

— Я полностью согласен. Но что делать?

— Незачем маяться этим вопросом. Им с середины 19-го века балуется вся прогрессивная общественность, и так не смогла его разрешить. Лечить её надо. И чем скорее, тем лучше. Мы ей приводили статью УК по тому случаю, но она не верит, что совершеннолетних мальчиков можно судить по ней. Вы же знаете, что КГБ быстро закрыло следствие, чтобы не доводить до суда. Вы им ещё наверно и обязаны за эту любезность. И теперь она, как медведь-шатун хочет всё развалить. А это дело контролировал сам первый секретарь. И если оно снова всплывет со стороны супруги, то не мне рассказывать вам последствия.

— Конечно, я всё это понимаю, но как быть с ней?

— А не надо бояться применить радикальные меры. Там ведь в лечебнице есть условия, для лечения особых пациентов. Не может не быть. Там ей и поставят правильный диагноз, а не мой доморощенный. Может, потом и сами будете благодарить врачей, если они вернут её на землю, от которой она оторвалась так давно. Вы тоже немного виноваты в этом, и не обращали должного внимания, на эту сторону её жизни. Вот она и вырастила сына, у которого отрыв произошел в сторону бандитизма. И мой совет на будущее. Возите её почаще общаться с простым народом, не председателями колхозов или совхозов, не с директорами консервных заводов, а с простыми тружениками. Чтобы она ощущала окружающий мир, а не вращалась в кругу таких же небожителей. На Землю падать, ох как тяжело. А произойди такое, она станет заявлять, что вас покарали за правду, которую скрывает КГБ, и за то, что она занималась её поисками. Тогда её уже точно поместят в лечебницу. А она станет называть себя узницей совести, и жертвой преступного режима.

— Тогда мне даже захудалого совхоза не доверят, а партбилет потребуют положить на стол.

— Вот и не доводите до такого, ведь я всё просто и логично спрогнозировал, учитывая будущее развитие ситуации. Пресекайте это в зародыше. Если есть знакомый психиатр, пригласите домой на чай. Даже в простом разговоре он может увидеть, нуждается ли она в срочном лечении. И советую поступить по его рекомендации.

— Вот, я удивляюсь Константин, что в своем возрасте ты рассуждает как взрослый человек, и у тебя столь обширные познания, в том числе и в психиатрии.

— Это и дар, и кара. Она лишила меня нормального детства, а я работаю за двоих взрослых. Вот бабушка не даст соврать, так как работает столько же, и еще делает большинство дел по домашнему хозяйству, тех что за вашу супругу выполняет прислуга.

Бабушка, наконец, дождалась возможности вступить в разговор.

— Вы меня извините Иван Кириллович, но я по-простому по-интеллигентски скажу. Ваша жена просто от безделья с жиру бесится. Вот сама бы выполняла работы по дому, то меньше бы времени было забивать голову своей и своего сына избранностью. Знала бы, как покупаются продукты в магазинах, как готовить для семьи завтрак, обед и ужин. Что и почем на этом свете. Вы бы послушали, в чём она нас только не обвиняла. Здесь, в нашем доме и прямо вот за этим столом. А в коридоре, и вовсе выражалась хуже портовых грузчиков. При этом постоянно обвиняла нас в отсутствии воспитания и недостатке хороших манер.

— Я понимаю, но у Нины был нервный срыв.

— А у кого их не бывает в нашей жизни. А у нас его вчера не было? Выслушивать её беспочвенные обвинения. Вы извините, но я полностью согласна с Костиком — её надо срочно госпитализировать. Она опасна для окружающих. Как женщина я её понимаю, и могу посочувствовать в её горе. Но той нелепице, которую она городит про армию, никак не могу сочувствовать. Муж служил до института, вернулся настоящим мужчиной и защитником. А какая польза с её замечательного мальчика, если он не может пройти того, что до него прошли миллионы?

Тут я не стерпел и влез.

— Вы помните, что Владимир Ильич говорил о декабристах, что были в подавляющем числе дворянами, и только ходили в народ. Именно ходили в него, а не жили одной с ним жизнью. «Страшно далеки они от народа»[123]. Вот и вы, также далеки, и даже дальше. Те хоть стремились помочь народу. Вашей жене такое уж точно в голову не придёт.

— Гм, я правильно понял, что нас сравнивают с дворянством?

— Абсолютно верно, знаете ли вы откуда пошло это слово, и что по табели о рангах, ваш чин, как минимум статский, а то и тайный советник, а это даёт право на потомственное дворянство. И дворяне изначально — были служилыми людьми, и за службу получали денежное или поместное жалование, должны были справлять воинское вооружение[124] и содержать «боевых холопов»[125], представлять это на войсковой смотр. А иначе могли и лишиться поместья. Это потом появился указ о вольности дворянской. После коего, оно превратилось в класс паразитов, не приносивший никакой пользы государству, исключая служилое дворянство, где тоже были свои пороки.

— Вот я удивляюсь, откуда ты столько знаешь. Когда успеваешь всё прочитать.

— Так я занимаюсь с бабушкой изучением истории, как раз с 5 по 8 класс, вот и занимаемся изучением отечественной истории.

— Я заметил, что у тебя на всё готов ответ.

— В этом то и дело. А вы не заметили охрану возле подъезда? Мы и вчера могли вашу супругу передать им для выяснения причины прихода. И отменить присутствие этой охраны может только один человек, отдавший указание. Так что можете догадаться, кто это был, и для чего такое было сделано.

— Понимаю я. Нине бы кто объяснил?

— А бесполезно объяснять, ведь вы уже старались. Она большинству людей не верит. А верит своему мальчику, и тому, кто её использует. Вы могли бы не приходить, и не утруждать себя. Очевидно, что вы человек способный к принятию правильных решений. И это вас характеризует с положительной стороны. Но оценить положительно, что вы не в состоянии приструнить собственную жену — никак невозможно. Уж, извините великодушно.

— Хорошо. Я понял достаточно, и наверно пойду.

— Постойте Иван Кириллович. Мы заговорились, и мама забыла даже вас чаем угостить, даже неудобно так отпускать гостя.

— Нет, благодарю. Мне наверно надо идти и хорошо обдумать всё сказанное. Что же, благодарю за оказанный прием, и ещё раз примите мои искренние извинения. Пожалуй, я узнал нечто новое о своей жене, и думаю над этим надо тщательно подумать.

Иван Кириллович встал и с достоинством направился к входной двери.

Кода Верочка проводила его и выпустила из квартиры, бабуля нахмурилась и спросила.

— Было обязательно высечь его перед уходом. Я ведь росла в учительской семье и четко это отметила. Так обычно учитель ставит на место двоечника не выучившего урок.

— Бабуля, а вот надоели мне эти большие руководители, что берутся управлять огромной страной, а своих домашних не могут поставить на место, позволяя им совершать разные глупости, а зачастую и потакая их требованиям. Вот и вырастают такие деточки, воспитанные такими неадекватными мамашами. А он ещё и колеблется: лечить — не лечить. А она продолжит разносить всё на своём пути. Её ему жалко, а тех, кто пострадает от её действий, и себя самого не жалко?

— С этим не поспоришь. Но…

— А ты не проецируй это на нашу ситуацию, ты же берегов никогда не теряла, и поступаешь не просто разумно, а мудро. Такого человека и послушаться не грех. А вот по поводу неконтролируемой дамочки мне придётся звонить.

Я позвонил по оставленному Виктором Петровичем номеру, и через некоторое время он сам перезвонил. Чувствовалось, что он чем-то сильно занят. Я извинился и сказал, что могу подождать, пока он завершит текущее дело.

— Рассказывай, тут ещё очень много завершать.

— Тогда, вы точно не обрадуетесь ещё одной проблеме. Вчера к нам заходила одна дама, жена министра, с обвинениями всех и вся. Нас обвинила во всех смертных грехах, мужа в доверчивости, что поверил нашим словам. Вашу контору в стремлении быстро закрыть следствие, и потому выславших несчастных мальчиков в эту ужасную армию. Обещала нам страшные кары и что обратится к супруге самого, чтобы та ей посодействовала в поисках справедливости.

— Я понял, неприятная ситуация, что ещё?

— Сегодня был её муж с извинениями. Очень похоже, что он не сумел ни в чем её убедить. Но меня убедил, что её не контролирует, а обратиться к специалистам по таким заболеваниям колеблется. Вы же прекрасно знаете, кто выразил пожелание о примерном наказании. И отменять своё распоряжение, явно не послужит поддержанию авторитета. Кто будет крайним допустившим такое, уж и не знаю.

— Да, картина неприятная. Но знаешь, я верю твоим аналитическим прогнозам, так как они совпадают с моими. Тут трудно прогнозировать, кому выпадет черная метка.

— Это ещё не всё. Одна старая сволочь, не успокоилась, и желает расквитаться за снятие с должности. Дама почти проговорилась, сказав, что не выдаст источник, так как он недавно пострадал.

— Это точные её слова?

— Абсолютно, могу дать бабушке трубку, и она это подтвердит, Так что его, надо утихомиривать уже по жёсткой схеме. И достаточно будет того, что я просил ранее.

— Хорошо, но это не к спеху. Ты же не для этого так срочно звонил?

— Конечно, не за этим. Надо организовать ей блокировку связи с самым верхом, а то полетят и голова министра и много других. А это никому не нужно. Тем более, что он вполне вменяемый человек. Да и второй серии, почти затихшего скандала, никому не нужно. Кстати немецкая комиссия почти сошлась во мнении, что именно у нас созданы лучшие условия быта для немецких студентов, и это могло бы окончательно погасить тот неприятный инцидент.

— Этого я не знал, а откуда эта информация?

— А мы случайно столкнулись в Университете с главой комиссии, и разговорились.

— Кх-кх-кх. Ясно. Спасибо что сообщил, это важная информация.

— Да не за что. Мы же должны ставить в известность компетентные органы о таких встречах. Я хоть и не давал подписки, но всё-таки считаю себя обязанным.

— Хорошо, я понял. Это всё? А то много дел, да ещё и это надо срочно решать. Кстати, что это за прогулка юноши с одной из членов комиссии по городу? Нам проще было держать их под наблюдением и обеспечить охрану, пока они были в помещении со студентами или в гостинице.

— А это, я попросил его показать немецкой ровеснице, жизнь нашего советского народа. Именно простого народа. Чем он интересуется и увлекается после работы и учёбы. На танцульки он её не потащит. Должен был вечером повести в школу на репетицию новогодней песни к праздничному концерту. Там сегодня генеральная репетиция. Пусть девушка посмотрит. Может быть, затем пригласит домой на чай, если не будет поздно.

— Я чего — то не знаю?

— Не телефонный разговор. Я и сам не знал до вчерашнего дня. Надеюсь, что он не подкачает и сделает всё как надо.

— Ясно, вот чего бы тебе не начать с этого. А то я должен сидеть и думать, куда их ещё занесёт. Сам понимаешь, что после того случая с нас просто со всех посрывают погоны, если с членами комиссии что-то произойдёт.

— Виноват. Что-то не сообразил из-за своих проблем. Но все-таки пусть их хорошо охраняют. И вечером тоже, когда он должен отвезти её на такси в гостиницу. Не стану и далее отрывать от дел. До свидания.

Ну, слава богу, переложил хоть часть груза на чужие плечи. Может его звонок заставит министра действовать, а не ждать у моря погоды. И джуниора охраняют, на их прогулке, что совсем не лишне, если повстречаются с хулиганами.

Правда, скоро они должны быть уже на репетиции в школе.

Вот навязал же мне вундеркинд эту немку, води её по городу и показывай жизнь простого народа. Ещё и гидом работай попутно. И постоянно она задает вопросы. Что, да как? Я уже молюсь скорей бы вечер, чтобы свалить домой. А то, столько за день, не говорил в своей жизни.

Эта Ангела говорит по-русски неплохо, но моё имя коверкает неимоверно, зато хоть не зовет джуниором, как тот, что от горшка два вершка. И какой я ему младший, если ему только годик исполнился. И тоже рот закрытым держать не умеет, а с его легкой руки в школе все меня стали кликать джуниором.

И ещё командует, как будто, так и положено. Если бы не был ему должен, да не занятия, то послал бы его, так далеко, что замучался бы искать. Эта тоже любит командовать, сразу видно. Самой столько же лет, а вон — уже член комиссии ихнего комсомола. Молодая, да видать из ранних.

Ну вот, опять вопросы. Я уже утомился от них и не сразу врубаюсь. Приходится переспрашивать. Наверно, уже считает меня непроходимо тупым, что с первого раза не могу ответить. Что еще там?

Ведь после прогулки по центральной улице и по площади Победы, привел её в центральный парк на аллею классиков. Летом тут хоть фонтан работает, а сейчас только голые лиственные деревья да обгаженные голубями памятники. Сразу вспомнился анекдот про прогулку Ленина с Горьким. Когда очередная птичка попадала на лысину вождя, Максим Горький каждый раз произносил: — Хорошо. Владимиру Ильичу надоело, и он спросил: — А что в этом хорошего? Горький и ответил: — А хорошо, что коровы не летают, Владимир Ильич.

Но эта, не о коровах спрашивает. А, интересуется, почему тут установлен памятник Пушкину? Ох, грехи мои тяжкие, я же могу на эту тему полчаса рассказывать, что был сослан сюда царём Александром I, и тут гулял напропалую всё время пребывания. И вместо ссылки получились сплошные каникулы, так как его местный начальник, вообще освободил Александра Сергеевича от каких-либо служебных обязанностей.

Ну что, поехали, и стал объяснять, какой баловник был юный Сашка Пушкин, за что и загремел в ссылку в дикие места на окраину империи. Вот пойдем прямо на три квартала отсюда и выйдем прямо к дому-музею поэта. А по дороге рассказывал о его вольном житии в наших пенатах. Начальник ценил его гений и пиит начал и написал здесь многие свои произведения. Но в город возвращаться из Одессы не спешил, там было светское общество и дамы. И пока мы шли к дому-музею, процитировал всё стихотворение.

«Проклятый город Кишинев!

Тебя бранить язык устанет.

Когда-нибудь на грешный кров

Твоих запачканных домов

Небесный гром, конечно, грянет,

И — не найду твоих следов!

…

И в завершении стиха поэт пояснил свою нелюбовь

…

Но в Кишиневе, знаешь сам,

Нельзя найти ни милых дам,

Ни сводни, ни книгопродавца.

Жалею о твоей судьбе.»

Конечно он написал это в шутку, так как очень не хотелось ехать из Одессы, куда незадолго до того перебрался из Кишинёва, в конце стиха он и впрямую намекает, что от столь долгой дороги пострадает его седалище.

Ну наконец-то добрались до дома-музея, и слава богу там смог её сбагрить на руки экскурсоводу, которая скучала до нашего прихода. Стоило мне только сказать, что это гостья из ГДР, то тётенька столько высыпала информации, что я мысленно аплодировал ей. Это мы удачно зашли. И я отдохнул, и экскурсовод нашла применение своему фонтану красноречия. Гостья даже перед уходом записала в книгу посетителей мнение о музее, на русском (с небольшими ошибками) и немецком языках, и тут уж не берусь судить.

Однако, уже пора и на репетицию, только и успеваем. Хорошо, что остановка троллейбуса совсем рядом. Может и на репетиции удастся скинуть её на других. Пусть их выспрашивает, им будет интересно пообщаться с иностранкой, а я и так за день выполнил годовую норму. С нашими немцами куда проще, они не задают бесконечных вопросов. Я ей уже вывалил три короба рассказов: и об архитектуре, и о памятниках, и об улицах города и его площадях. Поработал за десяток экскурсоводов, даже те не отвечают на такое обилие вопросов. Можно требовать диплом гида, ей богу.

Взялся объяснять, что сейчас должен идти на репетицию подготовки к новогоднему концерту в школе, и хотел бы её пригласить посмотреть на то, как наши комсомольцы готовятся к празднованию Нового Года. Они все выпускники старшего класса школы и возможно ей будет интересно, как проводят свой досуг наша советская молодёжь.

А немка обрадовалась, похоже, я её достал этими походами по городу, что она так обрадовалась. Вон тараторит, что ей будет приятно поговорить со своими сверстницами о жизни и об их интересах, о планах на будущее. Ну, хоть что-то ей понравилось. О то бы с меня этот наставничек не слез бы, пилил, что «не оправдал, високого оказанного даверия».

Кабы не Верочка, то и ходить к нему было бы тоскливо, гном всё время недоволен, что я медленно всё осваиваю. Она-то постоянно сидит и занимается, как какая-то зубрилка. Он и её наверно запугал. Даже поговорить с ней нечасто удается, хоть бы и на английском.

Но всё-таки выяснил, почему она постоянно корпит над книжками, пока тот гном выносил мозг своей бабушке. С ней-то он на русском говорит, и я даже слышал часть их разговора. А с Верочкой мы немного разговорились, и она пожаловалась, что её в доме держат, как самую младшую, и не всё с ней обсуждают. А ещё, она не может себе позволить плохих оценок, даже четвёрок, имея такого талантливого ребёнка. Она должна соответствовать, хоть в малой степени. И потому приходится всё добирать усидчивостью, а сама бы сейчас с удовольствием занялась предновогодними хлопотами.

Да нелегкая у неё жизнь, всю дорогу пытаться поспевать за этим бешеным гномом. И не позавидуешь. Похоже на парней у неё и времени совсем не остается с таким то деспотом, он кого хочешь, может учёбой заморить.

А пока, надо собраться с мыслями и когда сойдем с троллейбуса — продолжить экскурсию, а то этот выпьет всю кровь на занятиях, если не выполню поручение. После троллейбуса я приосанился, и чтобы произвести приятное впечатление стал рассказывать, что ещё десять лет назад на этом месте был военный аэродром. А до того сто лет назад, именно здесь собирались полки русских войск и ополчение, для отправки на русско-турецкую войну и освобождение Болгарии от османского владычества. Много было и местных добровольцев, которые потом хорошо воевали с турками. Наша школа, к которой мы подходим, расположена всего в нескольких сотнях метров от памятной церквушки, заложенной на месте центра построения войск. Они заполняли всё окружающее поле, на котором сейчас раскинулся этот новый микрорайон.

Проведя экскурс в историю, вздохнул с облегчением. Вот и школа, а там возможно удастся скинуть её на руки одноклассникам. Пусть они порассказывают, а то у меня за сегодня уже язык отваливается.

Ну вот, сижу, и с нескрываемым облегчением наблюдаю, как немка с девчонками без устали болтают о чем-то своем, мне совершенно недоступном. Стоило мне только войти в актовый зал, где оркестранты уже заняли свои места и приготовились начать репетицию, я направился к сгрудившимся девочкам и подвёл к ним Ангелу. Там всем представил, как нашу сверстницу из ГДР, которая тут с комиссией из союза свободной немецкой молодежи. Они проехали по многим городам Союза и инспектировали условия жизни немецких студентов в наших ВУЗах.

Стоило мне закончить эту тираду, как девчонки налетели на неё с вопросами и стали спрашивать её о жизни в ГДР и об интересах немецкой молодежи. А я присел неподалёку и балдел отдыхая,

И чего я тупица, сразу не привел её к нам в школу, не пришлось бы скрипеть мозгами и выдавливать из себя все познания об истории города и его памятниках. Вот отдыхаю, а эта любопытная пусть побудет хоть немного в моей шкуре. Теперь пусть у неё язык отваливается.

Но, как ни странно, они с девчонками нормально общались и вроде не чувствовалось никакой усталости и понимали друг друга без дополнительных вопросов. Так и тараторили, как сороки, а я вовсе расслабился и потерял нить их разговора, что-то они обсуждали, какие-то тряпки и ещё какие-то побрякушки, и всякую прочую муть.

Тут ко мне подсела Людмила Михайловна и стала меня расспрашивать об Ангеле и спросила, сколько я сегодня проработал гидом. Как много рассказывал о нашей стране. Она то прислушивалась к разговору девочек, в отличии от меня. Я ей пожаловался, что рассказывал почти полдня с самого обеда, и что даже в кафешке, куда зашли выпить кофе с пирожными, она и то ухитрялась задавать кучу вопросов

Вон как с девочками разболтались, и глазки у всех заблестели, нашли темы для общения.

Ещё бы, в школу иностранцы наверно ещё ни разу не приходили. Спросил у Людмилы Михайловны об этом. И она подтвердила, что только мне пришло в голову привести иностранку в школу, никого заранее не предупредив. Ни директора, ни педагогический состав, ни учащихся. Ни партийную или комсомольскую организации школы. Что только я и мог до такого додуматься.

Наверно, я действительно ступил, это обычно обставляется с помпой и речами ответственных работников. Может и из всяких райкомов или горкомов комсомола. Да чего мне голову ломать — не знаю. Я в их игры не играю, у меня своя песочница и с их официозом я не хочу иметь ничего общего.

— Людмила Михайловна, а что действительно нельзя было приводить её в нашу школу? Она ведь там их комсомолка, и даже состоит в комиссии проверяющей условия жизни их студентов в советских ВУЗах. Мне вот поручили показать ей город и настоящую жизнь нашего народа, Чем мы занимаемся в свободное от учёбы и работы время. Их руководство было совсем не против этого.

— Да нет, это неплохо, что ты привел её в школу, чтобы она могла пообщаться с нашей молодёжью, но об этом всё-таки принято предварительно предупреждать.

— Так мне только сегодня и сказали об этом задании, и предупредить не было никакой возможности. Да и где она увидит реальную жизнь наших людей, как не на занятиях самодеятельности. Тут собрались почти все учащиеся десятых классов, а не только девочки исполняющие песню. Вот и общаются с ней, к тому же куда лучше, чем получалось у меня. Им вон как интересно что-то обсуждать.

— А тебе, что неинтересно?

— Так я с немецкими студентами общаюсь уже пару лет и довольно часто, но ни разу не приходилось прикладывать столько усилий, как сегодня. Я уже достаточно знаю про их жизнь. И они за пару лет учёбы тоже сами давно познакомились с нашей жизнью. А тут, только что приехавшая из ГДР девушка. Потому такого же свободного общения с ней не получилось. А у неё море вопросов, понятных даже младенцу.

— Это понятно нашему младенцу, а она из другой страны и для неё всё ново, вот тебе и дали задание показать, как мы живём и отдыхаем. Так, кажется девочек зовут на сцену, и мне надо идти, наблюдать, как они споют, проследить за произношением.

Ну, вот и всё. Лафа закончилась. Ангела идет ко мне, и снова начнутся вопросы.

Так и есть, не успела сесть, а уже вопрос. и сразу с подковыркой, а почему все в комсомольских значках, и только у меня его нет. Я что не одел из-за встречи с ней? Пришлось объяснять, что не имею права его носить, так как не состою в комсомоле.

А потом ещё и доказывать, что это не шутка, и я на самом деле не комсомолец. Но, по-моему, она так и не поверила. Пришлось спросить, в чём проблема и почему она мне не верит?

Ха, дикие люди. Они там считают, что всех не вступивших в комсомол выгоняют в профтехучилища, или в школы рабочей молодежи, а то и сажают в колонии для несовершеннолетних. Пришлось, обратиться к соседям за подтверждением. Но, всё равно, она не очень поверила. Даже когда я сказал, что один такой на все старшие классы.

Да и чёрт с ним, не верит и не надо. А тем временем девочки начали петь.

Послушал, а получилось у них неплохо. Лучше чем пробовал напеть этот гном и даже лучше чем у Верочки. Но сейчас выслушивали замечания от преподавателей, что надо подправить.

А не надул меня, песня отличная и окружающим понравилась, а также подходит к празднованию Нового Года. И соседка оживилась, стала говорить, что песня очень хорошая. Спрашивает, почему она её нигде до этого не слышала, и кто автор? Сидящие рядом, разве что не заржали, но девочки залились смехом. Немка не поняла, и переспросила, что она неправильно сказала, что они стали смеяться.

Пришлось отбрехиваться, что они смеются у них и надо спрашивать. Она поинтересовалась у соседей, и девочки пояснили, что автор песни сидит рядом с ней. Тут наконец-то наступила немая сцена. Слава богу, говорильный станок дал сбой.

Но рано обрадовался, так как после небольшого перерыва вопросы удвоились. Как песни приходят в голову, и как к ним возникает мелодия. Я мысленно проклял бешеного гнома и всех прочих, кто навязал мне это задание. Но тут снова началось исполнение песни, и мне удалось отдохнуть. А в голове зародилась хорошая идея. Я встал и по-быстрому добрался до сцены. А в перерыве, пока разбирались с ошибками, подошел к Эльвире Николаевне и объяснил, что в зале присутствует представитель ССНМ из ГДР. Может они исполнят и прошлогодние песни. Их она не слышала и наверно ей будет интересно. Учительнице понравилась эта мысль, и она стала договариваться с оркестрантами и девочками. А я остался с очень важным видом возле сцены. На место что-то не очень и хотелось возвращаться. Тем более, что там активно о чем то уже разговаривали, и моего участия не требовалось.

Концерт продолжился, и девочки распелись на хорошо знакомых и десятки раз исполненных песнях. После этого и прогон новой песни прошёл куда лучше первых раз, а репетиция вскоре завершилась. Все стали, смеясь, разбредаться домой, а я не спешил к нашим местам, где ещё активно беседовали и туда подтянулись девочки со сцены.

Когда подошёл, то они обсуждали прозвучавшие песни и спрашивали мнение гостьи.

Та хвалила и не могла поверить, что все они написаны в Союзе. На это девочки ответили, что из-за того, что их не исполняют известные певцы, то они остались мало кому известны.

Гостья заявила, что они ничем не хуже, а даже лучше многих песен, что сейчас популярны у них в ГДР. А я вставил свои две копейки и предложил ей походатайствовать, чтобы комиссия предложила в своем союзе — провести для девочек гастроли в ГДР с этим репертуаром. Думаю, что комсомол такое начинание всячески поддержит, и возможно даже оплатит. Правда, это дела комсомола, а не мои. Моя только идея.

Все на меня как-то дико посмотрели. Ну да, нахватался я привычек от этого бешеного гнома. Тот говорит всё, что в голову придёт. И в большинстве случаев его предложения оказываются полезными. А что — это ничуть не хуже. Чего бы девочкам не съездить в ГДР, и не спеть в их школах или домах культуры?

Похоже, я совсем забыл то, что мне объясняла Людмила Михайловна, что предложения сначала должны пройти все инстанции, и только потом высказываться, если есть одобрение вышестоящих. Вот же забюрократился этот комсомол, за что я его и недолюбливаю. В 20-х, 30-х и 40-х — было всё иначе. Не один десяток книг прочитал о тех временах. Не станут все авторы врать в унисон.

Но очень похоже, что Ангела о чём-то таком, всё-таки задумалась. Ну и отлично, будет меньше вопросов задавать по дороге. Время позднее, и мы сильно задержались из-за исполнения всех песен. Пора её доставить в гостиницу, и сбагрить их руководству. На такси мне деньги выделили и очень щедро. Сам бешеный гном и не поскупился. Дал десятку и еще пятерку на сегодняшние расходы.