Две ипостаси одной странной жизни

ГЛАВА ПЯТАЯ

Наталья безмятежно лежала на правом боку и чуть-чуть посапывала. Я осторожно обнял её сначала за роскошные плечи, потом опустил руку на великолепную, полную и упругую грудь, задрожал от нахлынувшего желания и предчувствия возможного получения непередаваемого описанию удовольствия, или даже полного наслаждения, но не стал прерывать глубокий и святой сон полностью удовлетворённой женщины. Ну, ещё бы! Целых четыре безудержных, умопомрачительных и долгих оргазмов! Ну, не считая трёх моих. Как мне только хватило сил? Как я это сумел осуществить?! Невероятно! Такой потенции я давно за собой не наблюдал.

Да, силы не возникают из ниоткуда. Их неожиданно, но вполне предсказуемо дают нам только желанные и любимые женщины. Только они. Те, кто вызывают в нас непередаваемый и невыносимый трепет. Всё остальное ерунда. Всякие там теории и занудные научные исследования об эрекции, о психологических и невралгических проблемах, о простатите, о мужском климаксе, о тестостероне, и так далее и тому подобное, всё это — полное дерьмо! Если рядом с тобой находится обуреваемая страстью, влюблённая, а тем более, любимая тобою женщина, то взбодрится и поднимется самый вялый член в мире! А если не поднимется, что вполне возможно и не исключается, то есть у нас ещё в сокровенных и потаённых запасниках языки, губы и пальцы. Не беда! Если есть ещё и ум, то всегда будут сказаны ласковые и самые отточенные слова, вовремя произнесённые, которые на веки вечные. И возможны просто искренние и крепкие, но очень трепетные объятия, в конце концов. Лишь бы мы были любимы и влюблены, а всё остальное пустяки! Всё на этом свете — полная чушь и дерьмо, кроме любви!

«Мы слова найдём такие нежные, что завидовать начнут красавицы тем единственным на свете женщинам, которых любим мы!». Кажется так… Гениально написано и произнесено, на века, на тысячелетия! Как отточено, умно, красиво и филигранно! Эх! Где ты и кто ты такой, неизвестный мне коллега по перу!?

Да, проснулся я рановато. Всего-то пять часов утра. И что делать дальше? Как мне быть? Я не об этой безумной ночи. Я не имею в виду даже всё испепеляющую страсть и череду мощнейших оргазмов. Я не о раннем просыпании и этого экстаза в виде любимой женщины, которая завладела мною раз и навсегда. Я больше не гляжу на часы. Я не о себе и не о мире вокруг себя. Я отстранён в данный момент от всего сущего вне этой комнаты и постели.

Увы, я запутался. Я размышляю совершенно не о том. Как быть человеку, который мается посреди сплошной мглы? Я не о бессоннице и не о любви! Я имею в виду нечто иное и более глобальное. Как мне жить далее? Как поступить? Эх, Аристарх, Аристарх! Как я тебя понимаю! Такая женщина. Это же надо!

Чёрт возьми! Вопрос о выбросившейся с тридцатого этажа жене остаётся открытым! Увы… У, подлая, порочная, коварная и неверная сука! Ну, почему в мире нет гармонии, чистоты, счастья, преданности и простого взаимопонимания, надёжности и верности? Почему так всё сложно и неоднозначно переплетено в нашей жизни!? Бред. Абсурд! Всё вокруг совершенно непонятно и крайне спорно!

Собственно, нормальна ли та ситуация, когда я лежу в постели с любимой женщиной, с которой у меня был бешенный секс, которая является матерью бывшей жены Аристарха, убиенной им, а кроме этого, Наталья была его любовницей, а я намереваюсь скоро эту прекрасную женщину подло и жестоко убить?! Полный бред! Как бы сказал один из героев одного из моих, якобы, великих романов: «Фантасмагория какая-то!». Беспредел, однако. Полный беспредел! Что же делать, как же быть дальше и в каком направлении плыть!?

Кстати, давненько я не садился за стол, не брал в руки перо. Ну, вернее, не дотрагивался до клавиш компьютера. Какая разница! Суть одна и та же во все времена. Всё дело в Небесах и в Таланте, дарованному ими. Ну, перо, ну, ручка, ну, печатающая машинка. Ну, компьютер, ну, принтер, ну, интернет. Кстати, ненавижу его самой лютой и беспощадной ненавистью, и не стремлюсь его познать или им овладеть! Так! Чёрт с ним! Вернёмся к теме таланта…

Если какому-то человеку в кои-то века дано ощутить себя не таким, как все, то, поддавшись внезапному творческому порыву, выцарапает он скребком на сырых стенах убогой пещеры или одиночной камеры какие-либо рисунки или буквы, превращающиеся в строки стихотворения. Или сотворит на неровных и шершавых стенах великолепного и мрачного замка, или на идеально гладких стенах роскошной виллы, или собора какие-то фрески.

Крикнет он отчаянно и бесшабашно в небо пару-тройку фраз, которые перевернут кажущуюся до этого безмятежность, постоянство, пустоту и благостность мироздания и вечности. Или напишет он вдруг хороший роман. Именно хороший. Ради Бога! Не гениальный, но очень хороший. Или сотворит поэму, ну, или хотя бы сонет.

Способность к творчеству — это высшая привилегия, награда неизвестно за что и почему, это озарение, невыносимая радость, но в тоже время и беда. Это дар, который ниспослан нам непонятно кем, и непонятно откуда.

Может быть, творчество, — это и есть высший смысл человеческой жизни?! Из миллиардов скучных и обыденных бездарей, тупиц, ну, или сравнительно умных или очень умных людей, вдруг возникает и выкристаллизовывается тот драгоценный и неповторимый индивидуум, — тщательно обработанный бриллиант, который небрежно и радостно дарует всем остальным серым существам, нервно снующим подле него и вокруг него, осознание именно этого самого загадочного и потаённого смысла!? О, какое это наслаждение, — творить! Данное ощущение не сравнимо ни с чем, даже с оргазмом! О, истинный и невыносимый экстаз! О, его Величество Творчество!

Боже, о чём я думаю, лёжа рядом с прекрасной женщиной, которую я, кстати, собираюсь убить!? Самый удобный момент! Убью её, сотру все свои отпечатки пальцев и спокойно ретируюсь. На плаще моём имеется капюшон, так что никакие камеры видео наблюдения мне не страшны. Утро раннее. Ещё все спят. Господи! Что за мысли, что за потоки сознания? Нет, нет, нет! Наташу я собирался убить ранее! Собирался и возможно собираюсь, — это два абсолютно разных понятия! Я действительно собирался убить Наталью. Но сейчас всё изменилось. Всё пошло не так, наперекосяк, вопреки предрасположенности и здравому смыслу. Как мне далее поступить, как мне быть? Какие действия совершить?

О, пришла мне в голову одна оригинальная идея! А если убить Аристарха!? Или просто подставить его, вернее, донести на него, указать его месторасположение. Он живёт на моей даче. Он же ведь очевидно уже в розыске. Если нет, то можно послать в полицию анонимное письмо с фамилией и именем убийцы. Проблема будет решена раз и навсегда. Нет, нет, нет! Так поступать крайне непорядочно! Всё-таки совесть у меня есть.

Нет, нет! Я схожу с ума. Не следует на Аристарха доносить, а тем более его убивать. Ни в коем случае! Ведь он мне почти друг, всё-таки клиент, спонсор и крайне несчастный человек. Надо как-то разрулить ситуацию, достигнуть консенсуса, компромисса, согласия, что-то придумать. Что же, всё-таки, делать, что же делать, как же быть!? Боже, как всё сложно и запутанно! Бред какой-то!

— Милый, почему ты не спишь? — нежно улыбнулась Наталья, повернувшись на спину и чувственно поцеловав меня в грудь. — Пять утра с чем-то, однако.

— Да, очень странное время. Мир балансирует на лезвии бритвы. Тьма почти ушла, но не совсем. Но рассвет пока слегка брезжит, и вот-вот переборет её полностью и бесповоротно.

— Так, всё-таки, почему ты не спишь?

— Как я могу спать рядом с такой умопомрачительной, умной и прекрасной женщиной? — совершенно искренне возмутился я. — Я не смел прерывать твой тихий, спокойный и глубокий сон, надеясь на скорое пробуждение и последующее за этим слияние двух сердец и тел, возможно, на вечные времена.

— Кстати… А кто ты по профессии, чем занимаешься? — подозрительно спросила Наталья и напряглась.

— Я юрист, адвокат. Бывший… И бывший поэт. А в данное время я являюсь просто писателем, прозаиком. Пишу романы.

— Нельзя быть поэтом бывшим. Ты или поэт, или не поэт! — усмехнулась женщина.

— Согласен. Звучали уже недавно такие оригинальные мысли в ходе моей беседы кое с кем.

— И с кем же?

— Да есть один тип. Не важно…

— Так ты поэт?

— Вообще-то, я нахожусь в том состоянии, в котором некоторое время находились и Пушкин, и Лермонтов и ещё кое-кто. Они вдруг в какой-то момент забрасывали поэзию и писали «Дубровского», «Героя нашего времени» и ещё кое-что.

— Вот к какой славной когорте творцов ты себя причисляешь, радость моя? — рассмеялась Наталья. — Ну, ну…

— Да, именно к ней!

— Так, понятно, — снова легко и чувственно усмехнулась женщина и расслабилась. — И о чём же ты пишешь, дорогой мой, любимый и обожаемый писатель?

— Да, так… Обо всём. Всякую ерунду. Но главный труд моей жизни не за горами. Ты ещё будешь помнить и восхищаться теми мгновениями, которые провела рядом со мною, — с великим, гениальным, пока потаённым, но совершенно несравненным творцом!

— Не знаю, каков будет твой главный труд, и какова будет его судьба, но эта ночь, проведённая с тобой, запомнится мне навсегда. И суть отнюдь не в твоём удивительном и умопомрачительном члене, которых в моей жизни было достаточно много!

— Что!?

— Ой! Извини…

— Да ладно. Продолжай.

— Суть совершенно в другом.

— И в чём же?

— Суть в самой сути.

— Не понял? Поясни.

— А что тут такого непонятного? И пояснять ничего не желаю! — возмутилась женщина, встала, плавно потянулась, мурлыкнула и очень ласково взглянула на меня.

Да, прекрасно выглядит, чертовка. Фигура не без изъянов, но какая грудь! А какая попа! А бёдра? Как ни странно, без малейших признаков всяких там целлюлитов и других ненужных отложений. Как они зовутся? Кажется, — «галифе»? А эти лазоревые глазки! А самая стройная шейка в мире! А миниатюрные ушки?! Эх, Аристарх, дружище, как я понимаю тебя! Ну, прости. Наталью я теперь не отдам никому и никогда, ни при каких условиях и обстоятельства! Это моя женщина. На века.

— Дорогой, и что же дальше?

— Что?

— Ну, я о наших отношениях.

— Я, пожалуй, убью тебя!

— Что!?

— Я вынужден убить тебя в связи с тем, что не могу более переносить такой неземной красоты подле своего обессиленного тела!

— А если я скользну под одеяло и порезвлюсь там от души, но при этом ты не будешь наблюдать мою неземную красоту? А потом ты заснёшь после бешенного секса и пары-тройки рюмок коньяка, а я успею ретироваться, и ты не вспомнишь о моей сверх естественной красоте до того времени, как я явлюсь перед тобою вечером, но уже без макияжа, уставшая, помятая, бледная и понурая после напряжённого рабочего дня? Как тебе такой вариант? Это будет проверка на прочность.

— Боже! Ну, что ты такое несёшь?! — возмутился я. — А почему ты будешь без макияжа и понурая!?

— Потому что оттрахает меня мой старый и преданный любовник на рабочем столе, всю меня обслюнявит и обрызгает спермой, после чего я вынуждена буду сходить под душ, дабы не умереть от отвращения! Хорошо ещё, если я успею подловить тот сакральный момент, когда этот идиот начнёт кончать. От присутствия его спермы в моём рту я начинаю рыгать!

— Наташа, ну о чём ты говоришь?! — ужаснулся я.

— О том самом! Надоело всё!

— Ну, успокойся! Я же рядом с тобою. Смотри, какой красавец и молодец, — я страстно обнял женщину и стал целовать её прекрасное лицо. — Радость моя, всё уладится и образуется. Хочешь, я убью твоего старого и доброго любовника? Зачем он, собственно, теперь тебе нужен? Вот, я перед тобою. Я же вижу, что ты в меня влюблена. Я в тебя тоже. Ну, в чём проблема? Только я и ты, только мы одни на всей Земле!

— Проблема в том, что я трахаюсь с моим начальником, первым заместителем которого я являюсь! — глухо сказала женщина.

— Ну и что здесь такого? Убью я начальника, и станешь ты новым начальником. Какая проблема? В случае необходимости убью я претендента на твоё место, а потом того, кто не даст тебе соответствующую должность. И жену его, и даже любовницу убью, и её визгливую и плюгавую собачку, если таковая наверняка имеется. Мне на всё и на всех насрать с недавних пор!

— Ты сумасшедший или кто?! Ты киллер, супермен, терминатор, спецназовец, киборг, ниньзя? Ничего не пойму! — истерически засмеялась женщина. — Что ты несёшь?!

— Я один во всех возможных ипостасях. Я могуч, стремителен, неукротим, кровожаден, безжалостен и неуловим!

— Успокойся!

— Я не могу быть спокойным рядом с тобой!

— Хорошо. Давай немного отдохнём и помолчим.

— А под одеяло? Что, слабо?

— Ха! Отнюдь не слабо! — Наталья решительно и бескомпромиссно ринулась в бой.

Я принял его. Губы и язык женщины творили чудеса. Она сначала наполнила свой рот коньяком, а потом, сделав небольшой глоток, сладостно поглотила горячим ртом мой вроде бы вялый член, стала ласкать его языком и заставила его подняться вопреки всем законам физиологии и психологии. Я стремительно возбудился, вошёл в женщину сначала снизу, потом сверху, затем смело и решительно овладел её анальным отверстием, в которое, наконец, изверг поток спермы. Ну, а потом я приник к сокровенному месту между её ног, раздвинул языком две почти девственные и чувственные складочки и стал творить такие чудеса, что моя девочка после долгих стонов и воплей потеряла сознание.

Я уже во второй раз выпил обещанные мне три рюмки коньяка, а может быть и четыре, и тоже то ли заснул, то ли тоже потерял сознание. Собственно, а что такое сон, как не потеря сознания? Где оно бродит в то время, когда мы спим и совершенно не контролируем себя? В каких метафизических краях и нереальных таинственных далях пребывает или обитает оно? Чёрт его знает… Или, всё-таки, вернее, знает Бог.