Две короны

Глава 16

Поглазев на усердный труд рабочих за оцеплением, я пошлепал в Гальтер. Он оказался небольшим городком с бедными предместьями, зато благоустроенным, культурным центром. На улицах то и дело попадались спешащие куда-то книжники со связками свитков и вроде как студенты не понять каких академий. Они часто останавливались, собирались группами и принимались оживленно обсуждать что-то между собой; на меня смотрели вскользь, вежливо приветствовали как «доблестного» и тут же отворачивались, по-видимому сразу начисто забывая неинтересного им громилу в железе. Княжеский титул по каким-то причинам система пока в медитацию не перенесла. А рыцарей всюду встретить можно. Не в диковинку они.

Из разговоров прямо на улицах и в уютных полутемных пивных я узнал, что добыли из осколка Небесного Камня маги, и прорываться к ним самим нужда отпала. Им достался весьма ценный предмет: волшебный самонаполняющийся фиал с эликсиром жизни, исцеляющим любые недуги. Это преимущественно и служило темой обсуждений, хотя новость уже успела слегка остыть.

Я вышел из медитации, погрузился в статистику, однако никаких новых способностей у себя не обнаружил. Неужто ошибся? Но накатившее было на меня разочарование тут же развеяло системное сообщение:

«Внимание! Отмечено бессрочное усиление базовых свойств персонажа. Естественная регенерация живучести и маны выросла на сто тридцать восемь процентов».

Ва-а-а! Я балдею! Базовые свойства бессрочно меняются только при смене расы или класса, и не всегда в лучшую сторону. У меня изменились именно в лучшую, и просто так! По крайней мере какое-то время не придется ломать голову, что делать с этой долбаной регенерацией, которая затормозилась в росте после вступления в клан Нагибатора. Она ж, зараза, неслабо от уровня зависит, а он у меня замерз как полярник-первопроходец во льдах Антарктиды. И восполнять потерю надбавок, полагающихся при переходе с уровня на уровень, и сопутствующих классовых бонусов, приходилось лишь прокачкой силы и тому подобными приемами, в том числе предельно извращенными, что наизобретали для себя непобедимые еще до самозахоронения. В будущем я надеялся разработать и нечто свое, более эффективное, так как вечный шестьдесят третий создавал трудности не только с регенерацией. Но пока любые решения подойдут. Особенно не требующие специальных усилий.

И какие перспективы открываются! Мой перс — то есть я сам — в глазах системы не совсем уже я, а гибрид меня и эфемера Велиара. Не то недоразвитый полубог, не то переразвитый смертный. Не то маг, не то воин-маг. Не то человек, не то демон. Все это не может не повлиять на способности и характеристики. А раз не повлияло сразу, повлияет впоследствии. Причем все законно, ибо о каких-то нарушениях, и тем более санкциях в отношении меня в сообщении не упомянуто. «Внимание!» — и все. Хорошо, принял во внимание…

Попутно я отметил, что система подхватила придуманную мной для поиска «кладов» историю. Коррекция базовых свойств произошла не раньше, чем я побывал в точке падения самостоятельно обезвреженного моим сознанием осколка, выяснил местонахождение извлеченного из него артефакта и по крайней мере приблизился к нему. Возможно, часть «кладов» вскрыта мной уже давно. Только я не знал об этом, поскольку система не находила способов передачи мне чужих способностей. Или не хотела делать это без моего участия.

Если так, общая задача упрощается. Проблемы с частями расколотой сущности в центральных районах долин решатся сами. Мне же всего и забот — ходить по местам событий и собирать скиллы. Прямое вмешательство если потребуется, то лишь в наиболее тяжелых случаях. А пока следует искать артефакты на окраинах. В тех самых захолустьях, до которых властям дела нет.

Вернувшись в Гальтер, я покинул культурный центр города и отправился в круиз по окраинам. Грязноватые и неухоженные, однако с низкими ценами на еду, выпивку и кров, они притягивали к себе самых осведомленных на свете лиц: приключенцев, путешественников, странствующих торговцев и преступников-гастролеров. Им всем жизненно важно знать обстановку там, куда они направляются. И они же имеют исчерпывающие сведения о местностях, которые уже покинули. Мой внутренний мир в этом, как и почти во всем остальном, оказался так похож на внешний, что я нередко забывал, где нахожусь. И приходилось постоянно за собой следить, чтобы воспринимать окружающее адекватно.

Послонявшись около двух часов по убогим кабачкам и мелким постоялым дворам, я поймал слух о таинственном черном облаке, обосновавшемся в Чичерском лесу. Через лес проходила дорога к золотым приискам в Итамских горах и поселкам вблизи них. Теперь она считалась совершенно непригодной для прохода и проезда. Если только тебе не наскучило жить, и ты не собрался переселиться к праотцам таким вот необычным способом: попасться на обед злой хищной туче.

Вполне убедившись, что имею дело не с досужими вымыслами, каковые суеверное население порождает во множестве, я покинул город и пошел в сторону Чичерского леса, который, кстати, обычно уже и называли не иначе, как Чичерское лихолесье. В пути меня застала ночь, и я остановился в почти пустой таверне под вывеской «Стоптанные башмаки». Медитация не позволяла перепрыгивать через периоды сна из бодрствующего состояния. Будь добр действительно заснуть вечером — лишь тогда перенесешься в утро.

— Видно, придется перебираться отсюда, — пожаловался хозяин, вручая мне ключ от комнаты. — Постояльцев почти нет! Должно быть, достаточно их больше и не будет. Знал бы ты, как жаль оставлять заведение! Папаша мой три четверти века на него потратил, то бишь все свое сознательное существование. А заложил фундамент строения сего еще мой дед. И вот теперь придется бросить «Башмаки», как будто они и вправду до негодности изношенная обувь. На прииски и другими дорогами проехать можно — никто не станет освобождать от нечисти именно эту. Я и в Гальтер нарочного посылал, и в другие города. Власти всюду отказали в воинах; не нашлось и охотников-добровольцев чистить наши края. Напасть-то на Чичерию свалилась невиданная и неслыханная. Неясно даже известным храбрецам, как с нею бороться, и можно ли. Чем больше гибнет народу в лихолесье, тем чаще все склоняются мыслью к тому, что победить черное облако нельзя. Оно то тут, то там объявится — и исчезнет. Говаривают, уже и в полях за опушками не раз видели его. Только б сюда не добралось, пока я в Гальтер не перееду.

— Не печалься, почтенный, — сказал я, терпеливо выслушав обогащенную печальными вздохами исповедь. — Может, не придется еще тебе переезжать. Непобедимых чудищ не бывает. И облако это, я уверен, на проверку окажется уязвимо для чего-то. Или для оружия. Или для магии. Или для того и другого.

— Да ты никак схватиться с ним собрался? — ахнул хозяин. — А почто один тогда? К лихолесью давно никто и близко в одиночку не подходит! Я было принял тебя за охотника на облако сперва. А после думаю: нет, как можно, один он…

— Такая уж мне стезя предначертана — без товарищей против облаков воевать, — успокоил я растерявшегося дядьку. — И ты за меня не беспокойся. Наверно, переночевав, больше не вернусь сюда — дальше пойду, куда мне высшие силы предписали идти. Но о напасти вашей ты вскоре перестанешь слышать.

— Ну нет — коль тебе удастся сказанное выполнить, ты возвращайся! — горячо возразил хозяин. — Чтоб мне осьмушки медяка до смерти не увидеть, если не отдам тебе чистого месячного дохода, какой бывал у меня до падения Небесного Камня! Да что там — за три месяца отдам! А уж живи бесплатно сколько хочешь! И сейчас живи, и в будущем завсегда заворачивай, рядом оказавшись!

«Получено задание, — немедленно откликнулась на душевный порыв владельца „Башмаков“ система. — Устраните опасность передвижения через Чичерский лес. Награда: двести десять золотых и бесплатный постой в спасенной от запустения таверне».

«Вот так и следует действовать всегда, — с удовлетворением подумал я, вспоминая свой прокол в Ракитниках, где сдуру профукал квест. — А то привык, что в Срединном Пространстве богатый. Здесь-то нет».

Зато дефицита заданий по классической игровой форме в долинах не существовало. Что, помимо прочих удобств, исключало обманы при расчетах. Я быстро поправил финансовое положение, поначалу не слишком благоприятное. Сперва налички у меня было ровно столько, сколько имелось при себе на момент первого захода в «Путешествие». А при себе я держал не так много. Знал бы, что лимит будет именно такой, набил бы поясной кошель до отказа.

Взяв любезно предложенный хозяином подсвечник с горящей уже свечой, я поднялся на второй этаж, в свой номер. Его обстановка была традиционно минималистской: грубая деревянная кровать и того же сорта стол, табурет и сундук. Зато тюфяк оказался набит почти свежей соломой, а укрыться предлагалось почти чистым суконным одеялом. Чего еще пожелаешь там, где отдельная комната сама по себе считается роскошью, и путники обычно делят ночлег с тремя, а то и пятью соседями. Или вовсе спят общаком в клоповнике при обеденном зале — если не на полу в самом зале.

Закрыв дверь на засов, я распахнул ненадолго ставни. Прохладный ветерок снаружи быстро освежил застоявшийся воздух. Такая эксклюзивная штука, как стойка для доспехов, в номере отсутствовала, и пришлось сложить броню и оружие на крышку сундука. Погасив свечу, улегся. Все, можно спать…

Однако заснув, я почти тут же пробудился от смутного беспокойства. Перевернулся на другой бок — беспокойство только усилилось, медленно переходя в страх. Нелогичный и необъяснимый, но оттого еще более сильный. В чем дело? Комнату я осмотрел, когда вошел, даже под кровать заглянул: просто по давно выработавшейся привычке не доверять никому и ничему без проверки. Дверь надежно заперта, ставни тоже. И почему не срабатывает «Львиное сердце»? Нащупал талисман на шее — он был теплым ровно настолько, насколько его согревало мое тело.

Я долго лежал и пялился в темноту, размышляя, не зажечь ли свечу. В конце концов встал и зажег. Вот черт! С детства не спал при свете… Был у меня такой период, какой у многих ребятишек бывает. Отец меня ругал за трусость, мать стыдила, и в итоге я себя переборол. А тут, надо ж, взрослым уже человеком испытал рецидив той же болезни. Но стоит ли сейчас тратить силы на борьбу с самим собой? Свеча толстая, а фитиль в ней тонок. До утра воска, может, и не хватит, но мне ведь и не надо до утра! А только пока я не засну наконец.

Я опять лег. Язычок огня освещал комнату не намного хуже электрического ночника, что у меня когда-то был, — то есть приемлемо. Но стоило мне закрыть глаза, как страх накатывал снова. Чтобы успокоиться, я положил на один край кровати меч, а на другой — дубину. Под валик в изголовье сунул кинжал. Не помогло.

В коридоре послышались шаги. Осторожные, крадущиеся, но при этом тяжелые. Кто-то шел от лестницы на первый этаж, мимо ближних к ней номеров к дальним. Ко мне.

Я не сомневался, что ко мне!

Полученного в Версуме опыта с лихвой хватило, чтобы моментально определить: шел не человек. Не гоблин, не эльф, не другой разумный. И кому ходить по таверне в такой час? Давно уснули и немногочисленные постояльцы, и хозяин, и некрасивая служанка, которую видел мельком.

Шаги приближались. Стихли они точно у моей двери. И я вспомнил…

Будучи сопливым дошколенком, я часто вот так же не мог заснуть ночами даже несмотря на включенный ночник. Из-за глупых выдуманных страхов, разных, но один меня мучил чаще всего. Казалось, что в квартире кто-то есть кроме меня и родителей. И он уже идет в мою спальню. Монстр. Огромный. Косматый. С оскаленной пастью и горящими глазами. Когтистыми лапами, протянутыми вперед, чтобы в меня вцепиться.

Невероятными усилиями, с помощью каждодневных просьб и нытья, у меня получилось уговорить отца поставить на дверь задвижку. Он долго меня высмеивал, но потом сдался. В конце концов, возможность закрыться на своей территории, остаться совсем одному, ребенку иногда необходимо и не по причине боязни.

Задвижка не помогла. В первую же ночь я понял, что монстра она не удержит. И трясся под одеялом до тех пор, пока не забылся нервным сном, совершенно обессилевший. Лишь несколько недель спустя мне удалось себя убедить, что раз слоняющееся по нашему жилью чудовище до сих пор не расправилось со мной, то, наверно, никогда этого и не сделает. И перестал закрываться. Позже и электроэнергию транжирить прекратил…

Я посмотрел на дверь номера. Засов на ней был стократ надежней той задвижки. Но вот он сам собой шевельнулся в скобах и с легким скрипом поехал в сторону.

Меня как будто молнией прошило. Как будто окатило кипятком. Я понял, кто там, в коридоре.

Дверь медленно отворилась. Монстр стоял на пороге. Такой, каким я его себе и представлял. Огромный. Косматый. С оскаленной пастью и горящими глазами. Когтистыми лапами, протянутыми вперед…

Я заорал как сумасшедший, вскочил с кровати и бросился на него. С голыми руками, хотя оружия под рукой было на троих. Монстр зарычал и бросился навстречу, но результат был примерно такой, как если бы он попытался остановить тепловоз. Я давно не ребенок, тварь! Силы как у терминатора, веса примерно столько же и кулаки как кувалды!.. Мы сшиблись и вылетели в коридор.

Космач успел дважды полоснуть меня когтями да разок укусить, после чего я выбил ему зубы ударом головы, поймал передние лапы у запястий и сломал обе. Лишившись возможности защищаться, монстр превратился в боксерскую грушу. Я матерился — и лупил его, пока он мертвым не осел на пол. Однако тело не осталось лежать — исчезло. Мне даже не сказали, как обычно, что враг повержен.

Я огляделся, прислушался — из номеров на шум никто не вышел. В таверне стояла тишина. Никто даже не проснулся.

В детстве я как раз и боялся, что родители не проснутся, не придут на помощь. Теперь почти то и случилось — только я убил монстра, а не он меня. Или его вовсе не было?

Горевшая в комнате свеча почти не освещала коридор. Подойдя к ней, я осмотрел ободранные руки, ощупал разбитый лоб. Вот смех будет, если я стену обрабатывал!.. Но нет — рубаха порвана, а под ней ноют и кровят раны от когтей и клыков. Эти повреждения я никак не мог нанести себе сам.

«Вы преодолели один из своих застарелых страхов, — раскачалась наконец система. — И он больше не вернется к вам никогда и не под каким видом».

Он и так не вернулся бы без тебя, проститутка! И что так кисло хвалишь? Где твое любимое «успешно»?.. А-а-а, догадываюсь! Чтобы было «успешно», мне следовало все понять сразу после того, как поперли воспоминания о далеком прошлом, сосчитать до десяти, глубоко подышать и спокойно уснуть. И здешний монстр остался бы за дверью, как всегда оставался за ней тот, выдуманный. Но ты же сама «Львиное сердце» отключила! И что значат твои слова «один из»? Хочешь заставить меня преодолевать все остальные страхи, начиная с младенчества, потом побеждать подростковые комплексы и так далее? Нихрена, подруга, у тебя план! Я против!

Система зловредно промолчала. Да будь хоть сколько против. «Путешествие», вообще-то, и предназначено для самопознания и приведения себя в порядок. А не для того, для чего его используешь ты. Спасибо скажи, что тебе позволяют его так использовать. Навстречу еще идут, помогают. Красиво все организовали — с метеоритной бомбардировкой, сопутствующей мифологией…

Я спустился на первый этаж, разбудил служанку и попросил воды. Она запричитала надо мной как над покойником, но действовала расторопно. Помогла смыть кровь, перевязаться, и получила золотой: за беспокойство среди ночи, уже проделанные труды и грядущую стирку и штопку рубахи.

— Ко мне явилось подосланное одной могущественной колдуньей привидение, — пояснил я, чтобы девчонка не подумала, что я подрался с кем-то из постояльцев и сейчас к ней припрется за первой медпомощью кто-то еще. — И привидение это не просто явилось — материализовалось и напало на меня. А рубаха мне нужна целой к утру. Сделай, пожалуйста, все как следует, и не сердись за недосып. Клиентов ведь в таверне нынче мало, и ты наверняка выкроишь себе днем часок для отдыха.

Служанка поспешно закивала, многословно поблагодарила за щедрое вознаграждение и расцвела улыбкой, сделавшей ее невзрачное лицо почти симпатичным. А дураки говорят, что деньги не главное в жизни. Пусть заплатят такой вот бедной простушке за работу в двадцать раз больше обычных грошей, и сразу поймут, что главное. Возможно, не только деньги. Но деньги, приправленные добрым словом, точно занимают одно из первых мест.