Две мамы, три отца

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

В детском магазине Эдам чувствовал себя, как слон в посудной лавке. Чего там только не было! Люльки, кроватки, детские игрушки, одежда…

— Вот это да! — пробормотал он, идя за Эмбер в мебельный отдел.

— У людей есть семьи, — сказала она. — Родителям, которые ожидают первенца, нужно все. Я собиралась купить кое-что в комиссионном магазине, но Мэтт настоял на том, чтобы заплатить за новые вещи.

Эдам бросил взгляд на детскую одежду, висевшую на плечиках. Неужели младенцы такие маленькие? Эти вещицы скорее подходят для кукол.

Казалось, Эмбер точно знает, что ей нужно. Вскоре она вступила в оживленный разговор с продавцом, время от времени, поглядывая на Эдама.

— А ты как думаешь? — спросила она.

— Согласен, со всем.

Продавец расплылся в улыбке. Вероятно, он подумал, что Эдам любящий муж и будущий отец. У него возникло желание вывести продавца из заблуждения, но он подавил его. Какое это имеет значение? Он никогда больше не встретится с этим парнем. Зачем ставить себя в неловкое положение?

— Это все? — спросил продавец, проверяя список.

— Мне хочется кресло-качалку, как у матери, — сказала Эмбер, подходя к ряду кресел. Она опустилась в одно и покачалась, затем поднялась и попробовала другое. Эдам наблюдал за ней. На мгновение, когда она сделала вид, что укачивает ребенка, он представил, что это его ребенок. Темноволосый и кареглазый, громко требующий, чтобы мать успокоила и покормила его.

Эдам отвернулся и нахмурился. Это не для него. Что, если случится худшее и он погибнет, выполняя свою работу? Неужели он хочет, чтобы какая-нибудь женщина осталась одна с детьми, пытаясь выжить, как его мать? Как Эмбер, после смерти Джимми?

Но Эмбер взяла себя в руки. Она пользуется поддержкой людей, которые любят ее. И, несмотря на молодость, у нее больше душевных сил, чем у его матери.

Продавец уже выписал чек и обсуждал с Эмбер доставку мебели.

— Привезите ее в следующий вторник, — сказал Эдам, вмешиваясь в разговор. Ему не понравились взгляды, которые продавец бросал на Эмбер. Неужели он не видит, что она беременна? Кажется, это не имеет для него значения. Этот тип явно заинтересовался ею. Пора поставить его на место.

— Хорошо, сэр, — сказал продавец, поспешно отступая назад. Он посмотрел на Эдама и немедленно отступил еще на полметра. — Мне нужен адрес и контактный телефон на случай непредвиденной задержки.

Эмбер взяла Эдама под руку, когда служащий отошел.

— Что с тобой? У тебя такой вид, словно ты хочешь разжевать его и выплюнуть!

— Он заигрывал с тобой.

— Ничего подобного!

— Нет, заигрывал.

Эмбер нахмурилась.

— Не может быть. Я же в положении.

— Ну и что? Ты же красивая женщина.

— Ты, спятил. Посмотрим, что ты скажешь через пару месяцев.

— То же самое, наверное, — пробормотал Эдам.

Они сели в машину и поехали на север, в леса, где росли секвойи. Ей было о чем подумать. Эдам назвал ее красивой. И он подумал, что незнакомый мужчина заигрывает с ней. Круто! Ей, конечно, не хочется, чтобы кто-то флиртовал с ней, но приятно, что она вызывает интерес.

Хочет ли Эдам пофлиртовать с ней?

Она посмотрела на него. Хочет ли она пофлиртовать с ним?

Джимми ушел из ее жизни задолго до своей смерти. Она молода, здорова и влюблена в мужчину, который сидит рядом с ней. Сможет ли она убедить его найти другую работу?

Нет, нельзя заставлять его свернуть с избранного пути. Даже если он сделает это, со временем у него возникнет чувство обиды. И она не уверена, что хочет связать свою жизнь с мужчиной, который будет подчиняться ее капризам. Конечно, ей нравится поступать по-своему, но нельзя делать это все время.

Сможет ли она вынести ежедневный страх, что Эдам не вернется домой?

Когда они подъехали к лесу, Эмбер посмотрела на Эдама:

— Погуляем?

— Сначала поедим. Здесь есть закусочная, где подают восхитительные сэндвичи.

— Мне нравится здесь. Я приезжала сюда только два раза.

— Это одно из моих любимых мест, — сказал Эдам, выходя из машины.

В Муирских лесах, составляющих часть старых прибрежных лесов, собственный микроклимат: там не так жарко, как в Сан-Франциско и его окрестностях. Эмбер смотрела, как высокие секвойи отбрасывают рассеянную тень, и солнце светлыми пятнами дрожит на траве.

Они быстро перекусили и вскоре уже шли по широкой тропинке. Эдам потянулся к руке Эмбер.

— Тебе не холодно? — заботливо спросил он. — Здесь прохладнее, чем в городе.

— Нет, мне хорошо. — От его прикосновения у нее лихорадочно забилось сердце, и кровь жарче побежала по жилам. Она попыталась наслаждаться прогулкой, но ощущение близости Эдама возрастало. Словно прочитав мысли Эмбер, он остановился и поцеловал ее.

Ей хотелось, чтобы поцелуй продлился, но в любой момент могли появиться люди, гулявшие по тропинкам.

Она никогда не приезжала сюда с Джимми, только с матерью. То, что Эдам привез ее в это место, явилось настоящим событием, и Эмбер дала себе слово насладиться каждой минутой прогулки.

Когда они возвратились в город и поехали к Тревору, она чувствовала усталость, которая возрастала по мере приближения родов. Но она не заикнулась о ней, боясь, что Эдам позвонит друзьям и откажется от приглашения. Ей хотелось повидаться с Джилл и увидеть Эдама в общении с друзьями.

Это поможет ей лучше узнать его, несмотря на то, что, проникая в глубь его характера, она играет с огнем. Пока все это идет на пользу. Он может стать прекрасным партнером и, как ей кажется, чудесным отцом. Но надо смотреть в будущее. Эдам не заинтересован, в развитии их отношений и тем более в браке. Как и она. Так что пусть остается другом.

Тревор и Джилл тепло приветствовали ее. Джилл пригласила Эмбер в кухню, где она заканчивала приготовление ужина, в то время как мужчины остались в гостиной.

— Ну, как, ты уже освоилась на новом месте? — спросила Джилл.

— Вполне, — ответила Эмбер, глядя, как Джилл снует по кухне. — Помочь тебе?

— Нет, но я люблю компанию.

— Мы сегодня ездили покупать детскую мебель, — сообщила Эмбер.

— Мы?

— Эдам и я.

Джилл улыбнулась.

— Хорошо. Я надеялась, что у вас любовь. Он замечательный парень, и ему нужна близкая женщина.

Эти слова поразили Эмбер.

— Мы просто друзья.

— Самое лучшее — когда в брак вступают друзья, которые к тому же любовники, разве ты так не думаешь? — спросила Джилл.

— В брак? Об этом не может быть и речи. Я почти не знаю его. И есть некоторые препятствия.

Джилл подняла на нее глаза.

— Прости. Я забыла о твоем муже. Конечно, еще рано и все такое. Я не говорю о том, чтобы вы немедленно поженились.

— Эдам не хочет жениться.

Джилл пожала плечами.

— И я не хочу выходить замуж за пожарного, — твердо сказала Эмбер.

— Но почему? Они замечательные парни. И пламенные любовники. — Джилл рассмеялась своей шутке.

— Неужели ты не беспокоишься, что каждый день, когда Тревор уходит на работу, он может не возвратиться домой? — спросила Эмбер.

Джилл покачала головой.

— Нет. Я верю, что все будет хорошо. Разве я должна жить в страхе перед тем, что, возможно, никогда не произойдет? Я хочу наслаждаться жизнью, которой живу сейчас. У меня прекрасный муж, хорошая работа, и, если, судьба окажется милостива к нам, так будет, пока я не стану старой, очень старой женщиной.

— Но если нет?

— Нет, так нет. Но разве я должна лишить себя любви всей моей жизни, беспокоясь о том, что, возможно, никогда не произойдет? — возразила Джилл.

Любовь всей ее жизни. Когда-то Эмбер, так думала о Джимми. Но то было время, когда они учились в школе. Позже ее взгляды изменились. Интересно, если бы Джимми вернулся, вспыхнула бы между ними былая искорка?

— Тяжело терять любимого человека, — медленно сказала Эмбер.

— Безусловно. Мне еще не пришлось испытать этого. Мои родители и родственники живы. Но я знаю, что человек не должен замыкаться в себе после того, как кто-то умирает. Смерть — это часть жизни. Ну-ка, помоги мне отнести еду, и мы пригласим мужчин к столу.

Эмбер взяла блюдо с жареным мясом, потом вернулась за овощами. Джилл поставила на стол картофель и булочки. Она позвала мужчин, и они быстро заняли свои места.

Таким количеством еды можно накормить небольшую армию, подумала Эмбер, но Тревор с Эдамом быстро опровергли ее сомнения.

Эмбер с интересом слушала рассказы Тревора о пожарном депо. Эдам, которого недавно перевели в Сан-Франциско, почти не фигурировал в них, так как его все еще считали новичком. Однако, заметив насмешливый огонек в его глазах, она поняла, что он подыгрывает Тревору.

Было уже поздно, когда Эдам предложил откланяться. Несмотря на усталость, Эмбер обрела второе дыхание и с удовольствием провела вечер.

— С ними так весело, — сказал она, когда Эдам отъехал от дома.

— Я знаю. Тревор и на работе такой. Всегда старается разрядить обстановку.

— Все пожарные похожи на вас? Такое впечатление, словно вы видите, только светлую сторону жизни.

— Но ведь жизнь прекрасна. В депо много разных людей, но мне кажется, что большинство из них — оптимисты. Разве ты не такая?

Эмбер задумалась. Пожалуй, он прав, хотя за последние месяцы она утратила часть привычного жизнелюбия.

— Думаю, что я тоже оптимистка. Даже получив удар, я поднимаюсь. — Она с удивлением поняла, что снова обрела смысл жизни, несмотря на горечь утраты. Теперь она с интересом смотрит в будущее, ожидает рождения дочери и получения диплома. — Спасибо за приятный вечер, — сказала Эмбер, когда Эдам подвез ее к дому.

— Я приеду во вторник и соберу мебель.

— Не нужно.

— Нет, нужно, — возразил он, нежно целуя ее.

Во вторник Эдам проснулся с чувством приятного нетерпения. Он не видел Эмбер три дня, а это слишком долго. Жаль, что она переехала. Одно дело — встретиться с ней в том же доме или в парке, и другое — ехать к ней через весь город. Она поймет, что он хочет видеть ее.

Что в этом плохого? — бреясь, спросил себя Эдам. Он счастлив, когда она рядом. Неужели это любовь? Он влюбился во вдову, которая больше не хочет выходить замуж?

Он ополоснул бритву и занялся делом. Вредно философствовать в такую рань. Однако чем больше он думает об этом, тем сильнее у него искушение убедить Эмбер рискнуть и, развивая отношения, посмотреть, к чему приведет их дружба.

У него никогда не было брачных планов, но, если Эмбер удастся переубедить его, он попытается сделать то же самое.

Торопясь одеться, Эдам ударился рукой о дверную ручку и даже не почувствовал боли. Он сжал и разжал пальцы. Рука отозвалась слабой болью. Определенно кости срастаются. Но, как медленно! Он устал от собственного общества и вынужденного безделья.

Перекусив, он поехал к Эмбер. Не терпелось увидеть ее.

Когда через полчаса Эмбер открыла ему дверь, он мог бы поклясться, что ее глаза радостно блеснули. Широким жестом она пригласила его войти.

Она была одета. Из-под шортов виднелись длинные красивые ноги. Несмотря на то, что свободный топик не мог скрыть округлившийся живот, фигура поражала стройностью. Блестящие светлые волосы разметались у нее по плечам, и Эдаму захотелось пропустить сквозь пальцы шелковистые тяжелые пряди. Если наклониться, можно вдохнуть тонкий аромат тела, присущий только Эмбер. Эдам сделал шаг вперед, и она подняла к нему лицо.

Он поцеловал ее, крепко прижав к себе. Она такая милая и теплая. Ему хотелось раствориться в ней и провести так следующее тысячелетие.

Внезапный толчок в живот заставил его вздрогнуть.

— Что это?

Эмбер хихикнула и, взяв его руку, приложила к своему животу.

— Маленькая мисс резвится, — сказала она, удерживая его ладонь. Спустя несколько секунд Эдам определенно почувствовал какое-то движение и еще один толчок. Его наполнил благоговейный страх. Ребенок в материнском лоне заявляет о своем присутствии. Никогда ему не приходилось испытывать подобного ощущения. Они встретились взглядом, разделяя сокровенную минуту. Снова толчок, и он попытался определить часть тела — ножка, наверное.

— Тебе не больно?

— Нет. Иногда немного неудобно. Я думаю, что по мере роста толчки станут сильнее, но мне не больно. Я думаю, что это круто.

— Я тоже.

Прошло несколько минут, и шевеление прекратилось.

— Пока все, — сказала Эмбер.

Эдам поднял руки и обхватил ладонями ее лицо. Его поцелуй был полон желания и благодарности.

Когда он оторвался от нее, его дыхание было учащенным. Сейчас не время и не место развивать отношения. Она все еще переживает смерть мужа, и к тому же в любой момент могут доставить мебель.

— Кофе хочешь? — Эдам с удовольствием отметил, что она дышит так же тяжело, как он. Ее губы покраснели, и в глазах застыла таинственность, какая бывает у женщин в такой момент.

Он не хочет кофе, ему нужна она. Или холодный душ.

— Прекрасно, — сказал Эдам, проходя через гостиную в детскую. Кроме висевших на окнах занавесок, в комнате ничего не было. Скоро в ней появится мебель, которую они выбрали на прошлой неделе.

Ему хотелось не только собрать мебель, но сделать что-нибудь для ребенка. Но ее родители уже купили все, что нужно.

— Мне не верится, что скоро здесь будет спать маленькая девочка, — сказала Эмбер. Она стояла в дверях, протягивая ему чашку горячего кофе.

Он взял ее и кивнул, думая, что для матери она выглядит слишком молодой.

— Ты надеешься осенью продолжить учебу?

— Да. Возможно, мне придется сдавать экзамены позже, но я постараюсь не отставать. Если не получится, перенесу курсовую работу на весну.

— Кто будет сидеть с ребенком?

Эмбер повернулась и пошла в гостиную.

— Этот вопрос открыт для обсуждения. Вирджиния даже хотела взять моего ребенка на воспитание. По крайней мере, до того, как узнала, что родится девочка.

— Как это понимать?

— Я думаю, что в лице маленького мальчика она хотела обрести Джимми. Чтобы пережить его детство через его сына.

— Но это не одно и то же.

— Я знаю. Теперь, я думаю, она тоже поняла это. Так что сможет помочь.

— А твоя мать?

— Тоже, пока она с ребенком не начнет ездить с Мэттом. У них страсть к путешествиям. Но в любом случае я найду кого-нибудь.

На мгновенье у Эдама мелькнула безумная мысль предложить себя в няньки. Ему бы понравилось присматривать за ребенком Эмбер. Сначала он бы повез малышку в пожарное депо и показал всем ребятам. Потом возил бы ее на побережье и наблюдал бы, как девочка заворожено смотрит большими глазами на океан или пролетающих над ними крикливых чаек.

Эдам отвел глаза. Он сходит с ума. Его мозг атрофировался от безделья. Он не нянька. Он — пожарный. Волк-одиночка, которого вполне устраивает статус-кво.

Опустившись на диван, Эдам сделал глоток горячего кофе. Чем быстрее привезут мебель, тем быстрее он займется делом вместо того, чтобы предаваться полетам фантазии.

Эмбер принесла булочки с корицей и села на стул рядом с диваном.

Наконец доставили мебель, и, так как Эмбер выбрала более простую конструкцию кроватки и кресла-качалки, чем ее мать, Эдам быстро собрал их. Он крепко закрутил болты и опробовал кресло. Если оно выдержит его, то выдержит и Эмбер.

— Ну, как? — спросила она, увидев его в кресле. Принеся постельное белье, она стала застилать кроватку.

— Прекрасно.

— Я знаю, что мне придется снова выстирать все это, но хочется придать детской законченный вид, — пояснила она, расправляя матрасик.

Эдам не отводил от нее глаз. Когда Эмбер наклонилась, у него возникло желание обхватить ладонями упругие холмики ее ягодиц. Она выпрямилась и слегка изогнулась, и у него зачесались ладони от желания ощутить бархатистую кожу ее грудей.

Он резко поднялся. Все это сводит его с ума. Надо что-то делать или уносить ноги.

— Ты проголодался? — спросила Эмбер. — Я могу приготовить обед.

— Мне, хочется есть, но лучше давай пойдем куда-нибудь. Не хочу утруждать тебя.

— Мне это не трудно.

— Все-таки давай пойдем. — На людях он сможет отвлечься и не думать об Эмбер.

— Хорошо. Дай мне только помыть посуду.

— Я вынесу мусор, а потом… — начал Эдам, но стук в дверь заставил его замолчать.

Он собирал мусор, когда Эмбер открыла дверь.

Услышав голос Вирджинии, Эдам не удивился. Эмбер просто святая, если может выносить эту женщину.

Сейчас он узнает, как ее свекровь отреагирует, увидев его здесь.

Эдам поднял большие куски картона, в который была упакована мебель, и направился к двери.

— Поэтому я сказала Джеймсу… — Вирджиния потрясенно умолкла, увидев Эдама.

Он с трудом сдержал улыбку. Все разыгрывается, как по нотам.

— Что он здесь делает? — негодующе воскликнула она.

— Эдам, ты ведь не забыл Вирджинию Вудворт? — спокойно сказала Эмбер. — Вирджиния, Эдам помогал мне собрать детскую мебель. Входите. Я покажу вам, что я выбрала. Мне еще нужны некоторые вещи, но я подожду немного.

Вирджиния бросила на Эдама свирепый взгляд и пошла за невесткой.

Через пять минут он снова вошел в квартиру и услышал голоса, доносившиеся из детской. Решив пренебречь возможностью увидеть Вирджинию еще раз, Эдам прошел в ванную, чтобы вымыть руки.

Он улыбнулся, заметив розовый бритвенный прибор, многочисленные бутылочки с лосьонами и баночки с кремом. Неужели Эмбер пользуется всем этим? Или эти шикарные штучки предназначены для особых случаев?

Ему бы хотелось увидеть ее при всем параде. Может, повести ее куда-нибудь, чтобы отпраздновать покупку мебели? Они бы поужинали, а потом потанцевали. Или пригласить ее к себе на стаканчик спиртного, — и рано утром отвезти домой?

Эдам ополоснул лицо холодной водой, надеясь, что это поможет прочистить ему мозги. Эмбер — не такая девушка, которая будет спать с тем, кто ее попросит. Бога ради, она ведь собирается стать матерью! Даже если бы Эмбер не была беременна, она принадлежит к типу женщин, которые ожидают, что мужчина свяжет себя обязательствами и предложит обручальное кольцо.

Ему показалось, что, увидев его, она обрадовалась. Но вдруг это всего лишь вежливый фасад? Как можно дать другому человеку счастье на всю жизнь? Тот, кто помышляет о женитьбе, не задумывается о том, что впереди может быть слишком много подводных камней.

Но на мгновенье Эдам почти пожелал, чтобы у него хватило смелости рискнуть.

Эмбер сделала глубокий вдох и попыталась сдержать негодование. Только бы ей не завопить, если Вирджиния скажет еще хоть слово об Эдаме!

— Он — друг, который пришел, чтобы собрать детскую мебель, — терпеливо повторила она.

Вероятно, в ее голосе все же прозвучало раздражение, потому что Вирджиния пристально посмотрела на нее.

— Я слышала. Джеймс мог сделать это. Или твой отчим.

— Мэтт занят. Я знаю, что Джеймс помог бы, но Эдам сам вызвался. Когда пожарные не находятся на дежурстве, они помогают людям. У него есть опыт. — Даже если не было, то он приобрел его, собирая мебель для Сары.

— Это неприлично. Люди начнут распускать слухи.

Эмбер едва не рассмеялась.

— Какие люди? — Как будто она какой-то важный общественный деятель, о котором публика стремится узнать, как можно больше. Люди, чье мнение для нее важно, не находят в этом ничего необычного. Но Вирджиния к ним не относится…

— После смерти Джимми еще не прошел даже год.

— Я знаю, когда он умер. И как давно он ушел из моей жизни. Это разные вещи.

— Что ты хочешь сказать?

Эмбер не хотела говорить с Вирджинией на эту тему. Но, быть может, свекровь станет лучше понимать ее, если она разъяснит ей, что произошло.

— Вирджиния, он уехал из Сан-Франциско почти два года назад. В прошлом году у него был недельный отпуск и еще неделя, когда мы поженились в феврале. Больше я его не видела. Я поняла, что он оставил меня два года назад, а не тогда, когда он умер.

Вирджиния была явно потрясена.

— Но ведь тогда он уехал, а не умер.

— Я знаю. Но после его отъезда все изменилось. Я начала учиться, он посвятил себя военной карьере. У нас больше не было ничего общего.

— А с Эдамом есть, я полагаю, — сухо сказала Вирджиния.

— Не очень много. Что бы вы ни думали, мы не состоим в близких отношениях.

— Против, которых, кстати, я бы не возражал, — сказал Эдам, останавливаясь в дверях.