Двенадцать человек - не дюжина

В шестнадцатой главе десять мокрых куриц держат совет

На улицах было тихо. Летнее солнце нагрело булыжник мостовой.

Марианна радовалась, что навстречу ей попадается не так уж много прохожих. Как-никак ей вот-вот стукнет двенадцать. А в этом возрасте мало кто разгуливает по улицам с воздушным шариком.

Перед старинным замком на улице Небоскрёбов стояли несколько мальчишек. Один из них непрерывно раскачивал железный прут колокола. Второй, уткнувшись носом в ворота, глядел через замочную скважину во двор и громко гоготал.

Когда к воротам приблизилась Марианна с шариком на верёвочке, все остальные мальчишки тоже расхохотались.

— Пропустите меня, — сказала Марианна таким тоном, словно была здесь главная.

Она нажала на ручку ворот, но они не раскрылись.

— Погляди-ка вот в дырку, — сказал мальчишка, смотревший в замочную скважину, — что там творится!

Марианна сперва зажмурилась. Из замочной скважины на неё повеяло холодом и сыростью.

Но потом она разглядела, что во дворе и вправду происходит что-то странное. Это было не только видно, но и слышно.

Кто-то, наверно, крутил вокруг себя водопроводный шланг, и вода летела во все стороны. Мимо ворот то и дело пробегали какие-то фигуры в купальных костюмах… И вдруг Марианна увидела, как Нелли и Эрих отнимают друг у друга полный бачок воды, а потом Эрих, схватив бачок, выливает воду Нелли на голову.

— Да тише вы! — крикнула Марианна мальчишкам, толпившимся вокруг неё у ворот. — Тише!

Но один из них всё ещё непрерывно раскачивал железный прут, а другие всё громче выражали своё недовольство.

Наконец к воротам через арку пробежала тётя Грета и отодвинула засов. Узнать её было нелегко. Марианна сперва даже не догадалась, что это она.

Вместо заляпанного зелёной краской комбинезона на ней была мохнатая купальная простыня, окутывавшая сверху донизу всю её фигуру. С волос её стекала вода, и возле ног от этого тут же образовалось целое море.

— «Ателье проката» откроется только через полчаса, — еле переводя дыхание, проговорила тётя Грета. Она хотела было опять задвинуть засов, но вдруг заметила новую Неллину подружку и кивком пригласила её войти.

Марианна проскользнула в ворота, и тётя Грета так быстро за ней их захлопнула, что чуть не защемила красный воздушный шар.

— Мы празднуем день рождения, — сказала она Марианне.

— У нас тут водная баталия! Конечно, это идея моей сестры Фелициты!

Не успели Марианна с тётей Гретой выйти из-под арки, как прямо на них кто-то направил струю воды.

— Погодите! — крикнула тётя Грета и, быстро подняв над головой кастрюлю с водой, помчалась с ней через двор.

Марианна осторожно высунулась из-под арки и с увлечением стала следить за тем, как члены семьи Нелли Зомер поливают друг друга водой из кастрюль, сковородок и целлофановых пакетов — да так, что вокруг только брызги летят! — и словно безумные скачут по лужам, отнимая друг у друга шланг. Марианне было досадно, что сама она в платье, а не в купальном костюме, и что ей приходится прятаться тут, хотя бы уж из-за одного воздушного шара.

Во дворе стоял крик и визг, а из окна второго этажа глядел на всё это маленький Бруно и тоже кричал и визжал от удовольствия. А дедушка Зомер в ярко-красной купальной шапочке хохотал и орал громче всех.

Нелли бросилась к водопроводному крану, торчащему из стены возле кухонной двери, но тут тётя Грета ей что-то крикнула, и она, поставив на землю свою кастрюлю, помчалась через двор к Марианне в арку.

— Ну как? Ну как? — кричала она. — Хороший у нас сегодня день рождения? Видишь, опять получился великий праздник!

— Я пришла поздравить, — сказала Марианна. — Вот… с воздушным шаром.

— Эй, перестаньте брызгаться! — крикнула Нелли мокрым дикарям, носившимся по двору. — Эй, вы! Перестаньте! Слышите? — Она изо всех сил размахивала руками. — Да перестаньте! Гости пришли! Дедушка Зомер, погляди, что тебе подарили!

Она потащила Марианну за руку во двор. Дедушка Зомер снял с головы свою ярко-красную купальную шапочку и растроганно сказал:

— Хо-хо! Какой великолепный шар! Наверно, уже целых шестьдесят лет прошло с тех пор… Хо-хо, да, не меньше шестидесяти… с тех пор как мне в последний раз подарили воздушный шар!

Он горячо пожал Марианне руку — брызги так и полетели во все стороны.

Остальные члены семьи стояли вокруг них, одобрительно качая головой, и со всех с них капала вода. А Марианна, оглядев одну за другой всех этих мокрых куриц, спросила:

— Тут ведь не все?..

— Конечно, не все, — сказал Эрих. — У Бруно ночью шла кровь носом, и теперь он вон там — видишь? — глядит на нас сверху из окна.

— А дедушка Херинг пошел погулять в Ботанический сад, — сказала Нелли. — А то, может, он сидит на берегу и смотрит, как рыболовы удят рыбу.

— А то, может, он в парке Румельдорф, — сказала Марианна, подмигивая и улыбаясь. — Я его там как раз встретила. А то, может, это его двойник?..

— В парке Румельдорф?

— Дедушка Херинг?

— Это исключено!

— Когда?

— Ты, наверно, обозналась!

— Дедушка Херинг в Румельдорфе?

— Быть не может! Как раз в Румельдорфе, куда он ни за что не хотел с нами идти?

Марианна в растерянности переминалась с ноги на ногу.

Что-то тут было не так. Может быть, семья не знала, что дедушка Херинг играет орангутанга в «комнате ужасов»?.. Или, может быть, это правда был двойник дедушки Херинга?

— Я ведь только вчера познакомилась с дедушкой Херингом, — сказала Марианна. — Я его так мало знаю…

Все молчали.

— Наверно, — сказала Марианна, — это был всё-таки какой-то другой старичок — тот, что вошёл в балаган с вывеской «комната ужасов».

Все молчали.

— И этот орангутанг, который вскоре появился на балконе балагана, тоже был какой-то другой человек.

И тут вдруг все заговорили сразу. Только и слышно было: «Орангутанг!», «Орангутанг!», «Орангутанг!».

Марианна совсем растерялась.

«Что же это я опять натворила?» — думала она.

Тётя Фелицита, у которой все кудри окончательно развились и теперь с головы свисали мокрые патлы, воскликнула:

— Надо нам навестить этого двойника, ребята! Двойник ведь исключительно редкое явление природы!

— Нет, тётя Фелицита, не надо! — крикнул Фриц. — Не делайте этого! Ну пожалуйста, не надо! — И, немного помолчав, он тихо добавил: — Он так стесняется, что он орангутанг…

— Кто?

— Дедушка Херинг. — Фриц глубоко вздохнул. — Потому он и скрывал от вас этого «орангутанга»… Но он ведь хотел… он хотел…

Никто не проронил ни слова.

— Он хотел, — с волнением продолжал Фриц, — заработать немного денег на мелкие расходы, чтобы никто не заметил его обмана… Дело в том, что… дедушка Херинг отдаёт всю свою пенсию на хозяйство, а себе ни копейки не оставляет. А тебе, мама, он всегда говорит, будто бы взял уже карманные деньги из пенсии… Ну, а вы ведь знаете, какой дедушка Херинг и как он любит дарить всем подарки… Особенно по понедельникам. Вы этого не замечали? По понедельникам он всегда приносит фрукты… А в прошлый понедельник — помните? — банку мёда… Ну, и, случается, у него набойки там оторвутся… А он не хочет идти к маме и просить: «Не можешь ли ты мне дать немного денег?» Он знает, что маме и так трудно приходится, и вообще всей семье… И вот…

— Боже мой! — прошептала фрау Зомер. — А я-то и представления ни о чём не имею!

— С этим надо кончать! — сказал отец. — Прямо сегодня. Дедушка Херинг не должен вносить на хозяйство всю свою пенсию. И он никогда больше не будет играть орангутанга!

— Ой! — сказал Эрих, вытирая глаза кулаком. Наверно, вода капала со лба ему в глаза.

А тётя Рези и дядя Михаил сказали:

— Бедный дедушка Херинг!

А тётя Фелицита сказала:

— Он герой.

А дедушка Зомер, намотав верёвочку от воздушного шара на палец, объявил:

— В следующее воскресенье, клянусь вам, дедушка Херинг будет сидеть со мной на лавочке под каштаном и играть в шахматы. Или просто дышать свежим воздухом. И каждый месяц он будет брать себе из пенсии деньги на карманные расходы. Как я. — Дедушка Зомер поглядел на свои босые пятки и кашлянул. — Завтра за завтраком мы осторожно и тактично намекнём дедушке Херингу, что он был героем. А потом обратимся к нему с горячей просьбой послать открытку директору «комнаты ужасов». Текст её будет примерно такой: «Многоуважаемый господин директор! Прошу Вас срочно подыскать себе нового орангутанга на следующее воскресенье, а также на все последующие. Я окончательно выхожу на пенсию и буду теперь сидеть на берегу и смотреть, как рыбаки ловят рыбу, или гулять в Ботаническом саду, или поливать чеснок на грядке у тёти Рези, или играть в шахматы с моим старым другом дедушкой Зомером. С почтением, Антониус Херинг».

— Браво, дедушка Зомер! — крикнула тётя Фелицита. — Браво! Браво!

И опять наступила тишина.

— А я… я… я… — Эрих уткнул лицо в ладони, но все отвернулись и сделали вид, будто ничего не видят и не слышат. Только мать, прижав его к себе, пробормотала:

— Успокойся, Эрих, успокойся… Не ты один был несправедлив к дедушке Херингу.

На этом собрание членов семьи закрылось. Один за другим исчезали они со двора, чтобы переодеться.

— Пора открывать «Ателье проката», — сказала, уходя, тётя Грета, — клиенты ждут за воротами!

А Нелли, оставшаяся последней во дворе, подошла поближе к Марианне:

— Спасибо тебе, Марианна! От нас всех!

И тут Марианна обняла Нелли, хотя та была вся мокрая и с неё даже капала вода, и, прижавшись к её уху, сказала:

— …Нелли… представляешь… моего брата тоже зовут Эрих!..

— С каких пор у тебя появился брат?

— Со вчерашнего вечера…

— Со вчерашнего вечера?

— Да.

— Честное слово?

— Честное слово.

— Настоящий брат?

— Да… И он точь-в-точь такой же, как была я, когда родилась… только голова немного побольше. Так мама сказала.

Нелли глядела на неё с изумлением.

— Но почему же… — Она широко раскрыла глаза. — Но почему же… Ты ведь, наверно, и раньше знала, что у тебя будет брат?..

— Нет.

— Как так — нет?

— А может, была бы сестра…

— Да нет! Я хочу сказать… почему же ты никогда не говорила, что у тебя скоро будет брат или сестра?

— Да, не говорила… — сказала Марианна. — Мне и самой верить не хотелось…

— Ну, уж это ты петрушка!

— Знаю, — сказала Марианна. — Но теперь-то я рада, что он есть.

— Ещё бы! — сказала Нелли. И поцеловала Марианну в щёку, оставив на ней мокрый след. — Поздравляю!