Дворянская кровь 5. Шаман

Глава 2

Увидев эту страшную, как показалось, улыбающуюся ряху в метре от себя, я жутко перепугался и неожиданно заорал, да так громко, как будто сирену подключили через продвинутую колонку. А через миг я уже ломился, как перепуганный сайгак, в сторону реки. Я сам не понял, как оказался на другом берегу. Только вода, стекающая ручьями с одежды, недвусмысленно указывала на состоявшуюся без участия разума переправу. Вообще я не помню, как преодолевал эту водную преграду. Никогда в жизни так не пугался. Странно, что при этом не обгадился. На самом деле умом понимаю, что я этому медведю и нафиг не нужен. Он сейчас не голоден и не станет нападать, если правильно себя вести и не провоцировать эту груду хищного мяса. Но одно дело понимать, а другое — пересилить свой страх перед этой хренью. Это очень непросто, теперь-то я точно это знаю.

Рассуждать об этом легко, но не в моем случае. Ведь на том берегу остались все мои вещи, и терять их была совсем плохая идея. Хочу я или нет, а придётся побороть страх и перебираться обратно.

Не меньше минуты я колебался, прежде, чем полез в воду. Как не странно, пока я плыл, успокоился. Не знаю, что на меня нашло, но я даже нож при встрече с медведем выронил. Ведь он ни разу не страшнее тех же татар. Странное и не типичное для меня поведение. Неужели инстинкты пацана возобладали в стрессовой ситуации? Если это так, то плохо. Надо подумать, как буду решать эту проблему. На другом берегу было тихо. Никакие злые медведи меня не дожидались. Только птицы, вспугнутые моим криком, кружились над местом неожиданной встречи. Вещи нашлись там, где я их оставил, в целости и сохранности. А потерянный нож пришлось поискать. Хоть меня изрядно и поколачивало, я пересилил свой страх и отправился на поиски ножа к месту встречи с медведем. Нашёл его довольно быстро и даже заглянул за куст орешника, из-за которого выглядывал медведь. В наследство от пацана у меня осталось умение читать следы. Сейчас, разглядывая место, где находился во время нашей встречи медведь, меня разбирал смех. Даже, наверное, не так. Мне хотелось истерически хохотать. Я сдерживался с огромным трудом. Судя по всему, медведь от крика перепугался как бы не больше моего. Во всяком случае, свидетельство перепуга явно выделялось довольно длинной полосой жидкой субстанции между следами пробуксовки хищника, удирающего от страшной опасности. Мишка перепугался, обгадился и удрал. А я на полном серьёзе задумался о влиянии на местных обитателей психического оружия в виде истошного крика. Ультимативное оружие, как не крути. Притом, с неограниченным боезапасом.

Так, прикалываясь сам над собой, я всё-таки срезал ранее присмотренную палку, пригодную для использования взамен остроги. И даже решился добыть рыбину на мелководье прежде, чем перебрался на другой берег, и переправил туда все свои вещи.

С одной стороны, смешно, конечно. Напугать медведя не каждому дано. А с другой, на всякий случай я решил отойти подальше от места обитания зверя. Береженого, как известно, и бог бережёт. Поэтому, закинув баул на плечи, я подхватил добытую двухкилограммовую щуку и пошёл дальше по течению реки. Только приблизительно через час, подобрав пригодное для стоянки место, я решился остановиться и приготовить рыбину. Нерегулярным у меня пока получается питание, и это не очень хорошо. Всё-таки у меня молодой растущий организм и надо как-то решить эту проблему. Но сначала хорошо было бы найти какое-нибудь место, защищённое от непогоды и хищного зверя. Построить самостоятельно что-нибудь приемлемое, не имея нормального инструмента, мне не светит. Поэтому надо искать укрытие, созданное самой природой. Уже потом, используя это жилище, как базу, можно будет заняться изучением местности, поискать всякие полезные растения и обустроить быт.

Пока я обдумывал дальнейший порядок действий, выпотрошил рыбу, набил ей брюхо диким чесноком, чтобы хоть как-то разнообразить стол, и соорудив костер, принялся ждать, пока прогорят дрова, и образуются угли.

Наблюдая за горящим костром, я стал размышлять на отвлеченные темы, вернее, обдумывать мысль, пришедшую в голову по поводу металла. Ведь я нахожусь в горах, значит, стоит заняться ещё и поисками полезных ископаемых. Мало ли, вдруг повезёт и мне удастся найти, допустим, медь? Ведь откуда-то взялись в племени два бронзовых ножа. Вдруг и здесь найдётся все для изготовления подобных изделий? Идея мне настолько понравилась, что с трудом удалось удержаться и не отправиться на поиски полезного немедленно. Решил всё-таки потерпеть, и в первую очередь, определиться с жильём. Перекусив, я продолжил движение вдоль реки.

Чем дальше я шёл, тем сложнее становился мой путь. Лес становился гуще, нагромождения бурелома обширнее. Да и разнообразие кустарников увеличилось, притом на порядок. Теперь не получалось идти, просто выдерживая выбранное направление, приходилось выискивать звериные тропки и пользоваться ими. Ближе к вечеру я чуть нос к носу не столкнулся с семейством диких кабанов, которые похрюкивая, важно прошествовали в сторону реки. Даже слюна непроизвольно потекла, когда я разглядывал упитанных подсвинков, так и просящихся на вертел. Жаль нет подходящего оружия для охоты на этих животных. Даже обидно упускать такую добычу.

Ночевал я на крохотной полянке посреди густых зарослей кустарников. Удобное место для стоянки, если не брать во внимание тучи злых комаров. Из-за того, что место очень тихое, безветренное, эти падлы за прошедшую ночь буквально уполовинили запасы моей крови. Жрали, как будто деликатес нашли.

Завтракал я в очередной раз холодной водой из ручья, при этом напряженно раздумывая:

— Какого хрена я ломлюсь через эти буреломы к большой реке? По большому счету, делать мне там нечего. Гораздо разумнее было бы двигаться по краю леса, по пути подбирая место, удобное для жизни. На полном серьёзе я задумался о возвращении, но всё-таки не стал этого делать. Просто подумал, что запретные земли могут быть такими не для всех. Вдруг военный вождь воспылает жаждой мести за убитого мной сына и решит отомстить? Не буду облегчать ему задачу, поэтому продолжу двигаться, как и раньше. А добравшись до большой реки, вообще попробую слегка запутать следы.

Чем дальше я забирался вглубь долины, тем больше она мне нравилась. Складывалось ощущение, что здесь кто-то специально высадил плодовые деревья, собранные со всего мира. Нашёл яблоню с мелкими, жутко кислыми яблоками, потом удалось обнаружить целую плантацию слив, наоборот, с очень сладкими и вкусными плодами. Уже через пару дней пути с питанием у меня все наладилось. Просто на речке, вдоль которой я старался двигаться, в многочисленных заводях обнаружил запредельное количество водоплавающей птицы, зачастую собирающейся там для ночевок. Вот и пользовался этим изобилием, стараясь теперь организовывать ночевки поближе к этим самым заводям. При такой скученности птицы проблем подбить утку при помощи подобия пращи не было никаких. Даже своеобразный график питания из-за этого выработался. С самого раннего утра, можно сказать, на рассвете, я бил птицу, тут же её готовил, завтракал и остатками обедал. По дороге догонялся разнообразными фруктами. А к вечеру старался при помощи остроги добыть рыбу, что не составляло никаких сложностей. Жутко не хватало хоть какой-нибудь посуды. Хотелось со страшной силой похлебать горячего. Но пока я решил не заморачиваться с её изготовлением, даже несмотря на то, что довольно часто по пути находил глину, подходящую для этого. Не хотел терять время.

Если с высоты перевала река, протекающая по долине, смотрелась узкой извилистой ленточкой, то, когда я до неё наконец-то добрался, обнаружил, что она совсем даже немаленькая. Шириной метров триста, глубоководная и с довольно сильным течением. Довольно-таки серьёзная преграда, преодолеть которую из-за сильного течения не так, чтобы просто. В месте впадения речушки, вдоль которой я все время двигался, обнаружилась обширная заводь, с одной стороны наполовину заросшая камышом, с другой стороны — с довольно приличным по размеру песчаным пляжем. Классное место, как для рыбалки, так и для охоты. Водоплавающей живности здесь водилось на порядки больше, чем в притоке, вдоль которой я сюда пришёл. Здесь были даже гуси, притом, в огромных количествах. А ближе к вечеру я увидел и стайку лебедей. Изумительное место во всех отношениях. Сразу, как только я здесь появился, не удержался от соблазна и полез в воду. Очень уж захотелось искупаться.

Наплавался до одури, пару часов точно проплескался.

В этом месте мне придётся задержаться. Нужно построить плот и уплыть по реке, как можно дальше от перевала. Не хочу рисковать, пока не окрепну достаточно, чтобы дать отпор в случае, если военный вождь всё-таки решится на месть. На небе начали собираться густые тучи, поэтому пришлось в авральном порядке строить шалаш. Место под него я нашёл очень даже удобное. Одно из упавших деревьев своей кроной свалилось на своеобразное разветвление другого дерева, растущего рядом, и там надёжно застряло. Ствол этого растения, зависшего на небольшой высоте, я и решил использовать для постройки укрытия. Тем более, что ветки этого дерева в одном месте, как будто специально образовали подобие каркаса для будущего шалаша. Собственно, мне и надо было только наломать разлапистых веток и уложить их таким образом, чтобы вода, в случае дождя, не попадала вовнутрь, а стекала по наружному слою на землю. Больше часа провозился я с постройкой этого временного дома и сделал все на совесть, как и хотел. Сложно всё-таки работать, не имея нормального инструмента. Даже при сооружении такой простой конструкции я и то не слабо намучился.

Успел закончить вовремя. Уже через полчаса после окончания работ разразился сильный ливень, сопровождаемый оглушающим громом, и казалось непрерывным сверканием ветвистых молний.

Построенное мной убежище хорошо выполняло свое предназначение. Внутрь вода не попадала, отчего мне было радостно и в какой-то степени даже уютно. Наверное, поэтому, устроив возле одной из толстых веток свой баул, я присел на него, опершись спиной на эту самую ветку, и незаметно для себя задремал.

Интерлюдия

Грынпмх злился.

Один из немногих оставшихся в этой вселенной представителей расы разумных, жившей здесь когда-то, сумевших в процессе эволюции поменять форму существования на энергетическую, позволившую им покинуть эту вселенную, просто злился.

Он уже и забыть успел, как это бывает. Ведь в наблюдатели, которым он и являлся, выбирали наиболее устойчивых в эмоциональном плане особей.

В свое последнее посещение этого мира он потратил немыслимое количество своего драгоценного времени, чтобы закрыть долину, подходящую ему для полноценного отдыха, магическим конструктом девятого порядка.

Помучиться с ним пришлось, чтобы не превысить разрешённый уровень воздействия на вселенную. Вот и стал действовать при помощи примитивной магии.

Этот конструкт он специально создавал для воздействия на разумных, проживающих именно в этой части планеты. Он должен был отпугивать местное население и внушать им страх, вернее, даже ужас от самой мысли о посещении долины.

И вот сейчас, вернувшись сюда после двухсотлетнего отсутствия, он обнаружил спокойно спящую молодую особь, совершенно не обращающую внимания на воздействие его конструкта.

Он уже трижды проверил свое творение не только на работоспособность, но не поленился дополнительно протестировать ещё и магические цепочки, из которых состоял конструкт. Всё нормально, все должно работать. Но спящему аборигену это никак не мешало.

Только когда Грынпмх отсканировал этого разумного, он выяснил причину неудачи и от негодования даже начал непроизвольно комментировать происходящее про себя.

— Значит, ты у нас изгой. Ладно, но почему на тебя не влияет воздействие? Ведь раньше более суток подобные тебе здесь не выживали? Ага, вот оно в чем дело. Переход через портал предтеч, переселение души и сознания? Хитрый, значит, ещё одну жизнь прожить захотел? Что же мне с тобой делать? Видел я уже таких неугомонных. Отправить за пределы долины? Так ты же обязательно вернёшься, чтобы выяснить, как это произошло. Тем самым нарушишь мой отдых, а этого допускать нельзя, никак нельзя. Ведь мне через десять ваших лет снова возвращаться в великую пустоту. Отдохнуть обязательно надо без всяких помех. Да и наказать тебя надо бы за то, что пытаешься обмануть судьбу.

Отправлю-ка я тебя, пожалуй, на время моего здесь пребывания на одну симпатичную пси-активную планету. Надеюсь, после её посещения у тебя пропадет желание играть с судьбой, и ты научишься воспринимать неизбежное со смирением.

Продолжая бормотать себе под нос комментарии, раздраженный Грынпмх начал действовать.

Чтобы не нарушить незыблемые законы взаимодействия с примитивными разумными, не достигшими в своём развитии даже первой ступени возвышения, он решил поступить с этим аборигеном совершенно нестандартно.

Во избежание обвинения в неоправданном риске для жизни разумного, он наложил на спящего аборигена конструкт, воздействующий на окружающую среду таким образом, что даже самые агрессивные животные будут игнорировать его до тех пор, пока он сам не атакует этих самых хищников. Конечно, конструкт не сработает и в том случае, если произойдет физический контакт. Стоит любому хищнику дотронуться до парня и воздействие не поможет.

Второй конструкт, которым он наградил этого разумного, назывался возврат. Ровно через десять лет, по местному летоисчислению, разумный автоматически, без какого-либо участия с его стороны переносится обратно в этот мир, на это же самое место.

Грынпмх рассудил, что через десять местных лет он снова вернётся в великую пустоту, где проведёт очередные двести местных лет, занимаясь наблюдениям. А за это время абориген успеет уйти из жизни. Не живут представители его вида такой срок, поэтому, в следующий раз он не сможет помешать отдыху.

Произведя все означенные воздействия, Грынпмх снова воспользовался магией для постройки межмирового портала, и используя телекинез, просто закинул в него спящего аборигена вместе со всеми обнаруженными поблизости вещами.

Конец интерлюдии.

Пробуждение у меня выдалось эпическим. Складывалось ощущение, что меня во сне подбросило и с силой долбануло об землю. Потом ещё и баулом сверху приложило, и чуть не проткнуло ножом, воткнувшимся в землю рядом с головой.

Я открыл глаза, уже находясь на ногах. Сам не понял, как успел так быстро на них оказаться.

Как открыл эти самые глаза, так и застыл, как замороженный. Мимо меня на расстоянии метров пяти ползла змея просто исполинских размеров, неизвестной длины. Хвост терялся в густых незнакомых зарослях, диаметром больше метра и с головой, чем-то напоминающей гоночный автомобиль.

Мне показалось, что проползала она целую вечность. А я так и стоял столбиком, молясь всем возможным богам, чтобы меня не заметили. Даже непроизвольно начал искать на шее несуществующий крестик.

Ох и не легко это, стоять, как изваяние, боясь дыхнуть и перднуть. Да ещё и страшно, жуть. Дождавшись исчезновения почему-то раздвоенного хвоста этой хрени, я, где стоял, там и сел из-за напрочь ослабевших ног.

Мозг совсем отказывался воспринимать действительность, особенно, когда я осмотрелся.

Вокруг меня, куда не кинь взгляд, была растительность. Непривычная, незнакомая, чуждая. Что говорить, если задрав голову, чтобы посмотреть на небо, я его не увидел из-за этой самой растительности вообще. Вверх взгляд сумел пробиться метров на пятьдесят. А на сколько выше растут местные деревья, я вообще без понятия.

Даже не возьмусь описать моё охреневшее в край состояние. Страх, какой-то первобытный ужас и жалость к себе, вот, наверное, краткое содержание эмоций, испытываемых мной. И еще непонимание происходящего, от которого, казалось, что я сейчас схожу с ума. Если уже не сошёл.

Долго пострадать не получилось. Неподалеку раздался громкий треск и подобие басовитого похрюкивания, которое довольно бодро продвигалось в мою сторону. Хоть я и находился в вышеописанном состоянии, а сумел сообразить, что лучше бы мне убраться с пути неведомой фигни, не боящейся здесь шуметь.

Еще раз по-быстрому я окинул взглядом окрестности и решил отойти к стене, покрытой множеством трещин и рытвин, теряющейся в вышине.

Я подхватил баул с вещами, нож, и ступая, стараясь не шуметь, двинулся в выбранном направлении, крутя при этом головой в разные стороны, как не каждый локатор сможет. Только когда я приблизился вплотную к этой стене, до меня дошло, что это ствол местного дерева. Даже предположить не могу, какого оно диаметра. Здесь пока не обойдешь, не поймёшь. Но волновало меня сейчас не это. Другой вопрос не давал покоя:

— Это я стал размером меньше привычного муравья или все вокруг в одночасье выросло?

Шучу, наверное. По всему выходит, что я каким-то образом перенесся в совершенно другой мир. Непонятно, как, зачем и кто это все устроил. Но то, что я не на земле, это также точно, как то, что меня сейчас будут есть. Сквозь переплетения ветвей появилась громадная голова, похожая на голову пойманного когда-то сома. Только с махонькими и многочисленными усиками, которые непрерывно колыхались, как трава на ветру. Глаз размером с нормальное окно в квартире как-то подслеповато моргнул, на секунду застыл, не шевелясь, и голова медленно начала исчезать в зарослях, из которых до этого появилась. Когда практически исчезла, она внезапно басовито хрюкнула. Я реально от этого подпрыгнул, как воробей на подоконнике у кормушки, куда ему корма насыпали, не жалея.

Блин, реально заикой можно стать от таких передряг. Даже думать боюсь, каких размеров туловище у этой хрени с живыми усиками. И главное, как она меня не заметила? До её глаза ведь было всего ничего, может, метра три, не больше. Странно все. Либо я для местных обитателей невкусный, либо слишком костлявый, на их взгляд. Ничего другого в голову не приходит.

С полчаса, наверное, я провел возле этого исполинского ствола, просто не зная, что делать в этой ситуации.

Ломать голову, каким образом я здесь оказался, и кто в этом виноват, я перестал практически сразу. Чтобы я сейчас не думал, а истины мне никак не выяснить. Сосредоточился на другом вопросе, как быть дальше и что делать. Не смог придумать ничего лучше кроме, как лезть на дерево и сверху попытаться хоть что-нибудь рассмотреть.

Надо сказать, что поверхность ствола этого исполина выглядела для меня, как кора дуба для земного муравья. Теоретически в подъёме не должно быть ничего сложного, если не учитывать, что придётся с собой тащить тяжелый баул. Но и оставлять его на земле не вариант. Ведь другого имущества у меня нет, и, если я потеряю имеющееся, взять будет негде.

Путь наверх запомнится мне на всю оставшуюся жизнь.

Это было сложно, неудобно и очень опасно. Сам не понимаю, как я не свалился с немыслимой высоты. По моим очень грубым подсчетам я поднимался вверх не менее четырехсот метров, пока не увидел проблески голубого неба и солнечные лучи. Самого солнца увидеть не удалось. Я просто отвлекся и застыл на одном месте в неудобной позе, пытаясь осознать, что сейчас разглядел в небольшой прогалине, открывающей кусочек чистого неба. Я там увидел летающий кирпич, только темно-серого цвета. Реально, этот аппарат, по всей видимости идущий по крутой траектории на посадку, очень походил на запущенный в полет кирпич.

Главное, я сумел засечь направление, где по идее, он должен приземлиться.

Вопрос, идти в этом направлении или нет, просто не стоял. Мне не выжить здесь без посторонней помощи. Слишком агрессивная здесь природа и местные зверушки. По крайней мере, те, с которыми я встречался, совершенно непригодны для охоты. Очень уж большие. Что странно, за время подъёма по стволу дерева я почему-то не обнаружил на многочисленных ветвях, если их можно так назвать, никаких жучков, паучков и других обитателей подобных мест. Это выглядит странно.

Передвигаться в сторону посадки аппарата по верхотуре я не рискнул. Очень уж неуютно я себя здесь чувствовал. Пришлось мне проделывать обратный путь и аккуратно двигаться к земле. Спорный вопрос — подниматься было сложнее или, наоборот, спускаться. Я с трудом справился.

Всё-таки передвигаться по земле проще, быстрее и привычнее. Хоть я и старался двигаться максимально тихо и выбирал дорогу таким образом, чтобы всегда находиться рядом с каким-нибудь кустом, деревом или валуном, все равно сумел развить довольно приличную скорость. Быстрому передвижению способствовало ещё и то, что на земле практически полностью отсутствовали листья или трава. Как будто их здесь какие-нибудь дворники прибрали.

Часа два двигался без приключений. А потом стал свидетелем драки двух исполинов. И, самое главное, смог добыть здесь свой первый трофей.