Двойник. Арка 2. Том 1

Глава 2.1

Глава 1. С прибытием.

Прийти в себя было трудно, как никогда. Было холодно… страшно холодно. В горле уже неприятно саднило, и я догадывалась, что за этим последует. Приподнявшись, я обнаружила, что лежу на берегу какой-то реки. С огромным трудом заставила себя встать на ноги. Как же холодно! Мокрая одежда ужасно сковывала движения. Неподалеку от меня без сознания лежал Кичандаш. Дэмиена не было видно нигде. Я подошла, вернее, проковыляла к нему и стала приводить в чувство довольно энергичными пощёчинами. После пятой он очнулся, и его перепуганный вопль заставил меня отскочить.

— Ты что делаешь, бестолочь?! — закричал он, — опять смерти моей хочешь?

И только сейчас до меня дошло, что именно я только что наделала. С другой стороны — я совершенно не ощущала в себе новых сил, каковые бывают после каждого контакта. Кичандаша это, впрочем, интересовало мало. Он встал и быстро высушил свою одежду, самым простым образом вытянув из неё всю воду. Потом с большой неохотой проделал те же манипуляции с моей.

— Где Дэмиен? — немедленно спросил он, озираясь.

— Я… не знаю, — тихо ответила я, опуская глаза.

Шипение, раздавшееся около меня, было равносильно клубку потревоженных змей. Кичандаш медленно подошёл ко мне и поднял мою голову.

— Что значит — ты не знаешь?! — его глаза без преувеличения были полны кровавого мрака, — я искал его, я нашёл его, я растратил столько сил, я изувечил себя, в конце концов, чтобы вернуть его в этот мир! И все это для того, чтобы ты сказала мне — я не знаю?!

Оттолкнув меня, он схватился за виски и зажмурился. Я стояла возле дерева, не смея пошевелиться. В этот момент я всерьёз опасалась за свою жизнь. Спустя минуту открыл глаза, опустил руки и без восторга уставился на меня.

— К счастью, он в этом мире и он жив. Я слышал, как пульсирует его кровь. Но это всё, что я могу сказать. У меня совершенно не осталось сил.

Он доковылял до дерева и тяжело уселся под ним. Я же, ощущая чувство вины, села на берегу реки.

— Куда именно мы попали? — без особой надежды на ответ спросила я…

— Вне всякого сомнения, мы в Старом Свете Авиала, — мрачно ответил Кичандаш, — однако мне пришлось значительно ускорить процесс телепортации. Потому как Дэмиен стал терять силы. Мы вообще должны были оказаться в Краспагене. А сейчас… к сожалению, наиболее вероятно, мы в землях чёрных таисианов. Только здесь я помню такую мутноватую, с прозеленью воду.

— Чёрные таисианы? Странно, Демьян мне никогда об этом не рассказывал.

— Он о них и не знал, — мрачно хмыкнул таисиан, — В прошлое своё путешествие ему посчастливилось не повстречаться с ними. Они, в отличие от светлых, полностью отказались признать Королевскую власть. В виду того, что этот регион находится далеко на севере и стратегически важных ресурсов здесь нет, было решено оставить эти земли мятежным чёрным оркам и таисианам. Дальше на север и запад идут территории тёмных вампиров. Земли были поделены, и таисианы и орки в принципе, жили почти отрешённо.

— И сколько проблем нам доставит встреча с ними? Как они к нам отнесутся?

— Ко мне — нормально. К своим сородичам они относятся как к неразумным младшим братьям и сёстрам. Посматривать на меня, конечно, будут снисходительно, но ни в пище, ни в ночлеге они не откажут. К другим же расам градус дружелюбия резко снижается. Изредка делаются исключения для орков или вампиров, но ни людей, ни гномов, ни эльфов тут не жалуют. Я бы сказал — очень не жалуют.

— И что же нам делать? — испуганно спросила я, обернувшись.

— Ты даже не представляешь, маленькая мерзавка, с каким удовольствием я бы тебя здесь оставил, — прошипел тот в ответ, — всего за один день ты мне доставила столько проблем, сколько другие не доставляли и за всю жизнь. Потому что оторвать себе два пальца, чтобы нам хватило сил на переход, мне пришлось из-за тебя! Дэмиен дал тебе сил, и он не смог удержаться во время перехода. Нас разбросало — из-за тебя! Да и вообще — по букве нашего договора я имею полное право тебя здесь бросить. Доставить тебя в Авиал — я доставил. А вот о том, чтобы бегать и подтирать тебе сопли — речи не шло. Так что — вот он, новый мир, весь перед тобой. Начинай новую жизнь хоть прямо сейчас.

— Но ты же так не поступишь? — процедила я, порядком уставшая от его непрерывных оскорблений, — я, может, и не очень тебе нравлюсь, но, в конце концов, я женщина. К женщинам в своём селении ты так же относишься?

— Жалкая провокация, — рассмеялся тот, — на неё ведутся только совсем уж безмозглые юные сопляки. Если женщина делает то, что и положено женщине: сидит дома, растит детей, хранит очаг и поддерживает своего мужчину — отношение к ней соответствующее. Если же женщина лезет в мужские дела — то она должна понимать, что и ответственность ей придётся нести мужскую. Если она, конечно, не набитая дура. Тебя с нами силой никто волоком не тащил. Сама пошла. Так что благородную девицу из себя строить поздно.

— И что? — безразлично спросила я, уже смирившись с тем, что помощи от него не дождусь, — бросишь меня? Скажи уж сразу.

— Не брошу, — хмуро ответил тот, — вы с Дэмиеном друг друга стоите. Два наивных идиота, один другого бестолковее. Таких без помощи бросать — лишний грех на душу брать. А мне оно не надо. Я и так… — он замолчал. Молчал он долго. И в этот момент мне пришла в голову ещё одна мысль.

— А как я тебя сейчас вообще понимаю? Ты же разговариваешь на своём родном языке?

Старый таисиан посмотрел на меня с ещё большим раздражением.

— Ты со мной вступала в контакт на Земле? — устало спросил он.

— Ну… да.

— И с Дэмиеном, наверное, тоже вступала?

— Я уже поняла, к чему ты клонишь, — ответила я, ругая себя, что и сама не догадалась, — так что мы сейчас будем делать?

— Возьмёшь способности у меня так же, как взяла их у Дэмиена. Пользы это мне, конечно, не принесёт, но потерплю. Встретим таисианов — я уж что-нибудь придумаю. Нам нужна еда и постель на одну ночь… хотя бы. После этого уже можно будет и дальше двигаться.

— Боюсь, с этим планом могут возникнуть проблемы.

— Это еще какие? — неприязненно покосился на меня Кичандаш, — брезгуешь, благородная девица?

— Не в этом дело, — равнодушно ответила я, — ты упустил тот факт, что за время нашего разговора мы дважды вступали в физический контакт. И — ничего. Мои способности не сработали…

Как же холодно. С большим трудом я выбрался из воды на каменистый берег и просушил одежду. На большее сил просто не осталось. Судя по холоду, я очутился где-то в северной части Авиала. Такого холода не было даже в Краспагене, не говоря уже о тёплых южных островах. К счастью, светило солнце, и мой умный костюм накапливал энергию солнца и передавал её моему продрогшему телу. Очень медленно — но силы восстанавливались.

Десять минут спустя я заставил себя приподняться и оглядеться по мере сил. Ни Маши, ни Кичандаша видно не было. Поскольку я был в Авиале, то мои возможности мага воды снова были на максимуме — однако сейчас мне это мало чем могло помочь. Общий магический резерв, может, и вырос, но текущий запас сил был ничтожно мал. Я принялся размышлять, как мне разыскать пропавших спутников.

Первый способ — дать им самим отыскать меня. Если Кичандаш применит свою способность искать по пульсу, то ему не составит труда определить моё местоположение. Однако здесь имеется очень важный минус: ещё на Земле Кичандаш сказал, что временные рамки строго очерчены. Два месяца — после этого каждый день промедления может стать роковым. Так что этот способ явно не подходит. Кроме того, не факт, что Маша и Кичандаш сами попали в беду, и помощь требуется уже им.

Второй способ — вызвать духа воды. Однако для вызова я всё же слишком слаб, мне бы хорошенько перекусить и выспаться. Да и поиск других живых существ, если уж начистоту, не является сильной стороной таких духов. Защитить — да, подлечить — запросто, наказать обидчиков — не вопрос. Но вот с поиском у них туговато. На этом больше специализируются духи воздуха.

Третий вариант — заведомо отпадает по причине того же отсутствия сил. Создать голема и с его помощью добраться до ближайшего населённого пункта. Энергия кончится ещё в процессе создания.

Так что придется прибегнуть к четвёртому способу — медленно брести куда-нибудь, надеясь, что найду хоть какой-то населенный пункт, где можно будет раздобыть еду и постель хотя бы на одну ночь.

А между тем, было лёгкое такое ощущение, что природа радовалась моему возвращению. В Авиале сейчас была ранняя весна, и даже здесь, на севере (я не сомневался, что это север Авиала) уже появлялись первые признаки того, как оживает природа. Деревья вокруг стояли ещё голыми, но чувствовалось: несколько дней — и на них начнут набухать почки, готовые дать жизнь буйной зелёной листве. Снег под ногами ещё был, но уже мягкий: наступишь на него — он проваливается и тает. Хоть и дул холодный ветер, в нём всё же ощущалась свежесть скорой весны, а не пробирающий холод зимнего времени. Даже какие-то птички сновали по деревьям, правда, они почти не пели: им не до пения, им надо искать пищу, вить гнезда.

Между тем слабость накатывала сильнее и сильнее. Чувствуя потребность хотя бы немного перевести дыхание, я свернул с тропинки и уселся под огромной елью. В облике таисиана меня, несмотря на все старания моего костюма, донимал холод, но обращаться в человека я отчаянно не хотел: на это уйдут последние силы, и я рухну на землю, не в силах пошевелиться.

Внезапно я услышал посторонний, не относящийся к природе шум. С трудом приподнявшись, я уполз за ель так, чтобы со стороны тропки меня видно не было.

— И зачем мы только время тут тратим, — донёсся до меня голос, больше похожий на рык, — разгуливать тут, на нашей территории, будет только самоубийца.

— Потому что велено так, — ответил ему другой голос, ещё грубее, — да и тупиц всегда хватает, каждый месяц кого-то ловим. Так что отставить разговоры, трепаться в таверне за кружкой пива будешь.

Шумом оказался стук копыт, приглушённый из-за нерастаявшего снега. А наречия эти я уже слышал. Очень, очень давно. Но они ведь живут гораздо южнее, не может быть, чтобы и здесь… А хотя к чему вопросы? Я создал маленькую иллюзию зеркальца и аккуратно с его помощью посмотрел в сторону голосов.

В том, что это орки, сомнений не было. Такие же торчащие клыки, такие же немного заострённые уши. У одного на лице даже была татуировка: жёлтый орел, поднявший голову и делающий замах крыльями. С одним маленьким различием. Они были абсолютно чёрного цвета. Странно. Я и понятия не имел, что в Авиале проживают ещё и чёрные орки. Тем временем трое всадников остановились у ели.

— А ну, стоять, — рыкнул их предводитель, — я чувствую, что здесь кто-то есть. И это не зверь и не птица… Это кто-то разумный…

— Что значит, не сработали? Ты что, ими не управляешь? — спросил Кичандаш.

— Нет, конечно, — возмущенно ответила я, — я просто касалась, и… оно как-то само происходило. Из-за этого я не могла ни до кого дотрагиваться. Но сейчас… что-то не так. Я чувствую, что это во мне осталось, но… как-то непонятно. Как-то… иначе.

— Меня это совершенно не удивляет, — снисходительно сказал таисиан, — любой силой и любым умением надо учиться пользоваться. Хотя, признаться честно, такие способности больше походили на извращение. Как же ты должна была найти себе мужчину, останься ты в том мире? Родить ему детей? Впрочем, одна теория на этот счёт у меня есть. Ваш мир — место, крайне скудное на магию. Не исключено, что подобное проявление способностей — всего лишь следствие этого. Как если бы цветку не хватило влаги, и он вырос слабым, иссохшим и неполноценным. Здесь же магический фон на порядок выше. Возможно, твой дар сейчас претерпевает некоторые изменения. И будет работать совсем иначе. И уж точно куда более щадяще по отношению к окружающим. Так что готовься учиться пользоваться им заново.

— Если бы ещё было, кому учить, — грустно ответила я, — ты, судя по тому, что я о тебе услышала, и пожить успел, и мир повидать. И всё же, судя по твоей первой реакции, когда мы с тобой встретились, я могу сделать вывод, что подобных мне ты не встречал.

— Было, не было — какая разница? — пожал плечами Кичандаш, — всё когда-нибудь случается в первый раз. Наоборот, для нас с тобой такой поворот как раз-таки всё упрощает. Провести под маскировкой обычную людскую девчонку мне будет гораздо проще, чем людскую девчонку, которую даже толком за руку взять нельзя.

— Так ты меня точно не бросишь? — ещё раз с беспокойством спросила я.

— Не брошу. Сказал же уже, — махнул рукой тот, — да и вообще: помогу тебе в знак хорошего отношения к Дэмиену. Глядишь, он после всей этой истории подумает — да и придёт ко мне в ученики. А там я и до его шкуры доберусь…

Я поджала губы. Частота упоминания его странного вожделения к шкуре Дэмиена уже стала отдавать каким-то фетишем. Вслух я этого, разумеется, говорить не стала. В этот момент с левой стороны донёсся треск веток, и даже послышались чьи-то голоса.

— Кажется, у нас гости, — нервно сказала я, — и мне они явно не обрадуются.

— Стой спокойно. Я тебя прикрою иллюзией, — скомандовал тот, начиная совершать руками движения, как если бы он пытался что-то слепить из глины. Я тут же ощутила, как моя кожа нагревается и начинает чесаться. Я поднесла было руками к лицу, как вдруг…

— Не вздумай чесаться, — прошипел Кичандаш, нервно вслушиваясь в сторону треска веток, — знаю, морок неудобный, но ни на что другое у меня уже не осталось сил. Не вздумай вступать с кем-либо в физический контакт, иначе чарам конец. Помалкивай — говорить лучше буду я. Если повезёт — они отведут нас в место, где можно будет перекусить и отдохнуть. После этого я смогу навести более устойчивый морок…

Орк с татуировкой орла спешился, чтобы проверить, кого же он обнаружил. Тем более следы на снегу ясно говорили о том, что тут кто-то есть. Когда он заглянул за ель, то увидел лишь пустоту. Однако, всмотревшись в неё внимательнее, он улыбнулся:

— Я же все равно тебя вижу, глупо прятаться, — и с этими словами он протянул руку вперёд, схватив кого-то за горло. Иллюзия мгновенно рассеялась, и в хватке орка забился таисиан в синем походном костюме из чешуи дракона — на редкость богатая одежда. Однако он почти не сопротивлялся. Несколько секунд спустя его глаза закатились, и он потерял сознание. Орк от такого поворота даже растерялся. Он рассчитывал, что ему удастся поохотиться на нарушителя и изловить его, потом со всей тщательностью допросить, а тот сам беспомощно потерял сознание у него на руках.

— Ну, чего там, Кермол? — спросил его один из напарников.

— Не поверишь… ящерица. Порядком ослабевшая, — растерянно ответил орк, — чуть за шею прихватил — тут же отключился.

— Занятно, — хмыкнул его напарник, — таисианы тут обычно не ходят. Чёрный?

— В том то и дело, что нет, — Кермол вылез из-под ели, демонстрируя пойманного, — зелёный.

— Ну, это уже вообще экзотика, — сказал третий орк, — они сюда не ходят. Холодно им тут. А этот гляди-ка, небось, богатый. Одежда хорошая. И что будем с ним делать?

— Ну дык… не человек и не остроухий всё же, — пожал плечами Кермол, — Отвезём в деревню, пусть шаман решает, как с ним быть. Когда оклемается — дадим возможность объясниться — мало ли как он тут оказался. А башку открутить всегда успеем. Да и вообще: негоже беспомощного бросать замерзать, кем бы он ни был.

Поудобнее перехватив тело, орк подошёл к своему скакуну и аккуратно уложил ящера на седло.

— Отсюда до деревни недалеко, пешком пройдёмся, — сказал он, дёргая лошадь за поводья. Другие всадники слегка пришпорили коней, и те лёгким шагом последовали за Кермолом…

Спустя три минуты из-за кустов позади нас, наконец-то, показались таисианы. Чёрные, как и предупреждал Кермол. Я, убедительно имитируя слабую женщину, ойкнула и юркнула за спину Кичандашу. Впрочем, при виде нас ящеры почти сразу опустили свои сабли.

— Кто же вы такие будете, сородичи, и откуда? — поприветствовал нас командир отряда. Вообще, стоило отметить, что чёрные таисианы были крупнее зелёных. Самому низкому Кичандаш уступал примерно на полголовы, и это при том, что Дэмиена он ростом превосходил. Да и, как и зелёные таисианы, чёрные не были сплошь чёрными. Встречались в шкуре и серые чешуйки, и серебристые. Область вокруг глаз, разумеется, тоже была окаймлена более светлой чешуёй. В общем, по своему они были очень красивы, если бы не одно но. Как и у Кичандаша, у них были красные глаза.

— Путники мы, я с сестрой. В столице были, сестре город показывал. А потом и в Краспаген мы зашли, там моя знакомая магию воздуха преподаёт. Попросили мы её телепортировать нас обратно, да вот, видать, напутала чего то, не туда нас совсем забросило. Да прямо в реку, представляете? Вот, едва обсохнуть успели. Хорошо, что мы вас встретили. Нам бы только ночь где-то провести, а уж дальше мы как-нибудь сами дорогу найдём.

Если честно, даже я бы этой истории не поверила. Исходя из того, что Демьян рассказывал мне об Авиале, отношение к таисианам, мягко говоря, прохладное. Причём повсеместно. И надо быть совсем дикарями, чтобы поверить в то, что у таисиана может быть знакомый маг школы воздуха в Краспагене. Чёрные таисианы, тем не менее, согласно кивнули и жестом показали нам следовать за собой.

Глава 2.2

Глава 2. О тёмных представителях тёмных рас.

Очнулся я от того, что мне… да, в общем то, мне было хорошо, тепло и уютно, так что очнулся я скорее по естественной причине — я выспался. Пить, правда, хотелось, но спешить я не стал.

Лежал я в весьма уютной постели, накрытый парой шерстяных одеял. В комнате стоял душистый запах трав: я без труда узнал мяту, смородину и шалфей. Были и другие, но либо мне они были неизвестны ещё по Земле, либо же росли только в Авиале. Тем не менее, всё это было весьма странно. Я достаточно отчётливо помню, как страшный орк с татуировкой орла схватил меня за горло, и спустя несколько секунд я отключился. Довольно необычно было после этого оказаться в уютной постели в тёплом доме.

Я рискнул подняться. Сделать это было нетрудно, однако я что-то при этом зацепил ногой. Раздался неожиданно сильный грохот, когда какой-то предмет, сделанный, судя по всему, из жести, весело поскакал по полу. В комнату тотчас кто-то зашёл.

— Ага, очнулась наша ящерка. Как себя чувствуешь, ничего не болит? — заботливо спросил вошедший.

Это оказался орк. Тоже чёрный, разумеется. Подойдя к столику, он что-то налил в кружку и дал мне. Я, уверенный, что это вода, благодарно принял её и залпом выпил. И тут же пожалел об этом, потому что это оказался травяной настой. Да настолько вкусный, что его следовало бы пить медленно и смаковать каждый глоток.

— Понравилось, вижу, — лукаво сверкнув глазами, сказал орк, довольно наблюдая за тем, как я облизнулся, — травки, сам варил. Вашему брату особенно полезны, — он отвернулся было, но потом снова посмотрел на меня..

— Что-то в тебе странное, таисиан. Только вот никак не могу понять, что, — с этими словами он присел на кровать и аккуратно взял меня за голову. Несколько секунд внимательно изучая моё лицо, он, наконец, сказал, — ну конечно. Глаза. Как я мог быть так слеп? Ты же тот самый…

А вот это уже нехорошо. Мгновенно переведя дыхание, я принялся просчитывать варианты. Если он знает, что я не совсем таисиан, и если прикинуть, как орки относятся к людям и прочим светлым расам, задерживаться мне тут определённо не стоило. Улыбнувшись, я отбросил одеяла, вскочил и…

— А НУ ЛЕЖАТЬ!!! — рыкнул орк.

Вот это сила голоса. Меня буквально бросило обратно на кровать. Я поднял руки, чтобы сплести защитные чары, как он упреждающе махнул рукой и сказал:

— Да лежи уже спокойно, дурной. Захотели бы тебе навредить — сделали бы это ещё, когда ты без сознания валялся. Да и что ж ты думаешь, мы тебя обидим после того, как ты наш мир, считай, от гибели отвёл? Не удивляйся, — усмехнувшись в ответ на моё замешательство, добавил он, — о твоём подвиге уже много где известно. Да, мы, чёрные орки, не любим тут чужаков. Да, мы ясно и недвусмысленно предупреждаем всех, кто заходит на наши земли: он делает это на свой страх и риск. Но ты же — совсем другое дело. Хотя и любопытно было бы узнать, как ты оказался здесь, миновав все посты нашей защиты. Ладно, заболтался я. Сейчас тебе принесут еды, а потом отправишься в общинный зал. Там все и расскажешь нашему вождю.

Шаман развернулся и покинул избушку. Я, отбросив одеяла, поспешил одеться. Примерно через десять минут в избушку вошла орчанка, неся на большом жестяном подносе миску с жареным мясом и большую кружку. Поставив её передо мной, она, однако, не ушла, а развернулась и осталась стоять, внимательно наблюдая за мной.

— Думаете, сбегу, — чуть насмешливо спросил я.

— Далеко бы не убежал, — спокойно отреагировала орчанка, — нет, после еды сразу пойдёшь в общинный зал. Мне велено тебя проводить.

Выглядела орчанка достаточно тривиально: меховой жилет — безрукавка, меховые же штаны, сыромятные сапоги. Кожа чёрная, но ни в едином месте не морщинистая. У орков, кажется, вообще морщины редко бывают: тот же шаман был седой, как лунь, а в лице — ни морщинки. Закончив пялиться, я принялся за еду. После почти двух суток без еды мясо, да ещё и в горле таисиана, было сравнимо с божественным наслаждением. Запив всё это великолепие несколькими глотками удивительно вкусного травяного настоя (в котором я так же различил ноты мяты и шалфея), я поднялся, выражая готовность следовать за своей провожатой…

Чёрные таисианы отвели нас в свою деревню. Домами им служили обычные деревянные срубы, щели между которыми были тщательно законопачены мхом. А вот дымовые трубы в таких домах приятно удивили. Значит, хотя бы топят не по-чёрному. Выделили нам место в избушке одной пожилой таисианки, которая, приветливо улыбаясь, радушно приняла нас, накормила и напоила. Меня от её улыбки поначалу бросало в дрожь, но после того, как Кичандаш пару раз показал мне кулак, пришлось заставить себя привыкнуть. С едой тоже не особо повезло. Мясо, много мяса, с самыми разными приправами. Кичандаш, явно бывший не в восторге от земных консервов (которые, если уж начистоту, были той ещё дрянью с химией), ел так, что за ушами трещало, мне же требовалось не меньше минуты, чтобы разжевать каждый отдельный кусок. Постелили Кичандашу на полу, мне — на дубовой скамье. Да, это, конечно, не кровать, но придется довольствоваться тем, что есть. Впрочем, я так устала, что провалилась в сон почти мгновенно.

Утром нам позволили умыться, снова накормили и повели к вождю деревни, хотя они сами называли его старостой. День выдался пасмурный и немного дождливый, так что все спешили в помещение, которое таисианы называли между собой «едальня». Вероятно, в силу своих размеров едальня использовалась, в том числе и для проведения различных собраний и мероприятий.

Вождь таисианов восседал на деревянном кресле, которое находилось на дальнем конце длинного вытянутого стола. Мы с Кичандашем сели напротив вождя в самом конце, но он дал нам знак пересесть ближе. Пришлось подчиниться.

Мне было ужасно неуютно. Хотя Кичандаш утром и успел шепнуть, что сделал морок, укрывающий меня, более устойчивым, всё равно преследовало ощущение, что что-нибудь пойдёт не так, и нас вот-вот раскроют.

— Подходите, подходите ближе, дорогие гости, — дружелюбно говорил вождь, — не надо стесняться, чувствуйте себя, как дома.

Вождь был, вероятно, самым крупным среди всех присутствующих. Но это скорее, объяснялось тем, что он был здесь и самым старым. Всего курса школьной зоологии я, конечно, не помню, но вот факт, что рептилии растут всю жизнь, в памяти запомнился. Вероятно, на гуманоидных рептилий это тоже распространялось. По цвету он тоже разительно отличался: его чешуя почти полностью была серебристо-серой. А из складок кожи на надбровных дугах выпирали… костяные наросты.

И в этот момент ощущение опасности усилилось. К нам походили и подсаживались ещё таисианы, но я чувствовала биение пульса… прямо за спиной вождя. Я не знаю, как у меня это получилось — да что там, я вообще понятия не имела, с чего мне лезли такие мысли в голову — но я отчётливо слышала стук сердца там, где, на первый взгляд, никого не было. Значит, там стояла невидимая стража. И как я это поняла? По биению сердца? Или… по пульсации крови! А что если…

— А теперь, когда мы все собрались, — насмешливо прищурив глаза, сказал вождь, — давайте послушаем, как наш собрат оказался в нашем лесу с человеческой девушкой и что они тут вообще делают.

Я, всё ещё погружённая в свои мысли по поводу того, с чего я вообще вдруг стала слышать чужой пульс крови, секунды три по инерции улыбалась. После чего до меня, наконец, дошло: наша маскировка не сработала…

Глава 2.3

Глава 3. Память, сила и вероломство.

Деревня чёрных орков была очень похожа на поселения зелёных. Ибо эти тоже не питали большой любви к садоводству и огородничеству. Но если у зелёных орков это больше связано с тем, что рядом было море, с которого они на девяносто процентов обеспечивали себе пропитание, то здесь, в суровом северном климате, наверняка просто ничего не росло. Впрочем, возле пары домов я заметил несколько рядов ягодных кустов, узнав среди них любимую красную смородину. Однако в этот момент мы подошли к самому общинному залу.

Устроено здание было весьма интересно. Почему-то его орки, не мудрствуя лукаво, сделали из огромной то ли пещеры, то ли землянки. Снаружи оно было обложено камнями, а основание — тщательно замазано глиной. Рядом были прокопаны две небольшие траншеи, через которые вода от дождей утекала в реку, что была, наверное, метрах в двухстах от деревни по правую сторону.

— Странное здание, — сказал я, — неужели нельзя было построить обычный дом?

— Здание не странное, а старое, — ответила орчанка. — ему больше двухсот лет. Первые изгнанники среди чёрных орков не имели больших возможностей, чтобы каждому по хате построить. По первой ограничивались этим. Ели, спали, вопросы решали — всё там. Потом уже все домами обзавелись, а землянка эта осталась… На память нам, чтобы помнили, с чего наши прадеды начинали.

При входе нам пришлось спуститься почти на десять ступенек. Перед нами сразу же показалось помещение, где стояло с десяток деревянных коек.

— А это зачем? — полюбопытствовал я, указывая на постели.

— Если кто-то по милости стихий без жилья остался — спит тут, пока ремонтируем. Патрульные с других деревень, опять же, если на ночь остаются в деревне, устраиваются здесь, — после чего отвернулась и негромко пробормотала, — буйных пьяных идиотов отсыпаться тоже сюда отправляем…

После чего обернулась и сердито добавила:

— И вообще, что ты ко мне прицепился? Я тебя что, экскурсию позвала? Топай, давай, тебя полсотни орков ждут!

Решив больше не действовать на нервы орчанке, я поспешно прошёл к следующей двери. И, войдя в помещение, стал с интересом осматриваться.

Больше всего помещение напоминало какое-то религиозное собрание. Почти все орки сидели на ковриках в позе, очень напоминающей сакральную позу Лотоса. Исключение составлял орк, сидевший у противоположной стены на каком-то каменном стуле. Даже почти что троне. Разве что очень, очень просто оформленном. Что и неудивительно: практичные орки редко славились любовью к изыскам и изяществам.

Волосы у вождя были рыжего цвета, хотя шевелюру уже изрядно тронула седина. Так же у него была и татуировка: белая полоса, со всех сторон опоясывающая череп. Впечатление было такое, словно он повязал себе на лбу белую ленту. И глаза… взгляд у орка был внимательный, цепкий и вместе с тем — благодушный и снисходительный. Взгляд настоящего лидера. Впрочем, как раз это было неудивительно. Фальши орки не прощают, и другого на его месте просто не могло оказаться.

Подходя, я с интересом оглянулся. Из полусотни орков только у пятерых или шестерых были татуировки. Уже знакомый мне орк со знаком жёлтого орла сидел в первом ряду с правого края. Поймав мой взгляд, он с любопытством прищурился, но и от жестов, и от реплик воздержался.

Когда я приблизился, вождь даже встал, дабы лучше меня рассмотреть.

— Надо же, не врали. Действительно, синеглазый, — он даже протянул руку, чтобы взять меня за подбородок. Совершенно не собираясь терпеть такое отношение, я предупреждающе щёлкнул зубами возле его пальцев.

— Не лапать, — заявил я, когда вождю отдёрнул руку, — не люблю.

— Ну, не серчай, таисиан, — вождь извиняюще улыбнулся, — мы народ простой, видим что-то новое и интересное — сразу потрогать хочется. Я ведь вашего брата на своём веку немало повидал: и жёлтые глаза, и красные, и зелёные, и карие. Пару раз даже были фиолетовые, но синие — вижу впервые.

— Это потому что я — не настоящий таисиан, — ответил я, — вот и глаза у меня такие…

— Да знаю я, — отмахнулся орк, усаживаясь на своё место, — а теперь — не будешь ли ты так добр утолить наше любопытство? Был у нас месяц назад орк с островов, рассказал нам о твоих подвигах, и о том, что ты в Храм вошёл и разрушил его. И пропал без вести. Уж утоли наш голод по интересным историям, сделай милость.

— О том, что было в Храме, я говорить не буду, — я опустил взгляд и обхватил себя руками. Даже просто думать об этом было тяжело. Мгновенно стало зябко и неуютно. Даром что первые три месяца после возвращения раз в неделю меня исправно навещали кошмары о Храме, где я без конца падаю в пустоту и пытаюсь схватить спасительные канаты, — пятый разумно поступил, что не стал в него заходить. Там были испытания… страх и балансирование на грани смерти. Не хочу испытывать это по второму разу. Мне и одного с головой хватило.

— Воля твоя, — кивнул орк, окидывая меня сочувствующим взглядом, — ну а потом? Храм был разрушен почти три месяца назад. Где ты всё это время был?

— В своём мире, конечно, — ответил я, — вернулся домой, к своей семье. В моём мире время идёт быстрее, чем здесь. Пока здесь прошло четыре месяца — там прошло полтора года. И все эти полтора года моя семья не знала, что со мной случилось, и жив ли я вообще.

— Тяжёлое испытание, — серьёзно кивнул орк, — но тем сладостнее момент встречи.

В ответ на эту фразу на язык запросилось сразу несколько нелестных ответов, но я сдержался. В конце концов, эти орки спасли меня, дали приют и пищу. Впрочем, вождь прочитал по моим глазам обиду.

— Жизнь так устроена, маленький человек в шкурке ящера, — снисходительно пояснил он, — кому природой сила дана — тот её использует, строит, камни таскает, сражается. Кого ловкостью и проворством при рождении наделили — тот свои дары использует. По деревьям за мёдом и фруктами лазает, оружие мастерит, с тонкими механизмами работает. А когда война — в шпионы да разведчики идёт. Кому мозги даны — тот о других думает, ответственность за них берёт. Науку двигает, искусство двигает. Новые рецепты, новые способы оружие изготовить да заточить — с этой стороны свою общину двигает. Тебе вот, как рассказывал тот орк, мозги были даны. Да какие мозги! Всем мозгам мозги, такие, словно тебе сам Создатель в ухо шептал ответы на любые вопросы. Так просто ли так тебе это было дано? Сам ведь ответ знаешь. Но с задачей своей ты, как ни крути, справился. За такое и шапку перед тобой снять не грех. Кстати, а мозги-то твои… осталось при тебе твоё умение?

— Нет, — я покачал головой, — вы… правильно всё сказали. Это действительно была очень могущественная сила. Слишком могущественная. И владеть ею мне было дозволено только до тех пор, пока стоял Храм. Собственно, чтобы его разрушить, я и пожертвовал её. И не скажу, что слишком жалею об этом. Во многих знаниях — многие печали, вы наверняка это лучше меня понимаете.

— Истинно так, человечек, истинно так, — кивнул вождь, — но что же потом? Как ты у нас оказался?

Я коротко пересказал, как познакомился с Машей, как меня нашёл Кичандаш, как и для чего убедил вернуться в Авиал, как я попрощался с семьёй, как именно мы возвращались…

— Я не рассчитал, сколько сил отдам Мари, — так я решил называть Машу в этом мире. Более созвучно со здешним языком, — наверное, Кичандаш потратил больше энергии, чем планировал, чтобы удачно завершить переход. Подозреваю, что мы вообще должны были оказаться в другом месте, но я здесь. И это не самый плохой вариант развития событий. Могло ведь и на Новый Свет забросить. То-то краснокожие бы обрадовались.

— Собственно, вернулся я именно поэтому. Если сказанное драконами правда — а смысла врать им нет — то всему Старому Свету грозит опасность. Мы отразили тот натиск — но это была верхушка айсберга. И то — отразить её удалось по счастливой случайности, и весьма немалой ценой. А теперь кораблей магов крови будет не один, а двадцать. При таком натиске этой магии шансов нет ни малейших. Поэтому я должен вместе с ректором Нейетти и безымянным троллем — мастером магии земли зарядить Стихийные обелиски, чтобы дать Авиалу хотя бы десять лет подготовки к бою. Иначе краснокожие кровавым ураганом пройдут по Старому свету, уничтожая всех, кто окажет сопротивление, и заберут в плен остальных, чтобы принести их в жертву. Поэтому мне нужно идти. Время очень дорого.

— И какие твои дальнейшие действия? — спросили меня сзади. Я обернулся — вопрос задал орк с татуировкой жёлтого орла.

— Найду Мари и Кичандаша. Затем направлюсь в Столицу — выяснять, что случилось с троллями и как их можно убедить оказать помощь. И — дальше в путь. Который, в любом случае, окончится около Стихийных обелисков. Даже если тролли откажутся — вдвоём с ректором мы сможем обеспечить Авиалу пять лет. Это, конечно, ничтожно мало, но всё же лучше, чем ничего.

— Очень хорошо, — сказал вождь, — мы с уважением относимся к твоей миссии и, конечно, не станем задерживать сверх меры. И всё же прошу тебя немного подождать снаружи. Мы хотим обсудить между собой услышанное.

Кивнув, я вышел в казармы. В самом деле, помещение с десятком постелей хотелось называть именно казармами. Дверь за мной закрылась, но вот звукоизоляция оказалась не самая высокая. Вероятно, орки слишком сильно полагались на честность других. А тем временем за дверью послышался уже знакомый голос.

— Вождь, позвольте мне сопровождать его, — говорил орк с жёлтой татуировкой, — путешествовать ему долго, и спутник лишним не будет. А дело его достойное и благородное.

— Исключено, Кермол, — ответил вождь, — не надо тебе покидать деревни. Ты же знаешь, что ничем хорошим для нас это обычно не заканчивается.

— Вряд ли меня будут травить, если я буду рядом с ним, — возразил Кермол, — кроме того, это же событие, без малого, колоссальной важности. Оно войдёт в иторию, его запомнят. И если в нём примут участие чёрные орки — как знать, может, через несколько лет наши братья смогут свободно путешествовать по Старому Свету.

— Идея хороша, — признал вождь, — хотя и несколько… оптимистична, хотя как знать? Однако не рассчитывай, что… влияние этого человека распространится на тебя. Если ты готов к тому, что на тебя будут клеветать, травить и плевать в спину — пожалуйста. Но ты не должен питать иллюзий. Память на плохое у людей хорошая, а уж о том, чтобы память о нас была плохая, людские верхи позаботились хорошо, в этом можно не сомневаться…

Так, а вот это уже было совершенно лишнее. Я благодарен оркам за гостеприимство, но от такой помощи лучше отказаться. Я развернулся и хотел было покинуть помещение, как вдруг с одной из постелей поднялся орк. Кажется, ещё пара кроватей стояла слева и справа от двери — помещение с этой стороны немного уходило вглубь, вот при входе я его и не заметил. Орк же преградил выход.

— Без приказа вождя не положено, — коротко сказал он, наполовину обнажив клыки.

Оружия у него не было, но я всё равно не стал с ним связываться. Касательно своих физических возможностей я не питаю иллюзий: без магии он мгновенно уложит меня на землю, придавит ногой и продержит столько, сколько посчитает нужным. А драться с ним при помощи магии было совсем нечестно. Для меня здесь не пожалели ни хорошего куска еды, ни хорошей постели. Не так надо благодарить за гостеприимство. Я развернулся, проследовал к ближайшей кровати и уселся на неё, ожидая итогов совета.

— Хороший выбор, — ухмыльнулся орк, отходя от двери и прислоняясь к стене…

Нас раскрыли! Я испугалась и запаниковала. Попытавшись быстро выскочить из-за стола, я прыгнула и опрокинула стул, на котором сидела. Когда я попыталась развернуться, чтобы приземлиться, то внезапно поняла… что зависла в воздухе. Я не могла пошевелиться! С трудом обернувшись, я увидела, как за спиной вождя, который с самым безмятежным видом держал в руке стакан с чем-то красным, материализовалось ещё два таисиана. И теперь они руками творили какие-то жесты, вероятно, ими и удерживая меня в воздухе. Эта энергия клеткой сжималась вокруг меня, и дышать становилось всё труднее. В этот момент с я ощутила знакомую чесотку и, увидев свои руки, поняла, что маскирующая иллюзия слетела окончательно. Из последних сил развернувшись, я увидела, как на меня ехидно смотрит Кичандаш. Так и знала. Предательство! Он обманул меня, и теперь, когда Демьяна рядом нет, и вступиться за меня — некому, он вправе сделать со мной всё, что пожелает. В том числе — и продать в рабство… Ни за что!

И в этот момент, когда казалось, что спасения уже не будет, я ощутила… это. И этим чем-то был мой дар. Только сейчас он распространялся далеко за пределы моего тела, словно хаотичные движения щупалец. Неужели… из-за того, что в этом мире больше магии, он стал действовать именно так? А что если… я смогу забирать силы на расстоянии? Неизвестно, получится ли, но этой мой единственный шанс! Представив энергию вокруг меня в виде большого шприца, я из последних сил направила его в одного из ящеров, удерживавших меня. И, почувствовав, как ментальная игла вонзилась в его ауру, махом высосала из него всю силу. Тот даже не понял, что случилось. Просто у него закатились глаза, и он рухнул на землю. Я же ощутила в себе новые силы. И да… это был тот самый телекинез. Мало того, вместе с силой мой дар впитал и умение хозяина пользоваться ею.

Я мгновенно сотворила возле себя собственную телекинетическую оболочку и заставила её разрастаться. Несколько секунд борьбы — и я одерживаю верх, клетка лопается! Хотя, скорее, по той причине, что оставшийся таисиан явно не был готов к такому отпору. Но это не имело значения. Я понимала, что сейчас дорога каждая секунда, пока никто не понимал, что происходит. Снова заставив свои способности принять образ ментального шприца, и запустила его и во второго таисиана. Мгновение спустя и он упал, потеряв сознание.

— Надо же, — заметил вождь, с интересом осматривая тела павших соплеменников, — какой интересный эффект.

— Молодец, навоевалась, — фыркнул Кичандаш, делая замысловатый жест ладонью, — достаточно.

Я ощутила, как моё тело перестаёт меня слушаться. Ну конечно, какая же я дура! Он же маг крови! Как можно было об этом забыть? Впрочем, с другой стороны, неудивительно, я подсознательно ещё считала его своим союзником. Но нет, теперь я так легко не дамся!

Мысленный приказ — и стул с Кичандашем взлетает к потолку. Я мстительно услышала хруст, с которым обычно ломаются кости. Надеюсь, эта вероломная тварь обзавелась трещиной в черепе! Не давая ему ни малейшей возможности прийти в себя, я силой мысли тут же подхватила его тело и швырнула в противоположную стену, да с такой силой, что тот даже не сразу от неё отлепился.

— Так, ну это уже ни в какие рамки! — заявил вождь, — хватит, угомоните девчонку!

Но остановить меня уже не могло ничто. Из-под всех таисианов вылетели стулья, которые сейчас летали вокруг меня. И каждый из них я была готова мгновенно запустить. Однако больше никто из ящеров не позволял себя так просто нейтрализовать. Стоило мне подхватить силой телекинеза хотя бы одного, как он тут же начинал так сильно корчиться и извиваться, что я тут же выпускала его. Не потому что мне было жалко чёрных чешуйчатых тварей. А потому что эти движения словно гасили магию, и удерживать их становилось невозможно. Возможно, одного я бы и удержала, но не десяток. А таисианы тем временем рвались ко мне, стремясь набрать как можно более близкую дистанцию. От стульев они весьма удачно уворачивались, обломки мельче — просто парировали, закрываясь от неё руками и очень грамотно отбивая, так, чтобы не пораниться. Долго это продолжаться не могло. Меня зажимали к стене, и очень скоро таки-доберутся до меня. Даже моего поверхностного знания о боевых искусствах хватало, чтобы понимать: один удар ладонью по шее обездвижит меня качественно и надолго. И запас сил неумолимо иссякал. Но что было делать, что?

И в этот момент мне в глаза бросился Кичандаш, который — невероятно! — после двух ударов ещё пытался встать на ноги! Недолго думая, я освободила одну руку от телекинетического контроля и сотворила новый ментальный шприц. Который, недолго думая, вонзила в Кичандаша и выпила его силы. И с глубоким удовлетворением увидела, как он снова без сознания распластался по земле. Но это всё было вторично. Главным же были его силы…

Мой внутренний резерв уже почти исчерпал запас таисианов-телекинетиков, и потому магия крови Кичандаша гармонично влилась в моё тело. И, едва я обратилась к ней, то поняла, что схожу с ума…

Эта магия… это чувство было ни с чем несравнимо. Это была такая сладость, такой пьянящий восторг, что просто голова шла кругом. Я была уверена, что даже физическая близость с этим не сравнится. Но каким-то чудом я сумела остаться в сознании. Битва ещё не окончена, я в опасности, нельзя терять рассудок! Единым движением правой руки метнув все стулья и обломки в таисианов, я отскочила назад, вскинула левую руку и направила её на вождя.

— Стоять! — рыкнула я, — иначе ему конец!

Таисианы обернулись. У вождя в руках был разбитый стакан, острые края которого упирались в его мягкое, беззащитное горло. Мне не оставили выбора.

Таисианы остановились, но один из них, самый крупный, выхватил из-за спины арбалет и направил его в меня.

— Если на нём появится хотя бы царапина — я тебя нашпигую болтами, и никакая магия тебя не спасёт!..

Глава 2.4

Глава 4. Первые спутники.

— Бросьте оружие, — раздался негромкий голос сзади. Все обернулись — говорил староста таисианов. Его рука, приставившая к горлу острое стекло, дрожала, взгляд испуганно смотрел вниз, но голос был твёрд и спокоен, — не нужно усугублять ситуацию.

— Но, Крокунаш, — опешил таисиан с арбалетом, — она же посмела…

— Вы не слышали мой приказ? — громче повторил вождь, вперяя взгляд в бойца, — бросить оружие!

Нехотя чёрные таисианы отступили. Ящер с арбалетом колебался дольше всех, но, в конце концов, и он бросил на пол оружие и отступил назад.

— Видишь, дева? Все безоружны, тебе никто не угрожает, — ласково обратился Крокунаш, — пожалуйста, отпусти меня.

Но я не могла заставить себя это сделать. Слишком силён был страх, слишком сильно на меня давило осознание того, что я оказалась там, где за меня никто не заступится. И ведь сама в это влезла! И теперь каждая ошибка может стать для меня последней.

— Очень хорошо, — спокойно сказал Крокунаш, — видно, придётся поговорить так. Кичандаш сообщил мне, дева, что у тебя имеется дар, который ты не в состоянии контролировать. Ради того, чтобы напугать тебя и заставить проявиться дар, мы и затеяли этот спектакль. Неужели ты не обратила внимания, что никто из моих ребят не направил на тебя оружия? Тебя пытались успокоить, не причинив вреда.

— Ну, конечно, — злобно ответила я, — вы не хотели мне причинять мне вреда, потому что хотели продать в рабство. Вы же всегда так делаете с чужаками!

— Да как ты смеешь?! — хозяин арбалета от злости сделал два шага вперёд и обвиняюще ткнул в меня пальцем, — как ты смеешь обвинять нас в таком богохульстве?!

— Хватит, Фрайсаш, — сказал Крокунаш, — девочка вторые сутки в совершенно новом для себя месте. Она ничего не знает о нас, и ей страшно. Не надо этого презрительного снисхождения. Оно никогда и никому не помогало. Тем более, что наши зелёные братья порой действительно грешат таким ремеслом. Если же тебе эти сказки рассказал про нас Кичандаш, чтобы застращать, — он повернул голову, смотря на зелёного ящера, лежащего без сознания, — то он вполне заслужил то, что ты с ним сделала. Никто не станет тебя обижать, дева. Не станет ограничивать твою свободу и продавать в рабство. Я даю тебе в этом своё слово. А теперь, пожалуйста, отпусти меня.

Нехотя я подчинилась. Магическая связь между нами исчезла — Крокунаш вновь был хозяином своего тела. Вождь же, получив свободу, щёлкнул пальцами. Я испуганно вздрогнула, но он лишь заставил собраться разбитый стакан воедино.

— Позаботьтесь о нашем брате, — он указал на Кичандаша, — боюсь, мы слишком сильно напугали юную деву, и она… несколько перестаралась. Подходи, садись рядом, юная дева, не надо ничего бояться.

— Хватит называть меня девой, — буркнула я, нехотя делая пару шагов к столу.

— Ты не представилась, — заметил Крокунаш, — как же тогда прикажешь тебя называть?

— Зовите меня Мари, — имя словно само прыгнуло на язык, как будто уже давно ждало своего часа.

— Очень хорошо, милая Мари. А теперь, пожалуйста, расскажи нам всё о себе и Кичандаше. Мы догадались, что ты — ненастоящая таисианка ещё во время первой встречи. И уж тем более было забавно наблюдать, как ты целую минуту пытаешься пережевать один бедный кусок мяса. Но вы были напуганы, вы устали, вам нужна была пища и постель… неужто мы пожалеем такой мелочи для тех, кто в этом нуждается? Даже для тех, кто хочет сохранить в тайне свою личность?

Я же тем временем смотрела на остальных таисианов и не верила своим глазам. Я только что собственноручно вырубила двоих ящеров из личной охраны старосты, потом самого Кичандаша, разворотила все стулья в помещении — и всё же на меня смотрели радушно и даже дружелюбно. И в глазах не было ни малейшей неприязни. Даже Фрайсаш смотрел со снисхождением, в котором, однако, явно проступал интерес.

— С вашими стражами всё в порядке, — глухо сказала я, осторожно опускаясь на краешек стула, — я просто забрала у них способности… ну и жизненные силы вдогонку. Так что они просто… очень быстро устали. Несколько часов сна — и они придут в норму. А он, — я указала на Кичандаша.

— В порядке, — махнул рукой один из ящеров, ощупывая Кичандашу голову, — у нашей породы черепушка крепкая.

— Признаться, — ещё тише сказала я, — Кичандаш просто сказал, что чёрные таисианы светлые расы, то бишь гномов, людей и эльфов, очень не любят. Про рабство… я уже сама додумала. Всё-таки не совсем идиотка, сама заметила, что ни ножей, ни болтов арбалетных в меня не летело. Вот и подумала, — после чего, опустив взгляд, совсем тихо добавила, — а вы, оказывается, ничего…

— Ну, такое высказывание уже ближе к истине, — кивнул Крокунаш, наливая себе настой из чудом уцелевшего графина, — Фрайсаш? — он посмотрел на таисиана с арбалетом.

— Мы сами распространяем эти слухи… Мари, — неловко выговорил он моё имя, — дело в том, что мы на этой земле в некотором роде изгои. Раньше наши племена жили южнее, но с каждым столетием разрастающиеся людские кланы всё больше и больше притесняли нас. В конце концов, уходить все дальше от теплых мест нам надоело, и мы, если так можно выразиться, окопались здесь. В связи с тем, что ресурсов, за которые люди друг другу рвут глотки, здесь почти нет, официальные людские власти посчитали это место недостойным своего внимания. Ну а против стервятников, или, как они сами себя называют, ловцов удачи такие слухи действуют более, чем хорошо, что избавляет нас от массы проблем. Потому как, к сожалению, из десяти, что приходят на наши земли, в лучше случае один делает это с добрыми намерениями.

— Именно так, — с улыбкой подтвердил Крокунаш, — кроме того, Кичандаш упоминал, что вернулся… из другого мира, — он внимательно на меня посмотрел, — но на все вопросы отвечать отказался. Ему очень хотелось как можно быстрее тебя… испытать. И, раз уж он пока… отдыхает, может быть, ты утолишь наше любопытство, откуда и с какой целью вы здесь появились?

Пришлось подчиниться. Рассказ вышел очень куцым, но я ведь не знала всех подробностей прошлого похождения Дэмиена по Авиалу. Впрочем, одного его имени хватило, чтобы тот же Фрайсаш восторженно прошептал: «Дэмиен, он же Дамиаш? Наш маленький синеглазый брат снова здесь? Как бы мне хотелось с ним познакомиться.»

— А потом мы оказались тут, — закончила я свой рассказ, — Кичандаш при помощи магии удостоверился в том, что Дэмиен тоже в Авиале, но вот где конкретно — сказать не смог. Так что нам надо поскорее найти его. Или мне самой. Я уже не знаю, как мне к нему относиться. Да, я благодарна ему за то, что он ради меня отдал столько сил, но, клянусь небесами, как же мне надоели его оскорбления. Меня за всю жизнь столько не оскорбляли!

— Да, — улыбнулся Крокунаш, — я так и подумал, что ты… душу отводила, швыряя его из стороны в сторону. Ну — отнесись к нему с пониманием, Мари. Он ведь практикует магию крови. Таисианы на такой путь не от хорошей жизни вступают. У них быстро портится характер, нервы становятся ни к чёрту. Сородичи это понимают — и окружают своих магов крови безмерным почётом и уважением. Не суди его строго. Он хотел как лучше. По крайней мере, в своих собственных глазах.

— Что до вторжения, — задумчиво продолжал Крокунаш, смотря куда-то вдаль — это всегда было лишь вопросом времени. Мы знали, что они вернутся. Знали, что нельзя вальяжно жить и постоянно грызться друг с другом, но нас не слушали. Над нами смеялись, нас травили — и в конце концов мы, чёрные таисианы, а потом и чёрные орки, ушли. Про нас сочинили много всяких небылиц, и купцы, за редчайшим исключением, позабыли дорогу к нам.

— Вот что я думаю, — уже более твёрдым и рассудительным голосом продолжил он, — дать передышку Авиалу — это, конечно, хорошо. Но вот только силёнок у вас маловато. Да, наш маленький брат — мастер магии воды. Да, твоя способность заимствовать чужую силу весьма и весьма необычна, но, думаю, ты и сама понимаешь, что тебе ещё долго предстоит учиться пользоваться своим даром. Кичандаш же вам больше не помощник. Он и так сделал очень много. Да и тяжёлый характер у магов крови, как есть, тяжёлый. Не потянет он путешествия.

— Фрайсаш! — внезапно скомандовал он.

— Да, вождь, — поднял голову таисиан с арбалетом.

— Ты говоришь, для тебя было бы честью познакомиться с нашим младшим братом? Я тебе её предоставляю. Приказываю тебе сопровождать эту деву. Найдите Дамиаша и помогите ему с его целью.

— О, мастер Крокунаш. Нет более высокой чести для меня, — восторженно прошептал он. После чего с сомнением продолжил, — если, конечно, девушка не против моей компании. Я не хочу, что она меня боялась.

— Я думаю, Фрайсаш, она понимает, что самой ей путешествовать будет тяжело, — улыбнулся Крокунаш, — эта дева, без всякого сомнения, обладает поистине уникальными талантами. И всё же такие способности хороши в схватке один на один. А вот в бою против той же разбойничьей банды шансов у неё будет немного. А во всем селении нет более лучшего стрелка, чем ты. Кто, как не ты лучше всего прикроет ей спину?

— Спасибо за похвалу, мастер. Думаю, вы правы, — Фрайсаш повернулся ко мне и уважительно склонил голову, — примете ли вы мою помощь, Мари?

— Вы правы, — нехотя сказала я, — ведь я, в самом деле, беззащитна, безоружна. Более того, я даже не знаю, куда идти. Без напарника мне точно не обойтись…

Я посмотрела на Фрайсаша. Жёлтые глаза излучали любопытство, радушие и желание немедленно отправиться в дорогу. Вероятно, он действительно очень хочет познакомиться с Дэмиеном. Но в этот момент на скамье позади меня зашевелился Кичандаш. А спустя мгновение я услышала его голос:

— Ооо, моя голова… Проклятая девчонка, ну какая же ты сууууука!

— Я проявляю понимание… я проявляю понимание… я проявляю понимание, — забормотала я себе под нос, с трудом удерживаясь от того, чтобы не зарядить ему по башке ещё чем потяжелее.

— Да я тебя когда-нибудь рядом с Дэмиеном уложу и обоих так высеку, чтобы на шкурах живого места не осталось.

Зарычав, я вскочила, но тут же была перехвачена Фрайсашем.

— Спокойно, Мари, — участливо сказал он, — тебе надо просто подышать свежим воздухом.

Я была до того ошеломлена тем, что меня взяли за руку, что покорно вышла из общинного зала. На улице же Фрайсаш обернулся на меня… и замер…

— Мари, почему вы плачете?

А я только сейчас понимала, что сейчас произошло. Я могу трогать других людей. Без ограничений. И они не будут падать в обморок. И всё будет хорошо. Всё точно будет хорошо. И слёзы сами текли из глаз…

— У вас такая… приятная кожа, — тихо сказала я, ощупывая ладонь Фрайсаша, — я… я никогда…

— Я вас обидел, расстроил? — всполошился Фрайсаш, — может, я сделал вам больно? Я не нарочно, правда!

— Да нет, — я подняла взгляд и улыбнулась сквозь слёзы, — вы даже не представляете, насколько всё хорошо…

Глава 2.5

Глава 5. В путь.

Я уныло созерцал Кермола, который с энтузиазмом набивал заплечный мешок всякой нужной в походе ерундой. Мы сидели у него дома, и его супруга любезно накормила меня уже более обстоятельно. Кстати — та самая орчанка, которая принесла мне еду после пробуждения меня от беспамятства. Стоило признать, в этот раз она приготовила более вкусную стряпню. Но уныние меня охватило не по этой причине. Сам я бы создал простейшего (относительно) голема — грифона и уже вечером был бы в Краспагене. Но с такой громадиной в нагрузку даже дракон средних размеров справится с большим трудом. А создать голема размера Харгоса я просто не смогу. Впрочем, посмотрим…

— Чего ты такой смурной, — спросила подруга Кермола, подкладывая мне еще мяса, — али невкусно?

— Не в этом дело, добрая хозяйка, — ответил я. Затем повернулся к Кермолу, проверяющему свой меч, и спросил:

— Слушай, а ты совершенно точно уверен, что хочешь этого?

Кермол обернулся. Татуировка жёлтого орла очень ярко гармонировала с его жёлтыми глазами. И эти же глаза пронзительно смотрели на меня, заглядывая в самую мою суть. На короткое мгновение мне даже стало немного страшно.

— Хочу ли я помочь тому, кто намерен второй раз спасти мир? — спросил он, словно не веря своим ушам, — да, хочу. И не потому что ищу славы или богатства. А потому, что дело ты делаешь честное. По совести и не требуя награды. Но в одиночку даже самый сильный герой ничего не добивается. Всем нужны друзья и союзники. Не гони меня, — добавил он с улыбкой, словно угадав мои сомнения, — я опытный следопыт и траппер. Я тебе пригожусь.

— Ну что ж, моё дело предупредить, — сказал я, пожав плечами, — нас не увеселительная прогулка ждет, сам понимаешь.

— Мне это известно, — веско ответил тот, — и именно поэтому я иду с тобой. Тем более, что здесь, в деревне, мы медленно, но верно вырождаемся, почти не имея контактов с внешним миром. Мне бы очень хотелось верить, что после моего путешествия отношения к нам изменится хотя бы немного.

Этот тоже довод я тоже успел подслушать. По правде говоря, верилось с трудом — но это уже его дело. Кроме того, совсем в одиночку расхаживать по Авиалу мне не хотелось. Так что, возможно, этот орк и в самом деле будет полезен…

— Итак, мы вышли к источнику воды, — сказал Кермол пару часов спустя, проводя рукой и указывая на озеро, — что дальше?

— Ну я же предупреждал: времени на то, чтобы плестись по земле, у нас нет. Следовательно, мы полетим, — ответил я. Сказав это, я подошел к озеру и сосредоточился.

Итак, что это будет? Голем, способный поднять орка и таисиана общим весом в 190 земных килограммов и пронести их на очень и очень немаленькое расстояние. Какой дать ему облик?

Грифон заведомо отпадает. В Зачарованном лесу я, конечно, летал на грифоне, но тогда он нес только меня и своего лёгкого всадника, так что общий вес не превышал 140 килограмм. А у грифонов проблемы начинаются, когда вес превышает полторы сотни. К сожалению, как бы сильны и выносливы грифоны не были, 190 килограмм достаточно долгое время не пронес бы ни один, даже самый сильный грифон.

Хочется сказать, дракон. Но поддержание голема — дракона очень быстро выпьет мои силы. Мне бы хотелось долететь до Краспагена за один, максимум за два захода. А голем-дракон будет требовать передышки каждые два часа.

А телепортировать через воду, как это делает Кичандаш, я не умею. И теперь, без своего таланта, точно не научусь. По крайней мере, учиться этому времени нет.

Что ж, ладно. Значит, дракон. Начертав на земле пентаграмму конвергенций, я приступил к работе. Прежде всего — создать. Захватив нужный мне объем воды, я сформировал из него ледяного дракона. Небольшого, чтобы сэкономить силы. Затем вдохнул в него частичку своей жизни. И тут же, без перерывов, взял его под свой контроль. Выдохнув, я удовлетворённо посмотрел на своё творение.

— Знаешь, — внезапно сказал Кермол, у которого на лбу выступили капельки пота, — я вообще-то очень… боюсь высоты, — после этих слов он покраснел, это было видно даже на его черной коже, и со стыдом опустил голову. Как видно, доблестным оркам не положено чего-либо бояться.

— Не переживай, — сказал я, ободрительно улыбнувшись ему, — я тоже. Значит, будем бояться вместе…

Был уже вечер, так что сегодняшний полёт так или иначе будет недолгим. Кермол достал из своей сумки карту и парой прочных шнурков закрепил бумагу на моей спине, чтобы можно было отслеживать наш путь.

— Вот здесь, — ткнул он мне пальцем в спину, — есть хорошая таверна. Мы там часто останавливаемся, когда патруль заходит уж очень далеко. Хозяин даже иногда угощает нас своим пивом. По сравнению с нашим оно, конечно, не ахти какое, но после суток на лошади будешь рад и такому. Если мы полетим, то до захода солнца вполне сюда успеваем.

Не имея возможности заглянуть себе за спину, мне пришлось поверить ему на слово. Я запрыгнул на дракона и уселся поудобнее. Кермол собрался было залезть за мной следом, но я жестом остановил его.

— Стоять. У тебя штаны тёплые?

— Ну, достаточно. А чем вызван такой вопрос? — недоуменно спросил он.

— А потому, что полетим мы на ледяном големе. У меня костюм из чешуи дракона, так что холод он не пропустит, а ты-то себе ничего не отморозишь, просидев несколько часов на куске льда?

Сначала презрительно хмыкнув, Кермол, тем не менее, призадумался. Минуту спустя он достал из своего вещевого мешка кусок материи. Сложив ее вчетверо, он аккуратно постелил ткань за моей спиной.

— Хвост подбери, — попросил Кермол. Фыркнув, я убрал хвост так, чтобы он ему не мешал. Кермол уселся и обхватил меня руками.

— Удобно? — спросил я.

— Ногами упереться не во что, — осторожно ответил орк, вероятно, дабы не оскорбить мой труд. Надо думать, при нем раньше никто големов не создавал.

— Не проблема, — ответил я, мельком оценивая размер ступней Кермола и создавая небольшие углубления в боках дракона, — лучше?

— То, что надо, — довольно сказал орк, вставляя ноги в углубления и усаживаясь поудобнее, — ещё бы для рук что-нибудь.

— Руками уж держись за меня, — сердито ответил я, не имея никакого желания создавать ещё и поручни, — Это хоть и голем, но дракон, а не качели.

Кермол замолчал. Возможно, последняя фраза была слишком резкой, но я и так был достаточно сильно напряжён. Положив руки на спину голема, я пустил через него поток энергии, отдавая соответствующие приказы. Кермол испуганно обхватил меня сзади, но все же не настолько сильно, чтобы заблокировать мне дыхание. Дракон тяжело оторвался от земли и полетел на юго-запад, вслед за садящимся солнцем…

Когда Кичандаш тоже вышел из зала и посмотрел на меня, из его взгляда, как ни странно, ушло раздражение. Вместо этого он обратился ко мне на удивление мягко и ласково:

— Ну, не сердись на меня, девчонка. Да, поступил я не очень красиво. Но времени у нас нет, ты должна быстро овладеть своим даром, чтобы уметь постоять за себя. Здесь — это очень важно. Ну и, надеюсь, душу ты отвела, когда об потолок меня приложила. Да и сказал тебе уже Крокунаш, — пробурчал он, отвернувшись, — нервы у нас, магов крови, ни к чёрту. Вот и сносит крышу каждый раз, когда что-то не по плану идёт. Ну да ничего, скоро тебе больше не придётся меня терпеть.

Сейчас же мы находились в питомнике… очень странных существ. Больше всего они походили на помесь ящериц и страусов. Огромные, в полтора человеческих роста, на длинных ногах, на ступнях которых были очень внушительные когти. Широкая спина, достаточная для того, чтобы на неё уселись двое седоков. От туловища шла длинная шея. Голова была немного похожа на голову обычного таисиана, но череп гораздо более вытянутый, и в пасти не один ряд острых клыков. В общем, они были очень сильно похожи на овирапторов. Я запомнила довольно путанное название этих динозавров потому, что в детстве читала о них, и мне врезался в память тот факт, что они крадут для пропитания яйца из чужих гнезд. И вот к этому страшилищу Фрайсаш безо всякого страха подошёл и погладил по голове, которую тот немедленно опустил. Кичандаш в это время шел мимо других таких же зверей, восхищенно присвистывая:

— Ну каковы красавцы, а? А наши племена вот перестали огронов держать, а всё обленились потому что…

— Да, за ними очень тщательно надо ухаживать, — ответил вождь, который тоже здесь был, — но и результат того стоит.

Внезапно из стойла, мимо которого шёл Кичандаш, высунулась голова одного из огронов и принялась его обнюхивать. Я бы на его месте упала в обморок, а он лишь остановился, позволяя себя обнюхать более внимательно.

— Надо же, — хмыкнул Фрайсаш, который в это время готовил своего огрона, — понравился ты ему. Теперь он тебя отвезет, куда захочешь.

— Да уж пора бы мне домой, — вздохнул тот в ответ, — моя семья меня ждёт. Да и не место мне больше в этом деле. Привести — привёл. А вот сопровождать в пути… и годы уже не те, и нервы.

— Это верно. В смысле того, что надо двигаться, — поправился Фрайсаш, — мы направимся в Краспаген. Уверен, там нам будет проще его найти, да он и сам наверняка потянется в населённый пункт, знакомый ему по прошлому путешествию. Да и если Дэмиену предстоит Стихийные обелиски заряжать, наверняка ему захочется с ректором переговорить.

Еще два часа сборов. Фрайсаш настоял, чтобы я подошла к его огрону и позволила себя обнюхать. Несмотря на ужасный дискомфорт, я подчинилась. Меня до сих пор смущало присутствие Фрайсаша: таисиан был настоящим исполином и превосходил меня на две головы. А его питомец — и того больше. Но огрон на удивление чутко отреагировал на женскую руку, при том, что я была человеком. Погладив его несколько раз, я поняла, что уже нисколько его не боюсь.

— А имя у него есть? — внезапно полюбопытствовала я у Фрайсаша.

— Конечно. Его зовут Аркс.

— Красивое имя.

— Ага. Я сам его придумал.

Наконец, мы стоим на выходе из деревни. Провожать нас вышел Крокунаш, его телохранители, успевшие прийти в себя, и ещё десяток жителей. Я с Фрайсашем сидела на Арксе, Кичандаш же сидел на огроне, который до этого первым решил познакомиться с ним в питомнике.

— Ты можешь добираться на нем хоть до самой деревни. Дорогу обратно он найдёт без труда, и в пути о себе позаботиться сумеет, — сказал староста Кичандашу, — вы же отпускайте огрона сразу, как только набредёте на какой бы то ни было населенный пункт. Ни к чему пугать тамошних жителей.

Огроны подошли к выходу из деревни. Кичандаш пристально посмотрел на меня.

— Ну что ж, Мари, здесь мы с тобой прощаемся. Я сделал всё, что мог, и мне надлежит отойти в сторону. Но ты, — в этот момент в его красных глазах странным образом появилась неприкрытая мольба, — помоги ему. Я не испытываю иллюзий насчёт собственных моральных качеств. Но преступная слабость есть и Дэмиена: порой он мнит себя слишком сильным и считает, что все ему по плечу. А жизнь всегда сложнее, чем она кажется на первый взгляд. Прошу тебя: сдерживай его. Помогай ему. И да достигнете вы своей цели. А теперь — прощайте.

И мы с Фрайсашем поскакали на юго-запад, огрон же Кичандаша понёс своего седока на восток…

— Мы уже летим целый час, — сердито прошипел Дэмиен, — где эта чёртова таверна?

— По моему, у тебя сбилось ощущение времени, — аккуратно ответил я ему, — мы в воздухе и сорока минут не провели.

— Может быть. Но до таверны, к которой вы доезжаете за одни сутки на лошадях, долететь можно и за полчаса, — возразил таисиан.

— Я не знаю, на что ты рассчитывал. Летим мы, конечно, быстрее, чем если бы ехали на лошадях, но все же не до такой степени, — осторожно заметил я, дабы не вызвать у него новую вспышку раздражения. Таисиан что-то проворчал про себя, но дальше спорить не стал.

— В общем, резюмирую: еще несколько минут, и я свалюсь в обморок от потери сил, — в конце концов выдохнул он, — так что ищу место, где можно приземлиться.

Минуты три нам не везло: везде огромные деревья, и ни малейшего намека хотя бы на небольшую полянку. Но затем перед нами открылась дорога, вокруг которой ничего не росло. С глубоким вздохом Дэмиен направил своего голема туда. Дракон аккуратно сел и… превратился в обычную ледяную статую. Без магии, удерживающей дух голема, он стал обычным куском льда, правда, очень красиво оформленным. Я как ни в чём не бывало соскользнул с дракона и принялся разминать затёкшие мускулы, мой же чешуйчатый спутник заскользил вниз и шмякнулся на землю.

Как же хорошо снова быть на земле! До чего же я не люблю высоту, просто слов нет, куда как лучше твёрдо ногами на земле стоять. Обернувшись, я увидел, что Дэмиен до сих пор не сумел подняться. Хмыкнув, я подошёл и помог ему встать. Покачиваясь, он сделал два шага и снова потерял равновесие.

— Да ты, никак, совсем обессилел от своей магии, — заметил я.

— Долго не практиковался, — сердито прохрипели мне в ответ с земли.

— Ну, не страшно. Эти места мне, кстати, знакомы, — обернувшись, я и в самом деле приметил груду камней в стороне, мимо которой часто проезжал дозором, — по этой дороге мы к нужной таверне меньше, чем за час выйдем. Я тебя донесу.

С этими словами я поудобнее перехватил вещевой мешок, поднял Дэмиена, закинул его на другое плечо и бодро зашагал в сторону таверны. Однако через несколько секунд ящер забил руками по моей спине.

— Не надо меня нести. Я сам пойду, — гневно заявил он. Не став с ним спорить, понимая, что это бесполезно, я аккуратно ссадил его на землю. Его сил хватило еще на четыре шага, после чего он снова распластался на брюхе. По его глазам я видел, что он готов заплакать от унижения. Ничего, это будет ему уроком. Подойдя к лежащему ящеру со стороны головы, я присел на корточки и принялся поучать его:

— Ты хоть и мастер магии воды, Дэмиен, а всё равно молодой и дурной. Нет ничего зазорного в том, что случилось. Ты не бог, и творить такое сильное волшебство без последствий нельзя. Ты слишком требователен к себе. И именно для таких случаев и существуют друзья и спутники.

И, подхватив Дэмиена, я снова зашагал в сторону таверны. Пристыженный ящер покорно висел у меня на плече, более не сопротивляясь и не возражая…

Девушка, сидевшая позади меня была очень напряжена. Она была такой маленькой, хрупкой и беззащитной… И при этом как отчаянно она цеплялась за жизнь, думая, что ей угрожает опасность. Но сейчас она молчала. Вероятно, думала про себя и свои… изменившиеся способности. И всё же было непонятно: почему она плакала? Может, попробовать отвлечь её разговором?

— А в своём мире, — неловко начал я, — ты тоже умела делать… такое?

— Нет, — донёсся голос сзади, — это было совсем иначе!

— Правда? — неподдельно удивился я, — может, расскажешь?

— Это не самые приятные мои воспоминания, — прохладно ответили мне сзади, — в том мире эта способность была проклятием, не оставляющим меня ни на секунду. Стоило мне прикоснуться к кому бы то ни было, как я, против своей воли, подобно паразиту, начинала пить их силы, их способности, их мысли… Хоть я и не доводила до такого, но уверена: продлись моё касание дольше десяти секунд — и я могла убить. А здесь, — прохладно-печальный голос внезапно наполнился теплом и воодушевлением, — здесь всё не так. Я по-прежнему могу это сделать, но для этого мне больше не нужно прикасаться. И самое главное — я начинаю контролировать это, а, значит, могу прикасаться к другим. Тебе не понять меня, — снова с горечью сказала она, — у тебя в твоём племени наверняка было, может, и непростое детство, но твоя мать могла обнять, когда тебе было плохо или больно.

— Моя мать умерла, когда мне шел шестой год, — сдержанно ответил я.

— А моя бросила меня, когда мне было три, — едко парировала девушка, — потому что она меня боялась. Твой отец мог обнять и утешить тебя, когда тебе было тяжело, а мой не мог прикасаться ко мне иначе, чем через защитную ткань. А сейчас — это ушло. Ты первый, кто смог взять меня за руку — без последствий. Я могу потрогать тебя, — в этот момент она убрала одну руку с моей талии, за которую держалась, — и я не выпью тебя. Ты даже представить не можешь, какое это счастье.

Я слишком поздно понял, что она хотела сделать. Понял лишь, когда ее маленькая ладошка коснулась моей шеи. Своей рукой она гладила меня, что вызвало у меня вполне закономерный взрыв эмоций.

— Хватит! — выдохнул я.

— О, проклятье, прости меня, — виновато выдохнула она, попытавшись отстраниться от меня. Привело это только к тому, что она чуть не свалилась с огрона, но мой умный Аркс наклонился вперед, позволяя Мари снова принять устойчивое сидячее положение.

— Прости меня, — повторилась Мари, — я так потеряла голову от этой эйфории, что совсем не подумала о том, что тебе это может быть неприятно.

— Не надо так делать больше без моего ведома, — сердито отчеканил я, — мы же таисианы! Ты даже представить себе не можешь, какие у нас сильные защитные рефлексы. И сколько выдержки мне сейчас потребовалось, чтобы не дать им волю.

Но на самом деле это было правдой лишь наполовину. С одной стороны, моя реакция была именно такой. Но одновременно с другой стороны… эти несколько мгновений контакта, когда её восхитительно мягкая кожа гладила мою шею… я никогда в жизни не испытывал ничего подобного.

Совсем подавленная своей оплошностью Мари сидела молча, не говоря ни слова. В конце концов, увидев впереди себя большой раскидистый дуб, я остановил Аркса около него и спешился.

— Ладно, уже темнеет, — сказал я, помогая ей спуститься, — для неполного дня мы проехали хорошее расстояние. Будем готовиться к ночлегу…

Глава 2.6

Глава 6. Новые компаньоны.

Мне было настолько стыдно перед орком за свое поведение, что я терпеливо перенес тот факт, что он притащил меня, обессилевшего, в эту таверну, заказал комнату, втащил меня на второй этаж и уложил в постель. В этот же момент я сразу отключился.

Таверна называлась Серебряный Жёлудь. Название красивое, но непонятное, с учетом того, что в этой части Старого Света дубов отродясь не было. Судя по всему, эта таверна являлась своего рода перевалочным пунктом, ибо находилась на перекрестке трех дорог. Одна из них вела в земли людей, две другие — в земли черных таисианов и орков соответственно. Интересно, а где сейчас Мари и Кичандаш? Надеюсь, с ними всё в порядке. Мне в голову пришла блестящая идея, как их найти, осталось только добраться в Краспаген.

Когда утром я поднялся, Кермола уже не было. Мне же ужасно хотелось есть. Я встал, быстро оделся и направился вниз. Каково же было моё удивление, когда я увидел, что Кермол сидит за столом в обществе какой-то барышни в длинном красном плаще. Удивлённо я подошел к ним и присел на свободный стул. И только потом заметил, что лицо Кермола искажено ненавистью, а сам он не может пошевелить ни единым мускулом своего тела.

Женщина в это время сбросила капюшон, обнажив угольно-черные волосы, и посмотрела прямо на меня.

— Ну, здравствуй, Дэмиен, — довольно протянула она, — а то я тебя уже заждалась…

Ночь прошла на удивление неплохо. Я подозревала, что ночёвка на открытом воздухе не пройдёт для непривыкшей к такому меня без последствий, но спали мы на теплой подстилке, а вокруг нас разместился Аркс. Свернувшись, он уложил свою шею как раз около меня, так что я получила на ночь хоть и непривычную, но очень тёплую и мягкую подушку. Когда мы проснулись, я вспомнила, что Крокунаш ещё в первый наш визит в питомник обронил фразу: огроны очень умные существа, и им очень нравится, когда их хвалят. Так что я решила немного похвалить нашего скакуна, тем более, что он это заслужил.

— Я и не знала, что ты такой тёплый. Благодаря тебе ночью было совершенно не холодно. Спасибо тебе, — и с этими словами приобняла его и ласково погладила по голове. Польщённый огрон аж хвостом забил от удовольствия.

Конечно, кому-то мой поступок может показаться спонтанным и глупым, но это не так. Я вчера так эмоционально расписывала своё детство, что своим холодным полупрезрением к перипетиям его жизни могла унизить уже его печаль — смерть матери в шесть лет. И чуткий ящер не мог этого не почуять. А ведь мне с ним предстоит пройти ещё очень долгий путь. Так что, надеюсь, ему будет приятно, что я похвалила его питомца, и он не вспомнит об этом недоразумении.

Перекусили мы… ну разумеется, мясом. За последние два дня я съела, наверное, половину месячной нормы мяса. Страшно даже представить, на кого я буду похожа от такого питания. Как только доберёмся до цивилизованных мест, надо будет сразу переходить на более лёгкий рацион…

Я смотрел на сидящую передо мной женщину и не мог поверить в то, что у неё хватило наглости заявиться прямо сюда, ко мне, смотреть на меня и при этом издевательски улыбаться.

— В чем дело? Решили снова попробовать, Сестры, — прошипел я, — в спину бить не получилось, решили действовать открыто?

Сестра глубоко вздохнула вместо ответа. Опустила взгляд. Потом снова подняла.

— Я прекрасно понимаю твои чувства, Дэмиен, — кивнула она, словно убеждаясь в том, что увидела именно то, что ожидала, — но я здесь не для того, чтобы драться или мстить. Смерть Алессы и других — это результат нашего столкновения с судьбой. Мы неверно истолковали её замыслы, за что и поплатились. Сейчас я прошу лишь одного — выслушай меня.

— Отпусти Кермола, — сквозь сжатые зубы прорычал я.

— Как скажешь, — пожала плечами Сестра, — только пусть он на меня больше не кидается. Я, проделав такой огромный путь, всё же хочу донести до тебя то, что тебе положено знать.

Один жест ладонью — и Кермол снова задвигался. Интересно, что же это была за магия? Явно что-то, связанное с воздухом. Скорее всего, она сгустила вокруг него воздух, парализовав его таким образом. Но бедный орк даже мышцами лица пошевелить не мог. Как же высока её сила?

Примерно с минуту мы молчали, не сводя друг с друга взгляд. Кермол не сводил глаз с Сестры, но всё же держал себя в руках.

— Дэмиен, твой гнев не поможет тебе понять, что я хочу донести до тебя и почему я вообще здесь, — кивнув, словно убеждаясь в остальных своих подозрениях, сказала Сестра, — если хочешь — задавай вопросы первым. Я отвечу…

— Ну раз уж мы сидим и разговариваем, — осторожно начал я, заставив себя вспомнить основы приличий, — мы находимся в невыгодном положении, ведь я не знаю твоего имени.

— Меня зовут Маттика. Можно просто Матти.

— Не слишком ли самонадеянно было приходить сюда так открыто? С учётом общего к вам отношения.

— Ты просто не понимаешь всей причины этой ненависти, — Сестра, казалось, ждала именно этого вопроса, — мы изымаем в свой орден детей-девочек по двум причинам. Первая — если они сироты. Ты знаешь, Дэмиен, какая участь ждёт девочку-сироту в деревне? Она становится фактически рабыней, которая должна будет работать дни напролёт, отрабатывая свою скудную еду. Не верь в сказки, будто добрые люди готовы приютить сироту и заботиться о ней, как о родной. Даже при самой фантастической статистике таких людей в лучшем случае один из десяти. Таким образом, из девочки-сироты вырастает девушка, забитая, униженная, ни на что не надеющаяся. И перед ней есть два пути. Первый: продолжать пахать на свою родную деревню, веря в сказочки о том, что однажды к ним в деревню приедет прекрасный принц, попросит у неё стакан воды или яблоко и влюбится с первого взгляда. Вот только все принцы давным-давно заняты, их венчают с принцессами ещё с рождения. Второй путь: уйти из неё, но в девяти случаях из десяти она будет вынуждена торговать телом для того, чтобы выжить.

Изымая таких девочек-сирот, сестры дают им надежду на будущее. Они воспитываются в любви, о них действительно заботятся, как о родных. Я сама была такой, Дэмиен, — Маттика опустила глаза: как видно, воспоминания тех дней нахлынули на неё, — я помню те два года, когда умерла моя мать, и я, шестилетняя девчонка, качала чужих детей, таскала вёдра с водой, стирала, качала детей, полоскала, мыла и снова качала детей, терпя их бесконечные вопли! — яростно закончила она фразу, после чего, мгновенно взяв себя в руки, продолжила, — и всё ради того, чтобы заработать несколько кусков хлеба. А потом… как-то поздним вечером, когда я шла с двумя вёдрами воды, то увидела женщину в красном плаще. Плащ был такой яркий, такой длинный, такой красивый. Её лицо было скрыто, но я чувствовала, как от неё исходят покой и надежность. Я бросила ведра с водой и пошла к ней. Но в этот момент меня заметили две деревенские бабы. Они закричали мне, чтобы я вернулась. Одна из них бросилась ко мне и попыталась схватить, но… не смогла ко мне прикоснуться. Как будто что-то обожгло её. Я остановилась, и та женщина сказала мне: «Я не стану тебя неволить. Если ты хочешь пойти со мной и понять, какая еще бывает жизнь — пойдем со мной. Если не хочешь — возвращайся. Выбор за тобой.»

И я пошла за ней. И хотя мне было очень страшно, какой-то голос внутри убедил меня поверить ей. Я вырвалась из этого кошмара. И первое, что я сделала в своём новом доме — досыта наелась. Я училась, я старалась, я постигала новые для меня вещи. И я стала тем, кем стала, и ни капли не жалею об этом, — на этом моменте Маттика, до того опустившая взгляд, подняла голову и с гордостью и вызовом посмотрела на меня, — потому что лучше моя жизнь сложиться просто не могла. Так что ненависть эта, Дэмиен, по большей части от лени, когда люди теряют маленькую рабыню, которая могла бы прислуживать им до конца своей жизни. Ведь это так удобно, не правда ли? Всё, что ни прикажешь — сделает, и нескольким кускам хлеба рада будет.

— А вторая причина, — въедливо напомнил я, не выдавая немалого смущения от такой отповеди.

— Вторая — если у ребёнка сильный магический дар, над которым она в силу возраста может не удержать контроля. Мы можем обнаруживать таких одарённых детей на самых ранних стадиях, и изымаем их, а потом они и сами не хотят от нас уходить. Всегда они говорят, что в семьях их не любили, их боялись. Мы честно пытались отдавать этих девочек в университет к Эльтеко Нейетти, когда они становились взрослее и могли скрывать свою сущность. Но больше года там не продержался никто, все возвращались и доучивались самостоятельно.

— А мальчики?

— Мальчики проявляют свой магический дар гораздо позже. Как правило, годам к одиннадцати. В этом возрасте они уже запросто могут жить в магической школе или университете.

— Почему вы пытались меня убить? — я, разумеется, уже знал ответ на этот вопрос, но мне хотелось увидеть все с другой точки зрения.

— Наша философия такова: судьба позволила нам встретиться и быть вместе. Мы трудимся вместе, мы живём вместе, мы учимся вместе, и мы счастливы. И в благодарность за свое счастье…

— Вы помогаете свершиться планам судьбы, — бесстрастным голосом закончил я.

— А у тебя очень пытливый и изворотливый ум, Дэмиен. Неудивительно, что мои сёстры трижды не смогли от тебя избавиться, — сказала она, улыбнувшись. Я бесстрастно ожидал ответа на вопрос.

— Возвращаясь к первоначальному вопросу, — продолжила она, — есть пророчество, которое описывает конец нашего мира. Звучит оно следующим образом: Никто не поймёт, когда это начнется. Все птицы, и твари, и гады земные начнут дичать сильней и сильней. Погрязнут в пороках люди, и семь столпов тьмы взметнутся в небеса, чтобы попрать их. Восстанут мёртвые, ибо семь пороков напитают трупы силой, дабы могли они отомстить всем, кто осмелился остаться жить. Предшествовать же всему будет катастрофа, равных который никогда не было и не будет. В итоге же погибнут все, и только чистота души твоей поможет воспарить тебе на небеса.

Я думаю, очевидно, Дэмиен, что мы приняли за катастрофу этот Храм. Прочие части пророчества подтверждались: стало попадаться все больше бешеного зверья, стало намного труднее дрессировать псов, объезжать лошадей. С ходячими мертвецами ты и сам столкнулся в прошлый раз — которые возникли по вполне очевидным причинам. Так что оставалось сделать последний шаг: убрать тебя и дать выход катастрофе, которая должна была разразиться, не войди ты в Храм. Мы знали, что Пятый не вошёл, и знали, что потом произошло…

Она замолчала. И мне нечего было сказать. Взглянув на точку зрения Молчаливых Сестёр, я начал понимать, что они лишь делали то, что считали правильным. С другой стороны, каждый всегда делает то, что считает нужным. Вот взять, к примеру, это вторжение: краснокожие варвары, которые сами себя, возможно, считают великими и совершенными, нападают на Старый Свет, потому что считают это нужным. В очередной раз убеждаюсь, что добро и зло — крайне субъективные понятия. Для того и для другого есть поступки. И их последствия.

— А сейчас вы, стало быть, не хотите его убивать, — вырвав меня из облака моих мыслей, прорычал Кермол, да так, что немногочисленные посетители испуганно посмотрели на нас, — и мы должны в это поверить?!

— В этом нет смысла, — Сестра снисходительно посмотрела на орка, — Храм разрушен, и его пророчество исполнено. Его смерть больше ничего не решит, так что и лишать жизни нет необходимости.

— В таком случае, — ответил я настороженно, — мы возвращаемся к первоначальному вопросу: что ты здесь делаешь?..

Мы с Фрайсашем снова едем на его огроне. Хотя о вчерашнем неловком разговоре мы не вспоминали, новых тем для общения пока как-то не находилось, так что путешествие проходило в молчании.

Внезапно огрон остановился и зашипел. Фрайсаш принялся его успокаивать, но после минуты безуспешных попыток повернулся ко мне и сказал:

— Такого с ним ещё не было. Если он так напуган — значит, впереди что-то очень сильное и опасное.

Мы остановились на небольшой опушке. В этот момент с другой стороны леса вышел человек. Обычный человек в зелёном дорожном плаще и с изумрудными глазами. Его светлые волосы были аккуратно убраны назад и стянуты шнурком в типичный конский хвост.

Не успела я удивиться тому, откуда тут взялся такой, не иначе, светский щёголь, как огрон просто зарычал. Он не мог стоять на месте, он подпрыгивал и пятился назад. Фрайсаш всё ещё пытался его успокоить, но шестым чувством я понимала, что этот некто так просто не уйдёт, и внутренне собрала силы, чтобы нанести свой вампирский удар исподтишка.

— Успокойте своего зверя, почтенные. Я не причиню вам вреда, — медленно и надменно сказал он.

— В самом деле, — спросил Фрайсаш, — у Аркса отменная интуиция, которая ни разу его не подводила. Если он тебя боится — то и у меня есть все основания опасаться тебя. Почему мы должны тебе верить?

Я сидела, не шевелясь. Адреналин в крови начал потихоньку добираться до головы, но я сдерживала себя, потому как понимала, что попытка атаковать у меня будет всего одна.

— Я всегда держу своё слово. И вы, смертные, не смеете в этом сомневаться, — презрительно бросил он, делая ещё два шага вперед.

И этим он словно нарушил последнюю границу, так как Аркс совершенно вышел из-под контроля. Сбросив нас обоих, он взревел и кинулся на незнакомца. А тот… всего лишь взмахом руки, из которой вырвался поток ярчайшего пламени, отбросил его в сторону.

— Ах ты дрянь! — взревел Фрайсаш, вскакивая на ноги, доставая свой арбалет и выпуская в него сразу три болта. Однако тот, отбив их рукой, через несколько мгновений оказался около таисиана и ударил его кончиками пальцев под горло. Захрипев, бедолага рухнул у его ног.

Незнакомец мельком глянул на него, ухмыльнулся, повернулся ко мне и спросил.

— Может, хотя бы ты меня выслушаешь?

— И не мечтай! — крикнула я, выбрасывая вперед правую руку и запуская пожирающий силы импульс. Он коснулся его, а в следующий момент я закричала, потому что оказалось, что я сломала плотину, за которой было огромное количество силы, и теперь я тонула в ней, как в океане. Совсем рядом раздался нечеловеческий рёв, а в следующий момент я потеряла сознание…

Глава 2.7

Глава 7. Сестра и Дракон.

— Как ты понял из пророчества, Дэмиен, мы должны умереть от природной катастрофы, — напомнила Маттика, — набег же варваров, о котором нам известно ничуть не меньше, чем драконам, грозит поработить всех нас, обратив в рабов и жертв для их ритуалов. Это не входит в наше видение существования Старого Света. Следовательно, наши Высшие посчитали нужным отправить тебе на помощь одну из нас. Я, — указала она на себя, — полноценный эксперт магии воздуха. Я буду тебе полезна, Дэмиен.

— И почему мы должны во все это поверить? — спросил я, стараясь не обращать внимания на издевательский смех Кермола.

— Я же уже сказала: ты выполнил свою миссию, разрушив пророчество или же отодвинув его исполнение на неопределенный срок, следовательно, нам нет нужды тебя убивать, — терпеливо повторила Сестра, — сейчас Старому Свету грозит новая, совсем не предначертанная для него судьба. Мы тоже хотим её избежать, ибо масштаб катастрофы поражает. Не думаю, что даже драконам, — её глаза злобно сверкнули, — удастся отсидеться в своих пещерах. Мы… видели бой орков и варваров. Мы слишком поздно обнаружили тебя, и уже ничего не успевали сделать. Но тот бой был очень зрелищным. И мы убедились, что драконы, несмотря на свою хвалебную устойчивость к магии, так же уязвимы для магии крови, как и все остальные. Магия слёз, безусловно, тоже вызвала наш интерес…

— Значит, ты эксперт магии воздуха? Направления? — мгновенно перебил я её. Магия слёз была последней вещью, о которой мне хотелось говорить с этой женщиной.

— Ну… я немного преувеличила. По направлению разрушения — адепт. Эксперт — направление перемещений.

— А созидание?

— Не владею, к сожалению.

— Дэмиен, погоди, ты же не хочешь всерьёз сказать, что эта стерва… — внезапно перестав смеяться, возмущенно начал Кермол…

— Прикуси язык, твердолобый, — вскинулась было Маттика.

— Спокойствие! — скомандовал я. Затем продолжил, — Кермол, пойдём. Нам надо поговорить. Ты пока сиди здесь, — сказал я Маттике.

Мы с орком поднялись на второй этаж и направились в снятое им помещение. Сестра же подозвала разносчицу и что-то себе заказала. Я с интересом обернулся. Судя по тому, как девушка дрожащим голосом приняла заказ, она превосходно знала, кто это такая. Как наверняка знала так же и то, что ей будет стоить попытка высказать своё мнение.

Когда мы поднялись в комнату и закрыли за собой дверь, я открыл было рот, но Кермол поднёс палец к губам и показал на дверь, а потом на уши. Я догадался, что он имеет в виду, и создал акустическую иллюзию того, что в комнате что-то жужжит. Так, по крайней мере, будет казаться всем, кто попытается подслушать магическим образом.

Как только я закончил манипуляции с чарами, орк взорвался.

— Дэмиен! Только не говори, что ты поверил хоть в одно её лживое слово. Она врёт, как дышит. Ты не примешь её в отряд, мы не можем ТАК рисковать.

— Ну не знаю, — ответил я сдержанно, — я всегда рассуждаю с разных точек зрения. По крайней мере, пока меня не пытаются убить, — я улыбнулся, но мой спутник шутку не оценил, — в любом случае, с пророчеством вышло довольно убедительно. Кроме того, в людских ресурсах Сёстры явно не имеют недостатка. Если бы им было так важно покончить со мной, они прислали бы трёх-четырёх, а то и больше исполнительниц.

— Это не имеет значения! Она может быть здесь для того, чтобы заманить тебя в ловушку.

— Скажи, Кермол, — я решил задать вопрос совсем из другой оперы, — Сёстры из вашей деревни воровали детей?

Вопрос застал Кермола врасплох. Почти десять секунд он не мог выдавить из себя ни слова. Потом, отвернувшись, прошипел: «Да»…

— Что произошло. Расскажи подробнее.

Орк, подняв на меня глаза, снова опустил их.

— Кермол, я жду, — бесстрастно сказал я.

— Была одна девочка, — неохотно начал орк, — её звали Вилегда. Она была старше меня на четыре года. Когда мне было пять лет, её родители зимой куда-то уехали. Мы очень долго их ждали, но спустя даже три недели они так и не вернулись. Сильные же снегопады не давали нам отправить на поиски. Когда же месяц спустя — а именно столько времени потребовалось снегу, чтобы хоть немного оттаять — мы снарядили экспедицию и прочесали весь лес, то нашли лишь поводья от их лошадей и вещевые мешки. Очевидно, что они погибли. Вилегда оставалась сиротой.

— И именно поэтому Сёстры…

— ОНА БЫ НЕ СТАЛА ДЕРЕВЕНСКОЙ РАБЫНЕЙ!!! — взревел Кермол, сжав кулаки. Его глаза налились кровью, и это не речевой оборот. Мне стало страшно — впервые я увидел по-настоящему разозлённого орка. Ни Дхасс, ни Воррт никогда не были так разъярены. Я испуганно отшатнулся, вжавшись в стену: я никогда не был трусом, но такая первобытная ярость меня просто парализовала. Он же, поняв, что напугал меня, тоже сделал пару шагов назад и сел кровать.

— Хорошо, хорошо, — успокаивающе поднял руки я, — хотя я всё же в этом сомневаюсь. Вряд ли они появились на следующий же день и украли её. Скорее всего, появились они год-полтора спустя и предложили ей выбор. Если бы ей было так хорошо в деревне, вряд ли она бы с ними пошла, — однако, увидев, как глаза Кермола вновь наливаются кровью, заставил себя заткнуться и свернуть с опасной темы, — в любом случае ясен хотя бы мотив. Теперь, пока я не получу свидетельство того, что Сёстрами был украден ребенок из полной семьи, не имеющий опасных способностей, мне не в чем их обвинить. Что и разумно. Орден, живущий только похищениями, вряд ли просуществовал бы порядка полутысячи лет.

— Только не говори, что ты… — взмолился Кермол.

— Мне нет причин ей не верить. Тем более, что она, в общем-то права. Мне сейчас любая помощь лишней не будет.

— Но… но ведь она… Дэмиен, но это…

Мне даже было жаль его. Уверен, что он станет верным спутником и преданным другом, но вот умение вести разговоры не самая сильная его сторона.

— Кроме того, если она эксперт-телепортант, то нам не составит никакого труда уже сегодня оказаться в Краспагене, — поставил я точку в этом разговоре, — так что решено.

— Помнишь, когда я сказал тебе, что ты молодой и дурной, Дэмиен, — грустно спросил Кермол, — сейчас я еще больше утвердился в этом. Что ж, будь по-твоему. Но знай: я с ней глаз не спущу.

Я горела… Но огонь не обжигал меня. Казалось, я сама была огнём, и силы во мне хватило бы для того, чтобы согреть весь мир! Но в этот момент я почувствовала, как меня куда-то тянет, я начала падать, все быстрее и быстрее… и в этот момент я очнулась.

Я лежала около Аркса, которому Фрайсаш обрабатывал ожог на боку какой то мазью. Огрон сердито шипел, но боль терпел.

Незнакомец же, оказавшийся источником огромной силы, сидел около соседнего дерева и пасмурно на нас смотрел.

— Фрайсаш, — позвала я, и он тут же возник около меня, — что..

— Успокойся, все хорошо, — мягко сказал он.

— А кто этот…

— Идиот! Бестолочь! Дубина! Выбирай, что тебе больше нравится, — с чувством сказал Фрайсаш.

— Когда я выпила его энергию, то почувствовала столько силы… столько огня… мне казалось, что я стала маленьким солнцем.

— А как же иначе, — пожал плечами таисиан, — ты выпила силы дракона, так что все правильно.

— Дракона? Но что здесь, в такой глуши, делает дракон?

— Позвольте мне уже, наконец, объясниться. Мы, драконы, обеспокоены предстоящим вторжением варваров ничуть не меньше всех остальных, — начал незнакомец, поднимаясь и подходя к нам, — и потому было решено послать одного из нас для того, чтобы помочь Дэмиену.

— А ты не мог хотя бы представиться и нормально объясниться вместо-того, чтобы пыжиться и кичиться перед двумя смертными, — едко спросил Фрайсаш, — из-за тебя пострадал мой огрон. Ты нарочно ранил его, хотя с твоей-то силой ты мог всего лишь оглушить. Не завидую я Дэмиену, когда он узнает, кто ему навязался на голову.

— Как тебя зовут-то? — спросила я прежде, чем дракон успел возразить.

— Алаэрто, — ответил тот.

Сначала это имя не вызвало у меня никаких откликов. Однако через несколько секунд… дракон Алаэрто… где, где же я это слышала это имя раньше?..

— Алаэрто? Уж не тот ли, что устроил Дэмиену в его прошлый визит сюда ритуал крови и слёз дракона и едва не свёл его с ума? — недоверчиво спросила я, воскрешая в памяти свой первый разговор с Демьяном.

Дракон не ответил, но достаточно красноречиво отвернулся.

— Да вы посмотрите на него, — засмеялся Фрайсаш, тоже догадавшийся, что это за дракон, — ему стыдно, и он боится в этом признаться, и себе в первую очередь. Да драконы небось пошутили, когда отправили на помощь ему тебя.

— И будь уверен, — мстительно продолжила я, — когда Дэмиен узнает, кто ты такой, он просто укажет тебе на выход. Он ни за что тебя не примет. Ты даже не тело его посягнул, а на душу. Я знаю Дэмиена без году неделю, но уверена совершенно точно: он тебе этого ни за что не простит.

— Да хватит! Пожалуйста! — взмолился Алаэрто, — я не ставил перед собой цель нанести Дэмиену ущерб. Он был под заклятием, понимаете? Злое эго — в его случае и с его силой это было очень опасно. Даже если исключить тот факт, что наш мир погибал в случае его ухода, не думаю, что жители тамошнего мира обрадовались бы, когда им на голову свалился бы одержимый своими страстями мастер… ну, возможно, на тот момент эксперт магии воды.

— Ладно, ладно, ты эту лапшу Дэмиену на уши вешать будешь, — отмахнулся Фрайсаш, — найдём его — он пусть решает, как с тобой быть. Сейчас-то что? Пойдёшь с нами?

— Не совсем, — на мгновение глаза дракона подернула туманная дымка, — я чувствую, что Дэмиен уже в Краспагене. Поэтому предлагаю вам лететь. Взлетим вечером, и к полуночи будем на месте.

— Ты-то откуда знаешь, где Дэмиен, — подозрительно спросила я.

— Ритуал, — спокойно пояснил дракон, — он, хотя и не по своей воле, принял от меня каплю крови и слезу. Я теперь могу его чувствовать, хотя и очень недолго. Так уж сложилось, что кровь дракона сильнее человеческой, и именно этой причине это работает так, а не иначе. И это ещё одна причина, почему послали именно меня.

— Отлично. Допустим, мы полетим, — сказал Фрайсаш, — а как быть с моим огроном? Ты его ранил, и ранил существенно. Будь он целым и невредимым, найти дорогу домой ему не составило бы труда. Но тебе же всенепременно нужно было…

— Ладно, перестань, пожалуйста, — поднял руки над головой Алаэрто в знак примирения, — я был не прав. Сейчас я вылечу твоего питомца.

— Вылечишь? — фыркнул Фрайсаш, — да он тебя теперь к себе на пушечный выстрел не подпустит!

Видимо, не до конца ему поверив, он сделал пару шагов в сторону Аркса. Но ящер в этот момент так зашипел, что дракону, дабы не усугублять ситуацию, пришлось вернуться на исходные позиции.

— Стоп. А что насчёт тебя? — повернулся Алаэрто ко мне.

— А я-то что? — озадаченно спросила я.

— Ну, судя по всему, ты выпила часть моих сил, — сказал дракон, оценивающе меня рассматривая, — я никогда с таким раньше не сталкивался, но уверен, что именно это и произошло. Раз уж ты их взяла — так используй, чтобы вылечить этого зверя.

— Ты что, думаешь, что раз я получила силы, так и умение пользоваться ими само пришло? — огрызнулась я, — я этого не умею.

— Почему, — спросил Фрайсаш, — тогда же ты взяла силы охранников старосты. А потом и Кичандаша. И справилась же.

— Во-первых, вы меня тогда напугали до потери пульса, — ответила я, — а, во-вторых, ломать — не строить. Как толкать предметы или сделать из кого марионетку — много ума не надо. Но вот лечить… да ещё и огнём, — я посмотрела на Фрайсаша и опустила взгляд, — я не умею… я боюсь.

— Ну, тут ничего сложного нет, — успокаивающе кивнув, начал объяснять Алаэрто, — для начала попробуй просто метнуть огонь. Иди сюда. Встань вот так. Теперь… мм… почувствуй энергию там, где… она у тебя накапливается после того, как ты ее откуда-то забрала. Пропусти ее через свои руки… и метни огонь.

Я попыталась последовать его совету. Он на удивление точно и доступно описал процесс (хотя правильнее будет сказать, на пальцах объяснил). Представив запас украденных сил как небольшую сферу, я аккуратно направила поток к рукам. Энергия прошла через плечи, руки, сгустилась у ладоней… и через секунду я стала маленьким огнемётом.

Надо признать, советы дракона значительно помогли мне оптимизировать этот процесс. В прошлый раз энергии двух выпитых таисианов мне едва хватило на три минуты борьбы. Сейчас же я была уверена, что смогу повторить процедуру огнеметания ещё не один десяток раз.

— Совсем неплохо, — одобрительно кивнул дракон, — теперь — точно то же самое повтори с этим огроном. Единственное отличие — ты должна полностью сконцентрироваться на том, чтобы помочь, исцелить. Это очень важно. Направляй не разрушительный огонь, а созидательный. Представь, что своим огнём ты должна не ранить и не изувечить, а согреть и осветить путь тем, кто тебе дорог. И у тебя обязательно всё получится.

— Как ты складно болтаешь-то, — скептически заметил Фрайсаш, всё это время не отходивший от своего питомца.

— Мне уже доводилось обучать наш молодняк, — пожал плечами Алаэрто.

— Молодняк? А сам-то ты, случаем, не молодняк… — начал было таисиан, но я его остановила.

— Фрайсаш, пожалуйста, я не могу сосредоточиться. Мне и так страшно. Если я сейчас ошибусь, то только сделаю Арксу ещё больнее. Ты же не хочешь, чтобы так получилось?

Ящер, явно не хотевший, чтобы так получилось, послушно замолк. Я закрыла глаза и сосредоточилась.

Где-то я это уже слышала. Философия огня в том, чтобы согревать и освещать. Но одно дело — слышать, и совсем другое — понимать и использовать. Я осторожно подошла к Арксу. Он недовольно заурчал, но, помня мою утреннюю ласку, агрессии не проявлял.

Встав перед ним на колени, я закрыла глаза и сосредоточилась. Я направляла энергию, изо всех сил стараясь, чтобы в моей голове в этот момент было сострадание и желание помочь. Энергия вновь потекла через мои руки. Вновь я ощутила её сгущение у ладоней. И… самый напряженный момент выхода энергии… и ничего не произошло. Я рискнула открыть глаза, и передо мной предстал небольшой поток радужного пламени… того самого, пламени Жизни. Обугленная чешуя обваливалась с боков огрона, и на её месте вырастала новая, причем, судя по всему, без малейшего дискомфорта для последнего.

— Просто чудесно, — восхищённо сказал Алаэрто, — ты очень способная, особенно если учесть, что в этом мире ты совсем недавно. Ну что, таисиан, доволен? Твой питомец сможет найти дорогу домой?

— Да, — сухо сказал Фрайсаш, проверяя огрона и удостоверяясь, что тот в полном порядке.

— Отлично. В таком случае предлагаю не мешкать. Уже закат. До полуночи нам надо быть в городе, иначе мы можем не поспеть за Дэмиеном, — заявил дракон, превращаясь в зверя. Процесс, надо сказать, ничем особо не примечателен. Дэмиен, и то красочнее оборачивается. Хотя, может, я просто предвзято сужу?

— Уже в Краспагене? — до меня только сейчас дошёл смысл этой фразы, — как же он туда попал?

— Чего не знаю, того не знаю, — ответила мне гигантская изумрудная голова.

Через минуту мы уже были в небе. Поначалу мне было немного страшно, но Фрайсаш крепко держал меня сзади, и постепенно я успокоилась. Тем более, что вечерний Авиал открывал такой потрясающий вид, что просто дух захватывало…

Я с Маттикой и Кермолом шел по знакомым улочкам Краспагена. Сестра не обманула — она действительно была очень сведуща в магии перемещений. Нас троих она смогла доставить в город, причем без помощи моей пентаграммы, исключительно своими силами. И после такого сложного магического акта не выказывала ни малейших признаков усталости.

— Куда мы идем? — спросил Кермол.

— В Университет Магии.

— В Университет? — переспросила Маттика, — а это хорошая идея?

— Вы туда и не пойдете. Я сам. Мне… нужно попасть в одно место в Университете, — сбивчиво стал объяснять я.

— А до завтра это подождать не может? — спросил Кермол, — сейчас уже глубокий вечер. Вряд ли в это время там ждут гостей.

Мне пришлось признать его правоту. Я сам работал в Университете и прекрасно помню, что режим работы там не круглосуточный.

— В таком случае нам нужно искать место для ночлега, — задумчиво произнес я, — а для этого нужны деньги. Я отдал трактирщику один золотой, у меня остался еще один. Хватит ли его для того, чтобы снять комнату?..

— Вообще-то золотой — это очень много, — сказала Маттика, — правда, я не была в Краспагене, но…

— Вот потому, что ты не была в Краспагене, ты и не знаешь, о чём говоришь, — сказал я на опережение, — этот город живет только Университетом и его нуждами. Расположен он в стороне от всех торговых трактов. Из-за этого в нем только два постоялых двора, хозяева которых наверняка давно в сговоре, и цены на ночлег там будут бешеные…

— Мы этого всё равно не узнаем, если будем стоять и болтать тут, — сказал Кермол.

— Разумно, — ответил я, — пошли…

Благодаря тому, что было темно, мы смогли пересечь остаток пути без того, чтобы нас заметил чей-то любопытный глаз. Ночевать нам пришлось в лесу в паре километров от Краспагена. И должна признать: несмотря на то, что Алаэрто оказался именно таким, каким я его себе представляла, когда Дэмиен рассказывал мне о нём — гордым и эгоистичным — спать под драконьим боком было неожиданно тепло и уютно. Как будто… младенец под боком матери. Незабываемо.

Утром, когда я помогала по мере сил готовить Фрайсашу еду — Алаэрто с нами есть отказался, объяснив это тем, что он наелся впрок заранее — у меня внезапно возник вопрос.

— Погодите. Я помню, что Дэмиена в прошлый раз пускать в Краспаген не хотели, и ему пришлось пойти на хитрость. Как же туда попадем мы? Не лучше ли нам было пролететь туда ночью, да и спокойно утром искать Дэмиена?

— Не лучше, — хмуро ответил Алаэрто, — драконам появляться на этой территории строго запрещено. Если хоть одна живая душа узнает о том, что здесь побывал дракон — у наших Старейшин будет изрядный скандал с людскими правителями.

— И особенно мне интересно, как туда пройдет Фрайсаш. Когда в Краспагене последний раз видели чёрных таисианов?

— Явно очень давно, — обескуражено ответил Фрайсаш, — однако, идея есть. К нам, таисианам, всегда плохо относились и не всегда хотели пускать в город. Поэтому в каждом мы старались сделать, либо найти и расчистить особый сток, по которому могли бы передвигаться только таисианы.

— И ты предлагаешь нам лезть в Краспаген через сток? — с сомнением спросила я.

— Зачем же, — ответил Фрайсаш, — вы двое вполне сойдете за странствующую пару. Вряд ли стража станет задерживать людей, верно? Наверняка они и Дэмиена-то в прошлый раз задержали лишь потому, что он был в облике таисиана.

— Мне не очень нравится идея разделиться, — нервно сказала я.

— Другого способа попасть в город нет. Так что придётся…

Гостиницу мы всё-таки нашли. Правда, мои опасения по поводу высоких цен оказались обоснованными, так что мне пришлось долго и аккуратно гипнотизировать хозяина, чтобы он за золотую монету позволил нам снять комнату на троих. К слову сказать, меня весьма удивил тот факт, что ни у Кермола, ни у Маттики не оказалось при себе никаких денег. И ладно Кермол: орки по складу своей жизни живут в неких подобиях коммун, где у всех всё общее, и каждый честно берёт себе по потребностям, считая первостепенным своим долгом не только вернуть взятое, но и положить ещё. Такие, логично предположить, и в деньгах-то не нуждаются. Но вот Сёстры изрядно удивили. Впрочем, Маттике этот вопрос я задавать не стал. Это поставило бы её в неловкое положение, которое дало бы Кермолу новый повод язвить. И в итоге всё закончилось бы новым скандалом. Ну его. Если все пойдёт так, как я задумал, то очень скоро деньги будут последней вещью, из-за которой нам придётся волноваться.

Проснувшись в обычной комнатёнке, я взглянул на своих спутников. Кермол с одеялом лежал на полу: кровать, судя по всему, для него была слишком мягкая. Если мне не изменяет память, в его родной деревне все кровати были деревянные. Маттика же спала не шевелясь и почти не дыша. Как спящая царевна. Как видно, вчерашняя телепортация отняла у неё гораздо больше сил, чем она показала. Тем более, что ей пришлось очень долго целиться, чтобы мы оказались в Краспагене, а не за его пределами.

Я чувствовал необычайный прилив сил. Ощутив внезапное желание пройтись по городу, я не стал ему противиться. Бесшумно встав и одевшись, я покинул гостиницу и неспешно пошёл в сторону Университета.

Город просыпался вместе со мной. Люди распахивали окна, приветливо здоровались друг с другом. Многие спешили на рынок с своими товарами, большинством из которых были еда и одежда.

Внезапно я увидел то, что заставило мое сердце забиться гораздо быстрее. По одной из главных улиц шла процессия. Четверо… храмовников, судя по всему, вели таисиана. На несчастном было жалкое рубище, едва способное прикрыть наготу. Почти на всех участках его тела имелись следы увечий. Но пугало не это. Пугало то безволие, с которым он шёл. Как будто потеряна последняя надежда. Он ни на кого не смотрел, ничего не говорил, не кричал — просто шёл и смотрел себе под ноги. Поражённый этим внезапным событием, я последовал за процессией.

Шла она недолго. Мы вышли к площадке, которая находилась прямо за церковью. Там уже была подготовлена плаха, и палач в красном капюшоне мрачно смотрел на приговоренного. Как видно, прогуляться вокруг квартала было нужно исключительно для того, чтобы собрать, с позволения сказать, массовку, которая обязательно придёт посмотреть на казнь. Между прочим, это очень странно: я почти три месяца жил в Краспагене, и за всё это время тут никогда никого не казнили. Магов крови не было смысла: ведь это расходный материал для того, чтобы церковники могли на них практиковаться. Преступники? Это уже более вероятно. Но все равно, даже если причина в этом — зачем делать это так? Так… показательно?

Тем временем таисиана подвели к плахе. Сняли с него кандалы и ошейник. Он по-прежнему двигался как в полусне. Возможно, он смирился с судьбой и теперь молил Аорташа, чтобы всё это быстрее кончилось. Светловолосый священник в длинном синем плаще, на котором была эмблема божества людей — рука, выставленная ладонью вперед со скрещенными указательным и безымянным пальцами — встал по другую сторону плахи, достал свиток пергамента, раскрыл его и принялся зачитывать:

— Заблудшее дитя! Ты обвиняешься в неоднократном воровстве, грабеже добропорядочных граждан Краспагена. Ты отсидел свой срок в тюрьме, и мы решили дать тебе второй шанс, шанс начать всё с чистого листа. И как же ты отплатил нам? Ты попытался украсть священную реликвию — Чашу Благочестия. Более того, в попытке украсть её ты хладнокровно убил одного из храмовников. Этому нет прощения, и приговор за это един: смерть!

Толпа ахнула, после чего в адрес бедного ящера полетели оскорбления и угрозы.

— Тебе есть, что сказать в своё оправдание? — выждав несколько секунд, спросил священник.

Я же, в отличие от остальных, поражённо молчал. Если это всё правда, то этот таисиан получает то, что заслуживает. Если те, кто первый раз ступил на преступный путь, еще по закону могут относительно дёшево отделаться — вплоть до условных сроков и публичной порки — то к рецидивистам нет никакой пощады. А тут ещё такое. Попытка кражи священной реликвии с убийством. Не вязалось только одно: зачем ему вообще всё это было надо. В любых городах таисианы старались сильно не светиться, ибо к ним всегда было предвзятое отношение, а тут так дерзко. Как будто намеренно, чтобы заставить всех жителей Краспагена возненавидеть таисианов с удвоенной силой.

В этот момент приговоренный набрал достаточно сил, чтобы прохрипеть:

— Нет…

— Хочешь ли ты что-то сказать, прежде чем тебя постигнет возмездие?

— Предаю себя в руки правосудия, Церкви и Создателя…

Я был поражён повторно. Что, что должны были сделать с ним церковники, чтобы заставить его отречься от Аорташа? Гонимые почти везде и почти отовсюду, таисианы цеплялись за своего бога-хранителя, как за последнюю надежду. И хотя он и был преступником и убийцей, все равно было его жаль. Я не смог сдержать слёз, и в этот момент спонтанно, неосознанно испустил волну этой магии. Лёгкая благодать прошла по толпе, и люди, уже подготовившиеся к зрелищу, словно очнулись. Многие внезапно ощутили стыд из-за того, что они стоят здесь и, как звери, жаждут крови. Но главным было не это…

А то, что приговоренный словно проснулся. Как будто только что осознав, где он, и что с ним сейчас сделают, он забился и сдавленно закричал:

— Нет! Не надо! Умоляю! Меня подставили! Это ложь, я ничего этого не делал, пустите, пустите…

Однако один из храмовников придавил его ногой, и ящер снова захрипел. Священник повернулся к палачу и закричал:

— Ну чего застыл? Давай, руби!

— Дык это… а последнее желание приговоренного?

— Какое, к чёрту, последнее желание?! — взревел священник, — привести приговор в исполнение!!!

— Нет, — рыкнул палач, срывая капюшон и вплотную приближаясь к монаху, — меня в городе и так из-за моей профессии презирают. Относятся хуже, чем к городскому отребью! Деньги из рук почти везде принимать отказываются!! И после этого ещё и на тот свет осуждённого без последнего желания отправлять?! Не дождётесь!

Светловолосый, явно не ожидавший такой отповеди, поддался назад от резко подошедшего палача. Приговорённый снова захрипел о своей невиновности. Ну всё, хватит!

Выскочив из толпы, я кинулся к гильотине. Первого храмовника, бросившегося мне наперерез, я просто отбросил волной холода. Второй, однако, был не такой легкой мишенью. Трижды я на него кидался, и трижды был вынужден отступить, дабы он не покрошил меня в капусту. Плюнув на это дело, я израсходовал немалый запас своих сил и просто заковал его в лёд. Повернувшись к третьему, я хотел было заморозить и его, но тот внезапно поднял руку… и я ощутил, как мои силы пропадают. Вернее, пропадал контроль над ними. Магия была, но я не мог ей пользоваться. Пустота.

— Да кем ты себя возомнил, ящерица? — прошипел храмовник, усиливая давление. Я упал перед ним на колени, с трудом удерживаясь от того, чтобы не распластаться на земле.

— Дружка своего хотел спасти? Ну так смотри на то, как он умрёт! Вариак!

Храмовник, ногой державший приговоренного, убрал сапог, схватил таисиана за горло и, подняв, подошел к подавителю и встал около него.

Это было невыносимо. Таисиан бился в железной хватке своего мучителя, пытался вырваться, но его жёлтые глаза смотрели прямо на меня, и в них читалась отчаянная, неприкрытая мольба. А в следующий миг… у него из груди вышел стальной клинок. Несколько секунд он хрипел, а затем его глаза потухли. Навсегда.

— Ну что? Справился? — издевательски спросил подавитель, наблюдая, как соскользнуло и рухнуло на землю безжизненное тело узника, — а теперь выясним, кто же ты такой, откуда взялся, и какую кару тебе предстоит понести за попытку помешать справедливому суду.

Второй храмовник поднял меч. Однако, прежде, чем я успел что-то понять, на меня налетел вихрь, и в следующий момент я оказался в совершенно другом месте…

А ведь Фрайсаш был прав. Нам с Алаэрто никто не чинил препятствий, так что в город мы вошли без особого труда. Внезапно он схватился за виски и сказал:

— Я почувствовал использование давно позабытой магии. Это точно Дэмиен. Скорее!

Он схватил меня за руку и потащил куда-то. Мы бежали около десяти минут, пока не выбежали к церквушке. Однако пасторальные виды к ней явно не прилагались: во дворике, куда мы вышли, стояла гильотина. Возле нее светловолосый человек в длинном синем плаще ругался с другим человеком, раздетым по пояс и сжимавшим в руке красный колпак. Неподалеку от них был закованный в лёд воин в доспехах. Двое освобождали его из ловушки, еще один стоял в стороне и дрожал от холода, а у их ног лежал мёртвый таисиан.

— Этот ящер! Он пропал! — закричал монашек в синем плаще, поворачиваясь к воинам, осторожно освобождавшим своего товарища из ледяного плена, — его немедленно надо найти!

— Пусть уходит, — презрительно бросил один из них, — он увидел нашу силу, увидел, на что мы способны, он не смог нам помешать. Больше он сюда не сунется.

— Как можно так безответственно, — начал было монах, но храмовник перебил его:

— Здесь приказы отдаёшь не ты! Так что заглохни! Подчеркиваю: этот ящер сюда больше не сунется. Таисианов тут и так не очень любят, так что ему свои же три шкуры спустят за то, что он нам лишний повод дал. Да и много чести гоняться за ящерицей. Лучше распорядись, чтобы здесь убрали.

Поняв, что из этой беседы я ровным счетом ничего не поняла, я схватила за плечо одну из уходящих женщин глубоко среднего возраста. Такие очень охотно делятся информацией с первым встречным, но вот качество её порой хромает.

— Извините, уважаемая, — вежливо обратилась я, — не могли бы вы рассказать, что здесь…

— Ой, дорогая, тут такое было! — горожанка, казалось, только и ждала кого-нибудь, с кем можно поделиться впечатлениями, — таисиана мерзкого, честных граждан грабившего, храмовники на казнь вели заслуженную. Уж и положили его на орудие-то, и приговор зачитали, и от бога своего мерзкого он отрёкся, а потом вдруг такое… как будто свежим ветром подуло, так хорошо стало… я молодость вспомнила, любовь первую вспомнила, как дитя первый раз на руки взяла, вспомнила… А тот таисиан вдруг заорёт как, мол невиноватый я, не губите. И в этот момент из толпы выскочил еще один ящер — ох, развелось несносных, честному человеку шагу ступить некуда — да как накинется на храмовников. Одного шутя в сторону отбросил, другого в лёд заковал, вон до сих пор оттаивает, а третьего то тямы не хватило, потому как Бальхиор силу колдовскую подавлять умеет. Тут они этого преступника сами и казнили, а вот ящер не знаю, куды подевался. Ветер налетел какой-то непонятный, да и унёс его куда подальше. Вот и всё, голуба моя. Так всё и было, вот те крест.

— Спасибо, уважаемая, вы нам очень помогли, — вежливо ответила я.

— Да пожалуйста завсегда, — пожала плечами женщина, — кстати, а знаете ли вы, что года эдак два назад…

— Спасибо, нам пора, — вмешавшись, жёстко сказал подошедший Алаэрто, беря меня за руку и таща прочь…

— То, что она описывала как волну свежего воздуха — это точно магия слёз. Уж кто-кто, а драконы её ни с чем не перепутают, — сказал он, когда мы оказались достаточно далеко от потенциально любопытных ушей.

— Думаешь, он где-то неподалеку? — спросила я.

— Уверен. Меня больше удивляет, что храмовники не стали его преследовать, — заметил дракон, — прежде такой халатности за ними не водилось.

— Ну, может у них есть дела поважнее, — ответила я, — попробуй ещё раз почувствовать Дэмиена. Так мы его быстрее найдем.

— Хорошая идея, — Алаэрто остановился, закрыл глаза и сконцентрировался. Несколько секунд спустя он открыл их и уверенно показал в сторону башни Университета, возвышавшейся над городом, — нам туда…

Мы с Кермолом унесли Дэмиена подальше от церкви. Он ненадолго потерял сознание — что и неудивительно, встреча с Подавителем еще никому из магов на пользу не пошла. Однако он очень быстро приходил в себя. И когда его глаза открылись, меня понесло…

— Да о чём ты только думал? — кипела я праведным негодованием, — кидаться на храмовников! Да один только храмовник десятка королевских солдат стоит, даже мы, Сёстры, почти всегда избегали прямого столкновения с ними. Их четверо. Более, чем вероятно, что среди них был Подавитель…

В этот момент мне пришлось подавиться своими словами. Потому что Дэмиен поднял свою голову и посмотрел на меня. В его глазах полыхал синий огонь, они источали холод и ярость.

— Я тебе объясню, что меня взбесило, — прошипел он, — как только я неосознанно использовал Магию слёз — таисиан очнулся. Это значит, что он был околдован магией крови. Церковь, которая должна оберегать других людей от магии крови, сама пользуется услугами таких магов! Проклятые лицемеры!

— А чего ты ожидал, — успокаивающе, но одновременно твёрдо сказала я, глядя ему в глаза, — церковь же ловит магов крови? Ловит. И никому из них не хочется быть вечной мишенью для практики колдунов-церковников. Вот представь, как начинается обычный день такого мага. Рано утром — ещё даже петухи не пропели — его будят, выводят во двор, опрокидывают ведро ледяной воды. Затем, не дав даже обсохнуть, бросают на землю несколько кусков хлеба. Что успел съесть за две минуты — молодец, что не успел — получишь на обед. Затем его ведут в тренировочный зал, где уже выстроилась очередь недоумков-колдунов огня, совершенно голого за лодыжки и запястья приковывают к стене, и колдуны-недоумки начинают на тебе практиковаться. Тебя поджаривают, метают огненные шары, и всё это время ты испытываешь крайне приятные ощущения. А умереть ты не можешь, хотя и умоляешь всех богов, чтобы это в конце концов произошло, потому что на затылке у тебя выводят руну, не позволяющую твоей душе покинуть тело. Под конец дня ты похож на кусок обгорелой плоти, живой непонятно каким чудом. После этого магу воды-целителю позволено тебя подлечить — и ни в коем случае не до конца, просто немного подлатать, чтобы ногами передвигать мог. В конце концов, тебя отводят в твою камеру, где тебе, если повезёт, удастся забыться спасительным сном, что тоже маловероятно, потому как ожоги имеют неприятное свойство болеть. И сильно.

А теперь представь, что тебе предложили после такой жизни простую кровать, простую еду и простой распорядок дня в обмен на несколько услуг с твоей стороны. Как бы ты поступил?

— С чего ты взяла, что я в чем-то обвиняю магов? — прошипел в ответ Дэмиен, — коли связались с магией крови и оказались пойманными, то пусть вертятся как хотят для выживания. Не в этом дело, Матти, не в этом! — в порыве эмоций синеглазый таисиан вскочил и схватил меня за плечи, — если церковники заставляют магов крови учить свой молодняк защищаться от них самих — честь им и хвала за это. Но здесь… они использовали магию крови для того, чтобы вести таисиана на казнь, как безмозглый скот. Чтобы он говорил то, что они скажут. Я не знаю как, но я найду того, кто это подстроил. И убью его!

Очевидно, Дэмиен относился к типу людей-вулканов. Такие в состоянии очень долго копить эмоции и не проявлять их без особого ущерба для себя, но в момент извержения они страшны в гневе. Но не только. И я сделала то, что сделала бы на моём месте любая, кому было бы важно добиться его расположения — я обняла его…

Когда я увидел, что делает эта ведьма — меня передёрнуло. В моменты таких вспышек любой — человек ли, орк или таисиан — эмоционально крайне уязвим. И сейчас я с бессилием смотрел, как Дэмиен медленно, но верно отвечает на её объятие. Теперь он начнёт доверять ей еще больше.

В злости я обернулся и увидел, что неподалёку от нас стоят двое: рыжеволосая девчонка в довольно странной одежде и разодетый во всё зелёное светловолосый щёголь.

— Ну, и чего уставились, — прорычал я, — черных орков не видели никогда, что ли? Проваливайте отсюда!

— Зачем же так грубо, — ответил зеленоглазый, — ведь мы именно вас и искали.

В этот момент рыжеволосая девочка заглянула мне за плечо и неуверенно спросила.

— Демьян?..

— Демьян, — услышал я своё старое, почти позабытое имя. Как странно. Оно кажется таким далёким и смутным, словно последний раз ко мне по нему обращались не три дня, а три года назад. Но если меня назвали этим именем, то это значит…

— Маша?

Я ловко вывернулся из объятий Маттики и подбежал к ней. Она радостно улыбнулась и обняла меня. Я ответил на её объятие, только несколько секунд спустя вспомнив, чем это может быть чревато. Но её рука держала мою, и ничего не происходило…

— Твои силы изменились, — прошептал я ей.

— Да, — так же шепотом ответила она, сжимая мою руку крепче, — это прекрасно. О таком подарке я даже мечтать не смела…

— Кгхм, — промычал орк, осторожно хлопая меня по плечу, — не хочу прерывать вашу радостную встречу, но, похоже, что у нас серьёзные проблемы…

Обернувшись, я увидел, что Маттика и светловолосый парень в зелёном камзоле волками смотрят друг на друга, готовые в любой момент вцепиться друг другу в глотки.

— А в чём дело? — спросил я, бесстрашно становясь между ними.

— А ты спроси у него, — дрожащим от гнева голосом сказала Маттика, поднимая трясущуюся руку и указывая на оппонента, — спроси, что здесь делает дракон, который в прошлый твой визит в Авиал едва не сделал тебя безвольным рабом без эмоций и желаний…

После этих слов я понял, что мои шансы примкнуть к отряду Дэмиена стремятся к нулю. К нему сумела присоединиться Молчаливая Сестра, к тому же откуда-то знающая, кто я такой — и это было очень плохо. Всё было против меня. Глаза Дэмиена наполнились ужасом, и он отступил на два шага назад, лицо чёрного орка приняло звериный оскал, он схватился за своё оружие. На кончиках пальцев Сестры бегали молнии, и было яснее ясного, что ей нужен был лишь повод, чтобы их использовать. Лишь Мари беспомощно глядела то на них, то на меня, не зная, что сказать.

— Можно подумать, — осторожно ответил я, — Сёстры не делали с тобой ничего подобного. Я не знаю, каким образом в твоем отряде оказалась Молчаливая Сестра…

— Да, поуказывай мне ещё, кого брать в отряд, а кого нет! — прорычал он в ответ. В его руках начал формироваться ледяной шест — это при том! что воды рядом не было. Он тянул воду прямо из воздуха, и шест начинал светиться. Это было очень плохо — только драки в Краспагене нам не хватало.

— Но с твоей стороны было бы разумно вспомнить, что они сделали с тобой, — заставил я себя продолжить, с огромным трудом проглотив его унизительный выкрик, — Злое эго сделало тебя рабом своих желаний. Да знаешь ли ты, какая огромная честь для обычного человека — принять слезу дракона? А даже если тебе наплевать на это — подумай, что сталось бы с твоим миром, попади ты туда, отягощённый Злым Эгом.

Дэмиен прекратил концентрировать свою силу и, казалось, задумался. Слава Белому Дракону, мне удалось достучаться до его разума. С минуту мы стояли неподвижно. Наконец, он сказал:

— Так, ну хватит! С наскоку это не решить. Мари, — сказал он, — вы с ним вдвоём, или есть ещё кто-то?

— Есть, — ответила Мари, — таисиан, Фрайсаш. Он должен был пробраться в Краспаген через стоки под городом.

— Через стоки, — проговорил Дэмиен, — тогда, вероятно, он окажется в убежище. Кто-нибудь знает, где оно?

— Я знаю, — хмуро сказала Маттика, — мы выяснили, где оно, когда следили за твоим другом в прошлый раз… ну, в общем, ты понял.

— Отлично. Вы трое — идите и найдите его, — кивнул он на меня, орка и Сестру, — я же должен, наконец, оказаться в Университете. Мари пойдёт со мной. Когда найдете этого Фрайсаша — ведите его в гостиницу, где мы остановились, и ждите нас там. Тогда, — его глаза сверкнули, — мы и решим, что с тобой делать… Алаэрто.

Глава 2.8

Глава 8. Вооружение.

— Нет, ты можешь себе представить? — я возмущённо расписывала Демьяну сцену, когда в отношении меня инсценировали нападение, — просто верх нахальства. Мало того, он постоянно оскорблял и унижал меня. Я так рада, он, наконец, избавил нас от своего общества.

— Да уж, — фыркнул Демьян, — это вполне в его духе. Магии Слёз, если отбросить все нюансы, он научил меня точно так же. А насчёт скверного характера… ну прости его за это. Ты через несколько дней об этом забудешь, а, возможно, будешь даже со смехом вспоминать. А ему теперь до конца жизни без двух пальцев ходить. Приятного мало.

— Ну да, — нехотя согласилась я, после чего, поняв, что жалеть меня не будут, тут же свернула с темы, — а, кстати, зачем нам идти в Университет?

— Затем, что тебе нужно оружие, — ответил он, — твои способности изменились, и весьма в интересную сторону. Но ты не до конца освоила их, и потому можешь быть уязвима. Поэтому тебе нужно что-то, что наверняка тебя защитит.

— Погоди, — испуганно начала я, — ты хочешь, чтобы мы…зашли в то место, где ты… где ты встретил…

— Да.

— А оно того стоит?

— Если оно спасёт тебе жизнь, — пожал он плечами, — то да, стоит.

Мы вышли к башне Университета. Дэмиен взялся за навесной молоток и постучал. Несколько минут спустя дверь открыла черноволосая девушка в синем переднике.

— О боже, профессор Дамиаш, вы вернулись! — всплеснула она руками, явно не веря своим глазам, — счастье-то какое, что вы живы!

— Здравствуй, Зарилия, — с улыбкой ответил Демьян, — да, я немного крепче, чем кажусь на первый взгляд. А могу ли я увидеть ректора Нейе…

— Разумеется, я вас немедленно провожу к нему. Он будет счастлив видеть вас!

Через минуту мы уже поднимались в башню. Ничего особенного она собой не представляла: типичная конструкция, по бокам которой шла лестница, и поделённая на этажи. Нижний этаж занимала столовая, второй — огромная площадка для магических практик. Третий и четвертый — аудитории для лекций, пятый, шестой, седьмой и восьмой — спальни студентов, для каждой стихии отведён свой этаж. На девятом располагалось общежитие преподавательского состава. Когда мы проходили мимо одной из дверей, Дэмиен внезапно свернул и открыл её.

— Вот здесь я жил целых три месяца, — с улыбкой сказал он, заходя в комнату. Как видно, ностальгические воспоминания настолько его захватили, что он даже не подумал, что сейчас эта комната может быть занята кем-то другим. Подойдя к шкафу, он оглядел стоящие на нем книги, подошёл к окну…

— Кхм, — напомнила я о реальности секунд тридцать спустя. Зарилия всё это время почтительно молчала.

— Ах, да, прошу прощения, — он помотал головой, словно прогоняя от себя наваждение, — конечно же, идём…

Было приятно вспомнить все это. Кто бы мог подумать, что у меня так неплохо получится преподавать? Хотя до сих пор меня посещают мысли, что не так уж и честно это было с моей стороны. Мой дар всеведения, помноженный на самый высший уровень магии, который только мог даровать мне мой браслет, давали мне катастрофические преимущества по сравнению с остальными магами.

От высоких тем меня отвлекла дверь из красного дерева, ведущая в кабинет ректора. Постучавшись и получив разрешение войти, Зарилия распахнула дверь и громко сказала:

— Милорд ректор, вы не поверите!..

Эльтеко Нейетти, изучавший какой-то документ на своём столе, поднял голову… и потерял дар речи.

— Дэмиен… Дамиаш… вы живы. Поверить не могу, вы живы! — с этими словами он встал со своего кресла, подошёл и сердечно пожал мою руку, — вы можете идти, Зарилия, — кивнул он служанке, и та, по-прежнему радостно улыбаясь, покинула кабинет.

— Очень, удачно, что вы сюда пришли. Нам надо многое обсудить, — ректор сел на своё место и щелчком пальцев придвинул к нам пару стульев, — и не будешь ли ты так любезен познакомить меня со своей очаровательной спутницей? Да и вообще, — ректора, видимо, настолько захлестнули эмоции, что незаметно для самого себя он перешёл на «ты», — расскажи, что случилось. Я видел тебя перед тем, как ты вошёл в Храм — что же, что же там было?

И я в очередной раз начал свой рассказ. Храм. Испытания. Другие претенденты. Мари. Кичандаш. Возвращение в Авиал. Полный рассказ занял около сорока минут.

— Значит, всё же ставка на обелиски, — задумчиво проговорил Эльтеко, — немудрено, что же им ещё остается.

— Простите, милорд ректор, — осторожно спросила Мари, — они — это…?

— Король со своим двором разумеется, — презрительно фыркнул он, — десятилетиями они переманивали у меня лучших кадров, лучших преподавателей, мой Университет через двадцать лет станет школой для фокусников, — с горечью произнес он, — а теперь они смеют писать мне это.

Он схватил со стола бумагу, которую изучал до нашего визита, и протянул её мне. Это оказалось письмо с просьбой о помощи, где три четверти занимали лесть и позывы к необходимости держаться вместе в трудные времена. В остаток же текста втиснута просьба о содействии в заряде Огненного обелиска.

— Как же я презираю их за это лицемерие. Как у них только наглости хватает. Как переманивать таланты для усиления своей армии — так это пожалуйста, а о том, что таланты эти будут обслуживать лишь население Столицы, никто не думает. Про остальных же людей они вспоминают только два раза в году, когда приходит время налоги собирать.

— Ну да ладно, — он встряхнул головой и посмотрел на нас совсем другим взглядом, — это всё мои проблемы. Вы что-то хотели конкретно от меня?..

— Да, Мистер Нейетти. Нам нужно войти в Хранилище. Моя спутница ещё не овладела своей новой силой, ей нужно оружие.

— Понимаю, — кивнул ректор, — вы, безусловно, осознаёте весь связанный с этим риск, так что отговаривать вас не буду: если вы решили, что необходимо, значит, это действительно так. А потом вы куда?

— Потом — в Столицу. Мы хотим узнать все подробности конфуза, произошедшего с посольством троллей, и затем двигаться в их земли — ходят слухи, что у них есть мастер магии земли.

— Да, такие слухи в самом деле имеются. Ну а про то, что произошло с троллями, рассказать могу даже я. Всё банально до ужаса — как-то ночью в посольство троллей проник сын одного из важных людей при дворе — Советника, если быть точнее. Он обучался в одной из гильдий искусству скрытности, так что это не составило для него большого труда. Ему приглянулся амулет, который, как говорят слухи, очень красиво светился при луне. Он украл его. Но не учёл того, что у хозяина со своим амулетом была духовная связь. Подняв тревогу утром, тролли почти мгновенно нашли краденое. Представь, как отреагировали на такой поступок честные тролли. Не потерпев такого унижения и такой безответственности со стороны короля — дословно приведу слова главы посольства: Вы, вождь людей, мало того, что допускаете унизительные кражи на вверенной вам земле, так ещё и не в состоянии защитить от них якобы важных для вас гостей — они в тот же день собрали свои немногочисленные вещи и покинули Столицу навсегда. Было это около десяти лет назад.

— Таким образом, Дамиаш, судьба сплела очередной узор. И теперь уже людям придётся унижаться перед троллями, чтобы добиться их помощи. В Столице тебе могут наговорить совсем других вещей — так что знай, на что подписываешься. И не продешевите. Ума тебе не занимать, несмотря на свой юный возраст, и, думаю, сумеешь назначить достойную цену за свою услугу.

— Кстати, — добавил он, вспомнив о чём-то важном, — о ценах и услугах. Вы весьма и весьма посодействовали тому, чтобы мой Университет выпустил хоть один достойный курс магов воды. Посему — это принадлежит вам, — он достал из своего стола мешочек.

— Ваша плата. Пятьдесят золотых.

— Благодарю вас, — ответил я, принимая деньги, — тогда деньги мне были ни к чему, но сейчас обстоятельства складываются так, что они будут совсем не лишними.

— Вот и отлично, — с улыбкой сказал Эльтеко, — а сейчас — вам, кажется, надо было в Хранилище? Не смею больше отнимать ваше время…

Я шёл вслед за Сестрой и, как оказалось, драконом, и кожей чувствовал, как они готовы испепелить друг друга: настолько сильным было напряжение. Маттика хмуро показывала дорогу. Вдруг впереди показался патруль стражи. Увидев наш отряд, они направились к нам. Полагаю, их заинтересовал я, потому что свой наряд Маттика подправила еще до телепортации в Краспаген, заменив красный цвет на серый и придав одежде более обыденный вид. Однако, когда патруль к нам обратился, Маттика и Алаэрто одновременно обернулись и так громко рявкнули: «ЧТО?!», что страже пришлось притвориться, будто они обращались к кому-то другому. Мы завернули за угол, и Маттика сквозь зубы прошипела:

— Лучше бы тебе было не вылезать из своей пещеры, ящерица.

— Смотри при Дэмиене не назови меня так, — едко ответил дракон.

— Ты ему вообще не нужен. Для чего ты появился? Во время предыдущего набега варваров были созваны все расы для защиты Старого Света. И почти все тогдашние Сёстры, замаскированные под знахарок, целительниц и боевых колдуний, были там. И даже тогда ни один — ни один! — дракон не соизволил прийти на помощь. Хотя даже единственный дракон был способен на порядок уменьшить число жертв. Но нет. Вы начинаете шевелиться только тогда, когда непосредственно вашей шкуре угрожает опасность. Сейчас вы проснулись потому, что от магии крови вам не спастись точно так же, как и всем остальным. Тогда, триста лет назад, магия крови не была такой продвинутой, и варвары до вас не добрались бы. Следовательно — зачем было шевелиться, не так ли?

— Да как ты смеешь, ведьма? — гневно ответил Алаэрто, — ты думаешь, что хоть что-то о нас знаешь? Хоть что-то в нас понимаешь? Твой орден, может, и копил мудрость в течение сотен лет, но по отношению к нам вы остаетесь такими же слепыми, как и все остальные!

— Да что ты говоришь, — вскинулась Маттика, — нам известно гораздо больше, чем вам кажется! Вы плевать хотели на все остальные расы, и этим всё сказано!

— Заглохните, — рыкнул я, устав слушать их перепалку. Они оба гневно уставились на меня, но я выдержал взгляд, — продолжите этот спор потом. Сейчас нам нужно найти этого Фрайсаша, а пойдёт он только за Алаэрто.

— Да вот он, — сказал вдруг Алаэрто, указывая на непонятно откуда взявшегося таисиана. Чёрного таисиана. Мда… чем дальше в лес… ну и так понятно…

— Занятно. Я думала, это будет как-то… величественнее? — заметила Мари, когда мы с ней преодолели несколько сотен ступеней и, наконец, очутились там, где я впервые встретил сероглазую женщину, едва не погубившую меня и мой мир.

— Реальность сурова, — ответил я, — Хранительница называла это мастерской. Безусловно, сама она тут вряд ли что-то мастерила, но по внешнему виду очень похоже.

— Отлично. И где же моё новое оружие?

— Вот оно, — я подошёл к перчатке, к которой крепились алмазный кулон и стальной шнурок, — одновременно и оружие, и указатель пути. Отличная штука.

— И почему же он оказался здесь? — Мари с опаской глядела на перчатку, совершенно не спеша брать ее в руки.

— Как сказала Хранительница: им можно убивать. И очень просто.

— Давай… сначала лучше попробуешь ты, — неловко сказала она, избегая смотреть мне в глаза, — у тебя есть магия воды… ты, если что, отразишь… а я-то что, я только поглотить это смогу, и вряд ли это меня спасёт.

— Да ладно тебе. Я в прошлый раз этой вещью спокойно воспользовался — и ничего страшного.

— Одно дело просто побаловаться, и совсем другое — взять предмет в долгое пользование. Тем более, что в прошлый раз силы артефактов могла сдерживать Хранительница, — не сдавалась Мари, — раз уж решил вооружить меня, то убедись, что он безопасен…

— Ну, хорошо, — я взял перчатку и надел на руку. Кулон на конце тут же завибрировал, выражая готовность выполнять мои приказы, — смотри.

Я вызвал из дальнего бассейна шар воды, превратил его в большой куб льда и приказал:

— Разрушь!

Кулон мгновенно выстрелил в центр куба, и тот раскололся на три куска.

— Схватить, — отдал я новый приказ, и шнурок кулона обхватил три льдины и приподнял их надо мной.

— Раздавить, — сказал я, и в следующий момент лед рассыпался в пыль.

— Ну как? — спросил я.

— Я теперь прекрасно вижу, почему этот артефакт хранился тут, — поёжившись, ответила Мари, — Ты только представь, что будет, если эта сила попадёт в руки какого-нибудь психа. Да он устроит бойню, и не факт, что его вообще смогут остановить.

— И все же я хочу, чтобы ты это взяла. Этот мир опасен. Здесь всегда будет реальная угроза твоей жизни. Уж прости меня за эти слова — но сейчас я благодарен Кичандашу за то, что он устроил тебе эту встряску. Ты должна постоянно сохранять бдительность. И до тех пор, пока ты окончательно не освоишься со своей изменившейся силой, я желаю, чтобы ты это носила.

— Ладно, — сказала Мари, беря у меня перчатку и надевая её на левую руку, — хотя мне всё равно немного не по себе от того, что я буду носить на своей руке оружие массового…

Остаток фразы Мари закончить не успела, потому что в этот момент она закричала и упала, потеряв сознание. Я тут же подскочил к ней и схватил перчатку, намереваясь как можно скорее стащить её с Мари, но в этот момент какой-то… энергетический взрыв, иначе и не скажешь, отбросил меня назад. Его сила была настолько велика, что меня отшвырнуло на расстояние около двадцати метров, а приземляясь, я больно ударился головой о каменную тумбу, и последнее, что я услышал, теряя сознание — это звон бьющегося стекла…

Я очнулась, если можно было так сказать. Я плавала в какой-то серой пустоте, совершенно не чувствуя веса своего тела. Вокруг меня не было почти ничего. Почти. Недалеко от меня парила каменная статуя какого-то… ангела? Но нет. Ангелом — привычным для наших образов ангелом — он кажется лишь на первый взгляд.

Крылья у него были, но они были огромны… просто гротескно огромны, их размах запросто мог достигать четырёх метров — и это как минимум. Дальше — лучше: сначала я подумала, что на голове у него шлем, но потом поняла, что ошиблась: на лице вместо носа был самый настоящий клюв, из-за этого череп казался вытянутым, хотя в остальном он вполне напоминал обычную человеческую голову. Все тело было покрыто пластинчатыми доспехами, за исключением ступней: чётко была видна огромная птичья лапа с тремя мощными когтями спереди и одним сзади. У статуи руки были скрещены на груди, на поясе висел огромный… хлыст. Нет, не показалось, именно хлыст.

Не успела я подумать, что же это за странное существо, как внезапно статуя стала трещать, еще немного — и огромный птицевоин сбросил с себя каменную оболочку. Меня отбросило ударной волной, когда он взмахнул своими крыльями.

— Так-так-так, — зловеще сказал он, — похоже, кому-то показалось мало той огромной власти, которую и так даёт этот кулон, верно?

Его речь была очень похожа на хищный крик сокола: красивая и одновременно таящая в себе смертельную опасность. Один неверный шаг, одно случайное слово — и твоё безжизненное тело безвольно повиснет в его когтях.

— Ну что же ты молчишь? — спросил он.

— Я… я не знаю, что произошло, честно, — поспешила ответить я, с трудом оправившись от шока, — я всего лишь вязла его в руки и…

— Ты всё врёшь! — крикнул он, явно не желая меня слушать, — ты просто очередная жаждущая силы и власти. Но одной силы тебе показалось мало? Мудрости захотелось? Что ж, иди сюда, я покажу тебе мудрость!

С этими словами он выхватил хлыст и, сделав короткий замах, схватил меня за руку. Запястье пронзила страшная боль, я закричала, и тут…

Тут пробудился мой дар. Мой дар и моё проклятие, не покинуло меня даже здесь, в глубинах подсознания (если я всё правильно поняла). Место, где хлыст соприкасался с моей рукой, вспыхнуло, и я почувствовала, как наполняюсь новыми силами. Птицевоин, сразу заподозривший неладное, попытался отдернуть хлыст, но тут уже я схватилась за него второй рукой. Он же, судя по всему, тоже не мог выпустить своё оружие из рук.

Внезапно я осознала, что окружающее пространство начинает мне подчиняться. Если раньше везде вокруг была пустота, то сейчас подо мной от одного только мимолётного желания иметь хоть какую-то опору под ногами появился каменный пол. Я с облегчением спружинила на него и, ухватившись за хлыст ещё крепче, с силой потянула его на себя и швырнула птицевоина на землю. Не забывайте: все это время я, как пиявка, тянула из него энергию. Собравшись с силами, я по дуге через тот же хлыст подняла своего противника и снова ударила его о землю. И ещё. И ещё.

— Ладно, ладно, ты сильна, — взмолился птицевоин после того, как я шестой или седьмой раз приложила его о землю, — пощады, пощады!

Я отпустила хлыст и аккуратно опустилась на плиты. Вокруг нас по-прежнему был серый туман, но поверхность выглядела довольно прочной. Птицевоин тоже опустился на плиты — вернее будет сказать, шмякнулся — затем с огромным трудом сел. Его огромные крылья мешали ему, он не мог их сложить, так что ему пришлось опустить их назад.

— Что тебе от меня нужно? — устало спросил он, поднимая голову, — больше силы? Больше власти?

— Да ты меня вообще слушать не хочешь, — фыркнула я, — не нужна мне никакая сила и никакая власть! Я оказалась здесь потому, просто что надела этот браслет себе на руку, и всё, чего я хочу — очнуться! Как я вообще здесь оказалась?

— А чего ты еще хотела? — пожал плечами мой собеседник, — судя по тому, как тебе удалось избить меня при помощи моей же собственной силы — значит, ты Поглотительница. Ты поглотила не только способности артефакта, но и сущности, которая в нём заперта. Моей сущности, — уточнил птицевоин.

— Поглотительницы? Что это значит? — быстро спросила я.

— Мне кажется, немного нечестно, что я всё время отвечаю тебе, — заметил птицевоин, — ты пробудила меня от очень долгого сна, и коль скоро тебе удалось это сделать, мне тоже есть, о чём спросить. Прежде всего — как тебя зовут?

— Мари, — ответила я.

— Меня зовут Алрей. Как насчет того, чтобы задавать вопросы по очереди? Я вопрос — ты ответ. Ты вопрос — я ответ. Это будет намного интереснее, чем односторонний допрос, верно?

— Хорошо, — растерянно ответила я, удивившись той скорости, с которой мой визави поменял настроение, — я начну, пожалуй. Кто ты такой?

— Я из племени людей-птиц, как ты видишь. Мы называли себя Аэрофалы. Главной нашей обязанностью было присматривать за живущими на Авиале народами. Мы были чем-то вроде племени вождей для всех рас. Наша история насчитывает около трёх тысяч циклов, когда деревья сбрасывали листья, и когда на них вырастали новые. Но потом, как я понимаю, всем надоела эта опека. Против нас восстали, почти всех нас уничтожили. Ты можешь спросить как? Очень просто: мы не делали из своих знаний тайны. Мы учили людей и магии, и технологии, и все это небезуспешно было использовано против нас. При помощи той же магии мне не дали умереть, а создали вот этот артефакт. Я искренне надеюсь, что они получили то, что хотели. Мы порой покидали некоторые участки, и то, что там начинало происходить, ясно давало понять нам, что распорядиться своей свободой никто не в состоянии.

— А вы, значит, в состоянии грамотно распорядиться чужой свободой? — возмутилась я, — знаешь, в такой системе есть свои изъяны. Все ваши дети так или иначе становились вождями над племенами. Они не сделали для этого ничего — им просто повезло так родиться. А другие люди, орки, эльфы были вынуждены всю жизнь пахать, возделывая землю. Потому что им просто не повезло так родиться. Это честно?

— Я не хочу спорить на эту тему, — невозмутимо ответил Алрей, — так было всегда, и нельзя сказать, что большинство людей были несчастны. Да и другие расы не слишком стремились к самостоятельности. Большинство живых вообще предпочитало, чтобы о них заботился кто-то более сильный, более мудрый. И всё же…Нашлись те, кому захотелось больше власти и больше свободы. Причём одновременно — хотя с такими взаимоисключающими понятиями, как ты сама догадываешься, это было невозможно. Моя очередь. Расскажи и ты о себе…

Я коротко рассказала ему свою историю. Впрочем, большого впечатления она на него не произвела…

— Не удивляйся, — сказал Алрей, — я ведь здесь уже очень давно. Мне просто хотелось уяснить, как много прошло времени. К сожалению, из твоего рассказа это невозможно понять.

— Моя очередь, — снова сказала я в ответ на несколько секунд молчания птицевоина, — ты сказал, что я Поглотительница. Правильно ли я понимаю, что ты с таким раньше сталкивался? Что это значит?

Он поднял голову и уставился на меня.

— А ведь ты и в самом деле не знаешь. Хотя чему тут удивляться? Ты пришла сюда из чужого мира, оттуда, где такие возможности считаются ненормальными… о, глупые люди! Если бы они только знали…

— Что знали? — нетерпеливо сказала я, — можешь конкретнее, хватит ходить вокруг да около!

— Я не могу тебе ответить на этот вопрос. Ты ещё не готова к ответу на него, — ответил Алрей и быстро продолжил, — не готова потому, что ещё очень мало о себе знаешь. Твои способности должны вырасти, усилиться, и до этого ответа ты должна дойти сама. Иначе нельзя.

— И что же теперь? — спросила я, порядком разочарованная его ответом.

— Давай заключим сделку, — аэрофал испытующе посмотрел на меня, впервые за время нашей беседы в его глазах промелькнул интерес, — не буду врать — меня не прельщает времяпрепровождение внутри этого сосуда для души. Я хочу освободиться и обрести, наконец, покой. И потому предлагаю следующее: я, со своей стороны, обязуюсь подчиняться тебе. Кулон будет исполнять любые твои приказы. В свою очередь, после того, как вы закончите свою миссию и зарядите эти ваши Обелиски, ты проведёшь ритуал Разрушения, чтобы освободить мой дух. И даже если ты сама к тому времени не догадаешься, на что ты способна — тогда я расскажу тебе всё. Даю слово.

Я почему-то вспомнила старый мультфильм про русалочку, которой ведьма предлагала стать девушкой на три дня в обмен на её голос. И всё же что-то меня настораживало. Мне почему-то упорно казалось, что истинные условия этой сделки несильно отличаются от той…

— А если я, скажем, умру, и не смогу исполнить своё обещание? — испытующе посмотрев на своего собеседника, спросила я, — что тогда?

— Поверь, — сказал Алрей, — кулон сделает всё, чтобы с тобой ничего не случилось.

— Ну, — с сомнением протянула я, — тогда…

— Скажи честно, что тебя смущает. Не темни.

— Отлично! — сердито выпалила я, — этот артефакт пролежал в хранилище запретных предметов почти тысячу лет. Сейчас мой спутник хочет, чтобы я носила его до тех пор, пока полностью не овладею своими способностями. Но как я могу тебе доверять? Что ты, скажем, получив свободу, не уйдешь обретать покой, а будешь искать себе тело, чтобы овладеть им и мстить за свое заточение?

В этот момент я пожалела, что вообще раскрыла рот. Глаза Алрея наполнились красным светом, он мгновенно оказался на ногах и сделал замах хлыстом. Но почти сразу одумался, поняв, что так он ничего не докажет.

— Я не безумный убийца, засаженный в этот артефакт. Не душевнобольной, изолированный от здоровых людей, — устало прошептал он, — тот факт, что я здесь оказался — следствие моей глупости и доверчивости. Мне некому и не за что мстить. Если ты права, и прошло так много циклов — мои тюремщики давно умерли, и их сменил не один десяток поколений. Я прошу тебя, — он оказался около меня, глядя в глаза с неприкрытой мольбой, — поверить мне. Я не хочу мести. Я не хочу смертей. Я просто хочу обрести покой.

И я поверила. Потому что Алрей каким-то образом раскрыл мне часть своей души. Хоть я и выпила часть его сил — но мне всё же не удалось забраться в его воспоминания. И хорошо, что не удалось: даже при мимолётном контакте с его душой на меня обрушилась жуткая, страшная усталость. Не хотелось ничего. Хотелось остановиться, упасть без сил, закрыть глаза, спать и никогда-никогда не просыпаться.

— Ну что? Теперь ты мне веришь? — спросил Алрей.

— Да, — ответила я, отбросив всякие сомнения. Даже если этот дух где-то и лукавит — никто не заслуживает такой бесконечной пытки, — ты меня убедил. Мы договорились.

— В таком случае тебе пора очнуться, — и с этими словами я поняла, что окружающее меня пространство начинает размываться и терять очертания, — и помни: ты всегда сможешь связаться со мной и спросить совета, если тебе что-то понадобится. А пока — прощай…

Странно, но я не чувствовала ни слабости, ни боли, когда очнулась. Как будто просто уснула, а потом проснулась. Встав, я посмотрела на надетую перчатку. Кулон, прилегающий к запястью, при взгляде на него легонько завибрировал, показывая полную готовность выполнять приказы.

Внезапно меня посетила мысль, что в это место я, вообще-то, пришла не одна. Обернувшись, я увидела потерявшего сознание Дэмиена. Кажется, при падении он опрокинул тумбу, с которой слетел пузырек с каким-то зельем и разбился. И левая рука Дэмиена лежала как раз в лужице этого зелья. Я подскочила, чтобы оттащить его и привести в чувство, но кулон, словно прочитав мои мысли, мгновенно вышел из перчатки, бережно обвил безвольное тело и унес в сторону. Мысленно поблагодарив Алрея, я принялась приводить его в чувство. Однако у меня ничего не получалось: как будто мой спутник был в глубоком обмороке.

— Эмм, — обратилась я к кулону, — а ты можешь поделиться с ним энергией?

Вновь выйдя из перчатки, кулон обвил таисиана за шею, кристаллом прижался к его горлу и мягко замерцал. Не прошло и десяти секунд, как Дэмиен закашлялся и открыл глаза…

Как же мне было плохо. Всё тело болело, как будто кто-то огромный безжалостно топтал его, пока я был без сознания. С трудом приподнявшись, я увидел Мари. Кажется, с ней все было в порядке. От её левой руки я заметил идущий шнурок, который, у моему удивлению, тянулся к моему горлу.

— Достаточно, — сказала Мари, и шнурок втянулся обратно в перчатку.

— Я вижу, ты уже освоилась с этой штукой? — спросил я, ощупывая горло: в том месте, где к нему прикоснулся кристалл, кожа была очень горячей.

— Да. И в гораздо большей степени, чем ты думаешь, — с улыбкой ответила она, с огромным интересом разглядывая браслет.

— Что ты имеешь в виду? — спросил я, неловко поднимаясь на ноги.

— Я тебе всё расскажу, только давай уже уберемся отсюда, — нервно оглядываясь, сказала Мари, — это место действует мне на нервы…

Глава 2.9

Глава 9. Утверждение.

— Нам только храмовника в отряде не хватает, — задумчиво сказал я, созерцая свою команду.

— Сплюнь! — немедленно вскинулась Маттика.

Мы сидели в той же таверне, в которой я, Маттика и Кермол вчера провели ночь. Деньги ректора были весьма кстати — я хотя бы мог накормить и дать ночлег тем, кто решил идти за мной. А таких, к моему удивлению, нашлось немало — и никого из тех, кто сопровождал меня в прошлый раз. Интересно, они хотя бы меня помнят? Ну Миа точно помнит, я и сам не прочь найти её и поговорить с ней по душам. Мне не хотелось ничего ей обещать, уходя в Храм и зная, что почти наверняка это конец, но теперь-то я свободен, полон сил, надежд, жизни. И мы многое можем дать друг другу. Дхасс, конечно же, помнит меня, учитывая, кем я для него стал перед тем, как мы расстались. Ну и Сайраш, хочется надеяться, тоже с теплотой обо мне вспоминает. По его собственным словам, никто не относился к нему так, как я. Хотелось бы и его найти, узнать, как он, что с ним… Но мне слишком многого хочется, а перед тобой много других проблем, Демьян.

Мари. Моя верная спутница-биовампир. Я очень рад, что её способности изменились, возможно, она была права, и Авиал даст ей шанс, который не смогла дать Земля. А теперь ещё эта перчатка, которая, если верить рассказанному Мари видению, превращает её в настоящую боевую машину. Остальные пока не в курсе, зачем мы были в Университете, ну и пусть. Незачем им пока это знать.

Кермол. Орк. Чёрный орк с татуировкой жёлтого орла. Пошёл за мной из-за моих, как ему кажется, высоких моральных качеств, которых у меня не больше, чем у любого другого обычного жителя этого мира. Я его честно предупредил, чем чревато такое путешествие. Он не отступил. Что ж, воля его. Да и мне, по правде говоря, лишний клинок будет совсем не лишним. Наша миссия уже обрастает подробностями, которые в значительной степени осложняют её выполнение. Не стоит так легкомысленно отказываться от помощи, когда тебе её предлагают сами.

Маттика. Молчаливая Сестра. Каким-то непонятным образом сумела втереться ко мне в доверие. И это крайне интересно, ибо снова подтверждает: правда у каждого своя, и точек зрения всегда больше, чем одна. С одной стороны — пытались меня убить. С другой стороны — привели свои доводы. Да и спутником себя она показывает весьма и весьма полезным. Будем честны: Ариэль по сравнению с ней — ученица-самоучка. Без моих способностей бывшая не в состоянии сотворить более-менее приличное колдовство.

Фрайсаш. Черный таисиан. Судя по тому, как тепло он меня приветствовал, о моих подвигах наслышаны и в тех местах. Похоже, что в его глазах я прямо-таки герой: он так и норовит лишний раз на меня поглядеть. Особенно забавно это было при первой встрече, когда он, будучи выше меня на голову, смотрел с таким почтением и уважением, что немало меня смутил. Судя по тому, что сказала Маша, он — очень опытный охотник и стрелок. Сам я этого пока не видел, но подвергать её слова сомнению нет смысла: Машу наверняка был послан сопровождать лучший из лучших.

Ну и самая последняя и неприятная для меня фигура. Алаэрто. И если прочие члены команды активно поедали находившуюся на столе снедь, то он к ней даже и не прикоснулся. Ах да, Харгос же говорил, что драконы могут наедаться впрок. Но это дело десятое.

Нет, ну я серьёзно не знаю, что с ним делать. С одной стороны — тот факт, что драконы, доселе почти никогда не сходившие со своих гор на землю, предложили помощь, позволяет оценить масштаб надвигающейся катастрофы. И, можно не сомневаться, он сильнее даже Мари с её нынешним оружием. Но с другой стороны… святые силы, ну почему он? Каждый раз, когда я поднимаю на него взгляд, меня пробирает дрожь страха, и я ничего не могу с собой поделать. Воспоминания, засевшие глубоко в памяти, велят мне держаться от него подальше. Капля крови, из-за которой щека горела огнем… и слеза, кислотой разъедающая душу… и в результате этого не сойти с ума — великая удача. И все же мне придется…я должен хотя бы попытаться дать ему шанс.

— Что ж, — сказал я, когда все доели, и служанки унесли посуду, — я принял решение. Ты можешь остаться, Алаэрто, с одним только условием, — дракон, сидевший неподвижно и смотревший в точку на столе, поднял голову и внимательно посмотрел на меня, — ответь, почему послали именно тебя? Я, конечно, понимаю, что ваше племя не очень многочисленно по сравнению с другими разумными расами, но неужели больше было некому? Они ведь знали… не могли не знать…

— Именно потому, что они знали, они и послали меня, — глядя на стол, печально ответил Алаэрто, — к драконам по большей части относятся нейтрально. Изредка мы взаимодействовали с людьми, и каждый раз этот союз оказывался крайне плодотворным и оставлял самое приятное впечатление. А Ритуал…нормально проведённый ритуал на самом деле просто очищает душу. Помнишь, ты сказал, что кровь должна быть отнята силой, а слеза отдана добровольно, чтобы свести человека с ума? Так вот в этом, к сожалению, пусть и косвенно, но ты виноват сам. Чтобы ритуал прошёл безопасно, и то, и другое должно быть отдано добровольно. А кровь ты украл. Пусть и не специально — но украл. Поэтому ритуал был испорчен. Если бы я отдал тебе каплю крови и слезу добровольно — все прошло бы гораздо менее болезненно. Ты не дал мне тогда объясниться — да ты бы мне просто и не поверил, — на этом моменте он глубоко вздохнул. После чего, казалось, с усилием поднял голову и продолжил, — А у нас, драконов, не может быть незавершённых дел, незаконченных разговоров, недосказанных слов. И если уж наши Старейшины решили послать тебе подмогу — вопрос с кандидатурой вообще не стоял.

— Дэмиен, ты же не собираешься… — начала было Маттика, но я её перебил.

— Матти, вы, между прочим, тоже пытались меня убить. Но я же тебя выслушал, я дал тебе шанс. И вот ты здесь. И я не вижу ни одной причины, по которой я бы не мог дать Алаэрто объясниться. Я чувствую, что он не врёт. И меня устраивает его объяснение.

Кермол и Фрайсаш никак не отреагировали на это сообщение: похоже, им вообще было все равно. Мари, напротив, обрадовалась: кажется, дракон ей нравился. Маттика же крайне недовольно буравила меня глазами, но я был непоколебим.

— Что ж, ладно, — сквозь стиснутые зубы процедила она, — но я буду за тобой присматривать, дракон. Не надейся, что я поверила твоей сказочке.

— Жаль, что я не слышал сказочку, которую рассказала Дэмиену ты, — ехидно ответил дракон, — может, посмеялся бы от души.

— Так, — сказал я, вставая и прекращая любые поползновения в сторону нового скандала, — прекратили споры и марш спать. Завтра нас ждет Столица!