Двойня

Глава 3.

- Дорогой! Какое платье мне надеть? Белое или красное?

- Любое, дорогая.

Макс изучал новости.

Несколько лет назад после одного из закрытых совещаний с коллегами он познакомился с Анфисой, дочерью русского партнера в Казахстане, когда заглянул к нему домой, не найдя причины для отказа в принятии предложения о ночлеге от радушного хозяина. Не обделённая красотой, с круглым лицом, большими голубыми глазами, черными, как смоль, локонами до пояса, длинными ровными ногами и грудью третьего размера, она ничуть не уступала ни по одному из параметров тем моделям, с которыми он привык развлекаться. Странно, что он не обращал на нее внимания все эти годы, что сотрудничал с партнером. Возможно, потому что раньше не бывал в его доме и видел брюнетку лишь на фотографиях. Большинство предпринимательских заседаний проходили на каких-нибудь островах вроде Фиджи с саунами и полным комплексом услуг от Vip-девушек. Но одно дело разовые модели, и совсем другое – дочь партнера. Причем партнера крайне несговорчивого. Принятие решения по каждой сделке сопровождалось длительными дебатами.

В последний раз они долго не могли прийти к консенсусу по поводу процента Ефима. После запрета ввоза запчастей из некоторых стран в бизнесе начались проблемы. Нужно было настраивать обходные пути торговли ими. Макс готов был проводить сделки через фирму партнера, но хотел за это платить 50 % от стоимости запчастей. Макс понимал, что потеряет деньги, потому что этот процент он должен был заложить в конечную стоимость деталей, а за такую сумму никто не будет покупать оригиналы. Решение пришло неожиданно.

- Ефим, я тебя очень уважаю... – вкрадчиво начал Макс. – Мы давно знакомы.

- К чему ты клонишь? – сразу же насторожился партнер, покрывшись испариной не от разговора, конечно, а от адской жары, которая всегда присутствовала в центре Нур-Султана.

- Я не хочу терять тебя ни как друга, ни как партнера.

Ефим закурил.

- Поэтому я предлагаю бонус к нашей сделке. Ты получишь намного больше, чем 50%.

Ефим нахмурил брови, ожидая подвоха.

- Говори, как такое возможно.

- Мое состояние оценивается сейчас больше, чем в сто миллионов рублей. Неизвестно, будет ли продано на такую сумму запасных частей, но мое состояние будет увеличиваться, если наша сделка состоится.

- И дальше? – вытер платком пот со лба Ефим.

- Я предлагаю тебе четверть моего состояния.

- За что?

- Вместо тех 50 %, о которых мы спорим, я предлагаю установить минимальную маржу. Допустим, 2 % твои. И дополнительно 25% от моего состояния. Ну куда тебе больше? Ты итак богат. Но жизнь-то проходит. Тебе уже больше пятидесяти. У тебя есть всё: несколько домов, машин, жен, красавица-дочь, но нет, знаешь, чего? – Макс прищурился, разглядывая напряженное лицо собеседника сквозь клубы дыма.

- У меня всё есть, - пожал плечами Ефим, стараясь казаться равнодушным.

- Нет самого главного. Счастья нет.

- Да что ты можешь знать о счастье, юнец?! – вскипел Ефим и тут же закашлялся от неправильно сделанной затяжки.

- Да погоди ты, не кипятись. Я ничего не знаю. Не успел ещё познать. Но хочу. Цели у нас одинаковые в жизни, понимаешь? Я тоже хочу счастья. А знаешь, как мы оба можем его достичь?

- Ну если ты подаришь все свои активы мне, я буду счастлив, - ухмыльнулся старший по возрасту партнер.

- Нет, счастлив ты не станешь, - покачал головой Макс. – Богаче на несколько лямов – да, но не счастливее. Счастье нам обоим могут принести только дети. Оно наступит тогда, когда твоя дочь родит внука, а моя жена – сына.

Макс качнул кудрявой шевелюрой, слегка потер родинку над правой губой и откинулся в кресло, наблюдая за реакцией собеседника.

Ефим молчал. Потушил сигарету. Размышлял.

- То есть сейчас ты делаешь предложение моей дочери? – сдавленным голосом проговорил он, пытаясь совладать с нахлынувшими эмоциями.

После рождения единственной дочери врачи спрогнозировали, что он больше не сможет иметь детей. Никакие деньги и разнообразные виды лечения не помогли. В чем причина, никто не мог объяснить. Ефим отчаялся заниматься поиском способов избавления от недуга, понадеявшись на то, что дочь родит ему здоровых внуков. Но его время неумолимо шло к старости, а Анфиса так и не вышла замуж. В её тридцать пора было уже, но она всё воротила нос. Правда, когда познакомилась с Максом, отчаянно строила ему глазки и даже однажды сказала отцу возмущенно:

- Вот за этого красавчика я бы вышла замуж, но он на меня даже не смотрит!

Макс же, наоборот, смотрел на нее украдкой и даже желал, но знал, что секс может нарушить не только партнерские связи, но и дружбу, которую они с Ефимом после смерти отца Макса взращивали годами.

- Да. Я предлагаю сделку. Я готов жениться на твоей дочери в обмен на два твоих процента по договорам с каждой запчасти. Я готов отдать тебе или ей, как скажешь, 25 % всего моего состояния, если она родит мне сына.

На том и порешили.

Анфиса была счастлива. Сбылась ее мечта. Мало того, что она выходила замуж за миллионера, к тому же за красивого, молодого и того, кто занимал мысли каждой из ее подруг. Она добилась своего. Или не добилась, но дождалась.

Переехали в Москву, сыграли фешенебельную свадьбу на Багамах, поселились в особняке на Рублевке. В общем, жизнь кипела: поездки, выходы, интервью, светские рауты, салоны красоты и опять по кругу. Но было одно «но». Забеременеть Анфиса никак не могла. Ефим кусал пальцы, «ишь, малец, провел его, как щенка», сожалел о сделке, но видя счастливое лицо дочери на мгновение забывал о деньгах.

Сейчас они собирались на очередную вечеринку. Кажется, в честь дня Рождения какого-то модельера, одного из знакомых Анфисы.

- Ну, Макс, неужели тебе безразлично, как будет выглядеть твоя красавица жена? – кокетливо виляя бедрами, стройная брюнетка ходила вокруг мужа, примеряя разные наряды.

- Абсолютно. Ты меня устраиваешь и без одежды, - притянул Анфису к себе, поцеловал в щеку и нежно пробормотал в ухо:

- А сейчас мне нужно решить важный вопрос.

- У тебя всё время есть вопросы, которые важнее меня! – разъяренно вскочила жена.

- Ну, дорогая, мы ещё слишком мало времени вместе, чтобы ты мне устраивала истерики. У нас же нет ещё кризиса трех лет. Я цветы тебе дарю? – оторвавшись от макбука.

- Да!

- Платья покупаю?

- Да!

- В рестораны вожу?

- Да!

- Украшениями балую?

- Да!

- Ты можешь позволить себе всё, что хочешь?

- Да!

- Какие тогда ко мне могут быть вопросы? – обезоруживающе улыбнулся Макс.

- Нет вопросов, - буркнула Анфиса.

Она всё время чувствовала, что что-то не так. И хотя их отношения развивались вполне себе по стандартному сценарию, но как-то слишком уж быстро и неожиданно для нее. Папа часто рассказывал ей о сыне умершего друга, с которым они когда-то давным-давно вместе ходили на охоту в лесах Сибири, а потом, женившись, разъехались по разным республикам. У Вениамина, отца Максима, жизнь не заладилась, Ефим же быстро пошел в гору. Какое же удивление было у последнего, когда Макс открыл свой бизнес и начал налаживать контакты. К тому времени Веня уже был мертв.

Анфиса слушала восторженные отзывы о Максе, любовалась его фотографиями и видео в Интернете, но не смела делать первые шаги. Ефима же, в первую очередь, заботил бизнес, и уже вторым или даже где-то десятым пунктом в плане шло устройство личной жизни дочери.

Когда Макс неожиданно пригласил ее прокатиться на серебристом Porsche 911 Carrera 4S, она не верила своему счастью. Они катались по городу и разговаривали ни о чем и обо всем одновременно. А после любовались закатом с 75-этажа Абу-Даби Плаза, самого высокого здания в Казахстане, и ночевали там же в пятизвездочном отеле «Sheraton».

Анфиса не хотела рассказывать отцу о происходящем между ними, но Макс настоял. Подтвердил серьезность своих намерений полностью выточенным из цельного алмаза кольцом весом в 150 карат. Она не устояла. Отец, как всегда, проявил немного недовольства, но долго сопротивляться не стал.

Они жили так, как подобает богеме. Но в груди Анфисы всё время роилось недоверие. Началось оно после того, как брюнетка случайно услышала обрывок разговора мужа с кем-то.

- Да. Я тебе их доверил. Прошу тебя, присмотри за ними. Я решу все свои проблемы и заберу их. Ты же знаешь, я заплачу.

Увидев жену, он спешно повесил трубку.

- С кем ты разговаривал?

- С другом.

- Кого ты ему доверил?

Макс насупился. Обычно он занимался своими делами во время разговоров с женой, но сейчас оторвался от Макбука, тяжело посмотрел на нее, сдвинув брови, и твердо произнес:

- Кого?! Что, а не кого. Я доверил другу важные документы по бизнесу. На тот случай, если ко мне в офис или в дом нагрянет ОБЭП. Мы же не хотим с тобой оказаться за решеткой?

- А я тут причем? – недовольно поджала губы Анфиса. – Бизнес твой.

- Тебя заберут как подельницу.

- Ты делаешь что-то незаконное?

Почувствовав, что атмосфера накаляется, Макс встал, обогнул сделанный из южноамериканской дальбергии столик, обнял жену и, нежно поцеловав в мочку уха, прошептал:

- Я работаю только законными методами, но органы могут придумать и приписать мне, что я продаю органы, - рассмеялся Макс своей шутке.

Анфиса поежилась от мрачноватых мыслей мужа. Похоже, она его совсем плохо знает.

И хотя она ни разу не уличила мужа ни в измене, ни в чем-либо подобном, какое-то внутреннее чувство подсказывало, что всё не так, как должно быть в настоящей семье. Они были слишком разными. Макс всё время работал, все подарки вручал так, словно это обязанность, не более, супружеский долг выполнял чопорно, методично, по использованной сто раз схеме, ссылаясь на усталость после работы. Казался чересчур холодным. Или был таким на самом деле. Иногда она думала, а почему после долгих лет, в течение которых они знали друг друга, всё так неожиданно началось? Ответа она не находила. Любил ли он ее? Любит ли сейчас?

Аквамариновое платье, созданное по эскизу местного модельера, к которому они шли на вечеринку, сверкало блестками и обтягивало ее точеную фигуру.

- Ты восхитительна! – дежурно улыбнулся Макс, привлек к себе за руку Анфису и поцеловал в губы, надеясь поднять ей настроение и предотвратить возможные попытки предъявления претензий на празднике. – Так великолепна, что хочется его снять! – шлепнул слегка по попе жену.

Она довольна улыбнулась.

- Вот так должно быть каждый день!

- Конечно, дорогая!

Макс шел на вечеринку не ради Анфисы. В любом мероприятии он видел возможность расширить круг знакомств и лишний раз предложить услуги своих магазинов, хотя в рекламе они и так не нуждались. Почти вся московская богема закупала у Макса. У него были редкие запчасти на самые дорогие машины, быстрая доставка и налаженный сервис взаимоотношений и взаимодействия с клиентами.

С Анфисой они разделились. Впрочем, как всегда. Она болтала с подружками. Он с их мужьями обсуждал деловые вопросы.

Концерт, поздравления, шампанское. Иногда Максиму казалось, что его жизнь превратилась в обертку. Красивую-красивую, шуршащую-шуршащую, но без конфетки внутри. Внутри было пусто. И тогда он с грустью вспоминал молодость в деревне у бабушки с дедушкой, куда его насильно отправляли родители, и светловолосую девчонку с карими глазами-блюдцами, нежную, как утренняя заря, и хрупкую, как китайская ваза. Они играли всё лето и детство вместе. А когда он чуть подрос, они даже договорились пожениться. Но в его доме случилось несчастье – умер отец. Бабушка с дедушкой продали дом в деревне и поселились в городе, вместе с ним и мамой. Он рвался поехать к той девчонке, но что-то всегда мешало: то экзамены, то пересдачи, то поступление.

Последний их разговор по телефону обрывками всплывал в памяти:

- Детей? – смеялась она. – Какие дети?! Ты шутишь?! Я уеду в Москву и стану моделью! Я не собираюсь рожать детей никогда, я их не люблю. И не планирую жить в нищете и уж тем более выходить за тебя, бедняка, замуж! Мы достаточно жили в бедности. Время изменилось, пора покорять горы.

- Обещания?! Да что ты, как дятел, заладил?! То были просто детские разговоры! Не более. Не было никаких обещаний, не выдумывай. И вообще, что ты от меня хочешь? Я даже несовершеннолетняя ещё. Могут и посадить при желании.

Она весело рассмеялась снова и положила трубку. Макс больше не звонил. Она тоже. Что стало с той нежной и милой девочкой, в которую он когда-то был влюблен? Ее слова словно ледяным ножом вырезали сердце. Максим перестал жить. Нет, физически он, конечно, продолжал существовать, но морально был растоптан и раздавлен. Он не видел больше смысла жизни. Всё казалось ему пустым и бренным...

В Москве он не встретил ни одну девушку, хоть каплю на нее похожую. Одни меркантильные сучки. Чем больше он встречался с ними, тем больше понимал, что ни одна из них не достойна быть рядом с ним, тем больше начинал их ненавидеть и унижать.

Макс почувствовал легкую боль в коленках и опустил задумчивый взгляд. Светловолосая девочка – так похожая на ту, что мельтешила в его воспоминаниях, -удивленно посмотрела на брюки дяди и зарыдала в голос. Она не ожидала, что на ее пути к мороженому окажется человек.

Максим сначала растерялся, а потом нежно подхватил ее на руки.

- Эй, не плачь, малышка!

Она начала стукать по его мускулистой груди и кричать громче: «ААААААААААА».

Макс что-то бормотал, пытаясь успокоить маленькое чудо и слегка покачивая его на руках. Он всмотрелся в детское личико малышки и замер от неожиданности – слева над губой у нее была точно такая же родинка, как у него.

Крик пробивался сквозь музыку, и на него тут же прибежала, видимо, мама девочки.

- Отдайте мне ребенка! – грубо произнесла она, даже не подняв голову и не посмотрев в лицо Макса.

Всё ее внимание было сосредоточено на худеньком тельце дочки.

В отличие от Максима. Он сразу узнал этот голос. Голос той игривой кисули, которая дала ему пощечину и предъявляла что-то.

- Вы меня не слышите что ли?! Отдайте ребенка! – гневно произнесла пришедшая, протягивая руки, и взглянула, наконец, в глаза того, кто держал дочку.

- Ты?...

Блондинка удивленно отпрянула. Она вовсе не ожидала увидеть его тут. Целых три года судьба не давала им встретиться.

Услышав голос матери, девочка начала кричать ещё громче.

- Отдай!

Макс бережно передал ребенка. Вся нежность, которую дала ему малышка, казалось, улетучилась вместе с ней. Миллионер снова стал холоден и непроницаем.

- Моя хорошая, моя зайка! Что случилось? – разговаривала с ней мать.

Почувствовав тепло родных рук, которые давали чувство безопасности, ребенок начал потихоньку успокаиваться.

- Дядя... – всё ещё шмыгая носом, показала пальцем на только что державшего ее мужчину.

- Он обижал тебя?

Дочка замотала головой.

- Что произошло? – требовательно обратилась к Максу блондинка.

- Ничего, я стоял тут, а в меня, судя по всему, врезался твой... котенок.

Люду разрывало. От гнева, от ненависти, которую она испытывала к этому безжалостному человеку, от копящейся все эти годы внутри нее злости. Котенок!!! Он назвал ее котенком! Не ребенком, а котенком! Животное! Он считает детей за животных! Потому что он сам животное!!! Блондинка сдерживала эмоции из последних сил. Любое слово могло спровоцировать выброс гнева наружу.

- Больше не смей трогать моих детей! – прошипела Люда, развернулась и пошла к диванчику, где сидела Маша.

Макс остался стоять как вкопанный.