Двуликий бастард. Том 2

Глава 19

Я чувствовал, как горячая кровь течет по руке.

Стекает все ниже и скапливается на пальцах. Сложно сражаться, когда против тебя стоит двое элитных подростков, которые на высоком уровне владеют си-энергией. Не знаю, думал, будет проще.

Я посмотрел на Ханну. Девочка плакала, стоя радом с Такаши. Вот опять. Опять я не могу понять ее истинных эмоций! Даже после влияния глаза Деймоса я не верю ей. Черт бы ее побрал.

— Ханна… — взглянул я на девушку, поднявшись на ноги. — Тебе лучше оставить нас…

Девушка замерла и сдвинула брови у переносицы, после чего…

— Чтобы ты и моего отца убил?! — выкрикнула сквозь слезы. — Чтобы я чувствовала то же, что и Такаши?! Я правда не хочу убивать тебя, но я и отца потерять не могу! Как ты этого не понимаешь? Каким бы Граф Дензо жестоким ни был, он мой родной отец! Он мой папа, Эйджи!

Да. Ее эмоции можно и нужно было принять. Сам терял отца. Знаю, какого это… но я не собирался поддаваться мнению какой-то девчонки. Граф слишком много дерьма сделал, чтобы вот так отпускать его.

И она говорила все верно. Я даже возражать ей не стал. Не люблю врать.

Поэтому стоял и смотрел на нее, ускоряя собственную кровь. Глаза придется использовать еще раз. Не знаю, как долго я простою, но я должен. Честно, до последнего не собирался светить глазами, но…

Мне явно обоих не одолеть.

— Уходи, Ханна… — все же я залил глаза кровью и активировал би-клетки. — Уходи… Иначе я убью тебя.

Горло и глаза обдало жгучей болью. Я не мог контролировать своих эмоций, а потому больше и не управлял би-клетками. Глаза сами решали, что я должен делать.

Впрочем, на человека, который не собирался убивать меня, то бишь на Ханну, я строил другие планы. Нужно было до конца разобраться с тем, что она вообще хотела показать своим присутствием здесь. Учитывая влияние Графа, скорее всего пошла на его поводу.

Ханна замерла и тяжело сглотнула. Такаши тоже поддался действию глаз и застыл на месте. Вот Такаши я щадить точно не собирался. Жалкий крысеныш решил кольнуть меня в уязвимую точку. И, к сожалению, был единственным, у кого это получилось.

Девушка сделала шаг назад, затем с трудом повернулась и свалилась на колени, кашляя и плача. Ханна если и испытывала страх, то только перед Графом.

Не думаю, что ужас, который она увидела в моих глазах, относился к Шину.

В это время я пошагал к Такаши. Не видел, где он стоит, но отчетливо улавливал каждый его нервный вдох. Жаль, что все так происходит, но я просто не могу себе позволить щадить его, если не хочу зарыть свою цель под землю.

Моя рука сама потянулась за револьвером. Я не контролировал злость, да и не старался этого делать. Чем злее я, тем сильнее действие моих глаз. Сейчас ярость играла лишь на руку. Мне нужно было собраться мыслями и закрыть этот гребаный гештальт навязанной дружбы.

Нужно было забыть о убитом отце и перевернуть все в выгодное русло. И для этого я…

Крутанул барабан и приставил дуло ко лбу голубоглазого трясущегося от страха парня. Парня, который на данный момент не может справиться с самим собой. И тем более со мной. Потому и стоит на месте.

— Эйджи! Эйджи, не надо, сынок! — завизжала мать, вставая со своего места. — Нет-нет! Он ребенок, ты всех нас погубишь!

О да. Ее крики подливали масла в огонь. Страх даже усиливался, а волнение…

Надеюсь, Такаши не схватит инсульт.

Я чуть склонил голову и сощурился. Пытался разглядеть эмоции друга, но был слеп. И в этот раз был слеп во всех планах. Не видел, не чувствовал и не контролировал ярость.

Редко бывают моменты, когда я позволяю себе полностью выразить весь тот гнев, который копится годами. Иногда человеку необходимо стать безбашенным ублюдком, чтобы опустошить переполненный сосуд внутри.

И чем больше я стоял напротив парня, тем хуже улавливал крики матери, шаги Ханны и дыхание Такаши. Будто бы мое эго заполонило все собственное внимание.

«Убью его… я просто убью его. Потом убью Ханну. Потом убью каждого, кто посмеет меня остановить. Я ублюдок… безжалостный и жестокий…» — с упованием думал я, выбрасывая все больше ужаса в сознание Такаши через собственные глаза Деймоса.

И, скажу честно, Такаши просто обделался, что было ожидаемо от малолетней крысы, возомнившей себя мстителем. Он стоял и ничего не мог сделать. Руки были опущены, а дыхание моментами останавливалось.

Я будто эмоционально вдалбливал парня в землю.

— Второго шанса не будет… — произнес я, держа ствол у лба Такаши. — Пора решить раз и навсегда, кто ты на самом деле…

Я резко перехватил дрожащую руку Такаши и положил в нее собственный револьвер. После чего поднял его руку и поднес к собственному лбу.

Что это докажет? Мою теорию. Теорию о том, что Такаши — ребенок. Мелкий крысеныш, возомнивший себя своим отцом. Я не воспитывать его собираюсь, я хочу нанести ему боль, которая явно станет хуже смерти. Помогу ему выбрать тот путь, который ему подходит.

Глаза Деймоса, крики матери и стоны Ханны… разве может быть еще большего давления на личность и психику? Разве это не один из самых жестоких моих поступков?

Думаю… я добавлю эту жесть в свой топ издевательств над врагами.

Я же говорил, что не люблю физического насилия над заложниками? Но вот про ментальное я ничего не говорил.

«И вот, милая моя удача. Я позволю решить тебе. Суждено ли мне умереть от рук крысы? Либо же все еще иду в верном направлении?»

Приставив его руку с револьвером к своему лбу, я развел руками.

— Второго шанса не будет… — предупредил я вновь. — Выбор за тобой…

Такаши судорожно обхватил ствол обеими руками и тяжело сглотнул. Руки его тряслись, как и ноги. Я чувствовал, что он смотрит в мои глаза, и понимал, каково ему сейчас.

Потому я не приказывал убивать себя. Этого не нужно. Сейчас он борется со своими страхами и комплексами. Сейчас передо мной стоит настоящий Такаши. Без всяких масок и прочего. Неплохой психиатрический сеанс.

А может, я благодетель?

Определенно нет.

Такаши испытывает гораздо большую боль. Вот оно… насилие над мозгом человека.

— Я ведь… я ведь убью тебя… — произнес взволнованно Такаши, бегая глазами. — Я ведь… ты же понимаешь… я ведь убью. Убью ведь, верно? Ханна, я же… я же убью его, да, Ханна?

Я молчал. Пусть спрашивает самого себя, что он вообще пытался сделать, убив алкоголика.

Главный вопрос ведь не в том, насколько он зол. Главный вопрос — к кому этот парень поистине испытывает ненависть. Ко мне, или же к самому себе?

Такаши стоял и подрагивал. Мои глаза Деймоса продолжали истекать кровью, которая скапливалась на подбородке и капала на пол. Я уже не мог ровно стоять на ногах. Сложно было. Без шуток.

— Убью ведь… — продолжал мямлить тот, скрежета зубами. — А-а-а-а… убью же…

Внезапно дверь дома выбили солдаты. Я уловил звуки шагов и криков.

«Эх… кажется, вы спасли парнишку…»

За окном орали полицейские мигалки.

— Всем на пол! Стоять! — выкрикнул один из солдат и пробил мне по внутренней части колена. Я упал на колено и закрыл глаза. Главное не упасть.

Крики полицейских раздавались по всему дому, но Такаши лишь…

— Я смогу ведь… ты ведь папу убил… верно? — продолжал спрашивать себя и стоять на месте, держа палец на спусковом механизме.

«Ах вот как удача решила… спасибо за шанс…» — подумал я, полагая, что в стволе все же был патрон. Полагая, что его выстрел убил бы меня. Полагая, что выстрел не входил в планы моей удачи.

Полицейский тут же выдернул револьвер из рук парня и пробил ему в грудь. Меня тут же поставили на оба колена и сковали руки в наручники. Я справился с яростью и смог взять под контроль свою кровь.

— Четыре трупа! Повторяю, в доме четыре убитых человека! — кричал в рацию полицейский, поднимая на ноги Ханну и сковывая ее в цепь.

Другие солдаты стали судорожно фотографировать тела и следы крови. С матерью, залитой слезами, обошлись вежливо. Ей помогли подняться на ноги и выйти из дома. Нас же с побледневшим Такаши вывели вместе со всеми.

Полицейская машина и машина скорой помощи уже ожидали нас у выхода. Втроем мы расселись в место, заделанное решеткой, а мать была погружена в скорую помощь и позже госпитализирована.

Меня охватила жуткая слабость. Невероятная, можно сказать. Глаза использовал слишком долго, да и в полной мере испытал на практике максимальные их возможности. Я практически ничего перед собой не видел. Лишь толстую пелену, за которой только размытые силуэты людей.

Впрочем, пока это уже не важно. Все закончилось одной смертью и…

Честно сказать, я чуть-было не выстрелил. Еще немного и прикончил бы недоразвитого подонка. До конца не хотел вывозить за его счет, но…

После смерти алкоголика я снял с себя эти ограничения. Нет у меня друзей, да и не было никогда. Только лживые твари. Больше никого…

Ну а теперь… пора мне выходить из тени. Слишком часто меня раскрывают. Хотел подобрать лучший момент, но увы…

Даже мне не всегда удается заканчивать все идеально. Скажу лишь то, что игра только начинается.

Остается надеяться на милое мелкое создание. Остается верить в верность Фумико.

Револьвер ведь не выстрелил. Да и куда она могла деться? Не домой же побежала?

Фумико стояла у двери большого дома, в котором когда-то жил ее дедушка Арчибальд, и звонила в звонок. До того, как ее отправили к Шину, она пообещала навестить его. И не нашла момента лучше, чем ночью сегодняшнего дня.

— Ну неужели! Моя любимая Фумико решила навестить дедушку! — увидев маленькую девочку через приоткрытую входную дверь, вскрикнул старик. — Родная! А ты совсем не изменилась, скажу тебе!

Девочка застыла. Захлопала глазами, глядя на старика. Арчибальд, которого она помнит, был чуть моложе, но сомнений у нее не возникло. Это был точно он.

— Дедушка Арчибальд, — прошептала Фумико, глядя на сильно постаревшего дедулю. — Ты такой старенький…

— О-хо-хо, — похлопал по животу старик. — Шестьдесят лет прошло, милая. Чего ты хотела? Увидеть меня в былой форме?!

— Я… я же тебя месяц не видела… — пожала та плечами, обняв старика. — Для меня ведь прошел только месяц.

— Эх… — вздохнул тот, погладив макушку девочки. — Заходи, папа тебя уже заждался…

Сердце в груди Фумико ёкнуло. Она никогда не видела родного отца вживую. Только через фотографии. Ей часто рассказывали о том, каким могучим был ее отец, и она буквально мечтала пообщаться с Рораном Хатано.

«Неужели?!» — подумала девочка.

— П… папа? — округлила глаза Фумико. — Папа у тебя в гостях?!

— Уже неделю как!

Старик улыбнулся, повернул голову в сторону коридора и выкрикнул:

— Роран-сан! Тут дочурка твоя пришла, а ты все медитируешь! Иди сюда скорее!

— Что-о-о-о?! — послышался голос с соседней комнаты. После чего последовали громкие и быстрые шаги.

Девочка вся была в предвкушении. Она подалась вперед, чтобы увидеть человека, который бежал к ней по коридору. Сердце ее бешено колотилось, а глазки забегали по темной прихожей.

И как только из коридора вышел седой, безумно красивый мужчина, Фумико почувствовала, что это точно ее отец. Та же мимика, те же черты лица, только папе на вид было больше шестидесяти. Он был очень сильным. На полголовы выше Шина и в полтора раза шире! С седой бородой и невероятно красивыми губами!

«Какой он красивый!»

— Фумико! — вскрикнул Роран и схватил девушку в свои могучие объятия. В близи девочка подтвердила то, что ее папа был невероятно сильным и, несмотря на седую бороду, очень приятным на вид.

— Вау! — продолжал изумляться отец, бегая глазами по лицу Фумико. — Дочка, как же ты похожа на Эми! Арчи! Она же копия Эми! Только худенькая!

На что старик…

— Мхм… — закивал и погладил ее макушку. — Только вот волосы у нее темненькие!

— Это! Это дочь моя, Арчи! — глаза Рорана светились от счастья, слезы на глазах наворачивались. — Шестьдесят лет я представлял, как ты выглядишь. Это невероятно! Ты такая молодая, что я чувствую себя на все тридцать!

— Я скучала, пап… — шмыгнула носиком Фумико, прижавшись к Рорану.

«Как же он вкусно пахнет…»

С девочкой на руках Роран вошел в дом старика Арчибальда. Втроем старые знакомые расселись в гостиной и стали мило беседовать.

Арчибальд поставил чайник и разложил на тарелке сладости, которые вызвали у Фумико сильный аппетит. Она тут же подалась вперед и стала с жадностью проглатывать конфеты, запивая их фирменным чаем дедушки Арчибальда.

— Почему ты так долго не навещала дедушку? — насупился седой старик, взглянув на девочку. — Я тут от ожидания чуть-было не помер! Ну и от старости.

— Не прибедняйся уж, — хмыкнул Роран, махнув рукой. — С такими клетками, как у тебя, мы еще тряхнем стариной!

— На самом деле… — поникла Фумико. — Я боялась, что мама… ну, я обещала ей вернуться домой. Мама ждет меня. Я боялась, что она не дождалась меня, понимаете?

Старики тут же посерьезнели. Они задумались. Сидели какое-то время молча. Потом Роран посмотрел на дочь и тихо произнес:

— Не расстраивайся так, доченька. У тебя есть любимый папочка.

— Да, пап, — вздохнула девочка и вновь обняла отца.

— Ты мне вот что скажи, этот Шин, или как его там, — буркнул старик Арчибальд. — Он рассказал тебе о кости Адама?

— Кстати, да! — кивнул Роран.

Девочка мотнула головой, захлопав глазками.

— Вот же козлина, — сощурился отец. — Может, ему морду начистим, а, старый? Ох… как же я долго не сражался.

— Не надо так говорить про Шина, — насупилась Фумико. — Он очень хороший! Он помог мне выучить несколько узоров Алхимии. И еще он спас меня от рака!

— Ага?! — вылупил глаза Роран. — Ну-ка, покажи, как он тебя лечил…

Девочка встала на ноги и продемонстрировала Алхимический узор, который Шин оставил на ее теле.

— Ба! — бровь старика Рорана задергалась. — Он идиот? Это же печать возврата во времени! Как он еще на ногах стоит после такого?! Долго ты с ней ходишь?

— Не очень, — захлопала глазками Фумико. — А что?

— Ох… подойди сюда, — жестом отец велел девочке подойти. — Эта печать для дебилов, прости за выражение. Марк же, вроде, умный парень, а узоры на тебе рисует такие странные!

— Пап, но если бы не он, я бы уже была мертва! — отметила Фумико. — А еще он бездарный! Как и я! Поэтому это все, что он мне смог дать.

— Да? — приподнял бровь отец и взглянул на старика. Тот, сдерживая улыбку, кивнул.

— И этот парнишка все решает? — продолжал удивляться Роран.

— Похоже, — пожал старик плечами.

— Ладно, прости, — вздохнул отец и приложил ладонь к животу девочки. — Сейчас тебе станет плохо, голова закружится, но это нормально.

Девочка почувствовала, как огромный поток магической энергии за секунду буквально насквозь пропитал ее тело. Печать на груди исчезла, а опухоль, которую та сдерживала, излечилась с такой скоростью, что брови Фумико полезли на лоб.

— Вот и все, теперь ты здорова… — убрал руку отец. — И Шину сейчас станет лучше.

«Так… он сделал это так просто…» — Фумико тяжело сглотнула, не понимая, что и думать. Ее отец был абсолютно таким, каким она его представляла. Только он был постарше, но это неважно.

— Шина твоего уже посадили, или нет? — сощурился Роран.

— Эйджи?

— Ну да, Марка, Эйджи, какая разница…

— Ну… я уехала из дома сразу после того, как он ушел на задание в дом Герцога Ясуо, — задумчиво протянула девочка. — Я даже не знаю…

— Ого, так он важная шишка? — удивился Роран.

— Он очень важный, пап… — кивнула Фумико. — Очень важный!

— Тут по ящику его показывали, — кивнул в сторону телевизора Арчибальд. — Говорят, он у Герцога суету навел на пару с Графом и за решетку угодил.

Но Фумико не удивилась новости. Она понимала, что посадить Шина нереально.

— Скорее всего, у него такой план, — пожала плечами Фумико. — Он очень и очень умный, пап! Просто гений! Представляешь, у него на счету около ста семидесяти миллионов долларов, а он живет так, будто он очень бедный!

Роран скривил губы и приподнял бровь.

— Гении разве так ведут себя, Арчибальд-сенсей? — обратился отец к дедушке.

— Ну… мы же не знаем, что у него там на уме, — пожал тот плечами. — Нам, дуракам, не понять его.

— Это точно, — вздохнул отец. — Ладненько. Думаю, пора навестить Шина. Негоже парнишке сидеть там взаперти. Кто у нас сейчас у власти? Не Хиро, случаем?

— Не, твои Хиро без тебя добрались только до Графства… — ухмыльнулся Арчибальд. — А с Императором ты не знаком лично.

— Но он же помнит, кто такой Роран Хатано? — буркнул отец.

— Да ты тут вообще звезда, пап! — отозвалась Фумико. — Тебя до сих пор помнят!

— Ох… я уже разволновался, — вздохнул Роран. — Как думаешь, наш богатенький Шин сможет поделиться с твоим папочкой нажитым?

— Он боится показывать деньги, пап, — буркнула Фумико.

— Чего он там боится? — скривился отец. — Что его прихлопнут? Ха! Пусть попробуют! Меня целый клан завалить не смог! А это я еще молодой совсем был!

— А-а-а-а! — внезапно закричала Фумико и набросилась на отца с объятиями. — Ты что, правда такой крутой?!

— О да, детка, — улыбнулся отец. — Даже в восемьдесят с хвостиком… кхм… равных мне нет. Ну что, покажешь папке, где живет твой друг? Давненько я Марка не встречал… ох давненько…

— Почему ты такой добрый, пап? — сощурилась Фумико. — Знал бы ты, что о тебе писали… ох…

— Да ну, это все горячая кровь… — отмахнулся тот. — Проведи с монахами шестьдесят лет, и все это испарится.

— Круто!