Двуногое всесилие

Глава последняя. Прощание с судьбой

Знаете, моя уважаемая и несуществующая публика, я всегда считал, что герои — миф. Сказка. Иллюзия. Впрочем, как и злодеи. За каждым нашим поступком стоит мотивация, повод, мысль, обстоятельства, вещи и отношения. Это не значит, что оправдать можно всё, что угодно, отнюдь! Малограмотная скотина, действующая из своих низменных интересов, высоколобый социопат, пробующий мир на излом, прекраснодушный дурак, не давший себе труда разобраться в мире или проницательный гений, желающий осчастливить всех и каждого — они все есть, они существуют. Но… героев и злодеев обычно назначают.

Людям нужны образы и примеры. Мы их придумываем на основе реально существовавших людей, приписывая им те добродетели, которые хотим воспитать в себе и близких. Афонов — ярчайший пример героя, действия которого никто кроме меня и еще пары больных на голову циников не назовет бегством отчаявшегося трудоголика от продолжения его безрадостной жизни. Людям нужны герои. Правда? Истина? Факты? Кому они интересны? Кому нужны?

Я, продукт другого мира, другой эпохи, других переломов и потрясений — это прекрасно знал. Стоящая напротив меня нагая девушка, объятая языками легкого розового пламени — нет. Она была продуктом этого мира. Ярким, тяжелым, выкованным в огне и вспышках пороха из тяжелых решений и неумолимого «надо».

Конфликт был неизбежен по своей сути, но я, пинаемый своими приключениями из стороны в сторону, просто не успевал это понять. А если бы мог, то что? Окалина Нелла Аркадьевна, майор КГБ, палач города Стакомска, мать моей невесты, она всегда была нашим единственным союзником. Своевольным, скрытным, упрямым, авторитарным чудовищем, но своим. Мы с ней были как два дезориентированных происходящим человека, поддерживающие друг друга, но, когда тучи разошлись, туман рассеялся, а будущее явило свою рожу — мы стали врагами.

Ирония судьбы.

И что теперь? Стоим друг напротив друга на лесной поляне. Оба с голыми жопами и огнём в глазах. Прямо как ковбои, готовые к смертельной дуэли.

Правда, всё уже кончено. Если я мог лишь бегать от Машки, телепортирующегося, регенерирующего, смертельно опасного на любой дистанции чудовища, способного жить неделями даже в космосе, то в случае с этим противником — именно она сейчас была на моем месте. На месте слабака, стоящего напротив двуногого всесилия.

— Зачем? — спрашивает меня товарищ майор, — Зачем ты это сделал?

Позади меня гора оружия. Легкая стрелковка. Как из заначки, которую я организовал как-то раз, воюя в Стакомске с террористами. Внушительная куча вышла. Профессионалы убоя неогенов оказались совершенно не готовы к вертящемуся «белому глисту», изрыгающему во все стороны тучи пуль и хорошо так уклоняющемуся от обраток. У них у всех были огнеметы, в том числе и очень хитрые наручные устройства, одноразовые, наверное, но для того, кто только что пережил воздушный бой с телепортатором, изрыгающим тридцатиметровые языки пламени, эти игрушки оказались практически бесполезны. Пули били дальше.

Да, я банально всех перестрелял. Всех до единого. Может, кроме пары невидимок, но «когти» отличаются высокой лояльностью приказу, а раз в меня до сих пор не стреляют…

Салиновские?…да. Я сделал это очень быстро, они даже не заметили. Просто прекратили бояться. Они слишком много знали, чтобы я мог пройти мимо.

— Я бы мог сказать что-нибудь пафосное, например, за измену, раз вас всех не было среди защитников Стакомска, но не буду врать, Нелла Аркадьевна. Минимизировал риски.

— Вместо того… чтобы спасать Юлю? — от её глаз поднимается пар, полные губы расходятся, демонстрируя горький оскал, — Ты мог порвать капсулу и уйти с ней!

— Я пришёл не только за ней.

— ААА!! — она пинает голой ногой землю, как совсем недавно я пинал кучу мусора по направлению к китайцам. Эффект на порядки хуже, но всё равно напоминает направленный взрыв.

— Всё-таки она осталась Прогностом! Она всё просчитала! Она всех обманула! Да, Изотов⁈ Вы всё спланировали, обо всем договорились! Вся эта муть с этой Машкой была лишь пылью в глаза?!! Как давно? Как давно, сукин сын?!! Ответь на вопрос и сноси мне башку, но ответь! Ответь! Ответь, сволочь!!

Еще одна женщина в неистовстве. Везёт мне сегодня на них. Только что отвечать? Смысл убивать Окалину-старшую, если можно просто уничтожить её мозг, а затем воспитать заново? Как дочь? Нормальную дочь, а не случайный залёт Викусика, которой меня видеть пока противопоказано? Почему она внезапно так среагировала на очевидное?

— Нет, мама, — на поляне новое действующее лицо, выходящее, точнее выплывающее, из-за моей спины, — Ты неверно поняла.

— Как?!! — Окалина удивляется. Очень нехорошо удивляется, аж делает пару шагов назад.

— Ты про бомбу, которая должна была меня и Витю распылить? — слегка наклоняет голову подплывшая ко мне по воздуху призрак, кладя руку на моё плечо, — Её обезвредили. Вторую тоже. Третья изначально была пустышкой. И ты зря кричишь на Витю, он ни о чем почти не знал. И я — не Прогност с тех пор, как мы покинули Дремучий. Но я просчитала тебя заранее. Всё это.

— Ты… просчитала?

— Да, мама, — легко улыбается девушка-призрак, — Когда тебе заслоняют видение общей картины, ты начинаешь сосредотачиваться на другом. А так как ты всегда была высоким фактором риска для наших планов… ну, всё очень просто. А потом… у меня просто был человек со схемой вероятностей, довольно грубой, но эффективной. Я знала, что ты решишь уничтожить Стакомск.

Неловкая тишина.

Почему я себя чувствую не менее поиметым, чем майор? Может быть из-за того, что думал, будто Палатенцо Янлинь, Вероника и Ленка просто достали из её банки? А тут вот оно что…

— Сабинов, Можайская, Лакунин, Морина Виталия, двоюродная сестра твоего Темеева, — тем временем перечисляла Юлька, не убирая руку с моего плеча, — Павин и Емельянова. Две закладки в НИИСУКРС, один «лишний» диск данных в бухгалтерии. Ты оставила очень много, мам. Как настоящий спецагент…

— Я просто служила своей стране. А ты… ты, дурочка, пошла на поводу у вот этого молодого дурня, — устало выдавила из себя женщина, выглядящая ровесницей моей невесты, — Вы, гении, решили поиграться с миром. Плюнуть на всё, что мы тут создали. Сохранили. В чем преуспели. Союз занимал лидирующую роль в мировом порядке. Да, за наш счет. Но это нормальная цена!

— Нет, Нелла Аркадьевна, — шагнул я вперед, — Я часть этой цены. Юля тоже. Девчонки, скрывающиеся в кустах — тоже. Всё, что мы сделали — часть этой цены.

— Мама, не дёргайся, — тут же выдала предупреждение Юлька, — Молния быстрее.

Окалина-старшая расслабила мышцы, которые напрягла, когда услышала о потенциальных заложниках. Она не умела проигрывать, она стала собой именно потому, что всегда побеждала. Но сейчас? Это был конец. Китайцы разнесли НИИСУКРС, взяв его штурмом и украв призраков, родная дочь перехватила все закладки и предотвратила страховку, «когти» перебиты лысым гадом, Стакомск стоит и его реакторы в порядке. Жаров лично устранил угрозу в виде террористки, не успевшей нанести никакого значимого ущерба.

— Я знаю, что она быстрее. И… я хочу, чтобы это сделала ты.

Нет героев, нет злодеев. Нет мирового зла. Точнее, оно есть. Я не удивлюсь, если тоже сидит где-то в кустах со своей странной бабой, одетой в наряд из 19-го века. Просто эта странная, нелепая и очень постыдная для любого нормального советского гражданина пьеса должна подойти к концу. Трагедия, комедия, потрясение основ… да какая, в жопу, разница? Нет никакого бодания с финальным боссом, потому что здесь нет ни героев, ни злодеев. Всего лишь взгляды на жизнь… и немножко иномирового знания, полученного от того, кто начал жизнь с очень грязного листа.

В любом случае — мы все заслужили покой.

Они сходятся на центре поляны, почти одинаковые для взгляда, привычного отсекать полупрозрачность призрака и языки розового пламени. Две красавицы. Две женщины. Безжалостный палач и безжалостный логик. Мать и дочь. Законник и революционер.

Юля простирает руку над головой майора.

Позади меня шорох листвы.

— Прощай, Симулянт, — хрипло говорит Нелла Аркадьевна, — Прощай, дочь. Мне… жаль.

Мы многое друг другу не сказали, во многом не обвинили. Она не рассказала нам о ужасе родителя, подозревающего, что всем вокруг управляет её потомок. Я не бросил ей в лицо обвинения, что я и Юлька ни разу ни пальцем не попали во внутренний круг майора, в число тех, о ком она заботилась и чьи интересы всегда учитывала. У Окалины-старшей всегда была своя, другая семья, своя небольшая утопия, своё маленькое неосапианство, где все были равны и все были друзьями. Мы о многом промолчали, просто потому что не герои. У нас нет времени на драму.

Вспышка. Треск. Дым.

Чему-то приходит конец, а что-то только начинается.

— Девчонки, вы все здесь? — спрашиваю я, не оглядываясь.

— Мне себя считать? — несколько заторможенно интересуется Ленка Довлатова.

— А куда ты теперь, нахер, от нас денешься… — бормочет ей в ответ Кладышева.

— Нам пора, — добавляет Янлинь, — Нас уже ждут.

— Витя, — тут же откликается висящая над упавшим телом Юлька, — Помоги. Нам пора.

Нам действительно пора.