Батлерианский джихад

* * *

Временную палату для совещаний делегатов Лиги устроили в доме первого вице-короля Бовко Манрезы. До того как в ослабевшей Старой Империи власть была захвачена титанами, Манреза построил большой каменный дом на уединенной планете Салуса, использовав для этого богатства, нажитые от торговли земельными участками. Потом, когда на планету стали в массовом порядке прибывать беженцы, изгнанные из своих миров жестоким правлением титанов, большой дом превратился в место совещаний и встреч, с креслами и трибунами, установленными в бальном зале. Эти кресла и трибуны сохранились до настоящего времени.

Несколько месяцев назад, сразу после нападения кимеков, вице-король Батлер стоял на груде камней и обломков, оставшихся на месте здания парламента. Ядовитый газ еще стлался по улицам, из дыма вырывались языки пламени, а Батлер поклялся, что отремонтирует и восстановит почтенное здание, которое несколько столетий верой и правдой служило Лиге.

Правительственный дом – это не просто строительное сооружение. Это священная почва, на которой легендарные вожди обсуждали в свое время великие идеи и формулировали планы борьбы с мыслящими машинами. Повреждения крыши и верхних этажей были значительны, но несущие конструкции остались целы. Точно так же, как человеческий дух, который они воплощали.

Стояло морозное утро, окна запотели. Листья на деревьях, покрывших склоны холмов, приобрели живописную осеннюю окраску – став желтыми, оранжевыми и коричневыми. Серена и представители Лиги вошли внутрь временного зала заседаний, не снимая верхней одежды.

Серена взглянула на стены заполненного людьми бального зала, украшенные портретами давно умерших вождей и картинами былых побед. Интересно, что готовит им будущее, подумалось ей, и каким будет в нем ее место. Она так хотела сделать что-то, стать ведущей фигурой в грядущем крестовом походе человечества.

Большую часть жизни она была активисткой, не чуравшейся грязной работы, непосредственной помощи жертвам других трагедий, будь то природные катастрофы или последствия атак мыслящих машин. Даже во время отдыха она принимала участие в сборе урожая в виноградниках Батлера или в его оливковых рощах.

Она заняла место в первом ряду и увидела, как по паркетному полу, дружелюбно улыбаясь собравшимся, идет к старинной трибуне ее отец. Следом за вице-королем шел монах, одетый в красную шелковую накидку. Монах нес с собой плексигласовый контейнер, внутри которого в густой электропроводящей жидкости плавал живой мозг. Монах бережно поставил контейнер на украшенный затейливой резьбой стол рядом с трибуной и застыл в ожидании.

Со своего места Серена хорошо видела серовато-розовую массу, которая пульсировала в голубоватой питательной жидкости. Недоступный отвлекающему воздействию окружающего мира уже в течение более чем тысячи лет, стимулируемый лишь постоянными интенсивными размышлениями, мозг женщины-когитора вырос и по величине превосходил обычный человеческий мозг.

– Когитор Квина не часто покидает Город Интроспекции, – сказал вице-король Батлер, формальность речи не могла скрыть его волнения. – Но сейчас мы переживаем нелегкое время, и нам нужны наилучшие советы и помощь. Если чей-нибудь ум способен понять действия мыслящих машин, так это ум Квины.

Эти эзотерические, лишенные физических человеческих тел философы показывались на людях так редко, что многие представители Лиги не понимали, как они вообще могут общаться с окружающими. Усиливая таинственность, окружавшую их, когиторы редко предавались красноречию, предпочитая сообщать свои мысли только в самых важных и неотложных случаях.

– За Квину будет говорить секундарный когитор, – сообщил вице-король, – если она может предложить нам что-то из своего провидения.

Подойдя к емкости с мозгом, монах в красном откинул запечатанную крышку, открыв взглядам присутствующих бурлящую густую жидкость. Быстро мигнув своими круглыми глазами, он внимательно всмотрелся в содержимое емкости. Потом монах медленно погрузил пальцы в вязкую жидкость. Он закрыл глаза, сделал глубокий вдох и сосредоточенно коснулся ткани заключенного в жидкости мозга. Монах закрыл глаза и сосредоточенно наморщил лоб, ожидая, когда жидкость пропитает поры его кожи и свяжется с его вторичной нервной системой, которая обеспечит необходимое расширение возможностям мозга. В этом случае тело монаха использовалось так же, как кимеки использовали его механический суррогат, управляемый сохраненным человеческим мозгом.

– Я ничего не понимаю, – произнес монах странным, отчужденным голосом. Серена знала, что это был первый принцип, усвоенный когиторами, чьи мозги проводили столетия в углубленном изучении того, что есть истина, добавляя тем самым новые штрихи к ощущению ничтожества бытия.

За много столетий до того, как появились первые титаны, группа духовных лиц посвятила себя изучению философии и эзотерических вопросов, но хрупкость и вожделения человеческой плоти отвлекали от занятий, не давая возможности сосредоточиться. В пределах Старой Империи эти метафизические схоласты стали первыми, кто отрешился от мира, погрузив свой мозг в питательный раствор. Освобожденные от биологических пут, они посвятили все свои силы учению и размышлению. Каждый когитор стремился изучить всю человеческую философию в ее цельности, собрать вместе ее составляющие, чтобы составить полную картину Вселенной. Они были типичными обитателями башен из слоновой кости и подвергали себя искушению, редко беспокоясь о внешней стороне отношений и о событиях суетного мира.

Квина, когитор, которой исполнилось уже две тысячи лет, обитала в Городе Интроспекции на Салусе и уже давно объявила о своем политическом нейтралитете.

– Я готова вступить в контакт, – объявила она устами монаха, который стоял, вперив остекленевший взор в присутствующих. – Вы можете начинать.

Вице-король Батлер напряженным взглядом синих глаз обвел плотно забитый зал, тщательно всмотревшись в некоторые лица, в том числе – и в лицо своей дочери Серены.

– Друзья мои, мы всегда жили здесь под угрозой уничтожения, и сегодня я прошу вас посвятить свое время, энергию и деньги нашему общему делу.

Он воздал должное памяти десятков тысяч погибших жителей Салусы, которые не пережили нападения кимеков, почтив ее вместе с пятьюдесятью одним благородным депутатом.

– Милиция Салусы находится в полной боевой готовности, на все планеты Лиги разосланы корабли с сообщением, предупреждающим о грозящей опасности. Мы можем только надеяться, что другие планеты не подверглись нападению кимеков.

Затем вице-король обратился к Тио Хольцману, недавно прибывшему после месячного путешествия со своих лабораторий на Поритрине.

– Ученый Хольцман, мы горим от нетерпения выслушать ваши выводы относительно систем нашей обороны.

Хольцман и сам очень желал исследовать свойства разрушающих гелевые контуры защитных полей, расположенных на орбите планеты, чтобы разобраться, как можно модифицировать и усовершенствовать их. На Поритрине исследования Хольцмана поддерживал и финансировал чудаковатый аристократ Нико Бладд. Учитывая прежние достижения ученого, члены парламента Лиги надеялись, что и на этот раз Тио Хольцман вытащит из кармана очередное спасительное чудо.

Тио Хольцман обладал хрупким изящным телосложением, незаурядным изяществом и сценическим талантом, и к тому же всегда одевался в стильную аккуратную одежду. Серостальные волосы были подстрижены в виде каре, оттеняя узкое продолговатое лицо. Всегда уверенный в себе, Хольцман обычно с удовольствием общался с аристократами в парламенте, но сегодня великий ученый выглядел необычно озабоченным. В глубине души изобретатель не мог не признать своей ошибки. Нет сомнения в том, что крошащее гель защитное поле не оправдало возложенных на него надежд. Кимеки взломали это поле! Что он скажет этим людям, которые так понадеялись на него?

Подойдя к ораторской трибуне, великий ученый поднялся на нее, откашлялся и оглядел зал, задержав взор на впечатляющем присутствии когитора и маячившего рядом с ним монаха. Это было самое деликатное. Как он может снять с себя вину?

Ученый использовал самые убедительные модуляции голоса.

– На войне всегда бывает именно так. Одна сторона совершает технологический прорыв, а противная сторона старается превзойти его. Совсем недавно мы наблюдали это в случае с моим атмосферным, уничтожающим гель полем. Если бы они не были установлены, то весь флот мыслящих машин не оставил бы от Салусы камня на камне. К несчастью, я не учел уникальных свойств мышления кимеков. Они нашли щель в броне и ударили именно туда, пробив вашу оборону.

Никто не обвинил Хольцмана в плохой работе или небрежном планировании, но это было самое большее, на что был способен Хольцман в признании своих ошибок.

– Теперь наша очередь превзойти мыслящие машины. Я надеюсь, что потрясение, вызванное происшедшей трагедией, увеличит мои творческие силы до всех мыслимых пределов.

Он, смутившись, замолчал, вид его вызывал сочувствие.

– Я начну работать над этим, как только вернусь на Поритрин. Надеюсь, что скоро смогу обрадовать вас сюрпризом для роботов.

К трибуне, стараясь привлечь к себе внимание, шумно направилась статная высокая женщина.

– Возможно, я смогу сделать подходящее предложение.

У женщины были светлые брови, белые волосы и молочно-белая кожа. Все это придавало ей вид эфирного создания, хотя было видно, что она буквально излучает энергию.

– Давайте послушаем женщину из Россака. Я с удовольствием передаю слово Зуфе Ценва. – Почувствовав большое облегчение, Хольцман поспешил к своему креслу и бессильно упал в него.

Светлая женщина взошла на трибуну, окруженная ореолом таинственности; на ней были украшенные драгоценными камнями полупрозрачные одежды, не скрывающие от посторонних глаз безупречное тело. Молча покосившись на контейнер с когитором, она подошла к нему и вперила взор в разбухший мозг. Женщина, сосредоточившись, сдвинула брови, и, словно заметив эту сосредоточенность, мозг начал сильно пульсировать. Питательная жидкость вскипела, на ее поверхности появились пузыри. Встревожившись, монах вытащил руку из емкости.

Высокая женщина удовлетворенно и с облегчением вздохнула.

– Из-за особенностей нашей природы многие женщины, рожденные на Россаке, обладают телепатическими способностями.

Действительно, могущественные колдуньи, обитавшие в редконаселенных лесах Россака, часто применяли телепатию для того, чтобы вмешиваться в большую политику. Мужчины этой планеты были начисто лишены телепатического дара.

– Лига Благородных была организована тысячу лет назад для нашей совместной обороны сначала от титанов, а потом от Омниуса. С тех пор мы пытаемся забаррикадироваться, стараясь защитить наши миры от вражеского вторжения. – Глаза женщины сверкнули, как драгоценные алмазы. – Нам надо пересмотреть нашу стратегию. Возможно, настало время самим напасть на Синхронизированный Мир. В противном случае Омниус и его миньоны никогда не оставят нас в покое.

В зале поднялся ропот, представители Лиги были устрашены недавним разрушением Зимин. Первым на предложение Зуфы ответил сам вице-король.

– Ваше предложение кажется мне несколько преждевременным, мадам Ценва. Я не уверен, что мы располагаем силами для такого нападения.

– Мы едва пережили предыдущую атаку, – закричал с места какой-то человек. – А ведь нам противостояли всего несколько кимеков.

На лице Маниона Батлера отразилась крайняя озабоченность.

– Нападение на Омниуса станет самоубийством. Какое оружие мы сможем использовать?

В ответ статная красивая женщина закрыла глаза, вытянула вперед руки и сосредоточилась. Хотя все знали, что Зуфа обладает экстрасенсорными способностями, она никогда не демонстрировала их на заседаниях парламента. Ее молочнобелая кожа, казалось, засияла каким-то внутренним светом. Воздух в закрытом помещении наэлектризовался, послышался треск разрядов статического электричества. Волосы присутствующих поднялись дыбом.

На кончиках пальцев Зуфы сверкнула маленькая молния, словно в ее организме бушевала невидимая гроза. Теперь уже и ее волосы извивались, как клубок змей. Когда Зуфа открыла глаза, всем показалось, что она готова выстрелить этим сгустком энергии. Было такое впечатление, что в ее зрачках полыхает пламя всей Вселенной.

Присутствующие затаили дыхание, как один издав громкий вздох. По коже Серены поползли мурашки, в голове началось какое-то покалывание, словно в ее мозг заползли сотни маленьких пауков. В емкости с жидкостью продолжал ворочаться мозг когитора Квины.

Потом Зуфа расслабилась, погасив цепную реакцию ментальной энергии. Холодно выдохнув, колдунья мрачно улыбнулась, торжествующе глядя на потрясенных слушателей.

– У нас есть такое оружие.