Дьявол

Заключение

В 1990 г., согласно опросу, проведенному организацией «Европейские ценности», 19 % французов утверждало, что они верят в существование дьявола. Среди верующих католиков эта доля составила 49 %, среди неверующих — 5 %. Эти цифры хорошо иллюстрируют неразбериху, которая в наши дни существует в умах по этой проблеме. Более половины сегодняшних католиков отвергают этот персонаж, который в XIV–XVII веках был в центре внимания церкви. А с другой стороны, многие агностики и атеисты, как это ни парадоксально, утверждают, что верят в его существование. Разумеется, здесь сыграл свою роль и в определенной мере гротескный характер, присущий подобного рода вопросам, задаваемым при любом социологическом опросе. Что же кроется для нас сегодня за понятием дьявол? Вероятно, для каждого — свое, личное, сугубо индивидуальное.

Как и многие другие традиционные понятия, феномен дьявола в наши дни претерпел значительную эволюцию. Созрел он в недрах христианства, которое сегодня ищет способы от него избавиться. Большинство теологов в своих трудах используют незаконное рождение этого падшего ангела, который почти отсутствует в Ветхом завете. Полагая его порождением апокалиптического и апокрифического воображения иудаистских сект двухтысячелетней давности, нагруженного мифотворчеством Вавилона и Персии — они пытаются ныне поместить дьявола на уровень «не-личности», как выразился его высокопреосвященство Морис Гедон. А на самом деле сегодня имеет место общая путаница, у иерархов церкви, с одной стороны, и в фундаменталистских сектах, с другой, которые на самом деле буквально следуют совершенно официальному катехизису католической церкви, утверждающему существование дьявола во плоти как источника зла, разрешенного Богом. Большинство — как теологов, так и священнослужителей на местах, двусмысленность положения которых не слишком заметна, либо умалчивают об этой проблеме, либо пытаются создать психологическое или духовное объяснение дьявола. А по сути единственный ответ, которого можно от них добиться — это не слишком ясные объяснения.

Как и в большинстве случаев, связанных с религиозными пережитками, которые создают проблемы в современной культуре, здесь возникает искушение спрятаться в этой глубокомысленной болтовне, состоящей из абстрактных терминов, и в которой тонет настоящая мысль. Согласно этой точке зрения, а также многим другим, верить или не верить в дьявола, в конечном счете, свободный выбор каждой личности: «В этой области дьявольского мы сталкиваемся с проблемами коммуникации «на земле». Мы превозносим толерантное поведение. И если кто-либо верит в то, что сатана является личностью, он не будет стремиться к тому, чтобы тот изменил свою позицию. Единственное, можно попытаться внушить ему, что сегодня такая его позиция в наши дни многими попросту игнорируется. Ну а если для кого-либо статуса такой личности, как «Лукавый», не существует, не существует и права изгнать его из религиозной общины, живущей именем Христа», — пишет теолог Анри Буржуа. Признание в невежестве очевидно. Можно верить в дьявола, можно в него не верить — ни то, ни другое доказать невозможно. Так же, как и существование Бога.

Дьявол, которого все меньше видно в контексте религии, становится все популярнее в литературе, гуманитарных областях и оккультизме. Мода на иррациональное дает ему новую жизнь в сектантских группках, крошечных сатанистских движениях, существование которых объясняется как психопатией, так и коммерциализированным мошенничеством. Его же успех на уровне гуманитарных наук связан с экспликативным мифом (а это понятие, конечно, насыщенное и эффективное), который, увы, разрушает его личностный аспект.

Люцифер, вне всякого сомнения, — это всего лишь бедный дьявол, утративший чувство святости, которая онтологически сведена до минимума. Это просто некий термин, в который можно вложить какой угодно смысл. Но, как ни парадоксально, именно в этом — самая прочная гарантия его бессмертия. Очищенный от какого-либо объективного содержания в коллективном сознании, он способен принимать любые формы, которые пожелает придать ему воображение. Более чем когда-либо он является мастером иллюзий, явлений, лжи, то есть — виртуальности, которая через кино и телеэкраны и компьютерные мониторы готова контролировать все человечество в целом. Всем известно, что XXI век — век виртуальности. А значит — не-существующего, небытия, которое, что известно еще со времен Блаженного Августина, есть лишь другое название дьявола. Лукавый снова нам подмигнул?