Дьявол и Ангел

14

— Вы, должно быть, очень серьезно упали, мисс Энджел, — проговорила Тесс, раскладывая голубое платье хозяйки на спинке кресла. — Ваша амазонка — жуткое зрелище. С вами всё в порядке?

— Пострадала только моя гордость, — хмуро ответила Энджел, изучая испорченную юбку.

Всё пошло совсем не так, как она планировала. Девушка хотела доказать Джеймсу Фарингу то… ну, что-то позволяющее ему узнать, что к ней нельзя относиться несерьезно. Учитывая, что Демон почти вывихнул ей руки и теперь у неё подвернута лодыжка и исцарапаны предплечья, Анжелика вовсе не была уверена в том, кто кому преподал урок.

Она сумела бросить вызов Джеймсу, как и хотела, выставив себя при этом законченной мегерой. Ей остается одно из двух: или продолжать злится на него или броситься в его объятия и уничтожить ту маленькую частичку респектабельности, которая осталась у неё. Всё так запуталось. Джеймс Фаринг украл её сердце, и она не имела представления, как вернуть его, или как продолжать жить без него.

Отсиживаться наверху, лишаясь обеда, выглядело немного по-детски, но у Энджел не было настроения ловить разочарованные взгляды, которыми обменяются её отец и мать, сокрушаясь по поводу неисправимой дочери. Анжелика выпрямилась. Возможно, если она будет вести себя достаточно плохо, то они и вовсе откажутся от свадьбы. Через мгновение девушка снова ссутулилась. У неё вовсе не было желания оказаться сосланной в Австралию вместе с Брутусом, а это стало казаться следующей ступенькой вниз рядом с той, где она находилась сейчас.

Наконец она похромала вниз, чтобы найти Саймона и извиниться за свой последний проступок. До того, как она смогла найти жениха, он нашел её сам.

— Могу я с минуту поговорить с тобой? — тихим голосом произнес он, выходя из утренней гостиной и бросив взгляды вверх и вниз по коридору.

— Конечно. Мне тоже необходимо поговорить с тобой. — Энджел шагнула в комнату и обернулась, чтобы увидеть, как Саймон закрывает дверь. — Я знаю, что вела себя отвратительно, — поморщилась она. — И я по-настоящему сожалею об этом. Это просто то…

— Мое поведение было ещё хуже. — Саймон повернулся к ней лицом, с серьезным и обеспокоенным выражением.

— Что ты имеешь в виду? — усомнилась она, поворачиваясь, чтобы присесть. К её удивлению, в комнате находилась и Лили, сидевшая у камина.

— Ты ничего не сделала. Я хочу, чтобы ты сознавала это. Я всегда знал о твоём… энергичном характере. Проблема заключается, хм, во мне. Мы с тобой друзья, но…

Энджел застонала.

— Я так и знала, что всё испортила.

Саймон взял её за руку.

— Нет, Энджел. Это не ты. На самом деле, я… о, проклятие, — выругался он нехарактерным для себя образом, и обратил умоляющий взгляд на Лили.

— Энджел, мы не хотели, чтобы это случилось, — проговорила Лили, взяв её за другую руку.

— Чтобы что случилось? — в замешательстве потребовала объяснений Энджел. Парочка снова переглянулась, и тогда она поняла. — Оооо…

— Я не стану отказываться от нашей свадьбы, — торопливо сказал Саймон, с вымученным выражением лица. — Я дал тебе слово. Просто я, ну, не мог ничего не сказать. Это было бы нечестно.

— Ты любишь Лили, — медленно произнесла Энджел, переводя взгляд с одного на другую. — И Лили любит тебя.

— О, Энджел, я чувствую себя так ужасно, — сокрушенно выдавила Лили, на глазах которой показались слезы. — Я знаю, что как ты относишься к Саймону и…

— Всё в порядке, — слегка улыбнувшись, твердо ответила Энджел. — В самом деле, всё хорошо. — Она не была уверена, какие ощущения полагается испытывать, когда слышишь новости подобного рода, но девушка была совершенно уверена, что это не облегчение. Однако она чувствовала именно это.

Саймон закрыл глаза.

— Мне стало легче от того, что ты понимаешь, — пробормотал он. — Лили и я твердо намерены больше не видеть друг друга. Я восполню все это тебе, Энджел. Я обещаю.

— Мы оба обещаем, — всхлипнула Лили, вытирая глаза.

— Саймон, я не могу выйти за тебя замуж, — сказала Энджел. — Я даже не стану пытаться обвинять в этом тебя и Лили, потому что, если быть полностью честной, я счастлива за вас.

— Тогда почему?

— Я не люблю тебя, — просто ответила она.

— Ты не… — Саймон откинулся на спинку и посмотрел на неё. — Джеймс?

Энджел покраснела.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты любишь его, не так ли?

Её румянец стал гуще.

— Саймон…

— Не так ли? — настаивал он.

— Да, — девушка нахмурилась, ей было мучительно признавать это, и положение с каждой минутой становилось все более трудным.

Молодой человек вздохнул.

— Он не придаст тебе респектабельности.

— Я знаю.

— И он заявлял, что поклялся не влюбляться. — Он некоторое время изучал Энджел. — Даже учитывая всё то, что он говорил о Дезире, я на самом деле не был до конца уверен, откажется он от неё или нет, когда она сегодня прибыла сюда. Я…

Энджел задохнулась.

— Что? Дезире была здесь?

Саймон кивнул.

— Бабушка сказала, что она хотела вернуть Джеймса. — Он слегка улыбнулся. — Тот оказался. Категорично, насколько я слышал.

— Значит, он покончил с ней! — Энджел оглядела своих собеседников и откашлялась. — Он обещал, что сделает это, — объяснила она в замешательстве.

— Интересно почему? — прошептал Саймон.

— Ну, в настоящее время мы даже не разговариваем, так что я не имею понятия, — с сожалением заметила Энджел. Она наклонилась вперед и потерла руки. — Но что мы будем делать с вами двумя?

— Ничего.

— Это не ответ, — запротестовала она, уже достаточно наслышавшись этого слова. — Ты должен разорвать помолвку.

— Но для тебя это обернется скандалом, — побледнев, возразил Саймон.

— Тогда я буду иметь с ним дело.

Саймон снова схватил её за руку.

— Энджел, ты не должна. Даже если бы перед нами не стояло препятствие в виде помолвки, родители Лили убедили себя в том, что Джеймс сделает ей предложение. Я не могу сравниться с маркизом, и определенно не с таким богатым и владеющим собственностью, как Джеймс.

— Тогда тайно сбегите.

В этот раз ахнула уже Лили.

— Энджел. Это так…

— Скандально? — закончила Энджел. — Вы любите друг друга. Ради Бога, выкажите немного характера.

— Но если мы отправимся в Шотландию, только вдвоем… — Лили содрогнулась.

— Ты имеешь в виду, что рассматриваешь такую возможность? — нетерпеливо спросил Саймон, опускаясь на колени у ног Лили.

— Ну, если бы это не было так непристойно, — медленно ответила Лили, — но не думаю, что смогу начать свою жизнь с тобой при таких обстоятельствах.

Энджел сидела, некоторое время подсчитывая в уме, как много неправильных поступков она совершила с тех пор, как Джеймс Фаринг ворвался в её жизнь. Кажется, что бы ни произошло, хуже не будет.

— Что, если я стану вашей компаньонкой? — предложила она.

— О, Энджел, я не могу просить тебя о таком, — запротестовала Лили.

— Ты сделаешь это? — прервал её Саймон. — Ты поможешь нам?

Анжелика улыбнулась.

— Конечно.

Саймон с очевидным облегчением улыбнулся.

— Благодарю тебя. — Его взгляд стал более неуверенным. — Так как мы всё это организуем?

Энджел вздохнула.

— Неужели я должна позаботиться обо всём? — проворчала она. — Саймон, отправляйся и прикажи приготовить экипаж, а затем упакуй чемодан. Лили и я сделаем то же самое, и встретимся с тобой в конюшне через, — девушка посмотрела на часы на каминной полке, — через час.

— Через час? — повторила Лили с побледневшим лицом.

— Если только ты не передумала, — торопливо проговорил Саймон, взяв Лили за руки.

Та улыбнулась.

— Нет. — Затем наклонилась и поцеловала его. — Через час.

Энджел поспешила на кухню и стащила оттуда хлеб в салфетке, потому что сильно проголодалась, а затем бросилась наверх, в свою спальню, чтобы упаковать вещи. Брутус, очевидно решив, что настало время сна, неслышно вошел и запрыгнул в изножье кровати, развалившись на её лучшем плаще.

— Брутус, уйди оттуда, — приказала Энджел, потянув за плащ. Тот гавкнул на неё и перекатился на спину. Девушка невольно улыбнулась.

— Брутус, пожалуйста, я пытаюсь сбежать. Ты должен слезть. — Эти слова произвели должного результата, и она вздохнула. — Ты всегда слушаешься Джеймса, — пожаловалась Анжелика. — Почему же ты не слушаешься меня?

Услышав имя маркиза, мастифф сел и завилял хвостом, а затем спрыгнул с кровати.

— Тебе нравится Джеймс, не так ли? — прошептала она, её глаза неожиданно наполнились слезами. — Тогда ты будешь счастлив здесь, в Эббонли, потому что я не думаю, что мама пожелает видеть тебя рядом с собой. — Она тоже была бы счастлива здесь, подумала Энджел, сердито вытирая слезы. Если бы она мечтала о месте, в котором хотела бы провести отпущенную ей жизнь, то эти местом было бы Эббонли, а Джеймс — тем мужчиной, с которым она провела эту жизнь. Однако, она так строптиво вела себя с ним, а маркиз был очень зол на неё.

Девушка закрыла чемодан и направилась к двери, чтобы зайти за Лили, но остановилась, когда Брутус, отойдя от окна, последовал за ней.

— Нет, Брутус, — проговорила она. — Теперь ты можешь лечь на мою постель.

Собака попыталась протиснуться мимо неё, и, еще раз вздохнув, Анжелика вытащила кусок хлеба из кармана и бросила его на пол перед Брутусом. Когда тот набросился на хлеб, она захлопнула перед ним дверь.

Кучер собственного экипажа Саймона ждал на своем месте, когда они добрались до конюшен. Помощник Гастингса, Тумбс, стоял рядом с лошадьми и с подозрением наблюдал за ними.

— Готовы? — спросил Саймон, отходя от двери, чтобы помочь Лили забраться в экипаж. Его руки тряслись, и Энджел задумалась о том, что, вероятно, она единственная, кто собирается наслаждаться этим приключением.

— Да, — улыбнулась она и бросила взгляд на Тумбса. — Вы уверены, что Уайнсморы приглашали нас сегодня вечером на чай?

— Уай… о, да, они выразились весьма определенно, — ответил Саймон с нервной улыбкой.

— Эй, Энджел, куда ты отправляешься? — позвал сестру Генри, прибежав со стороны особняка.

— О, черт, — пробормотала Энджел. — Мы собираемся навестить Уайнсморов, Генри. Мы вернемся до полуночи.

— Зачем?

— Чтение поэзии, — сымпровизировала Энджел.

— О, — ответил Генри, явно разочарованный. Мальчик наблюдал за тем, как Саймон помог ей сесть в карету, а затем молодой человек сам забрался туда.

— Иди в дом, Генри, — приказала Анжелика брату. — Здесь холодно.

Саймон подал сигнал кучеру, и они отправились по направлению к главной дороге.

— Это странно, — пробормотал Тумбс, глядя вслед экипажу.

— Что странно? — поинтересовался Генри.

— Уайнсмор-Холл в другой стороне. А экипаж направился в сторону северной дороги.

— Джейми, ты отвратительный хозяин.

Джеймс поднял взгляд от учетных книг поместья и выгнул бровь.

— Неужели?

Его бабушка прошагала остаток пути в библиотеку.

— Это так. Прекращай дуться и ступай развлекать своих гостей.

— Я не дуюсь, — ответил он.

— Тогда как ты это называешь?

— Я погружен в размышления.

Его бабушка фыркнула.

— Я перестала сочувствовать тебе. Если ты отказываешься внять моему совету, значит твои ошибки — результат собственного упрямства.

— Предполагаю, что твой совет заключался в том, чтобы я убил Саймона и сбежал с его нареченной?

— Джейми, ты очень хорошо знаешь, что…

— Однажды я уже последовал твоему треклятому совету, — прервал её Джеймс, захлопнув книгу. — Ты посоветовала мне влюбиться в кого-нибудь. Что ж, я сделал это, и я теперь намного, намного счастливее. Благодарю тебя, бабушка.

— Джейми…

— Я пытаюсь вести себя цивилизованно в сложившихся обстоятельствах, — прорычал маркиз, — и в настоящий момент самое лучшее, что я могу сделать — это держаться от неё подальше. Ступай, поговори с Саймоном. Он одержал верх, так что пусть побудет чертовым хозяином хотя бы одну ночь.

— Я уже пыталась это сделать. Не могу его нигде найти.

— Ну, возможно, он с Лил… с Анжеликой, — нахмурившись, предположил Джеймс. — В конце концов, они обручены.

Кто-то поскребся в дверь.

— Милорд, леди Элизабет, — произнес Гастингс, шагнув в комнату.

Джеймс встал.

— Господи Боже, Гастингс, что с тобой произошло?

Грум был покрыт дорожной пылью и грязью, и выглядел так, будто не спал несколько дней.

— Просто вернулся после исполнения поручения для леди Элизабет, милорд, — ответил Гастингс, вынимая из кармана куртки письмо и вручая его виконтессе.

Элизабет перевернула его, чтобы прочитать адрес, а затем прикоснулась к руке грума.

— Благодарю тебя, Гастингс. Ты пообещал, что сумеешь выполнить всё вовремя, и тебе это удалось.

Улыбаясь, грум отсалютовал её, приподняв шляпу.

— Я человек слова, миледи, — заявил он и с поклоном вышел из комнаты, закрыв за собой дверь.

— Что это? — поинтересовался Джеймс.

Посмотрев на письмо, Элизабет передала его внуку.

— Счастливого Рождества, Джеймс, — тихо проговорила она.

Он нахмурился, принимая письмо.

— Немного рановато для праздников, не так… — Маркиз посмотрел на адрес, а затем бросил ошарашенный взгляд на бабушку. — Письмо адресовано в лондонскую «Таймс».

— Да, как видишь.

Джеймс внезапно сел.

— Это объявление о помолвке, не так ли?

— Думаю, ты не ошибся, — сухо подтвердила она.

Джеймс снова вскочил на ноги.

— Но бабушка, за это ты можешь отправиться в тюрьму!

— Из-за того, что слабоумная леди Найстон доверила такое важное послание Лондонской Почте? Думаю, что нет.

Джеймс улыбнулся.

— В понедельник не будет никакого объявления, — тихо проговорил он. — Я могу извиниться за то, что был такой скотиной, и, возможно, она…

— Она признается, что по-прежнему еще любит тебя? — подсказала Элизабет. — Я надеюсь, что так.

Его улыбка померкла.

— Но всё ещё остается осложнение. Саймон.

— Саймон сумеет прожить без неё. Я не так уверена насчёт те…

— Лорд Джеймс!

Джеймс бросил хмурый взгляд в направлении бабушки при звуке голоса Генри.

— Что теперь?

— Мне страшно даже предполагать, — ответила она.

Маркиз шагнул вперед и распахнул дверь.

— Что такое, Генри? — спросил он.

Мальчик схватил его за руку.

— Быстрее, — проговорил он, задыхаясь. — Вы должны торопиться!

— Торопиться куда? Неужели Анжелика снова украла Демона?

— Нет! Он украл её!

Джеймс приподнял бровь.

— Демон украл Энджел?

— Нет! Саймон украл Энджел!

— Что?

Генри выпустил его руку.

— Энджел сказала, что они отправляются к Уайнсморам, но затем Тумбс заметил, что они поехали в неправильном направлении и свернули на северную дорогу.

— На северную дорогу? — повторил Джеймс. На протяжении сотен миль по северной дороге не было ничего, что заслуживало интереса, до тех пор, пока она не соединялась с дорогой на…

— Гретна-Грин, — послышался мрачный голос лорда Найстона от двери.

— О нет, Томас, — прошептала леди Найстон, вцепившись в руку мужа.

— Я говорил тебе, что нам не следовало заставлять их ждать такое долго, — проворчал Томас. — Мы должны были знать, что она ни за что не станет сидеть смирно.

— А теперь вы обрекли её на несчастную жизнь с моим нудным кузеном, — выплюнул Джеймс, стиснув письмо.

— Что происходит? — поинтересовался Персиваль Элкотт, засовывая голову в комнату.

— Саймон и Энджел сбежали, — поставила его в известность Элизабет, не спуская глаз со своего внука.

Джеймс запихнул письмо в карман.

— Нет, разумеется, они не сбегут, — прорычал он, отталкивая в сторону Элкотта. — Прикажите Тумбсу оседлать Демона! — крикнул он через плечо.

Маркиз поднялся по лестнице, перешагивая через две ступеньки, игнорируя боль в ноге. С площадки услышал, как Брутус скребется в дверь Анжелики, и, найдя свое пальто и перчатки, он направился к её комнате. Когда он распахнул дверь, мастифф, поднявшись на задние лапы, положил передние ему на плечи.

— Пошли, Брутус, — произнес Джеймс, направляясь к лестнице.

Элизабет была в конюшнях, когда он и Брутус вошли туда.

— Джеймс, успокойся, — приказала она.

Он поспешил пройти мимо неё и схватил поводья Демона.

— Черта с два я успокоюсь, — ответил он. Элизабет попыталась возразить, но молодой человек запрыгнул в седло. — Ты не можешь получить и то, и другое, бабушка. И я пришел к собственному решению. Она не выйдет замуж за Саймона.

— Джеймс! — закричала она внуку вслед, когда тот свистнул Брутусу и ударил в бока Демона. — Джеймс!

Трястись по дороге в Шотландию было вовсе не так весело, как предполагала Анжелика. Конечно, если бы у неё был кто-то, держал её за руку, то девушка могла бы ощущать себя по-другому, но всё отчетливее начинало казаться, что составлять компанию Лили и Саймону будет довольно скучно. Она вздохнула и сложила руки на груди.

— Как ты думаешь, они уже обнаружили, что нас нет? — спросила Лили, бросив беспокойный взгляд из окна в темноту.

— Вероятно, — ответила Энджел, — хотя к тому времени, когда они выяснят, что точно произошло, мы будем слишком далеко, чтобы нас смогли поймать.

— Ты думаешь, что они станут нас преследовать? — едва слышно проговорила Лили.

— Я сомневаюсь в этом, Лили, — утешил её Саймон. — Я уверен, что твои родители в конечном итоге всё поймут, и ни у кого не возникнет причины преследовать меня.

— Или меня, — безнадежно добавила Энджел. Что-то едва слышное и смутно знакомое послышалось ей, и она посмотрела в сторону окна. — Вы что-нибудь слышали?

Саймон перевел на неё взгляд.

— На что это было похоже?

— Я не знаю. — Звук снова едва слышно повторился над расстилающимися лугами. — Похоже на лай?

— Вероятно, это граф Дассон гонит своих собак.

Энджел приподняла бровь.

— Посреди ночи? — Шум послышался снова, громче и Саймон нахмурился.

— Определенно, собаки, — пробормотал он. — Может быть, они сбежали.

Энджел покачала головой.

— Я знаю этот звук. — Он раздался опять, совсем недалеко, и она нахмурилась. — О нет.

— Что? — задрожала Лили.

— Это Брутус.

— Я думал, что ты заперла это проклятое животное, — резко произнес Саймон.

— Я так и сделала, — запротестовала девушка. — Кто-то, должно быть, выпустил его.

— Он не поедет с нами.

— О да, он…

— Остановите эту чертову карету!

Энджел подпрыгнула от громоподобного рева Джеймса. Её сердце громко застучало.

— Джеймс? — усомнился Саймон и потянулся вверх, чтобы постучать в потолок. — Останови карету, Викин.

— Слушаюсь, сэр.

— Ради всего святого, что, по его мнению, он делает? — проворчал Саймон, отодвигая задвижку на двери, когда карета плавно остановилась.

— Ты ведь не думаешь, что он здесь из-за меня, не так ли? — запинаясь выговорила Лили. Саймон в ответ посмотрел на неё, распахивая дверь.

— Я так не думаю. Лил…

Он исчез из вида, за этим сразу послышался звук упавшего на траву тела. Ахнув, Анжелика бросилась к двери. Неузнаваемый в лунным свете Эббонли возвышался над кузеном с перекошенным от ярости лицом.

— Джеймс, — позвала она, спрыгивая на землю.

Джеймс поднял голову.

— Я знаю, что ты сердита на меня, — прорычал он, но ради Бога, Анжелика, неужели ты на самом деле вышла бы за него замуж, просто чтобы досадить мне?

Вот оно что, внезапно догадалась Энджел. Генри не видел, как Лили садилась в карету. Все подумали, что они уехали только вдвоем. Джеймс ревновал. Дьявол ревновал, и это было замечательно.

— Джеймс, — начала она, делая шаг вперед, — это не то…

— Это вовсе не твоё чертово дело, — вмешался Саймон, поднимаясь на ноги.

— Ты сделал это моим делом, когда попросил меня ухаживать за своей женщиной, — прорычал Джеймс.

— Она не хочет тебя, Джеймс. Разве ты не видишь этого?

— Саймон, — запротестовала Энджел, ужаснувшись. — Я могу говорить сама за себя.

Эббонли долго смотрел на неё.

— Я не виню её за то, что она не хочет меня, — медленно проговорил он, в остальном игнорируя своего кузена. — Просто я не хочу, чтобы она была несчастной из-за меня.

— Ты приехал за мной? — прошептала девушка.

— Конечно, за тобой. Анжелика, я люблю тебя. — Он протянул руку, словно желая прикоснуться к ней, а затем снова опустил её. — Но даже если ты не любишь меня, ты заслуживаешь того, чтобы быть с кем-то, кто сделает тебя счастливой. Больше чем чего-либо еще я хочу, чтобы ты была счастлива. Я никогда не хотел бы увидеть, как блеск исчезает из твоих глаз.

— О, Джеймс, — прошептала она.

— Один момент! — с негодованием запротестовал покрасневший Саймон. — Что здесь происходит?

— Анжелика не собирается выходить за тебя, — поставил его в известность Джеймс, опасная настороженность появилась в чертах его лица.

— Я знаю это. Почему, во имя Люцифера, ты вытащил меня из моего экипажа и пригрозил избить до смерти?

— Чтобы не смог…

— Вы не ударили его, ведь нет? — ахнула Лили, выбираясь из экипажа и метнувшись навстречу Джеймсу. — Злобный, отвратительный человек! — Она ударила его в грудь.

Джеймс поднял руку и отступил на шаг назад, выглядя совершенно сбитым с толку.

— Пожалуйста, не мог бы кто-нибудь объяснить, что здесь происходит? — Он с опаской посмотрел на Лили.

Анжелика подавила усмешку.

— Саймон и Лили убегают в Гретна-Грин, — произнесла она. — А я составляю им компанию.

Джеймс заморгал.

— Ты убегаешь с Лили? — повторил он, поворачиваясь к кузену.

— Да, это так.

— Я знал, что ты мечтаешь о ней, но ты, ты, на самом деле сбегаешь с кем-то, с кем не должен быть?

Теперь настала очередь Энджел нахмуриться.

— Что ты имеешь в виду, говоря о том, что знал, что он мечтает о Лили?

— Я, хм, подслушал их, когда мы искали Брутуса.

Энджел шагнула к нему.

— И ты не сказал мне?

Джеймс стоял на своем.

— Сначала я хотел заставить тебя влюбиться в меня.

— Я уже была влюблена в тебя.

— Ты уже была влюблена? — поинтересовался Саймон.

— Ты уже была влюблена? — тихим эхом отозвался Джеймс.

— Да. Но потом ты так ужасно вел себя по отношению ко мне… — Её глаза начали наполняться слезами, и она сердито сморгнула их.

— Анжелика, — прошептал маркиз.

— А затем Саймон рассказал мне, что Дезире приезжала в Эббонли, чтобы увидеть тебя.

— Так и было. Но всё, о чем я мог думать — это о тебе.

Саймон откашлялся.

— Энджел, мы не можем оставаться здесь всю ночь. Поехали. — Он жестом пригласил её сесть обратно в карету.

— Энджел, не уезжай, — прошептал Джеймс.

Она повернулась, чтобы снова посмотреть на него.

— Я… я дала слово, что поеду с ними. Чтобы уменьшить скандал.

Джеймс вытащил письмо из кармана и бросил его Саймону.

— Не будет никакого скандала, кроме того, который они сами на себя навлекут.

Саймон опустил взгляд на пергаментную бумагу.

— Объявление о помолвке? — воскликнул он.

— Бабушка украла его. Нет никакой помолвки. — Джеймс протянул руку и обхватил пальцами запястье Анжелики. — Это ваше решение, и вам придется выполнять его самостоятельно. Анжелика не поедет с вами с Шотландию.

— Да, я поеду.

— Нет, не поедешь.

Саймон и Лили переглянулись, и через мгновение Лили кивнула.

— Мы возвратимся вместе с вами, — произнес Саймон. — Мы поступим правильно.

Энджел хотела ехать обратно в Эббонли с Джеймсом, и она была уверена, что он тоже этого хочет. Однако здравый смысл Саймона одержал верх, так что она и Брутус забрались в карету и повернули обратно в Эббонли. Саймон и Лили казались более спокойными из-за того, что сумели избежать скандала, но всё, о чем Энджел могла думать, был Джеймс, который ехал в темноте рядом с ними.

Уже почти рассвело, когда они свернули на подъездную дорогу к Эббонли. Окна поместья светились, и все гости и члены семьи, столпились во дворе, когда Джеймс спешился и открыл дверь кареты.

— Вы привезли их обратно, — всхлипнула мать Энджел. — Благодарю вас, милорд.

Джеймс покачал головой.

— Они вернулись сами. — Очевидно, что все уже осознали, что Лили тоже отсутствует, и последовал еще один час объяснений и извинений. Поначалу родители Лили не выглядели особо довольными этим испытанием, но когда от Джеймса стали добиваться подтверждения его интереса к девушке, он изобразил полное недоумение, безукоризненно, по мнению Энджел, разыграв его, и после этого всё, кажется, отлично встало на свои места. За исключением того, в чём она была особо заинтересована.

Джеймс сказал, что любит её, но когда они перебрались в столовую для торопливого завтрака, он исчез. Среди поздравлений, адресованных Лили и Саймону, девушка начала ощущать немного расстроенной. Даже почти истерическое неистовство Персиваля из-за Лили не вернуло ей хорошее настроение.

Энджел не могла подавить слезы, которые продолжали наворачиваться на глаза.

— О, черт, — пробормотала она, украдкой вытирая их.

Подняв голову, девушка обнаружила, что леди Элизабет смотрит на неё.

— Я становлюсь такой плаксой, — пожаловалась она, выдавив из себя улыбку.

— Ерунда. Когда такая здравомыслящая девушка как ты плачет, то для этого всегда есть причина.

— Здравомыслящая? Я?

— Да, ты. Знаешь, моя дорогая, я думаю о том, как глупо мой внук чувствует себя сейчас, осознавая, как это выглядело со стороны: он галопом ускакал за тобой, а ты даже и не думала убегать. Особенно после того сражения, которое у вас было.

— Он не был глупым, — заявила Анжелика. — Он был романтичным.

— Хмм. Даже если так, то нашему дьявольскому маркизу может потребоваться некоторое время чтобы решить, достоин он тебя или нет. Тем не менее, ты должна покинуть Эббонли через два дня. — Элизабет улыбнулась. — Говорят, что в любви и войне все средства хороши. Я не уверена, что именно из двух ожидает тебя, но думаю, что ты замечательно проведешь время, выясняя это вместе с ним.

Анжелика уставилась на неё. На самом деле это было простое решение, если у неё хватит смелости принять его.

— Где он?

Улыбка виконтессы стала шире.

— В библиотеке, прячется. — Она сжала руку Анжелики. — И ты не слышала этого от меня.

Анжелика улыбнулась и встала.

— Куда ты направляешься, Энджел?

— Я попросила её принести мне шаль, — вмешалась леди Элизабет, и знаком показала Энджел выйти за дверь.

Энджел почти застыла на месте, когда её отец слегка кивнул ей и подмигнул. Он знал — но ведь он и всегда понимал её лучше, чем мать.

— Я скоро вернусь, — с улыбкой проговорила она.

Дверь библиотеки была закрыта, но с глубоким вдохом она открыла её и ворвалась в комнату. Джеймс один за другим бросал в огонь листы пергаментной бумаги. Он подпрыгнул, когда Энджел вошла, а затем улыбнулся.

— Анжелика. — Он взял оставшуюся кучу бумаг и бросил их все в пламя камина.

— Письма? — поинтересовалась она.

Маркиз кивнул.

— К Дезире и от неё. Кажется, пришла пора избавиться от этих чертовых посланий.

— После того, что она сделала с тобой, я могу думать кое о чем, что мне хотелось бы послать ей, — проворчала девушка. — Что-нибудь ядовитое.

— Тише, Галахад[14], — улыбнулся Джеймс, складывая руки на груди. — Сегодня больше не будет никаких спасений. — Он поморщился. — И я сделал всё довольно неумело прошлой ночью. Я должен был догадаться. Если я что-то и знаю, так это то, что ты не глупа.

Энджел закрыла за собой дверь и решительно вдохнула. Ей придется сделать это сейчас, или она никогда больше не соберется с духом.

— Ты любишь детей, Джеймс?

Он нахмурился и склонил голову, глядя на неё, от одного его взгляда у девушки ослабели колени.

— Детей? Если они похожи на твоих брата и сестру, то да, я люблю их. Очень сильно. Почему ты спрашиваешь?

Она кивнула, поджав губы, разрываясь между весельем и ужасом.

— Как насчет театра? Тебе нравится театр?

В этот раз Джеймс приподнял бровь.

— Я не слишком люблю Джонсона, — произнес он, — но мне нравится опера.

Энджел снова кивнула.

— Как и мне. А лошадей?

— Я очень люблю лошадей, — изумрудные глаза Джеймса плясали, и она предположила, что он догадывается. — Я также люблю клубнику и во мне развилась нежность к некоему большому коричневому мастиффу.

Во всяком случае, он не пытался сбежать. Энджел стиснула руки за спиной и покачалась взад и вперед на пятках.

— Что ж, в этом случае, милорд, я думаю…

Покачав головой и нахмурившись, Джеймс сделал шаг вперед и закрыл ей рот ладонью.

— Нет, не надо, Анжелика. Присядь.

— Но…

— Садись.

— Я не хочу…

Джеймс схватил девушку за руку, подтащил к кушетке и усадил на неё.

— После всего, через что мы с тобой прошли, — проговорил он, — я позабочусь об этом, если ты не возражаешь.

Он опустился на одно колено перед ней и взял её руки. Его собственные руки тряслись. Именно в этот момент Энджел поняла, что всё будет хорошо. Он долго смотрел ей в глаза, а затем ненадолго опустил голову.

— Анжелика, — произнес он, снова глядя вверх на неё, — меня обвиняли во многих вещах, большинство из которых я на самом деле делал. Я очень хочу попытаться стать респектабельным, но не могу гарантировать, что преуспею в этом. — Он улыбнулся ей. — У меня есть новый список требований, и я построил его вокруг тебя. Ты — самая чарующая, яркая, прекрасная, неистовая женщина из всех, что я встречал. Я отчаянно хочу провести с тобой всю свою жизнь до конца, но если ты не хочешь рисковать своей репутацией, оставаясь со мной, то я пойму. Анжелика, я люблю тебя всем сердцем. Ты станешь моей женой?

Это было самая сердечная, самая трогательная речь, которую Энджел когда-либо надеялась услышать, и слезы снова набежали на её глаза.

— Я люблю тебя, Джеймс. И у меня практически нет репутации, которой можно рисковать. Да, я стану твоей женой.

Засмеявшись, Джеймс поднялся и притянул Анжелику к себе. Девушка встала на цыпочки, и он захватил её губы своим ртом. Она полагала, что те поцелуи, которые он дарил ей прежде, были страстными, но пока маркиз держал Энджел в объятиях и покрывал поцелуями её волосы, щеки и горло, она получила представление о том, какой, вероятно, станет её супружеская жизнь с ним. Эта мысль восхитила её.

— Ура!

Джеймс подпрыгнул, и они обернулись, чтобы увидеть, как Генри вприпрыжку вбегает в комнату. Улыбка на его лице была такой широкой, что Энджел удивилась, что щеки мальчика не треснули.

— Генри, — упрекнула она брата, переводя дыхание, руки Джеймса всё ёще крепко обнимали её.

— Вы наконец-то поженитесь? — потребовал объяснений Генри. Джеймс кивнул и снова быстро поцеловал Энджел.

— Да, мы поженимся.

— Так вы будете моим братом?

— Как только мы станем мужем и женой, то я буду им, — ответил, улыбаясь, Джеймс. — И к тому же я не собираюсь ждать до следующего сентября.

— Нет? — прошептала она, потому что они с Саймоном никогда даже не пытались назначить свою собственную дату.

— Нет. Как ты смотришь на то, чтобы стать зимней невестой?

— Согласна. — Энджел рассмеялась.

— И я смогу приезжать в Эббонли так часто, как захочу? — настаивал Генри, носясь по комнате.

— Генри, выйди, — приказал Джеймс и снова поцеловал Анжелику.

— Но я смогу? — Генри потянул Джеймса за рукав.

Энджел захихикала.

— Господи Боже, — пробормотал маркиз, — неужели все дети такие же?

— Я надеюсь, что такие, — радостно ответила Анжелика.

— Послушайте, вы не хотите ответить мне? Ты же ещё не вышла замуж, Энджел.

Джеймс выпустил Анжелику и перехватил Генри, когда тот счастливо кружил вокруг них. Он поднял смеющегося мальчика на руки, отнес его к окну, и, пока Анжелика смеялась так сильно, что по её щекам потекли слезы, выставил его наружу и закрыл окно.

— А сейчас, любовь моя, — сказал Джеймс, прошагав обратно к ней и закружив её так, что у неё перехватило дыхание, после чего он склонил голову, чтобы снова поцеловать её. — На чем мы остановились?