Дьявол из Блэкрока

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Сердце Лили чуть не остановилось, когда она увидела заголовок «Блэкрокского курьера»: «"Текстайлком" покупает мельницу Гейтсов».

Она забрала газету у матери и начала читать статью:

«Расположенный в Огайо производственный гигант планирует купить заброшенную мельницу в городе Блэкрок. Представитель «Текстайлкома» подтвердил заинтересованность директора компании в покупке бывшей мельницы, которая должна быть перестроена в предприятие по производству бумажных обоев».

Текст запрыгал у нее перед глазами.

— Не понимаю. К чему такой огромной корпорации перехватывать мою идею? Возможно, они расценили меня в качестве конкурента, но откуда они вообще узнали о Блэкроке?

— Мне бы очень не хотелось говорить о людях у них за спиной. — Ее мама поднялась из-за стола с чашкой в руке. — Когда я узнала, что ты связалась с Декланом Гейтсом, я сразу поняла, что ничего путного из этого не выйдет.

Лили откинулась в кресле.

— Ты считаешь, что все это подстроил Деклан?

Мать пожала плечами и налила вторую чашку кофе.

— Может быть, когда он узнал о твоем интересе к мельнице, он решил посмотреть и другие предложения, вдруг ему нужны деньги?

— Деклан бы так не поступил.

Она же отлично помнила его слова. Он обещал ей.

И то странное выражение его глаз, такое ранимое. Он не мог ей соврать, не мог ее обмануть.

— Только не пытайся мне врать. Рита Миллер призналась мне, что видела вас обоих в городе, вы шли под ручку. Я не могла поверить своим ушам. Ты же говорила, что у вас нет близких отношений, что он… — Мать замолчала, пытаясь понять настроение дочери.

— Что, мама? — Лили помрачнела и замерла. Она отлично знала ответ.

Она не собиралась раскрывать матери тайну о том, что этот неблаговидный слух о Деклане распустила она сама.

Возможно, боялась, что следующим ее признанием будет признание о страстной ночи на берегу моря. Этого еще недоставало!

Нет, надо совершенно точно держать язык за зубами.

— Ты говорила мне, что Деклан был виновен в… насилии. — Мать выделила последнее слово.

— Это ложь. — Краска бросилась в лицо Лили. — Деклан — настоящий джентльмен. Мне пора открыть тебе правду. Это я все придумала. Дело в том, что мы с Декланом тогда были друзьями, вот я решила таким образом скрыть от тебя этот факт.

Лицо матери вытянулось.

— Я так и знала. Но почему же ты всегда отрицала это?

— Потому что ты постоянно давила на меня. Вот я и решила тебя поберечь, скрыв истинное положение вещей.

— Но ты мне лгала.

Лили нервно кусала губы.

— Да. И мне стыдно. Но еще более стыдно, что я причинила Деклану столько горя. Однако больше врать я не собираюсь.

Мать прищурилась.

— У тебя была любовная связь с Декланом?

— Нет! — выпалила Лили, желая защитить репутацию Деклана, да и свою тоже. — Она покраснела. Опять ложь! — Нет. Тогда между нами ничего подобного не было.

Разве что один вполне невинный поцелуй. Если, конечно, его можно назвать невинным.

— Он никогда не пытался приставать ко мне. Но я вела себя ужасно по отношению к нему. — Лили поспешно поднялась из-за стола.

Мать посмотрела на газету.

— Очевидно, он решил тебе отомстить.

Отомстить? Лили нахмурилась. Неужели это возможно?

«Мой план отличается от твоего», — вспомнились ей слова Деклана.

Возможно, секс на берегу и был частью этого плана.

Нет. Их любовь была чистой и нежной. И даже можно сказать — красивой.

— Лили, ты очень бледная. Ты не должна столько работать.

Кажется, Лили напрочь забыла о присутствии матери в комнате.

— Нет, со мной все в порядке. Мне надо срочно выяснить все подробности этого дела с «Текстайлкомом». Эта корпорация достаточно известна и богата. Их вмешательство станет настоящей катастрофой для Блэкрока.

— Для начала, я думаю, ты должна дочитать статью до конца. Возможно, это изменит твое романтическое отношение к Деклану Гейтсу.

Всю неделю Лили пыталась дозвониться до Деклана, но безуспешно. Ей отвечали, что он уехал в Азию. Ее терпение было на исходе.

В статье говорилось о том, что Деклан перекупает небольшие компании, чтобы затем выгодно перепродать их. По большей части — их ближайшим конкурентам.

Что хорошего можно было ожидать от такого человека?

Проезжая мимо дома Деклана, Лили увидела освещенные окна. Он вернулся. Она затормозила и вылезла из машины.

Неужели он действительно задумал разрушить ее компанию, чтобы перепродать потом по частям конкурентам? Как он поступал с другими компаниями.

После этой шокирующей статьи она была готова подозревать его в чем угодно. Лили решила связаться с газетой и дать интервью с целью заявить о собственных намерениях.

Редактор газеты попытался вытянуть из нее неблагоприятные отзывы о Деклане, однако Лили сразу же это поняла и стала говорить о нем совершенно обратное.

— Я уверена, что он желает только добра для нашего города.

И хотя в свете предыдущей информации это заявление звучало несколько легкомысленно, она не собиралась быть источником новых бед для Деклана. Этого они не добьются.

Она надеялась, что Деклан прочтет в газете интервью и сразу позвонит ей, но он молчал и даже не отвечал на ее звонки.

Лили тяжело вздохнула, пытаясь успокоиться. Достав из сумки зеркало, она причесалась и позвонила в дверь. Та тут же распахнулась.

На пороге стоял Деклан.

— Так и знал, что ты приедешь.

— Жаль, что я настолько предсказуема. — Девушка вошла в дом. — Но тебя совершенно невозможно поймать по телефону.

— Я не хотел разговаривать с тобой по телефону, Лили. — Он направился в комнату, жестом предложив ей следовать за ним. — Ты слишком опасна и способна заболтать меня до полусмерти. Лучше так, живьем, чтобы я мог видеть твои глаза, а ты мои. Иначе ты наговорила бы мне всяких резкостей, а я не хочу, чтобы наши отношения испортились.

В его хриплом голосе слышались отголоски совершенно ненужных в данный момент чувств. И тем не менее, несмотря на все свое внутреннее сопротивление, Лили тотчас отозвалась на его чувственный призыв.

Она подошла к нему. Выражение его лица было по-мальчишески озорным. В серых глазах плескалась страсть.

Его взгляд скользнул по ее шее, остановился на вырезе груди. Потом скользнул ниже.

— Даже не представляю, что во мне такого особенного, — фальшиво изумилась она. — Неужели тебя так возбуждает мой деловой костюм.

Деклан лукаво улыбнулся.

— Дело вовсе не в одежде. А в том, на ком она надета.

Улыбка скользнула по ее губам.

— Рад меня видеть, да?

Его возбужденное состояние было налицо.

— Всегда рад, моя прехорошенькая Лили.

Он произнес это абсолютно искренне. Неужели он и в самом деле был рад ее видеть?

Черт возьми, она тоже рада его видеть. Странно, ведь сейчас ей следовало просто кипеть от гнева! И как ему только удается так влиять на нее?

— Что-нибудь выпьешь?

— Хм… нет, спасибо. — Лили попыталась собрать разбежавшиеся мысли, чтобы перейти к делу, по которому, она, собственно, и приехала сюда. — Ты ведь догадываешься, почему я здесь? Какие у тебя дела с «Текстайлкомом»?

Его брови сдвинулись.

— Как я вижу, для тебя бизнес важнее личных чувств?

— Может быть, тебя эта ситуация и забавляет, Деклан, но, уверяю тебя, будущее Блэкрока и его жителей зависит от того, какое производство будет налажено на бывшей мельнице.

— «Текстайлком» сделал мне очень выгодное предложение.

— Откуда они узнали про мельницу?

Деклан сощурился.

— Ты думаешь, это я им предложил?

— Да, признаться, эта мысль приходила мне в голову. — Она скрестила руки на груди, пытаясь подавить в себе внезапно возникшее желание.

— Разочарован, что ты так плохо думаешь обо мне. Я надеялся, мы с тобой перешли на новый, более доверительный уровень отношений.

Лили вздрогнула, услышав слово «отношения». Неужели Деклан действительно считает, что их любовь на берегу моря — это начало новых отношений?

Новый прилив чувств затопил ее.

— Я… Да, так и есть, наверное. Вообще-то я уже призналась матери в том, что в свое время оболгала тебя. — Она вздернула подбородок, выказывая тем самым свою решимость. — Я дала интервью и заявила, что ты положительный персонаж, принимающий близко к сердцу проблемы родного города… — проговорила она, тщательно подбирая слова.

Однако Деклан все равно с подозрением покосился на нее.

— Да мне они безразличны. Так ты решила, что я собираюсь продать мельницу другой компании, уведя ее у тебя из-под носа?

Она сглотнула.

— Нет… даже не знаю, откровенно говоря. Возможно, я так и подумала. У меня такое впечатление, будто я совсем тебя не знаю, Деклан. И вдобавок во время нашей прошлой встречи ты сказал мне, что у тебя есть какой-то собственный грандиозный план.

Да, она сейчас вполне могла бы солгать ему и сказать то, что он хотел слышать, но не стала этого делать. Честность за честность.

Деклан нахмурился.

— Можешь думать все что угодно. Имеешь право.

Она вздрогнула. Наверняка у него немало врагов. Отсюда такая суровость в общении с людьми.

— Итак, ты собираешься продавать мельницу или нет?

Удивление промелькнуло на лице Деклана. Потом оно снова превратилось в каменную маску.

— Хочу посмотреть, кто предложит лучший вариант развития городка.

Лили сжала руки в кулаки.

— Ты что, хочешь устроить соревнования?

— Ничего подобного. Просто у тебя сейчас нет денег, чтобы выкупить мельницу, а у «Текстайлкома» есть.

— Но ты ведь знаешь, я уже вышла на рынок. — В ее голосе появились пронзительные нотки. — Вскоре я буду вполне платежеспособна.

Деклан передернул плечами.

— Это ты так говоришь. Будущее покажет.

Мурашки страха пробежали по ее спине.

— Ты знаешь что-то, чего не знаю я?

Выражение его лица оставалось раздражающе загадочным.

— Откуда? Я ведь специализируюсь на электронике и редко вкладываю деньги в другие сферы экономики.

Гнев поднялся в ее груди: как он может так к ней относиться? Особенно после той любовной ночи. Всего лишь неделя прошла…

Той ночью ей словно бы удалось ненадолго увидеться с прежним Декланом. Настоящим. Она знала, что внутри него до сих пор живет тот страстный и добрый парень, которого она так любила. А этот хладнокровный бизнесмен — всего лишь маска и внешняя оболочка.

Даже сейчас она все еще чувствовала на себе тепло его рук, настойчивые ласки и нежные взгляды.

— Деклан. — Она потянулась к нему в надежде растопить лед.

Он с любопытством взглянул на нее, затем взял ее руку в свою и поднес к губам.

От этого легкого прикосновения ее бросило в жар. Сердце забилось, колени ослабели, и она слабо простонала.

Этот невольно вырвавшийся из груди звук произвел на нее действие холодного душа. Она словно вырвалась из того чувственного тумана, в который увлек ее Деклан.

В следующую секунду она отпрянула от него, оттолкнувшись от его груди руками.

— Я соберу необходимую сумму на покупку мельницы.

Нет, неправильный шаг!

Как же много ей надо было ему рассказать! Хотелось обнять его, утешить, но не вовремя сказанные слова все испортили.

Реакция последовала незамедлительно. Стальной взгляд пригвоздил ее к месту. Губы вытянулись в одну тонкую линию. В глазах сверкнул гнев. И ни намека на нежность или страсть.

— Возможно, да, возможно, и нет, — проговорил он, сверля ее холодным взглядом. — Я слишком долго живу на этой земле, чтобы верить обещаниям. Слова — это всего лишь слова. А в расчет принимаются только дела.

Лили съежилась под его взглядом и от тех ледяных слов, которые она услышала от него. Да, он прав, какой же эгоисткой она была! Разве можно ей доверять?

Она сглотнула.

— На этот раз я не подведу тебя. Даю тебе честное слово. А пока что, прошу тебя, не продавай дом и фабрику другой фирме, — умоляющие нотки прозвучали фальшиво. Но рядом с этим человеком она всегда чувствовала себя не в своей тарелке. Ей постоянно вспоминалась их ночь, и в душе у нее нарастало чувство, похожее на… любовь?

— Я принимаю решения, которые выгодны мне самому, а не Лили Уортон.

Да как он может быть таким холодным? Таким жестоким!

— Тебя всегда считали плохим парнем. — Она шагнула к нему и посмотрела ему в глаза. — И если ты будешь честным с самим собой до конца, то поймешь: ты вполне заслужил такую репутацию. Тебе было абсолютно наплевать, кто и что о тебе говорит или думает. Так что нет ничего удивительного в том, что даже сейчас, спустя столько лет, люди так плохо о тебе думают. Ведь ты считал, что правила созданы для других людей, а тебе закон не писан. Когда-то ты мчался на своем мотоцикле по городу, не заботясь о том, что бедные жители просыпаются и вздрагивают каждый раз, когда слышат его грохочущие звуки. Что это было: эгоизм, равнодушие или защитная реакция, вызов? Неважно, результат все равно один. В свое время я тем не менее была рада услышать грохот твоего мотоцикла. Каждый раз для меня это означало: Деклан едет. Да, ты был тогда озорным, хулиганистым мотоциклистом, но тогда у тебя по крайней мере была душа. Может быть, тебе стоит снова сесть на тот мотоцикл? Тогда мы еще не были друзьями, но просто видеть тебя издалека, просто знать, что ты где-то здесь, рядом… это делало меня счастливой. Да, я была счастлива. Я думала, ты повзрослеешь и станешь другим, более мягким, более внимательным к людям. Ведь, общаясь с тобой, я видела, что ты можешь быть совершенно иным. В тебе как бы сосуществовали два разных человека. Нежный, заботливый со мной и резкий, дерзкий с остальными. Тебе не приходило в голову, что мои родители имели право волноваться за меня, когда я одна гуляла с тобой? И все же раньше ты никогда не был намеренно жестоким. Прежний Деклан не стал бы затевать эту интрижку с «Текстайлкомом». Ответь, зачем ты это делаешь? Чтобы причинить мне боль? — Она мотнула головой и тяжело выдохнула: — Ты всего лишь играешь с птичкой: поймал, заточил в красивую клетку, поиграл, а потом выпустил. Мол, пусть дальше живет сама по себе. Пусть справляется дальше, как может. Мне показалось, что прежний Деклан прячется где-то внутри тебя. Но, кажется, я ошиблась. Я так старалась не влюбиться в тебя, — покачала она головой и хрипло рассмеялась. — И все же полюбила тебя. Хотя тогда я и не подумала бы назвать свое чувство именно этим словом, — она выпрямилась и втянула носом воздух. — Но теперь я умею отличать это чувство от других. Потому что с этого дня я знаю наверняка: это чувство во мне умерло.

С этими словами она повернулась и вышла из дома. Сердце в ее груди билось, едва не вырываясь наружу.

Он не нужен ей!

Если он решил все же продать фабрику компании «Текстайлком», пусть так и будет. Она не станет вертеться возле него, как послушная марионетка на ниточках, а потом, когда он достаточно наиграется… она не желает быть брошенной в пыльный ящик.

Обойдется она без этого дома и без этой фабрики. Хотя план и был во всех смыслах замечательным. Но, видно, не судьба!

— И если уж начинать новую жизнь, то теперь! — выкрикнула она в надвигающиеся сумерки.

Кого она хотела в этом убедить? Скорее всего, саму себя.