Дьявол предпочитает Armani

Ну нормально же общались

В четверг Полина вернулась в номер только под ночь. День был настолько насыщенным и долгим, что ей казалось, что ноги вот-вот отвалятся, а мозг выключится и возьмет отпуск. Ранний вылет, быстрое заселение в отель, деловая встреча с австрийцами в их компании, где для нее тоже нашлась ответственная работа с документами и помощью в переводе. Весь день приходилось улыбаться и мгновенно реагировать на все мелочи, затем поздний формальный ужин и участие в обсуждении дальнейшего развития в сотрудничестве компаний. Когда такси доставило ее, Даниила Александровича и большого шефа с его партнером до отеля, Поля думала, что готова помереть. Все-таки в прошлые поездки, когда она сопровождала Инну, ее роль была куда скромнее. Теперь, из-за того, что личный ассистент шефа в тяжелом состоянии в больнице, а финдир тоже болен, на плечи Даниила Александровича и косвенно на нее обрушилась безумно ответственная работа. Хотя почему-то рядом с замом она чувствовала непоколебимую уверенность в том, что все будет хорошо. И не только она. Большой шеф, Алексей, и его первый партнер тоже полностью доверяли Дану, словно он был каким-то гением-вундеркиндом. Он знал все ответы, мгновенно просчитывал цепочки бизнес развития, выносил прекрасные идеи и успевал проверять все документы для подписания быстро и не напрягаясь, несмотря на то, что речь шла об астрономических суммах.

Полина с завистью подумала, что пусть ее зам и молод, а хватка у него железная. Но главное, что она поняла после этого тяжелого дня — ее начальник при желании мог запросто нравиться людям и располагать к себе. На формальном ужине он легко и к месту шутил, улыбался вместе с Алексеем и вел себя, как всегда, идеально. Австрийцы прониклись к нему едва ли не больше, чем к Алексею Геннадьевичу, а уж у того обаяния на десятерых бы хватило.

Поля сходила в душ и надела легкую хлопковую пижаму, проигнорировав кружевной разврат, что успела подсунуть ей в чемодан Светка. В номере было довольно прохладно, несмотря на то, что июнь в Вене был даже теплее, чем в Москве. Черкнув Светке и родителям в ватсапе, что у нее все хорошо, девушка стала тут же засыпать, с улыбкой думая о том, что самое страшное в этой командировке позади. Все всё подписали, все были довольны. Австрийцы даже сделали небольшой подарок для их партнеров: заказали экскурсии по музеям Вены и ужин в шикарном ресторане накануне отъезда в более неформальной обстановке. Завтра будет легче, а главное, завтра она насладится музеями вместе с Даниилом Александровичем, ну и кучей немцев.

Дан привычно проснулся в шесть утра без будильника. Минута понадобилась, чтобы осознать, что пробежки не будет, потому что он в Вене. Тем не менее, парень все же откинул одеяло и пошел бриться и умываться. Экскурсионный автобус с партнерами компании должен был подъехать только в девять тридцать утра. Дан сначала было открыл почту и собрался отвечать всем по работе и отправлять запросы, а потом вдруг убрал телефон.

— Заебали, — просто сказал зам сам себе.

Вчера они с Алексеем заключили контракт на прямые поставки, прибыль будет огромной, а компания выйдет на новый уровень. Ему после этой сделки Алексей лично выделит такую премию, что можно будет не работать лет пять, тусуясь где-нибудь на берегах Италии. А он по-прежнему рьяно и ответственно относится к работе, как маньяк. Дан закрыл почту. На часах было шесть тридцать утра. У него все идеально, и все идет по его плану. А когда он доведет свой аудит до конца, можно будет уехать на полгода в Прибалтику к матери и передохнуть.

Дан подошел к шкафу, куда разложил вчера вещи, и достал летние легкие темно-синие брюки от известного бренда, неформальную рубашку, и надел новые летние кеды. Самое то для неформальных прогулок, тем более в Европе люди одеваются значительно проще, чем в Москве. Не хотелось одному выделяться на экскурсиях в костюме и ботинках. Да и Алексей вчера подшутил, что Дан вырядился то ли на свадьбу, то ли на показ мод.

— Ближе к народу и простоте, — Дан подхватил аккуратный темно-синий кожаный мужской рюкзак и вышел из номера.

Не хотелось включать аудиокнигу в наушниках, не хотелось проверять почту и тем более кому-то звонить по работе. Дан наслаждался утренней летней Веной. Многие кафе только начинали открываться, австрийцы неспешно шли по делам, пахло свежестью и теплым началом дня.

Их отель был почти в историческом центре города, поэтому Дан обошел его весь, любуясь зданием Венской оперы, Штефансдомом, старой архитектурой, маленькими кофейнями и всевозможными магазинчиками. Сделав огромный круг, молодой человек вернулся к отелю и решил зайти в кофейню, чувствуя себя обновленным и посвежевшим. Мысли были ясными, а голова светлой.

Дан решил сесть на открытую веранду, чтобы спокойно пить кофе и выкурить сигарету, как заметил симпатичную девушку за маленьким круглым столиком в углу. Похоже не ему одному хотелось насладиться кофе с сигареткой и утренним солнцем. Дан отметил, как красиво темно-каштановые волосы незнакомки, уложенные в объемные локоны, переливались на солнце. А тонкие пальцы так изящно сжимали маленькую чашку эспрессо и дамскую сигаретку, что будь Густав Климт жив, он бы не упустил из виду такую натурщицу и непременно бы нарисовал, учитывая его страсть к изображению женщин. Но Дан тут же отбросил эти мысли. Климт с его модерном все бы испортил. Такие изящные кисти должен был рисовать не модернист, а кто-нибудь…

Данил едва своей мыслью не поперхнулся, потому что девушка, которая издалека казалась незнакомкой и сидела в пол оборота, повернулась и оказалась его ассистенткой. Если бы зам помнил, как краснеть от стыда, он наверно именно это бы и сделал, но он лишь слегка побледнел, тут же добродушно улыбаясь.

— Доброе утро, — миролюбиво сказал он девушке, отметив, что ей идут не только крупные локоны и распущенные волосы, но и темно-синяя летняя юбка с веселой блузкой и синими босоножками на платформе.

— Доброе утро, — улыбнулась девушка, убирая свою сумку с соседнего плетеного кресла и приглашая зама выпить с ней кофе.

Дан принял приглашение и тут же заказал у официанта большую чашку капучино с яблочным штруделем.

— Любите музеи? — поинтересовалась Поля. — У нас сегодня так много экскурсий.

— Да, меня привлекает искусство, — вежливо ответил зам, стараясь больше не смотреть на ее тонкие кисти, — хотя времени на музеи у меня обычно нет.

— Сегодня наверстаете упущенное, — весело сказала Поля.

Дан только усмехнулся. Что-то с ней было не так. Она странно улыбалась ему последние несколько недель, старалась не косячить, в поездке проявила себя вполне неплохо и вообще была подозрительно любезной и услужливой. Но с чего такая перемена? Закралась подозрительная мысль, что Полине что-то от него нужно. Самое простое объяснение — она хочет повышение, потому что совсем скоро получит диплом. Но если вспомнить про то, что она много работала с той самой Инной, а он в последнее время сделал большой шаг в поиске тех самых документов, то, возможно, она что-то поняла. Или, может, боится, потому что тоже замешана.

Ведь если вспомнить первое знакомство, мерзкое видео и всякие мелочи, то с чего бы ей вдруг так ему улыбаться? После увольнения такого большого количества людей и осознания, что в компании проводили те еще махинации под носом Алексея, Дан готов был подозревать всех и все, ну разве что кроме офис-менеджера Светланы. Та девушка точно не шпион и не махинатор. А вот Полина все еще казалась темной и непонятной, как и ее поведение.

Неожиданно в кармане завибрировал телефон, застав Дана врасплох. Молодой человек нахмурился и достал трубку, заметив, что звонит Алексей.

— Я слушаю, — мужчина сделал глоток кофе и достал сигарету.

— Даниил, тут такое дело, привет, — бодро заговорил шеф, — мы покалякали с Гансом, короче, мы с Васей едем с австрийцами на озера. Ты как, с нами? Или в пыльные музеи?

— Алексей Геннадьевич, я бы поберег силы для вечера, — Дан с тоской подумал, что, если начнет пить с руководством с утра на озерах, до вечерней пьянки может не дожить, — и потом, не хочется обижать австрийцев с экскурсиями, они такую программу составили. Вы с Василием Михайловичем езжайте, а мы с Полиной вас прикроем на экскурсиях. Все будут довольны.

— Золото ты мое, а не зам, — засмеялся Алексей в трубку. — Тогда я скажу Гансу и перезвоню.

Полина вопросительно посмотрела на Дана, но промолчала, заказывая апельсиновый сок с венской вафлей у пробегающего официанта.

Дан отметил еще вчера, что по-немецки она говорит приятно и почти не задумываясь, хотя могла бы и на английском. Местные почти все хоть немного говорят. Все же культурный центр для туристов. Телефон опять зазвонил.

— Слушай, ты прав, Ганс обрадовался, что экскурсии не пришлось полностью отменять, — затараторил Алексей, — короче, вас всего двое, за вами приедет водитель и будет катать весь день. Мы поехали на озера. Встретимся в семь в ресторане. Я дал водителю твой номер телефона, — в трубке послышались короткие гудки.

— Полина, — кашлянул Данил, — у нас с вами почти выходной сегодня.

Изменить своей натуре трудоголика сложно, поэтому Дан изо всех сил старался не брать телефон и не проверять рабочую почту, убеждая себя, что все и так нормально, и можно насладиться выходным в Вене. Когда водитель приехал на служебной машине премиум класса, молодой человек хотел было сесть вперед, но Полина жалобно попросила его уступить, так как сзади ее с детства сильно укачивает. Усмехнувшись, Дан сел назад и стал смотреть в окно. Он и забыл, что его ассистентка та еще болтушка, и посидеть в тишине не получится. Полина с детским любопытством докопалась до веселого немолодого водителя, расспрашивая его о поездке и музеях. Куда они поедут сначала, что будут делать и что посмотрят. Причем говорила она из вежливости по отношению к начальнику на английском, потому что Дан очень плохо знал немецкий.

Водитель оказался Светой в брюках и живо стал описывать им каждый дом, которые они проезжали по кольцу. Иногда он сыпал малоизвестными и, как Дану казалось, придуманными фактами. Не выдержав того, что водитель стал плести откровенные мифы про архитектуру, в которой Дан немного разбирался, а девушка, развесив уши, только восхищенно кивала, зам все же вклинился в разговор и стал живо спорить на радость водителю.

Первым пунктом был замок императрицы Сисси в Хофбурге. Дан с Полиной договорились с водителем, что позвонят, как закончат.

— Какая красота! — Полина ошеломленно уставилась на виды вокруг, размышляя, стоит ли достать телефон и фотографировать. Или она будет совсем, как типичная туристка, и начальник начнет смеяться над ней.

— Водитель сказал, что на этой экскурсии у нас не будет гида, но мы можем взять аудио плееры и…

— К черту их, — оборвала его Полина и тут же покраснела, что перебила начальника, — извините, просто я хорошо знаю эту историю и могу рассказать ее не хуже гида, — девушка окончательно залилась краской от смущения, чем повеселила Дана.

— Ловлю вас на слове, — усмехнулся он, — что ж, проведите мне экскурсию.

Полина прокляла себя за свою болтливость и самоуверенность. Конечно, она не знала историю каждого кирпича этого замка, и даже о Сиси не знала всех интересных исторических фактов. Но она много читала об этом замке, прежде, чем поехать, интересовалась историей и музеями. В отличие от Светы, Полина осознанно иногда ходила на выставки и в галереи, любила экскурсии и узнавать новое. И хоть мало кто разделял ее увлечения, а Светка подшучивала, что она любительница ветоши и пыльных чайников, Поля, не стесняясь, бродила по выставкам одна, наслаждаясь искусством. А теперь у нее появился шанс впечатлить Даниила Александровича хоть немного и хоть в чем-то.

Дан заметил, что ассистентка стала дышать ровнее и усмирила свою почти вечную нервозность. Она мило улыбнулась и начала довольно увлекательный рассказ по пути к входу в замок. Как ни странно, Полина говорила с огоньком в глазах, а монолог ее не был скучным. Она говорила о далеких временах Австро-Венгрии, о нежной любви Франца Иосифа и баварской принцессы Елизаветы, об их знакомстве, о неприязни дворца и суровых правилах этикета, о трагичной судьбе детей Сиси и о ее собственной смерти. В какой-то момент Дан заслушался рассказом ассистентки. Он любил в девушках начитанность и образованность, и подчиненная сумела его приятно удивить. Первые недели в офисе она казалась пустоголовой курицей на пару со своей подружкой-блондинкой, типичной девицей, не обремененной интеллектом, а теперь она оказалась действительно интересным разносторонним человеком.

— Подводя итог вашего экскурса, — улыбнулся Дан, останавливаясь в комнате с платьями императрицы, — это романтичная история о том, как малолетняя красотка пленила принца своей красотой, общеголяв свою сестру, и на злобу мамке принца. А потом начались веселые будни жизни со свекровью под одной крышей? И между делом, Сиси была первой фитоняшей в истории, которая бегала без конца в тренажерный зал и следила за молодостью и свежестью кожи, боясь постареть и утратить интерес муженька?

— Вы все опошлили. Всю эту прекрасную историю! — Полина впервые услышала от зама такие фамильярные молодежные словечки, да еще в адрес одной из своих любимейших историй Австро-Венгрии. — И, между прочим, София была не просто мамка принца! — у Полины даже лицо пятнами пошло от злости. Она напрочь забыла обо всех советах Светки по флирту с начальником. Сейчас ее распирала обида и желание стукнуть чурбана, который смеялся над ее увлечениями.

— Поля, успокойтесь, — засмеялся Дан, — я же прикалываюсь. Мне двадцать семь, а не семьдесят. Вы очень интересно преподнесли эту историю, хоть и добавили романтики туда, где ее не было. Но мне понравилось.

— Что значит туда, где ее не было? Вы думаете, что между ними не было любви? Я знаю, что тогда были политические браки, но не в этом случае. Она была из Баварии, ее сестра должна была выйти за принца. Вот был бы политический брак. К тому же, Сиси ненавидела двор, незнакомых людей и этикет. Она любила принца настолько, что терпела унижения от его, как вы сказали, мамки, ее отлучили от детей и… И он тоже пошел против матери и женился на ней.

— Полина, вы — романтик, и вы, возможно, тут правы, — поправил ее Дан, — но ей было шестнадцать, кажется. А ему двадцать три. Какая любовь? Они зацепили друг друга в лучшем случае внешностью и где-то расчетом. А потом все пошло не туда, когда Сиси поняла, во что вляпалась. Двор, этикет, муж под пятой матери Софии, а разводы были не приняты. Она, по-вашему, так его любила, что постоянно путешествовала и занималась исключительно своей внешностью и самолюбованием? А он так ее любил, что никак не защищал перед матерью и двором и не провел должного расследования, когда их сын покончил с собой? Странная любовь, — Дан с наслаждением смотрел, как ассистентка кусает губы и скрипит зубами от бешенства.

— Может, вы и правы. Я романтизирую историю и образы, — сдалась Поля, проходя с Даном в следующий зал музея-замка, — но мне кажется, вы слукавили, когда попросили меня рассказать историю правления Сиси. Судя по вашим словам, вы и так неплохо подкованы в вопросе. Вас все же чем-то заинтересовала эта история? Раз вы ее знаете? — прищурилась девушка, переводя взгляд с Дана на столовые приборы, которыми пользовались при дворе того времени.

— Вы меня раскусили, — Дан остановился, галантно пропуская девушку в следующий зал вперед себя, — я люблю искусство и историю, хоть и считаю себя дилетантом. Но Сиси была интересной личностью того времени, тут я с вами согласен. Для женщины тех времен она была самолюбива, диковата, своевольна и умна. То, что она заставила провести и сделать в замке водопровод в то время и вообще заботилась о личной гигиене… Я считаю, это гениально!

Полина встала, как вкопанная, чувствуя, что сердце пропускает удар. И еще один, и еще один. Она не успела добраться до этой части своего рассказа, потому что они начали спорить, но, безусловно, ее тоже будоражила мысль, что хоть кто-то в то время заботился о гигиене и придумал, как провести водопровод в замке. Как по заказу, они как раз дошли до зала, где были показаны трубы, ванна и туалет императрицы. И Поля стала снова оживленно рассуждать и спорить с Даном, чувствуя, что впервые в жизни нашелся собеседник, который такой же извращенец, как она. Потому что раньше Полина и представить не могла, что найдет единомышленника, который обсудит с ней водопровод в замке императрицы Сиси.

Остаток экскурсии и последующее время в кофейне Дан беседовал с Полиной о римских акведуках, русских банях и туалетах королей. Затем тема перешла в изобретение мыла и его варку в древности. И Дан с удивлением понял, что день пронесся незаметно и весело. Ему давно не было так хорошо и приятно провести время, тем более с девушкой, тем более беседуя не о работе. Он кардинально изменил мнение о Полине, решив, что она приятная, хорошая девушка, и будь они не сослуживцы, он встретился бы с ней как-нибудь в кафе и обсудил историю древних, потому что оказалось, что она тоже интересуется античностью, в частности, его любимой Минойской культурой.

Когда водитель привез их обратно к отелю, до ужина оставалось еще много времени, потому что большой шеф сказал, что они с австрийцами задержатся на озерах.

— Похоже у нас еще часа три, если не четыре, — вздохнул Дан, — предчувствую, что и шефы, и партнеры уже изрядно подпитые.

— Тогда, если вы не против, я пойду по магазинам. Хотела купить сувениров и…

— Шоппинг, — улыбнулся слегка опять Дан, ловя себя на мысли, что день такой легкий, что он улыбается каждые несколько минут. — Если вы не против, я дойду с вами до улицы с магазинами, а там разойдемся.

Поля мысленно захлебнулась счастьем. Она и представить не могла, что ее начальник настолько интересный, начитанный, умный, с чувством юмора, красивый и просто вау. Да еще и по магазинам не дурак пройтись. Сердце радостно выдавало кульбиты, грозясь взорваться радугой.

Так случайно вышло, что и по магазинам они прошлись вместе, угарая над последними трендами европейской моды и обсуждая город и людей. Счастье переполняло Полину, ей думалось, что они даже немного флиртуют. Определенно, этот день можно было назвать одним из лучших в жизни. И в какой-то момент, Данила обернулся к ней, что-то рассказывая, и девушка утонула в его смеющихся голубых глазах. Под ногами была старая мощеная дорога центра, над головой сияло вечернее предзакатное солнце, окрашивая дома в оранжевые оттенки, а где-то совсем рядом пронесся Купидон, пронзивший ее сердце стрелой любви навылет. Полина застыла на мгновение, думая, что здесь и сейчас, в этом старом европейском городе, она окончательно и бесповоротно влюбилась в своего начальника. И пусть он уволил Инну и Сашку одним днем, этому должно быть объяснение. Он слишком умен, чтобы уволить кого-то за пустяк или не разобравшись.

— Полина, вы меня слышите? Нам пора возвращаться, скоро ресторан, — повторил второй раз Дан чуть громче, не понимая, что с ней, и почему она так странно пялится на него.

— Да-да, извините, — Полина отвернулась, пряча смущение, и пошла за ним в отель.

Как Даниил и предполагал, австрийцы и Алексей с Василием Петровичем приехали в ресторан веселые и пьяные, обсуждая акции известных мировых компаний и неся откровенный бред. Полина порадовалась, что она просто ассистент, а еще девушка, поэтому к ней особо не доматывались, позволяя тихо сидеть за столом и пить вкусное игристое вино, закусывая спагетти. А вот на Дана все набросились, как гиены на кусок мяса. Алексей наливал ему коньяк, австрийцы спрашивали его мнение по акциям на бирже, а заодно об экскурсиях. Творилась какая-то вакханалия. Через два часа безумства и пьянки на радостях от крупной сделки, Дан задумался о том, что он уже в кондиции и дожить бы до отъезда в отель. А Алексей вдруг улыбнулся, как игривая кошечка, и обратил внимание на Полю, которая тихо сидела со своим почти полным бокалом вина.

— Полина, как вам работа? Как поездка? Как ваши дела? — по-отечески пристал к ней шеф, подливая вина. — Почему вы не пьете? Может, вам коньяка?

— Нет, спасибо, я только вино пью, — пискнула Поля, вспоминая, как на каждом корпоративе большой шеф выбирал себе жертв для пьянки, причем пьянели все, кроме него. А его это забавляло. Алексей любил общаться с подчиненными, а заодно шумные посиделки, пока жена не видела. Полина тяжело вздохнула. Она слышала, как начальники отдела смеялись, что пока с Алексеем не выпьешь минимум бутылку, он не отстанет. Поэтому Поля смиренно позволила шефу налить себе полный бокал вина и слушала его рассуждения о том, что, если бы его сын не был помолвлен, он бы его на ней женил.

К ночи Полина с Даном мечтали сбежать спать и больше не пить. Начальник австрийцев был такой же балагур, как и их Алексей, поэтому за их столом был микс из англо-русско-немецких разговоров с пьяными матерными словами и разлитым по скатерти коньяком. Ганс, зам австрийского шефа, обнимался с Василием Петровичем и что-то втирал ему про рыбалку, а Поля чувствовала, что окончательно окосела от вина. Наконец, ее молитвы были услышаны, и официант, извиняясь, сказал, что они закрываются. Алексей тут же щедро предложил выкупить ресторан до самого утра, но официант испуганно заметил, что они и так закрылись еще три часа назад.

Дан порадовался слишком рано. После закрытия все со всеми прощались еще час, не спеша садиться в такси. А когда под утро они все же добрались до отеля, Дану хотелось умереть, то ли от коньяка, то ли от перегара Алексея. Еще полчаса понадобилось на то, чтобы уговорить шефа не идти в четыре утра в казино, тем более с Даном. В конец обессилив, зам с Полиной все же отправили Василия Петровича с большим шефом спать.

— Поздравляю, Полина, мы пережили этот вечер, — устало сказал Даниил в лифте.

— Скажите это завтра еще раз. Вылет в одиннадцать утра, машина подъедет в 8 утра. Встать надо где-то в 7 хотя бы. Следовательно, спать осталось меньше трех часов.

— Полина, просто помолчите, — взмолился Дан, думая о том, что еще долго не сможет не то что пить, даже смотреть на проклятый коньяк.

Полина правда замолчала и посмотрела на начальника, который прислонился к стенке лифта и чуть прикрыл глаза от усталости. Он был таким безмятежно расслабленным и красивым, словно скульптуры Микеланджело, только чуть двоился в глазах. Поля смотрела на него, а потом выпалила, сама не понимая, что творит:

— Я люблю вас.

— Полина, вы бредите. Вам совсем нельзя пить, — Дан сказал это спокойно, даже глаз не открыв. Он не мог винить ее за то, что она так напилась, это все алкоаура Алексея.

Лифт приехал, и они вышли на этаж. Мужчина собирался пойти к двери в свой номер, как Поля перехватила его, вцепившись в рукав.

— Я серьезно, — слегка заплетающимся языком сказала девушка, упрямо глядя ему в глаза. — И я не пьяная. Я люблю вас, — отчего-то отчаянно хотелось, чтобы ей поверили и восприняли ее чувства всерьез.

Он смотрел на нее, не зная, ржать ему от нелепости ее признания или, как обычно, врубить строгого начальника и устроить втык. Секунда размышлений ему понадобилась, чтобы остановиться на втором варианте.

— Полина, — строго сказал Дан, хмуро посмотрев на нее, — ну что вы несете? Какая любовь? Вино и атмосфера в голову ударили? Мы с вами коллеги по работе. На этом уже можно поставить точку и не рассуждать. Но более того, вы меня даже не знаете! Вас история Сиси и Франца Иосифа вдохновила на идиотию? — едко добил ее начальник.

— Нет, их история меня не вдохновила на это, — резко сказала пьяная Поля, чувствуя, что сейчас заплачет от обиды и унижения. — Да и вы на принца точно не похожи! — девушка развернулась и быстро скрылась в своем номере.

— А вот в этом я с вами точно согласен, — хмыкнул Дан, уходя к себе.

Вот надо было ей все испортить? Только он поверил, что перед ним адекватный, интересный человек, как она снова села в лужу, в очередной раз выставив себя идиоткой. А, может, ее нелепое поведение было частью хитрого плана? Вспомнились его утренние подозрения. Он вошел к себе в комнату, размышляя о том, кто все-таки Полина? Девушка, у которой явные проблемы с алкоголем, дурочка обыкновенная или расчетливая девица, ведущая свою игру? В каждом варианте были зачатки логики, но выбрать какой-то один не получалось.

— Полина, Полина, — вздохнул зам, расслабляя галстук. — Ну нормально же общались.