Дьявол предпочитает Armani

Пучок петрушки на удачу

Света изо всех сил пыталась игнорировать крики близнецов, доносившиеся с кухни, но даже одеяло, натянутое на голову, не спасало от сирены в лице ее младшеньких братьев.

— Да вашу мать, — девушка подскочила в кровати и сама заорала, потому что ее мать буквально стояла над ней с какой-то бумажкой. — Мама?! Что ты делаешь в моей комнате в семь утра?

— А на что это похоже, Светлана? — с важным видом спросила ее немного пухленькая, но очень красивая мама.

— На то, что изгоняешь из меня дьявола, мам, — хмыкнула Светка, сползая с кровати. — Я серьезно… Что ты делаешь?

— Тетя Аля сказала, что на тебе венец безбрачия и дала мне молитву. Я читаю ее уже третье утро, ты просто спала до этого крепко и не слышала, — невозмутимо ответила ее мать и спрятала листочек в карман огромного халата.

— Мам, вы с тетей Алей чокнутые! — заявила Света и пошлепала босыми ногами в ванную комнату, намереваясь утопиться в душе.

За завтраком близнецы все еще орали, как потерпевшие, выясняя, кто круче, Танос или Капитан Марвел, ее мама квохтала, что дочери двадцать пять и на ней точно венец безбрачия, а Светка радовалась тому, что хотя бы ее отец убежал на работу пораньше. Иначе бы Рамаз Альбертович точно вставил свои пять копеек на тему того, что в его гордом грузинском роду Папаскири ни одна женщина долго в девках не сидела, кроме своевольной и вредной Светы.

— Мама, в Японии, между прочим, средний возраст женитьбы — тридцать пять лет, — заметила Света.

— А ты на дураков не смотри! — на кухню зашла бабушка и хитро переглянулась с матерью девушки. — Вот, — бабуля положила на стол перед тарелкой с блинчиками тонкую зеленую веточку с листочками.

— Это петрушка? — скептично спросила Света, собираясь скорее убежать на работу. Тем более она почему-то опять опаздывала.

— Это — заговоренный любисток, который принесет удачу в любви, — гордо сказала мама Светы. — Бабушка специально для тебя его искала и заговаривала, положи в сумку, он должен быть при тебе.

— Я не буду ходить с укропом в сумке и приманивать им парней, — категорично сказала Света, решительно покидая помещение. — Я ушла, сумасшедшие женщины!

Света, как обычно, вбежала в лифт в последнюю секунду, надеясь, что сегодня там не окажется нового зама. И чудо, в лифте стояла злая, как черт, Поля с огромным черным пакетом в одной руке и стаканом из кофейни в другой.

— Я надеюсь, там не Данила Александрович по частям, — Света ехидно указала пальцем на пакет в руках подруги. — Ты чего опаздываешь?

— Этот сволочь позвонил мне в шесть утра. В шесть утра, Карл! Это вообще законно? Надо бы спросить у Тамары… И знаешь, что он сказал?! — Поля так негодовала, что забыла про уборщицу, которая с интересом прислушивалась к их разговору.

— Что-то мне подсказывает, что он явно не прошептал: «с добрым утром, малыш», — хихикнула секретарша. — А было бы прикольно…

— Он сказал, чтобы перед работой я зашла в химчистку забрать его рубашки и взяла его любимый псевдокофе в Старбаксе. Козел, — прошипела Поля выходя из лифта.

— Можешь утешать себя тем, что не живешь в грузинской версии «Давай поженимся», — мрачно ответила Света пересказывая свое утро. — Моя семья сведет меня с ума.

К несчастью, прямо в приемной стоял Даниил Александрович, хмуро разговаривая с двумя незнакомыми мужчинами. Светка с Полей пытались аккуратно проскочить мимо, но мужчины уже пошли к лифту, а Данила Александрович направился прямо за девушками.

— Светлана, вы снова опоздали, — заметил шеф.

— Извините, я отводила в сад ребенка, — тут же соврала Света, поджав пухлые губы.

— У вас есть ребенок? — опешил мужчина. Такого поворота он не ожидал.

— У моей мамы есть один, — ляпнула Света. — В смысле, еще один кроме меня. То есть двое. Вообще, четверо, всего.

— Глупость — дар божий, но не следует им злоупотреблять*, — только и сказал Даниил Александрович, многозначительно посмотрев на Свету, и ушел дальше по коридору.

— Свет, он убьет нас, — вздохнула Поля и засеменила с пакетом и кофе вслед за замом.

День шел медленно и тяжело. Сказывалась всеобщая усталость за эту неделю, перемены, стресс, всеобщее недовольство и плохое настроение. Почти все сотрудники то и дело поглядывали на часы, мечтая, чтобы рабочая пятница поскорее закончилась. Кто-то в мыслях был уже далеко за пределами Москвы, где-нибудь на даче в лесу с шашлыками и бутылочкой вина. Погода, словно издеваясь, была теплой, безмятежной и солнечной. Многие, чьи кабинеты были на южной стороне, включили кондиционеры.

А вот Полина в какой-то момент забыла, что на дворе весна, май и пятница, потому что настоящую жару новый зам устраивал ей с самого утра. Девушка пропустила свой утренний кофе, обед и пятиминуточку сплетен со Светкой и не помнила, когда последний раз заходила в дамскую комнату. Даниил Александрович каждую минуту требовал от нее какую-нибудь бумажку или очередной стакан с кофе. Ее почта была завалена письмами, ей без конца звонили сотрудники и объясняли что-то про очередные документы, которые запрашивал зам, ей звонили какие-то люди, которые просили назначить встречу с замом, и Поле начало казаться, что Инна Владимировна, которая пахала на работе, как крестьянин в поле, просто расслабленно пила коктейль на пляже. Потому что ее нынешний начальник успевал все, и при этом на его идеальном костюме не было даже складочки или ворсинки, а сам он благоухал свежестью и приятными мужскими духами.

В какой-то момент Поля посмотрела на часы и поняла, что рабочий день закончился пятнадцать минут назад. Мобильный пикнул. Писала Светка с вопросом, идут ли они вечером в бар. Поля коротко ответила, что планы в силе, но с работы она уйдет позже, так что пусть подруга не ждет. Убрав телефон, ассистентка нерешительно постучала в дверь кабинета начальника, а затем тихо вошла.

Даниил Александрович с кем-то говорил по телефону на английском, причем так быстро и пересыпая речь такой терминологией, что Поля поняла из всей беседы два слова, не больше. Пока он говорил, она опять осмотрелась в его кабинете, решив, что кабинет босса, очевидно, отображает его внутренний мир. У Инны Владимировны всегда был хаос, что на столе, что в сообщениях, что в личной жизни. Как-то на корпоративе начальница обмолвилась, что ее второй муж тоже придурок и надо разводиться. У нового зама, скорее всего, было идеально все, что в жизни, что в гардеробе, что на работе. Он даже по телефону говорил не так, как простые смертные.

— Полина, — голос шефа был холоднее, чем айсберг, потопивший Титаник, — потрудитесь объяснить, — Даниил Александрович шлепнул на стол договор, который она относила на подпись главе компании.

— Я взяла подпись, как вы просили, — заерзала нервно Поля, не понимая, где накосячила.

Да и как можно было накосячить, если ее просто попросили взять финальную подпись? Она даже не открывала этот документ.

— Вы косите под дуру или это стабильное ваше состояние? — не выдержал зам и ткнул пальцем в угол договора, где был едва заметный след капли кофе. — Это оригинал договора на два миллиона долларов. На нем подписи трех руководителей компании. Эту бумагу я должен в понедельник утром предоставить нашим партнерам для их подписей. А вы несете мне испорченный договор?! — голубые, исполненные ярости, глаза зама прожигали насквозь.

Он смотрел на глупую безответственную букашку и хотел придушить. Она хлопала длинными ресницами и смотрела карими глазами, в уголках которых начали собираться слезы, а он раздражался от этого еще больше. Почему женщины вечно думают, что если заплачут, то им все простят и пожалеют? Почему он должен терпеть ее некомпетентность? Почему он работает за десятерых до ночи, а она красит губы на работе со своей подружкой и еще смеется над ним, когда он не видит? Какого черта он согласился спасать эту компанию, а ему все только мешают?

— Я дал вам простое указание — отнести документ на подпись и принести его обратно, а вы не справились даже с этим, — продолжил Дан, мечтая встряхнуть ее как следует и выбить бабочек, которые у нее, видимо, были вместо мозга, из головы. — Вы сказали мне, что хотите строить карьеру. Пока что вы с успехом ее рушите.

— Простите, — залепетала Поля, — я могу распечатать заново, собрать подписи у руководителей и извиниться за свою халатность…

— Это моя халатность, что я допустил вас до серьезного дела, — взбесился зам, забирая обратно себе бумаги. — Я сам разберусь, а вы свободны.

Поля вздрогнула от ужаса. Что значит свободна? От работы в этой компании? Она уволена или нет? Что сказать? Что делать?

— Почему вы все еще здесь?

— Вы говорили, что мне нужно будет помочь вам разобрать документы за прошлый год…

— Вы свободны, — с нажимом сказал Даниил Александрович, кивая в сторону двери.

— Поля, заканчивай, я не могу уже слушать это по третьему кругу, — Света протянула узкую кисть за бутылкой. Слушая рассказ подруги, она не сводила накрашенных глаз с симпатичного блондина за соседним столиком, а потому нарочито медленно и изящно наполнила их с Полей бокалы.

— Ты не понимаешь, он уволил меня. Я ничтожна… что мне теперь делать? — Поля нервно опрокинула в себя полбокала вина залпом.

— Так, спокойно, — Света собиралась выдать ей поднимающую боевой дух тираду, но тут к блондину, на которого она пялилась уже тридцать минут, подсела несимпатичная женщина, да еще и поцеловала. Настроение поползло вниз. — Мы будем вечно одиноки, — простонала она, пригубив вино.

— Не напоминай… А ведь я могла бы работать с Сашей и Инной, а не вот это вот все, — совсем трагично сказала Полина и заказала у пробегавшего мимо официанта еще вина.

— Так, Полина, забудь про Сашу, поезд уехал, корабль отплыл и все такое. От страданий на лице морщины появятся, и тогда будешь плакать, оплачивая ботокс. В конце концов, эта сумасшедшая неделя закончилась, мы в шикарном баре с обалденной музыкой и кучей симпатичных парней. О работе надо думать на работе, так что отложим это до понедельника. А там, гляди, красавчик за выходные остынет, и все будет тип-топ.

Поля в очередной раз позавидовала неиссякаемому оптимизму подруги и пробурчала, что Света выбрала бар без танцпола со спокойной музыкой.

— Если твоя душа так жаждет грязных танцев, то допьем вино и пойдем в другой бар. Я знаю чудесное местечко для этого.

— Тогда зачем мы изначально пришли сюда? — удивилась Полина.

— Потому что здесь всегда тусуются крутые парни, — стрельнула глазками Светка. — И не смотри на меня так! Мне двадцать пять, а я холоста, как пуля.

Поля засмеялась и стала обсуждать с подружкой симпатичных парней и несимпатичных женщин, которые почему-то чем-то охмуряют красавцев. Вино приятно согревало тело и душу, и вдруг действительно захотелось потанцевать и расслабиться. Света права в одном, сейчас думать о работе было просто бессмысленно.

Они почти прикончили бутылку, когда Света отлучилась в туалет. Поля ожидала, что она как обычно пропадет минут на двадцать, зависнув с телефоном у зеркала, но подруга вернулась почти сразу, а лицо ее было безумно, как никогда.

— Поля, все, как у Коэльо, — затараторила блондинка. — Вселенная слышит твой зов.

— Что ты несешь? — удивилась Полина.

— Наш шеф здесь. В смысле, красавчик, ну, Данилка. Сидит за столиком в углу один, базарит по телефону и пьет!

— То есть он еще и одинокий пьяница? — саркастично изогнула бровь Поля, а затем попыталась выглянуть из-за плеча Светки, чтобы разглядеть Чернова в полумраке бара. Тщетно. Никого она не увидела, но поверила, что он тут.

— Не важно. Это шанс, — оживилась подруга, — иди и поговори с ним. Неформальная обстановка, приятный лаундж, ты в красивом мятном платье, на каблуках. Давай же. Другого момента не будет, сама говорила, что он может тебя уволить. Не допусти этого!

— Совсем свихнулась? Я не смогу… точно не смогу, — задрожала Полина, представляя, что ее шеф ей скажет, когда увидит рядом со своим столиком. — Да и ничего хорошего из этого не получится, его и на работе от меня уже тошнит.

— Так, — Светка быстро перелила остатки своего вина в бокал Полине и заставила выпить для храбрости, — хватит ныть! Даже Новосельцев в «Служебном романе» к Мымре смог подойти, а ты уж точно посимпатичнее Новосельцева. Вперед.

Полина сама не поняла, почему поддалась на уговоры, но пошла, не имея ни малейшего понятия, что скажет. Чернов был хуже Мымры или Миранды Пристли, в этом она не сомневалась, как и в том, что если не сделает что-нибудь, то ее уволят. Поэтому даже рада была, что выпила достаточно много вина, вдохнувшего в нее немного храбрости. И когда увидела зама, который как раз убирал телефон и допивал стакан, она, не думая ни секунды, просто подошла и села к нему за столик.

— Полина? — зам уставился на нее, широко распахнув глаза. Видимо, она застала его врасплох. — Вы что, следите за мной?

— Мне нужно с вами поговорить, — выпалила Поля и, остановив пробегавшего мимо официанта, попросила повторить напиток, который пил Даниил. — Два, пожалуйста, — добавила она, стараясь не обращать внимания на то, как взметнулись брови зама. — Даниил Александрович, это не я испортила договор, — она заговорила до того, как с гневно искривившихся губ мужчины сорвалось хоть одно слово, решив, что сейчас или никогда. — Алексей Геннадьевич пролил кофе на стол, и пара капель попала на договор, что я могла ему сказать? Как вы себе представляете, я, какая-то ассистентка, говорю руководителю компании, слышь, пес, куда кофе льешь?

Дан сидел и буквально офигевал от своей ассистентки. Поначалу он подумал, что она просто сошла с ума, но потом вдруг заметил, что ее жесты еще более дерганные чем обычно, карие глаза блестят, а на щеках проступал слишком однозначный румянец — Полина явно была пьяна. Ее губы были красными, очевидно от вина или маргариты, что она там пила, не поймешь. Когда на стол поставили два бокала с виски, который он пил до этого, девушка вцепилась в него так стремительно, что Дан не успел ее остановить. Желая промочить горло и продолжить свою речь, Поля, не глядя, опрокинула грамм двести виски безо льда и закашлялась от горечи, обжегшей рот.

— Какую гадость вы пьете, — прямо сказала она, окончательно захмелев и осмелев. — Принесите воды без газа, пожалуйста, — попросила она у официанта, которого поймала за рукав, отчего Чернов почти испытал испанский стыд.

— Полина, прежде чем…

— Нет, дайте мне сказать, прошу вас, — Поля подалась вперед едва ли не через весь стол, отметив, что ярко-голубые глаза Даниилы Александровича красиво мерцают и в темном баре, — я очень стараюсь на работе, я не пустоголовая, я делала отчеты для Инны Владимировны, и я была в Германии с ней, и я проверяла договоры и, вообще, я не дура. Я могу не только кофе носить, — заверила она его, чувствуя, как мир слегка вращается, а потому решила говорить быстрее, чтобы успеть сказать все до того, как ее унесет этот радужный водоворот. — Простите, что встретила вас в первый день босиком, просто я переобувалась, а вы зашли, а я натерла ногу. И первое впечатление обманчиво, я нормальный сотрудник. Пожалуйста, не увольняйте меня, хотя бы еще два месяца, пока я диплом не допишу. Я буду задерживаться на работе, я готова работать в выходные, я…

— Полина, хватит! — не выдержал зам, разрываясь между желанием придушить ее или дать оплеуху, чтобы она пришла в себя.

Он смотрел на нее, а потом все-таки выбрал третий вариант. Оставив на столе деньги, он вышел из бара, мечтая как можно скорее оказаться подальше от набравшейся ассистентки. Но так просто сбежать не получилось, потому что девушка вышла за ним на улицу и тоже закурила рядом, продолжая нести еще более бессвязную чушь. В какой-то момент Дан просто отключился и посмотрел на нее другими глазами.

Что, в сущности, она делала сейчас? Пришла, очевидно, расстроенная в бар напиться от горя с какой-нибудь подружкой типа Светланы. Увидела своего начальника и решилась на последнюю попытку сохранить работу, хотя, по сути, увольнять ее никто пока не собирался. Он хотел проучить ее, но не увольнять пока что. С большей частью заданий она худо-бедно справлялась. А она решила, что теряет работу, порыдала, напилась так, что еле стоит на ногах, и унижается, чтобы ее оставили на работе, которой она дорожит.

Дану вдруг стало немного стыдно. Совсем чуть-чуть. Эта девушка просто очень хотела свою прежнюю работу, с прежним укладом и прежним руководством, а не носить ему кофе с утра до ночи. Но потом он снова вспомнил видео и напомнил себе, что его ассистентка — та еще сучка. И явно не так проста. Может, и встречу в баре она тоже подстроила? Или нет. Дан снова посмотрел на нее. Поля все еще что-то бубнила и курила уже вторую сигарету. Даниил подумал, что даже если у нее и был какой-то план, то он явно пошел к черту, когда она так напилась.

Хотелось просто развернуться и пойти домой, но совесть и воспитание не позволяли ему оставить ее одну пьяную на улице поздним вечером. А она точно была одна, потому что никто не искал, хотя она болтает с ним уже полчаса.

— Полина, — наконец, позвал ее зам, — где вы живете? Я вас провожу, — предложил он, надеясь, что она скажет, что пришла не одна и ее проводят.

Вместо этого Полина неопределенно указала рукой на пруды. «Не ассистент, а заноза в заднице» — подумалось Дану, а потом он пошел в указанном направлении.

— Полина, не мое дело, как вы проводите свободное время, но вы часто пьете? — вежливо спросил зам, который в какой-то момент буквально тащил девушку на себе, потому что она трижды чуть не упала в своих красивых, но очень неустойчивых туфлях.

— Я не пью! Это все ваша бурда в стакане, — оживилась Поля, покрепче цепляясь рукой за его плечо, чтобы не упасть.

— Не бурда, а виски. И вас не просили его заказывать, — поправил ее Дан и крепче сжал тонкую талию, не давая бестолковой девице упасть, потому что она опять запнулась о собственные ноги.

— Мы пришли, Даниил Александрович, — Поля попыталась встать ровно и не шататься, как маятник, но получалось не очень. — Вот мой дом.

А Дан с удивлением отметил, что живут они недалеко друг от друга. Может, встреча в баре все же случайна?

— Спасибо, что проводили. Вы меня теперь уволите? — почти трезво спросила Поля, а затем покачнулась.

— Я подумаю, — терпеливо ответил Дан. — Сами до квартиры дойдете? — осведомился он.

— Да-да, я посижу немного на лавочке у подъезда и поднимусь домой. Не переживайте, у меня тихий двор.

— Хорошо, я пойду, спокойной ночи, — прохладно сказал зам и пошел домой, все еще не понимая, что это было.

Полина устало села на лавочку у подъезда старенькой сталинки, где снимала чистую и большую комнату у одной женщины, как вдруг откуда-то из темноты выплыла Света, сжимавшая в руках две сумочки. До Поли медленно дошло, что все это время она шла без своей сумки.

— Света, ты давно тут? — улыбнулась Поля, закуривая.

Удивительно, она шла все это время, сжимая пачку сигарет с зажигалкой в руке, но даже не подумала о своих ключах от квартиры и мобильнике. Такое с ней было впервые. Поля даже в школе так не напивалась. Сначала она испугалась, а потом захихикала.

— Ну, ты жжешь, мать. Я надеялась, ты его засосешь прям у подъезда, — восхищенно затараторила Светка, тут же рассказывая, как беспалевно следила за ними. Благо, красавчик был так занят, держа в руках Полю, что не смотрел назад. — Это было бы почти романтично, если бы ты не была в хлам. Это он тебя споил? — пропыхтела Светка, поднимая подругу с лавочки.

— Я окончательно погубила свою работу, — простонала Поля игнорируя ее вопрос. — Свееееет, вот он козел, но у него та-а-акие глаза красивые.

— Клиент готов, — покачала головой секретарша, заталкивая подругу в подъезд. — Завтра поговорим, пьянь.

*цитата из стихотворной новеллы «Дитя феи» Паула Гейзе.