Дьявол внутри нас

II

Нихад встал, но приятель не двинулся с места, и Нихаду пришлось потрясти его за плечо. Тот вздрогнул, но так и не обернулся. Решив, что Омер задремал, Нихад склонился и заглянул ему прямо в лицо. К своему великому изумлению он обнаружил, что Омер не сводит сосредоточенного взгляда с противоположной скамейки и при этом настолько поглощен увиденным, что утратил всякую связь с окружающим. Нихад поискал глазами: что могло заворожить приятеля? Но, не приметив ничего достойного внимания, снова положил руку Омеру на плечо.

- Вставай же!

Тот ничего не ответил, только покривился: оставь, мол. меня в покое.

- Что случилось? Куда ты смотришь?

Омер наконец повернул голову и коротко бросил:

- Садись и молчи!

Нихад повиновался. Пассажиры не спеша поднимались со своих мест и направлялись к выходу. Они заслоняли скамейку напротив, и Омер, чтобы не прерывать наблюдений, вытягивал шею, наклонялся то вправо, то влево. Не выдержав, Нихад толкнул его локтем. ' - Слушай, мне надоело! Скажи в конце концов, что ты высматриваешь?

Омер медленно повернул голову.

- Там сидела девушка. Ты видел? - проговорил он таким тоном, точно сообщил о непоправимом несчастье.

- Не видел. Ну что из этого?

- И я никогда раньше не видел.

- Что за вздор ты несешь?!

- Я говорю, что сроду не видел более прекрасного создания.

Нихад досадливо поморщился и снова встал.

- Нет, не стать тебе серьезным человеком, хоть ты и не дурак и поговорить мастер.

Какое-то время слабая ироническая улыбка еще дрожала на его губах, затем лицо приняло прежнее равнодушное выражение. Омер тоже поднялся. Встав на носки и вытянув шею, он принялся выискивать кого-то в толпе. Потом обернулся к Нихаду.

- Все еще сидит, - сообщил он. - Молчи и слушай! Это самые важные минуты в моей жизни. Не было случая, чтобы предчувствие обмануло меня. Произошло или вот-вот произойдет нечто роковое: мне кажется, я знал эту девушку еще до своего рождения, до сотворения мира. Как это объяснить? Неужели, чтобы ты понял, обязательно нужно сказать: «Я, безумец, влюбился с первого взгляда, пропал, погиб, сгорел!» Самое удивительное, что,кроме этих слов, мне вообще ничего больше не приходит в голову. Странно, что я вообще могу болтать с тобой. Каждая минута, проведенная вдали от нее, равносильна для меня смерти. Не удивляйся, что та самая смерть, которую еще недавно я почитал за высшее благо, перестала казаться привлекательной. Почему? Откуда мне знать? Да я и не собираюсь объяснять. Что толку? Только прошу тебя, не умничай сейчас, не умничай, пожалуйста! Посоветуй лучше, как мне быть! Если я сейчас потеряю эту девушку, вся моя жизнь уйдет на то, чтобы отыскать ее вновь. И длиться это будет недолго… Впрочем, ерунду я говорю… И тем не менее сущую правду. Никогда больше не видеть ее? Ничего страшней этого не могу себе вообразить. Подумай только, сейчас я не могу даже вспомнить ее лицо. Но уверен, что в глубине моей памяти, с давно забытых времен хранится четкий, словно высеченный в камне ее образ. Если я даже закрою глаза и смешаюсь с толпой, все равно неведомая сила приведет меня к ней.

Произнеся сей лихорадочный монолог, Омер и в самом деле сомкнул глаза и, схватив Нихада за руку, сделал несколько шагов. Пальцы его дрожали, как у человека в приступе малярии, и Нихад настороженно посмотрел на него. Хоть и привык он ко всякого рода сумасбродным выходкам приятеля, но такое сильное волнение все же поразило его.

- Странный ты человек! - только и мог он сказать. Влажная ладонь Омера еще крепче сжала его

пальцы.

- Смотри, смотри! Она все еще здесь!

Нихад повернул голову и увидел на опустевшей скамье черноволосую девушку с нотной папкой в руках. Рядом сидела пожилая полная дама; обе оживленно беседовали. На таком расстоянии трудно было разобрать о чем. Девушка то умолкала с видом человека, окончательно решившегося на что-то, то снова произносила несколько фраз, словно сообщала об окончательно принятом решении. Взгляд ее был строг и прям, очертания подбородка свидетельствовали о сильной воле. Все в ней дышало простотой и естественностью. Порой ее рука в неторопливом, уверенном жесте опускалась на обитую клеенкой скамью; пальцы были тонкие, бледные, с коротко остриженными ногтями. Оглядев девушку с ног до головы, Нихад перевел глаза на приятеля, словно спрашивая его: «Ну что особенного ты в ней нашел?»

- Молчи, - пробормотал Омер глухим, точно со сна, голосом. - У тебя на лице написано, что ты намерен изречь какую-то глупость. Но я окончательно решился. Сейчас подойду к ней, возьму за руку и… - он умолк, на мгновенье задумался и продолжил: - …и, наверное, что-нибудь скажу ей. А может быть, она первая заговорит со мной. Уверен, она меня тотчас признает и не в силах будет этого скрыть. Хочешь, пойдем вместе, ты станешь рядом и послушаешь, о чем мы будем говорить. Разговор с девушкой, которую я знал еще до сотворения мира, должен быть необыкновенным!

Он потянул Нихада за рукав. Но тот вырвался.

- Тебе скандала хочется?

- Какого скандала?

- Она непременно позовет полицейского. И тот, не долго думая, заберет тебя в участок. Будет наука шалопаю! Какими глупостями набита твоя голова! Неужели ты никогда не научишься смотреть на себя и на окружающих как все нормальные люди? Так и будешь всю жизнь донкихотствовать - гоняться за выдуманными призраками? Неужто, зная, как мир банален, будешь весь век ждать от себя и других только необычайного? Минуту назад ты философски рассуждал о том, что в мире ничего нельзя изменить,и тут же собираешься совершить легкомысленный поступок, достойный только какого-то вертопраха. Чем же ты отличаешься от любого безумца, одержимого любовью? Не понимаю!

- Сейчас поймешь! - ответил Омер с видом оскорбленного достоинства. - Людям с птичьими мозгами, вроде тебя, ввек не постичь сложных, таинственных жизненных связей. Подожди-ка меня здесь!

Он направился к девушке. Нихад отвернулся и, глядя в открытое море, стал ждать неминуемого скандала.

Омер медленно приближался к незнакомке, не отрывая глаз от ее лица.

- Омер! - вдруг долетел до его ушей женский голос. - Как поживаешь? Где ты пропадал? - Он вздрогнул, словно очнувшись от глубокого сна, и перевел изумленный взгляд на пожилую спутницу девушки. Это была его дальняя родственница Эмине-ханым.

- Что же ты, милый мой, смотришь в нашу сторону и не замечаешь меня? - продолжала Эмине-ханым. - Я сижу и думаю: когда наконец догадается подойти, а он все болтает и болтает. Пошли, не то пароход увезет нас обратно.

Женщины поднялись.

- Ей-богу, тетушка, сам не знаю, как это вышло, - оправдывался ошарашенный Омер. - Занятия, работа. Никак не выберу времени. И потом, вы ведь меня хорошо знаете и не станете из-за этого обижаться.

Тетушка Эмине рассмеялась:

- Да, не мне, дружок, на тебя обижаться! Ведь ты даже матери и то ни одного письмеца за год не удосужишься послать. Ладно уж! Раз встретились, давай рассказывай, что поделываешь.

- Все по-старому, - сказал Омер, не отрывая глаз от спутницы тетушки Эмине. - Ничего нового.

Они поднялись на мост и направились к старому городу.

Скользнув взглядом по жирному затылку тетушки, Омер неожиданно встретился глазами с девушкой, которая за все это время не проронила ни слова. Она пристально смотрела на него, словно силясь что-то вспомнить. На щеках у нее дрожали тени от ресниц. Омер вопросительно глянул на тетушку.

- Ах да! Я ведь не представила ее тебе, - спохватилась Эмине, сразу же вспомнив о благородных манерах, которыми так любят щегольнуть анатолийцы, долго живущие в Стамбуле. - Впрочем, вы же знакомы. Посмотрим, посмотрим, вспомнишь ли ты Маджи-де. Она ведь доводится внучкой дяде твоей матери. Правда, когда ты уехал из Балыкесира, она была еще во-о-т такая. Маджиде живет у нас уже полгода. Играет на рояле, в школу специальную ходит.

Омер повернулся к Маджиде и протянул руку.

- Я учусь в консерватории, - пояснила она, отвечая на рукопожатие Омера, и сразу же опустила глаза.

Омер попытался припомнить из доброй сотни своих родичей, живущих в Стамбуле, Балыкесире и других городах, дядюшку своей матери и его внучку. Взглянув снова на Эмине, он заметил, что та чем-то обеспокоена. За спиной у девушки тетя делала ему знаки, которые, по всей видимости, означали: «При ней нельзя об этом говорить!»

Заинтересованный, он нагнулся к Эмине, и та быстро прошептала:

- Молчи. Не спрашивай, что с нами случилось! Зайдешь, расскажу.

Она многозначительно посмотрела на девушку, и Омер уловил в ее лице тревогу и сострадание.

- Бедняжка еще ничего не знает, - шептала ему прямо в ухо тетушка, - никак не решусь ей сказать. Неделю назад мы получили известие, что у нее умер отец. Прямо не знаю, как быть.

Омер вдруг почувствовал, как в нем шевельнулось что-то похожее на радость, но уже в следующее мгновенье он укорил себя. «Стыдно радоваться смерти ее отца только потому, что это несчастье может быть тебе на руку, - рассуждал про себя Омер. - Но, увы, в каждом человеке таится корыстолюбец, которому нет никакого дела до морали. Он дает свою оценку событиям и всегда одерживает верх».

Тетушка истолковала его задумчивость по-своему - как признак искренней скорби по поводу смерти родственника.

- Зайди к нам, - снова шепнула она. - Я все тебе расскажу. Долгая история…

Они подошли к трамвайной остановке на Эминеню. Здесь тетушка Эмине и Маджиде распрощались с Омером. Молодой человек долго смотрел им вслед, безотчетно надеясь, что девушка обернется. Но она не оглянулась; стройная, тонкая, она легко ступала в своих туфельках на низком каблуке, казалось, плыла над мостовой. Потом вскочила на подножку трамвая и подала руку тетушке Эмине.

Омер все еще следил за ней глазами, когда чья-то тяжелая ладонь легла ему на плечо. Он подскочил. Позади него стоял Нихад и с грозным видом ждал объяснений.

- Ну и ловок же ты, братец! - сказал он, видя, что Омер и не думает оправдываться. - Когда ты подошел к ним на пароходе, я отвернулся, только б не быть свидетелем скандала. Через некоторое время глянул, а вас уже и след простыл. Потом, смотрю, вы запросто беседуете на мосту, я и пошел за вами. Значит, девчонка оказалась из тех?.. А у старухи вид действительно вполне профессиональный.

Омер усмехнулся:

- Разумеется, ничего другого и не может прийти в твою блаженную башку. Ты не успокоишься, пока не придумаешь какое-нибудь примитивное объяснение. «Он не знаком с этой женщиной. Подошел к ней, заговорил. Она не позвала полицию. Значит, она из «тех»!» Вот ход твоих мыслей. Просто и понятно, ведь ничего необычайного в жизни не случается. - Он постучал Нихада по лбу. - Я предпочел бы вовсе не иметь мозгов, чем иметь этакие убогие. Никакого воображения!

- Хорошо, дорогой, - возразил Нихад, не обращая внимания на иронию приятеля. - Что же в таком случае произошло? Не успел ты к ней подойти, как она воскликнула: «Ах, откуда ты взялся, мой суженый, предназначенный мне в мужья еще до сотворения мира!» - и бросилась тебе на шею. Предположим, так оно и было. Но ни за что не поверю, чтобы эта толстая тетка могла спокойно отнестись к вашему мистическому знакомству.

- Оказывается, мы родственники, друг мой! - сказал Омер таким тоном, будто сообщил величайшую тайну. - Я никого и ничего не видел, кроме девушки. А ведь рядом с ней сидела моя знаменитая тетушка Эмине. Девушка - ее дальняя родственница. Ее зовут Маджиде. Она учится в консерватории. Неделю назад у нее умер отец, но она еще не знает об этом. Нихад покачал головой:

- Да наделит Аллах живых здоровьем! - Потом бросил насмешливый взгляд на Омера. - Значит, это и есть твое роковое, необъяснимое знакомство? Эх, мой мальчик, чем больше стараешься ты обнаружить сверхъестественные явления, тем на все более обыденные наталкивает тебя жизнь. Боюсь, так будет продолжаться до конца дней твоих и ты отыдешь к праотцам, так и не свершив ничего, что заставило бы всех раскрыть рот от удивления. Помереть можно со смеху, ей-богу! Выходит, девица, с которой ты изволил познакомиться еще до сотворения мира, оказалась твоей родственницей. Наверняка в детстве вы вместе играли, и в каком-нибудь уголке твоей памяти сохранилось воспоминание о ней. Но у тебя мозги всегда в лихорадке, и поэтому все немедленно окуталось пеленой необычайной таинственности. М-да, с тобой не соскучишься!

Омер кивнул головой.

- Действительно, наше знакомство оказалось самым заурядным. А вот чувства мои именно таковы, как я говорил. Я убежден, нас связывает нечто, не зависящее ни от моей, ни от ее воли. Посмотришь, как часто я буду теперь заходить к тетушке Эмине.

Нихад расхохотался.

- И это сверхоригинальное знакомство завершится обоюдной любовью двух родственников, не так ли? А ты прославишься, как единственный в мире молодой человек, соблазнивший собственную кузину. Ну что ж, дай бог счастья!

Омер не стал возражать, и вскоре разговор принял другое направление: приятели принялись обсуждать, где бы выпить сегодня вечером, и быстрым шагом направились в сторону Беязида.