Дьявол-южанин

Глава 13

Плаза-де-лос-Леонес, Колорадо

Они поднялись до рассвета, и теперь Морган, помогая Джессамин, затягивал шнуровку на ее корсете для верховой езды. Похоже, она уже оправилась после пережитого накануне, и он очень надеялся, что Джессамин столь же успешно переживет и путешествие по Колорадо и горам Сан-Хуан. Но конечно же, им не следовало терять бдительность, ведь Чарли был редкостным негодяем, а его бандиты – отъявленными головорезами, способными на все.

Он прекрасно понимал, что экспедиция будет долгой и трудной. К тому же горы таили в себе дополнительные опасности. Большую часть пути им придется проделать на высоте восемь тысяч футов, а то и больше. На такой высоте воздух разреженный и очень холодный. В подобных условиях каждый шаг стоит огромного труда, и потому лишние разговоры должны решительно пресекаться. Продолжительность переходов будет незначительная, так как времени на восстановление сил потребуется гораздо больше, чем на равнине. Его люди, как и люди Чарли, вдоль и поперек исходили горные районы Колорадо, так что им ничто не грозит, – но как справится Джессамин? Она никогда не бывала высоко в горах, и ей придется тую, пока не приспособится к новым условиям.

В разгар лета в горах ожидалось таяние снегов, но в любой момент могла разразиться снежная буря. Такие бури не раз губили тех, кто не успел к ним подготовиться. Им предстояло пересечь верхнюю границу леса, а затем идти по голым скалам и отвесным склонам, покрытым гравием, где даже легкое дуновение ветра могло вызвать смертоносный камнепад.

Кроме того, их ждали грозы с громом и молниями – они могли поразить любого, кто не проявлял должной осторожности.

Кроме трудностей, связанных с высотой, их поджидали и другие опасности – ягуары, рыси, гризли, индейцы юта…

Морган сожалел, что не мог связать Джессамин по рукам и ногам и отправить обратно в Денвер, где ее жизни ничто не угрожало бы. Он хотел доказать ей, что является истинным джентльменом, – именно поэтому и взял ее с собой.

Проверив на корсете натяжение шнуровки, Морган убедился в том, что затянул шнурки не слишком туго. Он видел, как сильно затягиваются женщины, собираясь на бал. Однако Джессамин отправлялась вовсе не на бал; ей предстояло проводить в седле по десять – двенадцать часов в день, и «бальный» корсет был бы для нее серьезной помехой.

– Как он тебе? Не слишком свободный?

Джессамин покачала головой, ее волосы коснулись его щеки. Морган взглянул на нее стайной надеждой. Может, они все же сумеют задержаться еще минут на пять, сбросить одежду и…

– Нет, все превосходно. Спасибо. – Она повернулась к нему и с улыбкой добавила: – Дальше я сама справлюсь с одеванием. Думаю, тебе нужно проверить, все ли готово. Сайрус всегда так поступал.

Морган нахмурился. «Проверить»? Сайрус пораньше уходил из спальни? О чем только думал этот человек? Почему не тащил жену обратно в постель?

Поцеловав Джессамин в щеку, Морган пробурчал:

– Пожалуй, ты права. Сегодня мне действительно нужно кое-что проверить. Но в другой раз, возможно, я пожелаю задержаться. Разумеется, я не говорю о вечере. Вечера – сами по себе.

Внимательно посмотрев на него, Джессамин с улыбкой проговорила:

– Пожалуйста, иди развлекать разговорами лошадей. Или выпей кофе, проверь поклажу… А я оденусь, позавтракаю и тогда присоединюсь к тебе.

– Думаешь, так просто сопровождать тебя? Думаешь, легко смотреть, как ты одеваешься?

Она едва заметно нахмурилась:

– Послушай, Морган, я хочу быстрее догнать и перегнать Чарли. Поэтому мы должны поторопиться. Понимаешь?

Джессамин вздохнула и потянулась за юбкой. Рядом, на столе, остывал ее незатейливый завтрак – кофе и овсянка.

– Да, конечно. Я все понимаю. – Морган застегнул ремень с кобурой и, надев кожаную куртку, снова поцеловал Джессамин в щеку.

Она в растерянности улыбнулась и стала надевать юбку. Отвернувшись от нее, Морган сунул в кобуру два «кольта», после чего приладил к сапогам шпоры. Потом, нахлобучив свою любимую видавшую виды широкополую шляпу, открыл дверь. Ею кожаные ковбойские штаны тихо поскрипывали при каждом шаге.

Снаружи царило предрассветное безмолвие, и воздух был неподвижным и влажным. Немного помедлив, Морган направился к лошадям. Завидев его, животные в загонах пришли в беспокойство, но вскоре успокоились и вернулись к своим кормушкам.

Появление Моргана привлекло внимание мужчин во дворе. Поздоровавшись с ними, он продолжил свой путь. Как Морган и ожидал, Лоуэлла он нашел среди мулов. Молодой человек уже заканчивал крепить поклажу и натягивал веревки. Митчел, стоявший рядом, помогал ему. Увидев Моргана, оба выпрямились и улыбнулись ему.

– Доброе утро, сэр, – сказал молодой человек, приблизившись к Моргану.

Взяв у Митчела кружку с кофе, он сделал несколько глотков.

– Доброе утро, – поздоровался Морган. – Все в порядке?

Лоуэлл пожал плечами, потом утвердительно кивнул:

– В основном – да. Правда, новые седла немного хлипковаты, но Дейли говорит, что для экспедиции сгодятся. К тому же мы используем новую технику подбивки седел, чтобы мулам было удобнее. Мы узнали об этом способе от Кланси в Сакраменто. Он утверждал, что так будет намного лучше, и, похоже, оказался прав.

Морган пристально посмотрел на молодого человека:

– Ты уверен? Полагаешь, это обеспечит нам несколько дополнительных часов движения в день и позволит быстрее нагнать Чарли Джоунса?

Лоуэлл кивнул:

– Конечно, сэр. Вот, взгляните на Роузи, кобылу-вожака. С ней все в полном порядке, и Дейли говорит, что она чувствует себя превосходно.

Морган невольно улыбнулся. Если ведущая кобыла его главного погонщика чувствует себя хорошо, то наверняка и все остальные мулы в порядке. Что же касается лошадей, то за них тем более не следовало беспокоиться.

Вспомнив про Чарли, Морган нахмурился:

– А что у Джоунса? Каких животных он взял для перевозки поклажи?

– Вроде бы одних только лошадей. Правда, очень хороших и в большом количестве. Есть среди них и кавалерийские, но большинство – чистокровки.

– Морганы?[6]

Лоуэлл покачал головой и посмотрел на Митчела, заканчивавшего подготовку очередного тюка для погрузки.

– Частично – да, но в основном – более крупные. Слышал, что он собирался удвоить их число, чтобы иметь смену.

– Не все крупные породы хороши для гор.

Лоуэлла с усмешкой кивнул:

– Согласен, сэр. Но Джоунс, похоже, этого не знает.

Морган улыбнулся, вспомнив о том, что сам он выбрал морганов, мексиканских берберов и мустангов.

– Что ж, очень хорошо. Пойду навешу моего Чако, пока он не разнес стойло.

Лоуэлл хмыкнул и сделал еще один глоток из своей кружки. Похлопав молодого человека по плечу, Морган направился к сараю. Настроение у него заметно улучшилось; теперь он уже нисколько не сомневался в том, что утрет Джоунсу нос.

В сарае он застал Грейнджера, седлавшего рослого серого жеребца с белой звездочкой во лбу. Рядом с ним сидела на тюке сена жирная кошка, лизавшая лапу; как ни странно, она совершенно не боялась жеребца.

– Доброе утро, Эванс, – поздоровался Грейнджер.

– Доброе утро, – кивнул Морган.

Грейнджер на мгновение отвел глаза, потом пробормотал:

– Муж миссис Эванс не раз спасал мне жизнь, как вам, должно быть, известно.

– Сайрус был очень хороший человек, – осторожно ответил Морган. «К чему этот разговор?» – недоумевал он. – Мы с ним вместе росли. Как братья…

– Да, я слышал, – отозвался Грейнджер. – Так вот, миссис Эванс – настоящая леди, и я буду ее охранять. Знаю, что она относится к вам благосклонно, но, как незамужняя дама, она нуждается в защитнике.

«Интересно, что, по мнению Грейнджера, я собираюсь с ней сделать?» – мысленно усмехнулся Морган.

– Но ведь ты понимаешь, что миссис Эванс в состоянии сама за себя постоять?

Грейнджер откашлялся и проговорил:

– Догадываюсь, сэр. Но все же я предпочел бы лично о ней заботиться и защищать ее. – С этими словами он затянул на животе скакуна подпругу и застегнул пряжку, после чего погладил его. Серый красавец взмахнул хвостом и тихо заржал.

Морган какое-то время молчал, потом спросил:

– Ты едешь на Шермане?

В этот момент из соседнего стойла выглянул Чако, индейский мустанг Моргана.

Грейнджер пожал плечами. Он был одним из немногих, кто мог без опасений оседлать серого дьявола.

– Похоже, что на нем давно не ездили. Думаю, он хорошо отдохнул.

– Ты уверен, что не хочешь сменить лошадь, пока есть возможность? – допытывался Морган.

Шерман был сущим исчадием ада и оставался в живых только потому, что вдвое превосходил в выносливости всех остальных лошадей конюшни «Донована и сыновей». Один болван «пообещал» Шерману, что еще год его не кастрируют, если конь поможет ему благополучно унести ноги во время нападения апачей. Шерман помог, и Донован выполнил обещание болвана. Однако скакуну все равно грозила кастрация.

– С Шерманом я справлюсь, – ответил Грейнджер, усмехнувшись. – К тому же вчера мы провели с ним некоторое время вместе и, похоже, добились взаимопонимания. Правда, Шерман?

Жеребец заржал, а затем, склонив голову, принялся жевать сено.

Морган рассмеялся и подошел к своему Чако. Погладив коня, он угостил его конфетой из кленового сиропа – то было любимое лакомство мустанга.

– Ты проверил седло миссис Эванс? – спросил он, снова повернувшись к Грейнджеру.

– Оно было уже вычищено, когда сюда прибыло, – ответил Лукас. – Но его все равно почистили.

– Хорошо ли оно сидит на лошади?

Грейнджер взглянул на Моргана с некоторым удивлением:

– Разве вы не знаете, что его делали в Лондоне по специальному заказу?

– По специальному заказу?..

Морган знал, что Сайрус и Джессамин жили на жалованье армейского офицера. Как же они могли заказать в Лондоне женское седло?

– Миссис Эванс однажды выиграла состязание в стрельбе из винтовки, – пояснил Грейнджер. – Капитан Эванс сделал несколько ставок на удачу жены и потратил выигрыш на заказ седла для любимой лошади Звездочки. Капитан также попросил, чтобы седло сделали пригодным для таких американских пород, как морганы, юго-западные берберы и мустанги. – Взяв лежавшее неподалеку седло, Грейнджер продолжил: – Вот оно. Прекрасная работа, верно? Вчера я примерил его – надел на Звездочку и на наших лошадок. Сидит на всех идеально.

Морган с удовлетворением кивнул. Он очень надеялся, что Джессамин сможет использовать в качестве сменной хотя бы одну из его лошадей.

– Ты сказал – на всех?

– Почти на всех. Для некоторых лошадей требовалось несколько иначе подгонять под распорки попону, но это не так уж трудно сделать.

Грейнджер начал седлать Звездочку. В его движениях чувствовались уверенность и сноровка человека, знающего, как обращаться с женскими седлами.

Морган же с любопытством разглядывал Звездочку, и ему вдруг вспомнилось, как он когда-то седлал на рассвете лошадей в Сомерсет-Холле. Тогда рядом с ним частенько стояли Сократ и Галилей, рассказывавшие о жеребятах и молодых кобылах, резвившихся на пастбище. Именно за это и боролась сейчас Джессамин – за то, чтобы спасти всех этих лошадей и заново устроить свою жизнь в другом месте, там, где не будет угрозы желтой лихорадки. Окинув взглядом конюшню, Морган сказал себе, что поможет ей в этом, поможет во что бы то ни стало.

Чако ткнулся носом ему в грудь в поисках сладкого лакомства. Морган, рассмеявшись, похлопал коня по холке и вывел из стойла.

– Миссис Эванс наверняка сможет продержаться в своем седле дольше, чем большинство из нас, – неожиданно заявил Грейнджер.

Морган, приступивший к подготовке Чако, бросил на него недоверчивый взгляд.

– Она никогда не уступала в выносливости опытным кавалеристам и неизменно превосходила зеленых новичков. А потом танцевала ночь напролет, если приходилось идти на бал.

Морган пожал плечами:

– Что ж, очень может быть. Благодаря своему специальному седлу она, наверное, сумеет скакать по любой местности.

– А вот миссис Джоунс…

– Мэгги Джоунс? – перебил Морган. – Когда я только познакомился с ней, она была очень крепкой женщиной и ездила в мужском седле. Но теперь предпочитает передвигаться в экипажах.

– Возможно, она будет задерживать их, – заметил Грейнджер с надеждой в голосе.

– Да, наверняка, – кивнул Морган. – Ведь она ужасно не любит просыпаться до рассвета. К тому же за последний год Мэгги сильно поправилась. Теперь она уже не такая стройная, как прежде.

Грейнджер усмехнулся и принялся затягивать на седле ремни.

– Если мы сократим расстояние между нами и Джоунсом до того, как достигнем Сан-Хуан…

Морган рассмеялся и с уверенностью заявил:

– Конечно, сократим. И тогда мы практически уравняем шансы.

– Более того, мы получим возможность чинить им всякие препятствия, совершая, к примеру, внезапные налеты, – заметил Грейнджер. Сунув карабин Шарпса в чехол, притороченный к седлу, он нахмурился и проворчал: – К сожалению, и они могут чинить нам препятствия.

Морган с интересом разглядывал Джессамин. Сайрус, как ни странно, снабдил ее седло чехлом для ружья и кобурой для револьвера. Выходит, он брал ее с собой в опасные поездки? Если так, то это очень даже неплохо. Там, куда они сейчас направлялись, оружие ей наверняка понадобится.

Минуту спустя во двор вышла Джессамин. Она была в новой темно-зеленой амазонке, прекрасно подчеркивавшей красоту ее фигуры, и в широкополой испанской шляпе.

– Доброе утро, джентльмены, – поздоровалась она, обращаясь ко всем сразу.

Погонщики из «Донована и сыновей» вежливо расшаркались и сняли шляпы. Даже Малыш, рослый индеец, которого Грейнджер взял в качестве проводника, и тот поклонился.

– Доброе утро, мэм, – пробормотал он.

Одарив всех улыбкой, Джессамин приблизилась к своей лошади.

– Звездочка, милая… – проворковала она, угощая кобылу кусочком сахара.

Морган поморщился, словно от зубной боли. Черт побери, когда же она разглядит в нем джентльмена и будет постоянно ему улыбаться?! Увы, едва ли он сумеет добиться этого во время экспедиции.

Однако следовало поторопиться, ведь они еще не нагнали Чарли. Морган помог Джессамин забраться в седло и, дождавшись, когда она устроится поудобнее, передал ей Уздечку. Она держалась в седле прямо и уверенно, как мужчина. Единственное отличие состояло в каскаде юбок на крупе лошади.

Джессамин сунула в кобуру свой флотский револьвер и трубку с картой, затем вопросительно посмотрела на Моргана. Он тотчас же вскочил на спину Чако, и его старый друг радостно заржал, пританцовывая на месте. Морган осмотрелся и пронзительно свистнул, давая понять, что пора отправляться в путь.

Погонщики не заставили себя долго ждать. Тут же послышался скрип кожи, а затем – конское ржание. Мелодично зазвенел колокольчик Роузи, и все послушно тронулись с места.

– Всем внимание! – громко прокричал Морган, и погонщики повернулись в его сторона, казалось, даже лошади присмирели. – Вы знаете, что мы отправляемся в погоню за Чарли Джоунсом, но не все знают, куда именно мы едем. Мы едем в Санта-Фе!..

На некоторых лицах появилось выражение удивления, другие же нахмурились. Лишь Малыш, рослый индеец-следопыт, с удовлетворением хмыкнул и, сунув в рот кусочек лепешки, принялся жевать.

– Мы отправляемся на поиски золота Ортица! – добавил Морган, и тотчас же на лицах засияли улыбки, послышались радостные возгласы.

Морган перевел взгляд на Джессамин, и та продолжила:

– Мы идем на запад, к Рио-Гранде. А затем – вдоль реки до Трех Игл Сан-Хуана, после чего повернем на юг.

– Джоунс перешел Сангре-де-Кристо прошедшей ночью и сейчас опережает нас на день, – подхватит Морган – Кто-нибудь знает, кого он взял с собой?

– Взял своих бандитов, – ответил Лоуэлл не задумываясь. Ему не раз доводилось сталкиваться с людьми Чарли, поэтому он знал, что говорит – Большинство из восточных штатов, насколько я знаю.

– Есть среди них хорошие наездники?

– Предпочитают воловьи упряжки и двуколки. Никогда не слышал, чтобы о ком-нибудь из них отзывались как о хороших наездниках, – в задумчивости пробормотал Митчел, молчаливый виргинец.

– Но все они крепкие парни. Прекрасно владеют любым оружием и умеют обращаться со взрывчаткой. Могут в считанные минуты сровнять с землей два салуна, – добавили, как обычно, перебивая друг друга, Ратледж и Колсаун, два алабамца.

– Отлично, джентльмены, – отозвался Морган. – Что еще можете добавить?

– Его поставщик снаряжения – Хазлтон, – сказал Тейлор, седло которого было сплошь увешано оружием.

– Не такой уж он хороший поставщик, – заметил Лоуэлл.

– Зато лучший погрузчик от Колорадо до Вайоминга, – заявил Доусон. – С ними также его брат.

– Все ясно, – кивнул Морган.

Все тотчас же закивали в знак согласия. Окинув взглядом участников экспедиции, Морган вновь заговорил:

– Как только одолеем перевал, будем передвигаться по хорошей дороге. Полагаю, мы сможем нагнать их, когда начнем подниматься вдоль Рио-Гранде к горам Сан-Хуан.

Все снова закивали. Лоуэлл же, закончив обгладывать цыплячью ножку, с ухмылкой проговорил:

– Но мы должны прибыть туда свеженькими, чтобы хватило сил преодолеть эти нагромождения скал. Будет по-настоящему трудно, и нам понадобятся дополнительные лошади, для смены. Поэтому мы и мулов не перегружали. Мы не станем утомлять животных безрассудной скачкой за Джоунсом. Главное – догнать его на подходе к Трем Иглам.

Вновь окинув взглядом своих людей, Морган с удовлетворением отметил, что в глазах их вспыхнул охотничий азарт – все горели желанием побыстрее отправиться в путь. Такой же блеск в глазах он не раз видел у своих товарищей по оружию во время войны, перед каким-нибудь сражением или перед переправой через Миссисипи. Было очевидно, что эти люди жаждали борьбы и ни за что не отступят. Желая еще больше их воодушевить, Морган прокричал:

– Джоунс напрасно надеется, что сумеет перебраться через скалистые вершины! Горы отделят мужчин от юнцов!

Послышались возгласы одобрения, и раздался смех. Все эти люди были абсолютно уверены в том, что сумеют преодолеть любые препятствия. И в этом не было ничего удивительного, ведь погонщики из «Донована и сыновей» являлись настоящими знатоками своего дела. В то время как люди Чарли, пусть и считались прекрасными бойцами, редко забирались высоко в горы и не привыкли путешествовать по горной местности.

Взглянув на Джессамин, Морган невольно залюбовался ею. Глаза ее горели, а лицо выражало непреклонную решимость – она являлась воплощением женщины-воина, чему, вероятно, в немалой степени способствовали годы, проведенные рядом с мужем-офицером.

При мысли об этом Морган нахмурился. Сайрусу невероятно повезло с женой.

– Вопросы есть? – проговорил он отрывисто. – Нет? Тогда в путь, парни. С первыми лучами солнца мы должны быть уже на тропе.

Пять минут спустя отряд вооруженных людей выехал из лагеря. Возглавлял процессию Морган, а Джессамин следовала сразу за ним. Далее ехали Малыш с Грейнджером. Все знали, что услуги индейцев не понадобятся, пока они не достигнут гор Сан-Хуан. Замыкали колонну сменные лошади и вьючные мулы, за которыми внимательно присматривали погонщики.

Конская упряжь и револьверы всадников отливали золотом в лучах рассвета. Кто-то начал насвистывать «Желтую розу Техаса», перезвон сбруи и размеренный стук копыт служили прекрасным аккомпанементом.

Несколько минут спустя, продвигаясь вдоль бурной реки, они начали подниматься к перевалу Сангре-де-Кристо. Морган очень верно все рассчитал – они начали подъем в тот самый момент, когда лучи утреннего солнца ярко осветили весь перевал.

Время от времени Морган оборачивался, с тревогой поглядывая на Джессамин. Сумеет ли она, сидя в женском седле, справиться со всеми трудностями путешествия? Ведь в отличие от мужчин она не могла обхватить бока лошади ногами, и ей, чтобы удерживаться в седле, приходилось постоянно напрягаться. Только сейчас Морган понял, как трудно ей будет путешествовать таким образом. К тому же в последнее время она не имела возможности упражняться в верховой езде и, наверное, уже отвыкла от седла.

Тропа круто уходила вверх и словно ввинчивалась в горы, затем сворачивала и резко обрывалась в том месте, где грозовым ливнем смыло грунт. Джессамин без малейших усилий преодолевала все препятствия, а ее кобылка двигалась плавно и грациозно даже на самых опасных участках горной тропы. Уверенно сидя в седле, Джессамин лишь изредка легонько натягивала поводья, и со стороны казалось, что она совершенно не управляет своей лошадью – Звездочка шла проворно и легко, словно прогуливаясь по широкому бульвару Мемфиса.

В очередной раз миновав опасный участок, лошадь переместилась ближе к внутренней стороне тропы, и в этот момент Джессамин перехватила взгляд Моргана.

– Слушаю вас, мистер Эванс, – сказала она. – Вы ведь хотели о чем-то спросить, не так ли?

Моргана распирало от гордости за свою подопечную, но он не мог допустить, чтобы она заметила его волнение.

– Ты видела голубую куропатку? – спросил он с улыбкой.

Она тут же осмотрелась.

– А где?

– На ветке, у той пихты. – Он указал рукой.

Джессамин повернулась в седле.

– Какая красавица! – воскликнула она, увидев птицу, почти незаметную в тени деревьев. – Жалко, что она по другую сторону речки. И стрелять нет смысла, верно?

– Да, верно.

Казалось, в ней пробудился охотник; очнувшись, она спросила:

– А помнишь, как ты когда-то подстрелил дикую утку, а потом шел за ней, утопая в грязи?

Морган рассмеялся, вспомнив, как поразил свою первую дичь.

– Разве такое забывается? Мать наказала меня за то, что испортил одежду и простудился из-за того, что снял сапоги.

Джессамин тоже засмеялась.

– По крайней мере, в другой раз нам разрешили взять с собой собак, когда мы отправились на охоту. Видимо, родители поняли, что мы уже научились стрелять.

– А Чарли кто-нибудь учил стрелять?

Она пожала плечами:

– Понятия не имею. Его выдворили из Мемфиса, когда ему было пятнадцать лет. Полагаю, что к тому времени он уже приобрел некоторую сноровку.

– Вы с ним не говорили об этом?

Джессамин ненадолго задумалась.

– Не припомню что-то. Думаю, он не очень-то интересовался охотой. Отец всегда говорил, что Чарли интересуют лишь пистолеты и револьверы, к длинноствольному оружию он равнодушен.

– А за что его выгнали из Мемфиса?

Джессамин довольно долго молчала, потом проговорила:

– Точно не знаю. Знаю только, что выгнали. Эго случилось сразу после того, как ты уехал в Аризону. Он исчез накануне похорон его родителей, сразу после встречи с моим отцом. А его родители умерли при странных обстоятельствах…

– При странных?..

Она кивнула и, нахмурившись, продолжала:

– В их доме случился пожар, и родителей Чарли нашли в спальне мертвыми. Никто не понимал, как они могли не проснуться, когда вокруг все горело.

Морган громко выругался.

– Но никакие официальные расследования не предпринимались, – продолжала Джессамин. – Полагаю, их имущество ушло на оплату карточных долгов Чарли.

– Если Чарли каким-то образом причастен к этому…

– Вероятно, по этой причине мой отец, выступая как один из душеприказчиков, велел ему убираться из города. Тогда понятно, почему Чарли пытался меня шантажировать и почему хочет теперь завладеть Сомерсет-Холлом.

– Если он попытается напасть на тебя, я выпущу ему кишки и зажарю на костре! – прорычал Морган.

Джессамин внимательно посмотрела на него, однако промолчала. Решив, что она не одобряет упомянутую им казнь, он стал придумывать какое-нибудь другое наказание для Чарли, но тут Джессамин вдруг улыбнулась и, молча кивнув, отвернулась – в этот момент они приблизились к очередному повороту, требовавшему от всадников предельного внимания.

Почти четыре часа понадобилось им, чтобы подняться на самую высокую точку перевала Сангре-де-Кристо. Джессамин вздохнула с облегчением, когда они наконец выбрались на горные просторы с редкими соснами, уходящими в небо. В ветках деревьев гулял ветер, земля здесь по-прежнему еще хранила зимний холод, и кое-где еще лежал глубокий снег.

На вершине путники остановились, чтобы дать отдых животным и полюбоваться великолепным видом – бескрайними прериями, раскинувшимися на востоке. Прохаживаясь вдоль тропы, чтобы размять ноги, Джессамин наблюдала за парящим высоко в небе орлом и бросала с обрыва камешки. Это было самое долгое ее путешествие за последний год, и усталость давала о себе знать. Ей предстояло провести в седле еще семь долгих часов, если не больше. Но она решила, что скорее умрет, чем проявит слабость.

Так далеко на запад она заехала впервые, хотя Скалистые горы, конечно же, видела и провела в Денвере неделю по случаю свадьбы своей подруги. Но сейчас все было иначе. Она находилась среди ветеранов кавалерии и направлялась в глубь индейской территории. К тому же ей предстояло догнать Чарли, также стремившегося завладеть золотом Ортица. Это странствие наверняка являлось самым опасным из ее путешествий. Кроме того, она взяла с собой Моргана, обещав, что будет проводить с ним ночи в одной постели.

При этой мысли Джессамин тотчас же вспомнила путешествие по железной дороге – и почувствовала, как по телу растекается предательское тепло, вызывающее слабость в ногах. О Господи, почему же ее так влечет к этому мужчине? Неужели одной мысли о Моргане достаточно, чтобы превратить ее в безвольное существо, готовое молить о том, чтобы он овладел ею?

Морган Эванс. Доверяла ли она ему? Доверяла ли человеку, приложившему все силы для того, чтобы догнать Чарли и победить его? Спору нет, он мечтал отомстить за своих погибших на войне друзей. С другой стороны, она видела, что он хотел защитить ее от Чарли.

Такое отношение вынуждало Джессамин пересмотреть свое первоначальное мнение о Моргане.

Конечно же, она могла передать ему карту и ждать его возвращения в Денвере. Так было бы проще, если бы она знала, что он привезет ей все золото. А если нет, если оставит себе какую-то часть? Ведь золото Ортица могло свести с ума даже самого здравомыслящего человека.

Возможно, именно поэтому она решила поехать с ним вместе.

Боже правый, как же ей хотелось верить, что он настоящий джентльмен! Подняв с земли камень побольше, Джессамин запустила его в скалу. Ударившись о нее, камень отскочил и прокатился сотню футов.

– Джессамин!

Она вздрогнула от неожиданности и обернулась.

– Ах, Морган, я так задумалась, что не услышала твои шаги. – Она отошла от края обрыва. – Ты хотел о чем-то опросить?

– Я насчет лошадей в Сомерсет-Холле…

С чего вдруг он о них вспомнил?

– Да, слушаю.

– Как ты думаешь, если бы у Сократа и Аристотеля имелись средства, они наняли бы людей для их охраны? С наступлением сезона лихорадки воры станут еще наглее.

Моргана тревожит судьба лошадей? Судьба его бывших тюремщиков? Стараясь скрыть волнение, Джессамин ответила:

– Не сомневаюсь, что наняли бы.

Он решительно кивнул:

– Я тоже не сомневаюсь. Поэтому я сегодня же отправлю им телеграфом деньги из форта Гарланд.

– Но, Морган…

Он едва заметно улыбнулся.

– Не спорь, пожалуйста. Считай это беспроцентной ссудой. Вернешь, когда найдешь золото Ортица.

Он и впрямь верит в существование сокровища? Или просто стремится умиротворить ее гордость? Впрочем, какая разница, если это поможет спасти ее друзей.

– Спасибо, – кивнула она.

– Пожалуйста.

Резко развернувшись, Морган зашагал обратно к костру, вокруг которого сидели погонщики. Когда же он громко засвистел, все подняли головы и тотчас приподнялись, – свист являлся сигналом, означавшим, что пора снова трогаться в путь.

Отбросив в сторону камешки, которые держала в руке, Джессамин последовала за Морганом. Глядя ему в спину, она вдруг подумала; «А может, я совсем его не понимаю?» Но в ее сознании уже возникло сомнение: на самом ли деле она понимает Моргана?