Эдемский маг. Том I

Глава 1

Сказать, что Саркису не повезло, ровным счётом не сказать ничего. Пройти невредимым сквозь само время — это конечно круто и действительно заслуживает уважения, однако попасть бы ему в другое место, более приветливое и дружелюбное, знакомство с миром может получилось бы намного более правильным и обыденным.

Мужчина очнулся не сразу. Его затуманенное сознание приходило в себя медленно, поэтапно, за что Саркис был лишь благодарен. Даже спустя долгий скучный час после пробуждения, его сердце, словно маятник, продолжало стучать и стучать, громко и размеренно.

Вокруг стояла тишь. Лишь иногда слышался смелый шорох лапок по обтесанному каменному полу. Такой гулкий и отчётливый, разрывающий эту мертвенную загробную тишину.

Саркис впервые мог пожаловаться на боль. То, как болело всё тело, как ныли ноги, как выли лёгкие, такого чернявый богатырь не испытывал уже добрые три тысячи лет.

Он улыбнулся, раскрывая свои жёлтые всепроникающие звериные очи, однако в такой тьме даже его зрение подводило. Самая тёмная тьма, которую он мог только представлять в воображении, сейчас обступила Саркиса со всех сторон, образовывая вокруг его многострадального тела прочную металлическую клетку, такую тесную и ужасную, что он даже усмехнулся. Саркис любил трудности. Это был его самый главный конёк. Что может быть интереснее, чем справляться с трудностями?

Полежав ещё с пол часика и убедившись в неизменности этого места, мужчина всё-таки решил понять где он, что он, как изменился мир, и найти ответы на все прочие вопросы, что сильно волновали его разум. О боли, терзающей его несчастную плоть, Саркис и думать забыл.

— Черт со всем этим… Я предчувствую небывалую забаву. Надеюсь, это место не разочарует меня? — Саркис громко рассмеялся, с удивлением подмечая изменения в своём голосе. Всё же некоторое количество времени прошло даже для его бессмертного тела и таких чудес прожитых лет ему придётся находить всё больше и больше.

— Да и хрен с телом. Я не дурак, чтобы надеяться на нормальный исход после таких приключений. Подобные сказки лишь старые бабы на ночь рассказывают. Плевал я на своё тело, плевал…

Совсем скоро Саркис осознал, что он был в этой тьме далеко не один. Где-то там, в густом мраке, кто-то находился. Мужчина ощутил это и на миг его дыхание замерло. Саркис прислушивался к каждому шороху и пристально вглядывался в темень, постепенно различая неясные очертания. И что хуже всего, эта тварь была рядом, буквально в пяти шагах.

— Значит я всё это время общался не с одними голыми стенами и темнотой. Отзовись, кто ты и где мы находимся.

На властный голос Саркиса отвечала лишь темнота и мужчина продолжил:

— Даже если ты мне ничего не расскажешь, будь уверен — я встану на ноги и к чертовой матери разнесу эту хибару. Я получу знания любой ценой, даже без твоего никому ненужного жалкого голоса.

Долгое время стояла тишина. Время от времени слышались шорохи и шебуршания, и к несчастью они раздавались сразу со всех сторон, будто от множества молчаливых людей, обитающих в этой сырой, противной, глухой, тёмной темнице.

Внезапный голос из темноты был глух и стар. По телу Саркиса прошла лёгкая рябь. Он уже и не ждал речи обычного человека, а услышав её, пришёл в лёгкий мимолётный ужас:

— Буквально минуту назад на том месте никого не было. Как ты там оказался, брат? — голос совершенно точно принадлежал старику, древнему, как век. Говор был неспешный и чёткий. Саркис сразу для себя подчеркнул, что говорил с человеком довольно образованным, мудрым и наверняка занимающим какой-то высокий пост или же чин. Но что такой почтенный человек мог делать здесь, в такой темноте, в окружении молчаливых обоссанных ублюдков?

Сыро, мерзко, гадко, противно, аж нос воротит… Саркис тут же захотел поскорее убраться отсюда, лишь бы не чувствовать и не думать обо всём этом.

Богатырь опёрся на руки и потихоньку поднялся на нетвёрдые вялые ноги. Его шатало, как типичного деревенского пьяницу, и Саркис ударил себя кулаком, встряхивая своё шаткое вялое тело.

Вроде как взбодрившись, он стал пристально вглядываться вперёд, постепенно различая окружающий пейзаж. Казалось, он и забыл о старике, что терпеливо ждал ответа, сидя пятой точкой на сыром камне.

— Куда же меня занесло? Какие черти построили всё это? Неужели прав был бог, лишивший этих тварей бессмертия?

Саркис оглядывался по сторонам и с каждым разом ужасался всё больше.

— Жестоко, не правда ли? Кто бы мог подумать, что люди могут быть такими злыми, жалкими и жадными. — сказал старик монотонным голосом.

Саркис вновь окинул взглядом всё то, что скрывала тьма, и тяжело выдохнул. Грудная клетка медленно вздымалась и опадала, вбирая в себя сырой воздух, витавший среди огромных многочисленных клеток, в которых оказались все эти голые, дохлые людишки, сидящие и ждущие своей скорой смерти, а может уже её и дождавшиеся…

Рядом с Саркисом, в углу, прижимаясь к толстым металлическим прутьям, сидел древний старец, облачённый в невесомую голубую накидку, прикрывающую щуплое, дряхлое, костлявое тело. Впалые глаза, сдувшиеся щёки, но даже вся эта дряхлость не мешало улыбке старика.

— Скажи, какая мразь кинула вас в эту тюрьму? За какие такие грехи она решила изничтожить всех этих людей?

Старик затрясся от смеха, всё крепче и крепче сжимая в руке старый иссохшийся сук, что служил ему опорой.

— За какие грехи? Здесь нет ничего нового. Все мы, — старик распростер руки, указывая на толпы людей, смиренно лежащих на полу и на первый взгляд банально имитирующих трупы. — абсолютно все мы перешли дорогу влиятельным людям, тварям с правительства, ничтожным архимагушкам, что только и могут припеваюче жить на награбленное у людей золотишко… Мы все тут за честность, справедливость, чистые сердца и непоколебимый дух. Они никогда не поймут таких, как мы.

Саркис был не удивлён. Люди были такими всегда, что в Эдеме, что в этом Нижнем мире.

— Все самые честные, умные и амбициозные люди заточены в таких местах и так было всегда, везде и во все времена. — продолжил старец, почесывая свою всколоченную грязную бороду. — Думаешь, что таким как нам место в лживом и жестоком мирке? Нам нет места ни в нём, нет и в этом проклятом подвале, глубоко под землёй… Наших мест и вовсе нет, ибо мы не хотим подстраиваться под страшную жестокую действительность.

Все эти люди, что лежали в лужах своей собственной мочи, дохлые, нагие… Им и вправду тяжело досталось за их веру в хорошее.

— В лучшие времена я бы посочувствовал всем вам, послушал бы ваши истории и попробовал бы ими проникнуться, однако меня сейчас интересует другое. Как отсюда выбраться? Кто-то уже пробовал?

Старец удивлённо возрился вперёд, уставившись на то место, где предположительно стоял Саркис. Проклятущая тьма делала зрение абсолютно бесполезным, отчего старик в душе не понимал, куда именно следует пялить свои выпученные глаза.

— Ох, выбраться? Мы и не пробовали. Это в принципе невозможно. По крайней мере с нашими возможностями и нашими то силами… — этот тяжёлый выдох… Старец точно прошёл через многое, и вряд ли это «многое» было радостным, безмятежным и счастливым. — И ты, и я, и мы все обречены быть заточенными здесь.

Саркис рассмеялся, весело потягиваясь в разные стороны. Перед штурмом всё же стоило хоть немного придти в форму, почувствовать тело и попытаться ощутить хоть медленный, но верный поток маны.

— Знаешь как говорил мой отец? — Саркис похрустел костяшками пальцев, готовясь к атаке. — Если выхода нет, его всегда можно проделать самому.

— Мудро, ничего не скажешь.

Богатырь ещё больше заулыбался, зная, что человеком, сказавшим это, был сам бог…

— Старик. Перед тем, как нам придётся порушить эти котакомбы, скажи мне кто ты такой и почему находишься здесь.

Ответом Саркису послужило мертвенное молчание.

— Если не хочешь говорить, то это твоё дело…

— Я был на должности архимага. Заведовал делами крупной башенной гильдии, ты должно быть слышал про них.

Ни о чём таком Саркис не знал, но не этот факт встревожил его сердце.

— Ты из самой верхушки?

Архимаг повертел головой, прикрывая свои уставшие от темени глаза.

— Нет. Я был одним из пяти великих магов, что входили в состав одного крупного мирового Ордена. И как ты понимаешь, дорогу я умудрился перейти самому вышестоящему.

Наступила неловкая пауза. Каждый думал об одном и том же. Богатырь всё же решился открыть старику свои мысли, такие очевидные и простые, но до жути верные.

— Все эти люди, что голыми распластались на этом чертовом позеленевшем сыром полу, знают, что именно такие как ты ответственны за их заточение?

Саркис попал в точку и у архимага проступила небольшая слеза. Всё было так, как сказал чёрный незнакомец.

— Конечно я раскаиваюсь перед всеми этими людьми. Нам, людям, свойственно ошибаться и меняться. Попав сюда, наблюдая их иссыхающие тела, я стал понимать, как был не прав, смотря на них с высоты собственного успеха… Забыться так легко, а понимание — всегда тяжко.

Саркису даже стало жаль архимага, за что он в очередной раз ударил сам себя. Он ненавидел жалость к другим. Саркис был не из таких бесхребетных созданий.

— Старче, пододвинься немного. Не хочу, чтоб твою архимагскую старческую жопу обуял огонь.

Старик и впрямь прижался к стене, противной и воняющей чем-то гнилым и сырым.

Саркис перевёл дух, концентрируясь на циркуляции маны в теле. Он точно чувствовал эту бурлящую силу. Она наполняла всё его тело, текла, что невесомый ручей меж гор.

— Архимагушка, сейчас будет огромный "бум". Прошу аплодировать заранее.

Старик не издал ни звука, схватившись своей морщинистой рукой за длинную бороду.

Саркис знал, что его сила свирепа и могуча. Всё знал, но и подумать не мог, насколько она была убойной.

Мана аккуратно потекла к зажатой руке. В миг сделалось щекотно, да так, что руку хотелось драть и драть, сдирая кожу и обнажая белёсые кости. Саркис как всегда сдержался, лишь немного улыбнувшись. Конечно, мана требует привычки и навыков. Ничего просто так не даётся никому и ни за что. Упорство, труд и практика, и начало этой жесточенной тренировке он положит прямо сейчас!

Эти прутья были так близко. Ровным рядком, словно стройные деревья, они шли и шли и казалось этому строю нет конца. Достаточно уничтожить парочку таких толстых исполинов и путь на свободу будет открыт.

Сжатая в кулак ладонь тихонько зашипела, превращаясь в настоящую индийскую кобру. Пламя, поначалу аккуратно лизавшее его пальцы, постепенно перекинулось на весь кулак. Распустившись, словно невиданный яркий цветок, оно взъярилось, что лев перед атакой, и прочертило широкую дугу, ложась прямо на ровный строй.

Ударная волна пронеслась по всему этажу, разбросав голые дохлые тела по всей округе. Пламенный цветок распустился и взорвался мириадами искр, разрывая прутья на мелкие металлические щепки.

На миг стало светлее, чем днём. Казалось, что само солнце спустилось на землю и противно ослепляло своим светом.

Жар ударил в лицо Саркису, а ветер растрепал его длинные чёрные волосы. Богатырь, с широкой ухмылкой на лице, наблюдал за этим ярким обжигающим пламенем, что неслось сквозь прутья вперёд, прокладывая дорогу сквозь все эти клетки, держащие людей взаперти.

Позади себя Саркис услышал аплодисменты от архимага. Звучные, бодрые и смелые. Эдемский маг был рад поддержке, особенно со стороны пожилого знатного архимага. Его помощь точно могла пригодиться, значит выбираться он будет с дедом за ручку.

Столб пламени на бешеной скорости врезался в стену, дробя её на маленькие заострённые зелёные камушки.

Свет прекратился, оставив лишь несколько отсветов былого пламени, что пожирали камень, прутья, что пожирали клетки, не позволяющие людям продолжать свои жизни.

Одна прядь рухнула на широкую грудь, и Саркис наконец заметил — она была полностью белой, старой и потрескавшейся. Переход сквозь время не мог пройти идеально и его редкая белая проседь была тому самым главным подтверждением.

Грохот потихоньку смолк, будто зверь, уставший бесконечно долго рычать. Тишина снова вернулась, делаясь полноправной хозяйкой этого места.

— Браво! Браво, ваша сила воистину не может не впечатлять. — архимаг захлопал, то и дело разрываясь задорным смехом. — Кто бы мог подумать, что такой яркий огонь можно высвобождать даже не пользуясь книгой заклинаний.

Саркис по-царски величественно повернулся, окидывая старца пристальным взором.

— Книга заклинаний? А самим кастовать сил не хватает? — если честно, Саркис не знал сути этой книги, но хотел показаться крутым, тем более перед одним из пяти величайших башенных чиновников.

— А я смотрю ты крутой маг… Скажи, как ты тут появился? Я знаю имена всех заточенных тут: Дэн, Флоид, Габриэль, Амадо, тёмная Джесс, знаменитая террористка, Анабель…

Глаза старца были умны и спорить с этим фактом было равносильно попытке покинуть это место, не пользуясь книгой заклинаний. Саркис не торопился делиться своими секретами. Да и рассказывать всё как есть было опасно для умов людей этого мира. Они ведь могли найти врата в Эдем… Старик точно не должен ничего прознать, тем более человек такого уровня силы…

Саркис сделал тяжёлый шаг вперёд, пристально следя за старыми тонкими руками, густо покрытыми сетью набухших вен. Архимаг уверенно ждал чего-то и его губы двигались, перечисляя всех людей, попавших в заточение.

Как же он был внимателен… Ни одно движение Саркиса не обходилось без его пристального наблюдения. Рука сжала высохший потрескавшийся сук с ещё большей силой, а шея ощутимо напряглась.

Шаг, другой, третий.

Архимаг выцеливал любой выпад, но продолжал непоколебимо сидеть на своём месте. На лице всё та же обреченная маска, кустистые брови не шевелились, превращаясь в подобие статуэток.

Ему и вправду не страшно? Но Саркис чувствовал волнение, обуявшее деда…

Настоящий проффесионал, без тени сомнения гений. Использовал ману наиболее правильным способом. Наверняка какая-нибудь магия обмана. Он же точно не может быть таким спокойным и равнодушным. А может ему действительно не важна жизнь? Может он готов принять смерть гордо выпячив грудь?

Чёрные высокие ботинки размеренно отстукивали свой ритм, что эхом разносился по всему этажу. Всё ближе и ближе смерть подступала к архимагу, но тот продолжал сидеть на месте. Непоколебимый, сильный, знающий…

Саркис отвёл руку в сторону, приготовившись к удару. Его кулак нёсся, словно астероид. Одно мгновение и от архимага не останется и костей. Пламя пожрет каждый миллиметр его старой плоти.

Свист оглушал… Так глубоко проникающий в уши смертельный последний свист.

Старец даже не прикрыл глаза. В упор смотря на летящую смерть, он ждал удара, что сможет прервать его жизнь.

Лицо старика по-прежнему было без эмоций, даже когда кулак остановился у самого крючковатого носа, прекратив свой стремительный полёт.

— Скажи, архимаг, ты боишься смерти? — Саркис играючи улыбнулся, смотря на невозмутимого старика.

— Конечно я боюсь, как и все обычные люди. Смерть — это конец жизни. Её неотвратимый горький финал. А кому может захотеться, чтоб всё в один момент завершилось, будто бы по щелчку пальцев?

Кулак потух и отхлынул от лица архимага. Саркис был доволен ответом. Ему сказали правду да и дед прошёл проверку на стойкость и силу.

Богатырь отвернулся и его волосы аккуратно легли на спину.

— Идём со мной, ты мне подходишь по духу. Честный, смелый, умный, рассудительный — мы точно будем полезны друг для друга.

Старик рассмеялся своим скрипучим голосом и неуклюже поднялся на ноги. Его шатало и трясло, но маг держался настолько стойко, насколько только мог.

— Перед тем как мы пойдём, я бы хотел узнать твоё имя. Это меньшее, что я мечтал бы услышать.

Богатырь не удостоил его и взглядом, но произнёс своим властным голосом:

— Моё имя Саркис.

Архимаг кивнул, явно удовлетворённый ответом. Маленькое круглое лицо, густо покрытое прыщами, еле держалось на тонкой шее, дряблые ноги скребли по полу, а руки держались за старый сук. Архимаг без единого сомнения последовал за Саркисом.

— Маг, ты готов? Нам предстоит подъем.

— Я готов, лишь бы покинуть это ужасное место. — ответил старец, складывая руки вместе.

— Тогда давай покажем им, чего стоят обычные люди.

Два мага шли в окружении разрухи, остатков ярко горящего пламени, раскиданных тел, некоторые из которых были на части разорваны ударной волной.

Где-то далеко, в недрах этой круглой башни, слышался топот множества ног. Маги стояли перед винтовой лестницей, что вела куда-то ввысь. Факелы ярко освещали путь, что терялся где-то в далёкой-далёкой полутьме.

Рука ярко вспыхнула, ярче любого факела.

— Интересно, смогут ли эту башню собрать после нашего подъема? Или ей будет суждено оставаться в руинах? — Саркис зло рассмеялся, смотря на свою горящую руку.

То было начало его тернистого пути. Пути, в конце которого его ждала встреча с НИМ.

— Любимый брат, жди меня.