Единственное исключение (ЛП)

— Если мы собрались это сделать, то должны насладиться по полной. — Трей схватил мою руку и потянул за бочонки на сенное покрытие танцпола.

— Давай танцевать.

Диджей играл какой-то случайный танцевальный микс, который я слышала по радио. Я обычно ненавижу такие песни, но когда Трей прижал свои руки к нижней части моей спины, это заставило каждую частичку моего тела откликнуться на его прикосновения и тепло его пальцев. Я не могла сказать «нет». Я обернула свои руки вокруг его шеи и придвинулась ближе, прижимая свои бедра к нему. Он направлял мое тело в такт музыке, его руки плотно прижались к моей спине. Если и есть что-то, что я не ожидала от Трея, так это то, что он умеет танцевать.

Другие люди пробирались на танцпол, натыкаясь на нас и разливая пиво, но с изумрудными глазами Трея, смотрящими на меня, я чувствовала себя единственной девушкой на свете.

Зазвучала другая песня, и я повернулась спиной к Трею, прижимаясь ею к твердым очертаниям его живота. Он повел руками вниз к моим бедрам и приблизил меня как можно ближе. Трей зарылся лицом в мои волосы и оставлял легкие поцелуи на моей шее, заставляя мое либидо делать кувырок ниже линии моих трусиков. Я сомкнула губы, чтобы удержаться от стонов. Мое тело больше не заклинивает от его прикосновений, наоборот, я остро ощущаю каждую его часть, прижатую ко мне.

— Ты двигаешься так, будто уже делала это раньше. — Его дыхание обжигало мое ухо.

Я взяла его за руки, переплела наши пальцы и начала двигать бедрами по узкому кругу, потирая свой зад о растущую выпуклость в его штанах.

— Можно и так сказать.

Я почувствовала его улыбку своей шеей перед тем, как он ее поцеловал.

— Ты меня удивляешь.

Мы протанцевали вместе еще несколько песен перед тем, как Трей отстранился и прокричал мне в ухо сквозь шум.

— Я собираюсь захватить воду. Тебе взять?

— Да! — прокричала я.

Он отпустил меня и начал пробираться через толпу. Не прошло много времени, прежде чем я почувствовала тело, прижавшееся к моей спине. Не думала, что Трей вернулся так быстро, когда пара мозолистых рук обернулись вокруг моей талии и прижали к своему пивному животу.

В этот момент я вспомнила, что оставила дома баллончик впервые с тех пор, как я начала учиться в Центральном. Я замерла. Его руки шарили по моим бедрам.

— Мне нравится, как ты двигаешься, и я знаю, что у меня есть кое-что получше, чем у твоего смазливенького парня, — прозвучал влажный голос у мочки моего уха.

Я не могла двигаться, не могла дышать. Его мозолистые руки двигались вниз, пока не достигли моих тазовых костей.

— Пожалуйста, остановись, — прошептала я. Но он не остановился. Его руки не останавливались, пока не нашли сокровище. Его бедра таранили мою спину, пока его руки терли меня спереди. Я пыталась извиваться, но чем больше я боролась, тем сильнее он давил.

— Пожалуйста, остановись, — умоляла я, слезы щипали мне глаза.

— Черт, Моника, эти длинные ноги хорошо смотрятся в этой юбке. — Его рука двигалась вверх по моим бедрам, пока грубо не протолкнулась в трусики. — Низ соответствует верху?

Мое тело окоченело, горло перехватило, я не могла дышать. Я молилась, что, если не отвечу, он остановится. Он не остановился. Вместо этого он скользнул другой грубоватой рукой мне под рубашку. Единственный звук, который могли издать мои губы, был слабый вздох, когда его холодные пальцы пробрались под мой лифчик и ущипнули за соски.

— Эй, сними комнату, Джей-Дог! — крикнул кто-то из толпы.

Я посмотрела на девушек, которые танцевали вокруг меня, умоляющими глазами, произнося «помогите», но никто из них этого не сделал. Они просто повернулись спиной и продолжали танцевать, пока он тащил меня в подвальную ванну. Мне хотелось плакать, кричать, но мой голос и тело подводили меня. Я оказалась в ловушке.

— Какого черта здесь происходит? — Я посмотрела вверх и увидела Трея, стоящего посреди толпы с двумя бутылками воды в руках. Толпа расступилась, оставив нас посреди небольшого круга.

Мозолистая рука отпустила меня и оттолкнула.

— Все нормально, чувак. Мы просто танцевали.

— Танцевали? — Глаза Трея горели как огонь.— Это не было похоже на то, что ты пытался сделать с моей девушкой.

Я сделала шаг от парня к Трею. Я пыталась держать голову наклоненной вниз, но Трей положил свою руку мне на подбородок, поднимая его вверх.

— Ты в порядке?

— Да ладно, чувак, твоя либеральная сука в порядке, — сказал парень, кладя свою руку на плечо Трея.

Одним махом Трей скинул руку парня со своего плеча, а затем его кулак столкнулся с челюстью парня. Я услышала щелчок и затем его спина ударилась о пол.

Диджей остановил музыку, и все уставились на нас, как на экспонат в зоопарке.

Трей обнял меня за талию.

— Давай убираться от сюда.

Глава 17

Мы стояли снаружи амбара до тех пор, пока не приехало такси. Никто нас не побеспокоил. Никто не покинул вечеринку. Трей за все время ни разу не спросил как я, нажимая на кнопки телефона и смотря на него, словно он откроет все тайны жизни. Не знаю, насколько сильный ущерб он причинил, но никто не хотел находиться с ним рядом.

Как только мы подъехали к нашему комплексу, Трей оставил щедрые чаевые водителю, а затем повел меня в свою квартиру.

— Мы поговорим об этом или сделаем вид, будто ничего не произошло? — спросила я, медленно садясь на его роскошный кожаный диван.

Он покачал головой, смотря вниз и садясь рядом.

— Прости. Никогда не теряю контроль. Я просто увидел его руки на тебе и слезы в твоих глазах и просто сошел с ума.

— Дело было не только в нем, — произнесла я едва слышно.

Трей вскинул голову, его глаза были наполнены беспокойством.

— Пожалуйста, только не говори, что хотела этого.

— Нет, вовсе нет, — я сглотнула и сделала глубокий вдох. Самое время узнать Трею о моем прошлом. И если он захочет порвать со мной после этого, то я, по крайней мере, буду честна.

— Раньше я училась в Тэйлоре, как ты знаешь. Но есть причина гораздо весомее, чем просто желание быть ближе к семье.

Трей накрыл своей рукой мою.

— Я слушаю.

— Я была Каппа, и мне это нравилось. Носила короткие юбки и напивалась в домах братств каждые выходные. Но в один вечер случилось то, что изменило все.

Я закусила губу, слезы были готовы вырваться наружу. Трей сжал мою руку, и это дало мне силы продолжать.

— Это были последние выходные, поэтому я пошла с несколькими сестрами на вечеринку в дом Альфа Мю. Перед этим мы все выпили, а затем было еще несколько шотов и пивной кальян, я едва стояла на ногах.

Я сглотнула, вспоминая произошедшее, словно это было вчера.

— Мы танцевали в подвале, когда парень, с которым я дружила, подошел ко мне сзади. Мы начали танцевать, все было как в тумане. Его руки заскользили к моей юбке и вниз по футболке прямо там, на танцполе. Я замерла. Ни одна из сестер не остановила его. Мне казалось, что голос пропал, я не могла сказать «стоп».

Я смотрела на свои колени, даже не взглянула на Трея, когда закончила:

— Кто-то прокричал нам «снимите комнату». Он забрал меня с танцпола и повел в ванную. Его руки заменились другими вещами, и он изнасиловал меня прямо на полу, пока по моему лицу текли слезы, — я остановилась, не была уверенна, что смогу продолжать, и вытерла слезы. Я никому не рассказывала, что действительно случилось той ночью, даже консультанту. Мне надо избавиться от этого.

Я сделала глубокий вдох перед тем, как продолжить:

— Прошло всего несколько минут. Закончив, он оттолкнул меня на цементный пол. Потом он прошептал «Ты была ничего. Хорошо, что я не воспользовался этим латексным дерьмом, или все было бы только хуже». Кажется, я лежала вечность, пока, наконец, не вытолкала себя из ванной обратно на вечеринку. Я спросила девочек, с которыми пришла, не хотят ли они уйти. Все ответили отказом, и одна из них произнесла: «Только потому, что Джои сказал, что ты плохая подстилка, не значит, что надо портить вечер всем нам».

Мы просидели в тишине, единственным звуком были мои всхлипывания. Наконец Трей заговорил:

— Что ты сделала? Ты заявила на него? — спросил Трей тихим голосом.

Я покачала головой, смотря на него, слезы текли по моему лицу.

— Нет, собиралась, но получила звонок от президента братства на следующий день. Он сказал: «Если попытаешься заявить, никто не поверит, потому что ты большая шлюха». Вскоре я поехала домой, закончила последние несколько недель заочно, и сразу подала документы на перевод, — я выдохнула. — Я пойму, если ты не захочешь иметь со мной ничего общего. Я испорченный товар.

Трей тут же обнял меня и перетащил к себе на колени.

— Конечно я все еще хочу быть с тобой. Не могу поверить, что этот урод сотворил нечто подобное. Обещаю, что никогда так с тобой не поступлю и не позволю другим. Даже если они и из моего братства.

— Но это не самая худшая часть, — произнесла я, собирая все мужество. — На следующий день я пошла в Студенческий Центр Здоровья за противозачаточной таблеткой. Я не могла позволить себе купить ее. Медсестра рассказала о законе контрацепции и что страховка не покрывает таблетки. Я считала дни до начала месячных и прыгала от радости, когда поняла, что не беременна. Вот причина, по которой я так долго была против твоего отца. Может, я и не беременна, но даже не могу предотвратить это. У меня забрали такую возможность.

Пальцем он стер слезы с моих щек.

— Мне все равно, что тебе не нравятся взгляды моего отца на контрацепцию. Я люблю тебя, Моника, всеми фибрами души. Мне все равно на твое прошлое или насколько ты либеральна. Я просто люблю тебя.

Я не могла поверить в его слова. Даже несмотря на консервативный взгляд, он все равно любит меня. Все сломанные кусочки меня.

— Я тоже тебя люблю. Прости, что не рассказала.

Я положила голову ему на плечо, а он поцеловал мои волосы. Я не ожидала, что все станет известным, но в одном была уверена. Я действительно влюблена в Трея Чапмана — сына губернатора, которого ненавидела.

— Хочешь сегодня на ночь остаться здесь?

Я медленно подняла голову.

— С тобой?

Он сглотнул.

— Можешь спать в моей постели, а я буду на диване. Даже могу захватить для тебя спортивную одежду, чтобы тебе было в чем спать, если не хочешь возвращаться к себе.

Я медленно кивнула. Мне не хотелось покидать его, и, не смотря на то, насколько прекрасно было бы спать рядом с ним, я уважала его достаточно, чтобы не просить. И после моего рассказа я не была настроена на то, что может вытечь из сна на одной кровати.

— Хорошо.

Как джентльмен своего слова, Трей спал на диване и оставил меня одну в своей кровати. Я даже увидела, что за одеколон он использует, «Клайв Кристиан №1», самый дорогой одеколон в мире. Наверное, не буду покупать его себе.

Я проснулась рано, когда услышала, как Трей ходит по комнате.

Я медленно встала с кровати и подошла к двери, открывая ее настолько, чтобы увидеть Трея, проводящего рукой по волосам, с телефоном у уха.

— Знаю, папа, но ты не видел этого парня. Ага. Да, сэр. Знаю.

Вот черт. Его отец.

После нескольких «да, сэр» он попрощался и положил телефон.

— Моника, я знаю, что ты слушаешь за дверью, так что выходи.

Я открыла дверь и увидела, что Трей уже принял душ и одет в свои обычные рубашку и брюки, волосы уложены гелем, в то время, как я хожу в его футболке и спортивных шортах.

— Что происходит? — спросила я.

Трей посмотрел на пол, слегка покачав головой, держа руки на бедрах.

— Кто-то заснял на камеру телефона, как я бью того парня. Кажется, видео разлетелось по всему интернету, и папа крайне взбешен.

Я сглотнула, не уверенная, что думать или говорить. Трей всегда был осторожен в том, что делал. Он всегда говорил, что его действия отражаются на его отце.

— И он хочет увидеться. Сказал привезти и тебя.

— Меня? — Я поднесла руку к груди, чувствуя, что сердце буквально остановилось. Иметь дело с взглядами Трея это одно, а вот встречаться с самим губернатором? О нет.

— Ага, — кивнул он, смотря на меня. — Я хочу, чтобы ты была там. Можем выезжать, как только будешь готова, и вернемся завтра.

Я взглянула на часы. Сейчас только семь и сегодня суббота.

— У меня работа в воскресенье, — произнесла я.

Трей сделал несколько длинных шагов и оказался напротив меня. Он взял меня за обе руки, а затем медленно поднес их к губам.

— Ты не должна делать то, что тебе не хочется. Можешь прикинуться больной, либо я могу сказать папе, что у тебя не получится. Но просто, чтобы ты знала, ты мне там очень нужна.

И это было тем, что заставило меня выбежать из квартиры, чтобы готовиться к встрече с его родителями.

Я провела невероятно много времени в душе, брея ноги и убеждаясь, что каждый дюйм тела вымыт. Затем я высушила волосы и выпрямила их. Я встречалась со многими парнями и знакомилась с их родителями, но мысль о встрече с Губернатором Чапманом пугала. Не только это, но и то, что я причина, по которой в сети появилось видео, как его сын бьет кого-то.

Когда я порылась в шкафу в поисках идеального наряда и собрала сумку для ночевки, я решила, что самое время позвонить Мелани.

— Привет, леди, как танцы?

Я застонала:

— Если спрашиваешь, то, скорее всего, еще не видела видео, где Трей избивает парня.

Мелани рассмеялась:

— О, определенно видела. Просто решила не упоминать.

— Ну, кстати говоря. Завтра я не смогу выйти на смену. Назовем это семейными обстоятельствами.

— Аварией? — ее голос стал выше, с нотками визга.

Я вздохнула.

— Ага, Папочка-Губернатор посмотрел видео. Теперь Трей хочет, чтобы я поехала с ним на север и помогла устранить неприятности.

— Ого, Мон, ты только начала встречаться с этим парнем, а уже участвуешь в политических рандеву.

Я пыталась удержать телефон между ухом и плечом, пока рылась в шкафу в надежде найти что-нибудь презентабельное, а не свои обычные джинсы и футболки.

— Послушай, ты дашь мне пропустить смену или позвонить завтра с неожиданным пищевым отравлением?

Она выдохнула в трубку:

— Ладно, представлю это как семейные обстоятельства, но только на этот раз. Если будут еще правительственные встречи, то надейся, что там будут подавать плохие устрицы, тогда у тебя появится предлог получше.

Я улыбнулась, несмотря на то, что она не может меня видеть.

— Спасибо, Мел, ты лучшая!

— Знаю. Лучше бы тебе выложить все детали в понедельник.

— Обязательно. Обещаю. Тогда и поговорим.

Я отключилась и положила телефон на пол. Теперь, когда с работой разобрались, пора взяться за шкаф с одеждой. Нельзя же появиться на встрече с губернатором в узких джинсах и свитере, это не прибавит порядочности. Единственное, что я смогла найти — костюм, который надевала на интервью по поводу работы. Он включал в себя черную с высокой талией юбку-карандаш и белую блузку. Я надела его с туфлями на каблуках, которые, к счастью, были черными, и посмотрела на себя в зеркало. Я остановилась, когда заметила отблеск кольца в брови. Я потянулась и открутила шарики по обеим сторонам, а затем положила его на стол. Дырки от пирсинга все еще были на месте, но это лучше, чем предстать перед губернатором с гигантским кольцом в брови.

В мою дверь постучали, и я решила, что Сэм впустила Трея, поскольку прошло два часа.

— Входи. Выгляжу благопристойно!

Но вместо Трея, медленно просунулась рыжая с дредами голова Сэм.

— Ого, у вас с Треем что-то типа бранча Юных Республиканцев? — Она смотрела на меня широко раскрытыми глазами, с макияжем с прошлого вечера и одетая в потрепанную пижаму.

Я покачала головой, кидая щетку в сумку для ночевки.

— Если бы. Еду на встречу с его родителями.

— Подруга, это безумие. Все из-за видео, где он избивает того чувака?

Я закатила глаза, простонав:

— Все уже посмотрели?

— Ну, ага, оно по всему Фейсбуку. Дурдом. Я думала, он мистер Пай Мальчик, но оказывается у него убийственный правый хук. Видимо, тот чувак сделал что-то такое, что его взбесило.

— Можешь повторить еще раз, — ответила я, застегивая сумку.

Сэм скрестила руки на груди.

— Потому и пришла. Заметила, что тебя не было прошлым вечером, и хотела убедиться, что все нормально. Надеюсь, у него нет никакой скрытой темной стороны и он не держал тебя взаперти.

Я надела сумку на плечо.

— Как бы тебе не нравилось думать обратное, но Трей правда хороший парень. Один из его братьев попытался соблазнить меня, он разобрался с этим, и я осталась у него, потому что была несколько потрясена.

— О… извини… не знала. — Сэм смотрела в пол, пока шла за мной из комнаты в гостиную.

Она вздохнула, наконец посмотрев на меня.

— Слушай, я пришла к тебе, чтобы извиниться за то, что вела себя как стерва по отношению к Трею последние несколько дней. Да, он казался придурком, но мои предубеждения не повод срываться на тебе.

Если бы Сэм выражалась лучше, она, вероятно, смогла бы обеспечить себе карьеру в политике своими искренними извинениями, которые не сильно смахивали на извинения.

— Спасибо, Сэм. Я ценю это.

— Так, увидимся позже? — спросила она, но больше было похоже на утверждение.

— Да, увидимся позже, — с этими словами я вышла из квартиры и направилась к апартаментам Трея, готовая к первому раунду политического перекрестного огня.

Глава 18

Дверь Трея открылась. Он стоял в проеме с растрепанным волосами, возможно потому что он много раз проводил по ним руками. Его лицо было взволнованным, но он улыбнулся, когда увидел меня.

— Ну, мисс Реми, вы хорошо почистились.

Я ухмыльнулась.

— Мы можем просто покончить с этим?

Он взял небольшой плоский чемодан, стоящий рядом с ним, и закрыл дверь на замок. Свободной рукой он взял мою руку, и мы пошли к лифту.

— Я смотрю, вы даже потеряли кольцо в брови на один день.

— Да, я не думаю, что губернатор оценит лицевой пирсинг у вашей девушки.

Он сжал мою руку, смотря, как двери лифта открылись в подземном гараже.

— Тебе не нужно пытаться менять себя, чтобы впечатлить моего отца. Ты никогда не делала этого для меня, и это то, за что я тебя люблю. Это ты со своей индивидуальностью.

Я положила руку на свою грудь в притворном шоке.

— Мистер Чапман, неужели вы признали, что любите меня за мои либеральные взгляды?

Он покачал головой, останавливаясь у своего Мустанга, открыл багажник и бросил туда наши сумки.

— Не забегай вперед. Я сказал, что люблю тебя саму, а не твои политические взгляды.

Семья Трея жила в богатом пригороде Чикаго. Я пыталась найти в интернете информацию о месте, где они живут, перед тем как мы выехали, но я ничего не нашла кроме того, что это пригород, средний доход, которого почти в два раза превышает стоимость дома моих родителей.

Большую часть поездки Трей был молчалив, лишь сделал несколько замечаний по поводу песен на радио и держал свою руку на моей. Мы съехали с шоссе северных пригородов, и после нескольких миль езды Трей вырулил на длинную, усаженную по обеим сторонам рядами деревьев дорогу, полную прекрасных ухоженных газонов и домов из кирпича, спереди которых располагались большие белые колонны. Я была уверенна, что один из них должен быть его, но он продолжал ехать. Наконец он повернул вниз на другую дорогу и подъехал к большому забору из кованого железа, который простирался настолько далеко, покуда видели глаза.

— Вы все живете на поле для гольфа или сообществе загородных клубов, или еще что-то?

Трей остановился у ворот, опустил окно и ввел несколько цифр на клавиатуре. Ворота медленно изогнуто открылись, и Трей закрыл окно.

— Нет, это просто мой дом. — У него не было нормального, слегка задиристого тона, больше было похоже, что он потерпел поражение.

— Все в порядке? — Я сжала его руку, и наблюдала, как он сжимает челюсти. У него всегда было непроницаемое лицо, но я никогда не видела его настолько напряженным.

— Должно быть. После того как мы поговорим с отцом. — Он взглянул на меня и сверкнул небольшой улыбкой. Не его обычной большой ухмылкой. Все было не в порядке.

Я повернулась и посмотрела в переднее окно как раз тогда, когда дом Трея появился в поле зрения. Позвольте перефразировать: это был не просто домик, скорее частный дом огромных размеров, который, скорее всего, был больше Белого Дома. Круговая подъездная дорога закручена вокруг большого фонтана, который добавляет дому ощущение дворца. Здесь было три этажа французских окон с черными ставнями, у некоторых окон на втором этаже даже был балкон. Дом моих родителей был белым, но не так, как у Трея. Этот дом был совершенно белый и выглядел так, будто кто-то его хорошо моет каждый день.

Когда Трей выехал по кругу в сторону, показался открытый гараж на шесть машин, а с булыжной мостовой я могла видеть край плавательного бассейна и двор, который был размером в восемнадцать лунок. Он, вероятно, мог быть из идеально зеленого ландшафта с массивом из разноцветных цветов.

Трей подъехал к парку и уставился в переднее окно.

— Пожалуйста, только не делай какие-либо «умные» комментарии о моем доме.

Мой рот широко открылся. Вот как он обо мне подумал?

— Я не собиралась. Я подумала, что он красивый, — заикаясь, сказала я.

Он выключил зажигание с глубоким вздохом, а затем повернулся ко мне. В его зелёных глазах отражалась тяжесть всего мира.

— Извини, не хотел показаться ничтожеством, просто я нервничаю. Такого раньше не случалось. Я никогда не делал ничего такого, чтобы претендовать на встречу с отцом.

Я положила руку ему на бедро и слега его сжала.

— Слушай, что бы ни случилось, мы через это пройдем. Мы не можем изменить то, что уже произошло, но мы можем двигаться дальше. Мы можем сделать это вместе.

Наконец-то у него появилась улыбка.

— Тебе когда-нибудь говорили, что ты могла бы стать великим политиком?

Я придвинулась ближе, вдыхая запах его дорого одеколона.

— Демократическая партия звонит мне каждый день.

Он уткнулся в меня носом.

— У тебя есть я до слова на буку «Д».

Я оставила быстрый поцелуй на его губах.

— Тогда нам лучше зайти внутрь до того, как мой телефон начнет звонить от всех моих советников.

Трей открыл дверь и вышел, обежал вокруг к другой стороне и открыл мою дверь. Я позволила ему взять меня за руку и последовала за ним, чтобы взять наши сумки из багажника.

— Ты уверенна, что готова к этому? — спросил Трей, вешая через плечо наши сумки и хватая меня за руку свободной рукой.

Я сделала глубокий вдох и задержала дыхание.

— Готова как никогда раньше.

Я последовала за ним по дороге, вдоль которой росли розы до входной двери. Она была оформлена белыми колоннами, а над головой располагался балкон. Трей позвонил в дверной звонок, и звон, который был похож на песню «да здравствует Шеф», прозвенел изнутри. Я думала, что эта песня была создана для того, чтобы играть, когда президент входил в комнату, но она могла быть для любой политической фигуры или губернатор был очень самоуверенный. Не хотела думать, что из этого было верным.

Я была удивлена, когда женщина, в которой я узнала маму Трея, открыла дверь. Я полагала, что у них есть для этого слуги. Она выглядела как по телевизору с крашеными белыми волосами, большой белоснежной улыбкой и в облегающем розовом юбочном костюме.

— Трей, так приятно тебя видеть! — изливала она свои чувства, а затем ее зеленые глаза посмотрели на меня. — А это должно быть Моника Реми, о которой мы так много слышали?

Я надеялась, что только хорошие вещи, но судя по тону разговора Трея с его отцом этим утром, сомневалась.

— Очень приятно с вами познакомиться, миссис Чапман. — Я протянула руку, и она взяла ее, кратко пожав.

— О, пожалуйста, зови меня Минди! — сказала она, делая шаг назад и приглашая нас внутрь.

Я последовала за Треем во впечатляющее фойе с деревянным полом под ногами и большой хрустальной люстрой над нами. Слева от меня была большая лестница, а справа — официальная гостиная с мебелью, которая выглядела прямо как из чайной комнаты девятнадцатого века.

Трей тщательно осмотрел комнату.

— А где отец?

Минди соединила руки вместе.

— Он сейчас в кабинете, но должен к нам присоединиться на обед, а потом вы все сможете поговорить о деле. — Она повернулась к небольшому коридору, ее каблуки цокали, пока она шла по нему. — Надя сделала фаршированный хумус и греческий салат.

Трей взял меня за руку, и мы пошли за Минди по коридору, пока не вошли в огромную гостиную. Комната была настолько большой, что могла вместить в себя весь лекционный зал в колледже. Окна от пола до потолка смотрели на меня, впуская дневной солнечный свет. Здесь было два L-образных кожаных дивана и два кресла, которые стояли лицом к большому кирпичному камину, обрамленному двумя встроенными книжными полками, полными книг. Над этим всем висел гигантский телевизор с плоским экраном. Я мысленно задавалась вопросом: сколько губернатор зарабатывал, но потом вспомнила из моего поиска в интернете, что у его отца был хеджевый до того, как пойти в политику, а его мама из богатой семьи. Интересно, что они думают о рыжеволосой девушке Трея, которая носит юбки с распродажной стойки в «Таргет».

Трей бросил наши вещи на один из диванов и положил свои руки на мою талию, прижимая свои губы к моему уху.

— Не давай всему этому запугать тебя.

— Я постараюсь, — прошептала я, надеясь, что его мама не видит нас. Она не смотрела на меня с отвращением, но я не хотела, чтобы она думала, что Трей встречается со шлюхой, даже если я только обхвачу его руками или когда-нибудь подумаю о поцелуях с ним перед ней.

Трей сжал меня за бок и повел в столовую, в которой также были окна от пола до потолка, выходящие на растянувшийся задний двор. Белый обеденный стол был покрыт льняной скатертью, хрустальная люстра отражалась в белых тарелках и прозрачных чашах, полных салата, фруктов и чего-то похожего на деготь в маленьких чашах.

— Нас будет только четверо на обеде? — спросила я, глядя на все разнообразие блюд, лежавших на столе. Кажется, этого хватит, чтобы накормить армию.

— Да, я думаю. — Минди склонила голову так, будто я задала ей бессмысленный вопрос.

— Помнишь, я говорил тебе, что Тригг работает на Восточном Побережье, а Трипп в Дартмуте, — Трей постарался прикрыть мою ошибку.

— О, точно, глупая я. — Я села рядом с Треем и быстро положила тканевую салфетку на колени. Мне нужно прекратить говорить. Я уже боюсь спрашивать, какую вилку я должна использовать. Мне не хотелось выставлять себя еще большей дурой.

Только когда Трей и Минди сели, вошел губернатор. Просто от его присутствия у меня перехватывало дыхание. Он излучал силу в своем темно-синем костюме-тройке из крапчатой шерстяной материи и слегка оранжевым загаром. Его лицевые линии были нарисованы так, что казалось, будто он всегда хмурится, но когда он повернулся и увидел Трея, улыбка осветила его лицо и она была до жути похожа на торговый знак Трея — политическую улыбку.

— Трей, мой мальчик, рад тебя видеть здесь!

Трей встал, и они бодро пожали друг другу руки, как будто они бизнес-партнеры, а не отец и сын.

— А это должно быть прекрасная мисс Реми. — Зеленые глаза губернатора посмотрели на меня, и я мгновенно вскочила со стула, стукая его об большой буфет, стоящий за мной. Это вызвало звон хрустальной посуды в нем.

Я вздрогнула и подала руку.

— Да. Очень приятно с вами познакомиться, Губернатор Чапман.

Он взял мою руку и твердо ее пожал, как, я полагаю, политик и должен, с большой отбеленной ухмылкой, все еще оставшейся на его лице.

— Не надо нервничать, мисс Реми, и, пожалуйста, называй меня Кирк.

Я быстро кивнула головой вверх и вниз, как мячик.

— Хорошо.

Кирк отпустил мою руку и прошел к началу стола, занимая свое место. Я дождалась пока он сел, прежде чем придвинуть свой стул от стены и наконец-то сесть.

Я наблюдала, как губернатор тщательно разворачивает хумус на тарелке и накладывает себе салат. Он клал все на тарелку против часовой стрелки, а Минди ничего себе не брала, пока губернатор себе это не положит.

— Мисс Реми, — глубокий голос губернатора раздался над столом.

Я была так потеряна в себе, наблюдая, как накладывают еду, что когда губернатор назвал мое имя, ахнула и подскочила на своем месте. Он, должно быть, думал, что я неуклюжая идиотка. Мне нужно было успокоиться, но я никогда не была в присутствии кого-то, у кого, возможно, было предвзятое мнение обо мне, как о проблеме.

Я откашлялась и убедилась, что я твердо сижу, перед тем как ответить:

— Да, сэр?

— Нет необходимости бояться. Я не кусаюсь.

Я с трудом сглотнула, чрезмерно кивая.

— Ох, я знаю. Извините. Я просто немного нервничаю. Я обычно не сижу с губернатором на обеде.

— Не надо нервничать. Просто думай обо мне, как о любом другом парне.

Ему было легко говорить. Он не был на моем месте. А еще в тайне думала, что он знал, что я не голосовала за него, и выжидал, чтобы поставить меня на место, как налаживает вето на законопроект.

— Хорошо, сэр, я постараюсь.

Трей положил руку на мою ногу и сжал ее под столом. Это не помогло моим нервам. Это только помогло всем фибрам моего тела осознать, что его рука на моей ноге, а его родители все еще в комнате.

— Отец, я уже говорил тебе, что профилирующая дисциплина у Моники — политология, а второй предмет — изучение женщин.

О, великолепно, ему обязательно надо было поднять эту тему. Теперь губернатор вероятно думал, что я либеральная феминистка, которая сожгла свои бюстгальтеры на предвыборной кампании.

Губернатор кивнул, наклонив чуть-чуть голову.

— Интересный выбор для второго профилирующего предмета. Чем ты собираешься заниматься?

Я повозилась с салфеткой, мои колени дрожали. Знаю, каким, как правило, был мой ответ, но не предполагаю, как он его воспримет. Так что, в любом случае, я его просто выпалила.

— Я хочу заниматься женскими проблемам на некоммерческом поприще. Возможно, обрабатывать членов парламента в то же время или фракции. Possibly lobbying for NOW or a group like that.

Я знала, что «сейчас» не поддерживаю губернатора и была против него, но я не думаю, что женские организации поддерживают его.

— Это смелый выбор карьерного пути. Вы уже нашли место для стажировки или намек на работу? — Не пропустил удар. Было похоже, что он планировал свои вопросы прежде, чем я могла ответить.

Я посмотрела на Трея в надежде, что он спасет меня, но он был занят набиванием своего рта одним из оранжевых комков на своей тарелке.

— Нет, еще нет. Я просто пытаюсь пройти второй курс прежде, чем начну искать.

Губернатор, казалось, нашел мой ответ удовлетворительным. Он кивнул и взял кусок чего-то со своей тарелки.

Остальная часть обеденного разговора вертелась вокруг Трея и его занятий. Я ждала главной изюминки, кого-то, кто начнет бой, но никто не сказал ни слова. Я едва могла есть в ожидании вопроса губернатора о том, какого черта я делала с его сыном, и как он вышвырнет меня вон. Но я больше не могла есть и просто сидела, пока все доедали свою еду.

Губернатор сцепил руки.

— Что ж, похоже, что ты закончил, Трей. Ты не присоединишься ко мне в кабинете?

— Конечно, отец. — Он сверкнул своей политической ухмылкой и встал, оставив свою тарелку перед собой.

Я протянула руку и схватила пустую тарелку.

— Не беспокойся, я уберу за тобой посуду.

Минди рассмеялась, ее мягкий голос разнёсся над столом:

— О, дорогая, не беспокойся об этом. Надя все уберет.

Надя? Та же женщина, что готовила нам еду, будет все убирать? Я медленно положила тарелку Трея на стол.

Трей наклонился и поцеловал меня в макушку.

— Не беспокойся, мы ненадолго.

Губернатор уже встал из-за стола и стоял позади кресла.

— Да, надеюсь, это будет быстро и безболезненно. Минди в это время покажет тебе твою комнату.

— Хорошо. — Я медленно встала и столкнулась с улыбающимися мужчинами. Не знала, что ждет Трея в кабинете, еще я переживала из-за того, что случится дальше.

Глава 19

Я последовала за Минди наверх по парадной лестнице, а затем вниз по длинному бежевому коридору, выложенному масляными картинами, которые, безусловно, были не как те, что продают по доброй воле. Минди вела небольшую беседу, рассказывая мне о картинах, случайных деталях дома, которые не имели для меня значения, как поясок над карнизом.

Она остановилась у одной из последних дверей с левой стороны и открыла ее. Свет струился из набора французских дверей, которые должны были выходить на один из балконов. Я видела такие, когда мы подъехали.

В середине комнаты стояла кровать, сделанная из красного дерева, с темно-зеленым покрывалом, которое сочеталось с темно-зелеными стенами. Если бы не было больших дверей и окон, комната казалась бы промозглой темницей с темными стенами и мебелью. Мои сумки уже лежали на кровати, когда я вошла вслед за Минди. Подумала, не принесла ли их сюда Надя или это сделал другой слуга. Я размышляла: а сколько их здесь на самом деле было.

— А здесь как раз твоя смежная ванна. Здесь должно быть достаточно полотенец в бельевом шкафу, и Марселла только что положила новый шампунь и мыло. — Минди протянула руку с идеальным маникюром, чтобы открыть дверь, и я мельком увидела бежевые стены и гранитную столешницу.

— Спасибо, мэм, я ценю это.

Губы Минди образовали скудную улыбку, и она сделала небольшой шаг в мою сторону.

— Моника. Перестань со мной церемониться. Мы обе знаем, что ты так же нервничаешь из-за пребывания здесь, как и мы из-за тебя у нас.

Я старалась не допустить, чтобы мои глаза вылупились из моей головы. Идеальная губернаторская жена нервничала?

Она посмотрела вниз на деревянный пол.

— Мы были удивлены, узнав, что у Трея есть девушка. Он не такой, как его братья. Тригг был со своей девушкой в течение многих лет, а у Триппа каждую неделю новая подруга. Но Трей всегда был тихоней. Он больше проявлял интереса к учебе, чем к девушкам.

Она посмотрела на меня, и я кивнула, не зная, что сказать. Как-то не особо верилось, что Трей мог быть тихоней, но, может, он стал общительнее в колледже?

— Складывалось впечатление, что ни одна девушка не была достаточно хороша для него. Затем вы приходите вместе, и мы получаем сообщения о том, что он участвовал в драке с братьями по братству.

— Простите меня. Я не хотела вас разочаровывать, — пробормотала я.

Минди подняла свою руку.

— Дорогая, ты нас не разочаровала.

Чего-чего?

— Да, мы волнуемся за Трея и за его будущее, но мы не можем ожидать, что он будет святым. Правда такова, что пока Кирк переживал из-за видео, я была просто рада, что Трей был кем-то так увлечен, что пошел на такие меры ее защиты.

Я не знала, что сказать, словно потеряла дар речи. Думала, что мне дадут втык за то, что я развращаю ее ребенка, но женщина на самом деле благодарила меня.

— Но у тебя, наверное, есть домашнее задание или еще что-то, что надо наверстать. Я оставлю тебя и пошлю Трея наверх, когда его встреча закончится.

На этом она вышла из комнаты и оставила меня стоять одну. Ошеломленной.

***

Я решила, что поскольку у меня появилось свободное время, то я постараюсь позвонить маме. Дам ей знать, где я.

— Алло?

— Привет, мам, как дела?

Она вдохнула в трубку, и я услышала шуршащие звуки на заднем фоне.

— Я в порядке! Просто убираюсь. Но я могу сделать перерыв для тебя. Как прошла твоя сельская вечеринка?

Я вдохнула и шлепнулась на кровать. Я словно лежала на облаке. Это должно быть самый мягкий матрац на свете. Не как родительский гостевой матрац.

Трей должно быть думал, что я своего рода нищенка по сравнению с грандиозным Чапмановским жилищем.

— Все было хорошо. Закончилось тем, что в конечном итоге Трей участвовал в драке с каким-то парнем, поэтому мы поехали домой к его родителям на некоторое время. — Это казалось достаточно хорошей причиной. Я предполагала, что у губернатора были все ресурсы, чтобы лишь поговорив по телефону, все выглядело как подстава и откупиться от придурка с танцев.

— Ты в доме губернатора? — Мама не могла сдержать волнение в своем голосе. Она визжала как маленькая девочка.

— Да, мам. Я в его доме. У меня был обед с ним и его женой, и он спрашивал меня о моей будущей профессии.

— Ух, ох. Феминистская Монни не показала себя, правда? Ты устроила сцену?

— Мам,— я застонала, — Я не настолько плоха.

— Мон, ты знаешь, что я люблю тебя и твоё сильное собственное мнение, но никогда не повредит немного снизить его ненадолго.

В деверь постучали.

— Войдите, — крикнула я, потянув телефонную трубку подальше от своего рта.

Дверь медленно открылась и Трей не спеша вошел.

— Я не вовремя?

Я покачала головой и поднесла телефон ко рту.

— Мам, Трей здесь. Я тебе перезвоню.

— Хорошо, веселись и веди себя хорошо!

Я положила телефон на кровать, как только Трей сел рядом со мной.

— Итак, как все прошло?

Он усмехнулся. Не своей политической улыбкой, но одной из тех, которые он использует прямо перед тем, как сказать какой-нибудь «умный» комментарий.

— Я когда-нибудь тебе говорил, какая ты сексуальная, когда нервничаешь?

Я закатила глаза

— Я серьезно.

— Я тоже. — Он встал на четвереньки и пополз по кровати, пока не навис надо мной. — Все время пока был за столом, думал о том, как мило это было, когда ты запиналась, отвечая на вопросы. Это было не похоже на упрямую Монику, к которой я привык.

Я приподнялась, опираясь на локти так, что была в нескольких дюймах от его лица.

— Все иногда нервничают.

Трей протянул руку в сторону моего лица, и взял мой подбородок в свою ладонь, лаская большим пальцем мою щеку.

— Но ты обычно исключение. Всегда спокойная как удав-либерал. Было приятно увидеть твою мягкую сторону.

— Я могу показать свою упрямую сторону, если ты по ней скучаешь. Особенно если ты мне не скажешь, как все прошло с твоим отцом.

Трей усмехнулся и отодвинулся от меня, а затем перекатился на спину, чтобы лечь рядом со мной.

— Он просто задал мне некоторые вопросы. Мы поговорили об этом, и сейчас все хорошо.

Я повернулась на бок, лицом к нему.

— Он не мог задать эти вопросы по телефону?

Трей вздохнул, глядя в потолок.

— Он сказал, что хотел, чтобы мы приехали и он смог увидеть, есть ли на самом деле что-то между нами. Действительно ли я люблю тебя или просто провожу время. — Трей наконец-то позволил своему пристальному взгляду опуститься на меня, пока переворачивался на бок. — Его слова, не мои.

— И что же он выяснил…

Трей наклонился, и я смогла разглядеть каждую веснушку на его переносице. Он был чрезвычайно красив и был в постели рядом со мной. Я не могла не думать о тех вещах, которые мы могли бы делать в постели помимо беседы. Бабочки порхали в моем животе только при одной мысли об этом.

— Что это так реально, что реальней некуда.

Я наклонилась вперед, слегка приоткрывая губы, когда цоканье каблуков выбило меня из нашего почти поцелуя. Трей вскочил с кровати и встал спиной ко мне, шаря руками по передней части своих штанов. Я перевернулась и села как раз перед тем, как зашла Минди.

— Привет, мам — невозмутимо сказал Трей.

— Привет, дорогой. Просто хотела узнать, не хочешь ли ты провести Монике экскурсию по дому? У твоего отца телефонная конференция, а у меня книжный клуб, поэтому я не хочу, чтобы вы чувствовали себя, будто мы полностью игнорируем вас.

— Звучит здорово. Спасибо, мам.

Я встала, Трей взял меня за руку, пока мы шли за Минди из гостевой комнаты вниз по лестнице. Предполагаю, что это было неодобрением совместного нашего нахождения в комнате. На самом деле я ни с кем не была в такой ситуации долгое время. У меня было несколько парней в старшей школе и отношения в колледже, которые продлились три месяца, но я не была шлюхой. После случая в Тэйлоре, я не испытывала какие-либо чувства к другому парню и не могла думать об отношениях с кем-либо. Но Трей будит новые чувства во всех правильных местах, и я стремлюсь их исследовать.

Трей провел меня через заднюю дверь патио на большую веранду. Вокруг нас была большая беседка из вьющихся растений с различными виноградными лозами и тщательно ухоженными растениями. Задний двор был обращен на восток, солнце мерцало над большим бесконечным бассейном, и казалось, будто он плавно переходит в газон.

— Как ты можешь заметить, это задний двор. — Трей развел руки и пошел в сторону открытой кухни, которая была укомплектована грилем из нержавеющей стали и даже полноразмерным холодильником. Прямо перед всем этим стоял большой стол с восемью бронзовыми цветными стульями вокруг него.

— Я думаю, что это милее, чем весь мой дом, — пробормотала я.

Трей опустил руки.

— Не говори так. — Он сделал несколько шагов ко мне и взял мои руки в свои. — Я тебя сюда привез не для того, чтобы показать дом моих родителей. Ты знаешь, что это не я. Я не какой-нибудь хвастун.

— Ну, тебе отчасти нравится важничать, — дразнила я его.

— Я серьезно. — Его глаза были темные и непреклонные. — Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя так, словно это что-то, чего я ожидаю. Я родился с серебряной ложкой, но ты та девушка, которую это не волнует.

Я сжала его руку, чтобы дать ему понять, что все еще его слушаю.

— Одна из вещей, которую я люблю в тебе — это то, что тебя не волнуют моя семья или мои деньги. Черт, на самом деле я думаю, это те вещи, которые тебе не нравятся во мне.

— Я признаю, что мне это нравится все больше.

Он повернулся так, чтобы быть рядом со мной, и продолжил спускаться вниз по веранде на траву, отпуская одну из моих рук и крепко держась за другую.

— Ты знаешь, что я имею в виду. Это одна из причин, почему я тебя так усердно добивался. Ты вообще не была заинтересована. Большинство девушек в кампусе бросаются на меня, как только услышат, кто мой папа. Не из-за меня или моих взглядов, но они думают, что смогут прокатиться на моей машине или оказаться в семейном доме на озере в Мичигане.

Я положила руку на грудь и опустила нижнюю челюсть в притворном шоке.

— То есть ты имеешь в виду, что не собираешься взять меня в знаменитый Чапмановский дом у озера?

Я не думала, что этот дом настолько знаменит. У него была целая страница в Википедии, но все, что там было сказано так это: «Выполненный в стиле хэмптона ряд домов политиков, объединенных уединенным пляжем, который включает дома Чапмана, сенаторов и конгрессменов из большинства штатов Среднего Запада». Если это было вполовину так же впечатляюще, как и дом друзей губернатора, где у нас было первое свидание, то я не уверена, что у меня есть правильный купальный наряд, чтобы идти куда-нибудь рядом с ним.

Трей наморщил лоб, глядя прямо перед собой.

— Я серьезно.

Я сжала его руку.

— Я знаю, извини.

Он повел меня по траве. Газон напоминал мне о том, как я представляла королевский дворец с пышными цветами, идеально подстриженными изгородями и даже прудом с карпами. Все это было удивительным. Все, что было у моих родителей на заднем дворе — мой старый деревянный игровой комплекс и платформа с грилем, которые почти полностью были подвергнуты коррозии.

Трей остановился и повернулся ко мне.

— Мой отец спросил меня, что я в тебе увидел. Что заставило меня выбрать тебя и, конечно, бить одного из братьев по братству из-за тебя.

Я прикусила свою нижнюю губу. Я не понравилась губернатору? Это нанесет огромный удар по моему эго?

— И что ты ему сказал?

Трей сделал шаг ко мне, прижал свой лоб к моему и обернул свои руки вокруг моей талии. Я вдохнула замечательный аромат Трея: смесь недавно выстиранной рубашки и дорогого одеколона.

— Я сказал ему, что в тот момент, когда тебя встретил, знал, что больше нет никого, с кем бы я предпочел быть. Что ты девушка, которая бросает мне вызов больше, чем кто-либо, и заставляет меня хотеть быть лучше.

— Ты на самом деле сказал это своему отцу? — Я должна была помешать своей челюсти упасть на землю.

Трей убрал случайную прядь волос с моего лица. Его прикосновение заставило мою губу дрожать. Это было так, словно у его пальцев прямая связь с моим либидо, и чем больше он меня трогал, тем больше я не хотела, чтоб он останавливался.

— Я никогда не был, до прошлой ночи, настолько зол, чтобы ударить кулаком парня. Это показало мне, что я могу иметь чистую, настоящую страсть, а не только верить во что-то, потому что это один из принципов, на которых я был воспитан.

— Я люблю, когда ты произносишь свои псевдо-политические речи, потому что они более реальны, чем любая другая ерунда, которую ты так или иначе треплишь, — сказала я, обнимая его руками вокруг шеи и притягивая его тело на один уровень с моим.

— Я люблю Вас, Моника Реми. Вы единственная девушка, в которую я когда-либо был так сильно влюблен. Никогда не думал, что полюблю либерала с чутким сердцем и лицевым пирсингом. Но Вы действительно единственное исключение.

На этом я сделала единственное, что оставалось сделать, и притянула его для поцелуя. Казалось, прошла целая вечность с тех пор, как его теплые губы были на моих губах, его язык скользил внутри, что заставляло мое тело осознавать его. Я сгребла пальцами его волосы и слегка дернула. Его поцелуи становились более страстными, более нетерпеливыми и полными желания. Они были короткие, затем быстрые, каждое движение его языка заставляло мое тело дрожать. Трей потянул руки вниз по моей спине, пока не достиг моей задницы и не сжал ее.

Я чувствовала, как тихий стон собрался в моем горле и вырвался из моих губ в его рот, пока его руки ласкали меня лучше, чем любой массаж, который когда-либо у меня был.

Трей слегка разорвал поцелуй и его губы потянулись вниз к моей шее, покусывая нежную кожу, которая покрывала плечи. Я задыхалась, пока его пальцы путешествовали вверх-вниз по моей спине. Его выпуклость заметно прижималась ко мне. Все мое тело отвечало, и я дрожала от его прикосновений, качая свои бедра напротив его. Я хотела сорвать с него одежду прямо на заднем дворе.

Громкий, покашливающий звук прозвучал позади Трея. Я отпрыгнула назад, отпуская его и приглаживая волосы. Трей быстро поправил переднюю часть своих штанов и повернулся к голосу. Низкий латиноамериканский мужчина в комбинезоне и соломенной шляпе, держащий мотыгу, уставился на нас.

— Сеньор Чапман, извините, что прерываю. Мне просто нужно добраться до бегоний, — сказал он с сильным акцентом.

Трей, не поднимая головы, обхватил мою талию рукой, провожая меня подальше от цветов позади нас.

— О, конечно, проходите, Мануэло.

— Спасибо, сеньор. Хорошего Вам дня!

Я прикрыла свой рот рукой, пытаясь приглушить свое хихиканье, пока мы быстро шли обратно к дому.

— Это не смешно, — сказал Трей с опущенной головой и ярко горящими щеками.

— О мой Бог! — Я остановилась и наклонила голову. — Ты смущен? Я думала, что никогда не увижу день, когда великий Трей Чапмен будем смущен.

— Это не смешно, — пробормотал он, снова ступив на веранду.

— Это своего рода смешно. Не каждый день кто-то бывает пойманным садовником.

Трей открыл дверь и сопроводил меня в гостиную. Прежде чем закрылась дверь, он сжал мой зад, и я громко завизжала.

— Трей Чапман! — Я повернулась к нему, и он поднял меня с хитрой ухмылкой на его лице.

— Это не повод для смеха, мисс Реми.

Я обняла ногами его талию, и он жадно прижал свои губы к моим, будто смакуя каждый кусочек меня. Он сделал несколько шагов вперед, а затем мы упали на диван. Мои ноги были также обернуты вокруг него, и я прижала к нему свои бедра. Одна из его рук прошлась по моим волосам, а другой рукой он медленно скользил по моей ноге, заставляя каждый участок моего тела покрываться гусиной кожей.

Я не знала, когда родители Трея вернутся домой, но каждая часть меня жаждала его. Я взяла его руку с моей ноги и направила вниз, под юбку, пока его пальцы не достигли моих трусиков. Он просто позволил своей руке оставаться там, пока его пальцы мягко терлись о шелковую ткань моего нижнего белья. Это было не так, как в доме Альфа Мю. Это было то, что я хотела после всего. Я не могла вынести ожидания и сдвинула руку Трея под трусики. Он оставил свою руку там, потирая по моей голой коже, перед тем как скользнуть слегка согнутым пальцем внутрь меня. Трей ненадолго остановился, а затем медленно вращал его снова и снова. Мое тело дрожало под ним. Я выгнула спину, и он вошел глубже, ударяя каждый раз в нужное место.

Я тихо застонала, не в силах сдерживать себя. Поцелуи и ласки поверх одежды это одно, но наличие его пальцев внутри меня было абсолютно новой и сногсшибательной игрой.

— О, Моника! — выдохнул он в мои волосы.

Я протянула руку и с острой необходимостью начала расстегивать его ремень. С каждым движением его пальцев я хотела его еще больше.

— Сеньор Чапман? О, Я ТАК СОЖАЛЕЮ!!!

Трей извлек свои пальцы из меня и скатился с дивана. Я вскочила, опуская свою юбку вниз и надеясь, что никто не увидел шоу.

Там стояла невысокая латиноамериканская женщина в белом переднике и со шваброй в одной руку, прикрывая рот другой рукой.

Трей быстро застегнул пояс и прочистил горло.

— Здравствуй, Надя, извини за это. Я и Моника просто… наслаждались обществом друг друга перед тем, как родители вернуться домой.

Надя убрала руки ото рта и пошла в гостиную.

— Не мне вам говорить, что делать, но могу предположить, что наслаждаться компанией друг друга лучше за закрытыми дверями.

Глава 20

Будучи дважды пойманными, это положило конец нашим встречам с поцелуями не зависимо от того, как сильно я его хотела. Я согласилась на три игры в шахматы вместо того, чтобы поваляться. Каждый раз, когда я поворачивала голову, казалось, что как будто кто-то вроде слуги следит за нами. Это, безусловно, портило настроение.

Минди вернулась домой после того, как Трей выиграл в третий раз. Я услышала, как ее каблуки стучат по паркету еще до того, как увидела ее.

— Трей, не верю своим глаза. Я не видела, как ты играешь со старшей школы, — сказала она чрезмерно радостным голосом.

Трей уставился на хрустальные фигуры.

— Я подумал, что лучше этим пользоваться по назначению, чем просто держать для художественного оформления комнаты. — Он поднял глаза, подмигивая в мою сторону. — И приятно знать, что я хоть в чем-то могу победить Монику.

— Ну, не побеждай ее слишком часто, мы же не хотим, чтобы она сбежала с ужина. Я поручила Наде приготовить утку в апельсинах. Твое любимое блюдо.

Минди остановилась прямо рядом с шахматами.

— Моника, ты поклонница утки?

— Я, честно говоря, не могу сказать, никогда их не пробовала, так что у меня нет своего мнения на этот счет.

Минди улыбнулась.

— Это такой политический ответ.

Я встретилась взглядом с Треем.

— Я училась у лучших.

Минди положила руки на плечи Трею, и он прервал наш зрительный контакт, посмотрев вверх, на нее.

— Он действительно умеет обращаться со словами. Я думаю, он точно последует по стопам своего отца. — Минди похлопала его по плечу, а затем вышла обратно в холл.

Я дождалась момента, когда не смогу услышать цоканья ее каблуков, и затем заговорила:

— Ты хочешь стать политиком, как твой отец?

Трей повертел шахматную фигуру в руке, затем положил ее обратно до того, как его взгляд снова замер на мне. В угасающем свете, который струился из французских окон, его глаза казались еще ярче.

— Консервативный ответ был бы такой, что каждый мальчик стремится пойти по стопам своего отца, — он сделал паузу, перемещая шахматную фигуру по доске. — Но официальный ответ Трея Чапмана состоит в том, что я хочу, чтоб отец мной гордился, а моя девушка была счастлива. — Он встал, засунув руки в карманы. — Шах и мат.

Прежде чем я смогла ответить, Надя прошла, шаркая по коридору со своей сумкой через плечо.

— Добрый вечер, сеньор Трей, сеньорита Моника. Я надеюсь, что вы насладились компанией друг друга. — Она кивнула в нашем направлении, закрывая за собой дверь.

Я встала, прикрывая рот, чтобы приглушить вырывающийся смешок.

— Похоже, что я произвела на нее довольно сильное впечатление.

Трей протянул мне руку, и я взяла ее, ступая с ним по коридору в столовую.

— Я думаю, что Вы производите впечатление на всех, кого встречаете, мисс Реми.

— Как и Вы, мистер Чапман. — Я должна была прикусить губу, чтобы сделать серьезный вид, когда мы дошли до столовой.

Изобилие еды было еще большим на ужине, чем за обедом. Гигантское серебряное блюдо стояло между двумя зажжёнными свечами. На блюде была утка, которая, должно быть, была мутантом, потому что она была больше домашней кошки. По обе стороны от нее стояли подносы с едой, но три тарелки уже были поставлены на наши места и были наполнены большим куском утки, салатом капрезе, пюре из цветной капусты и крошечными раковинами с чем-то, что должно было быть морепродуктом. Это было доведено до крайности.

— Здесь только три тарелки, — сказала я, стоя за стулом, на котором сидела ранее.

Минди вышла из кухни позади нас и села напротив Трея.

— Да, Кирк сказал, что очень извиняется, но его встреча затянется допоздна и он не присоединится к нам за ужином.

— О. — Это было все, что я могла сказать, пока выдвигала свой стул и садилась рядом с Треем. Как только я села, он протянул мне руку. Мы не держались за руки во время обеда, и, тем более, не держались за них над столом, так как среди богачей это считалось дурным тоном. Я уставилась на его руку, пока он, наконец, не заговорил. — Время для молитвы.

Я посмотрела и увидела, что он уже держит за руку Минди через стол, и она протянула свою другую руку ко мне. Отлично, еще одна вещь, которую я не предусмотрела. Я быстро сжала их руки, и они склонили свои головы, поэтому я последовала их примеру.

— Трей, произнесешь молитву? — жесткий голос Минди разнесся над столом.

Трей прочистил горло.

— Бог, отец наш, мы благодарим Вас за то, что собрал нас вместе за этим обильным столом и за то, что Моника вошла в нашу жизнь. Мы просим благословить эту еду, которую мы собираемся съесть, в то время как Вы будете благословлять нашу семью. Аминь.

Трей и Минди отпустили мои руки, и я положила их на колени. Не могу поверить, что опять выставила себя идиоткой перед его мамой за ужином. Будем надеяться, что Чапманы не выставят мой этикет за ужином против меня или какие-либо другие вещи, которые накопились.

После экстравагантного ужина пришла уже другая латиноамериканская женщина, чтобы убрать наши тарелки. В этот раз я не возражала и позволила Трею проводить меня в гостиную. Как только я села на один из роскошных диванов, губернатор вошёл в комнату и сел на другой конец дивана.

Трей сел рядом со мной и положил свою руку на мою талию. Я чувствовала себя неловко, проявляя какие-либо чувства перед его отцом, но я надеялась, что это его способ показать губернатору, что я чего-то стоила.

— Привет, пап, как прошла встреча?

Губернатор кивнул, и Минди практически впорхнула в комнату, присаживаясь рядом с ним.

— Контролёры города никогда не спят. Даже в субботу. Прости за это, сынок.

— Все в порядке. — Трей чуть-чуть поднял руку.

Губернатор посмотрел прямо на меня; взглядом, которым можно чертовски напугать, когда я видела его по телевизору. Но находясь так близко к нему, я поняла, сколько всего Трей унаследовал от своего отца, особенно его улыбку.

— Приношу свои извинения и тебе, Моника, я должен был потратить больше времени, чтобы узнать тебя. Мой сын очень высокого мнения о тебе, и я хотел бы узнать тебя лучше.

Трей сжал мой бок.

— Будет достаточно времени для этого. Она никуда не собирается.

У меня перехватило дыхание. Я знала, что Трей меня любит, но подтверждение того, что мы будем вместе долгое время перед его семьей, поднимало наши отношения на новый уровень.

Губернатор кивнул, поглаживая колено Минди.

— Рад слышать это, сынок, и мы рады видеть тебя в любое время, Моника. — Затем он подмигнул. По-настоящему подмигнул. Я не знала, что он имел в виду, но это было так быстро, что могло быть просто чем-то в его глазах. Он повернулся, взял пульт и включил телевизор на вечерние новости мира.

Обычно я была не против просмотров вечерних новостей, но сидеть с семьей консерваторов и смотреть новости — это совсем другое.

Голос белокурого ведущего новостей раздавался за кадром отснятого видео, которое выглядело так, будто снимали на камеру телефона. Там было большое кирпичное здание, немного песка и много пулеметного огня.

— И как вы думаете, какая будет реакция президента на эту разрушительную трагедию? — Губернатор протянул руку к экрану. — Еще больше законов о контроле над огнестрельным оружием в нашей стране из-за вины террористов?

Я закрыла свой рот на замок, не давая себе ответить. Обычно все, что говорит губернатор, звучит так, будто было написано для него парнем в подсобном помещении с помощью пишущей машинки. Слышать, как он говорит то, что думает, было освежающим и досадным одновременно. Досадным потому, что я не согласна с его точкой зрения во всем.

Следующая история была о здоровых школьных завтраках, другая программа, которая, как думал губернатор, была у президента-либерала на повестке дня, использующая деньги, которые можно было вложить на создание рабочих мест. Я уже была почти готова извиниться, когда на экране появилось другое видео. Я была слишком хорошо с ним знакома.

Голос другого репортера раздался на фоне зернистого видео: там была я, ясно как день, с парнем, стоящим за моей спиной перед тем, как Трей ударил его в челюсть.

— Трей Чапмен, сын губернатора штата Иллинойс, Кирка Чапмана, недавно попал в неприятности, когда отправил сокурсника в больницу после того, как поймал его танцующим с его девушкой на частной вечеринке братства.

— Это чушь собачья, — пробормотала я.

Трей сжал мой бок и наклонил голову к моему уху, шепча:

— Просто успокойся. В новостях любят все чрезмерно преувеличивать.

Фотография губернатора появилась на экране с титрами, которые читал репортер:

— Я искренне извиняюсь за то, что мой младший сын принял ошибочное решение. Он уже принес извинения своему другу, и этим вопросом будет заниматься его братство, так как он хотел бы сохранить свои личные дела в секрете.

Затем произошло то, чего я не ожидала. Моя старая фотография из старшей школы сменила фотографию губернатора, а репортер продолжал говорить:

— Отношения, о которых говорит губернатор, относятся к новой девушке Трея Чапмана, Монике Реми.

Фотографии меняются на экране. Это были случайные фотографии, которые они как-то достали из ежегодника старшей школы, в основном это были фотографии меня в классе и на собраниях бодрости духа.

— Ее одноклассники по Центральному колледжу говорят, что она искренняя и идеально подходит сыну губернатора. — Последняя картинка исчезла, и губернатор выключил телевизор.

— Я извиняюсь за это, Моника. Не знал, что они поднимут так много информации о тебе.

Я сделала глубокий вдох, а затем медленно выдохнула.

— Думаю, все в порядке. Я имею в виду, что это плохо, что у них есть столько моих фотографий, но, думаю, могло бы быть и хуже. — Они могли сильнее впиться в мое прошлое. Новости могли преподнести это так, что я оказалась бы плохим человеком. Либеральная подруга, которая должна была посещать клинику после ночи вечеринок.

Мой телефон начал жужжать в ту же минуту, когда я престала говорить. Я достала его из кармана и увидела сообщение от Сэм:

«Святое дерьмо, чувиха, ты, похоже, стала знаменитой».

А затем другое от Мелани:

«Твоя семья так отчаялась, раз дала твои фотографии с ежегодника новостям?»

А затем позвонила моя мама.

— Эм, я должна ответить! — Я вскочила с дивана и бросилась к передней части дома. Когда мне показалось, что я вне слышимости, наконец-то ответила на звонок.

— Привет, мам.

— Трей врезал парню и отправил его в больницу из-за тебя?

Я застонала, думаю ситуация не предполагала вопроса «привет, как дела».

— Нет, мам, он не отправлял парня в больницу, это было преувеличение.

Она проигнорировала мое заявление и продолжала говорить:

— Я клянусь, что мы не передавали те снимки новостям. Ты же не думаешь, что они начнут стучать в нашу дверь теперь, не так ли?

Я вздохнула.

— Я не знаю, мам. Надеюсь, что скоро все это утихнет. Может, у дочери одной из женщин-конгрессменов или члена королевской семьи будет секс-скандал и это станет большой новостью.

— Это действительно произойдет? У тебя есть служебная информация об этом?

— Ма-а-а-ам.

— Ладно, извини. Мне было просто любопытно, — сказала она. — Я просто звоню, чтобы убедиться, что все в порядке.

Я услышала звуки шагов, подняла глаза и увидела Трея, который засунул руки в карманы. Он не улыбался и не просил повесить трубку, но я знала, что должна поговорить с ним.

— Со мной все будет в порядке, мам. Но мне надо идти. Я позвоню тебе завтра. Люблю тебя, пока.

Я положила трубку и убрала телефон обратно в карман. Трей сделал еще пару шагов, сокращая расстояние, пока мы не оказались лицом к лицу.

— Я извиняюсь за это. Не думал, что все закончится в новостях. Но ты права. Надо надеется, что скоро все закончится.

Я кивнула, не уверенная, что еще сказать.

— Эй. — Он положил свои пальцы мне на подбородок и приподнял так, чтобы я встретилась с ним взглядом. — Я действительно это имел в виду, когда сказал отцу, что ты никуда не собираешься в ближайшее время. Если это не отпугнет тебя, я хочу, чтобы ты была рядом.

Я вздохнула.

— Как бы не было это паршиво, даже если захочу, я не смогу тебя оставить. Если бы какой-нибудь другой парень потащил меня в дом его родителей, и мне пришлось бы сидеть и смотреть себя в вечерних новостях, я бы убежала в горы. Но не с тобой. Ты единственное исключение из моих правил.

Глава 21

После волнительных новостей и разговоров Трея с отцом о политике, я наконец-то собралась ложиться спать. Ладно, я пыталась уснуть, но не могла. В конце концов, я просто лежала и смотрела в открытое окно, наблюдая за тенями на стенах в лунном свете.

Раздался легкий стук в дверь. Я не знала, было это в мою или в одну из миллиона других дверей, поэтому молчала. Дверь медленно со скрипом открылась и показалась голова Трея.

Я села, быстро прикрывая как можно больше себя одеялом. Не знала, был ли он один или это была ночная семейная встреча.

— Мон, это я. Можно войти? — его голос был едва громче шёпота.

— Да. — Я чуть-чуть опустила одеяло.

Он проскользнул внутрь, закрывая за собой дверь. После того, как он подошел ближе к открытому окну, я наконец-то его хорошо рассмотрела. Никогда не видела его без застегнутой на все пуговицы рубашки и брюк, но в этот раз он был одет в простую серую ночную рубашку и клетчатые пижамные штаны. Рубашка плотно обтягивала его грудь, и я поняла, что он, безусловно, проводит некоторое время в тренажерном зале. Мне казалось, что это только намек на бицепс под его костюмными рубашками, но это определенно были мышцы.

Он сел на край кровати.

— Я только хотел извиниться за то, что втянул тебя во все это.

Я покачала головой, сбросила одеяло и подползла к нему.

— Ты не должен извиняться. Ты не сделал ничего неправильного. Тот парень заслужил удар в лицо. — Я села перед ним так, чтобы быть лицом к лицу.

Он вздохнул:

—Я имел в виду: мне жаль, что это превратилось в такое политическое фиаско. Я бы хотел, чтобы все было проще.

— Я знала это, когда мы начали встречаться. Я знала, что ты не был заурядным парнем. Я не ожидала, что окажусь в вечерних новостях, но если это то, что нужно, чтобы стать твоей девушкой, то я принимаю этот вызов.

Маленькая усмешка появилась на его лице. Не политическая, а та самая, которая была у него, когда он накинулся на меня в гостиной.

— Как я могу вести с тобой такие разговоры, когда ты так одета?

Я посмотрела на то, во что была одета, хотя очень хорошо знала, что это была розовая майка и серые хлопчатобумажные шорты. Затем посмотрела на Трея и провела пальцами вдоль линии его живота по рубашке.

— Потому что ты носишь это.

— О, Моника, что ты делаешь со мной, — прошептал он прежде, чем наклонился и смял мои губы своими.

Я толкнула его на себя, углубляя поцелуй и скользя руками под его рубашку. Его спина была теплой и покрыта мышцами, о существовании которых я даже не знала. Его поцелуи проложили путь от моих губ к ключице, пока не достигли груди.

Я отстранилась и немного присела.

— Вот, позволь мне помочь тебе. — Я стянула майку через голову и бросила на пол. Так как я не надеваю бюстгальтер в постель, то выше талии осталась голой.

Улыбка Трея увеличилась, и он схватил мою грудь обеими руками, нежно проводя пальцами по моим соскам, пока его губы вернулись с поцелуями к моей шее. Я слегка дернула его за волосы, и приглушенный стон сорвался с его губ на мою шею. Его дыхание щекотало меня в чувствительном месте и в тоже время возбуждало. Трей отодвинулся и сел напротив меня перед тем, как снять свою рубашку через голову и отбросывая ее в сторону. Я не была разочарована тем, что так долго было скрыто под его белыми рубашками. Его загорелое тело было четко очерченным и точенным, не как у спортивных моделей, но такое, что в каждом его сгибе были мышцы. Я прошлась пальцами по его шести кубикам, желая их.

Трей навис надо мной, но его глаза стремились вниз, к моим шортам.

— Что это? — Его пальцы очертили концы моей татуировки — фиолетовые цветы — едва видимой над моими шортами.

Я сдернула свои шорты вниз, демонстрируя свое нижнее белье вместе с остальной частью ярко-фиолетовых цветов, которые располагались чуть выше с каждой стороны моих тазовых костей.

— Это королевская примула. Она растет на вулканической породе. Если что-то такое красивое может расти на таком разрушении, то, полагаю, я могу пережить что угодно.

Не многие люди видели мои татуировки, и это, как правило, мне нравилось. Я сделала их сразу после того, как оставила Тэйлор, как вдохновение, чтобы идти дальше. Я бы не хотела, чтобы другой парень видел ту часть меня, но с Треем это чувствуется правильно.

Его пальцы нежно потерли пурпурные чернила, как будто это был мягкий шелк. Я не хотела быть нежной. Я просто хотела его. Я продвинула руку на его бедро перед тем, как незаметно прокрасться к поясу его пижамы. Медленно я продвинула руку под пояс и почувствовала его большую твердость в руках. Он слегка прикрыл глаза, пока я двигала рукой вверх и вниз по его длине.

Затем Трей положил свою руку поверх моей останавливая мои движения.

— Моника, прежде чем идти дальше, я должен тебе кое-что сказать.

— Что? — Я не знала, что предположить. Я была в таком положении, что, даже если бы он сказал мне, что он был частью злой инопланетянской колонии, посланной, чтобы уничтожить мир, я бы все равно предложила ему себя.

— Я никогда не делал этого раньше…

— Не делал?..

Он вздохнул, его глаза задержались на мне.

— Секс. Я девственник.

Я с трудом моргнула и быстро вытащила руку из его штанов.

— О, Боже, извини, я не знала. Я просто подумала…

— Что я не могу быть девятнадцатилетним девственником? — Он сел передо мной на кровати. Настроение точно было испорчено, и я поднялась, чтобы прикрыть себя одеялом.

— Я думала... я просто предполагала…

Он издал большой вдох и сгреб руками свои волосы. Они обычно были аккуратно подстрижены и нагелены, но они начали отрастать, и, видимо, он только что встал с кровати.

— У меня были девушки в старшей школе, но ничего такого, как у братьев. Нам всегда читали лекции о том, чтобы не запятнать нашу репутацию, и ты знаешь взгляды моего отца на контроль над рождаемостью и его «только-воздержание» образовательный план. — Он перестал говорить и наклонился ко мне, взяв мои руки в свои. — Я никогда так не чувствовал себя с другими девушками. Ты первая девушка, с которой я на самом деле хотел бы сблизиться, чтобы сделать это. После дивана во второй половине дня и того, как ты двигала своей рукой… ну… я никогда не был ближе к фактическому делу.

Святое дерьмо. Он в действительности ничего не делал с девушками. Это в действительности объясняло его нерешительность с переходом на третью базу, но в таком случае я не знала, какое будет следующее его движение. Не думаю, что незащищенный секс был вариантом, нам не нужен был еще один скандал, и я сомневаюсь, что консервативные девственники заботятся о презервативах.

— Так… мы просто собираемся сейчас играть в шахматы? — спросила я, слегка приподнимая бровь.

Трей в ответ улыбнулся, и он снова пополз обратно, пока я не почувствовала его дыхание на своих губах.

— Я уверен, ты можешь научить меня некоторым другим вещам, которые не доведут до конца…

Я сбросила одеяло и положила свои руки на спину Трея, притягивая его к себе. Его губы нетерпеливо вернулись к моим, а руки потянулись к моей груди. Я даже не услышала скрип открываемой двери, но услышала голос Минди громко и ясно:

— Трей?

Трей прервал поцелуй и соскочил с меня, как будто мое тело было в огне. Я потянула на свою голую грудь одеяло, а он быстро поправил себя, стоя спиной к своей маме, и поднял футболку.

Минди стояла в дверном проеме, одетая в розовый шелковый халат, со скрещёнными на груди руками.

— Я услышала, как вы двое разговаривали, и решила проверить, все ли в порядке.

Трей натянул рубашку через голову и сделал несколько шагов к двери, держа голову опущенной.

— Все в порядке, мама.

Она кивнула.

— Я это вижу, но не думаю, что это то время и место. Твоя кровать, мне кажется, лучшее местонахождение для тебя, Трей Рэган Чапман, и я уверенна, что Монике здесь будет хорошо и одной.

Она повернулся к двери так, что Трей был позади нее, но остановилась, оглядываясь через плечо.

— И еще кое-что. Будет лучше, если губернатор не узнает об этом разговоре. Вам обоим просто повезло, что это я здесь, а не он.

Я кивнула в знак согласия, наблюдая, как она уходит. Трей слегка повернулся ко мне и прошептал:

— Прости.

Все, что я смогла сделать — улыбнуться. Когда-нибудь я смогу посмотреть назад и посмеяться над этой ситуацией, но в данный момент я могла быть просто счастлива хотя бы от того, что не уронила одеяло.

Глава 22

Девственник. Трей был долбанным девственником.

Я не могла выкинуть это из головы. Не тогда, когда я пыталась заснуть, и не тогда, когда я собиралась следующим утром. Что еще хуже, я не представляла, как буду смотреть в лицо его мамы после того, как она застала меня без рубашки и своего младшего ребенка в нижнем белье.

Стук в дверь раздался, когда я заканчивала расчесывать свои волосы. У меня был только один наряд подходящий для «встречи с родителями», и я надеюсь, что семья Трея не осудит меня за мои хаки и серый свитер. Единственный раз, когда я видела, что Трей носил джинсы, была ночь сельских танцев, поэтому должна была схватить единственную свою пару не-джинсов и надеяться, что этого будет достаточно.

— Я одета, — сказала я.

Трей медленно открыл дверь. Как обычно он был в рубашке на пуговицах и костюмных штанах. Я не могла не позволить своему воображению возвращаться к тому, как он стоял здесь всего несколько часов назад в своей пижаме, а затем лишь в штанах. Если он собирался оставить свою девственность не тронутой, то я должна перестать думать о нем обнажённом каждую секунду.

— Я-то надеялся, что ты еще в пижаме, и мог бы еще раз взглянуть на тебя перед церковью. — Он подмигнул, сделав несколько шагов в комнату.

— Мы собираемся в церковь?

Трей остановился в паре футов от меня.

— Конечно. Ты действительно думала, что консервативная семья, которая произносит благодарности, не пойдет в церковь в воскресенье?

Я сглотнула.

— Ах, если бы я знала, то, наверно, оделась получше.

Трей преодолел пространство между нами, оборачивая руки вокруг моей талии и пододвигая меня ближе.

— Ты выглядишь хорошо. Слишком сильно волнуешься.

Конечно я слишком сильно волнуюсь. Мы были представлены миру как пара в вечерних новостях, а я буду смотреться как нищая рядом с красивой семьей Чапменов.

Трей отпустил меня, затем взял за руку и повел из комнаты.

— Пойдем, мама и папа внизу. Мы же не хотим опоздать.

***

Моя семья была католической, но больше рождественские и пасхальные католики. Мы не ходили в церковь регулярно. Чапманы были звездами их большой протестантской церкви.

Казалось, что все прихожане уставились на нас, когда я, следуя за Треем и его семьей, шла по длинному проходу между рядами в переднюю часть церкви. Я сделала быстрый интернет-поиск в телефоне о церкви, пока мы ехали в машине, в основном потому что не могла поймать взгляд Минди. Я узнала, что церковь на самом деле используется для большинства больших фильмом в Чикаго. С кирпичным фасадом и насыпью плюща она действительно была похожа на что-то из фильма. Внутри она была столь же великолепна и напоминала что-то английское с высокими сводчатыми потолками, цилиндрическими фонарями, свисающими с потолка, и большим витражом за кафедрой.

Я никогда не была в других не католических церквях, даже на свадьбе, поэтому просто следовала примеру Трея и воздержалась от крещения у груди или преклонения коленей. Проповедник был в возрасте моего отца, с проседью в волосах и с несколькими мимическими морщинами вокруг глаз. Священник в церкви моих родителей был старым. В некоторые дни мне казалось, что только кафедра удерживала его. А этот проповедник улыбался толпе и шел вокруг передней части комнаты легким шагом.

— Доброе утро, сегодня я здесь, чтобы рассказать вам все о любви, — проповедник говорил с легким южным говором.

Трей сжал мою руку, и я готова была выдавить из себя немного улыбки.

— Люди постоянно произносят это слово. Они говорят, что любят свои семьи, любят своего Бога, даже любят мороженое. Но что такое любовь?

Он ходил из одного конца витража в другой, нигде не останавливаясь на долго.

— Библия говорит нам, что любовь терпелива и добра. Но, думаю, моя жена скажет вам, что она не всегда терпелива со мной.

Небольшой смех раздался в толпе.

Проповедник сложил свои руки за спиной и продолжил:

— Как христиане, мы верим в те истины, которые говорит нам библия о любви, и пока мы знаем, что Бог настолько любит нас, что принес в жертву своего сына, и знаем, что сейчас христиане проявляют свою любовь по-другому.

Проповедник встал перед нашим рядом. Я думала, что он продолжит говорить, но вместо этого он посмотрел прямо на меня.

— Юная леди, не помню, чтобы видел вас раньше на моих собраниях. Как вас зовут?

Я сглотнула, расширив глаза. Я согласилась пойти в церковь, но не думала, что мне придётся еще и говорить.

— Э, меня зовут Моника, — еле пропищала я.

Проповедник улыбнулся и указал на Трея.

— Моника, член нашей церкви, Трей Чапман, ваш приятель?

— Я думаю, что вы можете называть его так.

Еще один приглушенный смех раздался из толпы, и Трей сжал мою руку.

— Теперь, Моника, скажите, что вам нравится в Трее. Не стесняйся.

Я прикусила нижнюю губу. Я знала, что мне нравилось в нем: то, как он бросал мне вызов, как клал руки в карманы всегда, когда нервничал, и как шептал мое имя, когда мы дурачились. Но ничего из этого не казалось уместным, чтобы сказать перед проповедником, поэтому я сказала единственное, что могла придумать.

— Когда он узнал, какое мое любимое реалити-шоу, то стал всегда записывать его для меня, даже когда сказал, что ненавидит его. Они до сих пор сохранены на его телевизоре для меня, чтобы я могла посмотреть.

Толпа разразилась смехом позади нас. Я опустила голову, надеясь, что не сильно опозорилась перед его родителями. После того, как толпа утихла, проповедник повернулся к Трею.

— А что на счет вас, молодой человек? Что вам нравится в Монике?

Я взглянула на Трея, он подмигнул мне и продолжал смотреть мне в глаза, говоря:

— Мне нравится, когда она слушает музыку. Моника всегда подпевает, будто думает, что никто ее не слышит, но она делает это довольно громко и чисто.

Я почувствовала как мое лицо краснеет, и Трей сжал мою руку.

Проповедник поднял руки в воздух и пошел обратно к подиуму.

— Вот видите, это и есть любовь. Дело не в том, чем мы жертвуем или что покупаем, речь идет о мелочах, которые показывают нашу заботу. Теперь, когда вы все сегодня уйдете от сюда, я призываю вас идти и показывать вашим друзьям и семье, что вы любите их. Неважно, путем записи их любимых реалити-шоу на телевизоре или слушая их любимую музыку. Покажите им, что вы их любите.

Смотря в глаза Трея, я понимала, что все еще любила его, несмотря ни на что. И если он был готов быть со мной даже после всей этой драмы, то не было причин, почему я не могла показать ему свою любовь.

После церкви родители Трея позвали нас на поздний завтрак, и я еле удержалась от прыжков радости, когда Трей отказался и сказал, что нам надо вернуться и сделать домашнюю работу.

Трей прощался со своей мамой, когда я почувствовала присутствие губернатора за своей спиной. Я не знала, что сказать человеку, которого ненавидела предыдущие несколько месяцев и который также приходится отцом моего парня. Я медленно повернулась к губернатору, пытаясь улыбнуться.

— Спасибо, что пригласили меня, сэр.

Он кивнул, его рот был прямой линей.

— Спасибо, что приехала так быстро, Моника. Я предполагаю, что у нас не должно быть больше проблем? — Он приподнял бровь.

Я сглотнула. Об этом надо было поговорить с Треем: что происходит, но губернатор был отдельной темой.

— М-м-м, нет, сэр.

— Хорошо. — Он кивнул. — Нравится тебе это, Моника, или нет, мы все в одной лодке. Ни один из нас не сдаст тебя. Если тебе или Трею что-нибудь понадобится, не стесняйся попросить.

—Хорошо, сэр.

Небольшая улыбка наконец-то появилась на его лице, пока он похлопывал меня по спине.

— И не забывай называть меня Кирком.

Только когда мы попрощались и выехали из дома, я смола вдохнуть с облегчением, пока особняк Чапманов исчезал на заднем плане.

— Так, все прошло довольно хорошо, как мне кажется, — сказал Трей, убирая руку с руля и кладя ее на мою.

— Думаю, могло быть и хуже. Твой отец мог бы сказать тебе, чтобы ты больше не виделся со мной, а мама могла поймать меня с рукой в твоих штанах.

Он слегка покачал головой.

— Это было неловко, но могло быть еще хуже. Не выглядит так, словно они невзлюбили тебя.

Я вздохнула.

— Я просто надеюсь, что они не думают, что я злой либерал, который развращает их маленького мальчика.

Он провел большим пальцем по моим суставам.

— Ты об этом думаешь? Что ты меня развращаешь?

— Ну, до меня ты никогда не бил парня кулаком, не был пойман домработниками и своей мамой за дурачеством.

— Мон, ты не заставляла меня ничего из этого делать. Я хотел сделать это. Ты просто первая девушка, из-за которой я захотел наказать другого парня и дурачиться. Ну, надеюсь, что на этом мы не остановимся в ближайшее время.

Я поймала намек улыбки на его губах. Может, все было не так уж и плохо.

Глава 23

Трей разбудил меня, когда мы вернулись в Центральный. Я уснула, прислонившись головой к окну. И клянусь, что, возможно, он поймал меня за пусканием слюней.

— Мы дома, — прошептал он.

— Можно мне поспать подольше? — проворчала я, пытаясь сесть. Сон в машине никогда не был комфортным, особенно в такой спортивной машине, как Мустанг.

Когда Трей вышел из машины, я думала, что оставит меня там, но вместо этого он подошел с другой стороны, отстегнул ремень, а затем взял меня на руки, как ребенка. В связи с отсутствием сна ночью я не жаловалась, пока мы не дошли до лифта и не почувствовала, как его тело начало немного трястись.

— Я могу идти, — сказала я, широко зевая и скользя на ноги. Трей положил руку мне на талию и направил меня к лифту на наш этаж. Он прошел мимо моей двери и открыл свою, приглашая меня внутрь.

— Мне, вероятно, следует пойти в свою квартиру, — сказала я потягиваясь.

— О, — сказал он, делая шаг ко мне и кладя руки мне на бедра. — Мы можем позависать здесь немного. Ты можешь вздремнуть, сделать домашнее задание или еще что-нибудь.

— Я не знаю. Я должна вернуться к себе хоть ненадолго.

— Делай, что хочешь. — Трей прижал свой лоб к моему. — Но я хотел бы провести с тобой весь остаток дня. Только мы. Ни домработниц, ни родителей, ни соседей по комнате.

— Я в деле.

Трей нежно поцеловал меня, как будто мои губы были хрупким цветком, и отпустил, направляясь на кухню.

— Ты проголодалась? Я могу заказать китайскую еду.

Я приподняла бровь. Я была голодна, но полагала, у него есть какая-нибудь еда в холодильнике.

— Я могу съесть что-нибудь из холодильника.

Он запустил пальцы в волосы, пока искал что-то в ящике возле плиты.

— В этом то и проблема. Я не готовлю, поэтому здесь ничего нет съестного.

Я покачала головой, проходя в кухню и останавливаясь напротив холодильника.

— Это нелепо. Что-то же должно быть.

Я открыла дверь холодильника, и он оказался прав: единственное, что было в холодильнике, это коробка апельсинового сока и пищевая сода, даже не было молока для каши. Тогда я открыла морозильник. Казалось, что туда вообще никогда ничего не клали. Там просто лежал блок для заморозки льда. Я закрыла дверь и уставилась на Трея, который держал меню от китайского ресторана.

— Ты хочешь курицу генерала Дзю? — Он поднял меню.

— Как такое возможно, что у тебя абсолютно ничего нет в холодильнике? Что ты ешь?

Он пожал плечами.

— Я ем в кафе или заказываю на дом.

— Даже завтрак?

Он застонал:

— Да, Мон, даже завтрак. Я не готовлю. Теперь мы может перейдем к заказу обеда?

Я опустила меню и посмотрела ему в глаза.

— Хорошо, я соглашусь с тобой сегодня, но завтра я куплю продукты и сделаю тебе ужин.

Трей поднял брови.

— Ты не будешь покупать мне продукты.

— Хорошо. Я по чистой случайности возьму свои продукты, которые ты хочешь на ужин, и приготовлю их.

— Это не противоречит некоторым правилам феминизма? Готовить своему парню ужин?

Я шагнула ближе к нему, чтоб мы были лицом к лицу.

— Нет, потому что мы будем готовить вместе.

Его глаза расширились.

— Ты предполагаешь, что я буду помогать готовить?

— Если ты хочешь, чтобы в будущем женщины Америки голосовали за тебя, то ты должен стать немного домашним. — Я убрала руки с меню. — А теперь скажи мне, какое твое любимое блюдо?

— Утка в апельсинах.

Я застонала:

— Мы не будем делать утку. — Я понятия не имела, как готовить утку, и сомневалась, что ее продают в местном супермаркете.

— Суши?

— Попробуй еще раз.

Он положил меню на стойку, обнял меня за талию и начал раскачивать наши тела из стороны в сторону.

— Хорошо, раз у нас будет Китайская еда сегодня, как на счет того, чтобы попробовать завтра итальянскую? Ты можешь это устроить?

Я кивнула.

— Думаю, могу попробовать.

Он поцеловал меня в лоб и потянулся к стойке за меню.

— Но сейчас готовлю я, поэтому выбери, что ты хочешь. И пока я буду заказывать, уверен, ты захочешь посмотреть свое реалити-шоу на телевизоре, которое я записал.

Я поцеловала его в щеку.

— Ты лучший.

***

После третьей серии моего реалити-шоу и коробки китайской курицы, я почувствовала, что злоупотребила гостеприимством.

— Наверное, я должна идти…

Я собралась встать, когда Трей положил свою руку на мою и потянул меня обратно к себе.

— Думаю, ты должна остаться.

— Остаться? На ночь? — Мои глаза расширились. Я подобрала ноги под себя и повернулась к Трею, чтобы в полной мере понять, что он говорит.

Он кивнул.

— Да.

Я уже спала здесь после ночи сельских танцев, но чувствовала, что он не имел в виду в разных комнатах.

Я опустила подбородок.

— В смысле спать вместе?

Трей взял мои руки в свои.

— Да, я имею в виду спать. Не секс. Я хочу обнимать тебя, пока ты будешь засыпать, и хочу, чтобы ты была первой вещью, которую я увижу, когда проснусь.

— А это не противоречит некоторым консервативным правилам?

Он покачал головой.

— Забудь мои предвзятые правила. Я не говорю, что мы собираемся делать что-то извращенное. Просто хочу провести с тобой всю ночь. Мы можем оба возненавидеть это, а может это станет чем-то постоянным. Не знаю. Но что точно знаю: я просто хочу, чтоб ты осталась.

— Хорошо, тогда я останусь, но у меня есть вечерний ритуал, который я должна сделать. Если ты не против.

Он приподнял бровь.

— Что-то типа увлажняющего девчачьего крема?

— Нет… — Я посмотрела вниз, чувствуя тепло в своих щеках. — Мне нравится принимать ванну. — Я посмотрела на него, собирая всю свою храбрость. — Но ты можешь присоединиться ко мне, если хочешь.

Теперь настала его очередь смущаться. Он дернул за воротник и откашлялся:

— Ну, я думаю, это не должно быть проблемой.

Я с трудом сглотнула. Не думала, что он согласится, но мое либидо работало в полную силу.

— Хорошо, тогда давай примем ванну.

***

Мы стояли в ванной лицом друг к другу, как противостояние на О.К. Коралл. Ванна была полной и дымящейся, и я использовала мой последний гель для душа, который взяла у родителей Трея, чтобы сделать пену.

— Я думаю, что лучше начать принимать ванну, пока вода не остыла… — сказала я, снимая свой свитер, пока у меня хватало храбрости.

— Да, это, вероятно, хорошая идея, — сказал Трей, сглотнув при этом так сильно, что я видела движение его Адамово яблока.

— Ты не должен делать этого, если не хочешь. — Я спустила хаки вниз по ногам и вышла из них.

Он снял носки, его глаза блуждали по всему моему телу.

— Поверь мне. Я хочу.

Я полезла в сумку за айпадом, чтобы включить плейлист с классической музыкой, и затем установила его на стойке рядом с раковиной.

— Бетховен? — спросил Трей.

Когда я повернулась, пуговицы на его рубашке были расстёгнуты, и он как раз стянул майку и кинул ее на пол.

— Мне нравится слушать классику, когда принимаю ванну. — Я развернулась, расстегнула лифчик и бросила его поверх его рубашки.

Он шагнул ко мне, положил руки мне на спину и притянул мою голую грудь к своей. Он был таким горячим, будто его тело было в огне.

— Как я могу сконцентрироваться на музыке, когда ты выглядишь так хорошо?

Я наклонила голову и поцеловала его мягко в губы. Трей нежно поцеловал меня в ответ и скользнул языком мне в рот. Я добралась до переда его штанов и расстегнула ремень. Он не остановил меня. Даже когда я возилась с пуговицами и молнией.

Я прервала поцелуй и отпрянула назад, наблюдая, как он снимает штаны. Тонкие волоски тянулись от его пупка вниз к поясу его боксеров с дорогим логотипом. Я никогда не видела так много Трея Чапмана. Трей выглядел даже лучше, чем мужская модель на рекламе тех же трусов, которые он носил. Я должна была удержаться от пускания слюней.

— Думаю, пришло время принять ванну, — сказала я, снимая свои трусики и кидая их на нашу гору одежды.

Его глаза стали как два блюдца, и он просто стоял и не двигался.

— Хорошо.

Я позволила кокетливой улыбке появиться на моих губах и шагнула в ванну, погружаясь в теплую воду и прислоняясь спиной к стене напротив крана.

Медленно Трей снял свои боксеры и бросил их в сторону. Он был полностью эрегирован и точно хорошо оснащён. Я старалась не пялиться, но было так много вещей, на которые я могла бы смотреть, тем более это был первый раз, когда я видела эту часть его. Он сделал несколько шагов и шагнул в ванну, погружаясь в воду напротив меня.

— Приятно, — сказал он, делая глубокий вдох.

— Это мое ежедневное снятие стресса, — пояснила я, полностью осознавая, что его ноги находятся напротив моих, а другая часть его тела находится в опасной близости от меня.

— Так ты просто сидишь и слушаешь музыку?

Я пожала плечами.

— В основном. — Затем я набрала в руки мыльных пузырей и дунула их в его направлении.

С озорной улыбкой на лице он набрал в руку пузырей и размазал их по моей щеке.

— Я смотрюсь сексуально с пузырьковой бородой? — спросила я, шевеля бровями.

— Я думаю, ты в любом случае выглядишь сексуально.

Я набрала в руку еще пузырей.

— Когда была маленькой, я делала себя монстром из пузырей, размазывая их везде. — Я сдвинула руку на грудь, чтобы размазать пузыри там, и взяла руки Трея, чтобы заменить мои. Его пальцы задели мои соски, заставляя встать дыбом каждый мой волосок.

Я притянула Трея ближе, сильно целуя его и прижимая свои руки к его обнаженной спине. Он подвинулся, углубляя наш поцелуй и помещая свои руки по обе стороны от моего зада. Я подняла свои ноги выше, что позволило его телу придвинуться ближе ко мне, пока я прижималась своими бедрами к его талии. Трей обхватил мои груди руками, лаская их медленно, каждый палец свободно двигался по моей коже. Я гладила его руками вниз по спине и вверх к широким плечам. Его огромная эрекция была напротив моего пупка. Если бы он сдвинулся немного ниже, он был бы там. Я не знала, готов ли Трей, но его близость превращала каждую часть меня в желатин. Я открыла рот, небольшой стон вырвался с моих губ прежде, чем я укусила его за нижнюю губу.

Я думала, что он любил это, но он отстранился, сел на колени и вздрогнул, словно от боли, сцепив руки под водой.

— Я не думаю, что это хорошая идея.

— О. — Я села. Сначала я была огорчена, что сделала что-то не так, но потом увидела, что его руки обхватили член. — Эм, ты только что кончил?

Он зажмурил глаза и медленно кивнул.

— Хорошо, — сказала я, медленно вставая. Это был один из способов остановиться. — Я просто позволю тебе помыться, и увидимся в гостиной.

Трей просто кивнул, пока я схватила свои вещи и выбежала в спальню. В то время это не было так забавно, но, когда дверь закрылась позади меня, я не смогла ничего сделать, и небольшой смешок вырвался из меня. Это могло считаться нашим первым разом, но я хотела бы думать, что у него будет больше выносливости во время второй попытки.

***

Прошла вечность, прежде чем Трей закончил принимать ванну и наконец-то вышел оттуда лишь в своих баксерах-брифах и майке. Я сидела на кровати уже в пижаме и просматривала свою почту, когда он сел на другой конец кровати. Я глянула на него поверх ноутбука, его глаза были сосредоточены на покрывале.

— Я извиняюсь за это. Такого раньше не было.

Я убрала свой ноутбук и наклонилась вперед, положив свою руку на руку Трея.

— Не переживай из-за этого, это не имеет большого значения.

— Моника, я кончил прежде, чем мы даже начали. Это одна из тех кошмарных ситуаций, которые ты обычно видишь только в плохих комедиях.

— Мне жаль, что ты так думаешь. — Я погладила его руку, но он все еще держал голову опущенной.

— Это позорно, — отрезал он. — У меня всегда все под контролем, но все эти сексуальные вещи приводят меня в неисправное состояние. Как будто я не знаю, что делать с самим собой.

Трей опустил голову на руки. Я не знала, собирался ли он сломаться и кричать или что-то еще, поэтому просто тихо сидела некоторое время и смотрела, как он трясет головой несколько минут, перед тем как заговорить:

— Гм, ты хочешь, чтобы я ушла?

Трей медленно поднял голову.

— Я все еще хочу, чтобы ты осталась со мной, но я пойму, если ты хочешь уйти.

Я отодвинула его руки и проползла перед ним, чтобы мы были лицом к лицу, и, сложив его руки вокруг моей талии, села к нему на колени.

— Как я и сказала, это не имеет большого значения. Я не собираюсь держать это против тебя, но хотела бы провести эту ночь рядом с тобой.

— Все еще? Даже после того, как я сделал это? — Он посмотрел на меня большими, как у собаки, глазами.

Я кивнула, оставив целомудренный поцелуй на его щеке.

— Да. Если ты можешь еще любить меня со всеми моими недостатками, то и я могу справиться с одной глупенькой вещью.

— Хорошо, согласен, — сказал он, и его улыбка медленно возвратилась.

— Но я до сих пор сильно устала, так что, если все хорошо, я бы предпочла пойти спать. — Я потянула руки над головой и зевнула для достоверности.

— Звучит здорово, — сказал он, и я поднялась с его колен и поползла обратно к изголовью кровати.

Трей встал и пошел к комоду, который стоял напротив кровати, дергая один из ящиков. Я перестала тянуть одеяло на себя и приподняла бровь.

— Что ты делаешь?

— Я надеваю пижаму. — Он поднял пару клетчатых штанов и простую зеленую рубашку.

Я покачала головой и показала пальцем на себя.

— Просто сними рубашку и тащись сюда.

— Ты имеешь в виду спать просто в нижнем белье? — он спросил это так, будто я предложила ему шкуру гепарда.

Я закатила глаза.

— Да, спи в нижнем белье, пожалуйста. Я обещаю, это тебя не убьёт.

— Не знаю. Это как-то необычно. Что если кто-нибудь попытается ограбить нас посреди ночи?

Я застонала и плюхнулась на кровать, поворачиваясь на свою сторону.

— Делай, что хочешь.

Трей ничего не сказал. Я услышала, как закрылся ящик, а затем шуршание, но никаких слов. Левая сторона кровати потяжелела, затем он поднял одеяло. Его теплая рука накрыла меня, и я почувствовала, как его голая грудь прижалась к моей спине. Я прижалась ближе к нему, толкая свой зад к его паху и накрывая своей рукой его. Я услышала, как он сделал глубокий вдох, пока его тело реагировало, и я почувствовала изменения в его боксерах. Я молча молилась, чтобы мы могли лежать вместе без того, чтобы он опять кончил.

— Я бы не стал делать это для кого-либо еще, кроме тебя, — прошептал он мне на ухо, прежде чем нежно его поцеловать.

— Я надеюсь, нет, — прошептала я в ответ.

Трей протянул руку, чтобы выключил лампу на тумбочке и закрыл мой компьютер, затем снова прижался ко мне и зарылся лицом в мою шею.

— Спокойной ночи, Моника, сладких снов.

— Спокойной ночи, Трей.

Я знала, что у меня будут самые сладкие сны за долгое время, потому что не было ничего лучше, чем спать в объятиях Трея.

Глава 24

На следующее утро я проснулась с чувством, будто проспала несколько дней подряд. Наконец-то я почувствовала себя посвежевшей и проснулась рядом с парнем, у которого, вероятно, никогда не было утреннего запаха изо рта, что так же было плюсом. Я выползла из его квартиры рано утром, но к тому времени, когда была готова пойти на занятия, Трей стоял у моей входной двери с двумя чашками дымящегося кофе в руках.

— Похоже, ты был занят этим утром, — сказала я, беря одну из чашек.

— Я спал довольно хорошо, — ответил он.

Я сделала глоток моего напитка и поняла, что это было тыквенное латте, опять.

— Как ты мог узнать, что это мой любимый? Я помню, что ты брал его мне, когда мои родители были здесь, но это просто безумие.

Он пожал плечами, взяв меня за руку и покачивая ею пока мы шли на занятия.

— Это была удачная догадка. Ты говорила мне, как любишь осень и все продукты, связанные с ней. Так что я просто подумал, что что-нибудь с ароматом тыквы будет хорошим вариантом.

— Думаю, ты очень проницателен.

Он пожал плечами.

— Я стараюсь таким быть.

Мы шли через двор рука в руке. Обычно мы оба были на занятиях по нашим расписаниям и никогда не шли на учебу вместе, но было что-то, из-за чего прогулка с Треем чувствовалось чем-то удивительным. Как по волшебству за ночь мы перешли от случайных отношений к серьезным. Это сочетание встречи с его родителями, слова на букву «Л» и, возможно, наша первая ночь, проведенная вместе, заставило меня почувствовать, что наши отношения стали реальными. Я не хотела их скрывать, да и после того, как мы засветились в интернете и вечерних новостях, не думаю, что это возможно.

Но к тому времени, как мы вошли в класс, мой любовный пузырь лопнул. Все люди, которые стояли лицом к своим столам и разговаривали, замолкли, как только мы вошли в комнату. Они уставились на нас, будто мы прервали очень важный разговор или они говорили о нас. Я предполагаю последнее.

Трей не пропустил удар и потянул меня к нашим столам и сел, в то время как я на одно мгновение застыла перед тем, как скользнуть на свое место. Он наклонился и понизил свой голос:

— Либо им станет скучно говорить о нас, либо они будут сплетничать о нас вечно. Как бы то ни было, ты не можешь позволить этому повлиять на твою жизнь, иначе это поглотит тебя. Это то, чему я научился, живя свою жизнь.

Я сглотнула, медленно кивая. Как обычно, он был прав. Каждый день Трей, вероятно, слышит многое о себе, когда он находился в комнате, как хорошее, так и плохое. Если он мог игнорировать все сплетни, особенно когда в основном они о нем, то и я могу научиться мириться с этим. По крайне мере, в этот раз у меня был союзник.

Доктор Вестерфилд вошла в комнату, неся свой портфель, и сразу же положила лист бумаги на первый стол, за которым сидел студент, и начала говорить поверх всех разговоров:

— На этом листке, который я посылаю вам, написаны все имена вашей группы. Там также указана дата, когда запланированы ваши дебаты. Так как занятия только один час, я запланировала одну группу на занятие. Это будет до Дня благодарения. Я ожидаю, что ваши документы должны быть переданы после каникул на День благодарения. Вы можете послать их на почту моему ассистенту раньше, но убедитесь, что они отправлены до полуночи дня перед каникулами.

Я наблюдала, как студенты смотрели список и их лица изменялись от огорчения до поднятого кулака в воздухе. Трей и я пытались работать над нашими дебатами, но в итоге всегда занимались чем-нибудь другим. Я открыла блокнот, написала короткую записку и толкнула его в сторону стола Трея.

«Нам надо серьезно начать работать над этим».

Он кивнул и одними губами сказал: «Я знаю».

Я забрала блокнот и яростно написала:

«Например, сегодня. Мы напишем наши цели, а потом можем делать что угодно».

Он просто улыбнулся и ничего не сказал. Но когда список дошел до него, его улыбка погасла, и он толкнул его ко мне. Мы были первой группой на дебатах. Через две недели;

— Сегодня вечером, — сказал он

— Сегодня вечером, — прошептала я.

***

Я должна была быть внимательнее на лекциях, но вместо этого писала возможные цели для обсуждения. Это было хорошим отвлечением; тем более была уверенна, что большинство девушек ненавидят меня в моем «женщины и гендерные исследования» классе. С тех пор как мы с Треем начали действительно встречаться, они начали вести себя, будто я была каким-то предателем, который им лгал. Мне хотелось разъяснить им, но это было бы неправильно. Я поняла, что мы были чем-то большим, чем предвзятые мнения людей, а меня не должно было волновать то, что думают другие люди.

К тому времени как занятия закончились, мой мозг горел, но я мне нужно было пойти в продуктовый магазин, чтобы купить продукты для ужина. Если мы с Треем останемся дома, то я могу гарантировать, что мы поработаем, а если опять проведу у него ночь, то мы сможем работать сколько нужно. Когда я дошла до конца ряда с консервами, собирая продукты для соуса, увидела, что над следующим рядом было написано «планирование семьи». Могла ли я посмотреть? В этом проходе также была зубная паста, а она всегда пригодится.

Я медленно толкнула свою тележку к проходу, оглядываясь, чтобы убедиться, что никто за мной не следит. Здесь, прямо посередине, были выставлены презервативы. Технически, я никогда их не покупала и не имела понятия, какие фирмы лучше, или хотела ли ребристый, светящийся в темноте или ароматизированный. Семья Трея была категорически против экстренной контрацепции, такой как утренняя таблетка, но, безусловно, презервативы были не в счет. Я не планировала секс с Треем в ближайшее время, но осторожность никогда не помешает. Особенно сейчас, когда планировала оставаться у него так часто, как он мне позволит, и я даже не могу себе представить, какой будет политический скандал, если мне придется бежать в Студенческую службу здравоохранения за утренней таблеткой после ночи с губернаторским сыном.

Я услышала скрип колес и ахнула, надеясь, что никто меня не поймает. Схватила первую попавшуюся коробку и засунула ее в корзину, и понеслась вниз по проходу, почти врезавшись в коробки с хлебобулочными изделиями. Просто надеюсь, что никто меня не видел. Я кое-как добралась до самостоятельной кассы, никого не ранив, и никто не видел, как я выхожу с несколькими сумками, на дне одной из которых лежала коробка с презервативами.

Вернувшись в комплекс апартаментов, я не остановилась у своей квартиры. У меня были все мои школьные принадлежности и достаточное количество пакетов в руках, так что я чувствовала, что у меня есть все, чтобы пойти к Трею. Если мне действительно что-то понадобится, то все мои вещи были за следующей дверью, поэтому его квартира была лучшим местом, чтобы провести вечер.

Мои руки были заняты, поэтому я постучала в дверь ногой, и Трей открыл мне, забирая часть сумок.

— Ух ты, не могла сходить дважды?

— Никогда! — прокричала я, протискиваясь мимо него и бросая остальные сумки на стойку.

— Что все это значит? — спросил Трей, поставив оставшиеся пакеты рядом с моими, доставая маленькую банку с томатным соусом.

— Ингредиенты для «Карбонара», — сказала я так, будто это общеизвестный факт, и достала коробку пасты из одного из пакетов.

— И для «Карбонара» это нужно?

Я резко подняла голову вверх и увидела экономичного размера коробку светящихся в темноте презервативов в руках Трея. Но еще хуже, чем презервативы был хмурый взгляд на его лице.

— Я, гм, просто взяла первые попавшиеся. Я не имела в виду, что хотела большую коробку светящихся, — заикавшись, произнесла я, пытаясь придумать, что еще могу сказать. Я надеялась убрать их в сумку, прежде чем он их заметит, но, должно быть, забыла.

— Но не похоже, что ты в восторге от того, что я их купила. — Я положила одну руку на стойку, а другую на свое бедро. — Слушай, я не говорю, что хочу использовать все прямо сейчас. Я просто говорю, что, когда настанет время, хочу быть готовой.

— Ты уверенна, что никто тебя не видел? — Он приподнял бровь.

Я наклонила голову в сторону.

— И что, если видели?

— Я уверен, что каким-либо образом это вплывет, и у нас будет еще одна поездка на север, чтобы обсудить, почему девушка младшего сына губернатора покупает презервативы, когда он пытается отстаивать идею об учебе в воздержании.

— И ты так думаешь? Что люди не должны знать о сексе? Что люди не должны знать, что если между двумя людьми был секс, то можно забеременеть, и тогда их страховая компания отказала бы им в таблетках?

— Я знаю, куда ты ведешь, Моника, и нам не нужно туда идти. Давай просто забудем, что это произошло.

— Нет, давай обсудим это. Ты хотел убедиться, что никто не видел, как я покупаю презервативы, потому что ты смущен тем, что люди подумают, что мы спим друг с другом. Потому что это разрушит драгоценный политический имидж твоего отца. — Я чувствовала, как огонь закипает во мне, и было трудно сдерживать его.

— Но мы не спим друг другом, поэтому нам не надо беспокоиться об этом.

— Все же. Это может случиться в другую ночь, и что потом? Что если у нас будет незащищенный секс? Что потом?

Он покачал головой.

— Но у нас не было и не будет.

Мои плечи напряглись. У меня не было споров с Треем некоторое время, но они основном касались здравоохранения и налогов. Не к тому, к чему я была привязана.

— Нет, не будем, потому что я не нахожусь ни под каким контролем над рождаемостью, и нет ни одного способа в аду, чтобы могла позволить утреннюю таблетку после того, как мы это сделали.

Он сделал шаг ко мне, подняв руки вверх.

— И ты думаешь это хорошо? Просто прервать возможного ребенка, которого мы могли иметь? Даже если он внебрачный?

— У меня нет ребенка с тобой сейчас. У меня слишком много дел, чтобы беспокоиться по поводу беременности.

Он сократил дистанцию между нами и положил свои руки на мои.

— Я не говорю, что хочу иметь ребенка, но не думаю, что это справедливо, когда парня оставляют в неизвестности в такой ситуации.

— Ты что, ничего не слышал из того, что сказала тебе на прошлой неделе? Я могла забеременеть от какого-то парня в подвальной ванной комнате в доме братства. Он не дал мне никого выбора, и я не думаю, что он заслужил право голоса в том, что произойдет с моей маткой. — Я уже дымилась. Романтический ужин с парнем превратился в войну из-за тупой коробки презервативов.

Он вздохнул.

— Я не говорю, что то, что он с тобой сделал правильно. Я понимаю, что твоя ситуация в Тэйлоре была другой. Но я думаю, что ты неразумна. — Он потер свои руки вверх и вниз по моим рукам, что должно было меня успокоить, но сделало меня только злее.

Я оттолкнула его руки от себя.

— Я не неразумна. Я объективна. Я не говорю, что хочу, чтобы у нас с тобой был бессмысленный секс. Я люблю тебя, ты, чертов идиот. И если мы собираемся сделать решительный шаг в наших отношениях в какой-то момент, я не хочу остаться без защиты и беспокоиться каждый день, попала ли в свой период или нет. Дело не в политике, а в тебе и во мне.

Он покачал головой и провел пальцами по волосам.

— Мы не можем продолжать ходить по кругу. Ты знаешь, я люблю тебя, и мы оба знаем, что мы не сходимся во взглядах в этом вопросе. Согласен, что никто из нас не хочет беспокоиться о том, чтобы иметь ребенка прямо сейчас, но еще я считаю, что мы не должны жить в среде, в которой свободно раздают презервативы и таблетки людям, как конфеты на Хэллоуин.

Огонь, горящий внутри меня, был настолько силен, что я чувствовала, что собираюсь воспламениться. Я сжала руки в кулаки.

— Я не буду заниматься сексом с кем-то, кто не будет использовать гребаные презервативы. Меня не волнует, что твой отец думает о классах сексуального образования. Меня волнует, сделает ли парень меня беременной, если я буду с ним спать.

— Так какой выбор был у меня, когда ты пошла и купила презервативы? Ты не думала, что стоит спросить меня? Это делает наши отношения ненастоящими, если мы не занимаемся сексом, как все остальные, которые в очереди за свободным контролем над рождаемостью? — спросил он осуждающе.

Я с трудом сглотнула, пытаясь сдержать слезы, которые норовили вырваться.

— Я никогда этого не говорила. Ты вкладываешь в мои слова другой смысл. Как ты можешь говорить это после того, что у нас было в ванной прошлым вечером? Если ты не хочешь заниматься сексом — я согласна. Просто не веди себя так, будто я какой-то преступник из-за того, что хочу быть подготовленной.

— Тогда что ты хочешь, Мон?

Я схватила презервативы и выбросила их в его причудливую мусорную корзину из нержавеющей стали.

— Ничего. Я ни черта не хочу.

Прежде чем я смогла пошевелиться, его руки уже были вокруг меня, моя голова была под его шеей. Я хотела кричать, оттолкнуть его, но он просто держал меня крепче.

— Мне очень жаль. Я так увлекся политикой. Знаю, что ты чувствуешь из-за всего этого, и мне жаль, что я такой осел.

Зарывшись лицом в его грудь, пыталась унять слезы. Это вернуло меня в тот день в Тэйлоре. Я подумала о медсестре, которая наклонилась ко мне, спросив все ли в порядке, и рассказала мне про законопроект о контрацепции губернатора. Я ненавидела его за это. Я обвинила его во всем зле, которое произошло из-за этого. Вес его политики оставался на моих плечах так долго, что я не знала, что будет, если это отпустить.

— Я не хочу продолжать ссориться из-за этого, — пробормотала я.

Трей положил пальцы на мой подбородок и приподнял его. Его зеленые глаза не были холодными, как у мужчин, борющихся в дебатах; они были теплыми, как у парня, который действительно меня любит.

— Я тоже не хочу ссориться с тобой. Если это то, что будет в классе, то я не знаю, смогу ли с этим справиться.

— Что ты имеешь в виду?

Трей выдохнул воздух прямо мне в лицо. Он был тяжелый и наполнен весом всего мира.

— Я не собираюсь стоять перед всем классом и ссориться с тобой. Я обычно люблю политические дискуссии с тобой, но когда они становятся горячее, мне хочется спрятать голову в песок.

— И что мы собираемся с этим делать? Это наша оценка.

Он опустил руки и пожал плечами.

— Я не знаю. Думаю, нам надо отделить наши отношения и нашу политику.

Я кивнула, хотя не знала, как это возможно. Мы так сильно раним себя в наших политических взглядах, что это стало главной частью наших отношений. Без твердого мнения Трея о вещах, которых он считает важными, он не будет тем Треем, которого я люблю. Если хочу, чтоб он был рядом, я должна научиться держать свои чувства под контролем. По крайне мере, пока один из нас не изменит свои взгляды.

Глава 25

Ужин не состоялся, и этой ночью я спала в своей постели. Соврала, что у меня мигрень вскоре после нашей ссоры, а Трей не остановил меня, когда я уходила. На следующий день я проснулась, чтобы идти на работу; попыталась выкинуть все из головы, но Мелани поняла, что что-то случилось уже через секунду после того, как я вошла в кафе.

— Вау, ты выглядишь как ад.

Я закатила глаза, выкладывая стопку кофейных чашек из-под прилавка.

— Спасибо, дорогая.

Она качнула головой.

— Я серьезно. Я слышала обо всем дерьме, что следовало за родителями Трея, но не думала, что это ударит по тебе так сильно.

— Это не его родители. Его политика — это проблема, — пробормотала я.

— Это его политика или то, как ты относишься к его политике?

— Не начинай.

Мелани подняла свои руки вверх.

— Нет, слушай, выслушай меня. Я знаю, что ты думаешь об этих неприятностях, но может, если ты все-таки сходишь и поговоришь с консультантом, тебя все будет не так сильно беспокоить.

— Я в порядке. Мне не нужно возвращаться к консультанту. — Пробормотала я.

— Правда? — Мелани изогнула бровь. — Тогда скажи мне, что ты уже не носишь баллончик в своей сумке. Скажи мне, что ты не просматривала страницу Трея на Файсбуке, чтобы удостовериться, что он не похож на того парня. Скажи мне, что этот парень не является причиной, почему ты перевелась сюда и всегда, когда он всплывает, меняешь тему.