Её временный герой

Глава 15

Бекки проснулась от того, что ей в лицо уткнулся пёс.

— Джигги.

Сладкое тепло пса избавило её от снившегося кошмара, но, чёрт побери, у неё всё болело из — за Кейда. Логан был прав, сказав, что ей станет хуже посреди ночи. Повернув голову, она увидела рядом с собой пустое место.

— Он на крыльце, да?

Джигги не ответил.

Хотя она не чувствовала себя брошенной. Логан позаботился о ней. Он привёз её домой, помог расположиться Присцилле и Пэм, а затем отвёл её в горячую ванну. Он просто держал её там, позволяя воде расслабить ноющие мышцы. После этого он уложил Бекки в кровать и обнимал, пока она не уснула.

Заставив себя подняться на ноги, она приняла ожидающие её две таблетки «Адвила». Бекки обкрутила вокруг себя одеяло, затем остановилась у входа в комнату своей малышки. Приоткрыла дверь. Пэм и Присцилла спали на кровати, а Софи в своей колыбели.

Джигги пошёл к собачьей подстилке рядом с кроваткой Софи.

Бекки оставила дверь приоткрытой и вышла на крыльцо дома.

— Бекки? — Логан остановил её, прежде чем она успела сделать хоть пару шагов. — Тебе что — то нужно?

Его освещал лунный свет, выделяя суровые скулы и пустые глаза. Она ненавидела его мучения.

— Только ты.

Он взглянул на дверь, его челюсть сжалась с железной решимостью.

— Хорошо, пойдём в кровать.

Она коснулась его лица.

— Ты сделаешь это, да?

— Что?

Он не отводил взгляда от двери.

— Пройди через эту дверь. Ради меня.

— Хорошо, я могу это сделать.

Она верила, что он может. Что он делал это раньше много раз, и никто не замечал. Логан научился справляться со своими симптомами и нашёл способ жить, но его сердце не зажило.

— Я не хочу идти внутрь. Я просто хочу, чтобы ты обнял меня.

Наконец, он перевёл взгляд на неё.

— Здесь холодно. Тебе будет намного удобнее в кровати.

Она покачала головой, затем поморщилась от укола боли.

— Нет, если ты страдаешь. Пожалуйста, Логан, позволь мне остаться здесь, с тобой. Я уже приняла «Адвил», который ты мне оставил, я просто… ты сказал, что если мне когда — нибудь понадобятся твои объятия, ты будешь рядом. Мне это нужно.

Она не хотела умолять его, но это была правда.

Его челюсть смягчилась.

— Я обниму тебя.

Он привёл девушку к своему креслу, сел и усадил её к себе на колени, чтобы она могла лечь на его грудь, где слышалось его ритмичное сердцебиение.

Тот страшный сон навалился на неё, и она выпалила:

— Дилан назвал меня шлюхой, когда я призналась ему, что беременна. Он сказал, что я пытаюсь загнать его в ловушку. Так думали и его родители. В коридоре суда они кричали, что я жадная до золота шлюха.

Его мышцы на руках напряглись и набухли.

— Ты не шлюха.

— Логически я это понимаю, но слова обладают странной силой. Они копают глубоко, зарываются туда, где их не видно, и выпускают медленный яд, который отравляет наши жизни.

Она вздохнула и добавила:

— Как наш первый поцелуй. Это было чудесно, лучший поцелуй, который у меня был, но когда я поняла, что теряю контроль, слова Дилана и его родителей эхом раздались в моей голове.

Он приблизил своё лицо к её.

— В этом не было ничего неправильного, детка. Ничего. Всё, что я видел и чувствовал — это красивая, милая женщина, доверяющая мне достаточно, чтобы я мог доставить ей удовольствие. — Он поцеловал её волосы. — Теперь ты никогда со мной не сдерживаешься, верно?

Как она могла не влюбиться в него?

— Да. Когда ты прикасаешься ко мне, я чувствую себя в безопасности, сексуальной и целой.

Прямо как сейчас, в его руках. Прежде чем потерять нить мыслей, она продолжила:

— Логан, тот мужчина и твой отец назвали Пэм шлюхой. Это проникнет глубоко и загноится. Ей понадобится твоя помощь, чтобы избавиться от этого.

Он отпрянул.

— Моя?

— Ты её старший брат. Она всегда обожала тебя. Пообещай мне, что поговоришь с ней. Не позволяй этому слову проникнуть глубоко в сердце твоей сестры.

Взгляд Логана смягчился.

— Я поговорю с ней.

— Хорошо.

Она положила голову на его грудь.

Мужчина погладил её по волосам.

— Ты вышла сюда потому, что переживала за Пэм?

— Я проснулась, тебя не было и… — Что ей сказать ему? — Я соскучилась. Похоже, лёжа в твоей кровати, я больше не ослабляю твои кошмары.

Логан рассказывал ей, что ему снится меньше кошмаров, когда она спит с ним рядом, а если такой сон все же приснился, для успокоения ему хватает того, что Бекки достаточно близко, чтобы он мог её обнять.

Он посмотрел ей в глаза.

— Дело не в этом. Я… чёрт.

Ее муж провёл рукой по своему лицу.

— Что? Ты можешь мне рассказать.

— Каждый раз, ложась спать, я возвращаюсь обратно в Афганистан, в удалённый посёлок, переживая момент, когда заставил себя пройти через дверь крошечного глинобитонного дома, даже когда чёрный страх заполнил каждую чёртову клеточку моего тела. Но мне нужно было сделать свою работу, так что я это сделал. Я прошёл через ту дверь.

Бекки резко вдохнула.

— Только в этот раз в моём кошмаре там я нашёл мёртвыми не восемь юных девушек, мужчину, его жену и крошечного малыша. Это вы с Софи были мертвы. Я пришёл слишком поздно.

Он страдал от чего — то ужасного, что было за гранью её настоящего понимания.

— Их убили?

— Семья управляла подпольной школой для девочек. Талибы убили их всех, даже малыша.

Вот почему он выходил на улицу, и почему иногда должен был заставлять себя пройти через дверь.

— Они были мертвы. — Он посмотрел ей в глаза. — Я сорвался в тот день. Я раньше слышал термин «красная ярость», но в тот момент, когда увидел того мёртвого малыша, именно это заполнило мой разум. Мы с Хантом…

— Кто такой Хант?

— Ещё один морской пехотинец, Хантер Рис. Он тоже работает на «Бывшего морского пехотинца». Мы быстро напали на след этих убийц детей и… прикончили их. Я помню не всё или, может быть, просто не хочу помнить.

Она вздрогнула от холода, исходящего от него. Логан отступал, прятался обратно в себя, и разве она могла винить его? Боже, что он видел. И что, вероятно, сделал с убийцами в порыве ярости… это было нелегко помнить. Она молчала, не уверенная, понял ли он, как много рассказал ей. Вместо этого она сжала его ладонь и переплела их пальцы.

— Сегодня кошмар был хуже, видеть ваши с Софи лица такими… — Он погладил её по руке большим пальцем. — Я резко проснулся, и ты так чертовски была мне нужна, я вспотел, стараясь не прикасаться к тебе.

— Ты обнимал меня другими ночами, так почему не сегодня?

Она не могла изменить то, что он пережил, но могла уберечь его от одиночества, когда ему больно.

— Тебе больно и нужен отдых. Я не хотел тебя будить. — Он убрал свои пальцы, попытался опустить её голову. — Я не использую тебя вот так.

Но он заставит себя пройти через дверь ради неё, даже когда это тревожит его? На родео он пришёл к ней на помощь, не раздумывая дважды. Но она не могла успокоить его, когда ему нужна была забота? В ней кипели лютые эмоции. Логан слишком долго был один. Никто не боролся за него, никто не обнимал его. Однако он был достаточно сильным и умным, чтобы найти терапевта, который поможет ему справиться с ПТСР, и теперь он строил лагерь, чтобы дотянуться до других ветеранов, чувствующих себя одинокими, как он.

И он по — прежнему был один, никто не помогал ему излечить сердце. До этих пор.

— Ты не должен делать этого. Не должен.

Поражённый, он отстранился.

— Делать что?

— Сдерживаться, когда нуждаешься во мне. Раньше ты просил, чтобы я больше не сдерживалась рядом с тобой. Но тебе следовало разбудить меня, сказать, что ты нуждаешься во мне.

Его глаза поймали лунный свет и заблестели.

— И что тогда, Бекки? Сказать тебе раздвинуть ноги, потому что я нуждаюсь в тебе так сильно, что чувствую, будто умираю? Что мне нужно доказательство, что мы оба всё ещё живы? Что мне нужно оказаться так глубоко внутри тебя, чтобы почувствовать биение твоего сердца? Попросить об этом, когда тебя чуть не избил ублюдок, потому что меня не было рядом, чтобы защитить тебя? Ты говоришь, что мне следовало сделать это?

Она взглянула на него.

— Да.

Резкие черты его лица, пульсирующие от злости, растаяли от полнейшей растерянности.

— Ты не всерьёз.

— Всерьёз. Ты не причинишь мне боль. Ты будешь нежным, потому что прямо сейчас мне это нужно, и вместе мы сможем найти утешение и удовольствие. Я знаю это, потому что ты — мужчина, которому я доверяю не только своё тело, но и сердце…

В его глазах поселился страх, прогоняя красивую зелень и оставляя её за болезненной тенью.

Она отказывалась сдаваться. Ему нужно было знать, что она волнуется.

— Ты — мужчина, которого я люблю. Я не знала, что такое настоящая любовь к мужчине, пока не встретила тебя.

Он сделал мучительный вдох, затем покачал головой, пытаясь отрицать её слова.

Взяв в руки его лицо, она знала, что Логан посмотрит на неё, потому что он был слишком сильным мужчиной, слишком благородным, чтобы отвести взгляд. Он был мужчиной, который давным — давно, в тот адский день в Афганистане, не хотел входить в ту дверь, но он сделал это.

Встретившись с ним взглядом, она сказала ему абсолютную правду:

— Я люблю тебя.

Его тёплые ладони накрыли её руки, пока в его взгляде появилось сожаление.

— Люди не любят меня. Не так.

Он верил в это. У неё заболело сердце, а слова вышли хриплыми.

— Я люблю.

Прежде чем он смог возразить или попытаться успокоить её чувства, она тихо добавила:

— Я рядом так долго, сколько ты меня хочешь.

Хочет её?

Он не думал, что сможет дышать без неё, и это ужасало его. Боже, она дала ему всё. У Логана никогда такого не было. Было ли это реально? Мог ли он доверять этому? Часть его сдерживалась. Часть его всегда сдерживалась. В то время как Бекки обнажала своё сердце и предлагала ему своё тело.

Поднявшись, он отнёс её в свою комнату, закрыл дверь и уложил Бекки на одеяла. Лунный свет проникал в комнату, демонстрируя ему его красивую девочку. Её медовые волосы были разбросаны вокруг лица, карие глаза сосредоточились на нём.

Только на нём.

Здоровой рукой она спустила свои трусики. Он поймал её руку, его грудь наполнилась её любовью.

— Нет.

Его член был против, но остальной Логан имел в виду именно это.

— Мне нужна ты. Секс подождёт до тех пор, пока не почувствуешь себя лучше.

Опустившись на кровать, он повернул Бекки на бок и подложил подушку под её раненную руку. Рана была не так плоха, но Логану нужно было позаботиться о ней. Это казалось… правильным.

— Я хочу этого. Мне нравится, когда ты внутри меня.

Она собиралась убить его такими словами. Его член дёргался, прижимаясь к её мягкой попке, но Логан не собирался навредить ей. Ему нужно было только это — его жена в его объятиях. Он хотел поделиться с ней частью себя.

— Бекки.

— Хмм?

Она становилась мягкой и сонной. «Адвил» действовал, и её охватывала усталость. Она вспомнит, что он сказал ей?

— Приехав жить на ранчо, я никуда не вписывался. Ничему не принадлежал. Я знал, что этот кусок земли однажды будет моим, так что приехал сюда в поисках выхода. Сейчас у меня есть небольшая крепость, которую я построил на месте, где сейчас дом.

— Я бы хотела это увидеть, твоё особенное место. Вот почему для тебя так важна эта земля, и почему это было твоим незыблемым камнем, когда разыгралось ПТСР. Это твоё безопасное место.

Она всегда делала это, слушала его слова и понимала их лучше, чем мог кто — то другой. Заставляла его чувствовать себя видимым и слышимым. Достойным. Он проскользнул рукой под её майку, к животу. Эта связь с ней сгладила рваные края его воспоминаний.

— Да.

— Ты когда — нибудь навещал маму?

В его груди образовалась пустота.

— Договор об опеке обязал её навещать меня на ранчо. Она не могла брать меня куда угодно. Она приезжала несколько раз, но всегда уезжала обратно. Обычно, когда я спал.

Он просыпался, а её снова не было.

Бекки повернула голову, чтобы посмотреть на него.

— Это жестоко.

Вот оно, правда, которую он никогда не говорил вслух.

— Я научился не нуждаться ни в ком. Так было легче. Одному быть легче.

Он пытался дать Бекки причину не уходить, когда закончиться контракт.

«Скажи, что заботишься о ней, и что то, что ты испытываешь к ней, должно быть, любовь».

Но он не мог.

— Я пытаюсь измениться, научиться быть с тобой.

Она отвернулась, устраиваясь для сна, в то время как Логан ненавидел себя за то, что сдерживался. Глубоко внутри он не мог ничего поделать, но признался себе в правде. Его мама не могла взять на себя обязательства — ни по отношению к мужу, ни по отношению к сыну.

Он был таким же, как она?

Бекки открыла дверь и едва подавила стон.

— Кендра.

Женщина зашла в пятый раз за последние десять дней. Она играла Бекки на нервы.

— Что случилось?

Не дожидаясь приглашения, она вошла в дом.

— Я привезла пару вещей из дома для Присциллы. — Кендра подошла к столу и протянула сумку. — Брайан действительно хочет, чтобы ты вернулась домой. Он скучает по тебе.

Смирившись, Бекки опустилась на стул рядом с Присциллой. Кендра работала рядом с Брайаном, фотографируя ранчо для новых снимков на сайте Ранчо Найт. И каким — то образом она оказалась и курьером Брайана.

Вероятно, потому что Эбби отказывалась вмешиваться. Судя по тому, что слышала Бекки, Эбби сказала своему отцу, что он был не прав, и ему нужно набраться мужества и извиниться. Брайану, очевидно, не понравился этот совет. Что значило, что Бекки получала постоянную дозу Кендры дома.

Но только то, что Кендра раздражала Бекки, как сыпь, не значило, что она не права.

— Может быть, тебе следует поговорить с ним.

Её свекровь сидела как вкопанная, не двигаясь с места. До сих пор сдержанность длилась десять дней. Присцилла даже отменила барбекю, что говорило о многом. Эта женщина любила вечеринки. Но семья была слишком сломлена, чтобы хотя бы притворяться целой.

Присцилла покачала головой.

— Если он хочет поговорить со мной, то может приехать сюда. Мы с Пэм ждём извинения.

Кендра бросила беспомощный взгляд на Бекки.

— Это не может продолжаться. Вам, ребята, не тесно жить в этом доме?

— Мы справляемся.

Она не возражала — ей нравилось чувство семьи, и Софи хорошо развивалась. Они переставили двойную кровать в третью спальню, которая раньше была кабинетом Логана.

Присцилла улыбнулась Бекки, а затем сказала:

— Кендра, я знаю, что ты пытаешься помочь, но это касается только меня и моего мужа.

Кендра вздохнула.

— Ты права. Это именно то, что я сказала Брайану, но он продолжает находить причины прислать меня сюда и попытаться уговорить тебя и Пэм приехать домой. — Она покачала головой. — Мой отец такой же. Их гордость не даёт им извиниться, ты ведь понимаешь?

— Я всегда делала первый шаг и проходила лишнюю милю, но он перешёл черту, сказав, что Пэм ведёт себя как шлюха. Если я не заступлюсь за свою дочь сейчас, то буду ненавидеть себя вечно.

Присцилла помешала свой кофе.

Бекки пыталась придумать наименее обидный способ сказать Кендре, что ей пора уходить, когда открылась входная дверь, впуская Логана и болтающую Пэм.

— Мам, ты должна увидеть новую лошадь! Она прекрасна. Мы с Логаном работали с… Ох, привет, Кендра.

Логан положил руки на плечи Бекки.

— После того, как мы сделаем тебе укол от аллергии, ты сможешь покататься на ней, если захочешь. Она кроткая.

— Ты её полюбишь, Бекки.

Пэм практически танцевала.

Бекки не смогла сдержать улыбку. Логан брал Пэм с собой работать над лагерем, и его сестра была по — настоящему увлечена этой работой.

— Не могу дождаться.

— Пойдём, Бекки, нам нужно к твоему врачу. — Логан наклонился к ребёнку. — Ты едешь с нами, коротышка?

Софи вытянула ручки.

Логан рассмеялся и поднял её высоко над головой, заставляя хихикать.

— Ты не будешь смеяться, когда её стошнит на тебя, — сказала Бекки, взяв свою сумочку и сумку с подгузниками. — Мы тебя проводим, Кендра.

— Я останусь ещё на пару минут.

Она колебалась, пытаясь придумать вежливый способ сказать ей убраться и оставить их в покое.

— Хорошо, пойдём.

Логан держал дверь открытой для Бекки.

Как только они сели в грузовик, она выпалила:

— Ты не думаешь, что это странно, что Кендра так вмешивается в ссору между твоим отцом и Присциллой?

Он взглянул на неё, с выражением удивления на лице.

— Ты злишься?

— Не злюсь. Просто устала от того, что она крутится под ногами. Меня от неё тошнит. Кендре не нужно было оставаться там, когда мы ушли. — Бекки пыталась выпроводить её. — Это не её семья.

— Она там из — за Присциллы, а не из — за меня. Не давай ей достать тебя.

Раздражённая, Бекки замолчала, но могла думать только о том, что день рождения Логана всего через несколько недель — конец их брака. Захочет ли Логан, чтобы Бекки и Софи остались?

Он взял её за руку.

— Давай воспользуемся нашими сожительствующими нянями и сходим сегодня куда — нибудь.

Он переводил тему, но им обоим не помешало бы куда — нибудь сходить.

— Конечно, куда?

— Я забронировал номер в отеле. Как тебе обслуживание в номер и шампанское в джакузи?

— Ты уже спланировал это?

В ней поселилась надежда — это было не только для того, чтобы успокоить её. Может быть, он хотел поговорить об их будущем.

— О, у меня есть планы… — Логан послал ей грешную улыбку, — … держать тебя голой, хорошо накормленной и сексуально удовлетворённой до тех пор, пока нам не придётся вернуться в мой переполненный людьми дом.

— Ты тоже будешь голым?

— И твёрдым.

Она подняла подбородок.

— Голый и твёрдый ковбой, хмм, у этого хорошие перспективы.

Зазвонил телефон Логана. Он взглянул на номер, затем ответил через «Блютуз» грузовика.

— Адам, в чём дело?

В ответ зазвучал глубокий голос:

— Ты нужен мне в Хьюстоне. Там в лаборатории нарушение безопасности, нас наняли найти неполадку, а ты ближе всех.

— Я в отпуске.

Мужчина сделал глубокий вдох.

— Мы все работаем по двадцать четыре часа. Это быстрая работа, от двадцати четырёх до, максимум, тридцати шести часов.

Логан взглянул на Бекки.

— Я вроде как кое — чем занят.

— Помимо лагеря? — голос Адама утерял раздражённое смятение.

— Да.

Её желудок провалился, когда она поняла, что Логан не собирался рассказывать Адаму о ней. Почему? Она была каким — то грязным маленьким секретом?

— Это так важно, что ты не можешь выбраться на день или два?

Нерешительность Логана заполнила кабину.

Бекки накрыла ладонью его руку.

— Езжай, — прошептала она.

— Хорошо, я сделаю это. Пришли мне сведения. Посмотрю их, когда приеду домой.

— Сиенна забронировала тебе билет на самолёт, вылетаешь сегодня.

Звонок прервался.

— Это был твой босс?

Она смотрела через лобовое стекло, пока Логан подъезжал и парковался перед медицинским зданием.

— Да, Адам Вэйтерс. Сиенна Лоррей его административная помощница.

— Они не знают, что мы женаты?

Он посмотрел на неё.

— Не их дело.

— Но они знают о лагере.

Он нахмурился, глядя на неё.

— Да. Это не одно и то же. Слушай, если ты не хочешь, чтобы я ехал, я перезвоню ему.

Лагерь был его настоящей страстью, и он прямо и честно сказал ей об этом.

— Нет, всё в порядке.

Её неуверенность превращала Бекки обратно в ту женщину, которой она не хотела быть. Она не могла заставить Логана любить её и желать рассказать о ней людям. Или поддержать её, когда она хотела выставить Кендру из своего дома. Она потянулась к двери.

Логан поймал её за руку.

— Пока меня нет, оставайся ближе к дому. Дилан всё ещё на свободе.

— Он не сделал ничего со случая с шинами. — Сосредоточиться на этом было легче, чем думать об их отношениях. — Как только он узнал, что я замужем за тобой, он отстал.

— Не рискуй. — Его взгляд смягчился. — Прости за сегодня. Я действительно хотел провести время наедине с тобой. Мы сделаем это, когда я вернусь.