Глава 23

Спустя два дня Тони расхаживал по гостиной Пендрагонов, полный отчаяния и уныния.

— Как насчет чашки чаю? — спросила у него Джулианна. — Или, может, приказать, чтобы принесли что-нибудь покрепче? Например бренди?

Он не отвечал ей несколько секунд, а потом вдруг резко повернулся к ней.

— Спасибо, не надо. К сожалению, спиртное моим бедам не поможет.

Она нахмурилась.

— Ну, тогда хотя бы выпейте чаю с бисквитами. Судя по вашему виду, вам не помешало бы поесть… а еще несколько часов отдохнуть. Когда вы в последний раз спали?

— Не помню точно. — Он отмахнулся от ее вопроса. — Впрочем, все это сейчас не важно. Я пришел сюда потому, что не знаю, к кому еще можно обратиться. Вы ее подруга, близкий человек. Вы знаете ее лучше, чем все остальные.

Джулианна сложила руки на коленях.

— Если «она» — это Габриэла, то я бы сказала, что ее подруга Мод знает ее гораздо лучше меня. Но, как я подозреваю, вы не желаете ждать столько времени, сколько потребуется на то, чтобы связаться с мисс Вудкрафт.

— Да. И потом, она скорее всего предложит мне идти к черту и не возвращаться.

— Сомневаюсь, чтобы она выдвинула именно такое предложение, — отозвалась Джулианна с мимолетной улыбкой. — И мне кажется, не отказалась бы помочь. Но что произошло? Видимо, нечто новое, помимо вашего раздельного проживания?

Он прошел через комнату и остановился у окна, глядя на противоположную сторону сквера — на особняк Весси, на дом Габриэлы. Секунду он пытался увидеть ее там, а потом отвернулся.

— Она мне не верит. Я сказал ей, что люблю ее, а она не поверила ни единому моему слову.

Замолчав, он снова пересек комнату и тяжело опустился в кресло, проведя рукой по и без того взлохмаченным волосам.

— Я не знаю, что делать. Я перепробовал все: цветы, конфеты, драгоценности. Я посылал ей письма и стихи. Я ухаживал за ней весь этот месяц, как какой-то потерявший голову мальчишка.

После минутного молчания Джулианна сказала:

— Бедненький! Так вы и правда ее любите?

— Конечно! — Он резко вскинул голову. — Да, я ее люблю, но, похоже, даже вы мне не верите. Разве я могу яснее выразиться?

— Я вам верю, — проговорила она успокаивающим тоном. — Но даже вы не можете не признать, что после того, что вы сказали Итану, у нее остаются основания для сомнений.

— О Боже! — в сердцах воскликнул он. — Пожалуйста, не напоминайте мне про тот злосчастный разговор! Как бы я хотел вычеркнуть из нашей жизни этот чертов день! Если бы я смог это сделать, у нас все могло быть хорошо.

«Боже мой, — подумал он, — как же я все испортил!» Тихое отчаяние накрыло его — глубочайшая печаль, которая грызла ему душу, причиняя доселе неизведанные страдания.

— Наверное, мне надо дать ей развод, который, по ее словам, она хочет получить. Смириться с тем, что наш брак разрушен, и отпустить ее. Может быть, без меня она сможет найти счастье. А я хочу, чтобы она была счастлива. Больше всего на свете я хочу именно этого.

Джулианна горько усмехнулась.

— Ну, развод — это не выход, я вам точно могу сказать. Несмотря на все ваши нынешние затруднения, Габриэла вас любит — я это знаю. Развод ее просто убил бы.

В нем снова проснулась надежда.

— Тогда почему она не хочет мне верить? Что я могу сделать, чтобы показать ей, насколько глубоки мои чувства? Она дорога мне, Джулианна. Я даже не думал, что полюблю когда-нибудь женщину так, как люблю Габриэлу. Мне сейчас даже стал невыносим мой дом, потому что в нем нет ее!

Джулианна улыбнулась.

— Тогда нам надо найти способ убедить Габриэлу в вашей любви и уговорить вернуться домой. Она ведь боится, что ей снова будет больно.

— Но я больше не причиню ей боли! — возразил он. — И я ей это докажу, если только она даст мне такую возможность!

— Давайте подумаем, — предложила Джулианна, постукивая пальцем по подбородку. — Совершенно ясно, что обычные приемы не подействуют, так что вам нужно нечто посильнее — что-то такое, что она не сможет игнорировать.

— И что это может быть? Я имею в виду — как можно доказать свою любовь?

— Нужно сделать нечто впечатляющее, неординарное. Ведь вы человек с фантазией. И помните, Тони, что она вас любит. Это главное.

«Все будет хорошо», — еще раз сказала себе Габриэла пять дней спустя, входя в переполненный бальный зал герцога Рейберна. Сегодняшнее празднество, по слухам, должно стать одним из главных событий светского сезона, что привлекло по меньшей мере половину всех съехавшихся в Лондон аристократов. Как кто-то в ее присутствии заметил несколько дней назад, лучшую половину.

Тем не менее она уже почти решила не ехать на этот бал. Однако когда поведала о своем нежелании Джулианне, подруга уговорила ее передумать.

— Ты обязательно должна там быть! — заявила она. — Там соберется весь Лондон. Собираются устраивать фейерверк, который заказала будущая невеста, леди Жанетта. Это нельзя пропустить!

— Ну, не знаю… Звучит чудесно, но в последнее время мне как-то не до веселья.

— Да, ты совсем приуныла — так что тебе как раз и следует пойти на настоящий праздник. Я не приму от тебя отказа! Мы с Рейфом отвезем тебя в нашей карете, так что тебе останется только получать удовольствие.

Но теперь, проходя по бальному залу, Габриэла сомневалась в этом. Хотя Джулианна была, несомненно, права. Ей следует приободриться. В последнее время она впала в уныние, которое было совершенно не свойственно ее оптимистической натуре. Конечно, приступы тошноты по утрам и неожиданные приливы усталости тоже не способствовали жизнерадостному настроению. Однако в основном она печалилась из-за Тони.

С того происшествия в карете она никак не могла забыть выражения его лица, постоянно вспоминала боль в его взгляде и его предыдущие уверения в любви. Похоже, что она глубоко его ранила, потому что после этого он перестал к ней приходить. И не присылал ей уже ставших привычными подарков и записок, так что она заподозрила, что ее недоверие настолько его задело, что он решил все-таки от нее отвернуться. И тем не менее она понимала, что ради них обоих ей необходимо сделать еще одну, последнюю попытку сохранить их разваливающийся брак.

Проведя почти всю ночь без сна, она поняла: ее собственные убеждения больше не имеют значения. Она любит Тони, и одного этого достаточно, чтобы ему принадлежало ее сердце.

И это стало еще одной причиной, по которой она решила идти этим вечером на бал. Им с Тони необходимо найти возможность поговорить. Она думала о том, чтобы прийти к нему в дом, но не смогла собраться с духом. Однако на балу она, возможно, сумеет пообщаться с ним без свидетелей — или хотя бы спросит, не согласится ли он отвезти ее домой. И тогда она скажет ему не только о том, что происходит у нее в душе, но и о ребенке. Он имеет право знать, что станет отцом. В любом случае она не может лишить его этого.

Остановившись у буфета, она стала выбирать себе напиток.

— Лаймовый пунш очень удался, — произнес рядом с ней чей-то робкий голос.

Повернувшись, Габриэла увидела милую блондинку в очках, прячущую сжатые руки в складках изящного белого платья.

— Вы леди Жанетта, да?

Девушка покачала головой:

— Ах нет, я Вайолет. Моя сестра вон там.

Кивком она указала на дальнюю сторону бального зала, где красавица блондинка стояла в окружении группы джентльменов и дам. При этом Вайолет повернулась, продемонстрировав безупречный профиль, — и Габриэла отметила удивительное сходство двух сестер. Если бы не очки Вайолет, девушки были настолько одинаковыми, что она даже удивилась, как их различают.

— Да, действительно; вы ведь близнецы! — сказала Габриэла. — Я видела вашу сестру только мельком, когда приехала на бал.

— Вы видели и ее жениха? — спросила леди Вайолет. Ее взгляд задержался на Тони, который стоял в отдалении.

«Боже! — подумала Габриэла. — Неужели она к нему неравнодушна?» Но она тут же отмахнулась от этой мысли: ей нужно было беспокоиться о себе.

— Вы рекомендуете лаймовый пунш?

Вайолет перевела взгляд обратно на нее.

— Да. Прошу прощения, ваша светлость, я не хотела вам навязываться.

— Ну что вы! — Взяв пунш, она отпила глоток и убедилась, что он действительно оказался таким освежающим, как ей это было обещано.

Расставшись с Вайолет, Габриэла пошла к Итану и Лили. Едва она к ним приблизилась, как рядом появился Тони. Он поклонился, и ее сердце забилось быстрее.

— Габриэла, — проговорил он негромким бархатным голосом, — не удостоишь ли ты меня следующего танца?

— Конечно, ваша светлость.

Пару минут поговорив с Итаном и Лили, они с Тони присоединились к другим парам, ожидающим начала танца. Как только заиграла музыка, он закружил ее в вальсе. Снова оказаться в его объятиях было чудесно — просто волшебно. Они не разговаривали. Габриэлу переполняли чувства и мысли, но она боялась, что не сумеет их выразить должным образом.

— Тони, я… мне хотелось бы, чтобы мы поговорили позже. Мне надо кое о чем тебе сказать.

Его брови чуть сдвинулись.

— Мне тоже надо кое-что сказать тебе. Может быть — в саду, перед фейерверком?

У нее в горле встал ком, но она заставила себя кивнуть в знак согласия.

Однако спустя почти два часа, оказавшись на террасе, она испугалась, что сделала ошибку. Во-первых, на улицу вышло слишком много народу, так что вести приватный разговор было бы невозможно. Гости выходили из особняка, чтобы насладиться обещанным зрелищем. Во-вторых, она беспокоилась из-за того, что собрался сказать ей Тони. «Боже милосердный! — думала она. — Но ведь он же не собирается со мной порвать, решив, что между нами все кончено?» Она совершенно не представляла себе, что ей делать в этом случае.

— Тони, давай вернемся в дом! — попросила она.

— Немного позже. — Повернувшись, он поднял руку, привлекая к ним внимание собравшихся. — Друзья мои, — проговорил он своим звучным голосом, который могли услышать все собравшиеся. — Мне нужно сказать кое-что — нечто чрезвычайно важное — и мне хотелось бы, чтобы вы все стали тому свидетелями.

Испытывая крайнюю растерянность и тревогу, она попыталась высвободиться, но Тони крепко держал ее за руку, не давая отстраниться. Дрожа, она ощущала, как бешено бьется ее сердце.

— Я уверен, что вы все знаете: мы с женой последнее время жили раздельно.

— Тони, — пролепетала она чуть слышно. — Прекрати это! Зачем?

Однако он не отреагировал на ее слова и, по-прежнему удерживая ее, продолжал говорить.

— Эта ситуация была крайне неприятной для нас обоих, но я надеюсь, что сегодня все это закончится.

«О Господи, неужели он собирается меня отвергнуть? При всех?» Она зажмурилась, борясь с дурнотой. Ощутив, что Тони передвинулся, она чуть приоткрыла глаза — и они изумленно расширились, когда она обнаружила, что он опустился перед ней на одно колено, сжимая ее руку в своей.

— Моя драгоценная Габриэла, — проговорил он, — я хочу высказать свои чувства перед тобой и перед этими достойными людьми. Я делаю это без стыда и без гордости, чтобы между нами не осталось недопонимания или сомнений. Я люблю тебя всем моим существом и всей душой. С момента нашей встречи для меня больше никого не существовало. Ты моя единственная. Моя истинная любовь.

Ей трудно было дышать. Ее рот чуть приоткрылся от удивления, вызванного его словами.

— Раньше я говорил, что никогда никого не стану ни о чем умолять, но сегодня я стою перед тобой и прошу простить меня за всю ту боль, которую причинил. Я молю тебя поверить моим уверениям в том, что я люблю тебя и не смогу дольше жить в разлуке с тобой. Где бы ты ни находилась — там будет мое сердце. Куда бы ты ни отправилась — там я хотел бы находиться. Если мой вид тебе невыносим — скажи об этом сейчас, и я перестану тебе докучать. Но если ты отвечаешь на мои чувства, умоляю избавить меня от мук и сказать, что ты будешь моей.

У Габриэлы перехватило горло.

— Тони! Мой любимый! — прошептала она. Потянув его за руку, чтобы поднять с колен, она бросилась ему на шею. — Конечно, я буду твоей! Ты ведь знаешь, что я и так твоя!

Их губы встретились в жарком, страстном поцелуе, а стоявшие вокруг них разразились аплодисментами. Однако Габриэла почти не слышала шума: она была целиком поглощена своей радостью и глубочайшим облегчением, которое наконец испытала ее душа.

В конце концов Тони прервал их поцелуй и, прижавшись щекой к ее щеке, прошептал так, чтобы их никто не услышал:

— Прости меня, если я смутил тебя этой сценой, любимая, но я не знал, что мне делать. Я не мог придумать никакого другого способа тебя убедить.

— Нет-нет, все хорошо, — заверила его она. — Я просто упрямилась — слишком сильно и слишком долго. Все, что ты сегодня сказал, было прекрасно! Но тебе можно было просто подождать еще несколько минут — и я сама пришла бы к тебе, чтобы сказать, что люблю тебя. И спросить, нельзя ли мне вернуться домой.

Он крепче прижал ее к себе.

— Я жду тебя!

— Я тоже хочу быть только с тобой. Я ошибалась, не поверив тебе, не доверяя твоим чувствам. Мне очень, очень стыдно, любимый.

— Тебе не надо стыдиться. Ты была права, поступив именно так. Ты всегда была права. Я был таким глупцом!

Она улыбнулась и погладила его по щеке:

— Мы оба вели себя глупо.

— Эй, парочка! Не хватит ли ворковать? — окликнул их Итан с широкой улыбкой. — По-моему, уже собираются начать фейерверк!

— Скажи, чтобы подождали еще минуту, — приказал Тони. — Мне надо сделать еще одну вещь. — Из жилетного кармана он извлек черную бархатную коробочку и, снова повернувшись к Габриэле, взял ее за руку. — Любимая, в первый раз я сделал это неправильно. Мы поспешили со свадьбой — и не по той причине, которая должна была бы стать самой главной. — Открыв коробочку, он извлек оттуда блестящее золотое кольцо. — Габриэла Сент-Джордж-Блэк, согласишься ли ты выйти за меня замуж? Снова? Я хочу, чтобы мы на этот раз мы поженились по любви, чтобы между нами не осталось никакого недопонимания. Пусть в церкви огласят наши имена, а потом мы устроим пышное венчание, если тебе этого захочется.

По ее щекам потекли слезы.

— Мне ничего этого не нужно — мне нужен только ты. Но — да, я буду рада снова с тобой венчаться. Скоро годовщина нашей свадьбы. Мы могли бы сделать это в тот же день.

Он провел пальцами по ее влажным щекам и поцеловал ее.

— Прочти, что написано на кольце.

Она взяла кольцо и поднесла его поближе к глазам, чтобы лучше различить надпись. «Мое сердце принадлежит тебе навечно». Она снова обняла его и поцеловала, не стесняясь того, что их видят посторонние.

Тони надел ей на палец новое кольцо взамен старого. Любуясь им, она вдруг вспомнила о том, что собиралась ему сказать.

— Ой, я чуть не забыла!

— Что же?

— Мою новость. Но наверное, мне лучше подождать, пока мы не останемся одни.

— Говори прямо сейчас! — потребовал он, обнимая ее за талию. — Что это за новость?

— Милый, ты будешь отцом.

— Ну наконец-то!

Она кивнула и радостно улыбнулась.

— Да. А иначе с чего бы у меня в последнее время на балах кружится голова?

С криком торжества, который заставил всех снова на них воззриться, Тони подхватил ее на руки и закружился с ней. Они оба смеялись от счастья. Наклонив к ней голову, он соединил их губы в теплом, нежном поцелуе — и в это время ночное небо над ними наполнилось яркими вспышками и многоцветным дождем искр.

Но Тони и Габриэла смотрели только друг на друга: их радость и без того была полной и яркой.


Загрузка...