Его мятежная омега

Глава 1

Касиан

«Не будет победы заговорщикам, не будет славы мятежникам».

Я мерил шагами свои покои в королевском замке Луксория, пока слова моего отца прокручивались в моей голове по кругу. Через десять минут я должен был отправиться в Бесплодные земли, чтобы встать рядом с Дэггером и Тавией, чтобы начать реконструкцию. Вместе они теперь служили омегам в качестве представителей при королевском дворе, и первым делом нужно было начать восстанавливать нанесенный ущерб годами пренебрежения и недавними нападениями людей и мутантов.

Никто не знал, как омеги отреагируют на процесс восстановления. Возможно, они воспримут это, как угрозу. Возможно, они будут благодарны. Угадать невозможно.

Но не потому я нервничал.

Нет, причиной моей нынешней борьбы была некая белокурая взрывная омега, которая была столь же привлекательной, сколь и непредсказуемой. Женщина так не хотела находиться в этом городе, не говоря уже о замке, что использовала любую возможность, чтобы ее вышвырнули вон. Женщина, которой причиняли боль так долго, что это превратило ее в сталь. Она гребаная неприступная крепость, полностью запертая за колючей проволокой и электрическими заборами.

Она что-то большее, чем это.

Я глубоко вдохнул и медленно выдохнул.

Шарлет.

Шарлет экстраординарная нарушительница спокойствия… и она моя пара.

Я перестал расхаживать и закрыл глаза, вспоминая момент, когда мой внутренний зверь понял, что она была той, кто мог выпустить его на свободу.

Это случилось, когда король Аделай потребовал, чтобы я сопровождал Дэггера в миссии по спасению пропавших омег от людей, которые, как мы подозревали, похитили их. Шарлет и Тавия пошли, чтобы дать нам понять, как думают омеги и дать утешение их людям. Но когда мы добрались до человеческой крепости, все оказалось не так, как мы думали.

Пропавшие омеги оказались там по собственной воле. Они добровольно покинули стаю, чтобы вступить в союз с людьми. Хуже того, что у людей, оказывается, есть технология, которая может вызвать течку у омеги, и они использовали ее на Тавии.

Мы сбежали из человеческой крепости как раз вовремя, но, когда у нее началась течка прямо там в пустыне, Дэггер увел ее. Мы с Шарлет остались защищать их от волков и мутантов, которые могли учуять ее за много миль.

Я вспомнил тот сладкий, зазывающий запах, который исходил от Тавии. Я вспомнил, как это толкало моего волка сражаться с Дэггером за нее. Как я хотел убить его и оседлать ее в его крови, просто чтобы доказать, что я лучше. Просто, чтобы этот влажный аромат окутал меня с ног до головы.

Но, прежде чем я сошел с ума и разрушил годы высочайшей дисциплины, произошло нечто удивительное.

Случилась Шарлет.

Ее аромат лаванды и меда, не пропитанный запахом течки, не порабощающий меня, прорвался сквозь мое искусственное желание.

Ее умные слова заняли мои мысли. Заставили меня задуматься о том, как сильно я не хотел убивать своего друга.

Ее огненный дух… возбудил меня совершенно по-новому.

Она понятия не имеет, как сильно помогла мне той ночью, но я знал, что это было не только с моей стороны. Она возбудилась, пока мы спорили. Один слабый вдох — это все, что я получил, но этого было достаточно, чтобы понять, что она моя.

И достаточно, чтобы ей захотелось убежать. О, я знаю, что она что-то замышляет. По всему замку ходят слухи, что она хочет сбежать и вернуться в человеческую крепость. Она думает, что у омег там жизнь может быть лучше. Лучше, чем та, что им могли дать король и их собственная стая. Хуже всего то, что она может быть права.

Было что-то странное в том, как люди с такой готовностью давали омегам все, что они хотели. Они практически возвысили их до статуса богов. Сделали их такими же сильными, как любой альфа. Даже сильнее. А все, чего они хотели взамен, — это чтобы они сражались на стороне людей. Люди хотели, чтобы омеги сражались со своей собственной стаей. С той стаей, которая вплоть до спаривания короля относилась к ним, как к второсортным гражданам.

Черт, я знал альф, которые относились к своим ботинкам лучше, чем к омегам.

И я был одним из них, слепо следуя закону, который разделял нас все эти годы.

Я следовал правилам в точности, как меня учили.

«Не будет победы заговорщикам, не будет славы мятежникам».

Никто не был большим нарушителем спокойствия, чем Шарлет. Вопрос в том, доставит ли она неприятности сегодня на церемонии? Я наблюдал, и не было никаких признаков того, что она намеревалась испортить этот праздник, но она была похожа на динамитную шашку времен, предшествовавших бурям и солнечным вспышкам. Никто не мог сказать, когда она взорвется, и кого уничтожит в процессе. Мне должно быть все равно. Пара или нет, меня это не должно так сильно волновать. Но у меня было чувство, что, если она причинит боль кому-нибудь из своих друзей своим разрушительным поведением, она почувствует эту рану. Женщины-омеги очень любили друг друга. Любовь, какой я никогда раньше не видел. Шарлет не сможет простить никого, кто причинит им боль. Включая ее саму.

Я хотел уберечь ее от этой боли.

Я пожал плечами, пытаясь унять свои защитные инстинкты. Они были в состоянии повышенной боевой готовности с самого похода через пустыню к человеческой крепости. С тех пор, как я почувствовал ее возбуждение и все понял.

Моя. Моя, чтобы иметь, хранить и защитить. За исключением того, что не могло быть дальше от истины. Моя омега была полна решимости никому не принадлежать.

Особенно мне.

Часы над моим столом зазвонили, снова привлекая мое внимание. Время пришло. Я поправил форму и покинул свою комнату, имея в запасе ровно семь минут. Я был никем иным, если не сказать пунктуальным. Это был кодекс, по которому я жил. Код, заложенный в меня.

Порядок. Подчинение. Закон. Альфы до меня требовали этого, и я тоже.

От меня не ускользнула ирония в том, что моя пара не разделяла ни одного из этих принципов.

Шарлет была хаосом, эмоциями и вызовом. Единственные правила, которым она следовала, были ее собственные. Она должна была приводить меня в бешенство.

Вместо этого я хотел приручить ее. Сломать ее, но самыми лучшими способами.

Я добрался до Бесплодных земель как раз вовремя, чтобы занять свое место рядом с Дэггером, когда началось выступление. Я нашел Шарлет на другой стороне маленькой сцены с другими женщинами-омегами, одетыми во все самое лучшее. Она пристально посмотрела на меня, в ее глазах был расчет, и не в первый раз я понял, что все понял неправильно.

Это она приручила бы меня.