Его награда

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Так это и есть Рената, бывшая жена Рэндала! Те, кто расхваливал Пиппе ее красоту, не ошибались: она и в самом деле была великолепна. Роскошная фигура, полная грудь прекрасной формы, умело подчеркнутая сиреневой блузкой с глубоким вырезом, тонкая талия, длинные ноги в облегающих джинсах, пышные волны волос цвета спелой пшеницы – все в ней привлекало взгляд. Пиппа заметила, что почти все мужчины в ресторане глаз с нее не сводят; обернувшись к Рэндалу, она обнаружила, что и его взгляд устремлен на нее.

Когда-то он ее любил. Возможно ли, что и теперь под покровом ненависти таится любовь? Очень возможно. Пиппа считала себя хорошенькой, но понимала, что сравнения с Ренатой не выдержит. Рядом с этой сногсшибательной красавицей, похожей на принцессу из сказки, у нее нет никаких шансов.

Широко улыбаясь, Рената протянула обе руки Джонни, и мальчик, с восторгом бросившись к ней, упал в ее объятия.

– Сюрприз, сюрприз! – проворковала Рената. Рэндал тоже двинулся к ней, словно притягиваемый магнитом.

– Почему ты не предупредила, что приедешь? – отрывисто спросил он.

– Не знала, смогу ли выбраться, и не хотела подавать нашему малышу ложную надежду. – Все еще обнимая Джонни, она очаровательно улыбнулась Рэндалу. – Как поживаешь, дорогой? Выглядишь великолепно.

– У меня все хорошо. – Рэндал сверкнул взглядом в сторону мужчины, сидящего за столом, сухо кивнул ему: – Здравствуй, Алекс.

– Привет, – с тягучим австралийским акцентом отозвался мужчина – высокий, поджарый, загорелый блондин с чеканным профилем, в распахнутом светло-коричневом пиджаке и лимонно-желтой рубашке. – Как дела?

– Благодарю вас, отлично. – Рэндал взял сына за руку. – Нам пора, у нас заказан столик. Увидимся позже. Вы ведь тоже здесь остановились?

– Сегодня – да, – ответила Рената. – Может быть, поужинаем вместе? – Она бросила острый взгляд на Пиппу. – Твоя подружка? Ты не говорил, что у тебя кто-то есть. Я обязательно хочу с ней познакомиться. Как насчет ужина вчетвером?

Окинув взглядом скромный наряд Пиппы, Рената подняла тонкие, тщательно подрисованные брови в молчаливом неодобрении.

– Очень милая девушка, – проговорила она тоном, ясно показывающим, что эти слова – лишь дань вежливости.

Пиппа задохнулась от возмущения. Что эта Рената о себе воображает?

– Позвони мне попозже, – холодно ответил Рэндал и двинулся прочь, уводя с собой Джонни.

– Это моя мама, – объяснил мальчик Пиппе, когда они втроем сели за стол.

– Я поняла, – принужденно улыбнувшись, выдавила Пиппа и с напускным интересом погрузилась в изучение меню.

Мальчик тоже взялся за меню, старательно водя пальцем по строчкам.

– Я хочу арбуз, – сообщил он. – А шербет – это такое мороженое?

– Вроде того, – ответил отец. – Здесь есть клубничный шербет. Я, пожалуй, тоже возьму.

– Жаркое с персиками? Интересно. Я никогда раньше не ел жаркое с персиками!

– Вот и отлично, – рассеянно отозвался Рэндал.

Он думал о чем-то другом, и лоб его пересекла глубокая морщина. Незаметно наблюдая за ним из-под опущенных ресниц, Пиппа заметила, что взгляд его то и дело обращается к столику бывшей жены. Хотела бы она знать, о чем он думает! Неожиданное появление Ренаты, несомненно, его поразило, но что он сейчас чувствует? Одно Пиппа могла сказать точно: хоть с первого взгляда Рэндал выглядел спокойным, по легкому румянцу на скулах, по подергиванию века она догадывалась, что в душе у него бушует буря.

Подошел официант и принял заказы. В ожидании арбуза и шербета Джонни увлеченно рассказывал о походе, в который они ходили на прошлой неделе:

– Мы спали в палатках, сами разжигали костер и еще учились ориентироваться на местности и лазили на деревья. Я на самую верхушку залез и не упал! А Джейми упал и сломал руку, и ему наложили гипс. Теперь он не может ни играть в волейбол, ни плавать и домашние, задания пишет левой рукой. А потом мы бегали наперегонки, и я споткнулся, упал и посадил себе вот такой синяк! – И Джонни изобразил обеими руками явно преувеличенный размер синяка. – Он сначала был желтый, потом стал совсем фиолетовый, а потом...

– Очень интересно, Джонни, но давай во время еды обойдемся без анатомических подробностей, – заметил Рэндал. – Я рад, что ты интересно проводишь время. Только будь осторожен, когда лазаешь по деревьям. Ты ведь не хочешь сломать руку?

– Не-а, не хочу, – помрачнел Джонни. – Джейми было здорово больно, а теперь он в гипсе и ничего не может делать. Зато, знаешь, мы все на гипсе расписались и много-много переводных картинок наклеили! – Тут на подвижной мордашке Джонни отразилось что-то вроде зависти к бедолаге Джейми. Когда они перешли к кофе, Рената и ее блондинистый муж встали и подошли к столику Рэндала.

– Дорогой, – проворковала Рената, – мы хотим взять Джонни с собой покататься на машине. Ты ведь не возражаешь, правда? Я целую вечность его не видела!

Рэндал смерил ее холодным взглядом, затем повернулся к Джонни.

– Решение за тобой, Джонни. Хочешь покататься на машине с мамой и Алексом?

Пиппа заметила, что мальчик колеблется, бросая неуверенные взгляды то на отца, то на Алекса. Может быть, этот прилизанный спортсмен стал для него героем?

– Ну, папа, если ты не возражаешь... – протянул он, наконец.

– Конечно, нет, Джонни. Делай что хочешь, – твердо ответил отец, и лицо мальчугана просветлело.

– Тогда пошли, – сказала Рената и протянула ему руку. Обернувшись через плечо, она бросила Рэндалу: – Увидимся за ужином.

Когда они скрылись из виду, Рэндал испустил долгий усталый вздох.

– У меня не было выбора. Как я могу не разрешить мальчику видеться с матерью? Не хочу, чтобы он винил меня в том, что совсем с ней не общается.

– Я уверена, он не станет тебя винить. Мне кажется, вы с ним – настоящие друзья.

– Ты так думаешь? – улыбнулся Рэндал. – Что ж, надеюсь, что так и есть. Я не собираюсь препятствовать его встречам с Ренатой – напротив, мне хотелось бы, чтобы они виделись чаще. К сожалению, на Ренату нельзя полагаться: она вполне способна увезти его с собой, никого не предупредив, а через день-два, когда игра в идеальную мать ей надоест, вернуть мне, словно надоевшую игрушку. Я не хочу, чтобы Джонни из-за нее страдал.

– Не думаю, что она собирается сбежать с сыном, – сухо заметила Пиппа. – Мне кажется, у нее другое на уме.

– О чем ты? – Рэндал бросил на нее острый взгляд. Пиппа пожала плечами:

– Возможно, ей нравится менять мужчин как перчатки, но мне показалось, что она до сих пор к тебе неравнодушна. Может быть, она из тех женщин, что стараются всех своих мужчин держать на коротком поводке. Возможно, ее оскорбляет то, что ты сумел от нее освободиться.

– Ты думаешь? – заметил Рэндал, допивая кофе. Пиппа не стала добавлять то, что вертелось у нее на языке: скорее всего, Рената не слишком-то рада видеть рядом с Рэндалом другую женщину – женщину на добрый десяток лет моложе ее самой!

– Если ты готова, может быть, пойдем посмотрим наш номер и распакуем вещи? – предложил Рэндал, вставая. Пиппа согласилась, и они поднялись в лифте на второй этаж.

Войдя в комнату Пиппы, Рэндал недоуменно нахмурился: на единственной кровати в небольшой, но уютной комнатке лежал рюкзачок Джонни.

– Очевидно, они решили, что Джонни будет ночевать здесь, – заметила Пиппа, открывая дверь в соседнюю комнату – по виду гостиную.

В третьей комнате они обнаружили элегантную обстановку в стиле XVIII века и две кровати, сдвинутые вместе. У кроватей стояли чемоданы Рэндала и Пиппы.

– Почему ты не предупредил служащих, что я буду спать отдельно? – повернулась к нему Пиппа.

– Потому что не обсуждаю с гостиничным персоналом свою личную жизнь! – раздраженно ответил Рэндал. – Я просто сказал, что нам нужен трех-спальный номер с одной двойной спальней и еще одной кроватью в соседней комнате. Хорошо, сейчас я позвоню и попрошу другой номер.

– Зачем? По-моему, и этот хорош. Не стоит поднимать шум из-за пустяков. – Она взяла свой чемодан. – Пойду распакую вещи. А ты, пожалуйста, перенеси сюда вещи Джонни.

– Послушай, Пиппа, мне очень жаль. Я не подозревал, что тебе отведут такую крошечную комнатушку.

– Какая разница, ведь это всего на один день!

– Но ты можешь пользоваться гостиной, – предложил Рэндал, взяв у нее из рук чемодан.

Войдя к себе в комнату, Пиппа первым делом проверила, есть ли на двери задвижка.

– Спасибо.

– Ты не возражаешь, если мы поужинаем сегодня вместе с Ренатой и Алексом? – спросил он, поднимая с кровати рюкзак Джонни.

– Конечно, нет, с чего бы? – Расстегивая чемодан, Пиппа как бы невзначай спросила: – Ты ведь знал, что она здесь появится, верно? Потому и настаивал, чтобы я поехала с тобой. Хотел предъявить меня ей как военную добычу. Доказать, что ты от нее освободился и начал новую жизнь с новыми женщинами.

Лицо его залило багровым румянцем, глаза сердито вспыхнули.

– Не говори глупостей! Я не ожидал ее здесь встретить!

Но Пиппа ему не поверила. Поведение Ренаты, ее заигрывания с бывшим мужем – все ясно свидетельствовало, что она сознает свою власть над ним. А нескрываемое волнение Рэндала, в свою очередь, доказывало, что и он испытывает к бывшей жене чувства, далекие от простой неприязни.

Так, значит, он ее просто использовал! Ревность вонзилась в сердце Пиппы отравленным кинжалом. Всю дорогу до школы она пыталась представить себе, что произойдет в отеле, проигрывала в уме различные варианты, прикидывала, как не позволить Рэндалу одержать над ней верх. Она была полна решимости держать его в узде и в то же время, как ни странно это звучит, мечтала снова оказаться в его объятиях. Пусть это противоречиво, иррационально, безумно, но, как ни старалась Пиппа убедить себя, что Рэндал для нее – запретный плод, тело ее стремилось к нему со всей силой страсти.

Ей и в голову не приходило, что здесь появится его бывшая жена, и Рэндал станет использовать ее как щит против Ренаты!

Да, он все еще любит Ренату – в этом нет сомнений. Достаточно припомнить, как он сжимал челюсти, когда смотрел на нее, каким опасным блеском горели его глаза. Он ее любит и ревнует к белокурому австралийскому игроку в гольф, который, надо признать, гораздо больше подходит легкомысленной и взбалмошной красотке. Они словно созданы друг для друга – хотя Рэндал, разумеется, пришел бы в ярость при одной мысли об этом.

Стараясь не обращать внимания на Рэндала, Пиппа быстро распаковала чемодан и повесила одежду в шкаф.

– Мне разобрать вещи Джонни или ты сам разберешь? – не глядя на него, спросила она.

– А ведь ты ревнуешь, – сказал он вдруг. – Ревнуешь к Ренате. – Двумя широкими шагами он пересек комнату, схватил ее за плечи и развернул лицом к себе. – С первой нашей встречи ты стараешься убедить себя, что я тебе безразличен и что ты не желаешь меня видеть, но твоя ревность доказывает, что это не так. Нельзя ревновать того, к кому ты равнодушен.

– Я не ревную! – сердито отрезала Пиппа.

– Еще как ревнуешь, – отозвался он. – Это видно по глазам. По огромным зеленым глазам...

– У тебя чересчур развита фантазия! – огрызнулась Пиппа, тщетно стараясь высвободиться из его объятий.

– Поверь мне, Пиппа, – хрипло прошептал Рэндал. – Я не ожидал увидеть здесь Ренату. А хотел я только того, чтобы ты познакомилась с Джонни. И еще...

– И что еще?

Поколебавшись, он ответил:

– Ничего. Я забыл, что хотел сказать.

– Не верю! Раз уж начал, говори до конца!

Он поморщился.

– Хорошо. Но предупреждаю, тебе это не понравится. Я хотел провести эти выходные с тобой! – Он привлек ее к себе и впился в лицо сверкающими глазами. – Хоть ты и твердишь, что не хочешь меня видеть, я не сдамся. Я не хочу тебя потерять.

Рука его скользнула ей под платье, поднялась вверх по бедру и, в мгновение ока нащупав тайное местечко, исторгла у Пиппы стон наслаждения.

– Видишь? Ты хочешь меня. – Он склонил голову, коснулся губами ее губ. – Мы не можем друг без друга. – С хриплым стоном он прижал ее к себе. – Радость моя, я так тебя хочу!

– Нет! Не надо! Прекрати! – дрожащим голосом выкрикнула Пиппа, чувствуя, что еще миг – и она поддастся колдовскому очарованию его прикосновений.

– Тебе без меня плохо, как и мне без тебя, – продолжал он. – Можешь этого не признавать, но это правда.

Пиппа готова была скорее умереть, чем признать что-то подобное, но он уже завладел ее губами. В последней, отчаянной попытке сопротивления она толкнула Рэндала изо всех сил, но добилась лишь того, что оба они потеряли равновесие и рухнули на кровать.

– Отпусти меня! Отпусти! – кричала Пиппа, вцепившись в его широкие плечи.

Рэндал молча смотрел ей в лицо, и у Пиппы вдруг перехватило дыхание от опасного, чувственного, всезнающего взгляда его полуприкрытых глаз. Он коснулся ее груди – и Пиппа чуть не задохнулась. Приподняв женщину, Рэндал ловко стащил с нее через голову платье, за платьем последовали белая комбинация и лифчик. Пиппа сопротивлялась, но безуспешно: ее дрожащие пальцы уступали пальцам Рэндала и в силе, и в ловкости. Через несколько мгновений она лежала перед ним обнаженная – если не считать белоснежных трусиков.

– Как ты прекрасна! – прошептал Рэндал, опуская ее на постель и восхищенно созерцая ее наготу. – Моя красавица, – нежно проговорил он и склонил голову, чтобы поцеловать белоснежное тело.

Беспомощно закрыв глаза, Пиппа чувствовала, как горячие губы ласкают ее нежную грудь, как скользят по бедрам сильные руки. Вот упали на пол трусики – последняя преграда. Пиппа вдруг поняла: если она не остановит его сейчас, будет поздно!

Она попыталась оттолкнуть Рэндала и спрыгнуть с кровати. Напрасные старания! В борьбе ноги ее – она сама не поняла как – раздвинулись в древнем как мир приглашении, и со смешанным чувством ужаса и восторга Пиппа поняла: всякое сопротивление только приближает ее к нему.

– Нет! – отчаянно выдохнула она. – Я тебе не позволю!

– Я не стану заставлять тебя силой, – хрипло выдохнул он, не сводя глаз с ее прекрасного тела. – Но ты нужна мне, Пиппа! Боже мой, как ты мне нужна!

Он склонился и припал к ее устам, и, в тот же миг забыв обо всем, Пиппа раскрыла губы ему навстречу. Такое случалось всякий раз: как она ни корила себя за слабость, стоило Рэндалу к ней прикоснуться – и тело ее обретало собственную волю и начинало жить своей жизнью, независимо от рассудка.

Страсть, затуманившая разум, помешала ей сразу осознать, что Рэндал уже скинул пиджак и теперь снимает рубашку. Господи, он раздевается! И не успела она об этом подумать, как почувствовала, что он снимает брюки.

Боже, его надо остановить! Немедленно! Пока не слишком поздно!

Увы, было уже поздно: обнаженный Рэндал лег на нее, нежно раздвигая ее ноги коленом.

– Рэндал, не надо! – взмолилась она. – Только не так! Для меня это в первый раз! Не надо... так...

– Милая моя! – прошептал он, целуя ее. – Вот что мне в тебе нравится – искренность и непосредственность. За это я тебя и люблю. – Поцелуй его стал страстным, и Пиппа вновь позабыла обо всем на свете. – Ты моя, теперь ты это видишь, – шептал он, не отрываясь от ее губ. – И теперь навсегда станешь частью меня.

Помоги ей боже, она и сама хотела этого – хотела, как никогда в жизни! Медленным, ласкающим движением Рэндал начал входить в нее – и Пиппа едва не задохнулась от невероятного наслаждения, которое вдруг сменилось острой болью.

– Не надо! Мне больно! – вскрикнула она и попыталась сбросить его с себя.

– Не проси меня остановиться, милая! – простонал Рэндал, целуя ее. – Только не сейчас... когда я так близок...

Вновь пронзительная боль, а вслед за ней – безумное, ни с чем не сравнимое наслаждение! Рэндал заполнил ее целиком, и Пиппа содрогалась под ним, задыхаясь от изумления и восторга. Так вот о чем она мечтала? Вот к чему стремилась, не признаваясь в этом самой себе? Вот что снилось ей по ночам? Что ж, реальность оказалась прекраснее самых соблазнительных сновидений!

Остановившись, Рэндал целовал и ласкал ее, пока она не забыла о боли, а затем начал движение, и каждый его рывок возносил Пиппу к вершинам неведомого доселе счастья, пока, наконец, блаженство не накрыло се огненной волной; все поплыло у нее перед глазами, и она едва не потеряла сознание. А в следующий миг она уже раскинулась на постели, утомленная и счастливая. Рэндал затих на ней, и по лицу ее текли слезы.

Внезапно Рэндал откатился в сторону и встал. Пиппа вмиг ощутила холод одиночества.

– Почему ты плачешь? – нежно спросил он. – Что случилось? Я сделал тебе больно?

Пиппа не могла ответить; слезы текли по ее щекам, и она рыдала молча и безутешно, закрыв лицо руками. Она сама не знала, почему плачет; нет, не от боли – скорее, от отчаяния. В один миг Рэндал вознес ее на вершину счастья, а в следующее мгновение швырнул в пучину одиночества и горя.

Рэндал сел на кровать, обнял ее, привлек к себе и принялся целовать мокрое от слез лицо.

– Пиппа, милая, пожалуйста, не плачь. Прости меня. Знаю, что поступил дурно, но я так боялся, что после этой поездки ты снова исчезнешь... Я хотел тебя остановить. Любым способом. Сделать так, чтобы ты осталась со мной. Я подумал...

– О чем? – пробормотала Пиппа, поднимаясь и торопливо натягивая платье. Приступ рыданий прошел, и теперь она сгорала от стыда.

Он вздохнул.

– О том, что, если мы с тобой займемся любовью, ты останешься со мной. Знаешь легенду о русалке, которую полюбил юноша-рыбак? Она ускользала от него, пока он не поймал ее и не овладел ею, – тогда русалка стала женщиной, они поженились и жили долго и счастливо.

– Но однажды она услышала зов моря, снова превратилась в русалку и ушла навеки, – откликнулась Пиппа.

Рэндал поморщился.

– Разве эта легенда так кончается? Я помню только ...

– Только то, что хочешь помнить? – усмехнулась она. – Как удобно! Ладно, я иду принять душ, а потом, если ты не возражаешь, хотела бы побыть одна.

– Нам надо поговорить!

– Мы уже достаточно говорили. Рэндал, я хочу принять душ. Пожалуйста.

Он встал и собрал одежду. Пиппа знала, что лучше на него не смотреть, и все же не могла оторвать взгляд от мужественного загорелого тела, сильных рук, чеканного профиля. Не одеваясь, Рэндал вышел; Пиппа поспешно подбежала к двери и заперла ее на задвижку.

Что толку запирать конюшню, когда лошади и след простыл? – вспомнилась ей старая поговорка, и Пиппа усмехнулась дрожащими губами. Столько лет хранила свою невинность – и ради чего? Вот и случилось то, чего она так страшилась. Все тело ныло, наваливалась страшная усталость. Что же теперь делать? Господи боже, что же делать?

Пиппа сбросила платье, вошла в ванную и встала под горячий душ. Все вокруг казалось прежним, обычным – и в то же время бесповоротно изменилось. Рэндал слишком хорошо ее понял: он догадался, что в глубине души Пиппа жаждет принадлежать ему, и использовал секс, чтобы завоевать ее, подчинить себе.

Но добился ли он успеха?

Пиппа вышла из ванной, вытерла волосы, завернулась в белый купальный халат и подошла к зеркалу, невидящим взором всматриваясь в свое отражение. Для нее ничего не изменилось. Рэндал по-прежнему ее не любит – точнее, не любит той любовью, какой она ждет. На первом месте для него – сын. Так было – и так будет всегда.

Но второго места Пиппа не примет. Даже от Рэндала.

Значит, настала пора исчезнуть, как русалке из легенды, – на этот раз навсегда.