Его папа - мой босс

Глава 39

Марина:

Просыпаюсь от шума, в дверь стучит Стас и просит открыть. Либо пьяный, либо обдолбанный. Скорее, второе.

— Марина, детка, ну все, прекращай, открывай дверь. Это мой член к тебе стучится.

Ржет, по голосу складывается ощущение, что еле стоит на ногах.

— Знаешь, что я решил? Пока просто мне отсосешь, окей? Хочется трахаться, но вымотался так, что сил никаких. А член по лбу бьет, ему вообще похрен. Открывай, иначе мы вышибем дверь.

Молчу, не знаю, что делать. Прижалась к стене, приобняв ноги. Сама точно не буду открывать. Парней неслышно, это хорошо. Один он вряд ли сможет разделаться с дверью.

— Дааань, давай сюда, сукин ты сын. Хватит дрыхнуть, иди, открой дверь.

Возвращается дрожь, начинаю плакать от страха. Как я докатилась до этого, одна, в каком-то лесу, никому не нужна. В этот момент слышится резкий грохот, становится шумно, от непонимания я начинаю плакать еще сильнее.

— Марина!

Слышу голос Жени и замираю. Не верю. По всему телу пробегают мурашки. Неужели он приехал за мной?

— Женя, Женя! — Подбегаю к двери, открываю и печатаюсь в его грудь. Плачу навзрыд, не могу успокоиться, он приехал за мной! Ему не все равно!

— Малыш, — говорит он тихо, обнимая меня. — Я здесь, все хорошо. — Сердце его колотит так, что, кажется, моя голова пульсирует вместе с ним.

Мы стоим около десяти минут, меня начинает отпускать.

— Почему ты не позвонил? — снова начинаю плакать.

— Прости меня, малыш, я такой дурак. Прости меня. — Поднимаю голову, на его глазах блестят слезы. И мне не нужны слова, чтобы понять, что я для него значу. Но женское превалирует и все-таки я обессиленно спрашиваю:

— С кем ты был в баре?

— Дурочка, это все, о чем ты сейчас думаешь? Это Оля, она в прошлом. Я встретился, чтобы сказать ей, что в отношениях с тобой и больше с ней не увижусь.

Начинает отпускать, я снова к нему прижимаюсь.

— Марин, — смотрит на меня в пижаме, говорит тихо и аккуратно, словно боясь и заставляя себя — они что-нибудь сделали с тобой?

— Нет, не успели.

Он выдыхает, отходит от меня, садится на кровать и берется за голову.

— Если бы это случилось, я никогда бы себя не простил.

На его вымотанном лице такая печаль, что я чуть снова не начинаю плакать. В его глазах начинают проступать слезы. Подхожу к нему, встаю на колени и прижимаюсь.

— Сильно испугалась?

— Если честно, то да. Если бы не дождь и эта дорога, на которой мы застряли и простояли кучу времени, неизвестно чем бы все закончилось.

— Я тебя больше никогда не оставлю одну.

Обнимаемся и сидим так еще минут двадцать. Он тяжело дышит, совсем измотал себя.

— Что будет с этими?

— Разберемся, Марин. Не переживай.

Целует меня в макушку, встаем с кровати.

— Ты была в пижаме? Совсем замерзла, наверно.

— Нет, я была в костюме, показываю на стул. Мы вымокли насквозь, пришлось искать что-то в шкафу.

Сжимает пальцы в кулаки, вижу, как краснеют глаза, но держит себя в руках. Находит в шкафу теплый кардиган, дает мне. Обнимает, и помогает спуститься по лестнице. Внизу никого нет. Мы садимся в машину и уезжаем.

Я не задаю лишних вопросов, что будет со Стасом и его мамой. Полностью доверяю Жене, он сделает так, как надо. В любом случае, они заслужили.