Его сладкая (по)беда (СИ)

Глава пятнадцать. Кто-то получит медальку

И с этого момента никто больше не упражняется в остроумии.

Нас погребает под собой тёмная волна, захлёстывает с головой. Мы дышим в унисон, наши сердца бьются в такт.

Я ничего не вижу.

Я полностью обратилась в ощущения, которые дарит мне Артём.

С каждым толчком я всё больше теряю связь с действительностью. Только наши тела, только точка их соединения, только огонь, заливающий жидкой лавой каждую клеточку. Я сжимаюсь всё сильнее вокруг члена, ударяющего в жаркую глубину. Он скользит во мне туго, и от этого ещё слаще.

Хриплые вздохи Артёма и мои слабые стоны смешиваются в вязкой темноте спальни, пропитанной запахом секса. Обжигающий смерч, раскручивающийся у меня в киске, заставляет толкаться навстречу движениям бёдер Генералова.

— Ну нет! Не так быстро, сладкая, — шипит Артём и, чтобы воспрепятствовать моему самоуправству, перестаёт опираться на локти.

Меня будто придавливает бетонной плитой, но так хорошо и так уместно.

Только очень мучительно.

А Генералову мало доминирующей позиции, он одной рукой фиксирует мои запястья у меня над головой, а второй добирается до груди и стискивает сосок.

О чёрт!

Если до этого я приближалась к финишу ступенька за ступенькой, то сейчас я словно махнула пролёт наверх.

Полностью меня обездвижив, он словно совсем сходит с ума, и я узнаю́, что такое — жёсткая поездка.

— Пожалуйста, — шепчу я, не зная, что именно прошу. — Тём, ну же…

И это становится заклинанием, которое превращает Генералова в неутомимую машину.

Загоняя в киску член, он буравит меня так мощно, что я уже даже просить ни о чём не могу. Волшебное ощущение того, как крупная головка раз за разом прокладывает себе путь в тесноте моей дырочки, превращает мои мозги в кисель.

Оргазм обрушивается на меня внезапно.

Словно взрыв сверхновой.

Будто удар по всем оголённым нервным окончаниям.

Кроет не по-детски, сознание плывёт, лишь отдалённо регистрируя, что Артём меня догоняет и замирает во мне. Колдовство длится и длится. Может, на самом деле секунды, но для меня оно растягивается в вечность.

Приход такой оглушающий, что я в шоке.

Я люблю секс. И даже иногда получаю оргазм. Когда привыкну к партнёру.

А тут с первого захода такой крышеснос.

Чёртов Генералов.

Он и тут красавчик.

Меня бы это обязательно выбесило, если бы у меня было хоть сколько-то сил, но я абсолютно опустошена.

Хватка на моих запястьях ослабевает, но я даже не могу поменять положение рук. Кажется, что даже в ушах звенит.

Надо же, как я страдаю ради пионов.

Артём всё ещё во мне, а киска продолжает, пульсируя, сжиматься, и от каждого спазма, Генералов слегка вздрагивает и прерывисто выдыхает.

Мы не шевелимся, молчим под замедляющийся стук сердец.

И совсем не сразу мы слышим, что в дверь спальни усердно скребутся.

Тяжело вздохнув, Артём целует в плечо и выходит из меня, а я чувствую нечто вроде сожаления, что всё закончилось. И я пока не готова ни к каким действиям, так что повозившийся сзади и вставший с кровати Генералов вызывает у меня восхищение.

Я так сейчас не могу.

Артём открывает дверь, и пся поднимает радостный лай.

Сейчас вспоминается, что пока мы были заняты, я слышала скулёж, но мне было не до него. Артёму, видимо, тоже.

Генералов куда-то уходит, скорее всего, выкинуть презик, и Бетти уносится за ним, что меня несказанно радует, потому что она бы точно присоединилась ко мне на постели.

Глаза слипаются, я так и лежу отутюженной тряпочкой, когда вернувшийся Артём протягивает мне стакан воды.

Прямо сейчас он в моих глазах становится самым прекрасным мужчиной на свете.

Я даже прощаю ему брошенные в меня в седьмом классе мячики для пинг-понга.

Вот не сажал бы чёрте куда вишню, был бы идеалом.

Во мне борются накатившая лень и извечное женское желание допытаться у Артёма, так ли ему было хорошо, как мне.

Лень побеждает, и пока Генералов разбирается с собаками, посудой и настраивает кондиционер, я проваливаюсь в сон, как в кроличью нору.

Открываю глаза я также резко, как отрубаюсь.

Я сначала не понимаю, что меня разбудило, но вялое шевеление слева даёт понять, что виновником является Бетти. Собакенция упирается когтистыми лапами прямо под рёбра. Я перевожу взгляд на окно. Снаружи ещё темно. И честно говоря, мне плевать сколько времени. Воскресенье. И я чувствую себя, будто вагоны разгружала, хотя моя роль во вчерашнем бесстыдстве была максимально пассивная.

Пить хочется.

Пошарив взглядом по комнате, я замечаю на тумбе стакан с водой и, кряхтя, начинаю перелезать через Генералова, дрыхнущего на спине и закрывшего рукой лицо от лунного света, который льётся прямо на постель сквозь незашторенное окно.

Простынь на нём сбилась в ноги, и я бы полюбовалась этим Аполлоном, но жажда — дело суровое. Вопрос выживания, так сказать.

Стоит мне только перекинуть ногу через спящее тело, как ритм его дыхания тут же меняется, и на мою задницу ложится ладонь.

— Ты спи, — бормочу я. — Меня Бетти разбудила…

— Это она хорошо придумала, надо ей вкусняшку дать, — рука Генералова продолжает настойчиво ощупывать попавшееся ей в плен.

Я, наконец, дотягиваюсь до стакана.

Артём открывает глаза, дожидается, пока я попью, и отбирает у меня тару.

— Слушай, — начинаю я юлить, чувствуя, как поднимается подо мной генеральское табельное оружие, — воскресенье же, давай поспим, а?

— А потом обязательно поспим, — обещает Артём.

— Я не хочу…

Меня уже заваливают на спину, и Бетти с визгом уносит ноги.

— Беда, кому ты врёшь? — пальцы, уже прогуливающиеся у меня возле секретного местечка, ныряют между складочек, где действительно довольно влажно.

Наверное, я бы могла отбиться, но это было бы глупо.

Действительно, сегодня же выходной, можно и потом поспать…

— Только, чур, я сверху! — столблю я.

Генералов ничего не имеет против.