Экзистенциальная психология

IV. ТЕРАПЕВТИЧЕСКИЕ ЗНАЧЕНИЯ

Мы должны выделить несколько моментов, говоря о значениях экзистенциального анализа для психотерапии.

Необходимо понимать, что деятельность экзистенциального аналитика обычно внешне не отличается от работы обычного психиатра или психоаналитика. Он изучает поведение пациента, его речь, письмо, сновидения и свободные ассоциации, восстанавливает его биографию. Делая это, он несколько иначе наблюдает за пациентом и классифицирует наблюдения в соответствии с представлениями экзистенциального анализа. Часто это дает возможность более глубокого понимания и постепенно может привести к созданию новых подходов в психотерапии. Экзистенциальный аналитик в своих межличностных отношениях с пациентом сознает феномен "встречи" и отличает его от переноса и контрпереноса (в первичном строгом смысле этих терминов).

Феноменология открывает дорогу к новому типу психотерапии, которая все еще находится на ранних стадиях своего развития. У каждого индивида есть собственный субъективный "мир". Исследования в области восприятия, например работы Гарднера Мерфи, показывают связь между личностью индивида и тем, как он воспринимает сенсорный мир. Исследования Мерфи демонстрируют, что ошибки восприятия могут быть исправлены, а воспринимающий – переобучен. Это относится и к феноменологии в общем. Подход индивида к темпоральности, пространственности и т.п. может быть пересмотрен и изменен, конечно, независимо от других методов, которые сохраняют свою ценность. Возьмем случай агорафобии. Психоаналитическое исследование раскроет психогенез симптомов и будет лечить их причину. Феноменология покажет субъективные расстройства переживания пространственности, которые можно вылечить, как и при аналитическом подходе. Кун в упомянутой выше статье описывает, как он лечил девушку, страдающую от анорексии, используя понятие "расстояние". Это не означает, что ее нельзя было вылечить аналитически ориентированной психотерапией или с помощью обоих направлений одновременно. Удивительно, насколько доступны необразованные или очень больные пациенты для феноменологических вопросов. Перед нами лежит огромное поле исследований и открытий.

Реконструкция субъективного мира пациента – это гораздо больше, чем просто академическое упражнение. Пациенты – это не инертный материал, они так или иначе реагируют на любое действие. Возьмем для примера пациента, страдающего тяжелой формой регрессивной шизофрении. Если психиатра интересует только интеллектуальное, одностороннее научное исследование, то пациент почувствует, что его личность не принимается во внимание. Такое исследование может оказаться вредным. С другой стороны, если оно проводится с подлинным интересом к личности пациента, то пациент почувствует себя понятым. Он будет походить на засыпанного после взрыва землей шахтера. Он слышит, что помощь уже рядом. Он не знает, смогут ли они до него добраться и спасти, но он знает, что они работают, делают все, что могут, и чувствует уверенность.

Я думаю, что лучшим заключением будут слова профессора Манфреда Блейлера[247] о значении экзистенциального анализа в исследовании шизофрении. Он написал их несколько лет назад:

"В отношении шизофрении экзистенциальный анализ занял независимую и очень значимую позицию...

Экзистенциальный анализ вполне серьезно относится к высказываниям пациентов, в нем не больше предубеждения или пристрастия, чем в обычном разговоре нормальных людей... Экзистенциальный анализ отказывается исследовать патологические выражения с точки зрения их странности, абсурдности, нелогичности или других дефектов. Он пытается понять тот конкретный мир переживаний, на который указывают эти переживания, понять, как этот мир формируется и как распадается... Экзистенциальный аналитик воздерживается от любых оценок... Из внимательного и неустанного восприятия того, что выражается в диалоге, другими словами, эмпирическим путем пациент трансформируется, для него становится ясным совершенно иное существование... Из описаний, которые давали сами пациенты, говоря об изменениях в их мире существования, можно прекрасно логически понять их разнообразные выражения, галлюцинации, жесты и движения.

Значимым результатом экзистенциального аналитического исследования шизофрении является открытие того, что даже при шизофрении человеческий дух не расщепляется на части... Все выражения шизофрении (лингвистические, кинестетические, иллюзорные и т.п.) безошибочно взаимосвязаны друг с другом, как разные части гештальта... Экзистенциальный анализ открывает новые возможности, сравнимые с первыми попытками Бургхолцли (Burgholzli) понять симптомы шизофрении...

В душевной жизни человека, страдающего шизофренией, экзистенциальный аналитик показывает не просто усыпанное осколками поле, а сохранившуюся структуру. Тогда становится ясно, что его психическую жизнь надо описывать не как набор симптомов, а как целое, как гештальт...

Экзистенциальный анализ... также помогает – и это я обнаруживаю в своей повседневной работе – в лечении людей, страдающих шизофренией. Отношение экзистенциального аналитика может иногда очень неожиданно помочь найти правильное слово в разговоре с замкнутым в себе или "отсутствующим" пациентом. Если аналитик употребит такое слово правильным образом и в правильное время, то он создаст мост через пропасть между пациентом и доктором. Таким образом, есть надежда, что систематическую психотерапию можно построить на основе тщательного экзистенциального аналитического обследования пациента. В то же время, как не уставал говорить Людвиг Бинсвангер, такая психотерапия сама по себе будет недостаточной для практических обоснований методологии, ей нужно высветить всю историю жизни пациента, особенно в психоаналитическом смысле".