Электрическая Вселенная

Примечания

С. 16 …тщеславным, что и пошло на пользу делу.— Алессандро Вольта.

Открытие Вольта не свалилось на него с неба — он проработал над созданием устройств, способных передавать или измерять статическое электричество, более четверти века. Однако когда Луиджи Гальвани — всего-навсего анатом — обнаружил то, что представлялось источником движущегося электричества, полуаристократ Вольта испугался и повел исследования ускоренными темпами.

В своей ключевой статье, сообщавшей о создании батареи и направленной в Королевское общество, Вольта был на удивление сдержан, между тем в книге М. Пера (Marcello Pera), «The Ambiguous Frog: The Galvani-Volta Controversy on Animal Electricity»[3] (Princeton: 1992) можно прочитать о подлинной истории поношений, кои он обрушивал на своих соперников и в особенности на несчастного Гальвани (давшего почти целиком неверное объяснение биметаллического эффекта). Указанные в относящемся к данной главе разделе руководства для дальнейшего чтения тексты Фара и Хейлброна дают картину более широкую.

С. 16 …в языке возникнет ощущение покалывания.

Атомы двух разных металлов создают на их поверхностях различные конфигурации электрической силы, впрочем, одно лишь это не могло бы заставить ток протекать по языку Вольта. Между тем слюна — это по преимуществу соленая вода, способная вступать в реакцию с цинком, отрывая от него микроскопические фрагменты. Эти фрагменты обладают положительным зарядом. так что остававшийся во рту Вольта цинковый диск приобретал избыток отрицательно заряженных электронов.

Теперь, когда на цинке скапливались дополнительные электроны, вступал в действие «нажим» потенциалов, различных у двух разных металлов. Серная кислота реагирует с металлом, поставляя электроны в ожидающие их приемные пункты еще активнее, отчего ее в позднейших батареях и использовали.

Отметьте важнейшую роль жидкости. Давление, или «живая сила», действующая между двумя металлами — теперь мы называем это напряжением. — зависит от природы используемых металлов. Именно поэтому батарейки дают стандартное напряжение, к примеру, в 1.5 В, и именно поэтому самому Вольта участь человека, посаженного на электрический стул, не грозила — его диски величиной с монету попросту не могли генерировать высокое напряжение. Однако энергия, необходимая для того, чтобы отрывать атомы цинка и заставлять электроны перебегать из одного металла в другой, — откуда берется она? Ее поставляет жидкость, с шипением омывающая металлы, — вот почему Вольта ощущал покалывание все то время, когда он продолжал держать свои «монеты» во рту.

Как это ни удивительно, но наша цивилизация не первой начала использовать батареи. В 1930-х в Иране обнаружили странные, заржавевшие, похожие на урны устройства, которые почти наверняка были электрическими батареями. Они датируются третьим веком н. э. В середине такой урны расположен железный стержень, надежно изолированный от окружающей его медной оболочки. Когда ученые двадцатого века соорудили точно такую же и налили в нее уксус, способный извлекать из меди дополнительные заряды, оказалось, что урна дает постоянное напряжение величиной в 1 В. Однако использовалось ли это устройство для нанесения металлических покрытий на ювелирные украшения или же в пугающих, сопровождавшихся дождем искр обрядах жрецов, археологи сказать не могут.

С. 16 …первую в мире исправно работавшую батарею…

Это наименование поначалу использовалось для групп покрытых металлом стеклянных сосудов, именовавшихся «лейденскими банками» и способными накапливать статические электрические заряды. (Группировки идентичных объектов часто называют «батареей» — к примеру, в артиллерии.) Однако лейденские банки могут давать лишь единичный разряд. То, что соорудил Вольта, превосходило их, поскольку порождало постоянный ток.

Единичная пара металлов дает лишь малое количество обнаруженной Вольта толкающей силы, однако подсоединение к ней второй пары эту силу удваивает, а третьей — утраивает. На схеме, которую Вольта приложил к направленной в Королевское общество статье, изображены десятки соединенных проводами металлических пар — примерно так же устроены современные слоистые автомобильные аккумуляторы. В книге Панкалди (Giuliano Pancaldi), «Volta: Science and Culture in the Age of Enlightenment»[4] (Princeton, NJ: Princeton University Press, 2003) показано, как слово «батарея» постепенно вытесняло такие соперничавшие с ним наименования, как «лоток» или «элемент» (последнее сохранилось в нашем «топливном элементе»).

С. 19 …примитивный мобильный телефон… в 1879 году…

Его создателем был Дэвид Хьюз, американский инженер. работавший в Лондоне. Хьюз возил свой «мобильный» телефон на тележке, аппарат этот издавал громкие щелчки, когда регистрировал электрические разряды, создававшиеся в пятистах метрах от него. Копия оригинального устройства хранится в лондонском Музее науки.

С. 27 ..заполняла собою пустое пространство…

Представьте, что в эту минуту вы наблюдаете за Большим взрывом по телевизору. Лишь очень малая часть излучения, пронесшегося сквозь пространство в самые ранние моменты существования Вселенной, была использована для создания заряженных частиц, из которых состоим и мы с вами. Большая же часть излучения разлетелась по Вселенной, а поскольку оно представляло собой обычное электромагнитное излучение, схожее с тем, благодаря которому производится телевещание. мы ловим его всякий раз, как настраиваем телевизор на ту или иную станцию, — это оно создает от 1 до 5 процентов похожего на снег сигнала, заполняющего телевизионный экран.

С. 40 …продуманное привлечение ключевых фигур конгресса к финансированию…

Морзе втайне заручился поддержкой председателя комитета по торговле, сенатора от штата Мэн Фрэнсиса О. Дж. Смита, пообещав ему значительную прибыль, если комитет представит выгодный для Морзе доклад. Вскоре после представления такого доклада Смит подал в отставку и стал партнером Морзе. Нажив благодаря патентам Морзе и правительственным субсидиям, за которые он сам же и голосовал, немалые деньги, Смит оставил работу у Морзе и, шантажируя его, попытался разбогатеть еще больше.

С. 56 В 1875 году его любовь и изобретательство сошлись воедино…

В этой области активно работало множество других изобретателей, и не менее прочих — неудачливый Элиша Грей, подавший патентную заявку всего через несколько часов после Белла. Впрочем, Грея это сильно не огорчило, ибо он видел в создании говорящей машины лишь временное уклонение от своего главного пути — исследований в области телеграфии. Да даже сам Белл не вполне понимал, во всяком случае в первое время, всей сути своего творения — инвесторам он объяснял, что это всего лишь телеграфный аппарат, не требующий специалистов для перевода его сигналов на обычный язык.

С. 58 …современный телефон именно так и работает…

Гудки, которые мы слышим, звоня кому-либо, исходят не от телефонного аппарата вызываемого нами человека. Это сигнал, посылаемый нам с центрального коммутатора и создающий у нас впечатление, будто мы слышим аппарат абонента. Фокус этот был придуман еще в первые дни применения телефонных коммутаторов. (Если два сигнала утрачивают синхронизацию, иллюзия исчезает; в этом случае человек, находящийся на другом конце телефонного провода, слышит звонок и отвечает еще до того, как мы сами получаем возможность услышать его.)

С. 65 Эдисон обдумал это и понял…

Эдисон был человеком неразборчивым в средствах, но инженером очень искусным. Для модификации идущего от батареи тока он поставил на его пути препятствие — коробочку, заполненную мелкими гранулами химически чистого угля.

Когда человек говорил в такой микрофон громко, гранулы прижимались друг к дружке плотнее, и в результате ток проходил сквозь них с большей легкостью — ведь переходить по камушкам через ручей проще, когда они уложены вплотную один к другому. Когда же человеческий голос стихал, плотность гранул уменьшалась, они располагались в микрофоне свободнее и пропускали через себя меньше тока. Это изобретение Томаса Эдисона использовалось почти сто лет.

С. 79 …у меня просто не было времени заниматься этим.

Не будь он так занят, Эдисон, вполне вероятно, изобрел бы телевизор. Увиденные им черные точки создавались потоком электронов, вырывавшихся из нити накаливания. А Эдисон уже обнаружил, что способен отчасти управлять этим «лучом», прикладывая к стеклу снаружи кусочек станиоли, и если бы он пошел дальше и поместил по сторонам от лампочки магниты, то заметил бы, что магнитное поле отклоняет электроны. — именно в этом и состояла суть опыта, поставленного в дальнейшем Дж. Дж. Томсоном. Эдисон, даже при ограниченных возможностях его измерительной техники, заметил бы. что черная точка появляется в разных местах, а если бы он опробовал разные покрытия стекла, то увидел бы, как возникают и начинают светиться разные краски.

Почти так и работают традиционные электроннолучевые трубки телевизоров и компьютерных мониторов. Поток электронов выстреливается из глубины трубки, каковая, по сути дела, представляет собой большую электрическую лампу; когда электроны ударяются в чувствительные молекулы вещества, которым покрыт изнутри экран, эти молекулы начинают светиться. Для отклонения пучка электронов и создания движущегося изображения вместо единичного скопления точек используются магниты, установленные по сторонам от трубки и отклоняющие поток электронов из стороны в сторону в точном соответствии с сигналами, которые посылаются по каналу телевещания.

С. 82 …искры, порождаемые статическим электричеством…

Именно статическое электричество и создало энергию атомных бомб, взорванных над Японией.

В большинстве своем атомы, находящиеся внутри ядра, содержат носители электрических зарядов, которым не удается оттолкнуться друг от друга, поскольку этому мешает так называемое сильное ядерное взаимодействие — нечто вроде клея, удерживающего их рядом друг с другом. Однако ядерная сила лишь примерно в сто раз превышает электрическую. Когда число протонов в ядре становится близким к ста, клей этот оказывается непрочным. Примерно таковы атомы урана и плутония, отчего их и довольно легко расколоть.

В бомбе, которая в 1945 году взорвалась над Хиросимой, произошло резкое высвобождение зарядов ядра урана, продержавшихся вместе миллиарды лет. На какой-то очень краткий миг не осталось ничего способного сдержать силу электростатического отталкивания протонов, и в результате они. разлетаясь, снесли с лица земли целый город.

С. 96 …невидимая сила, которая распространяется от движущегося магнита…

Окончательные детали стали ясны уже в современную эпоху, однако представление об окутывающей все и вся незримой силе существовало и ранее. Уильям Гильберт. придворный врач королевы Елизаветы I, писал, что причина, по которой протертый тряпицей янтарь начинает притягивать к себе перья, состоит в удаляемом из янтаря «гуморе», отчего янтарь облекается витающими вокруг него «эманациями». Слова эти выглядят странновато, однако замените их терминами «заряд» и «поле», и получится, что Гильберт говорит следующее: при протирании янтаря из него удаляются заряды, что приводит к изменению окружающего его поля, — и вот это предположение покажется вам уже довольно проницательным. О том. как изменились в дальнейшем взгляды Фарадея на образование поля, смотрите относящуюся к главе 4 часть руководства по дальнейшему чтению.

С. 98 …его увлекательные теории… вежливо отмахнулись от идей Фарадея…

Впрочем, и вежливости им доставало далеко не всегда. Журнал «Атеней» писал, что Фарадею следует вернуться назад и освоить школьную математику, а уж потом пускаться вплавь по глубоким морям современной физики; несусветно высокомерный королевский астроном сэр Джордж Биделл Эйри заметил однажды: «Я затрудняюсь представить себе человека, которому известно [если он принимает современную теорию электричества} что-либо более смутное и переменчивое, чем силовые линии».

Эйри вообще имел привычку одергивать каждого, кто по социальному положению стоял ниже его. В исторических трудах он удостоился не только упоминания как человек, который отмахнулся от работы Фарадея, но и еще как отмахнувшийся от открытия Нептуна, и опять-таки потому, что ученый, который представил ему данные по предсказаниям орбиты Нептуна, был человеком низкого происхождения, и Эйри толком проверить его результаты попросту не потрудился.

С. 111 …пронизывать… уходя от нее в стороны…

Если прибегнуть к языку инженеров-электриков, разные слои кабеля и соленая вода образуют череду «емкостей» — то есть имеется две отдельных проводящих поверхности, каждая из которых пытается оттянуть на себя часть тока и заряда. Именно это и приводило к искажению сигнала, поскольку в тех случаях, когда в металлическую оболочку кабеля уходит слишком большая часть тока нагрузки, сигнал, проходящий по его медной сердцевине, становится очень слабым.

С. 122 ..лишь очень легкий нажим со стороны батарей…

По завершении проекта Томсон посылал через Атлантику телеграфные сообщения, используя всего лишь наперсток с капелькой серной кислоты. Он опускал в кислоту две пластины из разных металлов, и кислота вступала в реакцию с одним из них, создавая запас электронов (точно так же. как слюна Вольта вступала в реакцию с монетами, которые он прижимал к своему языку), а затем Томсон подсоединял пластины к гигантскому подводному кабелю. Они были совсем маленькими, однако электроны имели размер куда меньший, а в разъедаемом кислотой металле быстро накапливались миллиарды дополнительных электронов. И этот скудный «запас» заряженных частиц создавал поле, достаточно мощное для того, чтобы пересечь океан и привести в движение электроны, находившиеся в расположенном за тысячу миль принимающем телеграфном аппарате.

С. 123 …кроется в ожидании силовое поле…

Концепция «поля» фундаментальна, а вот термин «напряжение», описывающий силу, с которой подгоняется электрический ток, к повседневной нашей жизни очень близок. Мы уже говорили об этом в примечании, посвященном синьору Вольта, однако давайте рассмотрим их связь поподробнее, взглянем еще раз на то. что происходит, когда в сухой день, после долгой прогулки. во время которой вы по неразумию слишком часто шаркали ногами, подносите палец к находящемуся под током рельсу. Воздух, отделяющий ваш палец от металла, обычно служит изолятором, поскольку свободных электронов, способных переносить ток, в нем мало. Если вы держите палец сантиметрах в десяти от металла, электрического удара вам не получить, однако, поднеся его поближе, вы проделаете работу, проистекающую из всех тех усилий, которые вы приложите, придвигая палец к поблескивающей металлической угрозе. Теперь окружающее ваш палец поле будет более интенсивным, ибо оно окажется сконцентрированным в узком зазоре между вами и близким металлом.

Предположим, что в этот миг вам удается стряхнуть с вашего пальца часть заряда и оставить его висеть в названном зазоре, в доле сантиметра от рельса.

Поскольку поле здесь сильно, оно отбросит заряд обратно на палец. «Напряжение» как раз и служит мерой этой отбрасывающей силы, различия в том. что может произойти.

Если провод находится там, где поле не изменяется, он на удивление безопасен. Именно поэтому птица и может спокойно сидеть на высоковольтной линии передачи. Когда ее лапки касаются провода в точках, находящихся под одинаковым напряжением, никакой разницы в силах, с которыми соответствующие силовые поля способны вталкивать в ее тело электроны, не существует. Но если птица протянет одну лапку и коснется ею уходящей в землю алюминиевой опоры, результатом будет coq flambe[5].

С. 124 …они дрейфуют maк медленно, чуть ли не со скоростью пешехода…

Вообще говоря, электроны перемещаются быстро, но. поскольку они при этом соударяются и отскакивают во все стороны, продвигаться по прямой им почти не удается. Только если провод будет обрезан и электроны смогут каким-то образом выскочить из него, мы увидим, какой скоростью они обладают, ибо многие из них будут двигаться достаточно быстро для того, чтобы пронизать атмосферу и улететь в открытый космос. Попав в провод, затаившееся в вашей настенной розетке силовое поле именно то и делает, что обеспечивает высокоскоростное движение сталкивающихся электронов в одном направлении.

С. 127 Каждый раз, потрясая вашим заряженным пальцем…

Электромагнитные волны мы создаем и излучаем постоянно. Расчешите в сухой день волосы, и вы извлечете из них небольшое количество электронов. Они скопятся на расческе, и, если вы затем станцуете грациозное анданте, потратив пять секунд на то. чтобы сместить расческу вправо, и еще пять — чтобы вернуть ее в начальную точку, вы создадите волну, передний фронт которой будет опережать задний на десять секунд. Она полетит, покрывая каждую секунду 299 000 километров, и за десять секунд, в течение которых вы помахивали расческой, распространится в космосе на расстояние в 2 990 000 км.

Впрочем, в вашем доме можно найти и другие излучатели. Если вы в сухой опять-таки день помоете вашу собаку, а затем с силой протрете ее полотенцем, на ее хвосте, скорее всего, скопится статический заряд. И когда она радостно завертит этим хвостом, совершая им полный круг примерно за полсекунды, то создаст электромагнитную волну, растянувшуюся на 149 500 км (половина 299 000 км). Меньше чем за две секунды эта волна достигнет Луны, немного меньше, чем за час, — Сатурна, а еще через несколько часов луч этого «собачьего маяка» покинет пределы Солнечной системы и полетит по Вселенной дальше.

С. 128 …просто помахивая электрическим зарядом…

Если для создания этих волн достаточно встряхнуть любую заряженную частицу, почему же их не создает движение электронов в вашем компьютере? Ответ таков: создает, но не очень мощное и с постоянно меняющимися частотами — именно по этой причине стюардессы авиалиний следят за тем, чтобы в особо сложные момента полета, то есть при взлете и посадке, никто на борту ноутбуками не пользовался. Волновые поля, порождаемые ноутбуками и другим оборудованием — и в особенности поля работающих в таком оборудовании процессоров, — могут, распространяясь по самолету и отражаясь от его крыльев, воздействовать на приборы, показаниями которых руководствуется пилот.

С. 156 Его звали Роберт Уотсон Уатт…

Впрочем, недолго. К большому огорчению архивистов, Уатт, получив в 1942 году рыцарское звание, изменил фамилию, обратившись в Уотсона Уатта. Еще одну из этих странных английских метаморфоз проделал, не без помощи Уинстона Черчилля, Фредерик Линдеман, ставший во время войны импозантным лордом Черуэллом. Я, чтобы не создавать путаницы, буду на протяжении всей книги использовать их изначальные имена.

С. 160...плутоны свободно летали…

Модель электронного газа в металлах возникла благодаря работам, проведенным в 1900 году в Лейпциге Паулем Друде. К тому времени, когда ею воспользовались Уилкинс и Уотсон Уатт, она давно уже устарела, да они и знали, что модель эта ‘‘неверна’’ — атомы вовсе не похожи на маленькие солнечные системы, а электроны — на их планеты.

И все же они воспользовались ею, поскольку теория Друде была не столько ложна, сколько неполна. В физике это случается часто. Возникает возможность увидеть картину более широкую, и предыдущая теория оказывается лишь специальным случаем новой. Однако, пока вы не выходите за пределы более узкой области, порожденные ею устаревшие представления и уравнения остаются верными. Ньютоновы законы движения, к примеру, все еще достаточно хороши для обычного нашего окружения, хотя в действительности они являются лишь частным случаем куда более богатой специальной теории относительности Эйнштейна. Они дают точные результаты до тех пор, пока речь не идет о скоростях. близких к скорости света. Подобным же образом простые трезвучия Моцарта могут использоваться современными композиторами, несмотря на то что Дебюсси и, еще в большей мере, великие американские джазисты открыли множество аккордов, Моцарту и не снившихся.

О корнях модели Друде, уходящих в кинетическую теорию газов, см.: Walter Kaiser, «Electron Gas Theory of Metals: Free Electrons in Bulk Matter»[6] in «Histories of the Electron: The Birth of Microphysics»[7], edited by Jed Z. Buchwald and Andrew Warwick (Cambridge, MA: MIT, 2001), p. 255–303.

C. 161…посылая… радиоволны… обратить вражеский самолет в летающую передающую станцию…

Так работают и зеркала. Обычный свет — это тоже волна, во многом похожая на те, что посылались английскими радарными мачтами оборонительной системы Chain Ноте, только с меньшей длиной. Когда образованный этими волнами луч света ударяет в металл, покрывающий нижнюю поверхность стеклянной пластины, свободные электроны этого металла начинают колебаться.

Подобно всем колеблющимся электрическим зарядам. они принимаются передавать собственные фарадеевы волны. Если покрывающий стекло металл исцарапан и неровен, эти волны разлетаются во всех направлениях, и мы видим лишь мутное пятно. Но если тыльная поверхность зеркала гладка, волны вылетают упорядочено, одна к одной, и мы видим близкое подобие изображения, которое в этот металл «влетело». Улыбнитесь в зеркало, и множество мини-радаров начнут, отрываясь от атомов металла, передачу, и вы увидите собственную улыбку.

С. 167 …обозначение более туманное — «определение направления с помощью радио»…

«Когда мы с Роу сели и стали придумывать название нашей системы… то сказали себе: «Нужно состряпать нечто такое, что не просто скроет правду, но и будет откровенно лживым…» И мы сошлись на инициалах R.D.F. (radio direction finding)». (Watson Watt, «The Pulse of Radar»[8], p. 123.)

Возможно, Уатт и Роу могли придумать и что-нибудь похуже, но это отняло бы у них много времени. Сочиняя свое «лживое» название, они были совершенно уверены, что их осциллоскопы никогда не смогут давать точное направление на приближающийся самолет. Но вскоре после утверждения этого названия техника более совершенная показала, что британские радарные станции способны определять это направление с высокой точностью. И придуманное Уаттом и Роу секретное обозначение стало поразительно информативным.

С. 186 «Вюрцбург»… излучал волны длиной всего в двадцать пять сантиметров…

Сейчас ближайшие потомки «Вюрцбурга» заполонили наши кухни, ибо, когда передатчик радара генерирует волны чуть более короткие — идеальной является длина от пяти до семи с половиной сантиметров. — они заставляют вибрировать молекулы воды. Некоторые послевоенные исследователи полагали, что этот эффект можно использовать для ремонта резиновых автомобильных покрышек, однако его поманили к себе другие рынки. Волны с длиной порядка семи сантиметров именуются микроволнами — они и стали основой микроволновых печей.

Поскольку такая печь представляет собой, по сути дела, передатчик радара, любые свободные электроны. в которые ударяет ее волна, начинают колебаться вперед-назад и даже образовывать электрические искры. Вот почему металлические предметы с их избытком электронов помещать внутрь микроволновок не рекомендуется.

С. 193…выступить в его поддержку никто не решился…

Почему столь многие офицеры приняли сторону Харриса? Отчасти потому, что прецизионное бомбометание не работало — под конец 1941 года, к примеру, только в ходе одной пятой самолетовылетов удавалось сбросить бомбы хотя бы в пределах воображаемого круга площадью в сто двадцать квадратных километров. в центре которого находилась цель. И кроме того, столько усилий было потрачено на создание эскадрилий бомбардировщиков, авиазаводов и экипажей превосходно обученных летчиков — почему было не попробовать найти им теперь несколько более широкое применение? Те. кто сидел в окопах Первой мировой войны, окопах, над которыми летал когда-то сам Харрис, были еще живы и охотно делились своими воспоминаниями. и казалось очевидным, что лучше производить какие угодно воздушные налеты, чем снова посылать британских солдат сражаться на полях континентальной Европы.

А если оставить эти аргументы в стороне, существовало еще и то обстоятельство — особенно выводившее из себя командование Королевских военно-морских сил и прочих видов войск, — что средства, выделяемые бомбардировочной авиации, не разрешалось использовать в каких-либо иных целях. Огромная доля валового национального продукта военного времени предоставлялась в распоряжение командования бомбардировочной авиации и потому оставалась недоступной для строительства новых эсминцев, производства пушек, транспортных самолетов — для чего бы то ни было.

С. 196 Одни наземные операторы… Уходите…

Взято из свидетельств о произведенном следующей ночью налете на Эссен. Персонал, обслуживавший в ту гамбургскую ночь наземные радарные установки, никаких записей либо свидетельств не оставил. См.: David Pritchard, «The Radar War»[9] (Wellingborough, Northamptonshire, England: P. Stephens, 1989), p. 213.

C. 198 …стояли на четвереньках и страшно кричали…

Страх, обуревавший гражданское население, не исчезал и после того, как бомбардировщики улетали. После устроенного все тем же Харрисом аналогичного налета на Кёльн нацистское правительство заставило всех, кто его пережил, подписать следующее обязательство: «Я сознаю, что отдельный человек не способен представить себе полную картину событий в Кёльне. Человеку свойственно преувеличивать то, что ему пришлось испытать, и суждения людей, переживших бомбардировку. искажаются. Вследствие этого я сознаю, что рассказы о перенесенных мной страданиях могут принести один лишь вред, и обязуюсь хранить молчание. Я хорошо понимаю, какими могут быть последствия нарушения данного мной слова». («Dresden: Tuesday 13 February 1945»[10]. by Frederick Taylor (London: Bloomsbury. 2004), p. 128.)

C. 200 …в мире… смахивающих на телепортацию…

Слово «телепортация» нередко используется при описании квантового мира. Однако оно предполагает, что и до, и после таких скачков описываемые объекты обладают строго определенными характеристиками, между тем, согласно основному принципу квантовой механики, такая определенность попросту невозможна.

Эта концепция способна привести в замешательство даже специалистов, и те читатели, которых она повергает в недоумение, могут найти некоторое утешение в книгах, перечисленных в связанном с данной главой разделе руководства по дальнейшему чтению.

С. 205 …похоже на то, что существует преграждающая ему путь зона запрета…

Это «принцип запрета» Паули, воздействующий не столько на линейную скорость электронов, сколько на общую энергию, которой они обладают. Ибо одна из странных особенностей электронов состоит в том, что два электрона не могут одновременно обладать одной и той же энергией — так же, как два человека не могут одновременно занимать в пространстве одно и то же место. Если один электрон уже пребывает в определенном энергетическом состоянии, он способен самым реальным образом помешать другому попасть в это состояние — словно бы заняв одну ступеньку лестницы. Принцип Паули есть вещь необычайно мощная, поскольку атомы почти полностью состоят из пустоты и, если бы не эта преграда на пути электронов, нас ожидали бы серьезные неприятности. Даже когда вы просто постукиваете от нечего делать пальцами по столу, лениво отбивая барабанную дробь, огромные пустые пространства атомов, из которых состоят ваши пальцы, могли бы. не существуй на свете принципа Паули, пронизывать огромные пустые пространства атомов стола. Без принципа Паули ваши ноги провалились бы сквозь пол, а спина просквозила бы спинку кресла. Вы могли бы на миг появиться в комнате, находящейся этажом ниже, но, достигнув ее пола, просто пронзили бы его, продолжив полет к весьма неприятным глубинам нашей планеты.

А благодаря этому принципу мы проводим наши жизни в безопасном парении. Мы парим над полом, по которому идем, парим над креслом, в которое садимся. Даже тот, кто проводит большую часть жизни, лениво развалясь на кушетке перед телевизором, тоже удерживается на ней чудесами квантовой механики: тело его остается на месте из-за того, что электроны этого тела не желают делить энергетические состояния с электронами кушетки.

Основные представления о принципе Паули прекрасно изложены в книге: Charles P. Enz «No Time to be Brief: A Scientific Biography of Wolfgang Pauli»[11] (Oxford, England: Oxford University Press, 2002). Более подробно о виртуальных электронах, от которых «отстреливаются» другие электроны, тем самым позволяя людям не проходить сквозь друг друга, см. в: Richard Feynman, «QED: The Strange Theory of Light and Matter»[12] (Princeton, NJ: Princeton University Press, 1985); о той, порою доводившей людей до исступления роли, которую Паули сыграл в годы создания квантовой электродинамики, см., помимо книги Энца. в книге Silvan Schweber, «QED and the Men Who Made It»[13] (Princeton. NJ: Princeton University Press, 1994).

C. 208 …в Англии 1920-х. — и особенно в ее частных школах…

«Самая замечательная особенность учебы в [частной] школе, — говорил Тьюринг, — состоит в том, что, как бы худо вам потом ни пришлось, вы наверняка знаете — хуже, чем было в ней, не будет». Цитата взята из книги: Andrew Hodges, «Alan Turing: The Enigma»[14] (London: Vintage, 1993).

C. 216 А требовалась ему… реализация новых представлений физиков…

А тем временем Тьюрингу и другим исследователям оставалось пользоваться промежуточной технологией электронных ламп. То были основательно миниатюризированные осветительные лампочки, с находившимися внутри них дополнительными проводами или металлическими сетками, которые притягивали к себе электроны, вылетавшие из нагретой нити накаливания, и ускоряли их. Это позволяло усиливать слабые сигналы, однако работа с электронными лампами была занятием довольно тягостным.

Холодная нить накаливания испускает мало электронов. и оттого приходится ждать, пока она раскалится (именно поэтому старые электрические устройства и требовали «прогрева»). Стеклянная колба такой лампы нуждалась в герметизации, а это означало, что лампы то и дело перегревались, да и их тонкие нити накаливания нередко перегорали. Всякий, кто использовал большое число электронных ламп, вынужден был держать под рукой целые ящики с запасными лампами.

Как выразился Джон Пирс — человек, придумавший слово транзистор, — «природа не терпит электронных ламп».

С. 217 …группы взломщиков кодов…

На самом деле — «взломщиков шифров». Кодирование — это система прямых подстановок, при которой одно слово используется вместо другого, к примеру, в каком-нибудь совсем простеньком коде слова «позор нации» могут заменяться словом «кусты». Шифрование требует подстановок более сложных, при нем заменяются уже не слова, а мелкие составляющие текста, оно простирается от ранних опытов Юлия Цезаря, при которых вместо каждой буквы латинского алфавита использовалась та, что стоит от нее третьей по счету, до применения устройств, осуществляющих сложные перекрестные подстановки. В обыденном языке слово «код» используется в обоих смыслах, и я простоты ради буду делать то же самое.

Во всем этом присутствует один интересный момент. Если бы не существовало радио, не было бы и Блетчли-Парка, поскольку до эпохи радио военные сообщения доставлялись адресатам курьерами и никто не мог перехватывать их, просто-напросто соорудив достаточно большую антенну. Однако, не будь Блетчли-Парка, разве получили бы мы компьютеры? В самой природе электричества заложены широкие и порой весьма неожиданные возможности развития новых технологий — радио порождает на свет центры декодирования, а затем эти центры порождают на свет компьютеры.

С. 222 Эта машина была чем-то более сложным, нежели обычный калькулятор…

Первый, созданный в 1943-м, «Колосс» мог быстро проверять варианты расшифровки текста, но затем его приходилось перенастраивать вручную. Впрочем, вскоре в Блетчли построили усовершенствованный его вариант — напряженные требования военного времени творили со снабженцами истинные чудеса. — который мог менять схему декодирования уже без внешней настройки. Однако, хоть это и означало, что машина способна самостоятельно делать выбор, полностью программируемой она все еще не была и программ в памяти не хранила.

Тьюринг имел к созданию «Колосса» лишь косвенное отношение, и все же машину эту соорудил Макс Ньюмен, слушавший в Кембридже его лекции, а сам Тьюринг получал полную информацию о том, что он делает.

С. 227…в Америке уже разрабатывалась новая технология…

Технология транзисторов родилась в Америке, однако лежащая в ее основе идея логических переключателей имела своим источником работу английского математика середины девятнадцатого столетия Джорджа Буля, предпринявшего попытки кодифицировать любую, какая только возможна, логическую мысль. Усилия подобного рода не были бы сочтены чрезмерно странными и в определенных благовоспитанных кругах нынешнего английского общества, странно, однако же, то, что Буль в этих своих усилиях преуспел.

Буль записал полученные им результаты в виде простых уравнений, прочно связавших его имя с теперешними компьютерами. Дело в том. что. если объединить два истинных утверждения, в результате получится опять-таки истинное, — вот это он и записал: И+И=И; с другой стороны, если объединить истинное утверждение с ложным. получится ложное: И+Л=Л.

Выглядит это как странноватая и явным образом очевидная арифметика. вполне оценить которую мог только какой-нибудь Льюис Кэрролл. — и еще более странный вид приняла она оттого, что вместо «истинное» Буль писал «1», а вместо «ложное» — «0», так что приведенные нами уравнения превращались в 1+1=1 и 1+0=0. Вот это и есть двоичный код.

Логикам он понравился, однако обычный мир его игнорировал, пока в 1937 году Клод Шеннон не сообразил, что управляемые электромагнитами релейные переключатели выполняют на самом-то деле именно эти уравнения, давным-давно записанные Булем. Созданные десятилетие спустя транзисторы могли проделывать это намного лучше, ибо единичный сигнал, который поступает в транзисторный переключатель, недостаточен для создания в нем тока — он в лучшем случае переводит кремний в активное, проводящее состояние, при котором второй сигнал проходит через него беспрепятственно. Иными словами, чтобы получить на выходе из транзистора сигнал, необходимо подать на его вход два сигнала. Однако, если обозначить сигнал символом «1», сказанное означает попросту, что внутри транзистора 1+1=1. Если же отсутствие сигнала обозначить как «0», то получится, что транзистор исправно реализует и уравнение 1+0=0.

Произошло чудо. Буль заглянул внутрь человеческого мозга и извлек из него два странноватых уравнения, показывающих, как работают понятия истинного и ложного. Транзисторы способны имитировать его уравнения, используя для этого просто-напросто камень. То есть получается, что некий полузабытый математик девятнадцатого столетия проложил путь к тому, что крупицы кремния начали использовать для точного копирования наших потаенных мыслей. Относительно оригинальной работы Буля см.: George Boole, «An Investigation of the Laws of Thought»[15] (London: Dover Publications, 1995). Относительно Шеннона см. более подробно в главе «Understanding Information. Bit by Bit»[16] в книге: «It Must Be Beautiful: Great Equations of Modem Science»[17], edited by Graham Farmelo (London and New York: Granta Books, 2002).

C. 236 …несколько атомов примеси, фосфора, к примеру…

В действительности Бардин и Браттейн. введя в конце 1947-го фосфор в свои полупроводники, обнаружили, что последние вместо того, чтобы проталкивать вперед отрицательные электрические заряды, отталкивают назад положительные.

Бардин был озадачен: «Это противоречит всему, что можно было бы ожидать», — записал он в лабораторном журнале, — однако, если что-то работает, этим стоит заниматься. И вскоре он и Браттейн сообразили, что вместо введения в кремний атома с дополнительными, способными переносить ток электронами, они ввели атом, у которого электронов недоставало. И в их совершенной решетке появились дырки — впадины, в которых сидели новые атомы с незаполненной внешней электронной оболочкой.

Эти дырки начали заполняться электронами из других атомов, однако каждый из таких электронов, двигаясь вперед, оставлял сзади — там, где он находился прежде, — новую дырку. В дырки устремлялись новые электроны, и в результате по каменной кристаллической решетке начали распространяться именно они, дырки. Внутри кристалла кремния происходило направленное не вперед, а назад движение странных пустот. Получилось нечто прямо противоположное тому, чего хотели добиться исследователи, однако они нашли способ, позволявший добиться распространения дырок с одной стороны твердого вещества к другой. Это не было контролируемым переносом отрицательных электронов — тем, чего они добивались первоначально, — однако это работало! (На самом деле эксперименты велись не с кремнием, а с германием — «прорехи» во внешних атомных оболочках имеются у обоих, но работать с германием несколько проще.)

С. 236 Однако Ол и другие знали квантовую механику, достаточно хорошо…

Квантовые инженеры использовали и дополнительные представления о том, что электроны являются в такой же мере волнами, в какой и частицами. Это означает, что кристаллы кремния или германия насыщены электронными волнами, которые могут создавать препятствия для распространения других волн по всему пространству кристалла. Такие представления привели к возникновению зонной теории твердых тел. Вместо того чтобы рассматривать индивидуальные электроны одного атома и задаваться вопросом о том, крепко ли они привязаны к своему атому, или их все-таки можно от него оторвать, эта теория рассматривает всю совокупность электронов твердого тела и работает с аналоговыми свойствами этой совокупности.

Коллега Уотсона Уатта Арнольд Уилкинс знал, что суммарная активность большого числа электронов приводит к возникновению четко определенных зон проводимости — именно поэтому доквантовая картина Друда, в которой электроны рассматривались как переносчики электричества, была достаточно точной для проведения расчетов. По этой же причине Бардин и Браттейн могли говорить о «дырках», не имея при этом в виду, что некая реальная дырка действительно перескакивает от одного атома к другому. Указанные в руководстве по дальнейшему чтению тексты Эль-Хал или (Al-Khalili) и Полкингорна (Polkinghonie) содержат основные сведения по этой теме.

С. 238 …новых методов химического производства…

Профессора технических и компьютерных наук поколение за поколением вздыхают, в очередной раз читая в работах своих студентов, что сердцем транзисторной технологии является «гераний». Для того чтобы накрепко запомнить правильное название этого элемента, имеет смысл познакомиться с историей его открытия. После Франко-прусской войны 1870–1871 годов Франция и Германия питали друг к дружке лютую ненависть, поэтому, когда французский химик де Буабодран открыл в 1875-м новый, предсказанный Менделеевым элемент, он назвал его галлием. — по латинскому наименованию Франции. Когда же немецкий ученый Клеменс Александр Винклер открыл десять лет спустя еще один элемент, находившийся в таблице Менделеева прямо под кремнием и обладавший множеством общих с ним свойств, вопрос о том, как его назвать, попросту не стоял — германием, в честь одержавшей эту научную победу страны Винклера.

С. 238 …самому камушку никакого движения совершать не приходится… язычок металлического переключателя… Описанное представляет собой идею трехслойного транзистора. Внешние слои конфигурируются так, чтобы легко пропускать отрицательные заряды (эти слои содержат избыток электронов). Средний слой эти заряды блокирует. Однако, поскольку этот слой является полупроводником, характер его поведения легко изменить. Даже незначительное увеличение подаваемого на него тока приводит к его преобразованию, и он начинает пропускать заряды, поступающие из внешних слоев.

Отметьте сходство с дифференциальным микрофоном Эдисона. Батарейка современного слухового устройства постоянно пытается протолкнуть ток через средний слой транзистора, однако он трансформируется и начинает пропускать ток лишь при поступлении извне слабого звукового сигнала.

Если бы этот эффект осуществлялся один к одному, большого толка от транзистора не было, однако транзисторы обязаны своей великой силой огромной чувствительности среднего слоя, вследствие которой даже самые незначительные изменения голоса приводят к значительным преобразованиям этого слоя. Сигнал претерпевает огромное «усиление по мощности». и именно измерения этого усиления, проведенные в ноябре 1947 года, показали Браттейну и Бардину, что они на верном пути.

С. 241 …в последующие годы Хоппер любила объяснять…

Любила Хоппер и описывать тот день 1947 года, в который обнаружила ночную бабочку, закоротившую одну из схем компьютера, над которым она работала в Гарварде. «Найден первый реальный баг». — записала она рядом с останками бабочки, старательно сохраненными ею в регистрационном журнале. (Bug {англ.) — насекомое.) Термин этот от случая к случаю использовался для описания загадочных сбоев электрических схем едва ли не со времен Эдисона, однако благодаря видному положению, которое Хоппер занимала в Гарварде, плюс сохраненной ею улике слово «bug» стало повсеместно применяться как название неполадок в компьютере.

С. 242 …посвященный электронике журнал прислал фотографа… Этот снимок, появившийся в сентябре 1948 года на обложке журнала «Электронике», воспроизводится во множестве учебников и исторических трудов, однако правды в нем столько же. сколько в кремлевских фотографиях времен владычества Политбюро. На снимке можно видеть Уолтера Браттейна, стоящего за спиной Шокли, который бессмысленно таращится в окуляр его же, Браттейна, рабочего микроскопа. В молодости Браттейн однажды провел целый год в горах, преимущественно верхом и с лежавшей у него на коленях винтовкой, охраняя стадо коров. На фотографии видны его напряженные руки, немного вытянутые вперед — кажется, вот-вот. и Браттейн свернет Шокли шею. Сорок пять лет спустя у Бардина взяли посвященное тому дню интервью. «Господи, как же Уолтер ненавидит эту фотографию», — кротко сказал он. См.: Michael Riordan and Lillian Moddeson, «Crystal Fire: The Invention of the Transistor and the Birth of the Information Age»[18] (New York: W. W. Norton. 1997), p. 167.

C. 243 Бардин ушел… массовое производство транзисторов не удалось начать ко времени…

Бардин и Браттейн ка удивление близко подобрались к великому новому шагу вперед — к МОП-транзистору (металл-окисел-полупроводниковому), который стал в последующие десятилетия сердцем чипов Intel. Хотя последние свои эксперименты 1947 года они проводили с германием, с которого смывался необходимый для работы МОП-транзистора слой окиси, они вполне могли в скором времени, если бы Шокли им не помешал, вернуться к кремнию и исследовать его более детально, а на кремнии этот важнейший слой окиси оставался нетронутым.

С. 251 Поступающая волна, сколь бы слабой она ни была…

Бортовая аппаратура спутников получает питание от солнечных батарей, и в антенну спутника GPS поступает энергия, которой хватило бы лишь на пять маленьких электрических лампочек. Когда сигнал, пройдя через плотную атмосферу и рассеявшись на тысячи миль, достигает поверхности Земли, наши приемники получают от него энергию меньше одной миллиардной ватта. Транзисторы этих приемников и впрямь обладают высокой чувствительностью: обычному тостеру требуется, чтобы поджарить ломтик хлеба, энергия, в триллион раз большая.

С. 265 …немалое число людей уже успело побывать на демонстрациях… Двадцатилетняя Мэри Шелли…

Самой прославленной из таких демонстраций она не видела, поскольку ей было всего пять лет, когда в 1802 году племянник Гальвани. Джованни Альдини, приехал в Лондон и добился разрешения установить оборудование поблизости от возбужденного, что было вполне понятно, молодого преступника Томаса Фостера, которому в самом скором времени предстояло обратиться в свежий труп.

Фостера взвели на эшафот, повесили, а после тело его спустили с эшафота; Альдини наполнил проводящей мастикой его рот и ноздри и подключил батарею. В течение нескольких долгих и страшных мгновений казалось, что тело Фостера ожило — «конвульсии его все усиливались». распространяясь «на голову, лицо и шею до самой дельтовидной мышцы».

Об этом страшном представлении велось много разговоров. в коих принимал участие и Перси Шелли — будущий муж Мэри, — который в школьные годы заряжал, используя вольтовы батареи, собственное тело таким количеством электричества, что волосы его вставали дыбом. См.: Esther Schor. ed, «The Cambridge Companion to Mary Shelley»[19] (Cambridge, England: Cambridge University Press, 2003).

C. 268 Любой атом, обладающий отличным от изначального числом электронов, называется ионом…

Когда мы говорим о «pH» того или иного раствора, речь идет просто-напросто о количестве содержащихся в нем электрически активных ионов водорода. В стекле или воде на каждые 10 000 000 обычных молекул приходится один ион водорода, поэтому pH воды приравнен к семи — к числу нулей в 10 000 000. В содержащемся в нашем желудке растворе соляной кислоты один ион водорода приходится на каждые сто молекул воды — его pH равен двум. Это войско электрически заряженных ионов набрасывается на бактерии, присутствующие в той пище, которую мы проглатываем, и проникает сквозь клеточные мембраны в клетки самой пищи.

Производящие косметику компании рекламируют свои товары как обладающие сбалансированным pH — это означает, что таковой равен семи. Правда, в рекламе не объясняется, как удается достичь столь замечательного результата. И покупатель зачастую приобретает нечто смешанное с большим количеством жидкости, в которой один ион водорода приходится на 10 000 000 молекул, — иными словами, тратит большую часть своих денег на приобретение воды.

С. 273 Когда у нас рождается мысль, и нервная клетка нашего мозга выстреливает сигнал…

Поскольку движение электронов внутри провода создает радиоволны, разве не естественным было бы встряхивать имеющиеся внутри человеческого мозга электроны, чтобы и они создавали такие невидимые волны? Почти сразу после того, как стало известно об опытах Герца, немалое число ученых, и прежде всего пионер радио Оливер Лодж, решили, что результаты Герца могут стать научной основой экстрасенсорного восприятия (ЭСВ). Получившие в 1920-х широкое распространение радиоприемники — небольшие ящики, обладавшие способностью принимать поступающие издалека невидимые сообщения. — укрепили веру широкой публики в ЭСВ.

Оказалось, однако, что, хотя мозг и генерирует радиоволны малой мощности, они слишком слабы, чтобы их можно было детектировать на сколько-нибудь значительном расстоянии. Объясняется это своего рода компромиссом между длиной волны и числом волн, которые укладываются в данное расстояние. Ходжкин и Хаксли подтвердили то обстоятельство, что нервные клетки нашего мозга несколько тысяч раз в секунду испускают довольно медленные волны, и, если провести расчеты, подобные тем, которые мы проделали ранее в примере с расческой, выяснится, что передний фронт такой волны опережает задний примерно на одну тысячную секунды.

Пуля за одну тысячную секунды далеко не улетит, однако электромагнитной волне требуется всего секунда для того, чтобы покрыть расстояние в 299 000 километров, то есть за тысячную долю секунды она проходит 299 километров. Именно такая волна и испускается нашим мозгом, и поначалу тот факт, что из наших голов постоянно истекают невидимые волны, у которых расстояние от пика до пика составляет 299 км, казался солидным свидетельством в пользу существования экстрасенсорных явлений. (Волны могут быть немного длиннее или короче, это зависит от реальной частоты работы нейрона.)

Однако все оказалось не столь замечательным, как выглядело поначалу. Сотовые телефоны создают электромагнитные волны длиной всего в несколько сантиметров; даже длинноволновой радиопередатчик порождает волны длиной несколько километров. Для того чтобы волну было легко детектировать, ока должна создаваться источником, не так чтобы очень маленьким в сравнении с ее длиной. А человеческая голова в сравнении с 299 километрами мала до чрезвычайности. Это означает, что волна генерируется крайне неэффективно и что поле, которое она создает, слишком слабо для того, чтобы человек детектировал его без посторонней помощи. А тот факт, что сигналы интерферируют друг с другом, делает это поле еще слабее.

С. 277 Зигмунд Фрейд… с модифицированным экстрактом растительного сока, именуемым кокаином…

Фрейд, создатель психоанализа, мог бы быть увенчан и лаврами открывателя обезболивающих свойств кокаина, однако его отвлекли другие дела, не дававшие ему времени на то, чтобы детально проработать сделанные им открытия. Впрочем, он не винил себя в этой профессиональной оплошности и впоследствии написал даже: «Оглядываясь назад… я понимаю, что не прославился в те ранние годы лишь по вине моей невесты». Однако он не держал на нее зла и далеко не один раз посылал ей на пробу маленькие флакончики с кокаином; он и сам начал регулярно принимать его и в течение десяти лет то отказывался от кокаина, то возвращался к нему: кокаин помогал Фрейду снимать нервное напряжение, а кроме того, обращал его — как сказано в записке, посланной им невесте перед очередным его визитом, — «в большого, буйного мужчину, пропитанного кокаином». См.: Peter Gay, «Freud: A Life for Our Типе»[20] (London: J. J. Dent & Sons, 1988), p. 42–45.

C. 278 Механизм работы этих насосов оказался у них точь-в-точь таким же, как у человека…

Для того чтобы детектировать электрические токи, протекающие по живым нервным волокнам, людям требуется сложное лабораторное оборудование, а между тем многие животные делают это и без него. Довольно миловидный утконос, к примеру, предается ночной охоте в мутной речной воде. Его дичь — раки и рачки — прячется в донном иле, однако их нервные клетки, точно так же, как наши, постоянно перекачивают туда-сюда заряженные ионы натрия. Движение зарядов создает распространяющиеся во все стороны электромагнитные поля. Клюв утконоса снабжен клетками, способными детектировать эти поля, — за их обнаружением следует быстрый щелчок клюва или точный удар источающей яд роговой шпоры, и раку приходит конец.

Акула-молот справляется с такой задачей даже лучше — «молотовидный» нарост на ее голове содержит еще больше клеток, способных обнаруживать электрическое поле. Добыча этой акулы может прятаться за какой-нибудь скалой или зарываться глубоко в песок. Однако сердце бьется, а сокращение мышц управляется — опять-таки как у нас — микроскопическими насосами, скрытыми в стенках нервных клеток и перекачивающими взад-вперед ионы натрия. И это создает невидимое, пульсирующее электромагнитное поле. Акула-молот обнаруживает его даже в полной темноте, подбирается к источнику поля поближе, разевает пасть и… проводит полевые исследования.

С. 288…как повлияет на будущее открытие нейротрансмиттеров. нам еще только предстоит узнать…

Что происходит с личной ответственностью после того, как мы отыскиваем биологические источники всех наших поступков? «Если мы можем найти объяснение любого творимого людьми зла. то почему бы нам не заменить нравственное зло, которое творится намеренно, злом естественным, которым управлять мы не способны? Разве не можем мы теперь просто добавить к вулканам и вирусам разладившиеся миндалины и аномальную орбитофронтальную кору головного мозга?» (Sean Spence, University of Sheffield, in «New Scientist», March 20.2004.)

С. 290 …число которых близко к числу звезд в галактике, называемой Млечным Путем…

Кант писал: «Две вещи наполняют душу всегда новым и все более сильным удивлением и благоговением, чем чаще и продолжительнее мы размышляем о них, — это звездное небо надо мной и моральный закон во мне».

Правоты в этих его словах оказалось гораздо больше, чем он полагал. Сходство чисел всего лишь случайно, однако за распределение в молодой еще Вселенной галактических скоплений, которые мы видим в звездном небе над нами, отвечали, судя по всему, квантовые флуктуации; и те же самые квантовые флуктуации управляют нейронными процессами каждого человеческого мозга, размышляющего над моральным законом внутри нас.

Одностороннее, но тем не менее занятное обсуждение свободы воли и квантовой механики можно найти в книге: Roger Penrose, «The Emperor’s New Clothes; Concerning Computers. Minds, and the Laws of Physics»[21] (Oxford: Oxford University Press. 1989).