Электрик

Глава 19

Отобрав двух лучших лошадей, мужики сразу увели их подальше от деревни.

Понятно, чтобы не было соблазна отнять у нас их обратно, когда продукты получим.

— Переплатили мы за обычную жратву, похоже, — рядом оказался Вертун.

— Ага, нам оставшихся то лошадей девать некуда. Еще намаемся с ними в пути, если даже последний мужик не сбежит.

Да, обиходить четыре лишних лошади — это вам не высморкаться пару раз, на каждую время необходимо потратить и сил немало.

— Кстати деревня похоже непростая, рожи у мужиков на разбойничьи похожи, — негромко предупреждает нас Терек.

Да, лесовики не похожи на обычных крестьян-землепашцев, такие более смелые и независимые по виду. Детвора вся с маленькими луками бегает, готовятся к взрослой жизни.

— Хорошо, что нас восемь человек, а то могли бы и напасть внезапно, — добавляет Вертун.

— Да, взрослых мужиков не сильно больше, чем нас, правда еще подростков в два раза имеется. А они все стрелять умеют, правда из охотничьих луков. Ничего, наши девки свои луки из рук не выпускают, я им сказал глядеть в оба, — это уже Терек.

Это он правильно приготовился, всякие сюрпризы возможны здесь на отшибе леса в глухомани.

Были гости и вот уже нет их, только волки в лесу потолстели заметно на даровом мясе.

— Через денек погоня может появиться, — предупреждаю я на всякий случай Товера, вернувшегося со счастливым лицом. — Лошадей лучше подальше спрятать.

— Так, это понятно, — усмехается он. — Уже ведут мальчишки на дальние пастбища, там никто не найдет.

— Чего тебе понятно? — спрашивает Шнолль, удивленный смелыми словами простого мужика.

— Понятно, что прижало вас здорово, путники. За просто так лошадей отличных раздаете. Пусть и не рабочих, а из-под служивых каких, нам то все равно, переучим к нашей работе. И что показывать никому тоже нельзя — понимаем.

— Э, да ты, брат, совсем не прост, — присвистнул Шнолль.

— Так в лесу живем, сэр рыцарь, тут простые не выживут, — Товер показывает, что совсем не принимает нас за простых мужиков.

Видит, что воины к ним пожаловали, возможно, что это нас и спасло от нападения. И деревню от полного исчезновения тоже, без крепких мужиков бабы с детьми тут сами не выживут.

— Ну и отлично, что понимаешь все. Еды вы нам хорошо выдали, осталось только тебе нас вывести на дорогу, да чтобы подальше от господских замков, — говорю я ушлому мужику.

— Это не переживайте, я тут все знаю в округе. Хорошо, что груза у вас на телегах нет, дорога будет недолгая, но очень трудная.

— Это какая такая дорога? — насторожился Терек.

— Чтобы не терять время, пойдем через болото, — улыбается Товер.

— А без болота нельзя? Через брод если? — вытягивается лицо уже у меня.

— После брода придется объезжать долго, смысла нет. Вам же побыстрее нужно оказаться подальше отсюда?

— Ну да, желательно побыстрее.

— Вот и окажетесь, опередите тех, кто за вами гонится еще на один день, — это слова, конечно, довольно серьезный аргумент.

Только нам тогда придется полностью от чужого мужика зависеть, всей жизнью и богатым имуществом.

— Не переживай, я со своей телегой первым пойду. Лошади ваши за мной легко в болото зайдут, а сами по себе ни за что не пойдут, будьте уверены.

— Ну, если дело так обстоит, тогда можно рискнуть, — решает Терек.

— Так выбор такой простой. Или два часа до болота с вами и час по нему, или мне вас через брод вести, а до него еще шесть часов ехать и потом выводить обратно на дорогу столько же. То есть у меня на это два дня уйдет по времени, если туда-обратно. А так я к ужину уже домой вернусь, — подробно объясняет мужик свое предложение.

— Согласны, — прикинув по времени, говорю я.

Однако есть какая-то задняя мысль у мужика в голове, у нашего проводника, чувствую я это хорошо.

Нужно быть настороже, про этот момент я всем рассказал, пока наши собирались.

— Тогда поехали сразу, времени лишнего нет, — скомандовал Товер и мы выехали из деревни всем караваном.

За телегой Товера четыре наших, к ним привязаны четыре свободные лошади и еще двое воинов сзади прикрывают караван.

Два часа дороги превратились в полтора, когда лошади налегке катят телеги, уже немного отдохнувшие, а там и трясина раскинулась перед нами.

Длинное плоское болото уходит в обе стороны на сколько хватает глаз, все залито водой и выглядит весьма серьезно.

То есть, очень опасно, кочек совсем мало, видно, что болото непроходимое, Гримпельская трясина какая-то.

— И как тут мы пройдем? Ты не попутал чего-то? — спрашивает проводника Терек.

— Есть дорога, хорошая и ровная. Не знаю, кто ее проложил, но на две подводы хватает, если впритирку ехать. А одна просто легко пройдет, — отвечает тот, улыбаясь.

— Как вы ее нашли, эту дорогу? — это уже я интересуюсь.

— Как-то в страшную жару болото пересохло и она появилась, такой длинный бугор посередине. Когда очистили немного от грязи и травы болотной, увидели ровную поверхность из какого-то не местного камня, — объясняет Товер, а я чувствую, что сейчас он не врет, говорит правду.

— Ровная как стекло настоящее, ничего ей под водой не сделалось, — продолжает рассказ Товер, — Если почистить конечно.

— Да откуда она тут взялась? Зачем? — не понимает Терек, однако проводник только пожимает плечами на его вопросы.

Это что, здесь раньше развитая цивилизация присутствовала? Такие сооружения при местном уровне развития даже представить невозможно. Автобан через болото?

— Лица заматывайте тряпками, гнус болотный тут очень злой, веток еще нарубите. Будете лошадей под уздцы вести и от гнуса защищать постоянно, чтобы глаза не выел, — уверенно командует Товер, остановив свою телегу метрах в тридцати от болота.

Да, накомарников и энцефалиток у нас нет, поэтому приходится надевать широкополые шляпы, завязывать допотопные банданы и прикрывать лицо тряпками, все по примеру Товера.

Он еще показывает, какой травы нарвать, чтобы меньше гнуса лезло, тоже хороший совет, поэтому натираем руки и лицо обильно травой, хотя наши лучницы делать этого не хотят.

— Скажи им, чтобы терлись, а то выедут с болота с распухшими рожами, — толкает меня локтем Товер, посмеиваясь про себя.

Приходится скомандовать Ксите с Фиалой не тупить, а слушать советы умного человека и красоту свою не беречь зря.

— А то от нее ни хрена не останется, будете несколько дней через щелочки на белый свет смотреть!

Еще пару пучков травы проводник развешивает на морде своей лошади, однако сразу говорит, что это не ахти помогает.

Ну, мы тоже рвем и старательно ломает большие ветки кустов, нам побольше лошадей защищать придется.

— Если скотина взбесится и в топь прыгнет, тогда уже не спасти, режьте постромки, не жалейте, — дает последний совет Товер и трогает свою повозку, крепко держа лошадь под уздцы.

— Как-то слишком торопливо все получается для такого опасного мероприятия, — настойчиво чувствую я, однако похоже, что нашего проводника все это не особо волнует.

Его дело нас отвести и все.

Едет прямо в болото, за ним следом трогаемся и мы, стараясь не отставать ни на метр. Наши лошади пошли следом за телегой Товера, не раздумывая, только потом поняли, что ступают уже по воде, прикрывающей каменную дорогу в болоте.

Однако если дороги дальше не будет, придется бросать наших лошадей и подводы, развернуть их на узкой дороге точно не получится, как и пятиться задом.

Да, сапоги мокнут в мутной чаче, однако под ногами и правда спасительная твердая гладь, небольшие наносы грязи и пучки сгнившей травы не мешают нам ехать.

Рядом с проводником на всякий случай, идет один из наших и еще Ксита наготове со своим луком на второй телеге.

На такой же всякий случай идущий последним Вертун втыкает-кидает на середину пройденной дороги ветки с листьями, чтобы ориентироваться на них в крайнем случае. Если придется возвращаться назад, будет кое-каким ориентиром. Товер это заметил, ничего не сказал, только что-то злорадное появилось у него в сознании.

Так, пошли какие-то непонятки для меня, мы же с ним щедро рассчитались уже, а у него в душе не то, что благодарности нет, обычного сочувствия беглецам не видно. Придется с ним не так сразу расстаться, как он захочет. Понятно, что после наших ног, копыт лошадей и колес телег остается хорошо заметный след, однако такие предосторожности больше для своего личного упокоения.

Зато я заметил, что даже в такой мути можно разглядеть, как меняется цвет болота именно над каменной дорогой, чем-то все же отличается, заметно более темным светом под лучами яркого светила.

Которое здесь называют Ариал, как я узнал совсем недавно.

Наверно, цвет болота над дорогой и остальной его частью отличается именно в такое время, когда лучи светила падают под определенным углом на поверхность болота.

Ну, едем очень быстро, Товер задает темп, совсем не опасаясь упасть с дороги куда-то, привык уже хорошо так ездить похоже. Или еще какие-то ориентиры видит, нам пока непонятные.

Только растревоженный гнус не дает продохнуть, махать ветками приходится постоянно, иначе лошади начинает жалобно ржать и того гляди бросятся в топь, чтобы прекратить невыносимые мучения.

Лучницам пришлось тоже прыгать в чачу и спасать ветками свободных лошадей.

Вот так, отмахиваясь от кровососущих насекомых ветками и защищая постоянно животных, мы как-то довольно быстро добрали до едва возвышающегося берега на противоположной стороне болота.

Куда залетели с ходу, продолжая отмахиваться и спасая стонущих от гнуса животных.

Отъехали метров на сто от берега по почти ровной земле, после чего Товер решил с нами попрощаться.

— Все, приехали, ваши милости! Теперь вам только прямо, дороги правда тут никакой нет, поэтому держитесь по светилу, чтобы оно прямо перед вами опускалось. До темноты еще два часа, успеете доехать до леса, вдоль него идет дорога в сам Стомбург.

— А объехать его как? — спрашиваю я, внимательно присматриваясь к сознанию проводника.

Что-то непростое ощущаю я в нем, не похожее на чувство хорошо выполненной работы, поэтому насторожился еще сильнее и приглядываюсь осторожно.

— Да это просто, как появится впереди платный мост, так за ним сразу направо.

— А дальше как до Баронств доехать?

Тут в сознании Товера мелькает неприкрытая злость на вопрос, а потом какое-то внутреннее торжество.

— Там все время прямо, как город объедете, так только прямо!

— А вот это уже он врет явно, — понимаю я про себя.

Говорит первые попавшие слова, просто лишь бы что-то сказать и отвязаться от настойчивого клиента.

— Не хочешь у нас проводником поработать еще до завтрашнего полдня? Хорошо заплатим! — задаю я провокационный вопрос.

— Не, не могу, нужно домой срочно, — с явным сожалением изображает Товер. — Я бы с радостью, только точно не могу.

— Три золотых талера помогут тебе не спешить домой? — продолжаю я проверять мужика.

— Нет, даже за три не могу остаться. Очень важное дело меня ждет, — очень вежливо, взяв себя в руки, отвечает Товер.

— А за пять талеров очень важное дело в твоей деревне не подождет?

Ну, не может же он отказаться от таких денег? Простой лесной мужик за половину своего годового дохода? Или не доверяет нам особо? Ну, если в чем-то накосячил, тогда правильно не доверяет.

Наемники уже поняли, что я не спроста так задаю вопросы и вербую проводника, однако пока не вмешиваются в наш разговор. Обтирают морды лошадям и сами снимают все, что одели перед переходом.

— Не могу, сэр рыцарь, — заметно сдерживая себя, отвечает проводник.

— Ну, не можешь, так не можешь. Тогда не задерживаю тебя, — отпускаю я Товера.

Он жмет руки всем нашим, суетливо прощается и начинает разворачивать на берегу болота свою подводу. Как я различаю то, что у него творится в голове.

Это злобное торжество, что он оставил нас в дураках! Провел ловко и умело, а мы скоро хлебнем настоящего горя!

Не знаю еще, как именно обставил, однако киваю внимательно глядящему на меня Грипзиху и показываю, что Товера отпускать нельзя.

Потом подхожу к нему и шепчу:

— Просто схватите его с Тереком, только, чтобы не помер внезапно. За руки придержите и потом свяжете.

Наемники отправляются к объезжающему высокие кусты проводнику и не говоря ни слова, со спины подбивают ему ноги и растягивают на земле, удерживая за руки.

— А-а-а, — орет Товер от неожиданности и тут же именно меня упрекает за это нападение на честного человека.

Нашел значит виноватого.

А я внимательно осматриваюсь вокруг и мне совсем не нравится тот берег, на который нас вывел Товер. Он едва выше болота, весь такой песчаный и растут на нем только кусты, нет ни одного высокого дерева. Вдали виден холм метров пяти высотой, только он тоже весь из песка и похоже, что его просто надуло сильными ветрами. На нем ничего не растет.

Держа за руки, проводника поднимают и быстро вяжут руки сзади, пока он смотрит на меня, как-то странно заметно побелевший от ярости.

— Что, думал — всех обманул? Еще нет, не всех, поэтому теперь пойдешь с нами до конца.

— Не понимаю, о чем ты говоришь. Какой обман? Почему ты так со мной? Я же вам здорово помог! Теперь вас не догонят преследователи! — соловьем разливается Товер, а я чувствую в нем сильнейший испуг.

Значит все правильно делаем.

— Может и не догонят. А может и догонят. Вот через пару часов будет ясно, — говорю, — Куда ты нас привел.

— Ничего, проедешься с нами немного. Побудешь проводником не за деньги, а за свою единственную жизнь. Вяжите его и обыщите, как следует. Очень тщательно обыщите, обувь снимите, — командую я.

Наемники все исполняют, снимают обувь, невероятно грязную после похода по болоту.

Про нее я что-то понял, когда проводник опустил голову и в его сознании мелькнуло успокоение от чего-то, что он увидел. А смотрел он в этот момент именно на свои сапоги.

Да, сапоги очень грязные, однако меня привлекает очень толстая подошва на них, слишком толстая. Я ощупываю ее пальцами со стороны каблука и упираюсь в кусок металла, немного торчащий из каблука, с завитушкой на конце.

После некоторых стараний я вытаскиваю из каблука длинное лезвие, очень тонкое и острое. А на лице Товера проскакивает смесь из разных эмоций, последняя из них выражает точно страшное разочарование.

Я показываю всем само лезвие длинной в пять сантиметров с рукояткой-завитушкой, чтобы его можно было держать и еще удобно вытаскивать из каблука.

В самом каблуке сделан вырез под ручку, все выглядит почти незаметно для постороннего взгляда.

— Отлично подготовился, чтобы убежать из неволи, — замечает Шнолль. — Нам бы каждому так себе сделать. Когда руки связаны сзади, ночью опустил их к каблуку, достал мини-стилет и перерезал веревки. Таком лезвием я убью кого угодно.

— Боюсь, товарищи, что это не последний сюрприз, который нас ожидает сегодня.

Наемники и лучницы смотрят на меня снова с удивлением, уже четвертый раз за пять минут.

Сначала поразились, когда я предлагал пять талеров простому мужику, чтобы он проводил нас несколько часов. Затем, когда он отказался почему-то. Потом, уже когда скомандовал схватить его и теперь, когда снова предсказываю новые проблемы.

Ну, я не знаю, как понять торжество проводника при расставании, однако что-то очень нехорошее ждет нас впереди, и он про это определенно знает.

— Что там, засада? Как они могли обогнать нас? Давай, говори, пока не раскалили нож. Потом заговоришь, только уже не весь целый, — рассказываю я проводнику его дальнейшую судьбу и вижу, что он боится.

Боится, только все равно молчит.

— Так, проверим пока путь дальше. Кладите его на телегу, его лошадь с подводой тоже уведем отсюда с берега и оставим немного подальше, за тем холмом, чтобы ее не видно было.

Передвигаться по отлогому берегу на нашем транспорте не так просто, мешают кусты, хотя сама песчаная почва довольно ровная. На том месте, где мы выехали из болота, остались хорошо заметные следы от лошадей и колес, так что я не боюсь потерять место, откуда мы приехали.

За длинными кустами бросаем телегу Товера с запряженной лошадью, нам она не нужна, а вот ему уже вряд ли понадобится по жизни.

Я посылаю Шнолля на лошади заехать на самую высокую точку, эту песочную гору, чтобы посмотреть вокруг.

Однако он возвращается через пару минут и докладывает, что вокруг видны только кусты, никаких высоких деревьев нет в помине почему-то.

Все, как я и ожидал, похоже, что мы оказались в настоящей западне.

.