Елена

II

В кабинете редактора, перед тем как собирались на планерку заведующие отделами, обычно священнодействовало трио: редактор, его заместитель и ответственный секретарь. Они предварительно обсуждали планы текущих номеров, намечали новые темы, рубрики, «фитили», вели дискуссии по наиболее злободневным проблемам. В секретариате и отделах это совещание называли «малым хуралом» в отличие от среднего и большого хуралов — планерки и летучки.

Сейчас в кабинете Захарова заседала тройка. Несколько дней назад, готовя годовой отчет, Савочкин внезапно обнаружил «белое пятно». Глубинный Чижевский район ни разу не был представлен в этом году на страницах «Зари». А год завершался.

Замредактора был разгорячен, взволнован и в то же время чрезвычайно горд своим неожиданным открытием, что, как он считал, призвано спасти редакцию от неминуемых неприятностей. Ероша на голове редкие волосы, он требовал немедленно принять самые срочные меры, чтобы в оставшиеся до конца года несколько дней коренным образом изменить положение.

Редактор устало слушал заместителя. «Увы, — наконец отозвался он, протирая стекла очков, — то, что мы за целый год не напечатали ни строчки об этом районе — упущение, но его сейчас не исправишь. Формально, быть может, и да, а по существу…»

Худые щеки Савочкина порозовели. Он заговорил еще горячей, убеждая, что «существо» — вещь весьма относительная. Но в отчете, который они отправят в вышестоящие органы, должен быть полный порядок. Поэтому сейчас надо опубликовать несколько материалов из Чижевского района. Не пожалеть для этого разворот — две полосы и запланировать в нем побольше материалов. И тогда с легким сердцем и полным правом можно указать в отчете: столько-то раз выступали.

— Зачем две полосы. Дадим уж сразу четыре — весь номер. Две полосы за истекший год и две авансом за будущий, — бросил реплику ответственный секретарь Петренко.

Крупнолицый, широкоплечий, он иронически посмотрел на щупленького зама. Губы расплылись в улыбке, открывая белоснежные зубы.

Савочкин покраснел, вскочил с места, словно готовясь ринуться в бой и дать решительный отпор насмешнику. Но Захаров не дал разгореться спору. Он призвал к тишине, раскрыл перекидной календарь, что-то записал и объявил, что в предложении Ильи Терентьевича безусловно есть рациональное зерно. Надо лишь отбросить шелуху. Конечно две полосы давать не будем. Ни к чему этот формальный акт и шумиха. Но заинтересоваться районом надо, даже необходимо. Для начала опубликуем одну корреспонденцию в предновогоднем номере.

— Но в отчете будет стоять одна палочка, — нервно проговорил Савочкин.

— Но это лучше, чем ноль без палочки, — снова съязвил Петренко. — И все по вашей инициативе, Илья Терентьевич. Тут уже ничего не скажешь.

— Так, я думаю, и решим, — снимая очки и щуря близорукие серые глаза, подытожил Захаров.

— Надо только, Василий Захарович, чтобы материал был бесспорно положительный, поднимающий дух чижевских руководителей. Иначе они на всех совещаниях будут твердить, что мы умалчивали об их делах, — уже просительно проговорил Савочкин. — Давайте покажем колхоз Смирнова. Председатель широко известен, хозяйство на хорошем счету. Будет стопроцентно положительная корреспонденция, которая…

Что последовало за словом «которая» уже никто не услышал. Ибо в этот момент послышался шум и в дверях появился Танчук, вернее, с угрожающим видом вторгся в пределы редакторского кабинета.

— Я пришел ругаться, Василий Захарович, — поднял руку Марк. — Что же это такое? Издевательство над отделом, что ли? В октябрьском номере мы не участвовали. Собкоры все сделали. В новогоднем — очерки розданы. А нас заставляют подборки-близнецы лепить. Мы что, не журналисты? Или…

— На ловца и зверь бежит, — доброжелательно откликнулся Захаров. — Я как раз к вам сейчас и собирался. Но раз вы здесь, то отвечу сразу: журналисты вы самые настоящие, уважаемые и загружаем мы вас тоже предостаточно. А сейчас нагрузка еще больше возрастет. Да садитесь вы, Марк Андреевич, в ногах правды нет.

— Это почему же возрастет? — насторожился Танчук.

— А вот почему. Загибайте пальцы вместе со мной: Каратюк в выездной редакции на заводе — раз, Сакисян сегодня уехал на неделю с делегацией хозяйственников в Ленинград изучать передовой опыт — два, Маслова внезапно заболела — три, Сергиенко в Киеве на сессии — четыре.

— Нас мало, но мы, как говорят моряки, в тельняшках, Василий Захарович, справимся, — улыбнулся Танчук.

— Раз в тельняшках — это прекрасно. Направьте тогда, пожалуйста, сегодня же Ивченко в партотдел на недельку, от силы на две, пока Маслова или Сергиенко вернутся на работу. Договорились?

— Я бы не очень… — замялся Марк.

— Да, и, кстати, попросите ее зайти ко мне. Введу в курс работы партийного отдела. Есть для нее сразу же задание: написать о молодом коммунисте, избранном недавно в цеховое партбюро. Интересная, между прочим, личность. На областную Доску почета занесли.

Захаров прошелся по кабинету, удовлетворенно посмотрел на коллег:

— Кажется обо всем договорились?

— А Чижевский район? — напомнил Савочкин.

— Ах, да, Чижевский, — спохватился Захаров. — Поезжайте туда, пожалуйста, Марк Андреевич. Вам все объяснит Илья Терентьевич. Впрочем, нам нельзя оголять сельхозотдел. Пусть уж съездит туда Курганский. Он, кажется, не занят новогодним номером.