Элениэль. Второй шанс на жизнь (СИ)

Глава 1

«Ты где?» — завопила в наушник Машка, заставляя меня заскрежетать зубами. Терпеть не могу, когда она переходит на ультразвук!

— Скоро буду, я забыла дома документы… — выдохнула я, уповая на свою глупость.

«Ты что сделала?» — орала подруга, явно намереваясь сделать из меня глухую.

— Скоро буду!

Выдохнув, я вдавила педаль газа, сосредоточенно смотря на дорогу. Я к этому ежегодному конкурсу шефов готовилась днями и ночами напролет, желая наконец-то утереть нос потасухе Алене, которая выводила меня из себя одним своим видом. Наша неприязнь началась несколько лет назад, когда меня сначала взяли на место шефа в самый крутой столичный ресторан, заставляя буквально ли не плясать от радости, а после так же добродушно сообщили, что директор ресторана уже нанял шефа и их информация слегка устарела. Конечно же, мне в тот же момент предложили стать су-шефом, но серьезно? Я столько лет шла к своей мечте, чтобы подбирать после кого-то?

Нет, на такое я точно не была согласна, поэтому, как высоко ценящая себя девушка ушла к их конкурентам и сделала из этого менее пафосного ресторана лучшее заведение! А сейчас я готова была побороться за звание самого лучшего шеф-повара с этой стервой, прокладывающей себе путь к вершинам одним местом.

Припарковавшись возле элитного жилого комплекса, где и была моя квартира, полтора года назад взятая в ипотеку, я быстро выскочила из машины, мча на всех порах домой. Не обращая внимания на лифт и шпильки, надетые только ради пафосного появления на конкурсе, я, словно гончая, побежала, перепрыгивая через ступеньки. Меня даже не интересовало, что моя квартира находится на десятом этаже. Когда цель так близко, стоит ли заморачиваться о пустяках?

Быстро открыв дверь, дыша, словно загнанная лошадь, я остановилась, словно бы меня прижало бетонной плитой к полу, с высоко поднятой бровью смотря на чужие туфли. Яркие розовые туфли, полностью облепленные дешевыми стразами, с высокими толстыми каблуками. Фу, какая безвкусица!

Усмехнувшись и выдохнув, я медленно побрела к собственной спальне, где громко стонала какая-то девушка, не обременённая моралью, кувыркающаяся с моим, уже бывшим, парнем. А ведь я сразу предупреждала, что за измену не только выгоню, но я яйца оторву. Впрочем, почему я должна думать о чужих ошибках?

— Тук-тук… — мило улыбнулась я, открывая дверь. Хотя уверена, моя улыбка была далека от милой.

Моему взгляду предстала поистине удивительная картина скачущей блондинки на перепуганном мужчине. Как бы в штаны от неожиданности не наложил, то есть на мою кровать. А ведь еще и говорил, что у него важная сделка и он, к сожалению, не сможет присутствовать на конкурсе, который был для меня не просто важным, а архиважным.

— Эля! Ты…

— Я! — довольно оскалилась я. — Ну что, Павлуша, готовь яички, омлет делать будем.

— Эля! Это не то, что ты думаешь! — выдал этот индивид, заставляя меня засмеяться, как в лучших фильмах о злодеях, с чувством грядущей задницы для кого-то…

И на что только повелась, спрашивается? На бицепсы эти напичканные тестостероном? Смазливую мордашку? Тьфу ты! А ведь права была моя мама, когда говорила, что мужчина не должен быть слишком красивым. Но нет же, хочется рядом с собой красивую картинку, чтобы завидовали все.

— Эля! Прошу тебя! — надрывисто прокричал Павлуша, слетая с кровати и падая на голую задницу. — Элеонора!

Хмыкнув, я взяла с полки один из многочисленных ремней Павлуши, скручивая его вдвое и хлопая по руке. Блондинка, до этого с ужасом взирающая на меня вскрикнула, начиная отползать и грозясь свалиться к Павлуше.

— Ты! — указала я на девушку. — Вон!

— Я…я… — начала блеять она, посмотрев на своего любовника.

— Быстро, пока я добрая, — припечатала я. Бить девушку, которая возможно и не знала о моем существовании, было ниже моего достоинства, как бы сильно она меня сейчас не бесила. Лично для меня виновником здесь был только мужчина, который привел в мой дом другую девушку и занимался с ней сексом на моей кровати.

Инстинкт сохранения в юной особе лет так двадцати, в отличие от вкуса, точно был, так что она, кинув подбадривающий взгляд моему бывшему парню, схватила свои вещи и вылетела из спальни, словно пробка из бутылки. Главное, чтобы ничего по дороге не прихватила, а то я ее потом из-под земли достану.

— А теперь ты — любимый… — мерзко протянула я и в два шага оказалась возле скрученного мужчины, который обычно был на голову выше меня, с чувством пройдясь ремнем по его спине.

— А-а-а-а! — завизжал он, словно поросенок, едва ли не на четвереньках убегая от меня. — Эля, это уже не смешно! Я заяву на тебя накатаю и плакала твоя безупречная карьера! — выплюнул он, поднимаясь на ноги. — Вот что ты за женщина такая, а? Знаешь, я ведь пытался, реально пытался привыкнуть, но ты же, как мужик: «Я сказала!» — передразнил он меня в конце, но заметив мою ухмылку, попятился, сглотнув. — С тобой нереально нормально жить! И я… Я тебя бросаю, поняла!

— Катись, — выплюнула я, скривившись. — Нытик.

Бывший от моих слов закаменел, но я не собиралась забирать свои слова назад или что-то в этом роде. Да я же реально думала, что пройдет время, и мы поженимся, может, даже ребеночка заделаем. А что? Я довольно хорошо зарабатываю, семью обеспечить уж точно смогу. Вот только попадались мне нормальные мужики, одни нытики и изменщики! Аж противно…

— Давай-давай, шмотье свое в подъезде завтра заберешь. Думаю, твои скудные пожитки точно никто не возьмет. — Фыркнула я в конце.

Играя желваками, Паша развернулся ко мне, явно желая что-то сказать, но заметив мой холодный, предупреждающий взгляд понятливо замолк. Знает же, что не побоюсь и отхлестаю его ремнем, причем с особым удовольствием.

— Пошла ты! — гаркнул он, буквально запрыгнув в свои штаны и выбежав из спальни.

— Ключи оставить не забудь, а то найду тебя, и хуже будет! — мстительно выкрикнула я вслед, слушая, как хлопнула входная дверь.

Ну, вот и все, снова одна. Ну и катись оно все к чертовой матери! Чем быть с таким мужчиной, то лучше уж совсем одной. Хотя, что там Машка говорила, японцы делают реальных кукол для постельных утех? Вот возьму, потрачусь один раз, и будет мне свой личный красавец дома. Не обманет, как Витя, своровав накопленные деньги, не бросит, как Саша, найдя девушку посговорчивей, не изменит, как Паша, обозвав при этом. Сука! Как же бесит!

Тряхнув головой, пообещав себе хорошенько напиться после победы на конкурсе, я с облегчением вздохнула, заметив папку с заявкой на конкурс на комоде и проверив ее содержимое, чтобы снова не опростоволоситься, быстро побежала на выход. Я еще успеваю, а значит не стоит дарить свою победу Алене.

С такими мыслями я запрыгнула в машину, кинув папку на соседнее сидение, пристегнулась и несколько раз выдохнув, завела машину, сразу же вдавливая педаль газа. Все у меня будет хорошо, я справлюсь, добьюсь всего, чего только когда-то хотела и не могла себе позволить, но однозначно выгрызу себе лучшее место под солнцем.

Заметив мелькнувшую тень на дороге, я ударила по тормозам, слушая дикий свист и выворачивая руль, только боковым зрением замечая маленького щенка. Остановившись, я сглотнула, слушая громкие удары собственного сердца и закрывая лицо руками.

Наверное, единственной слабостью, которая была у меня, и являлись маленькие животные. Маленькие комочки, которые не могли показать средний палец всему миру, оставаясь в зависимом положении от окружающих. А эти самые окружающие и рады поиздеваться над беспомощными созданиями…

Отстегнув ремень безопасности, я уже намеревалась вылезти из машины, чтобы забрать малыша с собой, а после отвести его в приют, как сзади послышался свист шин, а после в мою машину кто-то хорошенько врезался, буксируя ее дальше.

Как в замедленной съемке, я смотрела на перепуганного щенка, вылетая из лобового стекла и падая переломанной куклой на асфальт, чувствуя, как что-то теплое растекается рядом, словно соус, рисуя причудливые образы.

Кажись все, конец…

Я никогда не задумывалась о смерти. Казалось бы, каждый человек хоть раз, но думал, что же будет дальше? Я же настолько была погружена в свои проблемы, вечно куда-то бежала, что даже не задумывалась о том, будет ли свет в конце тоннеля или нет?

И сейчас видя свое тело, валяющееся сломанной куклой посреди дороги, меня буквально затопили мысли, что же дальше? Я все еще жива и сейчас очнусь или это уже все, конец истории Элеоноры Дрязговой.

Истерично рассмеявшись, я с болью вспоминала свою жизнь, которую только бы дурак назвал простой. Сколько я себя помню, я всегда боролась. За то, чтобы сверстники относились ко мне нормально, считали равной или попросту не обращали никакого внимания. Мама меня растила одна, отец сбежал, как только узнал, что она беременна, так что с деньгами у нас всегда было трудно, и ходила я в школу, пусть и в чистом, но довольно старом, не смотря на то, что работала она на двух работах.

Часто можно услышать, что дети жестоки, но я на собственной шкуре знала насколько. Впрочем, трепетной фиалкой меня тоже нельзя было назвать, так что с класса пятого, когда терпеть уже не было сил, я с изрядной закономерностью попадала к директору за драки.

Дальше шел институт, в который я так и не поступила. Увы, но денег у нас не было, чтобы заплатить нужным людям, впрочем, как и заплатить за контракт, который нам милостиво предложили. В итоге училась я в ПТУ на повара, но разве это повод для того, чтобы сдаваться? Для меня однозначно нет, ведь когда все смеялись надо мной, почти отличницей, я решила, что стану лучшим шеф-поваром страны.

ПТУ я закончила с отличием и даже успела за время учебы неплохо подзаработать в ресторанчиках, в основном выполняя самую примитивную работу по чистке овощей. А с помощью заработанных и отложенных денег я смогла оплатить контракт на технолога пищевой промышленности в институте, время от времени посещая различные курсы у знаменитых шеф-поваров, буквально считая каждую копейку.

Переломным моментом оказалась болезнь мамы. В то время я уже более-менее прилично зарабатывала, по крайней мере, о том, что будет завтра на ужин, мы уже не думали, так что болезнь мамы была сродни катаклизму. Даже в самых страшных своих мыслях я не могла предположить, что у мамы обнаружат рак, но, увы, жизнь бывает довольно непредсказуемой штукой.

Я хорошо помню тот момент, когда врач сказал, что все, никакие операции больше не помогут и как мама, грустно смотря на меня, призналась, что устала, что у нее нет больше сил, а я со всем справлюсь. Я ведь сильная!

Тогда я долго не могла отойти, мама была для меня самым близким и родным человеком во всем мире. И нет, время не лечит, ты просто учишься жить с болью потери.

Именно такой вот разбитой я и познакомилась с Витей, добрым парнем программистом, который казался мне олицетворением доброты. И именно он, после двух лет отношений обворовал меня, слиняв к черту на кулички. После Вити был Саша, чувствующий себя крутым самцом и которому я, как оказалась, обрезаю крылья. Правда он не уточнял, что его крылья — это пиво и телевизор. И, как завершение Паша, козлина!

Конкурс!

— Простилась… — тихо прошептал рядом со мной какой-то мужчина сухим голосом.

От неожиданности я вздрогнула и отскочила от него, как ошпаренная. Я же, как его… умерла. Или это смерть? Тогда где его коса?

Пройдясь взглядом по мужчине в какой-то хламиде, непонятного болотного цвета с капюшоном на все лицо, я скептически выгнула бровь. Реально?

— Вы смерть? — уточнила я на всякий случай.

— Нет.

— Тогда кто?

— Проводник в загробный мир.

— Намекаете, что я попаду в ад? — возмущенно вспыхнула я, скрещивая руки на груди.

— Не знаю. Есть причины? — заинтересованно повернулся ко мне проводник.

— Нет, конечно.

— Тогда не попадете, — повел он плечом, снова посмотрев на мое тело, а после его взгляд зацепился за щенка, который так и остался сидеть посреди дороги.

— Мне нужно обратно! — категорично заявила я, махнув головой в сторону своего тела. Я не могу пропустить ежегодный конкурс шеф-поваров и пусть уж на этот я не успею, по понятным причинам, то в следующем году я точно попаду. Заранее приеду! Но Алена больше не победит!

— Куда? — тихо уточнил проводник.

— В мое тело! Я просто не могу сейчас умереть! Приходите, лет через пять, а лучше всего через пятьдесят пять, — бодро заключила я, расплывшись в широкой улыбке.

— Больная что ли?

— Сам ты больной! — рыкнула в ответ я, словно в меня бес какой-то вселился. — Знаешь, сколько я впахивала, чтобы утереть нос потаскухе Алене? Знаешь?

— Нет…

— Да я землю зубами грызла, ночами не спала, только и делала, что учила! Да ладно бы только это! Кто вообще мою судьбу писал?

— Судьба, — тихо прошептал проводник, начиная пятиться.

— А ну стой! — рявкнула я, превращаясь в бешеную фурию. — Верни меня обратно!

— Это невозможно…

Загнанно дыша, словно бы я сама вагоны целый день разгружала, я уселась прямо на асфальт, смотря за тем, как приехала скорая, как медики накрывают мое тело черной клеёнкой и заревела. Да я в жизни столько не ревела, как сегодня. У меня казалось, кран какой-то сломался, грозясь затопить все вокруг водопадом из моих слез.

— Что, все совсем хреново было? — тихо уточнил проводник, присев рядом со мной.

— Да-а-а… — провыла я, начиная рассказывать ему свою скудную биографию.

Так жалко мне себя еще никогда не было. Умирать я категорически отказываюсь, но и быть духом тоже не хочу. Я жить хочу, счастливо. Чтобы мужчина рядом любящий, красивый, умный, добрый был, детишки наши, мой ресторан.

Перестав плакать, я сидела все на том же асфальте, рассматривая некрасивую лужу крови, прекрасно понимая, что это единственное, что я действительно оставила после себя за двадцать семь с хвостиком лет жизни. Лужу крови! Даже ипотеку и ту не полностью выплатила.

— Скоро ты забудешь об этой жизни и отправишься на перерождение.

— Ага. И буду надеяться, что следующая моя жизнь будет куда лучше этой, — беззлобно фыркнула я.

Несколько секунд мы еще молчали, а после в мою голову пришла просто гениальная идея. Раз есть Проводник, значит, у него есть и вышестоящее начальство?

— Эй, проводник, а… — на секунду я замолчала, — а с кем я могу договориться?

— О чем ты?

— Ну, есть же кто-то, с кем можно будет договориться и не умирать?

— Так нельзя…

— Тогда тяни меня силой, — милостиво согласилась я, фыркнув. Хочу жить, хочу и все.

Разве я не заслуживаю второго шанса?

Не успел проводник встать, как мир перед моими глазами завертелся, а я, словно бы провалилась в пустоту, оказываясь в какой-то идеально белой комнате без окон. Потусторонняя психбольница что ли?

— Бойкая значит?