Эльфийская песнь

Глава 4

Люция Тион с удовлетворением окинула взглядом бальный зал своей морской виллы. Все готово к приему, к прекрасной вечеринке, которая откроет праздник Летнего Солнцестояния. Никогда еще она не сталкивалась с такими трудностями при подготовке бала, как в этот раз, но теперь, к радости хозяйки, хлопоты закончились.

Вазы со свежими розами украшали каждую нишу и маленькие столики. Это само по себе могло стать триумфом, поскольку все поля и сады Глубоководья в этом году поразила неизвестная болезнь. Простые труженики не сумели справиться с этой заразой, но для Люции это было лишь незначительным неудобством, которое легко преодолеть при наличии денег и воображения. Как постоянный покупатель привозимых караванами товаров, Люция всегда знала, что и где приобретать. Розы были доставлены из Рассалантера, а корзины с малиной – с Кориннского архипелага, лежащего севернее Муншаезов. Оленина, перепела и куропатки прибыли из Туманного Леса. Повар Люции сделал большой запас копченой семги, выловленной близ Гундарлуна, и закупил несколько баррелей знаменитого вина из Незамерзающего порта. Небольшая армия слуг готова удовлетворить все капризы гостей, а через час прибудут музыканты для окончательного прослушивания под строгим надзором Фаунадин, мастера празднеств. Фаунадин была маленьким пухлым седеющим хафлингом, чьи услуги высоко ценились знатными горожанами. Ее внимание к мелочам делало тщательно подготовленные вечера похожими на экспромты. Люция сумела переманить Фаунадин у леди Рейвентри и считала это своей политической победой.

Легкие звуки арфы вывели Люцию из безмятежного состояния и вызвали приступ ярости. Ее тщательно вышколенные слуги не должны были допускать музыкантов раньше назначенного часа! Она подошла к оконной нише, сердито шелестя бархатными шлепанцами по отполированному мраморному полу.

В углублении эркера, под шпалерой, увитой цветущей лозой, сидела смуглая женщина, наполовину эльф, и наигрывала на маленькой старинной арфе. На первый взгляд эта пожилая женщина, одетая в простое серое платье, казалась обычной располневшей матроной, совершенно неуместной в этом богато украшенном зале. Но Люция умела замечать то, что ускользало от глаз других, и она разглядела гордую аристократическую посадку головы, силу и уверенность длинных пальцев и ум, блиставший в живых голубых глазах. Положение хозяйки требовало, чтобы она позвала слугу и выставила незваную гостью, но интуиция подсказывала, что не стоит вмешивать слуг.

– Приготовления к вечеру закончены, – заговорила Люция. – Несмотря на ваши очевидные успехи в игре на арфе, вы, леди, не принадлежите к числу приглашенных артистов. Могу я узнать ваше имя?

Арфистка продолжала играть, не поднимая головы.

– Ты можешь звать меня Гарнет. Поскольку нам и раньше приходилось работать вместе, я не вижу необходимости в формальностях. Присядь, пожалуйста.

Люция опустилась на покрытую бархатом скамью, стараясь держаться как можно дальше от странной женщины-полуэльфа.

– У меня отличная память, но я не припоминаю, чтобы мы встречались.

– Три ночи назад, в торговых рядах улицы Мечей. Та баллада, которую ты слушала, написана мной. И бард, ее исполнявший, находится под моим влиянием. Баллада сама по себе произвела немало шума, но я наблюдала за твоей работой после ее исполнения и должна признать, от тебя была польза.

– Ты мне льстишь, – осторожно заметила аристократка, с неудовольствием отметив, что ее усилия не прошли незамеченными.

– Нисколько. Я навела справки и выяснила, что твои способности удивительно многогранны. Твои деловые интересы затрагивают значительную часть торговой паутины Глубоководья, и ты платишь взносы сразу в две гильдии. А еще ты достигла значительного положения в высшем обществе. – Гарнет наконец перестала играть и подняла взгляд, встретившись с встревоженным взором хозяйки виллы. – А что еще важнее, ты проникла в ряды Лордов Глубоководья. Неудивительно, что Рыцари Щита высокого мнения о твоей персоне. Как мне говорили, ты – самый ценный агент в этом городе.

Сердце Люции тревожно забилось, но она лишь скрестила руки на прикрытой шелком груди.

– С моей стороны было бы глупо подтверждать хоть одно из твоих заявлений, – заявила она.

– Конечно, – с едва заметной улыбкой кивнула Гарнет. – Но мне не требуется твое подтверждение.

Люция лихорадочно соображала, как следует поступить. Кроме самых надежных агентов никто не знал, что она состоит в рыцарском Ордене Щита – секретной организации, которая собирала сведения и манипулировала политическими силами в любом конце мира по своему усмотрению. Располагая такой информацией, Гарнет может поставить под угрозу ее положение в Глубоководье и потребовать чего угодно. Существовала и еще одна опасность: из слов незнакомки Люция поняла, что информация была предоставлена самыми высокопоставленными лицами из Ордена Щита. В свое время Люция достигла высокого положения в Ордене Щита, заявив, что она является одним из тайных Лордов Глубоководья. Поскольку имена Лордов держались в глубокой тайне, а Рыцари Щита и Лорды враждовали друг с другом и не обменивались информацией, женщина почти не опасалась, что ее покровители или настоящие Лорды обвинят ее в двуличии. Но если эта женщина-полуэльф – а у нее определенно высокое положение или покровитель в Ордене – потребует услуги, которую может оказать только Лорд Глубоководья, у Люции возникнут проблемы.

– Похоже, ты знаешь обо мне почти все, и тут мы в неравном положении, – доброжелательно заметила Люция в надежде вытянуть из Гарнет побольше информации.

– А что бы ты хотела узнать? – резко спросила гостья.

– Ну, например, ты сказала, что тот бард подчиняется твоей воле. Как это может быть?

Гарнет сорвала с лианы большой пурпурный цветок в форме воронки и протянула его Люции.

– Я могу показать, как это делается, – сказала она и снова опустила пальцы на струны арфы.

Раздалась ритмичная танцевальная мелодия, под которую арфистка пропела несколько строк на непонятном Люции языке. В тот же миг цветок в ее руках свернулся в сухой коричневый комочек. Аристократка приоткрыла рот от изумления и взглянула на шпалеру. Вся лиана помертвела, и сухой листок медленно опустился Люции на щеку. Она смахнула его на пол и глубоко вздохнула.

– Так, значит, ты не только бард, но и колдунья.

– Две эти специальности могут составлять две стороны одного целого, но это вопрос последующих дискуссий. Тебе достаточно знать, что у меня тоже множество различных способностей. Но, тем не менее, мы преследуем одну и ту же цель – боремся против Лордов Глубоководья. – Гарнет аккуратно сняла с плеча арфу и наклонилась к Люции. – Могу я говорить откровенно?

– Пожалуйста.

– Действуя изнутри, ты можешь многого достичь в войне против Тайных Лордов Глубоководья. Но сможешь ли ты пошатнуть положение Хелбена Арунсуна?

– Многие пытались его уничтожить, но потерпели неудачу. Он слишком могуществен.

– В этом я с тобой согласна, – сказала Гарнет, пронзая воздух своим тонким пальцем. – Хелбен очень силен. Многие считают его основоймогущества и влиятельности Лордов. Мне это не по нраву. Я не признаю за ним права на подобную власть и жажду увидеть его падение.

Люция сомневалась в такой возможности, но побоялась спорить.

– Что ты хочешь от меня?

– Возьми на себя остальных Лордов. Пусть они день и ночь будут заняты наведением порядка. Заставь их метаться по городу и тушить многочисленные очаги раздражения.

– Для этого тебе вряд ли понадобится моя помощь. В эти дни в Глубоководье и так немало проблем.

Гарнет улыбнулась и нагнула голову в едва заметном поклоне:

– Благодарю.

Люция приняла благодарность и продолжала рассматривать увядший цветок в своей руке. Если неурожай на окрестных полях и в садах – дело рук Гарнет, она обладает большим могуществом.

– А как ты собираешься компрометировать Хелбена?

– Архимаг слишком силен для прямой атаки, но мало кто устоит против дискредитации.

– Но Рыцари Щита много лет старались собрать информацию, чтобы очернить его.

– Для того чтобы разрушить чью-то репутацию, необязательно иметь достоверные факты, – заметила Гарнет, – Обвинение не нуждается в доказательствах, часто бывает достаточно лишь многократного повторения. Слова обладают огромной силой. – Она протянула руку и погладила темное дерево арфы. – Как и музыка.

После непродолжительного раздумья колдунья продолжила свой рассказ:

– Я имею власть над многими бардами. Они разнесут по городу баллады о самом Хелбене и о его супруге. И большинство из них, как ни странно, будут правдивыми. Мне многое известно о Хелбене, много такого, о чем не подозревают даже самые близкие друзья. Как ты могла заметить прошлым вечером, мои барды уже начали свое дело.

– А я?

– Ты знаешь поименно всех Лордов. Если большая часть из них будет скомпрометирована, мы сможем усилить давление на Хелбена. В конце концов, и он может совершить ошибку, а тогда весь город узнает о ней незамедлительно.

– Но разве ты не ставишь себя под удар? Если всплывут малоизвестные факты, Хелбен без труда вычислит источник информации.

– Ты весьма проницательна, – одобрительно кивнула Гарнет. – Рыцари не ошиблись в оценке твоих талантов. Но я предусмотрела такую возможность и хорошо подготовилась. Данила Танн, племянник Хелбена, претендует на звание барда. Я немного улучшила произведения молодого человека и внедрила их в память менестрелей, подчиняющихся моей воле. Можешь не сомневаться, теперь эти песни исполняются очень часто. Как тебе известно, жители Глубоководья слепо следуют моде; каждый старается создать себе кумира, чтобы затем бросить его ради следующего увлечения. Баллады Данилы Танна сегодня очень популярны, и горожане слушают их с удовольствием и огромным интересом. Так я использую племянника ради дискредитации его дяди, и внимание архимага будет направлено на него. Тем временем общественное мнение изменится.

Люция покачала головой:

– Я знакома с Данилой. Он недалекого ума, но в нем нет ни капли злобы. Он не будет стоять в стороне и смотреть, как чернят репутацию его дяди. Да и в качестве автора баллад я не могу его представить, боюсь, у других тоже не настолько развито воображение.

Гарнет убрала выбившуюся прядь седеющих каштановых волос за слегка вытянутое ухо.

– Справедливые замечания, но могу тебя заверить, ни одно из них не станет препятствием. Слава юного «барда» уже прочно утвердилась и будет продолжать расти… посмертно. Так как, мы договорились?

Люция сознавала, что у нее нет выбора, но она также понимала, что представленная схема может послужить и ее собственным интересам. Если удастся свалить Хелбена Арунсуна, можно потребовать награду у Рыцарей Щита, и они с радостью пойдут ей навстречу. А что до ее самого большого секрета, то Люция собиралась поступить с Гарнет точно так же, как многие годы поступала со своими покровителями: притворяться Лордом Глубоководья и выдавать за секретную информацию сведения, которые она получала через свои торговые связи, с помощью слухов и донесений осведомителей. Возможно, даже ее любовная интрижка с Каладорном принесет не только удовольствие, но и пользу. Юноша настолько увлекся ее красотой, что доверяет безоговорочно. Если у него и есть какие-то секреты, она без труда заставит его разговориться.

– Мне кажется, мы сможем работать вместе, – согласилась Люция. – А теперь я хотела бы подробнее узнать об этом замысле.

– Это тебе ни к чему. Мы будем обсуждать каждый последующий шаг. Если понадобится твоя помощь, я подробно расскажу, что от тебя требуется.

Такого пренебрежительного отношения королевская родственница не могла снести. Она медленно поднялась со скамьи и, трепеща от ярости, уставилась на гостью.

– Я никому не буду служанкой. Не забудь, ты нуждаешься в моем политическом влиянии.

– Гораздо меньше, чем ты нуждаешься в могуществе, полученном мной через музыку, – бросила Гарнет.

Долгое время они сверлили друг друга взглядами в молчаливой дуэли. Люция первой отвела глаза.

– Ну вот, все улажено, – усмехнулась Гарнет. – Искусство бардов и политика снова объединятся ради единой цели. А пока мы покажем Хелбену Арунсуну, чего можно достичь, если две силы сольются в одну.

Столкнувшись с Элайтом Кроулнобаром лицом к лицу, Данила начал сомневаться в правильности своего намерения выкупить у эльфа право на услуги Вартайна. Двумя годами ранее, при их первой встрече, Элайт мгновенно проникся к Дану ненавистью и только по этой единственной причине приказал его убить. Исходя из выражения его красивого худощавого лица, Данила сделал вывод, что Элайт сожалеет, что отменил приказ.

Пронзительное хихиканье разорвало напряженную тишину, и по саду, пританцовывая, пробежал сумасшедший эльф. Заходящее солнце гнало перед ним длинную узкую тень, а ее хозяин безостановочно извивался и бил в ладоши. Данила проводил эльфа удивленным взглядом, а потом с вежливой улыбкой обратился к Элайту:

– Твой приятель?

Лунный эльф проигнорировал поддразнивание юноши и показал на знак Арфиста:

– Как ты мог стать одним из них? Я знаю многих, кто дорого бы заплатил за этот знак, если бы ты согласился его продать.

– Знак Арфиста надо заслужить, – спокойно ответил Данила.

Эльф усмехнулся:

– И ты заслужил?

– Скажем так, что еще не заслужил, но скоро это сделаю.

Элайт скрестил на груди руки и поднял серебристую бровь:

– Я весь внимание.

– Арфистам потребовались услуги барда. Поскольку над большинством певцов тяготеет проклятие, которое затрагивает их музыку и память, меня призвали на помощь.

– В самом деле? Спасибо, что принес такие хорошие вести, – сказал эльф с самой сердечной улыбкой. – Многие мои компаньоны будут рады узнать, что Арфисты так низко пали. За такие новости меня не один месяц будут угощать обедами в лучших тавернах.

– Рад оказаться тебе полезным. А теперь разреши представить тебе моих спутников: Моргалла Веселая, очень талантливый бард, и Вин Эшгроув, менестрель из Эвермита. Может быть, вы уже встречались?

Данила не мог удержаться от язвительного намека, он прекрасно знал, что Элайт добровольно обрек себя на изгнание с острова, бывшего родиной всех эльфов.

Вин учтиво приветствовал лунного эльфа традиционным поклоном, который Элайт просто проигнорировал. Он скептически разглядывал крепкую низкорослую женщину в коричневом платье, стоящую рядом с Данилой.

– С тобой дворф, лорд Танн? Твой выбор друзей сильно изменился. А где же Эрилин?

– В другом месте, – коротко ответил молодой человек. – А теперь, если запас наших словесных кинжалов истощился, я хотел бы обратиться к тебе с деловым предложением.

На лице Элайта проступило любопытство:

– Дело, которое привело сына купца из Глубоководья в такую глушь, может оказаться интересным.

– Оно довольно необычное, это я могу гарантировать, – заявил Арфист. – Вин, сыграй ему, пожалуйста, балладу.

Менестрель снял с плеча свою серебряную лиру и спел «Балладу о Гримноштадрано». Такой поворот в разговоре не понравился Элайту, и он почти не обращал внимания на пение. Подошел Вартайн и остановился рядом со своим нанимателем. Мастер загадок слушал с видимым интересом, и в его темных глазах светилось любопытство и понимание.

– Теперь я могу рассказать о цели их визита, – сказал Вартайн, как только баллада закончилась. – Эти трое хотели бы принять вызов дракона, то есть разгадать загадку, прочесть свиток и спеть песню. Поскольку «прочесть свиток» почти наверняка означает заклинание, значит, перед нами молодой маг. Он странствует в компании двух бардов. Им недостает только талантов мастера загадок. Имея три необходимые составляющие, они могли бы надеяться на успех или, по крайней мере, на спасение своих жизней.

– Ну, ты-то определенно никуда с ними не пойдешь, – отрезал Элайт. – Ты подписал обязательство и останешься со мной.

Вартайн кивнул, но отвел Элайта в сторону. Повернувшись спиной к пришельцам, он стал приводить свои аргументы, пользуясь при этом безмолвным воровским жаргоном на языке жестов.

– Как мастер загадок я собираю самые различные факты и недавно столкнулся со странным явлением: баллады, написанные Арфистами и об Арфистах, изменились. Я спрашивал об этом бардов-исполнителей, но они клянутся, что баллады всегда были такими. Похоже, этот молодой человек говорит правду. Все известные Арфистам барды подверглись действию заклинания, и в балладе подразумевается, что на вызов должен ответить Арфист. Это объясняет тот факт, что юноша так открыто демонстрирует свою причастность к этой довольно засекреченной организации. Может, Арфисты и переживают не лучшие времена, но пока они пользуются определенным влиянием. Если они дали согласие на эти действия, они имеют все шансы на благополучный исход.

– И что дальше? – поинтересовался Элайт.

– Ты можешь добиться успеха в своем деле, – продолжал Вартайн, жестикулируя своими длинными пальцами с завидной ловкостью. – Ты не слушал балладу, а там говорится, что в случае успеха смельчаки могут потребовать награду из сокровищ дракона.

Несколько мгновений Элайт молча смотрел на мастера загадок, затем в его глазах зажегся янтарный блеск. Он обернулся и окинул Данилу и его спутников-бардов оценивающим взглядом.

– Со своей стороны, я обязуюсь возместить твои убытки от потери услуг Вартайна, – заверил Данила, заметив интерес в глазах Элайта и стараясь использовать любую возможность договориться. – Вряд ли ты нуждаешься в деньгах, но ходят слухи, что ты испытываешь потребность в магических предметах.

Данила поднял длинный рукав своей рубашки и продемонстрировал украшенный драгоценными камнями кинжал, висящий в кожаном чехле на запястье. Повернувшись таким образом, чтобы оружие не представляло угрозы, юноша метнул кинжал в дерево. Пять секунд лезвие дрожало в древесине, а потом внезапно исчезло. Данила поднял запястье к глазам Элайта. Кинжал вернулся в кожаные ножны.

– Весьма занятная игрушка, – согласился эльф. – Хорошо, ты можешь забрать Вартайна. Я получаю кинжал и пятьдесят слитков платины стандартного торгового веса. Кинжал я забираю сейчас, а остальное получаю от тебя или твоих поручителей по возвращении в Глубоководье. У меня есть еще одно условие: мои люди и я присоединяемся к твоей внушительной армии. – Элайт сделал паузу и отвесил насмешливый поклон в сторону Моргаллы и Вина, потом снова повернулся к Даниле. – С этого дня и до окончания экспедиции ты и я будем партнерами.

От изумления Данила потерял дар речи, а когда снова обрел способность говорить, только переспросил:

– Партнерами?

– Совершенно верно.

– Мошенница Бешаба! – лихорадочно прошептал молодой человек, обращаясь к богине невезения. – Я не предвидел такого поворота событий.

– Я тоже, – сухо добавил Элайт. – Вижу, что ты так же доволен предстоящей перспективой, как и я. Ну, так что? Заключим сделку?

– Думаю, да, – медленно произнес Данила. Он продолжал с подозрением следить за эльфом, но отстегнул ножны с запястья и протянул Элайту. Тот вытащил кинжал, внимательно рассмотрел его, опробовал вес и балансировку, а затем подбросил высоко в воздух, затем без труда поймал падающий кинжал за кончик лезвия и одним плавным движением послал в дерево. Оружие сверкнуло драгоценными камнями и вонзилось в ту же точку, что и после броска Данилы.

– Скажи-ка мне вот что, – словно ненароком поинтересовался Элайт, – если я, к примеру, брошу кинжал в противника, рана не исчезнет после того, как оружие вернется?

– Нет, не исчезнет.

Эльф, не отрывая взгляда от лица юноши, пристегнул ножны к своей руке и усмехнулся. Но улыбку его нельзя было назвать приветливой.

Солнце еще не встало, а Ларисса Неатал уже выбралась из постели. Она уселась перед большим трехстворчатым зеркалом гардеробной и пристально всматривалась в свое лицо, отыскивая малейшие следы ночного веселья. Смех и музыка все еще звучали в ее голове и отдавались глухой болью, но серые глаза оставались ясными, а белоснежная кожа безукоризненной. Осторожным движением Ларисса прижала пальцами припухлости под глазами, пожала плечами и потянулась к баночке с гримом. Ларисса не любила косметику и редко пользовалась ею, но через час ей предстояла важная встреча, а в ее деле изъяны во внешности могли принести убытки.

Прошедшая ночь прошла не даром. Известная в обществе леди Тион открыла летний сезон экстравагантным костюмированным вечером. Во время продолжительного веселья Ларисса почти истощила свою легендарную способность пить и танцевать. С точки зрения куртизанки – особенно куртизанки, являющейся еще и одним из Лордов Глубоководья, – вечер удался на славу. Она выведала кое-какие торговые секреты у купца из Кормира, сраженного ее красотой, узнала интересные новости от странствующего барда, женщины по имени Гарнет, и познакомилась с приехавшим по делам торговли аристократом из Тезира. Лорд Хьюн – толстый черноволосый мужчина с маленькими непроницаемыми глазками и пышными усами – попросил ее показать достопримечательности города. Мужчина ей не понравился, но раз уж Тезир всегда представлял собой постоянно кипящий котел политических интриг, Ларисса решила воспользоваться случаем и получить дополнительную информацию.

Невзирая на свои успехи, Ларисса почти весь вечер ощущала непонятное недомогание и была рада, когда вечеринка завершилась. Возможно, во всем виновата простуда, решила она, оглядываясь на вечернее платье, брошенное на бархатную кушетку у входа. Прекрасно подогнанное по фигуре и богато украшенное вышивкой, платье принцессы Шу привлекало множество восхищенных взглядов, но алый атлас почти не защищал от прохладного ночного бриза, овевавшего морскую виллу. А может, она слишком много работала. Уже несколько недель Лорды Глубоководья трудились на пределе своих возможностей. Специальностью Лариссы был сбор информации, и ей приходилось быть в гуще общественных событий и светских приемов. Ларисса не могла вспомнить, когда в последний раз ей приходилось спать больше двух-трех часов в сутки, и боялась, что вскоре станет похожей на привидение.

Женщина была не в том настроении, чтобы играть роль жеманной куртизанки, исполняющей капризы незнакомцев. Обычно она с удовольствием изображала из себя легкомысленную пустышку, но сегодня ей было не по себе.

Что ж, пора приниматься за работу. Ларисса подавила зевок и продолжила приготовления. В первую очередь она расплела свои роскошные рыжие волосы. Густые пряди были настолько длинны, что приходилось звать на помощь горничную. Сняв с пальцев многочисленные кольца, она втерла в кисти рук пахучую мазь, потом поднялась и подошла к большому дубовому гардеробу. Бледно-зеленая ночная рубашка, настоящее произведение искусства из шелка и кружев, с шелестом заскользила по телу. Ларисса распахнула дверь гардероба и задумалась над выбором платья, способного еще больше очаровать утреннего клиента.

За спиной скрипнула дверь спальни.

– Входи, Марта, и поторопись. Я должна быть готова через час, – не оборачиваясь, приказала Ларисса.

– Не стоит беспокоиться, дорогая леди, – раздался низкий, с сильным акцентом голос. – Этот зеленый наряд, в который ты почти одета, меня вполне устраивает.

Ларисса резко повернулась, и облако шелка взметнулось вихрем вокруг ног. Лорд Хьюн из Тезира уселся на кушетку, пренебрежительно сбросив на пол платье принцессы Шу. В дверном проеме стояли еще двое мужчин с обнаженными кинжалами в руках, а между ними дрожала перепуганная Марта.

Правой рукой Ларисса инстинктивно притронулась к левому мизинцу в поисках заговоренного перстня, имевшегося у каждого из Лордов Глубоководья. С замиранием сердца она поняла, что нечаянно сняла талисман вместе с остальными украшениями и оставила на туалетном столике. Кольцо не только гарантировало невосприимчивость к различным ядам, но и могло позвать на помощь ее могущественных друзей. Мысли закружились в поисках выхода. Кричать и звать на помощь бесполезно. Среди ее слуг было несколько опытных и преданных воинов, но раз их нет здесь до сих пор, значит, они убиты. Все платья Лариссы были снабжены ножнами с острыми кинжалами, но сейчас на ней была лишь полупрозрачная ночная рубашка. В распоряжении Лариссы осталось только одно оружие – искусство куртизанки, и жизнь горничной полностью зависела от талантов ее хозяйки.

Ларисса заливисто рассмеялась и скользнула к Хьюну.

– Такое нетерпение льстит мне, – произнесла она самым обольстительным тоном. Заглянув в его лицо, женщина продемонстрировала самую соблазнительную улыбку и попыталась поиграть с пуговицами его костюма. – Но моя горничная ничего не понимает в тех играх, которыми можем наслаждаться мы с тобой. Твои люди, без сомнения, развлекутся гораздо лучше в любом из увеселительных заведений города. Может, ты предоставишь им выходной на весь день, чтобы они насладились городскими прелестями? А мы можем провести это время в приятном уединении…

Ларисса прильнула ближе, и глаза Хьюна потемнели от желания, так хорошо известного каждой женщине.

– Ты очень красива, – сдавленным голосом произнес Хьюн, перебирая ее рыжие волосы, – и я почти сожалею о том, что должно произойти.

Хьюн резко дернул Ларису за волосы, а ребром свободной ладони сильно ударил ее по горлу. От боли куртизанка упала на колени. По команде Хьюна в спальню ворвались еще трое мужчин, Двое крепко удерживали Лариссу за плечи, а третий схватил ее трепещущие руки и методично переломал все пальцы, один за другим. Как только задание было исполнено, Хьюн кивком головы отослал своих подручных. Ларисса, не в силах подняться с колен, раскачивалась взад и вперед, прижимая к груди искалеченные руки, а из поврежденного горла вырывались хриплые стоны.

– А теперь, Ларисса, Лорд Глубоководья, ты еще много дней не сможешь ни с кем общаться, ни голосом, ни при помощи писем, – холодно произнес Хьюн. – Не беспокойся за свою жизнь, до этого еще далеко, моя дорогая леди. Город кишит варварской магией, и слишком многие могут говорить с твоей душой. Мои люди достаточно опытны в таких делах, чтобы позволить тебе умереть, так что ты еще долго будешь жить, словно в волшебном сне. А потом, – он равнодушно пожал плечами, – можешь проснуться. Вполне вероятно, лекарства и молитвы смогут вернуть тебе голос и красоту. А может, и нет.

Хьюн обернулся к стоящим в дверях людям.

– Присмотрите за ней, – приказал он. – А что касается горничной, убейте ее и оттащите подальше. Наши агенты позаботятся, чтобы ее тело исчезло в глубокой гавани.

Хьюн развернулся и вышел из спальни, недовольно поморщившись при виде жадных взглядов, устремленных на рыдающую куртизанку. Рыцари Щита нередко прибегали к пыткам, и его спутники были лучшими палачами. Сам Хьюн не чувствовал вкуса к подобным вещам, но считал, что люди должны получать удовольствие от работы.

Он чуть не столкнулся с Гарнет, поджидавшей его в холле. Неодобрительный взгляд колдуньи заставил Хьюна оправдываться.

– Куртизанка – одна из них, – пояснил Хьюн, кивая на закрытую дверь. – Раз уж ты не смогла отравить ее вчера вечером, пришлось применить другой метод воздействия.

Глаза колдуньи сердито сверкнули:

– Леди Тион не сказала мне, что Лорды Глубоководья невосприимчивы к ядам. Если бы я это знала, то не стала бы тратить всю ночь на пустую болтовню на светской вечеринке и притворяться обычным менестрелем.

– Тион тебя не предупредила? Это очень интересно, – задумчиво протянул Хьюн.

Гарнет заметила, что он был неприятно удивлен, узнав об упущении леди Тион. Но поскольку ее ничуть не интересовали внутренние взаимоотношения Рыцарей Щита, Гарнет просто пожала плечами и отвернулась. Она торопливо пересекла зал и вышла на балкон.

Хьюн озадаченно нахмурил брови и проследил за ней взглядом. Что она собирается делать? Взлететь? Любопытство настолько овладело им, что он крадучись, насколько позволяло его грузное тело, подошел к выходу на балкон, осторожно выглянул из-за портьеры и чуть не вскрикнул от удивления.

На балконе, на высоте второго этажа, стояла молочно-белая лошадь. На глазах у Хьюна Гарнет запрыгнула на спину животного, подобрала поводья и сильно хлестнула ими по шее скакуна. Лошадь не тронулась с места, и лицо Гарнет запылало гневом. Словно в ответ лошадь мотнула головой, и в этом движении сквозили одновременно печаль и покорность. Вместе со всадницей она легко поднялась вертикально в воздух, наподобие колибри. А затем так же быстро, как и эта маленькая птичка, исчезла между облаками.

– Аспери, – выдохнул Хьюн, едва не задохнувшись от благоговейного ужаса.

Он и раньше слышал об этих волшебных летающих скакунах, но ни разу не видел их. Аспери, как и пегасы, могли летать, но им не требовались крылья. Их дар объяснялся природной способностью влиять на левитацию, что позволяло развивать еще и непостижимую скорость. Аспери устанавливали телепатическую связь только с могущественными волшебниками или магами и до конца жизни оставались верны своим хозяевам.

Это открытие заинтересовало Хьюна. Он прибыл в Глубоководье день назад, с караваном судов, полных товаров для праздника летнего солнцестояния. Как только с торговыми делами было покончено, он пригласил леди Тион для обычного отчета. А вместо этого она известила лорда Хьюна, что свела знакомство с могущественной колдуньей и запустила в действие план, который принесет плоды в течение нескольких дней. В детали плана она его не посвятила, но это не удивило Хьюна, ведь не он являлся непосредственным руководителем леди Тион, а Рыцари Щита не доверяли секретов даже своим. Тем не менее, у лорда Хьюна сложилось впечатление, что Тион и сама не знает того, что должно произойти.

По мнению Хьюна, ситуацией управляла Гарнет. Колдунья использовала Рыцарей Щита в своих личных целях, что Хьюну категорически не нравилось. И еще он подозревал, что эта женщина имеет власть над леди Тион. Хьюну безумно хотелось знать почему. Вероятно, ему стоит задержаться в Глубоководье еще на несколько дней.

Утренние лучи хлынули в высокие узкие окна, расположенные на всех стенах круглой спальни. Люция Тион потянулась, как довольная кошка, и протянула руку к своему молодому любовнику. Но постель была пуста, и только смятые шелковые простыни и широкая вмятина на пуховом матрасе свидетельствовали о бурно проведенной ночи.

– А, ты проснулась. Теперь можно с полным правом сказать, что настало утро.

Каладорн, в кожаном костюме и сапогах для верховой езды, вошел в комнату. Его золотисто-каштановые волосы еще были влажными после ванны. Люция села в постели и подставила лицо для поцелуя. Молодой человек нагнулся и нежно приветствовал свою возлюбленную.

– Ты уже уходишь? – спросила она, слегка надув губки. – Но ты и так последние дни слишком много работал. Нам почти не удавалось побыть вместе.

– У меня дела, – ответил Каладорн с довольной улыбкой и обтянутым перчаткой пальцем провел по вздернутому носику Люции. – Купец с таким опытом, как у тебя, должен понимать, что это очень важно.

– Какие дела?

– Город поручил мне тренировать тех, кто хочет принять участие в Летних Играх. Весь день я буду на Поле Триумфа.

После обещания встретиться с ней в его городском доме в тот же вечер, Каладорн ушел. Оставшись в одиночестве, леди Тион с довольной улыбкой снова зарылась в подушки. Она оставалась в постели, пока со стороны входной двери не донесся приглушенный стук. Несмотря на все удовольствие, получаемое от общества Каладор-на, ей необходимо было побыть одной, чтобы найти выход из создавшейся ситуации.

Заявив о своей причастности к Лордам Глубоководья, Люция Тион завоевала высокое положение среди Рыцарей Щита. Их поддержка позволила ей многого добиться, и все было бы прекрасно, если бы в ее жизни не появилась Гарнет. Опасная осведомленность колдуньи заковала Люцию в невидимые цепи рабства. Приезд из Тезира лорда Хьюна только ухудшил положение, поскольку Рыцарей Щита не мог обрадовать ее союз с Гарнет. Ситуация становилась опасной. Гарнет получила контроль над Хьюном, его людьми, Люцией и ее местными агентами. Хуже того, колдунья требовала, чтобы Люция назвала ей имена Лордов Глубоководья.

Люция не могла признаться, что эти имена ей неизвестны, а потому составила для Гарнет короткий список: Хелбен Арунсун, Ларисса Неатал, Мирт Ростовщик, Дарнан и Текстер Странник. Эти имена шепотом назывались во всех городских тавернах, и Гарнет на какое-то время угомонится. Люция, однако, понимала, что ей придется назвать новые имена, и довольно скоро.

Леди Тион сбросила простыню и покинула спальню. Если Каладорн хоть как-то связан с Лордами Глубоководья, она непременно отыщет свидетельства этой связи. По спиральной лестнице женщина спустилась на следующий этаж, где располагались туалетные комнаты и гардеробная. Одну из комнат занимали комоды и шкафы, и это показалось ей подходящим местом для начала поисков.

Целый час Люция, стараясь двигаться как можно тише, чтобы не потревожить камердинера Каладорна, осматривала каждый ящик комодов, каждое отделение шкафов. Она прочесала всю комнату, но безрезультатно.

Разочарованная, но не утратившая упорства, она подошла к собственному шкафу. Люция намеревалась обыскать весь дом до последней щели, но едва ли для этого подходила надетая на ней прозрачная ночная рубашка. Каладорн, внимательный и заботливый во всех отношениях, заполнил шкаф множеством платьев, и все они в разной мере сочетались с любимым Люцией фиолетовым цветом. Женщина огорченно вздохнула и потянула платье бледно-лилового оттенка. Возможно, после того как она примет ванну и оденется…

Странное происшествие вернуло ее к действительности. По непонятной причине подол платья зацепился за заднюю стенку гардероба. Люция потянула платье на себя, но ткань не поддавалась. Она опустилась на колени и вгляделась в темноту шкафа. Поверхность дерева вокруг пойманной материи была ровной, без каких бы то ни было дефектов. Даже проведя пальцами по задней стенке, Люция не нашла никаких выступов или зазоров. Ткань словно приросла к дереву.

Люцию заинтересовало это непонятное явление, она вытащила из шкафа все платья и приступила к исследованию гардероба. Спустя несколько минут ее пальцы нащупали едва заметную кнопку в структуре дерева. Люция не замедлила нажать ее, и в задней стенке тотчас же бесшумно отодвинулась панель, явив взору потайное отделение. Женщина заглянула внутрь и вытащила оттуда черный колпак с густой вуалью. Надев колпак на голову, Люция обернулась к зеркалу. Хотя она отчетливо видела свое отражение, черты лица были полностью скрыты под вуалью. Древняя песенка жителей Тезира пришла ей на память, и Люция пропела несколько строк, но не узнала свой голос. Его вообще невозможно было определить – голос мог принадлежать мужчине и женщине, старику или юноше. Взрыв восторженного смеха сорвался с губ, и он тоже был волшебным образом изменен колпаком Лорда Глубоководья.

Так вот оно что! Ее юный любовник занимал место, на которое Люция претендовала в течение долгих лет. Каладорн может все отрицать, но она и так узнала от него достаточно, чтобы умиротворить Гарнет. Улыбка наконец-то приподняла уголки губ Люции, и тяжелое бремя тревоги упало с ее хрупких плеч.

Люция сняла колпак и положила его на место. Прежде чем закрыть дверь, она аккуратно расположила подол лилового платья таким образом, чтобы он был зажат панелью. Платья разместились в шкафу в прежнем порядке, так что можно было подумать, будто здесь ничего не трогали. Затем Люция надела костюм, в котором была накануне вечером. Как только порядок был восстановлен, она покинула дом Каладорна и направилась к Дому Удовольствий и Здоровья матушки Татлорн. После такого значительного успеха Люция считала себя вправе побаловаться массажем, маникюром, а может, и чем-нибудь еще.