Ермак

ПО СЛЕДАМ ЕРМАКА

Ермак проложил дорогу в Сибирь и положил начало ее присоединению к России. Дальнейшие события, развернувшиеся на той же исторической сцене, на которой действовал отважный атаман, не были такими драматическими. В Москве о гибели Ермака узнали по прибытии письменного головы Ивана Глухова. Царь Федор приказал послать в Сибирь новое войско с целью возвратить утраченное. Руководство кампанией было поручено воеводам Василию Сукину и Ивану Мясному да письменному голове Даниле Чулкову. Летом 1586 года русские отряды вышли на Туру и 29 июня на месте старой Чимги заложили город Тюмень. На следующий год Данила Чулков с отрядом служилых людей спустился по Туре и Тоболу и на берегу Иртыша близ памятного Чувашского мыса поставил город Тобольск. Среди строителей и защитников его были Ермаковы казаки с атаманом Матвеем Мещеряком и Черкасом Александровым.

15 верст разделяли Тобольск и Искер. Первое время Д. Чулков и Сеид-Ахмат зорко наблюдали друг за другом, не предпринимали враждебных действий. Сеид-Ахмат всеми средствами укреплял свое положение: вступил в союз с казахским ханом Тевкелем, привлек на свою сторону карачу. Развязка наступила на следующий год.

В 1588 году князь Сеид-Ахмат, оставив в засаде большое войско, с сотней вооруженных людей подошел к Тобольску якобы для переговоров о мире и торговле. Его сопровождали карача и племянник казахского хана Ураз-Мухамед. Воевода Чулков, не подав вида, что разгадал хитрость, пригласил Сеид-Ахмата и его спутников в город. Разрешено было также войти в крепость татарским воинам, но без оружия.

В воеводском доме знатных гостей усадили за стол. Казаки тем временем занимали воинов хана. Во время пира было выпито много вина. Мирные переговоры вели только для вида, а вскоре вообще оставили их, перейдя к перебранке. Чулков обвинял гостя во враждебных замыслах и нарушениях присяги, данной его отцом Бекбулатом и дядей Едигером русскому самодержцу. Сеид-Ахмат как мог отводил эти обвинения и сам, в свою очередь, упрекал воеводу за сооружение крепости на ханской земле без его позволения.

Чтобы положить конец подозрениям, Чулков предложил выпить по большой чаше вина за здоровье царя и сам подал первый тому пример. Но князь отказался поддержать тост. Воевода истолковал отказ как доказательство враждебных намерений татар. По его знаку казаки в миг обезоружили и связали Сеид-Ахмата, Ураз-Муха-меда и карачу. В то же время татарские воины, вошедшие в город, были частью перебиты, частью пленены. Казаки под командой Матвея Мещеряка бросились на татар, засевших в засаде. Удар был настолько неожиданным и ошеломляющим, что противник, несмотря на численное превосходство, не выдержал и обратился в бегство. Во время преследования погиб последний атаман дружины Ермака Матвей Мещеряк[119]. Вообще же потери русских были незначительны.

Татары без боя оставили Искер. Некоторые из них ушли в степи, а большая часть рассеялась по улусам. С тех пор столица ханства больше никем не заселялась. Опустевший город постепенно разрушился. Даже мыс, на котором стояла Старая Сибирь, со временем почти полностью был смыт Иртышом.

Последних правителей Искера Чулков отправил в Москву. Так было покончено с попыткой восстановить Сибирское ханство. Правда, еще кочевал по степи хан Кучум, но большой опасности он не представлял. Не говоря уже о простых улусных людях, все мурзы отвернулись от него, и старый хан, насколько хватало сил, мстил им грабительскими набегами. Летом 1590 года он подошел близко к Тобольску, но вся доблесть его проявилась лишь в том, что убил несколько татар и с захваченной добычей бежал в степь. В другой раз Кучум совершил набег на татарские волости по верхнему Иртышу. После ряда стычек, в которых хан неизменно терпел поражения[120], он бежал к калмыкам, где и был убит по приказу из Бухары[121]. Так бесславно сошел со сцены «Кучум-богатырь, царь сибирский».

С ликвидацией Сибирского ханства началось широкое освоение Сибири русским народом. Через 50 лет после похода Ермака русские дошли до Байкала, через 60 лет — до Охотского моря, через 70 лет — до Берингова пролива. Заселяя Сибирь, русские люди несли в этот малозаселенный и необжитой край более высокую материальную и духовную культуру. Трудом крестьян, посадских и служилых людей в Сибири были созданы пашенное земледелие, ремесла, строились деревни и города.

В этот подвиг созидания внесли свой вклад и воины Ермака. Как говорилось выше, большинство из них вернулось в Сибирь с первыми русскими воеводами. Они участвовали в походах против степных кочевников и ставили города и остроги. В челобитной грамоте казак Гаврила Иванов в 1623 году писал, что служил России 42 года, с тех пор как «с Ермаком Сибирь взяли и Кучума царя с куреня збили», ходил с воеводой Андреем Воейковым в поход на Обь против Кучума, под началом воеводы Назарья Изъединова бился с татарами Алея и брал последнего в плен, ставил Тюмень, Тобольск, Тару, Пелым, Томск, собирал ясак с кузнецких татар[122].

Еще в 1632 году сподвижники Ермака служили в Тобольске в пеших казаках и составляли «старую сотню» с атаманом Г. Ильиным во главе. Несмотря на давнюю службу и прежние заслуги, пишет П. Н. Буцинский, эти казаки не пользовались никакими особыми привилегиями; рядовые из них получали такое же денежное и хлебное жалованье, как и «новоприборные» пешие казаки: по 5 рублей денег, по 5 четвертей ржи и по 4 четверти овса. Они не роптали на свою судьбу и не подавали челобитных на увеличение жалованья. Но когда именно в 1632 году царь Михаил Федорович указал быть над ними начальником тобольскому сыну боярскому Б. Аршинскому в качестве головы, а не атамана, то они отправили в Москву прошение о том, чтобы царь «за прежние их службы и за кровь велел ведать их по-прежнему атаману Гаврилу Ильину, а не Богдану Аршинскому, чтобы им государевы службы не отбыть и врознь не разбрестися»[123].

Прошло полвека как погиб Ермак, но его казаки ревниво оберегали традиции, сложившиеся во время похода. Они настояли перед царем оставить у них старого выборного атамана. Казакам, разумеется, было почетнее служить под началом своего собрата старейшего казака «старой сотни» Гаврилы Ильина, чем под командой выходца из Литвы Б. Аршинского, сосланного за какое-то преступление в Тобольск.

Безрадостными были последние дни славных ратников Ермака. Те из них, которые не сложили головы на поле брани, доживали век свой в монастыре или богадельне, куда привели их «увечья, раны, убожества»[124]. В казне не нашлось средств для того, чтобы обеспечить безбедную старость ветеранам сибирского похода.

Зауральская эпопея XVI века — героическая страница истории России. Имя ее героя навсегда осталось в памяти народной. В Тобольске, на Чукмановом мысу, стоит мраморный обелиск. На постаменте с западной стороны, обращенной к России, начертаны слова: «Покорителю Сибири Ермаку». На гранях обелиска вырезаны пальмовые ветви, на цоколе — венки с датами начала похода в Сибирь и гибели Ермака[125]. 16-метровый монумент возвышается над Княжим лугом, где ныне раскинулась нижняя часть города. Его хорошо видно с Чувашского мыса, у подножия которого почти четыре века назад решались исторические судьбы Сибири. Он повествует потомкам о мужестве, отваге и бескорыстном служении Родине замечательного русского землепроходца и воина.