Еще один мальчик

Летняя практика (окончание)

… Дальше кошка Мортисия могла рассказать, как крепла и обрастала подробностями новая легенда. Как отпетые тунеядцы превратились в способных, сметливых лаборантов, вышколенных до блеска.

Как успешно стала проходить компьютеризация, как о ней заговорили, что она составит славу института.

Мортисия могла рассказать, что Бобби Грейнджера и его верных лаборантов часто отвлекали от компьютеризации — директор подкидывала им работу по варке зелий.

Сотрудницы института были столь безалаберны, что давали не только зельеварам рецепт, но и имя пациента! Бобби устал удивляться, знакома ли им врачебная этика и понятие врачебной тайны.

Кумушки, в принципе, не имели вообще никаких тайн. Они в присутствии Бобби громко болтали о чем угодно, даже о самых больших секретах. А знали они всё.

… Что Перси Уизли постоянно пьет антидепрессанты, а министр Шеклбот — язвенное, и куда катится страна, возглавляемая такими людьми.

… Что Одер Олливандер закатил скандал своему сыну Нилусу, что он устал оплачивать Нилусовы фокусы, а Нилус перешел все границы. Кумушки гадали, что раньше: Одер выгонит Нилуса из дома, или Нилус сам сбежит?

… Что дочка Гарри Поттера выходит за сына магната Уизли, и свадьба будет, как только невеста закончит Хогвартс.

И так далее.

Они болтали и глазели, как Бобби и его команда работают на компьютере.

Мортисия могла бы рассказать и другое: как, оставаясь один в кабинете, доктор Грейнджер падал за стол и рыдал. Как он ходил взад–вперед, повторяя, что ему надо продолжать бороться, потому что ему некуда отступать. Что надо продолжать битву, потому что теперь ему нечего терять!

Как доктор Грейнджер шептал, что он завидует гриффиндорцам, он хотел бы уметь жить как они, просто, весело, зная заранее, где добро, а где зло, где есть только черное и белое. Как он завидует даже Олливандеру, даже Фреду Уизли — счастливцы! Они так счастливы, что и не подозревают об этом, так, как могут быть счастливы только дураки…

И тогда Мортисия подходила к доктору Грейнджеру, терлась о его колени и мяукала. И пела ему успокаивающие песни.

Торжественное открытие Компьютерной лаборатории Института фармацевтики произошло 29 августа.

Закрытый доселе Институт наводнили посторонние — газетчики, фотографы, журналисты.

На открытие пригласили даже министра, и приехал его зам, зачитал написанную министром речь о магловских технологиях. Затем зам торжественно сел за компьютерный стол и нажал три случайных клавиши, отчего компьютер на весь вечер завис, пока Бобби не починил его.

Артур Уизли дал интервью о компьютерном деле.

Столб и Ступор удостоились вопросов от самой Риты Скитер.

Сияющий Слагхорн разглагольствовал перед журналистами, что он знал с первой минуты, как Бобби поступил в Хогвартс, что Бобби составит славу и новое рождение факультету Слизерин.

Нарцисса Малфой тоже пришла на прием.

Стоя рядом с синьорой Забини, она задумчиво разглядывала Гермиону Грейнджер в бальном платье.

— Кто мог знать, что когда‑нибудь я буду покровительствовать сыну Гермионы Грейнджер… той самой грязнокровки Грейнджер…

— Да, мисс Грейнджер далеко пошла, — согласилась синьора Забини.

— Я не ожидала от нее… Я не ожидала, то ее жизнь сложится так, — сказала Нарцисса. — Что Гермиона Грейнджер может воспитать сына истинного слизеринца…

— Причем, в одиночку, — добавила синьора Забини.

— Я никогда бы не подумала, что Грейнджер способна хранить верность… Я думала, она при первой возможности выскочит за какого‑нибудь гриффиндорца, как только траур кончится, — задумчиво сказала Нарцисса.

— А она, как видишь, больше не вышла замуж.

— Я совсем не знала ее, — призналась Нарцисса. — Кто мог знать…

— Возможно, брак Северуса оказался куда удачнее, чем мы думали, — подытожила синьора Забини.