Еще один шанс

Грант

На следующий день, в кабинете врача, Харлоу лежала на диагностическом столе в надетой рубашке, ее голый живот выставлен для ультразвука. Он был все еще плоским. Он не мог показать, что внутри было что-либо.

Она выглядела нормально. Ну, столь нормально, как может выглядеть очень взволнованный человек. Она потратила все утро на приготовление завтрака, даже при том, что она никогда не готовила завтрак. Затем она провела час, пытаясь решить, что надеть. Я мог сказать, что она нервничала, но вы бы подумали, что мы собирались быть представленными ребенку, и она хотела произвести хорошее впечатление.

Мы были в кабинете врача, чтобы услышать сердцебиение. Я уже погуглил процесс и обнаружил, что если мы так и не услышали сердцебиение, это означало, что ребенок вообще не пробивался. У Харлоу не было каких-либо кровотечений или спазмов, но, видимо, это не означало, что у нее не могло быть выкидыша.

Потеря этого ребенка опустошит ее. Мысль о том, чтобы видеть ее горе, было не тем, что я хотел, но я не уверен, что я хотел услышать сегодня. Я просто хотел, чтобы Харлоу была в порядке. В безопасности. Я нуждался, чтобы она была в безопасности. И счастлива. Я просто не был уверен, что для меня был способ иметь обоих.

Опять же, я был совершенно беспомощным. Я ненавидел это чувство.

— Хорошо, вы готовы? — спросил врач, глядя вниз на Харлоу. Каким-то образом он знал и не спрашивал меня, потому что понимал, что я не был готов. Если бы мы услышали сердцебиение и оно было здоровым, это означало, что с этим не было покончено, и что я должен продолжать жить в страхе потерять Харлоу. Но если мы так и не услышали сердцебиение, боль, которую она будет терпеть, может быть слишком сильной для нее.

— Да, — сказала Харлоу. Волнение и нервозность в ее голосе не были упущены врачом. Он ободряюще улыбнулся. Он делал это все время. Он казался позитивным, что было хорошо. Или не было. Черт возьми, я больше не знал, что было хорошо.

Затем это случилось. Звук, который все это изменили. Быстрый, устойчивый стук наполнил комнату, и все, что я мог сделать, это смотреть вниз, на живот Харлоу.

Ее рука потянулась и схватила мою крепко, и она издала всхлип, который меня поразил. Я посмотрел на нее, и она улыбалась так чертовски сильно, но ее глаза были наполнены не пролитыми слезами. Удивление на ее лице сказало все, что я думал. Там была жизнь. Та, которую мы создали. Она была настоящей.

— Звучит сильно. Это очень хороший знак, — сказал доктор.

Харлоу сжала мою руку и рассмеялась. Пульс ускорился в момент ее смеха, затем вернулись в нормальное русло. Ребенок услышал ее смех?

— Я думаю, что это — хорошее начало. Я чувствую себя уверенным в этом. Вы выглядите хорошо. Я изучил Ваши отчеты, и как Вы знаете, мы должны были изменить Ваши лекарства. Некоторые вещи Вы не можете принимать при беременности, но я чувствую уверенность, что это хорошо сработает. Вы позвоните мне, если почувствуете себя странно. Не ждите. Звоните мне. — Он перевел свое внимание на меня. — Она должна немедленно позвонить мне, — он повторился.

— Да, сэр, — ответил я. Не то, что он должен был требовать от меня. Второе, о чем я подумал, что если у нее были бы проблемы, я бы позвонил в скорую, затем я бы позвонил ему. Он вытащил оборудование для мониторинга, а я отдернул рубашку Харлоу вниз и помог ей сесть, но не прежде, чем поцеловать ее в нос. Я должен был поцеловать ее куда-нибудь. Она держала меня за руку мгновение, ее огромная, блестящая улыбка все еще была на месте.

— Мы слышали его, — сказала она, как будто заверяла меня, что мы услышали сердцебиение ребенка.

— Ага, мы слышали, — сказал я. Как я мог не хотеть этого? Как я мог выбрать кого-либо или что-либо кроме Харлоу? Я был в смятении. В спутанном смятении. Я полюбил этот звук, потому что он был наш. Нашего малыша. Он также сделал ее чертовски счастливой. Был ли я эгоистичным потому, что не хотел, чтобы у нее было это, потому что я мог потерять ее?

Доктор сказал Харлоу еще кое-что о ее новых лекарственных средствах, и сказал, что ей следует продолжить с умеренными физическими нагрузками так же, как и отдыхать часто. Она заверила его, что она будет, а потом нас уже снова вывели через задний вход.

Когда мы были в грузовике и направились обратно в Розмари Бич, Харлоу поспешно придвинулась ближе ко мне.

— Удивительно, — мягко сказала она. Я не хотел соглашаться с ней, но она была права. Это и было.

— Да, я знаю.

Она обернула руки вокруг моей и положила голову на мое плечо.

— Примерно через два месяца мы узнаем, это мальчик или девочка, и мы сможем увидеть, как он двигается.

Мальчик или девочка… увидим, как он двигается… Я хотел эти вещи. Я хотел их с нею. Только ее. Но я не мог забыть риск. Действительно ли это было способом, которым это, как предполагалось, было в жизни? Ты не мог иметь каждую мечту, но у тебя могла быть часть всего? У тебя мог только быть вкус чего-то, но никогда не целиком?

Мой драгоценный ребенок,

Сегодня мы услышали твое сердцебиение. Это был самый прекрасный звук в мире. Я никогда не чувствовала столько радости. До этого момента я не знала, что столько радости было возможно для одного человека. Мое сердце разрывалось от любви. Зная, что ты был там. Что ты в безопасности.

Твой папа сказал, что, когда я засмеялась, пульс ускорился, как если бы ты услышал меня. Я надеюсь, что ты слышал. Ты сделал меня такой счастливой. Ты даже и не здесь, а моя жизнь настолько полна.

Я никогда не видела твоего отца таким тронутым ранее. Он не говорил много, но удивление в его глазах, когда звук твоего бьющегося сердца наполнил комнату, было тем, что я никогда не забуду. Я унесу это с собой навсегда. Ты стал для него реальностью сегодня.

Не пойми меня неправильно. Он любил тебя прежде. Он просто не знал, насколько сильно до тех пор, пока он тебя не услышал. Он не имеет связи как у нас, потому что пока ты безопасно спрятан внутри меня. У вас будет связь с ним достаточно скоро. Ты будешь причиной, из-за которой он смеется и находит радость в жизни. Я просто надеюсь, что мне доведется увидеть это.

Но помни, что если нет, то я буду там духовно. Я обещаю заключить сделку с небесами, чтобы получить место в первом ряду в твоей жизни. Я хочу видеть двух людей, которых я люблю больше всего в мире, проживают эту жизнь вместе. Если я там с тобой прямо сейчас, то ты знаешь, как сильно я люблю тебя, потому что я буду плакать, пока ты читаешь это, просто, как я плачу слезами счастья прямо сейчас.

Твоя жизнь была благословенной, даже прежде чем ты появился. Неважно, как Бог определяет мою судьбу, ты не будешь одинок. Ты будешь делать большие вещи, а я буду наблюдать за тобой и болеть за тебя, либо прямо там с тобой рядом, либо в облаках.

Люблю тебя всегда,

Мама.