Эскимосские сказки и мифы

Сказки и мифы азиатских эскимосов

1. Спор наваги и кита (пер. Меновщикова Г.А.)[3]

Навага спросила кита:

— Кто из нас дает больше пищи людям?

— Пожалуй, я, — ответил кит. — У меня мяса очень много! Добыв одного кита, целое селение будет с мясом всю зиму.

Навага сказала:

— Я тебя так понимаю: твоего мяса хватает целому селению. Но ведь не все селения добывают тебя. Да и промышлять тебя могут только богатые, а о бедных ты даже и не думаешь.

Кит ответил:

— Если тебя одну поймают, то не только взрослый, но даже ребенок не насытится.

Навага снова сказала ему:

— Хотя взрослый человек и не насытится мною одной, но, подобно тебе, я не ищу, где лучше. Бедные ли, богатые ли — всем я даюсь в руки. Наваги идет сразу много, и все люди круглый год наедаются досыта.

Как только навага замолчала, кит ушел со слезами, разобиженный. Все. Конец.

2. Ворон, жаждущий славы (Пер. Меновщикова Г.А.)[4]

Один ворон однажды запел:

Кончил петь и сказал:

— Спойте же обо мне песню!

Затем ворон прыгнул в огонь и загорелся, запылал, только легкие его остались.

Другой ворон сказал:

Спойте же ему его песню, ведь не может же он сам теперь петь.

А дети ворона не пели, а плакали. Так все и кончилось. Конец.

3. Малые жители (Пер. Меновщикова Г.А.)[5]

Так было. Муха — старшина всех букашек и козявок. Однажды весной собрала муха козявок, блох, пауков, жучков и говорит:

— Сегодня я устраиваю праздник. Вот мой посох состязаний[6] в беге. Кто выигрывает, тот получит от меня дорогие подарки!

Собрались козявки, блохи, пауки и жуки на праздник.

Муха на видном месте свой посох состязаний поставила. Около посоха подарки положила, говорит:

— Вот вы, блоха и козявка, вокруг земли обойдите, а вы жук и паук, все горы кругом обойдите. Когда это исполните, придете ко мне.

Блоха и козявка первыми побежали. Перевалили через холм, обошли его кругом и с другой стороны явились к землянке мухи. Пришли, тяжело дыша, уставшими притворились.

— Ох, как вы долго шли вокруг земли! — сказала муха.

А паук и жук тем временем большую гору огибали. Это всего-навсего был небольшой холм, а они-то думали, что обходят все горы земли. Паук шел впереди, а жук устал и скоро совсем отстал.

Жук пришел последним.

Стала муха подарки раздавать. Козявке дала белую рубашку — и с тех пор козявка белая. Пауку подарила сетку — и с той поры паук стал ловить в нее комаров да мошек. А блохе муха дала свой посох состязаний. Только жуку муха ничего не дала и даже побранила его за то, что медленно бежал. Стал жук думать, отчего у него ноги плохо двигаются? С тех пор ходит он с опущенной головой, все на свои ноги смотрит.

4. Ворон и волк (Пер. Меновщикова Г.А.)[7]

Ворон катался с горы над обрывом и пел:

К нему подошел волк и спросил:

— Можно я с тобой покатаюсь?

Ворон сказал:

— Нельзя тебе кататься. Не удержишься, в воду упадешь!

Волк обиделся на ворона и сказал:

— Да ведь у меня когти есть, тормозить буду. Я сильный, хорошо прокачусь, не упаду!

Ворон ответил:

— Ну что же, покатайся, а я посмотрю!

Покатился волк с горы к обрыву и запел:

— Интересно, интересно, га-ге, га-ге-а!

Не удержался над обрывом, упал в воду и пошел ко дну. Через некоторое время вынырнул и стал просить ворона:

— Братец, вытащи меня! Братец, вытащи меня!

Ворон отвечает ему:

— Не вытащу тебя, ведь говорил, что упадешь!

Ледяной берег высок и крут, самому волку не выбраться. Плавает в студеной воде, просит:

— Братец, вытащи же меня!

Ворон на горе стоит, смеется:

— Не вытащу! Ведь говорил, что упадешь!

Волк замерз, совсем ослаб, плачет, вытащить просит:

— Братец, вытащи меня, ты хороший, умный, вытащи меня? Ворон смеется, спрашивает:

— Что ты мне дашь?

Волк говорит:

— Шкуру заячью возьмешь у меня!

Ворон отвечает:

— Есть у меня заячья шкура, сам зайцев убиваю.

Волк просит:

— Братец, вытащи же меня! Отдам тебе за это свое охотничье снаряжение.

Ворон спокойно отвечает:

— Есть у меня охотничье снаряжение.

Волк совсем ослаб, замерз, плачет, просит ворона:

— Сестру мою возьмешь с тремя полосами на носу[8].

Ворон сжалился, говорит:

— Эх ты, раньше что же молчал? Вытащу тебя. Только сестру отдай мне!

Вытащил волка, воду из его шерсти выжал.

Волк ворона благодарит, а в душе сердится на него, хочет отомстить ему, потому что ворон смеялся над ним.

— К ночи приведу к тебе сестру, — сказал волк и ушел.

Пообещал он ворону сестру, а у самого никакой сестры нет. Пошел через ущелье, нашел вороний помет. Из вороньего помета женщину сделал. Кончил делать и повел женщину к ворону.

— Вот возьми мою сестру с тремя полосами на носу, — говорит ворону.

Ворон видит красивую девушку, говорит:

— Теперь у меня есть жена!

Волк попрощался, ушел, а ворон с женой стал чай горячий пить.

Напившись, спать легли на белые шкуры. В пологе у ворона жарко. Во время сна жена ворона растаяла.

Обиделся ворон на волка, решил отомстить ему.

Утром нашел ворон волка, спрашивает:

— В какую сторону ты идешь?

Волк отвечает:

— Сюда, через ущелье, а ты?

— Туда, через гору.

Волк пошел, а ворон облетел кругом горы и упал на пути волка тушей дикого оленя. Волк подошел, стал есть оленя. Всего съел и заснул.

А ворон в животе у волка каркает:

— Кар, кар, братец, это что у тебя?

Волк вскочил, отвечает:

— Кишки мои!

Ворон выбросил из волка кишки.

Снова каркает:

— Кар, кар, братец, что это у тебя? Волк с болью отвечает ворону:

— Сердце мое, жизнь моя!

Ворон сердце вырвал. Волк упал и умер. Ворон же сделал дырку в его боку, вышел и, каркая, улетел. Так ворон победил волка.

5. Три пуночки (Пер. Меновщикова Г.А.)[9]

Жили три братца, три птички пуночки. Однажды старший братец ушел на охоту, а младшие вышли из своего домика на улицу. Самый младший запел вот так:

И когда младший братец так пел, приблизился ворон и сказал:

— Спой-ка еще разок!

И братец пуночка снова запел:

Пропел братец пуночка свою песню, а ворон опять сказал:

— А ну, еще раз спой!

И в третий раз запел братец пуночка, а когда песенка кончилась, ворон подхватил ее и улетел. Горько заплакал братец пупочка о своей потерянной песенке. Тут вернулся с охоты старший брат и спросил:

— Отчего ты плачешь?

— Ворон отнял мою песенку, — сказал младший братец.

— Куда он улетел? — спросил старший.

— Вон в той стороне за горой скрылся, — сказал младший братец.

Старший брат сказал:

— А ну, подай мой лук!

Младший братец подал ему лук. И старший отправился искать жилище ворона. Шел, шел и увидел воронье жилище. Подошел. Вошел. Там сидит ворон и распевает песенку, похищенную у младшего братца. Тут старший братец прицелился и выстрелил в зажмурившегося от приятной песенки ворона. Ворон встрепенулся и сказал:

— Эх, что это покалывает меня?

Старший брат снова выстрелил. А ворон опять говорит:

— Эх, что это покалывает меня?

Затем он зажмурился и запел:

И тут в третий раз старший брат выстрелил и сразил ворона. Подошел, взял ворона и отрезал кончик его языка вместе с похищенной песенкой. Этот кончик языка взял и пошел домой. Дома младшему братцу отдал свою добычу. Младший братец съел кусочек вороньего языка и вдруг снова запел. Песенка вернулась в дом пуночек:

Так по-вороньему братец пупочка добавил припевку к своей песенке. Все.

6. Ворон и сова (Пер. Меновщикова Г.А.)[10]

Так, говорят, было. Жили в одном жилище ворон и сова. Дружно жили, не ссорились, добычу всегда вместе ели. И были обе птицы совсем белые. Так они жили дружно вдвоем и вот стали стариться.

Говорит однажды сова ворону:

— Состаримся мы, умрем, а дети и внуки наши будут на нас похожи: такие же, как мы, белые.

И попросила сова ворона, чтобы раскрасил он ее, красивой бы сделал. Согласился ворон. Взял он старый черный жир из светильника[11] и пером из своего хвоста начал раскрашивать сову. А сова сидит, замерла, не шелохнется. Весь день ворон сову разукрашивал. Кончил, сказал:

— Как только высохнешь, и меня покрась.

Согласилась сова. Высохли у нее перья, она и говорит ворону:

Теперь я тебя раскрашивать буду. Зажмурься и сиди, не двигайся!

Сидит ворон, зажмурился, шелохнуться не смеет. А сова взяла плошку с черным жиром от светильника да на ворона все и вылила; с головы до ног черным сделала. Рассердился ворон, сильно обиделся на сову. И говорит:

— Эх, как ты плохо поступила! Я тебя так старательно разукрашивал, не ленился. Смотри, какая ты красивая получилась! Навсегда теперь между нами вражда ляжет! И внуки, и правнуки наши враждовать будут. Никогда вороны тебе не простят этого. Видишь, каким черным ты меня сделала, каким приметным. Теперь уж мы совсем чужие будем, враги навсегда!

Вот с тех пор все вороны черные, а все совы пестрые.

7. Ворон и евражка (Пер. Меновщикова Г.А.)[12]

Вот так. Евражка к реке пить пошла. Евражкино жилище тем временем ворон собою заслонил. Напилась евражка и вернулась к дому. Видит, ворон вход заслонил. Евражка ворону сказала:

— Уйди с дороги, я хочу в свое жилище войти!

Ворон сказал:

— Не пущу. Сначала жиру твоих пахов поем!

Евражка сказала:

— Еще раз говорю: пусти! Вот как запою, так и войду!

Ворон сказал:

— Что ж, пой!

Евражка запела:

Затем евражка сказала ворону:

— А теперь зажмурься, наклонись и растопырь ноги!

Зажмурился ворон, нагнулся, растопырился.

А евражка ему опять:

— Посильнее зажмурься, хорошенько растопырься!

Ворон вот так зажмурился, вот так растопырился.

И снова запела евражка:

Приоткрыл ворон глаза. Евражка опять говорит:

— А ну давай посильнее зажмурься, нагнись да хорошенько растопырься!

Ворон так и сделал. Опять евражка запела:

И проскочила между ног ворона, а он ухватил ее за хвост и оторвал. Заплакала евражка, входит в сени. Бабушка ее спрашивает:

— Что с тобой случилось?

Отвечает евражка:

— Ворон хвост у меня оторвал!

Бабушка спрашивает:

— Где этот ворон?

Евражка сквозь слезы говорит:

— Ой-ой-ой, там, снаружи! Сходи за моим хвостом!

Пошла бабушка. Ворону сказала:

— У тебя моей внучки хвост, отдай мне его!

Ворон говорит:

— Не отдам! Пусть сама придет! Аге-йа-йа, аге-йа-йа!

Бабушка вернулась, внучке сказала:

— Самой тебе велит прийти, аге-йа-йа, аге-йа-йа!

Взяла внучка круглый камень, кровь и кусок сухой кишки и своей бабушке принесла. Бабушка камешек в кусок кишки завернула, в крови намочила, как есть глаз получился. Вынесла из жилища и ворона позвала:

— Дедушка!

Откликнулся:

— О-о-й!

Сказала ему:

— Отдай мне хвост моей внучки.

Снова ворон сказал:

— Пусть сама придет. Аге-йа-йа, аге-йа-йа!

Бабушка сказала:

— Давай на этот глаз поменяемся!

Ворон закричал:

— Дай-дай-дай-дай-дай!

Поменялись. Взял ворон глаз. Бабушка внучке хвост понесла. Войдя, сказала:

— Вот, тебе хвост принесла! — и прикрепила ей хвост.

А ворон думает: "Где бы мне этим глазом полакомиться? Пожалуй, вон на том холме я его съем. Или, может, дочке отнести? Если отнесу, так самому ничего не останется. Пожалуй, здесь съем". Держит ворон глаз, а с него кровь капает. Ворон от удовольствия вот так причмокивает: "Лу-йуп, лу-йуп!" Решил: "Вот сейчас и съем!" Начал глаз есть, да как закричит:

Дм-ла-хым-м-м, ам-ла-хым-м-м, из-за этой девчонки все свои зубы сломал!

Выплюнул зубы с кровью. Так без зубов и прожил. Конец.

8. Ворон с чайкой (Пер. Рубцовой Е.С.)[13]

У ворона с чайкой яранги далеко одна от другой находились. Пошел ворон к чайке в гости. Пришел, видит: пять дочерей чайки около яранги играют. Ворон старшей девушке сказал:

— Как тебя зовут?

Девушка ответила:

— Мамана!

— А других?

— Мы все Маманы!

— Твоих отца и мать как зовут?

— Маманами!

Вошел ворон в ярангу. Чайка-хозяин радушно ворона встретил, жене своей сказал:

— Свари еды для гостя!

Высунулась его жена из яранги, позвала:

— Мамана!

Вошла старшая дочь. Мать тотчас убила ее, принялась разделывать, да так, чтобы кровь не капнула и шкура не порвалась. Стала варить. Шкуру, как спящего ребенка, у задней стены положила. Когда сварилась еда, стал ворон есть, все съел, ни капли не оставил.

Зовет чайка дочь:

— Маман, дай тряпку-травянку, чтобы гость вытерся.

Села девушка, тряпку отдала, из яранги бегом выскочила. Когда собрался ворон в обратный путь, чайка-хозяин сказал ему:

— Я тоже к тебе приду.

Вышел ворон. Пришел домой, своей жене сказал:

— Когда чайка придет, старшую дочь позови, убей ее, разделай, свари. Ее шкуру у задней стены положи. Чайка кончит есть, скажи девушке: "Тряпку-травянку дай!" А вы, дочки, когда чайка спросит, как зовут, отвечайте, что все мы Маманы.

На следующий день чайка-хозяин пошел к ворону. Приходит, видит: на улице около яранги его дочери играют. Старшую спросил:

Как тебя зовут?

— Я Мамана!

— А других?

— Мы все Маманы!

— Вашу мать, вашего отца как зовут?

— Они Маманы!

Вошел чайка-хозяин в ярангу. Встретил его ворон радушно, жене своей сказал:

— Свари для гостя еды!

Высунулась его жена из яранги и позвала:

— Мамана!

Пришла старшая дочь. Убила ее мать. Принялась разделывать, да так, чтобы кровь не капнула, шкура не порвалась. Кончила, положила ее шкуру в угол, как спящего ребенка. Стала варить. Недоваренным мясо вынула. Дала чайке. Чайка-гость все не съел. Позвала ворониха свою дочь:

— Мамана! Дай гостю тряпку-травянку!

Не отозвалась дочка. Еще громче позвала:

— Мамана! Тряпку дай.

Заплакали ворон с женой. Чайка-гость выскочил, поспешно домой ушел. Пришел, детей взял, жену взял, обо всем им рассказал. Убежали чайки на берег. С тех пор стали жить в воде. Ворон свою дочь, оказывается, убил. Тьфу.

9. Рыбка, лисица и ворон (Пер. Меновщикова Г.А.)[14]

В одном селении жили три товарища — рыбка, лисица и ворон. Однажды ночью, когда все жители села крепко спали, рыбка вышла на улицу и пошла в тундру. Долго шла по тундре рыбка в эту ночь. Как только начало светать, рыбка увидела впереди огонек. Она направилась к этому огоньку и увидела землянку. Подошла она к землянке и села около нее. В это время из землянки вышла девушка с кривым ртом. Рыбка сказала девушке:

— Ох, какая ты красивая!

Девушка вернулась в землянку и сказала отцу:

— Около нашей землянки сидит рыбка. Она сказала мне, что я красивая девушка.

Отец сказал своей дочери:

— Скажи рыбке, чтобы она вошла в землянку!

Девушка вышла на улицу и обратилась к рыбке!

— Заходи, рыбка, к нам в землянку!

Рыбка встала и пошла за девушкой. Когда она вошла, то хозяин сказал ей:

— Сними свою кухлянку и зайди в полог!

Сняла рыбка кухлянку и вошла в полог.

Хозяин сказал ей:

— Я на улицу схожу!

Рыбка спросила:

— Зачем? Хозяин ответил:

— В пологе очень жарко, пойду проветрюсь!

Хозяин вышел в сени, взял рыбкину кухлянку, патянул ее на себя и крикнул рыбке:

— Эй, посмотри сюда, каков я стал!

Увидела рыбка хозяина в своей кухлянке и сказала:

— Ох, и хорош ты стал!

Хозяин сейчас же приказал своей жене:

— Накорми рыбку хорошенько и дай ей мяса на дорогу!

После этого рыбка вышла. Ей дали много мяса, и она отправилась домой. Дома лисица спросила ее:

— Где ты раздобыла мясо?

Рыбка ответила:

— Далеко отсюда в гостях я была, там мне мяса и дали.

Рассказала рыбка, как она хвалила хозяина землянки и его дочку. Выслушав рыбку, лисица отправилась к той же землянке. Вышла она ночью и долго шла по тундре, а на рассвете увидела впереди огонек. Лисица — к этому огоньку. Подойдя, увидела землянку и села около нее. В это время из землянки вышла девушка с кривым ртом. Лисица сказала девушке:

— Ох, какая ты красивая!

Девушка вернулась в землянку и сказала отцу:

— Около нашей землянки сидит лисица. Она сказала, что я красивая девушка.

Отец сказал своей дочке:

— Скажи лисице, чтобы вошла в землянку.

Девушка вышла и пригласила лисицу в землянку. Когда лисица вошла, хозяин сказал ей:

— Сними свою кухлянку и зайди к нам в полог.

Сияла лисица кухлянку и вошла в полог. Хозяин сказал ей:

— Я на улицу выйду!

Лисица спросила:

— Зачем?

Хозяин ответил:

— В пологе очень жарко, пойду проветрюсь.

Вышел хозяин в сени, взял лисью кухлянку, натянул ее на себя и закричал:

— Эй, гостья, посмотри сюда, каков я стал!

Увидела лисица хозяина в своей шкуре и сказала:

— Ох, и хорош ты стал!

Хозяин тотчас же приказал своей жене:

— Накорми лисицу хорошенько и дай ей мяса на дорогу.

Накормили лисицу досыта, дали ей на дорогу мяса, и отправилась она домой. А когда пришла домой, ворон спросил ее:

— Где ты раздобыла мясо?

Лисица ответила:

— Далеко отсюда в гостях была, там мне и дали.

И рассказала она, как хвалила хозяина землянки и его дочку.

Выслушав лисицу, ворон отправился к той же землянке. Вышел он ночью и долго шел по тундре, а на рассвете увидел впереди огонек. Направился ворон к этому огоньку. Подойдя, увидел землянку и сел около нее. В это время из землянки вышла девушка с кривым ртом. Ворон сказал девушке:

— Ох, какая ты безобразная, некрасивая!

Услышав это, девушка заплакала, вбежала в землянку и сказала отцу:

— Там у нашей землянки ворон сидит. Он сказал, что я безобразная и некрасивая.

Отец сказал:

— Позови ворона в землянку!

Девушка позвала ворона. Когда он вошел, хозяин сказал ему:

— Сними свою кухлянку и заходи в полог!

Ворон снял кухлянку и вошел в полог. Когда он вошел, хозяин сказал:

— Я на улицу схожу.

Ворон спросил:

— Зачем?

Хозяин сказал:

— В пологе очень жарко. Я пойду проветрюсь.

Вышел хозяин в сени, натянул на себя воронью шкуру и закричал:

— Эй, гость, посмотри сюда, каков я стал!

Ворон высунул голову из полога и начал хохотать:

— Ха-ха-ха, на иглу ты похож, совсем безобразным стал!

Рассердился хозяин и сказал жене:

— Не корми его мясом и не давай ничего на дорогу!

Остался ворон без угощения и без подарков. Выйдя из землянки, заплакал ворон и пошел голодный домой.

Все. Конец.

10. Ворон Кошкли (Пер. Меновщикова Г.А.)[15]

Жил-был ворон Кошкли с женой да с двумя мальчиками. Вот однажды Кошкли послал жену за бубном к двоюродному брату. Жена вышла, но была большая пурга, ее подхватило около самой яранги и понесло. Полетела она над землей в северном направлении, уносимая ветром.

Когда она пролетела так долгое время, стало тепло. Посмотрела наверх и увидела там орла. Орел спросил ее:

— Куда ты летишь?

Жена ворона ответила:

— Кошкли послал меня к двоюродному брату взять бубен.

Орел сказал:

— Я, пожалуй, могу проводить тебя к двоюродному братцу Кошкли, полезай ко мне!

Жена ворона согласилась и влезла орлу под крыло, забралась в самый пух. Орел полетел. Прилетели они к гнезду орла. Взял орел жену ворона Кошкли себе в жены. Так она и осталась жить здесь.

У орла была своя жена и подросток-сын. Орел постоянно охотился за дикими оленями. Однажды он вернулся с охоты и сказал жене ворона:

— Я хочу привести сюда тех двух мальчиков, сыновей Кошкли.

Жена ворона сказала:

— Нельзя этого делать — Кошкли останется одиноким!

Не послушался ее орел, не пожалел Кошкли. Назавтра он снова полетел на охоту, встретил двух мальчиков-воронов, взял их и принес к себе.

Тут они стали жить. Втроем они добывали лосей; третий был сын орла. Орел им сказал:

— Не ходите в северную сторону. В той стороне живет очень злой белый орел, убьет он вас.

Выслушали они его. И однажды, когда все трое полетели за оленями, сын орла сказал:

— Полетим в северную сторону!

Как ни спорили с ним воронята, он и их уговорил. Полетели они на север. Долго летели и вдруг услышали крик белого орла:

— Гей, гей, если настигну, заберу вас!

Воронята были очень быстрыми. Орленок отстал от них, и белый орел схватил его. Домой воронята прилетели вдвоем. Когда они вошли, орел спросил их:

— Где же мой сын?

Воронята говорят:

— Белый орел поймал его!

Тут орел сказал:

— Да, плохое дело. Его уж и в живых нет! Ешьте посытнее, выспитесь получше, завтра к побратиму отправлю вас.

После этого братья-вороны плотно поели и крепко уснули. Утром, когда они встали, орел позвал их:

— Я расскажу вам, как путь держать. Сейчас вы полетите сначала вверх, а когда земля станет маленькой, летите вниз, на юг.

Полетели воронята в сторону берега. Потом вверх полетели. Долго летели, а когда земля стала совсем маленькой, они начали опускаться вниз, к югу. Снова долго летели над землей. И вот впереди показалось море. Полетели воронята над морем.

Стали он и уставать. Вот уж и прибой совсем близко, и берег виден. Тут младший брат упал в прибойную волну, а старший уже гребни волн крыльями начал задевать. Кое-как выбрались они на берег. Побегали, поели морской капусты и уснули прямо на берегу. Затем проснулись, поели и снова уснули.

Отдохнули, полетели дальше. Впереди увидели ярангу. Вошли в нее. Гам была женщина — жена второго орла. Она накормила воронят, напоила, а сама торопит, чтобы орел не застал их и не убил.

Говорят ей воронята:

— Не своей волей мы пришли! Орел послал нас к побратиму. Белый орел утащил у него сына.

Женщина сказала:

— Ну, тогда ждите!

Поели воронята и легли спать. Только уснули они, прилетел второй орел, стал кашлять и чихать. Говорит:

— Эге, гости здесь, и впервые!

Вошел. Женщина сказала ему:

— Это послы. От твоего побратима прилетели. Зовет он тебя на помощь. Белый орел сына его унес.

Орел сказал:

— Да-а, плохое дело. Того уж нет теперь. Вари мясо, разбуди гостей, пусть едят.

Встали воронята, наелись и вышли погулять.

В полдень второй орел сказал жене, посмотрев на воронят:

— Не этим с белым орлом тягаться, они и бегать-то не умеют!

Затем он сказал воронятам:

— Сейчас жена будет резать мясо. Пока она режет, вы должны добежать вон до той дальней горы и обойти ее кругом. Бежать быстро надо, чтобы вернуться, пока вода в котле не закипела.

Стала хозяйка мясо резать, а воронята побежали. Вот хозяйка порезала мясо, стала его варить. Сварилось мясо, а воронят еще и не видно. Вынула мясо хозяйка, студить положила. Остыло мясо, а братьев все нет. К ночи воронята наконец прибежали обратно. Поели, отдохнули и крепко уснули.

Наутро орел снова заставил их бегать.

Опять хозяйка порезала мясо. Опять воронята побежали до той горы, что орел показал. Сварилось мясо, да не успело еще остыть, как братья уже вернулись. Поели и здесь дневали и ночью спали.

На другой день опять орел заставил воронят бегать. на этот раз мясо еще не сварилось, а они уже вернулись. Отдохнули, выспались, а утром опять бегать взялись. Мясо совсем еще сырым было, как они уже вернулись. Поели, отдохнули, а ночью спали.

И снова утром бегали до горы. Мясо только что в воду хозяйка бросила, а они уже вернулись. И снова бегали на следующее утро. На этот раз, пока мясо резали, они уже вернулись. Утром бегали снова. Так воронята бегать быстро научились, что, пока хозяйка нож подтачивала, чтобы мясо резать, они возвращались к яранге.

Второй орел сказал тогда:

— Не потягаться вам с белым орлом: силы еще мало у вас! Попробуйте поднять вон тот большой камень. Если поднимете, принесите его к яранге.

Утром рано воронята за камень взялись. Один когтями вцепился в камень и пытался с ним взлететь, но не поднял его. Другой спустился, вцепился в камень и пошатнул его. Снова первый вцепился в камень, взлетел с ним и бросил. Второй на лету подцепил камень. Так попеременно спускали они камень, затем бросили его позади яранги.

Когда они вошли, второй орел сказал им:

— Теперь довольно, пожалуй! Завтра полетим!

Поели, посидели, с наступлением ночи легли спать. Утром поели и отправились. Воронята так летели, что орел стал отставать.

Взяли воронята орла на спину: попеременно несли. Прилетели к берегу, на сушу. Отдохнули. Снова воронята хотели поднять орла, но он не согласился. И воронята первыми прилетели в свою ярангу. Когда они вошли, орел спросил их:

— Где же мой побратим?

Они ему говорят:

— Сейчас он придет!

— Почему вы не несли его на себе?

— Потому что не согласился он.

Посидели они немного, и вошел побратим орла. Положили ему к стене полога свежие оленьи шкуры. Лег он, облокотившись. Говорит воронятам:

— Почему бы нам не позвать Кошкли?

Воронята согласились позвать Кошкли. Полетели и вскоре приблизились к его яранге. Вошли. Поздоровался Кошкли с сыновьями и спросил:

— Почему и зачем прилетели?

— У твоего двоюродного брата белый орел сына отнял.

Говорит Кошкли:

— Да-а, плохое дело! Того уж нет теперь!

Поели, и Кошкли вышел, а за ним вышли и воронята. Подняли Кошкли-ворона и полетели в северную сторону. Так быстро летели, что у Кошкли чуть голова не оторвалась.

Прилетели к орлу, вошли в полог. Положил хозяин для Кошкли оленью шкуру к стене полога. Кошкли, облокотившись, лег. Затем поели и легли спать. Орел-хозяин вернул Кошкли его жену, когда они ложились спать. Наутро впятером полетели на север. Когда они подлетели к дому белого орла, орел-хозяин, два вороненка и второй орел спрятались. Вошел к белому орлу только Кошкли. Подошел к яранге, стал рыться в мусорной яме. Вышла жена белого орла, увидела Кошкли, пригласила войти. Кошкли вошел. Тут белый орел спросил его:

— Зачем пришел?

Кошкли отвечает:

— Просто пришел, голоден я.

Белый орел сказал:

— Ах, Кошкли, Кошкли, недаром говорят, что ты хитрый!

Что же, поешь!

Кошкли стал есть. А когда насытился, сказал:

— М-м-м, живот у меня сильно болит! Выйду я пока!

Белый орел не пускал его, но Кошкли вышел из яранги. Тут увидел он орленка, похищенного белым орлом.

Кошкли сказал орленку:

— Попроси белого орла, чтобы завтра позволил тебе отдыхать. И как только белый орел уйдет на охоту, тотчас убегай. Вон за тем холмом ожидают тебя товарищи!

Согласился орленок. Кошкли вошел обратно в полог. Белый орел снова сказал:

— Кошкли, Кошкли, всегда ты всех обманываешь!

На другой день орленок попросил белого орла, чтобы тот оставил его дневать. Белый орел ответил:

— Ну что ж! Полечу я поохотиться в сторону моря!

Орленок остался отдыхать. Белый орел полетел, и, когда скрылся, Кошкли и орленок вышли и убежали к ожидавшим их товарищам. И вот, когда вшестером были они уже далеко, вдруг услышали голос белого орла:

— Ух, ух, Кошкли, жизнь отниму я твою! Если настигну, убью я тебя!

Услышав крик белого орла, еще быстрее полетели. Но Кошкли отстал, и белый орел настиг его и хотел было схватить, но тот перевернулся когтями вверх, и белый орел проскользнул. Так, перевертываясь в воздухе, бились. Увидели воронята в беде родного отца — Кошкли, ринулись на белого орла. Подлетев, схватили его с той и с другой стороны за плечи и поломали белому орлу руки-крылья. Начал белый орел падать. Догнали они его, вцепились в орлиное тело и добили его. Белый орел упал на землю.

Все полетели к себе домой. Орел-хозяин сказал Кошкли:

— Ты с женой и детьми лети к своему дому!

Действительно, отправились они. И дома у себя хорошо стали жить все вместе.

Все. Конец.

11. Ворон и лиса (Пер. Меновщикова Г.А.)[16]

Так вот, жили в одном жилище ворон и лиса: ворон занимал одну половину, лиса — другую. Ворон — рыбак. Возьмет он свое сиденье за спину да и идет рыбу ловить. Вернется домой, сядет в своем углу, приготовит рыбьей строганины и ест с удовольствием. А лиса из своей половины и говорит ему:

— Ох, как вкусно тебе, какой приятный запах от рыбки идет!

Ворон отвечает:

— Да уж помалкивай, угощу и тебя!

Долго выбирает рыбку помельче и кладет ее около лисы:

— На, ешь!

Лиса берет. Самая маленькая рыбешка ей досталась! Она ест ату рыбку долго, понемножку, со смаком. А ворон-рыбак ест столько, сколько влезет.

Отоспится ворон как следует, а назавтра снова идет на рыбную ловлю. Приходит с охоты, и асе начинается сначала: сам ест досыта а лисе самую маленькую рыбешку дает. Лиса ест ее долго и понемножку.

Однажды, когда ворон крепко-крепко спал, встала лиса в полночь и решила сама половить рыбки. Взяла она рыболовные снасти ворона и отправилась к проруби. Опустила удочку в лунку. Ловит, ловит, а рыбка не попадается. Лиса и думает: "Наверное, ворон не так просто ловит. А ловит и приговаривает: "Ваю, ваю, ваю, вай!"" Стала лиса гак приговаривать. Вдруг сильно клюнуло, потянула лиса удочку. Еле-еле вытаскивает. Вот-вот рыба из поды покажется! Вытащила наконец, а она как заплачет человеческим голосом! Бросила лиса спасти и кинулась бежать домой. Прибежала, тихонько вошла, разделась и легла. Крепко заснула.

Ворон утром встал, поел рыбы, собрался было идти рыбу ловить, а снастей нет. Стал он их искать. Искал, искал, не нашел. Позвал лису:

— Нутей, Нутен! Где мои снасти?

Лиса откликнулась:

— Не знаю где.

Ворон стал лису строго допытывать:

— Если не скажешь, побью тебя!

Лиса отвечает:

— Ага, вспомнила! Этой ночью я ходила рыбку ловить, попалось мне что-то на удочку, стало плакать человеческим голосом. Я и выбросила снасти в прорубь.

— Что теперь с тобой делать? Как же мы проживем без снастей? — расстроился ворон.

Вышел ворон из жилища и думает: "Куда же мне пойти?" И пошел он вверх по речке.

А лиса подсмотрела, куда он пошел. Шел, шел ворон и увидел маленькую ярангу. Подходит, а около яранги прогуливается хозяюшка, да такая грязная, косматая, мокроносая. Из носу чуть ли не до подбородка течет. Одна штанина ниже, другая — выше. Подходит к ней ворон и говорит:

— До чего же красивая женщина! Сколько лет живу на свете, такой красавицы не встречал.

Женщина говорит:

— Ну, пойдем в жилище! Верхнюю одежду в сенях сними.

Снял ворон кухлянку, положил на дрова, затем вошел в полог, но не успел и осмотреться, как хозяюшка позвала его из сеней.

Высунул ворон голову из-под полога и видит: надела женщина его кухлянку и красуется, повертываясь из стороны в сторону. Ворон посмотрел, посмотрел на нее и сказал:

Какая красавица! Надела мою кухлянку и теперь еще краше стала! Наверное, я не так носил свою одежду, как надо!

— Теперь залезай в полог, — сказала хозяюшка.

Ворон снова влез в полог, а хозяюшка начала что-то толочь в сенях. Затем принесла в полог на деревянном блюде много рыбы. Стал ворон есть.

— Как много у тебя рыбы! — говорит ворон.

— Я тебе дам с собой, — отвечает хозяюшка.

Наелся ворон, вышел в сени и надел свою кухлянку. Хозяюшка тем временем принесла из кладовой большую охапку рыбы. Нагрузился ворон и пошел домой. Вернулся с едой, а лиса уже тут как тут. Говорит она ворону:

— Ах, как вкусно пахнет рыбкой!

Ворон отрезал от одной рыбки хвост и дал лисе.

Как только ворон уснул, вышла лиса потихоньку из яранги и отправилась по его следу. Поднялась вверх по речке и увидела ярангу. Смотрит, а около яранги прогуливается хозяюшка. Лиса подошла к ней и говорит:

— Ты бы хоть нос свой мокрый вытерла!

Хозяюшка говорит:

— Ну, пойдем в ярангу!

Зашли в сени.

— Кухлянку сними и положи вот сюда, — сказала хозяюшка.

Сняла лиса кухлянку и вошла в полог.

Хозяюшка говорит из сеней:

— А ну, выгляни в сени!

Высунула лиса голову, увидела, что хозяюшка надела ее кухлянку, и закричала:

— Ой, зачем ты мою кухлянку надела? Ведь ты всю ее вымажешь! Вон как у тебя из носа капает!

— Ну, иди в полог, — сказала хозяюшка.

Вдруг послышался треск, стала яранга разваливаться. Выскочила лиса из полога, видит — нет никакой яранги, вместо нее река течет. Лиса быстро свою кухлянку надела, но тут ее подхватило течением и понесло. Кое-как выбралась она на берег, принялась намокшую шерсть вытирать, досуха все равно не вытерлась, так мокрая и осталась.

Вернулась лиса домой и тотчас спать легла. Уснула, а с мокрой шубы вокруг нее лужа натекла. Наутро ворон проснулся, посмотрел на лису и говорит:

— Нутей, Нутен! Что с тобой случилось?

Лиса отвечает:

— Да меня река чуть не унесла!

— Всегда ты все портишь, мешаешь мне еду добывать, — рассердился ворон.

Уснула лиса. Вышел ворон из яранги, опять стал думать, куда бы ему теперь за едой пойти. Отправился он в одну сторону и увидел посреди тундры большую землянку. Взлетел ворон на землянку и стал смотреть в отдушину. Видит: внутри землянка просторная и ходят там по кругу олени, очень много оленей. А посреди круга женщина сидит и свои длинные волосы расчесывает Ворон думает: "Что же мне делать, как быть?" В это время внизу по кругу небольшой олень проходил. Плюнул ворон в него Олень сразу упал. Женщина встала, посмотрела, а олень мертв. Закрутила она узлом своп волосы, взяла этого оленя, вынесла на улицу и выбросила. Ворон освежевал оленя, нагрузился мясом, оставил на месте шкуру и вернулся домой.

Лиса все еще спала. Ворон наварил мяса и стал есть. Лиса тем временем проснулась и говорит:

— Ах, как вкусно пахнет оленьим мясом!

— Помолчи уж, лисичка, дам я тебе мяса, — сказал ворон.

Затем отрезал кусочек и дал лисе. Съела она этот кусочек и легла спать.

Как только ворон заснул, лиса опять по его следу отправилась. Вот идет она и видит посреди тундры огромную землянку. Взобралась она на землянку, посмотрела в отдушину: посреди землянки женщина сидит и свои длинные волосы расчесывает, а но кругу олени ходят, много оленей. Думает лиса: "Как же это ворон добыл оленя?" Как только стал под ней самый крупный олень проходить, лиса плюнула на него. Олень со стоном упал. Женщина встала и говорит: "Почему это олени замертво надают?" Взяла оленя за ноги, выволокла на улицу и выбросила.

Подошла лиса к оленьей туше, связала ремнем, хотела на спину взвалить, да никак сдвинуть с места не может. Подумала лиса: "Позову женщину, пусть поможет мне ношу на спину взвалить". Подошла она к отдушине и видит: продолжает женщина волосы расчесывать. Лиса кричит:

— Эй, кто там?! Эй, кто там?!

Женщина отозвалась. Лиса сказала ей:

— Пойди сюда, помоги мне на спину оленя взвалить!

— Подожди, сейчас приду, помогу! — сказала женщина.

Надела она обувь, взяла с собой доску, на которой шкуры выделывают, и вышла.

— Ты пока надень ремни да голову наклони пониже, — сказала лисе женщина. Лиса накинула на себя ремни и наклонила голову. Подошла женщина к лисе да как стукнет ее доской по голове. Лиса тотчас ума лишилась, а из носа кровь потекла. Через некоторое время очнулась лиса. Сбросила с себя ремень от ноши и пустилась в обратный путь. Нос у нее в крови, а голова трещит, раскалывается. Пришла она в ярангу и спать легла. А ворон проснулся и говорит:

— Иутен, Нутен! Что ты снова натворила?

Ничего, — говорит лиса.

Да ты же вся в крови! Все ты мне портишь, мешаешь еду добывать! — опять рассердился ворон. — Не живи больше со мной; уходи в тундру. Не пущу тебя сюда, плохая ты! Будешь теперь бродячей жизнью жить! А ну, собирайся и уходи!

Вышла лиса из яранги, так и стала в тундре бродячей жизнью жить. Все. Слышал я это в таком виде.

12. Бычок и лисичка (Пер. Меновщикова Г.А.)[17]

Шла однажды маленькая лисичка по берегу озера, а в это время бычок из воды высунулся. Лисичка запела ему:

А костями давишься!

Бычок ей отвечает:

Заплакала маленькая лисичка и убежала. Мать дома спрашивает ее:

— Чего ты плачешь?

— Как же мне не плакать? — отвечает. — Бычок сказал мне, что глаза у меня круглые, волосы косматые.

Мать ей говорит:

— Ты, наверное, сама первая ему что-нибудь сказала!

Лисичка ответила:

— Да я ему всего и сказала: "Большепузый, большеротый!"

13. Хитрая лиса (Пер. Меновщикова Г.А.)[18]

Так было. Жили по соседству лиса, волк, медведь и лось. Шла однажды лиса но берегу моря и видит, что волной на прибрежный лед рыбу выкинуло.

Лиса обрадовалась:

— Эге, вот и еда мне будет!

Взяла в зубы рыбу и пошла дальше. Волка повстречала.

Волк спрашивает:

— Откуда, соседка, рыбу несешь?

Отвечает лиса:

— В море поймала! Села на льдину, опустила хвост в воду, целую ночь просидела, а к утру столько наваги мне на хвост попалось, что я досыта наелась, да еще и осталось.

Волк просит:

— Дай мне!

Лиса говорит:

— Стыдно тебе просить, сосед! У тебя такой длинный хвост! Ты больше меня наловишь, коли возьмешься!

И побежала лиса в тундру, к своей норке.

Волку делать нечего. Сунул он в ледяную воду свой хвост и стал ждать. Долго сидел, думал — рыбу ловит. Уже светать стало. Хотел волк вытащить хвост, а хвост ко льду примерз! Рванулся волк изо всех сил и оторвал хвост. Заплакал от боли. По лисьему следу побежал. "Ну, — думает, — проучу обманщицу!"

А лисица сидит в поре. Прибежал волк, говорит ей:

— Вот убью тебя я за обман! И рыбы я не поймал, и без хвоста остался!

А хитрая лиса прищурила один глаз и говорит:

— За что же ты убить хочешь меня? Что я тебе сделала?

Волк кричит:

— Ведь из-за тебя я хвост отморозил!

Лиса отвечает:

— Разве ты не видишь, что я одноглазая и не выхожу на берег?! Ты ошибся. Видела я, как вчера мимо моей поры другая лиса бежала. Вот та и обманула тебя! Поищи-ка лучше ее.

Волк побежал, а лиса — следом за ним. Бежал, бежал волк, ослабел и упал. Так здесь и подох.

Бежит лиса по тундре, а навстречу ей лось. Спрашивает лось лису:

— Не знаешь ли, соседка, где тут мох растет?

Лиса говорит:

— Идем на ту гору. Покажу я тебе, где много мха.

Взошли они на гору, лиса и говорит:

— Вон там, внизу, в долине, мха сколько хочешь! Пошли, я первая спущусь, потом ты.

Спустилась лиса вниз и кричит лосю:

— Эй ты, рогатый! Отойди-ка на двадцать шагов правее и спускайся! Тут лучше.

Послушался ее лось и начал вниз спускаться. А тут обрыв был. Сорвался лось и полетел с отвесной скалы, упал и разбился. А лиса радуется: "Сколько мяса, сколько жиру, вот мой праздник пришел! Рогатый глупец сам в пищу превратился!"

Наелась лиса свежатины. Захватила с собой лосиные потроха и пошла по тундре.

Навстречу ей бурый медведь. Увидел медведь лису и просит:

— Ой, соседка, угости меня потрохами!

Лиса говорит:

— Это я свои потроха вытащила. Если хочешь, сделай то же самое.

Медведь говорит:

— Ведь больно!

А лиса ему:

— А я тебе помогу. Терпи только!

— Ну давай! — говорит медведь.

Лиса живот медведю вспорола и начала вытягивать кишки. Медведь кричит:

— Ох, не могу, ох, больно!

Лиса радуется, говорит:

— Вот, косолапый, я тебя и убила!

Медведь околел, а лиса на целую зиму мяса и жира себе запасла.

14. Лиса-обманщица (Пер. Меновщикова Г.А.)[19]

Так, говорят, было. Лиса шла по берегу озера и на льду нашла двух мерзлых рыбок. Взяла она рыбок и поднялась с ними на берег. Там села и стала поедать свою находку. Мимо шел волк, увидел лису с рыбками и спросил:

— Чем это ты, лиса, насыщаешься?

Лиса ответила:

— Рыбой забавляюсь!

Волк снова спросил:

— А откуда у тебя рыба?

Лиса ответила:

— Да вот толстую кишку свою когтями зацепила и вынула. Оказывается, рыбы много там было. Попробуй и ты вытянуть свою толстую кишку, там и рыбку найдешь.

Волк отошел в сторону, зацепил когтями свою толстую кишку и вытянул ее. От этого на месте и скончался.

Тем временем мимо проходил другой волк. Увидал он, что лиса рыбу ест, спросил ее:

— Откуда ты рыбку раздобыла?

Лиса ответила:

— Да вот посреди озера продолбила я прорубь, засунула туда свой хвост и стала им медленно покачивать, пока не потяжелел. Когда потяжелел хвост, стала вытаскивать его. Оказалось, что к нему рыба примерзла. Вот и ем теперь рыбку.

Волк тотчас на середину озера побежал, прорубь там продолбил, хвост в прорубь засунул и стал им потихоньку покачивать. Хвост становился тяжелее и тяжелее, а затем стал уж совсем неподвижным. Хотел волк вытянуть хвост из проруби, но тот не поддавался. Тогда он потянул его так сильно, что шкура на хвосте лопнула, и волк вытянул только голый хвост. Ох же как рассердился волк! Стал он лису догонять. Приблизился к лисе, а она притворилась кривой. Волк подбежал к ней и закричал:

— Ах ты обманщица!

А лиса и спрашивает:

— Кто это обманщица?

Волк говорит:

— Ведь ты же мой хвост обесшкурила!

Лиса в ответ:

— Да разве ты не видишь, что я кривая?! Это, наверное, брат мой обманул тебя. Беги ищи его.

Лиса умолкла. А волк ни с чем так и ушел. Все.

15. Бычок и волк (Пер. Меновщикова Г.А.)[20]

Так вот, говорят, было. Повадился старый волк на озерный берег ходить. Попьет воды и смотрит на свое отражение в озере. Однажды его увидел бычок и стал думать, как бы посмеяться над старым зверем. Пошел бычок к своим соседям-бычкам и сказал им:

— К нам на берег часто приходит старый волк. Я хотел бы посостязаться с ним в беге. Только если он будет спрашивать: "Бычок, где ты?", отвечайте ему из воды: "Я здесь, я здесь!"

И вот волк снова пришел на берег. Бычок предложил ему:

— Давай, волк, посостязаемся, кто быстрее бегает. Ты беги вдоль берега, а я в воде поплыву.

Волк подумал и согласился. С одного места побежали они, но бычок тотчас остановился. Волк из всех сил бежит, задыхается, спрашивает:

— Эй, бычок, где ты?

— Здесь я! Здесь я! — отвечают ему другие бычки.

Волк совсем уж задыхается, но бежит и спрашивает:

— Бычок, бычок, где ты?

А впереди него бычки отвечают:

— Здесь я! Здесь я!

Волк все силы растерял, упал и едва дышит, совсем уж умирает. А бычки-обманщики смеются над ним. Говорит один бычок волку:

— Ну беги же, волк, может, обгонишь меня!

Но волк молчит, задохнулся. Все.

16. Лисичка (Пер. Меновщикова Г.А.)[21]

Лисичка над берегом по холмику прогуливалась. Посмотрела на море и увидела гребцов на байдаре. Побежала лисичка к воде, а байдара тем временем с нею поравнялась. Закричала лисичка:

— Гребцы, гребцы, посадите меня!

Рулевой ответил ей:

— Наша байдара плохая, подожди следующую!

Побежала лисичка по берегу и увидела другую байдару. Увидев, закричала:

— Гребцы, гребцы, посадите меня!

Рулевой ответил ей:

— Наша байдара плохая, подожди следующую!

Лисичка подумала: "Уж очень устала я, когда же наконец в байдару сяду!"

Тем временем на море третья байдара показалась. Увидев байдару, лисичка закричала:

— Гребцы, гребцы, посадите меня!

Рулевой ответил ей:

— Эгей, сейчас посадим!

Причалила байдара к берегу, и лисичка прыгнула в нее.

Рулевой сказал гребцам:

— Посадите лисичку в середину и парусами-крыльями накройте ее. Дорога будет длинной. Пусть лисичка бьет в бубен и песни поет, чтоб дорога короткой показалась.

Лисичка сказала:

— И правда, буду в бубен играть и песни петь.

Накрыли гребцы лисичку парусами-крыльями и поплыли. А лисичка закрыла от радости лицо и запела:

Поет она и слышит свист: "Юх-юх, юх-юх!" Лисичка подумала: "Что такое там свищет?" Подумав, опять стала петь, а рулевой подпевает:

Еще больше развеселилась лисичка:

Вдруг она почувствовала холод, открыла глаза и увидела себя в воде, а от нее со свистом улетает стая чирков. Оказывается, это не гребцы, а птицы чирки обманули ее, сделав лодку из своих крыльев. Посмотрела лисичка в сторону суши, а суша далеко-далеко. Поплыла она к берегу, а позади ее как будто бы кто-то держит. Не поворачивая головы, говорит лисичка:

— Отстань от меня, не тяни назад!

Но тот, кто держит, не отпускает. Повернула лисичка назад голову и увидела свой намокший хвост. Еле-еле до берега добралась и выбралась на песок. К счастью, погода солнечная была. Сняла лисичка свою шкуру и растянула ее просушить на бревне, которое прибоем выбросило. Потом вынула свои глаза и положила их просушить на конец бревна, а сама около шкуры села. Увидел ворон, как лисичка глаза сушит, подлетел и съел их. Надела лисичка свою шкуру и хотела вставить глаза, а их уже и нет. Стала она искать свои глаза, да и до сих пор ищет. Все.

17. Песец и волк (Пер. Меновщикова Г.А.)[22]

Шел голодный песец по косе и нашел выброшенную морем тушу моржа. "Ого, сколько еды!" — подумал песец и стал есть. Когда он насыщался, неожиданно подошел волк и сказал:

— Я тоже поем с тобой, уж очень голоден!

Песец сказал:

— Ладно, ешь. Еды много, ведь не съем же я один всего.

И волк с жадностью принялся за еду. Досыта наевшись, оба от косы на холм пошли. Когда на холм взобрались, песец волку сказал:

— На этом месте, пожалуй, отдохнем, отоспимся после сытной еды.

Волк согласился. Здесь и улеглись. Но песец не спал, бодрствовал, прищуренным глазом посматривал на волка. Волк же быстро погрузился в спокойный сон. Песец встал, собрал старые моржовые позвонки и нанизал их, как бусы, на хвост волка. Привязав позвонки, стал будить волка:

— Скорее вставай, враги нападают на нас! Вот уж совсем близко они, на холм поднимаются. Я бегу, а ты что будешь делать?

Сказал так песец и убежал. Волк же спросонья вскочил и кинулся куда глаза глядят. Когда бежал, слышал, как с грохотом и шумом за ним кто-то гонится. Чувствует волк боль и тяжесть в хвосте. "Эх, плохо, настигают меня враги! Сейчас убьют меня! Уж несколько стрел в хвост мой вонзилось!" — подумал он и побежал еще сильнее. По сколько он ни бежал, грохот и шум преследовали его. Вот уж совсем он обессилел и подумал: "Пусть уж умру я". Остановился волк и быстро оглянулся назад. И что же?! Никто за ним не гонится, и нет грохота, а на его хвосте несколько моржовых позвонков привязано. Волк возмутился, закричал:

— Проклятущий песишка, задыхаться от страха заставил меня! Уж если тебя встречу, живым не выпущу!

С тех пор песец старается не попадаться на глаза волку, а волк ищет песца, чтобы отомстить ему за злую шутку. Все.

18. Хитрый песец (Пер. Меновщикова Г.А.)[23]

Идет по тундре песец, а навстречу ему бурый медведь. Медведь спрашивает:

— Откуда идешь, братец?

— На охоту ходил.

Медведь говорит:

— Давай побратаемся, вместе путь держать будем!

Песец говорит:

— Что же, давай!

Идут вдвоем, разговаривают. Вдруг видят: навстречу им лось идет. Песец медведю на ухо говорит:

— Давай убьем рогатого!

— Что ж, давай!

Спрятались за камень, ждут. Подошел лось. Кинулся на него медведь, прижал к земле лапами и задавил. А песец вокруг бегает, приговаривает:

— Сколько жиру, сколько мяса! Медведь говорит:

— Давай ужинать будем! Песец хитрит.

— Подождем, — говорит, — братец, до утра, пусть остынет. Медведь согласился. Легли они спать. Медведь как лег, так и заснул. А песец того и ждал. Подошел к лосю и начал из-под шкуры сало снимать и прятать за воротник своей кухлянки. Спрятал и тоже спать лег.

Утром медведь первым проснулся, песца будит:

— Эй, братец, остыло мясо, вставай!

Подошли вместе к лосю, начали есть. Посмотрел медведь, а на лосе ни жиринки нет.

— Э-э, — говорит, — кто же это жир обглодал?

— Опять этот тундровый воришка, старый ворон напакостил! — отвечает песец.

Медведь говорит:

— Да, весь жир у нас этот ворон украл.

Поели, дальше пошли. Песец то и дело отстает, украдкой от медведя из-под воротника кухлянки жир вытаскивает. Так много дней шли. Медведь голодать стал, а песец все еще своими запасами живет.

Медведь однажды подглядел, как песец жир ест, и говорит ему:

— Эге! Ты, братец, мал, а перехитрил меня. Оказывается, это ты жир с лося обобрал!

— Что ты, брат, — говорит песец. — Это я свои внутренности ем. Если ты голоден, можешь то же самое сделать.

Медведь глуповат был, поверил песцу, разорвал кожу на животе и начал внутренности вытягивать.

Тут песец и говорит:

— Вот глупец, сам ты себя убил!

Кинулся медведь за песцом, да за кусты внутренностями зацепился и упал замертво. Песец думает: "Вот глупый медведь, все свое мясо и жир мне оставил".

Стал жить песец около медведя. Вот уже полтуши медведя съел. Однажды видит: с горы еще одни медведь спускается. Песец перевернул мертвого медведя целым боком вверх, сидит и плачет.

Медведь подошел, спрашивает:

— Зачем мертвого стережешь?

Песец говорит:

— Видишь ли, это мой лучший приятель был, жаль одного оставить.

Медведь говорит:

— Слезами друга не оживишь, пусть лежит! Пойдем со мной, моим другом будешь!

Пошел песец с новым приятелем. Медведь спрашивает:

— Кого ты больше всего боишься?

Песец говорит:

— Больше всего людей боюсь. Их острых стрел да капканов.

Медведь смеется:

— Ха-ха-ха, двуногих боится! Да я их всегда сам пугаю!

Песец спрашивает:

— А ты кого больше всего боишься?

Медведь отвечает:

— Я больше всех куропаток боюсь. Когда по тундре иду, они из-под самого носа с таким шумом вылетают! Я и пугаюсь.

Песец говорит:

— Эх, братец, а я ведь этими птичками питаюсь. Ты такой большой, а малой птицы боишься.

Медведю даже стыдно стало, он и говорит:

— Давай состязаться, кто первый еду добудет!

Песец согласился. Разошлись в разные стороны. Вскоре песец вернулся, двух куропаток принес, одну убил, а другую живой оставил. Смотрит — и медведь идет, прихрамывает. У медведя в боку две стрелы торчат. Песец смеется над ним:

— Эге, братец, это тебе те сделали, кого ты не боишься! На вот тебе еще гостинец!

И выпустил под нос медведю живую куропатку. Тот с перепугу даже на колени встал. Песец говорит:

— Теперь буду тебя лечить. Найди мне для этого два острых камня.

Пошел медведь камни искать, а песец тем временем костер развел. Принес медведь камни, песец бросил их в костер. Раскалились камни докрасна. Песец и говорит:

— Теперь, братец, потерпи, стрелы я из ран твоих выну, горячие камешки туда положу. Тотчас поправишься.

Вынул из рай медведя стрелы, вместо них раскаленные камни вложил. Медведь кричит:

— Ох, ох, внутри у меня жжет, так и горит внутри!

Песец говорит:

— Эге, братец, поджарил я тебя. Убил ведь!

Так медведь и сдох. Снова песец несколько дней медвежатину ел. Уже полмедведя съел. Вот как-то спускается с горы волк. Песец мертвого медведя целым боком вверх перевернул, сидит и плачет.

Волк подошел, спрашивает:

— Зачем мертвого стережешь?

Песец говорит:

— Видишь ли, это мой лучший приятель был, жаль одного оставить.

Волк говорит:

— Слезами друга не оживишь, пусть лежит, пойдем со мной, моим другом будешь.

Вдвоем в путь отправились. Идут по горе, а навстречу им бежит горный баран. Волк тотчас барана поймал и прикончил его. А песец бегает, приговаривает:

— Сколько жиру, сколько мяса!

Волк говорит:

— Сейчас его съедим!

Песец снова хитрит.

Пусть мясо остынет, — говорит, — утром съедим!

Легли спать. Волк крепким сном заснул, а песцу того и надо.

Принес он большой камень и привязал его крепко-накрепко к волчьему хвосту. Потом как закричит в ухо:

— Бежим, братец, люди подходят!

Вскочил волк, да как бросится удирать! Хвост у него и оторвался. Бежит волк и думает: "Оказывается, люди меня за хвост держали!" А песец на месте остался, освежевал барана и принялся за еду.

Так вот и жил песец, хитростью пищу себе добывал.

19. Бычок и чайка (Пер. Меновщикова Г.А.)[24]

Так, говорят, было. Когда чайка летала над водой и высматривала себе еду, из воды вынырнул бычок и начал дразнить чайку:

Чайка отвечает:

Но бычок не обиделся. Чайка же от обидных слов бычка заплакала и улетела домой. Все.

20. Лось и бычок (Пер. Меновщикова Г.А.)[25]

Так было. Шел по берегу лось. Увидел в озере бычка. Стал бычок лося поддразнивать да приговаривать:

Лось сказал ему:

— Бычок, бычок, подойди поближе, я что-то не слышу! Бычок подошел к берегу, а лось поддел его рогами и выбросил на берег.

Принялся бычок кричать:

Взял лось бычка и бросил обратно в воду. А тот снова принялся лося дразнить:

Опять лось зовет бычка:

— Бычок, бычок, подойди поближе, я что-то не слышу! Бычок опять подплыл к берегу, поддел его лось рогами и выбросил на берег.

Бычок принялся кричать:

На этот раз не бросил лось бычка в воду. Так бычок и высох на берегу. Принялся лось бычка есть да приговаривать:

— Такой вкусненький бычок!

Все. Конец.

21. Птичка (Пер. Меновщикова Г.А.)[26]

Птичку на севере зима застала. В разводьях птичка жила. Наконец к земле полетела. Прилетела в селение, а в этом селении голод был. Подлетела к первому жилищу, запела в отдушину:

Говорят люди в землянке:

— Давайте внесем!

Вышли, мертвую птичку увидели.

Внесли, положили. Немного погодя мертвая птичка промолвила:

— Ощипайте меня!

Ощипали ее, положили в сторонку. Немного погодя птичка говорит:

— Зарежьте меня!

Зарезали, опять в сторонку положили. Немного погодя птичка говорит:

— Варите меня!

Подвесили птичку над жирником в котелке с холодной водой. Как закипела вода, птичка и запела:

Вдруг выпрыгнула из котелка и вылетела на улицу. Посмотрев ли в котелок, а варева там нет. К другой землянке подлетела:

Говорят люди в землянке:

— Давайте внесем!

Внесли мертвую птичку. Немного погодя птичка промолвила:

— Ощипайте меня!

Ощипали, в сторонку положили.

— Зарежьте меня!

Зарезали, в сторонку положили.

— Сварите меня!

Подвесили птичку над жирником в котелке с холодной водой. Как закипела вода, птичка и запела:

Вдруг выпрыгнула из котелка и улетела наружу. Посмотрели в котелок, а варева там нет.

Пошла женщина из первой землянки погостить к подруге. Вдруг слышит — на улице поет кто-то:

Говорят люди в землянке:

— Давай внесем!

Внесли птичку. Посмотрела на нее женщина, видит: та самая птичка, которая только что от них улетела. Птичка промолвила:

— Ощипайте меня!

Ощипали, в сторонку положили.

— Зарежьте меня!

Зарезали, в сторонку положили.

— Сварите меня!

Подвесили птичку над жирником в котелке с холодной водой. Гостья сказала:

— Утром эта же птичка к нам прилетала. Положили мы ее в котелок вариться, закипела вода, а она вылетела и улетела. Лучше сразу же закройте котелок крышкой!

Закрыли котелок крышкой. Как закипела вода, птичка и запела:

Кончила птичка петь, хотела вылететь, но только о крышку ударилась. Опять запела:

Вспорхнула было, но только о крышку ударилась. Запела:

Не успела допеть. Сварилась. Когда сварилась, съели ее, только косточки оставили. Все.

22. Бакланы (Пер. Меновщикова Г.А.)[27]

Бакланы зимовали на утесе с пятью детьми. По очереди ходили за едой к кромке припая. Вороны жили на утесе с пятью детьми. Однажды ворон увидел бакланов, пожалел их, сказал, чтобы к ним, воронам, перебрались в тепло. Что, мол, много у них мяса, сказал он, и в тепле чтобы жили они.

Поверили бакланы воронам и в их ярангу пошли. Когда зашли, там было очень тепло. И вот у припая питаться перестали, у воронов стали есть. Но хотя с едою стали, спать не могли из-за боязни. По очереди спали. Однажды ночью баклан притворился спящим. И вот ворон встал и подошел крадучись к младшему бакланчику. Хотел было взять его, но баклан-отец нарочно пошевелился. И вот ворон отскочил, не взявши. Лег спать. Баклан ждал, когда вороны уснут. И когда уснули, баклан встал, подкрался к детям ворона и взял одного из них. К своим детям отнес, около младшего своего положил. Лег баклан, притворился спящим. И вот ворон проснулся и к бакланьим детям снова подошел. Баклан следил, которого возьмет. И вот как раз своего ребенка ворон взял. Когда отнес, без шума тотчас убил. Своих детей разбудил. Когда встали, заставил их есть, пока бакланы не проснулись. И вот стали они есть, но дети ворона сказали:

— Как будто брата нашего запах?

Ворон ответил:

— Нет, бакланчик это, скорее ешьте его!

Когда кончили есть, легли спать, уснули. Бакланы, проснувшись, оделись, вышли из яранги воронов и улетели вниз к припаю. Как только показалась кромка припая, вороны появились здесь. Бакланы прыгнули в воду, нырнули. И вот вороны на кромке присели. Когда бакланы вынырнули, вороны спросили их:

— Почему ушли вы?

Баклан-отец сказал:

— Потому что вашего же птенца заставили вас съесть! Все.

23. Лось Акана (Пер. Меновщикова Г.А.)[28]

Так было. Жила-была лосиха. Родился у нее маленький лосенок. Он был еще слабый и не мог быстро бегать.

Однажды грелись они на солнышке, лежа на траве. Подошли тут два больших волка и увидели лосиху с лосенком.

Один волк сказал другому:

— Давай-ка, братец, убьем лосиху!

А второй отвечает:

— Конечно, убьем. Мясо будет!

Не успела лосиха убежать. Волки наскочили на нее, убили и съели. Когда наелись они, первый волк сказал:

— Что же, братец, убьем и детеныша да и съедим его!

А маленький лосенок лежит и слушает. Второй волк первому говорит:

— Подожди, пусть подрастет он, тогда и съедим, а сейчас он тощий и маленький.

Назвали волки лосенка Аканой и решили подождать, когда вырастет.

Пошли волки охотиться за другими лосями, а Акану оставили на месте. "Беда, — думает Акана, — надо мне силы набираться, а то пропаду!" Поднялся он на ноги и с трудом влез на гору. С горы спустился в долину, из долины взошел на другую гору, но и с горы снова спустился и влез на третью гору. Так он делал весь день. Потом пошел и лег на свое место, где его волки оставили. Вскоре они пришли. На этом месте все стали жить — волки и Акана.

Каждый день волки уходили на охоту, а Акана силы набирался, на сопки поднимаясь.

Много дней так прошло. Акана совсем уже вырос. Вот одни волк и говорит другому:

— Пожалуй, убьем и съедим теперь лосенка!

— Давай убьем! — согласился тот.

Но тут Акана сказал им:

— Подождите вы, успеете съесть меня, давайте лучше попробуем — кто сильнее да лучше бегает?

Побежал Акана. Погнались за ним волки. Акана на гору поднялся, с горы в долину спустился и вновь поднялся на другую гору, как делал каждый день раньше.

Гонялись, гонялись за ним волки, языки высунули, совсем из сил выбились, видят — не догнать им лося. Первый волк говорит:

— Этот Акана тощий оказался! Чего бегать за ним?

Второй отвечает ему:

— Конечно, пусть бегает, кому он нужен!

Акана остался жить.

Однажды зимой все звери собрались, чтобы испытать силу А капы. Подошел к Акане медведь и начал с ним бороться. Подхватил Акана его сильными рогами и подбросил кверху. После этого всех зверей побеждать стал.

Лежит однажды Акана, отдыхает, а бурые медведи увидели его, подошли. Но когда узнали, что это за лось, свернули тотчас в сторону, приговаривая:

— Это же сам Акана спящим притворился!

А Акана тем временем, может быть, и действительно спал.

Все. Конец.

24. Мышка (Пер. Меновщикова Г.А.)[29]

Пришла однажды мышка попить на середину озера. Для питья сделала дырочку. Напившись, села около дырочки. Здесь она решила отдохнуть.

Так вот отдыхая, приморозила свой хвост. И начала она петь, слезно плача:

Так она спела песню. Вдруг откуда-то горностай появился. Мышка сказала ему:

— Уйди, плохо пахнет от тебя! Горностай убежал. Мышка снова запела:

И вдруг откуда-то евражка появилась. Мышка говорит ей:

— Уйди, длиннохвостая ты! Евражка убежала.

Снова запела мышка:

И вдруг откуда-то заяц появился. Мышка говорит ему:

— Уходи, хвостишко твой маленький! Заяц убежал.

И еще запела мышка в последний раз:

Перестала петь. Вдруг откуда-то медведь явился, к мышке подошел, лапой по ней ударил, хвост совсем оторвал, мышку без хвоста оставил.

Так медведь помог мышке. Все. Конец.

25. Две мышки (Пер. Меновщикова Г.А.)[30]

К домовым мышам пришла в гости полевая мышь-пеструшка. Домовая мышь неприветливо сказала гостье:

— Вот бегаешь без дела по камням все лето да попискиваешь. Только и знаешь, что под камни сухие листочки носить. Все вы — полевые мыши — бездельницы. Только на нас и надеетесь!

Полевая мышь-пеструшка стояла у входа землянки домовых мышей и от обиды моргала глазами. А муж хозяйки домовых мышей с важным видом лежал на нарах, скрестив свои тонкие ноги. А мышь-хозяйка гордо восседала посреди жилища на лежанке. Их дети и родственники пристроились прямо на полу землянки. Все с любопытством смотрели на полевую мышь.

Обиженная гостья сильно рассердилась на сварливую хозяйку, подскочила к ней и толкнула ее так, что хозяйка упала навзничь и заплакала. Лежа на полу, она закричала детям:

— Поднимите же меня!

Ее муж, продолжал лежать с важным видом на нарах, с усмешкой смотрел на поссорившихся женщин, а затем сказал другим мышам:

— Ох уж, как будто от мужа тумаки получила, плачет! Поднимите ее скорее!

А полевая мышь тем временем выскочила из землянки и огромными прыжками помчалась по тундре в свое каменное жилище.

Маленькие мышата повскакали со своих мест и начали поднимать свою опозорившуюся мать.

С тех пор, говорят, домовые мыши стали враждовать с полевыми.

26. Достали солнце (Пер. Меновщикова Г.А.)[31]

Так было. Однажды тунгаки похитили у жителей тундры солнце. В черном мраке жили все звери и птицы, ощупью отыскивали себе пищу. Трудно стало жить. И вот решили звери и птицы большой совет собрать. От каждого звериного и птичьего рода на совет прибыли посланцы. Старый ворон, которого все считали мудрым, сказал:

— Крылатые и волосатые братья, до каких же пор во тьме пребывать будем? Слышал я от стариков, что недалеко от нашей земли, в глубоком подземелье живут тунгаки, похитившие у нас свет. У тех тунгаков в сосуде из белого камня хранится большой светящийся шар. И шар тот они называют солнцем. Если то солнце похитить у тунгаков, то светом озарится земля. Вот я, старый ворон, даю вам совет послать за солнцем самого большого и сильного из нас — бурого медведя.

— Медведя, медведя! — закричали звери и птицы.

Тут же старая глуховатая сова починяла парту. Она спросила сидевшую рядом маленькую пуночку:

— О чем толкуют звери, птицы?

Пуночка ответила:

— Медведя хотят послать за солнцем как самого сильного.

Сова говорит:

— Напрасны их старания: увидит медведь лакомство и обо всем забудет. Нe будет у нас солнца.

Тут звери и птицы, услышав речь совы, согласились с пей.

— И правда ведь, вкусную пищу медведь увидит и про солнце забудет.

Старый ворон снова сказал:

— Пошлем волка, ведь после медведя он всех нас сильнее и быстрее.

Сова спрашивает пуночку:

— О чем они толкуют?

Пуночка сове отвечает:

— Волка решили послать за солнцем, ведь после медведя он всех пас сильнее и быстрее.

Сова говорит:

— Напрасно хлопочут, волк жаден, встретит оленя, убьет, будет лакомиться и про солнце забудет.

Звери и птицы, услышав речь совы, согласились с ней:

— И правда, ведь волк жаден, оленя увидит, убьет, будет лакомиться и про солнце забудет. Но кого же мы пошлем за солнцем?

Тут маленькая мышка сказала:

— Зайчика вот этого отправить бы, ведь лучший прыгун он и на ходу солнце схватить может.

Снова закричали звери и птицы:

— Зайчика, зайчика, зайчика!

И в третий раз глуховатая сова спросила пуночку:

— О чем толкуют звери, птицы?

Пуночка в самое ухо сове прокричала:

— Зайчика за солнцем послать решили, ведь лучший прыгун он и на ходу солнце схватить может.

Подумала старая сова и сказала:

— Этот, пожалуй, может похитить солнце, действительно прыгает хорошо и надежен он. Никто не сможет задержать этого прыгуна.

Так зайчик был утвержден похитителем солнца. Не долго думая, зайчик направился по пути, указанному вороном.

Долго шел, много дней шел и вот наконец далеко впереди себя светлое пятнышко заметил. К тому пятнышку приближаться стал.

Приблизившись, увидел: светлые лучи проникают через узкую щель из-под земли. Заглянул зайчик в щель и видит: в большом сосуде из белого камня лежит огненный шар и лучи его освещают подземелье. "Вот то солнце", — думает зайчик. А в другом углу подземелья на мягких оленьих шкурах лежат тунгаки.

Зайчик через щель в подземелье спустился, к огненному шару прыгнул, из каменного сосуда шар схватил, задними лапами оттолкнулся и в щель выскочил.

Тут-то тунгаки всполошились, следом за зайчиком погнались.

Зайчик во весь дух убегает. Но тунгаки совсем, совсем уже близко. Тогда зайчик ударил лапой по огненному шару. Шар раздвоился. Одна часть маленькая, другая большая. Меньшую часть зайчик сильно лапой ударил, она тотчас вверх взлетела, к небу прильнула, и получилась лупа.

Большую часть зайчик приподнял, еще сильнее лапой ударил, она тотчас вверх поднялась, к небу прильнула, и получилось солнце. Как светло вдруг стало на земле!

Тунгаки, ослепленные светом, скрылись в подземелье и с тех пор не появлялись на земле. А звери и птицы прославляли отважного зайчика — похитителя солнца.

27. Букашка-путешественница (Пер. Меновщикова Г.А.)[32]

Так, говорят, было. Старшина селения, увидев букашку, сказал ей:

— Эй, малый житель, обойди-ка кругом всю землю да расскажи, как люди в других странах живут, где какие реки, горы и озера есть.

Согласилась букашка и отправилась в путь. Рядом с землянкой старшины лежали якорный камень и китовый череп. Подползла букашка к камню с черепом и подумала: "Вот серый холм и белая гора, куда же мне идти? Если на земле таких холмов да гор много, никогда не обойти ее кругом. Обману я старшину, обойду вокруг этого холма и вернусь обратно".

И вот стала букашка-путешественница ползти вокруг якорного камня. Когда ползла, за камнем лужицу встретила, подумала: "Ого, еще и озера огромные на пути попадаются". Только так подумала, а навстречу ей страшный жук. Увидев букашку, жук сказал:

— Жаль, что я сыт. Только что съел букашку, на тебя похожую. Убирайся поскорее, пока жива!

Испугалась букашка, скорее домой побежала. А когда пришла домой, старшине сказала:

— Всю землю вокруг обошла!

Старшина, смеясь, спросил:

— Что же видела ты?

Букашка ответила:

— На пути море огромное встретила, и на берегу этого моря множество бурых медведей. Чуть было не съели медведи меня.

Старшина стал смеяться над ней:

— Ого, хороши новости: маленькая лужица стала большим морем, а жук — медведем. Вот ведь какая ты: со страху обманщицей стала!

Стыдно стало букашке, повесила она голову и поползла прочь. Конец.

28. Ворон и девушка (Пер. Меновщикова Г.А.)[33]

Давно, говорят, было. Девушка на взморье собирала водоросли, выброшенные прибоем. Увидел ее ворон и говорит:

— Женщина, женщина, о-о, будь моей женой!

— О-о, буду твоей женой!

— А можешь ли ты петь?

— Могу я петь.

— А ты красивая?

— Красивая я.

— А ну, спой! Ворон запел первым:

Девушка промолчала, не запела.

— Не можешь ты петь, а потому не будешь мне женой. Удалился этот ворон. Девушка встретила другого ворона. Увидел ее другой ворон и сказал:

— Женщина, женщина, о-о, будь моей женой!

— О-о, буду твоей женой!

— А можешь ли ты петь?

— Могу я петь.

— А ты красивая?

— Красивая я.

— А ну, спой! Ворон запел первым:

Девушка повторяла за ним.

— Можешь петь ты, будешь моей женой!

— Могу петь я, женой твоей буду я!

— Ага, идем!

Пошли, в дом ворона зашли. Евражечьи шкурки выложил.

— Вот эти шкурки выделай-ка!

Девушка выделывала, выделывала, наконец закончила.

— О, проворная ты!

Затем так и остались жить вместе. Все. Конец,

29. Человек, краб и ворон (Пер. Меновщикова Г.А.)[34]

Так, говорят, было. Жил один человек в становище на прибрежной стороне. Жил он одиноко, без односельчан. Постоянно охотился на евражек и ел их. Приходил с охоты, готовил сам себе еду, ел, делал постель, ложился спать. Просыпался, готовился и шел на охоту. Если добывал евражек, разделывал их, варил тушки, сушил шкурки. Из маленьких шкурок евражек делал полог и покрывал свое жилище.

Однажды он встал, подумал и пошел на взморье. Там он стал искать около воды выброшенные морем водоросли. Идя по песку, он вдруг увидел около воды живого краба. Взял этого краба и понес домой. В сенях яранги он отвязал с сушил шкуру и завернул в нee краба. Затем подвесил его на перекладине за пологом. После этого он пошел в тундру. В тундре человек добыл евражку, привязал ее к поясу и вернулся домой. Здесь он положил евражку около очага и сел на деревянный брус, служивший изголовьем. Повернувшись в сторону подвешенного краба, человек сказал:

— Что ты там делаешь? Давай-ка добычу мою разделай!

И что же случилось? Добытая евражка вдруг сама взобралась на блюдо, вылезла из собственной шкуры, все части ее тушки отделились одна от другой, потроха отлетели в сторону.

После этого человек сказал в сторону краба:

— Ну что ж, помощник, готовь еду!

И вдруг части тушки разделились сами на куски, а куски сами прыгнули в кастрюлю, а кастрюля сама прыгнула на очаг. И когда еда сварилась, человек поел и снова сказал в сторону висящего краба:

— Хорошо, помощник, теперь постели мне постель, сейчас вернусь я.

Сам человек вышел на улицу и немного погодя вернулся. Вошел в полог. Постель сама расстелилась. Лег человек и уснул. Утром проснулся и снова пошел на охоту. По пути перевалил холм и там увидел ворона. Подошел человек к ворону и спросил:

— Эге, гость! Куда идешь?

— Да вот, просто по этому месту брожу!

— Ну что же, будь моим гостем! Пойдем поедим!

Затем человек гостя своего, ворона, в жилище свое повел. Когда они пришли, хозяин ворона приветливо принял, на шкуру усадил. Сидя на евражечьей шкурке, ворон ждал, что же сделает человек дальше. И человек сказал:

— Ну что же ты, помощник, медлишь? Готовь угощение!

И тут евражечье мясо само уложилось на блюдо, разделилось на куски, прыгнуло в котел, котел сам повис над очагом. Ворон от удивления вертелся кругом, глазел во все стороны полога, но не мог увидеть и понять, кто же готовит этому человеку еду.

После еды гость и хозяин из сеней вошли в полог. Там улеглись на постель из евражечьих шкурок и уснули. Утром встали, поели, вышли. Человек сказал ворону:

— Я пойду в тундру. А ты куда?

Ворон ответил:

— Там, в южной стороне, поищу селение.

После этого разошлись. Человек пошел в северную сторону, ворон — в южную. Но ворон, скрывшись за холмом, вернулся и скрытно стал следить за человеком. Следил, пока человек не скрылся далеко в северной стороне. После этого ворон перевалил холм и поспешил к жилищу человека. Пришел, зашел и сел на брус. Подражая хозяину, ворон сказал:

— А ну, помощник, приготовь для меня еду!

Краб не послушался ворона. Ворон страшно рассердился и, бегая по жилищу, стал всюду искать невидимого помощника человека. Вдруг в проходе между пологом и стеной яранги он увидел завязанную в узелок шкурку евражки. Схватил ворон узелок и развязал его И что же: он увидел в шкурке едва живого краба. Ворон подумал: "Вот этот краб и есть, наверное, помощник человека". Ворон разорвал краба на куски и завернул все снова в шкурку. Повесил узелок на то же место, вышел и удалился. Тем временем хозяин яранги добыл зверя и вернулся домой. Вошел, положил добычу около очага и сказал:

— А ну, помощник, приготовь мне еду!

Не ответил ему помощник. Добыча без движения лежала около очага. Еще раз сказал человек:

— А ну же, помощник, приготовь мне еду!

Но ничего не получилось. Человек не добился исполнения своего желания. Снял он подвешенный узелок, развернул шкурку и увидел куски разорванного краба.

И стал человек жить по-прежнему, сам готовил себе пищу.

30. Два брата и ворон (Пер. Меновщикова Г.А.)[35]

Так, говорят, было. Жили в селении Уназик муж с женой, и было у них два маленьких сына. Но заболел однажды отец и через некоторое время умер. Трудно стало женщине с двумя детьми. Некому было добывать зверя. И вот узнал об этом один сиреникский человек, потерявший жену, и приехал в Уназик к этой женщине. Взял он женщину в жены, детей ее — в сыновья и отвез в Сиреники. Дома он сказал этим мальчикам:

— В этом селении есть злые люди. Если будете днем ходить около землянок, то станут вас бить. Утром затемно уходите в горы и упражняйтесь там в силе.

Отчим пасынкам неправду сказал. В Сирениках жили добрые люди, смелые охотники. Но отчим хотел, чтобы его приемные дети тоже стали сильными и смелыми. И вот каждый день убегали они в горы, в силе упражнялись. Прошло несколько лет, выросли братья, стали настоящими охотниками. Однажды зимой на дикого оленя пошли. Не прошло и дня, как каждый по оленю домой принес. На следующий день зимнего моржа промышлять пошли. Дальше всех односельчан по молодому льду ушли. Полынью нашли. Зимнего моржа там добыли. Сиреникские горы едва синели вдали. Все же первыми домой с добычей пришли. Так стали братья признанными добытчиками.

Однажды утром за дикими оленями пошли. По оленю добыли и рано вернулись.

Оставили дома добычу, на моржовый промысел отправились. Всех односельчан обогнали. Далеко в море по молодому льду ушли. А отец не раз им говорил, чтобы дальше других охотников не смели ходить. Между тем все односельчане близко от берега добыли моржей и домой вернулись. Братья же все дальше и дальше по льду шли, надеялись моржа добыть. Вот уж и вечер наступил, убили наконец моржа. Когда освежевали добычу и собрались идти домой, младший брат посмотрел в сторону берега. Увидел полосу густого тумана.

— Оторвало! — закричал он.

Бросили они моржа и побежали в сторону берега. Добежали до кромки льда, а щель между льдинами уже широкая стала, не перепрыгнешь. Поднялся сильный ветер и погнал воду по льдине. Побежали братья обратно в сторону моря. С мокрого льда на сухой выбрались, а вода но пятам идет. Налетел вместе с ветром снегопад, пурга поднялась. Бегут братья вперед, лед под ногами прогибается. Прибежали наконец к старому толстому льду, нашли высокую льдину, взобрались на нее и вырыли там снежную пещеру. В пещеру забрались, стали хорошей погоды ждать. Вот и говорит младший брат:

— Чтоб медленной смерти не ждать, сделай какое-нибудь чудо!

Старший брат начал вместо бубна в ладоши хлопать и под хлопки песню запел. Поет он, а младший слышит далеко-далеко крик ворона. Кончил старший брат петь, спрашивает младшего:

— Не слышал ли ты чего-нибудь?

Хотя и слышал младший, но ответил:

— Нет, ничего не слышал!

Снова старший запел и в ладоши захлопал. И младший опять крик ворона услышал, теперь уже близко. Старший тоже услышал карканье, но спросил:

— Не слышал ли ты на этот раз чего-нибудь?

Младший, хотя и хорошо слышал, опять ответил:

— Нет, ничего не слышал!

В третий раз запел старший под свои хлопки. На этот раз крик ворона совсем близко послышался. Братья хорошо его услышали. Но старший спросил:

— Не слышал ли ты чего-нибудь?

Младший ответил:

— Нет, ничего не слышал!

Вот ворон закаркал рядом:

— Кар-р, кар-р, кар-р!

Старший ответил на вороньем языке:

— Кар-р, кар-р, кар-р! Нет, я так не сделаю, брата я по оставлю!

Младший спросил:

— Что спросил ворон?

Старший ответил:

— Ворон сказал, только меня одного спасет.

Ворон снова закаркал:

— Кар-р, кар-р, кар-р, кар-р!

Старший сказал ему на вороньем языке:

— Кар-р, кар-р, попробуй!

Младший спросил:

— Что ворон сказал?

— Сказал, что попытается нас обоих спасти. Но на пути только одна большая льдина, где можно передохнуть. Давай теперь из пещеры выйдем!

Вышли, старший брат велел младшему вверх лицом лечь. Лег младший. Старший сел на него и подолом кухлянки лицо ему прикрыл. Вдруг оторвались они от льдины и вверх понеслись. Остановились через некоторое время. На большой льдине оказались. Отдохнули. Снова старший велит младшему на спину вверх лицом лечь. Лег младший. Опять старший сел на него и прикрыл его лицо подолом кухлянки. Оторвались от льдины, дальше полетели. Через некоторое время опустились, посмотрели кругом и видят: сидят они на обрывистой скале среди вороньих гнезд.

Вызвал тут старший брат своего помощника — горностая. Горностай откликнулся:

— Пик, пик, пик!

Старший сказал на языке горностаев:

— Пик, пик! Нет, один я не полезу вверх!

Младший спросил:

— О чем сказал горностай?

Старший ответил:

— Горностай сказал, что я один только могу выбраться отсюда!

Младший сказал:

— Давай сначала я взберусь на скалу, а потом ты.

Полез младший и взобрался на скалу. Старший за ним полез. Тоже взобрался. Сошли со скалы и пошли домой.

Домашние тем временем камлали. Со всей округи поющие шаманы собрались. Одни говорят, что братья в море погибли, другие — что живы, третьи ответ у духов-покровителей спрашивают.

А юноши тем временем к дому приближаются. К своей землянке подошли, к отдушине влезли, слушают. Вот отец их запел, затем перестал петь, сказал:

— Песнь свою я во льды направил. Оттуда с моря мне крик ворона послышался!

Опять запел, перестал петь и говорит:

— Песнь свою я внутрь льдов послал, туда ворон полетел, там его крик слышу.

Затем отец в третий раз запел, опять перестал петь и сказал:

— Когда я запел и умолк, ворон сказал мне, что он отнесет меня на север, во льды. И вот я полетел туда. По пути на льдине остановился, отдохнул. Затем снова летел. В пути снова остановился и оказался в становище воронов. Но, может быть, я и ошибся.

Слушают братья сквозь отдушину слова отца. Отец еще раз запел, умолк и сказал:

— В становище воронов отдохнул. На скалу взобрался, в тундру спустился и домой пошел. До землянки дошел, к отдушине влез и стал слушать, о чем поют внутри.

Сказал эти слова отец и говорит другим юношам:

— Идите посмотрите, нет ли кого у отдушины!

Услыхали братья эти слова, отскочили от отдушины и спрятались в сторонке. Вышли юноши, смотрят — никого нет. Вошли в землянку, сказали хозяину, что никого снаружи нет. Братья снова к отдушине подошли. Отец тем временем сам вышел и увидел их. Велел им в землянку идти. А потом спрашивает:

— Как же вы из льдов выбрались?

Ответили братья:

— Далеко отсюда нашу льдину к берегу течением прибило. Сошли мы со льдины в том безлюдном месте и сюда пришли.

Отец сказал им:

— Вот, оказывается, как вас к берегу принесло!

Младший брат сказал:

— Ты ведь все своими глазами видел!

После этого не стали уходить дальше всех в море. Хорошо охотились. Все. Конец.

31. Человек и ворон (Пер. Меновщикова Г.А.)[36]

Жил в селении одинокий человек. Не было у него ни жены, ни детей. Не было ни отца, ни матери.

Пошел он однажды в тундру. Там увидел впереди на маленьком холмике большое съедобное растение. Было оно величиной с нерпичью шкуру. Хотел было охотник вырвать его из земли, но с первого раза не смог. Поднатужился — и опять не смог. Тогда сбросил он с себя верхнюю одежду, взялся и потянул изо всех сил. Растение заскрипело, затрещало, но вышло из земли.

Устал человек. Решил отдохнуть. Прилег на мох и заснул. Много или мало спал — не знает, а когда проснулся, услышал крик:

— Кук, кук, кук, кук, кук!

Приоткрыл глаза, видит: сидят около него вороны и разговаривают человечьими голосами. Один из них говорит:

— Давайте поедим! Ведь не каждый день такая находка!

Другой говорит:

— Давайте подождем, пока придет наш вожак.

В это время прилетел еще один ворон и сел прямо на грудь человека. Человек открыл глаза и увидел маленького ворона. Это и был вожак воронов. Сначала ворон клюнул человека в руки. Человек едва не закричал от боли, чуть не отдернул руки, но удержался, решил подождать, что дальше будет. Ворон клюнул человека в ноги. Опять человек чуть не закричал. После этого маленький ворон сказал:

— Я съем только глаза, а вы ешьте все остальное.

Ворон подпрыгнул к голове человека и только хотел клюнуть его в глаз, как человек схватил ворона за ноги и сел. Остальные вороны разлетелись. Человек сказал:

— Ты хотел съесть мои глаза. Вот за это убью тебя сейчас.

Ворон ответил:

— Не убивай меня, я мудрый ворон и могу сделать тебя шаманом!

Человек сказал:

— Не хочу быть хитрецом!

Ворон сказал:

— Сделаю тебя богачом!

Человек ответил:

— Не хочу быть обманщиком!

Ворон сказал:

— Подарю тебе деревянное блюдо. Что захочешь, то и принесет тебе оно!

Человек сказал:

— Вот это дело. Смогу помочь бедным охотникам!

Ворон крикнул:

— Э-эй, блюдо, где ты?!

Тут перед человеком явилось деревянное блюдо. Человек спрашивает ворона:

— А что мне делать с этим блюдом?

Ворон говорит:

— Ты скажи: "Блюдо, блюдо, хочу то-то и то-то!" Все, что ты попросишь, появится перед тобой на этом блюде. А теперь отпусти меня!

Человек сказал:

— Сначала испытаю блюдо, а потом и тебя отпущу! — Он взял блюдо, поднял его вверх на ладони и сказал:

— Блюдо, блюдо, хочу моржового мяса!

Вдруг блюдо сделалось тяжелым, человек не удержал его и поставил на землю. Вмиг наполнилось оно моржовым мясом. После этого человек отпустил ворона, а блюдо стало служить человеку. Когда в море не было зверя, человек пользовался своим блюдом и помогал бедным людям доставать пищу.

32. Как ворон женился (Пер. Меновщикова Г.А.)[37]

Так, говорят, было. Стояло пять жилищ. В этих жилищах братья жили. У каждого из братьев по единственной дочери. Недалеко от братьев жила семья воронов: бабушка и внук.

Однажды дочь старшего брата за водой пошла. Когда она воду брала, подошел к ней ворон и попросил:

— Напои меня! Напои меня!

Стала его девушка поить, стал ворон пить, да всю воду на землю из ведра и разбрызгал. Ударила девушка ворона ладонью и говорит:

— Экий ты неловкий, всю воду расплескал, ни капельки не оставил!

Ворон ответил:

— А ты на мне шкуру порвала. Зашей!

Девушка сказала:

— Что ж, давай сюда, зашью!

Пошла девушка домой, и ворон к себе пошел. Пришел домой, своей бабушке сказал:

— Невестка теперь у тебя есть, в первой землянке живет. Приведи ее сюда!

Старуха собралась и в первую землянку пошла. Вошла. Спросили ее:

— Зачем пришла?

Старуха-ворониха ответила:

— Внук за невестой к вам послал.

Рассердился хозяин, приказал подрезать ей хрящ на носу.

Надрезали воронихе хрящ. Заплакала она. Домой пошла.

На второй день дочь второго брата за водой пошла. Когда воду брала, ворон подошел к ней, попросил:

— Напои меня! Напои меня!

Девушка стала его поить. Снова ворон всю воду расплескал. Ударила девушка ворона ладонью и сказала:

— Экий ты неловкий, всю воду расплескал, ни капельки не оставил!

Ворон ответил:

— А ты на мне шкуру порвала. Зашей!

Девушка сказала:

— Что ж, давай сюда, зашью!

Пошла девушка домой, ворон к себе пошел.

Пришел домой, говорит бабушке:

— Невестка теперь у тебя есть. Во второй землянке живет. Приведи ее сюда!

Пошла старая ворониха во вторую землянку. Вошла. Спросили ее:

— Зачем пришла?

Старуха-ворониха ответила:

— Внук за невестой к вам послал!

Ответили ей:

— Ах он черномазый! Плюгавка засаленная!

Надрезали старухе хрящ на носу.

Горько заплакала старуха, домой отправилась. Нос у нее на этот раз распух.

На третий день дочь третьего брата за водой пошла. Когда воду брала, ворон подошел к ней, сказал:

— Напои меня! Напои меня!

Девушка стала его поить. Расплескал ворон всю воду. Девушка ладонью его ударила и говорит:

— Экий ты неловкий, всю воду расплескал, ни капли не оставил !

Ворон ответил:

— А ты на мне шкуру порвала, зашей!

Девушка сказала:

— Что ж, давай сюда, зашью!

Девушка домой пошла, ворон к себе пошел.

Приходит домой, говорит бабушке:

— Невестка теперь у тебя есть. В третьей землянке живет. Приведи ее сюда!

Старуха-ворониха не пожелала идти. Внук ее ворон настоял на своем. В третью землянку старуха пошла. Подошла. В дверях остановилась, сказала:

— Внук за невестой к вам послал!

Ответили ей:

— Ах он черномазый! Плюгавка засаленная!

Хрящ на носу у старушки надрезали. Заплакала она и домой пошла.

На четвертый день дочь четвертого брата за водой пошла. Когда воду брала, ворон подошел к ней, попросил:

— Напои меня! Напои меня!

Девушка стала его поить. Ворон стал пить и всю воду расплескал. Ударила его девушка ладонью и говорит:

— Экий ты неловкий, воду расплескал, ни капли не оставил!

Ворон ответил:

— А ты на мне шкуру порвала, зашей!

Девушка сказала:

— Что ж, давай сюда, зашью!

Девушка домой пошла, и ворон к себе пошел. Пришел домой, бабушке говорит:

— Невестка теперь у тебя есть. В четвертой землянке живет. Приведи ее сюда!

Отказывалась идти старуха ворониха, но внук-ворон настоял на своем. Пошла она в четвертую землянку. Еще с порога крикнула:

— Внук за невестой к вам послал! Ответили:

— Ах он черномазый! Плюгавка засаленная!

Хотела было старушка убежать, схватили ее, хрящ на носу еще больше надрезали. Отправилась она со слезами домой.

Наступила ночь. Все жители селения крепко спали. Утром проснулись. Вот из пятой землянки дочь пятого брата пошла за водой. Когда воду брала, ворон подошел к ней, попросил:

— Напои меня! Напои меня!

Девушка кружку водой наполнила, ворону поднесла. Начал он пить и снова воду расплескал. Девушка ладонью его ударила и сказала:

— Экий ты неловкий, воду расплескал, ни капли не осталось!

Ворон сказал:

— А ты на мне шкуру порвала, зашей!

Девушка ответила:

— Что ж, давай сюда, зашью!

Девушка домой пошла, ворон к себе пошел. Пришел домой, бабушке говорит:

— Невестка теперь у тебя есть. В пятой землянке живет. Приведи ее!

Старуха-ворониха на этот раз отказывалась. Ведь ее так больно за внука наказывают! Настоял внук-ворон на своем. В пятый раз старуха за невестой пошла. К дверям пятой землянки подошла, громко сказала:

— Внук за невестой к вам послал!

Сказала и убежала. Не догоняли ее. А отец разрешил девушке пойти к ворону. Пошла девушка. Приходит, а жилище у ворона такое тесное, что не выдержала девушка и заплакала. Так в слезах и уснула. Увидела старуха-ворониха заплаканную девушку, принялась вокруг нее петь и плясать. И вдруг маленькая, грязная землянка воронов превратилась в большую, просторную и чистую.

Ворон человеком стал, а старуха-ворониха — женщиной. Проснулась девушка, а кругом все изменилось, похорошело.

Стала старуха всех односельчан олениной угощать. Затем и девушке дала угощение. Тут другие девушки пришли.

Первая сказала:

— Ведь первую меня в жены выбрали!

Вторая сказала:

— Нет, меня!

Третья сказала:

— Нет, меня!

Четвертая сказала:

— Нет, меня!

Но ворон на той женился, что сама к нему пришла. После этого они людьми стали и хорошо зажили. Все.

33. Эмэмкут (Пер. Меновщикова Г.А.)[38]

Где-то за Лорино жил один человек по имени Эмэмкут. Жил он в маленьком поселке с женой и двумя сыновьями. Выла у Эмэмкута большая байдара, но он не хотел ходить на охоту, и семья его часто голодала. Сыновья Эмэмкута были еще совсем маленькие. Жили в поселке несколько семей. И была там еще одна бездомная девочка-сиротка. Однажды говорит Эмэмкут жене:

— Поеду я за гостинцами в соседний поселок.

А в том поселке жили люди богато и сытно.

— Там удачливые китобои живут. — сказал еще Эмэмкут. И стал часто выходить на улицу, погоду смотреть.

Вот раз на редкость выдалась хорошая погода. Эмэмкут проснулся пораньше, стал алыки готовить. Семья Эмэмкута жила в маленькой землянке-ынлу, но была у него еще одна большая землянка-кайги, в которой он сам жил. Проснулся Эмэмкут, приготовил пару маленьких алыков, хотя своих собак у него и не было. Стало рассветать. Вышел Эмэмкут на улицу, повернулся в сторону тундры и стал звать: "Се-се-се!" Тотчас появились из тундры два волка и подбежали к Эмэмкугу. Они так быстро бежали, что от усталости свои длинные языки высунули. Не успели волки подбежать к Эмэмкуту, как он хлестнул их алыками и сказал:

— Куда вам состязаться в беге!

Повернули волки и побежали обратно в тундру. Как только скрылись из виду, повернулся Эмэмкут в сторону моря, туда, где льды, и опять закричал: "Се-се-се!" Тотчас с моря два белых медведя пришли. Не успели они приблизиться, как Эмэмкут ударил их алыками и сказал:

— Куда вам состязаться в беге!

Белые медведи повернули обратно и ушли по льду в море. Как только скрылись они из виду, Эмэмкут повернулся в сторону тундры и опять закричал: "Се-се-се!" Тотчас выскочили из тундры два зайца. Как только подбежали зайцы, надел Эмэмкут на них алыки и свою большую байдару приготовил. Затем запряг зайцев в лодку и сказал:

— Поеду-ка я за гостинцами к удачливым китобоям)

Сел на руль и прикрикнул на зайцев:

— А-а-а, вперед!

Быстро помчали байдару зайцы. А как стали подъезжать к поселку, Эмэмкут остановил зайцев и сказал им:

— Теперь потихоньку ступайте, так и доедем до поселка.

Поплелись зайцы кое-как, едва волокут "нарту"-байдару. Выбежали на улицу жители поселка, смотрят, как человек в байдаре вместо парт едет. Зайчишки еле-еле байдару тащат. Подъехал Эмэмкут к поселку. Стали люди его расспрашивать:

— Зачем ты приехал к нам?

— За едой приехал, — отвечает Эмэмкут.

Люди сказали:

— Вон там жилье удачливых китобоев!

Направился Эмэмкут к дому китобоев, доехал. Встретили его китобои радушно, спрашивают:

— Ты к нам за едой приехал?

— Да, за мясом, — отвечает Эмэмкут.

— Ну что ж, без мяса не уедешь. Завтра обратно в путь отправишься, — сказали ему.

Затем поужинали. Разделся Эмэмкут и в полог вошел. Говорит ему хозяин:

— Ты у нас путник, поэтому покамлай для нас, поразвлеки нас!

Эмэмкут согласился и сказал:

— Сейчас покамлаю. Вот только но своей надобности на улицу схожу.

— Ты здесь можешь что надо сделать, — сказал хозяин.

— Нет, я уж на улицу пойду, — ответил Эмэмкут.

Вышел. На улице темно, безлунно. Подошел к своим зайцам-собакам и сказал:

— Я буду петь, а вы тем временем перегрызите за ночь все ремни на ярангах. И опять сюда возвращайтесь.

Отвязал Эмэмкут зайцев, в ярангу вернулся. Начал камлать. А зайцы тем временем все ремни на ярангах перегрызли и на свое место вернулись.

Рано утром проснулся Эмэмкут и говорит хозяину:

— Пора мне в обратный путь собираться.

— Сейчас поклажу для тебя приготовим, — сказал хозяин.

Стали люди из яранг выходить, переговариваются между собой:

— Нагрузим его байдару мясом доверху, он и не сможет уехать. Конечно, так и сделаем! Не сможет он сдвинуться с места, мы весь груз обратно возьмем.

Стали носить мясо в байдару Эмэмкута, а удачливые китобои даже отдали целиком заднюю часть кита с ластом.

Жил в этом селении мальчик-сиротка со своей бабушкой. Прибежал он с улицы к бабушке и говорит:

— Все жители щедро одаривают гостя. Всего ему дают — оленины, и моржатины, и китового мяса. Они говорят, что он на своей байдаре с места не сдвинется, так что они все унесут обратно. Что бы мне подарить гостю?

Поискал, поискал сиротка и нашел молоток.

— Давай подарим молоток гостю, — сказал он бабушке.

— Не надо, — сказала бабушка, — гость только прикидывается простаком. Вот увидишь, уедет он в своей байдаре.

— Не сможет он уехать, вот я обратно и возьму молоток, — настаивал мальчик.

Взял он молоток, принес его Эмэмкуту, бросил в лодку и сказал:

— А я вот что тебе дарю!

Нагрузили Эмэмкутову лодку-нарту до самого верха всякой всячиной, особенно олениной. Множество народа собралось. Все смеются и подшучивают:

— Не сможет он ехать, куда ему! Все добро наше опять будет!

— Ну что ж, попробую поеду, — сказал Эмэмкут, садясь в байдару.

Как гикнет он на своих зайцев, как понесутся зайцы! Только пурга позади взвилась. Погнались люди за Эмэмкутом. Бегут следом за нартой-байдарой. Когда жарко станет, сбросят с себя кухлянки, дальше бегут. Поселок уже далеко позади остался. Позвал тогда Эмэмкут северный ветер с морозом. Налетел буйный ветер с морозом да пургой-вьюгой, ничего не стало видно. Ищут люди брошенную на дороге одежду, а ее уже нет, все ветер унес. Много людей поморозилось, а кто дома сидел, без крова остался. Сорвал ветер шкуры с яранг-ведь ремни-то зайцы перегрызли. Только несколько яранг и уцелело в поселке.

Между тем доехал Эмэмкут до дому. Полную байдару еды привез. Разгрузили байдару, на вешала поставили.

Много теперь у Эмэмкута еды стало: и моржатина, и оленина, и китовое мясо. Эмэмкутова семья ест до отвала. Кроме мяса Эмэмкут мною жира в нерпичьих мешках привез.

Несколько дней прошло, Эмэмкут и говорит жене:

— Что-то я заболел, наверное, скоро умру. Если умру, не хороните меня, а отнесите в большую землянку. Вместе со мной всю еду, которую я привез, положите. Ведь она-то и есть причина моей болезни. Видно, люди, которых я без мяса оставил, зашаманили меня, вот я и умираю.

А Эмэмкут только притворялся больным, затем и мертвым прикинулся. Позвала жена соседей, отнесли Эмэмкута в большую землянку. Все припасы из мясных ям тоже туда перетаскали.

Трудно стало жить жене Эмэмкута с сыновьями. Собирают они в котел прошлогоднюю ягоду шикшу, ею и питаются. Но вскоре мальчики научились куропаток силками ловить. Силки им мать из китового уса делала. Много силков делала мать, от этого руки у нее всегда были в ранах. Каждый день сыновья по две, по три куропатки приносили. Мать из птиц еду готовила. Так они и жили.

Была в этом селении девочка-сиротка; то у одних, то у других шила. Вот раз хотела она пойти ночевать в одну землянку, а дверь оказалась запертой. Побоялась она постучаться, осталась на улице. Ночь была светлая и тихая. Глянула девочка в полночь в сторону большой землянки, где лежал умерший Эмэмкут, видит, а оконце землянки вовсю светится. "Ведь туда после смерти Эмэмкута отнесли! Пойду посмотрю, что там делается", — подумала сиротка и пошла к землянке. Посмотрела в отверстие на крыше, видит: Эмэмкут еду варит и жирники у него так ярко горят! Вот наварил он оленины, приготовил подливу из оленьего жира и вынес, чтобы остыла. Затем принес китовой кожи и стал есть. Поел кожи, сказал: "Ой, как вкусно! И чего это я до сих пор с женой жил?" Потом подливы поел, постель постелил и, потушив жирники, спать лег.

Наступило утро, пошла девочка-сиротка к жене Эмэмкута.

— Что случилось? — спросила жена Эмэмкута.

— Да я сегодня на улице ночевала. Постеснялась постучаться. И узнала я одну тайну. Вы думаете, что Эмэмкут умер, а он в эту ночь подливу готовил, мясо варил и ел. Жив он. Когда спать собрался, жирники потушил и сказал при этом: "Ой, как вкусно! И чего это я до сих пор с женой жил?"

— Я так измучилась, силки из китового уса делая, а он как обманул нас! Поймаете сегодня куропаток, одну мне живой принесите!

Пошли мальчики силки смотреть. Поймали несколько куропаток, убили, одну живой оставили. К вечеру вернулись домой, отдали матери живую куропатку. Принялась мать ощипывать куропатку. Все перо и пух ощипала, совсем куропатка голая, перья только на голове, на ногах и крыльях остались. Вынула из убитой куропатки пузырь, надула его и привязала на грудь ощипанной куропатке. Низ пузыря черным камнем покрасила и девочку-сиротку в свою землянку ночевать позвала.

— Как полночь наступит, пойдем вместе к нему, посмотрим, что он делает.

Наступила полночь, пошли они к землянке Эмэмкута. Заглянули в окошечко. Видят: Эмэмкут хозяйничает в землянке. По бокам жирники ярко горят, все жилище освещают. А "мертвый" Эмэмкут мясо варит. Жена и говорит:

— А я-то думала, он и вправду умер. Так страдала, так маялась!

Эмэмкут тем временем продолжает проворно хозяйничать. Принес из сеней подливу, приготовил вареное моржовое мясо, достал китовую кожу и принялся за еду. Съел все, оленьим мясом закусил и говорит:

— Ой, как вкусно! И чего это я до сих пор с женой жил?

Жена его сказала голой куропатке:

— Смотри, хорошенько напугай его!

И сунула птицу через отдушину в землянку.

Услышал Эмэмкут свист крыльев. Поднял голову, а над ним голая куропатка кружится. Так он испугался, что даже навзничь упал. А женщины тем временем домой вернулись. Только в землянку вошли, Эмэмкут следом за ними входит и кричит с порога:

— Эй вы, внутри! Я, Эмэмкут, с того света вернулся!

Переступил он порог, сделал несколько шагов и упал. Посмотрела на него жена, а он и вправду умер. На другой день похоронили Эмэмкута, а все припасы из его землянки к себе перетащили. Вот так и было, говорят. Все.

34. Хитрый Кукылын (Пер. Меновщикова Г.А.)[39]

Жили в тундре Кукылын с женой по имени Мити. Было у них трое детей. Кукылын охотился на куропаток и помногу приносил их домой. Так вот постоянно куропатками питались. Но однажды не добыл куропаток, а дома дети съели все запасы. Кукылын притворился больным и сделал вид, что умер. Жена его Мити и дети стали оплакивать Кукылына, а затем отнесли в тундру и похоронили. А когда Мити с детьми домой ушла, Кукылын встал, оделся и построил себе ярангу. После этого пошел добывать куропаток. Куропаток добыл, много жиру заготовил. Из мяса и жира вкусный паштет сделал. Паштет поедает, поет:

А жена его Мити последними куропатками детей кормит. Совсем мало осталось припасов. Кукылын тем временем паштет из жира и мяса делает, припевая:

Однажды в ярангу Мити через отдушину влетела куропатка и сказала:

— Кукылын не умер, а там, в тундре, куропаток добывает да паштет делает. Вот возьми, Мити, мою шкуру, надень ее и иди туда. По пути ярангу увидишь. Это Кукылына яранга.

Мити оделась в куропаткину шкуру и пошла. По пути ярангу встретила. Подойдя к яранге, вошла в нее. А Кукылын в это время сидел и ел, оказывается. Мити голосом куропатки сказала:

— Ты жив разве? Надо твоей жене сказать об этом.

Кукылыну стыдно стало. После этого Мити домой отправилась.

Пришла, шкуру сняла и отдала ее куропатке. Та быстро надела свою шкуру и улетела. Кукылын домой вернулся. Мити, увидев его, сказала:

— Кто ты? Ведь Кукылын умер!

Кукылын сказал:

— Да нет же, не умер я. Бегите скорее за куропатками, много их добыл я.

После этого детей ласкать стал и больше не оставлял их.

35. Кошкли-ворон и танниты (Пер. Меновщикова Г.А.)[40]

Так, говорят, было. Жил с единственным сыном старшина таннитов. Был он богат, имел много оленей. Однажды поднялась сильная пурга, и половина оленьего стада этого таннита потерялась. Поблизости от таннитов на горе жил Кошкли-ворон с двумя сыновьями. Старший сын его на женщину похож, младший — обыкновенный.

Однажды старший сын Кошкли вышел из дома и увидел большое стадо оленей. Он вернулся в дом и сказал отцу:

— Там чьи-то олени!

— А ну, покажи через дверь, — сказал Кошкли.

Сын показал отцу стадо через дверь. Тогда тот сказал:

— Это олени старшины таннитов.

Затем отец сказал младшему сыну:

— Ну-ка, пойди и спроси Тынагыргына, чьи это олени здесь. Когда скажет, вернешься.

И вот младший сын пошел к Тынагыргыну. Шел, шел, шел и, когда дошел, позади яранги оказался. Там присел и стал есть свои припасы. Тынагыргын дочери своей сказал:

— Посмотри-ка, может быть, пришел кто-нибудь.

Девушка вышла из яранги, осмотрелась вокруг и увидела ворона — младшего сына Кошкли. Она вошла в дом и сказала Тынагыргыну:

— Ворона там только видела я.

Отец сказал:

— Позови, пусть войдет!

Девушка вышла, подошла к ворону и сказала:

— Отец послал меня за тобой.

Ворон посмотрел на нее снизу вверх и ничего не ответил. Склонился над своей едой и продолжал есть. Девушка ушла и сказала отцу:

— Не ответил даже мне!

Отец снова сказал:

— Если кто-либо послал его ко мне, то пусть быстро идет сюда!

Девушка вышла и сказала ворону:

— Если кто послал тебя, то быстро заходи к Тынагыргыну.

Ворон сказал:

— А ты сама спроси его, чьи это внизу олени?

Девушка пошла и сказала отцу:

— Спрашивает, чьи это внизу олени.

Отец дочери строго сказал:

— Скажи ему, пусть сам войдет сюда!

Девушка вышла и сказала:

— Скорее заходи сам!

Ворон вошел к Тынагыргыну. Небожитель спросил ворона:

— Ну и что же ты скажешь мне?

Ворон ответил:

— Что это там, внизу, за олени появились?

Тынагыргын отодвинул в сторону жирник, а код ним — дыра. Ворон посмотрел вниз. Там около яранги увидел оленей, а рядом с ними таннитов.

Тынагыргын сказал ему:

— Олени прнадлежат вот этим самым таннитам.

Ворон поел в доме Тынагыргына, вышел и спустился на землю. Пришел к отцу и сказал ему:

— Это наши олени!

Кошкли сказал:

— Хорошо, забьем несколько штук.

Братья вышли и забили пару оленей. Отнесли в свое жилище и съели. После еды они пошли к оленям и стали охранять их.

Танниты тем временем собрались в поход. Приготовив снаряжение, они пошли искать потерявшихся оленей. Обошли все окрестности, но только на одну гору влезть не смогли. Но сам старшина таннитов нашел тропинку и один поднялся на гору. Там он увидел стадо оленей и узнал их. Это были его олени.

"Увидели старшину таннитов братья-вороны и пошли сказать отцу.

— Гость пришел, — сказал младший.

Кошкли ответил:

— Позовите его сюда!

Вошел к ним старшина таннитов и спросил:

— Чьи это олени?

Братья отвечали:

— Наши!

Еще раз спросил:

— Никаких еще оленей не видели вы?

— Нет, — ответили братья.

Таннит повернулся, вышел из яранги и пошел назад. А следом за ним пошло все стадо. Только два ездовых оленя Кошкли остались на месте. Братья не хотели отпускать стадо, но олени все же ушли за старшиной таннитов.

Старший брат вышел и запел песню. Пропел половину и провалился сквозь землю. Под землей он вызвал ветер со снегом и пургой. Поднялась снежная пурга. Танниты оленей своих во время пурги за рога привязали. Младший сын Кошкли за оленями на верх горы пошел, там залез на сугроб. Он вызвал другой ветер, без пурги и без снега. Подул сильный ветер, сугроб с горы сдуло. Путь таннитам закрыло. Но и старшина таннитов запел шаманскую песню. Горы разрушились, и он забрал своих оленей. Отняли оленей у Кошкли, и старшина таннитов снова поставил горы на место.

Теперь у Кошкли опять не стало оленей, и он сказал сыновьям:

— Вот опять оленей наших забрали.

Кошкли высунулся из дома и вызвал к себе бога Тынагыргына. Тот спустился с неба вниз, и Кошкли сказал ему:

— Там, внизу, находятся паши олени. Помоги нам вернуть их в горы.

Бог Тынагыргын сказал:

— Не могу я вам помочь в этом. Ведь я не говорил вам, что это олени ваши.

И он ушел. После этого Кошкли оделся, спустился с горы вниз и встретил там много людей. Это были танниты. Старшина приказал таннитам содрать с Кошкли шкуру. И танниты как следует потрепали его, по не убили. Рассердился Кошкли, и, когда танниты уснули, он своим клювом убил таннитского ребенка. Старшина сказал Кошкли:

— Пой заклинания, оживи его!

Кошкли ответил:

— Не буду!

Еще раз обратился к нему старшина:

— Я для тебя оленя забью!

Кошкли сказал:

— Если ты дашь мне половину оленей, тогда я залечу твоего ребенка.

Танниты сказали:

— Так не бывает даже у шаманов!

Кошкли согласился спеть.

— Хорошо, спою, — сказал он.

Запел, до конца не допел и исчез под землей. Там шел, шел, шел и пришел в свое жилище на горе. Сыновьям своим неправду сказал:

— Оленей я там приобрел.

Вышли, спустились с горы. Увидели стадо, разделенное на две части: в одной части оленей много, в другой мало. Младший брат старшему сказал:

— Большую часть стада себе возьмем.

Старший не возражал. Людей около стада, как оказалось, совсем не было. Погнали стадо к себе в горы. Но сын старшины таннитов заметил похитителей и догнал их. И когда он приблизился к братьям, они убили его, затем со стадом ушли дальше.

Старшина увидел сына мертвым и сказал своим людям:

— Отнимите у этих двух воронов наше стадо!

Танниты догнали братьев, отняли у них стадо, самих же избили и порвали на них шкуры, но не убили. И тут поднялся ветер, началась сильная пурга. Хотели братья подняться к себе на гору, но не смогли. Сносит их ветром с одной стороны горы на другую, совсем в сторону от дома. Так они долго добирались до дома и наконец с большим трудом дошли.

Тут измученный и израненный старший брат сказал младшему и своему отцу Кошкли:

— Это из-за вашей жадности и лжи танниты порвали на мне шкуру и тело!

И этот старший брат от ран скончался. Все.

36. Глупый Кошкли (Пер. Меновщикова Г.А.)[41]

Так, говорят, было. Жил в одном селении Кошкли с женой Митикой и сыном Эмимкутом. Однажды девушки из соседних яранг нашли на морском берегу выброшенную морем нерпу. Решили они спрятать нерпу, чтобы ленивый и глупый Кошкли не увидел и не взял ее. Но не успели девушки утащить нерпу, как к ним подошел Кошкли и спросил:

— Что это такое?

— Это дерево, — сказали девушки.

Кошкли снова спросил:

— А почему это дерево с ластами?

— Не ласты это, а сучки.

— Ага, так вы обманываете меня! — закричал Кошкли и отнял у девушек нерпу.

Придя домой, Кошкли сказал Митике:

— Митика, вот свежуй нерпу, сейчас добыл я.

Митика обрадовалась, положила нерпу на каютак и освежевала ее. Затем сварили свежего мяса и сытно поели. Остатки мяса Митика спрятала в кладовую. После еды все крепко уснули.

Когда Кошкли, Митика и их сын Эмимкут спали, девушки потихоньку вошли в кладовую и съели все вареное мясо, а вместо него положили камней и песку. Проделав все это, девушки убежали.

Когда кошклинские проснулись, увидели, что вместо мяса лежат камни с песком. Натянул Кошкли нерпичьи штаны, схватил свою палку и побежал догонять девушек. Девушки закричали:

— Ой, не бей нас, голову тебе почешем!

Кошкли согласился. Девушки так хорошо голову Кошкли чесали, что он не заметил, как заснул. Тогда девушки завязали ему глаза красной кожицей и, смеясь, убежали. Проснулся Кошкли, открыл глаза и видит, что все вокруг покраснело, как от огня. Вскочил он на ноги, побежал и кричит:

— Митика, Митика, дом наш горит!

Подбежала Митика к Кошкли и сорвала с его глаз красную повязку.

Оказывается, опять девушки посмеялись над ним. Схватил Кошкли свою палку и побежал за девушками. Догнал, палкой замахнулся.

Девушки закричали:

— Ой, не бей нас, голову тебе почешем!

Кошкли согласился. Девушки снова так хорошо голову Кошкли чесали, что он не заметил, как заснул. Тогда девушки на носу и на подбородке Кошкли нарисовали полосы, как у женщин, и снова, смеясь, убежали.

Проснулся Кошкли и побежал к реке воды напиться. Наклонился к воде с камня, а из воды смотрит на него девушка с разрисованным лицом. "Ах, какое красивое лицо!" — подумал Кошкли и закричал:

— Возьму тебя, возьму тебя!

Кошкли от радости засмеялся. Девушка в воде тоже засмеялась.

Кошкли сказал:

— Она согласилась, она согласилась!

Потянулся он руками за девушкой, да и упал в воду. Так и утонул по своей глупости. Все.

37. Человек и орел (Пер. Меновщикова Г.А.)[42]

Жили вдвоем муж с женой. Односельчан не имели. Всех враги уничтожили. Однажды этот человек подумал о том, как раньше враги нападали, жене сказал:

— Ну, давай сделай обувь!

Та стала шить обувь. Когда кончила, отправился он в сторону берега, где враги жили. Потом с подножия горы вниз посмотрел. Когда солнце стало подниматься, внизу мужчины и женщины в мяч играть стали. Этот человек, притаившись, смотрел на них. День и ночь играли. Назавтра, когда появилось солнце, улеглись жители и уснули. Тут человек бросился на них, поубивал всех. К берегу пришел: оказалось, там остров. Нашел дерево, взял, на остров прыгнул. Оказавшись на острове, дерево это строгать стал. Очки сделал. Кончил и навзничь лег головой в северную сторону. Стал наблюдать. К вечеру сплошной гул к нему приблизился, хотя ничего не было видно. Здесь остался. Когда захотел спать, очки надел. В северную сторону повернулся, голову подпер руками, чтобы не упала. Уснул. Гул с противоположной стороны. Одни там говорят:

— Давайте нападем на спящего!

Другие говорят:

— Вон глаза, не видите разве, смотрят они.

К полудню гул стал удаляться. Каждый вечер постепенно удалялся, наконец совсем не слышно стало. Человек с острова ушел. К яранге своей пошел. Вошел. У жены глаза красными стали от бессонницы. Муж ее сказал:

— Теперь со стороны берега не будем ждать врагов. Еще раз сшей обувь мне.

Сшила женщина.

Сказал ей:

— Ну, на северную сторону пойду я!

Пошел, на пути засыпая от усталости. Однажды в полдень, когда шел, солнце совсем закрылось, кругом потемнело. Вверх посмотрел: орел парит на огромнейших крыльях. Человек на утес убежал. А там — глубокая пещера. В пещеру залез. До конца дошел. Орел на кромку пещеры сел. Когда хвост свой распустил, изнутри пещеры как будто сильно ветром подуло. Человек зацепился за камень и едва держался. Орел не мог вытащить человека хвостом, поэтому крыльями стал махать над входом пещеры. Человека рвало ветром от взмахов орлиных крыльев, но он держался за камень. Снова не мог орел вытащить его и остановился. Человек подумал: "Ведь птица уморит меня голодом". Затем решил: "Все равно я погиб". Начал подкрадываться к тому орлу. Когда подполз и посмотрел, то заметил, как у орла от дыхания раздвигается мягкий пух и оголяется кожа. Вот человек лук свой натянул и, как только раскрылся пух орла от дыхания, выстрелил в оголенное место. Сам убежал в конец пещеры. Стал наблюдать. Через некоторое время орел упал. Оказывается, человек убил его. Половину крыла отрезал, на спину взвалил, в ярангу свою вернулся. Так от страшных врагов избавился.

38. Охотник и орел (Пер. Меновщикова Г.А.)[43]

Я села. Проснулась. Как же начало вспомнить? Вот у старушки сын был. А жили они втроем: старик, жена и сын. Стал старик со своей женой думать, что им делать. Муж сказал:

— Как мы будем жить без еды?

Жена сказала:

— Там, в стороне, дрова когда собирала, видела глину. Надо принести три куска глины и мешок мелкого песку.

Муж сказал:

— А где я мешок возьму? Ведь у нас и мешка нет!

Жена сказала:

— Возьми эти голенища вместо мешков и иди!

Пошел человек. Жена тоже пошла, только в другую сторону, и мотыжку с собою взяла. Собрала кустарник шикши и стланика и ловко так связала. Пришел муж с глиной и песком. Жена дала ему продолговатый камень и моржовую кость. Муж на том камне зарубку сделал. Вместо рукоятки кость к камню привязал. Крепко привязал завязкой из китового уса в том месте, где зарубка. Жена его взяла глину, растолкла и перемешала с песком. Сделала из этой смеси кастрюлю и жирник. Поставила на солнце сушить. Высохли назавтра, совсем белые стали. Из вчерашней вязанки — шикшовника, стланика, ивняка — огонь развела для обжига. Обжигает кастрюлю, а сама по ней палочкой постукивает: когда закалится — звенеть будет. Одни жирник плохо получился, песку было мало. Другой, однако, удался. Когда закалила один, глину без песка кровью развела. Затем горшки покрасила. Яму вырыли, землянку сделали. Жили там и спали. Все необходимое сделали. У берега этот человек нерпу, лахтаков добывал и, освежевав, уносил домой. В море охотиться не выезжал, потому что они ведь трое только на том берегу жили. По ничего, еда была.

Умер старик. Сын его сильно плакал. Мать однажды говорит ему:

— Что это там дымит?

Мальчик отвечает:

— Все равно уж нам погибать. Пойдем посмотрим.

Пошли. В заплечные мешки мясо с жиром положили. Когда немного идти осталось, мальчик за камень спрятался. Впереди землянка была. Мать его пошла к этой землянке. Навстречу из землянки женщина выходит с горшком в руках. Хочет горшок вылить. Увидела гостью, испугалась, бежать бросилась.

А гостья говорит:

— Эй, не бойся меня, я тоже человек, как ты, не тунгак я, подожди!

Остановилась женщина, спрашивает:

— Кто ты такая?

Отвечает гостья:

— Несколько лет мы в той стороне жили. Сверху откуда-то спустили нас. Проснулась я, вижу — пятеро нас: связка лучин и рукавиц две пары. С левой стороны рукавица с темной опушкой покатилась в сторону суши. Вышло из нее много людей. Оказывается, русские. Другая, с красной опушкой, покатилась в заморскую сторону, из нее американцы вышли. Третья рукавица в северную сторону двинулась. Укатилась за холм, из большого пальца пожелтелые листья посыпались и оленями сделались, вместе с ними появились и оленеводы. Четвертая рукавица но побережью покатилась. Из нее береговые чукчи посыпались. Мы, эскимосы, из лучин вышли.

А женщина, которая горшок выливала, оказывается, птицей была. Говорит она пришедшей:

— Идите за холм и вещи туда несите. Выройте землянку и живите там. Муж у меня плохой, не показывайтесь ему на глаза, не то убьет вас, хотя с добычей всегда приходит: с дикими оленями, морским зверем и многим другим. До завтрашнего дня на охоте будет.

Стала им женщина еду каждый день приносить тихонько от мужа. Сыты стали. Сын даже сказал:

— Еда у нас как при отце.

Однажды пошел этот человек охотиться. Когда он ушел, прилетел орел. От его крыльев даже солнце потемнело. Сел он на землю. Вышла из землянки жена охотника, схватил ее орел и улетел. Возвращается муж с охоты, а жены нет. Стал всех расспрашивать о своей жене, но никто не знает, где она. На землянку взобрался, соседей стал копьем бить — так сильно расстроился, так о своей жене страдал. Хотел скорее увидеть ее.

Мальчик матери сказал:

— Когда эта женщина здесь жила, как много у нас еды было!

Мать его сказала:

— Пойди позови мужа потерявшейся!

Мальчик сказал:

— Но ведь она говорила нам, чтобы не показывались ему на глаза, не то он нас убьет.

Мать сказала:

— Если он тебя спросит, откуда мы появились, скажи ему, что на этой земле нас не было. За горой мы появились, далеко отсюда, но никак нельзя нам было жить там. Когда отец умер, сюда пришли, за тем холмом жили. Скажи: "Мать велела позвать тебя: сон, наверное, видела".

Пошел мальчик к тому человеку и сказал, что мать велела.

— Подожди, с землянки спущусь. Где твоя землянка? Иди вперед, — сказал человек.

— Иди за мной, близко мы живем, — сказал мальчик.

Пошли. Когда пришли, там просто яма, оказывается, была, не землянка.

Сказала женщина:?

Давно ведь ты не ел, с тех пор как жена пропала. Поешь.

А человек даже в яму войти не может, около входа притулился. Кухлянку ему старуха дала. Лег на кухлянку и задремал. А сама еду приготовила: несколько сухих кусочков моржовой кожи, вымоченных в воде.

Человек сказал:

— Только такая у вас еда?

Ответила старуха:

— Да, только такая. Когда муж жив был, мы тоже хорошим мясом питались. Но хотя и такую еду едим, однако живы остаемся. Когда выйдешь, постель вытряхнешь, ляжешь, палку позади землянки воткни. В какую сторону твоя жена ушла, в ту сторону палка и наклонится.

Пошел человек, так все сделал, лег и в изнеможении уснул. Утром, на рассвете, проснулся, вышел. Смотрит: палка его в сторону косы наклонилась. Вошел в яму и сказал старухе:

— Моя палка в сторону моря наклонилась.

Ответила старуха:

— Значит, в ту сторону твоя жена ушла, палка это показала. Прикажи своим оставшимся женам обувь сшить, хотя бы пар пять. В один торбас положи травы для подстилки, в другой — дорожные запасы. Затем, когда обувь надевать будешь, поешь. Палку свою опять установи, чтобы ветром не качало, и опять спи. Проснешься, увидишь, в какую сторону палка наклонится, в ту и иди!

Выспался человек и ушел. Однажды проснулся в пути, а палка его на землю свалилась. У человека даже сердце затрепетало от мысли, что скоро жену свою увидит. Опять ему палка путь указала. На бугорочек поднялся, видит: землянка с дымящейся макушкой. На улице — большие сушила. На них большая птичья шкура висит, крылья и лапы даже до земли достают. Оказывается, это птичья одежда того человека, который его жену унес.

Человек сказал:

— Все равно уж я погиб, пойду туда.

Подошел к отдушине землянки, заглянул внутрь, свою жену увидел. Сидит там человек, на подушки облокотился, а по бокам его две женщины. Поглаживает их человек и приговаривает:

— Когда же вы жирными станете?

Оказывается, как станут жирными, он их съест. Заметила женщина в отдушину своего мужа, громко сказала:

— Я от такой еды никогда жирной не буду. Мне мой муж китов из дальнего моря приносил. Вот от такой еды я поправлюсь.

Человек ответил:

— Ну что ж, принесу тебе китов из дальнего моря.

Женщина сказала:

— Пойду пока горшок вынесу, да и жарко мне очень!

Пошла горшок выносить. Вышла, говорит мужу:

— Зачем пришел? Ты ведь последний в семье. Спрячься вон туда, в чащу кустарника. Как следует в мох заройся!

Женщина вернулась. Новый муж ее сказал:

— Почему так долго была на улице? Что там увидела?

Женщина сказала:

— Что же я там увижу? Моя семья далеко.

— Ну, хватит, проводите меня на улицу, — сказал муж.

Вышли. Пошел человек к сушилам. Кухлянку свою взял, надел.

Надев, начал крылья расправлять. Когда взлетел, даже кусты от взмаха крыльев пригнулись. Приземлился, сказал:

— А га, ты, говоришь, от дальней пищи жиреешь, а я вот что-то здесь совсем близко почуял!

Женщина сказала:

— Что ты мог почуять? Сегодня я стирала и браслеты мои промочила; сорвала их, вон туда выбросила. Ты их и почуял.

Вот человек-орел на дальнее море за китами отправился. Когда улетел, человек своей жене говорит:

— Идем!

Женщина отвечает:

— Ты один иди, не нужна я тебе!

Взял он все же ее, вместе пошли. Прошли полдороги, навстречу им орел летит, добытого кита в когтях держит. Орлище и говорит:

— Ага, вот как ты едой из дальнего моря питаешься! Ну, теперь живыми не будете!

Жена говорит мужу:

— Ах, я ведь предупреждала тебя! Пойдем скорее вой к той речке, которая под горой течет.

Только до речки дошли, нагнал их орел. Жена этого человека сказала:

— Ты с этой стороны речки поднимайся, а я — с другой.

Стали в ущелье входить, орлище бросился вниз, упал, даже крыльями снег раскидал вокруг. Ноги убегающих чуть не раздавил. Стал их по течению реки искать.

— Плохие вы! В ущелье попрятались, теперь уж живыми не будете! — сказал орел. Поднялся с земли и взлетел повыше.

Человек жене сказал:

— Вот как в третий раз налетит, тут мы и погибнем.

Орел второй раз с высоты свалился, с такой силой упал, что лед раскололся. Снова стал искать людей. Сказал:

— Очень плохие вы! В ущелье попрятались, все равно живыми не будете.

Сел орел на глубокую воду, на дно ногами встал, крылья расправил, реку всю крыльями перекрыл. Муж и жена за камни цепляются, вверх по склонам ущелья убегают. Говорит жене человек:

— Ну, теперь уж мы погибнем!

Жена его сказала:

— Не погибнем мы! Не зря я такой сильной стала. Вот позову сейчас мороз с ветром!

Только эти слова произнесла, речку всю льдом сковало. Примерзли у орла крылья ко льду. Вышли муж и жена из ущелья. Посмотрел на них орел. Разум у него еще не замерз, он и говорит:

— Эй вы, растопите реку! За это все, что имею, пополам разделю и вам отдам. И отнесу вас в ваш дом!

Человек сказал:

— Ты ведь хотел нас сегодня убить. Теперь я тебя убью!

Ударил охотник копьем по трепещущему от страха орлу.

Вздрогнул орел, да так сильно, что лед раскололо и людей в разные стороны отбросило, и умер. А муж с женой живые остались. Так устали, что прямо здесь и уснули. Когда проснулись, сказал человек жене:

— Пойду вернусь, ту женщину захвачу, которая в землянке у орла осталась.

Сходил за той женщиной, втроем пошли. Вернулись домой, мальчик вырос, большим стал, а старуха совсем состарилась. Отдали одну из этих женщин юноше в жены. Юноша с матерью взяли ее. Все. Конец.

39. Мальчик у орлов (Пер. Меновщикова Г.А.)[44]

Давным-давно на другом берегу жили на отшибе муж с женой. Муж был хороший добытчик, много приносил с охоты морских и пушных зверей. Так они и жили, родился у них мальчик. Женщина очень своим сыном гордилась: состарятся они, будет у них на старости лет кормилец. Мальчик быстро рос, потому что ел свежую пищу. Не хворал, ходить скоро стал, разговаривать. Шустрый рос, здоровый и крепкий. Вот как-то проснулись утром, поели. Снаружи, слышно, ветер потянул. Вышел отец — ветер с суши дует, море белыми барашками подернулось. Глянул отец на море, на небо, посмотрел погоду, пошел домой и говорит сыну:

— Идем со мной на берег, я тебя в каяке покатаю.

Мальчик еще несмышленый был, сразу согласился. Взял отец каяк, и спустились они на берег. Посадил сына в каяк. Ремни покрепче затянул, чтобы вода внутрь не попала. Привязал к каяку ремень и стал водить по воде туда-сюда, туда-сюда. Поводил так немного, вынул нож и перерезал ремень. Стало сносить каяк ветром в море. Качает с боку на бок и все дальше сносит. Совсем далеко в море унесло. День плывет каяк, два плывет, долго плыл. Голодно мальчику и нужду свою прямо в каяк справлять приходится. Принесло наконец каяк в тихое место. Ткнулся он во что-то твердое, прошуршал по гальке, протащило его по твердому, и он остановился. Не мог мальчик из каяка сам выйти, привязан был. Так и сидел он в каяке. "Кто бы меня отсюда выпустил", — думал. Долго он так без движения сидел, все слушал, не идет ли кто. Вдруг чей-то голос услыхал и подумал: "Кто это, интересно? Убьет меня, наверное, и съест". А снаружи шаги все быстрее приближаются. И голоса все слышнее. Разобрал мальчик — две женщины идут. Подошли. Одна и говорит другой:

— Смотри, каяк. Чей это? Затянут как крепко.

Говорит другая:

— Давай развяжем. Хорошо бы там маленький мальчик был! Вот бы нам ребеночка найти!

Стали они каяк развязывать, в разные стороны поворачивать. Развязали, но не сразу открыли. Проделала одна маленькую дырочку, а оттуда вонью потянуло. Однако растянула она ремни и открыла каяк. Видит: там маленький мальчик, сильно обмаранный. Вторая отвязала его, на руки взяла, обтерла. Свою кухлянку сняла, завернула его, и пошли все домой. Шли и радовались. Теперь у них братец появился. А пришли — свою радость отцу с матерью рассказали.

— Мы не бездельницы, — говорят, — вон какого хорошего мальчика нашли! Вырастет, кормильцем нашим будет, пищу станет нам добывать.

Вымыли мальчика как следует — и такой он оказался пригожий! Поднял голову — по правую руку старик на парах сидит, но левую в нише — старуха. Стали девушки младшего братца кормить, чем только не потчевали: и китовой кожей, и мясом дикого оленя, и жиром тюленя. Поел мальчик, сморило его, и он крепко уснул. Так и остался жить в тех местах навсегда. Сестры никуда его не пускали, даже на улицу. А сами нет-нет да и отлучатся на долгий срок. Охотились они — нерп, лахтаков, диких оленей приносили. Вот и думает мальчик: "Как это они такого крупного зверя ловят?" Вот однажды их долго не было, дольше, чем всегда. Вечереть стало. Над землянкой сильный шум послышался. Старик и говорит:

— Хорошо! Дочери, наверное, кита добыли.

А они и вправду кита добыли. Найденышу любопытно, как это две женщины могут кита промышлять. И спросил одну сестру:

— Как вы, женщины, монете всяких зверей добывать?

Отвечает ему сестра:

— Мы ведь не по вашему обычаю живем. По воздуху мы летаем. Орлы мы. Потому всякого зверя добывать можем.

Мальчика, оказывается, так далеко в каяке унесло, что попал он в землю орлов. Много уж лет он у орлов прожил. Пища там хорошая была, и мальчик быстро рос. Вырос наконец. Стал юношей. Но все никуда не выходит — сестры не пускают. Берегут его сестры — как бы беда какая с ним не стряслась. А уж он совсем возмужал. Говорит тогда старик:

— Не все же время он так жить будет, да и вы не всегда такими останетесь. Придет срок, станете вы немощными. А ну-ка, шкуру мою достаньте, пусть летать приучается!

Вышли женщины в сени, внесли большую шкуру. Оказывается, это шкура огромной птицы — большой изогнутый клюв, когтищи.

Старик сказал юноше:

— А ну-ка, надень!

Надел юноша крылья.

— Лети!

Хотел юноша взлететь, но перевернулся через голову. Дома стал учиться, но все больше кувыркался. Терпеливо учился летать юноша, да и старик его наставлял. И вот стал он все же летать — сначала дома, а потом и на воздухе, но уставал, правда. А потом привык, усталости не чувствовал. Когда хорошо летать стал, начал на зайцев охотиться. Но и заяц свою жизнь защищает — просто так его не возьмешь! Наконец как-то зайца поймал. Сжал его сильно, убил, понес домой. Похвалили его, одарили. Так он каждый день стал ходить на охоту и добывать зайцев. Однажды дикого оленя добыл. Опять одарили его. Научился наконец ловить зверей: как увидит — убивает.

Сестры стали обучать его охоте на морского зверя. Однажды они втроем далеко в сторону моря полетели. Летели долго и очень высоко. Через некоторое время снизились. Над самым льдом пошли. На льду, оказывается, очень много нерп лежит.

Одна сестра говорит:

— А ну-ка, смотри, как я поймаю нерпу!

Ринулась вниз, схватила нерпу.

Потом вторая сестра так же поймала нерпу.

— А ну-ка, ты тоже попробуй поймать! — говорят ему.

И он без труда нерпу схватил. Обратно с добычей повернули. И брат свою нерпу несет. Дома его первого одарили. Теперь уже все трое стали нерп приносить. Скоро стал их брат и моржей приносить. А как надоест морской зверь, в тундру за дикими оленями да зайцами летали.

Скоро не стал он пускать сестер на охоту. Стал хорошим добытчиком, ничего не боялся, на любого зверя летал. Даже китов стал один промышлять. Соберется он лететь на охоту, а сестры наказывают ему беречь себя. Если что случится, пусть сразу сестер кличет, хотя бы они и дома в то время были. Предупреждают его сестры:

— Увидишь большого кита, который огнем дышит, не соблазняйся. Большая у него сила, опасно с ним бороться, да и грех это. Ты теперь крупных китов приносишь, но огнедышащие во много раз больше. Нельзя их промышлять. Смотри, слушайся нас.

Брат слушался и не искал огнедышащих китов. Но вот раз залетел он далеко в море, ни нерп, ни моржей не трогал. Вдруг увидел, ныряют огнедышащие киты-великаны. Вынырнут из воды и долго плывут, не ныряя. Летел он над ними, летел, и разгорелся в нем охотничий пыл. Но не решается напасть, боится, помнит о запрете. Кружится над китами, высматривает самого мелкого. Видит: два кита рядом плывут, и один меньше всех остальных. Фонтан и тот меньше. Приметил он этого кита, а все не может решиться силами с китом помериться. Улучив момент, ринулся вниз и вонзил когти в хребет кита. Рванулся с добычей вверх, а поднять ее сил нет. Тянет каждый в свою сторону: кит вниз, в пучину, орел вверх, в поднебесье. Долго никто одолеть другого не мог. Орел уставать стал, в воду погружается. Хочет отпустить кита — не может, глубоко когти в спину кита вошли. Вот уже вода к коленям подступает. Закричал орел, стал сестриц звать:

— Э-гей! Беда со мной приключилась, летите, сестрицы, ко мне! Убьет меня кит!

А сестры в тот час дома сидели. Вот и говорит одна сестра другой:

— Ой, что-то сердце у меня колотится! Уж не с братцем ли что приключилось?

Вторая говорит:

— И у меня на сердце неспокойно.

Посмотрели друг на друга, встали, надели шкуры и вышли. Посомневались немного, куда лететь, и полетели в сторону моря. А брат уже по бедра в воду ушел. Далеко залетели сестры, вдруг видят: братец в море с китом борется. И кит его уже почти до пояса в воду утянул.

Ринулись они вниз, схватили кита — одна у головы, другая, где хвостовой плавник — и подняли без труда в воздух. Полетели все втроем с добычей домой. Скоро дома были, опустили кита на землю, земля под его тяжестью ходуном заходила.

— Хороша добыча, — сказал отец.

Вошли в землянку, видят, сильно их мужчина устал. Сели есть. За едой сестры крепко его за непослушание ругали.

Так много лет все вместе прожили. Юноша, ставший орлом, летал на охоту и все своих родителей искал. Много людей в тундре видел: одни силу свою развивают, другие еще чем-нибудь занимаются. Вернется юноша-орел домой, а старик вздыхает:

— Эх, было время, да ушло. Были мы молоды, чего захотим съесть, то и едим.

Юноша и думает про себя: "Чего это старик съесть хочет?" Спросил однажды у сестер:

— Чем это старику-орлу полакомиться хочется?

Сестра и говорит:

— Человечины он отведать хочет. Да ты не слушай его. Нам с людьми не тягаться. Есть у них в руках что-то очень острое. Не обращай ты внимания на старичишку, убьют тебя люди. А обычай у нас такой: если кто убьет человека, входит в землянку, сильно нахмурившись.

Юноша и не стал старика слушать. А тот знай свое твердит. И подумал юноша: "Нехорошо как-то старика не уважить. Полечу-ка я человека промышлять". Рано утром отправился. Видит: в тундре человек в ловкости упражняется. Подлетел поближе, улучил момент, схватил человека, сдавил посильнее. У того и дух вон. Вернулся домой, положил добычу на лавку. Снял у входа в землянку шкуру и вошел, сильно нахмурившись. Увидал его старик и говорит:

— Эх, почему это у нашего мужчины настроение, как никогда, веселое?

За едой юноша сказал сестрам, что на лавке лакомство для старика припасено. А сестры уже сами старикам сказали, что юноша с охоты принес. Вышли старики наружу и четыре дня, не возвращаясь в землянку, ели любимую пищу. Только на пятый день вернулись, когда все съели.

Вот как-то старикам опять человечины захотелось. Полетел юноша на этот раз отца своего искать. Долго искал, а все-таки нашел. Улучил момент, схватил, сдавил посильнее, у того и дух вон. Принес домой, на лавку положил. И говорит сестрам:

— А вот где, интересно, моя мать?

— У тебя, оказывается, мать есть? — удивились сестры. — Завтра же лети за ней. Что же ты раньше-то молчал?

— Боялся, как бы старые орлы ее не съели.

— Не бойся, не дадим мы ее съесть. Лети скорее за ней.

На другой день полетел юноша свою мать искать. Нашел, на землю перед землянкой опустился. А мать выйти боится — такая страшная птица прилетела. Снял юноша орлиную шкуру, вошел к матери. Еле-еле убедил ее, что он и есть ее сын. Вышли вместе, надел юноша шкуру, взял мать осторожно в лапы и понес. Долго летели, но с матерью ничего не случилось. Сестры ласково ее встретили. А старики спросили только:

— Отец-то твой где?

Юноша отвечал:

— Я убил его, а вы давно уже съели.

— Почему же ты отца своего убил? — спросил старик.

— Был я совсем маленький, привел меня отец на берег моря, посадил в каяк, привязал и пустил каяк в море.

И рассказал старикам, как все дело было. И стала мать орла-человека хорошо жить, ни в чем она не нуждалась и никакую работу больше не делала. До глубокой старости жили эти орлы и мать юноши-орла. Совсем потом породнились и жили хорошо и дружно.

40. Как люди жили раньше (Пер. Меновщикова Г.А.)[45]

В древнее время люди в этой местности постоянно не жили. Каждый на свою временную стоянку выезжал. Так пять родных братьев всегда отсюда выезжали в Танахлюк. А пять родных братьев другой семьи выезжали в Амьяк. В этих местах они охотились на каяках, добывали нерп и лахтаков гарпунами. Там они заготавливали припасы. Нерпичьи мешки наполняли натром добытых зверей. Накопленные припасы отвозили в Каныграк. Поздней осенью, когда наступал месяц акумук и бухта покрывалась мелкой шугой, амьякцы и танахлюкцы сообща перевозили припасы в Уназик, а затем устанавливали там свои зимние жилища. После первого ночлега они делали чистку в землянках, а затем уже поселялись в них на всю зиму. С наступлением весны они устанавливали летние яранги и переходили в них из землянок. Затем, когда наступала пора летней охоты, многие покидали Уназик и отправлялись на промысел на свои охотничьи стоянки, в свои временные селения. Один уезжали в Танахлюк, другие — в Амьяк, а третьи — к кочевникам торговать. Кроме Танахлюка и Амьяка отдельные семьи уназикцев уезжали на промысел и в другие места, где у них были временные поселения. Так жили.

Однажды в Танахлюке жена младшего брата пошла за водой и не возвратилась, исчезла. Перед наступлением ночи братья пошли ее искать, но поблизости женщины не оказалось. Наутро муж ее пошел на поиски один. Обошел много прибрежных селений, но нигде не мог найти ее. Наконец он стал искать жену в тундре, но и там никаких признаков пребывания ее не обнаружил.

Вот уж и осень наступила, и на море появился тонкий лед. Братья из Амьяка сообщили братьям из Танахлюка, что они уезжают обратно в Уназик. Тогда младший брат танахлюкцев сказал своим:

— Что же делать, вы уезжайте в Уназик, а я здесь останусь зимовать. Здесь потерялась моя жена, здесь буду и я. Уезжайте вместе с соседями амьякцами, а то вам здесь трудно будет зимовать. Я остаюсь здесь.

Старший брат сказал ему:

— Нельзя так, видано ли, чтобы самого младшего брата одного покинули старшие. Будем зимовать здесь все вместе. А амьякцы, зовущие нас с собой, пусть одни уезжают.

И амьякцы, узнавшие о решении соседей остаться зимовать в Танахлюке, собрались и уехали в Уназик.

Тем временем танахлюкцы насобирали на побережье выброшенные морем бревна и сделали на всех одну большую землянку. В ней стали жить. Здесь стали охотиться на каяках. Добывали нерп, крылаток, лахтаков.

Младший брат возле ключа вырыл яму и прикрыл ее китовой лопаткой. Начал он ходить но морскому берегу. Нашел мягкое дерево — осину. Комель этого дерева толщиной с лахтака. Привязал к дереву ремень, спустил его в воду и потянул к стоянке. Позвал братьев, и все вместе вытащили бревно на сушу. Затем положили его около ключа, где была вырыта яма, и пошли домой.

Младший брат, войдя в землянку, взял инструменты и вернулся обратно к ключу. Там он начал мастерить из бревна туловище женщины. Смастерил женщину. Затем вырыл для нее яму поглубже и позвал братьев. Братья пришли и помогли младшему поставить женщину комлем вниз. После этого младший брат засыпал ее землей и стал поливать ключевой водой. Затем ушел домой и уснул вместе со всеми. На следующий день проснулся, поел и пошел к ключу. Там он снова стал засыпать женщину землей, а затем поливать водой. Покончив с этим, вернулся домой. Заснул. Утром пошел к ключу. Оказывается, заморозило его женщину. Снова подсыпал к ней земли и полил водой. Пришел в землянку и спросил сноху, жену брата:

— А не привезли ли мы с собой байдарное ведерко?

— Привезли, — сказала женщина.

Снова спросил:

— А не привезли ли мы праздничный дождевик?

— И это привезли, — ответила женщина.

И молодой охотник, забрав с собой ведерко, дождевик и оленью шерсть, отнес все к своей, сделанной им женщине. Он надел на женщину дождевик, вместо волос прикрепил к ее голове оленью шерсть, а рядом с нею поставил ведерко, а затем привязал к ее руке ковш таким образом, как будто бы она собралась наливать ведерко. Черным камнем он нарисовал ей брови и полосы на переносице. После этого ушел домой и спал до следующего дня. С наступлением вечера взял с собой луки и колчаны со стрелами братьев, затем пошел к своей яме. Там он уложил стрелы, а в китовой лопатке, которой была прикрыта яма, сделал отверстие. Залез в яму и целую ночь караулил, не засыпая. Утром ушел домой и снова спал весь день. Проснулся, поел и отправился во второй раз караулить в своей яме. Всю ночь наблюдал через отверстие в лопатке. Была лунная ночь. В полуночную пору в устье бухты послышалось журчание воды. Вот и голоса людей послышались. Посмотрел он в отверстие лопатки и увидел, что к берегу приближается байдара. Прямо на берег над ним въехала байдара. Человек этот смочил во рту мизинец и провел им по днищу. Потрогал он днище носа байдары и понял, что она села на мель.

— Ой, на камни сели мы, — сказали на байдаре, — это мясо сбросьте в море!

Мясо из байдары сбросили в море.

— А теперь оттолкнитесь!

Оттолкнулись. Но человек из ямы крепко держал их своим мизинцем. И хозяин байдары сказал:

— А ну, бросьте-ка в воду амулетные ремни!

Байдарный стрелок сбросил амулетные ремни в воду. Старший их сказал:

— Оттолкнемся!

Попытались снова оттолкнуться. Скоро уже и рассвет наступит.

— Вот беда, мы никак не можем сдвинуться с места. Ведь так нас здесь и убить могут.

Люди этого старшины закричали:

— Ой, погибнем мы здесь все! Что-нибудь сделай! Брось свою шапку в море! Хуже будет, если погибнет тело.

Хозяин байдары бросил в море свою шапку.

— А ну, отталкивайтесь!

Когда гребцы стали отталкивать байдару, человек этот убрал от нее свой мизинец. Байдара сдвинулась и вышла в море. И люди на байдаре громко заговорили, несмотря на шум от всплесков воды при гребле. Голоса были слышны и тогда, когда те люди причаливали к берегу в другом месте. Они встряхнули от воды свою байдару и прекратили разговор.

Когда стерегущий человек вышел из ямы, уже наступал рассвет. Он осмотрелся вокруг и увидел: на берегу лежит китовый жир со шкурой, моржовая шкура с жиром, лахтак, белуха, серая нерпа — так много еды! Поискал еще кругом и нашел шапку хозяина байдары и амулетные ремни. Взял он все это, обернул своим дождевиком и понес домой. Эти вещи он положил в укромном уголке коридора землянки так, чтобы никто не мог их задеть.. Вошел в помещение, разбудил братьев и сказал им:

— Одевайтесь, идите на берег, заберите гам мясо и уложите его в кладовую.

И правда, братья проснулись, оделись, поели, вышли, отправились на берег. Пришли гуда, увидели: китовая шкура с жиром, моржовая шкура с жиром, лахтак, белуха, нерпа. Спрятали все. Много пищи у них стало. Пришли домой, стали есть мантак с жиром и другую вкусную еду. После этого уснули.

Младший брат в это время оделся и вышел. Пошел он к своей мясной яме. Влез в нее, прикрылся крышкой и всю ночь сторожил. С рассветом пошел домой. Там братья уже проснулись, поели и приготовились к охоте. А младший брат лег спать. Братья вернулись с удачной добычей и радовались этому. Так продолжалось много дней.

Однажды, когда младший брат снова караулил в своей яме, в полночь вдруг наступила сильная темнота. Он посмотрел вверх и вниз, но сначала ничего не увидел. А затем снова посмотрел вверх и увидел, что к нему приближается орел. Вот орел приблизился к сделанной человеком женщине, вытянул когти. Чуть было не схватил ее и быстро поднялся вверх, обдав человека ветром от крыльев, отчего его чуть было не выбросило из ямы. Второй раз зашумело вверху от крыльев орла. Он налетел и схватил осиновую женщину. Стал с ней подниматься, и от этого даже земля затрещала. Не смог орел подняться. Его когти глубоко вонзились в женщину-осину. Человек взял луки, поставил их в ряд, а к каждому луку положил колчан со стрелами. И стал стрелять в орла. Из всех луков но очереди стрелял, и наконец осталось у него только пять стрел. В это время орел перестал рваться вверх и сказал человеку:

— Ты победил. Когда похоронишь меня, сам поднимись в небо в моей шкуре. Когда поднимешься на небо, увидишь землянку и подмостки. Там вы будете справлять праздник, бегать по кругу. Моя жена сейчас там, наверху, поет о моем спасении. Когда ты поймешь суть нашего праздника, можешь поступить с моей женой по своему усмотрению. Теперь убей меня!

И вот человек убил орла. Тело его отнес в сторону и принялся вытаскивать из осиновой женщины его когти. Вытащил их. Покончив с орлом, он разбудил своих братьев и велел им снять с орла шкуру. Они это сделали. Уставший человек пришел домой и сразу уснул. С наступлением ночи вышел на улицу, надел орлиную шкуру и поднялся на небо. Там неожиданно увидел вход в землянку, а рядом — большие подмостки. Орлиную шкуру снял и повесил в проходе. Потом он вошел в землянку и увидел женщину, которая пела и вместо бубна била себя в грудь. Она пела праздничную песню. Когда кончила, сказала:

— Не заглядывай сюда, ты меня задерживаешь. Сейчас мы будем петь о спасении моего мужа.

Человек вышел, поднялся на подмостки и увидел свою похищенную жену. Оказывается, только что орлы убили ее и разрезали. Тут вошла в землянку женщина, оделась, снова вышла и вернулась с корнями кустарника в руках. Из этих корней сделали подобие отдушины и повесили в землянке. И в каждой такой петле оказался зверь. Человек вышел и начал бегать но кругу. Бегал целый день. К ночи поел и уснул. Наутро поел, вышел и снова бегал весь день. Женщина пела ему. Когда они отдыхали, то принимались танцевать, прыгая по-сиклюкски на одной ноге. С наступлением ночи уснули. Наутро стал бегать но кругу в противоположную сторону. Женщина пела ему. С наступлением ночи уснули. На третий день снова бегал по кругу. Все как было. Поспали. На четвертый день стали справлять празднество в честь добычи тюленей. Труп убитой орлами женщины унесли. Праздновали. Когда кончили, женщина сказала человеку:

— Если ты когда-нибудь спустишься на землю, а там у тебя случится беда, то вспомни и позови этот праздник казива. Только смотри, не меняй этот праздник добычи тюленей. Теперь уж ты готов. Только похорони меня!

Человек спросил:

— А кто убил мою жену?

Женщина сказала:

— Ее поднял сюда мой муж. А три дня назад, не дождавшись мужа, я стала вызывать его песней, чтобы здесь он побольше добывал тюленей. И я убила твою жену. Теперь иди, спускайся!

Человек убил эту женщину-орлицу. После этого спустился, прибыл домой. Там уже спали. на следующий день братьям сказал:

— Теперь мы можем уехать в Уназик. То, что я искал, увидел там.

Братья согласились. Поехали. Приехали и стали жить в своей землянке. И вот с наступлением весны, когда началась морская охота, братья стали добывать китов. И если его племянники заболевали, младший брат вызывал праздник казива и излечивал их. Осенью во время празднеств братья вместе с односельчанами бегали по кругу. Молодые мужчины собирались и с утра до вечера бегали по кругу то в одну, то в другую сторону. На следующий день танцевали, подпрыгивая на одной ноге. Так праздновали четыре дня, а на пятый день принесли в жертву то, что каждый обещал заранее. А этот молодой человек стал удачливым добытчиком китов и могущественным шаманом. Все.

41. Канак и орлы (Пер. Меновщикова Г.А.)[46]

В береговом селении Нывукак жил отважный человек, смелый и сильный охотник — Канак. Был у Канака единственный сын-подросток. В память умершего деда Канак назвал сына Таграком.

Хотел Канак женить своего сына на дочери соседа — красавице Туткан, да юноша и слышать не хотел о женитьбе.

Он хотел стать самым сильным, ловким и смелым охотником, чтобы побеждать врагов — таньгов и орлов, которые жили на вершинах гор и причиняли много горя и людям, и земным и морским зверям.

Каждый день, Таграк взбирался на высокие скалы, прыгал через пропасти и ущелья, догонял в тундре убегавшую лису. Сильным и смелым стал. Когда Канак состарился, Таграк стал приносить домой множество морских зверей. Канак больше не ходил на охоту и только собирал плавник для летних и зимних костров.

Наступила весна, снег почти весь стаял. Однажды, когда Таграк хотел идти за плавником, Канак сказал сыну:

— На ком ты думаешь жениться? Разве девушка Туткан не умеет хорошо шить и варить мясо? На ее лице — лучшие узоры, красивее которых нет ни у одной девушки нашего села. Ты, наверное, задумал жениться на той, которая не ходит по земле, а летает по воздуху?

Таграк молчал. Он думал об орлах, которых хотел победить. Орлы похищали детей. Орлы опустошали море, которое давало жизнь людям. Даже огромных черных китов орлы уносили как маленьких рыбок.

Таграк поехал за дровами. Но вот пришел вечер, а он не вернулся. Жена спросила Канака:

— Почему так долго нет нашего сына? Уж не случилась ли с ним беда?

Наступила ночь, наступил рассвет, а Таграк все еще не возвращался. Утром Канак сказал жене:

— Скажи людям — пусть едут на байдарах в южную и северную стороны и ищут моего сына.

Мужчины захватили гарпуны, копья и луки, взяли с собою мешки с едой и разъехались в разные стороны. К вечеру вернулись байдары с охотниками. Никто не нашел следов Таграка.

Осень пришла. Начались морозы, припай прихватил берега, а Таграка все нет. Тогда Канак сказал;

— Завтра я сам пойду на гору Кыхлявик, где живут орлы^ Может быть, там узнаю что-нибудь о сыне.

... Рано утром, когда все спали, Канак закинул за плечи мешок и пошел к горе Кыхлявик. Подошел к подножию. Посмотрел — высока гора! Хватит ли сил подняться на вершину? Стал Канак взбираться на гору. Много раз отдыхал, пока добрался до вершины.

Орлов не было видно. Только белели кругом кости китов, птиц и рыб.

Вдруг увидел Канак орлят. Они еще не умели летать, прижимались друг к другу и тряслись от мороза и голода.

Подумал Канак: "Замерзнут орлята... Наверное, давно уже ничего не ели. Надо дать им поесть, пусть живут!"

Отрезал Канак от своей кухлянки полы и покрыл орлят, чтобы не замерзли. Взял свой лук и подстрелил двух куропаток, чтобы накормить орлят. Орлята съели куропаток, отогрелись под шкурами. Канак хотел уже дальше идти. Тут одни орленок ударил крылом о землю, мальчиком стал и говорит:

— Спасибо тебе, человек! Ты спас нас от холода и голода. Нашей матери нет уже четыре дня, она ищет добычу далеко отсюда. Скоро прилетит она. Жалости к людям у нее нет — худо тебе будет. Прячься под мое крыло!

Ударил мальчик рукой по земле и снова стал орленком. Послушался его Канак — спрятался под крылом. Тут послышался в воздухе свист и шум. Канак посмотрел потихоньку и увидел орлицу величиной со скалу.

Закричала орлица:

— Откуда человеком пахнет?

Сказал ей орленок:

— Если бы не этот человек, пропали бы мы от холода и голода. И согрел, и накормил он нас. Вот он под моим крылом сидит.

...Орлица сказала:

— Выходи, не бойся, человек!

Вышел Канак из-под крыла орленка. Видит: орлица принесла с собой кита, и у ног ее кит этот кажется маленькой рыбкой. Ударила орлица клювом о землю, сбросила с себя оперение и стала женщиной-великаном. Спросила Канака:

— Зачем пришел ты сюда, человек?

Отвечает Канак:

— Сына своего ищу. Пришел тебя спросить. Ты летаешь всюду и видишь все, что делается кругом на земле: не видела сына, моего?

Говорит орлица:

— Я знаю, где твой сын. Там, высоко в небесных горах, живет самый сильный и самый большой орел. Он утащил твоего сына, хотел на дочери своей женить. Да сын твой не хочет с орлом породниться. Привязал орел твоего сына к столбу — каждый день клюет его. Худо твоему сыну.

Заплакал Канак.

Говорит ему орлица:

— Сейчас ступай домой. Через четыре дня приходи сюда. Да мяса припаси побольше: дорога длинная. Полетим вместе воевать с большим орлом.

Вернулся Канак домой. Жена спрашивает:

— Ну, рассказывай скорее, что ты узнал о сыне?

Не хотел Канак пугать старуху, ответил:

— Да вот узнал кое-что. Говорят, женился он на дочери большого орла, который живет в небесных горах. Через четыре дня опять пойду — может, повидаю его!

Набрал Канак мяса и опять пошел на гору Кыхлявик, к орлице. Она к тому времени запасла много оленей и кита на дорогу. Привязал Канак туши диких оленей ремнями к перьям орлицы. Очень много оленей привязал. Сам сел на спину орлицы. Взяла орлица в когти кита, и полетели они в небесные горы.

Вот земля скрылась из виду. Орлица отрывает от кита куски мяса, ест, сил набирается.

Долго летели так. Вот уже кончилось китовое мясо, стал Канак кормить орлицу оленьими тушами. Вот уже и небесные горы показались, да у Канака кончились все оленьи туши, и орлица стала слабеть. Отдал Канак орлице все свои запасы. Пролетела орлица немного, вот уж совсем близко вершина горы, а сил у орлицы нет, не может дальше лететь. Отрезал Канак мясо от себя и сунул орлице. Поднялась она, а до вершины достать не может. Взял Канак нож, отрезал еще от себя мяса и отдал орлице. Долетела она до вершины небесной горы и села около большого камня.

Видит Канак впереди огромную землянку. Вокруг той землянки множество костей, словно белый снег, покрыло землю.

Сказала орлица Канаку:

— Вон там, за землянкой, привязан к столбу ремнями твой сын. Приведи его сюда!

Подошел Канак к столбу и действительно увидел привязанного за руки и за ноги сына. Быстро перерезал ножом толстые моржовые ремни. Упал сын. Спрашивает Канак:

— Сын мой, разве нет сил у тебя, чтобы ходить?

Отвечает сын:

— Совсем обессилел, не могу.

Взял Канак сына на плечи, принес к орлице.

Сказала орлица:

— Орел-богатырь спит и не знает, что ты взял у него своего сына. Давайте поскорее спускаться на землю.

Отец и сын сели на орлицу и стали спускаться на землю. Вот и земля близко уже. Вдруг услышали они позади себя шум и крик.

Догнал орел-богатырь орлицу, ударил грудью и сшиб сына Канака, ударил еще — сшиб самого Канака и мешок из-под мяса, ударил еще — подбил орлицу.

Все они упали в море, а орел улетел в небеса.

Упала орлица в море и превратилась в остров Аяк. Упал Канак в море и стал островом Имаклик, упал сын Канака в море и стал островом Укияк.

Осиротели на горе Кыхлявик два молодых орленка, два брата. Пришлось им самим добывать себе пищу. Сначала добывали они мелких тундровых зверей, потом стали ловить диких оленей и моржей на льдинах. Прошло много времени, выросли орлы и стали ловить больших китов.

Вот один раз говорит младший брат старшему:

— Где же наша мать? Не полететь ли нам в небесные горы? Ведь оттуда все видно.

Запаслись братья-орлы мясом и полетели вверх.

Долго летели, все мясо съели. Прилетели на небесную гору. Увидели большую-большую землянку. Вокруг той землянки много костей, земля словно белым снегом покрыта. Ударили братья-орлы клювами о землю, сбросили с себя оперение, и старший брат сказал:

— Что же, войдем в эту землянку!

Вошли в землянку. У деревянного блюда с китовым мясом сидят орел и его жена. Орел говорит:

— Вот пришли молодые орлы-братья отомстить мне за то, что я убил их мать.

Старший из братьев сказал богатырю:

— Что же, одевайся, полетим с нами ближе к земле и поборемся.

— Поборемся! — сказал орел.

Вместе с ним собралась и его жена-орлица. Надели орлы свои шкуры и стали спускаться ближе к земле. Когда земля стала близко, старший брат сказал:

— Не пора ли начать бой? Ты бейся с орлицей, а я с этим орлом буду сражаться.

Разлетелись в разные стороны: младший — на север с орлицей, а старший — на юг с орлом.

Начался бой между старым орлом и молодым.

Долго бились орлы. Вот молодой ударил грудью старого. Не вынес богатырь, упал в море и превратился в большой остров Сивукак.

А младший брат далеко на севере победил орлицу. Подшиб ее, упала она в море и превратилась в остров Кулюсик.

42. Охотник и белый медведь (Пер. Меновщикова Г.А.)[47]

Один охотник никак не мог зверя добыть. Долго так продолжалось. Вот однажды ушел он в поисках нерпы далеко в море. Поднялся ветер, и оторвало лед от берега. Идет охотник по тонкой льдине. Вдруг видит: толстый лед. Перешел туда со своей льдины, Жилище себе из льда сделал, вошел, разделся, стельки из торбасов вынул, бедра прикрыл. Ноги поджал под кухлянку и долго так сидел. Вдруг слышит: голос приближается. Видит: в отверстие голова белого медведя просунулась. Влез медведь к охотнику — оказывается, без шкуры он, голый, шерсть только на голове. Вот и говорит медведь:

— Помоги мне, человек, совсем замерзаю.

Предложил охотник медведю свою кухлянку. Медведь отказался. Охотник штаны свои предложил. Опять отказался медведь.

А у охотника нательная кухлянка из медвежьей шкуры. Он и ее медведю предложил. Взял эту кухлянку медведь и говорит человеку:

— Знаешь, почему ты плохо охотишься? Потому что жена твоя, когда одежду шьет, голову чешет.

Потом опустил кухлянку в воду, вытащил, а с кухлянки жир от светильника так и потек. Медведь и говорит:

— Вот из-за этой грязи ты не можешь хороню охотиться. Звери запаха грязи на твоей одежде боятся.

Выполоскал кухлянку медведь и говорит:

— Теперь идем ко мне, а вылечишь меня, отведу тебя домой.

Подошли они к землянке медведя. Пусто в землянке. Стали они вдвоем жить да ждать, покуда раны медведя зарастут. Медведь надел нижнюю кухлянку охотника, сшитую из медвежьей шкуры, чтобы она приросла к его ободранному телу. Поправился медведь на другой день, и собрались они уходить, как вдруг послышался снаружи голос:

— Выходи, хозяин, давай состязаться в силе!

Медведь и говорит охотнику:

— Не оставят они меня в живых.

Вышел медведь, и началась схватка. Долго дрались медведи. Вот уж и ночь наступила. Видит охотник: один медведь лежит на льду, не поднимается, а другой прочь пошел. Тот, что лежал, зовет охотника:

— А ну, давай тащи меня в землянку!

Вышел человек, взял медведя и потащил его.

Медведь и говорит:

— Завтра, как раны подживут, отведу тебя домой.

Собрались они назавтра идти, а тут опять медведь пришел, зовет хозяина на состязание. Спрашивает охотник:

— Много ли их там?

— Нет, — отвечает медведь. — Такой же это одиночка, как и я.

Тогда охотник говорит:

— Надо его убить, а то плохо тебе придется.

— Да, — согласился медведь, — надо его, пожалуй, убить. Мне тогда спокойнее будет.

Подошел охотник к своему хозяину-медведю и нарисовал ему на спине знак сажей. Стал медведь приметным, и, когда схватился он с пришлым медведем, охотник взял копье, выскочил из землянки и пронзил чужака. Затем взял лук и еще дважды выстрелил ему в бок.

Медведь-хозяин вошел в землянку, охотник следом. Спрашивает хозяина:

— Ну, как он там?

Медведь ответил:

— Совсем мертвый лежит.

Человек спросил:

— Отчего он умер?

Медведь отвечал:

— Две раны у него в боку от стрел да копьем проткнут.

Человек сказал:

— Это я убил его.

Медведь сказал:

— Хорошо ты сделал. Нe будет у меня больше разбойника-соседа. Завтра отведу тебя домой.

И правда, отвел назавтра охотника в его селение.

43. Оленевод и семья волков (Пер. Меновщикова Г.А.)[48]

Далеко-далеко в тундре жил оленевод. Были у него жена и два сына. Жили они одни, без соседей. Сыновья пасли стадо днем, а ночью их отец сменял. Стадо было маленькое, и нельзя было к другим оленеводам присоединиться. Берегли отец и сыновья свое стадо. Совсем мало забивали оленей на еду, но на одежду шкур забитых оленей хватало.

А на высокой горе в стороне моря находилось волчье логово. Стадо оленевода недалеко от этого логова паслось. Днем стадо пасли мальчики, с наступлением ночи приходил отец и сменял их. Так вот и жили они потихоньку. Маленькое стадо их не уменьшалось, но и не росло. Слабые телята гибли во время отела. Отец уже стареть и слабеть стал.

Вот однажды вернулись мальчики домой все в слезах.

— Что случилось? — спрашивают родители.

— Нет у нас больше стада, — отвечают мальчики. — Прибежали два волка и всех оленей угнали. Погнались мы за стадом, но не догнали. Очень быстро оно из виду скрылось.

Взял отец с собой на дорогу еду и отправился искать стадо. Вскоре заметил он оленьи следы. А потом и объеденные волками туши оленей с вырванными языками. Поодаль бродило несколько оставшихся от стада оленей.

Оленевод снял шкуры с убитых оленей, затем поймал пару ездовых, взвалил на нарту две оленьи туши и привез домой. Жена освежевала их. Хозяин снова положил их на нарту и повез к волчьему логову. Подъехал к логову и кричит:

— Эй, есть тут кто-нибудь?! Волки несколько моих оленей убили. Давайте их вместе съедим! Все равно я почти совсем без оленей остался.

Вдруг его глазам что-то черное представилось. Пригляделся, видит: перед ним вход в землянку открылся. Слышит: приглашают его войти. Вошел оленевод. Осмотрелся. Оказывается, очутился он в большой светлой землянке. Хозяин говорит ему:

— Знаю, знаю, мало у тебя оленей. Всякий раз говорю сыновьям, чтобы не трогали твоих оленей. Бедняк ведь ты. А сыновья не слушаются. Это они твое стадо порезали. Садись, подожди! Они вот-вот вернутся.

Наступил вечер, послышались снаружи чьи-то шаги.

— Вот и они. Сейчас я их отругаю как следует, — сказал хозяин.

Через нижний вход вошел в землянку статный юноша. У него только-только усики обозначились. За ним второй вошел, совсем еще мальчик. Отец и говорит им:

— Непослушные! Сколько раз я говорил вам: не трогайте оленей из этого стада! Зачем порезали его оленей? Трусы, боитесь далеко от дома уйти!

Младший брат кивнул на старшего и говорит:

— Это он захотел оленей из этого стада!

А отец все сердится:

— Видите, этот человек угощение вам принес. Непослушные! Вот наступит ночь, отправляйтесь на охоту. Далеко-далеко на севере живет богатый оленевод. У него очень большое стадо, и бродит оно почти без присмотра. Вот и пригоните оттуда оленей, да побольше, и пустите их в стадо вот этого оленевода. Ну, я все сказал. Теперь он домой пойдет, а вы — за оленями. Поешьте хорошенько на дорогу, переоденьтесь и ступайте!

Возвратился оленевод домой. Говорит жене:

— Ходил я в волчье логово, отнес туда две оленьи туши. Встретили меня волки очень радушно и пообещали помочь мне. Ведь мы почти без оленей остались. Это, оказывается, они порезали наших оленей. Не слушаются дети отца, он им все время велит охотиться подальше. Сегодня ночью они отправятся далеко-далеко за оленями и вернут нам наш убыток.

В ту пору заморозки уже настали. Проснулись оленевод с женой рано утром. Погода ясная, тихая: Откуда-то легкий постук доносится, похожий на топот оленей. А маленькое стадо хозяина паслось далеко от стойбища. Говорит хозяин жене:

— Слышишь, топот, как будто стадо оленей приближается. Пойди и посмотри, что бы это такое могло быть.

Оделась жена, вышла, видит: подходит к их жилищу большое стадо оленей.

— Смотри, какое огромное стадо идет! — закричала жена. — Видно, очень богатый хозяин к нам прибыл.

Подошло стадо к жилищу и остановилось. Вышел хозяин, смотрит: и вправду большое стадо, а в стаде несколько его уцелевших оленей.

Проснулись сыновья, отец и говорит им:?

— Сегодня будем забивать оленей!

Две оленьи туши хозяин опять отвез в волчье логово. И так каждый раз: забьет оленей и отвезет пару волкам. С тех пор стало у него большое стадо. Другие оленеводы, у которых было мало оленей, стали к нему присоединяться. Стадо это паслось само. Охраняли его волки. Большое стойбище выросло на месте старого кочевья оленевода. Во время забоя раздавал он бедным оленеводам мясо для еды и шкуры на одежду, не забывал и своих покровителей-волков.

Появилось у оленевода много друзей. Маленькие стада бедных оленеводов быстро росли в его стаде. Богатели оленеводы и отделялись. С тех пор стало в Энмеленской тундре множество стойбищ. Стали к оленеводам ездить береговые люди. Давали им оленеводы мясо и шкуры, а береговые привозили дождевики, торбаса, ремни, жир морских зверей.

Сыновья оленевода выросли, женились, много у них детей народилось. Еще больше стало в тундре оленеводов.

44. Волчонок (Пер. Меновщикова Г.А.)[49]

Так вот было, говорят. Среди кочующих жили двое — муж и жена, бездетные. Муж постоянно в оленье стадо ходил, хорошие места для кормления оленей отыскивал. Однажды, когда весна уже наступила, шел оленевод по ущелью и увидел спускающуюся с горы волчицу. Стал он следить, куда пойдет волчица. А волчица побегала по ущелью и снова поднялась на гору. Человек подумал: "Наверное, на вершине горы у волчицы кто-нибудь есть". К вечеру волчица снова спустилась с горы и опять поднялась вверх.

Вернулся кочевник домой и рассказал жене, как он целый день за волчицей следил, у которой на горе, наверное, есть детеныши. Затем сказал:

— Завтра я целый день буду следить за волчицей, поэтому не беспокойся обо мне и не жди меня рано. Хочу посмотреть, где у этой волчицы логово.

На следующий день человек снова ушел в горы. На старом месте спрятался и стал ждать волчицу. Вот волчица спустилась вниз и ушла вдоль ущелья. Человек быстро на вершину горы поднялся и между камней нашел волчье логово. В этом логове четыре маленьких детеныша-волчонка было. Волчата совсем еще маленькие. Человек одного волчонка схватил и побежал к тому же месту, где скрывался.

К вечеру вернулась волчица и стала подниматься в гору. Человек следил, что будет делать волчица. А волчица поднялась к логову, затем быстро спустилась обратно по следу человека и подошла к нему.

Человек взял в руки волчонка и сказал волчице:?

— Вот я держу твоего детеныша, потому что но имею своих детей. Я взял его не для того, чтобы сделать ему плохо, а чтобы воспитать его хорошо и сделать своим помощником.

Волчица слушала человека.

Человек сказал:

— У тебя ведь четыре детеныша, а у меня ни одного нет. Вот пусть и у меня будет воспитанник. Не убью я его, ничего плохого не сделаю ему.

Когда человек кончил говорить, волчица прижалась к земле мордой и завыла, глядя в сторону горы. Вдруг на ее зов с горы большой волк спустился и к ней подбежал. Оказывается, это муж волчицы, отец этих волчат. Волк и волчица легли на живот, прикасаясь друг к другу мордами. Так недолго полежали. Затем поднялись в гору, к своему логовищу побежали.

Человек с волчонком в руках вернулся в свое жилище. Войдя, сказал жене:

— Вот принес я детеныша волчицы. Будем воспитывать его вместе с тобой.

Жена очень обрадовалась. Теперь у нее есть приемыш. Стали волчонка воспитывать и учить охотничьему ремеслу. Волчонок быстро рос.

Когда человек ходил охотиться на оленей, всякий раз брал с собою волчонка. Вместе с человеком волчонок добывал оленей, а когда вырос, стал один ходить на охоту и никогда домой без добычи не возвращался. Так вот всю жизнь помощником для своих воспитателей этот волк был, а когда они состарились и умерли, ушел в горы к своим братьям.

45. Волк и гагара (Пер. Меновщикова Г.А.)[50]

Девушка Яри с отцом жила. У отца было много оленей. Брат еще маленький был. Яри одна пасла оленей. Пришли танниты и увели ее вместе с оленями. Отец в бедности остался. По оленеводам стал ходить, чтобы достать для еды хотя бы содержимое оленьего желудка. Вот сын его подрос и стал охотиться, евражек промышлять из лука. Однажды, когда бродил в долине реки, увидел большого волка, лежащего около камня. Прицелился, а волк повернулся к нему и говорит:

— Я ведь тебя здесь жду. Жалко мне тебя стало.

Мальчик и спрашивает:

— Что же ты мне скажешь?

Волк говорит:

— Ты думаешь, у вас никогда оленей не было? Если хочешь пойти их искать, я за тобой последую. Когда пойдешь, отца спроси: "Разве у нас нет оленей?"

Выслушал мальчик волка, постоял и пошел домой. Пришел домой, спрашивает отца:

— Разве у нас нет оленей?

Отец отвечает:

— О нет! Раньше, когда много диких оленей было, дикими оленями питались.

На другой день проснулся мальчик и пошел охотиться. На озере гагару увидел, подкрадываться к ней стал. Повернулась к нему гагара, сказала:

— Я ведь тебя здесь льду. Жалко мне тебя стало. Ты думаешь, что оленей у вас никогда не было? Придешь домой, отца своего спроси. Если пойдешь оленей искать, я за тобой последую.

Пришел мальчик домой, отца своего спрашивает:

— Разве у нас нет оленей?

Отец его отвечает:

— Нет у нас оленей, дикими оленями раньше питались.

Вечером мальчик спать не стал. Ждал, когда отец уснет. Вот отец уснул, мальчик потихоньку из яранги вышел. Когда вышел, лупа светила. Пошел. Волк в пути догнал его, посадил на себя верхом и бежал изо всех сил, пока рассветало. Подошел к озеру, говорит:

— Эгей, устал я, есть хочу! Поем-ка я, пожалуй.

Сказал и скрылся в ущелье. Вдруг гагара появилась и говорит:

— Теперь я полечу с тобой.

Полетела гагара с ним. Как только наступила ночь, отдыхать стали. Гагара сказала:

— Скоро на месте будем. Вон там, за горой, забивают оленей.

И волк тут как тут, присел, лапы лизать стал. Гагара сказала мальчику:

— Я буду за ярангой кричать, дождь вызывать!

Перелетела гагара через ярангу. На озеро села, закричала:

— Яри-и!

Таннитский старик сказал:

— Почему эта птица так кричит?

Как только наступила ночь, поднялись тучи из-за горизонта.

Начался сильный ветер с дождем.

Волк мальчику сказал:

— Пойди и к сушилам прислонись! Когда женщина к сушилам подойдет, спроси ее: "Кто ты?" Ответит: "Я Яри". Скажи ей: "Поскорее сушила свои развяжи. Из мешка жир неезженного оленя в штаны переложи!"

Пошел мальчик, к сушилам прислонился. Олени около яранги улеглись. А дождь льет. Волк оленей стал сзывать. Стадо кружится на месте, топчется. Вдруг женщина к мальчику подходит. Мальчик спрашивает ее:

— Кто ты?

Отвечает ему:

— Я Яри.

— Быстрее сушила развязывай! — сказал мальчик.

Женщина сушила развязала. Жир неезженного оленя вынула из мешка. Брат ее сказал:

— Эге, не нужно этого лабаза, оставь его!

К волку пошли. Выскочили с криком танниты на топот оленей. Стадо многих людей потоптало. Одних волк загрыз. Других гагара заклевала. Поманил волк стадо: стадо за ними пошло. Волк посадил на себя женщину, гагара мальчика понесла. Шли, шли, к острову подошли. Волк стадо остановил. Сказал:

— Эх, пожалуй, отдохнем! Где олений жир?

Женщина вынула жир. Волк сказал:

— Жир разрежь пополам. Вот эти куски с братом глотайте целиком. Брат твой одну половину пусть проглотит, ты — другую. Если вам живыми суждено остаться, легко проглотите. Если умереть должны, не сможете проглотить.

Поднес брат ко рту жир. Жир сам в горло скользнул. И сестра так же легко свою половину проглотила. Волк сказал им:

— Танниты не убьют вас!

Когда еще спали, погоня подоспела.

— Ира! Ира! — воинственными криками разбудили брата с сестрой.

Волк поманил стадо. Закружились олени на месте. Всех тех людей перетоптали. Стадо стало ничьим.

Гагара сказала:

— Осень наступает, полечу я на родину. Ведь я своей жизни не жалела, а птенцов моих звери поедали.

Мальчик сказал:

— Что же для тебя сделать, чем отплатить тебе?

Гагара сказала:

— Ничего мне не надо. Хочу только, чтобы в будущем году вы летом у озера жили.

Мальчик сказал:

— Ну что ж, я буду жить летом у озера.

— Пора мне, — сказала гагара. — Лечу в теплые края.

Сестра и брат со склона холма свою ярангу увидели. Волк мальчику сказал:

— Если хочешь жениться, сестру мою бери!

Мальчик сестре сказал:

— Теперь к отцу пойдем.

Волк женщине сказал:

— Назавтра, когда проснешься рано утром, сразу горшок пе выноси, а на север посмотри. Если женщину увидишь, схвати, плюнь на нее, домой отведи!

Оказалась эта женщина сестрой волка, которую он в жены мальчику обещал отдать. Взял ее мальчик с собой, чтобы хозяйкой стала. И отправились брат с сестрой домой. Входят в ярангу, а у старика даже веки распухли и покраснели, так много он плакал. Скоро умер старик, похоронили его дети, а лето настало, к озеру переселились. Гагара сюда прилетела и много птенцов вывела, потому что зверь не трогал их. С тех пор много стало в тундре гагар. Мальчик стадо свое сам не пас. Волк его оленей нас и охранял.

46. Старик и дикий олень (Пер. Меновщикова Г.А.)[51]

В далекую старину около Наукана было маленькое селение Уныхкак. В Уныхкаке жили муж с женой, старик со своей старушкой. Однажды зимой пошел старик навагу ловить. Начал он удить, а тут пурга поднялась. Старик около проруби в умкутаке сидел. Вдруг в его снежное укрытие вбежал запыхавшийся дикий олень-тунтук. Обрадовался старик, что еда сама к нему пришла, и говорит дикому оленю:

— Ой, какой же ты добрый, в голодное время сам ко мне на еду пришел! Уж коли сам явился сюда, давай-ка заколю я тебя!

Сказал так старик, нож свой из ножен вынул и опять говорит:

— Вот сейчас убью я тебя, дикий олень! Ведь сам ты сюда по своей воле пришел! Какая хорошая еда будет!

Отвечает дикий олень:

— Добрый старик, не убивай меня, а лучше спаси! Волк за мной по пятам гонится. Убить меня хочет!

Видит старик, у входа в умкутак волк стоит, запыхался, дух перевести не может.

Волк сказал:

— Добрый старик, не защищай, пожалуйста, этого оленя! Отдай его мне на съедение! Пусть уж я его убью и съем!

Дикий олень говорит старику:

— Послушай, старик! Пощади меня, проси что угодно. Все для тебя сделаю. Могу сделать тебя богачом, удачливым охотником или всемогущим богатырем. Кем хочешь — тем будешь!

Отвечает старик оленю:

— Ничего я этого не хочу. Нужна мне только чесалка для спины. Дай мне чесалку, начешу я свое тело вдоволь, как вернусь домой. И уж так-то рад буду! Дашь чесалку — спасу тебя.

Дикий олень и говорит старику:

— Все, что ты пожелал, сбудется. Только спаси меня от волка!

Взял старик свой посох, подошел к волку и говорит:

— Я вот съем тебя, если не уйдешь отсюда! Мне ведь тоже мяса отведать хочется.

Взмолился волк:

— Ой, как же сильно я хочу есть! Совсем живот подвело!

Не дослушал старик волка, прогнал его.

Так вот дикого оленя от гибели спас.

Ой, как обрадовался дикий олень!

После этого старик пошел домой. Пришел, а там уже чесалка лежит. Тело старика стало сильно чесаться. Взял он чесалку дикого оленя и давай ею чесаться! Даже кожу поцарапал!

47. Бабушка и внучек (Пер. Меновщикова Г.А.)[52]

Бабушка и внучек вдвоем жили. Совсем у них еды не стало. Однажды бабушка сказала внуку:

— Давай-ка я землянку пашу почищу да серу из старого жира сделаю. А ты тем временем на море иди да извести его жителей в открытой воде, по всем полыньям, прорубям да лункам, что, мол, на праздник всех приглашаем. Когда вернешься, в землянку сверху через отдушину спустишься.

Вот пошел внучек на море. Всех жителей моря на праздник пригласил. Вернулся. Через отдушину в землянку вошел. Бабушка серу в горшке на крюк подвесила, сама взобралась на нары. Там уж внук сидел. Немного погодя начали гости прибывать. Кит, морж, лахтак, нерпа, горбуша, навага — всю землянку битком набили. Бабушка в бубен стала бить, а внук запел:

Взял внук сосуд с серой и нарисовал ею каждому зверю на лбу полосу. Затем повернулся к бабушке и запел;

Вспотели звери от тесноты. Внук тем временем на улицу выскочил. Стали и звери из землянки выходить. Взял юноша в руки крепкую моржовую кость и начал ею выходящих зверей по одному убивать: кита, белуху, моржа, лахтака, сивуча, пеструю нерпу, серую нерпу, а потом и рыб — горбушу и навагу. Ого, сколько еды! Так вдвоем много-много мяса добыли. Все.

48. Как старушка зверей обманула (Пер. Меновщикова Г.А.)[53]

Так, говорят, было. Жила одна старушка с маленьким внуком. Однажды старушка поднялась на холмик и стала мять ногами волчью шкуру, чтобы помягче сделать ее. В это время к ней подошел огромный волчище и спросил:

— Старушка, что ты мнешь?

— Шкуру дикого оленя, — сказала старушка. Волк не поверил, переспросил:

— Какую шкуру?

— Шкуру белого медведя.

Волк еще больше удивился и начал снова спрашивать старушку. Старушка перечислила ему всех зверей: дикого оленя, белого медведя, бурого медведя, лисицу, песца, зайца, горностая, евражку и мышку, только самого волка не назвала. Но волк снова спросил:

— А какая шкура у тебя под ногами?

— Волчья шкура, — рассердившись, сказала старуха.

Волк перепугался и побежал прочь. А старушка кричала ему вслед:

— Волчья шкура, волчья шкура!

Придя домой, старушка сказала внуку:

— Собери покрупнее камни да принеси их к землянке, а я пойду соберу хворосту.

Собрал мальчик камни и положил их к землянке, а старуха принесла хворосту. В это время на холме показались посланцы от всех зверей: волк, белый медведь, бурый медведь, дикий олень, лисица, песец, заяц, горностай, евражка и мышка. Пришли они узнать, правда ли старушка выделывает звериные шкуры и как она добывает зверей. Старушка приветливо сказала:

— Заходите, гости, в землянку. Угощу я вас, а потом уж будем разговаривать.

Вот вошли звери, а старушка посреди землянки большой костер развела. Дым в отдушину уходит. Старушка сказала:

— Подождите здесь, мы с внучком дров принесем да еду приготовим.

Звери остались в землянке, а старушка вышла и стала стучать дровами. Волк спросил:

— Старушка, что ты там стучишь?

— Толкушку из ягод делаю!

— Кто же будет есть твою толкушку?

— Вас сейчас накормлю!

После этого дверь поплотнее прикрыла и снаружи большими камнями ее придавила. Мальчик поднялся на землянку и прикрыл камнем отдушину. Весь дым от костра в землянке остался. Звери от дыма подохли. Теперь у старушки с внуком от всех зверей по шкуре. Все.

49. Птичка и девушка (Пер. Меновщикова Г.А.)[54]

Так вот было. Девушка сидела в яранге. Откуда ни возьмись, прилетела птичка и села на дверь. Девушка сказала ей:

— Пташечка, принеси воды!

— Нет, очень скользко там! — ответила птичка.

Девушка сказала:

— А ты за дерево подержись!

Птичка ответила:

— Нехорошо так, занозу в руку засажу.

Девушка сказала:

— Тогда надень старшего брата рукавицы!

— Нельзя, рукавицы порвутся! — ответила птичка.

Девушка сказала:

— Тогда материнской иглой зашьешь их.

Птичка ответила:

— Нельзя, иглу поломаю!

Девушка сказала:

— Тогда иглу на отцовском точиле наточишь!

— Нельзя, точило сломается.

Девушка закричала:

— Ага, так ты отказываешься!

Девушка схватила камень и кинула в птичку, но промахнулась. Птичка, смеясь, улетела.

Все. Конец.

50. Пять сыновей (Пер. Меновщикова Г.А.)[55]

Так, говорят, было. Жили на берегу моря муж и жена. Не было у них детей. Пошел однажды этот человек поохотиться на птиц и услышал, как на утесе бакланьи птенцы кричат.

Поднялся он на утес и нашел там пять маленьких бакланчиков. Подошел охотник к гнезду, а бакланчики вытянули свои тонкие шеи и смотрят на него. Взял он птенцов и отнес домой. Жена охотника обрадовалась и сказала:

— Пусть эти птенцы вместо детей нам будут.

Охотник согласился с женой. Взял он сачок и пошел на берег моря наловить мелкой рыбы да морских червячков.

Так было каждый день: муж приносил для птенцов рыбу и червячков, а жена кормила их. Птенцы быстро росли и научились даже прыгать и летать по пологу. Однажды муж на диких оленей охотиться пошел, а жена — на берег за рыбками и червячками.

Остались бакланчики в пологе одни и начали плясать, да до того доплясались, что жарко стало. Сняли они свои бакланьи шкурки и снова принялись плясать.

В это время женщина с берега вернулась и потихоньку к отдушине полога подошла. Посмотрела в отдушину, увидела, как бакланчики веселятся. Вошла женщина в полог, схватила бакланьи шкурки-одежды, да и порвала их. А бакланчики эти вдруг все людьми стали. Вот с тех пор у них стало пять сыновей, пять родных братьев. Все.

51. Мальчик, похищенный медведицей (Пер. Меновщикова Г.А.)[56]

Женщина с ребенком пошла в тундру за хворостом. Ребенок там уснул, и мать положила его около кучи хвороста, а сама продолжала собирать, изредка поглядывая в сторону спящего сына. В поисках хвороста она незаметно отошла от ребенка, а когда вернулась к. своей вязанке, ребенка там уже не было. Оказывается, его похитила бурая медведица. Женщина стонала от горя: "Где же мне найти сыночка? Нет теперь у меня его!" Она побоялась возвращаться домой и осталась жить в тундре. Ив камней она соорудила себе жилище. Питалась разными растениями.

А сын ее, похищенный медведицей, быстро вырос. Он смастерил себе лук и стал охотиться на тундровых зверей. Он был удачливым охотником, постоянно добывал диких оленей и приносил их медведице. Так и жил тут, в медвежьем жилище. Медведицу считал за родную мать. Однажды, охотясь в тундре, ушел далеко в сторону и заметил дымок. Подошел поближе и через отдушину землянки увидел: женщина варит съедобные растения. Юноша под кухлянкой носил с собою потроха с салом от добытых диких оленей. Он просунулся сверху в отдушину землянки и осмотрел ее внутренность. Затем он откусил кусок оленьего сала, разжевал его и выплюнул прямо в кипящий котел. В котле сильно зашипело, забурлило. Женщина сказала:

— Отчего это забурлило так в котле?

После этого женщина отвернулась и не заметила, как юноша снова выплюнул разжеванное сало в котел. Снова в котле забурлило. Женщина приподнялась, высунула в отдушину голову и увидела юношу. Удивилась она и спросила:

— Чей ты, откуда?

Юноша ответил:

— Я сын медведицы.

Женщина сказала:

— Ой-ой, да ведь мой сын ты! Давным-давно, когда я пошла собирать хворост на топливо, потеряла в тундре ребенка. Сильно испугалась, не пошла домой и с тех пор вот живу здесь.

Юноша вынул из-под кухлянки припасы оленьего сала и отдал их женщине. После этого пошел к себе домой. Когда пришел в жилище медведицы, она не заметила его и сердито ворчала:

— Ох, как долго нет его! Что это он там увидел? Что же это я медлила? Вырастила такого большого и до сих пор не съела его!

Юноша подошел к ней и спросил:

— О чем ты говоришь?

Медведица сказала:

— Да нет, ничего особенного, просто обеспокоилась я, что нет тебя так долго. Вот и говорю об этом.

После этого снова продолжал уходить на охоту и добывал диких оленей. Часть своей добычи уносил родной матери, которую нашел недавно. Если долго отсутствовал на охоте, а затем возвращался в жилище медведицы, она свирепела и ворчала. Однажды он сказал ей:

— Что ты все сердишься? Я думал, что ты моя настоящая мать!

Когда юноша спал, медведица стала ощупывать лапой его спину.

Во время охоты юноша стал думать о поведении медведицы. Уж не съесть ли она его задумала? Однажды ушел он в тундру на охоту, собрал там кучу хвороста, чтобы можно было около нее спрятать добычу. Затем он добыл двух диких оленей, оставил их около кучи хвороста и пошел домой. Он решил сказать медведице, что не может донести добычу домой. Пришел и сказал:

— Там, в тундре, около вязанки с хворостом, я оставил мою заплечную ношу с добычей. Не смог сам дотащить до дому. Не принесешь ли ее завтра сама?

Медведица сказала:

— Ну что же, уж как-нибудь принесу.

Наутро, когда медведица пошла за ношей, юноша тайно последовал за ней. И когда она стала поднимать на спину ношу, он убил ее. Убитую медведицу стал оплакивать. Затем перетаскал из жилища все вещи медведицы и положил вместе с нею на том месте, где она была убита. Здесь похоронил ее. После этого пошел к своей родной матери. А мать его к тому времени уже крышу для своего жилища из шкур добытых юношей диких оленей сделала, а также летний полог. Потом юноша спустился на морской берег. Наносил выброшенные прибоем бревна и сделал настоящую ярангу. Так здесь они и жили до конца. Все.

52. Два мудрых оленя (Пер. Меновщикова Г.А.)[57]

Так было. Жил-был один человек, и было у него двое детей: сыч и дочь. Мальчик постоянно пас оленей. Однажды берегом шли таньги и забрали оленье стадо вместе с мальчиком. Затем стали продвигаться дальше. Мальчик был одет в летние оленьи торбаса. Была уже осень, а вскоре и зима пришла. Они давали ему есть, но спать заставляли на улице. Однажды, когда он так спал на улице, подошли к нему два оленя. У одного оленя голова с одной стороны черная была, с другой — белая. Второй олень пестрый. Оба этих оленя принадлежали умершему дедушке мальчика. Легли олени по бокам, чтобы мальчику было не холодно. Так они и дальше жили и передвигались с места на место.

Тем временем родные искали мальчика. Особенно старалась найти его сестра. Отойдя подальше от горы, она увидела широкую дорогу.

Наступила ночь, и мальчик с оленями лег спать. Один олень сказал мальчику:

— Завтра, как только встанешь, иди на ту дальнюю дорогу. Когда подойдешь к дороге, повернись к таньгам лицом и стой. Ведь постоянно мучают они тебя. Они остановятся через два перехода в своем селении.

После этого уснули. Утром, проснувшись, мальчик надел тонкие одежды из оленьих шкур. Когда таньги кончили есть, позвали мальчика. Стал он есть после них. Насытившись, пошел на ту дальнюю дорогу. Подойдя к дороге, повернулся в их сторону и остановился. Те люди позвали его запрягать оленей. Но мальчик не ответил им, а повернулся к ним и стоял неподвижно.

— Пусть лучше умрет он! — сказали они.

Затем для убоя на мясо начали ловить тех двух оленей, которые спали с мальчиком. Но олени убежали. Сначала они обежали вокруг мальчика, то же самое сделали все остальные олени. Затем они подбежали к мальчику и опустили перед ним головы. Мальчик прыгнул на одного из оленей. Все олени побежали. Те люди начали их догонять.

Когда убежали подальше, второй олень сказал первому:

— Вызови пургу!

Действительно, тот олень вызвал пургу. Запуржило, закрутило снегом и ветром. Позади — страшная пурга, а впереди — хорошая погода. Те таньги замерзли позади.

Один олень сказал мальчику:

— Если проголодаешься, убей оленя, поешь и продолжай путь.

Так мальчик и делал: проголодавшись, убивал оленя на еду и продолжал путь. Вот и весна уже наступила. Все важенки отелились. Олень снова сказал мальчику:

— Если оленята рождаются, оставляй их, они нас догонят.

И мальчик оставлял оленят. Прошел еще день. В пути олень сказал:

— Что это за гора?

Мальчик увидел и узнал свою гору с холмом внизу, а за этим холмом были их яранги.

— Эта гора — наша гора!

Затем они продолжали путь. Когда перевалили через холм, дома в это время старик сказал своей дочери:

— Таз вынеси на улицу!

Девушка взяла таз и вышла на улицу. Вылив из таза, посмотрела назад и увидела двух оленей, переваливающих через холм. Стояла и смотрела, а отец уже говорил:

— Скорее иди, как будто что-то видишь ты там!

Девушка вошла и рассказала о том, что она видела. Старик со старухой вышли на улицу и увидели множество своих оленей. Вот уже все они из-за холма показались. Людей не было, кроме одного мальчика.

Увидели его родные, плакали и радовались. Все. Конец.

53. Женщина, превратившаяся в оленя (Пер. Меновщикова Г.А.)[58]

Жил кочевник с женой. Не было рядом земляков, и жили эти оленеводы в одиночестве. Когда муж уходил в стадо, жена его одна оставалась дома, шила одежду, готовила пищу. Вот однажды, когда кочевник ушел к оленям, к жене его зашла незнакомая женщина. Хозяйка гостью приветливо приняла, хорошо накормила. После еды гостья сказала:

— Ты так много, наверное, работаешь, что и волосы некогда расчесать.

Хозяйка ответила:

— Да, давно уже не расчесывала.

Гостья сказала:

— Давай сюда голову, расчешу тебя.

Хозяйка согласилась, и гостья стала чесать ей волосы.

Пока гостья расчесывала хозяйке волосы, та крепко заснула. Тогда гостья взяла трубку и через ухо с левой стороны головы мозг вытащила. Затем повернула голову и вытащила мозг через ухо с правой стороны головы. После этого гостья вышла. Проснулась женщина, хотела встать, но не смогла. Голова ее так отяжелела, что не поднять ее. Едва к стене подползла и сидя примостилась. Когда муж вернулся, жена слова ему не смогла даже сказать. Муж спросил ее:

— Что с тобою, здорова ли ты, почему молчишь?

А жена его совсем забыла про женщину, усыпившую ее, только с трудом сказала, что проснулась она с сильной болью в голове, даже встать не смогла, только к стене сидя примостилась.

Муж сильно обеспокоился, стал жену свою кормить, все ей подавать, но она продолжала лежать. Однажды, когда муж ушел в стадо, к больной жене вошла маленькая женщина и сказала:

— Ты сама виновата, потому что веришь тому, кого видишь впервые. Вот поэтому и мозг свой потеряла. К тебе приходила чужая женщина и расчесывала волосы, а когда ты заснула, она вытащила твой мозг и ушла. Когда ты проснулась, хотела встать, но не смогла. А теперь лишь тогда поправишься, когда мозг оленя получишь. Мясо этого оленя надо положить отдельно. Только тебе им надо питаться. Обо мне никому ничего не рассказывай. Скажи мужу, что тебе все это приснилось!

После этих слов маленькая женщина исчезла.

Когда муж вернулся, больная жена сказала ему о том, что ей приснился сон, как можно вылечиться. И она рассказала о совете маленькой женщины. Муж убил оленя и трубкой ввел олений мозг жене. Женщина, получившая мозг, быстро поправилась, стала ходить, работать, говорить. Так прошел год, когда муж заметил, что жена его стала очень сильной и во всем Начала подражать оленям: быстро бегала и вертела головой. Муле испугался и привязал жену в пологе. Но однажды ночью, когда он заснул, жена развязала ремень и убежала. Перестал тогда кочевник пасти оленей и стал всюду разыскивать потерявшуюся жену. Не найдя поблизости, поехал в дальнюю тундру на оленях. Вот однажды расположился на ночлег среди больших камней, сел и стал отдыхать. Вдруг из-под камня услышал голос девочки:

— Дедушка, сказку расскажи!

Затем голос старика:

— Нет, ночь наступила, нельзя рассказывать, а то случайные прохожие могут услышать мою сказку.

Этот человек догадался, что под камнями кто-то живет, и постучал по камню, сказав девочке:

— Проси еще, девочка, пусть дед рассказывает.

Когда замолчал, девочка внизу снова сказала:

— Еще раз прошу, дедушка, расскажи сказку!

И снова голос старика:

— Еще раз говорю, что не буду рассказывать, ночь пришла! Странная ты девочка, а вдруг там есть прохожие и сказку мою узнают!

Когда старик замолчал, кочевник снова потихоньку вниз постучал и девочке сказал:

— Проси деда рассказать сказку, плачь, по проси!

Как только замолчал, девочка, плача, стала просить:

— Еще раз прошу, расскажи-и-и!

Дед сказал:

— Вот неугомонная девочка. Ладно, слушай вот, расскажу!

И стал рассказывать: "Там, на южной стороне, муж с женой одни жили. Однажды, когда муж был в стаде, к его жене пришла гостья и предложила расчесать волосы. Хозяйка согласилась. Пока гостья волосы расчесывала, хозяйка заснула. Тогда гостья взяла трубку и вытащила у нее из головы мозг через левое и правое ухо. Затем оставила спящую хозяйку и вышла. Хозяйка проснулась, хотела встать, но не смогла. Голова ее, оказывается, очень отяжелела. Хозяйка с трудом на спине подползла к стене и примостилась там полусидя. Муж вернулся и увидел, что жена его не может есть, не может встать. Стал он ее кормить, стал выхаживать. Но однажды, когда он был в стаде, к больной жене зашла маленькая женщина. Это была лиса в образе женщины. Эта лиса-женщина посоветовала больной вместо потерянного мозга взять олений мозг, чтобы выздороветь. А мясо этого оленя велела положить отдельно, чтобы только больная ела его. О себе лиса-женщина приказала никому не рассказывать, а о своем совете велела сказать как о сне.

Когда муж вернулся, жена рассказала ему, что видела сон.

Муж все сделал, как жена сказала. Жена его быстро поправилась. Так жили год, когда муж заметил, что жена его стала сильной и во всем начала подражать оленям: быстро бегала и вертела головой. Муж испугался и привязал жену в пологе. Но однажды ночью, когда он заснул, жена развязала ремень и убежала. Перестал тогда кочевник пасти оленей и принялся всюду искать потерявшуюся жену, но найти не мог. А жена его теперь превратилась в оленя и пристала к стаду богатого оленевода. Она стала настолько чуткой и дикой, что никого не подпускает к себе близко. Много раз пастухи хотели ее поймать, но не могли. Вот и вся сказка. Иди-ка, внучка, погляди снаружи, нет ли здесь подслушивающих!"

Девочка из-под камня высунулась, подслушивающего мужчину увидела и тотчас вернулась обратно.

Дед спросил ее:

— Ну как?

Ответила:

— Там человек сидит.

Дед заговорил сердито:

— Ведь говорил я тебе не раз, что подслушать могут. Что же поделаешь теперь? Раз услышал всю сказку, пусть зайдет.

Снова девочка из-под камней показалась и сказала человеку:

— Заходи!

Человек сказал:

— Как же зайду, где проход?

Девочка ушла и деда спросила, как войти. Дед сказал:

— Пусть закроет глаза и шагнет вперед.

Девочка высунулась из-под камня и сказала:

— Закрой глаза и вперед шагни!

Человек закрыл глаза и шагнул. А когда открыл глаза, то увидел, что находится в коридоре землянки. Затем вошел внутрь. Внутри землянки старик сидит. Старик спросил:

— Ты слышал, как я рассказывал сказку, и обо всем узнал. Давно ли ты сидел на камне?

Человек ответил, как было дело.

Старик сказал:

— Что же, теперь надо тебе рассказать все до конца и помочь найти жену. Отсюда ты отправишься за своей женой. Пару оленей ездовых дам я тебе временно и аркан. Но ты ничего с оленями не делай. Эти олени сами довезут тебя до стада богатого оленевода. Когда приедешь к тому месту, где жена находится в образе большого оленя, накинь на этого оленя аркан, подтяни к себе и быстро ножом вскрой его грудь и из сердца вынь свою жену. Часть своих одежд на нее быстро надень и вези на моих оленях обратно домой. Я — паук. Ты должен знать мою мудрость. Время от времени будешь для меня приносить пищу.

После этого человек быстро уехал. Олени сами повезли его в ту сторону, где было стадо богатого оленевода. Когда подъехал к стаду, увидел большого оленя, который насторожился и намеревался убежать. К большому оленю человек подъехал. Когда олень побежал, человек накинул на него аркан, подтянул, вскрыл грудь и из сердца вынул жену. Часть своей одежды надел на жену и быстро поехал от стада. На обратном пути заехал к тому пауку, оставил ему оленей, а затем на своих оленях вместе с женой домой вернулся. Жена его стала здоровой, и хорошо они стали жить. И когда кочевник резал оленей, отвозил пауку часть мяса.

54. Мотылек и Тынагыргын (Пер. Меновщикова Г.А.)[59]

Говорят, давно это было. Жил неженатый мотылек с матерью. Сын был шаманом и постоянно пел. Каждый вечер пел. Когда пел, чувствовал прилив сил и говорил своей матери;

— Эх, у Тынагыргына[60] жену отнять бы мне!

Мать обычно отвечала ему:

— Тише, тише, а то он услышит. Великий Тынагыргын создал пашу жизнь. Видишь ли, когда верхние боги гоняются за нами, то свои подошвы натирают нами, чтобы крепкими были. Нам с Тынагыргыном не сравняться.

— А я, наверное, сравняюсь с ним и жену одну отниму у него.

Однажды утром вышел, травы нарвал и стал плести из нее веревку. Кончил плести, свернул веревку. Когда же наступила ночь, он запел. Кончил петь, зажег жирник и стал одеваться. После этого вскинул моток травяной веревки на спину и стал подниматься на небо. И так поднялся он к небожителю Тынагыргыну. Увидел там ярангу и пошел к ней. Вошел в сени. Изнутри спросили:

— Кто там?

— Это я.

— Кто ты?

— Я мотылек.

— Зачем пришел?

— Пришел отнимать жену у тебя.

— Вот как! Ну, войди. Сначала я тебя испытаю.

— Ой, задерживаешь ты меня!

— Ну, войди быстрее!

Отряхнувшись, вошел. Когда вошел, двух жен небожителя увидел. Одна из них дочь ночи, а другая дочь солнца. Гость прошел вперед в ту сторону, где находилась дочь солнца, и стал раздеваться. Разделся и лег, облокотившись на руки. Дочь солнца его торбаса повесила. После этого Тынагыргын сказал ей:

— Ну, корми своего жениха!

Женщина взяла таз и вышла из полога. Вошла в кладовку, стала там стучать. Затем таз внутрь полога подала:

— Вот возьми.

Мотылек пододвинул таз к себе и увидел, что он наполнен живыми жуками. Взял таз, съел его содержимое и отдал таз женщине. Женщина убрала его. Затем вошла и вынесла из полога жирник. Тынагыргын запел. Песней он стал вызывать своего духа-помощника — морской прибой. И вот прибой явился. Послышался шум бурлящей воды. Прибой влился через дверь, залил полог, а потом схлынул.

Тынагыргын сказал:

— Может быть, у мотылька крылышки прилипли, дайте свет.

Когда свет залегли, увидали, что мотылек засыпает.

— Так-так! Он и вправду пришел отнимать у меня жену.

После этого снова убрали свет. Тынагыргын опять запел, своего духа — белого медведя стал звать. Белый медведь вошел и челюстями застучал. Когда медведь вышел, Тынагыргын попросил зажечь свет. При свете небожители увидали, что мотылек, прислонившись к стене, спит. Но вот он глаза открыл и сказал:

— Не хочу оставаться в долгу перед вами, я тоже спою.

Между тем Тынагыргын оделся и вышел из полога. Когда он вышел, мотылек тоже стал одеваться, сказав дочери солнца:

— Одевайся быстро, и мы пойдем!

Дочь солнца оделась, и они пошли к выходу. Когда они подошли к выходу с неба, мотылек привязал к дочери солнца веревку и спустил ее на землю. Затем спустился и сам. Достигнув земли, вдвоем пошли в ярангу мотылька. Так он женился на дочери солнца.

На следующий день, когда проснулись, мотылек сказал:

— Эх, наверное, Тынагыргын свою жену придет отбирать!

Вышел на улицу и стал из снега делать женщину. Когда сделал, положил ее в кладовку между вещами. Потом сказал ей:

— Как только придет Тынагыргын, я тебя позову, и ты тотчас выйди.

После этого он вышел в полог. Не успел он раздеться и сесть, как послышался грохот. Мотылек окликнул:

— Кто там?

— Это я.

— А, Тынагыргын!

— Да.

— Входи!

— Ой нет, я пришел за женой!

— Ну ладно, возьмешь свою жену, а пока входи поесть, Тынагыргын вошел и сел напротив мотылька.

— Где та, ближняя? Почему не несет мясо?

В кладовке послышался стук, и в полог вошла девушка с деревянным подносом, полным мяса. Поставив поднос, стала всем подавать мясо. Когда Тынагыргын посмотрел на девушку, она ему очень понравилась. Во время еды мотылек сказал:

— Если бы ты не отбирал свою жену, то взял бы вот эту — мою сестру. Но если ты свою жену решил обратно взять, бери.

Тынагыргын сказал ему:

— Ну ладно, ты мою жену спустил с неба для того, чтобы жить с ней, так живи, а я увезу твою сестру.

Сестра мотылька — снежная девушка — оделась и вышла. Тынагыргын тоже вышел. Снежную девушку поднял на небо и там женился на ней.

И вот снежная жена Тынагыргына забеременела. Когда же наступила ранняя весна, разродилась она, и повалил на землю снег. Мотылек и его жена на земле жить остались. Все.

55. Кикмирасик (Пер. Меновщикова Г.А.)[61]

Так было. Жил бездетный человек с женой и племянником. Много оленей у него было. Однажды этот человек племяннику своему сказал:?

— Иди и паси оленей

Действительно, племянник пошел к оленям. Этого юношу звали Кикмирасик. Пришел Кикмирасик в стадо и стал пасти оленей. С наступлением ночи он пошел домой. Когда он пришел, дядя спросил его:

— Зачем пришел?

Мальчик ответил:

— Пришел я, потому что проголодался.

Дядя его закричал:

— Не будешь ты есть сейчас, уходи в стадо!

Что же, Кикмирасик вышел и пошел снова к оленям. Когда он подошел к стаду, то увидел, что олени разбрелись в разные стороны. Собрал Кикмирасик оленей и остался около них. И снова наступила ночь, и опять Кикмирасик пошел домой. Когда пришел, дядя спросил его:

— Зачем ты пришел?

Племянник ответил:

— Пришел я потому, что уж терпения моего больше нет, так я голоден!

Дядя снова сказал ему:

— Не будешь ты есть, иди оленей стереги!

Но жена дяди тайком наполнила мясом мешочек и передала его Кикмирасику.

Вышел Кикмирасик и пошел в стадо. Когда пришел, к оленям сел и стал есть. После еды вошел в середину оленьего стада и уснул там. Проснулся он утром рано и почувствовал, что очень замерз. Встал Кикмирасик и принялся бегать. Когда согрелся, принялся доедать вчерашние остатки. Поел, встал и пошел домой. Придя, вошел в сени яранги. В это время из полога высунулся дядя и спросил:

— Зачем пришел?

Кикмирасик ответил:

— Голоден я, поэтому и пришел.

Дядя снова сказал ему:

— Не будешь есть ты, иди и стереги оленей!

Действительно, юноша ушел и опять стерег оленей. Когда он был в стаде, к нему пришла жена дяди и спросила:

— Голоден ты?

Кикмирасик ответил:

— Голоден, но что же мне есть? Мой дядя не дает мне есть.

Женщина ответила:

— Вот я принесла тебе пищу!

Кикмирасик ответил:

— О, спасибо! С удовольствием поем я сейчас!

После этого женщина ушла домой.

Когда она вошла, муж спросил ее:

— Откуда пришла?

Жена ответила:

— Была я около стада.

Муж снова спросил ее:

— Что ты там делала?

Жена ответила:

— Просто прогулялась туда.

Женщина замолчала. Муж сказал ей:

— Ну, давай будем есть.

Жена подала ему деревянное блюдо с мясом, и они стали есть вдвоем. После ужина расстелили оленьи постели и легли спать.

В это время Кикмирасик улегся посреди стада. Когда проснулся утром, увидел, что все стадо пало. Оказывается, это волки перерезали оленей. Здесь же около стада стояли три волка. Кикмирасик сказал:

— Если приду теперь домой, убьет меня дядя!

Один волк, сняв свой капюшон, сказал:

— Мы убили все стадо оленей. Если пойдешь к своему дяде, скажи ему: "Волки убили все стадо". Как скажешь, тотчас беги к нам. Когда вернешься, мы уведем тебя подальше.

Волк замолчал. После этого Кикмирасик пошел домой. Придя, вошел в сени яранги. Из полога высунулся дядя и спросил:

— Кто там?

Племянник ответил:

— Это я!

— Кто ты?

— Кикмирасик.

Дядя снова спросил:

— Зачем ты пришел?

Племянник ответил:

— Волки убили всех оленей. Даже одного не оставили.

Дядя сказал:

— Выйду сейчас я и тебя тоже убью!

И Кикмирасик убежал к волкам. Когда он пришел, посадили его на спину волку и убежали с ним подальше от того места.

Дядя вышел из яранги и принялся но следу догонять племянника. Когда он пришел к оленьему стаду, то потерял человечий след, а увидел только волчьи следы. Тут человек сказал:

— А вдруг Кикмирасика съели волки?

Замолчал. Пошел домой. Когда пришел, жене своей стал рассказывать:

— Наверное, Кикмирасика съели волки. Когда я вышел из дому, то до самого стада меня вели человечьи следы. Но когда я пришел к стаду, то следы эти потерял. И я подумал, уж не съели ли Кикмирасика волки?

Мужчина умолк.

Кикмирасика тем временем уводили волки. Далеко уже оказались от яранги и тогда остановились.

Тут волки сказали ему:

— Иди вот в ту сторону но этим следам. На пути ты увидишь большое озеро. Огромное озеро. На нем не упади, хотя и скользко будет тебе. Если поскользнешься, то превратишься в щепка.

Волки замолчали. Кикмирасик пошел но следам. Шел долго. Шел, шел и подошел к большому озеру. Здесь он пошел потихоньку по берегу озера. И что же — но пути поскользнулся и упал на лед вниз животом. И тотчас же превратился в щенка. После этого побежал снова. Бежал, бежал, впереди большое селение увидел. Подбежал к самой первой яранге и сел около нее отдыхать. Сел и стал прислушиваться. Женщина говорила дочери:

— Девушка, воды у нас нет, сходи за водой!

— Ага, сейчас схожу за водой.

После этого девушка взяла ведро. Взяв ведро, вышла и собралась пойти к колодцу. Но здесь девушка увидела щенка. Он лежал около яранги.

Девушка покликала его:

— Кыры, кыры, кыры!

Щенок подошел к ней. Девушка поставила ведро около яранги, затем вошла в полог и сказала родителям:

— Только что я видела щенка, лежит он около нашей яранги. Когда я его позвала, он подошел ко мне.

Отец сказал ей:

— Принеси его сюда и накорми. Верно, у него есть хозяин и он будет щепка искать.

Девушка вышла, взяла щепка и внесла в ярангу. Накормила и привязала к опорному столбу яранги. После этого взяла ведро, пошла за водой. Пришла к колодцу, наполнила ведро водой и пошла домой.

Когда пришла домой, отец сказал ей:

— Как покончишь с работой, будем есть.

Вечером действительно девушка подала обеденное блюдо, и они стали есть. Покончив с едой, вошли в зимний полог, приготовили постели и легли спать. Утром, когда проснулись и поели, девушка вышла и стала кормить щенка. Накормила, отвязала и вывела его на улицу. Щенок тотчас побежал обратно по своему следу.

Так бежал, бежал и на дороге увидел волков. Оказалось, что волки были на старом месте. Щенок пошел прямо к волкам, а когда подошел близко, они спросили его:

— Пришел?

— Да, пришел.

— Ну, как ты поживаешь у твоего хозяина?

Кикмирасик ответил:

— Живу я очень хорошо и так же хорошо ем.

И еще щенок сказал:

— Вот об этом я и пришел вам сказать. Сейчас я пойду к своему хозяину.

Действительно, щенок повернулся и побежал обратно. Венчал, бежал и снова прибежал к хозяину. Девушка была очень рада его возвращению. Она ввела его в сени, а потом в полог. Хорошо жилось здесь щенку.

Однажды вечером хозяин сказал своей жене:

— Завтра мы устраиваем праздник приза[62]. Пригласим на него всех наших соседей.

После этого поели, хозяйка приготовила постели, и все улеглись спать.

Утром рано проснулись и стали есть. Потом человек сказал своей жене:

— Иди и пригласи сюда всех наших соседей. Пусть придут посостязаться в беге.

Женщина позвала всех своих соседей. Собралось много народу. Хозяин вышел на улицу и установил призовой столб. Здесь же он разжег костер.

Покончив с приготовлениями, обратился к народу:

— А ну, теперь бегите!

И вот побежали. Девушка тоже последовала за ними. Девушка оказалась быстрее всех мужчин. Сзади бежал щенок. Бежал он быстро и вскоре обогнал всех людей. Всех быстрее подбежал к горе. А когда прибежал к горе, снял с себя собачью шкуру и снова стал человеком. После этого медленно обошел гору, и тут к нему подбежала девушка.

Приблизившись она спросила юношу:

— Откуда ты пришел?

Кикмирасик ответил:

— Сегодня же я бежал вместе со всеми!

Девушка сказала:

— Я не видела тебя. Кто ты?

— Кикмирасик.

Девушка снова спросила:

— Когда же ты пришел?

Кикмирасик ответил:

— Я жил у вас, и ты меня кормила.

Тут девушка догадалась и спросила его:

— Так ты был щенком?

— Да, это был я.

Девушка предложила:

— Если желаешь, мы побежим с тобой обратно. Если же ты окажешься быстрее меня, будешь моим женихом!

Кикмирасик ответил:

— Что же, я этого не боюсь, я хочу жениться, побежим!

После этого они вдвоем побежали обратно прямо домой. И Кикмирасик обогнал девушку.

А девушка вслед ему кричит:

— Эй, обожди меня!

Приостановился Кикмирасик, и девушка подошла к нему. Кикмирасик посадил девушку к себе на плечи и быстро побежал к дому. Когда они прибежали, девушка сказала ему:

— Что же, теперь ты будешь моим женихом!

Вскоре Кикмирасик женился на этой девушке, и они хорошо жили. Конец.

56. Нунагмитский кит (Пер. Меновщикова Г.А.)[63]

У человека две жены. Одна рожает детей, вторая бездетная. Вторая жена отдельно живет. Однажды притворилась она больной. И мужчина далее охотиться перестал — так беспокоился. Дальше порога никуда не отходит, думает, как бы не умерла его вторая жена. Сидит он у землянки, а мимо него девочка-сиротка все бегает да посмеивается. Мужчина даже сердиться стал. А девочка ходит туда-сюда, смеется, поддразнивает его. Не стерпел, бросился за нею, чтобы наказать за насмешки, а девочка-сиротка говорит:

— Что же, прибей! Только я ведь хочу что-то тебе сказать. Поэтому все и хожу около.

Услышал эти слова мужчина, пошел в землянку первой жены, где и сам жил. Жене сказал:

— Девочка-сиротка смеется надо мной. Хотел я ее наказать, а она обещает сказать что-то.

Жена его говорит:

— Если завтра она опять придет, позови ее. Я ее вкусной едой угощу.

Муж сказал:

— Я тоже с ней зайду и расспрошу ее.

Назавтра девочка-сиротка опять пришла. Мужчина велел жене угостить ее. Девочка сказала:

— Твоя вторая жена, которая отдельно живет, только притворяется больной.

Мужчина сказал:

— Расскажи все, что знаешь! Новую одежду тебе справим.

Девочка сказала:

— А ты сегодня ночью не спи, покарауль да сам посмотри, что она делает.

Наступила ночь, луна появилась. Вышел он на улицу и стал из-за укрытия больную жену караулить. Вот уж и полночь луна показывает. Вышла больная жена из землянки. Одета в дождевик и охотничьи торбаса. В руках держит блюдо, полное мяса, и ведро с водой. Влезла на крышу землянки и запела. Зовет песней своего мужа-кита. Кончила петь и слушает. Раздался далеко в море выдох кита. Женщина снова спела призывную песню. Ближе выдох кита послышался. В третий раз спела. Совсем уже близко дыхание кита. А как запела в четвертый раз, подошел кит к самому берегу, к крутому прибрежному камню голову прислонил. Спустилась женщина к самой воде, подошла к киту, накормила его мясом, напоила. Вышел из китового носа человек и пошел наверх. Вошел в землянку к той женщине и спал с нею. Вернулся мужчина к своей первой жене и говорит ей:

— А ведь та, вторая, и правда замуж вышла.

Лег спать. А наутро, как проснулся, стал китовое копье точить. Весь день точил, на щеке острие пробовал.

Эх, хорошо наточил! Как кончил точить, ту девочку-сироту позвал, угостил в благодарность. Она ведь правду ему сказала.

Пошел вечером опять жену свою караулить. Вот в полночь женщина вышла, снова на ней охотничья одежда. Вот запела она свою песню, зовет мужа-кита. Опять четыре раза пела. Подошел к берегу кит, прислонился головой к камню. Спустилась женщина на берег. Накормила кита, напоила. Опять из носа кита мужчина вышел, бегом наверх побежал вместе с женщиной. Вошли они в землянку и снова спали вместе.

Тем временем ее настоящий муж из укрытия вышел, с копьем в руках вниз пошел. Подкрался к киту и поразил его в самое сердце. Убил кита. Когда копье вонзал, в тот самый миг вскрикнул поднявшийся к женщине человек, женщину от себя оттолкнул. Схватила она его, но не удержала. Ринулся он вниз, прыгнул в нос кита, вздрогнул кит и умер.

А первый муж этой женщины домой пошел. На другой день освежевали кита. Вечером пошел он спать ко второй жене, которая больной притворялась. Женщина эта оказалась беременной. Живот ее очень быстро рос. Муж ее теперь снова стал охотиться. Наконец пришло время жене рожать. Родила она детеныша. Муж спросил:

— Кого ты родила?

— Китеныша родила!

Положила его в таз с водой. Так в воде сына-китеныша и растила. Молоком своим кормила его. Смирился муж с китом-детенышем. Кит этот, рожденный женщиной, быстро рос. Вырыли ему яму с водой около речки. Та сиротка-девочка стала с ним играть. Скоро яма мала ему стала. В другом месте ближе к морю вырыли яму. Вот уж вырос кит величиной с белугу. Скоро совсем большой стал. Тогда потащили его на моржовой шкуре в море. Подтащили к воде, пришили к носу красную метку из крашеной нерпичьей замши и в море отпустили. Стал кит далеко в море уходить и всегда к родному берегу возвращался. Вместе с ним другие киты приходили. И стали нунагмитцы добывать много китов.

Нунагмитский кит каждый раз все дольше не возвращался. Вот однажды и совсем не пришел. Боспокоятся о нем жители Нунака. Что случилось с китом, рожденным женщиной? Оказывается, убили нуиагмитского кита жители соседнего селения Мамрохпак. Сестра одного нупагмитца была замужем за мамрохнагмитцем. Жаль ей стало двоюродного брата, послала она в Нунак вестника. Рассказал он матери, как убили мамрохнагмитцы ее сына-кита.

Был в Нунаке силач Левша, меткий стрелок из лука. Приезжали охотники с морской добычи, рулевой бросал в воду весло, а Левша с высоты из селения стрелу пускал и попадал в брошенное весло. Нунагмитцы обычно ходили на охоту с луками в северную сторону, к мысу Оюк. Вот раз пошли они туда на охоту, и мамрохнагмитский силач в ту же сторону в каяке отправился. Когда он на северном берегу Оюка один остался, недалеко уж от Мамрохнака был, напали на него нунагмитцы. Выскочил он из каяка на прибрежный камень. Что было сил побежал в гору. Прыгнул туда, где много травы растет, остановился. Говорит тут нунагмитский старшина-рулевой своим гребцам:

— Ох и ловок же! Прямо из рук ушел!

— А ну, Левша, стреляй в него из лука!

Левша велел свой лук натянуть. Натянули.

Спросил Левша старшину-рулевого:

— В какое место попасть?

— В такое, чтобы он бежать не смог!

Мамрохпагмитский силач снова побежал, но Левша поразил его стрелой прямо в пятку, далее кость раздробил. Вышли из байдары, поднялись в гору и добили того силача. Нерпичий поплавок без шерсти около него оставили. После этого в Мамрохнак поехали. Причалили, на берег поднялись. Там их мясом с китового позвонка угостили. Вернулись нунагмитцы на берег. Сели в байдару и уехали. Как только к мысу Умкуглюк приблизились, к острию гарпуна нерпичий поплавок привязали и вверх подняли. Сели те мамрохнагмитцы быстро в байдару и стали догонять нунагмитцев. Но не догнали. Вернулись нунагмитцы домой. За своего кита отомстили.

А мамрохпагмитцы до самой осени не могли отомстить за своего силача. Собрали они совет. Решили хитростью одолеть нунагмитцев, заманить их в ловушку моржовыми криками. Спустились они к Нунаку по суше через гору Мамругагнак и начали с маленькой прибрежной скалы Тынагрук по-моржовому кричать. Вышли нунагмитцы рано утром на охоту. К Тыпагруку приблизились на байдаре, слышат — моржи кричат. Чем ближе байдары к Тыпагруку приближаются, тем громче моржовый крик становится. Приблизились нунагмитцы к берегу, а мамрохнагмитцы с криком выскочили из засады и начали стрелять по байдаре. Продырявили байдару стрелами, залило байдару водой, и утонула она со всеми людьми. Так отомстили мамрохнагмитцы за своего человека.

Вот однажды поехали в Мамрохнак оставшиеся в живых нунагмитцы. Отняли у мамрохпагмитцев земляночные нары. С тех пор стали жить дружно. Все.

57. Укаманан (Пер. Меновщикова Г.А.)[64]

Так было. Однажды уназикские жители отправились на Сивукак. Приехали на Сивукак, высадились и похитили у сивукакских людей двоих детей — брата и сестру. Затем вместе с детьми уехали в Уназик. Мальчика звали Кангу, девушку — Укаманан. Девушка уже взрослая, впору и замуж выдавать.

Приехали в Уназик, переночевали там две ночи и поехали в Увиник, чтобы этих детей обменять на оленей. Когда приехали в Увиник, встретили там много оленеводов. Оленеводы спросили их:

— Зачем вы прибыли сюда?

Уназикские ответили оленеводам:

— Прибыли мы затем, чтобы вот этих детей обменять на оленей.

Один оленевод подумал: "Действительно, ведь сын мой уже взрослый!" Затем сказал:

— Пожалуй, возьму я для сына жену за двадцать оленей.

И продали взрослую девушку Укаманан за двадцать оленей. Мальчика Кангу не продали и вернулись с ним в Уназик.

Укаманан стала женой увиникского оленевода. Ее муж был храбрый, быстрый в беге и сильный. Сама Укаманан — красивая да краснолицая. Укаманан — не ленивая: каждый день носит воду, шьет одежду.

Прежде чем идти за водой, прячет она куски сухого мяса в свои одежды. Придет к реке и перебросит мясо на другой берег. Так делает каждый раз. Однажды принялась она шить обувь и вскоре сделала много пар. Готовую обувь наполняла вареным мясом.

Вот таким путем приготовила она тридцать пар обуви, чтобы в пути надевать ее. И однажды она сбежала, положила всю обувь за спину в дорожную сумку и отправилась в путь. Почувствует голод — достанет из камыков мясо и ест. Спать захочет — ложится на дорогу и спит; камыки износятся — новые надевает.

Однажды зашла Укаманан в большое безлюдное жилище, а жилище это все пищей заполнено: мясо китовое, моржовое, нерпичье и оленье.

Присела Укаманан, и в это время вошла женщина-великан, белотелая, толстая, и спросила девушку:

— Вот диво, вот диво! Откуда ты пришла?

Укаманан ответила:

— Была я у оленеводов в Увинике.

Женщина-великан спросила:

— Откуды ты?

Девушка ответила:

— С Сивукака я!

— Зачем лее ты была в Увинике?

— Уназикские жители продали меня туда за оленей!

Женщина-великан сказала:

— Что нее, давай поедим, а потом будем спать. Я сплю очень крепко, завтра разбуди меня. Вот здесь, под изголовьем у меня, моржовый череп, возьми его и ударь меня по голове, тогда я проснусь.

Затем они поели мантак и легли спать. Укаманан встала утром рано и принялась будить женщину-великана.

— Эй ты, эй, вставай же!

Но та ничего не слышит.

Взяла Укаманан моржовый череп и хотела ударить ее, по испугалась. Решила она ждать и перестала будить. Вскоре наступил полдень, и тогда женщина-великан проснулась. А как только проснулась, сильно рассердилась:

— Ух ты, ух ты, ух ты! Если еще раз не разбудишь меня, плохо тебе будет.

Затем старуха села и сказала Укаманан:

— Хочу есть! Подай мне вон то моржовое мясо!

Укаманан подала моржовое мясо. Женщина-великан поела и вышла на улицу. Укаманан не знала, куда она ушла. Но та вскоре вернулась с убитой нерпой и сказала Укаманан:

— Давай поедим. Завтра непременно ударь меня по голове, а если не ударишь, съем тебя!

Уснули. Утром Укаманан поднялась и взяла моржовый череп. Подумала-подумала и говорит сама себе: "От этого действительно умереть можно!" Со всей силы она ударила спящую черепом по голове. Женщина-великан поднялась и стала смеяться:

— Хо-хо-хо-хо! Так, так, так. Давно бы ударила! А теперь иди домой. Надень мою кухлянку, ведь я же не человек, а медведица.

Действительно, Укаманан надела медвежью шкуру и пошла в Уназик. Шла, шла и через несколько дней подошла к Уназику. Когда опа подошла, ее увидел человек и принялся кричать:

— Эй, люди! Медведица здесь!

Люди схватили луки и копья и бросились на нее. Укаманан закричала:

— Не медведица я, женщина я!

Но не крик, а медвежий рев получается у нее. Укаманан приостановилась, едва-едва сдернула с лица медвежий капюшон, и лицо ее открылось. Посмотрели люди и узнали Укаманан.

Хозяин ей сказал:

— Напрасно ты вернулась. В будущем году снова обменяем тебя на оленей.

Девушка сняла медвежью шкуру и вошла в полог. Там поела моржовой кожи. Не ложась спать, отправилась на берег. На берегу горько плакала и от горя взрыхляла ногами песок. Вот наступила темнота. Укаманан заснула в слезах. И видит она сои: подходят к берегу лодки, кто-то с лодок кричит ей: "Садись, садись, мы сивукакские! Кто ты? Не Укаманан ли ты?" Укаманан говорит им: "Правда, это я!" — "Закрой глаза и садись в лодку!" Действительно, входит Укаманан в лодку с закрытыми глазами. Шумит-бурлит, шумит-бурлит вода. Лодка приблизилась к Сивукаку и уж по песку шуршит. "Посмотри вперед и прыгай на берег!" Укаманан, не глядя на Сивукак, прыгнула. Рядом с нею выбросили большой кусок китового мяса и большой кусок китовой кожи. Сказали Укаманан: "Это тебе на дорогу, домой пойдешь — захвати с собой!"

После этого она проснулась, а лодок уже нет. Посмотрела она вокруг и узнала свой родной Сивукак. Здесь же рядом с нею лежат два огромных кита. Идет Укаманан домой и радуется: "И правда, ведь я вернулась на Сивукак! О-о-о-о!" Радуясь, подошла к дому и закричала:

— Эй, зажигайте огонь!

Вначале не услышали ее и продолжали спать. Она снова крикнула:

— Скорее!

Отец проснулся и спросил:

— Кто там?

Укаманан ответила:

— Да ведь я же это!

Он начал будить жену:

— Эй ты, вставай скорее! Мне показалось, что я слышу голос Укаманан!

Мать высунулась из полога и спросила:

— Кто там?

— Да что же это такое? Ведь я же это!

Мать сказала:

— Как будто это голос Укаманан.

Отец сказал:

— Похож, похож.

Укаманан сказала:

— Да точно, это я!

Затем вошла в полог и сказала отцу:

— После завтрака собери всех людей поселка. Там, на берегу, мои дорожные запасы. Поделите их между всеми.

Отец спросил ее:

— На чем ты приехала?

Укаманан ответила ему:

— Уснула я в Уназике на берегу и увидела во сне, что пришли туда сивукакские люди, села я в их байдару и приехала.

Отец выслушал свою дочь. Затем после еды собрал всех людей освежевать китов. Действительно, все это поделили.

Все. Конец.

58. Чудесный бубен (Пер. Меновщикова Г.А.)[65]

Так вот, мол, было. Жила девочка без родителей, только с бабушкой и дедушкой. Вот раз позвали девочку подруги в тундру пойти за съедобными кореньями. Спросилась девочка у бабушки. Позволила бабушка. Отправились девушки за кореньями в дальнюю тундру. В тон тундре росло много вкусных трав и кореньев. Стали они рвать травы, мотыжками из земли коренья откапывать. И не заметили, как надвинулся на них густой туман. Стали девушки друг друга сзывать. Собрались все, одной только недосчитались, той, которую с собой взяли. Испугались девушки. Ведь родители их ругать будут, почему недоглядели. Стали они громко звать девочку, но не могут дозваться, не отвечает девочка. Решили, что ушла она вперед, перестали искать и домой отправились. Пришли в селение, подошли к яранге стариков и спрашивают, не дома ли она. Отвечают им старики, что не возвращалась внучка.

А девочка тем временем искала, искала своих подруг, да так и не нашла. Совсем заблудилась в тумане. Плачет девочка, зовет их. Никто не откликается. Вдруг видит: большие дырки в земле. Подошла к одной, села на землю, плакала, плакала и уснула. Крепко спит, вдруг кто-то будит ее. Проснулась девочка, видит: незнакомая женщина. Нет у них в селении такой. Женщина спросила девочку:

— Что ты здесь делаешь?

Девочка ответила:

— Корни мы съедобные собирали, а тут густой туман опустился, я и потерялась. Оставили меня подружки и домой, наверное, ушли. Ходила я, ходила, не могла дороги домой найти, совсем заблудилась. Устала, присела отдохнуть, да и заснула.

Женщина сказала:

— Идем со мной в эту дырку!

Вошли. Что за диво! Землянка у этой женщины большая и светлая, и много всякой еды лежит. Стала женщина угощать девочку самой вкусной едой — китовой кожей да олениной. Наелась девочка досыта.

Женщина говорит ей:

— Живи здесь пока. Я каждый день уходить буду, а ты жди меня. Если захочешь, ешь все, что здесь есть, не дожидаясь меня..

Так и стала девочка в этой землянке жить. Проснется утром, а женщины уж нет дома. Каждый день уходила женщина за едой, только к ночи возвращалась. Всегда добычу приносила — то китового мяса, то оленины. Так они и жили.

А тем временем дед вместе с соседями всюду искал девочку, нигде не мог найти. Совсем уж потерял надежду, искать перестал.

Вот однажды сказала женщина девочке:

— Не соскучилась ли ты по своим старикам?

Девочка ответила:

— Соскучиться-то соскучилась, да как домой пойду? Не знаю, где мой дом, не знаю, что старики делают.

Женщина сказала:

— Я скоро засну и долго не проснусь. Пожалуй, ты о доме еще больше тосковать станешь. А старики твои все глаза о тебе выплакали, сон потеряли. Каждый вечер друг к другу лбами: прижмутся[66], а заснуть не могут.

Девочка сказала:

— Проводила бы ты меня к ним!

Женщина ответила:

— Сначала я тебя одному колдовству научу. Если выучишься, никто тебя в праздничных состязаниях не победит. Только делать надо все, как я покажу.

Взяла женщина бубен, застучала по бубну, запела. И так ладно пела, что запомнила девочка каждый звук, каждое движение. Кончила женщина петь и спросила:

— Ну как, научилась?

Девочка ответила:

— Да, да, научилась!

Женщина сказала:

— Как вернешься домой, на празднике состязаний все по-моему делай. Ну, а теперь пора. Одевайся, я провожу тебя.

Оделась девочка. Вышли они, а на дворе самое начало осени. Идут, идут, долго шли. Ночь их в пути застигла. Так ночью к яранге стариков и подошли. Женщина сказала:

— Теперь ты одна дойдешь. Я должна назад возвращаться.

Повернулась женщина и пошла домой. Посмотрела ей девочка вслед, и что же? Оказывается, по тропе, где они шли, бурая медведица убегает. Значит, она у бурой медведицы жила.

Подошла девочка к своей яранге и заглянула внутрь. Видит: дед и бабка спят, лбами друг к другу прижались. Постучалась девочка, позвала их. Проснулись старики, запричитали:

— Ой, да ведь это голос нашей внучки!

Девочка говорит им:

— Да, это я вернулась! Открывайте скорее!

— Ой, внучка наша вернулась!

Открыли старики дверь. Вошла девочка и видит: глаза у деда и бабки совсем красные от слез и бессонницы стали. Накормили они внучку и спать уложили. Наутро ее подруги пришли, спрашивают, как она потерялась, где была, откуда вернулась. Девочка никому не сказала, что жила у женщины, которая бурой медведицей оказалась.

Устроил старик на радостях праздник. Поели гости, стали сказки рассказывать. Снова поели, начали состязаться в шаманстве и песнях. Одни раздавят свои бусы, положат на бубны и постукивают палочками. Глядь — а бусы снова целые. Были и такие шаманы, что моржовый клык с треском наизнанку выворачивали.

Внучка своей бабушке и говорит:

— Я бы тоже хотела состязаться в пении.

Услышал дед и спрашивает бабку:

— Что это внучка хочет делать?

Бабушка отвечает:

— Тоже хочет состязаться в пении.

Дед говорит:

— Если хочет, пусть состязается.

А старухи, которые в гости пришли, шептаться стали:

— Смотрите, какая невежливая девочка, только мешает настоящим шаманам!

Вышла девочка на середину яранги, взяла бубен и запела. А как запела, снаружи шум послышался. Вот шум все ближе и ближе. Скоро у входа волны заплескались, в сени вода хлынула. Тут девочка по бубну стала быстрее поколачивать, волны откатились, и — о чудо! — в сенях много водорослей осталось. Взяла девочка таз, собрала в него водоросли и стала гостей угощать. Дивятся гости. Затем попросила девочка мотыжку, вышла в сени, ударила мотыжкой по земляному низу стены, и — о чудо! — вдруг, откуда ни возьмись, разные съедобные коренья появились. Снова девочка таз взяла, собрала коренья, угощает гостей. Угостила, взяла палочку от бубна и проткнула ею стену полога. Из дыры в стене свежая, прозрачная вода полилась. Наполняет девочка ковш этой чудесной водой, поит гостей. Пьют гости и еще больше дивятся — никогда таких чудес не видели. С тех пор все признали ее великое искусство, ни одного состязания в пении, плясках и шаманстве не проходило без участия маленькой колдуньи. Все.

59. Умилык и мышь (Пер. Меновщикова Г.А.)[67]

Так, говорят, было. Жил в одном селении злой-презлой умилык-старшина. Была у него большая свора собак. Собаки были огромные, быстрые в езде и очень кусачие. В этом же селении жил одинокий старичок, которого умилык жестоко избивал.

Однажды старичок пошел искать мышку. Искал, искал и нашел. Взял он в руки мышку, зажмурился, подул на нее, поплевал и открыл глаза. Посмотрел, а перед ним стоит огромная и красивая собака. Зубы у собаки острые, а два из них как клыки.

Старичок сказал собаке:

— Только, пожалуйста, не скаль своих зубов! Если будешь скалиться, то увидит умилык, что у тебя только два длинных зуба.

Старичок поцарапал свое лицо, чтобы измениться и стать неузнанным. Лицо от царапин заболело, покраснело и припухло. И стал похож старик на молодого человека с румяным, здоровым лицом. Взял он собаку за поводок, и пошли они к яранге умилыка. В сени вошли, старик кашлянул, чтобы хозяин услышал. Умилык вышел с палкой в руках.

— Вот эта собака очень злая, быстрая и умная. Она одна сильнее всех твоих кусачих собак. Убей своих собак и возьми эту!

Жадный умилык обрадовался. Жене своей приказал даже, чтобы на носу его сделала татуировку[68]. Собак своих всех прикончил. А приведенная старичком огромная собака вдруг превратилась снова в маленькую мышку. Этот умилык от досады сам себя убил. Все.

60. Мальчик и лисичка (Пер. Меновщикова Г.А.)[69]

На взморье лисичка поедала китовые потроха. Мальчик собирал выброшенные прибоем водоросли и увидел лисичку. Мальчик начал петь:

Лисичке стыдно стало, и она отбежала в сторону от своей находки. Мальчик посмеялся и стал снова собирать водоросли.

Лисичке еще хотелось полакомиться, она вернулась и снова стала пожирать китовые потроха. Мальчик увидел и опять запел ту же обидную песенку.

Тут лисичка совсем застеснялась и убежала в тундру. Так и разошлись. Все.

61. Ворон Ыпнына (Пер. Меновщикова Г.А.)[70]

Однажды ворон прогуливался по берегу. Имя этого ворона — Ыпнына. В это время мимо проплывала байдара. Люди, сидящие в байдаре, крикнули ворону:

— Ыпнына, садись с нами, подвезем!

— Зачем же, — сказал Ыпнына, — мое жилище находится совсем близко.

— Почему же тебе идти пешком, садись в байдару, подвезем, — сказали байдарщики.

Согласился ворон и влез в байдару. Поплыли. Ворон зажмурился и тихо сидел в байдаре. Когда же приоткрыл глаза, увидел, что байдара прошла уже мимо его яранги. Оказывается, обманули его, к себе повезли. Когда причалили у своего дома, схватили ворона за оба крыла и понесли с собой. Ворон кричал, вырывался, но ничего не помогло. Внесли его в жилище, взяли китовую лопатку от своей двери, просверлили в ней отверстие и надели ее на шею ворону. Так и оставили его сидеть внутрь лицом. Решили хозяева, чтобы служил он у них сторожем. Всю ночь прокричал он. У тех хозяев была женщина-прислужница. Она беспрестанно чистила деревянное блюдо и ничего не ела. Когда она занималась своим делом, то потихоньку давала ворону кусочки мяса.

Однажды, когда хозяева уснули, ворон попросил женщину:

— Высвободи меня из этой лопатки!

Женщина сказала:

— Только ведь скажут, что это я сделала!

Ворон сказал ей:

— А ты уйдешь вместе со мной!

Женщина поверила и освободила ворона. Он увел женщину к себе в жилище. Затем ворон вернулся, приподнял ярангу и поставил на другое место. Во время сна своих хозяев ворон заколдовал их. У себя дома каждую ночь он миловался с той женщиной. Ярангу хозяев он поставил у прибрежной скалы так, чтобы ее захлестывало прибойными волнами.

Старуха-хозяйка ночью проснулась и услышала шум. Она хотела было выйти из жилища, но оказалось, что прибой захлестывает ярангу. Пока она одевалась, одна сторона яранги разрушилась. Старуха сказала:

— Вот всегда вы так плохо делаете жилье, мучители этакие!

А ворон Ыпнына уселся наверху разрушенной яранги и победно кричал.

Эти обидчики оказались под обломками упавшей яранги. Все.

62. Человек в гостях у нерпичьего народа (Пер. Меновщикова Г.А.)[71]

Так, говорят, было. Жил один человек с женой и односельчанами. Каждый день выходил он охотиться на нерп, но был он такой неудачливый, что никогда ничего не приносил в свой дом. А другие охотники постоянно возвращались с добычей.

Однажды этот человек снова пошел на охоту. Пришел он на лед, нашел нерпичью лунку и сел рядом с нею. Так он сидел и ждал. Вдруг из лунки показалась голова нерпы и заговорила по-своему:

— Рам кылясап, рам кылясап, рам кылясап!

Проговорила так быстро нерпа и тут же исчезла подо льдом.

Человек подумал: "Что же это она сказала?" Ждал, ждал он, не вынырнет ли еще нерпа, но не дождался.

Встал он, расковырял себе нос до крови и размазал кровь около лунки. Пусть другие охотники увидят, что он ранил нерпу, но она ускользнула от него, сорвалась с гарпуна. И жену он так же обманет.

Пришел охотник домой и говорит жене:

— Добыл было я нерпу, но сорвалась с гарпуна.

Жена поверила и очень сожалела о такой неудаче мужа.

На следующее утро рано проснулся, поел и снова отправился на охоту. Шел, шел по льду и подошел к той же лунке. Снова здесь сел и стал ждать. Через некоторое время из лунки высунулась нерпичья голова. Человек узнал вчерашнюю нерпу. И снова нерпа человеку сказала:

— Рам кылясап, рам кылясап, рам кылясап! — И тут же ушла под лед.

Человек подумал: "К себе, наверное, зовет меня". Он поднялся, влез в лунку и последовал за нерпой.

Под водой он не почувствовал даже недостатка в дыхании. Легко спустился на морское дно и пошел как по земле. И вдруг он увидел идущего человечка с короткими руками и ногами, с большим и толстым туловищем. Да ведь это та нерпа, которая показывалась в лунке! И охотник пошел следом за нерпичьим человечком в большую землянку, которая была рядом.

Вошел в коридор землянки охотник, посмотрел оттуда и увидел веселящихся нерп. Посреди землянки сидел старик-нерпа. Он сказал охотнику:

— Входи и смотри на наш праздник!

Охотник вошел, сел на нары и стал смотреть, как нерпы веселятся.

Старик-нерпа сказал:

— Подайте мой бубен, буду петь я!

Жена его сняла со стены бубен и подала старику. Взял он бубен и запел:

Пропел так дважды и закричал как безумный:

Затем старик успокоился и сказал девушкам-нерпам:

— Девушки, танцуйте!

И старик снова запел:

После девичьего танца праздник закончился. Старик-нерпа сказал жене:

— Дайте этому человеку морской капусты!

Старуха-нерпа принесла охотнику охапку морской капусты.

Старик сказал:

— Теперь возвращайся. Когда будешь подниматься, то закрой глаза, сделай большой шаг и сплюнь в сторону. И чудо совершится.

Охотник вышел от нерп. Начал вверх подниматься. Через некоторое время закрыл глаза, шагнул вперед и сплюнул в сторону. Когда глаза открыл, оказался около своего жилища. Положил на землю капусту, и — о диво! — капуста превратилась во множество нерп! Охотник позвал жену и велел перенести нерп в жилище.

С тех пор, говорят, этот человек стал удачливым охотником. Все.

63. Младший из пяти братьев (Пер. Меновщикова Г.А.)[72]

Было пятеро братьев. Когда их мать умирала, она сказала им:

— Когда пройдет пять ночей после моей смерти, вы должны навестить меня.

Прошло назначенное матерью время, и самый младший брат сказал старшим:

— Ну, так как же? Ведь мать просила навестить ее, когда пройдет пять ночей после смерти!

Старшие братья стали браниться и говорить ему:

— Ты уж один иди посмотреть на нее, какой страшной она там стала.

И младший брат пошел навестить свою мать. Когда пришел к месту захоронения, то сел лицом в сторону берега. После этого из-за спины умершая стала спрашивать его:

— А где же другие мои сыновья?

Сказал ей младший сын:

— Зачем же к тебе идти, говорят они, ты теперь страшная.

Мать сказала ему:

— Ведь я их звала для того, чтобы посоветовать им, как жениться.

Затем младшему сыну сказала:

— Видишь, вон там, вдали, дымится бугорок? Иди в ту сторону.

И он пошел к тому бугорку. Вдруг из этого бугорка вышла старуха, повернулась лицом в северную сторону и стала кликать:

— Чу-чу-чу!

И неожиданно появились олени. Все они были белые и запряжены в нарты. Старуха стала бить их кнутом и прогнала. Оказывается, это были не те олени, которых она вызывала. Опять стала манить:

— Чу-чу-чу!

И вдруг перед нею — черные олени, запряженные в нарты. Снова прогнала их старуха, когда увидела, что не те, каких хотела. И в третий раз стала звать:

— Пестрых, пестрых!

И перед ней появились вдруг пестрые олени с рыже-красными пятнышками. Женщина сказала юноше:

— Садись вот на эту упряжку!

Юноша сел на нарту. Старуха сказала:

— Только зажмурься и не открывай глаза, иначе свалишься.

Зажмурил глаза и помчался вперед. Оказывается, поднялся он на самое небо. А старуха перед тем сказала ему:

— Когда под ногами песок почувствуешь, только тогда откроешь глаза.

И вот когда песок почувствовал под ногами и открыл глаза, то увидел перед собой кругом светлое пространство. А вблизи много больших яранг. К ярангам туда, вниз, отправился. Приблизился к ярангам, а там около яранг разостлано множество шкур диких оленей, отчего вокруг все красно. И когда он подошел поближе, его увидели и сказали:

— Ага, к нам прибыл гость, который живет ниже нас!

Вошел юноша в жилище, и там стали его угощать. После еды там остался.

Вечером пришли хозяева. Вместе с ними в другое помещение вошел и гость. И тут увидел он женщину, черную и темную, как закопченный горшок. Одна половина лица этой женщины короче другой, а также одна нога и одна рука короткие. Когда все заснули, он вышел в сени землянки и увидел там большой ящик. Оказывается, в этот ящик входила женщина с мясом в руках. Юноша снова лег спать. Вдруг вошел старичок, разбудил гостя и сказал:

— Зачем ты сюда прибыл? Если жениться задумал, то я тебе открою вон тот ящик. Внутри его находится женщина.

И правда, когда старичок открыл ящик и юноша вошел туда, он увидел спящую женщину. Волосы ее были разного цвета: белые, красные, черные. Этими волосами она вся была обвернута. Человек этот лег спать вместе с женщиной. Затем он подумал, что все скоро проснутся, перебрался в отведенное ему место в пологе. И так продолжалось всякий раз, как только наступала ночь. Он входил в ящик, который открывал для него старичок. Вот уж женщина эта забеременела. Однажды женщина-прислужница спросила ее:

— Почему живот твой большим стал?

Та ответила:

— От еды, наверное.

Матери другая дочь сказала:

— Дочь ваша там, кажется, забеременела.

Мать вошла в ящик к дочери, ощупала, осмотрела ее и обнаружила, что та и вправду беременная. Об этом она сообщила своему мужу. Всю вину сложили на гостящего мужичка. И выдали дочь за него замуж. Родила она мальчика. Здесь они и жили вместе с родителями женщины. Уже двое сыновей у них стало и одна дочь. И родители однажды сказали:

— По обычаю женщина, вышедшая замуж, не остается в доме родителей, а должна уйти.

И собрались небожители опустить дочь свою с детьми и мужем на землю. Затем на ремне спустили их. Когда жилище их в виде большого ящика приземлилось и издало громкий стук, из землянки повыскакивали братья с одной женщиной и окружили ящик-ярангу. Братья стали смеяться над женщиной, спустившейся с неба:

— Вот за какой красавицей ты лазал на небо!

Женщина с неба сильно рассердилась, ударила ногой по стенке своего жилища. Она сказала:

— Так ты меня привел на осмеяние своим братьям, а сам ведь не стеснялся жить со мною в моем убежище!

Не выходя из своего ящика-яранги, женщина сказала:

— Подождите, сейчас я оденусь и выйду!

Тем временем из всех жилищ повыскакивали любопытствующие — старые и малые, далее мыши вылезли из своих норок.

И вот эта женщина вышла из своего жилища, а вместе с нею дети. Она оказалась такой красивой, что все зеваки от удивления и восторга попадали замертво. Все.

64. Хозяин моря (Пер. Меновщикова Г.А.)[73]

Жили давным-давно в Имаклике старшина с женой. Был у них единственный сын. Старшина этот ходил на утес ловить морских петушков. Поймал однажды несколько и привязал их навсегда к своему поясу, чтобы они служили ему.

Как-то пошел сын старшины на берег. Ходит по берегу, водоросли и ракушки, выброшенные прибоем, рассматривает. Вдруг возле самой воды увидел он огромного краба. Мальчику так захотелось поймать этого краба и отнести домой! Подбежал он к крабу, только хотел было взять его, а краб как схватит мальчика своими клешнями! Зажал крепко-крепко и потащил в море. Как ни вырывался мальчик, унес его краб в морскую пучину.

Ждали, ждали мать с отцом сына, не дождались и спать легли. Проснулись утром, а сына все еще нет. Сильно испугались они. Отец даже есть перестал. Несколько дней прошло, а сын все не возвращался. Где только мальчика не искали — нигде не нашли. Старшина с горя совсем состарился. Самую вкусную еду есть перестал. Только из рук любимой сестры и ел немного. Совсем горе сокрушило его, и решил он утопиться. Спустился на берег, к самой воде подошел. Увидела сестра, догадалась, что старшина хочет себя порешить, и закричала ему:

— Куда ты, брат? Утонешь! Вода ледяная. Сильно мучиться будешь! Вернись, брат, вернись!

Послушался старшина сестру и вернулся. А как ночь пришла, все уснули, опять к морю пошел. В воду ступил да по дну в самую глубь зашел. Долго шел старшина под водой и очутился наконец в подводном селении. Видит: землянка стоит. Вошел старшина в землянку, там человек сидит, мастерит что-то. Увидел морской человек пришельца и спрашивает;

— Зачем ты сюда пришел? Кораблекрушение, что ли, потерпел?

Старшина отвечает:

— Не потерпел я кораблекрушение, а сына единственного потерял.

Морской человек говорит:

— Посреди нашего селения есть большая землянка. В ней живет Хозяин моря.

Пошел имакликский старшина к Хозяину моря. Вошел в землянку, видит: огромный человек сидит посреди полога. Косматые волосы все лицо закрыли. Вот и спрашивает Хозяин моря:

— Зачем ты пришел сюда?

— За сыном, — отвечает имакликский старшина.

Говорит Хозяин моря:

— Не отдам я тебе твоего сына, он сам в мои руки пришел.

Взглянул старшина на верхние нары, а там двое юношей сидят. Один из них его сын.

Сказал старшина Хозяину моря:

— Что хочешь для тебя сделаю, отдай только сына!

Ответил Хозяин моря:

— Ничего мне от тебя не надо. Не отдам!

Что ни предлагал старшина Хозяину моря, от всего тот отказывался.

Вспомнил тогда старшина про своих петушков, привязанных к поясу. И сказал Хозяину моря:

— Посмотри на моих петушков. Бери их, только сына отдай.

Посмотрел Хозяин моря на петушков и спрашивает домашних, нравятся ли им петушки. Стали все наперебой их расхваливать. Нахмурился вдруг Хозяин моря и велит всем замолчать. Запретил не только хвалить петушков, а даже смотреть на них — так петушки ему самому понравились. Потом велел сыну старшины одеваться. Вместе с сыном оделся и другой юноша. Хозяин моря ничего не сказал на это, всем позволил уйти. Вышли имакликцы из землянки и встретили того человека, который послал старшину к Хозяину моря. Он и говорит им:

— Зажмурьте глаза и шагните три раза!

Зажмурились они, шагнули три раза, а как открыли глаза, видят: стоят они на морском берегу возле своего селения Имаклик. И пошли они домой. А юноша, ушедший с ними от Хозяина моря, так и остался навсегда в Имаклике.

65. Амек (Пер. Меновщикова Г.А.)[74]

Очнулся человек и видит: сидит он один на ровном и голом месте. В одну сторону посмотрел — горы и деревья увидел, в другую посмотрел — море увидел, а на воде огромная чайка сидит. Чайка эта извечно сидит тут, никуда не улетает. Зима придет, море скует льдом, а чайка долбит вокруг себя клювом, вода оттого в том месте и не замерзает. Смотрит человек на чайку-великана и думает: "Откуда я появился здесь? Почему я совсем один? Как мне быть без одежды и пищи? Есть ли здесь поблизости люди?" Сидел он так, сидел, потом встал. Подошел к высокому дереву. Взобрался на дерево, стал на море смотреть. Видит: в море байдары плывут, совсем недалеко от берега. Спустился он с дерева, к морю пошел. Поравнялись с ним байдары, стал он кричать сидевшим в них людям. Не услышали его люди, проплыли мимо. Сильно опечалился человек. Немного погодя другие байдары плывут. Поравнялись с ним, он опять начал кричать. Звал, звал, услыхали его люди, сидевшие в байдарах. Причалили к берегу. Спросил он тех людей:

— Куда вы путь держите? И куда первые байдары уплыли?

— В ближнее селение, — отвечают ему люди. — А те первые в далекие края уплыли.

— Сел бы я с вами в вашу байдару, — сказал человек.

— Садись, — отвечают.

Сел человек с этими людьми в байдару, скоро приехали в селение. Все к жилищу пошли, а он за ними следом. Стал с ними разговаривать, никто ему не отвечает. Вошли в жилище. Всех приглашают поесть, а его не замечают. Снова стал он их расспрашивать, а они не слышат его. Стал он тогда по жилищам без страха ходить: все равно его никто не видит и не слышит. В одну ярангу вошел — такую красавицу увидел! Чистая вся да прозрачная. Через светлую кожу весь скелет и внутренности видно. И подумал человек: "Войду я внутрь этой прекрасной женщины!" Подумал и вошел к ней в чрево.

Через некоторое время родился у этой женщины мальчик. Мальчик был тем человеком, который вошел в чрево женщины. Выл он мудр не по летам, все понимал и не плакал, хотя мать его много работала. Подрос он и подумал: "Надоело мне быть человеком, умереть бы!" И умер. Тело схоронили, а дух его пошел куда глаза глядят. Увидел он в одном селении красивую собаку-суку. Шкура с шерстью у нее прозрачные, так что весь скелет и внутренности видно. Подумал дух того человека: "Ох и красавица собака! Войду я к ней в чрево!" И вошел.

Вскоре после того родила собака щенят. Среди щенят был и тот человек. Когда отходила мать от щенков, все визжали, один он молчал, потому что был умный. Подросли щенки, стал их хозяин приучать к упряжке. И сильно бил тех, кто не хотел в упряжке ходить. Умный щенок боялся, что и его прибьют, и всегда вперед рвался. Хозяин, возвращаясь из поездки, говорил про него:

— Хороша собака будет! Так и рвется вперед, не то что Другие, ленивые.

И вот вырос он и стал большим псом. Надоело ему псом быть — опять умер. Снова покинул тело. По всему свету скитался: у бурых медведей был, у волков, у лисиц, у птиц. Дошел до Кыгмика и опять человеком на свет родился. Назвали его Амек[75]. Тогда и остался он навсегда в Кыгмике.

66. Аймананаун (Пер. Меновщикова Г.А.)[76]

Так, говорят, было. Жила одна приморская семья: муж, жена и двое сыновей. Сыновья были маленькими, один мальчик старше, другой младше. Старшего мальчика отец в строгости держал, часто наказывал. Имела эта семья немного оленей. Отец старшего мальчика к оленям посылал. Во время пребывания в стаде этот мальчик постоянно бегал вокруг стада, перепрыгивал через препятствия и вскоре стал быстрым и сильным. Однажды он сильно устал и пришел домой выспаться. Но отец не позволил ему спать. А когда мальчик хотел поесть, отец еду у него забрал. Так он приучал сына к терпению. Мальчик не выдержал и, положив голову на акин, тотчас заснул. Отец увидел, что сын заснул, приподнял под ним акин и опустил его. Голова мальчика ударилась об изголовье, он испугался, схватил акин и переломил его. Отец подумал: "Ого! Когда же мой сын стал таким сильным?" Затем отец сказал матери:

— Сделай старшему сыну одежду, да только самую лучшую, самую красивую.

Сделала женщина сыну новую и красивую одежду. Отец сказал:

— Хотя ты и сильным стал, а любишь поспать. В каком-то дальнем стойбище живет самая красивая девушка Аймананаун. Вот найди эту красавицу. На ее груди спать тебе будет мягко.

Отец рассказал сыну, как надо идти, и на следующий день юноша отправился в путь. Вот на пути его встретилась первая сопка. Перевалил он через сопку и нашел старую-престарую одежду. Взял он эти старые лохмотья и надел поверх своей новой и красивой одежды. Затем пошел дальше. Перешел вторую сопку и увидел впереди ярангу. Рядом с ярангой старик сидит и что-то каюгуном строгает.

Юноша притворился дурачком, стал кривляться, спотыкаться и падать. Старик заметил веселого человечка в лохмотьях и стал смеяться. Когда юноша подошел, старик спросил:

— Что за человек ты?

Юноша ответил:

— Береговой человек я.

Старик снова спросил:

— Что такое берег?

Юноша ответил:

— Берегами называют края озер и морей. Мой народ живет на берегу моря. Понял ли ты?

Старик сказал:

— Да, я понял.

Старик подумал: "Вот диво: берег, берег, берег!", затем сказал:

— Ну, а теперь зайди в ярангу и поешь.

Юноша ответил:

— Не пролезть мне в ярангу!

Старик сказал:

— Ничего, попробуй!

Юноша с трудом пролез.

Старик сказал жене:

— Свари ему оленины. Это береговой человек.

Женщина наварила оленины, и все стали есть. После еды приготовились ко сну. Юноша отказался спать в пологе, а лег в холодных сенях.

На следующий день дальше пошел, кривляясь и кувыркаясь. Старик и старуха смеялись над ним, пока не скрылся.

Вскоре снова сопку перевалил и впереди ярангу увидел. Рядом с ярангой старик сидит и что-то каюгуном строгает. Юноша снова стал кривляться, спотыкаться и падать. Старик заметил веселого человека в лохмотьях и стал смеяться. Подошедшего юношу старик спросил:

— Что за человек ты?

Юноша ответил:

— Береговой человек я.

Старик снова спросил:

— Что такое берег?

Юноша ответил:

— Берегами называют края озер и морей. Мой народ живет на берегу моря. Понял ли ты?

Старик сказал:

— Да, я понял.

Старик подумал: "Вот диво: берег, берег, берег!", затем сказал:

— Ну, а теперь заходи в ярангу и поешь.

Юноша с трудом в ярангу пролез. Хозяйка мяса наварила, поели, легли спать. Юноша в сенях ночевал, а утром снова в путь отправился. Перевалил через сопку, снова ярангу увидел. Рядом с ярангой старик сидит и что-то каюгуном строгает. Юноша начал кривляться, кувыркаться и падать. Старик заметил его и стал смеяться. Подошедшего юношу старик спросил:

— Что за человек ты?

Юноша ответил:

— Береговой человек я.

Старик снова спросил:

— Что такое берег?

Юноша сказал:

— Берегами называют края озер и морей. Мой народ живет на берегу моря. Понял ли ты?

Старик сказал:

— Да, я понял. А теперь ответь, куда идешь ты?

Юноша ответил:

— В дальнюю тундру иду я. Говорят, что там живет девушка Аймананаун.

Старик, смеясь, сказал:

— Разве можно сравнить тебя, грязного и оборванного, по силе и ловкости с ее женихами? Но никто еще не победил Аймананаун. Она всех сильнее, быстрее и красивее.

Юноша ответил:

— Ничего, пусть я буду таким, какой есть.

Старик сказал:

— Что же, войди, поешь.

Юноша еле-еле влез в полог. После еды лег спать в сенях. Рано утром снова в путь отправился. Скрывшись за холмом, бегом побежал. К большой сопке приблизился, на вершину поднялся и с другой стороны спустился. Впереди ярангу увидел. Рядом с ярангой старик сидит и что-то каюгуном строгает. Юноша притворился слабым и едва передвигался. Старик заметил его и спросил:

— Что за человек ты?

— Береговой человек я.

— Что такое берег?

— Берегами называются края озер и морей. Мой народ живот на берегу моря. Понял ли ты?

— Да, я понял.

Старик подумал. "Вот диво: берег, берег, берег!", затем сказал:

— Войди и поешь.

Юноша с трудом в ярангу вошел. Во время еды старик спросил юношу:

— А куда идешь ты?

Юноша ответил:

— В дальней тундре живет Аймананаун. Иду туда, чтобы жениться на ней.

Старик покачал головой:

— Лучше бы ты не говорил об этом. Зря надеешься. Еще не было человека, который бы оказался сильнее и быстрее Аймананаун. Но я тебе расскажу, как отсюда дойти. На пути встретится тебе еще одна яранга. От той яранги до Аймананаун близко.

Утром пошел дальше. Хозяева над слабостью уходящего смеялись. Но, как только скрылся, бегом побежал. Опять сопку перевалил и впереди ярангу увидел. Медленными шагами к яранге пошел. Около яранги старик сидит и что-то каюгуном строгает. Увидев юношу в лохмотьях, старик спросил:

— Что за человек ты?

— Береговой человек я.

— Что такое берег?

— Берегами называются края озер и морей. Мой народ живет на берегу моря. Понял ли ты?

— Да, понял.

Старик подумал: "Вот диво: берег, берег, берег!", затем позвал юношу поесть. После еды юноша лег в сенях. Рано утром дальше пошел. Скрывшись, бегом побежал. Впереди — большая сопка. На вершину горы поднялся. Внизу увидел две яранги. Верхняя яранга маленькая, нижняя — большая. Дальше за ярангами — большое стадо оленей, а около стада — множество мужчин. Все эти мужчины — женихи Аймананаун. Около яранги юноша заметил старика, строгающего что-то каюгуном. Нарочно кривляясь, спотыкаясь и падая, юноша начал спускаться с сопки к яранге, где сидел старик. Но старик даже головы не приподнял, потому что посчитал юношу за тунгака из-за лохмотьев и кривляний. Подошел юноша к старику, а тот отвернулся от него. Юноша с другой стороны подошел, тогда старик спросил:

— Что за человек ты?

Ответил:

— Береговой человек я.

— Куда идешь ты?

— Говорят, что здесь живет Аймананаун, ее взять пришел я.

Старик повернулся в сторону маленькой яранги и сказал:

— Эй, Аймананаун, "зять" тут пришел!

Из яранги девушка показалась. Ах, какая красивая!

Девушка сказала:

— Нет, не выйду я за этого замуж, ведь совсем никчемный он!

Затем юноше этому сказала:

— Оставайся здесь. Будешь у меня выливальщиком помоев!

Юноша вошел в ярангу и увидел неизвестных людей. Это, оказывается, были женихи Аймананаун.

Девушка сказала:

— Вот ведро с помоями. Отнеси его на помойку.

Юноша взял ведро и, притворяясь слабым, едва понес, обливая все на пути. За самым порогом ведро вылил. Девушка рассердилась, схватила толстый ремень и стала бить по спине юношу. Но он даже не почувствовал боли: ведь под рваной кухлянкой у него была новая одежда, которой никто не видел.

Вечером женихи собрались, поели, в пологе спать легли, а юноша улегся в холодном натыке. Утром женихи торопливо начали приготовляться к бегам, и многие наступали на лежащего юношу. Он не выдержал и стал каждого, кто задевал его, пинать ногой. Как только пнет потихоньку ногой, человек тотчас кувырком летит.

Вот все женихи вышли и начали условленный бег. Кто победит, тот возьмет Аймананаун. Сама Аймананаун позже всех вышла, а за ней юноша. Люди все по большому кругу уже бегали. Юноша вначале пешком пошел. Женихи стали над ним посмеиваться, пробегая мимо. Но вот он за холмом скрылся, старую одежду с себя сбросил, новую подправил, подтянулся и побежал. Всех мужчин быстро обогнал, позади оставил. Вокруг горы обежал и догнал девушку, которая всех женихов обогнала.

Девушка сказала:

— Эй, пробегающий, подожди!

Юноша ответил:

— Нет, теперь ты за мною беги.

Юноша раньше всех к ярангам вернулся. За ним первой прибежала Аймананаун. Она взяла юношу за руку и ввела в свой полог. После этого они поженились, а все остальные женихи разъехались по своим стойбищам.

Отец Аймананаун сказал:

— По обычаю девушка уходит в жилище своего мужа. Здесь переночуйте, а завтра уезжайте к родным.

На следующий день для Аймананаун и ее мужа выделили ярангу, и они уехали на родину юноши. Прибыв в селение, юноша свою ярангу повыше отцовской установил. Утром мать юноши вышла, ярангу новую увидела, а около яранги ездовые олени привязаны. Увидела береговая женщина ездовых оленей и перепугалась. Вернулась она в ярангу и рассказала обо всем мужу. Мужчина младшего сына послал к новой яранге посмотреть да узнать, кто приехал. Побежал туда мальчик и вошел в ярангу. Аймананаун мужу сказала:

— Здесь мальчик какой-то пришел.

Юноша сказал:

— Накорми его олениной.

Молодая женщина приподняла полог и позвала мальчика. Мальчик как посмотрел на нее, так и упал без чувств. Она вошла в полог и сказала мужу:

— Этот мальчик от удивления обмер. Пролежит теперь до полудня.

После полудня мальчик очнулся и домой побежал. Отец спросил его:

— Почему так долго был там?

Мальчик сказал:

— Потому что девушка там невиданной красоты. Как посмотрел я на нее, так и обмер.

Отец сказал, засмеявшись:

— А ну, и я пойду умирать от красоты.

Вошел в ярангу старшего сына, из сеней сказал:

— Дайте попить!

Из-под полога просунулась рука с кружкой воды. Мужчина по кружке ударил, воду пролил. Девушка в пологе застыдилась, покраснела, еще красивее стала. Наполнив кружку водой, приподняла полог и подала кружку мужчине. Увидел мужчина прекрасное лицо девушки и тотчас обмер, свалившись в натыке. Только с наступлением ночи он очнулся и ушел домой. На следующий день мальчик отправился к юноше, чтобы вместе с отцом на охоту он пошел. Юноша согласился. Вот пошли охотиться за нерпой на кромку льда. Юноша впереди идет, а отец за ним. Когда шли мимо полыньи, отец нарочно рукавицу в воду уронил и сказал:

— Ой, рукавицу в воду уронил я!

Юноша ответил:

— Ничего, потом другую сделают тебе.

Отец сказал:

— Жаль этой рукавицы, жена для меня шила!

Услышал это юноша, ремнем опоясался и пошел на тонкий лед, чтобы взять рукавицу. Как только пошел, отец ремень к себе дернул, юноша упал. Отец по льду к себе его подтянул и ножом убил. После этого вернулся в ярангу к Аймананаун и сказал ей:

— Муж твой погиб. Не позволял я ему идти по тонкому льду за оброненной мною рукавицей, но не послушался он, зашел на тонкий лед и утонул. Теперь его преемником буду я. Вместо мужа тебе буду.

Ничего девушка не сказала, а потушила жирник и запела. Человек этот хотел было обнять ее, обласкать, поближе придвинуться к ней, но она все пела. Человек начал ослабевать и вскоре заснул от дивного пения Аймананаун. Когда он заснул, Аймананаун вдруг исчезла под землю. Затем где-то вышла на след мужа и пошла по нему к кромке льда. Подошла, увидела мужа — лежит на льду с ножом в спине. Нож из раны быстро вынула, ладонью своей руки по ране провела, юноша тотчас ожил, встал и к дому пошел. А Аймананаун снова исчезла под землей и в пологе своей яранги очутилась. Когда вошла, отец юноши ее увидел, снова обнять хотел, протянул руки, а перед ним ничего нет. В это время юноша в натык вошел, кашлянул. Отец кашель услышал, быстро начал одеваться. Юноша вошел. Увидел отца, сказал:

— Ты можешь ночевать здесь! — Но отец быстро вышел и домой побежал.

Аймананаун с мужем ушла жить на свою родину. Все.

67. Потерявшийся в море (Пер. Меновщикова Г.А.)[77]

Давно-давно жил человек. Была у него семья. Промышлял он нерпу, удачливый был и ловкий охотник. Жена не переставала свежевать добытых им нерп. Вот однажды и говорит он жене:

— Перестану я пока охотиться. Добытого зверя на всю зиму хватит.

На другой день решил он почистить и просушить свой каяк. Занимается он так своим делом, вдруг видит: высунулась из волны возле самого берега большая нерпа. Не выдержал охотник, каяк в море столкнул, сам в него прыгнул и стал нерпу догонять. А нерпа то скроется под водой, то вынырнет. Он и гарпун приготовил. Вот уж нерпа совсем близко, высунулась и опять скрылась. Гнался, гнался охотник за нерпой и так далеко в море ушел, что и горы из виду пропали. Махнул на нерпу рукой, каяк повернул, домой поплыл. Вот и горы вдали показались. И пополз с них в море туман. Скоро все туманом затянуло. Не знает охотник, куда плыть. Еды дорожной у него с собой не было. Застала его ночь в море. Уснул он голодный в каяке. Утром проснулся, приблизился к берегу, а берег такой, что пристать негде: высокий, обрывистый. Долго искал пологое место, не нашел. Стал гадать, что ему теперь делать. "Попробую зацепиться гарпуном", — подумал. Взял гарпун и метнул его на берег. Вонзился гарпун в самую вершину утеса. Привязал охотник гарпунный ремень к каяку и взобрался по этому ремню наверх. Потом за ремень и каяк вытянул.

Стал искать место, куда бы каяк спрятать. Нашел полянку с высокой, густой травой. Спрятал в траву каяк. "Если здесь останусь, — думает, — с голоду помру. Пойду поищу человеческое жилье". И пошел на поиски. Шел, шел и видит: внизу за холмом много яранг. Решил не ходить туда до наступления ночи. Как стихло все, улеглись люди спать, пошел в селение. Подошел к первой яранге. Вошел потихоньку внутрь, стал искать еду и нащупал таз, полный оленьего мяса. Таз поверх полога стоял. Взял охотник мясо и стал тут же есть. Хозяева спали в пологе и не могли увидеть его. Поел и стал искать места, где бы спрятаться. А возле входа груда хвороста лежала для топки. Он и спрятался за эту груду.

Утром, когда все проснулись, вышла из полога девушка к взяла таз с мясом. Сразу заметила — мяса наполовину убавилось. Внесла в полог таз, сказала матери о пропаже. Старуха стала браниться:

— Куда делось мясо? Плохо ты за добром следишь. Видно, дружок у тебя появился!

Бранится старуха, а девушка оправдывается, вины ее в этом никакой нет. Поели, пришел сосед и сказал из сеней:

— Лед в море появился. Пора на охоту выходить.

Хозяин согласился. Стал собираться и скоро пошел охотиться. Дочка принялась подметать в сенях, а пришелец, сидевший за грудой хвороста, наблюдал за ней. Увидела его старуха и закричала на дочь:

— Я уж давно приметила, что у тебя дружок появился!

Дочь молчала. Что ей сказать — она и в глаза не видывала этого молодого мужчину.

Подошла старуха к нему и говорит:

— Вернется наш хозяин и убьет тебя. Не быть тебе живу, если не одолеешь его. Если хозяин спросит, есть ли у тебя родные, отвечай, что нет и что ты жену себе ищешь.

Вернулся охотник и спрашивает его:

— Откуда ты и зачем к нам явился? Есть ли у тебя жена, отец с матерью?

— Прибыл я с побережья, ищу людей. Нету у меня ни родных, ни жены. Слыхал я, что есть здесь людные места.

— Ну, коль пришел к нам, — говорит хозяин, — выгонять но станем. Живи у нас, будешь мне помощником, сестру мою в жены возьмешь.

Так он в этой семье всю зиму и прожил. Сестра хозяина стала его женой, а с наступлением лета родила ему ребенка. Время шло, ребенок рос. И вот стал он уже ходить.

Вдруг затосковал тот человек о своем прежнем доме. Догадливая старуха смекнула, в чем дело, и спрашивает его:

— Что ты так заскучал? Уж не ждут ли тебя где родные?

Отвечает он старухе:

— Остались у меня в моем селении жена с сыном.

Вернулся вечером хозяин с охоты, рассказала ему старуха, отчего их зять заскучал.

— Что ж, — говорит хозяин, — бери вторую жену с ребенком и возвращайся домой.

Тот человек готов был домой вернуться, но не хотел вторую жену с ребенком с собой брать. Попросил он в дорогу еды и стал собираться.

На другое утро дали ему на дорогу еды и пошли провожать до того места, где у него каяк был спрятан. Идет этот человек и боится: вдруг хозяин сбросит его вместе с каяком с утеса. Даже голова разболелась от тревожной мысли. Но ничего не случилось. Хорошо его проводили. Плыл он в своем каяке пять дней и пять ночей. И вот приплыл наконец в свое родное селение. Причаливает каяк. Видит: жена его возле землянки нерпу свежует. Закричал он с каяка, чтобы шли встречать его. А жена и говорит сыну:

— Ой, что-то у меня в ухе звенит!

А муж ей с каяка:

— Не в ухе звенит, а я тебя зову!

А жена опять говорит:

— Ой, что-то в другом ухе звенит!

Стал он еще громче жену звать. А та ничего не слышит. Причалил он, на берег вышел. Жена его тем временем оставила нерпу и в землянку пошла. И начались у нее роды. Муж ее следом пошел. А как в землянку ступил — сознания лишился. Пришел в себя — глядит: он в утробе своей жены. И родила его жена во второй раз. Он хоть и удерживался, а все-таки запищал, как младенец. Принялись его влажное тельце обтирать. Вытерли, он тут же расти начал. Глазом не успели моргнуть — а уж он прежним мужчиной стал. Дали ему его же имя. Встал он и вышел из землянки. На берег моря пошел. Смотрит, а каяка-то нет. Тогда разломали они свою землянку и откочевали в тундру. Все.

68. Летающие шаманы (Пер. Меновщикова Г.А.)[78]

Жил в Уназике человек по имени Кутылан с женой. Детей у них не было. И вот настал плохой год. Не было в море ни моржей, ни лахтаков, ни нерп. И начали жители Уназика голодать. Вот жена и говорит Кутылану:

— Сходил бы ты в Сиклюк за мясом! Совсем мы изголодались.

Согласился Кутылан. Приготовил нарту с лямкой и пошел.

Долго шел по песчаному берегу. Погода тихая, лунная. Вот уж лагуну миновал и стал подходить к горе, как вдруг перед ним тень какая-то замелькала, луну закрыла. Посмотрел Кутылан вверх, ничего не увидел и пошел дальше. Отошел немного, снова над ним промелькнуло что-то. Посмотрел опять вверх и увидел: носится над ним с шумом и свистом человек. Голова инеем покрыта, а сам голый до пояса. Летает человек над головой Кутылана. Вместо одного крыла у него огромная сабля, вместо другого — камень. Ох и испугался же Кутылан! И подумал: "Ну, убьет сейчас меня!" А Кутылан-то шаманом был. Вот и говорит он: "Убьет ведь он меня. Земля моя, помоги мне!" Не успел он это сказать, сам с шумом и свистом взлетел вверх и нарту за собой поволок. А летающий человек не перестает преследовать Кутылана. Вот уж совсем настигает. Устремился Кутылан вместе с нартой вниз, подлетел к лагуне и через трещину ушел под лед. Однако вся его одежда вместе с нартой осталась на льду.

Долго Кутылан сидел подо льдом. Потом обернулся моржом и высунулся из трещины. Видит: сидит летающий человек на горке, голый до пояса, а голова вся в инее; вместо одного крыла — большая сабля, вместо другого — камень-ыкугак. Так вот и сидит. И говорит Кутылану:

— Вылезай, не трону тебя!

— Нет, не вылезу, — говорит Кутылан, — убьешь ты меня! Не зря же ты за мной гнался.

— Вылезай, не трону! Разве я могу тебя убить?! Ты сам сильный шаман.

Осмелел Кутылан и вылез. Видит: сам он совсем голый, а мороз лютый. Осмотрелся: одежда его рядом на льду лежит — кухлянка с рукавицами, торбаса с завязанными тесемками. Взял он одежду и стал одеваться. А летающий человек спрашивает:

— Ты откуда?

— Я уназикский, а ты откуда?

— Из Тыкыгака, — ответил летающий человек.

— Как тебя зовут? — спросил Кутылан.

— Асисак. Асисак мое имя, а тебя как зовут?

— Кутылан.

— Тебя нельзя победить. Ты сильный шаман. Я ведь не знал, что ты шаман, хотел позабавиться с тобой. Но тебя не осилишь. А ну, подойди поближе!?

Кутылан подошел. Тот и говорит ему:

— Отсюда я вернусь в Тыкыгак, в мой Тыкыгак. Там, в Тыкыгаке, мне не поверят, что я повстречал такого человека, как ты. Что же мне взять с собой для доказательства?

— И мне в Уназике не поверят, что повстречал тебя, — сказал Кутылан.

Говорит тогда Асисак из Тыкыгака:

— Сними с меня ошейник.

Не снимается ошейник через голову, очень туго на шее сидит. Потянул тогда Кутылан ошейник к себе, он и прошел сквозь шею.

— Возьми и ты мой ошейник, чтобы домашние поверили, — сказал Кутылан.

Потянул за ошейник, снял его сквозь шею и дал Асисаку. Так и поменялись они ошейниками.

Асисак из Тыкыгака говорит:

— Поедем со мной в Тыкыгак! Тыкыгак совсем рядом.

Отвечает Кутылан:

— Нет, не поеду я в Тыкыгак!

— Если не веришь, что близко, так послушай, — говорит Асисак.

Прислушался Кутылан, и правда: совсем близко пение слышится. Но все-таки говорит:

— Не поеду я в Тыкыгак!

— Ну, тогда полечу я домой один. Смотри, — сказал Асисак из Тыкыгака. Закричал он, как гагара, поднялся вверх и быстро скрылся из глаз.

Подумал тогда Кутылан: "Я ведь за пищей шел. Раз уж такое чудо со мной приключилось, пусть и дальше так будет". Надел он на себя лямки и взлетел вверх, волоча за собой нарту. Прилетел в Сиклюк, приземлился и думает: "Еще ведь надо припасы откапывать, примерзшие камни снимать. Пусть все само собой сделается". Подходит к яме — примерзшие камни сами с места сдвинулись, и пища сама откопалась. Положил он на нарту два тухтака и снова думает: "Хорошо бы домой вернуться тем же способом!" Сделал несколько шагов и поднялся со свистом вверх. Высоко летел и нарту с тухтаками за собой тащил. Вот приблизился к селению, опустился на землю, дошел кое-как до своего жилища. Зашел в сени и стал топать, чтобы жена услыхала, что муж вернулся.

— Кто там? — спросила хозяйка. — Ты что с полдороги обратно вернулся?

— Да нет, почему же, я ведь с тухтаками, — ответил Кутылан.

— Ого! — удивилась жена и вышла в сени.

Отнесли они тухтаки в хранилище. Внесли в сени нарту, и лег Кутылан спать. А тухтаки только на другой день разрезал.?

И стал Кутылап с тех пор большим шаманом. До встречи с шаманом Асисаком из Тыкыгака никогда не летал, а тут летать стал.

Так, сказывают, было. Человека из Тыкыгака звали Асисак, а человека из Уназика — Кутылан. Односельчане Кутылана видели у него на шее ошейник Асисака и не сомневались, что он встречался с летающим шаманом из Тыкыгака. Асисак же из Тыкыгака своим односельчанам показывал ошейник Кутылана, чтобы они не сомневались, что он знаком с шаманом из Уназика. Вот как встретились эти два человека, один из которых мог летать так далеко. Все.

69. Младший сын (Пер. Меновщикова Г.А.)[79]

Жил кочевник с четырьмя сыновьями, а дочь была пятой. Сыновья и дочь — все взрослые. Много диких оленей добывали сыновья. Однажды старший сын и говорит отцу:

— Нашли мы в тундре дохлого волка, но не взяли его. Какая польза от дохлого волка?

Отец говорит:

— Почему вы не принесли его? Волчья шкура на опушку кухлянки годится. В другой раз обязательно несите дохлого волка домой.

Принесли в другой раз сыновья волчью шкуру. Высохла шкура и приказал отец дочери сшить старшему сыну кухлянку с опушкой из волчьей шкуры. Сшила сестра старшему брату кухлянку с опушкой из волчьей шкуры. Надел он утром эту кухлянку, потекла у него из носа кровь, и к вечеру он умер.

На следующий день второй брат кухлянку с опушкой из волчьей шкуры надел. Потекла и у него из носа кровь, и он к вечеру умер. То же случилось и с третьим братом. Остался у оленевода один младший сын.

Понял отец, отчего дети умирали, и запретил дочери шить младшему сыну одежду с опушкой из волчьей шкуры. Остатки волчьей шкуры на столб повесили. Не велел отец младшему сыну пасти оленей, а приказал дома сидеть. Вот и сидят брат с сестрой все время дома.

Однажды отец вернулся из стада очень сердитый: оказывается, волки много оленей порезали. Вот и говорит отец сыну:

— Долго ты еще будешь сидеть дома? Я один тружусь, а ты ничего не делаешь! Не будешь ты больше жить со мной, уходи сейчас же куда хочешь! Хоть под землю провались, хоть в поднебесье лети. А еще лучше — сделай себе опушку из волчьей шкуры.

Как сказал отец такие слова, очень обиделся сын и говорит сестре:

— Сшей мне белую кухлянку, а опушку из волчьей шкуры сделай.

Испугалась сестра, опечалилась и стала шить ему белую кухлянку с опушкой из волчьей шкуры. Шьет, а сама плачет. Сшила кухлянку, а юпоша тем временем палку себе со звонком сделал. Решил отец в ту ночь дома ночевать. Уснул отец, а юноша напевая, одеваться стал. Оделся и с палкой из яранги вышел. Проснулся отец, а сына нет. Испугался, выскочил из яранги и побежал за сыном. Совсем было сына догнал — упал сын на землю и исчез — как провалился! Пошел отец домой, обернулся и снова увидел сына. Быстро-быстро побежал к нему. Стал нагонять, а сын оторвался от земли и взлетел в воздух. Кричит ему отец:

— Куда же ты, сын? Вернись домой! На кого ты меня покидаешь?

Отвечает ему сын:

— Нет, не вернусь я к тебе. Ты меня упрекнул, что я ничего не делаю, а ведь сам же оставлял меня дома, не пускал в стадо. Вот ты мне смерти пожелал или в поднебесье улететь. Я и улетел.

Горько заплакал отец и пошел домой. А юноша долго-долго шел по взгорью. Дошел наконец до маленькой яранги. Спросил хозяин яранги, куда идет юноша. Тот ответил:

— Ищу я хорошее селение, где бы люди счастливо жили.

Говорит человек:

— Дойдешь через некоторое время до того селения. Только сначала дойдешь до большого села. А там плохие люди живут, так что вряд ли ты живым из него выберешься.

Переночевал юноша у этого человека и отправился дальше. Долго шел. Холм обогнул, видит: человек рыбу удит. Подошел, остановился за спиной этого человека, стал смотреть, как тот удит. А тот дернул удочку и ребеночка из проруби вытащил. Сначала шевелился ребеночек, но скоро замерз. Когда он замерз, отломил рыбак у него ручку и съел. Тут юноша тряхнул своей палкой, звонок и звякнул. Обернулся рыбак и видит: юноша в белой одежде. Говорит рыбак юноше:

— Откуда ты взялся, прекрасный юноша? Пойду я поскорее домой, скажу, чтобы приготовились встретить тебя. А ты пока добычу мою посторожи.

Ушел человек, а юноша следом за ним отправился. Дошел тот человек до землянки, поднялся к отдушине и крикнул:

— Шкуру для свежевания расстелите. Там ко мне хорошая еда сама пришла. Сейчас приведу!

Услышал юноша эти слова, прижался к земле, боится, что недобрый человек увидит его. Тот не увидел, на берег пошел. Подходит к проруби — никого нет. Пошел к другим ловцам и говорит:

— Удивительное дело! Только что хорошая еда сама пришла. А пока я ходил домой сказать, чтобы все к свежеванию приготовили, убежала куда-то без спросу.

Отвечают ему ловцы:

— А почему ты отдельно от всех рыбу ловишь? Вот и прозевал еду, которая сама пришла.

А юноша тем временем до большого селения дошел. Там напротив большой землянки три девушки и один юноша играют в мяч. Подошел к ним пришелец. Юноша, игравший в мяч, был очень красив и очень быстро бегал. Увидели играющие пришельца, и юноша сказал ему:

— Откуда ты пришел? Будь моим гостем. Пойдем ко мне в дом, я накормлю тебя.

Вошли в большую землянку. Там старик и старуха сидят. Обрадовались старики, спрашивают:

— Прекрасный юноша, откуда ты пришел? Вот был бы ты нашим сыном!

Рассказал юноша им, откуда пришел. Старик и говорит:

— Живи у нас. Вот перед тобою три наши дочери. Если хочешь жениться, выбирай любую из них.

Остался юноша жить у стариков. Женился на младшей дочери. Однажды старик говорит зятю:

— Если вдруг, когда будешь гулять, свист услышишь, не оборачивайся, а то плохо тебе будет.

Юноша любил прогуливаться. Вот раз услышал он свист, но не обернулся. Дальше пошел. Снова услышал свист. Обернулся и видит: вдалеке — маленькая землянка. Стоит у входа в землянку женщина. Увидела она юношу и улыбнулась ему ласково. А как вечер настал, пошел домой юноша. Только собрались ужинать, в натыке землянки послышался звон и чьи-то шаги. Старик и говорит зятю:

— Не послушался ты меня! Ведь говорил я тебе: не оборачивайся на свист. Теперь ты погиб!

Входит в землянку та самая женщина в красивой кухлянке; в руках у нее ведро и блюдо с едой. Женщина опять юноше ласково улыбнулась, и он в ответ улыбнулся.

Говорит ему женщина, протягивая блюдо:

— Ешь!

Юноша съел, что было на блюде, водой из ведра запил.

— Одевайся, сейчас домой пойдем, — говорит женщина.

Юноша верхние штаны старику бросил:

— Вот возьми, будешь носить!

Кухлянку верхнюю снял, бросил старухе:

— Вот тебе, будешь носить!

И пошел с той женщиной к маленькой землянке. А у наружного входа в землянку два больших белых медведя на цепях сидят. Подошли к ним юноша с женщиной, зарычали белые медведи, стали на юношу бросаться. Прикрыла женщина медведям глаза, юноша прошел. А у следующего входа на привязи два больших бурых медведя. Увидели юношу, зарычали, тоже стали на него бросаться. Женщина и этим медведям глаза прикрыла, и опять юноша мимо них прошел. Вошли. Женщина в этой землянке одна жила. Землянка высокая, отдушина на самом верху. Большие жирники горят тускло. Настала ночь, женщина с юношей вместе легли. Женщина своей кухлянкой укрылась. Юноша — своей и тотчас уснул.

В полночь проснулся юноша: сердцем опасность почуял. Открыл глаза и видит: вышла из-под жирника маленькая старушка, а в руках у нее огромный нож. Подходит она к юноше, нож точит, а сама зорко так на юношу глядит. Притворился юноша, будто только что проснулся, и повернулся на другой бок. Как стал он ворочаться, послышался звон, и крохотная женщина куда-то исчезла. Встал юноша, у спящей женщины косы отрезал. Передвинул ее осторожно на свое место и своей кухлянкой укрыл. Сам лег на ее место, приладил косы к своим волосам, ее кухлянкой укрылся. Снова притворился спящим.

Немного погодя опять вышла из-под жирника маленькая старушка с ножом в руках. Подходит к спящим, а сама нож точит. Подошла. Щупает женщину. "Вот, — говорит, — мой зять, ведь у него нет кос. И конечно, моя дочь велела ему укрыться его же кухлянкой". Потом к юноше подошла: "А это моя дочь, вот и косы ее, и кухлянка". Поднесла нож к горлу дочери и говорит опять: "Конечно, это мой зять, была бы дочь, были бы у нее косы". Еще раз головы спящих ощупала и снова поднесла нож к горлу бескосой женщины. Поднесла нож и перерезала горло своей дочери.

Тут юноша вскочил на ноги, отнял у крохотной женщины нож и зарезал ее, а тела бросил в сени бурым медведям.

Глянул на отдушину, видит: стала она сужаться. Подпрыгнул повыше и ухватился руками за край отдушины. Едва успел вылезть через отдушину, как она совсем сжалась. Видит юноша: вместо землянки только маленький круглый холмик — ни выхода, ни отдушины. А тут и утро настало. Пошел юноша к большой землянке. Вбежал из сеней за полог. Очень обрадовались старики, закричали:

— Откуда ты взялся? Как тебе удалось спастись?

Отвечает юноша:

— Я там их обеих убил.

Оделся старик. Вышел, на свою землянку взобрался и громко так закричал:

— Зять мой людоедов убил. Теперь наши сыновья будут расти и никого не бояться.

Остался юноша в этом селении навсегда жить. Все.

70. Хозяин огня и мальчик (Пер. Меновщикова Г.А.)[80]

Жили в маленьком селении бабушка и внук. Их землянка была на самом краю, далеко от других землянок. Односельчане обижали их, не делились добычей, поэтому бабушка и внук питались только куропатками. Бабушка мастерила силки, а внук ставил их подальше от селения, чтобы никто не таскал птиц. Куропатки попадались каждый день, и мальчик с бабушкой не голодали. Даже на зиму запас делали.

Одежда у мальчика была вся из собачьих шкур — шапка, рукавицы, кухлянка и торбаса. В этой одежде ходил он осматривать силки и всегда находил в них куропаток. Вот раз пришел он к силкам, видит: все силки испорчены. Кто-то их совсем поломал. Взял он силки и пошел домой. Приходит, бабушка его спрашивает:

— Ну, как твоя добыча?

Мальчик отвечает:

— Совсем ничего не поймал. Кто-то все силки испортил.

Целый день бабушка налаживала силки. На другой день пошел мальчик силки ставить. Поставил еще дальше от того места, где они раньше были. Пришел домой, лег спать, а глаз не может сомкнуть, все о силках думает. Утром пошел осмотреть силки. А они снова все испорчены. Снова принес бабушке испорченные силки. Бабушка рассердилась:

— Сам ты их, наверное, испортил! Что же мы есть будем?

Мальчик ответил:

— Нет, я не портил. Ведь без силков-то мы жить не сможем. Видел я сегодня следы человека, идущие от силков в северную сторону.

Снова бабушка целую ночь чинила силки. Утром мальчик опять пошел их ставить. На этот раз еще дальше поставил. Приходит на другой день, а силки опять испорчены. И следы от них идут на север. Пошел мальчик по следам. Долго шел. Поднялся на сопку, видит: внизу у подножия огромная землянка. Как стемнело, спустился он к землянке. Подошел ко входу. В землянке люди разговаривают. Решил мальчик испугать этих людей. Ударил себя рукой по носу и разбил в кровь. Вымазал кровью лицо и уши. Такое лицо страшное стало! Снова прислушался. В землянке девушки смеются, а отец говорит им:

— Тише! Кто-то у нашего входа стоит. Пойдите посмотрите.

Вышла одна девушка, увидела мальчика, а он высунул свое лицо да как закричит:

— П-а-а!

Девушка от испуга упала замертво.

Отец снова говорит:

— Что это не возвращается дочка? А ну-ка, пойдите посмотрите, кто там!

Вышла вторая девушка, увидела измазанное кровью лицо, вскрикнула от испуга и упала замертво.

Не дождался отец дочерей и сказал:

— А ну, подайте мне одежду, сам посмотрю, что там такое! Если там даже тунгак, все равно убью!

Услыхал эти слова мальчик, испугался и побежал прочь что есть духу. Бежит по своим же следам. Оглянулся, а за ним совсем близко огненный столб бежит. "Ого, — думает мальчик, — это Хозяин огня за мной гонится. Видно, на его земле я ловушки ставил".

А огонь совсем уж близко. Слышит мальчик крик огня:

— Не уйдешь! Живым не будешь!

Мальчик уж и бежать не может. Сдернул он с рук рукавицы из собачьей шкуры и кинул их огню. Упали рукавицы перед самым огнем и начали громко лаять. Огонь остановился. А мальчик дальше побежал. Сжег огонь рукавицы и опять мальчика догоняет. Совсем уж по пятам бежит.

— Не уйдешь, — кричит, — живым не будешь!

Сдернул мальчик с головы шапку из собачьей шкуры, бросил ее огню. Упала шапка перед самым огнем, начала громко лаять. Огонь остановился, а мальчик дальше побежал. Сжег огонь шапку и снова за мальчиком гонится. Вот совсем уж близко кричит:

— Не уйдешь! Живым не будешь!

Стащил тут мальчик с себя кухлянку и бросил огню. Залаяла кухлянка, опять огонь остановился. А мальчик дальше по своему следу побежал. Но умолкла кухлянка, сжег ее огонь и снова бежит за мальчиком. Мальчик уж к землянке своей подбегает, а огонь совсем рядом кричит:

— Не уйдешь! Живым не будешь!

Сбросил мальчик с себя штаны из собачьей шкуры, кинул огню, громко штаны залаяли. Остановился огонь, а мальчик вбежал в землянку и крикнул бабушке:

— Хозяин огня за мной гонится! Сделай что-нибудь, чтобы не сжег он нас вместе с землянкой!

Схватила бабушка камень, положила на середину землянки. Вся землянка мигом превратилась в каменную. Бегает Хозяин огня вокруг землянки, хочет испепелить ее, а она не загорается. Все свое пламя истратил Хозяин огня, выбился из сил, ушел назад в свою землю. А бабушка с внуком по-прежнему стали куропаток ловить, но только уж на своей земле.

71. Пять братьев и женщина (Пер. Меновщикова Г.А.)[81]

Жили пятеро братьев-охотников. Старший брат еду готовил.

По соседству один старик дочь свою замуж выдавал. Отказывала она всем, выгоняла женихов. Поругал старик дочь свою. Сказал, пусть сама мужа ищет. Обиделась дочь. Сшила себе обувь — три пары приготовила. Проснулась утром, еду на дорогу собрала. Когда отец заснул, в северную сторону ушла. К братьям-охотникам пришла. Заглянула в ярангу — никого нет. Вошла. Варево их съела. Спряталась в траве. Вернулись братья. Младший за водой пошел. Наблюдает девушка за братьями танком. Братья варево искать стали. Младший брат сказал:

— Оставайтесь дома вы, я охотиться пойду.

Не согласились старшие братья. Его оставили дома. Сами на охоту пошли. Притаился младший брат и ждет. В полночь вошла девушка в сенцы, младший брат и запер за ней дверь. Начал ее уговаривать, чтобы хозяйкой согласилась стать. Вот братья вернулись ночью. Девушку увидели. Женился на ней старший брат.

Однажды собрались братья на охоту, а младший не захотел идти. Целый день к невестке приставал, когда шила. Схватила невестка нож, замахнулась на юношу. Выскользнул нож у нее из руки, и убила она юношу, сама того не желая. Вынесла и на вешала положила. Среди шкур спрятала. Вернулась в ярангу, стала обед варить. Варит обед, а сама горько плачет.

Вернулись братья, про младшего брата спрашивают.

— Встречать вас пошел, — отвечает женщина.

На другой день сильный дождь начался. Старший брат что-то под вешалами мастерил. Стала на место, где он сидел, кровь капать. Взобрался он на вешала, раскрыл шкуры, младшего брата увидел. Похоронили охотники своего брата. На другой день на охоту пошли. Идут по дороге, советуются. Старший брат говорит:

— Выроем яму, двух червей вырастим. Кормить их горными баранами будем.

Женщина, как готовит еду, плачет, глаз не осушает. Муж ее, вернувшись с охоты, спрашивает:

— Почему это глаза у тебя опухают?

— Дым мои глаза разъедает, — говорит женщина.

Всякий раз, как готовит еду, паук на паутине к ее лицу опускается. Вот как-то отвела его женщина рукой в сторону и говорит:

— И так я много страдаю, в вечном страхе живу, а тут еще ты мешаешься!

Отвечает паук:

— Вижу я, ты плачешь все время. Жалко мне тебя стало. Потому и спускаюсь к тебе. Муж твой червей для тебя выращивает, чтобы за младшего брата отомстить. Когда черви вырастут с лахтака, поведут тебя братья на поминки по погибшему. Дай ты мне летний торбас из белой замши и еще один из красной, вышью я их. Ну, а теперь мне уходить пора. Как кончу торбаса вышивать, объясню тебе, что с ними делать.

Братья стали совсем без добычи домой возвращаться. Как уйдут на охоту, женщина весь день плачет.

Вот однажды паук снова спустился.

— Сегодня твои люди придут с добычей. Выращенные для тебя черви уже величиной с лахтака стали. Муж твой скажет тебе: "Молящихся за нашего младшего брата пойдем кормить". Сначала торбас из белой замши мужу покажешь, потом из красной. Но только тогда покажешь, когда на поминки придете. Захотят братья злых духов с тебя стряхнуть. Так ты не забудь, вскинь кверху руки. Я за тобой наблюдать буду. Завтра тебя на поминки поведут. А теперь мне уходить пора.

Возвращается муж с братьями. Все с ношей пришли. Зовет старший брат жену:

— Свари все, что мы принесли. Молящихся за нашего младшего брата кормить пойдем!

Кончила варить, отправились на поминки. Когда показались молящиеся за младшего брата, оказалось, что это большие черви. Карабкаются они по краям ямы, пищу ожидают. Подошли к яме — а черви и правда с лахтака величиной стали. Начали братья кормить червей. Старший жену свою позвал:

— Встань здесь, — на край ямы показывает. — Нечисть с тебя стряхну.

Встала жена. Хотел он ее в яму столкнуть, она ему торбас из белой замши дала. Лег он на землю, стал торбас рассматривать.

Снова жену зовет:

— Иди сюда, нечисть с тебя стряхну!

Жена ему торбас из красной замши дала. Опять муж стал торбас разглядывать. На этот раз еще дольше разглядывал. Затем снова жену на край ямы зовет. Подвел ее к самому краю, будто хочет нечисть с нее стряхнуть. А сам как толкнет ее! Вскинула жена руки кверху. Подхватил ее паук и с собой понес. Зовет ее муж, спрашивает, почему она покидает его. Отвечает женщина:

— А зачем ты для меня червей выращивал?!

Видит муж, не вернуть ему жены. Досадно ему стало. Прыгнул он с досады в яму. Глянула женщина вниз, а муж ее в одни миг в скелет превратился. Все. Конец.

72. Каяксигвик (Пер. Меновщикова Г.А.)[82]

Так было. В селении Каяксигвик жил один человек. Были у него и дети. Да катались они в каяке и утонули.

Вот родила ему жена мальчика.

Беречь его надо! — говорит отец. — Чтобы тоже не погиб.

Дали мальчику имя Каяксигвик. Стал мальчик расти. Боялись мать и отец, чтобы не случилось чего с Каяксигвиком, — держали его на привязи. Быстро рос он, большим уже стал. Смотрит Каяксигвик на море — хочется ему в каяке покататься. Отец сказал ему:

— Нет ведь у тебя каяка!

Не послушал Каяксигвик отца, пошел на берег. Нашел нос от каяка, притащил домой. Спрашивает отца:

— Что это такое?

— Нос от каяка.

Каяксигвик говорит отцу:

— Сделай мне каяк!

Нечего делать, согласился отец, стал каяк мастерить. Сделал каяк, на носу и на корме дырочки просверлил. Взял длинный лахтачий ремень, развернул его, привязал одним концом к носу каяка. Сел Каяксигвик в каяк, спустился на воду и поплыл. Плывет Каяксигвик, а отец ремень разматывает. Скрылся Каяксигвик за горой. Стал отец сматывать ремень — каяк к берегу тянуть, видит: убил Каяксигвик много нерп.

На другой день снова Каяксигвик в море отправился. А отец опять ремень разматывать стал. Поехал Каяксигвик прямо в открытое море. Скрылся из виду. Вот увидел он спящую белугу. Стал к ней подплывать. Услыхала его белуга, в воду ушла, далеко в стороне вынырнула. Каяксигвик — за ней. Снова белуга нырнула, долго пробыла в воде и снова далеко в стороне вынырнула. Так и не догнал ее Каяксигвик, поехал обратно.

Утром Каяксигвик спрашивает отца:

— Можно ли мне пойти в тундру?

Пришлось и на этот раз отцу согласиться. Отправился Каяксигвик в тундру. Шел, шел, захотел отдохнуть. Сел у подножия горы. Подошел к нему человек в железной одежде. А у Каяксигвика на подошве торбаса большая дыра была. Пошевелит Каяксигвик пальцами, дыра на подошве то откроется, то закроется, будто рот. Увидел это человек, спрашивает:

— Что это такое — нога рот открывает?

— Я одной ногой тебя съесть могу! — говорит Каяксигвик.

Человек с перепугу упал, закричал:

— Ой, не надо, пусть эта железная одежда твоей будет!

Не стал Каяксигвик его трогать. Снял свою одежду человек, отдал Каяксигвику. Оделся Каяксигвик и встал. Видит: что такое? Рядом горный баран бегает. Оказывается, одетый в железо человек горным бараном был.

Пошел Каяксигвик дальше. Влез на вершину горы, посмотрел вниз. У подножия горы большую сеть увидел. Пошел вниз. Спустился к воде и попался в сеть, которую на нерпу поставили. Не может выбраться. Целый день в сети просидел. Вечер настал.

Подходит к сети старик. Увидел Каяксигвика, говорит:

— Ага-а, какую я нерпу добыл!

Вытащил старик Каяксигвика из сети, домой вместо нерпы понес. Зацепился Каяксигвик ногой за дерево. Стал старик его изо всех сил тянуть, отцепил Каяксигвик ногу, упал старик, сильно лицо себе поцарапал. Встал старик, снова добычу понес. Каяксигвик опять за дерево ногой уцепился. Опять старик сильно потянул. Отцепил Каяксигвик ногу, опять старик упал, еще больше лицо поцарапал. Весь разбился старик, едва-едва до дому дошел. Обрадовалась жена, думает, старик нерпу принес. Затащили Каяксигвика в полог, стали оттаивать.

Старушка совсем уж было собралась свежевать, нож взяла, хотела резать.

Напрягся Каяксигвик, выпрямился. Пощупал его старик, говорит:

— Еще мерзлая нерпа, пожалуй, завтра освежуешь.

Легли старик и старуха спать. Крепко уснули. Каяксигвик встал и вышел из полога. Пошел в тундру. Перевалил через холм, много-много яранг увидел. Вошел в первую большую ярангу. В ней одна девушка жила, а с ней много маленьких людей, ее родственников.

Сказала девушка Каяксигвику:

— Будешь жить в моей яранге!

Согласился Каяксигвик и остался в этой яранге жить.

Вот однажды закричал кто-то среди дня:

— Медведь, медведь!

Повыскакивали все люди. Каяксигвик тоже бросился было из яранги, а девушка, которая его женой стала, не пускает его. Не послушался он, вышел. Видит: на берегу много людей. Подошел он ближе. Все кричат:

— Ой-ей-ей, ой-ей-ей, ой-ей-ей! Медведь, медведь, вот он! Вот он!

Посмотрел Каяксигвик, видит: лед не лед, а озерная пена, медведь не медведь, а маленький мышонок. Подошел Каяксигвик, пнул мышонка ногой и убил.

Самый большой из людей закричал:

— Эй, родственники, он медведя убил, пнул ногой и убил!

Потащили они добычу в полог. Освежевали женщины мышонка и сварили. Как стемнело, принялись за еду. Смотрит Каяксигвик, как маленькие люди мышонка едят. Каждому по ребрышку досталось. Приглашают и его:

— Каяксигвик, ешь!

Стал и Каяксигвик мышонка есть, два ребрышка съел.

Пришла ночь, все крепко заснули.

Утром Каяксигвик опять крики услышал.

— Лось, лось большой пришел!

Все на гору поднялись, и Каяксигвик с ними. Видит: попрятались люди кто куда, маленькой куницы испугались. Подошел к ней Каяксигвик, пнул ногой и убил.

Опять все закричали:

— Эй, родственники, он лосиху убил, пнул ногой и убил!

Пошли домой все люди, а с ними и Каяксигвик.

На другой день вышел Каяксигвик из полога и видит: летают все эти люди. Присмотрелся он к ним, оказалось, все они куропатками стали. Немудрено, что куница им лосем показалась, а мышь — медведем. После этого Каяксигвик домой вернулся.

73. Покинутый юноша (Пер. Меновщикова Г.А.)[83]

В селении Имаклик жил старшина. Был у него единственный сын. Старшина этот удачливым добытчиком был. Зимой вместе с сыном много диких оленей добывал, а летом — морских зверей. Все бы хорошо, но не хотел сын жениться. Придет к нему в землянку невеста, юноша с ней ласково обойдется. А поживет немного — домой возвращается.

Были у того старшины две землянки. В одной землянке втроем жили — сам хозяин, его жена и сын. В другой, поменьше, мастерская была; байдары, луки, копья, гарпуны, каменные наконечники — все там делали.

Вот однажды туман опустился, полил дождик. Пошел сын старшины в маленькую землянку кое-что поделать. Одет он был совсем легко. Пока мастерил, послышались на улице голоса. Кричат люди, что моржи мимо поселка проплывают. А юноша продолжает себе мастерить. Немного погодя пошел к нему отец — сына на охоту звать. Приоткрыл отдушину, видит: сын его в чудовище превратился. Крикнул старик односельчанам, что сын его тунгаком стал. Приказал всем, чтобы уплывали отсюда на байдарах и чтобы забрали с собой все домашние вещи, пищу, одежду и все охотничье снаряжение, а не то употребит его сын-тунгак все это во вред людям.

Услыхал сын отцовские слова, оглядел всего себя: нет, не изменился он, точно такой, как всегда.

Подумал юноша: "Почему отец говорит, что я стал чудовищем? Ведь тело мое осталось прежним". Спустя некоторое время вышел юноша из землянки. Видит: никого в поселке не осталось. К своей землянке пошел. Вошел. Пусто в землянке. Даже жирники не горят. Хотел было переодеться, никакой одежды нет. Вышел. Посмотрел туда, где верховье речки, видит: костер горит. Подумал юноша: "Кто это там может быть? Пойду-ка я туда!" Пошел к костру, что у верховья речки горел. Приблизился, видит: у костра женщина спиной к нему сидит.

Юноша сказал женщине:

— Зачерпни мне воды:

Женщина молча воды зачерпнула из речки и, не оборачиваясь, подала кружку юноше. Попил воды юноша и сказал:

— Односельчане меня покинули. Совсем я один остался. Не откажешься ли ты пойти со мной?

— Не откажусь, — ответила женщина.

Вернулись домой. Наступила ночь, легли спать без постелей и как были, не раздеваясь. А утром ушел юноша в тундру. С полными руками вернулся — диких оленей добыл. Женщина быстро добычу освежевала. Так и стали вместе жить. Юноша летом добывал разных морских зверей, а зимой из тундры приносил диких оленей.

Наконец они очень хорошо жить стали.

Однажды муж сказал жене:

— Ни в чем себе не отказывай. Какую еду захочешь, ешь вдоволь. Одну нерпичью шкуру наполни самой вкусной едой и убери в яму на сохранение. Если когда-нибудь вернутся мои родители с односельчанами, съедим эту еду вместе с ними.

Наполнила женщина нерпичью шкуру разной едой, убрала в яму на сохранение. А в том селении, куда имакликцы убежали, случился сильный голод. Уходили имакликцы в море охотиться и ни одной нерпы не приносили. Уходили охотиться в тундру, ни одного дикого оленя не добывали.

Вот однажды летом два имакликских человека пошли в сторону Имаклика. Видят: человек в каяке к берегу плывет. Вот причалил. Женщина на берег спустилась. Вдвоем нерп из каяка вытащили. В землянку старшины вернулись. Поглядели на все это двое имакликцев и возвратились на свое стойбище. Встретили их имакликцы, вернувшиеся с охоты, о новостях стали расспрашивать. А вместе с охотниками и старшина был. Рассказывают побывавшие в Имаклике, что видели там человека, который в каяке с охоты возвратился. Того человека женщина встретила, вытащили они каяк на берег, сняли добытых нерп и отнесли их в землянку старшины.

Старшина сказал:

— Уж не сын ли это мой? А ну, давайте вернемся в Имаклик! Как же мы здесь зимой без еды будем жить? Наголодаемся! А ну, собирайтесь!

Так все в Имаклик и вернулись. Видят: сын старшины женился. Тут и остались жить. Вот однажды устроил сын старшины пир, всех односельчан к себе в землянку пригласил. Вместе с женой нарядно оделись, как никогда не одевались. Принялись гости за еду, сын старшины с женой встал в стороне возле прохода и сказал:

— Помните, в то время как я в маленькой землянке мастерил, отец закричал вам, что я в чудовище превратился, тунгаком стал. Услыхал я это, посмотрел на себя, ничуть я не изменился, такой же, как всегда. А вы все покинули меня, всю еду, всю одежду с собой забрали. Моя жена только спасла меня от холода и голода. Очень я тогда обиделся, что вы со мной так поступили. И теперь уж я не останусь с вами, теперь и вправду тунгаком стану.

Жена его мгновенно прыгнула в проход землянки, а за нею и он. Погнались было за ними, но их и след простыл. Все.

74. Исуклик (Пер. Меновщикова Г.А.)[84]

Жил Исуклик с женой и матерью. Много работал, много морских зверей и диких оленей добывал. А жена Исуклика была молодая и красивая. Боялся Исуклик жену без присмотра оставлять. Уходя на охоту, матери говорил каждый раз:

— Мать, не пускай невестку за водой на речку, когда меня нет дома. Как бы кто не похитил ее.

И правда, уйдет сын на охоту — не велит старуха невестке за водой ходить.

Не послушалась однажды молодая женщина, пошла за водой, да так и не вернулась.

Возвратился Исуклик с охоты и спросил:

— Где моя жена?

Мать ответила:

— Не пускала я ее, не послушала она, настояла на своем, еще утром ушла за водой, и до сих пор ее нет.

Целыми днями искал Исуклик жену, но все напрасно. Вот раз пошел на охоту, убил оленя, возвращается домой. Сел отдохнуть на камень, посмотрел в сторону гор и видит: вдали маленькая землянка. Взвалил на плечи оленя, отправился к той землянке.

Вошел Исуклик в землянку, а там — мужчина, женщина и трое детей. Сказал человек пришельцу:

— Эге, это ты, Исуклик. Куда ты своего оленя несешь?

— Вам я принес свою добычу.

Хозяин сказал:

— Великодушно ты поступил, хороший человек. Вижу я, как ты целыми днями ищешь жену. Не найти ее в этих местах. Взял ее человек другого мира, чтобы его женой стала. Ты хороший человек, в благодарность за оленя помогу я тебе разыскать твою жену. Выведу я тебя сейчас на дорогу, которая идет куда нужно. Как дойдем до тьмы, где ничего не видно, дальше один пойдешь. И так долго-долго будешь идти. Попадется тебе по дороге огромная ягода, отрежешь от нее кусок, наешься, дальше во тьме пойдешь. Опять долго будешь идти, наконец свет увидишь. Пойдешь по светлой дороге, встретишь большое селение. В том селении, в самой большой землянке, живет человек, который твою жену похитил. А дальше поступай так, как сам разумеешь.

После этого хозяин с Исукликом хорошенько поели, уложили в заплечные сумы дорожные припасы и отправились в путь. Долго шли, наконец до тьмы дошли. Хозяин сказал Исуклику:

— Тут я должен вернуться.

Сказал это человек и пошел обратно. Исуклик один вперед пошел. Долго во тьме шел, вдруг наткнулся на что-то огромное и круглое. Оказывается, это пребольшущая ягода. Вынул Исуклик охотничий нож, отрезал от ягоды кусок и стал есть. Поел и крепко заснул. А как проснулся, опять отрезал от ягоды, чтобы дорожный припас пополнить, и дальше пошел. Шел, шел, чувствует: галька под ногами перекатывается. Нагнулся Исуклик, взял в руку несколько камешков, а они гладкие и круглые. Сиял Исуклик рукавицу с левой руки и набрал в нее круглых камешков. Идет дальше, опять чувствует: под ногами галька перекатывается. На этот раз помельче. Сиял рукавицу с правой руки и насыпал в нее мелких камешков.

А тут и светло стало. Заглянул Исуклик в рукавицы: в одной крупные бусы разных цветов, в другой — мелкие бусы, еще прекраснее первых. Скоро и большое селение показалось. Посреди селения — большая яранга. Подошел к ней, остановился. Стоит так, видит: из землянки его жена вышла. Увидела Исуклика, сказала:

— Зачем ты сюда пришел? Я ведь все равно не могу вернуться.

Исуклик сказал:

— На тебя пришел взглянуть, очень повидаться захотелось.

Пошли затем в землянку. Увидел Исуклик в землянке старика, старуху и трех женщин. Посмотрел на Исуклика старик и сказал:

— Ага, это ты, Исуклик? Ведь говорил я своему сыну: не бери жены Исуклика. Не послушал он меня, сказал, что увел женщину и следов не оставил. А вот посмотрите — нашел ее Исуклик!

Тем временем сын старика вернулся. Увидел Исуклика, улыбнулся весело и говорит:

— А ведь ты хороший человек, Исуклик. Разыскал ту, которую я увел и следов не оставил. Ну что ж, поживи у нас немного. Видишь — твоя жена в целости. Возьми ее, она твоя, не моя.

После этого стали есть. Пришло в землянку много разных людей: одни в полтуловище, другие без суставов, третьи с большими ртами на груди, четвертые похожи на шары. Исуклик подумал: "Видно, я в страну тунгаков попал". Несколько ночей в этой землянке ночевал. Вот раз хозяин сказал Исуклику:

— Теперь отправляйся спать в землянку к моей жене. Но предупреждаю тебя: если ты соня или медлителен в беге, обратно не вернешься. Когда придешь туда, каяк свой на берегу оставь наготове. Я тебя туда провожу.

Сели в каяки и поплыли вдвоем. Доплыли до землянки жены того человека. Велел человек Исуклику в землянку идти, а сам морем обратно уехал. Оставил Исуклик свой каяк наготове и пошел к землянке. Вошел в землянку — никого нет. Стал Исуклик ждать хозяйку.

Вот наступила ночь, входит женщина. В одной руке держит блюдо с какой-то пищей, в другой — ведро с водой. Приказала женщина Исуклику есть то, что на блюде.

Посмотрел Исуклик на блюдо, а там множество белых червей.

Сказал женщине:

— Эту еду я не ем.

Тогда она подала ему на блюде хорошую еду. Поел Исуклик, запил водой из ведра и лег спать. Но боится заснуть, одним глазом за женщиной наблюдает. А женщина подождала немного, схватила улик и стала подкрадываться к Исуклику. Вскочил Исуклик, из землянки выбежал и бросился на берег к своему каяку. Подбежал, каяк в воду столкнул, прыгнул в него и оттолкнулся веслом. Видит: женщина следом бежит. Бросила нож в Исуклика, да промахнулась. А Исуклик вернулся в селение, где жил человек, похитивший его жену.

Человек сказал Исуклику:

— Эге, оказывается, ты вернулся! Вот ведь какой проворный — и не соня, и бегаешь быстро!

Опять Исуклик в этом селении жить остался. Хозяин в море на охоту уйдет — с добытыми нерпами возвращается, в тундру уйдет — диких оленей оттуда приносит. Но Исуклика из землянки никуда не выпускает.

Вот однажды говорит он Исуклику:

— Загостились вы у нас тут с женой. Пора и домой возвращаться. Мать ваша о вас беспокоится. Сегодня ночью снова к моей жене пойдете, а то одним вам уж очень долго домой добираться.

Наступила ночь. Пошли Исуклик с женой в землянку жены того человека. Приходят — вдруг всюду светло стало. Вошли в землянку. Хозяйка сказала:

— Ну-ка, Исуклик, выйди посмотри, что там впереди.

Вышел Исуклик, видит: его селение совсем близко, всего в нескольких шагах. Вернулся в землянку, рассказал о виденном.

Хозяйка сказала:

— Теперь идите домой. Как выйдете, сделайте один шаг, в своем селении окажетесь.

Так и было: вышли, сделали один шаг, в своем селении очутились.

Камни, превратившиеся в разноцветные бусы, стали односельчанам продавать. Вот с тех пор хорошо зажили.

75. Ахаханаврак (Пер. Меновщикова Г.А.)[85]

Так было. Жили-были пять братьев с отцом и матерью. Двое не вернулись с морской охоты, третий в тундру ушел и там пропал, а четвертый плавал на каяке и тоже потерялся. Остался один Ахаханаврак.

Однажды ночью делал Ахаханаврак каяк. Все уже сделал, осталось кожей обтянуть, да спать ему очень захотелось. Пошел в полог и лег. Проснулся на рассвете и будит отца. Встал отец, Ахаханаврак говорит ему:

— Обтяни мой каяк покрышкой!

А отец взял да, наоборот, и разрушил каяк сына. Занлакал Ахаханаврак. Он был самый младший, и отец никуда не пускал его, потому что теперь он был единственный сын — другие-то ведь потерялись.?

Вот ночью сделал себе Ахаханаврак новый каяк, обтянул его покрышкой и собрал потихоньку все отцовские гарпуны и поплавки. Затем спустил каяк на воду и начал грести. Как отъехал от берега, густой туман опустился. А он все дальше гребет. Вскоре туман рассеялся, показался впереди большой утес. А на вершине утеса человек-великан сидит, ноги вниз свесил, ступни в воду опустил. Увидел великан человека, позвал его:

— Эй ты, иди сюда!

Ахаханаврак не ответил ему.

— Тогда я все море взволную, — сказал великан.

Стал ногами болтать, все море взволновал. Испугался Ахаханаврак и поплыл к великану. Подплыл, вышел из каяка и поднялся на гору. Великан и говорит ему:

— Давай поиграем в прятки!

Ахаханаврак ответил:

— Давай!

Великан сказал человеку:

— Ну, закрой глаза!

Закрыл Ахаханаврак глаза. Лег великан на спину, стал Ахаханаврак его искать: "Где же это он, куда делся?" Влез Ахаханаврак на живот великана и говорит:

— Как будто на живот похоже.

Слез с живота, великан сел и говорит:

— Вот он я!

Ахаханаврак сказал великану:

— А теперь ты закрой глаза!

Великан закрыл глаза, залез Ахаханаврак в голенище его торбаса.

Еле-еле нашел его великан у себя за голенищем. Потом и говорит Ахаханавраку:

— А теперь давай мне свою печенку, я ее съем!

Ахаханаврак ответил:

— Подожди немножко, я только свой каяк уберу!

Пошел к каяку, по пути нерпу убил. Нерпичью печень и внутренности вынул. После этого свою кухлянку снял, на голое тело дождевик из моржовых кишок натянул и снова кухлянку надел. Спрятал у себя на животе нерпичьи внутренности с печенью и пошел к великану. Великан сказал ему:

— Ложись на спину!

Ахаханаврак лег на спину и ждет.

Вынул великан нож и разрезал ему живот. Показалась нерпичья печенка, которую Ахаханаврак спрятал под дождевик. Великан подумал, что это печенка Ахахаиаврака, и съел ее. Кончил есть и говорит:

— Очень твоя печенка на нерпичью похожа.

Ахаханаврак ответил:

— Уж такая у нас печенка, что нерпой пахнет. Ведь мы нерпу едим.

Затем сказал великану:

— Теперь ты на спину ложись!

Лег великан на спину, а человек вынул нож и разрезал великану живот. Затем проколол ножом сердце великана и убил его. Превратился великан в большую гору. Перестало море волноваться. Ахаханаврак пошел к своему каяку, сел и поплыл дальше.

Вскоре причалил он к острову, втащил на берег каяк, взял гарпуны с поплавками и пошел. Видит: впереди огонек горит. Остановился, слышит из подземелья крик тугныгака. Выскочил тугныгак из того места, где огонек светится, и говорит Ахаханавраку:

— Ахаханаврак, отдай мне твои кишки!

Отдал ему Ахаханаврак нерпичьи кишки. Тугныгак открыл свою пасть, а там до самых внутренностей огромные зубы ряд за рядом идут. Проглотил тугныгак кишки и исчез под землей. Скоро опять появился. Бросил Ахаханаврак ему нерпичьи легкие. Исчез тугныгак, снова появился и говорит:

— Ахаханаврак, отдай мне свое сердце!

Ахаханаврак ответил:

— Нет, сердце я тебе не отдам. Сердцем я живу. Сердце жизнь мне дает, ум дает!

Тугныгак сказал:

— Тогда я тебя съем!

Ахаханаврак ответил:

— Открывай рот!

И бросил гарпун в пасть тугныгака. Тугныгак исчез под землей и поплавок, привязанный к гарпуну, с собой утащил.

Видит Ахаханаврак: большая яранга. Вошел в полог, оказывается, тугныгак здесь больной лежит. Вытащил Ахаханаврак охотничий нож и убил тугныгака. Сам сразу же вышел и побежал к каяку, сел в него и поехал домой. Приехал домой, а родные его не спят, беспокоятся, не знают, что с ним.

Ахаханаврак сказал им:

— Буду я жить до глубокой старости! Никаких тугныгаков не боюсь.

Все. Конец.

76. Сирота (Пер. Меновщикова Г.А.)[86]

Так вот, говорят, было. Умерли у одного мальчика родители, остался он с бабушкой. Некому стало добывать зверей на мясо и одежду. У мальчика даже обуви не стало, одежда вся износилась, не мог он выйти на улицу.

Был у мальчика дядя, удачливый охотник и добрый человек. Еще летом положил он в мясную яму бабушки и сироты несколько жирных тухтаков.

— Вот вам запасы на зиму, — сказал.

Берегли бабушка и внук тухтаки и питались кое-как тем, что давали им иногда охотники. Так жили они всю долгую зиму, не трогая запасов.

Мальчик часто был голоден и говорил:

— Бабушка, давай принесем из мясной ямы тухтак, очень мне есть хочется.

Но бабушка отвечала:

— Нет, не время еще. Ранней весной кончатся запасы у людей, вот тогда мы и возьмем свой тухтак.

Однажды пришел дядя к их землянке и крикнул в отдушину:

— Эй, племянник, снегири прилетели, весна идет!

Мальчик радостно закричал:

— Бабушка, снегири прилетели, позволь сходить за тухтаком!

На этот раз позволила бабушка. Надел мальчик бабушкину верхнюю одежду и побежал к мясной яме. Когда залез в яму, начал мерзлый тухтак рубить, пискнул кто-то внутри, и выскочила оттуда мышка. Посмотрел мальчик на тухтак, а на нем весь жир объеден и внутрь дырочка проделана. Сирота от досады далее заплакал. А мышка из щели в каменной стене высунулась и говорит:

— Там, внутри тухтака, мои детки. Не убивай их, отдай мне!

Сирота сказал:

— Нет, не отдам. Ведь вы весь жир с тухтака съели!

Мышка сказала:

— Отдай мне моих детей, и сделаю я тебя сильным и непобедимым.

Мальчик согласился. Приказала ему мышка подойти к пей и спиной повернуться. Исполнил мальчик приказание. Мышка прыгнула ему на спину, что-то сделала на голой шее и исчезла. Посмотрел мальчик на себя и не узнал: тело его вытянулось, пополнело, а в руках он почувствовал большую силу. Бабушкина одежда стала тесной. Отрубил от тухтака небольшой кусок мяса, а остальное мышкам оставил.

Когда сирота в землянку вошел, бабушка но узнала его: не мальчик перед нею, а настоящий мужчина. Она далее подумала, уж не другой ли это человек пришел, похожий лицом на ее внука.

— Кто ты такой? — спросила бабушка.

Внук ответил:

— Да это лее я, твой внук. Ведь просил я тебя зимой тухтак съесть, а теперь вот на нем совсем жира не осталось. Все мыши объели.

Бабушка снова сказала:

— Да что с тобой случилось? Почему ты вдруг вырос?

Юноша ответил:

— Об этом не спрашивай, а то я силу свою потеряю.

Жили в том же селении пятеро братьев. Сильные были люди и удачливые охотники. Старший брат был старшиной и требовал, чтобы охотники отдавали ему часть добычи. Все боялись этого человека.

Однажды подошел к землянке дядя сироты, в отдушину сказал:

— Братья-охотники за белыми медведями погнались!

Сирота бабушке сказал:

— Пожалуй, и я попробую добыть белого медведя. Дай мне твою одежду. Хотя и мала она мне, но уж как-нибудь надену.

Бабушка сказала:

— Не ходи, внучек, не догнать тебе белого медведя.

Но юноша не послушался, надел бабушкину одежду, взял отцовский молоток и побежал по следу братьев-охотников. Скоро всех позади оставил, белого медведя догнал и ударил его по голове молотком. Одним ударом медведя убил. Взвалил свою первую добычу одной рукой на спину и пошел домой, а братья-охотники стоят, смотрят, от удивления с места сойти не могут.

Принес юноша белого медведя домой, бабушка от радости даже расплакалась.

Через некоторое время прибегают к юноше посыльные от старшины и говорят:

— Старшина велел без промедления медведя ему принести.

Юноша сказал:

— Не отдам я своей добычи. Так и скажите старшине.

Ушли посыльные. А вскоре прибегает еще один человек и кричит в отдушину:

— Выходи, старшина вызывает тебя! Да возьми с собой копье!

Приготовился юноша к поединку и вышел навстречу старшине с копьем в руках. Начали они состязаться. Юноша сильнее оказался, насмерть сразил старшину. Затем сказал младшим:

— Если хотите сразиться за брата, я готов с каждым по очереди силами помериться.

Но братья-охотники не согласились. Старшин сказал:

— Ты самый сильный в пашем селении. Не хотим мы, чтобы ты пас убил. Будь нашим старшиной.

После этого юноша первым охотником стал и хорошо зажил со своей бабушкой. Все.

77. Человек с двумя женами (Пер. Меновщикова Г.А.)[87]

Были у человека две жены. Старшая ребенка ему родила, мальчика. Принес человек женам три оленьи шкуры. Говорит второй жене:

— Сделай из этих двух шкур кухлянку.

Старшей жене дал одну шкуру, чтобы штаны сшила. Из камусов велел чехол для копья сделать. Шкуры были совсем белые. Сшили жены одежду. Оделся человек во все новое. Дождался ночи, взял копье и вышел из землянки. Говорит старшая жена:

— Куда это он пошел, пойду посмотрю!

Младшая, войдя в землянку, отвечает:

— Вон туда пошел, на берег.

Тем временем человек этот в прибойную волну вошел. Впереди как будто яркий свет горит. Пошел туда, к земле приблизился. Вдруг голос слышит:

— Что ты за человек?

— С суши я, — отвечает.

— Зачем сюда пришел?

— За женщиной!

Лег ночью спать, оказался рядом с двумя женами. Это он к нерпам прибыл. Проснулся, дальше пошел и вот до земли лахтаков добрался. Опять его спрашивают:

— Зачем сюда пришел?

— За женщиной, — отвечает.

Лег спать, и опять, как дома, две жены рядом. Проснулся, снова пошел. И вот у моржей оказался. Опять спросили его, что он за человек. Ответил, что с берега, мол, пришел.

— Зачем пришел?

— За женщиной.

Лег спать, опять две жены рядом. Проснулся, дальше пошел, у китов оказался. Опять у него то же самое спросили. Он то же самое ответил и спал опять с двумя женами. Проснулся, дальше пошел. Шел он, шел, да так все море и перешел. Вышел на сушу, а уже темно стало. Видит: землянка стоит. В пей огонек мерцает. Пошел на огонек. У входа остановился, копье воткнул. Вышла из землянки женщина, слышит: копье звякнуло. Вернулась в землянку и говорит:

— Услышала я, как снаружи у входа звоночек звякнул.

Тогда старик говорит сыну:

— Иди скорее посмотри, кто там. Никогда ты не торопишься, мальчик.

Вышел мальчик, прислушался: правда, звякает что-то. Шагнул в ту сторону, дотронулся до пришельца рукой и говорит:

— Откуда ты пришел? У меня ведь нет брата. Пойдем со мной. Теперь у меня будет брат!

Вошли в землянку, мальчик сказал отцу:

— Вот я брата нашел.

Отец отвечает:

— Тише, помолчите! Завтра у пас праздник будет!

Ночью старик сказал гостю:

— Ты как раз на праздник угодил. Завтра, как начнем праздновать, войдет женщина с блюдом в руках. Блюдо у нее едой из кореньев наполнено. Увидит тебя, будет угощать. Ты не ешь ее еды: если только лизнешь, заберет она тебя к себе. Ревнует она к нам. Когда юношу возьмет в мужья, больше уж от себя не отпустит.

Уснули. Наутро праздновать начали. И правда, вошла девушка с блюдом. Увидела человека, подошла к нему и сказала:

— На, отведай это кушанье.

Ответил человек:

— Не буду я твое кушанье есть.

А блюдо как будто само к его груди тянется. Съел все-таки одну ложку.

Женщина и говорит:

— Вот ты и взял меня в жены, идем!

Взяла его за руку и повела. Пришли они в большую землянку. Подошла женщина к входу и сказала:

— Иди туда.

Человек ответил:

— Я первый раз к тебе в землянку иду. Так что сначала ты входи!

А у входа по сторонам два медведя лежат. Перешагнула женщина через медвежьи головы и вошла в землянку. Он следом вошел. Женщина сказала:

— Ну, этот человек умеет в дом входить!

Вошли они внутрь, а посреди сеней большое озеро. Посреди озера большое бревно плавает. Человек сказал:

— Иди ты сначала! Я ведь здесь впервые.

Ступила женщина на бревно и перешла на ту сторону, человек следом за ней перешел. Женщина сказала:

— Ох, ночь уже, ты меня взял в жены, давай спать ляжем!

Легли, каждый своей кухлянкой укрылся. Только стал человек засыпать, вдруг видит: высунулась из стены старуха. Нож вытащила, стала точить. Человек свою кухлянку на женщину набросил, сам ее кухлянкой укрылся. Подошла к ним старуха. Видит кухлянку гостя. Нагнулась над дочерью и ударила ее ножом в горло. Думала, что гость. Вскочил человек на ноги, а старуха к стене отбежала. Ножом в человека бросила. Подставил человек мизинец, нож об него плашмя ударился. Схватил человек нож, в старуху метнул. Правую руку у старухи до плеча отсек. Схватила старуха нож в левую руку, бросила в человека. Опять нож плашмя ударился. Схватил человек нож, метнул в старуху, левую руку отсек. Тогда старуха нож ртом поймала, снова в человека бросила. И человек ртом поймал, метнул в старуху и горло ей перерезал. Сел человек, оделся, хотел в отдушину выйти, как вдруг все кругом затрещало, землянка ходуном заходила. А у отдушины, оказывается, тот юноша человека ожидал. Помог он ему из землянки выбраться и спрашивает:

— Где они, убил ты их?

— Наверное, убил, — отвечает человек.

Пришли в поселок, мальчик отцу и говорит:

— Этот человек наших мучителей прикончил.

Стал старик одеваться. Вышел, на землянку поднялся, закричал:

— Будет с этих пор юноша силачом. Гость наших мучителей погубил.

Пошел этот человек домой. Придя домой, старика увидел. Оказывается, это его сын. Вот так много лет он странствовал, дома не был. Пока пришелец отдыхал, старик вдруг уменьшаться начал, все меньше, меньше становился — и вдруг совсем исчез.

78. Укивакский ревнивец и его жена (Пер. Меновщикова Г.А.)[88]

Старшина Укивака ревнивый был. Летом, когда возвратится с охоты, берет торбаса жены, подошву щупает. Если подошва сырая, бьет жену. Так и жил старшина. Уже лицо жены все черное от побоев стало. Она и думает: "Если останусь здесь, плохо мне будет. Уж лучше умереть. Но если в землянке умру, плохо мне будет. Лучше в море уйти. Вот хорошо было бы. Если здесь себя убью, придет муж — увидит меня. Если в море уйду, ни муж не увидит, ни соседи: хорошо мне будет". Приходит муж с охоты домой, берег ее торбаса, подошву щупает. Если подошвы сухие, муж добрый. Поедят и спать ложатся.

Вот раз пошел старшина на охоту утром пораньше. Охотится он на льду, а жена взяла свою новую одежду, еще не надеванную, оделась и вышла из землянки. Тем временем небо прояснилось. Еще очень рано было. Стоит женщина возле своей землянки и думает: "Если в тундру пойду, увидят меня. Искать будут и найдут. Если в море по льду уйду, не увидят меня". И отправилась на берег к подставкам для байдар. По следам охотника на лед вышла.

Идет, идет, перед ней сплошной лед тянется. Быстро идет, думает, далеко отошла. Оглянулась: все на том же месте — подставки для байдар совсем близко стоят. Бегом побежала. Бежит, а устанет — шагом пойдет. Отдышится и снова бежит. "Ну, — Думает, — теперь уж далеко отошла". Обернулась — подставки для байдар опять совсем близко. Опять, значит, с места не сдвинулась. Рассвело. Вот и думает женщина: "Неужели моя земля Укивак не велит мне в воде умирать, мешает в море уйти? Пока еще не увидели меня, поднимусь-ка я на гору Укивак". Стала подниматься. Когда поднялась, увидела большой плоский камень. Села на камень, капюшон на голову надела, опушку на глаза опустила и заплакала. Вспомнила всю свою жизнь у мужа, и так-то ей обидно стало! Горько плачет, ногами большой камень пинает. Вдруг чувствует, как будто камень под ней вперед продвинулся. Перестала плакать. Опушку капюшона отвернула, на большой плоский камень глянула. Видит: лежит камень неподвижно. Опустила опушку на глаза и говорит себе:

— Чего же я боюсь? Ведь я сюда пришла, чтобы умереть.

Опять стала плакать. Очень сильно плачет. Вдруг чувствует, как будто камень под ней назад подвинулся. Сильнее прежнего земля качнулась. Перестала плакать. Опушку капюшона назад отвернула, вниз посмотрела. Вытерла слезы, видит: перед пей вход в землянку. Сунула туда руку, пошарила, чтобы стену нащупать, но ничего не нащупала. Сунула тогда ногу, стала ногой мотать, чтобы стену нащупать. Нет стены. Обе ноги просунула, на локти оперлась, ногами стала мотать. Устала, локти опустила и упала вниз. Оказалась на полу вместе со своим каменным сиденьем. Пощупала камень — а это кит. Села, думает: "Если влево пойду — к плохому приду. Если вправо пойду — к хорошему приду".

Встала, пошла. Идет, руками размахивает. То в одну, то в другую сторону сворачивает. Правую руку протянет — в правую сторону идет, левую протянет — влево идет. Так и шла. Наконец стену нащупала. Видит: впереди слабый огонек светится. Прямо на него пошла. Приблизилась — огонек этот из отдушины землянки идет. Ступила на ребро кита, по сторонам огляделась. Видит: каяки на потолке землянки привязаны, рядом — подпорки для каяков. Кругом поплавки каяков, гарпуны, каячные весла, рукавицы развешаны. Подумала женщина: "Оказывается, внутри земли люди есть"[89]. Ступила она еще выше. На ребра кита наступила, капюшон свой отвернула, за края отдушины ухватилась, внутрь заглянула. Видит: очень светло внутри. А стен землянки не видно — пушниной, оленьими шкурами затянуты. Боковых стен у выхода тоже не видно — мясом заложены. С одной стороны мясо разных морских зверей: китовое, моржовое, лахтачье. С другой — мясо тундровых зверей. Заглянула внутрь полога, видит: мужчина сидит, через плашку изголовья ноги перекинул, хорошие оленьи штаны на нем, кухлянка из шкур евражек. Молодой мужчина, красивый. Увидел ее мужчина, спросил:

— Кто ты? Тунгак?

Женщина ему ответила:

— Не тунгак я, местная я, укивакская. Из дома ушла, чтобы умереть. Море не приняло меня. Вот я и поднялась на гору Укивак.

Мужчина ответил ей:

— Я тоже не тунгак, входи!

Женщина вошла не смущаясь, как в свою землянку. Словно дома она. Мужчина сказал ей:

— Если тебе будет скучно, сшей себе из этих оленьих шкур что сама захочешь. Не бойся никого. Все здесь твое. Что видишь в землянке — все тебе принадлежит.

И стала женщина хорошо жить, делать, что самой захочется. Пришла ночь. Мужчина сказал:

— Постели две постели в пологе, одну против другой.

Постелила она, легли спать по краям полога. На следующий день проснулись, мужчина сказал ей:

— Скоро наступит зима, а мы без мяса. Поеду-ка я на каяке поохотиться!

Каяк свой со всеми принадлежностями в землянку спустил. Стал одеваться. Затем стал каяк снаряжать. Поплавки на место положил. Влез в каяк. Дождевик надел, приготовил гарпун. Женщину позвал:

— Толкни меня!

Встала женщина, подошла к нему, за корму каяка ухватилась. Мужчина в степу землянки вонзил гарпун. Загремела стена и стала медленно раскрываться. Хлынула в щель вода. Смотрит женщина: весь пол вода залила. Мужчина сказал ей:

— Ну, толкай меня!

Толкнула его женщина. Отчалил мужчина и в море поплыл. Скрылась корма. Землянка затворилась. Стала женщина своими делами заниматься. Сидит, шьет, вдруг стены землянки затрещали. Видит женщина: стенка землянки медленно открывается и в отверстие нос каяка показался. Сильно нагружен каяк. На каячном ремне нанизаны моржи, лахтаки, киты. А в каяке нерпы и лахтаки. Стали каяк разгружать. Разгрузили, принялись моржей разделывать. Разделали моржей, за китов взялись. Кончили дело, привязал мужчина каяк на вешала. Вернулся, сел. Подала женщина мясо. Стали есть. Кончили есть, сел мужчина в сторону и молчит. Говорит ему женщина:

— Эх, думала я, будет мне здесь лучше, чем у прежнего мужа. А ты далее со мной не разговариваешь. Выгони меня! Я ведь самовольно пришла. Если плохо у тебя на сердце, прогони меня, я уйду!

Мужчина ответил ей:

— Не потому я молчу, чтобы ты ушла! А ну-ка, иди сюда!

Подошла женщина. Мужчина сказал ей:

— Пошла бы ты домой. Твой муж там, внизу, собирается каяк праздновать. У него теперь две молодые жены. Когда придешь домой, в свою землянку войдешь, увидишь вот этот мешок с одеждой. В кладовке вон то мясо, которым стены заложены, увидишь. Как придешь, голову вымой, волосы сзади свяжи, в сени выйди, возьми два таза. В северной кладовке мясо дикого оленя возьми, один таз наполни. Как наполнишь, другой таз возьми, в южную кладовку пойди, китового жира с колеей нарежь. Управишься с этим делом, косу заплети. А как косу заплетать кончишь, тазы один на другой поставь и ступай к гостям. Ко входу подойдешь, сначала тазы просунь. После этого сама входи. Отверни капюшон и в задней части землянки в верхнем углублении стены мужа своего увидишь с двумя молодыми женами по обе руки. Поднеси ему таз с мясом дикого оленя и скажи: "На это, ешь!" Если он не будет есть, около него поставь. Другой таз возьми и гостям раздай. Всем хватит, и ни кусочка не останется. Если муж мясо дикого оленя не съел, возьми его и раздай гостям. Затем бери свои тазы и иди к себе.

Женщина ответила ему:

— Не пойду я, опять он будет меня бить!

Мужчина сказал ей:

— Нет, так нельзя. Иди домой, он не будет тебя бить. Вот послушай-ка их!

Взял женщину за голову и ухо ее к стене землянки приложил. Послушала женщина — ничего не слышит. Мужчина спросил ее:

— Ну как, слышишь?

— Нет!

Подул мужчина женщине в ухо и говорит:

— А ну-ка, теперь послушай!

Снова женщина приложила ухо к стене, слышит: в Укиваке, словно он совсем рядом, в бубей бьют, поют, танцуют. Отняла женщина голову от стены.

— Не пойду домой. Умру лучше!

Мужчина сказал ей:

— Нет, так нельзя, иди! Когда ты уйдешь, я все здесь свяжу в узел. Станет твой муж расспрашивать тебя, ты ему ничего не рассказывай. Если он будет настаивать, ответь ему: "Завтра скажу". Когда рассветет, поднимись с ним сюда. А я все, что ты видишь здесь, на середину землянки в большую груду сложу.

Уговорил он женщину, стала она одеваться. Оделась, вышла: выход рядом оказался. Спустилась с горы. К своей землянке пошла. Вошла в землянку, стала голову мыть, волосы свои связала, вышла в сени. Взяла мешок с одеждой, нерпичий мешок вынула. Оттуда свою одежду достала. Оделась, два таза взяла. Нарезала в северной кладовке мясо дикого оленя, один таз наполнила; в южную кладовку вошла, китовым жиром с кожей второй таз наполнила. Стала косу заплетать. Косу заплетать кончила, свои тазы один на другой поставила, на плечо подняла, пошла к гостям. Подошла ко входу, сначала тазы просунула. Гости петь перестали. Поставила она тазы, сама вошла, капюшон отвернула. Посмотрела в глубь землянки, своего мужа в верхнем углублении стены увидела: сидит он с двумя молодыми женами но обе руки. Взяла она таз, наполненный мясом дикого оленя, поднесла мужу и говорит:

— На это, ешь!

Посмотрел мужчина на таз. Ждет женщина, а он не ест. Поставила около него таз. За другим тазом пошла, гостей угощать стала. Всем хватило, и ни кусочка не осталось. Глянула на таз с мясом дикого оленя. Оказывается, ничего ее муж не стал есть. Взяла она и этот таз, раздала гостям оленье мясо. Всем хватило, и ни кусочка не осталось. Кончила угощать, тазы один на другой поставила, взяла их, к выходу пошла. Накинула капюшон, вышла в сени. Раздеваться стала. Разделась, стала питии из жил крутить. А мужчина сидит в верхнем углублении стены с молодыми женами и думает: "Ой, наверное, то моя жена была". Поднял он голову и говорит:

— Эй, соседи! Кажется, моя пропавшая жена вернулась. Конечно, это она! Очень на нее похожа!

Схватил одну молодую жену за шиворот, оттолкнул от себя. Застучала она пятками, бегом побежала и в сенях исчезла. А мужчина опять говорит:

— Ой, кажется, вернулась моя жена! Ну конечно, это она!

Схватил вторую жену за шиворот, оттолкнул от себя. Застучала и она пятками, бегом побежала и в сенях исчезла.

Встал мужчина и говорит:

— Ой, наверное, моя жена вернулась! Очень на мою пропавшую жену похожа. Так и есть, она это!

Пошел в сени. В свой полог вошел. Видит: сидит его жена и нитки крутит. Подошел к ней:

— Ой, откуда пришла? Где ты была? Никак мы тебя не могли найти.

— Не спрашивай меня, завтра все расскажу!

А он раздевается и все спрашивает:

— Где ты была? Где была?

Ничего женщина не ответила, мясо резать стала. А он все свое: где да где была. Говорит ему жена:

— Сейчас не скажу, завтра скажу!

Уснули. Проснулись наутро, женщина говорит ему:

— Одевайся, я тебе сейчас все расскажу.

Оделись. Вышли. На гору Укивак поднялись. Узкий проход землянки увидели. Вошли. В землянке свет горит. Посреди жилища пушнина, оленьи шкуры, мясо в большой узел связаны. Большой такой узел, а никого нет. Взял мужчина все эти припасы, на улицу вынес и потащил домой. Содержимое землянки все вынесли. Вышли в сени, оглянулись: свет в землянке потух. На улицу вышли, оглянулись — нет ни входа, ни сеней. Спустились с горы вниз. Со своими односельчанами добром поделились: на каждую землянку оленьих шкур по одной связке, по пять лис, по пять бобров, по пять голубых песцов, по пять выдр досталось. И мяса дикого оленя всем поровну раздали. А муж действительно жену совсем не ругал. Еще больше разбогател. Удачливым охотником стал. Даже китов привозил с охоты. Жила эта женщина ни в чем не нуждаясь. Конец. Тьфу.

79. Вторая жена (Пер. Меновщикова Г.А.)[90]

Было у человека из Игыгака две жены. Первая — бездетная, У второй жены двое детей, два сына. Вторая жена из Анытыкука. Человек этот из Игыгака постоянно на байдаре охотился. Вместе с собой в море первую жену брал. Когда этот человек на кита ходил, велел второй жене встречать его с жертвенным сосудом. Добудет кита, куски от него второй жене отдаст, а сам с первой женой лакомится олениной.

Вот однажды, когда хозяин в море охотился, вторая жена сказала своему старшему сыну:

— Скоро наши охотники вернутся. Как только байдары покажутся, скажи мне.

Взяла женщина мешочек из моржового желудка и наполнила его водой. В другой мешочек нарезала китовой кожи, добавила куски оленины, которую прятала от нее первая жена. Затем младшему ребенку подстилку сменила, свежим сушеным мхом наполнила.

Наступил вечер, старший сын увидел, что байдары приближаются, матери сказал. Позвала она сына в ярангу. Накормила его и на берег отослала. Оказалось, охотники кита добыли. Отправил старшина своего посыльного ко второй жене:

— Скажи жене, что мы убили кита. Пусть сейчас же приходит на берег с жертвенным сосудом!

Пришел посыльный к женщине и говорит, что велел ей муж с жертвенным сосудом на берег идти, жертву принести но случаю удачной охоты.

— Хорошо, я скоро приду!

Долго ждали ее на берегу — не идет вторая жена. Снова хозяин посылает за ней, пусть-де, мол, побыстрее идет, замерзли все. Пошел посыльный, опять передал приказание мужа. Женщина отвечает:

— Да вот что-то мой младенец расплакался, а то бы уж давно пришла.

Вернулся посыльный, передал хозяину, что вторая жена сказала. Первая жена тогда и говорит:

— Пойду-ка я успокою ребенка, а она пусть жертвенный сосуд несет.

Хозяин согласился. Пошла женщина домой. Тем временем младшая жена спряталась за дверью, поджидает старшую. Только та появилась в дверях, ударила ее но голове, убила. Взяла заплечную суму с дорожными припасами, на спину закинула, схватила младенца и побежала через перевал в горы. Поднялась повыше и спряталась среди камней. А тут уже и ночь наступила. Добытчики кита все еще на берегу ожидают. Так и не пришла вторая жена.

Пошли домой. Видит хозяин: лежит его первая жена в дверях мертвая, а младшей нет. Выбежал хозяин наружу и отправил своих людей на поиски. Стали искать вторую жену — да разве ночью увидишь что-нибудь! Так ни с чем и вернулись.

А женщина подкрепилась из своих запасов и спустилась на берег вместе со своим младенцем. Там она от усталости задремала. Вдруг слышит сквозь сон: вода заплескалась, песок зашуршал и говорит кто-то:

— Эй, сидящая выше! Что ты здесь делаешь?

Женщина ответила:

— Хочу я в Анытыкук уехать, да не знаю как!

Говорит ей голос:

— Иди сюда и садись в нашу байдару! Мы сами анытыкугмитские, отвезем и тебя.

Села женщина с младенцем в байдару, слышит, говорят ей:

— Закрой глаза!

Зажмурилась она. Снова вода заплескала. Совсем мало времени прошло, опять ей говорят:

— Открывай глаза, выходи!

Вышла женщина на сушу, видит: не Анытыкук это, а какая-то другая земля. Оглянулась на то место, где ее из байдары высадили, а байдары уже нет, только вдали касатки фонтаны пускают. Посмотрела женщина в сторону суши, видит: огромная землянка, а позади нее — маленькая земляночка. На большой землянке, оказывается, человек в камлейке из ровдуги стоит. Камлейка его раздувается, а капюшон, подол и рукава у нее узлом завязаны. Вот человек протянул в сторону женщины руку с завязанным рукавом, развязал его, и тотчас поднялся сильный ветер с дождем. Отнесло женщину с ребенком за прибойную волну. По вот утих ветер, и опять она на сушу вышла. Развязал человек другой рукав — опять налетел сильный ветер с дождем. Опять женщину с ребенком за прибойную волну отнесло. Утих ветер — снова она на сушу выбралась. Чуть ступит на землю, развяжет человек узел на кухлянке — налетит ветер с дождем, унесет ее с младенцем за прибойную волну. Уляжется ветер — опять она на сушу выходит. Уж и на капюшоне человек узел развязал, и на подоле. Всю одежду ветер с женщины и ребенка сорвал. Спустился тогда человек с землянки, подошел к женщине. В руках чистую одежду несет. Подошел к женщине и говорит:

— Вот я вам одежду принес. Ведь ваша одежда очень грязная была. Это я за тобою касаток послал. Очень мне тебя жалко стало. Одевайся и идем ко мне!

Одела женщина ребенка, сама оделась и пошла вместе с человеком в его землянку. Стали они жить вместе. Мужчина охотился на диких оленей, а женщина свежевала их. Вот уж мальчик, сын женщины, подрос и начал ходить. Теперь он целые дни в маленькой землянке проводил. Приходил он оттуда в одежде, разукрашенной разными вышивками.

Много времени прошло, родила женщина еще мальчика. Быстро мальчик вырос и тоже стал ходить. Вместе со старшим братом весь день в маленькой землянке проводили. А когда возвращались оттуда, одежды их всегда были разукрашены. Придут они в большую землянку и сразу, не поев, спать ложатся. Мужчина говорил женщине:

— Только ты смотри, в ту землянку не ходи!

Вот однажды ушел человек охотиться на диких оленей, а женщина и думает: "Почему он не пускает меня туда? А ну пойду посмотрю, что там делается!" И пошла в маленькую землянку.

Подошла к землянке, посмотрела сквозь отдушину внутрь. Видит: дети ее сидят на парах и играют, болтая ногами. И видит: маленькая женщина-половинка сразу с тремя делами справляется, да ловко так — варит, шьет и шкуры скребет. Очень удивилась мать этих детей, да прямо в отдушину и ахнула. Упала женщина-половинка на пол. Дети перестали играть, заплакали. Оторвалась женщина от отдушины, а тут и мужчина появился. Говорит он сердито:

— Эх, какая же ты нехорошая женщина! Ведь не велел я тебе ходить сюда! — И отвел женщину в большую землянку.

Взял затем бубен и в маленькую землянку вернулся. Начал там палочкой по бубну бить и оживил женщину-половинку. С тех пор женщина перестала в маленькую землянку ходить. А в углу большой землянки лежали два маленьких мешочка: один — на северной стороне, другой — на южной. Мужчина строго-настрого запретил женщине трогать эти мешочки. Так вот и жили они.

Вот однажды пошел мужчина охотиться на диких оленей, а женщина думает: "Почему это он запрещает мне трогать мешочки? А ну, посмотрю, что в одном из них!" Взяла она один мешочек и вынесла его. Развязала, стала вынимать шкурки пушных зверей. О, как много шкурок пушных зверей! Целая груда дорогих шкурок выросла.

Показалось ей мало. Еще раз сунула женщина руку в мешочек — очень больно обожглась. Внутри мешка-то оказалось пламя.

Только успела выдернуть обожженную руку, появился хозяин и сказал сердито:

— Негодная ты женщина, непослушная!

Опять взял свой бубен, постучал в него, шкурки сами в мешочек полезли. Постучал в бубен над обожженными руками женщины — ожоги без следа прошли. Стала с тех пор женщина послушной и исполнительной. Так они долго и хорошо жили. Вот раз и говорит ей мужчина:

— Не скучаешь ли ты по своему дому?

Женщина ответила:

— Скучаю, да как же я попаду туда?

Мужчина сказал:

— А ну-ка, подойди сюда!

Приподнял он каменную плиту, лежавшую посреди землянки. Там дыра оказалась. Заглянула женщина в дыру, свой родной Игыгак увидела, даже ярангу, в которой жила, а на яранге — постели сушатся.

Вот вышел из яранги ее старший сын. Каким оборванным и грязным стал воротник его кухлянки. Заплакала женщина. А внизу сказали:

— Ого, дождь пошел, убирайте постели!

Взял мужчина женщину за плечо, отвел от дыры и говорит:

— Хватит тебе смотреть вниз!

Затем положил на место плиту и сказал женщине:

— Выйди и нарви пырея, а затем вели сыновьям отнести траву в маленькую землянку и связать ее. Когда кончат связывать, прикажи сюда принести.

Женщина так и сделала. Принесли дети связанную траву. Мужчина сказал:

— Уши двух оленей сшей мешочками. Один мешочек наполни шерстью от разных пушных зверей, другой — шерстью от шкур диких оленей. Одни рукав твоей камлейки наполни шерстью живых домашних оленей, второй — стружками от остова яранги!

Так женщина все и сделала. Отодвинул мужчина плиту и сказал:

— Сына, которого с собой привезла, возьми, а младшего, здесь рожденного, у меня оставь. Как только на землю спуститесь, закрой глаза и вытряхни сначала один свой рукав, потом другой. В ярангу войдешь, закрой глаза и сшитые уши от двух оленей тоже вытряхни. Придет твой старший сын, оставленный на земле, пусть вместе с младшим братом за косу идут посмотреть на предназначенный для вас жир. Старший пусть впереди идет.

Сказал это мужчина и спустил мать с сыном на землю. Вот достигли они Игыгака. Закрыла женщина глаза, рукава вытряхнула. Глядит: множество оленей вокруг новой яранги ходит. Вошла в ярангу, закрыла глаза и вытряхнула шерсть из сшитых оленьих ушей. Смотрит — а вокруг множество ценных мехов и оленьих шкур лежит. Убрала их в мешки.

Вышел утром из яранги игыгагмитский мужичок, посмотрел в сторону тундры, увидел много оленеводов. Пошел туда. Пришел, встретила его пропавшая жена охотника на китов. Стала женщина расспрашивать мужичка о своем старшем сыне и муже. Мужичок ей все рассказал. Накормила она его, на дорогу дала оленины и попросила передать старшему сыну, чтобы пришел навестить ее.

Пришел сын. Очень мать обрадовалась, накормила его олениной, новую одежду дала. Затем вместе с младшим братом послала за косу, наказав идти берегом и чтобы старший впереди шел. Муж этой женщины, узнав, что старая жена вернулась, новую прогнал: она то и дело домой к родителям убегала. Сам к своей старой жене вернулся.

Сыновья женщины шли по берегу, шли и нашли выброшенного морем кита. Позвали односельчан, разделили кита на части. Затем женщина раздала односельчанам много оленины со шкурами и множество шкурок пушных зверей. Так потом жили они до глубокой старости. Все.

80. Потерявшиеся братья (Пер. Меновщикова Г.А.)[91]

Жили четыре брата. Младший на охоту пошел и не вернулся. Ждали его братья, ждали, не дождались. Пошел за ним второй брат. Опять дождаться не могут. Тогда третий брат пошел. И он не вернулся. Старший брат один остался. Пошел всех своих братьев искать. Оказывается, он на небо отправился. В пути звездочку заметил. Звездочка эта как надежда его манит. Чем ближе, тем все больше становится. Подошел, видит: землянка. Остановился старший брат, из землянки голос послышался:

— Ого, кто там? Здесь даже птички близко не пролетали!

Подошел старший брат ко входу. А из землянки старушка высунулась, спрашивает:

— Что ты за человек?

Отвечает:

— Братьев ищу я.

Старушка сказала:

— Сначала в землянку зайди!

Блюдо мясом наполнила, говорит;

— Вот на, поешь!

Поел старший брат, наелся, а хозяйка велит все мясо съесть. Хотя и сыт был старший брат, а съел.

Сказала старушка:

— Ну вот, теперь говори, зачем пришел.

Старший брат рассказывает:

— Ушел младший брат охотиться, не вернулся. Второй пошел, и его не дождались. Затем третий пошел, и он потерялся. Вот и пошел я братьев искать.

Старушка сказала:

— Ну хорошо, иди. Встретится на твоем пути червь. Лежит тот червь на дороге, так растянулся, что дорогу перегородил.

Дала ему посох, украшенный набалдашником, а также мешочек из желудка. Сказала:

— Как к тому червю подойдешь, мешочек на него надень. А станешь перешагивать, посохом червя ударь.

Подошел старший брат к червю, мешочек надел, червя посохом ударил. Сиял мешочек, из червя внутренности полились.

Дальше пошел. Землянка показалась, дым из нее идет. Остановился старший брат. Голос услышал:

— Ака-ка-ка-ка-каа, что там снаружи за человек? Никто еще мимо моих дверей не проходил! Ака-ка-ка-ка-каа, посостязаюсь я с ним!

Вдруг вышел из землянки человек:?

Ака-ка-ка-ка-каа, кто ты такой?

— Братьев своих ищу.

— Братья твои вон в той яме.

Наклонился младший брат над ямой, своих братьев увидел. Младший брат очень сильно похудел. Наверх посмотрел. Братьев окликнул. Те тоже наверх посмотрели, знаком брата предупредили, чтобы ушел. По кромке ямы очень много ножей воткнуто. Хозяин землянки сказал:

— Подожди меня здесь!

Оказывается, хотел он и старшего брата туда бросить. Отвернулся хозяин, пришелец своих братьев в мешок засунул и сразу по своему следу обратно пошел. Дорога ведь свободная была, того большого червя он еще по пути сюда убил.

Подошел к землянке, где старушка жила. Старушка сказала:

— Пришел!

Вытряхнул старший брат мешок. Выскочили оттуда братья. Даже поправились.

— Вот сюда спускайтесь! — говорит старушка.

Вошли в землянку. Старушка с середины прохода китовую лопатку убрала[92]. Глянули братья в дыру. Оказывается, на небе они. Видят: их землянка внизу. Снова старший брат их в мешок сунул. Стал по веревке на землю спускаться. Спускается — нет-нет за веревку и дернет, как старушка велела. Это они за облака цеплялись. Наконец спустились на землю. Открыл старший брат мешок. Вышли оттуда братья. Наполнили мешок разной едой, сверху мешочек с оленьим жиром положили и поверх всего — нитку бус[93]. Потянула старушка мешок на небо. Вытянула. Тут половинный человек выглянул. Дала ему старушка еды из мешка. Оказывается, это ее муж был.

81. Человек-невидимка (Пер. Меновщикова Г.А.)[94]

Мужичок из Напакутака охотился в каяке около утеса. И вот, когда ехал, увидел байдары, тянущие добытого кита. Приблизился он к тем байдарам, старается, чтобы с байдар заметили его. Как ни старался, никто не замечает. Подумал мужичок: "Где же эти байдары с китом причалят? Поплыву-ка я за ними". Поплыл он на своем каяке вслед за китобоями. Причалили они к берегу, видит мужичок: селение совсем незнакомое, земля неведомая, чужая. Вышел он на берег, вытащил каяк, смотрит: к берегу какие-то люди спускаются. Никогда он их не видел. Стали люди кита разделывать. Смотрит на них мужичок, внимательно разглядывает. Ходит среди них, локтями задевает, никто на него внимания не обращает. Вот женщина с ребенком позвала мужа и сказала:

— Отрежь своей дочке мантак!

Отрезал тот человек самые лакомые кусочки и бросил к ногам жены. Не успела женщина эти куски поднять, как мужичок подошел и наступил на них ногами.

Потеряла женщина еду, ищет вокруг себя, не может найти. Повернулась к мужичку спиной, мужичок схватил поспешно куски китовой кожи и положил ей на спину. Что за чудо! Куски вдруг исчезли — под кожу этой женщины проникли. Стала женщина кричать и жаловаться, что спину у нее сильно колет чем-то. Подбежал ее муж, положил жену на нарту, поволок домой. Мужичок следом за ними пошел. Но по пути догнал другую женщину, которая волоком тянула домой нарту, нагруженную китовым жиром. Мужичок подошел к ней и сел на нарту. Остановилась женщина, по может дальше тянуть. Стоит и думает: "Почему это мой груз вдруг такой тяжелый стал? Совсем я, видно, от усталости обессилела". Решила женщина отдохнуть, а невидимый человек слез с нарты и дальше пошел. Подошел он к ярангам и заглянул в одну. Тут, оказывается, женщина мясо варит. Рядом с нею лежат на блюде куски только что сваренного мяса.

Человек с каяка сказал:

— Эй, женщина, дай мне вареного мяса, голоден я.

Оглянулась женщина, не увидела никого и закричала:

— Ой, что-то у меня в ушах звенит! Наваждение какое-то! Мяса кто-то просит, а никого нет!

Мужичок сказал:

— Сейчас еще больше удивлю тебя!

Стал с блюда мясо хватать и в рот бросать. Видит женщина, как куски с блюда прыгают, исчезают в воздухе. И говорит опять:

— Ой, снова зазвенело в ушах человеческим голосом! Ой, беда, варево мое куда-то полетело, убежало! Ой, я, наверное, погибаю!

Забрал мужичок все варево, вышел из землянки, мясо доел и к другим землянкам пошел. Сел у одной землянки на край порога. А к землянке две девушки подходят, китовое мясо с берега несут. Подошли, хотят внутрь через порог войти. Что за диво! Дверь широкая, а пройти не могут.

— Почему это наша дверь вдруг тесной стала? — говорят.

Ходит мужичок среди этих людей, мешается. Никто его не видит. Совсем невидимкой стал. Подошел к другой землянке, где заболевшая женщина жила, прислушался. Стонет женщина. Шаманы и знахари ничего поделать не могут. Говорит кто-то внутри землянки:

— Позовите теперь того, да скажите, что я ему всем, чего пожелает, заплачу, только бы вылечил!

Прошел посланный мимо мужичка, стоявшего у землянки, ничего ему не сказал — тоже, значит, не увидел. Немного спустя подходит к землянке человек в одной нижней одежде. Это за ним хозяин и посылал. Подошел он к невидимому человеку с каяка и говорит:

— Что ты за человек? Откуда? Почему не заходишь в землянку?

Человек с каяка отвечает:

— Поплыл я в каяке за охотниками, тянувшими кита, и вот здесь очутился. Сам я из Напакутака. А это какое место — не знаю. Уж так я старался, чтобы меня заметили, — ничего не вышло. Никто меня не видит. Только ты один увидел. Я даже одной женщине положил на спину куски китовой кожи с натром. От этого у нее теперь спина болит.

Пришедший говорит:

— Иди за мной в землянку!

Вошли. Тут только все человека с каяка увидели. Приглашенный мужчина сказал:

— Вот этот человек с каяка может исцелить женщину, если вы его назад в его землю Напакутак отвезете.

Муж заболевшей женщины сказал:

— Конечно, отвезем, пусть только мою жену вылечит! Она так сильно мучается!

А хозяином землянки был тот человек, который кита добыл. Это его жене мужичок китовые куски на спину положил. Подошел мужичок к больной женщине, вынул у нее из-под кожи на спине китовые куски и перед жирником положил. Женщина облегченно вздохнула. Хозяин видит: это те куски, которые он днем дочке от китовой кожи отрезал.

Назавтра хозяин землянки созвал своих людей и велел нагрузить байдару китовой кожей. Нагрузили байдару и спустили на воду. Привязали к байдаре каяк мужичка, а самому велели сесть с гребцами в байдару. И повезли его в его землю Напакутак. Когда прибыли в Напакутак, вышел мужичок на берег. Разгрузили гребцы байдару, отвязали каяк и быстро отчалили. Посмотрел мужичок на сушу, свое селение увидел, на море посмотрел — а там ни байдар, пи гребцов. Только семья касаток вдаль уплывает. Оказывается, мужичок в стране касаток был, и они вернули его домой. Все.

82. Женитьба сироты (Пер. Меновщикова Г.А.)[95]

Так, говорят, было. Жили в одном месте пять братьев. Богатые были. Оленей много имели. По соседству мальчик-сирота со своей бабушкой жил. Землянка у них очень маленькая, тесная и грязная. Одежда очень плохая. Еды своей у мальчика с бабушкой не было, у соседей побирались. Мальчик даже на улице редко появлялся, на теле у него короста была.

Однажды подумал сирота и говорит бабушке:

— А ну, пойди в первую ярангу пяти братьев!?

Бабушка спросила:

— Что тебе у них надо?

Ответил сирота:

— Дочь их в жены хочу взять!

Согласилась старушка. Вышла. В первую ярангу пошла. Входит, хозяин ее спрашивает:

— Зачем пожаловала? Голодные вы, наверное, с внуком?

Старушка отвечает:

— Да нет же! Внучек послал меня, чтобы вы дочку свою за него выдали.

Хозяин жене сказал:

— А ну, подай мой нож. Мизинец ей отрежу за такие слова!

Подала жена хозяину нож, отрезал он у старушки мизинец.

Заплакала старушка от боли и обиды и пошла в свою землянку. Вошла, внук спрашивает:

— Ну, как дела?

Отвечает старушка:

— Не отдали они своей дочки, а мне мизинец отрезали.

Внук сказал:

— Теперь иди в ярангу второго брата, его дочь посватай!

Старушка сказала:

— Не пойду! Снова они мне боль причинят!

Настоял внук на своем. Согласилась старушка, пошла. Во вторую ярангу пришла. К переднему столбу прислонилась. Хозяин поздоровался с ней и спросил:

— Зачем пришла?

Старушка ответила:

— Внук мой послал вашу дочь посватать.

Хозяин жене сказал:

— А ну, подай мой нож! Безымянный палец отрежу ей за такие слова!

Подала жена хозяину нож, и отрезал он у старушки безымянный палец. Заплакала старушка от боли и обиды и пошла в свою землянку. Вошла, внук и спрашивает:

— Ну, как дела?

Отвечает старушка:

— Вот и безымянный палец отрезали!

Внук сказал:

— Теперь иди в ярангу третьего брата, его дочь посватай!

Старушка сказала:

— Ой, не пойду! Ведь только три пальца у меня на руке осталось. Опять ведь палец отрежут!

Настоял внук на своем. Согласилась старушка и пошла. В третью ярангу вошла. К переднему столбу прислонилась. Хозяин поздоровался и спросил:

— Зачем пришла?

Старушка ответила:

— Внук мой послал вашу дочь посватать.

Хозяин жене сказал:

— А ну, подай мой нож! Средний палец ей отрежу за такие слова!

Подала жена хозяину нож, отрезал он у старушки средний палец. Заплакала старушка от боли и обиды и отправилась в свою землянку. Вошла, внук снова спрашивает:

— Ну, как дела?

Отвечает старушка:

— Теперь уж и средний палец отрезали!

Внук сказал:

— А теперь иди в ярангу четвертого брата, его дочь посватай!

Старушка сказала:

— Нет, не пойду! Только два пальца у меня на руке осталось, так теперь и четвертый отрежут!

Настоял внук на своем. Согласилась старушка и пошла. В четвертую ярангу вошла. К переднему столбу прислонилась. Хозяин поздоровался и спросил:

— Зачем пришла?

Старушка ответила:

— Внук мой послал вашу дочь посватать.

Хозяин же не сказал:

— А ну, подай мой ноле! Отрежу ей указательный палец за такие слова!

Подала жена хозяину нож, отрезал он у старушки указательный палец. Заплакала старушка от боли и обиды и отправилась в свою землянку. Вошла, внук спрашивает ее:

— Ну, как дела?

Старушка ответила:

— Теперь и указательный палец отрезали!

Внук сказал:

— А теперь иди в ярангу пятого брата, его дочь посватай!

Старушка сказала:

— Теперь же совсем без пальцев на одной руке останусь. Ведь и большой палец отрежут!

Внук и теперь настоял на своем. Пошла старушка. В пятую ярангу вошла. К переднему столбу прислонилась. Хозяин поздоровался и спросил:

— Ну, старушка, что скажешь?

Старушка ответила:

— Внук мой послал вашу дочь посватать.

Хозяин сказал:

— Ну что же, пусть женится!

Затем отец дочери сказал:

— А ну, доченька, иди следом за своей свекровью!

Не возражала девушка отцу. Оделась и со свекровью пошла.

Приходят. Увидела девушка маленькую землянку, тесную, старую. Грязно в ней, и сыростью пахнет. Девушка от брезгливости далее капюшон кухлянки не сияла. Наступила ночь. Поели и спать легли. Только старушка не спала. Когда молодые люди крепко заснули, поднялась она и стала ногами стены землянки раздвигать. Раздвинулись стены, стала землянка большой и высокой. Взяла старушка большой таз, водой наполнила, внука разбудила. Встал внук. Посадила она его в таз и принялась все тело обмывать. Вышел внук из таза. Ого! Какой красивый мужчина стал! На руках его сильные мускулы.

Оделась старушка и вышла. Нарезала дерна, собрала его и в сени землянки принесла. Тут она стала на дери дуть, и превратился он в куски мяса разных зверей. Снова старушка вышла. Пошла на морской берег, охапку мелкой морской травы набрала. Затем эту морскую траву в землянку внесла, в сенях повесила и стала дуть на нее. Превратилась морская трава в меха разных пушных зверей. В третий раз старушка вышла. Собрала в сумку много белых камней. Внесла в кладовую, стала дуть на них. И превратились белые камни в куски сала разных зверей. После этого старушка в полог вошла, стала будить девушку:

— Сноха, вставай, корми нас!

Проснулась сноха, сняла капюшон и осмотрелась вокруг. Видит: новый полог в просторной землянке, рядом с нею лежит ужо не грязный мальчик с коростой на теле, а статный мужчина. Улыбнулась девушка мужчине, глаз не может отвести от него. Стала она еду готовить. Полное блюдо мяса и сала нарезала. Сели есть. Девушка куски мяса подбрасывает, а юноша ловит их ртом и ест. Когда кончили есть, бабушка сказала им:

— Теперь одевайтесь! Я для вас одежду приготовила.

Вышла старушка в сени. Внесла из сеней нерпичий мешок и вынула из него одежду, женскую и мужскую, совсем новую. Надела девушка меховой комбинезон, по вороту и рукавам росомашьим мехом отделанный. Юноша красивую кухлянку с черным воротником надел и красные меховые брюки с росомашьей отделкой внизу. Встали они рядом, как будто ветром очищенные. Потом вышли из землянки и стали гулять поблизости. Вернулись в землянку. А тут и время обедать настало. Снова поели. Говорит внук бабушке:

— А теперь теще моей надо гостинец отнести — еды разной и мехов! Вместе с женой поеду!

Стал юноша гостинцы готовить. Вышел в сени. Нарубил разного мяса и сала. Все это в таз положил. Затем жене сказал:

— Ты за этим тазом смотри, а я на улицу выйду!

Взял юноша нож, вышел на улицу и смастерил снежную парту. Сиденье со спинкой тоже из снега сделал. Копылья острые из дерева по бокам воткнул. Кончил нарту, стал изо всех сил дуть. Снежная нарта в настоящую превратилась. Концы от копыльев острыми ножами сделались. Вынес наполненный едой таз, на нарту поставил. Куском моржовой шкуры накрыл и привязал. Затем жену позвал. Взяла она деревянный молоток и вышла. Села на нарту, на спинку облокотилась. Юноша к нарте ремень привязал и потянул за него. Так и поехали. Девушка сидит на нарте и песню поет.

Выбежали девушки из четырех яранг, стали за спинку нарты хвататься. Стала молодая жена молоточком по рукам девушек ударять. Возвращала им боль бабушки своего мужа. Бьет девушек по пальцам, а сама смеется. Вот парта к яранге отца подъехала. Девушка с нарты поднялась, в ярангу вошла. Из яранги отец ее вышел. Отвязал покрышку на парте, увидел полный таз мяса и сала от разных зверей. Вдвоем с зятем высыпали еду из таза. Стало еды в несколько раз больше. Внес мясо и сало зять в сени. Затем нарту на вешала подняли и в ярангу вошли. Хозяин жене сказал:

— Вот сколько вкусной еды наш зять привез! Сейчас угощаться будем.

Женщины еду приготовили. Стали все есть. Потом юноша с молодой женой к бабушке вернулся. Стали они жить в полном достатке. Все.

83. Майырахпак (Пер. Рубцовой Е.С.)[96]

Давно это было, говорят. Пошли мышки-самочки за ягодами. Собирают они ягоды, а Майырахпак тем временем из дома своего вышла. Идет, на ходу свой нож о камни-скалы точит и говорит:

— Пис-пис-пис, как бы я вас ножом не ударила! Пис-пис-пис, как бы я вас ножом не ударила!

Увидела по пути маленьких мышек, собирающих ягоды. Приблизилась к ним. Увидели ее мышки, заплакали, а она свою тонкую кухлянку сняла и посадила их всех в кухлянку. Взвалила кухлянку с мышками на плечи и отнесла к высокому дереву, стоящему в тундре. Дошла до дерева, встала под него и сказала:

— Дерево, дерево, нагнись!

Действительно, нагнулось дерево. Привязала Майырахпак свою кухлянку с мышками к верхушке дерева, отошла и говорит:

— Дерево, дерево, выпрямись!

Выпрямилось большое дерево, а Майырахпак в свою ярангу пошла. Когда она ушла, стали мышки в дырочку кухлянки смотреть, кто пройдет, какой зверь или человек. Увидели идущую нить к речке евражку, окликнули:

— Евражка, евражка, правда, что ты человек? Отвяжи нас!

Подпрыгнула евражка и говорит:

— Ни за что не отвяжу, ни за что не отвяжу! Когда мы пить идем, вы в нас камешками бросаете!

Бежит следом горностай. Увидели его мышки, позвали:

— Горностай, горностай, правда, что ты человек? Отвяжи пас!

Поглядел на них горностай и говорит:

— Ни за что не отвяжу, ни за что не отвяжу! Когда мы гуляем, вы в нас камешками бросаете!

Немного погодя бежит лиса. Увидели ее мышки, стали звать:

— Лисичка, лисичка, правда, что ты человек? Отвяжи нас!

Услыхала их лисичка, подбежала к дереву. Уселась и говорит:

— А что хозяин делает?

Отвечают мышки:

— Когда подходит к дереву, говорит: "Дерево, дерево, нагнись!" Когда уходит, приказывает: "Дерево, дерево, выпрямись!"

Запомнила эти слова лисичка и сказала:

— Дерево, дерево, нагнись!

Нагнулось дерево. Развязала лисичка кухлянку и выпустила мышек. Выпустила и говорит:

— Пойдите шикшовника наберите!

Набрали мышки шикшовника, наполнили им кухлянку. Лисичка привязала кухлянку к верхушке дерева и говорит ему:

— Дерево, дерево, выпрямись!

Действительно, выпрямилось дерево. Когда оно выпрямилось, разбежались мышки и лисичка в свою нору ушла. Развела в горшке красную краску из сухой коры ольхи. Наполнила свой горшок и в помойное ведро вылила. Затем постелила постель и спать легла.

Назавтра Майырахпак проснулась, взяла свой нож, к большому дереву пошла. Идет, по дороге о камни-скалы ноле точит. "Пис-пис-пис, как бы я не поранила вас! Пис-пис-пис, как бы я не поранила вас!" Подошла к дереву, сказала:

— Дерево, дерево, нагнись!

Действительно, нагнулось дерево. Майырахпак ножом кухлянку разрезала, оттуда шикша посыпалась. Стала Майырахпак ягоды есть и приговаривать:

— Глазищи, глазищи!

Съела и говорит:

— Где лее мышки, которых я вчера в кухлянку засунула? Вместо них шикшовник один. Наверное, это моя двоюродная сестра лисичка их развязала. Ее очень легко уговорить.

Пошла к лисичке, решила ей отомстить. Закусила губу и говорит:

— Ну уж если я до тебя доберусь, не быть тебе живой!

Услышала лисичка шаги — Майырахпак к ее поре приближается. Обмакнула руки в горшок, ноздри разведенной краской намазала и стала стонать. Заглянула Майырахпак в пору, видит: ее двоюродная сестра под покрывалом лежит. А в горшке и помойном ведре кровь, даже нос у лисы в крови. Испугалась Майырахпак, так и присела у порога! Лисичка, не глядя на нее, сказала:

— Я, твоя двоюродная сестра, умираю, кровью истекаю, далее испражняюсь и мочусь кровью! Хороша лее ты, единственная моя надежда, — хоть бы раз пришла навестить меня! Разве уж только когда умру, придешь?!

Майырахпак ответила:

— А я, глупая, сержусь на тебя, что ты мышек отвязала!

Лисичка опять ей говорит:

— Кто же мне горшок и помойное ведро выльет?

Майырахпак ответила:

— А я-то на что? Я и вылью!

Лисичка со стоном опять говорит ей:

— Только прямо на улицу не выливай. Зачем неприятное прохожим делать! Вон к тому утесу пойди, там и вылей!

Подумала лисичка и прибавила:

— Плохая совсем твоя двоюродная сестра. Отделилась от меня моя тень. Как услышишь мою тень, не оборачивайся, а то околдует она тебя!

Поставила Майырахпак на плечо помойное ведро, горшок в руки взяла, к утесу понесла. Вскочила лисичка, погналась за Майырахпак. Догнала ее — и давай ей на пятки наступать! Завыла Майырахпак, зубами защелкала и говорит:

— Ни за что к тебе не обернусь! Ни за что к тебе не обернусь!

А лисичка все бежит за ней, наступает на пятки. Подошла Майырахпак к утесу, наклонилась, стала помойное ведро с плеч опускать. В это время лисичка как толкнет ее, а сама в южную сторону убежала.

Упала Майырахпак, да на лету за птичье гнездо зацепилась. Отдышалась, стала всех птиц просить, чтобы подняли ее на утес. Не решаются птицы, потому что больно тяжелая Майырахпак. Тогда взяла она одного топорка, клюв его пальцами сплющила. Вырвала из опушки воротника волоски и приделала ему две косы. После этого краской лапы и клюв намазала. Кончила разукрашивать, посадила на скалу. Сидит топорок на скале, из всех своей красотой выделяется. Стали другие топорки просить Майырахпак, чтобы она их тоже такими красивыми сделала, обещают ее за это на скалу поднять. Разукрасила Майырахпак топорков, подняли они ее на скалу, хотя и трудно им было. С тех пор все топорки красивые. Это их Майырахпак такими сделала. Когда ее подняли на скалу, она на север пошла.

А лисичка тем временем на юг бежала. Пока бежала, застигла ее в пути зима. Поравнялась лисичка с островом Маскын и заметалась в поисках переправы. Видит: течением от берега маленькую льдинку несет. Прыгнула на эту льдинку и поплыла на пей на другой берег. Когда к суше приблизилась, увидели ее маскынские ребята, взяли луки, побежали к ней. Бегут, а лисичка им кричит:

— Эй вы, на суше, подождите! Дайте мне на берег сойти, ведь я могу и утонуть на море.

Оставили ее мальчишки в покое.

Прибило льдинку к суше, выскочила лисичка на берег, убежала от мальчишек. Стали мальчишки ей вслед из луков стрелять. Но лисичка очень скоро скрылась из виду, сделала в тундре нору и стала там жить.

А Майырахпак на север пошла и до самых Сиреников дошла. На другом берегу речки у поселка Сиреники остановилась. А на атом месте две скалы были, которые сами раскрывались и сами закрывались. Внутри этих скал Майырахиак и устроилась. Взяла на воспитание сына тугпыгаков, потому что у самой детей не было. Вырос мальчик и стал к сиреникским детям ходить, в разные игры с ними играть. Станет ему кто-нибудь перечить, он возьмет того и убьет. А сиреникские боятся с ним расправиться, его мачеха — тоже тугныгак. Зимой добудут охотники моряка во льдах, сядет Майырахиак на корточки и отнимет у охотников печенку, которая кому-нибудь на долю выпала. С этих пор сиреникские старики перестали зимой печенку есть.

И вот наконец стали сиреникские люди между собой рассуждать:

— А здорово получается! Добывать печенку добываем, а есть не едим. Долго так будет продолжаться?! Давайте в следующий раз, как на охоту пойдем, возьмем с собой воспитанника старухи Майырахпак, которая поселилась у нас в скалах. Пусть он как охотник получит свою долю печенки.

Вот однажды хорошая погода выдалась, и южные льды к Сиреникам пригнало. Позвали охотники с собой воспитанника Майырахпак во льдах поохотиться.

— Эй, где ты, сидящий в скале? Идем с нами во льдах охотиться! Заработай себе свою долю печенки!

Отвечает им юноша:

— Хорошо, пойду!

Стал юноша собираться, заспешил. А тем временем охотники уже моряка добыли и на припай вытащили. Хозяин лодки сказал своим людям:

— Эту печенку бросьте целиком на тонкий лед! Пусть парень за ней туда сходит.

Пришел юноша, говорят ему:

— Вон видишь печенку? Бери ее себе, это твоя доля.

Пошел юноша за печенкой и провалился.

Загарпунили его охотники и убили. Печенку его вынули. Отдали прокладчикам дороги, те ее как груз на санки положили. Сказал хозяин байдары прокладчикам дороги:

— Выйдете на сушу, печенку эту старухе отдайте!

А старуха Майырахпак сидит, как всегда, на круче на корточках, охотников поджидает. Вышли прокладчики дороги на сушу, старуха их спрашивает:

— А где мой сын?

Отвечают прокладчики дороги:

— Да где-то следом идет. Целую печенку в долю получил. А пока вот это держи.

Отвязали от санок печенку воспитанника. Взяла ее старуха, домой пошла. Пришла, печенку на полочку над жирником положила, сама около жирника села. Сидит около жирника, а с печенки то и дело крупные вши перед пей падают. Подумала старуха: "Ох, уж не моего ли это сына печенка?" Сняла с полки печенку, стала ее рассматривать. Рассмотрела и признала печенку сына. Села на корточки перед входом в жилище и заплакала.

Вот однажды опять хорошая погода выдалась, опять все мужчины Сиреников вышли на припай охотиться. Сообразила старуха, когда охотники к берегу повернут, вышла на кручу, стала звать сильный ветер с суши вместе со снегом. Налетел ветер, повалил снег, и оторвало припай. Всех мужчин, которые ушли во льдах охотиться, в море унесло. Собрались старики на берегу, всматриваются в море, своего шамана подстрекают:

— Какой же ты шаман? Где твой ворон, которым ты хвастался? Вон старуха всех мужчин у нас отняла, а нашу надежду, мальчиков-подростков, ее воспитанник поубивал. Так что все мы теперь умрем с голоду.

Наступила ночь, запел старик-шаман, имеющий ворона. Влетел к нему ворон, велел ему шаман отнять у Майырахпак жилище.

Полетел к ней ворон, велит из жилища уходить. Ответила ему Майырахпак:

— Никуда не пойду, мое это жилище!

Опять ей ворон говорит:

— А ну, давай убирайся! Если это действительно твое жилище, попробуй открой его снаружи!

Когда вышла Майырахпак, двери ее, как всегда, за ней захлопнулись. Приказывает им старуха открыться. Только двери заскрипели, начали открываться, прикусил ворон губу, сказал сквозь зубы:

— Попробуйте только открыться, я вас истолку, искрошу!

Захлопнулись двери. Сказал тогда ворон Майырахпак:

— Ну довольно, уходи отсюда, нет у тебя здесь жилища! Видишь, двери тебя не слушаются!

Видит Майырахпак: делать нечего, опечалилась и пошла на север, куда глаза глядят, потому что отобрал у нее ворон жилище. Тьфу!

84. Пять дочерей (Пер. Рубцовой Е.С.)[97]

Был один мужчина, удачливый охотник на китов. Пять дочерей у него. Пятая — самая маленькая, еще грудь сосет. Старшая уже большая выросла. Вот раз отправился мужчина на охоту. Сели в байдары, отчалили, недалеко в море ушли. Стали зверя выслеживать. Увидали кита. Пошли к нему на веслах, короткими веслами гребли. Подплыли, загарпунил его стрелок, и притом намертво. Зацепили ремнями за челюсть, тянут к берегу, причалили. Вытащили байдару, на сушила положили. Пошел хозяин байдары свою жену звать, обряд какой нужно совершить. Приходит — нет жены, за кореньями ушла. Пошла старшая дочь обряд совершать. Отправились вдвоем на берег. Пришли, совершили обряд. Стали мужчины кита резать, а жир весь вытаскивают, мясо вытаскивают. Делят жир и мясо между собой. В свои ямы таскают. Кончили убирать, по своим ярангам разошлись. А жена хозяина байдары все не возвращается. Наступила ночь, спать легли, нет ее. И на другой день не пришла. Стал мужчина свою жену искать. На охоту перестал ходить, в горах искал, нигде не мог найти. Наконец перестал искать. Опять собрался на охоту, в море на байдаре с другими охотниками ушел.

Говорит старшая дочь:

— Наступит осень, не будет у нас съедобных кореньев, когда праздновать будем.

Пошла девушка в тундру, копает коренья мотыгой. Вдруг кто-то солнце заслонил. Смотрит: орел сел. Сказал орел:

— Я за тобой пришел.

Ответила девушка:

— Зачем? Мой отец будет ругать меня.

Взял ее орел в свои когти. Взлетел с ней вверх, на небо взобрался. Отец ее тем временем опять кита увидал. Подплыли к нему, загарпунили и сразу убили. Зацепили ремнями за челюсти, потянули к берегу. Байдару на сушила положили. Пошел хозяин байдары за старшей дочерью, чтобы обряд совершить. Пришел, зовет дочь, а ее нет.

— Где моя дочь?

— Ушла травы собирать.

Взял с собой на берег вторую дочь для совершения обряда. Совершили обряд в честь кита. Стали его мужчины резать, жир и мясо отделять. Кончили, делить стали, по своим ямам таскать. Убрали все и по ярангам разошлись. Уснули. На другой день проснулись, а дочери хозяина байдары все еще нет. Снова искал он се в горах, да так и не нашел. Пришел домой, сказал дочерям:

— Не ходите больше туда!

— Хорошо, — согласились девочки.

Скоро опять на морскую охоту отправились, сели в байдары, отчалили. Опять кита увидали. Приблизились к нему. Загарпунили, убили, зацепили за челюсть, к берегу потянули. Пошел мужчина своих дочерей звать, чтобы обряд совершить. Только две дочери у него теперь осталось. Велел старшей совершить обряд. Справили обряд в честь убитого кита. Мужчины стали кита разделывать. Жир его оттаскивают, мясо оттаскивают. Делить стали, в ямы понесли. Как все кончили, но своим ярангам отправились. Уснули.

На следующий день проснулись. Мужчина своим двум дочерям сказал:

— Больше никуда не ходите, видите, сестры ваши пропали.

— Хорошо, — согласились они.

Мужчина опять на морскую охоту отправился. Сели в байдару. Отчалили. Кита увидали. Подплыли к нему, загарпунили,, убили, зацепили ремнями за челюсть, потянули к берегу. Причалили. Пошел мужчина дочерей звать, чтобы обряд совершить. Приходит — обеих дочерей нет, ушли.

Орел их на небо унес. На небе в очень большую ярангу привел и сам с ними вошел. Яранга та очень светлая и теплая оказалась, было в ней много оленьего, нерпичьего, лахтачьего, моржового мяса и китовой кожи с жиром. Орел сказал девушкам:

— Ешьте досыта все, что видите, — оленину, китовую кожу с жиром, нерпу. Ешьте что хотите, никто не запретит вам. Я пищу сюда ношу.

Стали они есть. Много едят, досыта. Орел говорит им:

— Почему вы не полнеете?

Отправился орел за дикими оленями. Понесла девушка горшок выливать. Вылила, собралась в ярангу идти, вдруг перед ней лиса. Лиса сказала ей:

— Что это вы делаете? Знаете, почему он заставляет вас много есть? Как будете полные, он вас и съест. Загляни-ка в кладовку, там своих сестер увидишь. Они еле живы. Когда располнели они, орел высосал из них кровь. Свари им оленины побольше, пусть поправляются. А потом, как поздоровеют, дайте им жил, пусть все дни нитки крутят. Крутите нитки из жил до тех пор, пока жилы не кончатся. А как кончите, мне скажите, я вас на землю спущу. Когда муж-орел придет и спросит: "Что это вы так плохо полнеете?" — ответьте: "Потому что наш отец очень хороший добытчик. Мы только тогда полнеем, когда дальней рыбой питаемся".

Кончила говорить лиса и ушла. Стали девушки делать, как она им велела.

Вернулся орел с охоты на диких оленей, много оленей убил. И говорит своим женам:

— Почему это вы не полнеете?

Девушки отвечают:

— Потому что наш отец удачливый добытчик. Мы только тогда полнеем, когда дальней рыбой питаемся.

Отправился орел к дальней реке. Стали девушки собираться. Стали жилы теребить и нитки из них сучить. Как всю работу окончили, из яранги вышли. Увидела их лисичка и спрашивает:

— Ну как?

— Кончили мы!

Вошла, все убрала.

Привязались сестры друг к дружке. Стала лиса спускать их, понемногу веревку выпускает. Совсем немного до земли не хватило. Стали они веревку дергать. Выпустила их лиса. Прыгнули, младшая стала сплетенную веревку подбирать. Подобрала, в путь отправились.

Прилетел орел, а девушек нет.

— Ах негодные!

Погнался за ними.

— Если догоню, съем!

Гонится за ними орел. Бегут девушки что есть сил. Вот уж орел увидел их. Еще быстрее сестры побежали. Вот-вот он настигнет их.

— Если догоню, съем! — кричит.

Дальше бегут сестры. Остановилась одна, провела мизинцем черту. Бегут, назад посмотрели — огромная река на месте черты образовалась. Спрятались они на берегу. Приблизился орел, на середине реки сел.

— Все равно не спасетесь!

Расправил крылья. Поднялась вода в реке, вот-вот девушек затопит. Совсем уж близко подошла, орла до шеи захлестнула. Стала одна сестра воду замораживать. Остановилась вода, замерзла. И орла заморозила. Попробовал орел крыльями взмахнуть — трескается лед, далеко трещины пошли, да не вырваться ему. Вышли девушки из укрытия. Убила одна сестра орла маленьким ножом.

Пошли девушки в свое селение. В ярангу отца пришли.

— Смотрите, больше никуда не уходите! — говорит отец.

— Хорошо!

Живут спокойно. Но ведь девушки так жить не могут! Соскучилась самая младшая. Плетеную веревку взяла, из дома вышла. Бросила ее в тундру, пошла, стала собирать. Вдруг перед ней берлога большого бурого медведя. Вошла девушка в нее. Хозяина нет. Села девушка. Вдруг большой бурый медведь входит. Стал се кусать, а потом говорит:

— Ой! Зачем я это делаю, ведь это гостья моя! Ты ела? — спросил.

— Нет!

Подал ей мяса, китовую кожу с жиром. Стала девушка есть. Поела, спать легла. Подал ей медведь черепок скребка.

— Как проснешься, ударь меня черенком скребка, не бойся!

Положила девушка черенок на видное место. Проснулась.

Стал бурый медведь ее кусать.

— Ой, зачем я это делаю? Ведь это гостья моя! Да ты не бойся, бей меня, а то больно тебя укушу!

Когда вышли, стали по кругу бегать. Сначала медведь девушку обогнал, потом девушка медведя. Оставила его за собой. Потом вместе в берлогу пошли. Стали есть мясо дикого оленя. Спать легли. Говорит медведь девушке:

— Как проснешься, ударь меня черепком скребка, не бойся.

Уснули они. Утром проснулась девушка.

— Ой, опять будет меня кусать!

Ударила его черенком скребка. Медведище быстро сел... Встали, поели. Наружу вышли. Стал медведь бороться с девушкой. На ноги ей встать не дает. Но вот перестала девушка падать. Медведь сказал:

— Я не один живу, там, на другой стороне, много яранг.

Пошла девушка туда. Взобралась на бугорок, видит: там в мяч играют. Побежала туда. Незаметно в одну ярангу пробралась, в летний полог вошла. Посмотрела хозяйка на полог, заметила, что занавес немножко колышется. Подошла к нему, подняла, видит: в пологе молодая красивая девушка. Закрыла занавес, осталась девушка в пологе. В это время старший брат хозяйки, который в мяч играл, домой пришел. Спрятала женщина девушку за полог. Юноша вошел. Стала женщина кормить брата, ничего ему про девушку не сказала. Когда брат ее уснул, ввела девушку. Спать легли и уснули. На следующий день юноша проснулся, видит: возле него девушка. Не стал юноша никуда ходить, женился. Забеременела жена. Родила мальчика. Вырос мальчик, ходить стал. Еще забеременела. Снова мальчика родила. Вдруг однажды слышат голос в сенях:

— Где молодая женщина? Гости на состязание прибыли.

Вышла молодая женщина. Стали состязаться в беге. Всех обогнала молодка. Потом бороться стали. И тут она победила. Вернулась домой, своего маленького сына накормила грудью. Когда наступила ночь, уснули. На другой день не пошел молодой мужчина на улицу. Соскучилась молодка. Надоел ей муж. Собралась в свою ярангу идти. Говорит мужу:

— Я в свою ярангу пойду.

Муж сказал ей:

— Я тоже пойду с тобой.

Молодка сказала:

— Нельзя, моя яранга очень далеко. Ведь дети твои здесь останутся, вместо меня будут жить здесь.

— Хорошо.

Собралась молодка. Плетеную веревку взяла, надела ее на шею, ушла туда, откуда пришла. К большому бурому медведю пришла. Там ночевала. На следующий день в свою ярангу пошла. Пришла. Родители ее радушно встретили. Стала у родителей жить. Живет, живет, захотела опять к мужу идти. Вышла, плетеную веревку взяла, вверх бросила. По этой веревке к северному сиянию полезла. Поднялась — а там тоже играют в мяч. Снова мимо прошла, никто ее не заметил. Увидела хозяйка: занавес летнего полога немного колышется. Подошла к нему, смотрит: в пологе молодка. Женщина спрятала ее, одеждой завалила. Вдруг брат женщины домой приходит. Вошел. Женщина ему про молодку ничего не сказала. Стала его кормить. Поел брат, лег спать, лег и уснул. Вывела женщина молодку, накормила. Поели, спать легли и уснули. На другой день проснулся парень, видит: красивая молодая женщина. Женился парень. Никуда не стал выходить. Забеременела молодка, снова родила мальчика. Живут-поживают. Молодка опять забеременела. Опять мальчика родила. Грудью этих детей кормила. И здесь односельчане с молодкой состязаться в беге стали. Молодка опять обогнала всех. Стали бороться. Опять победила молодка. Пошла в ярангу мужа. Пожила немного. Снова захотелось ей в свою ярангу пойти. Своему мужу сказала:

— А все-таки я пойду в свою ярангу!

Муж ей сказал:

— Я тоже пойду!

— Нельзя, очень далеко моя яранга. Ведь здесь у тебя дети останутся, а они все равно что я!

Согласился молодой мужчина. Молодка оставила его. В свою ярангу пошла. Пришла. Опять радушно встретили ее родители. Стала у своих родителей жить. Через некоторое время опять задумала уйти. Пошла в сторону моря, к берегу пришла, под воду пошла. Видит: впереди бугорок. Подошла — перед ней яранга. Вошла в ярангу, а там мужчины. Стали угощать ее. Подали ей навагу. Поела она и спрашивает:

— А по ту сторону есть селение?

Большое там селение есть.

Ушла молодая женщина. Бугорок позади остался. Видит: впереди очень много яранг. Молодка там снова вышла замуж. Там навсегда и осталась. Кончилось. Тьфу!

85. Как паук помог старику (Пер. Меновщикова Г.А.)[98]

В сказке, говорят, это было. Жил, мол, один оленевод. Говорят, было у него одно заветное место на реке, где он ловил рыбу. Ничего не давал он реке, а от нее брал множество добычи. Около реки возвышалась небольшая скала. Однажды оленевод, оказывается, заболел. Вот уж осенью в стойбище к оленеводам приехали для обмена береговые жители-эскимосы, а тот оленевод все не поправляется. Не забивали пока односельчане оленей для береговых, а не дали, когда поправится их сосед. Но дождаться не смогли — он все болел и болел. Стали забивать оленей. Приехавшие приморские гости пошли к больному со своим товаром, а вместе с ними бедный старичок. У этого старичка не было детей, а только старуха-жена, которую он оставил дома. У кого были вещи для обмена, получили взамен оленьи шкуры и мясо. Только старичку береговому ничего не досталось: не убили для него оленеводы оленя. Остался он в стойбище до вечера, чтобы поесть оленины. Поел у кочевников, достал кусок мяса, завернул его в дождевик, закинул на спину и отправился домой.

Когда он подошел к той скале, что стояла у рыбной реки, вдруг из-за псе навстречу ему вышел большой паук. Старик остановился, и паук сказал ему:

— Стоящий рядом со мною, у тебя за плечами сверток с мясом. Отдай мне мясо, я хочу поесть.?

Старичок хотел было отказать ему:

— Ли, ай, я ведь жене своей хочу донести его, чтобы и она отведала оленины. Ведь даже соседи ей позавидуют, у которых нет оленьего мяса.

Но паук снова сказал:

— Давай, съем я это мясо, а потом за тобой приедут те оленеводы. Это я в наказание уложил старого оленевода. А ты, когда домой придешь, скажи: "Того больного оленевода я вылечу".

Старичок сказал:

— Но как же я это сделаю, когда они за мной приедут, ведь я не шаман!

Паук ответил ему:

— А я тогда и научу тебя!

Паук съел припасы старичка.

Когда старичок прибыл в свое береговое селение, он сказал:

— Того больного оленевода я вылечу!

Приехали оленеводы за старичком, чтобы вылечил их больного. Когда он прибыл туда, навстречу ему и вправду вышел паук и сказал:

— Вот мое слово: сказал приду и пришел.

Старичок спросил:

— Так как нее я буду лечить больного?

Паук сказал:

— Делай так: от дорожного следа возьми горсть снегу и, когда войдешь к больному, положи ему это в рот. Затем возьми бубен и сильнее бей в него.

И правда, старичок вошел к больному с горстью снега из-под дорожного следа, положил больному в рот и стал бить в бубен. И вдруг в это время в ярангу вошел огромный паук, а за ним — его маленькие дети. Паучки залезли на больного и покрыли его полностью. Затем они слезли с него и ушли. Больной встал, поел и совсем выздоровел. Все.

86. Тутахалик (Пер Вахтина Н.Б.)[99]

Живет Тутахалик, хромой. Одна нога другой короче. Жены у него нет, есть только каяк. Однажды подумал Тутахалик: "Дайка съезжу туда, на остров, на своем каяке. Осмотрю-ка остров, может быть, что-нибудь найду".

И вот Тутахалик погрузил на свой каяк тесак, нож, всякий строгальный инструмент и поплыл к тому острову. Доплыл, объехал его вокруг и увидел на острове большое дерево, настоящее Дерево. Пристал к берегу, вытащил каяк, спилил это дерево и начал из него вытесывать женщину. Вытесал, строгать стал. Долго тесал, долго строгал. Из крупных стружек, самых завитых, сделал бусы. Из мелких сделал ей на руки браслеты. Из самых мелких — ожерелья на голову ей сделал.

Кончил делать, положил на землю, набил СБОЮ трубочку, зажег, стал курить.

Курил, курил и вдруг сзади услышал голос женщины:

— У Тутахалика, у Тутахалика одна нога короче другой! Ха-ха-ха! У Тутахалика глупого одна нога коротенькая! Ха-ха-ха!

Оглянулся Тутахалик — о, какая красивая женщина! Пышные волосы, с бусами, с браслетами, с ожерельем из мелких бус на голове!

— Поехали домой, отвезу я тебя!

Посадил женщину на каяк, поехал домой. Быстро гребет Тутахалик, радостный: женщину достал, женился.

Вот когда стал он подъезжать, молодые мужчины на берегу стали встречать его.

— О, Тутахалик не иначе опять нерпу добыл: осадка у каяка большая!

Только приткнулся каяк к берегу, вытащили его, вылез Тутахалик на берег. Отошел в сторону, оправился. Потом говорит:

— Ну что же ты, вылезай!

Стала женщина вылезать из каяка, бусами своими за борт зацепила — зазвенели они. Когда вылезла — вся в бусах, в ожерелье, красивая, — мужчины тут как стали ее друг у друга вырывать, самый сильный себе забрал. А Тутахалик остался ни с чем. "Эх, — думает, — зря делал, пи с чем остался".

Положил каяк свой на подмостки, пришел домой, вечером стал думать: "Попусту мастерил, думал — женюсь, и вот — ни с чем остался. Еще раз, что ли, завтра попробовать на остров съездить?"

И вот назавтра, проснувшись, инструмент погрузил и снова отправился к тому острову. Доплыл, снова остров вокруг объехал, видит: еще одно дерево. Пристал Тутахалик, посмотрел — хуже вчерашнего, кое-где сучковатое дерево увидел.

— А, ладно, хоть такое!

Обрезал, стал быстро тесать, строгать, стал опять женщину делать. Вскоре кончил, из стружек волосы ей сделал, бусы на голове ей сделал, ожерелье, браслеты. Но когда обстругивал ей нос, самый копчик случайно выщербил: там сучок был.

— А, ладно, хоть такая!

Положил Тутахалик женщину на землю, снова набил свою трубку, закурил.

Пока курил, услышал позади себя гнусавый голос:

— У Тутахалика, у Тутахалика одна нога короче другой! Ха-ха-ха! У Тутахалика одна нога коротенькая!

Обернулся Тутахалик, видит: женщина, красивая и в бусах, в ожерельях, вот только нос у нее без копчика.

— А, пусть хоть такая! — и посадил ее в каяк. Снова едет домой Тутахалик, опять гребет.

Завидели его молодые мужчины, собрались на берегу:

— Эге! У Тутахалика опять осадка большая, опять что-то добыл!

Подъехал Тутахалик, вытащили его на берег, вылез он, отошел, оправился.

— Ну что же ты, вылезай, — говорит.

Девушка опять браслетами своими зазвенела. Все юноши бросились ее друг у друга вырывать. Тут она и говорит:

— Что это вы все?

Один за другим отпустили ее юноши:

— А, не нужна нам такая, безносая она, безносая!

Тут Тутахалик наконец женился. Пошел домой. Тут окончательно женился; стало у него с кем есть. Сидят они, вместе едят.

Наконец-то женился. Все.

87. Сягуягниту и Иягниту (Пер. Меновщикова Г.А.)[100]

Так вот, говорят, было. В одном селении жили два веселых молодых человека. Один жил в одном жилище, второй — в другом жилище.

Когда наступала ночь и жители засыпали в своих землянках, Сягуягниту брал свой бубен, выходил на улицу и начинал постукивать в него около каждого жилища. Люди просыпались, их сон нарушался, и они до рассвета не могли заснуть.

Однажды мужчины поздно вернулись с дальней морской охоты. Они поели и улеглись спать. По как только к ним пришел первый сон, они опять услышали снаружи громкие звуки бубна. Это веселящийся Сягуягниту[101] бил палочкой в свой бубен и не давал людям спать. Многие мужчины оделись, выскочили на улицу и поколотили Сягуягниту палками.

А сам он бодрствует ночью и спит целыми днями.

И Иягниту такой же беспокойный человек, бродит среди жилищ ночью, а спит днем. Когда же люди засыпают, он колотит по-отдушинам землянок своей палкой. От этого стука все просыпаются, и сон уходит. И его односельчане наказывали битьем.

Однажды охотники взяли с собой в море этих веселящихся но ночам юношей. Сягуягниту и Иягниту впервые охотились вместе с бывалыми охотниками. Но вот неожиданно подул ветер со стороны суши, когда байдары с людьми собрались возвращаться домой. Ветер налетел с водяным шквалом, заштормило, заволновалось море белыми гребнями. Паруса из моржовых кишок не выдерживали ветра. Тогда старшина большой байдары крикнул:

— Эй, Сягуягниту, по ночам спать не даешь нам, сон прочь прогоняешь. А ну, успокой погоду!

И тут Сягуягниту вынул из-за ворота маленький игрушечный бубен с такой же маленькой палочкой. Затем он натер бубей водой, и от этого бубен вдруг увеличился. А палочку-мумык для бубна вытянул, и она стала длинной. После этого он начал бегать по бортам байдары, бить в бубен и выкрикивать заклинания. И вот впереди байдары погода наладилась, только но сторонам — справа и слева бушевало море.

Тут старшина обратился к Иягниту:

— Иягниту, погоду подбадривай, не давай заснуть попутному ветру!

Иягниту взял весло, встал посреди байдары, поднял весло над головой и посреди неба просверлил дыру. После этого небо просветлело, а море стало таким тихим, как будто бы вода топким льдом покрылась.

И поехали охотники к своему берегу.

После этого старшина подарил Сягуягниту большой бубен и палочку-мумык, а Иягниту дал большую палку, чтобы по отдушине бить. По эти юноши перестали будить людей но ночам. Все.

88. Пять братьев (Пер. Меновщикова Г.А.)[102]

Над морем у холма пять братьев жили. Неженатые были — поблизости никто не жил, не у кого было девушек в жены взять.

Вот решили братья жениться. А куда за невестами идти?

Сделали они луки и стрелы, из шатра вышли, встали в ряд против ветра. Старший брат лук сильно натянул, пустил стрелу против ветра. Стрела полетела и скрылась. Второй брат выстрелил — скрылась стрела. Третий брат туда же стрелу пустил. Четвертый и пятый братья тоже стрелы пустили. Пошли они рядом против ветра, чтобы стрелы свои отыскать. Долго шли братья, целый день шли, а стрел все нет. Стемнело. Остановились братья, решили переночевать в тундре — ночью стрелы не найдешь...

Наутро снова в путь отправились. Долго шли. К вечеру, когда солнце за гору спускалось, подошли братья к холму и увидели внизу около моря пять шатров.

Пошли братья к шатрам. Подошли, увидели: из первого шатра девушка вышла, таз для мытья вынесла.

Старший брат спросил ее:

— Нe видела ли ты стрелу?

— Видела, я нашла стрелу!

— Если ты нашла, дай мне ее!

— Не дам!

— Тогда тебя возьму!

— Ладно, бери меня!

Старший брат вместе с девушкой в шатер вошел, остался там с ней.

Братья его ко второму шатру подошли, увидели девушку — она таз для мытья выносила.

Второй брат к этой девушке подошел, спрашивает ее:

— Ты, быть может, видела стрелу?

— Я нашла стрелу, она у меня.

— Что же, раз нашла стрелу, отдай ее мне, или возьму тебя.

— Ладно, бери меня.

Второй брат с девушкой в шатер вошел, остался там. Трое братьев подошли к третьему шатру, близко стали. Выходит из шатра девушка с тазом. Третий брат спрашивает:

— Стрелу видела ты?

— Видела.

— Где она?

— Там, в шатре, лежит.

— Отдай мне ее!

— Нет, не отдам!

— Если так, тебя возьму!

— Ладно, возьми меня.

Третий брат в шатер с девушкой вошел, остался там. Двое братьев к четвертому шатру подходят. Опять девушка в руках таз для мытья песет.

Четвертый брат спрашивает ее:

— Не видала ли ты стрелу?

— Видела, нашла я ее.

— Где она?

— Там, в шатре.

— Дай ее!

— Нет, не дам.

— Если не отдашь, тебя возьму!

— Ладно, бери меня.

Четвертый брат с девушкой в шатер ушел, остался там. Младший брат дальше пошел, к самому дальнему шатру. Близко к шатру подошел, выходит из него девушка. Младший брат спрашивает:

— Стрелу мою не ты ли нашла?

— Ничего не видела я! — отвечает девушка.

Пошел дальше младший брат. Целый день шел, солнце уже садится, день кончается, а младший брат все идет. Вот к холму подошел. Поднялся наверх. Видит: у подножия озерко маленькое, а у того озера на берегу одинокий шатер стоит. Спустился младший брат с холма, подходит к шатру. Из шатра вышла женщина средних лет, смуглая, высокая.

Младший брат подошел к ней, спрашивает:

— Стрелу мою не видела ли ты?

— Видела.

— Где же она?

— Смотри туда!

— Где же?

— В самой середине озера торчит с расщепленным концом. Говорит младший брат женщине:

— Достань мне стрелу мою! Женщина говорит:

— Сам ты достань!

Юноша к озеру пошел. На берегу торбаса снял, в воду спустился, побрел, но как вода до груди дошла, испугался младший брат, назад вышел из воды.

Опять говорит женщине:

— Достань мне стрелу!

— Сам достанешь!

— Озеро глубокое!

Тогда женщина говорит:

— Если в жены возьмешь, достану стрелу.

Юноша отвечает:

— Принеси стрелу, возьму в жены.

Женщина торбаса сняла, к озеру пошла.

Идет по озеру, а воды мало, всего по щиколотки, едва ноги замочила...

К середине озера подошла, стрелу выдернула, обратно вышла и юноше стрелу отдала.

Юноша взял стрелу, бежать хотел, да ноги его к земле приросли.

Посмотрел он на женщину, не знает, что делать. А женщина говорит ему:

— На этом месте до старости стоять будешь!

Говорит тогда парень женщине:

— Ладно, я женюсь на тебе, оторви меня от земли.

Взяла женщина за ухо парня, увела в свой шатер, своим мужем назвала...

Теперь пять братьев все жен имеют.

89. Камыснап (Пер. Меновщикова Г.А.)[103]

Давно было. В одном месте около моря жили пять девушек, пять родных сестер. Не было у них соседей, не знали они ничего о людях. Думали сестры, что они одни живут на земле. Только старшая знала, что недалеко люди живут, да молчала, не хотела говорить младшим.

Собирали сестры травы да корни, а с морского берега приносили капусту. Уставали сильно. Вот однажды младшая сестра говорит старшей:

— Ты самая мудрая из пас. Трудно нам каждый день добивать пищу. Не придумаешь ли ты что-нибудь, не дашь ли нам помощника?

Подумала, подумала старшая сестра и сказала:

— Ладно. Дайте мне доску для выделки шкур, два скребка, две обувные колодки, каменный молоток и двух живых крабов.

Самая младшая побежала на берег и принесла двух живых крабов, другие сестры приготовили все остальные вещи. Села старшая в угол полога и стала делать человечка из этих вещей: голову сделала из каменного молотка, туловище — из доски, на которой шкуры скребут, руки — из обувных колодок, ноги — из кривых скребков, а пальцы рук — из живых крабов. Сделала она человечка, положила в угол полога и легла спать вместе с сестрами.

Утром проснулись девушки и удивились: в углу полога лежит человечек и храпит. Стали они будить человечка:

— Эй, помощник, вставай, иди на берег за капустой!

Встал человечек и отправился на берег. На берегу капусты морской набрал, вернулся домой. Обрадовались девушки:

— О, наш помощник!

Назвали девушки своего помощника Камыснап.

Каждый день Камыснап стал приносить домой морскую капусту, корешки и травы. Девушки перестали ходить на берег.

Один раз Камыснап нашел выброшенную морем нерпу и принес ее. Девушки ели мясо и хвалили Камыснапа.

Все дальше и дальше уходил Камыснап от дома. Однажды обошел скалистый мыс, увидел впереди ярангу. Направился к ней. Подошел. Вошел в полог. Осмотрелся кругом — людей нет. Еще раз посмотрел — увидел вареное оленье мясо с топленым жиром. Стал есть и съел пол-оленя. Другую половину оленя взвалил на спину и понес девушкам-сестрицам. Кроме мяса захватил с собой Камыснап большой железный нож. Далеко увидели девушки Камыснапа, одна из них сказала:

— Смотрите, вон идет наш Камыснап и песет на синие большую ношу.

Когда Камыснап пришел, сестры спросили его:

— Что ты принес в мешке?

Камыснап ответил:

— Ладно, не спрашивайте, а развязывайте и смотрите.

Внесли сестры мешок в полог и там развязали его. Младшая закричала:

— О диво, сколько хорошей еды!

На полу лежало жирное оленье мясо. Девушки спросили Камыснапа:

— Откуда мясо?

— На берегу нашел.

— А откуда же нож у тебя?

— Тоже с берега, береговая вещь.

Поели сестры мяса досыта и уснули.

А в той яранге за скалистым мысом жили пять братьев. Они были охотники на диких оленей и на морских зверей. Вернулись братья с охоты, сели было поесть, а мяса нету и ножа нету.

— Кто же взял наше мясо?

— Куда делся большой нож?

— Видно, кто-то чужой был! — решили братья.

Утром на охоту пошли, на видное место положили большой кусок жирной оленины.

— Посмотрим, что за вор тут ходит...

В то же время девушки-сестры проснулись, стали будить своего помощника:

— Эй, Камыснап, вставай, иди на берег, поищи для нас пищи!

Камыснап встал, отправился на берег. По старому следу пошел в ярангу за скалистым мысом. Пришел, видит: лежит на блюде полтуши дикого оленя. Сел и стал есть. Наелся досыта, остатки мяса и жира положил в мешок и отправился домой. Когда пришел, девушки опять спрашивают его:

— Откуда ты, Камыснап, приносишь мясо?

— На берегу нахожу. Море выбрасывает.

Только старшая сестра не верит, но молчит. Она знает, что дикие олени в тундре живут. Она знает, что за мысом пять братьев живут.

Снова девушки наварили мяса, досыта поели и легли спать.

Пять братьев с охоты вернулись, видят: снова мясо съедено. Старший брат говорит:

— Кто-то повадился ходить к нам. Завтра вы идите на охоту, а я останусь — постерегу, может быть, увижу того, кто наказывает нас каждый день.

Утром младшие братья ушли на охоту, а старший остался ярангу стеречь.

Сестры тоже проснулись. Камыснапа разбудили, послали его к морю добывать пищу. Камыснап пошел прямо к яранге за скалистым мысом.

Выглянул старший брат из яранги, увидел: идет по косе маленький человек с кривыми ногами, с кривыми руками. Спрятался старший брат, зарылся в хворост, принесенный для топлива. Подошел Камыснап к яранге и запел:

Переступил порог и вошел в ярангу. Около полога на деревянном блюде мясо лежит. Камыснап стал есть. А старший брат загородил Камыснапу выход. Оглянулся Камыснап и увидел человека, сидящего в дверях. Вскочил, испугался, закричал:

— Отойди, дай мне выйти!

Тут хозяин говорит ему:

— Не отойду!

Камыснап совсем перепугался, стал слезно просить хозяина отпустить его домой.

Хозяин спрашивает:

— Сестра есть у тебя?

Камыснап ответил:

— Нет сестер у меня!

— Обманываешь ты меня, есть у тебя сестра. Говори правду, или плохо тебе будет!

Камыснап отвечает:

— Есть одна сестра у меня.

Хозяин говорит;

— Опять обманываешь, две сестры у тебя.

— Нет. Только одна.

— Говори правду, или прибью я тебя.

Камыснап закричал:

— О, не трогай, рассыплюсь я, две сестры у меня!

Хозяин говорит:

— Три сестры у тебя.

— Нет, две сестры.

— Говори правду, или прикончу тебя!

— Да, три сестры у меня!

— Нет, четыре сестры у тебя!

— Только три сестры.

— Опять обманываешь, четыре сестры у тебя, говори правду, или убью тебя!

— Правда, четыре сестры у меня.

Хозяин сказал:

— Говори правду, что пять сестер у тебя. Если обманешь, выброшу тебя в море!

Камыснап сказал:

— Да, пять сестер у меня. Но больше нет. Только пять сестер.

Хозяин сказал:

— Мне больше и не надо. Теперь возьми вот это мясо и неси его сестрам.

Камыснап взял мясо и пошел по берегу домой, а хозяин стал смотреть ему вслед.

Вернулись младшие братья с охоты и спрашивают старшего:

— Не заметил ли ты кого-нибудь?

— Как же, видел человечка с кривыми ногами. А у этого человечка пять сестер. Вот для них он и таскал у нас мясо. Завтра все мы пойдем к девушкам-сестрам.

Камыснап пришел с мясом. Когда вошел в ярангу, девушки спросили его:

— Откуда опять принес столько вареного мяса? Может быть, нашел ты поблизости людей?

— Никого я не видел.

Девушки-сестрицы мяса поели и легли спать. Утром проснулись и стали будить Камыснапа, чтобы за капустой пошел, а он не отвечает, молчит...

Вышла старшая сестра из яранги, видит: подходят пять парней, пять охотников с луками и стрелами. Вернулась, сестрам закричала:

— Люди пришли, парни пришли!

Испугались сестры, закрыли глаза руками, а парни тем временем в ярангу вошли и стали в ряд. Отняли девушки руки от глаз и увидели молодых, красивых и сильных парней. Тут старший брат говорит:

— Братья-охотники пришли просить вас стать их хозяйками и женами. Наши луки и стрелы дают нам мясо дикого оленя, наши копья и гарпуны приносят нам мясо морских зверей. Вы и ваши дети будете сыты. А оленьи шкуры будут вашей одеждой.

Старшая сестра сказала:

— Я не хотела говорить своим сестрам, что кроме нас есть еще люди. Но раз вы пришли, пусть будет по вашему желанию. Я и мои сестры согласны стать хозяйками вашей яранги.

Девушки обрадовались. Все стали собираться, чтобы вместе с братьями-охотниками перенести свое жилище на новое место.

А там, где лежал Камыснап, оказалась груда вещей: доска, два скребка, каменный молоток, две колодки и два живых краба.

90. Морская женщина (Пер. Меновщикова Г.А.)[104]

Один сирота жил у своего двоюродного брата. Почти все время он проводил на улице, а когда заходил в жилище, то хозяин обижал его всячески. Однажды сирота вышел на улицу и на морском берегу увидел светящийся огонек. Он пошел на этот огонек. Подошел к берегу и обнаружил там землянку. Он посмотрел в отдушину на крыше. Внутри жилища находилась женщина. Она сбросила с одного плеча рукав комбинезона и так работала. Комбинезон был черный, а на ногах женщины были надеты торбаса из белой замши. Землянка стояла на песке у самой воды, а вход в нее был со стороны моря, в воде.

Женщина сказала изнутри жилища:

— А ну же, что ты там медлишь, входи!

— Как же я войду? Ведь вход в воде, боюсь я.

— А ты зажмурь глаза, прыгни и войди!

Вошел юноша. Стали они вместе есть, а потом улеглись спать. Наутро хозяйка пораньше разбудила его, чтобы незаметно ушел. Юноша пришел домой, лег и крепко заснул. Вскоре двоюродный брат разбудил его и спросил:

— Где ты так долго был? Уж не женился ли ты где-нибудь?

Юноша стал оправдываться, но не сказал, где был. С наступлением вечера он снова ушел на берег к той женщине и вернулся только рано утром. Двоюродный брат снова спросил:

— Так где же ты женился?

Сирота промолчал и стал делать гарпун. Хозяин тогда сказал:

— Ты делаешь гарпун? Ну так пусть твоя жена приготовит тебе поднос с едой!

Юноша смастерил гарпун и, когда наступила ночь, ушел к морю, в землянку к той женщине. Когда они лежали на постели, женщина спросила его:

— О чем спрашивает тебя твой брат?

— Ничего он не говорит.

— Не скрывай от меня ничего! Ведь я вас слышу и вижу.

— Только сказал он мне, когда я делал гарпун, чтобы ты подала мне поднос с отменной едой.

Сказала сироте женщина:

— Так вот, если снова станет расспрашивать обо мне, то высунься на улицу и скажи мне об этом.

Когда сирота вернулся домой от женщины, двоюродный брат сказал ему:

— Ну, изготовитель гарпунов, прикажи своей жене приготовить для меня поднос.

После того как хозяин сказал так, сирота высунулся из жилища и позвал:

— Эй, где ты?

И вдруг появилась та женщина в черном комбинезоне и оголенной до кисти рукой подала деревянное блюдо с едой, сказав при этом так:

— Пусть твой хозяин только один ест!

И ушла к себе домой. А хозяин стал готовиться к празднеству, чтобы увидеть жену сироты. С наступлением ночи сирота пошел на берег к своей жене. Она спросила его:

— Что намереваются делать твои хозяева?

Сирота сказал:

— Хозяин сказал, что собирается устроить празднество, чтобы только тебя увидеть.

Проснулся сирота и утром от женщины пошел домой. А двоюродный брат его начал уже празднество. Из других жилищ стали сходиться гости. Жена сироты тоже пришла. Когда она вошла, все увидели, как она хороша собой. Вот кончили праздновать, и с наступлением ночи хозяин захотел поменяться женами с сиротой. Гости ушли. У себя в землянке женщина спросила своего мужа-сироту:

— Что тебе сказал твой хозяин?

Муж рассказал ей о желании хозяина. Тогда жена сказала ему:

— А если снова заговорит об этом, ты согласись.

Утром сирота снова ушел к хозяину — двоюродному брату. Когда хозяин опять сказал ему о своем желании поменяться женами, сирота не стал возражать. С наступлением ночи двоюродный брат сироты пошел к морю в жилище той женщины. Целую ночь он простоял на припае, так как боялся войти к ней через воду. По все же вошел. На следующий день она разбудила его, чтобы ушел заранее. А с наступлением вечера он снова вернулся к женщине. Утром он не захотел уйти домой. Женщина сказала ему:

— Если не послушаешься, то станешь таким же, как мы.

Действительно, он вышел, когда уже был день, а потому превратился в касатку. Все.

91. Лханагрурак (Пер. Меновщикова Г.А.)[105]

Жили в Имаклике муж с женой. Рождались у них мальчики, но уберечь их муж с женой никак не могли. Когда сыновья их взрослыми становились, начинали охотиться на каяке. Уедет сын на каяке в море за большой мыс и больше не возвращается. Так четыре сына не вернулись с охоты. Муж и жена стариться начали, а детей у них не осталось. И вот женщина однажды забеременела.

Муж сказал:

— Если сына родишь, назовем его именем Аханагоурак.

И вот женщина сына родила, так и назвали его. Мальчик этот быстро рос. Как только подрос, захотел ехать на каяке. Отец испугался, отговаривает, не пускает в море. Сын настойчивым был и добился своего, стал охотиться на каяке, по далеко за мыс не уезжал. Хорошим охотником был, нерп, лахтаков, моржей добывал. Когда юноша совсем взрослым стал, отец сказал ему:

— Ведь ты не единственный наш сын. У тебя было четыре брата. Все они были удачливыми охотниками, но как только кто-нибудь из них уезжал на каяке за большой мыс, назад уже не возвращался. Так все погибли. Вот и ты не вздумай ездить за этот мыс, можешь затеряться.

Когда наступила ночь, Аханагрурак не смог заснуть, а так думать стал: "Оказывается, у родителей я не единственный, а были у меня и старшие братья. Я тоже поеду на каяке за большой мыс. Почему не вернулись мои братья?"

Утром рано в сторону большого мыса поехал на каяке. Когда ехал, нерпу добыл. Вот за мысом скрылся, Имаклик не стало видно.

За мысом на берегу увидел землянку. К берегу причалил, нерпу освежевал и нерпичьи потроха за пазуху под кухлянку положил. После этого гарпун свой с острым наконечником и нерпичьим поплавком взял и поднялся к землянке. Приблизившись, вошел в землянку и в передней части у выхода сел. Сидит и думает: "Что же со мной будет сейчас?"

В это время кто-то в сени землянки вошел и оттуда закричал:

— Аханагрурак!

— Да!

— Кишки твои съем!

Аханагрурак сказал:

— Какой ты безжалостный, хочешь съесть внутренности, подобные твоим собственным! Вот возьми, ешь!

Вынув из-под кухлянки нерпичьи кишки, Аханагрурак бросил их в сени тугныгаку. Тот быстро все съел, затем снова позвал;

— Аханагрурак!

— Да!

— Печень твою съем!

— Ах, какой ты безжалостный, поедаешь внутренности, подобные твоим собственным. На, ешь!

Вынув из-под кухлянки нерпичью печень, Аханагрурак бросил ее тугныгаку. Тот быстро все съел, затем снова позвал:

— Аханагрурак!

— Да!

— Почки твои, желудок твой съем!

— Ах, какой ты безжалостный, поедаешь внутренности, подобные твоим собственным. На, ешь!

Вынув из-под кухлянки нерпичьи почки и желудок, Аханагрурак бросил их тугныгаку. Тот быстро все съел, затем снова позвал:

— Аханагрурак!

— Да!

— Сердце твое съем!

— Вот безжалостный, неужели ты хочешь съесть то, что дает мне жизнь?

— Конечно, съем! Еще раз говорю тебе!

Аханагрурак нерпичье сердце вынул из-под кухлянки и выбросил в сени.

Тугныгак быстро все съел, затем закричал:

— Аханагрурак!

— Да!

— Целиком хочу тебя съесть!

— Вот безжалостный, все внутренности мои съел, а теперь и всего меня хочешь съесть. Может быть, оставишь, не съешь?

— Еще раз говорю, съем тебя!

Аханагрурак сказал:

— Ладно, заходи, ешь меня целиком!

Так сказал, на гарпун острие надел, в сторону входа гарпуном нацелился. Как только показалась голова тугныгака, Аханагрурак гарпун вонзил в него. Тот со стоном под землей исчез, Аханагрурак не мог удержать гарпунного ремня в руках, выпустил. Тугныгак под землею бежит, а на земле то тут, то там от гарпунного ремня поплавок появляется. За мелькающим поплавком юноша бежит. Наконец догнал, хотел схватиться за поплавок, а тот совсем в землю ушел.

Остановился юноша, кругом смотреть стал. Вдруг поплавок снова впереди над землей запрыгал. Снова юноша погнался за ним, но не успел схватить: поплавок в землю ушел. Taк много раз поплавок из-под рук уходил.

Вот Аханагрурак на высокой горе оказался, там снова увидел мелькающий поплавок. Снова погнался за ним, но не успел поймать. Тут с возвышенности впереди большое селение увидел. Среди множества землянок огромная землянка стоит с высоким столбом, а на самой окраине — маленькая землянка. На той горе юноша вечера подождал, а с наступлением темноты спустился к крайней землянке. Подошел, в отдушину заглянул.

Сидит там, оказывается, волосатая старуха и ругается:

— Какой это человечишко осмелился нанести рану лучшему нашему охотнику? Вот если бы молодой женщиной я была, немедленно вылечила бы раненого, не дала бы ему мучиться. По и сейчас у меня есть еще сила, наверное, придут за мной!

Аханагрурак подумал: "Оказывается, это селение злых тугныгаков. Это они погубили моих братьев".

После этого быстро в землянку вошел, волосатую старуху копьем заколол — ведь не человек она, чудовище. Убил, с лица кожу с волосами сиял, свою одежду сбросил, в старухину оделся, а затем и кожу с ее лица на голову себе натянул. В таком виде остался сидеть в землянке. Вдруг снаружи позвали:

— Эй, жива ли ты там, внутри!

Аханагрурак измененным голосом ответил:

— Что вам нужно?

Сказали:

— За тобой пришли. Главного охотника от ран надо лечить.

Аханагрурак сказал:

— По-особому лечить буду. Когда приведете, оставьте меня в сенях, сами в землянку войдите, больного на середину положите, свет потушите и пойте его песни. Когда я выйду, больной громче застонет, а вы еще громче пойте, чтобы стоп не был слышен.

После этого двое юношу под руки повели. Один из ведущих другому говорит:

— Почему у старушки плечи толстыми стали?

Аханагрурак говорит:

— Это от испуга руки вздулись.

Пришли к большой землянке, вошли, юношу на середину положили. Вскоре свет погас, внутри начали петь.

Аханагрурак в землянку тем временем зашел с разными выкриками. Подошел в темноте к больному, сердце его нащупал и нож свой вонзил. Больной застонал, а другие тугныгаки еще громче запели. Гарпун свой из тугныгака вынул Аханагрурак, снял одежду и кожу с лица волосатой старухи и все это положил на тугныгака. После этого быстро выскочил и стал убегать. Те, что были в землянке, кончили петь и спохватились:

— Где же наша шаманка, здесь ли она?

Когда свет зажгли, увидели на умершем тугныгаке только кожу с лица старухи и ее одежду.

В волков превратились, за юношей побежали. Обернувшись назад, Аханагрурак увидел пять догоняющих его волков. Побежал, впереди трещину заметил, в нее спрятался, прося скрыть его. Волки трещину перескочили, не заметили юношу, вперед побежали. Юноша снова побежал, по волки заметили его и снова пустились в погоню.

Аханагрурак к своему каяку побежал. Добежал, едва успел столкнуть его на воду и вскочить в него, как волки на берег примчались. Аханагрурак от берега отъехал. на берегу большое бревно лежало. Один волк бревно схватил, высоко вверх подбросил, закричал Аханагрураку:

— Вот так бы с тобой поступил!

Аханагрурак к надводному камню подплыл, гарпун свой в камень бросил, насквозь его пробил.

Увидели волки, испугались и побежали обратно, поджав хвосты и опустив к земле морды.

Аханагрурак возвратился домой-у родителей глаза от слез не видят.

92. Писуануси (Пер. Меновщикова Г.А.)[106]

Жил человек с женой и дочерью одиноко, без земляков. Этот человек жил хорошо, ни в чем не нуждался. Дочь его была очень красивой и уже взрослой девушкой. Ничего она не боялась, летом в тундру уходила одна.

Однажды, возвращаясь домой, присела с пошей за спиной на холмике отдохнуть. Отдохнула, хотела встать, по не смогла. Обернулась назад, видит: стоит сзади юноша и держит ее за ношу. Девушка попросила отпустить ее — мол, ей надо домой. Юноша сказал:

— Пойдем в мой дом.

Девушка ответила:

— Я должна вернуться к родителям. Если не вернусь, будут беспокоиться.

Этот человек отпустил девушку.

Вернувшись домой, девушка ничего не сказала родителям о случившемся. Так лето прожили, осень наступила. Вот однажды к ним женщина в красивой одежде зашла. Войдя, сказала родителям девушки, что Писуануси за женой послал. Оказывается, тот человек, который летом девушку в тундре задержал, был Писуануси.

Родители не стали возражать, а сказали этой женщине, что на следующий день она может отвести девушку к мужу. Женщина ночью хотела уйти, по ее не пустили. Родители для дочери запасы еды приготовили на дорогу, но эта женщина не велела девушке брать. Женщина, оказывается, матерью Писуануси была.

Выйдя, женщина девушку за руку взяла и велела ей закрыть глаза. Когда девушка закрыла глаза, сделали несколько шагов и остановились. Женщина велела девушке открыть глаза. Девушка открыла глаза, увидела перед собою селение. В самую большую землянку этого селения вошли. К вечеру вернулись с охоты сыновья этой женщины. Первым вошел старший брат, за ним — средний, за средним — младший вошел. В младшем девушка узнала того парня, которого встретила летом.

Каждый из них много языков диких оленей принес. Женщина, мать этих братьев, приказала девушке взять языки и повела ее в маленькую землянку. Там вдвоем ночевали. Назавтра братья опять в тундру ушли. Когда вернулись к вечеру, женщина девушке красивую новую одежду дала, затем два блюда — маленькое и большое — наполнила разной едой и велела отнести в большую землянку. С большого блюда всю еду старшие братья и женщина поели, а с маленького — девушка и Писуануси вдвоем. Так вот год вместе жили.

Однажды девушка вышла из землянки, когда братья на охоте были. В это время к ней подошли два человека в черной-пречерной одежде. Наказали ей тоже сшить себе черную одежду. А свекрови, если будет спрашивать, велели сказать, что шьет рабочую одежду. А как закончит шить, приказали надеть эту черную одежду и выйти из землянки.

Молодая женщина стала шить себе черную одежду. Когда шила, свекровь спросила се:

— Зачем ты шьешь черную одежду, ведь есть же у нас красивые шкуры?

Невестка ответила ей:

— Рабочую одежду шью.

Кончив шить, черную одежду надела, из землянки вышла. Снаружи ожидали ее, оказывается, два человека в черных одеждах, которые раньше приходили.

Как только вышла, подхватили ее под руки и полетели вверх на высокий утес. Утес этот был совсем отвесный, крутой, а над обрывом в утесе-маленькая пещера. В эту пещеру принесли женщину. Когда вошла в пещеру, увидела там старушку. Оказывается, двое людей в черных одеждах были воронами.

На следующий день эти вороны снова улетели. Тут старушка сказала женщине:

— Зачем же ты позволила себя унести? Вот теперь навсегда останешься здесь. Как же спустишься из этой пещеры по отвесному утесу? Знай, что едой твоей будет только кровь, которую вороны приносят сюда.

Действительно, к вечеру прилетели братья-вороны и принесли в клювах застывшую кровь. С наступлением утра снова улетели. Когда скрылись вороны, старушка из маленького мешочка вынула мышиную шкурку и сказала женщине:

— Вот надень эту шкурку и иди без страха, спускайся с утеса по трещинам. По если будешь бояться, обязательно упадешь вниз.

Женщина мышиную шкуру надела и превратилась в мышку. Вышла, по трещинам хотела спускаться, но не смогла, испугалась. Обратно вернулась к старушке.

Старушка спросила женщину:

— Зачем вернулась?

Та ответила:

— Побоялась я спускаться по трещинам.

Старушка сказала:

— Сними шкуру. Ведь навсегда останешься здесь, если будешь бояться

К вечеру братья-вороны прилетели, кровь в клювах принесли. Наутро, когда снова улетели, старушка из другого мешочка вынула лисью шкуру и сказала женщине:

— Вот эту шкуру надень и спускайся с утеса. Только не бойся Если и теперь испугаешься, то навсегда останешься в этой пещере. Как только спустишься, беги не оглядываясь к своим родителям. Если на пути пищу какую-либо встретишь, не ешь, а если съешь, то навсегда останешься лисицей. Когда до своего жилища дойдешь, увидишь отца своего, работающего около дома. Когда приблизишься, шкуру эту снимешь и спрячешь куда-нибудь в сторонку, чтобы люди не видели. Вот тебе лисья шкура, надень ее.

Надела женщина лисью шкуру и превратилась в лису. Выйдя, по трещинам с утеса стала спускаться. Хотя и боялась, но не вернулась назад, спустилась вниз. Спустившись, быстро побежала вперед но берегу моря. Вдруг запах мяса почуяла — еще быстрее побежала. Через некоторое время увидела на берегу выброшенного морем дохлого моржа. Подошла к моржу, хотела поесть мяса, но вспомнила о запрете. Как ни хотела есть, а побежала дальше. Несколько раз оборачивалась на запах мяса, но все же не вернулась, а бежала изо всех сил. Вот снова почуяла запах свежего моржового мяса. Остановилась, смотрит: только что морем выбросило на берег свежего моржа. Подошла, хотела поесть моржового мяса, но вспомнила о запрете. Как ни хотелось есть, а снова побежала с трудом дальше. Убегая, оборачивалась, хотела вернуться поесть мяса, но пересилила себя, заставила бежать дальше. Поднявшись на холм, увидела жилище своего отца; у жилища отец что-то мастерит. Увидела отца, забыла, что шкуру надо снять, кинулась к нему.

Подбежав, по-лисьи села, сказать ничего не может. Отец, увидев лису, спрашивает:

— Что ты уселась здесь, лисичка? Ишь, какая недикая ты.

Женщина думает: "Что же со мною делается? Почему же отец не узнает меня?" С наступлением вечера отец ушел в жилище. Когда он ушел, женщина улеглась у входа и заснула. Утром отец, проснувшись, вышел и видит: лисица лежит у входа.

Во время еды жене своей сказал:

— Чья-то лисичка там, у входа, со вчерашнего дня сидит. Совсем недикая лисичка. Когда я работаю, все время около меня сидит. Уж не дочь ли наша это в лису превратилась? Почему она не дичится?

Тем временем молодая женщина вспомнила наконец о своей шкуре. Отбежала в сторону, шкуру сняла, запрятала и снова к отцу подошла. Отец обрадовался при виде дочери, к матери ее отвел.

Радуясь, плакали родители. Здесь, у своих родителей, девушка год прожила. Через год однажды проснулась, заметила, что все вокруг дома темным сделалось и всюду крик и шум. Отец жене сказал:

— Выйди-ка на улицу да посмотри, почему это утром темно вокруг стало. Ведь никогда этого не бывало.

Старуха вышла, смотрит: великое множество воронов сидит и летает, даже горизонта не видно. Один маленький ворон на край отдушины сел. Вернулась жена, рассказала мужу о том, что видела. Муж сказал:

— А ну, теперь спроси их, зачем пожаловали.

Жена спросила, как муж велел.

Сидящий на краю отдушины маленький ворон сказал:

— За нашей невесткой пришли мы.

Старуха старику и дочери рассказала об этом. Дочь говорит:

— Не хочу возвращаться к воронам: у них голодно, а их пища — одна застывшая кровь.

Вышла мать, передала воронам слова дочери.

Как только сказала, вспорхнули вороны и улетели. Через некоторое время снаружи все стало серым и шум послышался. Муж жене приказал выйти и посмотреть, что случилось. Выглянув на улицу, жена увидела множество волков, покрывших землю до самого горизонта.

Один волк на краю отдушины на землянке сидит. Этот волк говорит женщине:

— За нашей невесткой пришли мы.

Вошла, мужу и дочери об этом рассказала. Муж жене сказал:

— Скажи им, пусть у пас поживет наш зять.

Вышла жена, гостям об этом сказала, затем снова вошла. Через некоторое время в землянку вошел Писуануси. Здесь, у родителей женщины, год прожили. Год прожили, к волчьему народу возвратились. С наступлением весны жители этого волчьего селения стали радоваться. Женщина их спрашивает:

— Чему вы радуетесь?

Те отвечают:

— Видно, вскоре пойдем мы торговать с жителями верхнего села, такого чудесного села!

Весной приготовились в дорогу. Приготовившись, отправились. Подошли к утесу, крутому, почти отвесному, а дороги вверх нет, только следы ступней едва видны. Впереди идущие но этим следам поднялись. Остались внизу только женщины да Писуануси. Писуануси сказал жене:

— Наверное, тебе не подняться. Вернись пока домой. По берегу реки дойдешь до отцовской землянки. Когда мы вернемся, придем за тобой.

Отправилась женщина по берегу реки к отцовскому дому. Идет, слышит: разговаривают. Обернулась, увидела лодочку. Велели ей те люди в лодку сесть. Женщина в лодку села. Довезли ее до землянки отца. К осени вернулся сюда Писуануси. Жена сказала ему:

— Здесь будем жить, пока родители мои живы.

Так здесь жили до смерти родителей. А когда умерли старики, вернулись муж и жена к волчьему пароду.

93. Югнилнук (Пер. Меновщикова Г.А.)[107]

Давно, говорят, было. Жил оленевод с племянником. Племянник жил в отдельной яранге. Звали его Югнилнук. Вместе с дядей имели они оленье стадо. Дядя постоянно с оленями был, а племянник дома находился. Однажды узнал Югнилнук от приезжего гостя, что один кочевник собирается выдать замуж свою дочь за человека, который на оленьей упряжке перепрыгнет через сушила и получит удар молотком от его дочери.

Узнав об этом, Югнилнук к дяде своему в стадо пошел. Дядя сказал:

— Зачем пришел сюда? Впервые появился ты в стаде.

Югнилнук ответил:

— Слышал я, что ближайший сосед наш, оленевод, дочь свою собирается замуж выдать за победителя на оленьих бегах. Я тоже хочу поехать на эти состязания.

Дядя сказал:

— Без умения, впервые, не следуй своим желаниям. Лучше подожди.

Югнилнук вернулся домой и вечером пошел на отцовскую могилу. Пришел, сел на могилу и заплакал. Тут голос из-под земли услыхал:

— Почему ты плачешь? Чем обидел тебя твой дядя?

Югнилнук сказал:

— Ближайший сосед наш, оленевод, собирается выдать замуж свою дочь на оленьих бегах за победителя. Я тоже хочу поехать на состязания, но дядя не пускает меня.

Отец его сказал:

— Найди в стаде двух моих белых ездовых оленей и поезжай на них. Они тебя выручат.

Югнилнук поднялся и пошел в стадо. В стаде отыскал белых отцовских оленей и запряг их в беговые нарты. С рассветом поехал в стойбище оленевода, выдающего замуж дочь. Приехал, увидел множество ездовых парт, запряженных парами оленей, и ездоков, прибывших на состязания. На высоких сушилах для нарт и байдар стоит дочь оленевода с деревянным молотком в руках. Когда все собрались, оленевод сказал:

— Кто окажется проворным и перепрыгнет через сушила, того дочь моя ударит молотком. Победивший возьмет мою дочь.

После этого все ездоки разъехались, чтобы разбежаться и перепрыгнуть через сушила, где девушка стоит. Вот один за другим начали подъезжать. Оленьи упряжки так быстро бегут, что за ними снег клубится, как в пургу. Но ни одна упряжка не может перепрыгнуть сушила: подбегут олени к сушилам и падают у препятствия. Вот уж гора из оленьих упряжек и ездоков образовалась. Последним поехал Югнилнук и без труда перепрыгнул на своей упряжке через сушила — груда упряжек и ездоков послужила ему подставкой. Когда через сушила прыгал, дочь оленевода сильно молотком его стукнула, чуть глаз пе выбила. После этого ездоки оленьи упряжки от сушил отвели, а сами все рядом встали. Югнилнук тоже вместе со всеми встал. Оленевод начал всех осматривать. Подойдя к Югнилнуку, увидел у него большой синяк под глазом, сказал ему:

— Вот ты, оказывается, муж моей дочери. Что же, бери ее.

Так Югнилнук женился на дочери оленевода. Когда женился, совсем перестал выходить из яранги. А другие дочери оленевода все замужние. Собрались однажды сестры с мужьями в гости к отцу, а жена Югнилнука одна пошла, без мужа. Стали сестры смеяться над Югнилнуком, который сидит дома и боится показаться среди людей.

Отец сказал своим дочерям и зятьям:

— Богат я, имею все, что нужно для оленевода, но нет у меня только диких собак.

Пришла жена Югнилнука домой и рассказала о желании отца иметь диких собак. Югнилнук сказал:

— Нет, я не пойду, пусть те зятья идут искать.

А ночью, когда жена крепко спала, Югнилнук оделся и пошел на отцовскую могилу. Пришел, стал плакать. На рассвете послышался голос отца:

— Почему ты так долго плачешь? Не обидел ли тебя чем твой дядя?

Югнилнук сказал:

— Ведь я женился на дочери оленевода, а теперь он хочет, чтобы ему поймали диких собак.

Отец сказал:

— Иди прямо на ту гору, наверху увидишь свежую берлогу. В третий раз ко мне не приходи, а то можешь не вернуться домой.

Югнилнук встал и пошел на гору. Там берлогу увидел, а около берлоги дикие собаки сидят, уставившись мордами в берлогу.

Югнилнук собак привязал, вместе с ними в берлогу вошел. В это время снаружи человеческие голоса послышались. Югнилнук лицо свое шапкой прикрыл, чтобы не узнали. Двое людей вошли и спросили:

— За что продаешь ты этих собак?

Югнилнук ответил:

— За большие пальцы с рук.

Один из пришельцев другому сказал:

— А зачем нам большие пальцы? Отдадим их за этих собак, а тесть к нам еще лучше будет относиться.

Другой ответил:

— Только ведь больно будет, пожалуй.

Первый сказал товарищу:

— Ну что ж, вот мой большой палец, отрезай поскорее.

Товарищ палец ему отрезал. Беспалый отдал большой палец Югнилнуку за собаку, затем сказал:

— Вот, оказывается, только у меня одного будет дикая собака для тестя.

Другой сказал:

— Что же, не буду бояться, отрезай и ты мой палец. Ой, только больно будет!

Первый рассердился:

— Да как же ты мой палец отрезал? Разве мне очень больно было? Нет, не очень больно. А если у тебя палец отрежем, то подарим тестю сразу двух диких собак.

Наконец второй зять согласился, и первый большой палец отрезал ему. За второй палец забрали у Югнилнука вторую собаку, но не узнали его, так и ушли. А Югнилнук отрезанные пальцы бережно завернул и домой вернулся. Жена спросила его:

— Откуда ты вернулся?

Он сказал:

— В свою ярангу ходил.

Жена сказала:

— А я думала, что ты тоже диких собак искать ходил. Ведь свояки твои двух диких собак нашли и привели их к отцу.

Югнилнук сказал:

— Хорошо, пусть они диких собак имеют. Я же не искал их.

После этого Югнилнук снова никуда не выходил, все дома сидел. Когда соберутся зятья с женами у тестя, начинают смеяться над Югнилиуком, сидящим дома. А жена его, придя домой, рассказывает, как зятья отцовские смеются над ним.

Однажды сильно обидели зятья и сестры жену Югнилнука, насмехаясь над ним.

Тут Югнилнук не стерпел, сказал:

— Ладно, пусть они там смеются, а между тем их диких собак я нашел. А за собак зятья по большому пальцу отдали мне. Вот смотри!

Югнилнук пальцы тех зятьев жене показал, а затем отдал ей их, сказав:

— Возьми, пригодятся!

Жена взяла эти пальцы, завернула и спрятала под одежду.

Однажды все снова собрались у тестя, и жена Югнилнука тоже пришла, захватив с собою пальцы тех зятьев. Снова начали смеяться над ее мужем, что не выходит он на улицу, сидит дома и ничего делать не умеет.

Жена Югнилнука сказала сестрам и отцу:

— Вы и в самом деле думаете, что диких собак нашли эти мужчины? Но напрасно вы так думаете. Этих диких собак нашел мой муж Югнилнук. А вот плата, которую он получил за собак от твоих зятьев! — И женщина показала отцу два отрезанных пальца.

Отец сказал:

— Правда, зятья мои не могут, наверное, отрицать, что они за собак отдали свои пальцы. Или, может быть, эти хвастливые юноши без пальцев родились?

После этого тесть полюбил своего нелюбимого зятя, а двое других зятьев с женами перестали над ним смеяться. Теперь им было стыдно. А Югнилнук с женой с тех пор не сидел уж дома и часто вместе с женой ходил в гости к своему тестю. Все.

94. Брат и сестра из Нуткана (Пер. Меновщикова Г.А.)[108]

Жили-были девочка и мальчик — брат с сестрой. Сестру звали Тайкинаун, а брата — Тайкыгыргын. Жили они в селении Нуткан. Много было в нем жителей. Помогали они сиротам, приносили им мяса, чтобы те не голодали.

Как-то мальчик подумал: "Как бы сделать, чтобы самому достать мяса?" Он принес палку, обстругал ее, смастерил из моржового клыка наконечник, ремешком прикрепил его на конец древка, и получился гарпун.

Привязал мальчик на конец гарпуна палочку величиной с палец, а пониже ее — камешек.

Сестре своей сказал:

— Сделал я закрутку для добывания водорослей, пойду закручивать морскую капусту, а ты добывай из-под снега корешки около яранги.

Пошел Тайкыгыргын на берег, зашел на припай и стал долбить прорубь. Продолбил, спустил в прорубь закрутку и накрутил на нее морской капусты.

Тайкинаун вышла из яранги и стала выдалбливать из-под сугроба съедобные корни. Тут к ней подошел мужчина, одетый в белый олений плащ.

Подошел, говорит ей:

— Тайкинаун, Тайкинаун, хочу я взять тебя в жены!

Тайкинаун ответила ему:

— Твоей женой я не думала быть. Уходи-ка лучше отсюда!

Пошел человек. Посмотрела ему вслед Тайкинаун, видит: не человек это, а песец. Пушистый хвост сзади снег метет. Ушел песец...

После этого явился мужчина, одетый в черную кухлянку. Подошел, говорит ей:

— Тайкинаун, Тайкинаун, посмотри на меня!

Посмотрела на него Тайкинаун и рассмеялась: узнала парня из соседнего стойбища. Снова говорит ей парень:

— Тайкинаун, Тайкинаун, мужем твоим хотел бы я быть!

Тайкинаун не ответила ему, а засмеялась:

— Ха-ха-ха! Мужчина сказал:

— Не для смеха, а правду говорю я тебе! Тайкинаун ответила:

— Я не одна, что еще скажет мой брат? Если не пустит он меня, не быть мне твоей женой! Если позволит, будешь ты моим мужем.

Парень сказал:

— Пока пойду я. Когда вернется твой брат, я тоже приду. После этого мужчина ушел. Тайкинаун насобирала корешков и вошла в полог. Вскоре с берега вернулся Тайкыгыргын. Накрутил он закруткой большой узел морской капусты, а внутри ее оказался лахтак. Войдя в полог, сказал сестре:

— Навертел я капусты, а вместе с капустой лахтак попался. Сестра сказала:

— Вот диво, спасибо тебе! Целый вечер мы будем есть его. Освежевала Тайкинаун лахтака. Наелись брат и сестра мяса, капусты и корешков досыта.

Только Тайкинаун разделась, как услышала стук. Тайкыгыргын спросил:

— Кто там?

— Это я! — ответил пришелец. Тайкыгыргын сказал:

— Заходи!

Человек вошел и оказался тем самым, который приходил утром. Тайкыгыргын спросил:

— Зачем ты пришел? Человек ответил:

— Сестру твою хотел бы я взять в жены, если тебе не жалко. А я свою сестру отдам тебе!

Тут Тайкинаун Тайкыгыргыну потихонечку сказала:

— Тайкыгыргын, дай свое согласие! После этого Тайкыгыргын сказал человеку:

— Если девушка, имеющая ум, согласилась, то она выйдет замуж.

Тут Тайкинаун сказала:

— Так я выхожу замуж, я не отказываюсь! Мужчина начал собирать Тайкинаун. Тайкыгыргын сказал:

— Один раз здесь ночевать можешь, а завтра уйдешь! Парень переночевал, а назавтра с молодой женой отправился домой. А сестра того человека пришла к Тайкыгыргыну. Тайкыгыргын гоже женился.

Тайкыгыргын стал добывать много зверей.

Однажды тот человек пришел к Тайкыгыргыну и сказал:

— Тайкыгыргын, неплохо было бы твою ярангу перетащить к моей.

Тайкыгыргын ответил:

— Пожалуй, это было бы хорошо!

Затем они уснули. Утром разобрали ярангу, перетащили ее и поставили позади яранги того человека. Стали жить по соседству.

Однажды сосед пришел к Тайкыгыргыну и сказал ему:

— Тайкыгыргын, посмотри на меня, что я буду делать.

Тайкыгыргын пошел с ним. Сестра встретила его приветливо и сказала:

— Посмотри на моего мужа, как он будет охотиться!

Человек взял торбаса и подал их жене:

— Тайкинаун, положи в торбас стельку!

Тайкииаун положила в торбас лахтачий ус. В другой же торбас положила нерпичий ус. После этого человек обулся и встал. Оказалось, что правая нога теперь по-лахтачьи дышала, левая — по нерпичьи дышала. Пошел он на берег и сел около воды. Повыскакивали тут из воды лахтаки и нерпы, а человек начал их ножом убивать. Убитых зверей перенесли домой. И снова так жили. Тайкыгыргын тоже научился этому и много зверей убивать стал. Разных зверей теперь мог он убивать и приносить домой.

Однажды сосед сказал:

— Завтра будет праздник состязаний. Мужчины другой стороны принесут много разных вещей — лахтачьи шкуры, моржовые шкуры, нерпичьи шкуры и ремни. С их стороны будет танцевать горностай. Он во время танца только под песню прыгает. Если победят они пас в танцах и пении, то заберут все вещи. Если мы победим — их вещи себе оставим.

Тайкыргыргын очень испугался, как бы не отняли у них все имущество.

Ночью он вышел на улицу, посмотрел на южную сторону и увидел дым. Пошел по направлению дыма. Оказалось, там была землянка. Тайкыгыргын вошел в землянку и увидел в ней старика и старуху огромного роста. Старик-великан спросил:

— Зачем пришел?

Тайкыгыргын ответил:

— Поучиться к тебе пришел я. Завтра будет праздник состязаний. Научи меня, как победить гостей.

— Что же, поучу я тебя! Только вначале спрошу тебя, как будет играть танцующий другой стороны?

Тайкыгыргын ответил:

— У них будет простой танец горностая!

Старик сказал своей жене:

— Старуха, подай-ка мне бубен!

Подала ему старуха бубен. Старик взял бубен и снова сказал:

— Где же большая сова? Иди сюда, я спою тебе.

Вдруг прилетела большая сова и села к старику на макушку, а старик запел:

Распустила сова свои крылья да так принялась плечами играть-пожимать, как редко можно увидеть, а когда пение кончилось, она запрыгала с криками и стала по-своему танцевать.

После этого старик сказал:

— Ну вот, я тебя научил. Запомни, какую песню я пел, и иди домой.

Тайкыгыргын пришел домой, разделся и уснул. Назавтра утром пришла сестра, просунулась в полог, спросила:

— Где Тайкыгыргын?

Тайкыгыргын ответил:

— Здесь я!

Сестра сказала:

— Иди к нам, сейчас муж мой начинает свой праздник!

Приоделся Тайкыгыргын и отправился к другу. Через некоторое время подъехали парты гостей. А в нартах у них лахтачьи шкуры, ремни, нерпичьи шкуры, моржовые шкуры. Все это они внесли к хозяину.

Первым спел хозяин. А когда он кончил стали петь гости. После этого вышел вперед горностай и запрыгал. Приуныл хозяин: как же с горностаем состязаться человеку? Тайкыгыргын сказал:

— Подождите-ка, подайте мне бубен, я тоже спою!

Подали ему бубен. Тайкыгыргын начал бить в бубен, но забыл песню и сказал:

— Эх, забыл песню, как же мне спеть ее?

Тут начала петь сестра, оказалось, что она знала эту песню:

Тайкыгыргын сказал:

— Ага, так, так! Где моя танцующая сова?

Тут прилетела сова и села на макушку Тайкыгыргыну. Тайкыгыргын начал петь:

Когда он запел, сова крылья свои распустила да так принялась плечами играть-пожимать, любо смотреть было! А когда пение кончилось, она запрыгала с криками, показывая свой танец.

Старики закричали:

— Тайкыгыргын выиграл!

Гости оставили все привезенные вещи и уехали. Хорошо и богато стал жить Тайкыгыргын. Все. Конец.

95. Чудесные помощники (Пер. Меновщикова Г.А.)[109]

Так было. Жили муж и жена, и было у них много детей. Зимой человек постоянно в тундре охотился, а летом разъезжал но морю на маленьком каяке, но часто не мог убить ни одной нерпы. Только изредка в это лето добывал он зверя.

Наступила зима, и совсем перестал охотник добывать нерп. Мало осталось пищи дома, тогда он сказал жене:

— Сейчас я пойду за мясом к ближайшим оленеводам.

Женщина не возражала. И вот без собак, волоком мужчина потащил за собой нарту. Когда он пришел к кочевникам, хозяева приняли его хорошо, дали ему пищи, наварили свежей оленины. Покончив со сборами, он решил возвращаться домой. Но оленевод не пустил его и уговорил остаться еще на ночь. Вот легли все спать, только пришелец не может уснуть, думает о том, что дома его ждут голодные дети и жена. С большим трудом он смог заснуть.

Утром, когда все встали, на дворе разыгралась сильная пурга. И снова пришелец продневал у оленеводов.

А там, дома, ждали его. Наступила ночь, и в сенях послышался стук. Женщина отозвалась, поняв, что это злой дух — тунгак. Она высунулась из полога и увидала в дверях присевшего тунгака.

Женщина пригласила его к столу.

Но тунгак сказал:

— Я пришел, чтобы съесть твоих ребятишек.

Дети спали и ничего не слышали.

Женщина сказала:

— Подожди немножко!

Женщина вышла в сени, вошла в кладовую за пологом, взяла там роговую палочку для вытряхивания снега из меха и обратилась к ней:

— Как ты думаешь, роговая палочка, что мне делать? Хотя снег глубоко внутри шерсти находится, а ты его полностью выколачиваешь.

После этого женщина вошла в полог. Тунгак только и думал, как бы съесть детей. По вдруг услышал, как в сенях запела роговая палочка, и ее песня была такая хорошая, что тунгак вскоре заснул. Роговая палочка пела, пока все свои песни не перепела. Когда же она перестала петь, тунгак тотчас проснулся и стал требовать у женщины детей на съедение.

Женщина сказала:

— Подожди немножко!

Выскочив в северные сени, вошла, взяла мясную вилку из оленьего рога, установила, обратившись к ней, сказала:

— Как ты думаешь, ведь как-то ты вынимаешь, что в кипятке находится? Помоги мне!

А тунгак требует детей. Немного погодя роговая вилка запела. Тунгак заснул. Во время пения женщина обжигала палочку. Когда обожгла, вилка кончила петь, тунгак проснулся. Проснулся и снова потребовал детей на съедение. Женщина сказала:

— Подожди немножко! Дам их тебе!

Высунулась она из полога, взяла лучину, установила ее и обратилась к ней:

— Лучинушка, что ты мне посоветуешь, чтобы помочь в моей беде? Ведь ты можешь сварить даже мерзлое мясо!

Лучинушка запела. И снова тунгак заснул крепко. Женщина вышла, скрутила из травы веревку и привязала тунгака крепко-накрепко к двери. Тем временем лучина кончила пение, и тунгак проснулся. Он хотел было повернуться, но не смог этого сделать. Тогда он обратился к женщине:

— Развяжи меня, не стану я больше приставать к тебе.

Женщина сказала:

— Не развяжу я тебя. Вот подожду своего мужа. Пусть он с тобой разделается.

Тунгак сказал:

— Сейчас я дам тебе что-то!

Женщина сказала:

— А ну, посмотрю!

Тунгак указал на деревянное блюдо и сказал:

— Если возьмешь эту вещь, что захочешь, то и будешь иметь.

Женщина сказала:

— Посмотрю, как это ты сделаешь.

Тунгак сказал:

— Только держи блюдо всегда вверх дном и делай вот так.

Затем, приподняв блюдо, тунгак обратился к нему:

— Блюдо мое, блюдо, хочу отведать оленины!

И тут блюдо потяжелело от оленины. Тунгак сказал:

— Так вот и будешь делать.

После этого женщина отпустила тунгака. "Наверное, этот тунгак обманул меня!" — подумала она. Взяла блюдо и обратилась к нему:

— Блюдо мое, блюдо, хочу видеть этого тунгака!

Потяжелело блюдо, тунгак явился на блюде перед женщиной и сказал ей:

— Не для того я дал тебе блюдо, чтобы ты меня же и ловила им.

Сказал и ушел. Женщина протянула блюдо в сторону моря и обратилась к нему:

— Эй, блюдо, хочу поесть нерпичьего мяса!

Потяжелело блюдо, и на нем появилось нерпичье мясо.

Еще раз повторила:

— Эй, блюдо мое, хочу поесть лахтака!

Потяжелело блюдо, и на нем появился лахтак.

Освежевала женщина добычу и сложила все в кладовую.

С наступлением дня вернулся домой хозяин с нартой, наполненной оленьим мясом.

Вошел к жене и сказал:

— Помоги мне!

Женщина вышла и помогла ему снять мясо с нарты. Покончив с этим, она вошла в сени и принялась долбить мерзлое мясо. Хозяин спросил жену:

— Что ты там долбишь, ведь не было же у нас мяса?

Женщина ответила:

— Ладно, молчи только!

Затем она рассказала ему о том, как тунгак дал ей блюдо.

Мужчина сказал:

— Попытайся вызвать моржовый окорок!

Что же, женщина протянула блюдо в сторону моря и обратилась к нему:

— Эй, блюдо, хочу моржового окорока!

Потяжелело блюдо, и тяжестью был моржовый окорок. Муж снова сказал:

— Разве не любишь ты китового мяса?

Женщина подняла блюдо, протянула его в сторону моря и обратилась к нему:

— Эй, блюдо, хочу китового мяса!

Потяжелело блюдо, и тяжестью было китовое мясо.

После этого хорошо стали жить. Конец.

96. Девушка и тугныгак (Пер. Меновщикова Г.А.)[110]

Так, говорят, было. Жил человек с женой и дочерью. Дочь еще не замужняя. Мужей ей находят, но от всех отказывается. Однажды сильного мужчину в мужья ей нашли, и снова отказалась она. Тут отец дочери сказал:

— Что за мужа ты хочешь? Наверное, черта в мужья себе хочешь. Мне вот уже совестно за тебя перед людьми стало.

Девушка в тундру ушла разобиженная. Там опечаленная сидела на камне. Когда так вот в печали сидела, рядом из-под земли черт голову высунул и сказал:

— Это я позвал тебя, хочу в жены взять!

Девушка ответила:

— Что же, если ты меня возьмешь, полюблю за сто!

Черт за девушкой следить стал. Девушка, поднявшись, пошла домой. Черт следом за ней идет, одна голова из земли торчит. По пути уже туловище свое до половины высунул. Идут вдвоем. Вот уже до ступней вышел, весь вышел. Этот черт на человека похож, только уши собачьи. Вскоре пришли в ярангу девушки. Пришедшего отец девушки приветствовал, затем жене своей сказал:

— Накорми его мясом наилучшим!

И вот жена хозяина подала черту на новом корыте кишок моржовых с начинкой. Когда черт насыщаться стал, отец, приблизившись, дочери сказал:

— Этого черта мужем хочешь иметь?

Девушка ответила:

— Нет, уши собачьи у него!

Тогда отец снова сказал:

— Пока ест, выйдем на улицу, отправлю я тебя в слезную ярангу, там силач мудрый живет.

И вот, когда вышли, отец девушку на нарту посадил, парту сзади подтолкнул. Нарта сама, без собак, быстро помчалась вперед. Вот и слезное жилище мудрого силача. Жилище из слез сделано, светлое, вокруг острые иглы торчат. Когда девушка приблизилась, дверь сама открылась, и нарта вошла вместе с девушкой внутрь слезного жилища. Когда въехали, дверь тотчас сама снова закрылась.

Девушка сидела удивленная. Сидит, слышит звуки какие-то и говор:

— Ук, ук, ук, ук, разве приказывал я этому жилищу проезжих впускать!

Подошел, вошел, девушку увидев, спросил:

— Кто ты и откуда явилась сюда?

Это хозяин слезного жилища был. Девушка ответила ему:

— Отец мой направил меня сюда, чтобы черт меня в жены не взял.

Хозяин молча приготовил гарпун. Приготовившись, ждал.

Черт в это время к жилищу приблизился. Подошел, об иглы укололся, отскочил, закричал:

— Девушка, эй, я взял уже тебя, выходи сюда!

Девушка молчала. Черт звал, добивался. Хозяин взял гарпун и подошел к двери. Дверь сама открылась. Вышел, в пасть черта гарпун вонзил. Черт, извиваясь, в землю, как в воду, нырнул. Девушка вернулась домой и отцу сказала:

— Теперь за человека замуж выйду.

Действительно, вскоре отец мул^а нашел ей. Конец.

97. Килгаракский шаман (Пер. Меновщикова Г.А.)[111]

Давно, говорят, было. У оленевода был один сын. Однажды оленевод поехал в Асюнык лечить больного. И правда, вылечил асюныкского больного. За это дали ему оленя. После Асюныка он поехал в Нунлыгран и там вылечил больного. За это снова получил оленя. Из Нуилыграиа он поехал в Такывак, где вылечил третьего больного, и снова ему заплатили оленем. Потом этот лечащий человек побывал в селениях Раткынык, Тупак, Куримук и в каждом из них излечивал больных, за что ему платили оленями.

А после отъезда из Килгарака этого человека заболел его сын. Когда отец находился далеко на западной стороне и лечил чужих людей шаманством, его сын страдал от тяжкой болезни. Хотя мать очень заботилась о сыне, болезнь его не проходила. Тем временем отец его уже в селение Маскын прибыл и там вылечил больного, не зная о болезни сына. Из Маскына он поехал в Канаргын и там шаманством вылечил больного. 13 это время сын его умер. Мать уложила умершего сына за стеной полога. А отец ездит по дальним селениям и лечит больных людей, не ведая о том, что сын скончался. Между тем время шло, и тело сына вздулось, стало легким. Наконец отец возвратился. В Тальканыке одними оленями заплатили ему за исцеление больных. Ему дали столько оленей, сколько селений он объехал.

Мать сделала из моржовой шкуры вместилище и уложила в него останки умершего сына, чтобы отец мог его видеть. И когда отец приехал, то увидел, что тело сына совсем разложилось. Тут отец испугался и застонал от горя:

— Ох-ох, беда, беда! Я и не подозревал, что умер мой единственный сын! Однако же я буду отпевать его!

И вот начал этот человек петь. Тот, кто много людей излечил своим шаманством, тот — килгаракский человек. Он камлал, камлал, взлетел в небо, исчезал под землей, но не мог найти живого сына. А тем временем вместилище из моржовой шкуры, где лежал умерший сын, стало протекать. Шаман подумал и сказал жене:

— Ох, уж не послать ли мне моих племянников туда, к границе неба? Там, говорят, живет шаман Пунихтукак — чесоточный. Пусть они его позовут.

Жена ответила:

— Хорошо! Попробуй тех двоих послать!

И вот племянников своих вызвал и сказал им:

— А ну, пошлю я вас туда, за пределы видимого. Там, на границе неба, живет шаман Пупихтукак. Позовите его сюда. Ведь ваш двоюродный брат, который должен был быть моим посланцем, скоро с вместилищем вместе развалится. Если вам дорог братец, постарайтесь отыскать того человека, исцеляющего шаманством людей.

И ответили племянники дяде:

— Хорошо, мы попытаемся это сделать, только нам потребуется еда в дорогу.

Дядя согласился с ними:

— Конечно, дорожные припасы вы получите в достатке.

И вот шесть нарт дорожными припасами нагрузили. В каждую нарту впрягли оленя-тягача. С наступлением осени юноши снарядились и отправились в дальний путь. Когда они уехали, человек тот жене сказал:

— А ты дли того еще вместилище поверх сделай, ведь первое уже сгнило.

Двое юношей тем временем в даль неизвестную едут.

А родители обернули умершего сына новой покрышкой, сделали вместилище двойным.

Те двое юношей продолжают свой путь. Груз дорожных припасов с первой нарты весь уже поели, а оленя-тягача тоже прикончили и съели. Едут дальше. Вот уже и со второй нарты припасы стали есть. Вскоре съели. Прикончили второго оленя-тягача и его съели. Осталось у них четыре нарты из шести. Тут младший брат сказал старшему:

— Дядя наш, посылая вдаль, так, наверное, подумал: "Ах, какая досада, вот эти мои племянники остались живыми, а наше родное дитя умерло. Пусть и они уж умерли бы, зачем они нам". Вот так он подумал и отослал нас.

Старший брат ответил младшему:

— Нет уж, я непременно поеду дальше и приложу к этому все старания. Я хочу обратиться к тому шаману с просьбой без всякой боязни. Если ты думаешь только о том, что у нас скоро кончатся дорожные припасы, то лучше возвращайся домой.

Но младший все же последовал за старшим. После этого вскоре съели припасы и с третьей нарты. Затем убили оленя-тягача и тоже съели.

Между тем наступила уж середина зимы, и вместилище умершего снова протекло. Родители поверх натянули третье вместилище, как и прежде, сделанное из моржовой шкуры.

А те юноши уж с четвертой нарты припасы съели вместе с оленем-тягачом. Младший брат снова сказал:

— Ой-ой, пожалуй, я вернусь домой. Ведь наш дядя послал нас в неведомую даль для того, чтобы мы умерли в пути. Как же так, он вылечивал шаманством больных во всех селениях, а своего сына не может оживить.

Старший брат ответил снова ему:

— Ну так что же, ведь говорил же я тебе, чтобы возвращался. А я хоть и погибну, но постараюсь достигнуть цели. Ты же, пока наши дорожные припасы еще не все кончились, возвращайся домой.

Но младший снова последовал за старшим. Со следующей парты груз стали есть. В эту пору и лето наступило. Все дальше едут они. Вот и с этой нарты припасы кончили есть, а затем убили оленя-тягача. Теперь уж только одна нарта с припасами осталась. Младший брат стал сильно грустить и даже плакать. Старший спросил:

— Почему ты плачешь?

Младший ответил:

— Да потому, что наши мясные припасы скоро кончатся и мы можем умереть с голоду. Вот из-за этого и плачу.

Старший брат сказал:

— Нe умрешь ты, перестань плакать!

Младший спросил:

— Да где же тот, к которому мы так долго едем?

Старший брат ответил:

— Не падай духом, скоро приедем!

И снова ехали. Вот уж с последней нарты припасы начали есть. Младший брат боялся дальнейшего пути и продолжал плакать. Старший сказал:

— Не плачь! С этой парты припасы только ты будешь есть.

Но младший брат возразил:

— Нет, так нельзя, иначе ты умрешь от голода.

Старший брат улыбнулся и сказал:

— Ну хорошо, я тоже буду есть.

И снова они едут вперед. Вот и припасы с последней нарты кончились. Убили они последнего оленя-тягача и стали им питаться. И вдруг впереди показалась маленькая яранга. Направились к ней юноши. Когда подошли, навстречу им вышел человек и сказал:

— Ого, что за люди вы?

Ответили:

— Да вот килгаракский послал нас. Сам он шаман небесных границ. "А ну, — сказал он, — позовите мне Пупихтукака".

Человек сказал им:

— Да как же так, а я, наоборот, надеюсь на него, что он всех вылечивает. Ведь это он же больных по всем селениям излечил. Ну, ешьте, а я пойду погляжу.

И когда они отдыхали у того человека, младший брат сильно грустил, беспокоясь об обратном пути. Когда юноши кончили угощаться, Пупихтукак сказал своей жене:

— А ну, подай мне бубен! Пойду погляжу, что там.

Жена подала ему бубен. Пупихтукак начал петь-шаманить. Когда перестал, сказал жене:

— Ага, чую, там, позади, есть кто-то. — Затем к гостям своим обратился:

— А ну, давайте выйдем!

Пупихтукак взял свой лучок от бубна и вышел вместе с юношами. Когда вышли, он сказал им:

— Теперь ухватитесь за мой пояс и зажмурьтесь!

Ухватились юноши за пояс шамана и зажмурились. Он спросил их:

— Ну, как вы?

Ответили:

— Ухватились за твой пояс.

Пупихтукак сильно зашипел. Поднялся шум. Вдруг остановились они. Сказал им шаман:

— Мы, верно, уже прибыли.

Старший брат сказал младшему:

— А ну, посмотрю я!?

Младший брат испугался, сказал:

— Подожди!

Но старший все же решился:

— Эх, будь что будет, а я посмотрю.

Тем временем изнутри хозяин жилища спросил:

— А где же мои посыльные?

Пупихтукак ответил:

— Они тоже тут.

Юноши услышали этот разговор. Старший брат осмотрелся вокруг. Пупихтукак повесил свою кухлянку на ободок яранги и вошел в жилище. А юноши на его кухлянке, оказывается, находятся. Старший брат младшему сказал:

— Ну, вот мы и прибыли в Килгарак.

Младший брат тоже открыл глаза и увидел, что он дома. Они выпустили из рук пояс Пупихтукака, за который держались во время полета, и вошла в ярангу. Килгаракский шаман сказал:

— Теперь будем есть!

Но Пупихтукак возразил ему:

— Разве для еды ты позвал меня? Нет, подожди! Сначала пошаманю я.

И вот Пупихтукак начал шаманить. Сначала он взлетел на небо, но там не нашел умершего. Спустился на землю. Вышел, застонал:

— Охо-хо-хо, не могу я найти его!

Килгаракский сказал:

— Я тоже нигде не мог найти его!

Пупихтукак ответил:

— А ну, поищу-ка я еще его!

Он снова начал петь-шаманить. Двинулся в сторону дня. И там, внизу, у дня увидел юношу. Оказывается, тот сидит в большом тазу, а вокруг таза пылает костер. Юноша тот посреди огня в раскаленном тазу сидит, весь согнувшись. Пупихтукак говорит ему:

— Ага, ты здесь, оказывается!

Юноша отвечает:

— Да, но ты пока уйди, а то скоро придет мой старшина и увидит тебя здесь.

И Пупихтукак вышел, спустившись от дня в Килгарак, на то место, где поют. Войдя в жилище, сказал:

— Ага, вот я и нашел юношу. Он там страшные муки терпит.

На следующий день спозаранку Пупихтукак снова начал петь-шаманить. А затем в одиночку он отправился ко дню. Прибыл. Юноша, оказывается, у дня.

— Вот теперь сделай со мною чудо! — сказал юноша.

Пупихтукак вынес его, положил себе на спину и понес. В пути его стал нагонять орел и закричал:

— Ах ты, этакий! Берегись же, парень, как настигну, не пощажу тебя!

Пупихтукак обратился к юноше:

— Юноша, теперь ты сам стал тугныгаком, так сделай что-нибудь, дабы убежать нам от орла.

Юноша ответил:

— Вот у меня есть бусина.

Пупихтукак сказал:

— Положи-ка ее на землю!

Юноша положил бусину на землю, и она вдруг превратилась в большую трубу, и беглецы укрылись в ней. Орел потерял их. Затем они пошли дальше, оставив орла позади. Но вот он снова появился над ними и закричал:

— Ах ты, негодный! Не уйдешь, все равно тебя одолею!

Пупихтукак сказал юноше:

— Ну, сделай же что-нибудь еще!

Юноша провел по земле черту своим мизинцем, и появилась большая река. Он позвал отца тугныгака Пакфаля. Река замерзла. И когда они шли вдоль реки, орел снова приблизился к ним. И когда он сел на реку, его тотчас приморозило. Беглецы оставили орла позади себя.

Они были уже совсем близко от дома, как снова появился орел и прокричал сквозь зубы:

— Ну же, негодный парень, теперь-то уж я тебя схвачу!

Пупихтукак сказал:

— Парень, сделай что-нибудь!

Юноша ответил:

— Все, что было у меня, кончилось!

И Пупихтукак позвал солнце. Солнце без промедления спустилось. Орел подлетел к солнцу и страшно оскорбил его чем-то. Солнце даже заплакало и скрылось. Орел юноше сказал:

— Ну вот, хотя ты и позвал на помощь себе всех, кого мог, все равно съем я тебя!

Тут Пупихтукак своего духа-тугныгака птицу Нанкуалык позвал. И вот с криком впереди появилась птица Нанкуалык. Подлетела она к орлу и клюнула его под горло. Исчезла в орле и в проход под хвостом с криком вылетела. Орлище упал замертво. Затем путники пошли дальше и наконец прибыли. Пупихтукак снял заплечную торбу с ношей (там сидел юноша) и начал ее есть. Проглотил принесенного им юношу вместе с торбой и вошел в дом.

— Ой, ой, скорее зажгите свет! — закричал он.

Зажгли свет. Пупихтукак сказал:

— А ну, где тот умерший, подайте его сюда!

Ему подали торбу с останками. Пупихтукак проглотил содержимое торбы вместе с костями. Хозяевам сказал:

— Вот так надо есть! Теперь дайте мне что-нибудь закусить!

Подали ему мяса. Пупихтукак сказал им:

— Что-то горло мое чешется, надо откашляться.

Высунулся он из полога, откашлялся и выплюнул в восточную сторону. Затем влез снова в полот и сказал:

— Эй, где ты, войди! Мы собираемся есть!

В полог вошел улыбающийся юноша. Это был сын килгаракского шамана. Он был мертв и почти истлел, но его оживил шаман Пупихтукак. Они поели, и Пупихтукак стал поучать оживленного им юношу:

— Орел тот имеет еще свое тело, поэтому, когда будешь пасти оленей, будь осторожен. Если же увидишь орла, то не зови на помощь солнце, а покличь птицу Нанкуалык, и она убьет орла. Вот так сказал я тебе, а теперь поспешу домой. А ну, погасите для меня светильники.

И светильники погасили. Пупихтукак начал петь в темноте, затем замолчал, сгинув под землю. Когда зажгли светильники, его уже не было.

После всего этого юноша стал ходить к оленям. И однажды вправду появился орел. Юноша тотчас птицу Нанкуалык позвал. Она появилась и с криком полетела навстречу орлу. Она пронзила его своим клювом под горлом, влетела в орла и вылетела в проход под его хвостом. Орел упал замертво. И тот юноша стал жить без страха. Только это. Тьфу.

98. Укивакцы (Пер. Меновщикова Г.А.)[112]

Так, говорят, было. Жили в Укиваке муж с женой бездетные. Муж жестоким человеком был, постоянно истязал жену. Об этом знали все жители Укивака, но никто не мог помочь женщине.

Однажды женщина во время охоты мужа вышла из землянки за снегом для воды, набрала в ведра снегу и вернулась домой. Снег был мокрый, и женщина сильно промочила подошвы. Войдя, нарезала куски мяса, положила их в кастрюлю с водой и повесила над жирником. После этого зажгла боковые жирники и стала ждать мужа. Через некоторое время муж с добычей с охоты вернулся и сказал:

— Возьми нерпу!

Женщина внесла нерпу. Охотник снова сказал:

— Теперь вытри досуха мои подошвы.

Женщина торопливо исполняла все приказания мужа, который снимал верхнюю одежду у среднего жирника. Она развесила для просушки всю одежду охотника и стала кормить его. Когда он поел, начал ощупывать подошвы, у камыков своей жены. Подошвы камыков жены оказались сырыми, тогда муж сказал:

— Почему камыки твои сырые? Наверное, куда-нибудь ходишь ты, когда меня нет дома.

Женщина кротко ответила:

— Нет, не хожу. Только за снегом для воды выходила я, вот поэтому подошвы у моих камыков отсырели.

Не поверил муж и снова побил жену.

На следующий день этот человек отправился охотиться за дикими оленями. Жена его не могла забыть обиды и задумала покинуть жилище мужа. Она оделась и отправилась в сторону моря. Идя к морю, женщина думала: "Лучше в море умереть, чем терпеть такую жизнь". Идет, идет она к морю, а как оглянется назад, Укивак все еще близко. Наконец она побежала. Долго бежала, даже вспотела и сильно устала, а когда посмотрела вперед — к берегу не приблизилась, посмотрела назад — от Укивака недалеко ушла. Присела она отдохнуть, а тут и ночь пришла. Осмотрелась она вокруг и поняла, что не сдвинулась с места, не пришла к морю, затем подумала: "Наверное, Киягнык не пускает меня умереть в море, а на суше велит умереть". Подумала так женщина, пошла к горе Укивак и стала подниматься на ее вершину. Поднявшись, увидела на вершине огромнейший плоский камень. Села женщина на этот камень и заплакала, разрывая ногой снег до земли. Вспомнила она все обиды, причиненные ей мужем. Когда она плакала, каменная плита вдруг вперед пододвинулась и остановилась. Женщина тотчас перестала плакать и оглянулась назад. Позади увидела небольшую дыру и продвинулась к ней.

Стала она всматриваться в эту дыру, но кругом темно, ничего не видно. Женщина подумала: "Вот здесь, наверное, умереть мне суждено. Прыгну в эту дыру!" Прыгнула в дыру, на китовый позвонок угодила. Подумала, что это землянка. Встала и пошла в западную сторону, вытянув вперед руки. По руки не нащупывали стены. Может быть, это не землянка, а другая большая земля", — подумала она. Пошла ощупью дальше, впереди светлое пятнышко заметила. К этому светлому пятнышку пошла. Светлое пятнышко стало все увеличиваться. Наконец кругом светло стало, а вместо пятнышка появилась большая яранга. Войдя в сени, женщина кашлянула. Из полога высунулась голова молодого мужчины. Мужчина спросил:

— Что ты за женщина?

Женщина ответила:

— Укивакская я.

Мужчина снова спросил:

— А ты не тунгак?

Женщина сказала:

— Нет, я не тунгак, а обыкновенный человек. А вот ты, пожалуй, тунгак.

Человек ответил:

— Нет, я не тунгак, а тоже обыкновенный человек. А зачем ты пришла сюда?

Женщина ответила:

— Муж постоянно истязал меня, поэтому решилась я умереть. Но море отказалось от меня, а когда я хотела умереть на земле и прыгнула в дыру под каменной плитой на вершине

Укивака, то попала сюда. Теперь вот ищу для себя хозяина.

Человек сказал:

— Вот спасибо тебе! Будешь моей женой. Входи в полог!

Женщина вошла. Человек сказал:

— Раздевайся! Нарежь мяса, будем есть.

Женщина разделась, нарезала мяса на деревянном блюде и подала его человеку. Стали есть вдвоем. После еды хозяин сказал:

— А теперь расстели постель!

Женщина расстелила постель, и они легли спать. Утром, когда проснулись, человек сказал женщине:

— Сейчас я поеду на каяке охотиться на кита. Добуду кита и вернусь скоро.

После этого человек вышел в сени, сиял с вешал каяк и здесь же сел в него. Затем взял копье и бросил его в стену натыка. Стена затрещала, в ней образовалась щель. В щель хлынула вода, каяк всплыл, и человек отчалил, наружу выплыл. Трещина в стене тотчас соединилась, в натыке воды не стало.

Женщина, пока мужа не было, стала шить камыки. К полудню шитье закончила и стала готовить еду. Вдруг за стеною что-то затрещало, образовалась щель, вода вошла в сени, вместе с нею на каяке въехал муж и за собою на ремне приволок кита. Трещина закрылась, воды не стало. Человек стал свежевать кита. Теперь было много мяса, много жиру. Так и стали жить вдвоем.

Женщина вскоре родила сына. Человек в тундре много диких оленей добывал, а в море — морских зверей: нерп, лахтаков, моржей, китов.

На следующий год родила женщина дочку. Теперь детей двое было. Однажды муж сказал жене:

— Подойди ко мне и послушай, что говорят твои родные.

Женщина к мужу подошла, прислушалась, но ничего не услышала.

Человек сказал:

— Слышишь ли что-нибудь?

Женщина сказала:

— Нет, ничего не слышу!

Человек взял жену за уши и продул их, сказав:

— Приложи уши к стене и слушай!

Приложила женщина уши к стене и услышала, как родные ее песни поют танцевальные. Женщина начала плакать. Плача, она подумала: "Нет, не пойду я в свое селение, убьет теперь старый муж меня!" Муж спросил:

— Не скучно ли тебе здесь без родных? Ответила:

— Конечно, скучно, по что же я поделаю, ведь нельзя туда вернуться мне. Дороги для меня стали неведомыми.

Человек сказал:

— А ну, сделай два маленьких мешочка величиною с большой палец.

Женщина сделала два мешочка величиною с большой палец и подала их мужу. Муж наполнил эти мешочки шерстью от шкур разных зверей и сказал:

— Теперь заплети жильную веревочку.

Женщина жильную веревочку скрутила, мужу подала. Муж этой веревочкой мешочки крепко завязал. Затем женщину с девочкой стал привязывать к концу длинного ремня. Привязав, сказал:

— Здесь посреди сеней я тебя спущу, а следом за тобой пойдет яранга со всем необходимым.

После этого человек приподнял посреди сеней тяжелую плиту и сдвинул ее в сторону. Появилась большая дыра, а через дыру свет кругом виден.

Мужчина сказал:

— Давай поедим хорошенько вместе, ведь ты уйдешь теперь от меня.

Во время еды мужчина сказал:

— Эта девочка твоей помощницей будет, а мальчик — моим помощником.

После еды тот человек спустил жену и дочку на землю. Пока они спускались, два маленьких мешочка с шерстью от зверей большими стали. Рядом с опустившимися яранга встала. Женщина вошла в ярангу, взяла два таза, один наполнила китовой кожей, другой — олениной. Затем дочери своей сказала:

— Жди меня здесь, а я пойду погляжу, как тут мой муж живет.

Дочь согласилась, и женщина пошла к мужу.

Когда женщина вошла в землянку своего мужа, там, оказывается, справляли праздник. Было много людей, били в бубен, пели песни и танцевали. Женщина просунулась в полог. Тотчас все умолкли. Женщина посмотрела кругом и увидела своего мужа. Он лежал на нарах, а по бокам у него две женщины, две молодые жены. Женщина подошла к мужу и подала ему наполненное олениной блюдо:

— Возьми вот и отведай этого!

Муж взял у нее блюдо и съел один кусочек оленины, затем обратно таз отдал. Оказывается, не узнал он своей первой жены.

Жена его блюдо обратно приняла и стала гостей угощать. Всем хватило по одному куску. После этого взяла она блюдо с кусками мантака и снова мужу поднесла:

— Вот из этого блюда отведай!

Взял муж кусок мантака и съел его. Остальное жена гостям стала раздавать. После этого вышла с пустыми блюдами и отправилась в свою ярангу.

Как только женщина вышла, муж ее сказал всем, кто был в землянке:

— Слушайте, эта женщина, наверное, моя потерявшаяся жена.

Затем он сказал своим молодым женам:

— Одевайтесь и уходите к своим родителям.

Молодые женщины быстро из его землянки ушли. Человек слез с нар, оделся и вышел наружу. Впереди увидел большую ярангу и побежал туда. Когда вошел, жена его очень обрадовалась и спросила:

— Что за девушки лежали на нарах рядом с тобой?

Человек ответил:

— Это были две мои молодые жены. А откуда же ты прибыла сюда?

Женщина ответила:

— Завтра скажу!

Человек замолчал, задумался. Жена взяла блюдо и стала угощать мужа. После еды жена расстелила постели из новых оленьих шкур, и они улеглись вместе спать. Утром жена сказала:

— А теперь одевайся, и я расскажу тебе обо всем.

Человек оделся и вместе с женой вышел из яранги. Вышли они, поднялись на гору Укивак. Там женщина показала человеку большую каменную плиту. Около плиты лежали две груды мехов. Здесь были лучшие оленьи шкуры, а также шкуры лисиц, песцов, медведей и других зверей. Женщина сказала:

— Все это возьми и перенеси в ярангу. Вот об этом я тебе и хотела сказать.

Мужчина с утра и до ночи носил меха, да так всего и не переносил.

Женщина сказала:

— На сегодня хватит. Завтра закончишь носить и всем односельчанам раздашь: каждому по пять шкурок пушных зверей и по одной оленьей шкуре.

Действительно, на следующий день все меха и оленьи шкуры односельчанам раздал, как жена велела. После этого стал добрым и никогда не обижал своей жены. Хорошо они жили, и человек постоянно множество диких оленей и морских зверей добывал. Все.

99. Женщина — жена кита (Пер. Меновщикова Г.А.)[113]

Девушки и юноши играли в жены и мужья. Одной девушке в игре не досталось мужа. Одна, без мужа осталась. У нее было восемь братьев. Вместо мужа она взяла старый череп кита. Залезла на этот череп, и ее нога застряла в нем. Затем сказала:

— Кит этот крепко схватил меня!

А череп вместе с девушкой покатился к берегу и вошел в воду. Он отправился прямо в жилище китов.

Только назавтра, проснувшись, юноши и девушки рассказали ее братьям о случившемся. Братья быстро соорудили байдару и последовали в море вслед за улетающими птицами. Но птицы вскоре оставили байдару и скрылись. Причалили братья к берегу, разобрали байдару и снова обтянули ее свежей шкурой. Когда птицы вернулись, братья опять отчалили и поплыли по пути птиц. Однако и во второй раз птицы покинули их. Восемь мужчин — восемь братьев. Один из них — сторожевой, который не спит по ночам и охраняет покой остальных. Снова братья причалили к берегу, разобрали байдару и обтянули ее на этот раз шкурой белухи. Птицы каменушки пролетали мимо, а братья отправились на байдаре в ту сторону, куда летели птицы. Этих каменушек, самых быстрых птиц, байдара начала обгонять. Вот подплыли братья к огромной скале. Птицы эти в ущелье между скалами полетели. Братья стали смотреть на влетающих в ущелье птиц и увидели, как стены скал покрылись кровью птиц, которых скалы кусали своими остриями. Байдара двинулась между скал. От каменных укусов у байдары поломались даже верхние брусья на корме. Когда байдара проскочила между скалами перед братьями оказалось жилище китов. Китов было такое множество, что весь берег был сплошь покрыт их тушами, а кроме того, здесь всюду валялись куски мантака, которым питалась похищенная духом кита девушка, сестра братьев. Когда они заметили сестру, она стояла на берегу и наблюдала за их приближением. Сестра сильно рассердилась на братьев. Как они смели приехать сюда, ведь могут потерять жизнь!

Братья причалили и пошли к жилищу. Когда вошли в жилище, увидели там глубокого старика. Он лежал на спине у задней стены землянки. Увидел старик гостей и решил с ними посостязаться в силе и ловкости. Он велел принести ему китовую лопатку и большой камень. Женщина эта быстро вырыла яму под изголовьем и стала учить своих братьев:

— Когда в землянке потушат свет, вы тотчас влезьте вот в эту яму.

И правда, когда свет потушили, братья влезли в яму, вырытую сестрой. И в это время китовая лопатка закружилась, с грохотом ударяясь о стены жилища. Затем старик перестал вращать лопатку и сказал женщине:

— Ах, наверное их кровью испачкались наши постели!

Он приказал зажечь светильники. Женщина, мешкая, стала зажигать свет. В это время братья вылезли из укрытия и просунули головы в полог. Старик сказал:

— Ох же, какие живучие! Вот почему они не побоялись прибыть сюда.

Затем старик стал настойчиво просить гостей спеть под бубен. Они отказались было, но сестра им сказала:

— Ну, побейте хотя бы в бубен, без пения.

Старший брат стал бить в бубен. Один из братьев был в кухлянке из шкур чайки-маевки, у второго одежда была из шкуры пестрой нерпы, у третьего — из шкур нерпы-крылатки. Пока старший брат бил в бубен, сестра попросила у одного из братьев одежду из шкуры нерпы-крылатки, разрезала ее на мелкие куски подошла к дверям землянки и выбросила обрезки через порог на улицу. И что же? Каждый кусок одежды превратился в живую нерпу-крылатку! Затем у другого брата она попросила кухлянку из шкурок чайки-маевки и стала выщипывать из нее перья и раздувать их по воздуху. Перья разлетелись, превращаясь в чаек. Вот чайки влетели в землянку старика и начали клевать его со всех сторон. Страшно перепугался старик. И пока чайки нападали на старика, братья забрали сестру и убежали. Женщина сказала:

— Наверное, мой муж погонится за нами.

Когда на их пути выныривали киты, говорили ей:

— За нами гонятся!

— Нет, не те это. Если появится муж, то только один раз выпустит фонтан.

Дальше стали убегать они. Но вот один кит погнался за ними. Когда совсем уже стал приближаться к ним, мужчины сняли с женщины кухлянку и бросили киту. Пока кит возился с кухлянкой, братья с сестрой побежали дальше. Но остановленный ими кит снова стал настигать их. На этот раз ему бросили торбаса женщины. Кит снова задержался. Вот уж их берег впереди стало видно, а кит опять приблизился к ним. Тогда бросили ему амулетный нашейный ремешок. Пока он возился с амулетным ремешком, снова удалились от него беглецы. Но кит вновь настиг их, тогда женщина сняла свой комбинезон и бросила мужу-киту. Кит немного задержался и стал опять догонять их. И когда они совсем уже приближались к берегу, кит еще быстрее погнался за ними. И как только приблизились к прибойной волне около берега, кит оказался совсем рядом. Тогда женщина сняла с себя набедренник и бросила преследователю. Кит долго забавлялся этой одежкой женщины, и, когда братья с сестрой причалили к берегу и вышли на сушу, было уже поздно. Они пошли в селение. Кит же целый день находился около берега и беспрестанно терся головой о прибрежные камни. Он ужасно тосковал о своей жене. Жена его наблюдала за ним с косы. Затем кит уплыл в море. А женщина, оказывается, забеременела. Однажды этот кит снова появился около селения, поплавал у берега и ушел в морскую даль. Женщина сказала:

— Он потерял всякую надежду забрать меня. Теперь уж не вернется.

И через некоторое время женщина родила китеныша. Она налила в ведро воды и держала в нем детеныша. Детеныш-кит рас в ведре и пускал фонтаны. Затем ему сделали очень большой таз и установили в сенях землянки. Китеныш резвился и забавлял детей. Вскоре он подрос еще больше, и его поместили в озеро. Когда ему хотелось пососать материнскую грудь, он подплывал к берегу и мать кормила его. Но вот через пролив из озера он начал выходить в море. Возвращался он со своими сверстниками-китами. Приведенных им китов с его позволения односельчане убивали. Чтобы не спутать своего китеныша с другими, охотники пришили к его носу метку. Но однажды он приблизился к другому селению, и чужие охотники убили его. Односельчане не могли дождаться его и стали расспрашивать соседей о своем помощнике. Им сказали, что где-то в дальнем селении убили кита с меткой на носу. Поехали туда посмотреть. Мать увидела убитого детеныша своего и стала горько плакать над его костями. От слез кости кита очистились. Метку с носа кита убившие охотники привязали на самый верх жилища, на брус-конек. Но мать отняла у них эту метку. Все.

100. Нагруасек (Пер. Меновщикова Г.А.)[114]

У Нагруасека было два брата. Нагруасек старшим был. Чтобы ловкими и сильными стали дети, отец постоянно заставлял их бегать с тяжелыми камнями вокруг землянки. Однажды во время упражнений отец нечаянно поранил плечо Нагруасеку. Мать увидела рану, принесла младенческую пеленку сына и вытерла ею место ранения. Рана тотчас зажила. Каждый день бегали и прыгали братья с тяжелыми камнями вокруг своей землянки, а затем падали от усталости на землю. Мать приносила постели и стлала их сыновьям прямо на землю. Наконец выросли юноши сильными и храбрыми.

Сшила мать старшему сыну Нагруасеку новые штаны из камусов. Стал Нагруасек еще быстрее бегать и множество морских зверей добывать. Каждый из братьев охотился в одиночку и приносил домой морскую добычу.

Дальше всех от Иналика уходил Нагруасек. Далеко от берега добывал он нерп, лахтаков и белых медведей. Однажды Нагруасек гнался по льду за большим белым медведем. Когда медведь убегал, он обронил свое ухо. Увидев это, Нагруасек перестал преследовать зверя и побежал к оброненному уху. Но оказалось, что белый медведь не ухо — детеныша своего обронил. Взял Нагруасек медвежонка, положил его в заплечный мешок и отправился домой. Медвежонок совсем маленький был. Внес его Нагруасек в землянку и сказал жене:

— Вот принес я живого детеныша белого медведя. Будем воспитывать его. Пусть нашим помощником будет.

Молодая женщина грудью своей стала кормить медвежонка. Быстро рос медвежонок, и вот женщина стала выпускать его из землянки на улицу. Когда выходил на улицу медведь, иналикские дети играли с ним. Медведь старался делать все так, как люди. Катаются дети с горы, и он катается. Если ударят дети медведя во время игры, бьет лапой, а дети от этого то смеются, то плачут.

И вот, когда медведь совсем вырос, Нагруасек стал брать его с собою на охоту. Добудет нерпу и дает медведю нести ее домой. Несет помощник добычу, а Нагруасек позади идет. Еще больше лахтаков и нерп Нагруасек с медведем добывать стали. Так они и жили. Стал Нагруасек отпускать белого медведя на охоту. Оба расходились в разные стороны, и каждый сам охотился.

Однажды белый медведь не вернулся с охоты. Утром ушел он в сторону Имаклика, а Нагруасек — в другую сторону. И вот теперь воспитанника не было. Много дней разыскивал Нагруасек своего воспитанника, да так и не нашел. Наступила весна, и из пролива унесло льды. Как-то к Нагруасеку на каяке имакликский гость заехал. Во время еды хозяин спросил гостя:

— Не убивали ли на вашей стороне белого медведя с желтой меткой на правом ухе?

Гость ответил:

— Имакликцы перед наступлением весны убили белого медведя с желтой меткой на правом ухе. Не просто убили они этого медведя, а знали, что он твой воспитанник.

Нагруасек ответил:

— Хорошо. Сегодня здесь переночуй, а завтра домой отправишься.

С наступлением зимы Нагруасек сказал своим родителям, что пойдет в гости к сестре в Имаклик. И вот однажды действительно ушел. Пришел в Имаклик, к сестре зашел. Приготовила сестра еды и накормила Нагруасека. После этого сказал ей:

— Теперь я пойду охотиться.

Затем мужа сестры спросил:

— Рано ли ты выходишь на охоту?

Тот ответил:

— Выхожу на рассвете. Но ты наш гость, и тебе не надо ходить на охоту. Подожди, когда я вернусь. Если нерпу добуду, возьмешь ее.

Нагруасек сказал:

— Нет, я сам пойду на охоту. А ты пойдешь на рассвете.

Выйдя из землянки, Нагруасек пошел в сторону Пуврека и там спрятался. Решил он отомстить нмакликцам за своего воспитанника — белого медведя. Вот мимо молодые охотики прошли, а за ними — старики. Когда все прошли, Нагруасек стал догонять их. Догонял и каждого позади идущего убивал. А передние ничего не слышали, так один за другим и шли. Нагруасек всех имакликцев по одному перебил. После этого на Иналик ушел. Пришел, о совершенной мести только родителям рассказал, но ни один житель Иналика не знал об этом.

А тем временем зять Нагруасека, который последним ушел на охоту, увидел убитых людей и вернулся рассказать об этом имакликцам, чтобы убрали своих родственников.

С наступлением лета Нагруасек часто выезжал на охоту.

Охотясь, нерп добывал, лахтаков добывал, белых медведей добывал. Но и лето прошло, зима началась. С наступлением зимы в Иналике появился чужой человек. Нагруасеку об этом сказали. Вместе с другими односельчанами Нагруасек на улицу вышел, человека спросил:

— Что там имакликцы делают? Гость ответил:

— Да только и делают, что про запас ловят навагу. Много наваги добывают.

Нагруасек спросил:

— Когда ты возвращаешься? Гость сказал:

— Завтра утром.

Нагруасек пришел домой и внес в землянку свои удочки. Отец спросил его:

— Что собираешься делать? Нагруасек ответил:

— Поправлю удочки. Там вон, на имакликском мысу, множество наваги ловят. Я тоже пойду туда.

Отец сказал:

— Не ходи туда. Чужие люди плохими бывают, могут убить тебя!

Нагруасек ответил:

— Но ведь, чтобы прокормиться, нам навага нужна. Половлю и приду.

Утром рано Нагруасек пошел ловить навагу. Пришел, смотрит: ловят и весело разговаривают. Незаметно подошел к своему зятю, сказал ему:

— Забирай свою рыбу и уходи с нею домой.

Ответил тот:

— Нет, я еще немного половлю. Нагруасек стал ловить. Когда много наловил, другие люди пришли. Зять сказал ему:

— Теперь уж достаточно наловил ты, иди домой. Нагруасек сказал:

— Нет, еще половлю немного.

— Вот уже темно стало, все ушли, и Нагруасек один остался!

Собрал удочки, наполнил свой мешок до краев рыбой и пошел по следам. Вдруг впереди увидел человека с луком. Свернул в сторону и по другому пути пошел. Снова посмотрел вперед и увидел человека с луком. В какую сторону не пойдет, всюду люди с луками. Со всех сторон окружили его в темноте люди с луками. Решился Нагруасек прорваться и бежать на Иналик, но, когда кинулся, со всех сторон стрелы посыпались. Сразили имаклинцы Нагруасека стрелами, упал он замертво. Прямо на стрелах, как на подпорках, лежит.

Имакликцы тогда вернулись домой, зять Нагруасека жене сказал:

— Позови родителей. В Нагруасека стреляли, убили.

Сестра Нагруасека ночыо к родителям побежала, сообщила им:

— Там, на мысу Атнык, в Нагруасека стреляли, убили.

Пошли братья Нагруасека с нартой, погрузили его и домой привезли. Раздела мать своего старшего сына и увидела множество ран от стрел, а некоторые стрелы в ранах торчат. Вынула осторожно мать стрелы и стала вытирать раны младенческой пеленкой. Ожил Нагруасек. После этого приказала мать Нагруасеку упражняться на ремне между балками. Всю ночь упражнялся Нагруасек, и в это время из его тела выходили наконечники стрел, а мать вытирала младенческой пеленкой его раны. Как вытрет, так рана и заживет сразу.

Вскоре Нагруасек совсем поправился. Тем временем зять Нагруасека жену свою послал к родителям:

— Предупреди родителей, что имакликцы могут сделать им какое-нибудь зло, ведь нет теперь Нагруасека.

Отправилась женщина. Когда стала с берега к селению подниматься, навстречу ей вышел брат и сказал:

— Поднимайся да входи скорей, вовремя пришла ты!

Сестра спросила:

— Да что вы теперь делаете?

Врат сказал:

— Проходи, проходи, сама увидишь!

Вошла сестра в землянку и увидела, как Нагруасек на ремнях упражняется. Обрадовалась. Отменили родственники и односельчане поминки по Нагруасеку. Поправился, снова много нерп, лахтаков и белых медведей добывать стал. Конец.

101. Кукылин (Пер Вахтина Н.Б.)[115]

Живет человек по имени Кукылин. Жена у нет есть, и к тому же много детей. Охотится он, добывает пищу. Но дети не дают ему залеживаться, все быстро съедают.

Однажды подумал Кукылин: "Ну-ка, притворюсь-ка я мертвым. Притворюсь, будто умер. А когда меня похоронят, стану жить один, стану досыта есть".

И вот Кукылин притворился больным и лежит. Совсем заболел. Жене своей сказал:

— Когда я совсем состарюсь[116], одежду мою ни в коем случае не разрезай. Просто снимите ее с меня и положите рядом. И болу мою, и нож-тесак со мной положите. И блюдо это, поднос, со мной отправьте, и кастрюлю. Может быть, на том свете, если оживу, будет мне этого недоставать.

И правда, не долго прожил он, умер. Дети его, сыновья, стали хоронить его. Когда донесли до места, положили, одежду как и велел, не разрезая, положили, поднос ему оставили, тесак, кастрюлю. Оставили его и ушли вниз, домой.

Когда скрылись сыновья, Кукылин сел, оделся. Стал себе землянку строить. Построил, стал охотиться на куропаток — много куропаток добыл. И правда, досыта стал есть.

Жена же его по утрам на улицу выходила, сидела задумчиво, грустила — муж у нее умер.

А Кукылин с куропаточьих ножек мясо срезает, с жиром его толчет. Жир с мясом на блюде перемешивает и приговаривает:

— Кукыль, Кукыль, Кукыль — ох, хорошо живет!

Мешает и приговаривает:

— Кукыль, Кукыль — о-о-о!

Увидел его однажды песец и побежал вниз. А женщина сидела у своей яранги. Вдруг видит она: песец из-за яранги высунулся.

Сказала:

— Что это песец просто так ходит? Хорошо ему!

Глянула — это не песец уже, а женщина. И говорит ей гостья:

— О чем призадумалась?

— Да муж у меня недавно умер. О нем и думаю, и о детях.

— Не умер он, твой муж! Там, наверху, живет, живехонек! Куропаток ловит там, наверху. Ну-ка, шкурку эту мою надень, сбегай, посмотри.

Жена шкурку песцовую взяла, надела. Стала песцом, наверх побежала.

— Когда посмотришь, назад побежишь, хвост вытяни — изо всех сил будешь бежать! — кричит ей женщина-песец.

Побежала жена наверх, видит: бугорок дымится. Подбежала, заглянула — а там ее муж внутри. Поднос между ног положил, жир с мясом, оказывается, перемешивает.

— Кукыль, Кукыль — о-о-о! — приговаривает и жир с мясом толчет.

— Эй, Кукыль-то умер! — крикнула жена ему внутрь.

— Нет-нет-нет! Не умер я, живой! Иди сюда, подожди меня! Я тут куропатками лакомлюсь. Иди сюда, поможешь дотащить.

Поглядел Кукылин — никого нет. Только песец убегает. Взял он тогда куропаток, пошел вниз. Когда показался, жена его, у яранги сидевшая, говорит:

— Ой, Кукыль-то ведь умер!

— Да нет, не умер я. Много куропаток там добыл. Одному даже не унести. Помогайте, будем сейчас таскать.

И стали они куропаток таскать. Кукылин назад в свою ярангу переселился. В яранге жил недолго, вправду заболел. А потом действительно умер.

Вот и все.

102. Агия, Малмилын и Пильмигун (Пер. Меновщикова Г.А.)[117]

Так, говорят, было. Жили муж и жена, бездетные. Очень хотели они иметь детей. Однажды человек этот надел тонкий плащ-дождевик, спустился на косу и пошел вдоль берега. Когда шел но взморью, нашел в песке мореный моржовый клык. Обрадовался этой находке. Принес этот клык домой и разрезал его пополам. Из одной половины клыка сделал нож, из другой — собачку. Сделанные вещицы завернул в плащ, вышел из дома и пошел в сторону гор. Когда он поднялся на первый холм, впереди увидел падающую звезду. Он быстро побежал к месту, где упала звезда. Звезда светилась ярким огоньком. Туда, к мерцающему огоньку, бежал, бежал, и вдруг звезда стала меркнуть. Когда подбежал, совсем свет ее уменьшился и погас.

Сел человек на камень и стал смотреть вдаль. Вдруг впереди загорелась еще одна упавшая звезда, еще больше первой. Снова он побежал к мерцающему огоньку. Долго бежал, а когда приблизился, звезда снова померкла, а затем и потухла. Опять не нашел ничего.

Во второй раз сел человек на камень, посмотрел вперед, а там, далеко-далеко, упала третья звезда, еще больше второй. Горит упавшая звезда ярким огнем, а человек бежит к ней. Чем ближе подбегает, тем меньше ее свет. Приблизился — а огонька снова нет.

В третий раз сел человек на камень, посмотрел вперед, а там, далеко-далеко, упала четвертая звезда, и горит она на земле ярче прежней. И снова человек бежит к ней. Чем ближе подбегает, тем меньше свет звезды. Вот уж подбежал, а светящийся огонь снова померк, опять ничего нет.

В четвертый раз сел человек на камень. А впереди, еще дальше прежнего, упала пятая звезда с ярким-преярким светом. И в пятый раз побежал к светящейся звезде человек. Бежал, бежал, бежал, а свет звезды все еще далеко и становится меньше. Устал человек, упал, поднялся и снова побежал. Когда приблизился к потухающему огоньку, снова ничего не нашел. Пошел в темноте и вдруг впереди себя совсем близко увидел жилище. В проходе горел, оказывается, светильник. Человек подумал: "Как же дам я знать о себе живущим здесь?" Он осторожно стал подкрадываться к двери. Огонек от светильника в проходе едва-едва трепещет. Вдруг он услышал голос:

— Ой, почему это пламя трепещет? Иди и подправь его!

Из жилища вышла девушка и стала подправлять пламя в светильнике. Изнутри снова послышался голос:

— Почему же пламя колыхалось? А ну, погляди кругом, может быть, снаружи у нас человек есть.

Девушка вышла из прохода, осмотрелась — и, что за диво, оказывается, человек стоит!

Спросил человек:

— Кто ты?

— Я, — отвечала девушка.

— Как тебя звать?

— Агия!

Человек снова сказал:

— Внутри в отдушину увидел я двух юношей. Как зовут того, который сидит с южной стороны?

— Малмилын, — ответила Агия.

— А с северной стороны сидящего как зовут? — спросил путник.

— Пильмигун, — ответила Агия.

— Хорошо, — сказал человек, — иди и скажи старику, сидящему внутри, что я пришел купить у него одного сына.

— Хорошо, — сказала Агия.

— Вот мой обменный товар, — сказал человек, держа сверток.

— Покажи твой товар, — сказала Агия.

Развернул человек плащ, и Агия увидела вещи — нож хороший из мореного клыка и собачка красивая.

— Ага, оказывается, самодельные!

Девушка вошла в жилище и сказала:

— Так и есть, там, снаружи, у нас находится человек. Даже сына твоего хотел бы купить он. Товар у него хороший — собака и нож.

— А ну, принеси, — велел старик.

И девушка внесла вещи человека. Старик долго их разглядывал со всех сторон, затем сказал:

— Эй ты, сидящий на южной стороне, встань и выйди наружу. Там отец твой пришел купить тебя!

Юноша встал, крепкий, статный, даже выше своего старого отца. Сначала ничего не сказали друг другу юноша и гость. Ходили взад и вперед, присматривались.

Наконец юноша сказал:

— Ну и ну, пока ты собирался сюда, вот какой ты стал!

— Да, — сказал гость, — пока я шел сюда, постарел. Давай я посажу тебя на спину, сынок.

— Нет, — возразил юноша, — сам я пойду.

— Все же я понесу тебя на спине, — сказал гость.

— Ладно уж, неси меня на спине, — согласился юноша.

— Ведь и так с большим трудом приобрел я тебя, а ты еще отказываешься, — сказал гость.

Посадил человек купленного за игрушки сына на шею, еле-еле поднял свою тяжелую ношу и пошел прочь от жилища старика. Ноги его дрожали от тяжести. Но чем дальше нес юношу человек, тем легче становилась ноша. Юноша становился все меньше и меньше. Вот уже совсем легким стал. Крепко придерживая ношу, человек шел вперед и думал: "О-о, только бы не уронить, а то не будет у меня сына и горько будет мне."

И вот когда уж к дому своему стал подходить, ноша его кончилась, исчезла. Однако пустоту крепко сжимал. В дверь жене сказал:

— Эй, внутренняя[118] вот твой ребенок, возьми!

— Где же он? — спросила женщина.

— Вот же, на, возьми! — Хозяин протянул ей пустые руки.

Женщина приняла из его рук пустоту, вошла в полог. Вошел и муж. Молча поели и легли спать. Ночью женщина забеременела, а через день мальчика родила.

Сказала женщина:

— Спроси у кого-нибудь, кто будет этот малыш?

Муж ответил:

— Кто же может быть этот малыш, известно кто — Малмилын это.

Так и назвали сына Малмилыном (по имени купленного за костяные игрушки юноши). И вот у этой нары появился ребенок, их собственный сын. Стал быстро расти и вот уже научился бегать.

И когда пришло время появиться следующему ребенку, женщина носила, носила в себе и родила второго сына. Мужу сказала:

— Кто же может быть этот малыш?

— Известно кто, — сказал муж, — Пильмигун это будет пусть! Как же иначе назвать? Вот так и назовем.

Сын Пильмигун спокойным ребенком был, рос здоровым и упитанным.

И снова женщина стала носить в себе ребенка. Носила, носила и девочку родила. Мужа спросила:

— А эта вот кто будет?

— Агия это, кто же еще, — сказал муж.

Так и назвали — Агия. Человек помнил, как звали детей горного старика. Девочка стала их любимым ребенком. Дети подросли, помощниками стали. Женщина от материнства своего много счастья имела до конца жизни. Дети выросли, братья поженились, а жены их народили много детей. Невестки только и знают, что нянчить своих детей. Отец уж браниться стал:

— Ох уж эти невестки, как только приходят с прогулок, так начинают возиться с малышами. Ведь и работать в доме надо. Вот в сенях лежит лахтачья шкура, раскроите ее на подошвы.

Женщины лахтачью шкуру в полог внесли, на подошвы раскроили. Шкуры разные выделали для кухлянок, для меховых штанов, для камыков. Все хорошо приготовили. Затем женщины с помощью золовки Агии стали шить для мужчин одежду — кухлянки, брюки, камыки. Все как следует сделали.

И вот мужчины оделись по-дорожному и в путь отправились. Шли, шли, шли и до холма дошли. Когда подошли, на холме птичка запела-зачирикала. Один из мужчин сказал:

— Ох же надоедливая птичка, зачем ты чирикаешь беспрестанно?

— Вот нарви травы, — сказала птичка, — сплети из нее веревку, опусти концом в воду и по веревке иди!

— Хорошо, — сказал один из них.

Насобирали они травы и стали плести веревку. Плели, плели, плели и наконец закончили. Затем бросили веревку как аркан на воду и по ней пошли. Шли, шли, шли, и вдруг перед ними бычок стал выныривать. "Что этот бычок делает тут? Зачем он выныривает перед нами? Как будто бы о нем только и думаю я", — подумал один из братьев.

— Зачем ты мне мешаешь? — спросил он бычка.

— Почему ты думаешь, что я мешаю? Совсем нет. Ваши камыки продырявились от ходьбы. Жалко мне стало ног ваших, вот я и решил предложить вам починить камыки.

— Ага, сделай нам целыми эти камыки, — сказал один.

Бычок ушел в глубину с камыками и долго-долго отсутствовал. А когда вынырнул, бросил к ногам путников подшитые камыки. Сказал бычок:

— Зажмурьтесь, сплюньте в сторону и наденьте эти камыки!

Зажмурились, сплюнули и надели камыки. О диво, совсем целыми камыки оказались!

Снова по указанному бычком пути шли, шли, шли и, оказалось, до бедного мужичка дошли. Спросил их мужичок:

— Зачем и куда вы идете?

Малмилын с Пильмигуном обманули мужичка:

— Да вот, отец ругает все нас, что не ищем мы на далеком острове девушки, которая из-за красоты своей боится выходить из ящика. Ее в жены взять велел нам отец.

— Ага, как только увидите вы по пути синеву островных гор, вот там и находится эта девушка, — сказал им мужичок.

— Вот и ладно, — сказал один из братьев.

— Вот по этой дороге следуйте. Она приведет прямо к дому той девушки, — сказал мужичок, — теперь уж недалеко, скоро придете.

По указанному пути шли, шли, шли и к маленькому жилищу приблизились. Жилище это — шалаш, покрытый нерпичьими шкурами. Вошли, видят: сидит девушка и плетет нитки из нерпичьих сухожилий. Там же человечек сидит и спрашивает:

— О, зачем вы пришли?

— Да вот отец нас бранит, что не можем взять в жены девушку с дальнего острова, которая из-за красоты своей прячется в ящике, — сказал один из братьев.

— Ой, ничего я не знаю об этом! — сказал человечек.

И вдруг девушка эта заговорила:

— Ой, как будто бы синева тех островных дуг вон там показалась! Туда и идите!

— Ага, — сказал один из братьев.

— Только один из вас, Пильмигун, пусть останется здесь, — сказала девушка.

— Ага, — сказал старший брат Малмилын.

Оставив младшего брата, Малмилын отправился по указанному пути. Шел, шел, шел и увидел впереди большое жилище. Зашел в него. Здесь живет человек с пятью женами.

— Зачем пришел? — спросил хозяин.

— Да вот пришел за островной красавицей, чтобы в жены взять ее. Да вряд ли что-нибудь из этого выйдет. И все же попытаюсь на ней жениться.

Здесь поел, отдохнул и по указанному пути пошел. Долго до синевы островных гор шел. Наконец в большое селение пришел. Там встречный человек спросил:

— Ого, что привело тебя сюда?

— Да вот этого острова девушку пришел я взять, — сказал Малмилын.

— Вон там, вдали, их жилище. Иди вот по этой дорожке. Хорошо, если ты не болтливый и не расскажешь о том, что тебе сказано. В том жилище две безмужние сестры. Старшая — красавица, а младшая еще красивее, — рассказал мужчина.

И снова долго шел Малмилын и наконец пришел. Его встретила младшая красавица с большим гостеприимством. Напоила, накормила. Затем она сказала:

— Моя старшая сестра постарается тебя угостить. Если ты станешь есть с ее блюда, то уведет она тебя к себе. Вот как только она нарежет мяса, так и войдет с переполненным блюдом.

И вот действительно вошла красавица с деревянным блюдом, наполненным кусками мяса.

— На, отсюда поешь! — сказала старшая сестра.

Малмилын отказался. Но девушка настойчиво заставляла поесть с ее блюда. Неловко стало Малмилыну долго отказываться, он взял с блюда один маленький кусочек и съел.

— Ага, теперь пойдем домой, ко мне! — сказал она, потянув его за рукав.

Малмилын посмотрел на младшую сестру, та, оказывается, горько плакала. Затем ушли вдвоем. Когда пришли к старшей сестре, Малмилын увидел по бокам дверей с одной стороны медвежью голову, с другой — волчью. Когда проходил он мимо, каждая из голов старалась укусить его. Красавица сказала:

— На этих не обращай внимания, прямо по ним проходи!

Затем ввела его в свой полог. И вот начали они миловаться-женихаться. Долго наслаждались, затем стали есть. Поели, легли спать. Оказалось, что у этих сестер мать есть. Она поднялась ночью в южной стороне полога и стала долго мыться около жирника. Затем убрала жирник, взяла женский нож и стала тихонько подходить к спящим. Малмилын еще не заснул и спросил;

— Что она делает?

Старуха, услышав голос человека, тотчас улеглась.

— Эй ты, жена, что это делает с ножом старуха? — спросил снова Малмилын женщину.

Женщина сказала матери:

— Эй ты, хватит уж с тебя! Пусть хоть этот останется моим мужем! Снова ты за свое принялась!

— Ой, за свое принимаюсь я! Это мой двойник[119] заставляет меня! Ох же какая я негодница! — так причитала старуха.

Когда же жена Малмилына заснула крепко, он своей кухлянкой накрыл ее, а ее одеждой себя укрыл. Старуха этого не видела. Малмилын притворился спящим. Старуха снова стала долго мыться, затем взяла свой женский нож и подошла к спящим. Подошла к дочери, сказала: "Это зять мой" — и ударила ножом по шее. Голова тотчас отлетела. Малмилын быстро вскочил, закричал:

— Ох же, какая ты плохая!

Он схватил ее же нож и бросил в старуху. Ее правая рука отлетела. Старуха схватила нож левой рукой и бросила в зятя, но нож не долетел. Он снова бросил нож и отрубил старухе левую руку. Тогда она кинула нож в него правой ногой, но не попала. Так они стали кидать нож друг в друга, старуха не попадала, а Малмилын отрезал ей руки и ноги. В последний раз она кинула нож ртом, но и тут Малмилын схватил нож. Он кинул в старуху последний раз и отрубил ей голову, как она своей дочери. Затем, выходя из этого жилища, раздробил живые головы медведя и волка — сторожей этих женщин. После этого пошел к младшей красавице.

— О, ты пришел! — воскликнула она.

Тут сбежались к дому девушки ее односельчане. Малмилын обратился к ним:

— Жители селения, если хотите отомстить мне за ваших старшин, то мстите. Я убил этих злых женщин.

Все собравшиеся закричали:

— Нет, мы не думаем защищать их! Сами они искали свою могилу, не будем мы мстить за них!

Тут красавица подошла к Малмилыну и ласково сказала:

— Ну, входи в мой полог!

И Малмилын вошел. Девушка стала его женой. Они на радостях поели вкусной еды, а затем легли спать. Так прошло несколько дней. Старик, отец этой девушки, сказал:

— Ну это ж, с давних пор известно, что женщина, выйдя замуж, отделяется. Хватит вам миловаться, поезжайте к себе. По этой же дороге возвращайтесь.

И вот стали возвращаться. По пути захватили с собой младшего брата и его жену. До того человека с пятью женами дошли. У него остановились отдохнуть.

Когда к своему дому подходили, глубокого старика Малмилын увидел. Старик тот совсем выжил из ума, как ребенок стал. Спросили старика:

— Эй, чей ты детеныш?

— У меня есть отец, — сказал старик.

— А как же отца твоего звать? — спросили.

— Малмилын!

— А дядю твоего как зовут?

— Пильмигул.

— А тетя кто твоя?

— Агия!

— Ага, оказывается, мой ребенок ты, — сказал Малмилын.

Тут старичок, как младенец, очень обрадовался.

Тогда Малмилын сказал своему младшему брату:

— Пильмигун, нам следует его успокоить!

И братья умертвили старика, который был их отцом, выжившим из ума.

После этого они вернулись к своим семьям с молодыми женами. Конец.

103. Морской младенец (Пер. Меновщикова Г.А.)[120]

Так, говорят, было. Жили в одном селении муж и жена. Их односельчане через лунки во льду ловили рыбу и все приходили с большим уловом. Этот мужчина тоже ходил постоянно на рыбную ловлю, но никогда ничего не мог поймать.

Однажды вместе со всеми рыбаками опять пошел к лункам. Все поймали помногу рыбы, а он снова ничего не может. Вот односельчане ушли с уловом домой, а этот человек остался у своей лунки. Уже и ночь наступила, но не попадается на крючок рыба. Он упорно старался поймать что-нибудь и вдруг почувствовал, как сильно потяжелела его удочка. Стал выбирать леску из лунки и услыхал, как под водой кто-то плачет. И все же человек вытянул удочку и увидел на крючке морского младенца, который плакал и говорил:

— Ына, ына, ына, живот мой скорее распори!

Человек послушался и распорол младенцу живот. И что же — из живота морского младенца на лед высыпалось множество рыбы. Младенец тут снова заплакал:

— Ына, ына, ына, быстрее зашей мне живот и брось обратно в море.

Рыбак быстро зашил младенцу живот и отпустил его в воду. Затем он собрал в заплечный мешок рыбу и отнес домой. После этого, говорят, хорошо стал ловить рыбу. Все.

104. Костяной человечек (Пер. Меновщикова Г.А.)[121]

Так, говорят, было. Муж и жена из Нунатака жили вдали от соседей одиноко в одной яранге. Детей у них не было. Этот мужчина был удачливым охотником. Он вдоволь добывал нерп и диких оленей.

Однажды муж и жена оставили зимнее жилище и откочевали в летний шалаш на мыс. Дома остались у них только костяные игрушки — обереги. Одна игрушка — человечек из кости — вдруг ожила. Игрушка стала человеком.

Этот костяной человечек увидел себя совсем голым. Он вышел и отправился в тундру. Шел, шел и встретил человека в одежде. Этот человек спросил костяного:

— Откуда ты?

Но костяной человечек не знал человеческой речи.

— Кто же ты есть? — снова спросил человек в одежде.

Костяной повторил:

— Кто же ты есть?

— Откуда ты? — допытывался человек.

— Откуда ты? — повторил за ним костяной человечек.

Тогда человек сказал:

— Ну что же, тогда гостем будешь.

Костяной человечек повторил:

— Ну что же, тогда гостем будешь.

Человек позвал:

— А ну, пойдем!

— А ну, пойдем! — повторил костяной человечек.

Человек в одежде сказал костяному человечку:

— Иди впереди, а я за тобой!

— Иди впереди, а я за тобой! — повторил костяной человечек.

Человек в одежде шел и думал: "Наверное, это злой дух сверлил кость и сделал этого человечка". Он решил избавиться от костяного человечка и кинул в него копьем. Но тот отскочил вправо, схватил копье и повторил слова человека:

— Иди впереди, а я за тобой!

Человек пошел впереди, а костяной человечек с копьем в руках — за ним. Вдруг костяной человечек поднял копье и вонзил его в спину человека. Убил наповал. Встревожился костяной и заговорил по человечески:

— Ну что же ты лежишь, вставай скорее!

Но человек не слышал.

Костяной человечек рассердился:

— Тогда уж лежи тут сколько угодно!

Копье из спины вынул и пошел в сторону мыса.

Пришел костяной человечек к жене убитого им человека. Женщина работала около жилища. Увидела она пришельца, сказала:

— Гость!

Костяной человечек повторил:

— Гость!

Женщина спросила:

— Почему ты без одежды?

— Почему ты без одежды? — повторил он.

Женщина тут призадумалась и вдруг узнала копье своего мужа, которое держал в руках гость. Она спросила:

— Как будто мужа моего копье?

— Как будто мужа моего копье? — повторил человечек.

Женщина в тревоге сказала:

— Если уж копье мужа моего твоим стало, то, значит, ты его убил!

Костяной человечек повторил:

— Если уж копье мужа моего твоим стало, то, значит, ты его убил!

Женщина сказала:

— Если мужа моего ты действительно убил, то должен взять меня в жены!

И костяной снова повторил ее слова.

— Пойдем в жилище, — сказала женщина.

— Пойдем в жилище, — повторил костяной человечек.

Женщина показала ему, как надо входить в жилище. Костяной человечек с трудом перешагнул через порог, вошел в полог. Женщина внесла блюдо с едой, стала есть. Сказала костяному человечку:

— Ну что же, ешь со мной!

— Ну что же, ешь со мной! — повторил он и стал есть. Когда поели, женщина убрала блюдо и сказала:

— Теперь ляжем спать!

— Теперь ляжем спать! — повторил костяной человечек.

Женщина стала учить его, как ложиться спать.

— Вот так ложатся на постель, — показывала она.

— Вот так ложатся на постель, — повторил костяной человечек.

Женщина уложила костяного человечка рядом с собой. Всю ночь она учила его говорить. Новый муж быстро постиг человеческую речь. Так они провели ночь.

На следующий день женщина сделала костяному человечку новую одежду. Впервые нарядился человечек из кости и теперь стал настоящим человеком.

Заменил он прежнего хозяина. Ходил на охоту, вдоволь убивал морских и тундровых зверей. А жена его вскоре забеременела. Из добычи мужа припасы заготовляла. Мужа отменно кормила. И вот однажды разродилась мальчиком. Очень обрадовались супруги, сказали:

— Пусть растет наш сынок и станет удачливым охотником на морских и тундровых зверей!

Однажды костяной человечек на каяке охотился далеко от берега. Вдруг налетел ветер, начался шторм, каяк опрокинуло, и человечек утонул. Пять дней и ночей длился шторм. И когда настала хорошая погода, женщина пошла по взморью и нашла в одном месте выброшенную волной одежду костяного человечка, в другом — его самого. Это был игрушечный человечек, сделанный из кости.

Женщина сказала:

— Пусть же сын мой станет великим охотником!

И правда, мальчик вырос, стал хорошим охотником и, подобно отцу добывал в достатке морских и тундровых зверей. Все.

105. Поглотитель зверей (Пер. Меновщикова Г.А.)[122]

Так, говорят, было. Жил один мальчик с матерью. Пошел он однажды на морской берег. Когда к берегу приблизился, начал петь:

Пение свое прекратил и продолжал прохаживаться по берегу. Вдруг впереди себя у самой воды увидел выброшенную морем нерпу. Подошел к нерпе. Взял ее и проглотил целиком.

Пошел снова по берегу и запел ту же песенку. Идет и видит у воды тушу лахтака. Ого, какая добыча! Подошел к лахтаку, разделил его пополам и полтуши проглотил.

Пошел по берегу дальше. Запел ту же песенку. Вдруг впереди него — туша моржа, выброшенного прибоем. Подошел мальчик к моржу, разделил его пополам и полтуши проглотил.

С песней еще дальше пошел. Вдруг впереди увидел огромного кита. Подошел. Разделил кита на две половинки и полтуши проглотил. Затем громко закричал:

— Ого, дивно насытился я! Уж очень много еды проглотил! Хватит, теперь домой пойду.

Домой пришел, мать из землянки позвал:

— Мама, как мне войти?

Мать сказала:

— Как обычно, заходи через двери!

Мальчик сказал:

— Да ведь растолстел я! Как же мне пройти?

Мать ответила:

— Через отдушину пройди!

Сын снова сказал:

— Да толстый же я!

Мать ответила:

— Тогда проходи в дом через игольное ушко!

И мальчик через игольное ушко прошел. Затем спросил мать:

— Куда же мне выплюнуть проглоченное?

— В таз, — сказала мать.

Мальчик возразил:

— Нельзя этого сделать. В тазу все не поместится! Скажи же, куда проглоченное выплюнуть?

Мать сказала:

— На деревянное блюдо!

— Не поместится на блюде, — сказал мальчик.

— Тогда уж выплюнь все в сенях!

И вот в сенях мальчик выплюнул кита, моржа, лахтака, нерпу — всех целиком.

У матери с мальчиком много мяса стало. Все.

106. Алинтитуна, победивший тунгаков (Пер. Меновщикова Г.А.)[123]

В 1932 г. я, слепой Айвухак, слушал сказку самого старого жителя Уназина Сегу про великого шамана Алинтитуну, который не страшился злых духов-тунгаков, спал только днем и бодрствовал по ночам. Он, Алинтитуна, видел разных духов. Если его одолевал сон ночью, то он вставлял в глаза палочки, чтобы не закрывались. Духи видели его всегда с открытыми глазами и боялись к нему приближаться. Бывало, если он и заснет ночью, духи приблизятся к нему и говорят:

— Снова Алинтитуна бодрствует и смотрит на нас!

Они пугались его глаз и убегали, чтобы только не рассердить его. Ведь всякий раз, если встречается с тунгаками он, то борется и даже сражается с ними. И духи-тугныгаки боятся Алинтитуну.

Духи-тугныгаки ходят ночью по ярангам и пугают людей. Все они разные, непохожие один на другого. Одни похожи на бутылки, другие подобны большим шарам, у третьих верхняя часть туловища человечья, а нижняя — собачья с хвостом и лапами, у четвертых глаза — висящие на лице шары.

Однажды среди ночи Алинтитуна проснулся и решил устроить праздник. Около своего жилища он соорудил игрушечную ярангу, покрыл ее шкурами и обтянул вокруг ремнями. Затем он стал созывать к себе тунгаков. Он кричал по-тунгакски:

— Го-хо-о-го-хо-о, го-хо-о!

И добавлял по-человечески:

— Собирайтесь поскорее, а то без места останетесь!

Тунгаки собрались в игрушечную ярангу Алинтитуны. Он пошел последним, взял свое копье и стал избивать своих врагов. Перебил множество тунгаков. Затем вышел на улицу. А там старшина тунгаков узнал обо всем и собрался напасть на бесстрашного Алинтитуну. Тогда Алинтитуна вошел в свое жилище и сказал жене:

— Возьми пучок пахучей травы, зажги его с одного конца и дай мне!

И жена его так и сделала. Алинтитуна вышел снова и увидел приближающегося старшину тунгаков. Он взял тогда палочку из оленьего рота и постучал ею о землю. Тунгак тотчас отошел назад и сказал:

— Ну что ж, тогда я скрытно подойду к тебе!

Алинтитуна побежал на берег и крикнул своему каяку:

— Каяк, каяк, подойди к воде!

И вдруг каяк сам к воде приблизился. Алинтитуна подошел к каяку и влез в него. Оттолкнувшись веслом, он оказался на воде и поплыл от берега. Он усердно греб веслами. Тут старшина тунгаков подбежал к воде и закричал:

— Не уйдешь от меня! Все равно лишу тебя жизни!

Тунгак решил выпить все море и начал пить, пить, пить. Как ни старался удалиться Алинтитуна, а его каяк все приближался и приближался к страшному рту тунгака. Тогда Алинтитуна взял пучок пахучей травы с обожженными краями и постучал ею по воде. Вода тотчас отхлынула от каяка. Все же тунгак снова начал выпивать море. Тут Алинтитуна приготовил гарпун с поплавком и загарпунил приблизившегося тунгака. Тунгак вместе с гарпуном и поплавком начал убегать по суше. Каяк Алинтитуны ткнулся носом о берег. Алинтитуна вышел и стал преследовать тунгака. Когда совсем приблизился к нему, постучал пучком обгоревшей травы о землю. Перепуганный тунгак начал нырять в землю. Ведь тунгаки могут нырять в землю, как нерпы в воду. Но Алинтитуна бежал за ним по поплавку от гарпуна, который то исчезал вместе с тунгаком в землю, то снова мелькал над ней. И все же тунгак не выдержал и умер от раны и погони.

Подошел Алинтитуна к пораженному им тунгаку и увидел, что перед ним старый человеческий скелет. Алинтитуна поломал его на мелкие куски. Затем взял гарпун и пошел домой. Дома жене сказал:

— Конец вожаку тунгаков, прикончил я его!

Все.

107. Утагмитцы и напагалякцы (Пер. Меновщикова Г.А.)[124]

Жили утагмитцы и напагалякцы из рода касаток. Пятеро братьев-утагмитцев были удачливыми охотниками на китов. А пятеро их двоюродных братьев-напагалякцев совсем не могли ничего добыть. Когда двоюродные братья-утагмитцы кита добывали, разрезали его вдоль и полтуши отдавали старшему двоюродному брату из Напагаляка. Так постоянно они и жили в разных селениях. Однажды утагмитцы снова добыли кита, и младший брат напомнил им, чтобы разделить его пополам. Но старший возразил:

— Довольно, пусть сами добывают!

Однажды по причине удачной охоты на кита утагмитцы справляли китовый праздник. И в это время заболел один из младших братьев. Хотя и пытались излечить его шаманскими заклинаниями, все равно продолжал болеть. Когда совсем стало плохо больному, старший брат внес из сеней свой амулет-ответчик и решил посоветоваться с ним. Он приподнял амулет вверх, и его потянуло как будто бы в сторону хозяина северо-западного ветра — Пакфеля. Старший брат высоко поднял амулет и вышел, а тень от амулета направил в сторону больного брата. Но как он ни направлял амулет-ответчик на больного, младший брат не выздоравливал. Старший брат пообещал духу ветров разных морских зверей, но напрасно. Один из братьев посоветовал пригласить нанагалякского шамана. Но старший брат запретил это делать. Больной тем временем совсем худой стал. Снова младшие братья попросили старшего позвать шамана из Напагаляка. И снова старший брат не позволил им. Ведь тот шаман, сказал он, слабее в своем искусстве, чем он, их старший брат. Все испробовали, чтобы вылечить больного, но не помогло. Умер их младший брат.

После этого старший снова внес свой амулет-ответчик. Стал шаманить, и ответчик подсказал ему, что хозяин северо-западных ветров унес душу умершего. Старший брат спросил своего ответчика:

— Куда нам отнести умершего, где схоронить?

Ответчик не позволил — умершего могут еще оживить шаманы.

Хозяин сказал ответчику:

— Не могут шаманы оживить труп, он может совсем разложиться.

Ответчика спросили, нельзя ли, как это принято, положить умершего на середину полога. Но ответчик снова сказал, что нельзя, так как шаманы могут еще оживить его.

Вот уж труп начал разлагаться. Тогда сделали из моржовой кожи лукошко и положили его туда. Лукошко с умершим поместили в углу землянки.

Жалея брата, старший сказал младшим:

— А ну, подайте мне ответчика, а то наш умерший устал уже.

Но ответчик не позволяет хоронить — мол, умершего могут оживить шаманы.

Хозяин оказал:

— Совсем уж он стал портиться, не оживить его. Даже кости его испортились.

Младший из братьев спросил ответчика:

— Может быть, напагалякский шаман оживит его?

И на это согласился ответчик. Решили братья позвать напагалякского шамана. Оделись и пошли за ним. Прибыли в Напагаляк. Их двоюродные братья из своих пологов повысунулись, спросили:

Зачем вы пришли сюда?

Ответили утагмитцы:

— Позвать вашего шамана пришли мы.

Напагалякцы снова спросили:

— Который же из вас заболел?

Ответили:

— Младший и самый любимый наш сильно заболел. — Хотя на самом деле больной давно уже умер.

Напагалякцы стали посылать своего старшего брата, чтобы именно он пошел и вылечил больного. Они готовы были даже сопровождать его.

Старший из Напагаляка спросил:

— Умер он?

— Когда мы собрались сюда пойти, он начал умирать, — сказали утагмитцы.

Напагалякский шаман стал собираться идти с двоюродными братьями, но своим братьям сказал:

— Куда мне! Не смогу вылечить!

Его младшие братья сказали:

— Но кто же тогда будет давать нам мясо морских зверей, если он умрет?

Когда посыльные из Утагмика вернулись домой, старший брат спросил их:

— Ну как? Где же он?

Ответили:

— Сейчас прибудет!

Только на следующий день братья с шаманом пришли. Вошли и стали глазами искать больного, но не увидели.

— Где же больной? — спросили они.

Ответили им:

— Смотрите, там, в углу, в лукошке висит.

Увидел напагалякский шаман лукошко с останками умершего и тотчас же спрятал свое лицо за жирник-светильник. Он стал думать, как оживить умершего, как найти его душу.

Старший брат умершего сказал:

— А ну же, внесите сюда моего ответчика!

Внесли. Но едва ли оживет умерший. Ответчик не пускает его с места.

Шаман из Напагаляка сказал братьям умершего:

— Сделайте на улице маленькую, но очень прочную ярангу, крепко прикрепленную к земле.

Сделали они такую ярангу и стали ждать ночи. Когда ночь наступила, двое напагалякских братьев с бубнами и лукошком с умершим вошли в эту ярангу. Тут старший брат стал бить в бубен и петь, а младший вторил ему. Старший пел и раскачивался из стороны в сторону, а в такт ему качалась и яранга. Младшие братья этого шамана снаружи старательно ему помогали. И вот наконец яранга с треском стала подниматься вместе с землей, на которой стояла. И поднялась вверх. А братья все еще продолжали камлать.

Старший младшему сказал:

— Встань на локти и на колени, затем выгляни!

Младший выглянул. Оказывается, они поднимаются высоко вверх. Сказал:

— Скоро выйдем на ровное место.

Второй раз высунулся из яранги, сказал:

— Земля внизу величиной с моржовую шкуру стала!

Они продолжали лететь вверх. Старший снова велел младшему посмотреть на землю. Тот посмотрел, сказал, что земля еще меньше стала, совсем уже маленькая. А старший все еще поет и ноет. Земля теперь уже с заплатку на подошве торбасов стала. И когда посмотрел еще раз, то земли совсем не стало видно. Тут налетел сильный ветер. Они двигались по ровному месту. Старший сказал:

— Скоро дойдем!

Двигались, двигались и вдруг остановились. Старший брат сказал:

— Встань на ноги, высунься и посмотри!

Младший высунулся. Посмотрел — яранга. Приблизились ко входу в ту ярангу. Посмотрел шаман внутрь, яранга оказалась огромная, светло в ней, словно на улице, а вход в нее-из ножей. Сказал:

— В сенях оставлю тебя. Затем войди в жилище и покажись. Скажи так: "Шаман меня сюда принес, чтобы вы посмотрели моего младшего брата".

И шаман оставил брата в сенях большой яранги. В сени высунулся из дверей хозяин северо-западных ветров и спросил:

— Кто тебя привел сюда? Ведь в этих местах даже птицы не пролетают!

Брат шамана ответил:

— Сюда привел меня шаман, чтобы найти младшего брата.

Хозяин сказал:

— Ага, это шаман привел тебя сюда! Так где же он сам? Подайте того, пусть посмотрит на своего брага!

Внесли потерянного, оказывается, посажен он в таз, связан ремнями, а вокруг огонь пылает.

Хозяин сказал своим помощникам:

— Уберите этого!

Младший брат спросил:

— Может ли войти сюда шаман? Он снаружи стоит.

— Пусть войдет! — сказал хозяин ветров.

— Ага, сейчас войдет!

Прибывший шаман своего умершего брата оставил снаружи. Вошел в ярангу хозяина ветров. Он увидел в пылающем костре связанного юношу и сказал хозяину:

— Нет, не забрать его пришел я, а только чтобы показать там, внизу, его старшему брату. Пусть поглядит на него старший брат. Вот за этим и пришел я. Теперь буду петь!

Шаман из Напагаляка сел на середину полога, а около него помощник — младший брат. Хозяин северо-западных ветров сел у задней стенки полога и приготовился слушать. И шаман начал петь-камлать. Младший брат помогал ему. Хозяин спросил:

— Так ты хочешь все же отвезти того?

Шаман не ответил хозяину и продолжал петь, раскачиваясь из стороны в сторону. Его пение под бубен все усиливалось и усиливалось. Хозяин снова спросил:

— Но как же ты понесешь его?

Шаман не ответил и запел еще сильнее. Вот уж основание яранги стало потрескивать. А шаман пел еще старательнее. Края большой яранги хозяина ветров стали отрываться от тверди. Хозяин от качки уже вверх лицом лежит и говорит:

— Ну же, взгляните, почему это наша яранга так раскачалась?

Когда помощники его выглянули, оказывается, яранга быстро спускается вниз на землю. Сказали хозяину:

— Ой, этот шаман ярангу нашу опускает в какое-то грязное селение там, внизу!

Хозяин сел, сказал шаману:

— А ну-ка, довольно, поднимай обратно мою ярангу! А того, за которым прибыл сюда, возьми с собой! Только за него убьешь для меня кита. А этот поправится!

Шаман повернул обратно и стал поднимать ярангу хозяина северо-западных ветров вверх. Поставил ее на то же место.

Сказал хозяин:

— Подайте того, пусть унесет с собой!

Подали. Лежит в тазу, весь перевязан ремнями, а вокруг — пламя. Шаман из Напагаляка глубоко вздохнул и проглотил того, горящего в пламени.

Хозяин северо-западных ветров сказал:

— Я забрал душу вашего брата в отмщение за то, что вы плохо содержите китов, которых я посылаю вам на добычу. Вы поступаете с китами так плохо, что у них даже шкура облезает, когда они возвращаются от вас ко мне. Когда возвратитесь на землю, там убьете кита. Этот кит поправит вашего брата. Кит будет наполовину белый. Ты сам должен убить кита с белым задним ластом!

После этого братья вошли в свою маленькую ярангу, в которой поднялись вверх, и с наступлением ночи стали петь-камлать. И вместе со своей ярангой спустились вниз. Прибыли в Утагмак. Шаман сказал своим двоюродным братьям:

— Идите и скажите своему старшему брату, что ваш младший брат доставлен сюда.

Младшие братья пошли к старшему. Он сразу же спросил их:

— Ну, говорите, где тот, за которым уходили?

Ответили:

— Шаман говорит, что принесли.

Вслед за посыльными вошел и тот шаман из Напагаляка. Вошедшие не увидели доставленного брата. Шаман сказал им:

— Пригоните сюда половину оленьего стада, забейте и сварите. Есть буду только я один!

Пригнали оленей, половину забили, наварили, и шаман стал есть. Полстада съел он. После этого у двоюродного брата попросил умершего. Принесли того в моржовом лукошке. Уж весь истлел он. И его, вздохнув глубоко, проглотил шаман. Сказал братьям:

— Откройте дверь!

Открыли. Шаман сел на изголовье и стал отрыгивать. И вдруг выплюнул голого человека. Таким, каким умерший был раньше. Братья вышли и увидели в море кита. Кит наполовину был белым по всей длине. Отчалили на байдарках и добыли кита. Провожая домой в Напагаляк своего двоюродного брата-шамана, подарили ему байдару, таз, оленя, ремни и лахтачьи шкуры.

Когда напагалякские братья прибыли домой, то вскоре увидели в море кита и добыли его. Так напагалякский шаман вернул жизнь умершему двоюродному брату, душу которого унес Пакфаля — хозяин северо-западных ветров. Все.

108. Превращение девочек в шкуру и ремень (Пер. Меновщикова Г.А.)[125]

Так, говорят, было. Жил муж с женой, и было у него две дочери. Человек этот удачливым китобоем был. Хорошо жили они. Однажды девочки пошли погулять в тундру. Там они собирали ягоды. Устали, сели отдохнуть и поесть. Когда есть кончили, одна девочка сказала:

— Во что бы мне превратиться? Уж не стать ли мне лахтачьей шкурой?

И вдруг эта девочка превратилась в лахтачью шкуру.

Другая девочка сказала:

— А во что же мне превратиться. В ремень, что ли?

И тут младшая сестра превратилась в ремень. Так вот и остались: старшая стала лахтачьей шкурой, а младшая — ремнем. В это время в тундру пошел один человек. Он нашел там лахтачью шкуру и ремень. Своей находке человек несказанно обрадовался.

— О, спасибо! — сказал он, — Теперь у меня есть ремень и шкура.

Принес он домой лахтачью шкуру и ремень. Внес в сени свою находку, положил и сказал жене:

— Посмотри, что я нашел!

Жена спросила:

— Что же это?

Лахтачья шкура и ремень, — сказал муж.

— Вот спасибо, — сказала жена, — из этой шкуры подошвы нарежем мы, а ремень тебе пригодится на охоте.

Затем мужчина взял шкуру с ремнем и положил на верх полога. После этою вошел в полог. Там жена кормить его стала. И вот, когда ел, вдруг в сенях кто-то начал усиленно стучать.

— Кто там? — спросил хозяин.

— Я это, — ответил кто-то.

— Что тебе надо? — спросил хозяин.

— Ничего, — снова ответил кто-то.

— Не нашли ли вы моих дочерей? — спросил голос из сеней.

— Нет, — сказал хозяин.

И снова голос:

— Уж не превратились ли они во что-нибудь?

— Не знаю, — ответил хозяин.

Затем старшая девочка закричала:

— Здесь я, на пологе! Я превратилась в лахтачью шкуру, а сестра — в ремень. Возьми нас и отнеси домой! Мы здесь, на пологе!

Взял человек лахтачью шкуру с ремнем и понес домой. Припое и положил в пологе. И когда он ел, шкура и ремень снова в людей превратились. Все.

109. О двоюродных брате и сестре (Пер. Меновщикова Г.А.)[126]

Так, говорят, было. Жили с родителями двоюродные брат и сестра. Отцы их — родные братья. Жилища отцов близко расположены. Юноша и девушка уже взрослые. Они полюбили друг друга. Однажды в отдельный полог к спящей девушке тайно вошел ее двоюродный брат. Вошел, разделся и лег рядом с нею. Девушка проснулась и спросила:

— Кто ты?

Брат не ответил ей. Он сел, быстро оделся в темноте и вышел. Девушка подумала: "Наверное, это мой двоюродный братец!" После этого она заснула. Назавтра все продолжали жить здесь как обычно.

К ночи девушка разукрасила себя амулетами-хранителями, затем взяла иголку, легла и заснула. У семьи два летних полога: в одном спят родители, в другом — дочь.

Когда девушка спала, двоюродный брат снова вошел в ее полог, разделся и лег рядом с нею. Девушка проснулась и спросила:

— Кто ты?

И на этот раз брат по ответил ей, а быстро оделся и хотел было выскочить. Но девушка, когда он одевался, успела прицепить на спину его одежды припасенные ею украшения. Юноша быстро ушел. Девушка снова заснула. Утром проснулась, оделась и вышла. Около жилища она увидела двоюродного брата, на спине которого было ее украшение. Девушка подумала: "Это мой братец, оказывается, приходит ко мне по ночам".

На следующую ночь снова пришел ее братец. Вошел, разделся, лег рядом с девушкой. Теперь уж она знала, кто к ней приходит, и не спросила ничего. Здесь вдвоем миловались всю ночь. Братец, насладившись любовью, ушел. Девушка снова заснула.

Так их любовь продолжалась много дней.

Однажды ночью отец девушки проснулся и сказал жене:

— Дочка наша как будто вдвоем с кем-то, уж не другом ли она обзавелась. А ну, крадучись, погляди в ее полог!

И вот мать девушки тихонько подошла к девичьему пологу и увидела в отдушину, как милуются друг с другом двоюродные брат и сестра. Вернулась она и сказала мужу:

— Там двоюродные наши ласкают друг друга!

Муж рассердился, сказал:

— Завтра же дочь свою убью!

Утром отец девушки брата своего старшего позвал и сказал ему:

— Моя дочь нехорошая, совсем плохая!

— Почему? — спросил старший брат.

— Да потому, что женихаются наши двоюродные! Поэтому я решил убить свою дочь!

Старший брат сказал:

— Нет, нельзя убивать женщину! Я должен убить сына!

Старший брат вышел и пошел домой. Там он убил своего единственного сына. После этого юношу похоронили и продолжали здесь жить.

Однажды девушка пошла в тундру, нашла труп двоюродного брата, отрезала голову и тайно принесла домой. Дома она упрятала голову юноши в свой вещевой мешок. Когда наступила ночь, она вынула из мешка голову и стала с нею разговаривать и забавляться. Когда уставала, прятала голову в мешок и засыпала. Так продолжалось много времени. И вот голова уже улыбаться стала и даже смеяться.

Как-то отец ее проснулся среди ночи, прислушался и услышал смех двоих людей в пологе дочери. Разбудил жену и сказал:

— А ну, посмотри, с кем там смеется она!

Посмотрела женщина и видит, как дочь играет с большим человеческим черепом. Тут же мужу она сказала:

— Дочь твоя играет с черепом! Даже смеются они вдвоем!

Муж сказал:

— Завтра отправь дочь в тундру за растопкой. Когда она Уйдет, мы в другое селение уедем от нее.

Человек этот более не сказал ни слова. Утром, когда проснулись и оделись, женщина сказала дочери:

Дрова у нас кончились. Сходи в тундру и насобирай хвороста.

И девушка ушла собирать хворост на топливо. Голову человека в своей сумке на спину закинула и ушла. Когда она достаточно далеко ушла, братья с женами разобрали свои яранги и в другое место уехали.

Девушка насобирала хвороста и принесла домой. Смотрит, а яранги исчезли и людей нет. Она положила растопку на землю, и здесь вдруг человеческая голова заговорила:

— А ну, разведи костер и положи меня туда! Я пойду за своим туловищем.

Девушка ответила ему:

— Ой, не делай этого! Одинокой останусь я!

Голова ответила:

— Я скоро вернусь. И вернусь я с туловищем!

И вот девушка костер разожгла и положила в него человеческую голову. И голова загорелась. Девушка подбросила в костер побольше дров. Костер ярко разгорелся, затем постепенно потух. И из пепла потухшего костра вышел живой человек. Это был ее двоюродный брат, который как будто и не умирал совсем.

Мужчина стал мастерить из кустарника оленей. Сделал несколько оленей и дунул на них. Олени ожили и тотчас размножились. Большое стадо оленей стало. После этого они сделали ярангу и стали здесь жить. Через некоторое время девушка забеременела и родила мальчика. Теперь у них был свой ребенок.

Однажды их родители решили навестить родную землю и прибыли сюда на байдарах. Когда причалили к берегу, увидели большую ярангу, а рядом с нею — их дочь с ребенком. Нянчит, оказывается, их дочь младенца на руках.

Женщина мужу сказала:

— Это наши родители, которые бросили нас и сбежали неизвестно куда. Давай убежим и мы от них куда-нибудь!

Мужчина ответил:

— Скорее разводи костер!

И вот огромный костер развели. Вместе с ярангой и стадом оленей, подхваченные пламенем и дымом улетели вверх. Родители смотрели на них с удивлением. Так и скрылись с дымом и пламенем их дети. Все.

110. Женщина — тугныгак (Пер. Меновщикова Г.А.)[127]

Об одном мужчине речь будет. Как будто бы вот с этим человеком такое случалось. Человек этот нерп добывал. Когда охотился на каяке, постоянно убивал только одних нерп-самцов. Жена ему говорила:

— Смотри, не убивай самок, а только самцов!

— Конечно, конечно, — отвечал охотник.

И когда из воды во время охоты выныривали самки, он как будто и не замечал их. Но каждого вынырнувшего перед каяком самца поражал гарпуном.

Жена его никогда не поднимала головы из-за того, что постоянно свежевала добытых мужем самцов. Однажды перед ним из воды показалась голова самки, и мужчина подумал: "Почему же самок этих запрещает жена трогать?" Выстрелил он в самку и убил. Затем, зацепив, вытянул добычу из воды, погрузил на каяк и отправился домой. А жена его, оказывается, была тугныгаком — злым духом. Он вдруг услышал голос:

И все же к берегу направился.

Вот к неизвестному селению приблизился, вышел. Селение безлюдным оказалось. Вошел в один дом. Увидел две натянутые плетеные веревки. Провел он рукой по одной веревке. Плохая оказалась веревка, старая, в нескольких местах связанная узлами. Подошел к другой веревке, провел по ней рукой — хорошая, новая веревка. Здесь сел, посидел и услышал в стороне постукивание. Кто-то снаружи подошел к дому и запел:

Вошла женщина, высокая, с черными волосами. Вошла и села напротив охотника. Сказала:

— Ой-ой, как только напарница моя придет, позавидует мне из-за тебя!

Как только замолчала, снаружи снова пение послышалось:

О диво, вошла вторая женщина, высокая, тоже с черными волосами, но постарше первой. Сказала:

— Ну, муж мой будущий, подойди ко мне поближе. Ведь сначала ты мою плетеную веревку погладил!

Первая женщина закричала:

— Нет, нет, не будет он твоим мужем! Он до моей веревки дотронулся. Вот, гляди, как я жену твою удочкой поймаю!

Вторая женщина сказала:

— Обманывает она тебя, постой, погляди: вот сюда ты садился, вот следы твоих ног, вот след стопы. Здесь ты вот садился на моей стороне. Ладно, раз ты молчишь, так смотри!

Старшая женщина отстранила младшую. В руках у нее оказалась удочка. Она отодвинула крышку в полу и начала удить в дыре. Удочку потянула, и что же — вытянула кухлянку его жены из птичьих шкурок. О, как испугался при этом охотник! Снова стала удить и вытащила торбаса, затем — штаны женские, еще раз потянула удочку — послышался голос:

— Ух-ух-ух, как увижу, съем я тебя!

Это был голос его жены.

Женщина-ловец сказала:

— За этим домом жилище, беги, в нем укройся. Если там не примут, то беги к соседям с другой стороны, там мой дядя.

И вот он туда из этого дома побежал. Там спросили:

— Что ты хочешь? Зачем пришел?

— Ой, жену мою женщина выудила!

Не пустили, испугались. Побежал к соседям с северной стороны.

Там спросили:

— Зачем пришел?

— Ой, жену мою выудили! Жена моя, оказывается, тугныгак! От нее убегаю я!

Тамошний старик сказал:

— Прячься за мою спину!

Как только спрятался охотник за спину старика, послышался голос:

— Ух-ух-ух, как увижу, съем тебя!

Тут старик поднялся к выходу и в сторону той женщины-тугныгака стал делать сильные выдохи. Из его рта вылетело огромное пламя, обожгло ту женщину, спалило, только легкие ее остались.

— Ага, ждут же там тебя с нетерпением, иди, — сказал старик охотнику.

— Где? — спросил охотник.

— Там, снаружи!

— Обманываешь ты меня!

— Выходи же, — сказал сердито старик, — а то и тебя сожгу.

Человек вышел. Ого, от его жены — злого духа только легкие остались. И ушел он домой, в свое селение. Конец.

111. Потерявшийся человек возвращается (Пер. Меновщикова Г.А.)[128]

Так, говорят, было. Жил один охотник с женой. Хороший охотник был. Жена его не переставала свежевать добытых им нерп.

Однажды муж, возвратясь с охоты, сказал жене:

— Пожалуй, на время я перестану охотиться. Теперь уж на целую зиму заготовлено мяса и жира.

На следующее утро этот человек приводил в порядок свой каяк. Вдруг он увидел на прибойной волне голову высунувшейся из воды нерпы. Не думая долго, человек столкнул в воду свой каяк и начал преследовать зверя. Вот нерпа вынырнула совсем близко и, когда охотник приблизился к ней на расстояние броска гарпуна, снова ушла под воду. И так повторялось много раз. Нерпа заманивала человека в море. Гнался, гнался за зверем охотник и даже берег из виду потерял. Не стало видно и прибрежных гор. Забеспокоился мужчина и решил прекратить погоню. Он повернул свой каяк и, как ему казалось, поехал в сторону дома. И вот когда показались горы, с них неожиданно начал спускаться туман, который в короткое время закрыл и горы, и море. И тут человек заблудился. Он не знал, в какую сторону грести. В тумане ничего не было видно. Человек положил весла и решил вздремнуть, сидя в каяке. У него не было никаких припасов, чтобы поесть. От усталости он крепко заснул.

Наутро оказалось, что он причалил к какому-то незнакомому берегу, такому крутому, что на него невозможно было подняться. Охотник долго искал место, где можно было бы высадиться, но все напрасно: берег повсюду был крутой и высокий. Он подумал: "Как же выбраться мне на сушу? Попробую гарпуном зацепиться". Он изловчился и с силой бросил гарпун на вершину прибрежного утеса. Гарпун крепко зацепился за утес. Охотник покрепче привязал конец гарпунного ремня к каяку и по этому ремню поднялся на утес. Затем туда же вытянул свой каяк. Осмотрелся вокруг, заметил высокую траву и спрятал в нее каяк. Сам подумал: "Если здесь останусь, ничего делать не буду, то скоро умру голодной смертью. Нет, нет, пойду искать, где есть люди".

Человек пошел искать людей. Он перевалил через холм и там увидел множество жилищ. Решил не ходить туда до наступления ночи. Когда же наступила темнота, пошел к ближайшему жилищу. Зашел в сени, нащупал таз, полный оленины. Таз стоял поверх полога. Голодный охотник стал торопливо насыщаться мясом. Остатки оленины он поставил обратно на полог и стал искать, где ему спрятаться. Около входа нашел вязанку хвороста. Этой вязанкой прикрылся.

Утром хозяева жилища проснулись. В сени вышла девушка, взяла с полога таз с остатками оленины и унесла в полог. Вдруг охотник услышал брань старухи:

— Почему ты не уберегла мясо на блюде? Почему так мало осталось? Наверное, ты обзавелась дружком и подкармливаешь его!

Девушка всячески оправдывалась.

Затем в пологе молча ели. После завтрака к ним в жилище зашел человек и сказал:

— На море появился уже лед. Теперь хорошо было бы выехать на охоту.

Сидящий в пологе хозяин согласился и на рассвете ушел на охоту. Стало светло, и девушка вышла из полога. Она принялась подметать в сенях. Мужчина, сидя за вязанкой хвороста, подумал: "Как хороша девушка!" Она кончила подметать и пошла в полог. Мужчина вылез из укрытия и пошел за ней. Девушка совсем не заметила его. Но как только он вошел, старуха сказала:

— Вот я давно уж догадалась, что ты дружком обзавелась.

Девушка ровно ничего не ответила старухе — ведь она только сейчас увидела этого мужчину.

Старуха встала и приблизилась к гостю. Сказала:

— Как только наш охотник вернется, он убьет тебя! Если ты слаб, то несдобровать тебе в поединке с ним. Вот мой совет: когда охотник придет и спросит, есть ли у тебя родные и есть ли жена, то говори, что нету.

И верно, вскоре охотник вернулся. Войдя в полог, он сказал:

— Отвечай, откуда ты и зачем прибыл сюда, есть ли у тебя родители и жена?

Пришелец ответил:

— Пришел я из дальних мест. Нет у меня ни родителей, пи жены. Слышал я, что в этих местах есть жители, вот и пришел.

Хозяин сказал:

— Ну, уж коль прибыл сюда, оставайся. Можешь быть моим помощником, а сестру мою возьми себе в жены.

Мужчина согласился и стал жить в этой семье.

Прошла зима, наступило лето, и у молодой хозяйки появился ребенок. Ребенок быстро рос и скоро сам уже выходил на улицу.

Мужчина стал скучать по потерянному дому и семье. Старуха заметила это и однажды спросила:

— Может быть, родные есть у тебя и ты здесь заскучал?

Он ответил:

— В селении оставил я жену и ребенка.

Вечером, когда сын вернулся с охоты, старуха обо всем ему рассказала. Хозяин выслушал ее, подумал и согласился, что их зять может уйти домой, по без жены и ребенка, и что они дадут ему все самое необходимое в дорогу.

Наутро охотник приготовил дорожные припасы и снаряжение в дорогу. Попрощались они в доме и пошли проводить зятя до утеса, где был спрятан в траве его каяк. Человек этот думал: "Сбросят они меня на каяке с утеса!" Но напрасно так думал. Закрепил он себя на утесе в каяке, старуха с сыном приподняли каяк и толкнули его в сторону моря. Каяк плавно полетел по воздуху и медленно опустился на воду.

Пять дней и ночей ехал человек по морю. Когда же приблизился к своему селению, то увидел, что его первая жена свежует нерпу около жилища. С берега человек позвал, чтобы его встретили. По женщина сказала своему ребенку:

— Ой-ой, что-то в правом ухе звенит!

Человек сказал:

— Нет, это не в ухе твоем звенит, а я тебя зову!

А женщина снова в тревоге сказала:

— Ой-ой, в другом ухе теперь звенит!

Мужчина еще настойчивее стал звать и просить жену, чтобы встретила. Но женщина как будто не слышала. И когда мужчина с берега пошел в свой дом, жена его зашла в полог, чтобы рожать. Мужчина вошел в полог и вдруг потерял сознание. Пришел в себя и почувствовал, что он находится в утробе своей жены. Затем через некоторое время женщина родила его младенцем. Он хотя и сдерживался, но заплакал, как новорожденный. Женщина вытерла его, и он быстро начал расти и превратился в самого себя, каким прибыл на каяке. Назвали его прежним именем. Он поднялся, вышел и посмотрел на берег. Каяк его отсутствовал. Они разобрали свое жилище и откочевали на новое место. Конец.

112. Юноша, ставший сполохом (Пер. Меновщикова Г.А.)[129]

Так было. Жил береговой человек с женой. Детей у них не было. Человек постоянно в море выходил, нерпу, моржа и другого морского зверя промышлял. Вот один раз не убил он ничего, домой возвращался. Уже поздно было, ночь опустилась. Шел человек, шел, на небо взглянул — северное сияние увидел. Так много сполохов на небе огненными мячами играет! Один маленький сполох сорвался с неба и упал ярким огоньком возле жилища того человека. Поспешил человек домой. Вошел и увидел: жена его беременна. Обрадовался человек. Сполох ему счастье принес. Поели и спать легли.

Однажды утром снова отправился человек на охоту. Несколько нерп убил, а как вернулся, видит: жена мальчика родила. Назвал отец сына Сполохом. Рос Сполох каждый день понемножку и скоро юношей стал.

Вот раз отправился отец на промысел, далеко в море по льду ушел. Налетел сиверко, лед поломал, остался в море и погиб там. Мать Сполоха горевала, горевала, да с горя и удавилась.

Остался Сполох сиротой среди чужих людей. Раз и подумал он: "Мать с отцом мои померли. Отец в море погиб, мать себя порешила. Старые люди говорят: кто не своей смертью умрет, а в море утонет или на себя руки наложит, те все к сполохам на небо поднимутся. Вот и мои отец с матерью, верно, там уже". Вышел он ночью к морю, на небо глянул. А там сполохи огненными мячами играют. Взял он длинный охотничий ремень, вверх бросил. Ремень за северное сияние и зацепился. Взобрался юноша по ремню на небо. А сполохи еще больше разыгрались. И он с ними играть стал. В игре и веселье совсем о земле забыл. Так пришедший с неба опять на небо вернулся. И стал у тех сполохов старшиной.

113. Спор ветра и солнца (Пер. Рубцовой Е.С.)[130]

Говорят, давно это было. Жил человек, было у него пятеро детей. Все мальчики. Самый старший, как подрос, посыльным стал. Остальные маленькие были. Последыши еще и на улицу ни разу не выходили. Были у человека лук, сеть и гарпун. Но жил он бедно. Рыбу ловить сетью не мог. Море всю долгую зиму льдом было покрыто. Там, где он жил, коса в море вдавалась, и человек на этой косе промышлял: море там часто на берег зверя выбрасывало. Его жена не могла за лето собрать много съедобных корней и ягод: детишки еще малы, а оставить их дома не с кем.

Пришла зима. Земля, озера, реки замерзли. А охотник этот зимой часто щеки сильно обмораживал. Вот раз пошел он по косе, дошел до утеса. Ходил, ходил, все расщелины осмотрел. Вдруг слышит голоса. "Верно, соседи выброшенного морем зверя нашли", — думает. Порадовался он соседской удаче да и пошел на голос. Обогнул скалу, голоса слышит, а никого нет. Еще одну скалу обогнул — опять никого. Что за диво: громко так спорят, а никого не видно. Обошел кругом утес, так никого и не нашел. Взобрался на самую верхушку, стал слушать. И вот сказывают, что услышал, пока там сидел.

— Я, когда с холодом приду, — говорит один голос, — всю землю заморожу. Реки, озера льдом скую. А как со снегом приду, всю землю снегом занесу, все под снегом спрячу: травы съедобные, и всякую ягоду, которыми сиротки питаются, и плавник, что море на дрова приносит. Еще больше рассержусь и море все заморожу. А уж как совсем разъярюсь, жерди у яранг ломать стану. Всех людей выморожу. То-то повеселюсь!

— А я наоборот. — другой голос отвечает, — приду, всю землю согрею. Растоплю лед на озерах и реках, станут люди рыбу ловить, ягоды, травы и коренья собирать — вот и будет пища у бедных. Отгоню подальше в море лед от берегов, станут охотники моржей, нерп да лахтаков промышлять. Станут люди мясо есть и радоваться, меня добрым словом поминать. Если где по оврагам прошлогодний снег остался, я и его растоплю. Вот буду гордиться своими делами и радоваться!

Тогда первый и говорит:

— А ну, давай спросим вон того мужичка на скале, кто ему из нас больше люб. Эй, мужичок, кто тебе больше люб, кивни тому головой.

А мужичок думает, кому кивать-то, не видно никого. Но все-таки кивнул и говорит:

— Холод — это плохо. Весеннее солнышко хороню. Весной моя жена не мерзнет, собирая коренья. И мне на солнце тепло — одежда у меня, гляди, сильно худая. И деткам моим солнышко в радость: не мерзнут они, не дрожат от холода.

Вот и отвечает ему невидимка:

— Будет тебе впредь во всем удача, и зверя всякого будешь бить много, щек морозить не будешь. И жена за лето ягод и кореньев напасет вдоволь. Ступай домой, мужичок! Слышишь ты меня?

Выслушал мужик эти слова и поспешил домой. Пришел, все жене рассказал. "Теперь, — говорит, — хорошо будем жить, в тепле и достатке. И растений съедобных много будешь собирать".

И стал тот мужик хорошо жить: зимой не мерзнет, снег не отрывает, ветра студеного не боится. И тут вскоре и весна наступила, реки вскрылись, озера талой водой набухли. Стал мужик много зверя и рыбы ловить. А дети подросли, и жена стала много съедобных кореньев и ягод запасать. И мерзнуть они перестали и ветра с холодом с тех пор никогда не боялись. Состарились, а все не знали нужды. Дети выросли, один стал удачливым зверобоем, другой — сметливым следопытом, а младшие хорошо диких оленей промышляли. Умерли старики, а дети и после их смерти хорошо жили. Тьфу.

114. Гром и Жизнетворец (Пер. Меновщикова Г.А.)[131]

Давно это было. Жил Гром. И не было у него детей. Жены его рожали сыновей, по все они умирали. Вот однажды родила ему жена сына, а мальчик сейчас и заболел. Тогда решил Гром пойти к Жизнетворцу, просить у него помощи. И вот отправились они с Дождем в дорогу. Пришли к Жизнетворцу. Говорит Жизнетворцу Гром:

— Дети у меня не живут. Как родятся — сразу помирают. Научи, как беде помочь, что делать.

— Эй, Гром, — говорит Жизнетворец, — а я считал тебя всемогущим.

— Ты всемогущий, а не я, — отвечает Гром.

Тогда Жизнетворен; говорит жене:

— Видишь, помирают у Грома дети. Не знаешь ли ты, кто отнимает у него детей?

— Знаю, — говорит жена. — Живут высоко в горах Таз и Бедренная кость от той нерпы, что Хозяин дня убил. Они и отнимают детей у Грома.

Распорядился Жизнетворец:

— Сшей сыну Грома одежду.

Не успел он это сказать, как одежда для Громова сына готова. А одежда та была амулетом. Хотел было Гром одежду взять, она ему палец чуть не откусила.

Говорит Жизнетворец:

— Бери, не бойся.

Взял Гром одежду. Жизнетворец и говорит:

— Надень ее на сына. А как захочет он спать, вынеси его наружу и положи возле землянки на землю. И пусть имя твоему сыну будет Лист.

Вернулся Гром домой. Как сказал Жизнетворен, так Гром и сделал. Надел на сына одежду, сшитую женой Жизнетворца, положил его снаружи возле землянки. Там ребенок всю зиму и спал. А как минул сыну год, потерялся сын.

Снова пошел Гром к Жизнетворцу. Пришел и говорит:

— Потерялся мой сын!

— Пойди вон к той Горе, — говорит ему Жизнетворец, — и скажи ей: "Отдай моего ребенка!" Нe отдаст — возьми и разрушь Гору.

Пошел Гром вместе с женой к Горе.

Подошел, сказал:

— Эй! Отдай моего сына!

Отвечает Гора:

— Не отдам!

Тогда Гром снял левую рукавицу, ухватил подножие Горы и потряс. Обвалился один отрог, а Гора молчит. Рассердился Гром, снял рукавицу и с правой руки — да как тряхнет Гору! Раскрылась Гора, и оттуда голос послышался:

— Совсем разрушит Гром Гору. Отдайте ему сына.

Взял Гром сына. Вернулись все вместе домой. И звали того сына Лист. И теперь уж он совсем большой стал. Все.

115. Тыкывак (Пер. Меновщикова Г.А.)[132]

Тыкывак — это когда сильная стужа и от нее земля трескается. Мы это и теперь знаем. А вот, рассказывают, жил в старину за проливом в Кыгмике один юноша. Был он веселый, сильный и ловкий. И еще ему хотелось все знать. Одного он терпеть не мог: слушать, как в сильный мороз стылая земля трещит. Вот он раз и говорит:

— Что это там трещит и трещит без умолку? Как ударит мороз, такой треск стоит, что я даже заснуть не могу! Не могу я сегодня спать. Пойду Тыкывака караулить. Может, он рядом где ходит. Поглядеть бы на него, какой он.

Кончился день, наступила ночь. Поужинали. А жил тот юноша с матерью и отцом. Жены у него не было: больно озорной был, хотя смелый и выносливый. Вот поел он, оделся.

— Куда это ты на ночь глядя? — спрашивает отец.

— Пойду Тыкывака погляжу. Чего он все время трещит?

— Не ходил бы ты, — говорит мать.

Не послушался юноша, пошел. Взял свой гарпун, наконечник, пузырь-поплавок, сшитый из шкуры молодой нерпы, закидушку — все свое снаряжение, с каким в каяке охотился. Все приготовил, проверил. И на косу отправился. Далеко по косе ушел. Ступает осторожно, кругом озирается. А ночь выдалась тихая, хорошая. Вдруг где-то неподалеку треснуло. Юноша гарпун приготовил, пузырь надул. И замер на месте, держа гарпун наготове. Спустя немного треск совсем близко раздался, а никого нет. Снова затрещало, и вот возник человек. Вот он все ближе подходит. Не дошел, упал на землю, прильнул к ней. "Эге, вот он какой!" — подумал юноша. Нацелил гарпун, размахнулся и метнул в упавшего. Загарпунил, стал тянуть к себе за ремень. Хоть и крепко держал ремень, не удержал. И все вдруг исчезло: человек, ремень, поплавок, только древко гарпуна осталось.

Пошел юноша с пустыми руками домой. Пришел и спать лег.

Прошло несколько дней. Два раза ходил юноша на то место. Никого не встретил. А на третий раз пошел, видит: перед ним гора, на вершине горы — землянка. Полез он в ту землянку через нижний ход. Там муж с женой. Высунулся мужчина из полога и говорит:

— Лезь сюда, лезь! По какому делу явился?

— Ни по какому, так просто, — ответил юноша.

— А га, — говорит хозяин и велит жене: — Готовь быстро гостю еду! Кореньев отвари, нерпичий желудок и кишок положи. Пусть и кишок поест!

Стала жена варить коренья с мясом. Когда еда сварилась, хозяин говорит:

— Теперь накорми гостя! Ему домой возвращаться, а скоро ночь.

Поднесла хозяйка юноше варево в миске. Поел он кореньев. Ох и вкусные показались коренья! И кишками полакомился, и нерпичий желудок съел. Все съел до капли. Кончил есть, руки вытер. Хозяин и говорит ему:

— Теперь домой ступай. Ты ведь вернуться должен. Это мы ходим где придется и не возвращаемся. Ты вот сейчас гарпун свой съел и пузырь. Нерпичий желудок и есть пузырь, а коренья — гарпун и наконечники. Ну, а теперь иди!

Сказал это хозяин, юноша сейчас же встал и вышел, домой заспешил. Идет, идет, и разболелся у него живот. Такое колотье поднялось, что идти нельзя. Остановился юноша. Так и не дошел до дому. Вонзился в него гарпун изнутри. Пузырь надулся и живот вспучил. Ремни и закидушки расправились, наконечником гарпуна распороло утробу. Так и умер.

Наутро люди пришли на косу и видят: лежит он мертвый, изнутри собственным гарпуном проткнутый. Принесли домой, похоронили. И с той поры эту историю непослушным детям в назидание рассказывают.

А селение Кыхтак издавна всякими чудесами и небылицами славилось. Большие сказители в нем жили. Вот что я слышал о Тыкываке. Все.

116. Алинтитуна и Тыкывак (Пер. Меновщикова Г.А.)[133]

Так, говорят, было. В одном селении жил юноша, который не боялся тугныгаков. Однажды все его односельчане на целое лето перекочевали в новое место, чтобы осенью возвратиться. В селении остался только один Алинтитуна-Бесстрашный. Так звали юношу.

Как-то ночью он решил праздновать и по этому случаю пригласил к себе всех тугныгаков. Он вышел из жилища и на языке тугныгаков стал созывать гостей. Все тугныгаки собрались в землянку Алинтитуны. Каждого тугныгака, входящего в дом, он мазал жидкой серой, нагорающей от жира в светильнике. Размалеванные серой тугныгаки защурились, жидкая сера попадала им в глаза, и они не могли хорошо видеть. Ослепленных духов Алинтитуна стал колотить палкой. Так многих поубивал. Но оставшиеся в живых тугныгаки не давались ему. Тогда Алинтитуна подпер глаза пластинками от китового уса, влез на площадку надворного камня и там заснул с открытыми глазами.

— Вон этот обманщик Алинтитуна. Притворяется спящим, а глаза открыты.

На самом же деле Алинтитуна крепко спал, а расширенные пластинами глаза смотрели. Когда он проснулся, вынул пластинки-подпорки из глаз, и, перешагнув с камня на берег, пошел в селение.

Так в борьбе с тугныгаками он провел все лето, а осенью возвратились его односельчане. Вскоре и зима наступила. Очень сильные морозы были. Это хозяин морозов по имени Тыкывак насылал стужу, пургу и снега. Этот дух Тыкывак каждую зиму на земле делает трещины. Придет он в селение, упадет вниз лицом позади жилища людей, и земля от этого трескается. Люди при треске должны отвечать Тыкываку стуком обо что-нибудь. Если не отвечают, он плачет, поднимается и уходит. Люди боятся Тыкывака и отвечают на треск земли стуком.

Алинтитуна не боялся Тыкывака и не отвечал на треск земли.

Однажды Алинтитуна обошел все жилища и сказал людям:

— Если Тыкывак придет, не отвечайте ему!

При этом сам Алинтитуна приготовил гарпун с поплавком, чтобы загарпунить Тыкывака. И люди послушались Алинтитуну-Бесстрашного. Когда ночью пришел Тыкывак и стал падать вниз лицом позади жилищ, отчего земля трещала, люди не отвечали ему. Сильно плакал от обиды Тыкывак. И вот позади последнего жилища он упал, земля затрещала, и в это время Алинтитуна бросил в него гарпун. Загарпунил юноша духа мороза Тыкывака. Вместе с гарпуном и привязанным к нему на длинном ремне нерпичьим поплавком нырнул Тыкывак в землю, как в воду. Земля для Тыкывака как вода.

Алинтитуна вернулся домой и лег спать. На другой день пошел прогуляться в тундру. Но пути увидел одну ярангу. Вошел в нее. Сидевший в яранге старик пригласил гостя поесть. Алинтитуна согласился. Ему на блюде подали рыбу. Он поел ее. Посидел немного, и вдруг нутро его сильно заболело. Старик сказал:

— Вот ты съел свой же гарпун и поплавок!

И Алинтитуна умер. Эта яранга была жилищем Тыкывака, а сам старик — хозяином трескучего мороза Тыкываком. Все.

117. Женщина, не желавшая выходить замуж (Пер. Рубцовой Е.С.)[134]

В селении Нунак жил старшина, удачливый китобой. И гребцы у него были как на подбор: выносливые, удалые, молодец к молодцу. Была у него дочь, одна-единственная. Других детей не было. Дочь уже в пору девичества вошла. Летом часто в горы уходила. Был у нее щенок, которого она сама растила. Каждый раз, когда шла в тундру за съедобными кореньями и травами, брала с собой щенка, чтобы не скучно было. Дома щенок ей все принесет, что она ни попросит, — слова выучился понимать.

Отец ее каждую весну кита добывал. Был он удачливый охотник и жил небедно. К тому же добрый и справедливый был и к людям приветливый: мяса всем поровну давал, никого не обделит, никому больше не даст.

Дочь его была красивая, на загляденье. Стали парни Нунака к ней свататься. Согласится отец выдать дочь за какого-нибудь парня. Поселится жених в доме старшины, чтобы за жену отработать. А невеста на него и не глядит. Ну и возвращается жених домой ни с чем. Не хочет дочка старшины замуж выходить, никто ей не нравится. Многие нунакцы получили отказ. Стали из соседних селений сватать ее. Опять согласился отец выдать ее. А она гонит от себя всех женихов прочь. Теперь уже и гребцы отца свататься стали. А она ни на кого глядеть не хочет. Те гребцы, которые хотели зятьями стать и которых она отвергла, обиделись на старшину, стали уходить от него. Одна эта девушка обидела всех нунакских парией. Совсем мало осталось гребцов у старшины.

Перезимовали, опять лето наступило. Дочка старшины снова стала собирать съедобные травы. Вот однажды ушла она в тундру, отец ее и думает: "Нет от дочери никакой пользы, один только вред. Вот и гребцов у меня не стало, а разве я плохо к ним относился? И все это из-за дочери. Может, она совсем одна хочет жить? Надо сказать всем жителям Нунака: пусть они готовятся в путь, пока дочка в тундре. Пусть оставят ее одну. Заберут с собой всю пищу, которая хранится в ямах, в землянках, снегом, и даже мясохранилище выскоблят. А как соберутся, пусть едут отсюда кому куда вздумается. И чтобы кусочка мяса здесь не осталось".

Распорядился старшина с места сниматься. Бросились нунакцы исполнять его приказ. Всю пищу, что хранилась в землянках, ямах, под снегом, достали, с собой забрали. И разъехались кто куда хотел. Сам старшина в Имаклик поехал.

Собирает девушка в тундре съедобные травы и не ведает, что селения ее больше нет. Набрала она полные мешки — а дело уже к вечеру было — и пошла домой со своим верным щенком. Приходят — а в яранге никого нет, даже и вещей никаких не осталось. Хотела поесть, и еды нет. Пошла было к яме, где мясо хранилось, а яма пустая. Вернулась в ярангу, поела сухой травы и кореньев и спать легла. Щенок рядом с ней лег. Проснулись, опять травы поели. Девушка все ямы обошла, мясо отыскивая. Откроет яму — а в ней даже ошметков жира нет, все дочиста выскоблено. А тут осень на носу, все холоднее становится, землю иней одел. А им и согреться нечем, дрожат, друг о дружку греются.

Вот однажды, когда уже совсем нечего было в рот взять, спустилась девушка в яму, чтобы под настилом натеков жира поискать. Убрала настил, стала натекший жир соскабливать. Видит: посреди ямы большой плоский камень. Подняла она этот камень, а под ним, на счастье, большущий кусок китовой кожи. Обрадовалась девушка, даже оторопела: сколько еды! Взяла кожу, принесла домой. Сама поела и щенку дала. Стали они этой кожей питаться, по маленькому кусочку съедали, лишь бы с голоду не умереть, и на много дней ее растянули. А кожу-то кита, оказывается, тетка специально для нее оставила. А тут и лед подошел, прочно море сковал. Съели они всю кожу, совсем нечего есть стало. Откуда же им пищи взять? Из-за холода ни днем ни ночью спать как следует не могла. Стены землянки изнутри иней покрыл.

Вот раз никак не могут уснуть. А ночь звездная, тихая. Вдруг загрохотало что-то снаружи. "Ну, — думают, — наверное тунгак пришел. Кто еще так грохотать может? Не иначе тунгак!" Испугались, лежат, не двигаются. Смотрят друг на друга.

Перестало грохотать, говорит девушка своей собачке:

— Пойди посмотри, что там такое!

Сказала она так, выскочила собачка из яранги, но тут же вернулась в сени и заскулила. Спрашивает хозяйка:

— Втащить тебя?

Только это сказала, бросилась собачка к выходу. Но наружу не выходит. Обратно вернулась, смотрит на девушку и скулит. Вот девушка и спрашивает:

— Может, мне выйти?

Спросила она так, побежала собачка наружу. Девушка за пей пошла. Видит: держит собачка в зубах нерпу и скулит. Бросилась девушка к нерпе, за ласт взяла. Втащила нерпу в землянку. А как втащили, девушка разрезала ее, вынула кишки, и стали они есть свежее мясо. Поели. Пошла девушка в сени, нашла черепок от жирника, взбила жир, положила в черепок и зажгла. Тепло в землянке стало, иней растаял — и мясо теперь было. Очень понемногу они эту нерпу ели, лишь бы с голоду не умереть. Надолго ее хватило. Но не вечно же быть еде из одной нерпы! Хотя и очень берегли ее, а все-таки пришлось последний кусок съесть. Вместе с мясом и жир кончился — жирник ведь тоже хороший едок. Стало опять голодно. Опять все в землянке иней покрыл. Уснуть от холода не могут. А как стал холод с голодом до костей пробирать, установилась очень ясная погода.

Стало по ночам светло от лунного света. Вот раз не могут они от холода уснуть. Вдруг слышат: снаружи грохот сильнее прежнего. Воскликнула женщина:

— Ну, уж на этот раз тунгак! Ох, съест он нас!

Долго они сидели не шевелясь. Потом говорит девушка своей собачке:

— Пойди посмотри, что там такое.

Отвязала собачку. Выскочила та наружу и сразу домой вернулась. Стоит в сенях, скулит, на хозяйку смотрит. Спрашивает ее девушка:

— Втащить тебя?

Как сказала девушка эти слова, собачка опять выскочила. И тотчас вернулась. Скулит и на хозяйку смотрит. Та и говорит:

— Может, мне выйти?

Услыхала собачка эти слова, бросилась вон из землянки. Хозяйка за ней пошла. Не спешит из землянки выйти. Высунула голову наружу — а собачка держит лахтака в зубах. Выбежала девушка, схватила лахтака за ласт, еле-еле вдвоем внутрь втащили. Разрезала его девушка. Снова свежего мяса поели. Наполнились у них желудки, девушка снова жирник зажгла. Снова согреваться стали. Иней на стенах растаял. Снова у них и пища есть, и спать хорошо стало. Долго этим лахтаком питались: ведь он больше нерпы.

Хотя и берегли лахтака, но и он кончился. А дни уже длиннее стали. И вот опять пришла тяжелая жизнь: спать не могут от холода. А как стали голодать да замерзать, однажды снова загрохотало что-то ночью, заскрипело. Девушка и говорит:

— Ну, уж на этот раз непременно тунгак. Какой человек придет сюда? В соседних селениях, наверное, думают, что нас Давно и в живых нет!

Сидят они молча, ждут, что дальше будет. Вот и говорит девушка собачке:

— Пойди посмотри, что там такое!

Отвязала собачку. Бросилась та наружу и сейчас же обратно вернулась, села на свое место и смотрит на хозяйку.

— Что ты там увидела? — спрашивает девушка.

Ничего не ответила собачка, не может ведь она говорить по-человечьи. Сидит и на хозяйку смотрит. Подумала, подумала девушка и говорит:

— Столько мы натерпелись, так пусть уж он съест меня!

Сказала так и пошла. Выглянула наружу. Видит: тень человека. Вгляделась — мужчина стоит. Очень хорошо одетый юноша. Посмотрела ему в лицо — оказывается, и он на нее смотрит. Увидел он, что девушка его заметила, и говорит:

— Не бойся, ничего худого тебе не сделаю! Жалко мне тебя, вот и хожу сюда. Сначала нерпу принес, потом лахтака. Не хочу я, чтобы вы с голоду померли, потому и пищу ношу вам. Вот наконец и сам пришел. Ведь знаю я, как ты бедствуешь! Но ты все равно, наверное, не пустишь меня к себе.

Отвечает ему девушка после долгого молчания:

— Будь по-твоему! Ты ведь и верно спас нас. Если бы не ты, наши косточки давно бы уж снегом замело.

Поговорили так и вошли в землянку. Есть было нечего, так и легли спать натощак. Проснулась утром девушка, а мужчина уже на охоту ушел. А как стало светать, вернулся с нерпой. Отрезала девушка от нерпы кусок жира, поколотила его, жирник зажгла и стала мясо варить. Как сварила, поели они мяса, полакомились. Еще поставила варить. Теперь стало у нее мяса вдоволь, потому что мужчина всегда добудет зверя на пропитание. А мужчина этот удачливый охотник был, всегда с добычей возвращался. На охоту уходил спозаранку, они даже и не слыхали его. Вот так у них и жизнь шла. К весне погода повернула. Дни стали длиннее, солнце пригревать начало. А муж ее начал все реже нерп приносить, хоть и утром на охоту уходил, а только к вечеру возвращался. И нерпы все мелкие попадаться стали. И с женой стал обращаться плохо. Как вернется с охоты, начнет ее ощупывать и приговаривает:

— Почему это ты не полнеешь, ведь всю зиму я хорошо тебя кормил?!

Стал еще раньше на охоту выходить, а все равно возвращался поздно с плохой добычей. Пощупает свою жену и даже разговаривать с ней не хочет. Только и скажет:

— Уж не могу я добывать нерп, когда же ты, наконец, пополнеешь?

Вот раз ушел он на охоту. Жена его занималась в пологе хозяйством. Вдруг слышит: кто-то в сени вошел и, не останавливаясь, к пологу направился. Заглянула в полог маленькая женщина. Пригласила ее хозяйка, угощает вареным мясом. Стали вместе есть. Вот и говорит хозяйка:

— Столько времени здесь живу — ни разу никого не видела. Думала, кроме меня, здесь никого нет. Откуда ты пришла?

Гостья отвечает:

— Действительно, ты тут одна живешь. А я совсем из других мест. Жалея тебя, сюда пришла. Предупредить хочу тебя.

Сама ты себе "хорошего" мужа выбрала. А ведь было, что иногда жир из ямы пропадал? Знай, муж твой — белый медведь. Очень он исхудал без жиру. Придет он сегодня с охоты поздно ночью с очень маленькой нерпой, не даст тебе как следует спать. Завтра опять пойдет на охоту спозаранку, а придет совсем без добычи. И съест тебя, если не поступишь, как я тебя научу. А поступишь по-моему — спасешься. Беги завтра к своим родителям в Имаклик! Я тебе дам свою кухлянку, только собачку свою не бери: она тебе помешает. Возьми с собой прут, обожги его конец, а когда побежишь, смотри не потеряй его. Беги не прямо в море, а сначала по дороге в сторону Наукана, только от мыса Уяхак поверни к морю, во льды. Как уйдешь далеко в море, заметишь, что муж за тобой гонится. Станет он тебя нагонять и кричать во все горло. Ты оглянись, а как будет он совсем хорошо виден, возьми прут, проведи по льду обожженным концом, но весь не трать. Проведешь им по льду и беги что есть мочи дальше. Снова обернись назад, сама увидишь тогда, что будет. Замешкается он, но снова за тобой побежит, опять ты услышишь его, опять будет он тебя настигать. Снова возьми прут, проведи им по льду, на этот раз не жалей угля, весь можешь истратить. Обернись последний раз и беги вперед что есть духу. Скоро Имаклик покажется. В это время имакликские рыбаки обычно рыбу удят. Подойди поближе к НИМ, НО не останавливайся. И сразу к стойбищу не подходи, среди камней спрячься. Ночь наступит, кухлянку мою сними, среди камней спрячь и ступай к жилищу родителей. А как только муж твой до рыбаков добежит, они его своими пешнями заколят. Так все и сделай, как я тебе сказала. Смотри: не послушаешься, настигнет он тебя и съест.

Сказала это маленькая женщина и ушла. А жена медведя и думает: "Вон что посоветовала мне добрая женщина. И свою кухлянку дать обещала. Попробую убежать от медведя".

В ту ночь пришел муж с охоты поздно, принес маленькую, тощую нерпу. Попыталась было женщина заговорить с ним — молчит муж, не отвечает. Поели молча, спать легли. Не узнает она мужа, совсем другой стал: то оттолкнет ее от себя, то щипать начнет, чуть кусок кожи не вырвал. Так и не дал ей всю ночь спать, а чуть свет ушел на охоту.

Как совсем рассвело, вчерашняя маленькая женщина приходит. Вошла и говорит жене медведя: — Вот тебе одна из моих кухлянок.

Спрятала руки внутрь, скинула кухлянку. Оказалась кухлянка лисьей шкурой. Говорит:

— На, надевай!

Спрашивает хозяйка:

— Какая маленькая! Как я ее надену?

Не такая уж маленькая, закрой глаза и надевай!

Взяла женщина кухлянку с опаской, стала надевать и надела без труда. Посмотрела на себя: оказывается, превратилась она в лису. Попробовала ходить — не может, мордой в пол уткнулась. Говорит ей гостья:

— Ну-ка, попробуй еще!

Попробовала раз, попробовала другой — не получается: то на бок упадет, то через голову перевернется. Учит ее маленькая женщина: надо чуть боком идти, хвост держать вровень с туловищем, не опускать и вверх не задирать. Научилась жена медведя по-лисьи ходить, да так быстро ходить стала! Говорит ей маленькая женщина:

— Бери теперь прут, обожги его и беги. Скоро твой муж вернется!

Взяла жена медведя прут, обожгла конец, вышла на улицу. Поглядела с жалостью на свою собачку и спустилась к берегу. Как на берег вышла, по дороге в сторону Наукана побежала. Только от мыса Уяхак в сторону пролива свернула. Гык! Что есть мочи бежит лисица. Далеко уже убежала, а погони все нет. Вдруг слышит: кто-то сзади кличет ее. Побежала что было сил. Слышит: совсем уж настигать стал.

— Беги, беги, все равно догоню! — кричит медведь.

Обернулась женщина. Видит: гонится за ней огромный белый медведь и как будто к себе ее притягивает. Так испугалась женщина, что и про прут свой забыла. Вспомнила вдруг и воскликнула:

— Ах! Ведь она велела мне прутом по льду провести, когда медведь нагонять станет!

Достала прут, провела по льду и еще быстрее побежала. Как не стало слышно его голоса, назад оглянулась. А на том месте, где она прутом черту провела, широкая полынья получилась. Видит женщина: муж ее в полынью лезет. Побежала еще быстрее. Очень долго бежала. Начнет задыхаться, передохнет немного и снова бежит.

Вдруг опять слышит голос медведя. А она уже до середины пролива добежала, совсем Имаклик близко. Опять стал медведь как бы притягивать ее. Вот-вот догонит! Достала она свой прут, опять по льду провела и воткнула обожженный конец в лед. А сама дальше, что есть духу побежала. Оглянулась назад: огромная полынья раскрылась, даже той стороны не видно. Вот уж Имаклик совсем близко. Опять слышит лиса рев медведя. Тут уж припай начался. Добежала она до припая. Посмотрела в сторону поселка, видит: на льду много старых рыбаков рыбу удят. И среди них ее отец. Побежала лиса к рыбакам. Приблизилась к ним — увидели они лису, закричали:

— Эге, смотрите, вон какая лисичка бежит!

Хотели ей дорогу преградить, да не тут-то было. У нее ведь четыре лапы! Проскочила она мимо рыбаков, мимо землянок вверх на холм поднялась. Спряталась между камнями, вниз смотрит. Видит: муж-медведь по ее следам по льду спешит. Добежал до припая, не мешкая дальше пошел. А как до середины припая дошел, тут его рыбаки увидели. Взял каждый свою пешню, ждут. Как только дошел он до них, бросились они на него и пеншями закололи. Видит женщина-лиса: убили рыбаки ее мужа — белого медведя, освежевали мясо, между собой поделили и домой пошли.

Просидела она в камнях до наступления ночи. А как совсем стемнело, сняла лисью шкуру и спрятала между камнями. Снова женщиной стала и вниз в селение пошла. Видит: отец ее в свою землянку вошел. Приблизилась она к отцовской землянке. Остановилась, боится войти. Слышит: разговаривают в землянке двое. Вошла она в сени. Чувствует: медвежьим мясом пахнет. Ну раз уж в сени вошла, то и дальше идти надо. Увидели ее родители, обрадовались и удивились. Очень уж они по дочери соскучились и жалели, что ее совсем одну оставили. Они как раз собирались медвежье мясо есть, дочку приглашают. Отказалась она: как может мясо своего мужа есть!

С тех пор и стали они жить все вместе. Хорошо жили, дочку больше не покидали. Вот какая это длинная сказка. Куда ее собачка делась — неизвестно. И вышла ли женщина еще раз замуж — тоже неведомо.

118. Алихнагмитцы (Пер. Меновщикова Г.А.)[135]

В старину в Наукане жили на берегу реки четыре брата-китобоя из рода Алихпагмит. А на другом берегу жили китобои из рода Имтугмит. Люди имтугмит были ловкие охотники, умелые китобои. С наступлением весны имтугмитцы первыми снаряжались на охоту. В полдень гребец их бегал от землянки к землянке, сзывал мужчин на китовую охоту. И радовались тогда науканцы, что добудут кита. А как имтугмитцы приведут кита, на другой день алихпагмитцы снаряжаются на охоту. Выйдут четыре брата-алихпагмитца вместе со старшиной на байдарах в море и тоже кита добудут. Эти братья были удачливые охотники, никогда не ленились охотиться.

С наступлением зимы, запасаясь китовым мясом, устраивали науканцы, по древнему обычаю, праздник и отдавали часть добычи Хозяину вселенной, чтобы охота была удачной. В старину верили, что Хозяин вселенной наблюдает за тем, как люди работают на земле. Если хорошо работают, дает им много еды, если ленятся, наказывает голодом.

Вот однажды добыли кита имтугмитцы, на другой день и алихпагмитцы стали на охоту снаряжаться. Старший брат рано Утром будит своих младших братьев. Двое проснулись, а самого младшего не мог добудиться. Младший ленив был. "А, — думает, — ничего. Все равно догоню братьев. Можно и попозже на охоту отправиться". Стал старший брат бранить его:

— Почему ты не встаешь, почему не меня, а лень свою слушаешься?! Ведь мы заветы своего родителя выполняем, поэтому и добыча у нас хорошая, и дети сыты. Может, жена твоя чего-нибудь наговорила тебе, так почему же ты словам женщины подчиняешься?

Но младший брат совсем разленился, не хочет вставать. Оставил его старший, а сам с двумя братьями начал на охоту собираться. Взяли они все охотничье снаряжение и спустились к байдаре. Море было тихое, и охотники отчалили от берега.

Как отплыли старшие братья, младший с постели поднялся и говорит жене:

— Пора и мне вставать! А то, пожалуй, братья уйдут далеко, останусь я один. Подавай скорее мой дождевик, рукавицы короткие, рукавицы длинные, второй дождевик, толстый, для каяка. Всю одежду мою, висящую на сушилах, подавай, а я свое охотничье снаряжение сюда внесу.

Вышел младший брат наружу. Жена за ним следом. Он, оказывается, за каяком пошел. Вернулась жена в землянку. Охотник принес каяк, через отдушину землянки кричит жене:

— Держи каяк да тащи его поскорее в землянку, а не то братья далеко в море уйдут, не догнать мне их!

Втащили в землянку каяк. Говорит охотник жене:

— Скорее подавай охотничье снаряжение с одеждой!

Пока жена одежду и снаряжение собирала, охотник весло каячное построгал, концы заострил. Затем каячную одежду надел, жене сказал:

— Поплавок потуже надуй!

Надула жена поплавок, прикрепил его охотник к каяку вместе с гарпуном и сказал жене:

— Теперь пойди посмотри, далеко ли отплыли мои старшие братья.

Высунулась жена в отдушину и говорит:

— Они уже за скалой Укигалук. Вот-вот из виду скроются.

Подошел охотник к каяку, на одну руку длинную рукавицу надел, на другую — короткую, козырек над глазами потуже за — крепил. Влез в каяк, полы дождевика хорошенько внутрь заправил, каячный пояс покрепче затянул. Позвал жену, велит ей отдушину открыть и жен старших братьев кликнуть. Жена отцу шину открыла, жен старших братьев позвала. Охотник сказал женщинам:

— А ну, поднимите меня вместе с каяком и несите на улицу!

Подняли женщины каяк с охотником, на улицу вынесли.

Приказал охотник отдушину землянки закрыть, сам взял весло, уперся им в угол землянки, крикнул жене:

— А ну, толкни каяк посильнее в море!

Жена сказала:

— Если я сильно тебя вниз толкну, упадешь ты на береговые торосы и разобьешься вместе с каяком!

Муж сказал:

— Не бойся, скорее толкай каяк, а то старшие братья далеко в море уйдут, оставят меня!

Толкнула женщина изо всех сил каяк с охотником. Сорвался каяк с высокого места, но не покатился по земле, а по воздуху поплыл вниз к припайной кромке. Спрашивают женщины из землянки:

— Где каяк с охотником?

Жена охотника отвечает:

— Вон он по воздуху плывет, к припайной кромке приближается. Вот к кромке льда приблизился, на воду спустился, поплыл!

Через некоторое время снова женщины спрашивают:

— А где сейчас охотник?

Жена охотника отвечает:

— Морского зверя он загарпунил. Тащит его зверь по течению, уже до самого Кыгмика дотащил. Вот как будто одолел его охотник, за гарпунный ремень к каяку подтянул, каменным молотком по голове ударил. Зверь еще быстрее каяк потащил. Вот уже они около Мамрохпака находятся. Вот уж и не видно их стало.

Оказывается, охотник лахтака загарпунил. Все дальше и дальше уводит лахтак охотника от Наукана. Много раз подтягивал охотник зверя к каяку, ударял молотком по голове, да так и не мог оглушить. Зверь все сильнее вперед рвался.

Вот уже до скалы Санлук доплыли, вот уж и скала Ойук позади, а охотник все никак зверя добить не может. Скоро уже и течение разветвляется. Подтянул еще раз охотник зверя, молотком по голове ударил, убил, наконец. Надрезал шею, надул зверя и потянул его по воде к берегу. А тут как раз туман опустился, все кругом заволокло, землю туманом одело. Однако охотник к берегу ехал. Едет он, едет, а берега все нет. Вот уж и туман рассеялся, земля вдали показалась. Но что это за земля? Приближается каяк к берегу, всматривается охотник. Нет, не науканская это земля, чужая. Берег ровный, гор совсем нет, зеленая трава растет. Причалил охотник к берегу, на холмике землянку увидел. От землянки мужчина с торбой на спине идет, в одной руке деревянное блюдо держит, в другой — ведро с водой. Следом за мужчиной из землянки женщина вышла, тоже к берегу пошла. Спустились, к каяку подошли. Окликнул их охотник:

— Эгей!

Женщина говорит:

— Выходи, а каяк свой подними вон к тому верхнему каяку. Потом своего лахтака накорми, напои и разрежь на три части. Переднюю часть в торбу уложи, я понесу ее.

Охотник так все и сделал, как женщина велела. Женщина торбу с мясом в землянку понесла, муж следом за ней пошел.

Вернулась женщина, заднюю часть в торбу уложила и опять в землянку понесла. А муж все за ней ходит. Так всю добычу и перенесли. Охотник следом за хозяйкой в землянку вошел. В землянке чисто, красиво. Блестит все, как будто освещенное солнцем. Гость так и замер, от изумления слова не может вымолвить. Разрезала хозяйка лахтачье мясо на куски, сварила. А муж этой женщины, оказывается, сам Хозяин вселенной был. Вот и говорит он:

— Есть я хочу!

Потом посмотрел на жену и прибавил:

— Этот охотник, наверное, очень жадный. Пожалел для меня добычу. А ведь старший брат не раз говорил ему о заветах отца, что лениться нельзя, что старших надо слушать и лучших кусков для меня не жалеть. Ничему этот охотник не внимал, своим умом только жить хотел. Пусть теперь один раз здесь перезимует.

Слушает охотник хозяина, а сам думает: "Куда же это я попал? Не иначе как к самому Хозяину вселенной. Надо было старшего брата слушаться, заветы отца не нарушать". А Хозяин вселенной все слышит, что душа человека говорит, все понимает, о чем человек думает. Вечером говорит жене Хозяин вселенной:

— Тот, кто зимой во время китового праздника кружки из китовых плавников мне отдал, а после об этих кружках жалел, пусть теперь не скучает!

Проснулся человек на другой день, снова думает: "Куда же это попал я?" А Хозяин вселенной услыхал голос души человека и говорит:

— Никуда ты не попал. Это я взял тебя. Один раз переночуешь, один раз перезимуешь, тогда отпущу. А если скучно тебе, то на своих братьев посмотри.

Сказал так, пол в своем жилище открыл и подвел к дыре человека. Посмотрел человек вниз, землю всю увидел, а на земле своих братьев.

А братья большого кита добыли и самые лучшие куски варят. Оказывается, решил Хозяин вселенной оставить человека у себя, наказать его за то, что не слушался старших братьев, не выполнял заветы отца. Вот и сказал он человеку:

— Видишь, братья твои на земле китовое мясо варят, хорошо живут, дружно работают. Они не нарушают заветов отца, самой лучшей, самой чистой пищей меня оделяют. А я за то им все необходимое даю. Смотри, если, вернувшись на землю, снова никого слушать не будешь, второй раз ко мне попадешься и уж тогда домой не вернешься!

И подумал охотник: "Вернусь на землю, буду во всем старшего брата слушаться".

Стало Хозяину вселенной жалко охотника. "Что ж, — думает, — если очень соскучится, пусть земные обычаи видит". Вышел охотник из землянки и увидел свой каяк; с одной стороны каяка полное каячное снаряжение лежит: красиво разрисованное среднее весло, поплавок, длинное весло и все, что надо для морской охоты. С другой стороны — полное снаряжение для пешей охоты. Повернулся охотник к землянке и говорит:

— Вот мое слово: если возможно мне вернуться на землю, обещаю, как вернусь, во всем буду следовать заветам отца и советам старшего брата.

Сказал так и вошел в землянку.

Говорит ему Человек обычаев:

— Слышал я, как тосковала твоя душа о доме. Иди теперь и принеси сюда свой каяк. Будешь снаряжаться на охоту, как снаряжался последний раз дома.

Принес человек каяк, стал одеваться рядом со средним жирником. Оделся, в каяк залез, уселся в нем. Снял Человек обычаев ремень со стены, перевязал им посередине каяк и говорит:

— Если этот ремень коротким окажется, вытащу тебя обратно, навсегда останешься у меня. Если же достанет ремень до земли, то домой вернешься к своим братьям.

Открыл Человек обычаев пол своей землянки. Глянул охотник вниз, своих братьев увидел. Братья кита добыли, из лучших кусков вкусную еду готовят. Взялся Человек обычаев за ремень, спустил охотника на землю. Ремень длинный оказался, до самой земли достал. Поплыл охотник по морю, и тотчас рядом с каяком лахтак показался. Загарпунил человек зверя, одним ударом убил. Освежевал и поплыл к берегу. А на берегу братья его кита свежевали. Старший брат увидел каяк, говорит:

— Эгей, наш пропавший брат домой возвращается!

И правда, подъехавший в каяке охотник их братом оказался. С тех пор младший брат во всем старших братьев слушался. Говорят, эти братья самыми лучшими охотниками были, никогда не ленились, дружно жили. Конец.

119. Девушка, превратившаяся в сивуча (Пер. Меновщикова Г.А.)[136]

Так, говорят, было. Такая сказка. Девушка не желала выходить замуж, а родители настаивали на этом. Женихи часто приходили в дом ее родителей. Проведет с нею одну ночь жених, а наутро она говорит:

— Ах, довольно, видела я тебя, а теперь убирайся отсюда! И уходили женихи безвозвратно. Так продолжалось долго.

Всякий раз девушка говорила жениху одно и то же:

— Довольно, видела я тебя, уходи!

Так перебрала она всех парней из своего поселка. Рассердились на нее односельчане, и родители сказали им:

— Известите всех, что дочь одну мы здесь оставим. Пусть все байдарные группы приготовятся к отплытию!

Однажды девушка удалилась от поселка собирать хворост на топливо. В это время родители ее и родственники быстро собрались и уплыли в море на первой байдаре. Девушка вернулась, а тут уже и другие байдары отплывают. Спустилась девушка на берег и стала просить:

С байдар ей отвечают:

И прочь уплывали байдары с людьми.

Девушка снова слезно просила:

Но ей снова отвечали:

Так отвечали ей с пяти байдар, покинувших селение этой гордой девушки.

— Так пусть я стану сивучем! — крикнула в отчаянии девушка. И вдруг, превратившись в сивуча, она прыгнула в воду. Она подплыла к байдарам и перевернула их вместе с людьми. Сама же навсегда осталась сивучем. Все.

120. Как кончился род Алихпагмит (Пер. Меновщикова Г.А.)[137]

В Нывукаке когда-то в древние времена был род Алихпагмит. Жилища этого рода находились на том косогоре оврага, где сейчас находятся колхозные мясные склады. Старшинами алихнагмитцев были пятеро братьев — великих китобоев и охотников на тюленей. Жили братья с семьями в одной большой землянке — кайги. В этой же землянке с братьями проживал одни мальчик-сирота.

Эти пятеро алихпагмитцев считали себя всемогущими и потому перестали верить хранителю древних обычаев — алмысикаку, не отдавали ему даров от своей добычи, совсем не стали справлять китовые праздники.

Однажды глубокой ночью, когда сирота лежал на нарах и не мог заснуть, в окно землянки сверху просунулась голова совершенно неизвестного человека. Этот неведомый человек спустился вниз, осмотрел всех спящих и ушел через нижний проход землянки. Вдруг сирота услышал, что в землянку кто-то зашел, хотя двери изнутри были накрепко закрыты. Человек без препятствия прошел через закрытую дверь и направился прямо к спятим братьям. Это оказался очень страшный человек. Он взял в руки весло и начал указывать им на каждого лежащего на парах с правой стороны, затем перешел на левую. Именно там один за другим лежали пятеро братьев: старший брат в правом углу, подальше от него, справа от жирника — первый младший брат, посередине нар — второй младший брат, с левой стороны от него, подальше от жирника — третий младший брат и в самом левом углу этих нар — самый младший брат. Так своим веслом это страшилище указало на всех людей, спавших в землянке. Только на сиротку страшный человек не указал веслом.

После этого страшилище удалилось. Поздно утром, когда сиротка проснулся и посмотрел на лежащих людей, все они до единого, оказывается, умерли.

Когда все жители Нывукака проснулись, сиротка побежал по жилищам и сообщил всем, что все люди рода Мамрохпагмит скончались за одну ночь. Оказалось, что тот страшный человечище, посетивший ночью алихпагмитцев, был алмысикак — хранитель древних обычаев алихпагмитцев. Он рассердился на них за то, что они возгордились и перестали соблюдать старинные обычаи и обряды. Из-за этого, говорят, он и погубил поголовно весь род алихпагмитцев, отчего в Нывукаке не осталось ни одного человека из этого рода. Все.

121. Ярахвагвик (Пер. Меновщикова Г.А.)[138]

Так, говорят, было. Юноша и девушка — родные брат и сестра — одиноко жили в тундре и пасли свое оленье стадо. Сестра была старше, сильнее и опытнее своего младшего брата. Она была хозяйкой стада. Брат во всем подчинялся сестре и учился у нее жизни пастухов.

Имя девушки — Ярахвагвик. Она сама пасла оленей и почти всегда была в стаде. Жизнь брата и сестры была одинаковой. Каждый вечер, когда Ярахвагвик возвращалась из стада, они варили оленину, ели, ложились спать. Утром после сна ели холодное мясо, затем Ярахвагвик уходила к оленям, а братец ее оставался дома и приводил в порядок ярангу. Иногда он приходил к сестре в стадо и наблюдал, как она справляется с оленями. Так они жили.

Однажды Ярахвагвик сказала своему братцу:

— Теперь ты вырос достаточно и можешь сам охранять оленей. Оставайся со стадом, а я пойду искать тебе жену. Ведь без жены плохо тебе будет. Жди меня здесь. Непременно каждый День упражняйся в беге, набирайся сил.

Ярахвагвик приготовила себе новую мужскую одежду из белых оленьих шкур, теплую дорожную обувь из камусов, к верхнему концу дорожного посоха прикрепила колокольчик, в заплечный мешок положила припасы. Затем она оделась, подпоясалась и стала похожа на настоящего мужчину.

На следующее утро юноша пошел в стадо, а Ярахвагвик направилась в дальний путь искать ему жену. Она так быстро шла, что встречные холмы, сопки и реки только мелькали перед нею. Так без устали она шла и шла и наконец вдали увидела большое селение. Тут она ускорила свои шаги и приблизилась к первым ярангам. На площадке между ярангами дети и взрослые играли в мяч. Ярахвагвик подошла и стала смотреть на игру. Ее заметила играющая в мяч девушка и стала на нее смотреть. Ярахвагвик повернулась и быстро пошла в одну большую ярангу. Зашла и увидела внутри два отдельных полога — один большой, другой поменьше. Большой полог был открыт, малый — закрыт. Людей не было. Ярахвагвик вошла в закрытый полог. Вскоре туда же вошла девушка, игравшая в мяч. Вошла и удивилась: перед нею сидел статный и красивый юноша. Девушка сказала красавцу:

— Подожди меня здесь. Я выйду сварить тебе еду.

Девушка вошла в сени. Там ее увидела мать и сказала:

— Почему это ты в неположенное время принялась варить еду? Уж не мужчину ли красивого встретила?

Дочь ответила:

— Да, ты угадала. В мой полог вошел мужчина, и он действительно красавец.

Девушка наварила свежей оленины. Сухие куски мяса она подала в полог родителям, а самые жирные и вкусные отнесла в свой полог. Юноша, облокотившись, лежал на полу. Девушка поставила перед ним на пол дымящееся мясо, и они стали есть. Во время еды стало жарко, и девушка предложила гостю раздеться. Но Ярахвагвик ответила:

— Во время поездок к незнакомым людям мы не раздеваемся. Наш отец строго запрещает нам раздеваться там, куда мы приезжаем в первый раз.

Девушка выслушала гостя и поверила сказанному.

Ночью хозяйская девушка разбудила гостя и сказала:

— Ложись со мною рядом. Вместе спать будем.

Гость ответил:

— Во время поездок к незнакомым людям мы пе раздеваемся. Отец строго запретил нам также в первый раз на чужой земле ложиться с девушкой и ласкаться. Ведь так и не выспишься.

Девушке сильно пришелся по душе гость. Она снова стала просить юношу, чтобы разделся. Ярахвагвик ответила:

— Ведь сказал же я тебе, что на первый раз не разденусь. Таков обычай нашей семьи.

На самом деле Ярахвагвик боялась, что девушка обнаружит се полные груди и узнает правду. В верхней одежде груди ее были неприметны. Наконец, они успокоились и заснули.

Когда Ярахвагвик проснулась, ее молодая хозяйка собралась уже бегать вокруг ближних холмов. Девушка этой земли была такой же сильной и быстрой в беге, как и Ярахвагвик.

Утром Ярахвагвик позвали:

— Где там наш гость?

Ярахвагвик ответила:

— Здесь я!

Собравшиеся снаружи люди сказали:

— Сейчас мы начнем состязаться в беге!

Ярахвагвик ответила:

— Ага, и я тоже с вами побегу!

После этого отправились. Сначала быстрым шагом, затем бегом. Ярахвагвик позади всех пошла. Вот далеко в дымке показалась гора. К той горе направились бегуны. Эту гору должны обойти и вернуться обратно. Кто первый прибудет в селение, тот и победит в состязании.

Сначала Ярахвагвик шла, затем медленно бежала позади всех. Но вот скрылись из виду жилища, и девушка побежала быстрее. Одного за другим обогнала всех людей, обогнула гору и раньше всех прибежала в селение. Вернувшиеся следом за нею здешние жители решили без отдыха начать состязание в борьбе. То же предложили и Ярахвагвик. Она согласилась. Старший из людей сказал:

— Для борьбы надо раздеться до пояса! Гость наш тоже должен раздеться!

Ярахвагвик ответила:

— Когда мы приходим в чужую землю впервые, то не раздеваемся. Таков наш обычай. Вот когда я приду к вам второй раз, тогда разденусь.

Ярахвагвик очень боялась, что груди ее люди увидят и узнают, что она не мужчина, а женщина. Так, в верхней одежде, она боролась с мужчинами этого селения и одного за другим повергала их на землю.

Хозяйская девушка сказала:

— Этот мужчина бегает быстрее всех и борется проворнее всех. Только он будет моим мужем!

Но остальные люди стали сомневаться, что их гость — мужчина. "Почему он не хотел раздеваться?" — думали они. Да разве мужчина может быть с таким красивым лицом!

И молодые мужчины решили испытать гостя еще в одном состязании. Они сказали Ярахвагвик:

— Завтра утром мы будем состязаться в пускании струи. Кто дальше всех брызнет, тот и победит. Выходи и ты, гость, посостязаться!

С наступлением ночи все разошлись по своим ярангам. Ярахвагвик снова осталась в пологе здешней девушки, но не могла заснуть. Ведь она женщина и не может пустить струю Далеко от себя, как это умеют мужчины.

Ночью хозяйская девушка подползла к Ярахвагвик и зашептала:

— Эй, парень, проснись и разденься, ведь ты весь мокрый от тепла и духоты.

Ярахвагвик ответила:

— А я высуну голову из полога и подышу холодным воздухом.

Так она и сделала. Когда девушка снова заснула, Ярахвагвик нашла в сенях оленьи потроха, вынула оттуда мочевой пузырь и наполнила его чистой водой. Пузырь надулся. Она проколола его в одном месте трижды иголкой — получились три маленькие дырочки, но пузырь не протекал. Ярахвагвик привязала пузырь внизу живота.

Утром пришел здешний человек и сказал:

— Как только солнце взойдет, будем состязаться в пускании струи на камень.

Взошло солнце, и мужчины выстроились в ряд перед камнем, лежащим в нескольких шагах от них. Ярахвагвик встала посередине. Вот все мужчины приподняли подолы своих кухлянок, приготовились к пусканию струи. Ярахвагвик тоже одной рукой подняла подол своей одежды, другой придерживала пузырь с водой.

Рядом стоящие хотели было посмотреть, что держит в правой руке Ярахвагвик, но она крикнула:

— Отойдите и станьте на свое место! Я впервые состязаюсь в пускании струи, а потому стесняюсь.

После этого камень положили на расстоянии пяти шагов и по очереди стали пускать струю. Одни не доставали струей до камня, другие лили совсем около ног, третьи попадали в цель. Вот Ярахвагвик нажала на пузырь, три тонкие струйки слились в одну сильную и попали прямо в верхушку камня. Всех победила Ярахвагвик!

После состязания пошла в ярангу своих хозяев. Отцу семейства сказала:

— Теперь я пойду домой, но скоро вернусь к вам за женой.

И она пошла в свое маленькое стойбище к брату. Когда подходила, увидела, как быстро и ловко брат бегает около стада. Подобно стреле он мчится из одного конца пастбища в другой.

Подошла Ярахвагвик к стаду и сказала:

— Так, так, братец, хорошо бегаешь!

Брат обрадовался, сказал:

— Ну, как я выгляжу теперь?

Ярахвагвик ответила:

— Теперь ты быстрее и сильнее меня стал!

Оба они, брат и сестра, так похожи были лицами, что трудно было разобрать, кто из них женщина, а кто мужчина.

Ярахвагвик сказала:

— Теперь пойдем и поедим. Я проголодалась в дороге.

Они вошли в ярангу, приготовили еду и стали насыщаться. Во время еды Ярахвагвик сказала брату:

— Там, в дальнем селении, девушку нашла я тебе. Завтра ты туда пойдешь. Дойдешь до большого селения. Там увидишь играющих в мяч людей. Подойдешь к ним, разденешься и крикнешь:

— Ого-го-го-го! Вы хотели видеть мое тело! Вот оно, смотрите! Такое же оно, как и у всех мужчин.

На следующее утро они поели. Ярахвагвик приготовила брату дорожные припасы. Он оделся в ту же одежду, в которой уходила сестра, и широкими шагами пошел в сторону того селения. Шел он еще быстрее своей сестры и вскоре увидел впереди селение. Около большой яранги жители играли в мяч. Юноша быстро побежал к играющим. Прибежал и тотчас сбросил с себя кухлянку и оголился до пояса. Затем закричал:

— Ого-го-го-го! Вы хотели видеть мое тело! Вот оно, смотрите! Такое же оно, как и у всех мужчин!

Тут люди увидели снова сильного и быстрого юношу. Теперь уж они не стали с ним состязаться в беге, борьбе и пускании струи. Ведь победил же он их в прошлый раз.

Девушка подошла к юноше и отвела его домой, в свой полог. Там она наварила гостю вкусной оленины и стала его угощать. С наступлением ночи улеглись спать вдвоем. Теперь юноша разделся, и девушке не надо было его уговаривать.

Утром, когда все проснулись, отец девушки сказал:

— Когда мужчина женится, то уводит жену в свой дом. Отправляйтесь теперь к себе!

После этого девушка собрала свои вещи, и они отправились с мужем в стойбище Ярахвагвик.

Ярахвагвик с радостью встретила брата с его молодой женой. Так они стали жить втроем. Однажды Ярахвагвик рассказала молодой женщине:

— Ведь прошлый раз в вашем селении и в твоем пологе была я, а не брат. Ты меня приняла за мужчину. И меня, женщину, ты заставляла раздеться. Но я опасалась, что груди мои ты увидишь и расскажешь односельчанам. А в состязании пускания струи я привязала внизу живота олений мочевой пузырь, наполненный водой, и из него сквозь отверстия от иглы пускала струю дальше всех. Все это я проделала, чтобы найти тебя для моего брата.

Так они продолжали жить втроем. Скоро стадо Ярахвагвик увеличилось вдвое. Однажды она подумала: "Брат мой возмужал, женился. Ему теперь хорошо. А я вот без мужа живу. Но ведь если бы я пошла искать его, то нашла бы непременно". И она стала готовиться к поискам мужа. Сшила себе новый женский комбинезон, штаны из пыжика и предохранительный пояс из широкого и крепкого ремня. Ярахвагвик подумала: "Этим поясом силу женихов буду испытывать".

Попрощалась она с братом и невесткой и пошла искать себе мужа. Шла, шла, приблизилась к одинокой яранге. Из яранги вышел мужчина и радушно приветствовал гостью. Затем Ярахвагвик вместе с хозяином вошла в ярангу. Этот мужчина спросил ее:

— Зачем ты пришла?

Ярахвагвик ответила:

— Хожу я, чтобы мужа найти себе!

Мужчина обрадовался, что женщина сама к нему пришла. Вошли они в полог, поели, а с наступлением темноты легли спать. Ночью мужчина проснулся, придвинулся к Ярахвагвик и засунул руку под ее предохранительный пояс. Девушка притворилась спящей, но чувствовала, чего хочет мужчина. Когда он засунул руку под пояс еще дальше, она вдруг сильно поднатужила живот и так придавила мужчине запястье, что он закричал от боли и сам не смог даже выдернуть из-под набедренного пояса свою руку. Ярахвагвик схватила руку и откинула ее в сторону. Мужчина застонал и больше не лез к ней.

Утром Ярахвагвик собралась и пошла дальше. Вскоре она подошла к другой одинокой яранге. Оттуда вышел мужчина и радушно приветствовал ее. Он спросил Ярахвагвик:

— Зачем ты пришла?

Она ответила:

— Хожу я, чтобы мужа найти себе!

Мужчина пригласил ее в ярангу. Там они разделись, поели и с наступлением ночи легли спать вдвоем. Ярахвагвик снова притворилась спящей. Мужчина начал ее ощупывать, гладить ее полные груди, а затем засунул руку под набедренный пояс, стараясь порвать его.

Тут Ярахвагвик поднатужилась животом и раздавила поясом руку этого человека. Ох, как больно ему стало! Даже вынуть руку из-под пояса не может! Ярахвагвик схватила его руку и отбросила в сторону. Человек этот со стоном отвернулся и умолк.

Утром Ярахвагвик проснулась, оделась и пошла дальше. Вскоре приблизилась к большой яранге. Изнутри вышел мужчина и радушно приветствовал гостью. Ярахвагвик вошла вместе с ним в ярангу. Человек спросил ее:

— Зачем ты пришла сюда?

Ярахвагвик ответила:

— Мужа хочу иметь, вот и пришла к тебе!

Мужчина сказал:

— Хорошо, попытаюсь в жены взять тебя!

После этого они вошли в полог, сытно поели, разостлали постели и вдвоем улеглись спать. Вскоре мужчина к Ярахвагвик пододвинулся и под ее набедренный пояс снизу просунул руку. Ярахвагвик поднатужилась, но мужчина успел-таки рывком выдернуть из-под пояса свою руку. Затем большим пальцем зацепил сбоку набедренный пояс и разорвал его. Ярахвагвик, волнуясь, проговорила:

— Вот такого сильного и смелого мужа я и искала! Вот за таких мужчин выходят замуж!

И стала Ярахвагвик женой этого сильного человека. Так вдвоем стали жить. Однажды Ярахвагвик сказала мужу:

— Было бы совсем хорошо, если бы мы поселились по соседству с моим братом и перекочевали бы с этого места.

Муж сказал:

— Что же, я согласен, перекочуем.

После этого они разобрали ярангу и переехали в стойбище ее брата. Ярахвагвик установила свою ярангу рядом с ярангой брата. Две семьи теперь вместе жить стали, а их оленье стадо еще больше увеличилось. Все.

122. Два силача и старик (Пер. Меновщикова Г.А.)[139]

Жил на острове Киги человек, вскормленный собакой. Звали его Эттувьи. А в Янракиноте жил другой человек, вскормленный бурым медведем, его звали Кайнувьи. От животного молока силу они огромную получили. Оба друг друга никогда не видели. Но кигмитский Эттувьи слышал, что Кайнувьи очень силен, а Кайнувьи люди говорили, что сильнее Эттувьи никого на свете нет.

Передали они через людей друг другу весть, что хотят помериться силой. Вот однажды янракинотский старичок поставил в лагуне рыболовные сети. На его байдаре было два тугих поплавка из пестрой нерпы. Вдруг видит: идут два силача — Эттувьи и Кайнувьи. Подошли они к старичку и сказали:

— Смотри, старик, как мы будем в силе состязаться, да скажи потом, кто из нас сильнее.

Старичок ответил:

— Подождите меня здесь, пока я сеть поставлю.

Расправляет сеть не спеша, а сам глаз с силачей не спускает. Легли силачи на песок и подперли подбородки, разговаривают мирно друг с другом. Оказалась под рукой у Кайнувьи кость от сустава моржового ласта. Взял он эту кость и раскрошил ее пальцами в порошок. А Эттувьи облокотился на поплавок из нерпичьей шкуры, хотел его поправить. Только задел рукой, поплавок не выдержал и лопнул. Старичок все это видел. Расправил он сети и сказал им:

— Вот вы и посостязались: один пальцами кость раскрошил, Другой одним прикосновением раздавил поплавок из нерпичьей шкуры. А ты, Эттувьи, разве можешь сказать, что тело твое крепче раздавленной кости? А ты, Кайнувьи, разве скажешь, что тело твое крепче поплавка из надутой нерпичьей шкуры?

Оба вы такие силачи, что начнете состязаться и убьете друг друга. Лучше уж не боритесь! Ведь вы в разных селениях живете!

Послушались янракинотского старичка силачи и не стали бороться, разошлись. Все.

123. Оленеводы (Пер. Меновщикова Г.А.)[140]

Жил оленевод с женой и сыном. Стадо у него многочисленное было. Жалел он сына, все на пастбище один делал. Вот однажды призадумался и говорит себе: "Если я умру, сын мой совсем один останется, трудно ему будет справиться с таким большим стадом. Вот бы сироту к себе взять, чтобы был помощником сыну! Эх, хорошо бы сироту найти!" Однажды бродил по тундре, нашел мальчика-сироту и привел к себе. Стал тот на день его в стаде сменять. Легче стало старику. Когда зима наступила, снег выпал, стали юноши чередоваться. Сирота быстро научился владеть копьем. Сын нее старика ленивый был. Сирота с каждым днем сил набирался.

А далеко на северной стороне было еще два стойбища. У ближнего соседа четыре сына было. Все пятеро мужчин — мастера копьями владеть. Самый младший брат к тому же хороший бегун, быстрее всех бегал. И еще были у них две сестры. А дальний сосед один с женой жил.

Сын этого человека ленивый был. Плохо оленей охранял, а ночью, только стадо остановится, он сразу и заснет. И спит беспечно всю ночь. А сирота, пока хозяйский сын спит, всю ночь с копьем упражняется, силу и ловкость развивает. Проснется сын а сирота говорит ему:

— Смотри, не спи так много! Какая от этого польза? Упражняйся так же, как я учись копьем владеть. Бывает иной год, что появляются откуда-нибудь недобрые люди.

Скоро сирота научился очень хорошо на оленях ездить. Упражняясь, над головами оленей копьем размахивает. И говорит так сыну старика:

— Смотри, когда небо землю снегом покрывает, то и корм олений прячет, трудно тогда становится стаду. Или же недобрые люди откуда-нибудь появятся — и здесь погода много значит.

И еще сирота сказал:

— Поэтому нельзя тебе много спать, а надо в силе и ловкости упражняться.

Сын старика ответил:

— Как ты можешь мне советы давать? Ведь ты от меня во всем зависишь. У меня отец есть, потому ты не должен меня учить. А у тебя нет отца, и потому ты от меня зависишь.

А сирота еще больше упражняется, хочет стать ловким и сильным.

Вот уже несколько лет береговые люди пе приезжали. Отец однажды сказал:

— Не стало у нас лахтачьих подошв, износилась оленья упряжь, не стало ремней для нарт, износились подполозки у парт. Как не позавидовать северным соседям! Приезжали к ним береговые люди, привезли в обмен подошвы, ремни для нарт и упряжек, подполозки к нартам. Вот бы мне поехать туда!

Воспитанник его и родной сын отвечают:

— И правда, поезжай!

Назавтра с рассветом уехал. К вечеру до многосемейного оленевода доехал. Подъезжает к первой яранге, выходит из яранги хозяин, оленей приехавшего привязал, затем сказал:

— Входи к нам, поешь!

Вошел гость, хозяин у него спрашивает:

— Ты, наверное, с какой-нибудь целью ездишь?

— Да, подошвы, лахтачью шкуру, ремни, подполозки хочу достать, вот и езжу. Ведь нас береговые люди в этом году не посетили, поэтому ничего у нас нет.

Хозяин сказал:

— К сожалению, это у северного соседа много береговых людей было. Туда тебе и надо ехать! Если там ничего не достанешь, тогда уж к нам заезжай. Я с тобой хоть чем-нибудь поделюсь.

Гость сказал хозяину:

— Пожалуй, поеду туда!

Хозяин сказал:

— Когда там что-нибудь раздобудешь, еще куда-нибудь поедешь?

Гость ответил:

— Нет, обратно сюда поеду.

Вышел и поехал дальше. А хозяин тем временем говорит своим сыновьям:

— Как заедет он сюда на обратном пути, я его убью. А вещи его себе заберем.

Приехал оленевод к дальнему соседу. Земля в том месте большим снегом покрылась, но от южного ветра и позднего дождя поверх снега ледяная корка легла. Подошел гость к яранге. Хозяин сказал:

— Входи!

Стали вошедшего угощать. Во время еды хозяин спрашивает:

— Ты, наверное, с какой-нибудь целью ездишь?

Отвечает гость:

— Да, подошвы, лахтачью шкуру, ремни для упряжки, подполозки для нарт хочу достать, вот и езжу. Ведь к нам береговые люди в этом году не приезжали, поэтому нет у нас ничего.

Хозяин сказал:

— С какой стороны ты моего соседа объехал?

Гость ответил:

— Я прямо через их стойбище ехал.

Хозяин спросил:

— Что тебе сказал отец тех братьев?

Гость ответил:

— Он сказал мне: "Удачно ты приехал. Есть у нас все эти вещи. Но сначала к дальнему соседу поезжай. Если там ничего не достанешь, мы тебе что нужно дадим".

Хозяин гостю говорит:

— Конечно, я тебе все, за чем ты приехал дам. А ты отсюда, наверное, в другое место заедешь?

Гость сказал:

— Нет, я обратно к тому многосемейному заеду.

Хозяин сказал:

— Смотри, если к ним поедешь, жизни лишишься, убьют они тебя!

Затем хозяин еще сказал:

— Я думаю, что надо тебе отсюда уехать ночью. Когда поедешь мимо соседского стойбища, будь настороже. А как убедишься, что в безопасности, поезжай дальше прямо.

Стемнело, собрался гость и уехал. Когда совсем темно стало, решил, что теперь уж безопасно, и поехал прямо. Всю ночь оленей изо всех сил гнал. А отец той большой семьи с вечера его караулил, ждал, когда он через их стойбище поедет. К полуночи не дождался, бросился наугад догонять. Слышит убегающий скрип снега и удары палкой по оленям, думает: "Совсем погоня близко". А олеин его сильно шерсть потерли. Оглянулся, видит: правда сосед его догоняет. Вот-вот догонит, хотя олени его быстро-быстро бегут. Догнал наконец. Когда поравнялись упряжки, бросил сосед копье. Убегающий пригнулся, копье в бедро одного оленя вонзилось. Соскочил он с нарты, вынул копье из оленя. Сосед тоже с нарты спрыгнул. Убегающий копье на него нацелил, вертит в руках. Попятился сосед, смотрит, как бы не упасть. Говорит ему оленевод:

— Имеющий копье вперед смотрит! Берегись теперь!

Прижал врага к сугробу, подумал: "Если сейчас нападу, он отпрыгнет и в сугроб упадет". Бросился на врага, тот отпрыгнул и упал на спину. Вскочил на него оленевод и пронзил насмерть копьем. Затем снял с убитого одежду и здесь же захоронил его. В головах его копье острием вверх поставил. Затем малахай убитого на копье повесил и шнурком закрепил. После этого пошел к своим ослабевшим оленям и заколол их. Вместо них пару оленей соседа взял. И скоро домой вернулся.

С рассветом отправились сыновья убитого на поиски. Идут и говорят:

— Наверное, отец наш снова в эту ночь траву к земле склонил.

Шли, шли, видят: вдали из снега копье торчит. Старший брат сказал;

— Вон там опять отец траву к земле склонил, а сам ушел в их жилище поесть.

Когда же братья к копью подошли, малахай увидели. Младший брат узнал шапку и говорит:

— Да ведь это нашего отца малахай!

Убедились они, что отец убит, вернулись домой. Стали после этого остерегаться.

Вернулся домой оленевод, ничего не рассказал о случившемся ни сыну, ни сироте.

Наступила зима, толстым слоем снега покрыло тундру, погнали юноши стадо к подножию гор. А нарты их совсем без подполозков стали, ездовые олени без упряжки остались, кончились ремни для нарт, у самих все подошвы износились. А землю еще больше снегом покрыло. Ближние оленьи пастбища совсем занесло. Целыми днями ездит сирота по тундре, корм для оленей ищет. Можно позавидовать соседним стойбищам: ко всем приезжали береговые люди. Все есть у соседей: и подполозки для парт, и подошвы, и ремни. Особенно много всего у дальнего оленевода, который когда-то с их отцом поделился. А ехать до него один день и еще полдня. Да и снег в ту зиму очень глубокий выпал. Целыми днями сирота на оленях ездит, неглубокого снега ищет. Вот однажды, вернувшись, сказал своему хозяину:

— Целыми днями я езжу, ищу места с неглубоким снегом. Недалеко от нас многосемейные. За ними одиночная гора. Подножие этой горы покрыто неглубоким снегом. Вот бы туда перегнать стадо! Если здесь останемся, совсем олени из сил выбьются.

И вот погнали стадо к подножию той горы. К ночи подошли туда. Сын оленевода говорит:

— Вот бы к многосемейным в стойбище за горячей едой пойти да поесть хорошенько!

Сирота отвечает:

— Если хочешь ехать, поезжай. Я же останусь в стаде. Не впервые мне на снегу быть.

Сын оленевода говорит:

— Вот ведь ты какой непослушный!

Сирота объяснил, что нельзя им ехать туда — ведь у них в стаде есть чужие олени. Спросил сына оленевода:

— Неужели ты не догадываешься?

Сын оленевода сказал:

— Отец наш, пожалуй, рассказал бы нам. Вижу я, ты без отца хочешь хозяином быть. Но ведь я настоящий хозяин стада! Ведь мой это отец, а не твой!

Сказал тогда сирота:

— Что ж, поедем!

И вот запрягли оленей, поехали. К тем многосемейным поехали. Там их хорошо приняли. Отвели их к первой яранге, к яранге старшего брата. Он один с женой живет, Там юноши парты свои поставили. У сына оленевода нарта с колокольчиком была. Хозяин приглашает:

— Входите!

Сын оленевода первым посмешил войти. Вошел в полог, занял место у передней стены. Сирота последний вошел. А тот уж раздеться успел. Сирота подумал: "Зачем же он разделся?" — и прислонил голову к передней стенке. А за пологом в сенях муж и жена разговаривают. Слушает их сирота. Муж жене говорит:

— Отец этих парней, сидящих в пологе, нашего отца убил. Они паши враги. Приготовь им горячей еды повкуснее.

Сын оленевода слышит, что за пологом разговаривают, по не разбирает, о чем они говорят. Сирота тоже слышит и все понимает. Сын оленевода спрашивает:

— О чем разговариваете?

А хозяин нарочно погромче говорит жене:

— Отец наш рассказывал, что отец сидящих в пологе его хороший друг.

Сын оленевода снова из полога спрашивает:

— О чем разговариваете?

Ответил хозяин:

— Говорю жене, что сидящие в пологе паши друзья.

Посмотрел сирота с тревогой на сидящего у передней стены товарища. Наступила ночь, женщина только кончила оленину варить. Внесла варево в полог. Стали есть. Во время еды хозяин говорит:

— Вот вы наши настоящие друзья!

Однако осторожный сирота даже чижи не снял. После еды легли спать. Сын оленевода как лег, так и заснул тотчас. А сирота не может заснуть, не дает ему покоя подслушанный разговор. Один глаз закрыл, другим смотрит. Через некоторое время хозяин приподнялся, взял трубку и закурил. Курить кончил, бросил трубку в стену полога, чтобы гости от шума проснулись. Не просыпаются. Взял тогда ночной горшок, греметь стал — опять не просыпаются. Тогда сказал жене:

— Крепко эти парни спят. Ну, теперь одевайся! Братьев позовем.

Когда оделись, сказал жене:

— Я выйду, а ты мне занавес полога подержи. Затем я подержу, чтобы ты вышла.

Вот жена полог рукою приподняла, а муж вышел. Затем он из сеней полог приподнял, жена вышла. Отправились по другим ярангам братьев созывать. Подошли к первой яранге, хозяин говорит:

— Там, в пологе, двое спят. Одевайся быстрее!

У второй яранги позвал:

— Там, в пологе, двое спят. Одевайся скорее!

Так вот всех братьев позвал.

А сирота, как только хозяева вышли, вскочил, товарища своего в бедро кулаком ткнул. Тот проснулся, штаны, чижи и торбаса с сушильной рамы стянул. Сирота ему говорит:

— Слишком ты много спишь! Ведь предупреждал я тебя, что в пашем стаде два чужих оленя. Сколько заставлял тебя в силе упражняться! Никогда ты меня не слушаешь.

Оделись юноши быстро и вышли в темноту. А в это время их хозяин у последней яранги говорил:

— Там, в пологе, двое спят. Мы должны их убить.

Вышли сирота с сыном оленевода из полога, забрали свои нарты. Начал на нарте сына оленевода колокольчик звякать.

— Что мне делать с этим колокольчиком? — спрашивает он.

Сирота сказал:

— Оторви!

Тот оторвал и спросил:

— Куда мне деть его?

Сирота ответил:

— За пазуху положи!

Затем выволокли парты. И прямо к своему стаду направились. Когда приблизились, свистнул сирота, оленей своих позвал. Подбежали два оленя. Он запряг их. Сыну оленевода сказал:

— Позови и ты своих оленей!

Хотел тот свистнуть, от страха не может. Сирота сказал:

— Вот говорил я тебе, что, когда отец наш в стойбище за лахтачьей шкурой, ремнями и подполозками ездил, случилось с ним что-то по дороге, а он нам не рассказал, а ты все свое: "Отец бы рассказал..." Ну, зови оленей!

А тот от страха опять не может свистнуть. Наконец, свистнул. Подбежали два оленя. Запрягли их парни, сели в нарты и помчались.

Тем временем старший брат младших братьев собрал. Пошли к яранге старшего брата. Вошли в сени, старший брат говорит:

— Я в сенях останусь, а вы к пологу идите. Когда все будет кончено, скажете: "Готово".

Затем старший еще сказал:

— Те двое как раз напротив вот этого места спят. Идите и прямо через полог убейте их!

И вот пронзили копьями полог, но никто не вскрикнул, не застонал. Старший брат приподнял копьем полог. Нет юношей. Старший сказал:

— А ну, где там их нарты?

Вышли, смотрят — и нарт нет. Старший сказал:

— Едем догонять!

Подбежали к своим оленям. Старший свистнул своим оленям. Тотчас два явились. Запряг. Братья тоже своим оленям свистнули. Прибежали олени. Запрягли их. Старший сказал:

— Вперед, в погоню!

Убегающие очень быстро ехали. На рассвете позади скрип полозьев услышали.

Сирота сказал:

— Это за нами гонятся!

И правда, вот уже братья совсем близко. Вот обогнали. Спрыгнули с нарт. Сирота сказал сыну оленевода:

— Вот они и догнали пас! Ну что ж, подкрепимся дорожным припасом, а затем оденемся-приготовимся!

Оделся сирота для поединка и говорит товарищу:

— А ты пока поупражняйся с копьем!

Как только заря утренняя поднялась, заколол он копьем двух своих оленей. Жертву всевышнему принес. Сын оленевода тоже своих оленей заколол, тоже жертву принес.

Тем временем и братья для поединка переоделись. Ринулся старший брат на сироту. А сирота на него. Скрестили копья. Разгорелась заря, повалил сирота своего врага копьем на спину. Вскочил на него, копье к груди приставил. Поверженный сказал:

— Подожди, дай мне вздохнуть!

Однако пронзил его сирота копьем и убил. Вместо убитого второй брат на сироту ринулся. Снова копья скрестили. Стал второй брат теснить сироту. Вот когда совсем трудно стало, сирота первым по копью нападающего ударил, на спину повалил. Затем вскочил на него, копье к груди приставил. Побежденный сказал:

— Подожди, дай мне вздохнуть!

Однако пронзил его сирота копьем и убил. Сильно устал, спрыгнул с убитого и сказал товарищу:

— Теперь твоя очередь!

Ринулся сын оленевода на врага. Крикнул ему сирота, чтобы он смелее держался. Подбадривает его:

— А ну, смелее!

И он копьем врага на спину повалил. Поверженный сказал:

— Подожди, дай мне вздохнуть!

Однако пронзил копьем его сын оленевода и убил. И вот когда третьего брата сразили, младший домой убежал. Погнались юноши на его же оленях за ним. Ой и быстро бежал младший брат! Возле самой яранги был, когда, наконец, настигли его. Сказал им младший брат:

— Старшие братья против воли моей заставляли меня так поступать. Плохо они делали. Никто так делать не должен. Пощадите меня! Я вам половину оленей отдам и все остальное добро пополам разделю. А сестер моих каждый в жены себе возьмите. Я же к вам обоим как брат относиться буду!

Согласился сирота и сказал:

— Вот это ты хорошо говоришь!

Оба женились на сестрах побежденных братьев, а оленей пополам разделили. После этого в свое стойбище приехали. Отцу-воспитателю сирота так сказал:

— Почему ты, как тогда вернулся, не рассказал нам, что с тобой случилось? Ведь мы из-за этого чуть не погибли! Достаточно поработал я на тебя. Если хочешь умереть, то умирай!

Затем пошли за убитыми братьями, взяли к себе, похоронили. Вот тогда оленей у них много стало. Все.

124. Меткий стрелок (Пер. Меновщикова Г.А.)[141]

Так было. Жил один береговой человек со своей семьей. Были жена у него и дети. Тот человек много добычи домой приносил. А по соседству жили пять ленивых братьев. Узнали ленивые братья, что их сосед каждый день с добычей приходил, решили ее отнимать. Так и стали делать, а охотник без добычи домой стал возвращаться. Только звериные головы оставляли ему братья. Хорошо стали жить ленивые братья. Но без жира и мяса, в рваной одежде оказалась семья охотника.

Однажды жена говорит охотнику:

— Когда убьешь зверя, жди темноты, и тогда не увидят тебя.

Так и стал делать охотник: целыми днями охотился в море, а на ночь возвращался домой с добычей.

Наступила весна, северные ветры отогнали в море льды, стал человек охотиться на байдаре. Много лахтаков и нерп убивал. Снова братья отнимали у него добычу. Одни звериные головы оставляли ему.

Снова жена говорит мужу:

— Дети твои голыми и голодными ходят, а ты все шкуры и мясо отдаешь этим разбойникам. Скажи им, чтобы сами охотились.

Молчит охотник, думает: "Братьев пять, а я один. Постоянно силой будут брать у меня добычу. Сейчас они все вместе, а зимой я их по одному победить могу. Подолгу зимы".

Наступила зима. Снова братья добычу отнимают у охотника.

Вот однажды, в тихую солнечную погоду, когда лахтаки греться на лед вылезают, пошел человек на охоту. Пришел на лед, прорубь сделал и стал ждать, пока не покажется лахтак. Взял копье, ждет... Вот лахтак голову в прорубь высунул. Охотник копье в глаз ему вонзил. Убил зверя, освежевал. Тут из-за тороса два брата — старший-силач и младший-бегун выходят, Добычу забрать хотят.

Говорит им охотник:

— Не отнимайте всего, поделим пополам, дети мои голодны и раздеты!

У братьев-разбойников жалости нет, все хотят забрать. Старший за мясо схватился. Рассердился охотник, копье свое остроконечное в спину врага вонзил. Младший разбойник, испугавшись, к своим братьям убежал. Охотник с добычей домой пошел. Говорит жене:

— Вот теперь я не отдал им своей добычи! Сделал так, как ты мне всегда говорила.

Решили братья отомстить за своего старшего брата и вызвали смельчака-охотника на бой.

Охотник в легкую одежду воина оделся, взял лук со стрелами, копье с панцирем и на место боя вышел.

Братья множество стрел в охотника пустили, по он хорошо защищался. Ни одна стрела не поранила его. Когда солнце показывало уже полдень, охотник натянул впервые свой лук и пустил стрелу в сердце среднего брата. Не успел тот и щита поднять, как вонзилась в него стрела меткого охотника.

Видят братья — охотник хорошо владеет копьем и луком. Решили не убивать его и не отнимать у него добычи, сказали: "Пусть будет нашим старшим братом!" С тех пор охотиться стали вместе. Все. Конец.

125. Умильгу (Пер. Меновщикова Г.А.)[142]

Так, говорят, было. В кочевье из пяти яранг жил мальчик по имени Умильгу. Этот мальчик был сиротой, не было у него ни матери, ни отца. Во всех пяти ярангах работает Умильгу, почти не спит, постоянно в стаде находится. Не любили хозяева этого кочевья бедного сироту Умильгу, много работать заставляли, а обуви новой не давали. Так ходил он в стадо в рваных торбасах и ветхой одежде.

Однажды спросил отец девушку из одной яранги:

— Почему для Умильгу не сошьешь торбаса?

Девушка сердито ответила:

— Кто его любит, тот пусть шьет.

Так бедный Умильгу жил среди чужих людей. Однажды он зашел в крайнюю ярангу, в которой еще не был ни разу. В этой яранге жили двое бездетных людей. Люди эти хорошие оказались, приютили сироту Умильгу и сказали, чтобы у них остался жить вместо сына. В этой семье Умильгу впервые стал вдоволь спать и есть. Сшила ему мачеха новую одежду и торбаса.

В половине зимы у всех кочевников олени без корма остались, кончился корм. Решили всем стойбищем откочевать на другое пастбище, а в ярангах оставить молодых людей. И правда, только девушки в своих ярангах остались да Умильгу в крайней яранге.

И вот налетели в яранги девушек какие-то воители, начали выбирать добро и поедать запасы пищи. Девушки сбежались в одну ярангу, от страха начали плакать. Затем одна из них сказала:

— Побежим к Умильгу, может быть, поможет прогнать врагов.

Прибежали к Умильгу, говорят:

— Пришли к нам воители, добро забирают, помоги нам.

Умильгу ответил:

— Что же, пусть делают все, что им угодно. Давно ли вы считали меня никчемным, не хотели даже торбаса мне сшить!

Девушки закричали:

— Все тебе сделаем: торбаса, штаны, кухлянку, только помоги прогнать врагов!

Умильгу сказал:

— Ничего мне не надо, все у меня теперь есть. Без этого с врагами расправлюсь. Ведь для этого, наверное, и оставили меня здесь воспитатели.

Умильгу одежду новую надел, лук со стрелами взял и вышел на улицу. У дальних яранг враги бегают, добро к своим нартам привязывают. Натянул Умильгу лук и выстрелил в ближайшего врага. Тот упал. Начал Умильгу стрелять во врагов, а девушки ему стрелы подают. Стрел у него больше тысячи. Не ожидали враги сопротивления, растерялись — думали, целое войско стреляет. Стали они разбегаться во все стороны, а Умильгу каждого из них стрелами поражал. Оставил в живых только двух противников[143] и сказал им:

— Уезжайте и расскажите своим людям, как один Умильгу ваше войско разбил.

С тех пор враги не появлялись больше. А Умильгу женился на самой красивой девушке из этого стойбища.

126. Нунагмитцы (Пер. Меновщикова Г.А.)[144]

Это так и было. Жили в Нунаке семь братьев с сестрой. Рядом с ними в отдельной землянке одиноко жил их двоюродный брат, красивый и сильный, превосходный охотник на морского зверя. Девушка, сестра семи братьев, почти все время проводила в землянке двоюродного брата. Этот удачливый и сильный человек постоянно добывал нерп, лахтаков, моржей и даже китов.

Когда приезжал на берег с морской добычей, просил свою двоюродную сестру носить нетяжелые куски в мясные склады. Девушка с радостью выполняла эту работу и так к ней привыкла, что стала быстрее всех бегать и носить большие тяжести. А ее двоюродный брат без труда носил на спине добытых им далеко в тундре диких оленей.

Братья завидовали удачливому силачу — ведь они не могли Добыть столько зверя. Однажды младшие братья сказали:

— Почему же наш двоюродный брат стал таким сильным и красивым? Зачем одному человеку столько силы и красоты? Наверное, он решил всех нас убить.

Старшие братья ответили им:

— Что вы, он хороший человек, и не думает делать нам зло. Вы завидуете его силе и красоте. Если вы будете постоянно упражняться в беге и ношении тяжестей, сами станете сильными и красивыми.

Но младшие братья не хотели слушать того, что говорят старшие, и решили убить двоюродного брата.

Однажды младший брат пошел в Валкаль и нашел около берега выброшенного на мель кита. Вернувшись, рассказал об этом братьям. Двое младших братьев решили, что на разделку кита они позовут двоюродного брата и там застрелят его из луков. Решили так: сначала они будут тянуть кита из воды и сделают вид, что не могут вытянуть, а затем позовут на помощь двоюродного брата. Вот когда он потянет, тут они и убьют его.

Сестра подслушала их разговор, и, когда двоюродный брат вернулся с охоты, все ему рассказала.

Двоюродный брат не поверил ей, но она с плачем уверяла его в опасности. Она подробно рассказала охотнику, как и где собрались младшие братья убить его. Наконец он поверил ей. Девушка приготовила к вечеру вкусной еды, чтобы в последний раз поесть с двоюродным братом, и сказала:

— Иди с ними, а я пойду позади и понесу для тебя лук и стрелы.

Пришли к киту, стали тянуть его, по туша даже не шелохнулась. Тогда самый младший из братьев сказал:

— Двоюродный братец, может быть, ты подтянешь кита?

Юноша взялся один за ремень и подтянул китовую тушу на берег, а в это время младшие братья начали стрелять в него из луков.

Но стрелы лишь немножко поранили силача. Бросив ремень, он стал защищаться от стрел руками, как бы нечаянно задел по голове самого младшего и злого из братьев. Тот упал и разбился о камни. После этого братья прекратили стрельбу, схватили убитого и понесли домой.

Двоюродный брат вернулся домой очень печальным. Он жалел, что убил младшего из братьев. Двоюродная сестра сказала ему:

— Не надо печалиться и жалеть его. Ведь это мои младшие братья хотели убить тебя.

Охотник хотел было пойти к братьям, но девушка боялась, что его убьют, и не пустила брата.

— Я сама пойду и узнаю, что еще замышляют братья, — сказала она.

Вернувшись с похорон брата, девушка рассказала двоюродному брату, что теперь уже все братья решили отомстить ему за смерть младшего. Она предложила ему поскорее уйти из этого селения. Вдвоем они разобрали жилище, сделали из его остатков байдару и под парусами из шкур дикого оленя ушли в море.

Дул попутный ветер, и с наступлением темноты они причалили к какой-то земле, где их никто не встретил. Здесь перевернули байдару и решили переночевать. Как-то увидели, что кругом их кыгытмитская земля и что они находятся на длинной косе. Здесь сделали землянку и стали жить.

Однажды этот юноша ушел далеко от землянки по следу диких оленей. Шел по берегу и увидел девушку, которая готовила пищу на костре около перевернутой байдары. Подошел к девушке, и та спросила его:

— Откуда ты появился?

Он ответил:

— Я нунагмитский.

Женщина сказала:

— Подожди, скоро вернется с охоты мой брат, и вы вместе с ним поедите вкусного мяса.

Правда, вскоре вернулся брат этой женщины, красивый и молодой человек.

Во время еды нунагмитский охотник спросил:

— Что ты делаешь здесь с этой девушкой?

Хозяин ответил:

— Это моя сестра. А сюда мы приехали, чтобы собрать на зиму разных съедобных трав и корней.

Нунагмитский охотник сказал:

— Там, в землянке, моя двоюродная сестра.

Затем все пошли в землянку.

Брат и сестра, жившие под перевернутой байдарой, рассказали, что они приехали сюда далеко из-за пролива. Они пригласили нунагмитцев поехать к ним в тыкыгакскую землю и остаться там жить. Нунагмитский охотник и его двоюродная сестра согласились. На следующий день на двух байдарах выехали с этого места. Через несколько дней причалили к берегу, там сделали жилища.

Однажды тыкыгакский человек сказал нунагмитцу:

— Надо нам обзавестись женами. Ты возьми в жены мою сестру, а я возьму твою двоюродную сестру.

Действительно, поженились.

Через несколько лет у них подросли дети, у каждого по двое: две девочки и два мальчика.

И вот двоюродный брат как-то сказал женщине из Нунака:

— Давай навестим братьев. Теперь ведь не страшно. Если меня убьют, то останутся мои дети для продолжения рода.

На следующий день обе семьи с детьми поехали в Нунак. Через несколько дней прибыли. Выскочили братья из своей землянки и увидели две байдары, а из байдар выходят люди с детьми.

Двоюродный брат первым поднялся на берег и сказал братьям:

— Вот я приехал. Теперь можете убить меня.

Но двоюродные братья сказали:

— Нет, не будем мы убивать своего родственника. Ты наш гость.

С тех пор помирились нунагмитцы с кыгытмитцами и часто ездят с детьми и женщинами в гости друг к другу.

127. Виютку-предводитель (Пер. Меновщикова Г.А.)[145]

Жили в Нунлигране три брата: старший Виютку — силач, средний Анику — копьеносец и младший Суплякын — бегун. Все трое хорошими воинами и удачливыми охотниками были. Как-то односельчане сказали им, что в стойбище появился человек, который бежит на север. Виютку велел позвать его к себе и спросил:

— Откуда ты пришел к нам, человек? Какие вести принес из дальних краев?

Человек сказал:

— Оттуда бегу, с юга. Опять в наши береговые селения пришли танниты, грабят имущество, убивают мужчин, уводят с собой наших женщин и детей!

Виютку сказал:

— А-а, вот как! А до какого места дошли они? Далеко ли отсюда?

— Сейчас танниты еще далеко.

Виютку сказал:

— Если они далеко, оставайся с нами. Будем готовиться и ждать врага. Разве ты боишься умереть за своих?

Человек остался в Нуплигране. Не один он бежал от таннитов, многие... Всех, кто бежал от них, Виютку оставлял в Нунлигране. И когда много людей собралось, Виютку разделил всех мужчин на борцов, бегунов и копьеносцев.

Каждый день, как велел Виютку, бегуны состязались в беге, борцы — в борьбе, в поднятии тяжестей, а копьеносцы — в метании копий. Тем временем Виютку приказал всех собак держать на привязи, чтобы злее стали...

Когда дни стали длиннее, Виютку начал посылать своего младшего брата Суплякына к заливу Каниник, посмотреть, не идут ли танниты.

Бегом отправлялся Суплякын в дальний путь и к заходу солнца возвращался в Нунлигран. Так было много раз, но враги все не показывались.

Однажды Суплякын снова побежал смотреть, не идут ли враги. На гору поднялся, кругом далеко видно. Вдруг видит Суплякын: поднимается в гору человек в легких летних одеждах. Подошел человек к Суплякыну. Встретились, стали расспрашивать друг друга о вестях-новостях.

Пришедший говорит:

— О, оказывается, здесь еще человек!

Суплякын отвечает:

— Да, я человек, а ты кто?

Пришелец сказал:

— Я таннитский человек, а ты чей?

Суплякын сказал:

— Я нунлигранский житель, охотник на морских зверей.

Пришелец сказал:

— Меня наш хозяин послал — посмотреть, не живут ли поблизости люди. Ведет нас хозяин на северных людей. Только куда ни приходим мы — нигде людей нет, все куда-то ушли. Женщины, старики и дети остались, а мужчин нет. Наверное, на север ушли...

Суплякын говорит:

— Они все на дальний север ушли. Далеко, к Уназику ушли.

Суплякын сказал еще:

— Вот хорошо, что встретил здесь тебя. Я ведь ищу таннитов, хочу к ним в пастухи или погонщики пойти. Здесь, рядом, нунлигранцы живут, ничего не делают, ничего не подозревают о наступлении таннитов. Я хочу к вам пойти. Далеко ли вы отсюда?

Таннитский человек сказал:

— Через полмесяца наш караван будет здесь.

Суплякын сказал:

— А-а, ну, я пока вернусь, а через несколько дней пойду к вам навстречу, пе откажите взять к себе.

Затем Суплякын повернулся и пошел домой, а таннитский человек обратно по своему следу пошел.

Пришел Суплякын в Нунлигран и сказал Виютку:

— Скоро к нам придут враги. Видел я их разведчика. Он говорит, что через полмесяца придут в Нунлигран. Я ему сказал, что нунлигранцы ничего не знают, к войне не готовятся. Разведчик обратно по своему следу ушел.

На другой день Виютку собрал весь народ. Когда люди собрались, Виютку сказал им:

— Мы должны пойти навстречу таннитам. Надо их застать в пути, когда их караваи через горы переваливать будет. В походе оружие таннитов к партам привязано. Нападем на них врасплох. Приготовьте своих собак.

Стали нунлигранцы готовить свое снаряжение: луки, стрелы, копья и пращи. К нартам дорожную пищу и запасную обувь приторочили.

На следующий день вышли в поход. Много собачьих упряжек повели нунлигранцы. Много дней шли. Наконец подошли к Танниритским горам. Остановились, спрятались в ущелье за гребнем. Виютку сказал своим воинам:

— Когда поднимемся на Танниритский гребень[146], там станьте по двое, незаметно от врага. Собак своих не спускайте, будьте настороже! Когда я крикну вам, собак спустите, бросайтесь все на врага, кричите сильнее. А вы, бегуны и копийщики, не давайте врагам убегать, догоняйте и убивайте. Анику и Суплякын помогут вам!

Спрятались нунлигранцы, стали ждать таннитов.

Хорошо научились люди пользоваться копьями, луками, пращами; камни бросали с такой силой, что разбивали китовые позвоночники. А сам Виютку, бросив камень из пращи в китовую челюсть, разбил ее вдребезги.

Однажды Суплякын, поднявшись на гребень, увидел врагов. Быстро спустился, сказал об этом Виютку.

Поднялись воины на гребень и стали по двое. Каждый впереди себя держал по две собаки. Виютку с братьями взошел на вершину. Танниты поднимались на Танпирит.

Тут Виютку бросил боевой клич. Люди с криком ринулись вперед, отпустили собак. Собаки набросились на оленьи упряжки, стали рвать и давить оленей. Перепуганные олени кинулись в разные стороны. Танниты растерялись, не успели за оружие схватиться. Остались они без оленей и без оружия. Тех, кто хотел убежать, настигали бегуны и копийщики.

Всех врагов побили нунлигранцы. Оставили в живых, по старинному обычаю, только двоих вражеских воинов. Виютку сказал этим людям:

— Идите и расскажите своим, как вы воевали с береговыми людьми. Пусть запомнят, что, идя войной против нас, должны сообщить нам об этом. Скажите, что мы готовы и будем издать таннитов!

Виютку велел дать тем людям еды в дорогу и запасную обувь. После этого они ушли.

Много добра бросили танниты: копья, котлы, ножи, табак. Виютку поделил все между своими воинами. После этого береговые люди вернулись в Нунлигран.

Всю зиму учил Виютку нунлигранцев пользоваться пращой. Учил бегать и метать копья. Когда же наступила весна, стал Виютку скликать людей от Такывака на север до Аляюга.

На больших байдарах прибыли люди из северных селений в Нунлигран.

Виютку сказал:

— Много лет не дают нам спокойно жить разбойники-танниты. Вот собрались мы все вместе. Нас много. Мы должны наказать тапнитов.

Все войско Виютку на больших байдарах поплыло к таннитам. Через несколько дней причалили к таннитской земле. Здесь, не показываясь врагу, отдохнули три дня. После этого Виютку пошел показаться врагам с горы. Они увидели его, приготовились и пришли поближе к берегу. Два войска недалеко друг от друга расположились. Провели здесь ночь.

Наутро таннитский вождь с двумя луками в руках стал расхаживать взад и вперед между своим шатром и берегом.

Виютку между своим шатром и берегом стал расхаживать, тоже держа два лука в руках. Когда солнце поднялось повыше, вождь таннитов поднял вверх два лука. Виютку заметил это и сделал то же самое. Затем Виютку сказал своим товарищам:

— Война объявлена. Только вы не спешите. Когда подам вам знак, бросайте камни из пращей во вражеское войско.

Затем с холма стал спускаться с копьем таннитский вождь. Когда тот спустился, Виютку сказал своему брату Анику:

— Ну, иди ему навстречу!

Танниты стали расставлять кругом нарты. Вот Анику стал подниматься. Пришел к врагам. Таннит и Анику вошли в круг из парт и начали драться копьями. Вдруг Виютку и его войско увидели, как взлетел в воздух человек. Когда он упал на землю, другой вонзил ему копье в грудь. Оказывается, это Анику убил своего противника.

Тут нунлигранские пращники бросили камни из своих пращей в лагерь таннитов. Послышался треск и крики в стане врага. А уназикские, яндракинотские и сиреникские лучники пустили свои меткие стрелы. Затем все ринулись в лагерь врагов. Войско таннитов было разбито. Их вождь крикнул:

— Перестаньте убивать моих воинов!

Виютку сказал:

— Уже поздно. Твои танниты почти все перебиты.

Всех, кто пытался убежать, настигал Суплякын с сиреникскими и уназикскими бегунами. Только троих таннитов оставили воины Виютку. Им сказали:

— Идите и передайте всем вашим людям, что береговые объединились и не позволят больше врагам совершать набеги на свои селения!

После этого Виютку велел погрузить в байдары военную добычу: котлы, ножи, шкуры, пушнину, медные бубенцы и табак. Байдары нагрузили, спустили на воду, и северяне отплыли домой.

В Нунлигране Виютку поделил добычу поровну между всеми воинами. Люди из северных селений вернулись домой. Это была последняя война с таннитами. С тех пор они перестали нападать на северных береговых людей.

128. Найденыш (Пер. Меновщикова Г.А.)[147]

Так вот издавна рассказывается. Тундровые люди западной стороны с нашим береговым и тундровым народом обмен вели. А если обмен не получался, то воевали. Так вот каждый год случалось.

Однажды береговые и тундровые жители севера к жителям западной стороны поехали. Много дней ехали, наконец прибыли. Встретились с людьми западной стороны, радушно их приветствовали. Друг с другом едою обменивались, разные вещи дарили, новости рассказывали. Отдохнули, открыли обмен.

Береговые и тундровые люди северной стороны привезли для обмена шкуры морских зверей, ремни, подошвы и топленый жир.

Люди западной стороны привезли для обмена железо, ножи, котлы, табак, чай, оленью рухлядь. Перед обменом, по обычаю противников, двух оленей друг против друга поставили, затем приготовились колоть. Чей олень головой в сторону противников упадет, тот первым должен начать войну в случае ссоры. Вот двое людей вонзили копья в оленей. Олень нашей стороны упал на месте, повернув голову в сторону. Олень противников упал головой в сторону наших людей.

После этого начали друг с другом обмениваться. Вот во время обмена завязался спор из-за малой цены. Тундровые люди с западной стороны много вещей у здешних людей забирали, а своих вещей мало давали.

Так не пришли к согласию в ссоре.

По обычаю, утром должны начать войну. За ночь должны к бою приготовиться, а женщин, детей и стариков отослать домой с оленьими стадами. Если противники, на которых должны напасть, не желают принимать бой, то, но обычаю, до рассвета они могут уехать со своими караванами. Но другая сторона может догонять.

Так вот и произошло. Береговые люди решили не принимать боя. Мужчин было мало, оружия мало, а стада оленьего совсем не было, только караван ездовых оленей. С наступлением темноты приготовились, а на рассвете двинулись в свою сторону.

У одного жителя нашей стороны на нарте в оленьих шкурах ребенок привязан был. Этот человек отстал от каравана, ехал позади всех. Вдруг он заметил вражескую погоню и начал оленей погонять. Убегая, ребенка из нарты выронил, не заметил, так и уехал. Один человек из стана ануягитов, не имевший своих детей, ребенка подобрал. Подобрал, хорошенько ощупал, оказалось — мальчик. Этот человек преследование прекратил, обратно вернулся. Когда привез мальчика домой, жена его очень обрадовалась. Так вот стали растить найденыша.

Прошло несколько зим. Вырос мальчик, возмужал, сильнее бурого медведя стал, быстрее дикого оленя стал. О том, что воспитатели его — люди другого племени, не знал, считал их своими родителями. Действительно, хорошим сыном был, воспитателей своих без нужды содержал.

Только умилык этого селения постоянно преследовал воспитателя, не давал ему покоя, говоря:

— Этот юноша, твой воспитанник, — наш враг. На следующий год или раньше противники начнут искать его и нападут на наше селение. Из-за одного человека все мы погибнем Ты должен знать, что у нас он не приживется, а когда придут наши противники, присоединится к ним. И вот тогда он не пощадит нас. Ты должен убить этого юношу!

Воспитанник этот ничего не знает, каждый день с охоты диких оленей и разных других зверей приносит. Старик и старуха любят своего найденыша, но что же делать? Ведь умилык сказал: "Ты должен убить его!"

Нельзя ослушаться умилыка, как сказал, так и долито быть. Вот в отсутствие воспитанника лук свой новой тетивой потуже натянул. Наконечники двух стрел очистил, заострил. Жене приказал приготовить самой лучшей и вкусной пищи. В это время воспитанник вошел. Увидел, что воспитатель держит стрелы, сказал:

— Для чего очищаешь наконечники стрел?

Ответил воспитатель:

— Эти стрелы готовлю тебе в наследство. Железные наконечники стрел покрылись ржавчиной. Чтобы не съела ржавчина стрелы, очищаю их.

Юноша разделся, в пологе у жирника сел, накинул на себя кухлянку воспитателя и стал ожидать еду. Из сеней мачеха внесла большое деревянное блюдо, полное разной вкусной еды. Юноша заметил это и сказал:

— Почему сегодня мне приготовили так много вкусной и разной еды?

Махеча сказала:

— Поешь как следует, посытнее.

Поел юноша вдоволь и сказал:

— Ну вот, я сыт.

Когда юноша кончил есть, воспитатель его заслонил дверь, взял лук и стрелу. Прицелился в юношу и обратился к нему:

— Нет, не по своей воле так поступаю с тобой. Умилык нашего селения приказал убить тебя. Ведь не здешний ты, а вражеский ребенок. Ты был обронен врагом, я тебя нашел и вырастил вместо сына.

Воспитанник ответил ему:

— Нет, я не враг, ваш ребенок я. Если враги придут, я не присоединюсь к ним. Только к жителям этого села я должен присоединиться, должен помогать им, ведь вы воспитывали и растили меня.

Воспитатель сказал:

— Сегодня же вечером умилык придет проверить. Он предупредил и запугал меня.

Тогда юноша ответил:

— Что же, ничего не поделаешь. Поступай, как обычай велит.

Воспитатель попросил:

— Только не обижайся на меня!

Согласился юноша.

Посреди полога вверху была привязана занавеска. Около этой занавески юноша сел. Старик говорить кончил, лук свой натянул, вторую стрелу между пальцами держит. Натянул лук, выстрелил в сидящего посреди полога юношу. Но тот вмиг отскочил, а в то место, где он сидел, стрела вонзилась. Старик вторую стрелу вложил, снова выстрелил, но юноша быстрее стрелы снова в сторону прыгнул, а в место, где он сидел, стрела вонзилась.

Тогда воспитатель его сказал:

— Уходи поскорее, возвращайся к своим!

Маленькую ручную нарту нагрузили старыми запасными торбасами и дорожной едой, хорошо в путь юношу приготовили. Воспитатель заставил воспитанника с собою взять ножные шипы. Когда кончили приготовления, воспитатель сказал:

— Отсюда пойдешь навстречу юго-восточному ветру. Достигнешь долины. Посреди этой долины растет одно дерево. Ветви этого дерева — на самой вершине. Ты сильный и ловкий. Взберись на вершину этого дерева и в ветвях его выспись хорошенько. Как только проснешься, отправляйся точно в северо-восточную сторону. Пока будешь идти, настанет осень, реки и озера замерзнут. А дальше поступай, как твой ум подскажет.

На рассвете ушел юноша из селения, где вырос. Через несколько дней в долине увидел дерево. В ветвях этого дерева переночевал, затем дальше пошел.

В пути поступал так, как учил его воспитатель. Однажды он увидел озеро. Посреди этого озера был маленький островок. По гладкому озерному льду юноша к островку пошел, в это время повалил снег и подул северо-восточный ветер. Здесь решил переночевать. И вот тут преследователи настигли его, когда еще спал. Во время сна услышал крики, вызывающие на бой:

— Ира! Ира! Ира!

Вскакивая, подумал: "Неужели ира?" Быстро прикрепил шипы к подошвам торбасов и встал. Аркан к древку копья своего крепко привязал и с островка на чистый лед вышел. Преследующие кольцом сжимать его стали. Приблизившись на расстояние выстрела, начали пускать множество стрел в юношу. Но он так ловко и быстро увертывался, что ни одна стрела не задела его. Наоборот, стрелы, скользя по льду, ранили ноги тех, кто стоял по другую сторону круга. У многих воинов оказались простреленные пятки и щиколотки — ведь подошвы их обуви были сшиты из камусов. На ногах преследователей не было шипов, на льду было скользко, и они беспрестанно ранили друг друга. Однако, наступая, совсем приблизились, окружили со всех сторон юношу. Тут, укрепившись шипами на льду, начал он крутить аркан с привязанным на конце копьем. Острие копья одного за другим разило противников. Не выдержали те, побежали, оставив раненых и убитых.

Но убежать не могли, лед был скользкий, и без ножных шипов люди ползли на четвереньках. Юноша подбегал к ползущим по льду людям и закалывал их копьем. Только двоих оставил, чтобы по возвращении рассказали своим о поражении.

У противников с собою было стадо оленей, много оленьих упряжек и яранга с тремя женщинами. Запряг юноша двум пленникам по три оленя в упряжку, чтобы по пути с голоду не умерли, и отправил их в стан противника. А табун оленей и ярангу с тремя женщинами с собою забрал. Теперь он стал еще могущественнее. Трем пленницам приказал гнать оленей в сторону, где родился. По пути следования часто останавливал табун и выходил один разведать, нет ли поблизости врагов. Не обнаружив опасности, останавливался на ночлег. Так с караваном и табуном, который гнали пленницы, приблизился однажды к цепи гор. Взобравшись на высокую гору, увидел внизу большое селение. Вернулся к каравану, женщинам сказал:

— На этом месте остановитесь, ярангу поставьте, оленей здесь пасите, а я пойду разведать, кто живет в этом селении.

Вот в этом месте переночевали, а утром юноша пошел один в селение. Подходя, увидел у крайней яранги старика. Старик теслом дерево строгал. Когда юноша подошел, старик посмотрел на него:

— О, что за человек ты? Наверное, вражеский человек ты? Как же быть нам, так внезапно настиг ты нас?

Юноша сказал:

— Нет, говорят, что я здешний человек.

Старик возразил:

— Но почему же одежда твоя вражеская?

И снова юноша сказал:

— Нет, нет, люди этой стороны, увидев, что побеждены, стали убегать от своих врагов. Убегая, меня привязали к нарте. Когда олени сильно бежали, отец мой не заметил, как выронил меня с нарты. Так и уехал вперед, оставив меня на снегу. Говорят, когда обернулся, заметил, что нет ребенка, сказал: "Теперь уж безнадежно возвращаться!" Тем потерянным ребенком был я. Вражеский воин подобрал меня и воспитал вместо сына.

Здешний старик в этом юноше признал своего сына, того, что обронил много лет назад. Признав сына, жену позвал.

— Кто же ты такой? — спросила та.

Юноша ответил:

— Не знаю о себе ничего.

Старик сказал:

— Этот вот о себе правильно сказал. Когда был ребенком, мы его обронили.

Старуха в ладоши хлопнула:

— Да ведь это мы своего ребенка во время войны потеряли. Младших сыновей поскорее зовите!

Младшие сыновья пришли. Пришельца рядом с младшими сыновьями поставили, стали рассматривать его. Действительно, похож на братьев своих.

Старики признали юношу своим сыном. Юноша сказал:

— Вон за теми горами стадо оленей и яранга с тремя женщинами. Они сами за мною следовали. Идите за стадом и этими Женщинами. Пусть они не пугаются.

Братья в горы ушли. На следующий день стадо пригнали и женщин привезли. Юноша одну женщину себе взял, его женой стала. О других двух сказал:

— За этими женщинами хорошенько следите, когда-нибудь отсюда пошлем их домой, пусть обо мне все расскажут своим родственникам.

После этого у родителей остался жить. Все.

129. Экетамын (Пер. Меновщикова Г.А.)[148]

В давние времена, говорят, жители науканской стороны часто воевали с жителями кыгмитской стороны. Но война не приносила им пользы, а людей становилось все меньше с той и другой стороны. Решили науканцы, живущие в селениях Нувукак и Олык, прекратить войны со своими соседями и жить с ними в мире.

Науканский умилык собрал однажды всех мужчин из Наукана и Уэлена и сказал им:

— Довольно воевать друг с другом. Лучше будем с нашими соседями мирно торговать.

Снарядили науканцы байдары и поехали за пролив. Во главе их был олыгмитский житель Экетамын. Взял Экетамын с собой только самых здоровых и смелых людей.

Когда прибыли науканцы и олыгмитцы в Кыхтык, жители той стороны в честь гостей устроили большой праздник с танцами и состязаниями. Во время праздника со своим танцем вышел в круг кыгмитский старичок, у которого между пальцами были зажаты длинные стрелы. Выделывая искусные движения головой и руками, сказал:

— Ведь этими стрелами я траву срезал.

После этого с верхних нар землянки спрыгнул олыгмитский старик Экетамын. Вынув длинный ноя, Экетамын сказал:

— Вот этим ножом множество кыгмитских людей срезал я, как траву. Когда стрелы надоедали мне, ножом их заменял.

Затем Экетамын стал танцевать, играя ножом. Кыгмитцы, услышав ответ, насторожились, но Экетамын, остановившись, сказал:

— Может быть, я не так сказал или лишнее что сказал, ответьте мне.

Однако помощник Экетамына, олыгмитский старик Валгылгын, бывший начальник войска укугмитцев, выскочил и, танцуя, сказал:

— Вот этими стрелами срезал я во множестве кыгмитскую траву, а этим вот ножом заменял стрелы, когда они надоедали.

После этих слов Валгылгына жители Кыхтыка головы повесили и замолчали. Тогда кыгмитский умилык сказал:

— Здесь собрались самые сильные люди Укука и Кыхтыка. Давайте устроим теперь состязание в силе.

И вот начались различные состязания в силе: прыжки вверх на натянутой шкуре, поднятие тяжестей, бег и борьба. Победителями вышли двое кыгмитских силачей. Науканцы забеспокоились, а их лучший борец и силач по имени Хугагыргын сидел в это время в палатке и не хотел выходить. Кыгмитцы вызывали силача, но он не шел. Наконец двое старых науканских жителей — муж и жена, которых все почитали, позвали капризного Хугагыргына. Старик сказал силачу:

— Плохо поступаешь ты. Разве можно капризничать, когда нас побеждают? Можно подумать, что ты первый трус, а ведь тебя считают силачом.

Затем старушка, которую звали Аяваки, сказала:

— Ты должен победить кыгмитцев. Если боишься, что не победить тебе здешних силачей, то дам я тебе свои старинные летательные амулеты[149]. Эти амулеты — чудесные. Наденешь их и станешь легким, как птица. Вот возьми эти амулеты и привяжи их к поясу.

Науканский силач надел летательные амулеты, прыгнул и тотчас на несколько шагов отлетел. Так быстро побежал на место игрищ, едва касаясь ногами земли.

Когда прибежал на игрище, кыгмитские юноши мачту байдарную установили, на самый верх чижи привязали, и один из них сказал:

— Ты только из зависти сюда прибежал, ведь все равно не сможешь прыгнуть до верхушки мачты, чтобы снять эти чижи.

Хугагыргын ничего не сказал, а разбежался и прыгнул через мачту, даже выше приза. Кыгмитские жители от удивления закричали:

— О чудо! Этот науканец не человек, наверное, а птица. Разве может человек так прыгать?

Оказавшись побежденными, кыгмитцы объявили пауканцам о мире и торговле, а старики той и другой стороны договорились никогда не воевать между собою и навсегда забыть о вражде.

И правда, с тех пор и до нашего времени жители той стороны пролива и нашей стороны больше не воевали. А Хугагыргын и все, кто с ним был, получили от кыгмитцев множество подарков.

Говорят, так было. Конец.

130. Месть (Пер. Меновщикова Г.А.)[150]

В селении Кивалук жили одиноко старик и мальчик, племянник его. В окрестностях селения бродило много диких оленей. И старик зимой вдоволь оленей добывал. Летом морского зверя промышлял. Жили эти двое, ни в чем не нуждаясь. Мальчик наконец вырос и тоже охотиться стал, диких оленей и морских зверей добывать. Перестал старик ходить на охоту. Хозяйством занялся. Вот однажды и говорит племяннику:

— Как ты будешь жить, когда я умру? Неужели навсегда один останешься? Кто же в доме уберет, еду приготовит, когда ты будешь охотиться? Есть на южной стороне селение под названием Кыгмик. Говорят, что женщины этого селения — красавицы. Пошел бы ты туда, поискал себе жену, пока я жив!

После этого разговора стал юноша еще усерднее охотиться. Вот уже дни длинные стали. Весна пришла. Однажды сказал племянник:

— Хватит нам пока добытых припасов. Пойду-ка я, пожалуй, в Кыгмик!

Старик сказал:

— Иди, да только ненадолго, а то еще умру, пока тебя не будет!

Отправился юноша в Кыгмик. Утром вышел, парту за собой потащил, а к вечеру уже и в Кыгмик пришел. Подошел к жилищу старшины. А у старшины была единственная дочь, очень красивая девушка. Радушно принял старшина юношу. Спросил его:

— Зачем ты к нам пришел?

Юноша ответил:

— За женщиной я пришел.

Старшина сказал:

— Вот, бери мою дочь. Я согласен. Женись на ней, если нравится!

Женился юноша на дочери старшины. Остался здесь жить. Много диких оленей добывал. А в море уходил — морского зверя промышлял. Но вот однажды загрустил юноша о чем-то. Спрашивает его старшина:

— О чем ты грустишь?

Ответил юноша:

— Дома мой старый дядя в одиночестве остался. Не знаю, жив ли он, здоров ли?

Старик сказал:

— Женщина, если замуж вышла, никогда в доме отца не останется. Если хочешь домой идти, иди!

На другой день усадил юноша жену на парту и повез ее волоком домой. Наступила ночь, прибыли они в Кивалук.

Жив-здоров старик оказался. Стали с невесткой работать не покладая рук. Много молодой охотник диких оленей в тундре добывал. Всех не мог унести, оставлял в тундре. Потом вместе с женой в тундру ходили за оленьими тушами. А старик тем временем хлопотал по дому и, покончив с работой, выходил из яранги, садился на корточки, молодых ждал.

Вот однажды возвращаются они, а старика нет около дома. Не сидит, как всегда, на пороге. Говорит жена:

— Где же это старик? Почему нас не встречает?

Отвечает муж:

— Наверное, в яранге что-нибудь делает.

Пришли. Нет старика. Не встречает их. Вошли в ярангу — и тут нет. Муж сказал жене:

— Куда же наш старичок делся? Пойду посмотрю, куда его след ведет.

Вышел. Нашел следы. В сторону моря следы ведут, капли крови на них видны. Вернулся. На другое утро пошел по этим следам. Привели следы к морю. Заметил юноша в морской дали землю. Пошел туда. Скоро до большого селения дошел. Испугался, что увидят, и решил подождать ночи. Когда ночь наступила, пошел к жилищам. Среди жилищ одна огромная землянка. За землянкой высокий столб. А ночь лунная, все видно. Посмотрел на верхушку столба, увидел, что там человек сидит. Подкопал земляные крепления столба. Повалил столб. Посмотрел на привязанного к столбу человека, а это, оказывается, его дядю танги убили. Отвязал его, поднял и домой понес. На другой день сшили умершему новую одежду, одели его и похоронили.

Стал этот мужчина остерегаться, далеко не уходил. Вот один раз прогуливается в тихую погоду около дома. Посмотрел в сторону моря, и кажется ему, будто две черные точки вдали появились. И верно, через некоторое время идут в его сторону два человека. Сказал он своей жене:

— Идут в эту сторону два человека. Наверное, к нам. Наверное, хотят меня убить! Когда войдут, предложи им угощение. Во время еды я выйду, будто бы проветриться. И ты за мной иди!

Вот пришли два человека с посошками. Хозяин сказал:

— Ого! Впервые гости у меня! Откуда пришли? Куда путь держите?

Гости отвечают:

— Пришли мы тебя на праздник пригласить!

Хозяин сказал:

— Войдите в полог, поешьте сначала, затем пойдете!

Мужчины вошли. Стала женщина угощать их разной едой.

Во время еды муж ей сказал:

— Вспотел я, пойду освежиться!

Вышел. Жена тоже за ним пошла. Большой нож в кухлянку положил, обратно вошел.

К сидящим в пологе мужчинам подошел. Убил. Жене сказал:

— Где же похороним? На улице — земля мерзлая, да к тому же, если кто придет их искать, по взрытой земле сразу обо всем Догадается. Давай их спрячем под пол!

Приподняли доски пола и положили туда убитых.

Теперь уж мужчина не отходит от землянки. Совсем близко прогуливается.

Через несколько дней со стороны моря пять человек появилось. Муж жене сказал:

— К нам пять человек идут. Снова так, как в прошлый раз, сделаю.

Вот пришли пять человек. Хозяин сказал:

— Ого! Впервые у меня гости! Откуда пришли? Куда путь держите?

Гости ответили:

— На днях пропали два человека, ушедшие в эту сторону. Мы пришли спросить, не знаешь ли ты о них.

Хозяин сказал:

— Давайте поешьте сначала! А людей ваших я не видел.

Принесла жена вкусной еды. Во время еды хозяин сказал:

— Вспотел я, пойду освежиться!

Вышел. За ним следом жена. Нож большой взял. Обратно вошел. Сидящих перебил. Снова под пол убитых спрятали.

Через несколько дней в тихую погоду вдали множество людей появилось. Человек этот жене сказал:

— Теперь уж много людей к нам идет. Опять будешь угощать их вкусной едой. А я выйду будто бы подарки приготовить для них. Ты за мной то же иди!

Люди пришли. Хозяин сказал им:

— Ого! Впервые у меня столько гостей! Откуда идете? Куда путь держите?

Люди ответили ему:

— Где-то сначала двое потерялись, затем пятеро тех двоих искать ушли и тоже не вернулись. Все в эту сторону ушли. Может, ты о них что знаешь?

Хозяин сказал:

— Нет, не видел я этих людей! Устали вы с дороги. Идите сначала поешьте!

Вошли люди в землянку. Стала женщина их угощать разной вкусной едой. Муж ее сказал:

— Пойдем приготовим для гостей подарки. Ведь впервые у нас эти гости! Нельзя им без подарков уйти!

Вышли муж и жена. Остов каяка стружками наполнили, жиром облили. Затем вход в землянку бревнами заложили. Каяк с облитыми жиром стружками на крышу землянки подняли. Стружки подожгли. Затем мужчина отдушину на крыше открыл и крикнул сидящим в землянке:

— Вот отсюда ваши подарки подам! Получайте!

И протолкнул в отдушину остов каяка со стружками. Один конец остова упал в проход. Хотели было гости убежать — выход снаружи бревнами заложен, а изнутри огнем пылает. Мужчина с женщиной через отдушину набросали в землянку дров, налили туда жиру. Запылала землянка, пока не рухнула. Все люди внутри сгорели. Муж и жена поставили временный шатер. Переночевали. На следующий день муж сказал:

— Вот теперь уж в Кыгмик вернемся.

После этого возвратились в Кыгмик, отомстив тангам за смерть дяди.

131. Олыкский Калюк (Пер. Меновщикова Г.А.)[151]

В Олыке жил, говорят, жестокий богач Калюк. Всех жителей Олыка Калюк постоянно притеснял и держал в бедности. Когда охотники добывали зверя, то мясо и шкуры Калюк отнимал у них. Олыкцы боялись, что сильный Калюк будет избивать их, если они не отдадут ему добычу, и отдавали лучшую часть добытого. Шкуры лахтаков и нерп, лучшие куски мяса и жира — все забирал Калюк.

Однажды зимой многодетная мать посоветовала своему мужу:

— Если сегодня убьешь нерпу, приходи попозднее, а то Калюк отнимет. Если сегодня у нас нерпы не будет, то дети наши останутся совсем голодными.

Пошел этот человек на охоту и добыл нерпу. За торосами задержался до темноты. Только к утру вернулся с охоты. Хозяйка сразу же нерпу разделала. Только что кончила, как к ним явился прислужник Калюка и сказал:

— За нерпой пришел я!

Жена охотника ответила:

— На этот раз ничего не отдам я. У моих детей тоже должна быть еда! Если Калюку не по душе мой ответ, пусть сам приходит сюда!

Через некоторое время Калюк сам явился к супругам. Зашел в сени, заглянул в ярангу. Как только перешагнул порог, женщина схватила его за запястье правой руки, в которой он держал большой нож. Женщина с такой силой сдавила руку, что раздробила запястье.

Калюк выронил нож и сказал женщине:

— Ты же мне руку сломала! Посмотри на мое запястье! Я прошу тебя никогда и никому не говорить в Олыке об этом! И одежду дам вам новую, и велю принести вам оленины, чтобы вдоволь поели вы.

Женщина спросила:

— А правду ли ты говоришь, Калюк?

— Только ни за что никому не говорите! — взмолился Калюк.

Муж хозяйки от страха весь дрожал, а перепуганные дети столпились около среднего жирника.

Как только Калюк вышел от них, жена сказала мужу:

— Из-за трусости твоей нет у тебя ничего. Плохой ты человечишка! И сейчас вот дрожишь весь с перепугу! Эх, и вправду поколотила бы я тебя как следует!

Действительно, Калюк, придя домой, тотчас приказал прислужнику отнести женщине все то, что пообещал. Так всю зиму провели в достатке, а сам Калюк все это время до весны не выходил из своего дома на улицу, стыдясь и боясь женщины раздавившей его руку.

С наступлением весны в Олык приехали кыгмитские гости[152]. Для гостей Калюк устроил игры. Подбрасывали друг друга на моржовой шкуре[153]. На шкуру влез Калюк, и его подбрасывали на глазах кыгмитцев и собравшихся на игры олыгмитцев. Калюка высоко подбрасывали вверх. Он дернулся за нерпичий поплавок и, подпрыгивая, играл им. Во время этой игры мать Калюка громко кричала, глядя на сына:

— Калюк непобедим! Инуиты никогда его не победят!

В это время женщина, сломавшая Калюку руку, сидела за шитьем в сенях своей яранги. Она сильно рассердилась, услышав слова матери Калюка. Взяла нож Калюка и пошла к состязающимся в прыжках на шкуре. Подошла к месту игрищ и сказала:

— А ну, бросайте меня на шкуре вверх с поплавком в руках, как и Калюка!

И правда, послушавшись женщину, стали подбрасывать ее на шкуре с поплавком в руках, как Калюка. Как только ее подбросили высоко вверх, крикнула:

— Калюк непобедим! Да он женщиной побежден! Я его победила!

Затем она вынула из-за голенищ камыков нож Калюка, показала его людям и закричала:

— Зимой не выходил Калюк из дома, этот "силач", которого вы все боитесь! Эй, люди, знайте же: не выходил он от стыда, потому что руку его я поломала, я — женщина. А вы, охотники, боитесь его! Ведь женщина же его смогла победить!

Женщина едва кончила говорить, как Калюк с матерью и женой, ничего не сказав, ушел домой. Дома он задушил свою мать, жену и повесился сам.

Когда тот повесился, один невзрачный старичок олыкскому народу сказал:

— Люди, с этой поры хорошо жить будем и голодать уж никогда не станем. Все добытое вами будет принадлежать вам. Уж никто больше не отнимет вашей добычи. Спасибо женщине, давшей хорошую жизнь олыкскому народу.

И правда, говорят, народ стал хорошо жить, избавившись от насилия навсегда. Конец.

132. Сражение науканцев с иноплеменниками (Пер. Меновщикова Г.А.)[154]

Война приближалась. Стояла устойчивая зимняя погода. Лед в проливе установился прочно. И вот посреди зимы санлугмитцы узнали, что к ним в Санлук идут с войной иноплеменники с северной стороны. И начали санлугмитцы сооружать на своей горе крепость.

Тем временем в Санлук из Уэлеиа беженцы прибыли. Среди уэлепцев был их старшина — сильный человек. Санлугмитцы оповестили о нашествии иноплеменников своих соседей — науканцев и нунагмитцев. Науканцы соорудили крепость у себя повыше поселка, а нунагмитцы — около своего селения.

Науканцы установили вторую крепость на вершине горы Ояягвик и вели оттуда наблюдение — не появятся ли со стороны Санлука враги. К дверям крепости на Ояягвике науканцы ремнями привязали нагруженные большими камнями нарты. Много нарт. Камнями на нартах закрепили деревянные колья остриями вперед. Ремни от нарт протянули сквозь отверстия в дверях крепости. Так решили наукаиские воины: когда вражеская ватага придет и по ущелью будет подниматься вверх к крепости, тогда они перережут ремни и висящие над крутизной нарты с камнями и кольями устремятся прямо на иноплеменников и будут их колоть и сбрасывать вниз. Так и порешили. Вот пошли они понаблюдать, что делается там, в Санлуке. Ого, там, оказывается, уже внизу враги передвигаются!

Санлукской крепости враги не знали, не видели ее и шли мимо по льду припая. Санлугмитцы дали о себе знать криками и быстро вернулись в свою крепость. Там в пещере переоделись в военные одежды, приготовили луки и копья. Враги тем временем начали подниматься к крепости. Когда санлугмитцы сверху из крепости стали наблюдать за ними, иноплеменники крикнули им:

— Выходите!

Нет, не вышли из крепости санлугмитцы. А их наблюдатели сверху из пращей убили одного пришельца. Это воин Кылятак сильным броском камня из пращи поразил в голову переднего противника. Те подхватили убитого под мышки и устремились вверх к крепости. По другому ущелью в крепость поднялись двое жителей Аюклика — один с женой и один без жены. Имя его Анарук. Сильный человек. Много врагов поразил он из лука с двойной натяжкой и вот уж совсем без стрел остался. И вот ворвались пришельцы в крепость Санлук. Оборонявшиеся стали спасаться бегством. Их силача Анарука враги копьем закололи.

Тем временем уэленский силач появился на вершине горы со стороны Санлука и прыгнул оттуда по откосу, сильно поранив ноги. Двое мужчин бегом устремились с горы вниз. Один из них даже не заметил, что следом за ним, не отставая, бежала его жена. Этот человек заметил, что близко от него бежит враг и Держит наготове копье. Тогда человек быстро повернулся к жене и, чтобы не задержала, с силой пронзил ее копьем в ногу. Затем он спустился на лед и побежал в сторону Аюклика, на остров Имаклик. Когда бежал, услышал шорох, обернулся и увидел: позади бежит человек и на руках держит его раненую жену. Не оставил другой человек раненой женщины, пожалел ее, спас. Оказалось, что из крепости выскочила она без кухлянки, без комбинезона и камыков, только в одном набедренном поясе.

Тут муж снял с себя верхние меховые брюки и дал ей, чтобы надела. И пошли вместе. Пришли в Аюклик.

Тем временем враги захватили Саплук. Там на земле лежали саплукский силач и старшина Анарук, убитый в сражении. Науканские разведчики видели, как много врагов уничтожил своими стрелами Анарук. Теперь же враги разожгли огромные костры и грелись около них. К самому большому костру они подтащили тело Анарука и, привязав его к козлам над костром, стали сжигать. Так они мстили за убитых Анаруком воинов.

Науканские разведчики вернулись домой и рассказали односельчанам обо всем, что они видели и узнали. Санлук разгромлен, и теперь враги пойдут на Наукан. Науканцы приготовились к обороне. Но откуда же нападут враги — с припая или из ущелья Кегнектук? Науканцы скрытно расставили своих наблюдателей. Вот на вершине горы появилось четыре человека. Они пристально рассматривают Наукан. Но что это? Никого не видно, куда-то скрылись жители, не смеют появляться. Вот один из пришельцев сказал:

— Наверное, не сможем одолеть их. Смелых людей тут много. Лучше поверху пойдем поближе к селению и понаблюдаем, что делается внизу. Наверное, где-нибудь поменьше жилищ — там сможем победить мы.

И правда, пошли дальше и просматривали местность. Нет, людей не видно. Вот подошли к Нунаку и увидели там крепость. Туда по ущелью Итыгук направились. Подошли к нунакской крепости. Внутри крепости много людей собралось, и среди них силач Укухкусилык. Этот человек хорошо владеет луком. А крепость обтянута моржовыми шкурами, а в них множество дыр для стрельбы. Каждая дыра величиной с человеческий глаз.

Нападающие остановились на окраине Нунака. Двум воинам начальник их приказал:

— А ну, разведайте все о крепости. Узнайте, где проход. Идите, пока ночь не наступила.

Эти двое отправились. У той крепости большой камень был. К камню подошли. Один сказал:

— Ты проворный, хорошенько посмотри, где можно пройти в крепость.

Другой человек голову из-под камня слегка высунул и стал крепость осматривать. А из крепости через дыры в моржовых шкурах тол;е наблюдали. Кто-то сказал:

— Укухкусилык-левша, вон того наверху попробуй сразить!

Укухкусилык взял свой лук, нацелил стрелу через отверстие в степе и выстрелил. Человек за камнем молчал. Второй разведчик подошел к нему и потряс за плечо. Тот не ответил. Снова встряхнул его за плечо разведчик и спросил:

— Почему ты не отвечаешь?

Затем увидел, что его напарник убит стрелой. Это Укухкусилык наповал сразил разведчика. Второй разведчик тотчас побежал к своим. Когда прибыл, начальник спросил его:

— Что там?

— Плохо наше дело. Уж очень смелые они, — отвечал разведчик.

— А где же твой напарник? — спросил начальник.

— Оставил его, — сказал разведчик.

— Но почему? — спросил начальник.

— Я его спрашивать стал, а оп не отвечает, — сказал разведчик, — оказывается, они убили его. Ведь только вот до глаз из-за камня голову высунул и смотрел на крепость, а увидели, попали. Взял я его за плечо, а у него стрела из глаза торчит. Не заметил, как это случилось.

Начальник сказал:

— Лучше обойдем стороной эту крепость и не будем воевать со здешними жителями. Пусть уж подальше уйдем мы отсюда навсегда.

Конец.

133. Как уназикские воевали с сивукакскими (Пер Вахтина Н.Б.)[155]

Раньше было это: уназикские на сивукакских войной ходили.

Однажды нашего охотника унесло туда в море, и он на Сивукаке высадился. Сивукакский старшина его схватил и сделал своим рабом. Работать на себя заставил, заставил нерпичьи шкуры мять, скоблить, кроить — рабом сделал.

Однажды, когда уназикский работал, дети сивукакских стали шалить, и он их стал ругать.

— Зачем шалите, зачем маленьких обижаете? — так он их журил.

Старший из них тогда сказал:

— Давай, ругайся! Вот весной, когда подойдет время из У пазика байдарам приплывать, убьют тебя, обязательно убьют!

Услышав это, уназикский решил бежать. И вот, когда было полнолуние, хоть были у него рукава обрезаны и штанины обрезаны, хоть и холодно ему было, убежал он по льду в сторону Уназика.

Сивукакские, спохватившись, сказали:

— Наверное, он убежал!

Его хозяин, у которого он был, и еще один мужчина, хороший бегун, погнались за ним. Скоро они увидели, как он убегает по льду. Стали его догонять. Когда они уже почти настигли его, лед вдруг треснул, и между ними появилась полынья. Она все расширялась, расширялась, уже перепрыгнуть ее нельзя было — слишком стала широкая. Остался уназикский на этой стороне, а двое сивукакских на той.

Бывший хозяин стал тогда петь. Сиял он рукавицу, крикнул:

— Возьми хоть эту рукавицу, хоть одну! — и бросил. И второй тоже одну рукавицу бросил:

— На, надень хоть это!

Уназикский ушел. А те двое преследователей стали рассуждать:

— Не дойдет он. Здесь на пути в Уназик много трещин. Не дойдет этот мужичок. По дороге погибнет. Хоть и дали мы ему рукавицы, все равно не дойдет.

А уназикский шел, шел, шел. Нет на пути трещин — вот он и идет.

А когда на востоке заалело — ведь осенние ночи очень длинные, — когда рассвело, пришел он в селение Укигйагак. Подошел, увидел ярангу: в Укигйагаке как раз уназикские были. Только что проснулись.

Этот уназикский вошел. Окликнули его — оказалось, человек.

— О, входи. Сейчас только мы проснулись, скоро будем есть.

Когда вошел человек — оказывается, это тот, кого зимой унесло; узнали его. Рукава кухлянки обрезаны, по плечи обрезаны, и даже штанины обрезаны: сам в торбасах, а выше ничего нет.

— Ух ты! Ты же пропал, с зимы, как тебя унесло, не видели тебя! Где ж ты был?

— Да в Сивукаке был я. Там жил, работал. А весной меня должны были убить. Мол, когда в Сивукак байдары из Уназика соберутся, тогда меня собирались убить. Услышал я это и убежал.

А к тому же, когда этот человек пришел в Уназик, дошли туда слухи с севера: будто те, на севере живущие чукчи, какие-то нукакские, чью байдару ветром унесло, тоже там в Сивукаке причалили. Там, на Сивукаке, высадились эти чукчи.

Когда они пришли туда, сивукакские их тоже работать на себя заставили. Всю зиму там провели, в Сивукаке.

А незадолго до того, как весна настала, схватили их, повалили и копьями с железными наконечниками вот здесь, во лбу, головы им всем проткнули; так и убили всех, палками голову просверлив. потому что весна приблткалась.

Один же из них, убитых так, у сивукакского шамана стал духом.

Однажды одна уназикская байдара туда приплыла — просто так, случайно. Сивукакский старшина этому гостю сказал:

— Ты знаешь, этот наш шаман — очень сильный шаман. Далее дух у него есть — чукча. Чукчу имеет духа; тот хоть и говорит, но мы ни слова не понимаем.

Гостя уназикского и правда повели на шаманское пение. Вошли они, сели, шаман сивукакский вправду начал петь. Запел — появились какие-то птицы, духи разные; потом появился тот дух, чукча. Стал уназикский этот слушать его, а тот говорит:

— Опять я буду говорить, и опять они меня пе поймут.

Тут ему этот уназикский гость — он-то ведь понял! — и сказал:

— Говори, я пойму тебя!

— О! Вот хорошо! Откуда ты?

— Да я уназикский. На байдаре приехал я.

— Мы тоже на байдаре приезжали, причалили сюда. А сивукакские эти, изверги, незадолго до весны головы всем просверлили и всю команду байдарную убили, всех нас убили. Мучители они, изверги. Хоть бы убили, ударив чем-нибудь, или закололи бы. А сверлами этими убивали — очень больно было.

И вот, когда приехал этот уназикский домой, рассказал всем, и на севере там живущим рассказал, землякам тех, с пропавшей байдары, которую они искали. А на будущий год с севера пришло много байдар. Пошли они воевать.

И вот уназикские байдары, и нунлигранские байдары, и кивакские, и аванские, и еще другие, и северных чукчей байдары — множество байдар туда поплыло.

Когда стали они подходить к Сивукаку — уже яранги должны были появиться, — вдруг остров туманом заволокло. Но сопка их видна, только яранги туманом покрыло.

Тогда они сказали:

— Пусть байдары пристанут к берегу там, у той скалы. Пристаньте и медленно идите к ярангам. Мы же двумя байдарами прямо к причалу пойдем. Когда будем подходить, они с оружием вниз спустятся — ведь они нас знают. С луками, с копьями к нам спустятся. Когда все люди тамошние на берег выйдут, прислушивайтесь. Мы, уназикские, по-волчьи завоем, а сивукакские должны в ответ по-моржиному закричать. Мы, уназикские, когда по-волчьи завоем, они все вместе соберутся, а как станем мы на байдарах подходить, они станут пас ждать, чтобы стрелы в нас пустить. Вы же, когда это услышите, спускайтесь сзади и окружайте всех тех, кто на берегу собрался. Тут вы их перебьете.

И вот по-волчьи завыли уназикские вместе с чукчами. Тут же и сивукакские им по-моржиному ответили — множество их. Тогда старшие из уназикских закричали:

— У-у-у! Как на мясо вы их сейчас убивайте!

Сивукакские и правда спустились к берегу. А уназикские байдары, приблизившись на выстрел из лука, остановились, пока ждали. А тут грянули с суши уназикские, чукчи, другие люди разные; окружили они стоявших на берегу — куда тем деваться?

Тут их всех и перебили. Только друзей своих не трогали[156]: Когда видели их, отводили в яранги.

Так все и кончилось.

И до сих пор сивукакские здешних людей очень боятся. Даже сейчас, когда гостей встречают, вводят в дом, кормят, старики говорят:

— Ешь аккуратно, юноша, смотри не подавись. Если ненароком подавишься — опять из-за тебя вражда будет!

Они уже напуганы, потому так и говорят.

Так я слышал. Что знаю, я вам рассказал.

134. Как оленевод берегового человека обманул (Пер Вахтина Н.Б.)[157]

Жил на берегу мужчина с женой. Однажды сказал он своей жене:

— Пойду-ка я поищу в тундре, может быть, кочующие живут в той стороне.

— Как хочешь.

Свернул человек лахтачью шкуру, взял ремни, закинул ее на плечи и пошел туда, в сторону от моря. Стал он подходить к горам, перешел через них. Однажды к вечеру увидел гору. Вокруг нее следы — оленьи следы. "Да, — думает, — здесь, наверное, есть кочующие".

Идет, идет, идет. Поднялся на распадок, увидел ярангу.

— Да, оказывается, здесь живут.

Увидел его человек-оленевод и говорит своей жене:

— Возьми-ка этот мясной отвар, перелей в новую чистую кастрюлю, поставь в заднюю часть полога. Когда тот человек придет, я зайду в дом. Ты очаг как следует затуши, а когда он зайдет, сними с меня торбаса. Когда будешь второй торбас стягивать, я тебе скажу: "Ну-ка, посмотри мясо, как бы не переварилось". Ты сходи посмотри, потом возвращайся и мне скажи: "Посмотрела я варево, помешала". Когда второй торбас с меня стянешь, я тебе скажу: "Ну-ка, посмотри мясо — как бы не переварилось!" Тогда ты мясо вноси и кастрюлю открывай. А утром, когда я проснусь, ты не вставай, притворись, что спишь. Хоть и буду тебя звать, не откликайся. А с вечера я пузырь кровью наполню, под бок тебе под одеяло положу. Вот когда я этот пузырь ножом проткну, будто бы тебя заколол, а потом, когда в нем лучинкой горящей помешаю, только тогда поднимайся.

— Ладно! — жена ему сказала.

И вот женщина из своей кастрюли варево в чистую перелила, за полог поставила.

Тут человечек приходит, в ярангу входит.

— Никак гость! Давай заходи. Куда идешь?

— Да вот, пошел посмотреть, не живет ли кто в этой стороне. Мы там, на берегу, одни живем.

— О, и лахтачья шкура у тебя!

— Да вот, лахтачья шкура. Вдруг, думал, жилище найду.

И вот вошел. Хозяин же стал тут раздеваться. Торбас свой когда первый снял, сказал жене:

— Ну, где там твое мясо? Погляди, а то переварится!

Вышла женщина, потом вернулась:?

— Помешала я его!

Подумал тут береговой человек: "На чем это они варят? Дыма не видно, очага не видно".

Разговаривая, стянул с себя хозяин второй торбас.

— Ну, где там у тебя мясо? Погляди, а то переварится.

Вышла женщина, потом вернулась и внесла кастрюлю. Крышку сняла — ух, пар идет!

Сказал тут береговой человечек:

— На чем это вы варите? Без дыма? И очага я не видел, и кастрюля у вас чистая.

— Эта кастрюля очень мне помогает. Мы для нее режем мясо, потом за пологом просто на землю ставим, крышкой закрываем. В полог вхожу, пока один торбас снимаю, пока другой снимаю — уже готово. Горячее едим.

Очень захотел человек эту кастрюлю иметь. А хозяин рядом со светильником положил длинный нож и лучинку.

Поели они, поговорили и легли спать. Наутро, проснувшись, хозяин и гость перешли в заднюю часть полога и стали разговаривать:

— Ох, уж эта жена! — говорит хозяин. — Долго же она спит!

Стал окликать ее — не отзывается. (А спала она на спине.)

— Ну и долго же спит эта женщина! На гостя внимания не обращает!

Схватил он свой длинный нож, бросился к ней. Испугался береговой человек: "Как бы не убил он ее!"

А муж ее заколол. Отошел — весь нож его в крови.

Лежит женщина на спине.

— Смотри, какой вид у нее жалкий! — говорит хозяин.

Взял он тут лучину, стал разжигать над жирником. Разжег подполз к жене на четвереньках. Всунул в рану лучину — зашипело. Мешал он там, мешал, и вдруг женщина села.

Очень захотелось человеку купить и нож этот, и лучину. И вот, поев, собрался он уходить. Тут хозяин ему говорит:

— Что бы хочешь за эту лахтачью шкуру? Хочешь, забью тебе оленя?

— Да нет, мне бы лучину эту, нож и ту кастрюлю. Я потом еще добавлю.

— Нет, кастрюля эта в хозяйстве очень нужна.

— Я потом еще добавлю.

— Ладно, тогда бери. Отдам тебе и кастрюлю, и лучину, и этот большой нож.

И пот человек ушел. Пошел вниз к своей яранге: а оленевод-хозяин, как только он ушел, с женой своей откочевал. Переселились они дальше, в другое место. Перебрались они, ушли.

И вот человек дошел до дома. Вошел, а жена ему:

— Ой, а я еще ничего не варила. Сейчас буду быстро варить.

— Не надо. Нарежь мясо, в эту кастрюлю положи, в заднюю часть полога поставь.

— Не знаю... Замерзнет ведь, не сварится.

— Поставь, только мясо нарежь! Горячее поедим. Нарезала она мясо, сложила в кастрюлю, за полог поставила.

вернулась. А человек нож тот большой за жирник положил и лучину тоже. Стащил он торбас, говорит:

— Ну-ка, мясо посмотри, переварилось небось!

Женщина вышла, посмотрела — мясо подмерзает даже. Вернулась, сказала мужу:

— Подмерзает оно!

— Плохо, наверное, ты нарезала!

И вот, второй торбас стянув, сказал:

— Ну-ка, пойди погляди на мясо — переварится! Вышла, посмотрела — замерзает мясо. Вернулась, сказала:

— Замерзает совсем!

— Эх, плохо ты сделала! Ну, хоть мерзлого поедим и ляжем. Поели они мерзлого мяса, улеглись. А жена его чутко спала.

Спали они, спали. Среди ночи человечек, проснувшись, полез в заднюю часть полога. Жена ему, проснувшись:

— Что это ты делаешь?

— Ничего, ночь еще, спи, спи!

Женщина, как нарочно, на спине уснула. Стал человек жену свою окликать шепотом:

— Эй! Эй! Ну и соня же ты!

Схватил тот большой нож, подполз к ней. Заколол ее — только вздрогнула. Убил он ее. Нож вытащил, отполз, прилег на локоть. Немножко погодя говорит:

— Эх, и жалкий же у нее вид!

Лучину на огне раскалил, подошел, стал в ране крутить. А как же она оживет, мертвая?!

— Ох, кочующий, крепко ты меня обманул! И жену заставил убить!

Когда пошел его искать на то место — нет кочующего. Переселился тот — где ж его найдешь! Вот и все.