Если бы не ты

6. Не верю

Вокруг тишина, лишь капли дождя стучатся в мои окна. Как же, однако, погода угадала! Мне больно. Ощущение, что внутри все выворачивается наизнанку. Мысли смешались с воспоминаниями. Все обрывками. Обо всем и в тоже время ни о чем конкретном. Что должно было произойти, чтобы мама от меня отвернулась? Мама, моя любимая мама!

В этом самом коридоре, где сейчас я плачу, свернувшись калачиком, она столько раз меня обнимала и целовала. Вот тут стояли мои санки, на которых мама возила меня в садик. При этом каждый раз она придумывала разные сказочные истории, всю дорогу рассказывала их мне, и в садик я всегда приходила с улыбкой. А еще мы играли в прятки: я пряталась в шкафу в прихожей, а мама делала вид, что не может меня найти…

Никогда в моей голове даже не возникала мысль, что она меня не любит! Нет, напротив! Её любовь была за двоих!

Папа ушел от нее, когда мама была беременна мной. Она редко говорила о нем, но если и говорила, то всегда что-то хорошее. Ни одного плохого слова в его адрес. Как так можно?! Он ее бросил, бросил меня, а она не то что не обижалась на него – напротив, говорила, что у меня самый лучший папа. «Просто так сложилось, у него не было выбора, ему пришлось нас оставить».

Мне было так хорошо с мамой, что отсутствие папы не слишком меня печалило. Да и бабушка всегда была рядом. У нас была очень дружная семья из одних девчонок! Мне ее не хватает. Господи, как же мне их обеих не хватает!

После замужества мама изменилась. И это правильно! Жена успешного и известного бизнесмена просто не имела права оставаться «серой мышкой». Она стала следить за собой, красиво и дорого одеваться, с отчимом они постоянно путешествовали и посещали светские мероприятия. Из обычного врача-дерматолога местной поликлиники она превратилась в преуспевающую бизнес-леди со своими салонами красоты. И я всегда была рада за маму. Да, ее внимание теперь не было всецело моим, но это не было чем-то ужасным. Конечно, мне хотелось больше времени проводить с ней, но разве это не обычное детское желание? Могла ли я ей в этом мешать, надоедать? Наверно, но не до такой же степени, чтобы отказаться от меня. Нет, точно нет, не могло это стать причиной происходящего.

В тот день я, как обычно, вернулась из школы и поднялась к себе. Спустя время мама постучалась и предложила немного поговорить. Она спрашивала, не хочу ли я побывать в других странах и попрактиковать свой английский на деле. Языки всегда давались мне легко, к восьмому классу я уже довольно свободно говорила на английском и немецком, поэтому и предложение мамы показалось мне заманчивым. Если бы только я не отнеслась к этому разговору как к пустой болтовне! Сейчас понимаю, что сама дала им зеленый свет!

Уже вечером за ужином отчим в своей приказной и беспрекословной манере поставил меня перед фактом, что через два дня я вылетаю в Лондон. Спорить, просить было бесполезно: переубедить отчима невозможно. Влияние на него имела только мама, но в тот момент она не стала спорить. Опустив глаза и ковыряя вилкой остатки ужина, она просто промолчала.

Чуть позже, всё так же молча, она помогала мне складывать вещи. Только самое необходимое. И лишь в аэропорту она немного дала волю чувствам. Долго и крепко обнимала меня, сначала все так же молча, потом ласково просила ей звонить. Обещала, что совсем скоро я вернусь. В ее глазах стояли слезы, я видела, чувствовала. Она не играла, ей было больно меня отпускать! И что же случилось?

Как только самолет приземлился в Лондоне, я пыталась ей позвонить. Абонент был недоступен. Я звонила ей раз сто, но результат был один. Спустя пару дней я осмелилась позвонить отчиму. Он ответил сразу, но попросил ему больше не звонить и не беспокоить мать: «Ксения, сосредоточься на учебе. Если она захочет, сама тебе позвонит». За четыре года она так и не захотела. А я звонила, писала письма, но в ответ – тишина.

Спустя два месяца я снова набрала номер отчима:

– Просто скажите, с ней все хорошо!

– Все хорошо, Ксения, она занята. И я. Вроде, просил не отвлекать меня пустыми разговорами. Надеюсь, больше такого не повторится.

И я ему не звонила. Пыталась связаться с дядей Геной, но его номер не отвечал. Несколько раз обращалась за помощью к директору школы. Объясняла, что не могу связаться с родными. Сперва он обещал помочь, а потом деликатно объяснил, что со мной общаться никто не желает, оплата за обучение и проживание поступила в полном объеме и на каникулы мне стоит оставаться в стенах школы.

На связи со мной была только бабушка. Она стала моей отрадой, моим спасением. Родной человек! Ей было важно, как я, что со мной. Она переживала со мной все невзгоды и радости моей новой школьной жизни. С ней я могла говорить обо всем! Она всегда чувствовала, что мне необходимо сказать здесь и сейчас, чтобы за спиной вновь вырастали крылья, а все беды отступали назад. О маме мы старались не говорить. Поначалу бабушка искала с ней встречи, пыталась достучаться до нее, но все тщетно! Ощущение, что отказались от нас обеих, крепло на глазах. Бабуля пыталась не показывать мне, как ее ранило такое отношение дочери, но я чувствовала ее боль, как свою!

Просто у мамы что-то случилось, а может ее заставляет отказаться от меня отчим, говорит ей обо мне что-то нехорошее, а она верит. А может, у нее родилась новая дочка, их общая дочка, и я стала лишней… Боже, сколько оправданий я придумывала, чтобы объяснить ее поведение! Но всегда и во всех своих догадках я считала маму жертвой обстоятельств, верила, что как только мама сможет, она сразу мне позвонит.

И вот сейчас, чтобы остаться в родном доме, я должна отказаться от нее. Разве я смогу? Одно дело отказаться от Соболева – это ерунда! Его имя, деньги, положение в обществе мне не нужны. Он так и не стал мне отцом. Переживу. Я была бы даже рада никогда не видеть и не слышать его. До последнего была уверена, что все мои беды исключительно из-за него. Вот только, как оказалось, мешала я не ему. От меня окончательно решила отказаться мама.

Как это может укладываться в голове?! Как такое вообще можно принять?! Что во мне не так? Что с ней не так?

А может, плюнуть на все и действительно уехать? Продать эту квартиру и перебраться в другой город. Да хоть в тот же Питер. А что? Всегда мечтала там побывать! Зато останусь собой! Зачем мне вся эта ложь и грязь? Что меня здесь держит?

Голова стала похожа на чугунный котелок, тяжелая и пустая. Мне бы только раз поговорить с мамой, увидеть ее, и тогда решение пришло бы само собой! И уехала бы я со спокойной душой, начала бы все с чистого листа. А так… Так, куда бы я ни сбежала, я не успокоюсь. Эти дурацкие мысли и догадки рано или поздно сотрут меня в порошок.