Если к другому сбегает невеста

****

Вернулся я поздно. Все бодались на предмет меры наказания. Относительно легко было решить судьбу исполнителей – запечатать магию тем у кого она есть, и вперед, на рудники. Там руки всегда нужны. Это касалось и не особо зверствовавших надзирательниц в Гряде. Отработают по десятку лет в руднике – и все. Свободны. Если выживут, конечно. А что делать с остальными? Не оставлять же им возможность мирно хлебать тюремную баланду. Пусть она и отвратна на вкус, цвет и запах.

Что делать со стангийцами? Они хоть и наемники, но подданные другой страны. Да и посла мы блокировали, перекрыв возможность сообщения с Родиной. Это Батя постарался, применив какой-то хитрый земной метод. От имени посла в Стангию шли донесения, что все идет по намеченному плану. Оттуда поступали приказы усилить, предпринять, подготовить…. В последнем – дата нападения на наше приграничье.

Ружен, Конт и Батя со своими мальчиками, кажется, вообще забыли про сон и еду.

Гвардия то и дело поднималась по тревоге, отрабатывая учебные атаки. Выпускной курс академии от старичков не отставал, совершая облеты приграничных территорий. Конт под руководство Бати модернизировал заклинание невидимости, и теперь мог в одиночку укрыть пологом свою эскадрилью.

Кроме того, в столице появился «Ежедневник» - новостной лист, отпечатанный на свежеизобретенном печатном станке.

Жаждущие узнать свежие новости, собирались утром возле большой застекленной доски, на которую и крепился «Ежедневник». Читали, спорили, возмущались….

О злодеяниях бывшего ректора знала, можно сказать, вся Адорра, и требовала для преступника смертной казни. Тут вопросов у нас не было.

А что делать с Советом, косвенно виновном в гибели женщин и девочек? Что делать с сумасшедшим гением, застрявшем в полуобороте? Что делать с его свихнувшимся братом? Ласт Оверст все еще пребывал в Доме скорбных душой, рисуя на стенах портреты девушек без лица.

Что делать с родственниками женщин и девочек, попавших в Гряду по оговору и навету?

И пусть я не глава рода, не Правитель Адорры, и наследник всего лишь второй в очереди, но меня это заботит и беспокоит не меньше. Очень хочется, чтобы наша маленькая горная страна была оплотом для всех рас, ее населяющих.

Спорили, перечитывали законы, снова спорили….

-Все, хватит! –решил отец. – Надо выспаться. Всем. Конт, Ружен, марш отдыхать. Батя, тебя это тоже касается. Завтра с утра решим, что делать.

Я сбежал едва ли не первым. Соскучился по Птахе до зубовного скрежета.

Сейчас приду, занырну ненадолго в душ, а потом к любимой супруге под бочок…

-Ну же, милый, не упрямься…. Я знаю, ты это можешь…. Давай, потихоньку, вот та-ак… Умничка мой….

Я едва не сел там, где стоял. Это с кем же моя женушка воркует, пока я в поте лица государственные вопросы решаю?!

Осторожно подкрался к двери в гостиную, заглянул….

Птаха, одетая в лекгий шелковый халатик, сидела на маленьком диванчике, подогнув под себя ногу, и гладила верхнюю крышку фолианта.

-Фу-у! – выдохнул я. –Птаха, не пугай так больше, у меня и так нервы на пределе.

-Дюша, солнышко, ты вовремя! –радостно подпрыгнула Птаха. – Иди скорей сюда! Посмотри, какое чудо я у нашего папеньки отжала!

Уж отжала –так отжала! На наших глазах верхняя крышка фолианта дрогнула и медленно открылась, явив нам хмурый мужской лик.

-И как вас зовут, уважаемый? –улыбнулась Птаха, чистой тряпочкой бережно протирая изображение.

Изображение медленно-медленно подняло тяжелые веки и на нас глянули удивленные сиреневые глаза. Губы задвигались, но звука слышно не было.

-Вай мэ! –забурчала супруга. – Весь день маялась, пока сообразила, как его пробудить. А тут еще и со звуком проблемы!

-Это что? –шепотом спросил я. –Очередной гаджет?

-Бери выше! Я пока не знаю, как его обозвать, но Серега ему разве что младшим братом может быть.

Я примолк, устроился рядом и внимательно наблюдал, как Птаха, закусив нижнюю губку, бережно касается пальчиками разнообразных самоцветов – словно играет на каком-то диковинном инструменте.

Возилась она долго, я даже успел задремать.

Сквозь сон слышал бормотание, шорохи, стуки, чуть слышные совершенно незнакомые слова – похоже, Птаха ругалась.

-Не хочешь – как хочешь! –наконец обиженно сказала она. – Сиди еще тысячу лет без света и звука! Дюш, айда в кроватку!

-20-

Эдориан

Да, кажется, я и в самом деле ее боюсь. Боюсь эту настырную вредную девчонку, взявшую в плен сердце моего брата-близнеца. Андрэ смотрит на нее с восхищением, с бесконечной нежностью и любовью.

Впрочем, все остальные смотрят на Птаху с неменьшим восхищением и восторгом.

Все. Кроме лорда Дориандериэна. Тот, хоть и смотрит на девчонку с отеческой любовью, но и строжиться не забывает, время от времени рыкая так, что поджилки трясутся у всех, кроме нее.

Она тут же берет под воображаемый козырек, вытягивается в струнку, щелкает воображаемыми каблуками, а потом с визгом срывается с места и оказывается на руках лорда. Чмокает его в щеку и обещает, что она больше так не будет…. Наверное….

Ровно до следующей провинности, которая почему-то оборачивается новым открытием.

Например, вот этим.

Две недели назад Птаха откопала в сокровищнице громадный старинный фолиант.

Две недели она донимала всех. Андрэ, отца, лорда Дориандериэна, своих паладайнов, Конта, и даже Ла Жерона, по какому-то делу залетевшего во дворец. Не трогала только меня. Уж не знаю, почему, но Птаха старалась как можно реже со мной пересекаться.

Впрочем, я тоже не горел желанием с ней общаться.

Я вообще не хотел ни с кем общаться. Только по делу. Хотелось просто сбежать куда-нибудь подальше от дворца, от друзей и родных. От жены, которая смотрела на меня огромными глазами, полными слез.

Жаль, Стихии не захотели нас развести, и от этого я чувствовал себя пленником.

Скорее бы отправиться на Землю. Может быть, там я найду в себе силы разобраться со своими проблемами. Может быть, пойму – что мне делать со своей жизнью.

Андрэ вполне мог заменить меня во всем. С такой-то занозой в неприличном месте, как его Птаха. Пусть теперь он побудет на моем месте первого наследника.

А я отправлюсь в отпуск.

-Эдори, ау! Ты меня слышишиь?

-Что?

-Эдори, мне нужны кристаллы!

-Какие еще кристаллы? – удивился я. –Птаха, тебе фолианта мало?

-Эдориан! Не тупи! –уперла руки в бока девчонка. –Мне нужны кристаллы горного хрусталя! Я знаю, что они у тебя есть! Мне нужно восемь штук.

-Зачем?

-Эдори! А давай, ты не будешь задавать глупые вопросы, а просто отдашь мне кристаллы. И поможешь перетащить Панкрата в тронный зал. Андрэ занят, а мне одной не справиться!

-В школу магии тебе надо, - буркнул я, понимая, что девчонка с живого меня не слезет, пока я не сделаю то, что ей хочется.

-Ага. Особенно, если учесть, что магии во мне – ноль. И даже без палочки.

-Но ты же дракон. Теперь, по крайней мере. Сама нам всегда напоминаешь.

Девчонка прищурилась. Хмыкнула.

-Эдори, я, конечно, дракон. Но я дракон из технической реальности. И пока в моем юном организме источник магии умеет только жрать мясо, дрыхнуть сладко, и даже похрапывать. Мы, конечно, над этим работаем, но переместить тяжеленную дуру из точки «А» в точку «Б» пока не можем. А еще мы – леди. Если кто-то еще помнит.

-Что помнит?

-Кристаллы давай!

Я плюнул и пошел к себе за кристаллами. Кроме тех восьми, что изъяли из моих покоев отец и Батя, у меня в кабинете валялось около десятка необработанных кристаллов.

Пока отыскал – настроение испортилось окончательно. Потому что жену встретил.

Нет, она ничего мне не пыталась сказать. Стоит, смотрит огромными глазами, в которых моря разливанные слез, а у меня даже не колышется ничего. Только раздражение. Чего она добивается?! Думает, что я от этого растаю, кинусь ее утешать? Заверять в вечной преданности? Да счас!

Коробка с кристаллами нашлась быстро. Взял, вышел. Кабинет закрыл, еще и запечатал. Нечего Ториане по моим бумагам лазить. Пусть сидит в своих покоях, вышивает, романчики любовные почитывает. Да пусть делает, что хочет! Кстати, надо сказать, чтобы ее из моих покоев выселили, наконец. Во дворце полно места.

От злости просьбу Птахи выполнил, почти не напрягаясь. И подставку переместил, и Панкрата этого…. Что у девчонки за манера такая - вещам имена давать?!

-Эдори, успокойся! – рявкнула Птаха, когда я едва не уронил темно-синее нечто. –Разобьешь экран – я тебя без соли съем.

Пришлось вдохнуть, выдохнуть, мысленно проклясть свою косорукость и все же успокоиться. Потому что пришлось ползать по стене, подобно мухе. Потому что Птахе все время что-то не нравилось. То слишком высоко, то наоборот, слишком низко. То косо, то криво.

В конце концов, я вновь разозлился.

-Птаха! Какая разница, как именно будет висеть эта штука?! –зарычал я, мечтая открутить ей голову, и сказать, что так и было. – Картина – она картина и есть!

-Дубина - она дубина и есть! – закатила Птаха глаза. –Эдори, я все понимаю. Но экран должен висеть так, чтобы всем все было видно. С любой точки в зале. Подними левый угол на пять сантиметров.

Поднял.

-Молодец! Крепи!

Прикрепил.

-А теперь осторожно вставь в пазы кристаллы.

Вставил. Надо же – кристаллы легли в пазы как родные, будто приклеились, и даже слегка засветились мягким голубоватым светом.

-Все, спускайся! И позови нашу бригаду «Ух».

-Нашла мальчика на побегушках!

-Эдори!

Плюнул, и пошел. Звать всех в тронный зал.

Лорд Дориандериэн

Никогда не сомневался в своей доченьке. Даже когда она, вооруженная рогаткой, в сопровождении рыси и волка, пошла за мной на маршрут. До сих пор не знаю, как девчонка справилась с тремя здоровыми парнями. Сколько я ее не расспрашивал – в ответ только круглые честные глаза и хитрая улыбка.

Не сомневался и сейчас – Птаха действительно нашла что-то ценное. А потому беспрекословно разрешил ей эксплуатировать Эдориана. Мальчишка никак не мог угомониться. Все время порывался не то куда-то бежать, не то лететь, не то спрыгнуть с горки повыше. Энтони, отец этого бестолкового юнца, тоже был не лучше. То решал сослать провинившуюся сноху в отдаленное поместье. То собирался вернуть родителям. То и вовсе – закрыть где-нибудь в башне. Нет, в чем-то я его понимаю – подстава вышла знатная. Но ведь и мимо решения Стихий так просто не пройдешь.

А Стихии напрочь отказались расторгать брак. И попробуй, пойми – какие планы у них на эту пару.

Вот и пришлось, от греха подальше, отправить Эдориана к Птахе. Что-то задумала моя птичка.

-Отец, Батя, Птаха всех зовет в тронный зал, - открыл дверь в рабочий кабинет Эдориан. – Батя, если ты ей окорот не дашь – я не знаю, что сделаю!

-Что на этот раз? – спросил я. Нет, мальчишка точно нарывается на трепку.

Эдориан только отмахнулся

В зал мы ввалились всей командой. Кто-то озаботился посадочными местами. Высокие стулья с вычурными спинками встали в два ряда перед троном, стоящим на привычном месте – у дальней стены. Высокий, тускло поблескивающий золотом и самоцветными камнями, трон внушал почтение и трепет всем, кто к нему приближался. Красная ковровая дорожка лежала на ступенях, хвостом диковинной птицы укрывала пол на несколько шагов перед возвышением.

А над троном светилось большое темно-синее окно.

Стоп! В тронном зале никогда не было такого окна!

Приглядевшись, я заметил узкую полоску –будто рама у картины.

А в стороне от трона, в левом углу зала была установлена громадная подставка, на которой возлежал тот самый фолиант, о котором вот уже две недели по дворцу бродили самые разные слухи.

Подставка была украшена разноцветными камнями, которые будто перемигивались друг с другом, и даже, кажется, гудели.

-Что, драгоценные мои, готовы внимать? –поднялась на ступеньки Птаха. –Тогда начинаем!

И она легонько коснулась пальцем изумруда на подлокотнике трона.

-Лорд Энтони, позвольте представить вам Панкратия фор Шо Рез. Ученый, изобретатель, маг-универсал, когда-то владевший всеми стихиями. Именно он создал ваш трон, по сути являющийся могущественным артефактом. О его особенностях вы и сами осведомлены.

-Странно, как ей удается так громко говорить? –пробормотал Ружен, сидевший рядом со мной. Я только пожал плечами. Такое чудо, как микрофон, в нашем мире пока неизвестно. Интересно, где Птаха его откопала?

А между тем, гудение стало на порядок громче, «окно» засветилось и посветлело, отобразив лицо мужчины среднего возраста, без бороды и усов. Длинные волосы сплетены в косу, переброшеную на левое плечо. Сиреневые глаза смотрят на нас с интересом.

Птаха нажимает еще какие-то камушки, и…

-Здравствуйте, потомки первых драконов, пришедших в этот мир восемьсот тысяч лет назад, - прозвучал приятный голос. – Я – последний из пришедших, Панкратий фор Шо Рез. Мы переглядываемся в недоумении. Кажется, историю придется изучать заново. Ни о каком Великом Приходе никто из нас не слышал.

-Уважаемый, в данный момент история драконов нас интересует мало, - спокойно говорит Птаха, вновь нажимая какие-то камушки. Ей-ей, будто переключает каналы. Да, я прекрасно знаю,что такое телевизор. Мне долгими зимними вечерами было, чем скрашивать одиночество. И в человеческих городах на Земле я бывал, так что не совсем дикий.

-В истории драконов бывали нелегкие времена – продолжал вещать Панкратий. – И сейчас мы подходим к тому, как именно наказывали провинившихся.

Далее мы выслушали лекцию о «Пламени Истины». Оказывается, когда-то драконы умели вызывать чистую стихию огня. Подозреваемому в преступлении следовало пройти сквозь пламя. Виновный – сгорит. Если же подозрения пустые – пройдет сквозь пламя и даже не обожжется. Если вина мала – останутся ожоги у кого на лице, у кого на руках, у кого на теле. И не свести те ожоги ни притираниями, ни зельями, ни лечебной магией.

-Это все, конечно, интересно, - негромко заметил лорд Энтони. –Но нам с этого какой прок? Уже никто не умеет вызывать чистую стихию. Ни огненную, ни воздушную, ни водяную. Да и иллюзией тут не обойдешься.

Птаха вновь принялась нажимать самоцветные камушки. Экран над троном ненадолго потемнел, а потом вновь засветился, показав на этот раз Панкратия в виде высокого жилистого человека, одетого в длинную профессорскую мантию. Он стоял перед обычной школьной доской и неторопливо выводил формулу заклинания.

-Я взял на себя смелость сохранить формулу вызова чистой стихии огня, - между тем вещал Панкратий, скрипя мелом по доске. –Надеюсь, что нашим потомкам когда-нибудь пригодится. И запомните одно: Стихии всегда точно знают – зачем их призывают в мир. Заставить их служить себе – не получится никогда и ни у кого.

-Мы нашли и реанимировали великий артефакт, - негромко сказала Птаха, остановив картинку. –В его памяти хранится множество самых разных знаний. Раса драконов – воистину великая. Лорд Энтони, вам пригодится то, о чем поведал нам Всемогущий?

Лорд Энтони молчал долго, явно обдумывая все увиденное и услышанное.

Молчали и все остальные. Не знаю, о чем думали они, а я уже в который раз благодарил Стихии, что когда-то на мою шею запрыгнула десятилетняя девчонка с ужасающим оружием. Визгом –если кто не понял. Запрыгнула, оглушила и навсегда осталась в моем сердце.

Наконец лорд тяжело поднялся со своего места, подошел к Птахе и крепко обнял.

-Спасибо, дочка, - просто сказал он. – Ты сняла с моих плеч тяжкий груз. Теперь мы можем решить нашу проблему, не прибегая к казням. Надо только тщательно выучить формулу и научиться ее применять. Как глава государства, я беру это на себя.

Он помолчал немного, о чем-то размышляя. Потом вздохнул грустно.

-Если бы можно было для всей Адорры устроить показ. Чтобы все видели – как отныне будут наказывать преступников.

Мы с Птахой переглянулись.

-Лорд Энтони, - осторожно сказала моя девочка. –Я, конечно, не гений, и даже не особо продвинутая, но мы попытаемся. Во всяком случае, столица будет в курсе. Надо только подобрать место посимпатичнее и стену повыше. И еще с десяток кристаллов хрусталя.

-21-

Ружен

Час «Икс» настал.

Я не забуду этот день никогда.

Все началось на рассвете. Нет, даже чуть раньше, чем на востоке забрезжила узкая полоска зари.

-Мой лорд, срочное донесение!

Жореш эль Кореш, ставший моим ординарцем, разбудил меня, осторожно тронув за плечо.

-Давай.

Выхватил из пальцев мальчишки листок с одним словом «Началось».

Надо же – точно по графику. То есть, как и сообщали в шифровке послу стангийскому.

-Бегом к Правителю! Передашь это. Я в казармы.

-Лорд Ружен, а мне можно потом с вами?

-Нет. Ты – на связи. Сидишь здесь и ждешь донесения. После передаешь все Правителю.

-А леди Птаха…. То есть, я хотел сказать – леди Мария?

-А леди Мария сидит в своих покоях! Заскочи к лорду Дориану. Пусть подходит в казармы. Вылет через двадцать минут.

И это все, что было тихим и спокойным в это утро. Дальше только портал до казармы, бешеный рев боевого рога, четкие, выверенные действия. Ровно через двадцать минут эскадрильи ушли на взлет.

-Птаха? –только и успел спросить я у Бати.

-Думаю, что сидит в тронном зале. На нее сейчас многое завязано, - поправляя на шее какую-то странную штучку, ответил Батя. –Пригляди там за Андрэ. Если с ним что случится….

Хлопнулись ладонями и….

Портал, еще портал. А теперь на взлет….

На что они надеялись, эти стангийцы?

Попасть в герцогство можно только в одном месте – узкая горловина ущелья. По нему вверх ведет узкая дорога, постоянно извивающаяся, как змея. Обычно там дежурит небольшой отряд – перекрыть ущелье не представляет особого труда.

И смять отряд нетрудно. Особенно, если этого никто не ждет.

А мы ждали. Мы всю зиму этого ждали. Сменили отряд, подготовили ловушки – выдерни камушек, и прокатится по ущелью лавина. До последнего не хотели светить владеющих крыльями. Надо было вывести на чистую воду армию Стангии. Потому что первыми шли наемники. Армия болталась у них в хвосте, выжидая. Чего они ждали –было известно. Удара нам в тыл. От тех, кто предал. Кто, по расчетам стангийцев, должен был уже захватить власть в стране.

Гвардия, укрытая пологом невидимости, расположилась на скалах. Что такое горы для дракона! – дом родной.

Когда солнце коснулось первым лучом макушки скалы, нависающей над ущельем – пошла первая волна. Её пропустили как можно дальше, туда, где ущелье сужается настолько, что пройти можно только по одному. Пропустили, отсекли магическим заслоном. Взяли всех живыми. Нам нужны доказательства и свидетели. Взяли и вторую волну. А потом понеслось….

Мы их все же дождались.

Отборные войска «дружественной» страны приблизились и встали в двух шагах от входа в ущелье.

Мы терпеливо наблюдали, как около сотни человек принялись карабкаться по скалам.

-«Так, мне это надоело, - услышал я голос Бати. – Материала хватит на двадцать лет каторги в тех самых рудниках, ради которых они сюда полезли. Ружен, я в их Ставку. Скоро вернусь».

Скалолазы еще не успели преодолеть и половину пути, а Батя уже вернулся, неся в когтях кого-то, явно важного. Рыцарь в тяжелых латах и металлическом шлеме с кудрявыми перьями на макушке. Причем Батю никто не видел. А рыцаря, наоборот, видели все.

-«Как-то так, -сообщил Батя. –Ружен, командуй».

Я скомандовал.

Туманная пелена невидимости растяла под лучами солнца, явив противнику армию драконов, расположившуюся на уступах, до которых скалолазы добраться так пока и не успели. И теперь уже не успеют, потому что, подчиняясь команде, драконы одновременно дыхнули огнем.

Горели перья на шлемах, плавились мечи и копья, рассыпались на отдельные звенья кольчуги, и подобно осенним листьям, осыпались латы, оставляя воинов в суконных поддевках и кальсонах.

Этим занимались старшие драконы, еще помнившие – какая степень дает нужную температуру пламени. Никого не сожгли –и слава Стихиям.

Младшие, под командованием Конта, развлекались, гоняя полуголых воинов по предгорью, не давая притаиться где-нибудь в кустах. Прицельно загоняя армию Стангии в ущелье.

Крики, маты, ржание коней, оставшихся без всадников. И никакой крови. Уж не знаю – насколько это хорошо, но по мне – лучше так.

К ночи мы управились. Стангийцы связаны и отправлены в казематы. Есть у нас такие мерзкие местечки в горах, куда можно попасть только на крыльях, человеку выбраться практически нереально.

Ничего, посидят, подумают, а там и мы решим, что с ними делать. Кого-то и на Родину отправим, кого-то – на рудники. А кого-то и того-с…. Все будет зависеть от поведения. И самих пленных, и правительства.

-«Кого ты приволок»? - поинтересовался я, отдав приказ сворачиваться. Коней, жаль, не переместишь так, как людей. И по нашей тропе они не пройдут. Да и многовато их. По прикидкам – мы около пятисот человек в плен взяли.

-«Главного, - хмыкнул Батя. – Встречались на узкой дорожке пару раз. Генерал армии фон Шерт».

Это была самая короткая война в мире Солейн.

Лорд Энтони

-Лорд Энтони, у меня все готово к демонстрации, -заглянула в кабинет Птаха. –С чего начнем?

Я оторвался от протокола допроса фон Шерта. Нет, надо менять свои пристрастия в чтении. Точно! Как только разберемся с пленными – начну читать легкую литературу. Птаха что-то говорила о…. как же это…. Ненаучная фантастика, кажется. Обещала, что ее брат прихватит сотню-другую романов. Или любовную фантастику почитать? Сказки для взрослых девочек – кажется так….

-А что у нас есть? –спросил, любуясь девчонкой. Все же, мне есть за что благодарить Стихии. Такую чУдную дочку мне подарили. Стоит передо мной в своем камуфляжном костюме, из-под куртки тельняшка с бирюзовыми полосками выглядывает. Медные волосы в тугую косу сплетены, на голове берет бирюзовый, строго по Уставу надет. Серые глаза сияют. Правда, под глазами легкие синие тени залегли –видно, не только мы всю ночь последствия «войны» разгребали, но и Птаха наша чем-то занята была.

-А у нас есть кино. Это для начала. Потом призыв Огня Негасимого, и собственно, главное действо. То бишь, наказание виновных и прощение оступившихся. А в конце – драконы. Начинаем? Балкон готов вас принять.

И тонкая рука изящным жестом указала мне на дверь.

Честно говоря, всю подготовку к сегодняшнему дню я отдал на откуп Птахе. Выделил в помощь ее паладайнов и иже с ними. Бате, Эдориану и мне было не до того.

И вот выхожу я на балкон.

Балкон широкий, над центральным входом расположен. Отсюда зачитываются Указы, отсюда я смотрю иной раз представления бродячих артистов. Сегодня площадь полна народа.

-Внимание, внимание! Уважаемые жители и гости столицы! Сегодня в нашей стране великий день. День торжества справедливости и воздаяния за преступления!

Звонкий голос Птахи разносится над площадью, легко перекрывая гул голосов. Сама она в тронном зале, рядом со своими помощниками: гаджетом Серегой и профессором Панкратом. Сплав магии и техники великая вещь!

-Сейчас перед вами выступит наш уважаемый и всеми любимый глава государства, мудрый и справедливый Правитель, лорд Энтони Экрэй!

Народ на площади, кажется, даже дышать забыл – такая установилась тишина.

Я делаю глубокий вдох.

-Дорогие сограждане! Вчера на рассвете, без объявления войны, армия Стангии напала на нашу страну…

Я говорю долго. Рассказываю о причинах и следствии. Называю имена и события.

Народ в какой-то момент поворачивается спиной к дворцу, потому что на противоположной стороне, на стене ратуши, начинается «кино». Уж не знаю, как, но команда Птахи ухитрилась запечатлеть всю скоротечную войну. Причем, как я понимаю, запечатление велось с разных точек.

Народ на площади то дружно ахал в испуге, то тяжко вздыхал, то неуверенно хихикал, а в конце, когда пленных повязали, взорвался восторженныи и торжествующими воплями.

Все. Я выдохся. Хорошо еще, что Птаха перед выступлением прицепила мне на лацкан черный прозрачный камушек, обозвав его усилителем звука.

-Уважаемые! –снова разносится над площадью голос Птахи. –Сейчас мы объявляем перерыв на час. Вы можете немного отдохнуть, перекусить – на соседней площади вас ждут торговцы пирогами, напитками и сластями. Через час мы вновь ждем вас здесь, у дворца.

-Батя, что с охраной? – спрашиваю я. Батя стоит в тени, его со стороны площади не видно.

-Все нормально с охраной. Мои мальчики бдят. Инцидентов постараемся не допустить.

Мы ненадолго возвращаемся в кабинет. Эдориан уже подсуетился – на столе у окна легкий перекус и напитки. Никакого вина. Сегодня у меня должна быть ясная голова.

-Это кто ж ухитрился все запечатлеть? –спрашиваю, жадно припадая к бокалу с водой.

-Долго ли умеючи, - хмыкает Батя. –Но какова девчонка! Из такого количестива материала ухитрилась выбрать самое важное и смонтировать –комар носа не подточит. Волнуешься?

Я только кивнул. Волнуюсь. Сейчас мне предстоит призвать Стихии. Раньше мне не приходилось этого делать, и хотя я зазубрил формулу призыва так, что и спросонья зачитаю, но страх, что не смогу, не справлюсь –сидит в голове.

-День-то какой сегодня. Почти летний, - задумчиво говорит Батя. Он стоит у приоткрытого окна, и смотрит, как ветерок играет с разноцветными флагами. Государственный флаг Адорры – белоснежный. Но это только видимость. Когда с ним играет ветер – он меняет цвета. От белого к черному, от черного к белому, становясь на краткий миг то синим, то красным, то фиолетовым, а то вдруг наливаясь яркой зеленью. По преданию, когда драконьи кланы объединились в одно государство, они принесли по одной нити, спряденной из волос Госпожи клана. В те давние времена цвет волос женщин соответствовал цвету их внутреннего зверя.

Нити вручили лучшей ткачихе, и она соткала полотно, потратив на это семь дней и ночей. Потом полотно стирали в семи горных реках, каждый раз просушивая под жаркими лучами солнца. Пришло назначенное время – и полотно засияло, вобрав в себя воду и солнце, капли росы и аромат цветущих горных лугов. Тогда первый герцог Экрэй с сыновьями, взяв полотно за четыре угла, поднялись с ним в небо, облетев все герцогство. Закончив облет, прикрепили его к флагштоку, и с тех пор флаг играет с горными ветрами….

Он и сейчас развевается над нашей маленькой горной страной….

-Да, день хорош, - отвечаю я. День и впрямь хорош. По-весеннему свеж и светел. Деревья еще не выпустили листву, лишь почки набухли, окутав столицу зеленоватым маревом. Небо настолько высоко и безоблачно, что кажется бездонным, а воздух чист и свеж. Хочется не сидеть в кабинете. Хочется выбежать во двор и взлететь, расправив крылья. Туда, в эту безбрежную синеву. Взлететь, поймать восходящий поток и парить, наслаждаясь свободой… -«Взлетишь! –донесся до меня голос, больше похожий на дуновение шаловливого ветерка. – Теперь ты часто будешь летать, Энтони Экрэй».

-«Взлетишшь, обязательно взлетишшь, -этот голос похож на треск и шипение огня. –Ты достоин».

-«Не оттягивай суд, герцог», - припечатал следующий голос. Будто пристукнул тяжелой печатью, вырезанной из цельного куска гранита.

-«Пора, Энтони. Народ ждет нашего суда» - будто рядом лязгнул о камень тяжелый меч.

Я вдохнул – выдохнул, и вышел из кабинета.

- Уважаемые жители и гости столицы!

А это уже Андрэ говорит.

-Сегодня состоится суд над теми, кто приложил максимум сил, чтобы отнять у нашего народа то, что дороже всего. Чтобы отнять у нас крылья и свободу. Вы знаете –сколько молодых драконов не смогло распахнуть крылья. Знаете, сколько драконов потеряло их по разным причинам. Сколько девочек и женщин пропало по вине тех, кто обязан был их оберегать и защищать. Сейчас здесь, на площади перед дворцом, герцог Энтони Экрэй обратится к Стихиям.

-Есть Божий суд, наперстники разврата!

Есть грозный суд! Он ждет!

Он неподвластен звону злата!

И мысли, и дела он знает наперед!*

Звонкий девичий голос разнесся над площадью в ту минуту, когда моя нога ступила на плиты придворцовой площади. В абсолютной тишине торжественно и грозно запели колокола. Под тяжелое «Бом-м-м! Бом-м-м!»

я дошел до того места, где еще утром была вычерчена пентаграмма и расставлены по ее углам серебрянные чаши. Чья-то заботливая рука уже разложила по ним нужное: вода – земля – дерево –огонь – металл. Мне осталось только встать в центр и воззвать, повторяя формулу призыва. Мои руки сами собой поднялись к небесам, а глаза закрылись.

Лорд Дориандериэн

Энтони стоял в столбе ярчайшего белого света. Настолько яркого, что слепило глаза. Народ на площади и вовсе замер, боясь вздохнуть. Внутри у меня все содрогалось, вторя колоколам. А на площадь под конвоем выводили преступников. Бывший ректор академии, главный лекарь, сумасшедший гений -Лираст Оверст. Начальница Гряды, ее надзирательницы, кое-кто из родственников погибших девочек… Их было не так уж и много, полтора - два десятка. Но сколько же горя они причинили нашей расе….

-Пора, - услышал я шелестящий голос. –Выходи из пентаграммы, малыш. Сейчас наша очередь…

Энтони, не открывая глаз, шагнул в сторону. Эдориан, стоявший рядом, подхватил отца под руку, помог отойти от пентаграммы.

Он вышел, а свет остался. Постепенно налился цветом, став сначала голубым, потом рыжим, превратившись в мощный столб огня.

-Перед вами – священный огонь, зримое прявление Стихии, основа расы драконов. Сегодня Стихии будут решать – кто виновен, а кого оклеветали напрасно. Стихии будут решать – как наказывать. Есть ли среди вас те, кто хотел бы испытать на себе справедливость Стихий?

Тишина на площади стала почти осязаемой. Даже звон колоколов смолк. Даже ветер стих.

-Да! Я хочу, чтобы Стихии судили меня!

Растолкав впереди стоящих, из толпы вышла….Ториана?!

Никто из моих мальчиков не сумел ее перехватить. Она подбежала к пентаграмме и остановилась, глядя в огонь.

-Стихии! Я виновата перед мужем моим, лордом Эдорианом. Вы повенчали нас, сочтя меня достойной. Я же нарушила завет быть доброй женой и верной спутницей мужу моему.

Ториана вздохнула как-то судорожно, со всхлипом. Обернулась к мужу.

-Эдори! Я люблю тебя! Если сможешь – прости!

Вытянула руки по швам, вновь глубоко вздохнула, и шагнула в огонь.

Пламя взревело, на мгновение превратившись в смерч, и опало, выплюнув дурную девчонку за пределы пентаграммы. С опаленными волосами, чумазую от сажи и пепла, с обожженными руками, но живую.

-Дура! Какая же ты дура, Тори! – прошипел побелевший Эдориан. –А если б сгорела? Это же Стихия!

- Я не хочу больше видеть тебя, лорд Эдориан! – размазывая сажу по щекам, всхлипнула Ториана. –Я тебя люблю, но видеть – не хочу!

-Что ж! Вы все стали свидетелями: Стихии справедливы, - разнесся над площадью голос Андрэ. – Джером Джешхи. Бывший ректор академии. Его научные изыскания погубили множество молодых драконов. Он вывел возбудителя магической лихорадки. По его вине молодые драконы теряли крылья и магию. По его вине многие драконы исчезли из нашего мира, и где они находятся – до сих пор неизвестно.

Суд начался. Джешхи сопротивлялся, кричал что-то о своей божественности, что мы все пожалеем, что…. Пламя не стало ждать, когда его дотащат до пентаграммы. Оно просто изогнулось огненно-красным лепестком, коснулось руки ректора и медленно-медленно затянуло в себя. Через несколько минут на плиты упала лишь гостка пепла….

Это было страшно.

После смерти Джешхи преступники будто впали в транс. Пламя притгивало их –мотыльками летели они в его обьятия и сгорали. Лекарь, глава клана коричневых, начальница Гряды, родич пропавших сестер, надзирательницы…. Уцелела только одна из них, та самая серая мышка, секретарша начальницы. Ей обожгло пальцы.

Суд длился не больше часа, и все это время на площади царила тишина.

А потом Стихии заговорили.

-Дети-дети! –прожурчала Вода. –Вы забыли, кто вы.

-Вы забыли –в чем ваше предназначение, - лязгнул Металл.

-Вы забыли о чести и совести, - будто всколыхнулась Земля под ногами

-Вы заигрались, дети, - прошелестело Дерево.

- Вы наказали сами себя, забыв о Храме,– заключила Стихия Огня. – Отныне Огонь справедливого суда будет гореть во всех уцелевших Храмах. Помните – провинившихся детей наказывают! Нет горше наказания для дракона чем лишение свободы и крыльев. Те, кто испытал это на себе – уже не оступятся. Те, кто еще не понял – задумайтесь. Мы не прощаемся. Мы всегда рядом. Помните об этом.

Пламя угасло. Дунул легкий ветерок, мгновенно унеся с собой пепел сгоревших драконов.

Тишина на площади царила такая, что ее можно было резать. Казалось, еще секунда – и площадь взорвется, не выдержав этой тишины.

-«Дориан! Сделай же что-нибудь!» -мысленно простонал Энтони, сжимая мою ладонь.

И в эту секунду пронзительно и печально запела скрипка.

Ох, девочка моя! Не даром ты столько лет потратила на свою академию! Недаром все детство терзала инструмент в музыкальной школе.

Недаром у тебя и твоего брата собрана огромная коллекция музыкальных произведений на самых разных носителях.

Недаром тебе подпевали волки, когда ты зимним вечером снимала чехол со старенького пианино, невесть как попавшего на Базу...

Я сделаю все, чтобы ты жила долго и счастливо, моя девочка!

Только сначала выдеру, как сидорову козу, потому что тебе неоткуда было взять эти записи! Потому что Солейн еще не достиг такого уровня развития. А значит, ты каким-то образом сумела выйти во Вселенную. В тот самый вселенский Информаторий, где, по твоему убеждению, хранится вся стОящая информация.

А еще я хочу верить, что мой старый друг Сенгиэль сейчас рядом с тобой, потому что Андрэ не справится, если тебе станет плохо….

Я не разбираюсь в музыке. Я просто слышу, как к голосу скрипки один за другим присоединяются голоса других инструментов, и плач сменяется маршем.

-Броня крепка, драконы наши быстры.

Им арбалетом шкуру не пробить.

Летят дыханья огненного искры,

Сжигая тех, кто нас хотел сгубить…*

Звонкий голос Птахи смешивается с голосами молодых драконов, по мысленной команде Конта медленно всплывающих в воздух. Пока еще людьми. Хорошо же он надрессировал молодняк! Все, как один – в камуфляже и бирюзовых беретах, они левитируют по трое, держась за руки.

-И когда только успели, - тихо бормочет Энтони, оглядываясь на сыновей. Они оба уже стоят рядом с отцом, крепко взяв его за руки.

-Еще секунда, - шепчет Андрэ. –Вот. Сейчас!

Но все равно – первой была золотая драконица, неожиданно материализовавшаяся в весенней синеве.

-Ах, ты ж! – стон Энтони. И вот уже трое зеленых взвиваются в воздух, почти мгновенно настигая золотую.

А следом Ружен, Конт и этот мальчишка, Жореш эль Коршет. Черно-красный, фиолетовый и сиреневый. Они пристраиваются в хвост главной тройке, а следом, оборачиваясь в воздухе, занимают свои места еще семь троек…

-Пусть помнит враг, укрывшийся в засаде,

Мы начеку, мы за врагом следим.

Чужой земли мы не хотим ни пяди,

Но и своей врагу не отдадим.*

Я и не заметил, что и сам запел, отбивая ритм ногой. Да что там я! Дворцовая стража, мои мальчики, обслуга…

Все на площади поют, подняв головы к небесам, а там….

Золотая по спирали поднимается все выше. Два зеленых – наследники – как пришитые, по бокам.

А с небес доносится грозный рык, и герцог, Правитель Адорры, первым выпускает зеленое пламя с золотыми, серебрянными и медными искорками. Цвета клана Экрэй. Оно не исчезает, становясь, кажется, материальным. Следом на синее полотно неба ложится пламя цветов всех драконьих кланов. Один цветной язычок за другим, параллельно друг другу, не смешиваясь и не растворяясь. Образуя почти правильный прямоугольник. И все же чего-то явно не хватает, но чего?!

Нет, я все же прибью эту девчонку!

Золотая драконица пикирует с высоты, не сдерживаемая никем. В центр цветного прямоугольника бьет золотое пламя, мгновенно превращая полоски в сияюще-белое полотно, которое тут же подхватывают за углы трое зеленых и черно-красный. Все правильно. Ружен заслужил эту честь – вместе с побратимом нести обновленное знамя Адорры.

Четверка драконов совершает круг почета над площадью, а с небес вновь звучит чистый и звонкий девичий голос:

-Не зря знамен вовсю сияет пламя,

Не зря на нас надеется страна.

Священные слова – «Адорра с нами»

Мы пронесем через века…*

И эту песню подхватили все, кто был на площади:

-Не надо нас пугать, бахвалиться спесиво,

Не стоит вновь грозить, и вновь с огнем играть.

Ведь если враг рискнет проверить нашу силу,

Его мы навсегда отучим проверять*

…Из окон башни, что возвышалась чуть в стороне от дворцовой площади, во все глаза смотрели на священнодействие два человека: посол Стангии и генерал стангийской армии.

-Золотая! Откуда у них взялась золотая? – бормотал посол, не в силах оторвать взгляд от сияющих крыльев.

-Нам никогда не победить драконов, -ответил ему генерал. –Нам никогда их не победить…

20:54 07.12.2020