Если подарить свой пряник придурку

Глава 13

Когда я приезжаю в общественный центр, Келлер уже там. После того, как поняла, что он украл у меня место мечты для пекарни, то оставив Ноэль, бросилась домой, чтобы подготовится к нашей встрече на сегодняшних съемках. Я переодевалась четыре раза, чтобы подобрать наряд, который мог бы сказать: «Ты — придурок!» Но, к сожалению, такого не существует, поэтому я остановила свой выбор на облегающей черной юбке-карандаш и зеленой шелковой блузке. Конечно же, юбка — это не самая подходящая вещь для выпечки, но в ней моя задница выглядит просто потрясающе, а это почти то же самое.

Ну, ладно, это совсем не одно и то же, но если бы вам было необходимо, что бы кое-кто понял, насколько он все испортил, то вы бы меня поняли. Очаровательное платье, которое я планировала надеть сегодня, однозначно не подходит. Я не хочу выглядеть очаровательно, я хочу выглядеть как сожаление. Как самая сексуальная женщина — повар, которую он когда-либо видел. Что, вероятно, не имеет смысла, потому что готовка, это не то занятие, которое может сказать о сексуальности женщины. Ведь никто не печет в сексуальном нижнем белье. Или, по крайней мере, не должны. Это действительно небезопасно и, наверное, не особо гигиенично.

В любом случае. Я выгляжу отлично. И в этом весь смысл.

Когда я приезжаю на площадку, возле Келлера крутится звукооператор. Он замечает меня и одаривает улыбкой, которая растапливает сердце, и я чуть не сдаюсь. Я почти срываюсь с места, чтобы пересечь всю комнату и упасть в его объятия, но нет. Нет! Я напоминаю себе о конкурсе и о том, на чем я действительно должна сосредоточиться. На том, о чем я должна была думать все это время.

Разве не об этом я переживала с самого начала? Что потеряю свою бдительность? Что упущу приз из вида? И выдам этому придурку все свои пряничные секреты?

Да, так и было, поэтому я проигнорировала его очаровательную улыбку и схватила фартук. Решительно. Я буду непоколебима и настойчива. Я сильная женщина. И бла, бла, бла.

Хотя…

— Ты обманул меня, шакал! — Вот что я выдаю, когда Келлер заканчивает разговор со звукооператором и направляется ко мне.

— Что? — Он выглядит растерянным, как будто это не он развлекался с агентом по недвижимости на месте мечты для моей пекарни всего несколько часов назад.

— Я так и думала. Я знала, что ты шакал, но меня отвлекло твое лицо.

— Мое лицо? — Келлер улыбается так, словно не понимает, радоваться ему или грустить. Как будто он понятия не имеет, что происходит.

— Да! Твое глупое привлекательное лицо! Это твой отвлекающий маневр. Ты сам отвлекающий, как я и предсказывала.

— Джинджер. — Он делает паузу, как будто размышляет над тем, как сформулировать то, что он хочет сказать дальше. Затем поднимает руку и снимает микрофон, прикрепленный к воротнику его рубашки, прежде чем продолжить. — Ты пытаешься поругаться со мной, чтобы у нас была некая причудливая прелюдия? Ты все еще зациклилась на идее ненавистного секса? Потому что я не совсем понимаю, что сейчас происходит.

— Нет! Я ничего такого не делаю! — По крайней мере, я так не думаю. Я поняла все неправильно, и слишком остро реагирую? Боже, он сбивает меня с толку. Опять. Стоит передо мной, весь такой завораживающий, красивый и абсолютно противоположный к желанию секса из ненависти. Может, мне все показалось? Нет, я еще не совсем сошла с ума. Я видела, как он стоял у старой автомастерской, пожимая руку агенту по недвижимости. Это было после того, как я показала ему это здание и рассказала все свои мечты.

Звукооператор бежит к нам, чтобы поправить Келлеру микрофон, а следом за ним появляется продюсер.

— У вас все в порядке? — спрашивает он.

Келлер рявкает: «Да», а я отвечаю: «Нет».

— Хорошо, хорошо, мне нравится это напряжение между вами, — заявляет продюсер, с интересом наблюдая то за мной, то за Келлером. — Зрителям это понравится. — Он ухмыляется, когда мы одновременно поворачиваемся и смотрим на него. Прежде чем мы успеваем сказать еще хоть слово, нас обоих отправляют на наши места, и оттуда мы украдкой поглядываем друг на друга. Ладно, мы продолжаем в открытую смотреть друг на друга.

Через мгновение начинаются съемки. Ведущая объявляет финальное задание, и это практически именно то чего я ожидала. Нам дается девяносто минут на приготовление пряничного домика. Но особенность в том, что он должен быть не традиционный. Так что не представляйте классический четырехгранный дом с дымоходом, который выглядит так, будто сделан из картона. Я, конечно, предполагаю, что судьи будут пробовать его на вкус, но главное в этом испытании это фантазия и творческий подход. И прежде, чем ведущая заканчивает свою вступительную речь, я уже знаю, что сделаю. Это будет часовня из пряников с белой обшивкой из глазури и черной лакричной крышей. Над открытыми двойными дверями будет висеть праздничный венок, а по периметру будут расставлены елки.

Когда они объявляют, что время пошло, мы втроем отправляемся в кладовую, чтобы взять нужные ингредиенты. Каждый из нас собирается испечь пряники и остудить их как можно быстрее, потому что основное время уйдет на сборку и декорирование.

— Я видела тебя сегодня утром, — шепчу я Келлеру, как только противни с пряниками оказываются в духовке. Я возвращаюсь в кладовку, хватаю сахар для приготовления глазури и оглядываю доступный выбор конфет для украшения. И чем больше я думаю о том, что видела его, тем больше мне становится любопытно. И тем сильнее я хочу услышать, что он ответит.

— Хорошо, — кивает Келлер, как будто для него, наконец, все становится на свои места, и на его лице расплывается ленивая улыбка. Затем он прислоняется к полке, как будто в его распоряжении есть куча времени, чтобы стоять здесь и флиртовать со мной.

— Хорошо? И это все? Тебе больше нечего сказать?

— Вместо этого я собираюсь тебе кое-что показать, — шутит он, затем подмигивает мне и уходит.

Что, черт побери, это вообще должно означать? Я возвращаюсь с пакетом сахара в руках к своему столу, и в моей голове возникают еще больше вопросов. Что он собирается мне показать?

К сожалению, нет времени думать об этом, у меня еще слишком много дел. В первую очередь я нарезаю лакричные палочки на маленькие кусочки, они станут черепицей на крыше моей часовни. Затем быстро оглядываю зал, чтобы посмотреть над чем работают Келлер и Дженни. Дженни — победительница конкурса по выпечке пирогов Грейт-Лейкс и третья финалистка. К сожалению, до этого момента я не особо думала о ней. Честно говоря, я была сосредоточена на знаменитых поварах и Келлере. И, возможно, что я никогда не воспринимала всерьез выпечку пирогов, что не очень по-пекарски с моей стороны.

Так или иначе, Келлер, похоже, держит все под контролем, в то время как Дженни суетится на своем рабочем месте, деловито раскатывая что-то похожее на кусок помадки. Хммм, интересно, что она собирается с ней делать? Так, у меня нет времени думать об этом, потому что часики тикают. Сотрудники съемочной группы повесили огромные цифровые часы напротив наших столов, уверена, что один из операторов все время как ведущая объявляет об оставшемся времени, увеличивает зум на этих часах.

Я украдкой бросаю еще один взгляд на Келлера. Ну почему он такой привлекательный?

Мне нужно сосредоточиться. Качая головой, я снова смотрю на часы, а затем опускаю голову и принимаюсь собирать свою пряничную часовню, используя тягучую глазурь, чтобы каждая деталь держалась крепче. Обделываю крышу лакричной черепицей и использую заморозку, чтобы она прилипла. Рядом с часовней собираю несколько елок и тоже замораживаю, чтобы деревья не опрокинулись. Я растворяюсь в работе, прерываясь только тогда, когда ведущая объявляет оставшееся время, и не поднимаю глаз, пока оно не заканчивается. И когда это происходит, сильно начинаю переживать.

Я думала, что Келлер — мой главный конкурент, но Дженни собрала ковчег. Пряничный ковчег. В придачу с целым выводком животных, сделанных из помадки.

Какого эльфа?!

Я точно проиграла. Мы еще даже не дошли до судейства, а я уже это понимаю. Моя часовня из пряников идеальна. Это лучшая работа, которую я когда-либо делала. Часовня прочная и высокая. Лакричная черепица идеально симметрична, а облицовка часовни прошла бы самую жесткую проверку. Я проделала невероятную работу за девяносто минут, выделенных на это испытание.

Но Дженни построила чертов ковчег.

Даже если каким-то чудом мне удастся выиграть, мне придется отдать победу ей.

— Молодец, — говорю я Дженни от всего сердца. Она сделала все превосходно. На этот раз я не самый лучший пряничный пекарь в округе, и я не получу призовые деньги. Но это не страшно. Все будет хорошо, потому что я никогда не откажусь от своей мечты, выиграю я в этом конкурсе или нет. Есть ли у меня место мечты или нет. Получу я призовые деньги или нет.

В то время как сотрудники съемочной группы суетятся с установкой аппаратуры для съемки судейства, я переключаю свое внимание на Келлера. Конечно, я не уверена, что его работа может превзойти пряничный ковчег Дженни, но мне все еще интересно, что он сделал.

И это как удар под дых. Потому что Келлер создал пряничную копию старой автомастерской. Той самой, которую он, очевидно, украл у меня.

Вот только…

Только он все в ней поменял.

Я направляюсь к его столу, не заботясь ни о продюсере, ни о камерах, ни о том, что я должна делать в данный момент. Да, это определенно старая автомастерская. Он даже сделал реку, из крошечной синей посыпки, которая огибает здание. В этой копии он изобразил все так, как мы с ним обсуждали. Кроме одной детали.

Пекарня выглядит точно так же, как я и представляла. Она занимает правую часть здания, а над крошечной входной дверью из пряник висит розово-белый полосатый навес и розовая в тон вывеска, на которой черным аккуратным шрифтом написано: «Пекарня у Джинджер».

Но здание заброшенной автомастерской всегда было слишком большим для одной моей пекарни, и в пряничной версии оно таким и осталось. Я не имела ни малейшего представления, что можно было бы сделать с оставшейся площадью, но оно, оказывается, было у Келлера. Слева, над еще одной крошечной пряничной дверью он повесил черно-белый полосатый навес и вывеску с надписью: «Рыжик».

— Что такое «Рыжик»? — спрашиваю я, когда, наконец, отрываю свой взгляд от его творения, которое определенно не принесет ему победу в конкурсе, потому что было создано не для этого. Он сделал все это для меня, я уверена в этом. Так как, ни для кого кроме нас двоих это не имеет смысла. Вот, что он собирался мне показать.

— Это кафе с завтраками. Я всегда мечтал об этом.

«Кафе, — прокручиваю я в своей голове, — не конкурирующая пекарня, а ресторан-компаньон, прекрасное сочетание».

— Ты хочешь открыть ресторан в Рейнди-Фолс? — спрашиваю я, но боюсь в это поверить, хотя он и просил меня об этом. «Поверь в волшебство», — говорил он. Это и есть самое настоящее чудо. Мы — это волшебство. Любовь — это волшебство.

— Да, но только вместе с тобой, Рыжик, — он говорит это серьезнее, чем любой мужчина, делающий предложение руки и сердца. — Давай играть в пекарню вечно?

— Да, — выдыхаю я.

Я собираюсь отдать свое сердце Келлеру Джеймсу, потому что оно уже принадлежит ему. И я уверена, что он этого стоит и никогда его не отдаст.