Если вы дадите ворчуну Рождественский список желаний

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Сердце словно вырывается из груди, когда я вынужден смотреть, как Пресли уходит. Я бы погнался за ней, если думал, что это поможет, но очевидно, что ей нужно время, чтобы обдумать то, что я ей сказал. Я не виню ее за то, что она хочет побыть одна.

Черт.

Не так я представлял себе это утро. Я хотел сделать что-то запоминающееся, чтобы показать, как много она для меня значит.

Не планировал бросать любовную бомбу, но меня захватил момент, когда я наблюдал за ее реакцией на восход солнца. Она — самая очаровательная женщина из всех, кого я когда-либо знал, и не мог удержаться от того, чтобы признаться в своих истинных чувствах. Но, как всегда, мне пришлось пойти и все испортить.

Я не должен был читать это чертово письмо.

Я преодолел три мили до дома Стаффордов, не зная, чего ожидать, когда окажусь там. Когда я наконец завернул за угол и оказался перед домом, увидел Джоанну, сидящую на крыльце с обеспокоенным выражением лица. Поднимаюсь по ступенькам и сажусь рядом с ней.

— Пресли добралась нормально? — Спрашиваю я.

— Да. — Подтверждает Джоанна. — Она не сказала ничего особенного, прежде чем подняться в свою комнату, только сказала, что ты скоро вернёшься. Я так понимаю, все пошло не так, как планировалось?

В ее голосе звучит разочарование.

Вчера вечером я попросил Джоанну помочь мне подготовить все для моего сюрприза для Пресли сегодня утром. Хотя я умолчал о том, что послужило источником вдохновения для моего романтического жеста, зная, что она не одобрит, если я вторгнусь в личную жизнь Пресли, прочитав ее письмо.

— Ей понравился сюрприз. — Заверил я Джоанну. — Однако мне пришлось все испортить, сказав то, что она не была готова услышать. — Выражение моего лица не меняется. — Думаю, я испортил ей Рождество. — Признаюсь я.

— Не глупи, ты слишком строг к себе. — Укоряет Джоанна. — У каждой пары бывают ссоры, и не всегда они сходятся во взглядах. Возможно, Пресли сейчас расстроена из-за тебя, но она придет в себя, когда у нее будет время все обдумать. Нет ничего, с чем бы вы не справились вместе. — Уверенно заявляет она.

Я в этом не уверен.

С тех пор как я приехал сюда, Джоанна была только теплой и гостеприимной, но интересно, будет ли она такой же сговорчивой, когда я признаюсь, что солгал о своей личности.

— Мне нужно вам кое-что сказать. — Я нервно постукиваю ногой по ступеньке. — Вы были так добры на этой неделе, и это значит больше, чем вы думаете, но я скрывал от вас информацию, которая могла бы изменить ваше мнение обо мне… — Ничего. — Мое полное имя Джек Синклер. Я тиранический босс Пресли… Тот самый, на которого она постоянно жалуется. Я заставил ее разрешить мне поехать с ней домой на праздники, когда она отказалась перенести свою поездку, и это была моя идея сказать вам, что мы встречаемся.

На лице Джоанны ничего не видно, и затянувшееся молчание действует мне на нервы. Мне хочется, чтобы она сказала что-нибудь…Что угодно, правда. Даже если она скажет, чтобы я убирался прочь и больше никогда не появлялся в Аспен Гроув.

— Джек, я знаю, кто ты. — Я растерялся, когда она тепло улыбнулась мне. — Я искала твое имя в Интернете в тот день, когда моя дочь сказала мне, что собирается работать на тебя. Я никогда не говорила ей об этом, поэтому она, должно быть, решила, что я не знаю, как ты выглядишь. Так что представь мой шок, когда ты, как никто другой, появился на моем крыльце и объявил, что ты ее парень.

— Погодите. — Я провел рукой по лицу. — Вы сказали все эти негативные вещи о боссе Пресли в моем присутствии, хотя знали, кто я?

— Все, что я сказала, было правдой, не так ли? — Она беззастенчиво пожимает плечами. — Мне было любопытно, как ты отреагируешь, услышав такое о себе.

— И?

— Ты принял это близко к сердцу. — Признается она. — С той минуты, как ты ступил на мое крыльцо, я почувствовала, как между тобой и Пресли зарождается химия. Я решила, что лучше позволить всему идти своим чередом и не вмешиваться.

Чушь собачья, потому что это означает, что она точно знала, что делает, когда предложила нам с Пресли разделить спальню на время нашего пребывания.

— Значит, вы не против, что я хочу встречаться с вашей дочерью по-настоящему?

— За последнюю неделю она была счастливее, чем я когда-либо видела ее, и это благодаря тебе. — Говорит Джоанна. — Мы все совершали поступки, о которых сожалеем, и все, что мы можем сделать, — это учиться, расти и двигаться вперед. Насколько я понимаю, прошлое должно оставаться в прошлом. Нет никаких сомнений в том, что вы с Пресли принадлежите друг другу.

— А если Пресли не согласится?

— Ты никогда не узнаешь, пока не спросишь ее. — Заметила Джоанна. — Кроме того, как мне рассказывали, Джек Синклер никогда не принимает отказов. — Говорит она, подмигивая.

— Это точно.

Я стучусь в дверь спальни Пресли и открываю ее, когда ответа нет. Осторожно вхожу внутрь и вижу, что она стоит у окна, выходящего на передний двор.

— Я видела, как ты разговаривал с моей мамой. — Говорит она.

— Да, она ждала, когда я вернусь. — Говорю я ей. — Она знает, что я твой босс.

На лице Пресли появляется выражение недоверия.

— Ты сказал ей?

Ее голос повысился.

— Сказал. С моей стороны было неправильно скрывать правду, и мне не следовало так долго ждать, чтобы признаться в этом.

Я тихо смеюсь, проигрывая в голове недавний разговор с Джоанной.

— Что смешного? — Спрашивает Пресли.

— Твоя мама знала, кто я такой, еще до того, как я приехал в Аспен Гроув. — Сообщаю я ей. — Она искала меня в Интернете, когда ты начала работать в «Sinclair Group». Несмотря на то что она знала правду, она заставила нас с тобой жить в одной комнате на прошлой неделе.

— Ты хочешь сказать, что моя мать нас подставила?

— Косвенно — да.

Пресли в недоумении покачала головой.

— Боже мой, я должна была догадаться, что она сделает что-то подобное.

Я в долгу перед Джоанной за то, что она поставила нас с Пресли в близкое окружение и придала мне смелости, необходимой для перехода наших рабочих отношений в личные. Теперь мне остается только понять, как исправить то, что я сломал.

— Если уж на то пошло, мне действительно жаль, что я прочитал то письмо. — Говорю я с сожалением. — Мне следовало поговорить с тобой обо всем с самого начала.

— Ты сделал мне больно, Джек.

Ее голос дрожит.

Она абсолютно права. Я причинил ей душевную боль и нарушил ее доверие. Это причиняет мне больше боли, чем любая физическая рана. Однако это не значит, что я буду стоять в стороне и позволять ей строить ложные предположения о наших отношениях.

— Ты ошибаешься. — Говорю я ей, желая прояснить ситуацию.

— В чем?

— В том, что я тебя не люблю. — Я делаю шаг к ней. Мой взгляд непоколебим, и я уверен, что она прикована ко мне всем вниманием. — Мог ли я поступить по-другому? Безусловно. Я должен был лучше относиться к тебе на работе все эти годы — давать тебе повышения, не требовать от тебя времени каждую секунду каждого дня и убедиться, что ты знаешь, насколько важна для компании и для меня. И я знаю, что с моей стороны было неправильно читать то письмо без твоего разрешения. Возможно, я не смогу изменить прошлое, но я полон решимости сделать все, что потребуется, чтобы доказать, как много ты для меня значишь. Несмотря на все, что я сделал, ничто не помешало мне безвозвратно влюбиться в тебя.

— Ты не знаешь меня так хорошо. Как ты можешь быть в меня влюблен? — Говорит она в замешательстве.

Как она может думать, что я не знаю ее после всего этого времени? Пытаюсь сдержать свое самодовольство, поднимая подбородок и глядя ей в глаза, готовый доказать, что она ошибается.

— Твой любимый цвет — лимоннадно-розовый, не пурпурный, не фуксия, а именно лимонадный. Ты ненавидишь сырые помидоры, у тебя нездоровая одержимость сезоными сливками для кофе, а в верхнем ящике стола ты хранишь банку розовых и красных «Старберстс». Каждый вторник ты надеваешь свою счастливую черную юбку-карандаш — ту самую, в которой ходила на собеседование. А когда нервничаешь, то играешь с браслетом-шармом на левом запястье. Ты посылаешь всем моим сотрудникам щедрые подарки на дни рождения и говоришь, что они от меня, хотя используешь свои собственные деньги, потому что думаешь, что я откажусь, если ты попросишь меня заплатить за них. Приглашаешь швейцара Гэри на обед каждую пятницу с тех пор, как в прошлом году скончалась его жена. И несмотря на то что твоя квартира находится в двадцати минутах езды от офиса, ты ходишь на работу и обратно пешком, потому что тебе нравится погружаться в достопримечательности и звуки города.

Я сокращаю оставшееся между нами расстояние.

— Последние три года я уделял внимание каждой мелочи, когда дело касалось тебя. Не по обязанности, а потому что ты действительно важна для меня.

По ее щекам текут слезы, и я без колебаний вытираю их большими пальцами.

— Я сделаю все, чтобы ты была счастлива. — Обещаю я ей. — Если ты захочешь уйти из «Sinclair Group», я дам тебе блестящую рекомендацию. Или если ты захочешь перейти в другой отдел, только скажи, и я все устрою. Чего я не могу сделать, так это притвориться, что этого никогда не было. — Я делаю движение между нами. — То, что я чувствую к тебе, реально, и отказываюсь вести себя так, будто это ничего не значит, хотя на самом деле это значит все.

— Ты вторгся в мою личную жизнь. — Напомнила она мне.

— Да. — Признаю я. — Мне жаль. Я бы взял свои слова обратно, если бы мог.

— Ты относился ко мне неуважительно и вел себя так, будто я не имею для тебя значения.

— Я знаю. — Говорю я с сожалением. — В то время я думал, что поступаю правильно, держась на расстоянии, но я ошибался. Уверяю тебя, этого больше не повторится

Я обхватываю ее за талию и притягиваю ближе, так что наши рты оказываются в нескольких сантиметрах друг от друга.

— Ты силой заставил меня вернуться домой и притворился моим парнем.

— Я ни о чем не жалею. — Отвечаю я с ухмылкой, проводя пальцами по ее руке в дразнящих движениях и терпеливо ожидая ее ответа.

— Я не хочу уходить из «Sinclair Group». — Заверяет она меня. — Однако я бы хотела, чтобы меня рассмотрели на предмет перевода в отдел маркетинга.

— Все, что пожелаешь, детка.

— Там есть вакансия младшего сотрудника. Я хочу начать с нее и продвигаться по карьерной лестнице. Не хочу никакого особого отношения только потому, что мы встречаемся.

— Теперь мы официально встречаемся, да?

Улыбка тянется к моим губам.

Пожалуйста, скажи «да».

— Я должна сказать «нет». — Честно говорит она. — Логичнее всего было бы попытаться вернуться к тому, что было между нами раньше, и сохранить сугубо профессиональные отношения.

— Но?

Я побуждаю ее продолжать.

— Но…я не могу этого сделать.

— Почему, Пресли?

— Потому что я думаю, что тоже люблю тебя.

Ее признание прозвучало как шепот.

— Слава богу, иначе я мог бы прибегнуть к сидению на корточках за дверью твоей спальни, пока ты не согласилась бы меня простить.

— Следи за своим языком, мистер Синклер. — Ругает она. — Генеральный директор так не разговаривает.

— Тогда хорошо, что мы не в зале заседаний, не так ли?

— Это очень хорошо, потому что иначе я бы не смогла этого сделать.

Ее голос гладкий, как расплавленная карамель.

Она приподнимается на цыпочки и приникает своим ртом к моему. Ее поцелуй начинается мягко и сладко, быстро превращаясь в электрический всплеск, когда она проводит языком по моим губам. Ее легкое тело прижимается к моему, она исследует мой рот, требуя столько же, сколько и давая, предоставляя нам обоим то, чего мы жаждем.

— Джек. — Прошептала она. — Ещё. Я хочу больше.

— Полегче, детка. Я не могу дать тебе то, что тебе нужно, в этой одежде.

В рекордные сроки я раздеваюсь донага, стягиваю через голову рубашку, снимаю с себя штаны и боксеры. Не нуждаясь в моем поощрении, Пресли последовала моему примеру и разделась догола, сложив все в беспорядочную кучу на полу.

Оставшись голой и желанной, она смотрит на меня, ее яркие голубые глаза пылают вожделением.

Если бы у меня было больше терпения, я бы не спешил. Начал бы с того, что снял с нее одежду по частям, уложил ее на кровать и поцеловал каждый сантиметр тела, прежде чем заняться с ней любовью.

Но нет, для этого будет достаточно времени позже.

Потребность быть внутри нее непреодолима и преобладает над любой мыслью о том, чтобы не спешить. Однако это не значит, что я не могу немного развлечься, дразня ее.

Я хватаю Пресли за бедра и поднимаю ее на руки. Она обхватывает своими длинными стройными ногами мою талию и обнимает меня за шею. Отхожу на несколько шагов назад, пока она не оказывается прижатой к стене. Не теряя времени, я берусь за свой ствол и ввожу его в ее киску, дюйм за дюймом. Мне требуется вся сила воли, чтобы не войти в нее без торможения, но я заставляю себя входить постепенно.

Полностью усевшись, я прижимаюсь поцелуем к ее лбу.

— Джек, двигайся. — Требует она, извиваясь на моих руках.

— Кое-кто ведет себя как очень непослушная девочка. — Ругаю я ее. Она кряхтит, когда я выхожу из нее, оставляя в ней только кончик. — Хорошие вещи приходят к тем, кто ждет.

Я стискиваю зубы, мучительно борясь со своими первобытными инстинктами, понемногу проталкиваясь обратно в ее киску. Она издает самые восхитительные визги, когда я делаю это. Желая услышать больше этих сладких звуков, засасываю один из ее сосков в рот, попеременно покусывая и облизывая. Она вскрикивает от блаженства, впиваясь ногтями в мою шею, а я продолжаю мучить ее наслаждением.

— Черт. Ты всегда мокрая… такая чертовски мокрая. — Мой голос дрожит, пока я пытаюсь сохранить самообладание. — Черт возьми, Пресли, из-за твоей тугой маленькой киски я теряю весь свой самоконтроль.

Я делаю глубокий вдох, как только снова полностью всаживаюсь.

Чудо, что я не извергся, как только вошел в нее.

— Черт бы побрал твой самоконтроль. Мне кажется, ты пытаешься меня убить. — Язвит она.

— Нет, моя маленькая лисичка. Я просто хочу свести тебя с ума. Получается?

— Боже, да. — Простонала она.

Я снова выхожу из нее и задерживаюсь на несколько секунд, давая ей понять, что собираюсь и дальше ее подгонять, а затем вхожу в ее тугую киску. Она задыхается в шоке от такого вторжения, ее стенки сжимаются вокруг меня, умоляя меня никогда не выходить. Я теряю контроль над собой, мои толчки становятся неистовыми.

Когда она уже на грани разрядки, я шепчу ей на ухо:

— Поиграй со своим клитором, как хорошая маленькая девочка.

Я лижу ее ключицы, проникая все глубже.

Она повинуется, тянется между ног и с нетерпением поглаживает свой клитор, а другой рукой цепляется за мое плечо. Я просто охреневаю, глядя, как она возбуждается, пока я погружаюсь в ее сладкую киску.

Боже, я не могу поверить, что Пресли принадлежит мне. Она полностью подчинила меня своим чарам, и я проведу остаток своей жизни, чтобы наполнить ее жизнь счастьем и радостью.

— Джек.

Она произносит мое имя с благоговением.

— Готова кончить, детка?

Она быстро кивает, глядя на меня и ожидает моего разрешения.

— Кончи для меня. — Призываю я.

Она вздрагивает, когда кульминация прорывается сквозь нее, и я кончаю. Прижимаю ее к себе, осыпая лицо поцелуями, пока она переживает свой оргазм.

— Я люблю тебя, Пресли. — Шепчу я ей на ухо.

— Я люблю тебя, Джек. Счастливого Рождества.

— Счастливого Рождества, моя маленькая лисичка.

Пресли Стаффорд официально и навсегда стала моей.