Есть ли жизнь после льда?

Глава 3

Алена

На остальные уроки ни Егор, ни Дима не явились. Троица девчонок, которая решила явно со мной подружится, помогала мне каждую перемену. Даже в столовой девчонки сели рядом, развлекая меня разговорами. Не скажу, что мне было интересно, но мне ничего не оставалось, как слушать их и кивать. Переписки с Егором почему-то казались более занимательным, хоть я и считала его болваном.

На удивление одноклассницы не задали ни одного вопроса про мою травмированную ногу или фигурное катание, а я даже не знала рада я этому или нет. Будто и не было никакого спорта и медалей в моей жизни. Только перед последним уроком на перемене ко мне подошла пятиклассница и попросила автограф. Мне было неудобно и приятно одновременно. Вот так закончился первый день в школе.

После последнего урока мне позвонила мама.

— Да, мам? — отвечаю я на звонок мобильного телефона.

— Алёнушка, ты не забыла, что сегодня запись к врачу?

Как тут забудешь. Очередной врач поставит на мне крест или даст надежду? Я готова к первому, но все ещё мечтаю о втором.

— Нет, мам. Я сейчас домой, переоденусь и поеду.

— Хорошо, — мама выдохнула, — как прошел первый день в школе?

У большинства детей первый день в школе — это первое сентября. Так и у меня было раньше. Так давно, что я уже и не помню. А сейчас для меня первый день в школе — второе февраля.

— Терпимо, — ответила я, хотя на самом деле я думала, что будет гораздо хуже.

Я бы сказала, что даже отлично прошел первый день, но маме этого я сообщать не собиралась. Может из вредности, а может просто не хотела. Конечно, я не обманывала саму себя. Это всего лишь первый день в школе. Ко мне явно все присматриваются. Как там будет дальше? Я не знаю. Но жгучего желания сбегать со всех уроков больше нет. Хотя надежда, что я вернусь в мир большого спорта и снова перейду на домашнее обучение все ещё была жива. Я бы с лёгкостью и радостью поменяла все обратно.

— Терпимо, — повторила мама слово по слогам, — что ж, начало положено, — добавила она бодро, а я лишь хмыкнула.

— Ладно, мам, мне ещё дойти надо до дома. Времени в обрез.

— Хорошо. До встречи, — ответила мама.

— Пока.

Я сбросила звонок.

— Алёна, давай обменяемся телефонами? Я тебя в чат класса добавлю, — предложила Аврора.

Я продиктовала ей номер и записала ее записной книжке по имени, потому что фамилию я не знала, а спросить было неудобно.

— Тебе в какую сторону? — спросила Валя, натягивая свой безмерный пуховик.

— Туда, — махнула я рукой.

— Ой, мне тоже туда! Пойдём я тебя провожу, — проверещала Аврора и подхватила меня за руку.

— Странно, что мы живем в одном доме, а никогда не встречались? — философски заметила Аврора.

— Я редко бывала дома. Иногда неделями сюда не приезжала. А если и бывала, то большую часть времени спала, — пожала плечами я.

— А ты планируешь… снова кататься? — замявшись, спросила Аврора.

Я глянула в ее светло-зелёные глаза и увидела неподдельное любопытство. Почему-то мне стало неуютно.

— Долго ждала, чтобы спросить? — грубо ответила я, отвернувшись.

— Шесть уроков! — рассмеялась Аврора, чем ввела меня в ступор, — ладно, я просто спросила. Не хочешь и не отвечай.

— Я не «не хочу». Я просто не знаю, — ответила я честно.

Аврора кивнула и сменила тему, переключаясь на домашнее задание по геометрии. Она говорила с таким воодушевлением, будто и нет ничего важнее на свете этого сложного предмета.

— Аврора, мне сюда, — указала я на подъезд.

— Можешь называть меня Рори или Ава, — улыбнулась она, — до завтра!

Аврора меня обняла и чмокнула в щеку, а затем развернулась и быстрым шагом пошла в сторону своего подъезда, я же стояла обескураженная таким наглым вторжением в мое личное пространство.

Дома я схватила большую папку со всеми моими анализами и снимками, вызвала такси и без каких-либо эмоций и надежд ехала к очередному доктору. Последний визит к врачу я не забуду никогда, он вызывает бурю эмоций даже сейчас. Я тихо возненавидела врача в ту же секунду, как услышала:

— Бросай это гиблое дело. Нет у тебя там будущего.

А говорил он про дело всей мой жизни — про фигурное катание! Мне хотелось плюнуть в лицо этому старому доктору, который решил, что у него есть квалификация, чтобы оценить, стою ли я чего-то в фигурном катании. Свою работу не может выполнить, а ещё на чужую посягает. После него я была на консультации ещё у двух докторов, оба рекомендовали в более мягкой форме закончить со спортом.

Пока ехала до больницы, успела накрутить себя так, что казалось пойдет дым из ушей. Я заранее начинала злиться и принимать оборонительную сторону. Может я это и понимаю это, но изменить не могу.

Улыбчивая девушка на ресепшене диагностического центра пыталась расположить меня к себе, но это было бесполезно, я была уже в своём вакууме.

— Добрый день, Алёна Дмитриевна, — официально поздоровалась со мной женщина-врач.

— Добрый день, Валерия Викторовна, — ответила ей я, — можно просто Алёна.

Она была приятной и улыбчивой. Я протянула ей папку, хотя предварительно она получила весь пакет копий документов по почте.

— Спасибо, — улыбнулась она, — Алёна, я уже посмотрела твои анализы. Сейчас я тебя отправлю на повторный снимок. Хочу посмотреть, что с ногой. Спину тоже посмотрим. Анализы пока брать не будем. После снимков будет видно.

Я кивнула.

— Сейчас приедет медсестра и тебя проводит. Когда снимки будут готовы, тебя пригласят ко мне.

Она была гораздо приятнее предыдущего престарелого врача. Тем более, что ее я нашла сама. На одном сайте я увидела отзыв о враче Савенковой Валерии Викторовны, которая помогла бедному парню встать на ноги. Отзыв был короткий, но такой въедающийся в память, что я стала искать информацию о ней ещё. Она была молодая (для врача) и рискованная (ее методы ободрялись не всеми коллегами), что в ней меня и привлекло. Но кто не рискует, тот не пьет шампанское! Хотя его вкуса я не знаю, потому что алкоголь в принципе не пробовала, но смысл пословицы мне ясен. В общем, мне импонировало именно это в докторе, и я уговорила родителей записать меня на приём к ней.

Я послушно ходила из кабинета в кабинет и выполняла все, что просили врачи. Хотя многого они и не просили: спокойно и неподвижно полежать только.

Я сидела в коридоре и ждала, когда будут готовы результаты и меня пригласят к Валерии Викторовне. Бесполезно листала новостную ленту социальной сети, злясь на каждый новостной пост о чемпионате мира по фигурному катанию.

Я никогда не радовалась падениям других спортсменов на соревнованиях, потому что знала, как это больно. Но сейчас, когда я в стенах больницы, а они счастливые на пьедестале, я не могла радоваться. Внутри все сжималось от обиды и злости.

— Проходите, — пригласила меня в кабинет молоденькая девочка, наверное, медсестра.

Как и полагается, врач сидела и смотрела на снимки, которые были прикреплены к специальной белой доске с подсветкой. Я молчала, но внутри все сжималось, только теперь от предвкушения, ожидания. Надежда. Одно слово, а какой большой смысл в нем!

— Ну что, Алёна, все не так плохо, — начала говорить доктор, а я вся напряглась и вытянулась, как струна, — нога заживает. Витамины пьешь?

Я кивнула.

— Рекомендую курс физиолечения и ещё выпишу тебе…

— А что со спиной? — перебила я.

— Кхм… Тут все сложнее. Не буду грузить тебя медицинскими терминами. Но у тебя нарушение статических функций позвоночника — патологическая подвижность позвонков, которая может привезти к повреждению спинного мозга.

— Это я уже слышала, — устало ответила я.

Она кивнула, о чем-то задумалась и продолжила:

— Как врач, я обязана тебе рассказать о рисках, но ты о них и так знаешь, и я должна рекомендовать завершить карьеру в большом спорте. Но, как бывшая спортсменка, — она улыбнулась, — я понимаю, что такой вариант тебя не устроит.

Я вся собралась и впилась в нее взглядом.

— Мы можем попробовать лечить консервативными методами, это наилучший вариант для твоего здоровья. Но я тебе предлагаю операцию — мы поставим два импланта и соединим их пластиной, которые помогут укрепить твой позвоночник.

Мне хотелось тут же закричать — да! Ура! Я согласна! Но я была так ошарашена, что язык прилип к небу, а я лишь кивала, как болванчик, не в силах произнести и слова.

— Но Алёна, любое вмешательство — это риск. Ты должна понимать, что после этой операции будет долгое восстановление. Ты сможешь вернуться к тренировкам, но объективно при больших нагрузках, максимум… это три года в спорте, и то, если ты регулярно будешь проходить диагностику и профилактическое лечение.

— Я согласна! — выпалила я без раздумий.

— Не так быстро, — ответила добродушно врач, — беседу с твоими родителями никто не отменял. А ещё анализы…

— Они будут согласны! — уверено заявляю я.

— Посмотрим, — уклончиво отвечает врач.

Окрыленная я ковыляю на улицу, не ощущая боли. Хотела вызвать такси домой, но передумала. Прошу отвезти меня в школу фигурного катания «Звездные». Знаю, что мой тренер вернулся вчера после чемпионата мира. Уверена, что она уже на вечерней тренировке.

Прохожу все коридоры и с замиранием сердца открываю последнюю дверь, ведущую на каток. Медленно подхожу ближе, замечая совсем маленьких детей на льду, но в нос сразу ударяет запах катка. Не знаю даже как объяснить, чем пахнет искусственный лед. Но этот запах у меня ассоциируется с безграничным счастьем, свободой… и болью, травмами, переживаниями. Может, я мазохистка, но это мой любимый запах!

Я встала за бортиком и наблюдала за тренировкой. Как же мне хотелось тоже выскочить и скользить. Умирать от усталости и радоваться новому получившемуся элементу. Я молча наблюдала, как катаются другие дети, а душа моя омывалась слезами.

Тренировка закончилась буквально через минут десять. Елизавета Владимировна каждому дала наставления и отпустила со льда. Выбегающие с катка малыши со мной здоровались, тогда то и заметила меня она. Я видела даже с большого расстояния, как нахмурились ее брови.

Елизавета Владимировна была без коньков, она в основном ходила на тренировки в специальной обуви похожей на унты. Поэтому уверенным шагом она направлялась ко мне. Я вся подобралась и встала, упираясь на трость. Я все ещё ее боялась в каком-то смысле, внутри все трепетало. — Здравствуйте, — выдавила я.

— Здравствуй, Алёна, — ответила вполне добродушно Елизавета Владимировна, — пойдем… поговорим в моем кабинете

Я кивнула и пошла следом за ней. Не у многих тренеров здесь есть отдельный кабинет, но у Елизаветы Владимировны имеется, потому что она королева льда, как величают ее СМИ, и цербер, как зовём ее мы — ученики.

Как только мы зашли к ней, я с воодушевлением рассказала все, что сегодня мне поведал врач. Я засунула все свои обиды и претензии куда подальше, решив, что кататься важнее обид. Мне хотелось услышать, что меня ждут на льду. Но… Цербер внимательно меня выслушала, потом сделала долгую паузу, только после этого медленно заговорила.

— Алёна, я знаю твой бойцовский характер. Ты во многом уникальна, но пойми, сейчас век фигуриста — короткий. Таким коротким он ещё никогда не был. За всю историю существования… Я не уверена, что тебе стоит окончательно подрывать свое здоровье. Ради чего? Восстановление только займет год, и то в лучшем случае. У тебя уже начались возрастные изменения, а как только окончательно оформишься, как девушка, кататься будет очень сложно.

Я внимательно слушала, впитывала каждое слово как губка, но ощущала, что пропитываюсь ядом.

— То есть… даже если я вернусь, то… тренировать Вы меня не станете? — я даже не пыталась скрыть обиду в голосе.

— Нет. Это будет бессмысленная трата времени.

— Да как Вы так можете говорить?! — вспылила я.

— Послушай, Алёнушка, я понимаю, что у тебя сейчас негодование и обида на меня, но пойми, я же хочу сохранить тебе хотя бы здоровье. Девочки в пятнадцать лет всегда будут прыгать выше и легче девушек в восемнадцать. Это не я плохая, а система…

— Поверить не могу, — прошептала я в отчаянии.

— Ты же не одна такая. Не каждой суждено дойти до заветной медали.

Мои глаза метали молнии, а руки хотели повыдергать все ее космы.

— Поверь мне, я просто хочу, как лучше…

— Лучше?! Лучше?! Только что Вы поставили крест на мне, моей карьере и говорите, что хотите как лучше! А знаете что? Плевать! Я стану чемпионкой и без вас! — во мне кричало отчаяние.

Я подскочила и выбежала из кабинета пулей. Еле сдерживая слезы, я побежала на выход. Внутри все горело черным огнем. Предательница!

Спустя несколько минут я рухнула прямо запорошенный снегом асфальт, потому что больше не могла бежать. Ногу прострелило адской болью, которую я не чувствовала, пока убегала. Но как только дала себе возможность вздохнуть, не смогла даже стоять.

Я плакала. Снова плакала, не желая сдаваться. Какой-то парень протянул руку и помог встать. Я поблагодарила его, даже не взглянув на него. С трудом дошла до ближайшей лавочки и рухнула на нее. Просто сидела и прокручивала в голове слова тренера, а потом врача и наоборот.

Домой я вернулась замерзшая, злая и обиженная на весь мир.

— Аленушка, ты где так долго была? — с порога устроила допрос мама.

Я устало посмотрела на нее. Моя нога ныла и болела, ведь трость я бросила в кабинете тренера, а самостоятельная ходьба давалась с трудом.

— У врача, мам. Мне сделают операцию и я снова смогу попробовать кататься, — выдала я главную новость за сегодняшний день.

— Ох, Алена. Тебе профессор хирургии запретил кататься, а ты слушаешь рядового доктора? Не уверена, что тебе эта операция нужна.

Я взглянула на нее с ненавистью, наверное, впервые в жизни.

— Я уже дала свое согласие, — ответила я устало.

— Свое я не дам, — заупрямилась мама.

— Отлично! Просто отлично! — психанула я и ушла к себе, громко хлопнув дверью.

Я ничего не сказала маме больше, хоть и хотелось. Просто сил для борьбы не было, я устала. Плюхнулась на кровать и закрыла глаза. Но сна не было. В сумке рукой нашла телефон и увидела кучу не прочитанных сообщений.

Меня добавили в чат с классом и нашим классным руководителем, в чат, где учительницы не было, а ещё в чат к девочкам, с которыми я сегодня познакомилась. Везде кто-то что-то писал, спрашивал, рассказывал, но мне было не интересно. Первым желанием было удалиться с этих всех чатов, чтобы не отвлекали. Но потом меня привлекло сообщение с незнакомого номера. Я открыла сообщение и впервые за вечер улыбнулась.

«Привет. Это Егор, твой будущий учитель… сама знаешь чего;) Сегодня у меня собираемся классом, приходи.»

Дальше он написал адрес. Его дом находился на соседней улице.

Что ж. Родители хотели обычного подростка? Они его получат.

«Во сколько сбор?»

Отправила и поняла, что слово «сбор» для меня никогда не ассоциировалось с вечеринкой.

Ответ пришел через минуту.

«Уже. Придешь?»

Не раздумывая, ответила согласием и с трудом встала, чтобы переодеться. Наконец-то я сниму эту ненавистную форму.