Это не наша война (СИ)

2 часть. Коридоры Агробара

Шевельнулась портьера с изображением Элия РоБеруши, легендарного героя, прародителя нынешнего короля, основателя династии, естественно, без никаких номерных знаков рядом с именем, ибо с математикой он не дружил. Зато ломал хребты об колено и раскалывал головы будто орехи, можно сказать, одной левой. Правую же вообще добропорядочные баризы — костяк этих племён и составил основное население будущего королевства Агробар — считали нехорошим знаком поминать к ночи, ибо по слухам герой мог ею запросто поковыряться в ноздре дракона и при этом не обжечься. Интересно, кто после подобных деяний драил его доспехи и одежду? Потому как по другим легендам Элий был знатный выпивоха и бабник, то есть времени на стирку и штопку у него не было совершенно. Так вот, на портьере было изображено, как герой того времени, Элий РоБеруши без номерного знака побивает не менее пугающе интересного персонажа агробарской истории, как шалюрского предводителя, ашалюра (что в переводе — младенец, а в простонародье — чёрный колдун) Синий Дым, жравшего барских младенцев на завтрак, обед и ужин. Рожи при этом у них были презабавные: Элий будто с похмелья красный, как свекла, с выпученными глазами, зато у его врага не в пример мелкие, свинячьи гляделки, причём напрочь лишённые разумности, словно давно и основательно отутюжены пресловутым дымом, от которого шалюры и стар, и млад дуреют в своих лесах. Скорее всего, картина ни капли не погрешила против исторической достоверности. Мало того, она в который раз напоминала, как давно и плодотворно пересекаются два народа. В общем, зерно ценности в этом произведении искусства было. Вот только найти его глазами было практически невозможно.

Человек за столом задумчиво рассматривал шедевр, но мысли были далеки от истории. Думал он о том, что какие только уроды жили пару веков назад (имеется ввиду внешне), и что художнику (или кто там рисует на ткани?) он бы самолично отрубил кисти — хватит плодить подобное дерьмо, выколол глаза — нечего видеть в окружающих этаких страховищ, и вырвал язык… так, за компанию, в качестве моральной компенсации.

— Интересно, действительно ли судьба столь хитроумна? Или это просто её каприз? — раздался из открывшейся темноты ироничный голос. — Очередной Дым и очередной Элий.

Человек за столом вздохнул, отвёл взгляд и потянулся за яблоком.

— Я уж постараюсь, чтобы эти персонажи исчезли не только со стен агробарских домов, но и из истории, — раздражённо бросил, ловко орудуя ножиком. — Надеюсь, ты не будешь препятствовать мне в этом.

Из темноты раздался смешок.

— Ты хоть родственника пощади… И потом, казну надо тратить с умом.

— Ничего, — хмыкнул тот, — я свои денежки потрачу. Поверь, через пару поколений у молодых агробарцев будут иные герои и правильная история… А вот, — он поднял голову, — иметь в своём распоряжении казну я не прочь…

— Не дождёшься, — донеслось сквозь смех.

— Глупый, — с сожалением протянул собеседник, забрасывая в рот дольку яблока, — я пошутил.

— Я тоже.

— Да? Ну ладно, давай к делу, — к мягкому тембру добавились деловые нотки. — Доклад Безымянного я подтверждаю. Сомнения его верны, мало того, ты мне так и не сказал, как будешь разбираться с уруками. И хватит ли у нас сил убрать их в принципе?

— Всё продумано. Помимо золота и… тех, скажем, специфических вещей, что мы обещали Т'ыхТою, тёмным нужна кровь. Много крови. Вот пусть они и пускают её нашим врагам. Останутся в живых, эта угроза поможет сплотить народ после смерти короля. И загоним их на земли шалюров — собственно их я им и обещал…

— Как? — удивление было искренним.

— А вот так. Территория эта номинально наша, я и предложил: хотят поселиться, пусть разберутся с… незаконным заселением. У Т'ыхТоя произошли какие-то трения со старшим шаманом, и ему понадобилась территория для основания своего клана…

— Но зачем нам тёмные под боком?

— Подожди. Кто будет идти в шалюровские чащи и предгорья? Небогатые колонисты и отслужившие военные. Пока тёмные и дикие будут выяснять, чей нож острее, агробарцы укрепятся. Кровь прольётся, зато земля реально протянется к нам.

— А объединиться они не могут после выяснения, кто их… надул?

— Это в принципе невозможно. С врождённой ненавистью ко всем иным они даже спрашивать не будут ничего друг у друга. Зато сколько плюсов! Уруки могут потеснить шалюров на вербарскую территорию, и у соседа вызреет очередной прыщ на заднице, что нам, ослабленным, будет только на руку — уж больно глазки блестят у Руфуса, нашего милого барского побратима, когда он косит в сторону агробарской границы. Не получится, пусть хоть друг друга покончают — всё-таки свидетели. Кто-то кого-то выбьет под корень, и нам будет проще оставшихся выдавить в горы.

Наступила пауза.

— Ну и страсти, — покачал головой человек в капюшоне. Особого восхищения, правда, в голосе не прозвучало. — Хорошо, а разбушевавшихся бандитов как ты будешь успокаивать?

— Элементарно. Ночной король обещал решить эту проблему, когда придёт время. Он уже старенький, и дворянский титул, легальное имя и уютное поместье его вполне устроят.

— А вдруг не справится?

— После сообщения об участии Бешенного и его вассалов в беспорядках, мои люди при посредничестве и посильной помощи Ночного короля проведут переговоры с другой крупной конкурирующей группировкой и предложат помощь в устранении Бешенного и его близкого окружения, а потом уж они сами пусть дорезают друг друга. Нам же обязательно придётся проконтролировать последующий раздел городских районов — упускать из виду ничего нельзя.

— Как насчёт сотрудничества вассалов и церковников?

— А у них нет выхода. Хотя задачу можно упростить, и бандитов назвать как-то возвышено… Освободителями! Верующих это устроит. А недовольных… Канав много, трупов будет достаточно — кто разберётся, отчего у человека нож в спине? Нравы-то у отребья ещё те.

— А священник?

— Ну, с ним надо поаккуратней. Но и его, если что можно будет прижать. Чересчур уж он будет с нами повязан. И обязан.

— Легко у тебя всё получается. Но жизнь всегда вносит коррективы. Ну, ничего. В наших руках изменить всё к лучшему, а для достижения столь яркой цели все средства хороши, как бы цинично это ни звучало.

— Не будь нытиком. Учти ещё такой факт — нам не придётся скучать, как бы ни сложились обстоятельства. Это адреналин, это игра, пусть жестокая и кровавая. Но и ставки у неё высоки. Зато совершив этот шаг, мы выйдем на иной уровень. И, в конечном счёте, добьёмся значительного, смею тебя уверить, процветания Агробара. И нас с ним… Что-то ещё интересует? В чём ещё тебя убедить?

Человек в капюшоне разразился шелестящим смехом.

— Я всегда говорил, что ты — мастер стелить слова. Наверное, даже поднимаясь на эшафот, будешь меня успокаивать, что, мол, либо топор тупой, либо палач косой. Но ведь, в конечном счёте, это лишь продление агонии, — помолчал несколько ударов сердца. — А если серьёзно, меня уже не стоит убеждать — когда я согласился на твой план, преподнесённый издалека, я отбросил сомнения. — В голосе плеснул холод. — Хотя уверен, что откажись от сотрудничества, мне бы не жить — ни охрана, ни обращение о заступничестве к королю не спасли. Ведь так?

— Откровенный вопрос. Откровенный ответ: да, ты бы просто исчез.

— Ну вот, — саркастически подытожил человек в капюшоне, — между нами нет недоговорённостей. Я только надеюсь, что ты правильно оцениваешь моё участие… Ведь и я могу быть опасным…

— Что ты! Несомненно. Наш тандем крепок, как камень.

— Хорошо. Попробую тебе доверять.

— Это правильно.

— Ещё один момент. Не нравится мне твой Безымянный. Уж очень много знает — это раз. Второе — его демонстративная солдафонистость — всего лишь маска.

— Не переживай, у него своя роль. Которую ты вряд ли захотел бы исполнить.

— Хорошо, так тому и быть.