Эван Картье. В погоне за золотым сечением

11. 110000110000110000110000110001110001

– Тут так круто! – воскликнул я.

– Мне придется отключиться, у тебя сейчас связь пропадет. Иди дальше, увидишь дверь. Жду тебя внутри.

Удивление оказалось сильнее других эмоций. Паника осталась у автомата с едой. Я начал спускаться по винтовой лестнице. На вид тут ступенек сто, не меньше. У меня закружилась голова. К счастью, скоро лестница подошла к концу. Пока я спускался, освещение становилось ярче. Наконец показалась железная дверь, вроде тех, что ведут в бункер. Сердце бешено заколотилось в груди: момент истины близок. Я наконец-то увижу этого Эджа и узнаю, что происходит.

Дверь бесшумно распахнулась, и я замер. Судя по ее размерам, она должна была открыться с адским скрежетом, но ничего подобного. Даже не скрипнула. Внутри послышались голоса. Я колебался, инстинкт самосохранения кричал мне: поверни обратно и беги отсюда со всех ног. Но я не двигался. Мне нужно знать. Я хочу знать правду о флешке, о том, как она связана с папой, – это сильнее меня. В любом случае уже слишком поздно. Голоса умолкли, и воцарилась неловкая тишина. Я поколебался еще секунду и вошел.

– Добрый день, месье Картье, – поприветствовал меня низкий, скрипучий мужской голос.

Было слишком светло, и я прищурился. То, что я увидел, лишило меня дара речи. Я представлял себе помещение вроде кельи, но все выглядело совсем не так. Это место скорее походило на базу тайных агентов, как Бэт-пещера. Я уже приготовился, что вот-вот появится сам Бэтмен в компании старого доброго Альфреда[4]. Оглядевшись, я поразился количеству компьютеров и мониторов: на стене висело не меньше дюжины экранов. Мое внимание также привлекла огромная клавиатура на столе в центре. В другом конце комнаты висела пробковая доска с фотографиями, заметками, последовательностями цифр и странными символами, напоминающими египетские иероглифы. Куда я попал?

– Малыш, входи, – пригласил тот же человек, отойдя в сторону.

Вцепившись в телефон, я сделал несколько шагов и заметил, что здесь были и другие люди. Женщина лет тридцати с кожей карамельного оттенка и заплетенными в длинную косу черными волосами – очень красивая. Черты ее лица, хоть и мягкие, и глаза изумрудного цвета не оставляли сомнений, что она здесь командует. Также я заметил девочку лет одиннадцати со светлыми волосами и длинной челкой. Она сидела за компьютером и что-то печатала, не обращая внимания на происходящее. Поглощенная компьютером, девчонка даже не повернулась в мою сторону, продолжая постукивать длинными тонкими пальцами по клавиатуре и корча гримасы.

– Не бойся, мы не будем резать тебя на кусочки, – произнес голос, который я тут же узнал.

Эдж. Он подошел ко мне, широко улыбаясь. Наконец-то я увидел того, кто спас меня: он совершенно не соответствовал моим ожиданиям. Голубые, практически прозрачные глаза смотрели пронзительно и никак не сочетались с темными волосами. На правой брови был пирсинг: две маленькие пики выглядывали с каждой стороны. Пряди волос падали на лицо. Он откинул их назад быстрым движением руки, и я заметил татуировки, спускающиеся от шеи до самых кистей. Так вот как выглядит гениальный хакер, который мне помог.

Эдж кивнул мужчине у меня за спиной и повернулся к женщине. Я не мог не следить за ним глазами: вглядываясь в его лицо, я надеялся нащупать хоть какую-то подсказку о том, где сейчас нахожусь. Он был здесь единственным, кого я знаю, и это пугало. Казалось, меня привели в клетку с хищниками. Вдруг дверь за моей спиной резко захлопнулась, и я вздрогнул. Я в ловушке. Браво, Эван! Вот уж молодец так молодец.

– Видок у тебя так себе, – поддразнил Эдж, приблизившись.

Он был выше меня на голову. Кашлянув, собирался сказать что-то еще, но женщина его опередила.

– Эван, я очень рада тебя видеть, наконец-то! – воскликнула она с несколько преувеличенным задором. – Твой папа столько о тебе рассказывал!

Я резко повернулся к ней и нахмурился. Ненавижу, когда об отце так говорят, словно хвалятся: «Я так хорошо его знал». Больше всего на свете меня раздражают эти слова. Почему люди думают, что обязательно нужно упомянуть, как они были близки с моим отцом? Это же не соревнование. Речь идет о моем отце. Который умер.

– Откуда вы его знаете? Где я? Кто вы, в конце концов?

Я кричал все громче и громче, требуя ответа сию секунду. Хватит с меня загадок и недомолвок. Хочу все узнать здесь и сейчас, в этих катакомбах. И никуда не уйду без разъяснений.

– Так он не в курсе? – удивленно обратилась женщина к хакеру.

– Конечно нет! Я не собирался ему обо всем рассказывать по телефону, да еще и в погоне! – завелся Эдж.

Я слушал их и не понимал ни слова. Какая связь между моим отцом и… этим местом? С самого утра мне казалось, что меня разыгрывают, что вот-вот кто-нибудь войдет в комнату с криками: «Улыбайтесь! Вас снимает скрытая камера!» – самый правдоподобный вариант из всех, что мне удалось придумать. Но больше всего на свете хотелось проснуться в холодном поту посреди ночи и понять, что мне просто приснился кошмар.

– Как бы там ни было, времени на нежности у нас нет, – вмешался мужчина, открывший мне дверь. – Придется быстро ввести его в курс дела. Ждать больше нельзя.

Я повернулся, чтобы посмотреть на него. Он смерил меня взглядом с головы до ног, подошел и нетерпеливо протянул руку. Его угрюмый вид не предвещал ничего хорошего. Половина лица от правого глаза до подбородка была покрыта шрамами от ожогов, а в ярком освещении он выглядел грозно. Я с трудом сглотнул, постаравшись не пялиться на него, но напрасно. Глаза сами возвращались к его шрамам. Мужчина был выше меня на две головы, а под темно-серыми брюками и тонким черным свитером проступали мускулы. Голова бритая, как у военных. Может, он вообще из тех, кто сначала бьет, а потом спрашивает, – ничего хорошего для меня.

– Дай сюда свой телефон.

Он говорил низким, скрипучим голосом, подвизгивая на последних слогах. Такой горе мышц перечить почему-то не хотелось. Придется схитрить, а не то мистер Мускул разозлится.

– Ты меня слышал, малыш? – повторил он, теряя терпение. – Телефон. Давай сюда. Живо!

Я вздрогнул и вцепился в телефон как можно крепче. Безотчетно отступил. Здесь оставаться нельзя. Надо выбираться отсюда любой ценой. Во что я вляпался?!

– Оставь его в покое, Райз! – вмешался Эдж, легонько толкнув здоровяка. – Ты его пугаешь. Эван, иди сюда, я все объясню, но Райз прав, ты должен отдать телефон.

– Мечтать не вредно! Заберешь его, а потом я не смогу позвать на помощь, так?

– Не глупи, – презрительно ответил Райз. – Ты хоть знаешь, где мы? В катакомбах. Под Парижем. В двадцати метрах под землей. Телефон тебе тут не поможет. Связи тут нет, но само устройство еще работает. Если еще не дошло, пока телефон у тебя, злые дяди могут тебя найти. И нас заодно. Так что давай его сюда, и поживее!

Я убедился в его словах, взглянув на телефон. Действительно. Связи тут нет, даже экстренный вызов не работает. На экране высветилось море уведомлений: Фейсбук, Инстаграм, две эсэмэски от Давида, три звонка и четыре сообщения от Луизы. Но ответить нельзя. В бессилии я закусил губу. Наверняка моя подруга места себе не находит и беспокоится обо мне. Все очень фигово. Но стóит ли мне снова их послушать и отдать единственное средство связи с внешним миром? Я им не доверяю, а этому здоровяку – меньше всех. Он нервный, того и гляди кулаки в ход пустит. Я скорчил гримасу. Эдж встал напротив, повернувшись спиной к Райзу, который подошел еще ближе.

– Эван, дай сюда телефон, – мягко настоял Эдж. – Мы в опасности. А больше всех – ты.

Я взвесил все «за» и «против» и взглянул еще раз на Райза, стоявшего за спиной Эджа. Будем честны: против него у меня ни шанса. Стóит ему дунуть на меня, как я упаду, а он заберет телефон. У него на шее забилась жилка – терпение Райза подходило к концу. Так что я принял единственно верное решение: против воли отдал телефон хакеру, злобно взглянув на него.

– Я хочу все знать. Прямо сейчас.