Евангелие от Люцифера

ГЛАВА 12

Как и обещал Адамсон, багаж Финн был доставлен в отведенное ей помещение в секторе штатного персонала — большущего продолговатого шатра, отличавшегося от прочих тем, что из его основного корпуса в стороны, словно лапки сороконожки или какие-то отростки, отходили индивидуальные помещения. Клетушек этих, по подсчетам Финн, было примерно двадцать пять: каждая снабжена электричеством, баком с подающейся самотеком водой и маленькой кабинкой биотуалета. В этих жилых отсеках имелись той же формы, треугольные, но меньшего размера окошки, как и в рекреационной зоне. Кроме того, там была походная койка с надувным матрасом и подушкой, стол из гнутых трубок с пластиковой столешницей, ноутбук с подключением к локальной сети и Интернету, стул и даже отвод кондиционера. Из средств связи предлагались радионаушники «Моторола», десятиканальное переговорное устройство с пятимильным радиусом действия и кнопка вызова стюарда. Все необходимые сведения о данном месте — от схемы раскопок до инструкции по пользованию биотуалетом — можно было извлечь из лежавшей на кровати папки. Адамсон не скупился на расходы, и Финн поймала себя на том, что ей очень хотелось бы знать, чего ради тратит он такие деньжищи. Ведь не ради же расшифровки нескольких коптских надписей, тем паче что, по словам Хилтса, монастырь был обнаружен давно и исследовался ранее.

Ужин накрыли в столовой, такой же большой юрте, как и рекреационная, с двумя дюжинами столов. Большой общий стол для штатных сотрудников отделялся от остальных перегородкой из белого нейлона. Соседями Финн были эксперт по керамике из Королевского музея Онтарио по имени Адриан Марч и Хилтс. Адамсон сидел во главе стола рядом с маленьким смуглым человеком, которого он представил как Мустафу Гиснави, чиновника, осуществляющего связь экспедиции с Ливийской службой древностей. Прямо напротив Финн увидела Фрица Куна, которого Хилтс назвал внуком личного археолога Гитлера, а рядом с ним Лаваля, монаха из Библейской школы в Иерусалиме. Ужин состоял из разнообразных ливийских блюд: баранины, цыплят и каких-то вегетарианских кушаний. Разговор велся главным образом вокруг раскопок и касался преимущественно технических аспектов. Финн подождала подходящего момента и наконец отважилась задать вопрос:

— Что конкретно мы рассчитываем здесь откопать?

Немец Кун напротив нее нахмурился. Адамсон лишь пожал плечами:

— А разве обязательно искать что-то конкретное?

— Обычно проекты такого рода затеваются ради определенной цели.

— Да что вы вообще знаете о таких проектах? — буркнул Кун, ковыряясь в тарелке с политой соусом бараниной.

Лицо его покраснело. Он поднял свой бокал с вином, залпом осушил до дна, и возникший за спиной стюард тотчас наполнил его заново из завернутой в салфетку бутылки.

Финн оставила грубость Куна без внимания и подождала ответа Адамсона.

— Археология, мисс Райан, это наука, которая прирастает по крупицам. Человек, сидящий рядом с вами, доктор Марч, может провести несколько лет, собирая осколки разбитого горшка в таком количестве, чтобы можно было произвести реконструкцию, и даже тогда она, вероятно, будет неполной. Но полнота не цель, не так ли, Адриан?

— О, конечно нет, — ответил стройный светловолосый мужчина в очках с толстыми стеклами, сидевший слева от Финн. — Важно выявить тенденции, точки сопоставления. Чтобы понять, с чем имеешь дело, полная реконструкция вовсе не обязательна.

— Вот так, мисс Райан. Наша общая цель здесь, в Дейр-эль-Шакире, состоит в том, чтобы добавить некую толику к сумме уже имеющихся знаний. Мы тут не претендуем на лавры Говарда Картера, раскопавшего усыпальницу фараона Тутанхамона, или на славу того французского капитана, который обнаружил Розеттский камень, когда приготовился взорвать мост. Ничего такого, что могло бы заинтересовать «Вечерние новости» Си-би-эс или Ларри Кинга. — Он рассмеялся. — Это просто сбор дополнительных сведений, способных сделать наше представление о прошлом более полным и верным.

— Рутинная работа пахаря на ниве исторического познания, — иронически заметил Хилтс.

Подняв с тарелки куриную косточку, он обглодал ее, положил обратно и вытер руки салфеткой.

— Что-то в этом роде, Вергилий, — кивнул Адамсон.

— Просто Хилтс, если вы не против. Просто Хилтс.

— Насколько я понимаю, Дейр-эль-Шакир был первоначально основан святым апостолом Фомой, — сказала Финн, припомнив то, что рассказывал ей Хилтс.

— Миф, — отозвался с противоположной стороны стола Лаваль. — Согласно более распространенной гипотезе, святой Фома после Вознесения Иисуса отправился в противоположном направлении, в Индию. Что же до монастыря Дейр-эль-Шакир, то его основали сторонники так называемой арианской ереси. Арий, знаменитый монах и богослов из Ливии, не признавал Христа равным Богу Отцу по божественной сущности. Возможно, именно сомнение в том, что Иисус был истинным Сыном Божьим, связало в сознании потомков это место с именем Фомы, как известно, тоже склонного к сомнению. Недаром его называли Фомой Неверующим.

— А череп? — спросила Финн и повернулась к Адамсону, пытаясь оценить его реакцию.

— О каком черепе идет речь?

— Кажется, он называется «череп Бафомета», — пояснила Финн.

Адамсон расхохотался. Лаваль широко улыбнулся.

— Боюсь, что в вашей голове сплошная мешанина, связанная с историей рыцарей-тамплиеров, — с ухмылкой промолвил Адамсон. — Тот факт, что книга входит в список бестселлеров «Нью-Йорк таймс», не делает ее содержание научно достоверным, тем паче если речь идет не о монографии, а о художественном произведении. То, о чем вы говорите, — это предположительный побег Никодима и Иосифа Аримафейского в Англию. Голова на щите Великого магистра рыцарей-тамплиеров была изображением черепа одного из основателей ордена, французского рыцаря по имени Гуго де Пайен, который жил примерно семьсот лет спустя после того, как здешние монахи обратились в прах.

— Вы много знаете о тамплиерах, — тихо сказал Хилтс.

— Я о многом многое знаю, — ответил Адамсон.

Ужин продолжился, а потом присутствующие один за другим стали извиняться и покидать столовую.

Хилтс тоже встал и, уже собираясь уходить, шепнул Финн на ухо:

— Он лжет. Тут кроется что-то еще.

Не ответив, Финн посмотрела на Адамсона, увлеченного разговором с представителем Ливийского археологического ведомства Гиснави. Внезапно руководитель экспедиции повернулся и через стол уставился на нее холодным, лишенным каких-либо эмоций взглядом. Девушка выдержала этот ястребиный взор, и спустя секунду он отвел глаза. Финн встала и поежилась: если бы взглядом можно было убить, быть бы ей трупом. Выражение лица Адамсона было точно таким же, как у убийцы-меченосца в Городе мертвых.