Продолжение следует (?)

Распад СССР и (едва-едва) начавшиеся экономические реформы, возникновение специфической социально-исторической формации «ведомственного феодализма» создали принципиально новую ситуацию: империя советского ВПК (включая и саму армию), в сущности, распалась на куски, каждый бесконтрольно поедает свою часть бюджетного пирога, а также зарабатывает, как умеет, «на стороне». Чеченская бойня — чудовищный, самый зримый пример такого бизнеса, важнейшая доходная часть которого возникала в результате желаемого перераспределения госбюджета; снова, как и в случае ВПК, «хвост вертит собакой»: формально подчиненные структуры и персоналии (до сих пор не названные и на скамью подсудимых не посаженные) фактически определяют политику государства. Ослабление государственных механизмов контроля за гигантскими запасами ядерных и химических вооружений существенно повышает вероятность распространения оружия массового уничтожения, использования его мировым терроризмом. Резко возросла и экологическая угроза, особенно в условиях злоупотребления секретностью, недопущения независимого контроля. Казалось бы, достаточно одного Чернобыля, всего того преступного обмана, замалчивания, последовавших за катастрофой, чтобы раз и навсегда отказаться от секретности в этих вопросах. Но хотя очевидность эта зафиксирована и Конституцией, и законами РФ, узковедомственные интересы снова берут верх. Именно они стремятся навязать стране паранойю «государственной тайны», организовав три года назад дело Вила Мирзаянова, а теперь — в течении уже 2 лет и 8 месяцев — дело Александра Никитина. Неважно, что радиоактивные отходы Северного флота угрожают жителям Севера России и сопредельных государств. Важны только ведомственные корпоративные интересы, поставившие человеческую цивилизацию на грань гибели в прошлом и готовые повторять эти «эксперименты» снова и снова.

Торможение реформ привело к тому, что миллионы людей, работавших «на войну», оказались в течение непростительно долгого времени «экономически репрессироваными», и это реальная предпосылка для тоталитарного реванша. А если учесть, что на экономические лишения накладывается еще и правовая незащищенность — вполне естественная в эпоху вышеупомянутого «феодализма», — то, наверное, можно утверждать, что России и всему человечеству крупно повезет, если наша страна встретит третье тысячелетие с гласностью, парламентаризмом и другими — слишком многим уже надоевшими — атрибутами какой-никакой, но демократии. Нет у истории сослагательного наклонения. Не помню уж сколько раз повторял я и, думаю, не я один: «Вот если бы был жив Андрей Дмитриевич!» Я даже статью написал «Нет Сахарова» («Сегодня», 21 декабря 1993 г.), в которой безуспешно пытался убедить проигравших выборы в Госдуму друзей-демократов, что лозунг «Свободу малому предпринимательству!» является единственным бесспорным для миллионов российских избирателей реформаторским призывом и что, будь жив Сахаров, он бы не упустил этой возможности найти общий язык с измученными перестройкой согражданами. Сегодня, увы, ситуация в этом вопросе по-прежнему пока что «как всегда» — все очень трудно, загнано в «тень» и в деле развития социально значимого малого бизнеса нам еще бесконечно далеко до Турции, Италии или США. Эта, казалось бы, вполне мирная хозяйственная тема имеет, к сожалению, прямое отношение к вопросу о нешуточных глобальных угрозах. Конечно, по сравнению с железобетонными концепциями и устремлениями предыдущей эпохи «Бросок на юг» Владимира Жириновского — всего лишь клоунада, детский лепет. Но возможный сценарий на будущее, когда в результате всеобщей тоски по «сильной руке» доступ к российской ядерной кнопке получат «веселые ребята», размахивающий свастикой и пятиконечной звездой, — это сегодня, к сожалению, не шутка. А стоящие за ними кукловоды — это те самые круги, которым в свое время противостоял Андрей Дмитриевич Сахаров.

«Будущее может быть еще более трагично. Оно может быть и более достойным человека, более добрым и разумным. Но его так же может не быть совсем. Все это зависит от всех нас…» ([2], с. 150).

Я благодарен М. Я. Берзиной, В. Л. Василевской, М. Б. Дубаху и Ю. Н. Смирнову за обсуждение первоначального варианта доклада и за плодотворную критику.