Эйлин

Глава 11

Северус воспринял весть о смерти отца спокойно. Ребенок еще не понимал по-настоящему, что такое смерть, его волновало только то, что отца он больше не увидит. И единственный вопрос, который он задал — уедут они обратно в Бирмингем или останутся здесь, в Глазго.

Эйлин уверила сына, что уезжать никто пока не собирается, и весь следующий день они провели на берегу океана.

Пляжа как такового не было, берег был каменистый и очень крутой, но вид накатывающих волн успокаивал и навевал дремоту.

Вернулись Снейпы отлично отдохнувшими как морально, так и физически, и Северус почти сразу после ужина завалился спать.

Утром следующего дня Северус ждал, что в гости снова придет Люциус. Ему начало нравиться играть с детьми, он раскрепостился, да и остальные дети приняли его довольно благосклонно, особенно после первой драки. Но старший приятель, да еще и волшебник, был очень важен для Северуса.

Мальчик вскочил раньше матери и разбудил ее в такую рань, что Эйлин невольно застонала, взглянув на часы. Находясь где-то между сном и явью, она приготовила завтрак и накормила возбужденного сына. Стук в дверь раздался в тот момент, когда Эйлин сварила себе кофе, чтобы наконец проснуться. Она вновь посмотрела на часы, отметив про себя, что еще только девять утра. Да что же это такое?! Эти Малфои, наверное, поселиться здесь собрались. Плюнув на то, что встречать гостей в халате вроде как не комильфо, она отправилась открывать.

— Вам что, жить негде? — невольно выразила Эйлин свое возмущение, распахнув дверь.

— Почему негде? — Том Реддл определенно удивился подобному приветствию. — С чего ты это взяла?

— А где… — Эйлин не договорила, потому что ее бесцеремонно перебили.

— Абраксас не придет, он занят. Ты же не возражаешь, если я побуду вместо него? — Том отодвинул возмущенную женщину плечом и вошел в дом.

— Я тебя не приглашала!

— А я не вампир, в приглашении не нуждаюсь, — Том нагло улыбнулся и направился прямиком на кухню.

«На запах идет, гад», — паранойя Эйлин вяло подняла голову. Поплотнее запахнув халат, женщина устремилась вслед за Реддлом.

Она вошла на кухню в тот самый момент, когда Том остановился напротив Северуса и начал внимательно разглядывать растерянного и немного испуганного ребенка.

— Говори, что тебе нужно, и убирайся, — прошипела Эйлин, вставая перед сыном и загораживая его. Мальчик заметно расслабился и осторожно выглянул из-за спины матери. — Я, кажется, уже говорила, что не хочу тебя видеть.

— О, ты даже не представляешь, насколько наши желания совпадают.

— Что, тоже не хочешь себя видеть? Зря, по сравнению с нашей последней встречей выглядишь ты заметно лучше.

— Конкретно сейчас я пришел за вещью, которую отдал тебе по ошибке! — рявкнул Том, а Эйлин почувствовала, как вздрогнул Северус.

— Не смей повышать голос в присутствии моего сына, — Тому показалось, что Эйлин перешла на серпентарго. — Говори, что тебе нужно, я отдам эту вещь, и ты уберешься из моего дома.

— Отдай медальон, — Реддл изо всех сил старался сдержаться и снова не перейти на крик.

— Жди здесь, — Эйлин взяла сына за руку и вышла из кухни.

Том ошарашенно смотрел вслед женщине. С ним давно никто не рисковал так себя вести.

— Так, где же этот медальон? — Эйлин добежала до своей спальни и попыталась ухватить искомое украшение за цепочку. Медальон словно перенял отвратительный характер своего хозяина — цепочка постоянно выскальзывала из пальцев, хотя, возможно, это происходило потому, что Эйлин сильно нервничала.

Когда ей надоело ловить увертливую безделушку, она просто вывернула бумажник и вытрясла все его содержимое на стол. С радостным вскриком схватив медальон, женщина побежала на кухню.

Там она швырнула его перед расположившимся за столом мужчиной, скрестила руки на груди и проговорила:

— Это все? А теперь выметайся отсюда.

— Я не отказался бы от кофе, — надевая медальон на шею, произнес Реддл.

— А спину тебе вареньем не намазать? — Эйлин как-то отстраненно отметила про себя, что рядом с Реддлом ее часто накрывает ярость. Он словно вытаскивал наружу все самые худшие черты ее характера одним своим присутствием.

Они молча смотрели друг на друга, затем Эйлин резко развернулась, схватила чашку и, плеснув в нее практически остывший кофе, шмякнула чашку перед Реддлом. Ее руки дрожали, и немного кофе из джезвы выплеснулось на плиту. Схватив тряпку, она быстро убрала коричневое пятно. Все это время Том внимательно наблюдал за ней. Никто не заметил, как на кухню проскользнул Северус, которого Эйлин оставила в его комнате.

— Почему ты не можешь оставить меня в покое? — Эйлин наконец взяла себя в руки и повернулась лицом к Реддлу.

— Потому что это невозможно, — он взял чашку и сделал длинный глоток. — «Судьба вопрошающего и судьба передающего, повлиявшего на выбор нитей, сплетаются в один клубок. И не понять, что из действий вопрошающего подчинено его воле, а что осуществляется согласно желаниям передающего», — процитировал он. — Я не могу жить и постоянно думать о том, совершаю я что-то, потому что хочу, или этого хотела бы ты. К тому же я совершенно не знаю, что у тебя в голове. — Внезапно он перестал говорить, а на лбу у него появились капельки пота. — Что ты мне подлила?!

— Кофе, я ничего не подли… — и тут она увидела сына, который стоял возле стола и сжимал в руке тот самый маленький хрустальный флакон с буквой V. — Сев, малыш, — она подошла к сыну, опустилась перед ним на колени и, боясь вспугнуть, заворковала. — Где ты взял флакон?

— На столе, — ребенка потряхивало. — Ты отцу такое в чай подливала, когда он кричал, чтобы он уснул.

— За-забавный выбор снотворного, — слегка заикаясь, проговорил Реддл. Он пытался бороться с действием зелья, и у него это получилось бы, так как он долго тренировался, намеренно выпивая его, но вот только щедрая детская ручка не ограничилась стандартными тремя каплями, и в чашку с кофе была вылита почти треть флакона.

— Что это? Что во флаконе? — Эйлин запаниковала. Северус мог непреднамеренно отравить Реддла. Нет, самого Тома ей было не жалко, но ребенок мог получить серьезную психологическую травму.

— Веритасерум, — прошептал Том и откинулся на спинку стула. Взгляд его стал рассеянным, а лицо расслабилось. Он продолжал бороться, поэтому не расслабился до конца, но не отвечать на вопросы он не мог.

— Я хотел, чтобы он перестал кричать, — всхлипнул Северус. Эйлин обняла сына и погладила его по спине.

— Тише, все хорошо, видишь, он больше не кричит, а теперь отдай мне флакон, вот так. Ты у меня молодец, защитник мой.

— Слизерин! — вдруг произнес Реддл.

— Что? — Эйлин повернулась к мужчине, который, положив локти на стол, с усмешкой рассматривал женщину и ее отпрыска. Явная передозировка плюс попытки сопротивляться зелью сделали свое дело. Реддл не мог солгать, но в процесс включилось воображение, и он не просто скучно и монотонно отвечал на вопросы, а добавлял к ним собственные ассоциации.

— Можно, я побуду Шляпой? — Реддл ухмыльнулся. — Вот этого юного негодяя с замашками отравителя я определяю в Слизерин. Там его талантам найдется достойное применение.

— Что такое Веритасерум? — Эйлин видела, что Том не в себе, и пыталась выяснить причину и по возможности помочь.

— О, это такая сыворотка правды, всего лишь. Три капли на стакан воды и твой собеседник откровенен как монах на исповеди, — Эйлин невольно посмотрела на флакон. Да, это было не похоже на три капли. — Хотя я считаю, что легилименция надежней. А вот что будет, если напоить кого-нибудь сывороткой и применить легилименцию? Ты знаешь? — вдруг спросил он у Эйлин. Та ошарашенно покачала головой. — Вот! Ты ничего не знаешь! Как ты Хогвартс закончила? За взятку, скорее всего.

— Заткнись, — процедила сквозь зубы Эйлин.

— А я не могу, твой сын умудрился влить в меня столько веритасерума, что хватило бы всех заключенных Азкабана допросить! — Том приподнялся, но потерял равновесие и плюхнулся обратно на стул. — Хороший ребенок. Нет, честно. Это же надо, он умудрился напоить веритасерумом меня! — Реддл весело рассмеялся. — А давай я его усыновлю, — вдруг предложил он.

— Ты замолчишь или нет?

— Нет, ты глухая? Я не могу замолчать, пока это Мерлиново зелье не прекратит действовать.

— Ладно, раз уж ты хочешь поговорить, расскажи мне о Книге.

— Книга, да. Книгу судеб придумал Мерлин. Он вообще такой затейник был. Можно задать вопрос, и из кучи барахла она даст один правильный ответ. Один вопрос — один ответ. Жаль только, что сам задающий вопрос не может ее читать. Только кто-то другой. И этот кто-то должен быть самым маггловским магглом из всех магглов. Книга настолько капризная, что сбоит от малейшего волшебства поблизости. Для каждого она написана на своем языке. Вот с языком определиться можно, на обложке появляется алфавит, который потом исчезает.

— А почему для тебя был древнегреческий?

— Ну ты и спросила, — Том покачал головой. Создавалось впечатление, что он пьяный или под кайфом. — Я-то откуда знаю? Найди Мерлина и у него спроси.

— А почему наши судьбы сплелись?

— Это к нему же, к Мерлину. Вообще-то, должен был просто произойти сбой. Но иногда бывают и казусы, вроде того, что случалось с нами. Такие случаи описаны в истории: Гвиневра переводила для Ланселота, Елена для Париса…

— Елена с Парисом жили до Мерлина, — вновь перебила Эйлин.

— Да? Ну, значит, изобрел не Мерлин, значит, он только листочки в книгу собрал. Но не в этом суть. Суть в том, что все они плохо кончили.

— Да, действительно, — Эйлин нахмурилась. — И что же нам делать, чтобы к ним не присоединиться?

— Не знаю, — развел руками Реддл. — Вот ты чего хочешь больше всего?

— Жить спокойно, — Эйлин задумалась. Амбиций ей не хватало еще в той жизни, а здесь они совершенно были ей не нужны.

— Вот! А я хочу власти над миром! Ну, в крайнем случае, над магической Британией, — поправил сам себя Реддл. — И как нам придти к компромиссу?

— А при чем здесь компромисс? — Эйлин действительно не понимала.

— А при том, что если я начну осуществлять свои начинания, они, так или иначе, могут задеть тебя или твоего мелкого отравителя. А ты этого не хочешь. Наши желания войдут в противоречие, и может произойти несчастный случай.

— Какой несчастный случай? — Эйлин непонимающе смотрела на Реддла.

— Вот уж чего не знаю, того не знаю, — развел руки в стороны Том. — Как вариант — падение Трои и разрушение довольно большого куска цивилизации. Но возможно, кому-то на голову просто упадет кирпич — тебе, мне или нам обоим, тут никак не угадаешь. Провидению-то плевать, кого из нас убрать из реальности — главное, чтобы очага дестабилизации не было.

— И что же делать? Более разных людей, чем мы с тобой, трудно даже представить.

— Сколько раз тебе повторить, я не знаю!

Эйлин внезапно оценивающе и даже как-то расчетливо посмотрела на Реддла, затем обратилась к уже успокоившемуся ребенку:

— Сев, иди, найди карандаши и порисуй в своей комнате, — мальчик покачал головой. — Хорошо, тогда тащи все карандаши и альбомы сюда, только не мешай мне говорить с мистером Реддлом. Сиди тихо, как мышка, хорошо? — Сев кивнул и выскочил из кухни, а Эйлин повернулась к Реддлу. — Не знаешь? Зато я знаю. Сыворотка правды, говоришь? Вот, значит, мы и узнаем сейчас все про тебя, твоих «друзей» и твои амбиции. Нужно же нам хоть какие-то точки соприкосновения найти, я кирпичом по голове не хочу.