Эйнала

Глава 19

— Заходи, не бойся, — неверно оценив мои колебания, вновь повторил лысый. — Тебе все равно от нас не скрыться. Тут, в храме первостихии, твои артефакты тебе все равно не помогут.

Ну я и вошел. И правда, зачем разочаровывать столь гостеприимных людей? Только если этот козел думал, что я покорно буду выполнять все его команды, то не на того напал. Я сюда, в конце концов, не лясы точить пришел. А за информацией. И раз уж выяснить подслушиванием и подглядыванием ничего не получилось, то придется действовать при помощи грубой силы.

Стоило мне войти внутрь, как в мою сторону тут же двинулись несколько человек, доселе мною не видимых. Как и остальные, выстроившиеся у стен, это были обычные с виду люди. Встреть такого где-нибудь на улице — ни за что не поймешь что это мерзкий сектант. Или лучше их хаоситами называть?

Как бы там ни было, но намерения мужичков мне были полностью понятны и давать возможность себя сцапать я не собирался. Крутнувшись на левой ноге, пяткой правой я нанес удар в скулу ближайшего ко мне сектанта. Честно признаюсь — не проживи я на Риэле несколько месяцев, каждый день закаляя доставшееся мне тело вынужденными тренировками, и не активируй перед самым ударом заклинание исцеления — я бы, наверное, не решился на подобные выкрутасы. Несмотря на всю свою мощь и потенциал этого приема, у нас в секции тех, кто рисковал им воспользоваться иначе как позерами не называли. А все потому, что для атакующего он нес не меньше рисков, чем для жертвы. Но это если противник был знающим. Мне же попались унылые дуболомы.

Дуболомы или нет, но стоило мне упокоить двух первых, как остальные тут же стали намного осторожнее и от рукомашества пришлось перейти на сугубо местный способ ведения переговоров — на холодную сталь. И тут-то оказалось, что мои дуболомы никакие не дуболомы, а вполне себе опытные рубаки.

Спасали меня дорсайская техника, накаченное магией тело и, как ни странно — стилет, отобранный у Шуги. Он был длиннее моего кинжала, поэтому вполне мог использоваться вместо даги. Да и орудовать им было намного удобнее. Как-то так получилось, что шпагой я больше парировал, а добивал стилетом.

На восьмом придурке бой закончился. Я огляделся по сторонам и с удивлением понял, что ничего в зале не поменялось. Сектанты, как и раньше стояли у стен, безучастно смотря в пустоту бараньими глазами, а лысый главарь все еще находился у алтаря.

Алтарь. Да, теперь я видел кто на нем лежит. И, честное слово, лучше бы это оказалось страшным сном. Девчонка. Лет двенадцати-тринадцати, не больше. Со страшным разрезом, идущим от шеи до самого паха. И сердце. Все еще бьющееся сердце в такт с мерзкой гадостью, висящей над алтарем.

— С-с-суки! Какие же суки! — потрясенно выдохнул я. В глазах у меня потемнело. Я смотрел и не мог поверить, что такое вообще возможно. С момента попадания на Риэл я делал много жутких вещей, а видел еще больше. Но чтобы вот так. Это было настолько мерзко, подло, противоестественно и… Глупо. Да, глупо. Хаос ведь не бог, ему не нужны жертвы. Так зачем? Ребенка тем более? Убью. Уничтожу.

Я ринулся вперед, прямо на нагло ухмыляющегося лысого ублюдка. Ненависть полыхала во мне. Я совершенно забыл о магии, единственное чего я сейчас желал — это как можно более мучительной смерти этой мрази.

И мне бы сообразить, что не может человек, которому грозит опасность так беспечно стоять и нагло лыбиться. Но ярость… Ярость лишила меня рассудка.

— Но-но, — ухмыльнувшись, взмахнул рукой лысый, — не спеши.

Мышцы резко задеревенели и налились болью. Мое тело скрутила одна большая судорога. Я споткнулся на полушаге и со всей дури шмякнулся на пол, умудрившись по инерции проехаться еще немного. Прямо под ноги лысому ублюдку.

— Ты смотри какой шустрый, — раздался его голос прямо надо мной. — А артефакты какие сильные, продолжают свою работу даже рядом с Сердцем. Ну-ка, давай посмотрим кто ты такой и что у тебя есть.

Я лежал лицом в пол, парализованный, и не мог видеть, что происходит сзади. Но, вскоре почувствовал, как меня начали ощупывать, видимо пытались найти несуществующий артефакт. Так как заклинание маскировки все еще работало, то у уродов никак не получалось нормально меня обыскать. В конце концов, лысый, который, похоже, единственный мог видеть меня сквозь маскировку, коротко не приказал:

— На алтарь его.

Послышался короткий удар, тихий полувсхлип-полувздох, после чего несильный шлепок, будто упало что-то мягкое. Новая вспышка ярости разгорелась во мне. Я понял, что это было. Эти сволочи, найдя себе жертву поинтереснее, просто добили несчастную девчонку и за ненадобностью, как кусок ненужного мяса, скинули ее тельце с алтаря, освобождая там место для новой жертвы.

Прости меня, дитя, за то, что не смог тебя спасти. Но я обязательно отомщу. Чего бы мне это не стоило. Вырежу под корень всю эту нечисть. И не потому, что так повелели боги, нет. А потому, что такие мрази просто недостойны жить.

Пока я давал свою импровизированную клятву меня подняли на руки и уложили на алтарь. Все так же, лицом вниз. Потом, правда, перевернули на спину, и я увидел эту мерзость. И мерзость увидела меня. И, похоже, вспомнила.

Жрец Хаоса, а именно таков был официальный титул лысого ублюдка что-то говорил, а я смотрел в нечто. И нечто смотрело в меня. Я почувствовал, как рассыпались защитное и маскировочное заклинания, но мне стало не до них. Сейчас мне казалось, что меня пропускают через мясорубку, каждую клеточку тела. Была боль, но не чета той, что недавно скрутила мои мускулы. Эта боль была ДРУГОЙ. Не физической, не духовной. Душевной, да. У меня болела душа. Моя бессмертная душа, оказавшаяся лицом к лицу с первородной стихией, разрывалась на части. И я чувствовал, что еще чуть-чуть и все, моя вторая жизнь закончится, так толком и не начавшись. Вот, наверное, Дволика расстроится.

Стоило мне подумать о загадочной богине, о том, как я обедал с нею, вспомнить вкус вареников, которые бесстыдно трескал, сидя рядом со столь великой сущностью, как стало немного легче. Мои мысли сами собой перешли на ее сестру (или все же не сестру?), грозную Хаймат. Вспомнилось какой шалуньей она была, находясь в Ирвонином теле. А потом я вспомнил и о самой Ирвоне, о Чезе, Гральфе, Лорви, Карвене и его ребятах. Если я сейчас сдамся, то я их всех подведу. Всех их, ставших мне за это короткое время, пусть и не родными, но довольно близкими людьми. Только вот как, если я не могу пошевелиться?

А потом меня осенило — магия! Магии-то меня никто не лишал. А чтобы использовать заклинания, мне вообще не нужно двигаться. Все происходит в моей голове. И, если раньше мой разум был затуманен яростью и болью, то сейчас, когда он немного прояснился, что мешает мне колдовать?

Только вот заклинание исцеления, чтобы подействовало, необходимо было концентрировать в руке, а после, уже при ее помощи, направлять куда нужно. А руки у меня сейчас лежали ладонями, направленными в алтарь. И мне бы как-то изменить их положение, но, увы, чертов паралич не давал мне никакой возможности это сделать.

Унывать я не собирался. Магия этого мира, как я уже не один раз упоминал, была похожа на конструктор. Заклинания состояли из блоков, каждый из которых отвечал за что-то определенное. И мне нужно было всего лишь найти тот блок, что отвечал за направление исходящего потока. Легче легкого, ведь неизвестных мне блоков в исцеляющей конструкции было не так уж и много.

За своими мыслями, переживаниями, воспоминаниями, я как-то позабыл о том, что я, вообще-то, нахожусь тут не один. А вот обо мне, как оказалось, не забыли. И пока я размышлял о том, как бы мне поскорее модифицировать заклинание, двое сектантов подошли к алтарю и начали меня раздевать. Видимо, хотели и меня пожертвовать своему мерзкому божеству.

Это был шанс, которым я не мог не воспользоваться! Стоило уродам начать стягивать с меня куртку через голову, как я, улучив момент когда ладонь одной из рук будет направлена в район моей головы, создал в ней максимально напитанное заклинание исцеления и тут же активировал его. Попал! Сразу стало намного легче. Однако, радоваться было еще рано — тело все еще плохо меня слушалось. А значит нужно не останавливаться!

Я еще раз активировал исцеление. И еще раз. И еще. Еще.

— Маг! Клянусь Хаосом, это настоящий маг! — раздался у меня над ухом неверящий, ошарашенный голос лысого ублюдка.

Ну а как ты хотел, мразь? Это тебе не девчонок беззащитных резать.

— Убить! Убить его! Скорее, пока он не пришел в себя полностью! — истошно завизжал жрец, прекрасно поняв к чему все идет.

Куртка, которую с меня умудрились частично стянуть полностью перекрыла мне обзор, поэтому я не видел что происходит вокруг. Впрочем, это же помогло мне, наконец, отвлечься от лицезрения осколка Хаоса, висящего прямо над алтарем. Стало намного легче, но я все же решил еще раз применить заклинание исцеления, мало ли как оно повернется.

И это спасло мне жизнь. Дело в том, что за миг до того, как я активировал заклинание, какая-то мразь умудрилась полоснуть меня кинжалом по горлу. Кинжал был настолько острым, что с легкостью пропорол довольно толстую кожаную куртку и где-то на палец раскроил гортань. Если бы я чуть замешкался, или удар был нанесен долей секунды позже, то все мое попаданчество закончилось так толком не начавшись.

Но мне повезло. Мне, черт возьми, снова невероятно повезло. Вместо бесславной гибели на алтаре слепой первостихии я получил весь букет ощущений, который частенько дарил своим врагам. Это было больно. И очень, просто очень страшно. Наверное, именно из-за страха в свой ответный удар я вложил столько силы.

— Руки! Держите ему руки! — вновь заорал лысый ублюдок своим помощникам. Но было поздно. Из моей правой ладони вырвался столб яркого, до белизны, пламени прямо в лицо склонившемуся надо мною сектанту, попытавшемуся вновь ударить меня кинжалом. Сквозь дыру в куртке я видел его лицо. Обычное лицо, которое могло принадлежать рыбаку или докеру. И я запомнил тот момент, когда выражение на нем из озлобленного и решительного стало удивленным, а затем превратилось в гримасу ужаса и боли. Жаль только, что этот урод умер так быстро и не смог полностью на себе прочувствовать то, что дарил своим жертвам.

Долго упиваться свершившейся справедливостью я никак не мог себе позволить. Нужно было разобраться с остальными сектантами, вряд ли они будут просто стоять и ждать. А значит — ни в коем случае нельзя оставаться на алтаре. И я скатился с него. И только когда уже вот-вот должен был упасть, вспомнил, что где-то там внизу лежит убитая этими мразями несчастная девчонка. Видят боги, я не хотел, чтобы так случилось. Но и получить еще один удар кинжалом я тоже не хотел.

К счастью, упал я рядом. Видимо, когда ублюдок скидывал ее тело, толкнул слишком сильно. Да и сколько ей нужно-то, такой мелкой? Я же старался падать непосредственно за алтарь, и чтобы скрыться из поля зрения сектантов, и чтобы не брать на душу лишний грех. Нет, я думаю, что она бы поняла и простила, но все же… — Потом, Шура, потом будешь себя казнить о том, в чем не виноват. Сейчас не время. — пробормотал я по-русски.

Я скинул с себя порванную куртку и сформировав в каждой руке по огнешару высунулся немного из-за алтаря. Ого. И что же, вы все вот так просто на меня полезете? С голыми руками? Да, похоже, что полезут. А жрец-то, скотина, предусмотрительный. В сторонке стоит с оставшимися в живых бойцами. Не спешит в битву. Ну ничего, и до тебя доберусь, гнида.

Оба огнешара я не целясь отправил прямо в прущую на меня толпу сектантов. Грохнуло! Кто-то дико закричал, но на остальных это не произвело совершенно никакого впечатления. Они как перли, так и продолжали переть. Тогда я выпустил с каждой руки по залпу из десяти огнешаров. Снова крики боли, снова падающие тела и снова полное игнорирование со стороны тех, кого не задело.

И вот сейчас мне стало по-настоящему страшно. Как с такими воевать-то? Последний залп не принес ожидаемого результата, задело всего-то человека четыре. Большая часть огненных сгустков или улетела в молоко, или попала в одних и тех же сектантов. А отдельными огнешарами не покидаешься. Этих уродов человек сорок, не меньше. Да они меня раньше затопчут, чем я их всех перебью. И оружия, как назло, нет. Забрали все, а до того кинжала, которым мне горло вскрыть хотели не добраться — ублюдок завалился на ту сторону. Да и жрец с его дружками. Они ведь в стороне не останутся. Кстати, а где он?

Я осмотрелся по сторонам, не забыв, при этом, отправить в полет еще парочку пылающих подарков. Вот же мразь! Да он сваливает! Понял, что запахло жареным и решил свинтить по-тихому, пока одурманенные сектанты будут рвать меня на британский флаг. Ну уж нет. Тебе, сволочь, я приготовил самые изощренные пытки. Да и поговорить с тобой нужно. Узнать кто вас, тварей вербует и как найти другие ваши лежбища. Уверен, что в столице или окрестностях не один еще храм Хаоса остался.

Я вновь активировал на себе защитное заклинание. Пусть оно не защитило меня в прошлый раз от паралича, но от обычных людей-то должно защитить. После навесил на себя заклинание маскировки. Затем активировал в каждой руке по пламенному резаку и ломанулся прямо навстречу толпе.

Расчет был на то, что заклинание из амулета Итана защитит меня от физического воздействия, маскировка запутает преследователей, а модифицированный огнешар позволит мне хоть немного отрезвить этих чертовых фанатиков. Глядишь, с обожженной мордой они не такими активными будут.

Мой план сработал лишь частично. Я бросился вперед, полоснул по горлу резаком ближайшего ко мне урода, затем еще одного, и еще. А потом я споткнулся и начал падать. Не знаю, что это было. Специально ли кто-то бросился мне в ноги, или просто так получилось, но свою грязную работу он сделал — я оказался на полу. И сейчас от мучительной и крайне глупой смерти меня спасало только защитное заклинание, в котором, к слову, стремительно кончалась энергия.

Я пытался брыкаться, отмахиваться, в кого-то даже попадал. Но все без толку. Сектанты будто озверели. Они, совершенно не обращая внимания на свои потери, навалились на меня кучей и пытались продавить хрупкий, ненадежный, кокон заклинания. В ход шло все: кулаки, зубы, ноги. Они пытались добраться до меня любой ценой и у них это скоро должно было получиться.

Я наполнил защиту еще раз. А затем еще. И снова. А враги все не заканчивались. И тогда я запаниковал. Задергался сильнее, будто рыба, попавшая в сети. И именно паника и спасла меня. Ничего не соображая, левой, еще свободной рукой, я выпустил залп огнешаров. Ни в кого не попал, но сектанты на долю мгновения замерли, а после заорали, будто их живьем резали.

К сожалению, эта агония длилась не более пары мгновений и вскоре они начали приходить в себя. Но я уже понял, что произошло. Барельефы! Я своим заклинанием повредил один из них и это сказалось на адептах хаоса. Точно так же, как тогда, в том древнем кургане. Ну что же, теперь держитесь, суки!

Я вновь выпустил рой маленьких огненных точек куда-то в направлении стен и когда сектантов накрыл новый приступ боли, сумел высвободить и вторую руку. И следующий залп делал уже с двух рук. А потом снова и снова. И с каждым разом я старался продвинуться чуть дальше сквозь мешанину человеческих тел.

Когда же умудрился выбраться на открытое пространство, то бежать дальше за жрецом не стал. Не потому, что не хотел, нет. Просто у меня в резерве осталось энергии совсем чуть. А мне нужно было еще и эту брешь в пространстве закрыть. Да и не дали бы мне догнать его, если уж на то пошло. Это сейчас они смирные, пока их повелитель корчится в агонии, а стоит мне прекратить бомбардировать стены, как эти мрази тут же вознамерятся меня достать. Нет уж. Лучше не рисковать.

Я все усиливал и усиливал амплитуду своих атак по барельефам до тех пор, пока пульсирующий над алтарем осколок Хаоса не вошел сам с собой в резонанс и не исчез. Стоило этому произойти, как все окружающие меня сектанты замертво попадали на пол.

Упал и я. Нет, сознания не потерял, да и энергии все же немного оставалось. Просто я очень сильно устал.