Фанатка

Глава 1

Красивая, стильная девушка стояла у дверей редакции модного журнала и нервно теребила в руках конверт.

Она не решалась постучаться и войти – слишком многое зависело от этого визита, а она пока еще не привыкла к тому, что неудачи нужно воспринимать спокойно.

– Вы сюда? – вежливо обратился к ней подошедший сзади парень.

– Д-да, – голос девушки дрогнул, но она постаралась взять себя в руки. – Я к Егорову Михаилу, – объяснила она.

Парень незаметно оглядел девушку. Теперь он узнал ее – это была она, великолепная Ларионова, победительница фотоконкурса, который проводил журнал. Первое место ей присудили почти единогласно.

В жизни она оказалась еще лучше, чем на фотографии. Парень с удовлетворением убедился, что безупречному лицу соответствует безупречная фигура и столь же безупречные манеры – девушка выглядела элегантно и в то же время свободно и расковано, хотя было видно, что она волнуется.

– Ну, тогда давайте знакомиться! Михаил Егоров – это я! – Парень широко улыбнулся и распахнул перед девушкой дверь. – А вы – Таня Ларионова, наша прима.

– Да, это я, – кивнула Татьяна (а это была именно она!) и прошла в комнату.

В ослепительной рыжей, зеленоглазой красавице никто бы не узнал ту неуклюжую черноволосую толстушку, которой она была шесть лет назад.

Но изменился не только цвет волос и глаз, изменилась она сама.

Татьяна проделала долгий путь, прежде чем оказалась в редакции популярного модного журнала…

* * *

… Шесть лет назад, вернувшись домой из Москвы, она еще немного пожила тихой домашней жизнью, прежде чем начала задумываться – и это все? Неужели вся ее жизнь пройдет вот так – возле кроватки малыша, рядом с фотографиями его ненаглядного папочки? Нет, ничего против такого быта она не имела – ей было спокойно и уютно, мирно и сонно – многие только мечтают о таком! У нее был неплохой, стабильный заработок, ребенок – что еще нужно молодой женщине? Любовь? У нее была любовь – Жека-большой, и она не собиралась ему изменять. Она думала, что этой любви ей вполне хватит на всю жизнь. Да, она продолжала его любить, даже после того как прочитала в журнале о его свадьбе с Викой. Правда, ребенок, о котором говорила тогда Вика, так и не родился… Татьяна долго гадала почему, но пресса об этом молчала. Ходили слухи, что у Вики был выкидыш – то ли из-за ее собственной неосторожности, то ли из-за несчастного случая, но все это были сплетни, а сплетням Татьяна не верила.

Так что она обладала всем, о чем только можно мечтать. А то, что рядом с ней не было мужчины… Об этом она первое время, занятая заботами и домашними делами, даже не думала.

Однако все было не так просто, как ей поначалу казалось. Когда Женьке-маленькому исполнилось три года, его отдали в детский сад. И Татьяна, спящая царевна, вдруг проснулась и, оглядевшись, увидела, что все ее подружки давно уже замужем, что у них хорошие, веселые семьи, что многие учатся в институтах, получают интересные профессии, короче, все они радостно и бойко шагают по жизни, а Татьяна осталась позади, где-то на обочине этой главной дороги…

Она почувствовала себя так, словно опоздала на поезд, который уносил других в сияющую даль, а ее оставлял на глухом, всеми забытом полустанке…

Она вдруг поняла, что еще молода, что перед ней – вся жизнь, и она не может, просто не имеет права угробить эту свою единственную жизнь в угоду каким-то детским, наивным местам. Не имеет права ради сына, ради мамы, ради самой себя, наконец!

И, как только она поняла это, она решила – пора просыпаться.

Пора снять, наконец, розовые очки и начать делать саму себя.

Глава 2

– Так ты, значит, и есть та самая Татьяна Ларионова, – главный редактор, известная журналистка, окинула Таню одобрительным взглядом. – И сколько же тебе лет?

– Двадцать четыре! – Сердце у Татьяны упало – в приложенной к фотографии анкете она не указала возраст – он был больше предельно допустимого на два года. А врать ей не хотелось, вот она и оставила графу «возраст» пустой.

– Старовата, – редактор покачала головой, но улыбаться не перестала. – Для модели критический возраст двадцать…

– Я знаю, – кивнула Татьяна. – Поэтому и не написала ничего.

– И правильно сделала! – Импозантная женщина перегнулась через стол и ободряюще похлопала Татьяну по руке. – Ты и выглядишь не больше, чем на двадцать. Мне нравится твоя уверенность в собственных силах. И твой цвет волос… А глаза… Таких зеленых я еще не видела! Ничего, что я на «ты»?

– Ничего, – Татьяна облегченно вздохнула. Выгонять ее, похоже, никто не собирался. – А глаза – это контактные линзы, – объяснила она. – Цветные. Я решила, что с рыжим больше гармонируют зеленые. А свои у меня вообще-то карие.

– Правда? – поразилась редактор. – Значит, и я могу поменять цвет глаз?

– Можешь, – кивнула Татьяна и лукаво улыбнулась. – Конечно, можешь! К твоим серебряным волосам очень пойдет пронзительная голубизна… Ничего, что я на «ты»?

В углу, там, где за компьютером сидел Миша Егоров, послышался сдавленный смешок.

Да и сама именитая редакторша весело, от души расхохоталась.

– Один-ноль в вашу пользу! – объявила она, отсмеявшись. – А вы ершистая особа, как погляжу! В общем, так. Послезавтра отправляетесь в Голландию в компании с этим вот смешливым молодым человеком. Вы уже знакомы? Вот и отлично! Пойдите-ка прогуляйтесь до посольства… А по дороге он вас и проинструктирует.

– Да, но… – ошеломленная Татьяна не была готова к такому повороту событий. – Но тут написано, что мою кандидатуру будет утверждать комиссия... Что мне надо пройти собеседование, – она протянула журналистке письмо.

– А я и есть комиссия! – торжественно объявила редактор и весело подмигнула Татьяне. – И собеседование вы только что с успехом прошли. Так что с этого момента вы становитесь официальной представительницей издательского дома «Мода-люкс» на международном конкурсе моделей в Голландии…

«Победа! Это победа!» – Татьяне хотелось кричать, петь, танцевать, обнимать и целовать всех вокруг.

Знала ли она тогда, четыре года назад, что все-таки сумеет добиться своего?

* * *

… А тогда, четыре года назад, полная, некрасивая девушка стояла перед зеркалом, придирчиво рассматривала свое отражение, и решала, что же ей с собой делать. Для любого тренера по бодибилдингу этот случай показался бы безнадежным – девушка была не просто бесформенной, а безобразно бесформенной – складки жира торчали отовсюду, свисая кусками, наплывая друг на друга. Заплывшее жиром лицо выглядело старым – ну, тетка и тетка, чего уж тут говорить! За последние годы она уже привыкла к этому своему лицу и телу, ее внешность вполне устраивала ее. Но теперь то, с чем она смирилась, вдруг стало раздражать, не давать покоя, вызывать недовольство собой.

Вот с этого и следовало начать – с привидения в порядок собственного тела.

Но как? Как это сделать?

Извечная проблема, волнующая тысячи девочек, девушек и женщин – как похудеть! – со всей неотвратимостью встала перед Татьяной.

И весь арсенал огромного количества средств и способов сбросить лишние килограммы обрушился на девушку. Перед ее растерянным взором всплыли тысячи рекламных объявлений, предлагающих тысячи самых невероятных и совершенно бесполезных рецептов.

Что же выбрать? Спорт? Диету? Голодание? Новомодные препараты для похудания?

Любые препараты Татьяна отвергла сразу – многие ее знакомые уже пострадали от подобных средств.

К голоданию Татьяна тоже относилась с опаской – однажды, когда она училась в школе, одна ее подружка голоданием довела себя до больницы – она совсем перестала есть и так отощала, что не могла двигаться. Красоты эта несчастная жертва бессмысленной страсти к похуданию так и не приобрела, после больницы она еще долго лечилась, но так и не смогла полностью восстановиться. Так что голодание тоже не походило, Татьяна не хотела вместе с весом потерять и здоровье.

А вот спорт и разумная диета – это были старые, испытанные способы, и Татьяна решила, что они вполне подойдут и ей.

Она начала бегать по утрам, записалась в секцию аэробики, перестала класть сахар в чай и кофе, хотя в остальной еде себя не ограничивала. Тренер из секции, скептически оглядев на первом занятии ее бесформенную фигуру, посоветовала для уменьшения аппетита пить ежедневно по две чашки горячего крепкого чая с молоком и поставила Татьяну в самый дальний ряд. Рецепт оказался чудодейственным – чашка этого напитка отбивала аппетит на полдня. А заниматься в самом дальнем ряду оказалось неудобно – разглядеть себя в зеркале было невозможно.

Через месяц такой жизни Татьяна почувствовала, что джинсы и юбки болтаются на ней, хотя никаких внешних изменений еще не было видно. Тренер стала относится к ней более дружелюбно и перевела на один ряд вперед – теперь Татьяна могла изредка видеть в огромном, во всю стену зеркале свое отражение.

Итак, процесс пошел, и, чтобы ускорить его, она стала бегать еще и по вечерам, ограничила жиры до столовой ложки подсолнечного масла, а сладости – до одной конфетки в день. Чай и кофе она уже привыкла пить не сладкими и по-прежнему из всех напитков выбирала крепкий чай с молоком.

Через три месяца самыми частыми словами обращающихся к ней знакомых стало: «Татьяна! Как ты похудела! И выглядишь просто потрясно! Не подкинешь рецептик своей диеты?» Гардероб ей пришлось поменять – теперь она, хотя и с трудом, могла влезть в свои девичьи наряды.

Нельзя сказать, что Татьяне было легко выносить такую аскетическую жизнь. Иногда ее так и подмывало бросить все, подольше утром поваляться в кровати, а потом наесться до отвала, положив четыре, нет, восемь ложек сахара в чашку с чаем!

Но она умудрялась сдерживать себя, и лучшим стимулом для нее стало хорошеющее собственное отражение в зеркале – теперь это была уже не бесформенная груда, а довольно стройная, подтянутая весьма симпатичная девушка.

Через полгода Татьяна, наконец, с легкостью влезла в старые джинсы, и на улицах ее начали узнавать даже школьные учителя. Тренер по аэробике выдвинула ее в первый ряд и при каждом удобном случае демонстрировала как свое личное достижение – фотографии Татьяны «до занятий» и «после полугода занятий» (разумеется, с согласия самой «модели»!) висели на стене, приглашающем всех желающих записаться в секцию.

Татьяна стала той, прежней, она помолодела не только внешне, но и внутренне и поняла, наконец, чего будет добиваться дальше.

Глава 3

В Голландию прилетели ночью. Татьяна проспала весь полет, и Михаил едва растолкал ее перед посадкой.

– Я знал, что нимфы любят спать, но не до такой же степени! Я уже было хотел поступить с тобой как Принц со Спящей красавицей, – болтал он, помогая Татьяне снять с движущейся ленты багаж.

– А? Что? А как он с ней поступил? – зевая и даже не пытаясь этого скрыть, переспросила сонная Татьяна.

– Эх, темнота! Такие вещи надо знать! Он ее поцеловал! – презрительно бросил проходивший мимо мальчуган лет семи, толкая перед собой тележку с огромным чемоданом.

Смущенная Татьяна слегка покраснела – на чувствовала, что Михаил неравнодушен к ней, и теперь не знала, что ему ответить.

С самой первой встречи в редакции молодой журналист проявил в опеке начинающей модели столько рвения, что у Татьяны не осталось никаких сомнений относительно его чувств – парень влюбился. В то недолгое оставшееся до поездки время она практически не бывала одна. Михаил сопровождал ее всюду – и в магазины за покупками, и в парикмахерскую, и даже на почту, откуда Татьяна отправила телеграмму маме. Он не испугался, когда узнал, что у Татьяны есть ребенок, наоборот, познакомившись с Женькой-маленьким, он так забавно возился и играл с ним, что Татьяна в какой-то момент пожалела, что у сына нет такого заботливого и внимательного отца… И странное дело! За эти два дня, проведенные вместе, он умудрился совсем не надоесть Татьяне, она даже привыкла к нему, как к какой-то забавной, милой игрушке.

Молодые люди вскоре перешли на «ты» и обнаружили, что у них много общего: они любили детей, животных, спорт, музыку, кино, путешествия… А впрочем, редко кто из молодых этого не любит! Короче, проводить время вдвоем им было все приятнее и приятнее.

* * *

… А тогда, четыре года назад, Татьяна и думать не думала о парнях.

Все ее дни были настолько загружены, что у нее просто не оставалось свободного времени.

Она занималась ребенком, вязанием, аэробикой, бегом и готовилась в институт.

Да-да, в этом году она решила поступать в текстильный на факультет моделирования.

К сожалению, в институте не было заочного отделения, поэтому Татьяне предстояло во время учебы пока пожить в Москве.

Перед отъездом состоялся серьезный разговор с мамой.

В очередной раз у Татьяны появился повод порадоваться взаимопониманию со «старшим поколением». Мама не только одобрила, но и все душой поддержала решение дочери.

– Езжай, дочка, – кивнула мама, едва лишь Татьяна рассказала о своих планах. – Мы с Женечкой ждать тебя станем. Вот только где жить-то будешь…

– В общежитии, как все, – пожала плечами Таня.

Годом раньше она могла бы остановиться у Анна Васильевны, милая старушка всегда была бы рада ей, но теперь она продала комнату в Москве и переехала к племяннице в Новинскю

– У меня для тебя поинтереснее предложение есть…

И мама дала Татьяне адрес отца.

– Недавно узнала, через друзей, – объяснила она ошеломленной дочери. – Для себя не старалась, мне от него ничего не надо, а тебе может пригодиться. Ты его дочь, и он не может не помочь, когда узнает о тебе.

– Ну что ты, мама! – отмахнулась было Татьяна. – Я не могу!

Но мать настояла:

– Бери, бери адресок-то, хоть одна знакомая душа в Москве будет! Может, хоть с жильем тебе поможет. Не к себе, так к знакомым устроит. Мне сказали, он теперь большой человек, шишка… Ты только учти, он о тебе знать ничего не знает, так что ты ему уж поаккуратнее объяви! И передай ему вот это, – мама протянула дочке конверт. – Вообще-то раньше он хороший был человек, незлой… Не знаю, как теперь – за столько лет чего только не переменилось…

Татьяна усмехнулась наивной маминой хитрости – теперь, имея такое поручение, она не могла отказаться повидать отца!

Летом Татьяна, нагруженная чемоданами с собственными моделями вязанных вещей, отправилась в Москву. Перед поездкой она в очередной раз по совету Наты изменила прическу и цвет волос – теперь она стала рыжей и кудрявой.

На остановилась в недорогой гостинице на окраине и сдала в институт документы.

В оставшееся до экзаменов время она целыми днями сидела за учебниками, а вечерами отправлялась на метро до центра и гуляла, гуляла, любуясь старинными и новыми зданиями.

Для себя она решила, что навестит отца, когда дозреет до этого – пока она еще не могла себе вообразить, как встретиться с ним, что скажет, как представиться… Она была рада, что усиленные занятия отвлекают ее от этих мыслей.

Глава 4

Всех участниц конкурса моделей поселили в небольшой гостинице в пригороде Амстердама. Там же разместили и призванную освещать состязание прессу.

Каждой из сорока девушек достался небольшой, но уютный номер, состоящий из крохотной гостиной, спальни и ванной комнаты.

Конкурс начался на следующий день – он состоял из трех туров и финала. Во время каждого из туров международному жюри предстояло отсеять по десять моделей и выбрать десять финалисток.

А в финальный день жюри предстояло определить победительницу.

Программа была насыщенной и плотной – лишь только девушки разместились в гостинице и распаковали багаж, начались тренировки в тренажерном зале, занятия хореографией и сценическим мастерством. Вот уж где Татьяне пригодились ее навыки! Познакомившись и пообщавшись с другими девушками, на поняла, что является чуть ли не самой старшей среди них, однако, благодаря своей прекрасной форме – это было не недостатком, а преимуществом – она чувствовала себя увереннее, раскованнее и свободнее своих соперниц, лучше других держалась на сценеподиуме.

В первый день Татьяна почти не виделась с Михаилом – занятия следовали одно за другим, девушки едва успевали отдохнуть и перекусить перед тем, как из собирали для следующего урока. Лишь вечером, в ресторане, когда Татьяна, не чувствуя под собой ног от усталости, поедала фирменное рыбное блюдо, журналист подсел к ней за столик и попытался «разговорить», однако измученная девушка с сожалением покачала головой:

– Миш, если я сейчас же не лягу спать, меня можно упаковать в чемодан и везти назад домой. У меня от усталости даже язык отнимается, не то что ноги.

Однако и на следующее утро им не удалось поговорить. Конкурс должен был начаться во второй половине дня, а с утра девушкам выделили время для отдыха.

Погода стояла прекрасная, неяркое и нежаркое солнце безветренного дня словно приглашало прогуляться, и все участницы, приехавшие в Голландию впервые, решили провести этот нечаянный «отпуск» в городе, осматривая местные достопримечательности и магазины.

Поэтому сразу же после завтрака красавицы модели веселой, щебечущей стайкой, сопровождаемые восхищенными взглядами окружающих, направились к реке.

Татьяна отстала от подруг-соперниц – она хотела увидеться с Михаилом, может быть, им бы удалось провести время вместе, однако на этот раз журналисты были заняты своей работой, поэтому девушке пришлось отправиться в город одной.

Ей не удалось догнать остальных, и она решила выбрать свой маршрут – в городе как раз накануне открылась ежегодная, всемирно известная ярмарка цветов, и Татьяна была рада случаю развеяться.

Узнать дорогу оказалось нетрудно – большинство пассажиров маленького катера, на котором ехала девушка, направлялись туда же, поэтому даже корявого Татьяниного английского оказалось достаточно, чтобы выяснить, что катер пришвартуется как раз на пристани возле выставочного павильона.

Девушка решила не спускаться в салон, она осталась на палубе и, облокотившись на поручни, с восторгом рассматривала проплывающие мимо берега – живописные домики и сады с великолепными цветами очаровали ее. Казалось, экспозиция цветочной выставки началась уже на этих берегах.

Почему-то это напомнило ей первую встречу с отцом – тогда вокруг тоже было много цветов…

* * *

… Цветы были везде – они заполняли вазы, кувшины, стеклянные банки, даже ведра. Войдя в квартиру, Татьяна решила, что ошиблась и попала к какой-нибудь известной актрисе в день премьеры. Но нет, номер на двери был тот же, что и на конверте, врученном ей матерью, а значит, она пришла туда, куда нужно. Дверь была не заперта, однако Татьяна все равно для приличия позвонила и лишь тогда, когда никто не ответил ей, вошла.

– Илья, к тебе снова пришли! – крикнула женский голос откуда-то из глубины квартиры. – Что ж ты не встречаешь!

– Кто это? – поинтересовался мужской голос из другого конца длинного коридора.

Татьяне ничего не оставалось, как громко прокричать в ответ свою фамилию.

– Ларионова? А-а-а, помню-помню, вы из министерства. Проходите на кухню! Это третья дверь по коридору налево. Я скоро буду. А цветы можете оставить в ведре в холле. Кажется, там еще было место.

Озадаченная Татьяна прошла на кухню. Чувствовала она себя неловко – ее явно приняли не за того человека. К тому же она, очевидно, попала на какое-то торжество, судя по обилию цветов – не меньше, чем на юбилей. Однако отступать было некуда – Татьяна робко пристроилась на краешке табуретки и положила перед собой конверт.

– Так это вы Ларионова? – Мужской бас пророкотал у нее над ухом так неожиданно, что она вздрогнула.

– Что? – Она обернулась и увидела, наконец, своего отца.

Он ей понравился с первого взгляда, этот высокий, крепкий, представительный мужчина. Он стоял перед ней босиком, в тренировочных штанах и в майке, зеленым махровым полотенцем вытирая кудрявую темно-рыжую голову и ожидая ответа. Увидев замешательство и смущение девушки, он ободряюще улыбнулся, и от этой открытой мальчишеской улыбки лицо его неожиданно помолодело.

– Ведь вы Ларионова, из министерства? Я правильно угадал? – переспросил он, но Татьяна словно потеряла дар речи.

Она хотела было ответить: «Нет, я не из министерства. Я – ваша дочь, Таня Ларионова из Новинска», но от волнения слова застряли у нее в горле, и теперь она умоляюще смотрела на отца, словно ожидая, что он сам угадает ответ.

Пауза затянулась. Радушие на лице мужчины сменилось интересом, потом недоумением, а Таня все молчала, не зная, как начать. И тут она вспомнила – письмо! У нее же есть спасительное письмо!

Не говоря ни слова, она выхватила из сумочки конверт и протянула его отцу. Ей ничего и не нужно говорить – все должно быть изложено в мамином письме.

– Это мне? – переспросил он?

Девушка закивала.

Хмыкнув, отце отложил полотенце и взял концерт.

Он не успел даже распечатать его, как тихий женский голос рядом с ним потрясенно произнес:

– Боже мой! Илья, это все-таки случилось!

– Что случилось? – мужчина начал раздражаться. – Черт побери, что это за представление вы все мне тут устраиваете?

Маленькая смуглая женщина вынырнула откуда-то у него из-под мышки, молча схватила его и Татьяну за руки и повернула лицом к висящему на стене зеркалу.

– Смотри, Казанова! – смеясь, проговорила она. – Вот он, плод грехов твоих!

Татьяна и мужчина рядом с ней уставились в зеркало… Их лица были точной копией друг друга. Настолько точной, что не угадать близкое родство мог бы только слепой. Их ошеломленные взгляды встретились, затем побледневший отец резко повернулся и, на секунду запнувшись, выдохнул:

– Ну, здравствуй, дочка!

– Здравствуй… папа!

И новообретенные родственники заключили друг друга в крепкие объятия.

Глава 5

Евгений Малышев находился в Голландии уже несколько дней.

В программе его гастролей было участие в концерте на открытии выставки цветов и выступления в ночных кубах и небольших концертных залах по всему Амстердаму.

Эта поездка была редкостной удачей для певца – в последнее время дела в него шли все хуже и хуже, старые его песни публике надоели, а новых давно уже не было. Он все больше и больше пил, заливая спиртным горе от собственной несостоятельности, у него почти не осталось денег, и то, что Илюше удалось организовать приезд сюда, было просто подарком судьбы.

Утро третьего дня гастролей у певца выдалось свободным – вечером он должен был выступать на открытии конкурса моделей. Евгений решил просто прогуляться по городу – его график был плотно расписан, это были первые часы настоящего отдыха.

Погода была прекрасной, легкий ветерок едва ворошил волосы, солнце светило нежарко – как раз так, как нужно, чтобы в легкой одежде не ежиться от холода и не изнывать от жары.

Город тоже понравился Евгению – закинув за спину куртку, он потягивал пиво и любовался чистыми, уютными улочками, огороженными сплошными рядами старинных островерхих домиков.

– Да, вот где жить бы на старости лет, – вздохнул Петрович, фотографируя мойщика, драящего щеткой с длинной ручкой витрину какого-то магазинчика. – Ты посмотри, какой порядок.

– А мне не нравится, – возразил Илюша. Он пока что даже не расчехлил фотоаппарат. – Слишком уж все застроено. Простора, простора не хватает! И зелени никакой. Дышать-то нечем! Какое-то все приглаженное, игрушечное. Не город, а сплошная витрина! Да если бы не пиво, я бы тут со скуки помер в первый же день!

– Да? Так тебя, оказывается, пиво спасло? А я думал – те две молоденькие голландки! – подколол администратора Петрович. – Нет, мне тут по душе. И чистота, и пиво вкусное, и девушки красивые – что еще старому холостяку надо!

– Не такие уж они и красивые, – не согласился Илюша. Казалось, он задался целью во все противоречить «старшему товарищу». – Нашим, русским, они и в подметки не годятся!

– Даже те две, вчерашние?

– Даже они. Да любая наша самая обычная девчонка заткнет за пояс всех местных именитых красавиц!

Жека молчал. Разговоры приятелей немного расстроили его – он вспомнил то время, когда и сам был таким же вот беззаботным холостяком – как же он был счастлив тогда!

Чтобы отогнать грустные мысли, он хлебнул еще пива и обратился к приятелям:

– Чего трепаться впустую! Вы вот заключите пари, а я буду свидетелем.

– Пари? Какое пари? – заинтересованно переспросили спутники Жеку.

– На то, кто из вас сейчас на выставке найдет самую красивую девушку.

– Ну, это неинтересно, – разочарованно протянул Петрович. – Вкусы у всех разные. Мне одна понравится, ему – другая…

– Она должна понравиться не тебе или ему, а мне, – пояснил Жека. – Судьей буду я.

– А что? – оживился Илюша. – Нормально! Победителю – ящик пива, а девушке – цветы! Идет?

– Идет! – согласился Петрович, и Жека разбил их сомкнутые руки.

* * *

Потом отец говорил, что Татьяна была его лучшим подарком к юбилею. Едва успев познакомиться с собственной дочерью, он тут же «взял ее в оборот» – упросил остаться на празднике, посадил рядом с собой во главе стола и всем многочисленным гостям представлял со словами: «Моя взрослая дочь». А самым популярным стал тост: «За человека, который в один день стал отцом и дедом».

Это было что-то умопомрачительное, фантастическое, невероятное. Вот так Татьяна встретилась с очередным чудом – отце не только принял ее, как родную, было видно, что он несказанно, искренне счастлив ее неожиданному появлению в его жизни.

Мама была права – он оказался «большой шишкой», ректором престижного московского технического вуза, у него было все, чего только может пожелать себе энергичный мужчина, все, кроме детей.

Его единственный брак с Нелли Сабитовной оказался бездетным. Отец страстно любил свою жену, и Татьяна, познакомившись поближе, поняла причину такой стойкой привязанности – нельзя было не восхищаться этим редким характером, в котором острый ум уживался с наивностью, беззаботность – с железной волей, требовательность к себе и другим – с бесконечной терпимостью. Тане стало ясно, кто «сделал» отца – за всеми успехами его карьеры была видна твердая рука его маленькой «железной жены».

Татьяну эта женщина полюбила сразу же и беззаветно, как родная мать.

– В этом было что-то мистическое, когда ты как с неба свалилась на нашу голову, – говорила она позже Татьяне. – Да еще в день юбилея. Как подарок оттуда, свыше. Словно мои бесконечные молитвы за все эти годы были, наконец, услышаны…

Наверное, именно то, как ее встретили в этой семье, помогло Татьяне избавиться от остатков обиды на отца. Это было глупое чувство, но девушка ничего не могла с собой поделать – едва лишь она узнала правду об отце, она затаила обиду на него. Хотя умом она прекрасно понимала, что он и знать не знал о ее существовании, что его нельзя винить в том, что Татьяна выросла в неполной семье, однако ничего с собой поделать девушка не могла. Вплоть до того момента, когда они познакомились.

Тогда, прочитав доставленное Татьяной письмо, отец с тяжелым вздохом произнес:

– Как же мы были молоды, безрассудны, эгоистичны… Прости меня, дочка! Наверное, я доставил твоей матери много горя, конечно же, я виноват перед вами обеими, очень виноват. Но ты же понимаешь, если бы мне хоть кто-нибудь дал знать… Если бы твоя мама смогла тогда быть мудрее…

Он говорил с такой болью и тоской, что Татьяна, словно в один миг, повзрослела – она вдруг осознала, что трагедия отца была ничуть не меньше трагедии матери…

Общение с семьей отца преподнесло ей много новых уроков.

Она увидела, как трогательно относятся друг к другу отец и Нелли Сабитовна, как внимательны они и заботливы, как терпимы и сдержанны, как не устают восхищаться друг другом, и поняла, в чем секрет прочности и долговечности их союза.

Она увидела, как трудолюбивы и напористы эти люди, как много, сутками, без выходных и перерывов, они работают, и поняла, в чем секрет их успеха.

Наверное, именно тогда она начала понимать, что уже почти не думает о Жеке, и он почти перестал занимать место в ее воспоминаниях. Во всяком случае, его фотографии, привезенные в Москву, Татьяна из чемодана так и не вынула.

Многому научило ее и общение с женой отца.

– Ты еще молода, тебе кажется, что вся жизнь впереди, что можно не торопиться, но это только иллюзия Ты и оглянуться не успеешь, как пролетят годы. И если ты хочешь делать карьеру – а я вижу, что хочешь, иначе ты бы не приехала сюда – тебе нельзя терять ни года. Для того чтобы стать профессионалом в любой области, нужно не менее шести лет учиться и не менее семи лет потом постигать тонкости своего ремесла. То есть тринадцать лет напряженнейшего труда! Конечно, это индивидуально, те, кто более талантлив, проходят это за более короткий срок, есть те, кто начинал карьеру в пятьдесят и добивался успеха, однако, как учит народная мудрость: «Надейся на лучшее, а рассчитывай на худшее!»

А еще она говорила так:

– Удача любит цепких и активных! Она не станет раскидывать подарки направо и налево, их нужно искать самой, упорно и настойчиво, как грибы. Под лежачей камень вода не течет, ищи шанс сама! А уж если получишь его – цепляйся, используй на все сто процентов! Будешь трудиться – достигнешь всего!

В институт Татьяна поступила с легкостью – творческий конкурс ее модели вязаной одежды прошли на «ура».

Училась она тоже легко – то, что для остальных студенток было внове, она давно уже поняла и освоила сама.

А на третьем курсе Татьяна решила «уцепить свой шанс» – в популярном журнале она прочитала о конкурсе моделей и по совету Нелли Сабитовны послала туда свою фотографию.

– Если ты хочешь заниматься модельным бизнесом, начни с азов – попробуй стать моделью сама. Внешние данные у тебя приличные, напора и целеустремленности не занимать, а уж что касается везения – так в этом с кажу, тебе просто нет равных, тьфу-тьфу-тьфу, конечно. Так что попробуй, пошли свою фотографию – это и есть тот шанс, который нельзя упустить.

Вот так Татьяна и оказалась в Голландии.

Глава 6

– Вот это да! восхищенно присвистнул Илюша, когда парни вошли в цветочный павильон.

И непонятно было, что же вызвало его энтузиазм – бесконечное разнообразие великолепных цветов или стол же бесконечное разнообразие великолепных девушек.

Глаза у спорщиков разбегались, они, то и дело перебивая друг друга и даже невоспитанно показывая пальцем, кидались из одной стороны в другую, внимательно разглядывали представительниц прекрасного пола и щелкали камерами, однако их поведение не шокировало окружающих – все вокруг тоже немного сошли с ума от восторга. То и дело и тут и там раздавались восхищенные возгласы чуть ли не на всех языках мира. Собранные в павильоне тысячи и тысячи цветов самых разнообразных видов и оттенков, невообразимые, дурманящие ароматы, олицетворяющие все могучее, бесконечное, разнообразное великолепие природы, привлекли к себе, как бабочек, людей со всех концов земного шара.

Евгений немного отстал от своих спутников – честно говоря, его, избалованного женским вниманием сверх меры, не так-то уж интересовали девушки, даже красивые. Он был рад, что нашел занятие своим спутникам, потому что ему хотелось спокойно в одиночестве полюбоваться цветами.

Он искал свои любимые – белые лилии. Особо ретивые фанатки, досконально изучившие вкусы своего кумира, давно уже знали, что букеты из пахучих белых лилий – это Жекина слабость. Девушка, преподносившая такой букет, могла рассчитывать даже и на поцелуй в щечку. И вот теперь Жеке хотелось посмотреть, как выглядят его любимицы тут, среди пышных, великолепных, ярких собратьев.

Чтобы не терять зря времени, он спросил о лилиях у служителя, тот указал ему нужное направление.

Пробираться пришлось в другой конец павильона, это было довольно долго. Для таких переходов существовали специальные маленькие выставочные автобусы, однако Евгений предпочел добираться пешком – он решил немного прогуляться.

Глаза его скользили по цветочным рядам, а мысли почему-то вернулись к собственному неудачному браку. Теперь он уже мог признаться себе, что брак с Викой был ошибкой. Они оказались не просто разными людьми, они были абсолютно чужды друг другу. А историю с тем, как она вынудила его на этот брак, обманув насчет ребенка, Евгений не мог простить жене до сих пор. Почему они не разводились? Больше из-за привычки, а еще из-за того, что слишком редко виделись – оба постоянно бывали в разъездах. Наверное, именно это пока спасало тонущее судно их брака от окончательного крушения. Во всяком случае, Жека не хотел первым начинать скандалы и ссоры, связанные с разводом – тщеславная Вика непременно пожелала бы «наложить лапу» на совместно нажитое имущество. А к битве со своей пока еще женой музыкант был не готов. Слишком плохо все было в творчестве, чтобы добавлять сюда еще и беды личной жизни.

Что ж, надо было радоваться, что вот сейчас, в данный момент, Вика далеко отсюда.

Отбросив неприятные мысли, Евгений глубоко вздохнул и повернул в проход, ведущий к лилиям.

И тогда он увидел ЕЕ.

Девушка стояла возле горшков с ослепительно белыми, словно восковыми, цветами, и выбирала себе букет. Но Жека не мог больше смотреть на цветы – с того мгновения, как он увидел девушку, окружающее перестало для него существовать. Он забыл, где находится, он ничего больше не видел вокруг – только ослепительную рыжеволосую зеленоглазую фею.

Сильный цветочный запах дурманил голову, а эта картина так и запечатлелась в мозгу – видение потрясающей девушки среди белых лилий, источающих терпкий аромат.

Ему захотелось немедленно, сейчас же познакомиться с той, что вызвала в нем такие чувства, однако он почему-то почувствовал робость – в первый раз в жизни. Сам не зная почему, он медлил и не двигался с места.

За это непонятное промедление ему пришлось дорого заплатить.

Едва лишь он решился сделать шаг по направлению к девушке, как шумная пестрая толпа галдящих туристов окружила его, закрыв белые лилии и девушку, а когда толпа схлынула, девушки рядом с лилиями уже не было. Цветы медленно качали белыми головками, словно прощаясь с покинувшей их феей.

Это был шок, потрясение, настоящее горе. С ужасом Жека осознал, что любовь с первого взгляда все-таки бывает. Если уж он так переживает потерю девушки, которую видел всего лишь несколько секунд, то что же это, если не любовь!

Он принялся беспомощно оглядываться, растерянно расспрашивать окружающих – но те лишь сочувственно качали головами и пожимали плечами – то ли Жекины описания были слишком неопределенными, то ли девушки вообще не существовало, и она действительно была просто видением…

В растерянности Жека брел по выставке, уже не замечая красоты окружающих его растений. Наконец он присел на газон под какой-то финиковой пальмой и сжал голову руками.

Тут-то его и нашел администратор Илюша. Помахивая фотографией из «Полароида» и шикарным букетом, он яростно набросился на патрона.

– Вот ты где! Я уже всю выставку исколесил, а он тут на травке отдыхать изволит! В общем, так. Я тут такую цыпочку потрясную откопал, ты не представляешь! Фигурка, волосы, личико… А глаза – я уже в них утонул! Я ей уже букетик подготовил… Только – уговор! Пиво ты мне за нее отстегнешь, я в этом просто не сомневаюсь, но королева, чур, моя! Я чувствую, это мой последний шанс… Если отбивать вздумаешь, морду набью, так и знай! Хоть ты мне и друг…

– Отстань, – Жека вяло мотнул головой. – На вот тебе деньги, купи себе пива, только отвяжись!

– Как! Ты даже не хочешь на нее посмотреть? – В голосе Илюши звучало разочарование. – А как же наш спор? Нет, так не годится. Так неинтересно! Что я, ради пива, что ли, спорил! На, возьми свои бабки обратно.

– Бабки? Какие бабки? О чем это вы тут? – из-за клумбы с гладиолусами выскочил Петрович, тоже с фотографией и букетом. – Вы что, уже без меня все решили? А пиво-то, между прочим, мое. Да, вот так-то. Потому что вот с этой уж точно не сравнится! – и он сунул под нос Жеки фотографию.

Парень нехотя взглянул на карточку и тут же, вспыхнув, выхватил ее из рук телохранителя.

– Где она? Где ты нашел ее?

– Вот! Ты видишь, как его пробрало, а? Теперь тебе ясно кто разбирается в женской красоте? – Петрович победно посмотрел на Илюшу.

– Ясно, чего уж тут неясного! – буркнул Илюша, сунув в руку Петровичу фотографию своей «королевы». – Ясно, что опять он ее у нас уведет! Даром, что женатый…

Взглянув на снимок, Петрович чертыхнулся и почесал затылок.

– Да-а-а, – протянул он. – Это же надо же, а! Какое у нас с тобой единство вкусов образовалось! Это надо отметить! Пойдем, что ли поищем девушку, вручим ей букетики. Может, уговорим с нами вместе приз распить… Эй, Трубадур! На вот, получи, – Петрович сунул и вторую карточку в руку Жеки. – Ну? Ты идешь?

Но Жека не слышал его. Смущенный, ошеломленный он вглядывался в изображенное на обеих фотографиях девичье лицо. Это было одно и то же лицо в разных ракурсах, лицо его нечаянного видения, его рыжеволосой феи.

Итак, она все-таки существовала.

Однако найти ее друзьям так и не удалось. Несколько часов они «прочесывали» выставку, показывая снимки для опознания посетителям и служителям, они даже опоздали на открытие конкурса моделей, но таинственная незнакомка словно испарилась.

Глава 7

Давно уже Татьяна не испытывала такого восторга, как на цветочной выставке. Она провела там целый день, переходя от одной клумбы к другой и отсняв две пленки. Она купила каталог и альбом, заказала себе огромный букет и вернулась в отель, полная новых, свежих впечатлений и готовая к выступлению. И то, что трое парней во главе с Жекой отчаянно искали ее, осталось ей неизвестным. Она вообще не знала, что Жека тоже здесь, в Голландии.

У входа ее поджидал расстроенный Михаил.

– О чем ты думаешь, не пойму! – сердито бросил он, хватая Татьяну за руку и буквально втаскивая в машину. – Я уже два часа тут околачиваюсь, остальные давно уехали, у тебя через сорок минут выход, а ты только что изволила появиться! Разве можно быть такой безответственной?

– Миш, извини, – виновато пробормотала Татьяна и поспешила вслед за парнем.

С этого момента спешка и суета закрутили ее, переодевание, причесывание, гримировка – все это калейдоскопом сменяло друг друга и происходило в таком лихорадочном темпе, что Татьяна потеряла ощущение времени. Она была как во сне, она не помнила, как прошло ее выступление, как аплодировали ей восхищенные зрители и одобрительно кивало жюри, как буквально пожирали ее глазами Жека и его команда, она ничего не слышала – ни восторженных криков, ни объявлений ведущего… Это было ее первое появление «на публике», и единственная мысль, которая отчетливо владела ею все это время, была: «Только бы не упасть с этих каблуков!»

Она пришла в себя только в гримерной уже после выступления, отпив немного шампанского из бокала, протянутого ей Михаилом.

Почему-то зубы стучали о стекло, да и всю ее била отчаянная дрожь, она никак не могла согреться в легком вечернем платье, в котором только что выступала. Михаил накинул на нее свою куртку и слегка сжал плечи:

– Ты молодчина! Прошла во второй тур почти единогласно. Так держать!

Татьяна кивнула, гадая, почему она не испытывает никакой радости. Тело было как будто налито свинцом, ноги гудели от усталости, голова кружилась, букеты, принесенные со сцены, были небрежно брошены на стул… Единственное, чего ей хотелось – остаться одной, чтобы успокоиться.

– Там к тебе поклонники ломятся, – сообщил Михаил. – Пустить их?

Татьяна испуганно замотала головой. Вот уж чего она никак не хотела, так это общаться сейчас с какими-то назойливыми посторонними людьми. И как это некоторые не могут понять, что человеку бывает нужно просто отдохнуть, расслабиться, побыть одному!

Поймав себя на таких мыслях, Татьяна не могла не усмехнуться. Не такая уж она и сладкая, оказывается, эта жизнь знаменитости! И не была ли она сама еще не так давно такой же назойливой поклонницей? Что ж, теперь она понимала, что любой из сумасшедших фанаток было бы не лишним побывать в «шкуре затравливаемой» ею звезды…

Чтобы оградить ее от журналистов и неуемных почитателей, Михаил вывел нагруженную букетами девушку через служебный вход.

* * *

В первый раз в жизни Жека с нетерпением топтался у чужих дверей и с бьющимся сердцем ожидал появления своего «предмета». Он и не знал, какая это сладкая мука – любовные переживания в последние минуты перед свиданием, незнакомы были раньше ни это томление, ни этот трепет, ни эта робость, ни эта юношеская пылкость… Да он просто ни разу в жизни по-настоящему не влюблялся! Кроме каких-то мимолетных юношеских увлечений, он так и не был отмечен настоящим чувством. Обычно ждал не он, а его, и вот теперь ему предстояло наверстать упущенное.

Знал бы он, что произошло невероятное! Мир перевернулся, время потекло вспять. Кто бы мог подумать, что он, известный певец, когда-нибудь поменяется местами со своей фанаткой, будет готов на все ради встречи с ней, ради одного ее взгляда, улыбки, рукопожатия… Тот миг, когда он увидел ее на сцене, навсегда врезался в его память. Это было похоже на нокаут, на внезапную смерть – сердце на миг остановилось и ухнуло куда-то в пропасть. А она, ничего не замечая, плыла по подиуму, не касаясь его ногами.

– Ух ты! Да это же она! – восхищенно шептал где-то за его спиной Илюша. – Та девчонка с выставки! Так она, оказывается, еще и русская! По имени Татьяна, по фамилии Ларионова. Петрович, что я тебе говорил! Нашим тут никто и в подметки не годится!

– Тише, да тише ты! – шипел Петрович. – Фанат чертов. Лучше тащи сюда букеты, мы ей вручим…

Вот так среди всех цветов, полученных Татьяной, оказались и два букета Жекиных друзей.

Однако сам он решил вручить цветы при личной встрече.

Он и не знал, что эта встреча состоится еще очень и очень нескоро…

Когда волосы Жеки от постоянного взъерошивания стали похожи на щетку, а выщипанный букет – на веник, когда вокруг смолкли звуки шагов и появилась уборщица, сразу явно невзлюбившая его за кучу растоптанных им лепестков, певец понял – что-то тут не то. Не может девушка так долго приводить себя в порядок! А не врал ли тот нагловатый парень, который не пустил к ней?

Жека тихонько постучал и осторожно вошел: комната была пуста.

Она ускользнула!

Как и тысячи обманутых влюбленных до него, Жека в отчаянии швырнул букет об пол. Скрылась, убежала, исчезла! Не девушка, а сплошное наказание. Мучительница, изменница! Каких только слов не находил парень для того, чтобы уязвить незнакомку и утихомирить собственные разбушевавшиеся чувства! Однако это не помогло чувствовал себя Жека преотвратно.

В растерянности он топтался в пустой гримерной, а потом вдруг спасительная мысль осенила его – вечером же будет вечеринка и дискотека! Для всех спонсоров, участниц и гостей конкурса, а также прессы. Жека сам должен выступать там. И как это он забыл! От любви совсем «крыша» поехала.

Жека взглянул на часы – до вечеринки оставалось еще довольно много времени. Что ж, вот там-то он настигнет эту неуловимую! Вот уж там-то она от него не отвертится! Он поймает ее, увидит, наконец, познакомится… Она не сможет, не сумеет отказать ему, такому известному, именитому! Не сможет хотя бы потому, что была тем единственным лекарством, которое могло вылечить сейчас раненое Жекино сердце…

Глава 8

Татьяна хотела было вежливо «отшить» Михаила, но он был настырен и прилипчив умудрился проскользнуть в номер вместе с ней под предлогом того, что хочет помочь разобрать цветы.

Как это ни странно, именно этим он и занялся. Усадив Татьяну на диван и укрыв ее ноги пледом, он заварил и принес ей кофе, но, увидев, что девушка почти заснула, поставил поднос на столик.

– Ты спи, спи, – сквозь сон донесся до Татьяны его голос. – Я сам все сделаю. На вечеринку-то тебя разбудить?

– Ага, – вяло кивнула она. Ей нравилось, что можно вот так, спокойно, ни о чем не думая, расслабиться и погрузиться в сон. Затуманенными глазами она успела увидеть, как Михаил ставит букеты в вазы и пустые пластиковые бутылки. Какой же он все-таки молодец, этот Мишка! Заботливый, внимательный. Из него бы получился отличный муж!

Муж?

Наверное, наступающий сон снял в ее сознании какой-то барьер, который она сама для себя возвела, не желая думать о других мужчинах, кроме Жеки. В первый раз Татьяна вот так просто, как что-то обыденное, представила себе, что могла бы прекратить свое глупое «служение» Жеке и выйти замуж.

А почему бы и нет?

Мысль эта была так проста и естественна, что девушка улыбнулась во сне.

A Михаил, разобрав букеты, сложил все обнаруженные в них послания на тарелочку и поставил у изголовья Татьяны.

Потом он ушел к себе, открыл ноутбук и принялся сочинять репортаж о первом дне конкурса. Уже сегодня статья должна была попасть в редакцию.

Он вернулся, чтобы разбудить Татьяну, но оказалось, что девушка сама уже проснулась.

Она сидела на диване, разложив перед собой, как игральные карты, записки, полученные от поклонников.

– Ну и что же мне с этим делать? – жалобно спросила она Михаила.

– А что хочешь, – пожал плечами тот. – Можешь их прочитать и выкинуть, можешь накопить и издать потом книгу приколов, а можешь обклеить ими стенку туалета. Да-да! Многие так и делают. Тут иногда такие перлы попадаются…

Михаил наугад вытащил одну из карточек и прочитал: «Дорогая Татьяна! Когда я увидел вас в первый раз, меня чуть не хватил инфаркт. Когда я встретил вас во второй раз, меня чуть не пробрал инсульт! Если вы не хотите моей смерти, назначьте встречу!"

– Боже, какой бред, – отсмеявшись, покачала головой Татьяна. – Там много таких, я уже читала. Один предлагает мне искупаться в шампанском, другой уже заказал билеты, чтобы завтра слетать со мной на Барбадос, а третий готов купить одну мою левую босоножку за десять тысяч долларов.

– Левую? А почему именно левую?

– Пишет, что она ближе к сердцу! На, посмотри…

– М-да-а… И что ты решила?

–Продам ему обе за двадцать тысяч! Если уж есть такие идиоты, я могу и босиком походить…

Посмеявшись, Михаил лукаво посмотрел на Татьяну и вынес приговор:

– Ох, и злая же ты, Танька! Совсем свою публику не любишь.

– Я бы и рада любить, да некого! Я вот думаю: ну неужели среди этих моих поклонников нет ни одного нормального человека?

– Есть. Я, – Михаил стукнул себя в грудь. – Разве я ненормальный?

– Нет, если со мной связался, – хихикнула Татьяна. – Я же теперь знаменитость! Вон, посмотри, меня по всем программам показывают! – Она щелкнула кнопкой дистанционки действительно оказалось, что конкурс моделей вторая по частоте тема дня после цветочной выставки, причем Татьяна появлялась на экране больше других девушек – операторы тоже проявили единодушие в выставлении своих оценок.

– Среди этих посланий только два более или менее нормальных, здесь просто просят о танце на вечеринке. На, посмотри.

– Давай-ка… Ага. Это я вынул из шикарного букета анемонов, а это – вон из тех дельфиниумов. Ну и что? Ты им выделишь по танцу?

– А почему бы и нет? Люди хотя бы просят нормально! Слушай, а ты, оказывается, и в цветах разбираешься! Я и не знала, что это анемоны…

И вдруг…

Татьяна почувствовала легкий озноб – она увидела на экране лицо Жеки. Он, как всегда, пел, и она вдруг с ужасом поняла, что звуки его песен задевают какие-то давно забытые, долго молчавшие струны в ее душе… Да что же это такое, в конце-то концов! Что же за наказание! Неужели она по гроб жизни приговорена к этому недоступному для нее идолу? А она была уверена, что уже давно избавилась от наваждения!

Нет уж, хватит! Долой эти глупые детские чувства!

Татьяна щелкнула кнопкой. Экран погас.

– Правильно, – кивнул Михаил. – Я его тоже не люблю. Надоел. Уже сколько лет одно и то же поет, ничего нового.

– Не скажи, – неожиданно для самой себя заступилась за Жеку Татьяна. – Все-таки песни у него есть неплохие.

– Есть, кто же спорит, – согласился Михаил. – Только все старые. Раньше я к нему неплохо относился, даже диски его собирал. И вот что я тебе скажу. Он такой же, как все. Его не намного хватило. Все лучшее, что у него есть, он написал семь лет назад.

Семь лет назад!

Их сыну, Женьке, сейчас как раз семь лет…

– Потом, года через полтора, был еще один всплеск. Тоже неплохие песни.

Года через полтора – это почти пять лет назад. Да-да, как раз тогда, когда она была в Москве и работала у него… Какие странные совпадения!

– Эй, девушка! Ты что, заснула? – Голос Михаила оторвал ее от размышлений. – Просыпайся, тебе больше нельзя! Это нам, простым смертным, можно дрыхнуть хоть целый день, а в промежутках есть, пить и смотреть в телевизор на вас, звезд. А вам расслабляться некогда. Вы должны своего любимого зрителя услаждать и ублажать!

– Хорошо, любимый зритель! Я готова тебя услаждать и ублажать, только скажи, какое платье мне надеть – вот это зелененькое или вон то лиловое?

– Платье? А зачем тебе платье? Тебе без платья гораздо лучше… Да не смотри ты на меня так, я не в том смысле! Я имею в виду – почему бы тебе не надеть брюки? Да-да, вот эти, а к ним – вон тот блестящий топ… Кстати, а ты знаешь, что тебе разрешено гулять только до двенадцати?

– Надо же! Как Золушке! А что же случится, когда пробьют часы? Неужели я потеряю хрустальную туфельку… левую, стоимостью десять тысяч долларов… и превращусь в несчастную замарашку? Интересно, а кто это придумал отбой в двенадцать?

– Это мы, ваши заботливые покровители. Мы решили, что мешки под глазами и сероватая бледность совсем не к лицу участницам нашего конкурса!

– А принц? Принц для Золушки на вашей вечеринке предусмотрен?

– Предусмотрен. Но только для самых послушных Золушек.

Вот так, дурачась и смеясь, они и провели оставшееся до вечеринки время.

И все та же мысль нет-нет, да и закрадывалась к Татьяне – с ним так легко и весело! Почему бы им не быть вместе всегда?

Глава 9

Организаторы вечеринки постарались на славу – праздник получился отменным. Наверное, потому, что тут были все свои, да и охрана не дремала.

Конечно же, девушки-конкурсантки были в центре внимания, особенно те, кто прошел в следующий тур. А зритель понаблюдательнее и посообразительнее мог даже предугадать результаты завтрашнего соревнования – приблизительно десять девушек пользовались особенной популярностью среди гостей вечеринки, а ведь там были представители прессы, крупных компаний и агентств.

Илюша и Петрович озабоченно сновали по залу в поисках Жеки.

– И куда же это он запропастился, – виновато пробормотал охранник. – Я ж с него глаз не спускал!

– Знаю я, с кого ты глаз не спускал! – хмыкнул Илюша, кивнув на Татьяну. – А про обязанности-то свои и забыл совсем!

– Да уж, что-то я от этих девчонок одурел совсем, – признался Петрович. – Букет дарить вздумал… Да еще с запиской! Как мальчишка! Только куда это наш менестрель запропастился, ума не приложу!

– Да в номере у себя, наверное, заперся, – пожал плечами Илюша. Честно говоря, сейчас он был даже рад отсутствию приятеля – теперь на пути завоевания Татьяны конкурентов у него не было.

А девушка, он должен был признать, выглядела великолепно. Черные брючки и яркий облегающий топ – зеленый, в цвет глаз – подчеркивали безукоризненную фигуру и оттеняли пышную гриву темно-рыжих кудрей. Будь он членом жюри, он бы уже сейчас отдал этой Татьяне Ларионовой первое место! Интересно, прочла ли она его записку? Он просил всего лишь об одном танце. Но и один танец – немало, ведь можно завязать разговор, познакомиться поближе, назначить встречу… Словом, Илюша возлагал на танец с девушкой большие надежды.

– Да нет, я стучал, никто не ответил, – бубнил между тем Петрович, беспокойно оглядывая зал. – Да придет он, придет! Он же выступать должен! Ради этого он даже из преисподней поднимется!

Илюша и не знал, насколько он прав – Жека действительно находился в «преисподней». Только на этот раз адом стало его собственное состояние ожидая в баре начала вечеринки, он, сам того не заметив, напился. Напился так, что теперь, качаясь, бродил по узким улочкам незнакомого города, не помня, кто он, откуда и куда ему нужно попасть.

– Знаешь, я, пожалуй, пойду поищу его, – решился, наконец, Петрович и со вздохом встал. – Хотел я с этой девушкой потанцевать, да уж, видно, не судьба.

– Так ты что, тоже ее о танце просил?

– Просил, да, было дело…

– А может, ты мне свой танец уступишь? – загорелся Илюша. – Ты же все равно уходишь!

– Да, конечно… Только ты сам договаривайся, я – пас. Пойду Жеку искать.

– Иди, иди, – обрадованный Илюша принялся подталкивать Петровича к выходу из зала. – Ты его как следует поищи, главное – подольше.

Татьяна чувствовала себя как на седьмом небе. Она уже перестала бояться своего успеха, понемногу научилась привыкать к нему, и даже поняла, что это все и восхищенные взгляды всех без исключения присутствующих, и подобострастное внимание прессы, и явная зависть некоторых соперниц ей начинает нравиться. А уж от желающих потанцевать с ней просто не было отбоя. Михаилу пришлось выстраивать кавалеров в очередь – он написал на бумажках номера и раздал тем, кто успел подскочить первым. Тем, кому не досталось «счастливого билетика», он объяснил, что после полуночи девушки отправятся спать.

Илюше удалось выхватить из рук Михаила сразу две последние бумажки. Он развернул их и увидел номера своих танцев – 12 и 13. Он был немного суеверным и, вытащив несчастливый номер, тут же попытался было поменяться с кем-нибудь, но безрезультатно, поэтому парень смирился и стал покорно ждать своей очереди.

А Татьяна и не знала, что танцевать – это такой труд. Если первые танцы заставили ее вспомнить о первом бале Наташи Ростовой, то все последующие – о Маргарите и вечеринке у Воланда. Татьяна должна была улыбаться, хотя неуклюжие партнеры отдавили ей все ноги, вести беседу, хотя многие из ее кавалеров не могли и двух слов связать. Может, будь девушка другого склада, она бы и радовалась такой коллекции поклонников, однако Татьяна не была тщеславна и оказываемое внимание скоро начало утомлять ее. Она то и дело поглядывала на часы, радуясь, что это мучение – только до полуночи.

– Не волнуйся, скоро все это кончится! – шепнул ей Михаил, когда они, наконец, оказались вдвоем. – Я выдал всего тринадцать билетов. Тебе осталось пережить пару танцев вон с тем парнем!

«Тот парень», Илюша, тоже с нетерпением поглядывал на часы. Стрелки неумолимо двигались к двенадцати, времени оставалось совсем немного. Успеет или не успеет он потанцевать с девушкой своей мечты?

И тут ему представился случай укрепиться в своем суеверии и убедиться, что все-таки не случайно ему выпал несчастливый номер.

Едва только он приблизился к Татьяне и собрался произнести заранее приготовленную фразу: «Девушка! А вот и я!», как у входа в зал раздался какой-то грохот, настолько сильный, что перекрыл громко играющую музыку.

Все обернулись на шум – оказалось, что это пьяный Жека ворвался в зал и теперь, расталкивая гостей, повсюду искал Татьяну. Петрович пытался утихомирить его, но певец только отмахивался от телохранителя как от назойливой мухи.

– Где она? Найдите мне ее! – орал Жека, окидывая присутствующих осоловелым взглядом. Костюм его был помят и местами порван, волосы всклокочены и в каких-то опилках, туфли забрызганы грязью… – Я без нее жить не могу, петь не могу! Подайте мне ее или я повешусь!

Глава 10

Татьяна не верила своим глазам. Разыгравшаяся перед ней сцена была так омерзительна, что она испытала настоящее потрясение.

Вот он, перед ней, ее кумир, ее возлюбленный, отец ее ребенка – грубый, пьяный буян, тупое животное, неотесанный болван!

И этого человека она все время любила?

Это ему она поклонялась все эти годы?

Это к его ногам хотела положить всю свою жизнь?

Это и есть ее Прекрасный Принц?

Вот он бегает по залу, сбивает с ног людей и столы, бьет посуду, ищет какую-то очередную девицу, а ведь дома его ждет жена! Ни стыда ни совести нет у человека!

Татьяна вдруг почувствовала, что ей нужно немедленно уйти.

Вид пьяного Жеки был настолько безобразен, что больше она не могла этого вынести. И неизвестно, что ранило ее больше разыгравшаяся перед ней некрасивая сцена или крушение собственных иллюзий.

Было ровно половина двенадцатого, когда она извинилась перед невероятно разочарованным Илюшей и подошла к Михаилу:

– Пожалуйста, увези меня отсюда!

– Да-да, конечно, – кивнул ее верный рыцарь и начал прокладывать в толпе дорогу к выходу.

И вот тут-то Жека и увидел ту, которую искал.

С криком: «Девушка! Я вас люблю!» – он бросился наперерез уходящей из зала парочке.

«Боже мой! Неужели он ко мне?!" – ужаснулась Татьяна и, крепче вцепившись в руку Михаила, почти бегом направилась к спасительной двери.

Но Жека проявил неожиданную для его состояния прыть.

Он в два прыжка достиг ускользающую добычи со всего разбега врезался в Татьяну, сшибая ее с ног и кубарем падая вслед за ней.

Крики негодования, ужаса, голоса охранников, умоляющее бормотание Петровича: «Жека, вставай, пойдем скорее отсюда!» – все это слилось для Татьяны в один громкий, невнятный гул.

Оглушенная падением, она сквозь какую-то пелену наблюдала, как Михаил схватил Жеку за шиворот, резко встряхнул его, подтолкнул к подскочившим охранникам, а потом наклонился к Татьяне, поднял ее на руки и вынес из зала.

– Не бойся, – прошептал он, прижимая девушку к себе. – Я его больше не подпущу к тебе.

– Миш, – еле слышно проговорила она, чувствуя, как уютно и тепло ей в этих объятиях. – Почему бы нам не пожениться?

– Что? – От неожиданности Михаил споткнулся и чуть было не уронил свою драгоценную ношу. – Что ты сказала?

– Крепко держишь? Уверен? Я не хочу больше падать! Ну, тогда повторяю: почему бы нам не пожениться? Ты же любишь меня, я вижу.

– А ты? – голос Михаила был глухим и напряженным.

– И я, – просто ответила Татьяна. Она чувствовала, что не может не любить этого преданного ей, верного, надежного парня.

А потом вдруг Татьяна откинула голову и засмеялась.

– Ты что? – удивленно спросил Михаил.

– Боюсь, что тебе придется нести меня до отеля! Или, по крайней мере, до такси, – все еще смеясь, проговорила Татьяна.

– Почему? Я, конечно, не против, но я не понимаю…

– Потому что я и в самом деле потеряла туфельку! Левую…

Татьяна не видела, каким вдруг протрезвевшим, полным муки взглядом наблюдал уводимый охраной Евгений её первый поцелуй с Михаилом. В руках певец крепко сжимал маленькую серебристую босоножку…

А Евгений не видел, каким взглядом одарил его Илюша – в глазах администратора было столько ненависти, что хватило бы для небольшого ядерного взрыва.

Едва только певец скрылся за дверью, Илюша отошел в сторону, достал из кармана трубку мобильника и быстро набрал нужный номер.

Ну, погоди! – бормотал он, ожидая соединения. Ты у меня все пел, а теперь еще и попляшешь. Я тебе припомню, все припомню! Такой шанс у меня отнял, а? А ведь просил, как человека, просил! И все равно, ворвался, пьяная свинья, и все испортил!

– Вика, ты? – прокричал он, когда ему ответили. – Если тебе еще нужен твой муженек, вылетай, срочно. Что? Да все то же. Хлещет, не переставая, буянит, по девочкам шляется, срывает концерты… Как бы не пришлось платить неустойку. Что-что? Будешь завтра утром? Отлично, я встречу в аэропорту!

Вика прилетела на следующее утро и тут же оказалась в членах жюри.

Она чуть было не завалила Татьяну во втором туре – видимо, Вике подробно рассказали о похождениях муженька и о той, которая вызвала в нем такую страсть.

Однако превосходство Татьяны над остальными девушками было так велико, что даже козни Вики не помешали ей пройти в финал, а потом и выиграть, разделив первое место с одной из соперниц.

В два последних дня конкурса Михаил не отходил от Тани, хотя Жека на людях больше не появлялся. После того как охранники сдали его Петровичу, он отсыпался почти двое суток – как раз до конца конкурса.

Он проснулся в тот момент, когда самолет с Татьяной и Михаилом оторвался от земли.

– Где она? – тоскливо спросил Жека, сжимая в руке маленькую серебряную босоножку. – Мне нужно ее найти!

– Подумаешь, принц выискался! – фыркнул Илюша. – Ты бы лучше о жене подумал!

– С каких это пор ты лезешь в мои личные дела!? – взвился Жека.

– А с таких, с каких лезешь в мои! – отпарировал Илюша. – Ты, конечно, хороший парень и все такое, но терпеть твои выходки и дальше я не намерен! Неужели ты не понимаешь, что позоришь и нас, а не только себя! Да нас ни в одно приличное место не пригласят после такого!

– К черту! Хватит читать мне мораль! – обозлился Жека. – Не нравится – уходи!

– И уйду! Что ты думаешь – об меня можно ноги вытирать? Уйду! Считай, что уже ушел. Вопрос в том, с кем же ты останешься. С Викой? Так и она уйдет! На кой черт ей такое… Кстати, учти, неустойку за сорванные концерты ты будешь оплачивать из своего кармана!

Илюша вышел, громко хлопнув дверью, а Жека еще долго сидел, глядя в одну точку и крепко сжимая в руке туфельку зеленоглазой Золушки…

* * *

Татьяна и Михаил улетели в Москву. Весь полет счастливые влюбленные крепко держались за руки, а в сумочке, которая лежала на коленях у Тани, была спрятана маленькая серебряная туфелька…