Фантасофия. Выпуск 4. Шпионский триллер

«Des berlinen kaint» «И снова о русской мафии…»

Вчера, в берлинском ресторане «Гроссэгер» произошла очередная кровавая драма, связанная с разборками преступников из России. Неизвестный в резиновой маске в упор расстрелял за столиком известного русского предпринимателя Олега Горелова и крупного московского чиновника Виталия Мезенцова.

Причины такого драматического события в настоящее время выясняются полицией, но представители общественности Берлина в один голос заявляют: русской мафии, сделавшей всех заложниками в своих игрищах, пора жестко и решительно положить конец!

Российское посольство устранилось от комментариев инцидента в «Гроссэгере». Очевидно, какая-то группировка русской преступности была недовольна распределением преимущественных квот по рыболовству в русских территориальных водах, и устранила сразу как источник, так и получателя квот. Почему и с какой целью Виталий Мезенцов и Олег Горелов приехали в Берлин и как они были заманены в «Гроссэгер», также отсается неизвестным.

В этот последний миг, за секунду до смерти, он не поверил своим глазам: к их столику приближался третий, тот, кого они с Лекой собрались тут поминать! К ним по ресторанному залу приближался Алан Голубцов…

Только когда в неестественно замедленном режиме «Алан» поднял руку, и в ней засквозила черная дыра пистолетного ствола, Виталий Николаевич понял, что это резиновая американская маска Алана…

Грохот выстрела потряс тихий «Гроссэгер». Люди закричали и грушами повалились под столики. Недожевавший и недоговоривший Лека чуть выпучил глаза, падая, как пьяный, в тарелку простреленной головой. Он так и не успел ничего увидеть, ничего понять.

Мезенцов мог больше. Он был вторым в сегодняшнем меню у смерти. Он мог видеть бешеные глаза незнакомца в прорезях резиновой маски, до боли похожей на родное лицо. Успел привстать и нащупать в кармане легендарную отвертку, отвинтившую в России не одну жизнь. Как настоящий кшатрий, он собирался продать жизнь как можно дороже, собирался атаковать, пробить врага отверткой глубоко в ухо…

Пистолет синевато курился после выстрела. Сизо дымила и недокуренная сигарета в пепельнице.

— Почему так, Господи? — спросил Мезенцов.

Это был вопрос не о смерти. Смерть он давно ждал и давно заслужил ее. Вопрос касался деталей: почему Господь прислал Алана? Сюда? Почему в Берлине? Почему в день памяти друга?

Лязгнул отскакивающий затвор — и желтобрюхая пуля вырвалась на оперативный простор. Мгновение — и Мезенцов почувствовал острый и колкий удар со вкусом гнильцы. Такой вкус стоял под дыхом, когда он начинал воровать в далекие семидесятые. Такого вкуса страха и стыда он потом долго не ощущал…

С грохотом упал стул, с которого Виталий Николаевич привстал — грузное тело старика ушло следом, широко, задев соседний столик, распластавшись на полу.

Убийца в маске Алана подошел к Мезенцову и произвел контрольный выстрел в голову. Потом, никем не преследуемый, ушел.

Отвертка из руки Виталия Николаевича откатилась очень далеко, в самый угол ресторана, словно ища своей удобной пластиковой ручке нового хозяина…