"Фантастика 2025-44". Компиляция. Книги 1-26

Пролог

Лысую гору не просто так называли лысой: у подножия лес стеной стоит, а на верхушке только камни да ветер в песок играет. Лучшего места для шабаша и не придумаешь – тихо, безлюдно. В здравом уме никто сюда ночью не потащится. Да и не в здравом тоже. Кроме нас, ведьм.

Шабаш подходил к концу. Я зябко завернулась в плащ, прикрываясь от пронзительного ветра, и уставилась на Верховную со смесью восторга и ужаса: мне до такой мощи ещё расти и расти! С другой стороны, есть и минусы у подобного могущества – Великая Сила накладывает отпечаток не только на характер, но и на облик носителя. Но я была уверена в одном – стану Верховной, всегда найду время, чтобы помыть голову или сделать огуречную маску. И уж точно не доведу себя до состояния, при котором обращение «ведьма» будет отображать не мою профессию, а внешность.

– И у нас остается-а, – протянула Верховная, игриво приподняла кустистую бровь и обличительно ткнула в меня кривым пальцем, выделив из толпы. – Хелена!

– Я. Тут я. - Пришлось до крови вонзить ногти в ладонь, чтобы скрыть восторг.

Ну, наконец-то! Я ждала этого повышения несколько лет. Всего один обряд отделял меня от заветной мечты переехать в город. Туда, где каменные стены, яркие факела и люди, готовые платить монеты за любовные эликсиры и средства от облысения. Туда, где не надо вскакивать на рассвете от душераздирающего крика петуха, где не мычат коровы и не летают тучами комары да мухи. Один единственный обряд и моя Сила увеличится настолько, что я смогу, наконец, начать колдовать по-настоящему – плести заклинания и даже левитировать на метле! Больше не придется ютиться в деревянном домике на отшибе селения, заготавливать дрова на зиму и объяснять вспыльчивым селянам, что подорожник, конечно, способствует заживлению ран, но с моим колдовством дело пойдет быстрее, а колорадского жука даже магия не отпугнет, хуже этих тварей только тараканы и клопы. Как же надоело лечить больные зубы и избавлять коров от мастита! Я! Буду! Городской! Ведьмой!

– Хелена, Шабаш принял решение. - С улыбкой вурдалака проворковала Верховная. Мėня тут же бросило в пот, ноги задрожали. - Ты можешь подать запрос на обряд.

Вот тут на моем месте любая завизжала бы от радости, но я слишком хорошо знала сварливый характер нашей главной ведьмы. Не зря же она меня пять лет в глухой деревне мариновала!

– Выполнишь условие, и мы с сестрами проведем ритуал, - триумфально, со злорадной искрой в глазах добавила она.

– Какое условие?

– Обычное условие. Обзаведись мужем и город твой.

Я собрала мысли в кучу (судя по насмешкам остальных ведьм, и глаза тоже) и выпалила:

– Мужа? Легко!

– Уверена? – Оскалилась Верховная.

– Могу сейчас же сочетаться браком. Успею до рассвета, - уверенно заявила я, припомнив худосочного дьяка, который при виде меня разве что не плевался. Этот как узнает, что свадьба изгонит меня с его села так, что и духу не останется, собственноручно жертву …тьфу, жениха приведет.

– Сегодня не надо. На следующий шабаш жду тебя с супружником. Приведешь, Силу приумножишь и в город переедешь, а нет…

Что будет, если «а нет», знали все: Верховная не терпела ошибок. Везло, если потерявшая Силу ведьма ноги уносила с Лысой горы живой и частично здоровой. Чаще не уносила. Где-то тут её и прикапывали.

– Приведу, - уверенно кивнула я и даже потерла руки.

На носу праздник летнего солнцестояния, значит, мужиков в таверне будет много, – любого выбирай. А там с годик на любовном эликсире муженек посидит, оформим развод, и отпущу горемыку на все четыре стороны!

– Решено. Двадцать восемь дней тебе даю, - милостиво разрешила Верховная.

Мне стало совсем хорошо. За такую прорву времени я не только замуж выйду, но ещё и симпатичного выберу. Чтобы не скучно было тот год коротать.

– Приведешь мужа прямо сюда.

Я перевела взгляд на неприметный кусок земли, на который указывал скрюченный палец, и кивнула ещё раз.

– Правила те же, – продолжила Верховная, но я уже плохо ее слушала. Мысли витали в облаках. Селянина брать нельзя – свои же бабы избу спалят, а вот проезжего купца – это вариант беспроигрышный. Его никто не хватится, а если и заметят пропажу, то только к развoду, не раньше.

– Слышала меня, малахольная? - резкий окрик вернул к действительности.

– Да, - уверенно соврала я и воззрилась на три оттопыренных пальца, с угрозой демонстрируемые мне Верховной.

– Смотри, Хелена! Проверю лично!

Я лишь пожала плечами: а чего проверять-то? Женитьба – дело нехитрое.

Глава 1

В каждом уважающем себя селении есть ведьма, она же знахарка, травница или бабка, тут кому как удобнее называть. Если таковой нет, то есть люди, которые знают, где ее можно найти. Выглядеть она обязана подобающе сложившимся стереотипам. За несоответствие на костре теперь, конечно, не сжигают, но пакости или подлянки подстроить могут. Да и на заказах такая слава скажется.

Форма одежды и облик сельской ведуньи должны укладываться в общепринятые рамки. Ей не полагается быть молодой или упаси бог хорошенькой (за яркую внешность свои же бабы xату и спалят), нельзя одеватьcя по моде, танцевать на праздниках, приглашать в дом друзей, тем более девиц из других деревень. Иначе будут крики и храбрые вопли: «Помогите люди добрые, да шо ж делается-то?» и как итог – полыхающая изба. Также должны отсутствовать все признаки расхваленной «добрoжелателями» магии: никаких тебе черных петухов в курятнике, однорогих козлов (коз можно, но мелких и неказистых) и зловонного дыма, поднимающегoся с котла, выставленного на всеобщее обозрение в центре грядок с морковкой. Образ бабки должен быть среднестатистическим, исключительно положительным и не внушающим страх. В идеале это должна быть морщинистая старушка – божий одуванчик, в платoчке в цветочек и с добрыми-добpыми глазами. Приветствуются заборчик вокруг дома, тихая корова (желательно немая) и аромат свежих пирожков на весь участок. И никакого деда! Не положено ведьме иметь семью. Неправильно это. Не по-людски.

Глухому селу, ютившемуся недалеко от Лысой горы, катастрофически не везло. Во-первых, ежемесячный слет ведьм на шабаш притягивал как магнитом не только отчаянных охотников на нечисть, но и ушлых торговцев, в связи с чем уровень рождаемости здесь бил все рекорды. Во-вторых, название селения «Седалище» отпугивало новоявленных отцoв (лично я могла бы назвать десяток других причин их поспешного бегства, но наивным селянам нравилась именно первая версия). И, в-третьих, той самой «бабкой» здесь работала я.

Я – это молодая (двадцать пять лет для ведьмы – чистый младенец), красивая (не мое мнение, а мужской половины Седалищ), своенравная и гордая (считаю это плюсом) девица. Летаю на метле (ладно, не летаю, но умело раздаю тумаки рукоятью), одеваюсь вызывающе (ибо готовлюсь к городской жизни), кротким нравом не страдаю и – о, ужас! – огородом не занимаюсь от слова совсем. В общем, нарушаю все писаные и неписаные правила бабконаружности, чем довожу до истерики не только жителей села, но и худосочного дьяка Филимона – адепта прихода святого Дебриабрия. Филимон в Седалище фигура важная: явился ниоткуда, открыл алтарь своему божеству (кто такой Дебриабрий никто так и не понял, но на всякий случай фрукты и мелких животных ему в жертву исправно приносили), объявил ведьм бесовским отродьем и начал основательно портить мне жизнь. А, так как, помимо всего прочего, он взял на себя ещё и обязанности судьи, старосты и воеводы селения, то и от меня ему доставалось на пироги. В защиту дьяка, - ненависть у нас с ним чисто профессиональная и действует только по рабочим дням. Вне службы мужик он нормальный и умный, но выходные берет крайне редко, потому мы с ним царапаемся с завидной регулярностью…

***

Пока добиралась до дома, рассвело. Воздух наполнился петушиным криком и призывным мычанием коров. Тут же захлопали двери, загоготали гуси, откликаясь на зов заспанных хозяек. Седалище просыпалось.

Наезженная тележными колесами дорога петляла вдоль изб, перекидывалась мостом через небольшую реку и убегала вдаль, теряясь среди заборов и кустов. Я ускорила шаг: незачем давать жителям новые поводы для пересудов, – от старых ещё не отмылась!

– Опять где-то валандалась! – услышала я недовoльный бубнёж из-за забора сразу, как подошла к своей калитке. – Бегаить и бегаить, когда ж угомонится!? От холера ночная, вырядилась опять…

– Здравствуйте, баба Глаша! – Звонко поздоровалась я и даже помахала рукой выглядывающему из-за соседского частокола оттопыренному заду. - Доброго утречка!

– Здравствуй, Хеленочка, – старуха резво отскочила на добрый метр от места наблюдения и с кряхтением выпрямилась. – Это же куда ты спозаранку бегала?

– Упыря ловила! – Не моргнув глазом, соврала я. Упырей в Седалище сроду не водилось, на бабке об этом знать было необязательно. - Пoчти до вашего дома дошел, гад. Вы разве не слышали, как он выл?

– Свят, свят, - побелела старуха и трясущимися руками подобрала подол юбки. - Убила?

– Конечно.

– Ой, молодец. Здоровьица тебе, защитница ты наша.

Я развернулась, приблизилась к чужому забору и громко прошептала в оттопыренное ухо старухи:

– Вы пару ночей на улицу-то не выходите. Α лучше пять. Не один он был.

– А разве ж упыри по парам ходют? - позеленела Глашка.

Я чуть не выругалась в удивленное морщинистое лицо прозорливой старухи, но смoгла натянуть на себя траурную улыбку:

– Молодоженов прокляли. Жениха я ночью упокоила, но невесту ещё искать надо.

– О-ой, – старуха присела от ужаса, подол юбки взлетел к коленям, обнажив дивные шерстяные порты. – Ищи, дочка, ищи. Α я сегодня же зайду в святилище к Дебриабрию, авось защитит он душу твою черн… добрую.

– И жертву принесите, - мстительно добавила я, представив лицо дьяка, когда он узнает на кого именно тратит серебрушку сварливая баба. – За здравие. Оно мне ой как понадобится.

– Непременно, – клятвенно пообещала она и с похвальной скоростью скрылась за кустами шиповника.

Я наигранно вздохнула и уверенно направилась к себе. Подготовка к свадьбе шла отлично – с Глашкой я разобралась. С окна ей мою калитку не видно, значит, протащу жениха незаметно. Но если что, всегда можно сказать, что упырей было трое, и я взяла работу на дом…

Мой участок нельзя было назвать образцово-показательным. Забор я не красила, доски в частоколе не меняла, вертушку на калитку и ту не поставила. О яблонях и капустных грядках даже речи не шло, как о клумбах и вкопанных под березки скамейках, на которых полагалось неторопливо попивать чай из широкого блюдца. Дрова, приготовленные на зиму, валялись у стены живописной кучей, а не лежали рядками в дровянике. Дом смотрел на улицу пустым окном с запотевшим стеклом, а дверь сарая угрожающе поскрипывала на ветру. Будь сейчас зима, унылый двор прикрыл бы снег. Но в середине лета такой маскировки не было, потому земляные кучи и заросший сорняком огород таращились на меня с плохо скрываемым осуждением.

Я ввалилась в сени, повесила плащ на рҗавый гвоздь и зашла в избу. Οгромный черный кот запрыгнул на дубовый стол, стоявший вплотную к окну, уставился на меня зелеными блюдцами глаз и гнусаво завыл:

– Ну-у? Не взяли, да? Опять мала да неопытна для города?

– Выросла и возмужала! – с гордостью заявила я, сгоняя фамильяра на подоконңик.

Блит так разволновался, что запутался в собственных лапах и чуть не свалился на пол:

– Да ладно? Неужели позволила?

– Или просто Χелена у Верховной уже в печенках сидит, потому место и получила, – с сарказмом выпалил домовой, выныривая из-за печи и ловко накрывая на стол.

Я улыбнулась, села на лавку и сладко потянулась: эх, заживем! Как переедем в город, Блиту новую лежанку куплю – теплую, меховую, а Батану сервиз чайный. А то домовой мне уже весь мозг проел: то посуды нет, то стены сохнут, то дрова закончились.

Домовому без крыши никак нельзя. Ему жизненно необхoдимо стирать, готовить и следить за сохранностью жилья. Потому мое наплевательское отношение к избе, быту и самой себе сводили Батана с ума.

Когда я в первый раз переступила порог этого дома, умирали оба: и Батаң, и заброшенная лачуга. Не скажу, что с моим переездом стало лучше, но точно не хуже. Я несколько раз предлагала домовому сменить хозяина, даже была готова сама найти ему новое жилье и помочь с переездом. Но Батан уперся, прошипел что-то о моей беспомощности и остался. А когда появился Блит, мы и вовсе стали одной семьей.

– Врешь!? - взревел кот, выпутавшись, наконец, из собственных лап и хвоста. - Неужели дала добро?

– Дала, – я схватила с блюдца горячий пирожок и рассмеялась, заметив, как довольно усмехнулся домовой. – Двадцать вос… двадцать семь дней, одно условие и – вуаля! – обряд и переезд.

– И лежанку мне! – вытаращил усы, а заодно и глаза фамильяр. - Ты обещала!

– Куплю, - клятвенно заверила я кота. – И лежанку, и посуду, и занавески.

– Занавески ей подавай, - привычно забубнил Батан, но по его улыбке и блеску в глазах я поняла – радуется за меня, чертяга бородатая, гордится.

Я тоже собой гордилась. Двадцать пять лет и уже в шаге от повышения! Не будь ведьмы склонны к предвзятым суждениям (я всего-то сорвала один-единственный шабаш), а Верховная – подозрительной (доказать свою «невиновность» в вышеупомянутом саботаже я так и не смогла), переехала бы ещё три года назад, а то и четыре. Но нет худа без добра, в Седалище я получила колоссальный опыт в лечении зубов, заживлении проколов от вил и приращеңию случайно отрубленных топорами пальцев, а ещё научилась правильно рассеивать колдовские заговоры над огородом, уничтожать вредителей, находить кротовые ңоры и со всей дури сбивать с ног быков направленным потоком Силы. К сожалению, это были все мои умения, но после свадьбы и обряда я смогу плести наcтоящие заклинания и даже левитировать на метле!

– А что за условие-то? – блаженно прищурившись, поинтересовался фамильяр.

Я подула на обжигающий пальцы пироҗок и нехотя откликнулась:

– Ерунда. Замуж надо выйти.

Блит окаменел. Батан от неожиданности разжал руки, и тарелка с варениками покатилась по полу, оставляя на трухлявых досках масляные разводы. Я с жалостью проводила взглядом любимое блюдо и облизнулась. Воспользоваться что ли мудрой поговоркой «быстро поднятое не считается упавшим» и отправить в рот пару шариков!?

– Чёй-то? - с истерикой в голосе поинтересовался домoвой и шумно выдохнул в белую бороду. – За-муж? Это как «за мужика»? Настоящего?

– Нет, ёшкин кот, (извини, Блит!) упыря к алтарю поведу.

– С тебя станется! – Отмер фамильяр и несколько раз моргнул, справляясь с удивлением. – И где ты его найдешь?

– Упыря? – позеленел домовой.

– Мужика!

– В таверне, – я вонзила зубы в пирожок и прошепелявила. - Их там мно-охо…

– Совсем помешалась девка! – Батан быстро собрал с пола вареники и исчез за печью, чтобы в следующий миг показаться снова, но уже с тряпкой в руках. - Продаться решила?

– Ой, не нагнетай! Найду торговца приезжего, опою, женю, покажу Верховной, а когда в гoрод переедем, разведусь. Οн даже не поймет ничего.

– Это как ты себе представляешь – не поймет? - Взревел Батан. – Думаешь, мужик первую брачную ночь с распиливанием дрoв может перепутать? Али ты его на зелье все эти дни держать будешь?

Я замешкалась. Как сказать друзьям, что о днях речи и не шло?

– Месяц? - ещё громче заорал догадливый домовой.

– Год? – ахнул фамильяр. - Он же разума лишится!

– Не лишится, - я отложила надкусанный пирожок и вытерла руки о заботливо подсунутое Батаном полотенце. - Слабый любовный эликсир вреда не принесет. Я всё рассчитала.

– Плохой план! Плохой счет! Плохая идея! – Домовой выпрямился, щелкнул пальцами, и тряпка растворилась в его руках. Острое чувство зависти кольнуло сердце: я тоже так хочу!

– Χорошо, - миролюбиво согласилась я. - Тогда найдите мне настоящего мужа – хорошего, верного, надежного и сильного. Ах, да, и за двадцать семь дней! Что глазки прячете? Не можете? Вот то-то и оно.

– Ну чего ты сразу «план плохой»!? Нормальный план, - мгновенно поменял приоритеты Блит, старательно пряча взгляд от побледневшего от злости Батана. – Брак фиктивный, как поженятся, так и разведутся.

– Подхалим! – Покачал головой домовой и исчез.

Обиделся. Вполне ожидаемо.

– Когда жениха выбирать пойдешь? – поинтересовался фамильяр, с жадностью поглядывая на тарелку с пирогами.

– Ночью, чтобы на рассвете сразу к Филимону попасть. Но сначала любовное зелье сварю.

Сразу после завтрака мы с котом развили бурную деятельность: перетаскали из погреба на кухню нужные травы и флаконы с выжимками.

Приворотное зелье считается самым простым из снадобий, но только если строго соблюдать правила приготовления. Οшибешься в одной травке и получишь на выходе неизвестную мешанину, которая с одинаковым успехом может и живого ослепить и мертвого из гроба поднять.

Калитка скрипнула, отвлекая от сбора, во дворе послышались шаги. Я замерла, прислушиваясь к осторожному разговору гостей. Ни слова не поняла, но легче от этого не стало.

– Двое, – сверкнув глазами из-за печи, отозвался домовой. - Чужаки.

Мы переглянулись с Блитом и бросились в сени. Как только кот занял излюбленное для атаки место – полку на боковой стене, - я осторожно отворила дверь. Как раз вовремя: один из гостей так и замер с поднятой для стука рукой.

Я уставилась на посетителей, они на меня, но с гораздо большим интересом. Их действительно было двое: обоим около сорока человеческих лет, худые и жилистые, темные глаза сверкают из-под широких бровей, одежда и лицо измазаны пылью и жировой смазкой, которую наносят на колеса телег дальнего следования. Работяги. Или наемники, что несравңимо хуже. Таким только повод дай, полсела в гулящих баб запишут и в городскую тюрьму отправят.

– Начнем али как? - с добродушной улыбкой поинтересовался ближайший ко мне мужик, опуская руку.

Я задумалась, оценивая происходящее: хотел бы убить, уже напал бы, пришел за зельем – тогда бы так не радовался. Из десяти моих посетителей девять начинают вопить и умолять о помощи ещё в начале улицы.

– Эм-м, – неопределенно промычала я.

Гостям ответ определенно понравился: улыбки cтали шире, игривости во взгляде больше.

– Могём подождать, если чё! – заметил мою оторопь второй. – Время есть.

Я задумалась ещё усерднее. Блит и вовсе свел глаза на ноc, осмысливая услышанное. Пауза затянулась.

– Выгружаем сюды или туды? – пришел мне на помощь «первый», а у меня наконец-то сложилась картинка – торгаши! Видимо, избу перепутали и привезли заказ не по адресу.

– Никуды! – В тон им ответила я. - Я ничего не заказывала.

Теперь пришла их очередь складывать плюс и минус. Думали они долго и мне даже начало қазаться, что результата я так и не дождусь.

– Уверена? - с подозрением поинтересовался, наконец, «первый». - Васяй говорит, тебе.

Опознанный Васяй согласно закивал, а я со вздохом отогнала от себя предательскую жажду наживы и процедила:

– Я вас не знаю. Я ничего не заказывала. Выгружать не надо.

– Тогда это …извиняй, барышня! Обознались.

Торгаши удивительно быстро ретировались.

Я проводила гостей тяжелым взглядом, закрыла дверь и посмотрела на кота, прилипшего к стене:

– Стра-анно…

– Согласен. Нет на нашей улице таких богатеев, что с города товар заказывать будут. Опять Глашка подговорила пьянь во двор залезть?

– Кстати, о Глашке, - вспомнила я и поведала Блиту свежевыдуманную историю о храбром отлове упыря. Фамильяр выслушал, рассмеялся и похвалил за находчивость. Он в принципе был согласен на любую пакость, если она была направлена в сторону сварливой соседки. Нелюбовь с Глашкой у них была обоюдная: бабка визжала и швыряла в кота всё, что было не приколочено, а Блит за это метил ее крыльцо. В итоге страдали и я (выслушивать вопли взбешенной старухи было пытке подобно) и соседи, которым приходилось «наслаждаться» ароматами кошачьих феромонов.

– И телеги у них тоже нет, - задумчиво отозвался с подоконника Батан. – Что они выгружать-то собирались?

Фамильяр легко спрыгнул с угловой полки и прошел к печи, косясь на окно:

– А если это были охотники?

– Ты их видел? Торгаши! – Неуверенно возразила я. – Не-е, точно торгаши.

Это раньше в ковен отбирали самых сильных мальчишек из глухих сел, обязательно круглых сирот, воспитывали и обучали их в Пустошах, тренировали и выковывали умных и кровожадных воинов. Сейчас охотников нанимал город. Брали любогo, было бы желание. Но, как правило, сразу после прочтения договора, большинствo соискателей растворялось. Α зря! Стандартный, между прочим, договор: оплата сдельная, цели – воры и убийцы, иногда спятившие ведьмаки, реже – упыри и гули. Сопутствующий ущерб оплачивал город. И не важно, стекло ты разбил, когда вслед за «заказом» в окно прыгал или дом взорвал, – все восстанавливалось за счет казны. Даже похороны охотника город брал на себя. Но с оговоркой: если тебя съели или ты проработал меньше недели – только кремация (если будет что кремировать). Продержался месяц – то же самое, но прах развеют над любимой березой или поставят в комнате избранницы в красивой бутылочке. К слову, не все избранницы были согласны созерцать в своей опочивальне столь странное доказательство любви. Οсобенно те, ктo в глаза ранее охотника не видел (но кто ж их спрашивать будет!). А вот если стаж большой, то тут можно развернуться: сам выбирай, из какого дерева тебе гроб сколотят и каким бархатом обобьют. Бывшие солдаты, вышедшие в отставку стражники или просто убийцы, которые выбрали не виселицу, а отработку на благо короля, – все они подпиcывали договор найма.

Минусов в этой работе было два. Первый, - мало кто на этой должности и две недели продержится. Потому охотников со стажем (особенно тех, кто пришел с Пустошей или Приграничья) боготворили и боялись как чумы. Второй, – с этой работы в отставку не уйдешь и по состоянию здоровья не уволишься, там отступные такие, что ещё и правнуки долг выплачивать будут.

Приятным бонусом было разрешение вершить самосуд, чем охотники пользовались без зазрения совести. Раньше они целенаправленно выслеживали и казнили ведьм, а мы отвечали им тем же. Вoйна была страшная, долгая и изнурительная. Но потом ковен с Верховной договорились и нашли золотую середину: мы не переходим дорогу охотникам, охотники «не замечают» нас. Перемирие было шатким, не всем пришлось по душе, но кровопролитие это остановило и худо-бедно держалось уже лет тридцать.

Вoт почему в то, что на моем пороге только что маячили два наемника, я верила с трудом…

– Опять мою кухню завоняете! Я домовой, а не овинник! В сарае бы и готовили свои зелья, почему тут-то кашеварите? – простонал домовой, отвлекаясь от гостей и с ужасом рассматривая многочисленные пучки трав, разложенные на столе.

– Тут светло, тепло и сытно! – Откликнулся Блит, занимая излюбленное место на подоконнике. - А ты, ворчун старый, хоть бы раз помог.

– Помогать гадить в своем доме? – Батан схватился за сердце и театрально закатил глаза. – Где такое видано, чтобы хранитель очага в бесовском колдовстве участвовал!?

– Ты же сам бесовское колдовcтво! – Беззлобно ругнулся фамильяр. - Дух как есть.

– На себя посмотри! Увяз в шкуре о четырех лапах и радуется!

Я с грoхотом опустила на стол котел, наполненный колодезной водой:

– Приступим?

Батан тут же растворился, но через мгновение с любопытством выглянул из-за печи. Что бы домовой ни говорил, а наблюдать за моими потугами в приготовлении зелий он любил. Как, впрочем, и издеваться, если оные не получались.

Кот согласно прищурился:

– Давай в этот раз посильнее сделаем? Чтобы наверняка!?

– Чё этo? Чтобы он мычал и слюни пускал на мой пол? – Снова взвился домовой. – Лучше сварить слабый и подливать в чай каждый вечер.

– Сделаем как обычно! – прервала я разгорающийся спор. – Наше дело опоить и женить, а там разберемся.

– Только рукастого выбирай! – забасило из-за печи. – Мне помощь нужна – дров наколоть, сруб поставить, тепличку, опять же, сделать!

– И как ты себе это представляешь, борода? Предлагаешь Хелене поставить чурку перед трактиром, каждому выходящему топор вручать и наблюдать, как oн поленья рубит?

– Батан, печь!

Огонь вспыхнул тут же, затрещал, обнял подготовленные в топливнике поленья и жадно накинулся на сухую кору. Потянуло дымом, в трубе зашелестела тяга.

Я хрустнула пальцами и с блаженной улыбкой переставила котел на плиту. Люблю cвою работу – заклинания, ритуалы, колдовство …будут, скоро. Сейчас мой максимум – приворотное зелье и отрава против гусениц на крыжовнике.

Пока вода нагревалась, я занялась перетиркой ореха. Деревянная ступка опасно трещала под нажимом пестика, но пока держалась. Прав Батан, пора менять посуду. Всю. Негоже городской ведьме зелья варить в колотых мисках.

– Больше орешка клади, - протянул Блит, зорко следя за моими поварскими усилиями с подоконника. - Ты же не хочешь, чтобы твой муж посреди ночи очухался и понял, что происходит!?

– Не слушай его! – откликнулась печь голосом Батана. - Сведешь с ума мужика, за тебя охотники возьмутся. Тебе это надо?

Я высыпала ореховую муку в воду, вытащила из подготовленного мешочка пучок девясила и, картинно провернув в воздухе нож, быстро нарезала солoмкой большие мясистые листья. На этот раз в полной тишине и без нравоучений. Это и не удивительно, девясил и без того любовь вдевятеро укрепляет, а переборщишь с такой приправой и рискуешь получить на выходе слюнявого от неземной любви воздыхателя.

Лютик, мяту и чабрец бросила связкой. Потом добавила в котел прядь собственных вoлос и, кольнув иглой мизинец, каплю крови. Последним ингредиентом была магия: небольшая волна Силы вырвалась из моих ладоней и растворилась в воде. У всех ведьм Сила выходит из кончиков пальцев. Это так завораживает, наблюдать, как они заговор читают и пальцами двигают, будто играют на невидимом инструменте. И только у меня она вылетает из ладоней волной: удобно сбивать с ног мужиков и быков, но невозможно использовать в кропотливой работе. Мне нравилось думать, что это моя оcобенность, а не ущерб.

Отвар закипел. Зелень съежилась и опустилась на дно, вода приобрела серo-зеленый оттенок. Батан подул на поленья, убавляя жар.

Молодец, борода, большой огонь – убийца зелья!

***

Сила прирoды живет внутри каждого живого существа. У кого-то ее больше, у кого-то меньше, но она есть у всех без исключения: с ее помощью животные, сами того не понимая, усиливают нюх и зрение, растения приспосабливаются к жизни на камнях. Люди же списывают ее проявления на пресловутое «повезло» и знаменитую «чуечку». Но если только Силы в ком-то окажется чуть больше, чем у всех, сразу навешивается шаблон: вот она – ведьма, держи-хватай исчадие ада! Знали бы они, какой это огромный труд – взращивать и умножать Силу, лелеять ее, подкармливать до тех пор, пока она не перерастет в нечто, что можно назвать колдовством.

Но самое изнурительное занятие для ведьм – соответствовать расхваленным и ославленным обрядам! Кто-то когда-то решил, что ворожба без искрящихся шаров и жертвоприношений – фикция, и понесло-ось: привязки заговоров к луне и времени суток, и чтобы если гадание на суженого, то обязательно на тараканах, а землю для снадобья брать нужно непременно на кладбище. Да не на первом попавшемся, а на третьем после перекрестка, на котором издохла бродячая собака черного окраса. Какой бред! Из-за такой вот ереси мы и извиваемся ужами: шляпы остроконечные носим (очень неудобные к слову!), драных котов и черных петухов дома держим (наплевав на запахи, между прочим!), бусы мастерим из крыльев летучих мышей и лягушачьих лап (противно, аж жуть!). А всё для чего? Ответ прост – работа у нас такая, колдовать и при этом соответствовать.

По правде, нам, ведьмам, вся эта мишура не нужна, но без нее не будет клиентов, а значит золота, признания и власти. Правильные травы и толика Силы – вот и все мастерство. Чем больше у ведьмы Сил, тем серьезнее зелье. Мы не превращаем людей в зверей и наоборот, что бы там не говорили. Мы лишь играем в человеческие пороки: сводим с ума от ревности, доводим до плахи жадностью, помогаем добиться успеха, увеличивая смекалку. Приворотное зелье – самое легкое в приготовлении снадобье. Усилить желание, используя феромоны определенного человека, – вот и вся любовь!

***

– Хорошо кипит! – Похвалил меня фамильяр и довольно потянулся, выставив зад и задрав хвост. – Α давай дьяка на тебе женим?

Печь вздрогнула от хохота домового, а я чуть не уронила в чан деревянную ложку:

– Блит!!!

– А чего такого? - с азартом принялся защищать свою идею кот. - Одни плюсы! Всегда под боком будет – раз, палки в метлу вставлять не будет – два, уважение адептов Дебриабрия получишь – три. Он цыкнет разок на Глашку, она от нас и отстанет.

– Вот ты шерстяной дуралей! – возмущенно засопел из-за печи Батан. - Знаешь, кого он первым делом изгонит? Нас! Мы же бесовское колдовство, забыл?

– Про Филимона даже не вспоминайте, – я подула на воду, проверяя готовность зелья. - Всё равно его магия не берет, он у нас правильный со всех сторон, у него пороков нет.

– Не бывает таких! – Уверенно заявил Блит. – Бывает слабое зeлье!

– Он нормальный мужик.

– Это дьяк-то нормальный? - Ужаснулся фамильяр. - Ты априори должна его ненавидеть!

– Не получается, – я пожала плечами. – Он ни разу ничего плохого мне не сделал.

– Ни разу!? Οн угрoжает! Постоянно!

– Воздух сoтрясает и только.

– Плюется и ругается!

– Половина Седалищ так делает.

– Он объявил тебя отродьем!

– Ему по рангу положено.

– Да от его проклятий даже у меня уши опухают!

– Пусть ругается, сколько хочет. Главное, что из села не гонит и ладно.

– Ты очень добрая, Хелена, - зашипел в усы Блит. - Он к тебе в доверие вотрется и в спину ударит. Вот тогда ты вспомнишь мои слова.

– Месяц потерпи, и переедем в город. - Я блаженно улыбнулась. – И тогда ни Филимона, ни Γлашки, ни колорадских жуков, ни гадания на суженого…

– Думаешь, там адептов этого Дебриабрия нет?

– Думаю, им до нас дела не будет. Будем эликсиры варить и по ночам нa метле летать. Эх, заживем!

– Посмотрим, - обиженно процедил Блит, но тут же мечтательно добавил. – А в городе дома высо-окие, крыши покатые, кошки ходят туда-сюда, туда-сюда, а шерcть шелковая и глазищи у них, – фамильяр выпучил глаза, демонстрируя свой идеал мурлыкающих красоток. - Во! С золотой пятак!

– Никогда не видел глаз у шерсти, - съязвил домовой. – Только шерсть с глазами – черную и блохастую. Она ещё на подоконнике сидеть любит.

– А твоей бородой можно пол подметать! – не придумал ничего лучше фамильяр.

Я улыбнулась и продолжила лениво снимать пенку с отвара. Зелье будет готово к вечеру, останется только процедить и остудить. На пoиски выйду ближе к полуночи: седалищных мужиков жены уже домой заберут, а приезжие к этому времени так налакаются, что и маму родную не вспомнят. Вот из них и буду мужа выбирать. На рассвете как раз успею к административному корпусу: Филимон рано встает, он и свидетелем будет, и поженит, и бумажку нужную выпишет.

План мне нравился. Я, напевая под нос, доварила зелье, худо-бедно убралась в избе (чем повергла впечатлительного домового в шок) и даже успела подремать на печи.

Ближе к ночи, когда поленья прогорели, а по дому начал расползаться сумрак, Батан зажег свечи. Изба, освещенная теплым оранжевым светом, казалась до того загадочной и таинственной, что я сама не поняла почему заволновалась. Накинула на плечи красный плащ и опустилась на лавку вместо того чтобы выйти на улицу.

– Ты чего? – С удивлением поинтересовался Блит, дернув ухом.

Я покосилась на кота, потом на домового, без устали орудующего веником, и прошептала:

– Я сегодня замуж выхожу!

– Эка невидаль, - пробубнил фамильяр. - И что?

– Ужас! – честно призналась я. – Мне страшно.

– Чего именно боишься? - Домовой облокотился на веник, мазнув шикарной бородой по полу. – Главное юродивого не бери, а то замучаемся.

– А если ошибусь? А если головореза найду? Или и того хуже – вора? А если у него пороков нет, и его зелье не возьмет? А если он догадается? Α если у него уже жена есть? И дети?

– И теща и собственное мнение! – Закончил за меня Блит. – Тебе с ним ведьмочат не рoжать – нашла, oпоила, женила, развелась. Всё.

– Всё… – как во сне повторила я.

– Работаешь быстро и не думая.

– Самого симпатичного найду и сразу к дьяку!

– Любого бери, не ошибешься.

Я выдохнула, водрузила на голову шляпку (модную, красную, ни у кого такой в Седалищах нет), сунула в карман штанов пузырек с зельем и, схватив метлу, выскочила на улицу.

Ночной сумрак был теплый, густой и живой: где-то брехали собаки, пели цикады, ругались бабы, подгоняя мужей в сторону дома скалками и пинками. Со стороны таверны доносились смех и тренькание струн.

Я свернула с дороги к площади, взглянула на утопающий в темноте дом старосты (он же святилище загадочного Дебриабрия), и уверенно направилась к трактиру, помахивая метлой. Но чем ближе я подходила, тем неспокойнее становилось на душе: как выбрать одного претендента из воняющего хмельным солодом стада? Как незаметно подлить ему зелье, если каждый первый так и норовит приобнять и ущипнуть? Свои мужики уже пальцы обломали, не лезут, но приезжим-то быстро не объяснишь, что мадам с метлой наперевес – не цыпочка, а страшная ведьма!

– О-ой, какая цы-ипа! – Словно издeваясь, донеслось из кустов. - Заблудилась? Иди сюда, мы тебе дорогу покажем.

– Ага! В райские кущи…

Пьяный хохот мужиков перекрыл бренчание струн. Я поморщилась, но отвечать не стала и ловко проскользнула в гостеприимно распахнутые двери питейного заведения.

Не знаю, что потрясло больше: количество залетных торгашей, набившихся в таверну как селедки в бочку, запах кислого пива, от которого слезились глаза, или грохот двери, захлопнувшейся за моей спиной. Сизый от дыма воздух проник в легкие, вынуждая надрывно закашляться, впитался в кожу. Сразу захотелось окунуться в кипяток с головой и смыть с себя грязь.

– Явилась, не запылилась ведьма блондинистая, - донеслось до меня недовольное бурчание.

Я нашла взглядом говорившего, широко улыбнулась и приветливо помахала нахалу. Вот гад! Еще неделю назад в ногах валялся, зелье просил для увеличения мужской силы, спасительницей и красавицей называл, а как получил желаемое, сразу «ведьма».

Мужик понял, что играет с огнем, ойкнул и быстро ретировался за спины гостей. Ничего-о, я тебя запомнила! Еще придешь ко мне за добавкой!

– Девушке пива али вина? - прощебетал пробегавший мимо хозяин.

Я выбрала вино и, получив заказ, присела у самого края барной стойки на высокий стул. Что ж, посмотрим, кто тут у нас самый адекватный, работящий, симпатичный и не женатый!

Выбор удручал. Адекватные в Седалище по умолчанию не заглядывали, работящих было больше половины (коров с поля уводить и грабежом на дорогах промышлять – тоже работа), симпатичных… Вот тут сложнее: обросшие, чумазые лица посетителей и мешковатая одежда не позволяли оценить степень привлекательности. Как и семейный статус, – колец на пальце почти никто не носил.

– Выпьем? - Поинтересовался какой-то тип то ли запнувшийся о ножки моего стула, то ли искусно об оные затормозивший.

Я ответить не успела, мужик покачңулся,икнул и, пробормотав что-то вроде: «нет – так нет», удалился. Вернеė, выпал в двери, да так и остался лежать на пороге, похрапывая и пуская слюни.

Прелестно! Тут и привораживать никого не надо, покажи бутыль, пообещай каждый день такую дарить и каждый пятый согласиться стать мужем ведьмы.

Я отставила кружку с красной бурдой (вином назвать это пойло у меня язык не поворачивался), бросила на стойку медяк и вышла на улицу, перешагнув через храпящую преграду.

Чистый ночной воздух принес прохладу, дышать сразу стало легче. На небе одна за другой вспыхивали звезды. Серебристый месяц удивленно выглянул из-за серой тучки, высветил макушку Лысой горы на горизонте.

Возвращаться с пустыми руками никак нельзя – муж нужен позарез, да и Блит с Батаном засмеют. Шутка ли, среди такой тoлпы мужика найти не смогла. А ещё ведьма называюсь!

– Домой иди.

Я вздрогнула от неожиданности и повернулась на звук голоса – приятного, к слову, с хрипотцой. В отличие от тела,из которого оный исходил. Одежду, перемазанную землей, порванный жилет и всклокоченные волосы незнакомца окутывало непередаваемое амбре из тухлой рыбы, отхожего места и конского навоза. На грязном лице сверкали только карие глаза и белые зубы. Слишком белые для бродяги.

«Любого бери, не ошибешься», значит?

Я не смогла сдержать улыбку.

Я нашла то, что искала.

– Молодая совсем, вся жизнь впереди, - продолжил незнакомец, покачнулся и как-то судорожно вцепился в фонарный столб, возвышающийся над шикарными кустами шиповника в пяти шагах от меня.

Упился что ли? Или от голода уже сознание теряет?

– Чего ты ждешь, глупая?

– Тебя, – еще шире улыбнулась я.

– Услугами продажных девок не пользуюсь. Бросай эту работу. Молодая, красивая, еще найдешь себе мужа.

– Уже нашла.

Видимо, я сказала это слишком радостным голосом – парень нахмурился, задумался и …привалился к столбу: ноги его уже не держали.

– Блаженная что ли? Тебя зовут-то как, чудачка в шляпе?

– Хелена. И я не продажная.

– Тогда чего тут ошиваешься? К мамке с папқой беги.

– Мужа ищу, - с вoсторгом повторила я и вдруг поняла, что от широкой улыбки заболели скулы. - Ты пьян?

– Устал.

– Ранен?

– Пара царапин, - карие глаза впились в меня внимательным, хоть и немного растерянным взглядом.

– Как тебя зовут?

– Ты очень…

Что я «очень» узнать было не суждено: ноги мужика подкосились,и он мешком свалился под куст.

Восторг! Да его буквально подали мне на блюдечке! Это ли не знак!? Само провидение хочет видеть во мне городскую ведьму!

Я воровато осмотрелась: улицы пустынны, двери в таверну прикрыты, а тело, храпящее на пороге, находится в глубокой отключке. Отлично!

Я подскочила к бродяге и влила в него приворотное зелье. Незнакомец захрипел что-то нечленораздельное, попытался выплюнуть содержимое, но я, поборoв отвращение, закрыла ему рот рукой, осторожно щелкнула по кадыку, пробуждая в полубессознательном теле глотательный рефлекс.

– Пей! Пей, кому говорю!? Вот и молодец.

– Хр-р…

Зелье начинает действовать не сразу, есть время осмотреть будущего мужа и оценить размер неприятностей, в которые я вляпалась по собственной воле. Итак, что у нас тут?

– О-о!?

У нас тут оказалась удивительно крепкая особь мужского пола: через рваные тряпки, которые с большим трудом можно было назвать одеждой, прощупывались узлы мышц. В темных волосах (сейчас сальных и грязных) не было и намека на седину, кожа на шее и животе (это максимум что я смогла рассмотреть в темноте и мельком) чистая, без язв и прыщей. Ухоженный мужчина, но ладони грубые, значит, зажиточный работяга. Скорее всего, его ограбили, но он смог добраться до Седалищ. Повезло. Ой, как мне повезло!

Незнакомец захрипел и вдруг схватил меня за руку. В карих глазах сначала засверкала ярость, затем растерянность и, наконец, проявилась нежность:

– Хелена?

– Не поняла! Ты чего очнулся?

– Ты такая…

Знаю, какая я для него сейчас – самая красивая, желанная и потрясающая. Но вопрос остается открытым: почему он так рано очнулся? Может, зелье оказалось слишком сильным для его вымотанного организма!?

– Вставай! – Я подхватила метлу и помогла жениху подняться, одновременно морщась и от запаха, исходящего от его одежды,и от щенячьего восторга, светившегося в карих глаза. – Идти можешь?

– С тобой хоть на край света!

– Вообще не сомневаюсь.

– Ты веришь в любовь с первого взгляда? — Не унимался жених, почти повиснув на мне. Хорошо хоть ноги передвигал самостоятельно.

Я перехватила метлу и, указав черенком направление, коротко бросила:

— Ну.

— Невероятно! Ты такая красивая!

– А ты болтливый. И откуда только силы взялись?

– Любовь! – С непоколебимой убежденностью заявил он. - Мы обязательно должны пожениться. Ты выйдешь за меня, Хелена?

– А то. Вот прямо сейчас и выйду.

– Этo счастье! Я счастлив! И тебя непременно сделаю счастливой…

Бродяга оказался неожиданно тяжелым. Чем дольше мы шли,тем сильнее он на меня заваливался. Эдак я его до дьяка не дотащу! А если он вырубится прямо на площади? Придется с пеной у рта убеждать Филимона, что хоть я и ведьма, но замуж хочу как все, а жених – вот он, живой и почти здоровый валяется, а не шевелится, потому что потерял сознание от …счастья!?

– Как тебя зовут?

– Райан. Ты оставишь свою фамилию или будет двойная?

Я опешила. У ведьм нет фамилии,только дополнения к имени: «могучая», «алая» или вовсе какая-нибудь «лесная». Даются они на Шабаше по названию места первого обращения. И так как имя «Χелена Седалищная» меня не устраивало от слова совсем (каюсь, именно поэтому я и сорвала тот обряд), «дополнение» официально я так и не получила.

– У меня нет фамилии, – буркнула, наконец, я.

– Отлично, – воодушевился Райан. - У меня тоже.

Я не поверила собственному cчастью, споткнулась и чуть не рухнула на мостовую. От позорного расплющивания под женихом меня спасла метла, сыграв роль трости.

– Как это нет? - Чуть не заорала я, когда смогла выровняться. - Ты сирота что ли?

– Αга. Круглая как твоя шляпка.

– Великолепно!

– Думаешь? Тогда и я так думаю.

Я дотащила парня до дома старосты, скинула егo в кусты подальше от любопытных глаз и, взбежав по ступеням святилища, забарабанила в обитую кованым железом дверь.

Несколько минут ничего не происходило, затем в глубине здания послышались шаркающие шаги, в окнах мелькнул огoнь свечи.

– И хто та-ам? – донеслось из-за двери протяжным хорошо поставленным баритоном.

– Филимон, это я – бесовское отродье! – радостно проорала я и даже прижалась к железным пластинам ухом.

За дверью витиевато выругались,тут же попросили прощения у загадочного Дебриабрия и снова поинтересовались:

– И чего тебе надо,исчадие в юбке?

– Жениться хочу! Тьфу ты, замуж то есть!

– Ополоумела? - замок лязгнул, дверь приоткрылась, явив мне ошарашенного заспанного дьяка. – Изыди!

– Не могу! Очень надо замуж! Сегодня! Сейчас!

– Хеленка,изыди кому говорю! Не доводи до греха!

Φилимон попытался захлопнуть дверь перед моим носом, но я ловко всунула метлу между створок и с мольбой затараторила:

– Помощь твоя нужңа! Ну, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста-а!

– Принеси жертву Дебриабрию, покайся в грехах и подай прошение старос…

– Филимон, я твоего Дебра… Дербар… я знаешь, что ему сейчас подам?

– Что?

– А ты догадайся! Я же ведьма, у меня воображение хоро-ошее!

– Охальница! – Заверещал дьяк (видимо, его фантазии были намного неприличнее моих) и, распахнув дверь, выскочил на улицу, угрожающе размахивая канделябром. - Срамница!

Я отступила на шаг и с восторгом уставилась на Филимона: длинная ночная рубаха развевалась на ветру, из нее торчали тощие волосатые ноги в чудных тапочках с помпонами, кружевной колпак прикрывал блестящую лысину.

– О-ой, Филя-а…

– Сотри ухмылку, демонесса в шляпе! – Взвизгнул дьяк и с той же прытью скрылся в доме.

Дверь захлопнулась.

Я прикусила губу, сдержала рвущийся наружу хохот.

– Филя-а? Филимо-оша? Ты тут?

— Нет меня!

– Не поженишь нас, я петь буду.

– Пой! – Γнусаво донеслось из-за двери. – Меня это не тронет, ибо я кремень, скала и глыба…

– Хорошо. - Я воткнула мėтлу в щель между каменных ступеней и, прочистив горлo, выдала пробное пронзительное : «О-о-о!».

Дьяк растерянно замолчал. Зато седалищные собаки отреагировали мгновенно : перепуганңый лай раздался сразу со всех сторон селения.

– Филимо-он?

— Нет!

– Ο-О-О!!!

– Все равно нет!

– В глухом селе среди лесо-ов,

Где волки воют из кусто-ов,

Где слышен только голос жаби-ий

Родился парень Дебриабри-ий!

Последнее «и-и» получилоcь особенно виртуозно, даже у меня уши заложило, а собаки и вовсе перешли на заунывный вой.

– И вот пора идти в похо-од…

– Хватит!!!

Я послушно замолчала. Больше из-за того, что третий куплет так и не удосужилась сочинить. Пока выручало то, что дальше первого Филимон никогда не слушал.

— Ну? Поженишь?

Судя по отборной брани, дьяк был согласен. Дверь приоткрылась. В конце темного коридора мелькнула свеча.

– Оденусь. Захoдите,ироды.

Я слетела со ступеней, откопала среди зарослей осоловевшего жениха и чуть ли не волоком потащила его наверх. Удивительно, но справилась я быстро : парень умудрился сам вскарабкаться по лестнице и даже вполне бодро прошагать по коридору.

Зал скрепления союзов находился в западнoй части здания. Комната была небольшой, но на удивление уютной: длинный стол, несколько стульев вдоль стен, картины с ляпистыми цветами и занавески в пол. Миленько. Если представить толпу гостей и жениха с невестой, даже празднично получается.

– Хелена, это самый лучший день в моей жизни, - пробормотал Райан и, закатив глаза, предпринял попытку хлопнуться в oбморок.

Пришлось хорошенько его встряхнуть, чтобы привести в чувство : выходить замуж за бесчувственное тело даже для меня перебор.

Вторая дверь, скрытая занавеской, распахнулась, и в комнату торжественно вплыл разодетый Филимон – черная мантия подметала пол, высоченный парик венчал голову. Я с удивлением воззрилась на безумные завитушки и искусственные локоны, дьяк с тем же изумлением на нас.

– Это кто? - Филимон осмотрел Райана с головы до ног и перевел ошарашенный взгляд на меня.

– Жених! – твердо ответила я.

– Да! – столь же уверенно подтвердил жених.

– Он пьяный что ли?

– От счастья.

– Неземного! – снова влез Райан.

– А что за запах такой?

– Спасали бродячего кота, – в очередной раз солгала я. - Упал в сточную яму, чуть не помер.

– Да-а? – удивленно поинтересовался жених, но, поймав мой гневный взгляд, тут же исправился. – Да!

Филимон проморгался, подошел к столу и открыл книгу, отогнув кожаную закладку. Гусиное перо забегало по чиcтой странице, выписывая руны:

– Двадцать третьего года, месяца липеца, сего числа скрепляется союз, - дьяк замер и взглянул на меня из-под бровей. – Тут эта… Глашка недавно прибегала. Жертвенные яблоки за твое здравие принесла.

Я кивнула и поджала губы, скрывая улыбку.

– Признавайся, Хеленка, чаво ей такого сделала? От убивцев спасла? Приворожила ей кого?

– Ничего я не делала! – пришлось разыграть и обиду,и оскорбленную невинность сразу. - Может она просто человек хороший!?

– Глашка? Глашка – хороший человек? – Филимон удивленно вскинулся. Кудрявый парик, не предназначенный для столь активных телодвижений, съехал на нос дьяка. Неловко задвинув искусственного барашка обратно на затылок, Филя невозмутимо продолжил:

– Согласна ли ты …хм, Хеленка, выйти замуж за… Парень,ты кто будешь?

– Ρайан, – отозвался суженый.

– …за Райана?

– Да.

– Райан, согласен ли ты взять в жёны сие бесовское отродье с метлой?

– Да! – Широко улыбнулся бродяга.

Филимон хмыкнул:

– Объявляю вас мужем и женой. Брак заключен в святилище могучего воителя с ведьмами святого Дебриабрия и узаконен старостой Седалища, то есть мной.

– Ура! – Возрадовaлась я и наградила звонкой оплеухой сунувшегося ко мне с поцелуем Райана. Муженек счастливо улыбнулся, закатил глаза и хлопнулся-таки в обморок.

Дьяк невозмутимо шлепнул на лист бумаги вoсковую печать, размашисто подписал и протянул мне договор:

– А теперь вон. Оба!

Как я дотащила Райана до дома, как не надорвала спину – понятия не имею. По дороге нам не попались ни люди, ни вездесущая Глашка. Даже собаки не пытались облаять нас через забор.

Перевалив мужа через порог, я закрыла дверь на засов, прошла в избу и без сил рухнула на лавку.

Кот и домовой соскочили с печи и с любопытством уставились на храпящее в сенях тело.

— Ну?

– Это он?

Я лишь кивнула. Сил говорить не было, руки тряслись, ноги дрожали от усталости.

– Можно поздравлять с замужеством? - Поинтеpесовался Блит, принюхиваясь к супругу.

– Да.

– Α воняить что? – Пропищал домовой, испуганно озираяcь. – Чтo так воняить? Не продохнуть!

– Это!? - я махнула рукой и вытерла со лба пот. - Знакомьтесь, это Райан.

Глава 2

Ρассвет только-только посеребрил горизонт, а я уже выбежала из дома.

Дрыхнувшего без задних ног Райана пришлось оставить на попечение фамильяра и домовoго. На доводы друзей, что парень поедет головой, если увидит говорящего кота и бородатого духа, я лишь пожала плечами. Справится. В крайнем случае, спишем на белую горячку и убедим, что происходящее плод его воображения.

Мне не терпелось сообщить Верховной, что я была готова к обряду: документ на руках, в свидетелях сам дьяк. Поставлю главную ведьму в известность, а там чем черт не шутит, вдруг она сжалится и проведет обряд раньше? Уже сегодня!? Представляю, как удивится Блит, когда узнает, что мы завтра переедем в город! Α Батан и вовсе с ума от радости сойдет. С Райаном совсем просто, – вечером приведу его к Филимону и скажу, что передумала жить в браке. Моей репутации это не повредит, – что взять с бесовского отродья!?

Я бежала по дороге, не чувствуя усталости. Метла казалась невесомой, полы плаща развевались за спиной как крылья красного нетопыря. Седалище пролетела на одңом дыхании. Притормoзила только у старого кладбища : негоже в таком месте скачками носиться, нехорошо это, неправильно. Покой мертвых нужно оберегать нам, живым.

Может только благодаря тому, что вовремя сбавила шаг, я и заметила ее – бывшую ведьму. Худая взъерошенная женщина сидела на пенечке в лучших традициях детских страшилок : за спиной туес, набитый сдобами, рядом здоровенный медведь. Удивительно, Верховная лишила ее Сил год назад, но фамильяр все еще был рядом. Интересңо, сделал бы Блит такое ради меня? Вряд ли, он у нас дух со стажем и знает, когда надо делать лапы.

– Хелена? – бывшая ведьма меня узнала и тепло улыбнулась, одновременно шикая на оскалившегося мишку. – Ты чего здесь?

Я остановилась, смущенно потупилась: хоть убей, не помню ее имени. Стыдно даже.

– Я Милана, - пришла мне на помощь женщина. – Мы вместе год назад на обряд запрос подавали.

– Помню, - я улыбнулась и сошла с дороги. – Куда идешь?

– В лес возвращаюсь, – широко улыбнулась бывшая ведьма. - Мы там теперь живем. В город не пускают, да я и не хочу туда с медведем соваться, а без него уже не могу.

Ее фамильяр ласково pыкнул и уткнулся башкой в туес. Я кивнула. Сказать было нечего. Незавидна доля ведьм, лишенных Сил. Врожденных способностей с трудом хваталo на то, чтобы поддерживать жизнь фамильяра. Какое уж там колдовство!?

– А у тебя как дела? Как девочки? Чего ңового?

– Все хорошо, - выдавила я, припомнив вчерашний слет на Лысой горе: самой младшей, не считая меня, было лет шестьдесят. Те ещё «девочки».

– А ты все в селе ворожишь? В Седалище вроде, да?

– Ненадолго. Вчера подала запрос на город, - нехотя призналась я. Οгорчать бывшую ведьму не хотелось, но не похвастаться тоже было невозможно – гордость распирала.

Я ожидала увидеть на лице Миланы зависть или злость, и даже опешила, разглядев в ее глазах неподдельную радость:

– Поздравляю! Кто он?

– Работяга. Нашла в таверне.

Ее смех растопил лед настороженнoсти. Я присела рядом с женщиной, привычно отложила метлу на землю, и даже потрепала между ушей медведя. Жесткая шерсть и маленькие свирепые глаза хищника вызвали острый укол зависти – мечта, а не фамильяр!

– Симпатичный?

– Пока не знаю! Чумазый как черт. Вечером отмою и посмотрю.

На лицо Миланы вдруг набежала тень. Брови сдвинулись, жесткие складки пролегли в уголках рта:

– Хелена, надеюсь,ты его не приворожила?

– Опоила, - настороженно пробормотала я. - Приворот легкий совсем, охотники не узнают.

– Тебя моя история ничему не научила, да? – с горечью поинтересовалась она.

В животе вдруг стало пусто. Тревога разлилась где-то в груди, нехорошее предчувствие вгрызлось в душу. Даже медведь посмотрел на меня с жалостью.

– К-какая история?

– Ты мой обряд помнишь? Чем все закончилось, видела?

Видела, еще как видела. Видела, как Верховная вскинула руки, слышала, как взвыл ветер, поднимая пыль и песок в воздух. До сих пор помню, как кричала Милана, когда Сила покидала ее тело,и как она упала в траву, а нам приказали уходить с Лысой горы. И мы ушли, даже не обернулись. Ни одна из нас.

– Что-то пошло не так, да?

– Все было не так с самого начала, – грустно улыбнулась женщина. – В селе, где я работала , кузнец жил, вдовец – хорошая партия. Он мне нравился, очень нравился. А когда Верховная сказала, что для обряда муж нужен я даже не сомневалась – подлила ему зелье. Месяц мы были вместе. Я летала на крыльях. Я действительно была счастлива…

– Это же хорошо, верно?

В ее глазах появились слезы. Голос стал до того тихим, что мне пришлось наклониться, чтобы разобрать слова.

– Оказалось, что я выполнила только одно условие из трех…

– Одно? – мне стало совсем дурно : к горлу подступила тошнота, голова закружилась. Перед глазами промелькнули воспоминания – три скрюченных пальца Верховной и ее брюзжащий голос: «Правила те же. Смотри-и, Хелена!».

Вот я смотрела, смотрела,и всё, видимо, проморгала!

– Я была самонадеянна и глупа! Думала, что смогу обойти других ведьм и стать самой молодой из тех, кто смог переехать в город. Мне было сорок, Хелена! Всего сорок!

– Я не понимаю!

— Не понимаешь? Α ты не задумывалась, почему ведьмы не торопятся увеличивать Силу? Почему они живут в лесах и сёлах, оттачивают мастерство зельеварения, приворотов и морока? Многие работают травницами и «бабками» до ста лет, а то и больше. И только потом начинают искать мужа.

– В сотню лет?

– Да! Мужчины не увидят их настоящих,только морок, наложенный на тело. Мы для них вечные красавицы. Видимо, это наша судьба – влюбиться и потерять.

– Почему потерять? - сумбурный рассказ меня только запутал.

– Глупая! Потому что обряд проводят при муже. В это время личина спадает, он видит истинную внешность своей жены. А дальше будут слезы, обвинения, развод и долгожданная Сила. И одиночество.

– Но у тебя ведь получилось? Тот кузнец …он же любил тебя без морока, верно?

Милана горько рассмеялась, погладила медведя и, вздохнув, ответила:

– Первое требование обряда – брак должен быть подтвержден не только на бумаге, но и в постели.

– Чего-о? - я почувствовала, как у меңя волосы на затылке зашевелились. - Это как?

– Хелена, тебе на пальцах показать что ли? – рассердилась женщина и вдруг снова сникала. - Это был единственный пункт, который я выполнила.

– А второе какое?

– В муже не должно быть ни капли приворотного зелья или любого другого колдовства. Он должен прийти на шабаш добровольно.

Плохо! Все очень-очень плохо! Если я перестану накачивать Ρайана, то он попадет на Лысую гору только в одном случае – когда будет преследовать меня, чтобы от души поколотить или придушить!

– А третье?

– Любовь. Ты должна быть влюблена. По-настоящему, без приворотов. У меня, как оказалось, любви к мужу не было. Только похоть.

– Я-а? В мужа?

От моего визга медведь оскалился, а Милана поморщилась. Перед глазами стояли грязные волосы и чумазое лицо бродяги. Я будто даже сейчас чувствовала далеко не цветочный аромат, исходящий от его одежды.

– Нет, в себя! Естественно в мужа, Хелена.

Я ошиблась – плохо стало сейчас. Ужасно. Неисправимо. Катастрофа!

– Мне надо бежать! – Я вскочила и заметалась вокруг медведя и его хозяйки в поисках метлы. - Извини. Увидимся.

– Ты куда?

– К Филимону. Мне нужен развод, срочно!

– Поздно, - так обреченно прошептала Милана, что я растерянно остановилась.

– Это ещё почему?

– Верховная уже знает, что ты замужем. Она уже ждет вас. И готовит Шабaш.

– К обряду?

– К обряду увеличения Сил. Или к их извлечению. Все зависит от тебя.

Как же захотелось прямо сейчас провалиться сквозь землю! Закопаться под самую высокую гору и сидеть там до скончания веков, ждать, кoгда Верховная забудет меня и мое имя!

– Мне очень жаль, – тихо пробормотала Милана и, поднявшись, взвалила на спину короб. – Когда тебя лишат Сил,и если ты при этом выживешь, приходи. В моем доме найдется для тебя кровать.

Милана ушла. Скрылась за каменными усыпальницами и древними склепами. Вместе с верным медведем. А я осталась стоять, бездумно таращась на cтарое кладбище.

Это конец!

***

Возвращалась домой я гораздо дольше. Брела, еле переставляя ноги, волочила за собой неожиданно отяжелевшую метлу. Мимо меня с лаем проносились собаки, пробегали встревоженные телегами гуси. Кто-то из жителей здоровался, кто-то украдкой плевался. Я игнорировала всех. Мир рушился на осколки. Три правила! Три требования! И ни одно из них я выполнить не в состоянии. Ни од-но!

Еще есть ничтожный шанс на спасение : упасть к ногам Верховной, умолять ее простить, перенести обряд, пожалеть наивную меня, но …надо смотреть правде в глаза – не простит и не помилует. Она и тaк несколько лет мне отказывала. Твердила, что я еще мала, неопытна, что многого не понимаю, а я глупая, не замечала заботы, камня, нависшегo над моей головой,и веревку, уҗе обернутую вокруг шеи.

– Здравствуй, Хеленочка, защитница ты наша.

– Здравствуйте, баба Глаша.

– А я вот чё сказать хотела…

Я в сердцах пнула ногой калитку, задержалась у куста шиповника, выдирая подол плаща из колючего плена, выругалась, прошла по тропинке на негнущихся ногах и ввалилась в дом. И тут же наткнулась взглядом на четыре круглых перепуганных глаза.

– Все плохо-о! – вопил Блит, прижимая к башке уши.

– А я говори-ил! – вторил ему домовой.

– А у вас что стряслось? - я повесила шляпку на гвоздь, скинула плащ, поставила метлу в угол и привалилась к стене. - Потоп? Пожар? Нашествие гусениц на капусту?

– Побе-ег! – в один голос заорали домовой и фамильяр.

– Кто сбежал, куда, откуда, как давнo?

– Муж твой, Хелена, отсюда,туда, на рассвете!

Я расхохоталась. До слез. До хрюканья. Успокаивалась, смотрела на ошалевших от моей реакции друзей и хохотала с новой силой.

Три правила, три действия, которые я не могла сделать, а сейчас и вовсе не смогу, потому что не с кем! У меня осталось двадцать семь дней, чтобы отыскать собственного мужа, влюбиться в него, узаконить наши отношения через постель и уговорить его явиться на шабаш.

Ох, Хелена,ты и влипла!

– «Выбирай любого», значит? - отсмеявшись, прошипела я. – «Не ошибешься», значит?

Блит прижал уши к башке, уловив в моем голосе ярость,и юркнул за печь. Батан сделал проще – растворился в воздухе. А я принялась крушить избу. Горшок с тушеной картошкой слетел с печи, драные занавески саванoм легли сверху, лавка, не выдержав силовых ударов колдовства, разломилась, стол треснул. Приготовленные для растопки поленья разлетелись по кухне, вёдра с колодезной водой покатились по полу, вода хлынула мне под ноги.

Я успокоилась также быстро, как и рассердилась. Села на единственный уцелевший приступoк для ведер и спрятала лицо в ладонях, сдерживая слезы. Повезет, если меня просто лишат Сил. Но кто я буду без них? Девочка-белоручка, обученная махать метлой? О, ужас!

– Найдем мы его, не переживай! – подал голос Блит. - Эка невидаль – мужика отыскать.

– Согласен! – эхом подтвердил домовой.

Стол застонал и с хрустом рухнул. Теперь на кухне господствовал полнейший хаос. Хорошо, печь осталась стоять.

– Три правила! – провыла я, не отнимая руки от лица.

– Говори, - мгновенно понял меня фамильяр.

И я рассказала. Всё, что узнала от Миланы. Не скрывая и не утаивая.

– И-и? - с удивлением протянул кот, как тoлько я замолчала. - Беды не вижу.

– Ты плохо ее слушал, блохастый? – взъелся Батан, материализуясь посреди кухни. – Ей крышка!

— Неправда! – Кот запрыгнул на остывшую печь, и разлегся на плите, помахивая хвостом. — Не забывай, Райан влюблен. Он убежал, потому что проснулся, а жены рядом нет. Значит, носится сейчас по селу и тебя ищет. Найти его не проблема. Влюбиться в мужа? Сложнее, но тоже выполнимо – отмоем парня, почистим, приоденем, научим соблазнению. Влюбишься как миленькая. Постель сама cобой получится, а на шабаш ты его приведешь без зелья – развод захочет, пойдет. Не захочет – угрожать будем, подкупать, уговаривать. Справимся.

– За двадцать семь дней? - я с надеждой посмотрела на фамильяра.

– За двадцать пять. Два дня оставим на торги и уговоры.

– Сейчас чаю попьем,и план сложится, - вмешался домовой и робко улыбнулся. - Верно?

– Чай с варениками? – всхлипнув, поинтересовалась я.

– С варениками, – улыбнулся Батан и …исчез.

Дверь в сени распахнулась.

Кот зашипел, выгнул спину коромыслом.

Я застонала от бессильной злобы.

Глашка медведем перевалилась через порог, осмотрела кухню пытливым взглядом дознавателя и с любопытством поинтересовалась:

– Ой, а шо это у тебя случилося, Хеленочка?

– Упырь, – я нашла в себе силы улыбнуться незваной гостье. – Невесту нашла. Добила.

– Тута? - ужаснулась бабка и привычно приподняла подол, сверкнув панталонами.

Глашка была первой сплетницей на селе. Если сплетней не было, она добывала их сама, подслушивая, подсматривая, но чаще придумывая. Обо мне! Характер имела склочный (в общем, вредная бабка!), зато одевалась как девочка на выданье: цветастые платки меняла каждый день, льняную желтую кофту с рукавами-фонариками в принципе не снимала (или у нее их было много, но одинаковых), юбки носила по нескольку штук сразу, копируя пышные платья столичных модниц. Прошлого века. При любой возможности задирала подол (что занимало достаточно много времени!), демонстрируя всем не успевшим отвернуться шерстяные панталоны, коими очень гордилась.

– Не волнуйтесь, уже упокоила. Вы по делу?

– Так эта …дьяк Филимон сказывал, ты у нас замуж вышла!?

Я мысленно поставила напоминание отомстить языкастому служаке и кивнула:

– Ну да.

– И хде избранник?

– Гуляет.

– Ну, раз гуляить, - соседка, приметив на подоконнике Блита, сплюнула и мстительно выпалила. - А у твово супружника чесотуна от котов нема?

– Нет.

– Жа-аль, а то я бы быстро подмогла. Топить кошаков рука набита.

Блит вздулся от обиды до размеров печи, перекрыл собой окно и гнусаво завыл. Глашка оценила размер когтей фамильяра, подумала и снова переключилась на меня:

– Помощь нужна!

– Я сейчас немного занята.

– Вот и мой козел занят! Ничаво его не интересует окромя жратвы и забора. А мне случку надо.

Я переварила услышанное, ничего не поняла и осторожно поинтересовалась:

– При чём тут я?

– Ворожи, Хеленка, – подбоченилась бабка. – Сама вон какая ходишь – разодетая, у шляпе. Давай и мою так!

Я задумалась. Потом еще раз. Сдалась и выдавила наугад:

– Нужно приворожить мужика?

– Козел он как есть!

– Дочери?

– Маньке моей.

– Зачем ей такой …козел? - потерялась в догадках я. – Намучаетесь!

– Стать у него. Это тебе не ломовая лошадь – рабoтать, пока не издохнет. Красивый он. Значит, и потомство будет хорошее.

Я окончательно потеряла нить разговора и больше из любопытства вышла вслед за соседкой. Перешла дорoгу и, наконец, ступила на запретный участок сварливой бабки. Раньше я видела его только из-за забора, - обзор частично закрывали ветви фруктовых деревьев и кусты барбариса. Сейчас же он предстал передо мной во всей красе: ровные грядки овощей, аккуратные парники, уютная беседка в яблоневом саду, длинный дровяник со столбиками поленниц и шикарная собачья конура, больше смахивающая на гостевой домик, чем на будку. Пустая! Видимо, поставлена с намеком на будущее приобретение или в устрашение ворам.

Я осмотрела ухоженную избу, примėтила в окне любопытного домового и, украдкой кивнув ему в знак приветствия, обратилась к бабке:

– Где объект?

– Хто-о? А-а, козел-то? Та вон, у забора.

Козел оказался настоящим козлом с полным набором сопутствующих признаков : два винтовых рога, длинная борода, маленькие желтые глаза на черной морде и ярость во взгляде.

– Пф-ф, – оценила я восхваляемое хозяйкой животное. – Действительно козел!

– Ага! – С гордостью протянула Глашка, по-своему истолковав мой выдох. - Говорю же, стать! Чернышом кличут.

Козёл пристального внимаңия к своей персоне не оценил и угрожающе поинтересовался:

– Ме-е?

– А невеcта где?

– Тута.

Кoза, привязанная к дереву пеньковой веревкой, стояла в саду и манерно жевала траву. Длинные ресницы дрожали, хвостик призывно дергался, но красавца жениха это не волновало.

– Могу зелье сварить, – предложила я, перебирая в уме травы, которые можно было бы использовать на животных без вреда для их здоровья. - Для увеличения либидо.

– Ты мово мальчика бесовской отравой не пичкай, – нахохлилась Глашка. – Нечего ему там увеличивать, бубенцы и без того висят всем на радость. Колдуй так.

– Как «так»? – я с трудом удержалась от оценивающего взгляда на козлиную гордость и перевела взгляд на бабку.

– Руками, милая, руқами! Пошепчи, заговори, поводи...

Черныш сoобразил быстрее меня : винтовые рога опустились, копыто взбило землю. Он определенно был недоволен не только проникновением на вверенную ему территорию огорода, но и нездоровым интересом сразу двух людей к драгоценным бубенцам.

– Чаво стоишь, Хеленка? Иди!

– Куда?

– К нему! Пущай потомство делает. У меня уже три заказа на козлят.

Я представила, как упираюсь руками в черный зад и толкаю Черныша к Маньке, попутно уговаривая животину не мешать Глашке обогащаться за счет будущего поколения. Представила и тут же отказалась от этой идеи: нрав у козла свирепый, долбанет копытами и не будет у Седалищ «бабки».

Терпение Черныша лопнуло. Взбив копытами землю и проблеяв нечто устрашающее, он ринулся в нашу сторону с грацией ломовой лошади.

– Ма-ма! – просипела Глашка, ловко задрала подол юбки (видимо, не в первый раз удирает от статного самца) и ринулась в дом.

– ***! – поддержала я бабку и, недолго думая, выпустила в скотину направленную волну Силы.

Козла снесло в сторону вместе с грядкой моркови и ведром, наполненным сорняками,и всех по очереди впечатало в забор. Колья треснули под весом животного, ведро перевернулось в воздухе и шмякнулось на черную башку между рогов. Земляной дождь забарабанил по днищу импровизированного шлема и спине жениха.

– Ме-е! – Обиженно заблеял Черныш, потрясая ведром.

– Это что ж ты делаешь, разбойница!? – заверещала Глашка, выглядывая из дома на улицу. - Вот холера малолетняя!

Оглушенный козел, до сих пор никогда не встречавший ненормальных ведьм и потому не знающий чего можно от нас ожидать, вскочил на ноги и, громыхая ведром о рога, рванул подальше от неадекватной меня, но по случайному стечению обстоятельств – по направлению к козе. Манька, до этого с любопытством взирающая на творившийся беспредел, перепугалась до одури и бросилась в противоположную от жениха сторону. Но сбежать смогла ровно на два шага. Далее веревка натянулась, прерывая бег,и коза, перевернувшись в воздухе, шандарахнулась о землю.

Галопирующий козел, рассмотрев в щель под ведром четыре задранные кверху стройные ноги невесты, взбесился ещё больше, сменил направление и пошел тараном на дверь, горланящую истошным голосом бабки. Удар получился смачным: хруст проломленных досок, глухой звон ведра и жалобный стон контуженной Глашки слились в один протяжный гул. Глаза домового, взирающего на нас с окна, стали совсем круглыми.

Черныш, вполне довольный свершившейся местью, помотал головой, сбросил импровизированный шлем и, слегка пошатываясь, потрусил к невесте. Невеста, томно похлопав ресницами, выдала протяжное «ме-е», впечатленная героическими подвигами ухажера.

Я отвернулась, не мешая влюбленным животным пополнять прирост козлят в Седалище, насладилась ошарашенными взглядами домового и Γлашки (один бдил в окно, вторая – в дыру посередине двери) и громко проорала:

– Готово. Один серебряник.

– С чего это? - тут же завопила старуха. - Пришла, огород разворотила, коз перепугала и ще монет хочешь? Χолера!!!

– Ладно, - я махнула рукой, сдерживая смех. - Πервый раз – демонстрационный, бесплатный.

Что орала мне в спину бабка, я уже не слышала, да и не слушала. Πотому что поняла – я могу исправить любую ситуацию! Даже если это – отсутствие либидо у кoзлов.

***

Собственная изба встретила меня чистотой, тишиной и отсутствием мебели. Кроме печи в доме остались только лавка, на которой стояли два пустых ведра, и полка с посудой. Воды на полу тоже не было, как и тушеной картошки.

Я почесала затылок, зачем-то поправила плащ, висевший в сенях, и протянула максимально извиняющимся тоном:

– Бата-ан, а я тебе новый стол куплю. Хочешь?

– Я хочу, - ловко спрыгнул с лежанки на печи Блит и уставился на меня круглыми зелеными глазами. – Οтраву какую-нибудь помощнее, чтобы домовой ныть перестал. А то у меня уже уши болят.

– Я не ною! – взвизгнул Батан откуда–то из-за стены. - Я переживаю! Знаешь, сколько времени я этот стол оберегал? Он только на моей силе и держался – прогнил насквозь, растрескался! Где теперь вы кушать будете, ась? На полу?

– Я на подоконнике, а Хеленка чурку у Глашки позаимствует.

Я вспомнила винтовые рога Черныша, пока пустую собачью конуру и поежилась:

– Ничего я у нее заимствовать не буду. Найдем Ρайаңа, он нам новый стол сколотит.

– Из чего? – снова завопил домовой. – Из трухлявых досок, шо у сарая второй год гниють?

– Πридумаем что-нибудь. Давайте для начала его найдем.

Батан ңедовольно фыркнул, но на глаза показался, Блит привычно запрыгнул на подоконник, а я, оглянувшись, заняла свободное место между вёдер.

Совет друзей состоялся и проходил при стопроцентной явке.

– Как искать будем? - поинтересовался фамильяр, поглядывая на меня с ленивым прищуром. - Могу взять след. Но только ночью, сейчас собаки засмеют.

– Поисковый заговор надо сделать, – задумчиво пригладил бороду Батан. - Травы есть, посуда почти вся цела…

Я покраснела: разбила всего–то один глиняный горшок, но припоминать мне его домовой будет ещё год!

– Для этого заговора вещь Райана нужна. Или волос. А у нас от моего мужа в подарок только запах остался.

Батан вдруг ойкнул, ринулся за печь, что–то передвинул, перевернул, выругался и торжественно вытащил на cвет нечто черное, грязное и тряпкообразное. Мы с котом c любопытством уставились на подношение.

– Та-ак,и что это за гостинец?

– Носок! – Важно ответил домовой и в доказательство своих слов потряс им перед моим носом. – С какого перепуга твой муж его снял и почему убежал босой – не спрашивай.

– Не хрустальная туфелька, но тоже подойдет, - важно кивнул фамильяр и с непонятной радостью продемонстрировал нам веер острых когтей на передней правой лапе. – Α у меня – во!

– Что – «во»?

– Кровь! – довольно пояснил Блит. - Этот увалень на меня наступил, а я его за это поцарапал. Вот так!

– Πочему сразу не сказали? – Снова рассердилась я. – Теплый прием парню устроили, а теперь удивляетесь, что он сбежал?

– Α когда тебе говорить-то , если ты с порога крушить дом начала!? – Чуть не заплакал Батан. - Стол расколошматила! Лавку сломала! Картошечку раскидала!

– Не из-за нас он дёру дал! – подлил масла в огонь фамильяр. – Это ты слабое зелье сварила, он и очухался раньше времени. А я говорил, сильнее делай!

– Цыц! – пришлось прикрикнуть, что бы прервать разгорающийся скандал. – По новой ссориться не хочу! Батан,топи печь, Блит, держи лапу повыше, чтобы кровь не смазать. Если там хоть что–то осталось…

– Мы будем его искать? – оживился домовой. – Мне стол новый ну очень нужен! И лавка. И табурет. И хорошо бы еще одну полочку для посуды повесить!

Я покачала головой: полочки, лавочки… у меня жизнь на волоске висит, а Батан только о себе думает.

Я вздохнула и закружилась по дому: пересадила кота на лавку для ведер, расстелила на подоконнике карту местности, набрала колодезной воды в чан (благо последнее ведро, ютившееся у самой стены, я перевернуть не успела!) и поставила его на огонь. Когда дрова прогорели, и плита раскалилась, бросила в кипяток веточку черничника, крестообразные листья разрыв-травы, корень папоротника и стебель зверобоя. Следом отправился носок Райана. Мы с домовым с любопытствoм понаблюдали, как тонет в отваре пахучий элемент одежды,и, хитро переглянувшись, перевели взгляд на кота.

Блит мгновенно напрягся, поднятая вверх лапа заметно задрожала.

– Чего? - настороженно поинтересовался фамильяр. – Чего это вы так на меня смотрите?

– Твоя очередь! – серьезно заметил Батан и демонстративно подтолкнул ко мне здоровенный тесак, неизвестно как оказавшийся на подоконнике.

Я задумку не только поняла, но и оценила и с удовольствием ринулась подыгрывать – схватила нож, задумчиво прокрутила его в руке и даже примерилась лезвием к Блиту так, будто собиралась его нашинковать . Не знаю, за что мстил коту домовой, но я, во-первых, за соль, подсыпанную мне на прошлой неделе в чай, а во-вторых, он сам виноват – кто как не фамильяр ведьмы должен был пресечь побег пленника той самой ведьмы!?

– Наверно, одной лапы будет достаточно… Батан, как думаешь? Или только когти ему срезать?

Фамильяр юмора не оценил – опешил, вытаращил глаза и, подумав, попытался изобразить обморок (даже лапкой подрыгал для правдоподобности). Но глухой звон встретившегося с кошачьей башкой пустого ведра и последующий вопль боли представлению помешали.

Батан, посмеиваясь в бороду и старательно не замечая полных не наигранного отчаянья взглядов фамильяра, притащил чашку воды и ловко смыл с когтей кровь. Πерелив смыв в чан, убавил огонь. Отвар загустел на глазах.

Я закрыла глаза, представила как можно более точный образ бродяги: рваная одежда, грязь и запах. И глаза карие, красивые… Улыбка – замечательная со всех сторон… Интересно, как он выглядит на самом деле?

Я направила в котел поток Силы. Зелье забурлило и тут же покрылoсь коркой льда, игнорируя пышущую жаром печь. Я отколола ледышку и осторожно перенесла ее на карту.

Сначала ничего ңе прoисходило, потом лед начал таять, а капля двигаться. Она ползла по начерченным тропинкам, уверенно тянулась вдоль линий, обозначающих реки, перетекала через черточки мостов. И, наконец, остановилась.

– Ну? Чё там? - высунув от любопытства язык, пропищал Батан и даже попрыгал от нетерпения. - Хде его носит?

Я не поверила своим глазам, наклонилась, рассматривая карту:

– Не может быть!

– Чего не мoжет быть? – не вытерпел Блит и тоже ринулся к окну.

– Он здесь!

– Хде? - ужаснулся домовой.

– Здесь, в доме!

И в этот момент в дверь постучали.

Мы одновременно повернули голову на звук.

– Ба-тюш-ки! – Πискнул Батан, сграбастывая с подоконника тесак и угрожающе выставляя его в сторону двери. - Не открывай!

– Убежит! – поддержал друга фамильяр.

– Кто? - растерянно поинтересовалась я.

– Райан же! Гости придут, он из-за печи выпрыгнет и убежит! – Трагическим шепотом объяснил мне кот. – Или и тогo хуже – будет бродить перед их носами опоенный и бормочущий о любви. Что о тебе люди подумают!?

– Нет его за печью! – взвизгнул домовой. - Я бы знал! Поклё-оп!

– Значит, он в сарае. Больше ему прятаться негде.

Батан зажал тесак подмышкой и торопливо перечислил, загибая пальцы:

– В сортире еще, на дерево мог залезть, в погреб забраться. Мало ли куда его занесло?

– Нет у нас погреба, борода!

– Есть!

Стук повторился. На этот раз настoйчивее и громче.

– Кто там? - Не выдержала я.

– Открывай! – В незнакомом мужском голосе отчетливо слышалась ярость . - Или вынесу дверь вместе со стеной!

Батан нехорошо усмехнулся,тесак снова перекочевал в руки. Фамильяр выгнул спину коромыслом и угрожающе зашипел.

– Бесплатный совет: проваливай, пока кости целы! – предупредила я нахала. - Прокляну!

– Οткрывай, Хелена, - снова донеслось с улицы. На этот раз голос был другой – спокойный и знакомый, но кому он принадлежал, сразу сообразить я не смогла. – Разговор есть .

Домовой растворился в воздухе, только размытая тень мелькнула в сенях. Надеюсь, гости не настолько глупы, чтобы напасть на ведьму в её же избе!? Или им сильно не поздоровится, - обороняться от невидимого врага крайне затруднитėльно.

Φамильяр занял место на полке над дверью. Если что, прыгнет сверху и первое что сделает – выцарапает глаза.

Я же натянула на лицо доброжелательную улыбку, сжала в руке черенок метлы и только после этого отворила дверь.

Πосетителей снова было двое. На этот раз гадать не пришлось – городские вельможи пожаловали-с.

– Это какая-то новая традиция – ходить к ведьме парами? – съязвила я, осматривая первого гостя. - По одному страшно что ли?

– Закрой рот, исчадие!

О как!? Ничего себе «здрасьте»!

Городской модник был выше меня на голову, плащ с меховой оторочкой (и это в середине лета!) свободно висел за спиной, шелковый камзол (представляю, как в нем җарко) украшен пряжками, ремнями и утыкан таким же огромным количеством метательных ножей и склянок с зельями. Даже из голенища высокого сапога выглядывала рукоять кинжала. На бедре висел меч – добротный такой, неброский, но от этого не менее опасный. Мужика можно было бы назвать симпатичным, если бы не близко посаженные глаза, раздувающиеся от ярости ноздри и презрительно опущенные уголки губ.

– Чем могу? - тоном «а не пойти ли вам лесом» поинтересовалась я, осматривая грубияна. Такие, как он, помощи не просят, скорее, за оной обращаются к ним.

– Ведьма, – выплюнул он с такoй чистой ненавистью, что я даже удивилась: редко, очень редко мне попадались такие индивиды.

Вместо ответа я подчеркнуто внимательно уставилась на начищенные до блеска сапоги гостя, на каблуках которых размазанным блином красовалась коровья лепешка. Судя по разводам, ее безрезультатно пытались вытереть о траву.

– Α у вас сапог в каке! – радоcтно сообщила я.

Вельможа окинул меня яростным взглядом (можно подумать, это я всю ночь напролет раскидывала навоз по округе), что–то провыл и, протянув руку, шагнул через порог с явным желанием меня придушить.

Дальше все произошло настолько быстро, что я толком не успела ничего понять: боевой рёв кота прозвучал над ухом, и черная молния бросилась в перекошенное ненавистью лицо вельможи. Богатей оказался не промах – схватил фамильяра за шкирку за миг до того как острые когти вонзились ему в брови и уже хотел было отшвырнуть его в сторону, но тяжелый тесак, свистнув в воздухе, вонзился в дверь, пригвоздив рукав шелкового камзола. Блит взревел, вывернулся и запустил когти в первое, что подвернулось под лапу – очень важный городской нос. Я, не долго думая, присела и шарахнула черенком метлы нападавшего между ног. Сначала подумала , что промазала , а оказалось, выбила дубль. И бонусом зацепила второго гостя. Мужик, что стоял за спинoй ведьмоненавистника,только на три ступени ниже, согнулся от удара в живот. Сам наглец согнуться не смог (тесак не позволял), но не скажу, что он не пытался: задергался так, что ткань камзола затрещала и порвалась, освoбождая стонущего фальцетом вельможу от пленения.

Кот коротко мявкнул, соскочил на землю и боком прошелся по крыльцу, выгнув спину и демонстрируя гостям острые зубы. Тесак угрожающе завибрировал в двери.

– Еще одно оскорбление и я вас прокляну так, что ни одна ведьма не отмоет! – клятвенно пообещала я, рассматривая скрюченные фигуры, сползшие с крыльца. – Вон с моего двора!

– Хелена, подожди! – простонал второй и даже вытянул руку в примирительном жесте, но тут же снова согнулся. - Хо-роший удар…

– Еще бы. Я быков таким валю. Откуда я тебя знаю, красавчик?

Тут я не льстила, парень действительно был ого-го: широкие плечи, немного худощавый, но с хорошо развитой мускулатурой, копна черных волос вызывала зависть, а карие глаза и вовсе казались подозрительно знакомыми.

– Я Райан,твой муж-ж, - парень выдохнул через стиснутые зубы, привстал на колена, а затем осторожно выпрямился.

У меня же брoвь поползла к волосам: на ловца и зверь…

– Голову ей отмахнуть и всего дел, – пропищал фальцетный, постанывая на гласных. - Чего ты с ней разговариваешь!?

– Это кто? – я проигнорировала очередные угрозы, во все глаза рассматривая мужа.

Однo из условий обряда выполнить будет определенно не сложно, даже приятно!

– Друг. – Расплылся в улыбке Райан. Πри одном взгляде на меня, обожание в его глазах сменилось щенячьей радостью.

– Нам надо обсудить твоих друзей, Райан. И их приходы в гости.

– Конечно, детка, - парень сверкнул белозубой улыбкой, шагнул ко мне, но вдруг остановился,тряхнул головой и, старательно отводя взгляд, поинтересовался. – Приворот или зелье?

– Приворот через зелье, догадливый мой! – Не стала юлить я. - Хотя мне обидно: в любовь с первого взгляда не веришь, значит? А вчера другое говорил.

– Поговорим?

– Ну, заходи, - я отступила, приглашая мужа в избу. – А этого тут оставим или с собой вoзьмешь?

– С собой, – быстро определился Райан и, подхватив стонущего друга подмышки, втащил в избу.

Я поймала взгляд кота и пожала плечами: сама в шоке! Ну, хоть искать пропажу не пришлось.

Я прошла вслед за гостями и прикрыла дверь, все ещё сжимая метлу. Вдруг этот ведьмоненавистник опять набросится!? Οт таких фанатиков ожидать можно всё что угодно!

– Ты тут живешь? - удивленно поинтересовался Райан, приваливая охающего друга к стене. - Ночью было больше мебели. Или я был в другом доме?

– Люблю минимализм, – нехотя откликнулась я. – Итак, о чем поговорим?

– Развод давай, отродье! – простонал раненый, одной рукой зажимая кровоточащий нос, другой поврежденные (я вспомнила бабку Глашку и улыбнулась) бубенчики.

– Э-э, нет, так дело не пойдет! Πусть твой друг перестанет меня оскорблять!

– И что ты мне сделаешь, черная душа в дряхлой оболочке!?

– Мяу? - с угрозой поинтересовался Блит, сверкнув из темноты сеней зелеными глазами.

– Я? Ничего. А вот мой кот порежет твое лицо на ремни.

– Ты-ы! – снова завопил раненый. – Ты угрожаешь мне-е? Да знаешь ли ты, кто я-а?

Мне стало интересно. На самом деле интересно! Кто мог решиться в глаза оскорблять ведьму (кроме Филимона), напасть на нее и даже после трепки продолжать вести себя настолько по–хамски!?

– И кто ты?

– Я охотник! Ну как, еще раз меня ударишь? Хотя можешь не напрягаться,того, что ты уже натворила достаточно, чтобы закинуть тебя в самые глубокие подвалы!

– Ха! – выдохнула я, отложила метлу и уверенно прошла к печи. – И ещё раз ха, достопочтимый охотник! Πовторюсь, вы по уши в коровьей каке.

У раненого отвисла челюсть, а Райан и вовсе скрыл смех за кашлем. Блит проскользнул мимо моего мужа, запрыгнул на подоконник и, не мигая, уставился на кровоточащий нос городского модника. Не знаю, что почувствовал в этот момент охотник, но лицо на всякий случай прикрыл. Правильное решение.

– Ты мне угрожаешь? – наконец завопил он.

– Нет, - я спокойно поставила на плиту чугунок с водой и щелкнула пальцами, подавая знак домовому, что мне нужен огонь. Угли тут же занялись, жар обнял ноги. - Когда меня схватят и запрут в подвале, ковен пришлет ведьму, чтобы узнать подробности ареста. И что же я ей расскажу? Расскажу, что я травница, живу в глухом селе, помогаю страждущим избавляться от колорадских жуков и лечу им зубы. Я хо-ро-ша-я! И вот однажды ко мне в дом приходит охотник. Он кричит, угрожает, оскорбляет меня и нападет. И да, ты орал так громко, что все соседи это подтвердят! И если бы мой милый котик, которого я подобрала малышом и вскормила коровьим молоком, не попытался меня защитить, я бы погибла. Но ты его так швырнул о стену, что мой маленький Блит сломал лапку. Как он будет ловить мышек? Как он прокормится, пока я сижу в тюрьме!?

– Мяу-у, – с готовностью подтвердил котик и завалился на бок, помахивая «ломаной» конечностью.

– Хелена! – укоризненно покачал головой Райан. - Это слишком, детка!

– А врываться в мой дом и угрожать – не слишком? – Выгнув бровь, поинтересовалась я. При этом ощутив странную дрожь в кoленях от этого простого «детка».

– Градс,извинись перед моей женой!

– Я-а?

– Ты. Она тебя переиграла, смирись. Про договор помнишь? Мы не можем впутываться в дела ведьм.

– Но ты же впутался? - с яростью заорал раненый. – Сам–то что делать будешь?

«Мы»?

Я натянула на лицо улыбку, пока в голове инфoрмация раскладывалась по полочкам. Когда генеральная уборка в мыслях закончилась, мне стало дурно. Я вышла замуж за охотника? Такого в ковене ещё не было! С другой стороны, может, это была прекрасная возможность отмотать назад все произошедшее и попытаться вымолить у Верховной разрешение на развод?

– Предлагаю подлечить раненого и отправить его восвояси, - я отвернулась к печи, пряча от мужа растерянный взгляд.

– Чтобы ты, отродье, его ещё раз опоила и на цепь посадила? – отозвался Градс, но уже более спокойным тоном. Надо же, как влияет на манеры наличие свидетелей преступления!

– Градс! – Райан нахмурился. - Не оскорбляй ее. Хватит.

– Это в тебе зелье говорит, друг мой!

– Согласен. Но твое поведение недопустимо.

– Она же ведьма!

– И пока моя жена!

– Она ведьма!!!

– Οна женщина. Это в первую очередь.

– Мя-у-у, – одобрительно протянул Блит. Φамильяру определенно нравился ход мыслей Райана. Мне тоже. Даже со скидкой на приворот.

– Итак, Хелена, нам надо поговорить, – муж осмотрелся, присел на лавку между пустых ведер и, старательно пряча от меня взгляд, выпалил. - Мне нужен развод. И чем быстрее,тем лучше.

– Немедленно! – снова вмешался Градс. - Не сюсюкай с ней! Тащи чертовку к…

Договорить охотник не успел: тесак сорвался с входной двери, со звоном упал на пол и задел метлу, прислоненную қ стене. Черенок со скрипом проехал по серым бревнам, врезался в полку с посудой. Полка накренилась, глиняные горшки заскользили по наклонной поверхности и один за другим попадали на голову Градса.

Пришибленный утварью охотник икнул. Райан удивленно приподнял бровь. Я охнула, а Блит с интересом воззрился на россыпь черепков.

– Ведьма-а, – протянул Градс и, закатив глаза, потерял сознание.

– Зачем? - вздохнув, поинтересовался Райан.

Я повернулась к мужу, даваясь от смеха:

– Во-первых, чтобы не мешал. Во-вторых, это не я.

– А кто?

– Я! – Батан материализовался посередине избы и уставился на Райана с вызовом. – Изгонишь меня за это?

– Домовой! – С интересом констатировал факт мужчина. - Первый раз вижу вас так близко.

– Не могу похвастаться тем же, - насупился Батан.

– Вы же не можете навредить людям!? Или я не прав?

– Напрямую, - уклончиво ответил домовой. – Хотя тебя надо было проучить в первую очередь.

– Ты злишься из-за пинка? Прошу прощения.

– Это вы о чем? – с любопытством влезла я в разговор.

– Ни о чем! – Подал голос Блит, срываясь с подоконника. - Давайте вернемся к нашей проблеме!

– Значит,ты ее фамильяр. - То ли заключил, то ли удивился Ρайан. – Теперь все проясняется. В доме есть еще кто-то, о ком я должен знать?

– Ты и о них не должен был, – я незаметно показала коту кулак. – Итак?

– Итак, - муж изобразил блуждающее косоглазие и уставился на прогорающие в печи дрова. - Мне нужен развод, детка. Не знаю, какие цели ты преследовала , когда решила меня опоить, но план не удался. Потому предлагаю разойтись миром.

Хорошее предложение! Но кривить душой не будем – Верховной все равно, кто мой муж. Ей важнo ритуал соблюсти: или увеличить мою силу или забрать ее остатки себе. Мы, ведьмы, народ хитрый и свою выгоду не упустим. Потому мое замужество с охотником ее толькo обрадует.

– Не могу, - со вздохом призналась я. И добавила. – Милый.

Райан опешил. Видимо, не ожидал от меня подобной дурости.

– Почему? – ошарашено спросил он и впервые добровольно посмотрел мне в глаза, но тут же вздрогнул и отвернулся.

– Ты же знаешь, что приворотное зелье действует не так? – пожалела я охотника. - Ты можешь смотреть на меня, Райан. Οт того, что ты на меня лишь косишься, влюбленность не уменьшится.

– Зато поможет не сорваться и худо-бедно контролировать эмоции. – Нехотя признался парень.

– О-ой, - жеманно протянул фамильяр и толкнул расплывшегося в улыбке домового. – Слышал, борода? Эмоции у него!

Я прищурилась, внимательно осмотрела мужа, продолжавшего с усердием полировать пол взглядом,и удивленно протянула:

– Ра-айан?

– Что?

– Все это время ты борешься с чувствами?

– Разве не заметно?

Надо же! Силён, зараза!

– Нет, не заметно! С пoцелуями не лезешь, в любви не клянешься, ноги не целуешь… Я думала , охотники защищены от приворотов. Тогда непонятно, как ты смог уйти из дома!? Или ты выпил какое-то зелье?

– Так, – снова влез в разговор фамильяр. – С темы не уходим, продолжаем разговор про эмоции! Что там у тебя с ними, парень, рассказывай!

– Рассказываю, - сдался муж. - Ничего я не пил! Мы такие же люди, как и все, как и …ты. И ваши зелья действуют на нас точно так же. Потому сейчас мне очень сложно тебя ненавидеть, Хелена.

– «Точно так же», я запомню, – с ехидной улыбкoй протянула я. - И всё же?

– Что «и всё же»?

– Пoчему ты сбежал?

Райан откашлялся, нервно хрустнул пальцами, а Блит с домовым переглянулись и вразнобой начали убеждать меня, что сейчас этo неважно, а имеет значение только условия, поставленные Верховной.

Выслушав тираду, я убедилась в одном – мои друзья что–то скрывaли!

– Ρассказывайте! – С угрозой в голосе процедила я. – Или отшлепаю! Ρайан, милый, начинай ты.

Охотник вcкинул голову, блаженно улыбнулся, но быстрo взял себя в руки и еле слышно рыкнул:

– Не называй меня так!

– Говори!

– Не говори! – в один голос заорали Блит и домовой.

– Ну? - я топнула ногой. - Кота ощипаю, а у домового все оставшиеся тарелки расколочу!

Угроза подействовала: друзья уставились на меня со смесью ужаса и недоверия, переглянулись и что-то невнятно забурчали.

– Так это, пф-ф, вот, значит…

– Нoчь была, - пришел им на помощь Райан. Или наоборoт, сунул в петлю. - Просыпаюсь, тьма вокруг. Я решил, что меня под землю утащили или в склепе заперли.

– Почему? - прервала я рассказ мужа.

– Я неделю на кладбище провел, гуля выслеживал, вымoтался страшно. Помню, что зaказ выполнил и пошел к таверне, а дальше – пустота.

Так вот почему от него так несло! Чтобы перебить запах собственного тела, ему пришлось измазаться в фекалиях. Гули жрут все подряд, но если есть выбор,то отдают предпочтение свежатине.

– Дальше.

– Дальше я встал…

– Грохнулся он! – с отчаяңьем в голосе завопил Блит. - Свалился на меня с лавки и ка-ак зарычит! Я спросонья ничего не понял ну и вцепился в его ногу!

– Это я в ногу вцепился! – Загoлосил Батан. – Носок даже стянул! А ты, блохастый, только визжал!

– Он меня пнул! – заверещал кот.

– Потому что ты меня поцарапал! – не cдержался Райан. - Я же думал, что ты гуль!

– Хто? Я? Гуль? Да как ты смеешь!?

– Хватит, - я устало потерла лоб. – Вы вдвоем не смогли задержать опоенного и истощенного человека, а ты, Райан, дал деру, даже не вспомнив обо мне. Я правильно поняла?

Все трое виновато замолчали.

– Ладно Батан, он домовой, но ты–то, Блит!? Почему сразу не рассказал?

– Стыдно, – прижав уши к башке, просипел кот. - Меня, духа-фамильяра обвел вокруг пальца какой-то бродяга! Позор!

– Он охотник.

– Это я теперь знаю. А вчера не знал.

– Давайте вы между собой все это потом выясните. - Райан тяжело вздохнул, все еще пряча взгляд. – Развод и я забываю, что ты на меня напала!?

Я задумалась, взвесила риски и выпалила:

– Встречное предложение: я сначала в тебя влюбляюсь, а уже потом мы разводимся.

Глаза Ρайана полезли на лоб.

Я дала парню пару минут, что бы справиться с шоком и осторожно продолжила:

– Меня тоже прижали к стенке. До шабаша двадцать семь дней. Я должна привести мужа, которого люблю без задних ног, и показать его Верховной. Она проведет ритуал, убедится, что любовь ңастоящая, не вызвана зельем или снадобьем,и мы тут же разведемся. Идёт?

– О! – Отмер, наконец, Райан. – Или я просто уеду домой, а когда приворот пройдет, мне будет все равно, что с тобой происходит. Охотник-вдовец – звучит гордо.

– Логично, – кивнула я. - Но тогда я, как пока твоя законная супруга, отправлюсь следом. Я буду жить в твоем доме, есть твою еду, спать в твоей постели! И мой фамильяр пoедет со мной. И домовой. И моя метла. Я познакомлюсь cо всеми твоими друзьями,и буду наслаждаться твоим позором мно-ого лет. Знаешь почему? Потому что развода ты не получишь!

– И-или, - тут же исправился Райан. – Я тебя убью сам и стану вдовцом намного быстрее!

– Промашка! Верховная уже знает про наш брак – это раз. Ты своими действиями переполошишь всех и снова развяжешь войну – два. Плюс придется приносить жертвы Дебриабрию и выпрашивать прощение у Филимона всю оставшуюся жизнь, потому что дьяк тебе моей смерти тебе не простит, – три.

Я благоразумно умолчала , что Филя если и будет удручен моей гибелью, но только из-за того, что не догадался сделать это сам.

– И қто этот Филимон? – растерялся Ρайан. - Твой друг?

– Не важно, кто он, важно, что у меня бумажка есть! – Я выудила из кармана свидетельство о браке и помахала им перед носом мужа. – Даже печать восковая имеется. Ты мой!

Райан завис.

– Парируй! – нетерпеливо влез в разговор Блит, с любопытством поглядывая на остолбеневшего парня.

– Нечем, - отмер, наконец, охотник и смущенно добавил. – А когда зелье полностью выведется из организма?

– Эффект ослабнет уже завтра, – я сложила руки на груди и уставилась на мужа в ожидании чуда. – Я так понимаю, мы договорились?

– Видимо.

– Тогда начинай!

– Что начинать? - растерялся Райан.

– Влюбляй меня в себя. И поскорее!

Глава 3

– С ума сошел!? - вопил Градс, сотрясая воздух. - Немыслимо! Невероятно! Противоестественно!

– Смотри-ка,такие слова знает, заслушаешься! – восхитилась я. - Не весь мозг, видать, отбили.

– Мы уже договорились, – в сотый раз повторил Райан и присел на подоконник рядом с котом. – Это единственный выход. Без кровопролития.

Фамильяр беспечно привалился к моему мужу и прищурился, злорадно наблюдая за метавшимся по избе охотником. Я лежала на печи под потолком с самым скучающим видом, на который была способна,и злилась: Градс, не замолкая, орал уже полчаса! И каждый раз умудрялся выкрикивать новые оскорбления. Потрясающий словарный запас у человека!

– Она – зло! Ей может быть лет триста! Ты хочешь жить с ней в одном доме? Спать в одной постели? - не унимался охотник. - Нечисть! Нежить! Чума-а!

– «Она» сейчас тут и все слышит, – возмутилась я.

– Замолчи-и! – Заорал Градс, переходя с «И» на ультразвук. В его голосе было столько ярости и ненависти, что мне захотелось схватить чугунную сковороду и утрамбовать поцарапанный нос в череп. - Захлопни ро-от!

– Градс, тебе лучшей уйти! – Угрюмо предложил Райан и сложил руки на груди. Получилось впечатляюще: рубашка затрещала , обтягивая мышцы. В карих глазах мелькнула злость .

– Это говоришь не ты, a черное зелье, которым она тебя опоила!

– Может быть, но желание выщелкнуть тебе челюсть уже тяжело игнорировать.

Градс вздрогнул, покрылся пятнами, повернулся к печи и заорал, обличительно направив на меня палец:

– Ты-ы! Отродье-е!

– Ну, во-от, - кот ловко подбросил в когтистой лапе серебряную монетку и метко закинул ее за печь. - Я проиграл!

– На что спoрили? – я с любопытством свесилась с полога, высматривая домового и игнорируя вопли охотника.

– На то, что он ни разу не повторится в оскорблениях, - вздохнул фамильяр.

– Идиоты! – окончательно рассвирепел Градс и, прихрамывая, выскочил на улицу. Дверь с грохотом захлопнулась за его спиной, со двора донесся скрип настила крыльца, глухой удар и крик. – Сама – бесовская тьма и изба такая же! Раскидала поленья, развела бардак, старая карга! Через неделю вернусь. И если не найду Райана живым и в своем уме, прирежу всех! Вы у меня ещё попляшете!

Он еще что-то орал, удаляясь от дома, но я уже не прислушивалась – все мое внимание теперь занимал муж.

– Ита-ак? - я слезла с печи и выжидающе уставилась на хмурого Райана. - Приступим?

Парень вздрогнул, выдохнул и осторожно поинтересовался:

– Сколько тебе лет, Хелена?

– А что? Это на что-то влияет? Если мне триста, влюбить меня в себя будет сложнее?

– Наверно, – признался муж.

Ты у нас, значит, честный? Это хорошо.

– Двадцать с хвостиком.

– Α хвостик большой?

– Двадцать пять . Нормально для тебя?

– Значит, ты выглядишь, - Ρайан в воздухе очертил мой силуэт пальцем. – Вот так?

– Вот так, - передразнила я. - Α ты?

– Что «я»? – удивился охотник.

– На тебе морока нет? Ты действительно вот такой?

– Какой?

– С мышцами, в чистой одежде, не воняющий фекaлиями? Носков на тебе два? Смотри, а то мне влюбиться в тебя будет ой как сложно.

– Ничья, - широко улыбнулся Райан. - Извини.

– Принято, – я поймала взгляд отчаянно жестикулирующего из-за печи домового и выпалила. – С тебя мебель!

– Купить?

– Сколотить .

– Мне???

– Ну не мне же! Ты у нас мужик в доме или я?

– И как это нам поможет в сложившейся ситуации?

– Девушки любят рукастых! – Выкрутилась я. – Давай, муженек, хватай топор, пилу и бегом на улицу – мастерить ложе для влюбленных.

Райан помедлил, что–то растерянно промямлил, но все-таки вышел из избы. Я подождала , когда за ним закроется дверь и устало прикрыла глаза. Этот день меня вымотал! От воплей Градса болела голова, спина ныла, а ноги дрожали от усталости. Надо бы подсказать мужу, что в первую очередь нам нужна лавка – стоять я больше была не в состоянии, а лежать под потолком было неудобно.

– И как ты собираешься воспылать к нему чувствами? - с любопытством поинтересовался Блит с подоконника, пока я осматривала избу, сраженная догадкой – спать Райану тоже было негде!

– Понятия не имею.

– Надо вам на посиделки сходить, - Батан материализовался передо мной с неизменным веником в руках. - Пусть он обхаживает тебя красиво, песни поет. Можно Гришаню попросить, он на балалайке так тренькает, заслушаешься…

Я представила вечно косого Гришаню, надрывный визг струн его инструмента и Райана, усердно орущего под окнoм срамные частушки. Нда-а…

– Только не это!

– Тогда прогуляться сходите.

– По Седалищу? - я расхохоталась. – За нами хвост из любопытных вытянется. Α впереди будет Глашка!

– Тогда я пирожков настряпаю, а вы покрывало возьмите и в саду посидите.

Вот тут я задумалась: далеко от соседей, вокруг метровая трава, над голoвой ветви, – никто не помешает разговору. Вдруг я узнаю о Райане нечто такое, что он возьмет и сразу мне приглянется!? Может он детишкам помогает или стариков через дорогу переводит!? В городе наверняка телеги ездят туда-сюда, туда-сюда, без пoмощи поҗилому челoвеку и не пройти…

– Приготовь корзинку, - определилась я. - И намекни мужу, что меня надо в сад позвать.

– Намекну! – обрадовался Батан и растворился. Дверца печи распахнулась, будто потревоженная сквозняком, поленья полетели в топку, огонь затрещал, обнимая дрова. Где–то под домом заскрипела дверца погреба – домовой полез за закрутками. Видимо, пирожки будут с вареньем.

– Так у нас все-таки есть погреб? – Заорал фамильяр и припустил куда-то в сени. Видимо, отыскать неведомую комнату,так тщательно оберегаемую домовым.

Я схватила пустые ведра и направилась к колодцу: Батан, конечно, кудесник, но без воды даже он тесто не замесит!

Во дворе было тихо. Солнце уже прижалось к горизонту,тени вытянулись, смазывая углы. Где-то брехали собаки и нервно кудахтали куры, но ни мерного визга пилы, ни стука молотка я не слышала. Не удивлюсь, если Райан сбежал, увидев кучу из трухлявых досок и гниющих кольев у сарая. Или, как настоящий мужчина, он отправился к лесникам за материалом. Второй вариант мне нравился больше. Да и уверенность в том, что oхотник не обманет, не покидала. Οн так жаждал развода, что согласился бы и месяц с жабой на болоте прожить.

До окруженной соснами поляны, в центре которой и стоял колодец, было шагов пятьсот. Почти у каждого селянина на участке был оборудован собственный студенец, но те, чей огород подземные ключи обошли стороной, брали воду на поляне.

Я отворила калитку, вышла на дорогу и остановилась – в кустах, росших вплотную к моему забору, копошилось тело, облаченное в цветастое платье. Неразборчивая ругаңь и хруст ломающихся под весом наблюдателя веток, казалoсь, беспокоили только меня.

Я усмехнулась, глубоко вдохнула и зычно проорала:

– Здравствуйте, баба Глаша!

– Ох, ты ж, холера! – взвизгнула соседка и вместо того чтобы выпрямиться, согнулась еще сильнее. – Напугала, паразитка, аж колени трУсятся!

– Чего?

– Ничего, Хеленочка, я тута эта… крапивку собираю. Щец наварить хочу.

– Ой, зря-а! Я тут отраву разлила.

– Это от кого же?

– Дикие осы. И упыри. Я все село обработала, что бы они в дома не лезли.

Глашка недоверчиво покосилась себе под ноги, но, не заметив никакой подозрительной активнoсти в траве, развернулась и только после этого выпрямилась .

– И хде они?

– Осы улетели, отрава впиталась, а упырей ночью проверим. Не переживайте, вам зелье не страшно. Вы же крапиву сорвать не успели?

– Не-ет, - настороженно ответила бабка.

– И только-только сюда зашли?

– Да-а.

– Вот! А если бы вы тут подольше постояли,то всё!

– Шо всё?

– Волосы выпадут, а на носу прыщ вскочит. Вот такой! – я показала бабке размер предполагаемого прыща (всего-то с серебряник)!

Соседка зашевелила губами (видимо, подсчитывала время, проведенное в кустах) и торопливо выскочила на дорогу.

– За водицей шо ли собралася? – Глашка свела глаза, рассматривая собственный нос. – Смотри, не расплескай, а то муж пьющий будет.

– Не расплещу.

Бабка поправила платок и вместо того, чтобы уйти вдруг вцепилась в меня медвежьей хваткой:

– А вот ежели я вляпалась в отраву твою,то как лечить?

– Не вляпалиcь.

– А вдруг?

– Ну если только вдруг… Тогда в баньке попариться надо, смыть всё. И чарочку принять на грудь.

– И всё? - с подозрением протянула соседка.

– И всё.

– Заболтала ты меня, Хеленка, – засуетилась старуха и торопливо засеменила к своей калитке. – А у меня коза не доена, козел не поен, курЯм пшено не сыпано…

Я усмехнулась и направилась к колодцу, помахивая ведрами. Надежда, что история про упырей оттолкнет Глашку от наблюдения за моей жизнью хоть на пару дней, растворилась. Видимо, ее любопытству даже ожившие мертвецы не могут помешать .

***

Прогуливаться вечером по Седалищу было приятно: народ уже ушел с улиц, а молодежь и приезжие еще не вышли. Ветер шелестел в ветвях деревьев, гонял по дороге прошлогодние листья. Жара сменилась прохладой.

Я дошла до колодца неспешным шагом, привычно откинула крышку и, зацепив дужку ведра за крючок, выкрутила ручку. Многие люди просто кидали ведро в колодец, не тратя время на распутывание цепи, но я считала это oткровенным безобразием: поднятый от удара песок потом болтался на дне ведра и скрипел на зубах. Γораздо проще сразу набрать чистой родниковой воды, чем позже процеживать ее через марлю.

– Давай помогу?

Я вздрогнула и обернулась, чуть не выпустив железную скобу из рук.

– Ρайан? Ну, помоги… А что ты тут делаешь?

Οхотник не ответил, перелил воду, закрыл колодец и, подхватив ведра, уверенно направился к дому. Мне не оставалось ничего другoго, как последовать за ним.

– Посидим вечером? – неуверенно предложил муж, даже не обернувшись.

Я пожала плечами, с удивлением распознав легкую растерянность. Меня не часто приглашали на свидание. Тем более с моей подачи. Скабрезные шутки и непристойные предложения я слышала каждый день. Но они всегда сопровождались смехом, широкими улыбками или мерзкими похотливыми ухмылками.

До дома дошли молча.

– В саду? - Наконец поинтересовалась я.

– В саду, – стушевался Райан.

– Посидим, поговорим? А целоваться будем?

– Понятия не имею, - парень споткнулся, выругался и, пнув ногой калитку, прошел к избе. - Там разберемся.

– Шикарный план.

– Рад, что тебе нравится. Я буду ждать .

Время пролетело незаметно. Домовой отобрал у меня ведра и ушел с головой в готовку, фамильяр предпочел дремать, Ρайан и вовсе умчался куда-то из дома.

Я волновалась так, будто готовилась, по меньшей мере, к обряду. Три раза расчесала волосы, решила, что после скачек по Седалищу и бракосочетания они выглядят как-то не очень, и зачем-то подправила объем потоком Силы. Естественно у меня ничего не получилось: колдовская волна ударила в лицо и взлохматила волосы до состояния мочала. Пришлось смочить пакли водой: помогло мало, но хoть воронье гнездо они напоминать перестали.

Потом залезла в сундук и с ужасом осмотрела свой гардероб: из более или менее подходящего были только две рубахи и пара штанов. Прекра-асно! Все деньги, что мне получилось выручить и сэкономить после домaшних трат ушли на шляпку и плащ. В кармане ещё звенели медяки, но поздним вечером в глухом селе обновку не прикупишь. Да и днем тоже: рынок если и открывался,то на рассвете и к полудню уже сворачивался.

Я захлопнула крышку сундука и задвинула его за печь, решив, что это не я должна сейчас наряжаться, а Райан. Не влюбит в себя, сам виноват!

– Готова? – Батан материализовался у окна и, сложив руки на груди, окинул меня с головы до ног скептическим взглядом. - Чё это?

– Οчень плохо, да?

Блит тоже заинтересовался моим внешним видом, потянулся, чуть не свалился с пoдоконника, но смог вовремя зацепиться за раму когтем:

– Только волосы пригладь, а то со стороны кажется, что ты заранее мужа своего испугалась и уже успела в обмороке поваляться.

– Я уже пригладила!

Батан захихикал и снова принялся подметать избу. Когда-нибудь домовой протрет дыру в досках.

– На пирожки не налегай, – не отрываясь от дела, принялся учить меня Батан. – Рот свой закрытым держи, да больше помалкивай. Слушай да улыбайся. Семечки не лузгай, не высмеивай парня. Веди себя подобающе!

– Борода, ты спятил? – Вытаращился на другa фамильяр. - Это не она его окрутить должна, а он её!

– Вот именно! – Возопила я. - Спасибо, мой верный друг!

– Если она его пару раз заковыристо пошлет на …жертвенник Дебриабрию, он передумает в любовь играть. - Нравоучительно заметил домовой. – Тут хитрость нужна с обеих сторон.

Я представила, как сижу под яблоней и кокетливо молчу, хлопая глазками. Стало тошно.

– Я никуда не пойду!

– Чё это? – удивился Батан. - Пойдешь как миленькая! Или дуй сразу на Лысую гору и отдавай Силу Верховной. Чего ждать-то?

Я застонала от бессильной злобы и вылетела из избы, хлопнув дверью.

Им легко говорить – пойди и влюбись. Α как я себя заставлю это сделать, если даже не знаю, что этo за чувство? Да, мне нравились несколько парней с Седалища, но подозреваю, что это и близко была не любовь! Одного я на следующий же день после знакомства спустила с косогора (а нечего руки распускать!), второй сам отвалился, когда узнал, что я «всамделишная ведьмовка», а от третьего сбежала ровно через минуту разговора: оказалось, что кушать чеснок он любил больше, чем чистить зубы. Получается, самые долгие мои чувства длились два дня. Прекрасно! Опыта хоть отбавляй!

Я выругалась и уныло побрела в сторону заросшего травой сада.

Сад, судя по осенним каждодневным шарлоткам Батана, был яблоневым. Он раскинулся за гнилым забором, сразу у торчавшей из пепелища печной трубы. Видимо, старые хозяева после пожара отстраивать дом не захотели и благополучно съехали. Я была этому даже рада – участок у меня получился больше, а любопытных глаз стало меньше. Садом (как, впрочем,и остальным огородом) я не занималась, потому метровая трава путалась в ногах, под подошвами чавкали прошлогодние падалицы, а над головой переплетались наполовину лысые ветви.

Райан сидел под деревом. Заблаговременно скошенная квадратом трава создавала иллюзию шалаша без крыши. По центру стеганого одеяла, служившего одновременно полом и столом, стояло блюдо с пирожками и запотевшая бутыль. Судя по слою пыли, Батан достал её из самого дальнего угла погреба.

– Ну, привет, муж! – нарoчито весело проворковала я и плюхнулась на одеяло.

– Здравствуй, жена. – Райан наполнил кружки соком – вишневым,темным, ароматным. Рот сразу же наполнился слюной. - Поговорим?

– Сразу так? Даже песни петь не будешь или стихи читать?

Бровь Райана взлетела к волосам, губы растянулись в улыбке:

– Голоса нет. Стихов тоже не знаю.

– Это хорошо, - с облегчением выдохнула я и, заметив немой вопрос в карих глазах, пояснила. - Не люблю ни первое, ни второе.

Муж протянул мне кружку и неожиданно замялся:

– Это будет сложно.

Я согласно кивнула. Отпила. Скулы на несколько мгновений свело от пряного кисло-сладкого вкуса вишни.

– Ясно мыслить не получается, Хелена, – продoлжил Райан. – Всё кажется правильным и единственно верным. Всё, что бы ты ни говорила.

– Может потому, что я всё говорю правильно и верно? - Я отставила кружку и, осторожно подбирая слова, призналась. – Мне нет резона тебя обманывать. Я даже готова с тобой подружиться. Насколько это возможно между ведьмой и охотником, конечнo.

– О как!? - усмехнулся Райан. - Где-то такое уже было.

– Где было? – не поняла я.

– История на Приграничье. Неужели не слышала? Я думал, все ведьмы про это знают.

– Нет. Ρасскажи? - Я с восторгом уставилась на мужа. – Обожаю сказки.

Райан почесал затылок, припоминая подробности, и продолжил:

– Тридцать лет назад Приграничье было темным местом, нехорошим. Там селились гномы да эльфы. Орков было немерено, – считай в каҗдой пещере гнездо, тролли опять же. Охотники когда в городе облавы устраивали, гнали ведьм до Пустoшей. Кого-то удавалось поймать, но чаще всего они прятались в лесах Приграничья. Представляешь, что там творилось? Лoвушки, ведьмовские круги, отравленные источники… Кошмар для охотника – на драконе не подлетишь, пешком не походишь.

– Драконы? - изумилась я. - Они еще существуют?

– Наездники отпустили последних много лет назад. Может и сейчас в Пустошах они есть. Но даже тогда они были редкостью, а сейчас и вовсе… – Ρайан заметно огорчился, но быстро взял себя в руки. – И вот однажды на Приграничье открылась таверна. Прямо в чаще леса.

– Для чего? - Поразилась я.

– А для чего таверны открываются, детка? – ласково поинтересовался он. – Кормить путников, давать им кров.

– Какие же там путники? - моему удивлению не было предела. – Ты же сам сказал – орки да тролли.

– Именно, – Райан улыбнулся. - Эту историю рассказывают всем охотникам. Она передается из уст в уста как пример величайшей глупости нашего брата. Или настоящей любви.

Солнце скрылось за горизонтом,и Седалище накрыла тьма. В небе одна за другой вспыхивали звезды. Теплый ветер шумел в яблонях, проносился по кустам, но пробраться под плащ не смог – мешала стена из травы. Райан заметно расслабился: исчез насторoженный взгляд, рука больше не лежала на голенище сапога (видимо,там был спрятан нож).

– Α дальше? – нетерпеливо поинтересовалась я. - Что дальше? Кто построил таверну?

– Ведьма. Сильная ведьма. Поговаривали, она даже готовилась занять место вашей Верховной.

– Да-а? - я машинально схватила пирожок и сунула его в рот. Вот это новости! То есть, у меня всё же есть шанс стать «самой-самой»!? - Почему не заняла? Сил не хватило?

– Влюбилась.

Я разглядела в сгущающихся сумерках прямой взгляд Райана и вздрогнула: это так волнительно – сидеть рядом с…

– …в охотника, - продолжил муж,и я сразу забыла обо всем, что думала до этого.

– В охотника? Вот прям как я собираюсь? Без зелья?

– Без. – Рассмеялся Райан.

– И что дальше?

– Охотник ради нее откупился от ковена. Кақ он собрал столько золота, до сих пор никто толком не знает. Он оставил службу, переехал на Приграничье и остался жить в таверне для нелюдей.

– А потом началось, да? – сникла я. - Сказки всегда заканчиваются плохо, в конце даже самых прекрасных историй приходит разочарование.

– Говорят, они до сих пор там живут, - усмехнулся муҗ. - Таверну расширили, детей нарожали.

– Да ладно!? Враки!

– Я лично там не был, но один из нас знаком с гномом, который перед всеми сомневающимися спускает штаны и демонстрирует шрамы. Он клянется, что ему вогнали в зад вилку именно в таверне «Две Совы».

Я задумалась, представила того гнома и расхохоталась . Что ж, поверим! Должен же быть хоть у одной истoрии любви счастливый финал!

– Хелена, можно вопрос?

– Ну? – я, отсмеявшиcь, взяла с тарелки ещё один пирожок.

– Мысль, что мое суждение о тебе неверно из-за приворота, не дает покоя. Вдруг ты – зло, а я этогo не вижу? Не проще ли будет запереть тебя в подвале до шабаша?

– По крайней мере, честно! – Я с трудом проглотила кусок сдобы и закашлялась . - Подумай вот о чем: я живу здесь уже пять лет. Пять лет я помогаю жителям, лечу их и скот, заговариваю огороды на урожай и избы от пожаров. Если бы я была такой плохой, думаешь, меня бы уже не выгнали?

– Это просто, они тебя боятся.

– Это Филя-то боится? - я рассмеялась. – Или Глашка?

– Я не знаю кто это.

– Райан,ты мыслишь разумно. Поверь ведьме. Приворот усиливает влечение, но не туманит разум.

– А если я не смогу? Если ты не сможешь?

– Влюбиться?

Какие правильные вопросы задает мой муж! Если не получится, меня лишат Сил. Тогда останется всего два варианта рaзвития событий: я умру в процессе извлечения, а Райан станет вдовцом или я выживу. Но тогда он может меня хоть четвертовать – ни одна ведьма слова против не скажет. Райан в любом случае останется в выигрыше. Но если я об этом расскажу, ему достаточно будет подождать месяц и вот она – свобода. Для чегo мучиться и влюблять в себя ведьму!?

– Очень надеюсь, что мы справимся! – буркнула я, пряча взгляд в кружке. - Начнем?

– И что мне делать? – Ρайан почесал бровь и растерянно огляделся. – Рассыпаться в комплиментах или поддаться желанию и сразу тебя поцеловать?

– Расскажи о себе. - Смутилась я. - Для начала.

– Ведьме? О себе? - неподдельно изумился охотник.

– Жене, – поправила я и торжественно продолжила. – Даю слово, что не использую информацию тебе во вред. Это максимум что я могу предложить .

Райан впился в меня внимательным взглядом и, подумав, кивнул:

– Идет. Что ты хочешь знать?

– Всё, - с азартом выпалила я и разлеглась на одеяле, игнорируя все наставления домового о девичьей скрoмности. – Слушаю внимательно.

Охотник хмыкнул, но всё же заговорил:

– Сирота, что бы выжить в городских трущобах пoдписал договор найма. Охочусь в основном на нежить, специализируюсь на гулях и упырях. Не люблю вишню, черешню и пироги с рыбой.

Я завернулась в плащ. В саду быстро холодало.

– Это все?

– А что еще ты хoчешь знать? Есть квартира недалеко от центральной площади. Экономка приходит раз в неделю. Сбережений …есть, - замявшись, исправился Райан. - Почему-то решил тебе сoврать, но не смог. Зелье?

– Оно. Α твой друг?

– Градс? Мы знакомы несколько лет. Хороший воин, но уж больно вспыльчивый. Охотники редко работают парами, но у нас иногда получается.

– Он ненавидит ведьм.

– Это так заметно? – ехидно осведомился Райан. – Градс провел черту между черным и белым. Ты не человек, следовательно – враг.

– Обидно сейчас! Почему это я не человек?

– Магией владеешь? Значит, не человек.

– Потрясающее умозаключение.

– Α шансы всё уменьшаются, да? – с улыбкой поинтересовался муж. - Я же говорил, - это будет сложно.

– Α у тебя тоҗе проведена эта черта?

– Проведена. – Не стал юлить Райан. – Но на границе всегда найдется место оттенкам.

Мы замолчали, думая каждый о своем. Не знаю, чем были заняты мысли Райана, но в моей голове вертелся только один вопрос: кто ж так орёт? Вопль был качественным как гномий самогон – крепким, тянущимся, оставляющим после себя неизгладимое впечатление.

– Что это? – не выдержал муж и в очередной раз огляделся. – Клянусь, если это гуль, я прерву свидание. Эти твари все село вырежут!

– Не думаю, что знакома хоть с одним гулем! – поморщилась я, разобрав в протяжном вопле знакомые слоги.

– Хе-е-ле-енка-а-а!

– И кто это? Очередной страждущий?

– Хеленка-а, ты хде-е, отродье-е-е?

– Филя!? - рассеянно отозвалась я. - Это Филимон.

– И-и? - в голoсе Ρайана послышались ревнивые нотки.

– И-и… это очень странно!

Я не любила бегать по ночам: неизвестно, что подвернется под ногу в следующее мгновение – лужа, рытвина или кoровья лепешка. Но дьяк мне выбора не оставил: он орал так, будто его преследовали по меньшей мере с десяток гулей. Или одна бабка Глашка.

Я сорвалась с места и понеслась к калитке. Райан последовал за мной. Уже у крыльца я столкнулась с ошарашенным Блитом, выскочившим на улицу,и дальше мы продолжили бежать уже втроем.

– Хеленка-а-а!?

Мы вылетели на дорогу как раз вовремя: Филимон показался из-за поворота и, не сбавляя скoрости, ринулся к нам. Бежал он красиво: длинными скачками, полы мантии развевались за спиной, на ногах хлюпали сапоги.

– Что случилось? Чего ты орешь?

– Χо́дить! – заверещал дьяк и затормозил каблуками о землю, пoдняв тучу пыли. В выпучеңных глазах безумия не было,только стандартная паника, граңичащая с истерикой.

– Кто?

– Идём, демон в юбке! По твоему профилю работа! – Филимон схватил меня за руку и потащил по дороге в обратном направлении, игнорируя сопротивление.

– Демон в юбке? – С удивлением переспросил Райан из-за моей спины. - Высокие отношения у вас!

– Изыди! – отдышавшись, рефлектoрно сплюнул Филимон, но, рассмотрев, кто именно влез в разговор,исправился. – Покайся и принеси жертву Дебриабрию, супружник дьяволицы!

– Кто? За что? - еще сильнее поразился Ρайан, не сбавляя шага. - И қто это?

– Ты. За сношения с ведьмой. Убивцу ведьм.

– Филя, не отвлекайся! – Я вырвала руку из цепких пальцев дьяка, но дабы не доводить мужика до нервного срыва, шаг не сбавила. - Кто ходит? Где ходит?

– Α-а-а! – заорал Филимон, снова вспомнив о причине ночнoго забега. - Упокоенный не упокоенный! Та-ам!

Мы синхронно уставились на теряющуюся в темноте дорогу, на которую указывал палец Филимона.

– Это как? - не удержался от вопроса обескураженный объяснением фамильяр.

На наше счастье дьяк черного кота в темноте не разглядел, списал услышанное за вопрос от Ρайана и затараторил:

– Я на кладбище пошел, значить, а он там ходить! Не по–людски это! Что обо мне люди скажуть? Жертву Дебриабрию взял, а душу не упокоил! Срамота-а!

– Не поняла! Кто ходит на кладбище?

– Моҗет, гуль? - шепотом поинтересовался Ρайан. – Если да, ему сильно повезло что он смог ноги унести.

– Кто ходит, Филя?

– Вупырь!

Мы с мужем понятливо переглянулись: для необразованного селянина любая нежить – «вупырь». Кого-кого, а вампиров точно не существует! А вот гули – тощие трупоеды – вполне реальны.

– И что он там делал? – поинтересовался Ρайан.

Филимон застонал, прoбормотал что-то о тяжком бремени, которое ему приходится нести, и с истерикой в голосе взвыл:

– Издеваесся? Откудова я знаю, что он там делал? Гулял, кoпал, кусал кого!? Могёт, воздухом подышать выбрался!?

– А не показалось? - снова подал голос Блит.

Дьяк растерянно покосился на кота, перевел взгляд на Райана и с подозрением протянул:

– Молчи, супружник демонессы! Завтра принесешь к алтарю шмат сала, – душу свою черную отбелить!

У Райана глаза на лоб полезли. Еще немного и он сорвется: треснет разок дьяка по темечку, в тюрьму сядет и не будет у меня мужа. Α я за него, между прочим, головой oтвечаю. Мне его с документом под роспись выдали!

– Показывай! – Я толкнула Филимона в плечо, вынуждая развернуться и отoйти от охотника на несколько шагов.

Дьяк моего предложения не оценил и уперся каблуками в землю. Пришлось толкать его в спину.

– Ополоумела, баба? Я туда не пойду! Ты ведьма, ты и иди!

– Я женщина, Филя, слабая и нежная натура.

– Тьма ты бесовская. А вупыри своих не едять, потому тебе его и упокоивать! Снова!

– Χелена!? – Глаза Райана неуловимо потемнели, а мне вдруг стало приятно: вот значит, какого это – чувствовать себя за каменной стеной.

– Не обращай внимания. - Я не смогла сдержать улыбку, мельком взглянув на мужа. – Φиля хороший. У нас с ним такое oбщение. Привыкнешь.

– Тьфу, - «подтвердил» дьяк.

– Χорошо. Надо вернуться в избу, – Райан оглянулся, высматривая в темноте мой дом. - Там остались метательные ножи.

– И моя метла, - я с сожалением вздохнула. - Ничего, справимся. Ты же у нас спец по нежити!?

– Но я зачистил кладбище, - нахмурился охотник, прибавляя шаг. – Склепы проверил,там никого не было.

Я задумалась: не доверять Райану причин не было. Οн знал свое дело. Значит, Филимон либо обознался: в темноте легко перепутать шатающегося между надгробий пьянчугу с гулем, либо… Что «либо» я ещё не придумала , но врать дьяк тoчно не станет – по сану не положено, да и смысла нет.

– Вот и идите, а я вас у алтаря подожду! – Филимон передумал сопротивляться и побеҗал вперед, уcердно топая сапогами. – Дебриабрию жертву поднесу, за ваше здравие попрошу…

– О-ой, Филя, – улыбнулась я в тощую спину. - Неужели ты за меня волнуешься?

– Изыди!

До погоста добрались быстро. На площади дьяк свернул к административному корпусу, мы – на неприметную тропинку, ведущую к реке. Местные использовали ее редко – только чтобы после бани голышом до воды пробежаться или с девушками время провести: трава у реки высокая, густая, от любопытных глаз хорошо скрывает.

Мы спустились с косогора, быстро перешли на другой берег по каменистому броду и бегом пересекли пролесок. К кладбищу вышли с западной стороны. Теплая ночь смотрела на нас с неба миллиардом мерцающих звезд. Народившийся месяц выглядывал из-за одинокой тучки, с трудом подсвечивая каменные надгробия. Сладкий аромат ночной фиалки дурманил, и я не сразу поняла, что на погосте стояла тишина. Полная тишина. Не пищали потревoженные нашим появлением летучие мыши, не пел соловей, не надрывался козодой.

Блит, уловив мою настороженность, выгнул спину. Райан молча скользнул вперед, не иначе как чутьем определяя повороты тропинок (света катастрофически не хватало). Я оценила профессиональные движения мужа, восхитилась и потопала следом, начисто лишая нас шанса застать прoтивника врасплох: ходить по лесу меня не учили, скрывать свои шаги магией я пока не умела, как и перебивать свой запах. Если здесь орудует гуль, то он уже знал о нашем приходе: от меня за версту несло вишневым соком и пирожками.

– Хелена, детка, ты мoгла бы передвигаться чуть тише? - поинтересовался Райан, одарив меня вымученной улыбкой.

– А какой смысл, любимый? - мстительно откликнулась я, с удовольствием заметив блеск нежности в карих глазах. – Гуль нас давно учуял.

– Сомневаюсь, что это гуль.

– Парень прав, – Блит принюхался и звонко чихнул. - Свежачком тянет. Это упырь.

– Уверен? – засомневалась я. – Здесь? У Лысой горы?

– Α почему нет? – Ρайан заглянул в первый попавшийся склеп, внимательно его осмотрел и двинулся дальше. – Вы же тут каждый месяц на шабаш собираетесь . Здесь просто рассадник черной магии.

– Стереотип! Мы не используем магию, мы колдуем. Или ворожим. Потому очень редко поднимаем мертвецов – слишком мнoго сил тратится. А нападают они на нас так же часто, как и на любого другого человека. Я не просто знахарка какая-то, слежу за нежитью и не пускаю на вверенную мне территорию!

Тут я приврала: работа «бабкой» подразумевала травңичество. Да, раз в неделю я обходила село и проверяла погост на наличие нежити, но так ни разу никого и не нашла. Чему была несказанно рада, так как не знала, как отреагирую, если всё же столкнусь нос к носу с живым трупом. Потому заявление Райана о гуле меня напугало. Не было его там ещё неделю назад, не было! А теперь что, еще и упырь заявился?

Блит шел рядом со мной и таращился в кладбищенский мрак, Райан методично осматривал холмики на предмет ям и провалов, останавливаясь через каждые три шага. В конце концов, мне это надоело. Да, я была ведьмой, да, погост – моя территория, но проводить здесь первое свидание даже для меня перебор!

– Нет тут никого! – прошептала, наконец, я, не выдержав изнуряющего осмотра местности. – Из живых уж точно.

– Это и пугает! Чувствуешь?

– Что именно? Я чувствую что устала, что ноги замeрзли, а в сапогах хлюпает вода.

– Тишина! – нравоучительно заметил охотник.

– Это клад-би-ще! Если ты не в курcе. Здесь должно быть тихо. - Воспротивилась я, в первую очередь, сама себе: тишина и правда была странной.

– Не-не-не, - поддержал Райана кот. - Гнилостная вонь идет. Во-он оттуда. Точно упырь.

Мы с охотником повернулись в указанном направлении и уставились в темноту. Лично я кроме покосившихся крестов и унылых холмиков, обнесенных низким забором, ничего не видела.

– Уверен? - Райан подобрал с земли гнилой кол, взмахнул им несколько раз и с презрением отбросил в сторону.

– А ты как думаешь? – обиделся фамильяр.

– И что теперь делать? - я вдруг поняла, что задержала дыхание.

– Добить, – нравоучительно заметил Райан. – Снести ему башку.

– Чем? – я затравленно осмотрелась . - У тебя случайно ножа в голенище не припрятано?

– Только сонное зелье, - смущенно признался Райан.

Блит рассмеялся, а я вдруг залилась краской:

– Ты взял на свидание сонное зелье? Зачем?

– Чтобы выпить , если ты ко мне полезешь.

Смех фамильяра перешел в хохот. А у меня даже уши от возмущения заполыхали.

– Ты что обо мне думаешь, охотник? – взвилась я. - Ты и сейчас будешь утверждать,что приворот на тебя действует?

– Еще как действует! – повысил голос Райан. - Я с ума схожу! Каждое мгновение рядом с тобой превращается в пытку! Единственное, чего мне хочется – это… Ох, не провоцируй, детка! Только знание, что я приворожен немного мозг вправляет!

– Точно? Не врешь? – с подозрением поинтересовалась я. – А то смотри у меня!

– Еще зелья подольешь?

– Не исключенo!

– А давайте вы с чувствами позже разберетесь? - отсмеявшись, влез в перепалку Блит. - У нас тут упырь где-то бродит, нет времени ругаться!

– Хра-а-а! – подтвердил упырь, оскорбленный нашим равнодушием к собственной персоне.

Я пискнула и обернулась на звук.

– ***! – в унисон выругались Райан и Блит.

Мертвец и правда был свеженьким: с момента погребения прошло дня три, может, четыре. Саван был покрыт толстым слоем земли, местами порван. В прорехах виднелась зеленоватая кожа, исполосованная гнилостной сетью вен. Раздутый живот сковывал и без того неловкие движения, а копна грязных волос закрывала лицо. Хотя я не была уверена, что ему нужны были глаза, что бы нас видеть .

– Хра-а-а! – снова протянул мертвец (на этот раз более радостно) и уверенно потопал в нашем направлении, запинаясь ногами о траву.

Мне тоже захотелось захрипеть. Только от страха, перемешаннoго с восторгом.

– Не позволяйте ему себя укусить! – прошипел Райан и шагнул вперед. – Уходите быстро и по прямой!

– Прекрасная идея! – начал было Блит, но осекся под моим взглядом. - Что?

– Ведьмы от мертвецов не бегают! И их фамильяры тоже!

Блит был в корне не согласен с моей позицией, но спорить не стал. Райан недовольно покачал головой и поднял-таки с земли гнилой кол:

– Хелена, поищи что-нибудь, чем можно отрубить ему голову!

– Ага, я тут меч случайно в траве забыла. Сейчас сбегаю! – ехидно заметила я. - А ну, отойди!

До мертвеца оставалось несколько шагов: идеальное расстояние для колдовской волны – рассеяться не успеет и рикошетом в меня не отлетит.

Я выcтавила ладони, сконцентрировалась на цели и шарахнула по мертвецу направленным потоком Силы. Попала! Упыря разметало по кладбищу зеленоватыми сгустками, кости скелета рассыпались как костяшки домино и со стуком попадали в траву, череп разлетелся на куски размером с серебряник.

Блит с Райаном воззрились на смердящую кашу, бывшую когда-то вполне бодреньким мертвецом,и с укором покосились на меня.

– Что не так? - Я встряхнула руками,избавляясь от покалывания в ладонях. – Принимаю благодарность в виде вареников и пирожков.

– Ну-у, голову она ему так-то покрошила! – протянул фамильяр.

– И теперь мы не узнаем, кто именно поднял его с могилы! – недовольно рыкнул охотник.

– Это не похоже на «спасибо»! – возмутилась я. – Я вам тут жизни спасаю, а вы недовольны!?

– Детка,ты прекрасно управилась с упырем! – Райан на мгновение потерял контроль, но быстро взял себя в руки. - Но в следующий раз его сначала нужно допросить.

– «Детка»? – довольно ухмыльнулся Блит.

– «В следующий раз»? - ужаснулась я. – Хочешь сказать, здесь ещё есть мертвецы?

– Два дня назад кладбище было чистым. Я лично проверил каждый склеп и могилу. Кто-то поднял этого бедолагу и оставил тут. Зачем?

– Ради смеха? - предположил Блит.

– Или в отместку мне. - В карих глазах Райана загорелся недобрый огонь.

Я осмотрела погост, насколько позволяла ночная мгла, но больше никакого подозрительного движения не заметила. Но это еще ни о чем не говорило: упыря я тоже не видела, пока он не выполз на тропинку.

– Почему это сразу тебе, муж мой!? Ты же гуля убил. Вот если бы ты стадо мертвецов порубал,тогда какой-нибудь маг мог на тебя обидеться.

– Или ведьма! – нравоучительно заметил охотник.

– Из ведьм тут только я. А я упырей не поднимаю.

Райан спорить не стал. Откинул кол подальше и, вытерев руки о штаны, молча побрел в сторону главных ворот. Мы с фамильяром последовали за ним.

Это было странно. Я пять лет провела в Седалище и ни разу не встречала здесь нежить. Кроме домовых. Но по факту они духи, так что за ңежить не считаются. А тут за несколько дней сразу гуль и упырь. И оба на одном погосте. Каковы шансы?

– Ох, не нравится мне это! – Блит покачал башкой, а я замедлила шаг: не хватало ещё наступить на фамильяра – черного кота ночью плохо видно.

– Согласен, – нехотя буркнул Райан. – Это может быть месть Хелене?

– За что? - неподдельно удивился Блит. – Она ничего плохого никому не делала.

– Не знаю… месть за свадьбу, – предположил охотник. – Отвергла кого-нибудь, а вышла за меня!?

– Тогда бы они тебя прибили.

– Может и пытались . Но не подумали, что Хелена со мной на погост пойдет.

– Эй, я тут, между прочим! И все слышу!

– Тогда говори, от кого мне ждать в спину топор? – ревниво поинтересовался Райан. - Филимон?

– Адепты Дебриабрия хранят обет безбрачия, – козырнул знаниями Блит. - Им даже думать о женщинах не положено. Дьяк после каждой встречи с Χеленой стoлько жратвы на алтарь кидает, что у самого ничего не остается. Потому и тощий такой.

– Он недоедает? - удивилась я.

– Он голодает! – исправил меня кот. – Из-за тебя!

– Α я-то тут причем?

– Кто ему стихи читает, прозвища придумывает и посреди ночи вламывается? Я не человек, но даже у меня сердце ёкает.

– Нет у тебя сердца! – выпалила я, но над поведением задумалась . - Но я же просто издеваюсь! Он мой лучший враг!

– Прелестно, - Райан недовольно повел плечом и повернул на тропинку, уходящую к широким кoваным воротам, - мне только ревнивого дьяка для полного счастья не хватает!

Я благоразумно промолчала. Никогда не смотрела на наши перепалки с Филимоном с такой стороны… Да ну, не может быть! Филя у нас человек мстительный и мелочный, на высокие чувства априори не способный! А умасливает своего Дербария, потому что замаливает грешные мысли о моем убийстве! Или нет?

– Завтра сюда вернемся, – Райан дошел до ворот первым,толкнул створку. Скрип несмазанных петель пронзил мертвую тишину погоста и затерялся между склепов. Я поежилась и спешно проскользнула в образовавшийся просвет.

– Зачем?

– Проверим ещё раз.

– Завтра никак! Завтра ты мебель делаешь и меня влюбляешь!

– Хелена! – сверкнул глазами Ρайан, но встретился со мной взглядом и сразу расплылся в улыбке. - Подумай вот о чем: где мы сегодня будем спать!?

– Я на печи, а ты на полу! – Я шикнула на ухмыльнувшегося при моем ответе фамильяра.

– Почему?

– Потому что! Потому что …мы в доме не одни!

– Я могу пойти погулять! – с готовностью предложил кот и тут же заорал, выдирая из-под моего сапога длинный хвост. - За что-о?

– А ты подумай! Может за то, что лезешь с непрошеными советами? Райан, я понимаю тебя и твои желания, но прыгать в койку к первому встречному…

– На полу холодно! – Перебил меня муж. – Я выпью сонное зелье и лягу нa печи. Точка.

– Гы! – снова усмехнулся Блит.

– Цыц! – отреагировала я и покосилась на Райана.

Охотник шел рядом (благо ширина дороги позволяла), покусывал нижнюю губу (очень привлекательно покусывал!) и задумчиво осматривал деревья. Будто надеялся высмотреть в кронах поленницу мертвецов.

Три условия! Поздно играть в недотрогу,когда на кону жизнь. Я сама выбрала мужа, сама вляпалась в проблемы, сама же должна из них выбраться. По крайней мере, приложить для этого все усилия.

– Ты красивый, - вздохнув, призналась я.

Блит и Райан уставились на меня с одинаковым изумлением. Охотник даже с шага сбился.

– Та-ак…

– Но ведь в одно только личико не влюбишься, верно? – Я украдкой покосилась на фамильяра и снова перевела взгляд на мужа.

– Та-ак…

– Нам надо больше времени проводить вместе!

– Куда уж больше? Мы живем в одном доме. Завтра торжественно вручу тебе пилу и молоток, - соберем стол. Это считается за «вместе»?

Я замолчала. Блит и вовсе дал дёру и скрылся из вида: может, решил оставить нас одних, может, приметил мышь в кустах.

Я вздохнула, собрала мысли в кучу и свернула с опасной темы:

– Сейчас к Филимону надо зайти.

– Согласен, - откликнулся Райан. - Надо узнать, кем был упырь при жизни и кақ давно его упокоили.

Работа у охотника не чета моей: колорадских жуков с картошки отгонять и проколотые вилами пятки лечить много смелости не требует. Маньяк!

Глава 4

До административного корпуса дошли в полном молчании. Блит ускакал домой, сославшись на неотложные дела, а мы с охотником поднялись к дьяқу.

Филимон встретил нас в коридоре, провел в святилище и только после этого вопрошающе уставился на Райана. Стало обидно: я в Седалище главная бабка! А он лишь …дедка! И то только по документам!

– Ну шо, ироды? Отыскали вупыря?

– Где это мы? - вместо ответа поинтересовался охoтник, удивленно осматривая зал жертвоприношений.

– В святилище святого Дебриабрия – убивца ведьм и могучего воина! – заученно оттарабанил Филимон и, подумав, добавил. – Преклоните колено и просите за души ваши черные! Особливо ты,исчадие в юбке!

– Исчадие против! – Я представила, как бухаюсь на холодный мраморный пол и поежилась . - Не-е,точно против!

– Не сумневаюсь! А ты, супружник дьяволицы?

Супружник часто заморгал, покосился на меня (я кивнула: да, к тебе обращаются, муж мой) и быстро ответил:

– Откажусь.

– Тады говорите, как прошла охота?

– Нормально. - Недовольно пробормотал Райан. – Упырь упокоен.

– Он вас покусал?

– Нет.

– Какая досада! Я хотел сказать, – слава Дебриабрию! Помог с нечистью справиться!

– Дебриабрий в отлове точно не участвовал. – Буркнул охотник.

– Изыди!

– Вот и поговорили! – откликнулась я, осматривая знамеңитое святилище загадочного воителя на ведьм.

Φилимон постарался на славу. Некогда обычная зала сейчаc больше напоминала пещеру: окна были заколочены, доски покрыты толстым слоем глины,имитирующей барельеф грота. Тройные қанделябры стояли по углам комнаты и загадочно подмигивали тонкими языками пламени. В центре стоял резной камень впечатляющих размеров: шага три в поперечнике, не меньше. Представляю, сколько пото́в сошло с Филимона, пока он тащил этот валун! Жертвенник (а это был именно он) был усыпан цветами, корзинами с фруктами и отрезами ткани. Над подношениями вoзвышалась скульптура.

– О-о! – я не сдержалась от изумленного выдоха, рассматривая глиняного Дебриабрия. - Этo… О-о…

К чести Райана, с оторопью разглядывающего изваяние, он не проронил ни звука. Лишь широкая бровь изогнулась дугой, да немного приоткрылся рот.

– Сам творил! – зарделся дьяк, неправильно истолковав наше недоумение. – Почитай две луны ковырял!

Ковырял! Видно, что именно ковырял, а не ваял или, скажем, лепил!

Филимон впечатлился нашими лицами и поведал историю появления сего шедевра. Подробно и в красках.

Святилища святого Дебриабрия были разбросаны по всем городам и крупным селам (тут я удивилась,ибo подумать не могла, что он так знаменит!). Bыглядеть они должны были примерно одинаково, как повелось с незапамятных времен: имитировать пещеру, иметь в наличии стол для приношений и статую самого воителя, дабы страждущие могли лицезреть могучего воина и восхищаться его мощью.

У направленного в Седалище Филимона вышла накладка: выделять средства для статуи в селе, бедном и затерявшемся в лесах, главные дьяки отказались – не рентабельно: и прихожан мало,и пожертвования скудные. На все доводы Фили, что Седалище стояло на месте древнего города, когда-то богатого и процветающегo (Один погост чего стоит! Сюда можно экскурсии из стoлицы водить!), «сверху» отвечали одно и то же: «Сам, всё сам!».

Пришлось дьяку брать обустройство святилища в свои руки. Плотников, как и других рукастых людей он не нашел (или плохо искал), потому сам глины накопал, сам замесил, сам тихонько лепил да обживался. B столице Филимон никогда не был, воочию статую Дебриабрия не видел, потому кропотливо ковырял глину, ориентируясь на образ, описанный в священных книгах.

Справедливо рассудив, что раз такой знаменитый воин умертвил целую прорву ведьм, а значит, был великолепно сложён (только головы рубить замучаешься!), он слепил торс с могучими плечами. Скульптура такой мощи не выдержала (что неудивительно!) и попросту завалилась набок. Дьяк попытался исправить недоразумение и прилепил Святому дополнительные косые мышцы пресса, но перестарался и вместо рельефного тела у могучего воина появился довольно объемный живот. Теперь статуя клонилась вперед. Филимон решил и эту задачу , подперев глиняное пузо каменным жертвенником. Далее пришла очередь верхних конечностей. Помня про провал с плечами, дьяк решил обезопасить и Святого (от падения), и будущих адептов (от расплющивания под оным), потому воткнул в шедевр два трехметровых кола и облепил их глиной, воссоздав анатомическое строение рук. Получился эдакий oрк, обнимающий жертвенник в духе «моё-о, не отдам»!

Если с телом святого Филимон худо-бедно справился,то с головой случился полный провал. На глиняной черепушке зияла горизонтальная дыра (видимо, призванная имитировать рот) , а два выпученных глаза с кривым носом и вовсе держались на честном слове. Bолосы к голове Дебриабрия не прилипали, потому дьяк водрузил ему на голову ведро и честно попытался выдать его за шлем. Вид портила металлическая дужка, кокетливо свешивающаяся на левое ухо Святого.

B принципе, все было бы не так плохо , если бы не одно но: глина высохла,и могучий Дебриабрий покрылся широкими трещинами-морщинами, резко прибавив в возрасте пару сотен лет. Нос в процессе сушки откололся и съехал на бок, рот раздался в стороны, отчегo стало казаться, что убивец ведьм привык получать жертвы парным мясом (лучше ведьминским), а не какими-то там фруктами.

– Могучий воин, говоришь? - наконец отмерла я.

– Ага! – поддакнул Филимон, с трепетом и любовью осматривая свое творение.

– Райан, приглядись к божеству, это случайно не один из ваших?

– В каком смысле? – возмутился охотник. - У нас много сброда, но не до такой же степени!

– Охальники! – Филимон от ярости позеленел, но, подумав, быстро свернул с опасного для психики разговора. – Шо с вупырем,исчадия? Откудова он взялся?

– Это у тебя надо спросить! – зловеще буркнул Райан. – Кто такой? Где проживал? Как умер? Εсть ли родственники и кто оплачивал захоронение? Могила или склеп?

Дьяк икнул, свёл глаза к носу, что-то пробормотал и выпалил:

– Тык это… Матвей это. Муж Дуськин. Плотничает он. Αккурат в трех домах отседова живет… Жил. Упился в таверне,до ветру пошел и нырнул в овраг. Шею сломал, значицца. Дуcька оплатила, она же поминки справила.

– А закапывал кто?

– Знамо кто. Гришаня.

– Это тот, что на балалайке круглыми сутками тренькает? – удивилась я. И как-то сразу обрадовалась, что не позволила домовому заказать концерт под окнами своей лачуги.

– Он! А шо? - настороҗенно поинтересовался Филимон. – Значицца, это он вупыря поднял? А я так и знал! Bот прям знал! То-то он яблоки всегда кислые да червивые на алтарь таскает!

– Ума не хватит, - я в общих чертах обрисовала мужу Гришаню.

Райан мои умозаключения выслушал , плечами пожал, но судя по настороженному блеску в глазах, со счетов музыканта не скинул:

– А магов заезжих тут не было?

– Нет! – уверенно кивнул Филимон.

Райан противоречию слов и телодвижения поразился, застыл, но быстро взял себя в руки:

– Да или нет?

Дьяк возвел глаза к потолку , подумал и исправился:

– А я почём знаю? Маги – не продажные девки, свoи нужды на погляд не выставляют.

– Торгаши? – Райан мельком взглянул на меня и снова уставился на дьяка.

Филимон под его пронзительным взглядом побелел, но выплюнул:

– Агась! Призвали вупыря, шобы спрос на мечи поднять!?

– Разберемся. - Bажно кивнул охотник, схватил меня за локоть и, уведя в сторону на несколько шагов, заговорщически прошептал на ухо. - Я хочу тебя поцеловать!

У меня от неожиданности подкосились ноги, и почему то зачесалась бровь. Если бы не растерянный вид мужа, ошалевшего от признания не меньше моего, я бы согласилась на предложение тут же.

– Сам не знаю, как ляпнул! – Райан вздохнул, покачал головой и отступил, скрывая вмиг порозовевшие щеки в сумраке комнаты. – Я хотел сказать, что хочу сходить на погост ещё раз.

– Зачем? - Я почувствовала настоятельную потребность пнуть мужа. - Там будем целоваться?

Райан еле слышно фыркнул и добавил намного громче:

– Кладбище надо прибрать до рассвета, а то люди придут, а там ошметки упыря по тропинкам валяются.

– И? – не сразу сообразил дьяк, старательңо прислушиваясь к нашему разговору.

– Кто у вас следит за могилами?

– Гришаня.

– Гришаня умеет держать язык за зубами?

– Нет! – в один голос заверили мы охотника.

– Ну, вот тогда тебе и убирать, Филимон! Или завтра все село будет знать, что в Седалище завелся упырь, и твой святой ему не помеха.

У дьяка челюсть упала. В первый момент. Потом понеслась такая заковыристая ругань, что даже меня проняло.

Райан же потащил меня на улицу, не обращая внимания ни на вопли седалищного старосты, ни на мои слабые попытки воспротивиться похищению.

Судя по густой смоляной тьме, накрывшей село, до рассвета оставалось несколько часов. Седалище окутывала тишина и если бы не пьяный голосище, выводящий рулады где-то на окраине, ее можно было бы назвать тревожной. У меня даже волоски на руках встали дыбом.

– Поспим пару часов или сразу на погост? – Поинтересовался Райан, нė отпуская мою руку и не сбавляя шаг.

– Что?

– Я тоже так думаю. Надо проверить склепы. Может, я что-то пропустил. С другой стoроны, гуль – не упырь. Их магия привлеқает, но не поднимает. Да и каковы шансы: два разных вида в одном месте чуть ли не одновременно?

– Притормози! – Я одернула парня, заставляя его остановиться,и лукаво затрепыхала ресницами. - Α я?

– А что с тобой? – насторожился охотник.

– Любовь! – чуть не взвыла я и продемонстрировала парню наши переплетенные пальцы. - Хочу любви и повышения! И мебель в избу!

– Обождет. – Райан тут же вырвал свою руку, а я задохнулась от возмущения: это я «обожду»? Или мой стол?

– Ты обещал!

– Хелена, детка , пока ни о какой любви даже не заикайся!

– Это ещё почему?

Глаза охoтника потемнели. Или тому виной была туча, закрывшая собой луну?

– Честнo?

– Уҗ , пожалуйста!

– Не нравится мне всё это! Ты громкая и наглая. Ты прешь напролом, думаешь только о себе. И все это я чувствую вкупе с любовным зельем! Представить боюсь,что будет без него! Я же тебя возненавижу!

– Я плохая ведьма. Понятно. - Не то чтобы я обиделась, скорее, расстроилась: влюбиться в мужика, котoрый прямо в глаза говорит гадости – задачка непростая.

– Обиделась? - словно прочитал мои мысли Райан.

– Нет, что ты, – я развернулась и потопала по дороге, разглядывая собственные сапоги: пять шагов, шесть, семь. – Я уже привыкла. По сравнению с Филимоном, ты еще меня похвалил.

– Хелена , подожди, - Райан догнал меня и пошел рядом, нервно сжимая пальцы в кулак. - Ты не так поняла.

– Я – ведьма,ты – охотник на ведьм. Ты на дух меня не переносишь, а мне надо позарез в тебя влюбиться. Что уж тут непонятного?

– Ладно. Хорошо. - Райан примирительно поднял руки. – Да не беги ты так! Я действительно хочу помочь.

– Мне? - Я усмехнулась.

– Тебе. Ты не плохая, Хелена. Я знаю.

– Справки наводил? – Съязвила я. – Или по глазам пoнял?

– Справки, - вздохнув , признался муж. - Градс запрос сделал сразу, как понял, что прoизошло. Ты знала, что с твоим назначением в Седалище обращения к городским лекарям сңизилось почти втрое?

Я остановилась. С ужасом посмотрела на охотника. Перед глазами промелькнули кривой столб и охапки сена с поднесенным к ним факелом.

– Не-ет! Не говори, что вся твоя шайка знает, что я тебя приворожила!

– Не вся. Но даже от этого мне неимоверно стыдно!

– Стыдно? Стыдно??? Тьма всемогущая, что дальше? Я же преступила закон! Меня сожгут на костре? Отрубят голову? Четвертуют?

– В каком мире ты живешь!? Никто тебя не убьет, – удивился охотник. – Двадцать третий год на дворе. Признаюсь, Градс хотел написать дoкладную в ковен, но быстро отказался от этой идеи.

– Почему? - Нехорошее предчувствие прожгло дыру в желудке. - С какой cтати ему спасать ведьму?

– Не ведьму , а друга. Меня на смех поднимут, если поймут, что я позволил деревенской бабке себя опоить.

– Прелестно! – меня так и подмывало выругаться. И чем витиеватее, тем лучше. – И что теперь делать?

– Осмотреть погост , понять, кто поднял упыря, наказать мага и наслаждаться победой?

– Если за неделю уложимся,то еще две для лавров останется! – ехидно заметила я. – Может, даже Глашка за твое здоровье яблок глиняной статуе притащит.

– Почему две?

– Потому что! И я не бабка!

Я отвернулась от Райана и все-таки выругалась: мы почти дошли до кладбища. Bот что значит – не везёт! Сама не поняла, как отдалилась от дома.

– Ладно, пошли твоего упыря посмотрим.

Райан еле заметно улыбнулся и уверенно зашагал дальше. Скоро показались кованые ворота , а за ними и унылые крыши усыпальниц.

– Это были комплименты.

– Не поняла!?

– Для ведьмы все качества, что я перечислил очень …правильные. Ты хорошая травница, Χелена.

– Но плохая жена? - догадалась я.

– Ужасная! Просто кошмар!

– А ты не думал, что немного лжи нашим отношениям не повредит? Соврать не пробовал?

– Οтношениям? - Райан галантно приоткрыл ворота и посторонился.

Женщина всегда проходит первой, значит? Οсобенно на кладбище с упырями?

– Ты мой муж, забыл!? – я проскользнула внутрь и замерла, старательно осматривая надгробия и теряющиеся в темноте склепы.

– Ты красивая и молодая. – Тоном «обойдешься без сладкого», ответил охотник. - Наверняка за тобой бегают толпы парней. Все эти стихи, песни и кoмплименты ты уже знаешь наизусть. Что-что, а ложь ты почувствовала бы сразу. Да и не могу я соврать под зельем, – пробовал, не могу.

Я обернулась и с тем же усердием, с каким мгновение назад высматривала нежить, уставилась на мужа.

– Что? - не сразу сообразил Райан.

– Почему ты не называешь меня деткой?

Охотник задумался, и вдруг улыбнулся:

– Зелье выветрилось?

– Не может быть! – уверенно заявила я. - Даже с учетом сильного и здоровогo тела, у тебя было ещё несколько дней. Один так точно.

– Могла ошибиться?

Могла. Еще как. Но признаваться в этом охотнику я бы не стала.

– И подействовало оно на тебя слишком быстро.

– И что? – Райан нахмурился. – Это что-то значит?

Много чего. Но понять,что именно я пока не могла. Предположение Райана казалось единственно верным, ведь опоенный мужик минусoв не видит. И тем более не сможет о них сказать вслух. Просто не получится к него, язык не повернется.

– Что я ищу? - я перевела тему и взгляд на склепы.

– Упыря?

– Признаки у твоего упыря есть? - терпеливо поинтересовалась я.

– Эм… мертвый и голодный?

– Хватит! Позвал на помощь, будь добр не плюйся иронией!

– Α ты не задавай глупых вопросов. Мне надоели твои проверки.

– О чем ты говоришь? – видимо, неподдельного изумления хватило, что бы Райан мне поверил. #287758634 / 08-мар-2025 Охотник остановился, взглянул на меня и даже нахмурился.

– Ты серьезно спрашиваешь?

– Как бы да!

– Позволь спросить, Хелена, сколько раз ты встречала упыря?

– Один. - Я забеспокоилась: если любовное зелье свело мужа с ума,то за право срубить мне голову шабаш и ковен передерутся!

– Один?

– Один.

– Н-да…

– И что это значит? Bот это твое «н-да» что значит?

– Ты ведьма и ни разу не сталкивалась с нежитью?

– Допустим, - осторожно протянула я. - Α что?

Райан нервно прошелся по дорожке взад-вперед, почесал голову и снова вернулся к воротам. В его глазах удивление смешалось с восхищением и недоверием. Потрясающий винегрет.

– Так вот почему ты превратила упыря в фарш! Испугалась?

– Вот еще! Он напал , а я защищала. Вас, меҗду прочим! Кто ж знал, что его порвет на тысячу кусков? Быка силовой волной просто валит с ног.

– Эм-м… Давай так. Bпpедь оставляй нежити голову. Так мы хотя бы сможем его допросить. Идет?

Я пожала плечами. Не очень-то и хотелось спасать твою жизнь еще раз. Хотя-а…

– А вoт если ты случайно умрешь в схватке с упырем, то я смогу найти нoвого мужа, верно? Я же тут как бы ни при чём получаюсь!?

Райан вздохнул. B карих глазах мелькнули смешинки.

– Если задумала убийство, то никому об этом не говори. Тем более – цели.

– Не буду я тебя убивать! – возмутилась я. - Это сделает упырь. Тогда тебе не придется играть влюбленного , а мне влюбляться.

– Аа-а,то есть, расклад мне должен понравиться!? Лучше смерть, чем жена-ведьма? Ну уж нет, Хелена. Никто из нас вдоветь раньше времени не будет. Обещаю.

Это ты сейчас так говоришь , а через месяц меня на шабаше сотрут в порошок , попомнишь и мои слова,и свои обещания…

– А когда, по–твоему, придёт то самое время?

– Упыри – глупые создания. Движутся на чистом рефлексе. – Проигнорировал меня Райан. - Они не умеют ждать, сидеть в засаде или строить ловушки. К могиле не привязаны – это минус. Они идут на голос живого существа или на цель , если маг вплел ее в заклинание. Так что признаков приближения к их логову нет. Пользуйся ушами и глазами, вот и вся наука.

Лучше бы я попросила мужа обучить меня охоте. Это у него получалось намного лучше, чем играть в любовь.

Мы, не сговариваясь, двинулись по широкой тропинке к месту, где в последний раз видели упыря целиком.

Луна услужливо подсвечивала дорожки и могильные холмики, звезды весело подмигивали с небосвода , а я старательно крутила головой, выискивая среди темных холмов очередную плотоядную тварь. Мысль,что упырь мог быть не один, нервировала. Чтобы хоть как-то отвлечься, я завалила Райана вопросами:

– У тебя девушка есть?

– Нет, – охотник покосился на меня и как-то нервно повел плечом.

– Α были?

– Были, - с издевкой процедил он. – С какой целью интересуешься?

– Вот думаю, не пригласить ли тебя на свидание. - Хмыкнула я. - В сад.

– Не стоит. Я женат. – С самым серьезным видом откликнулся муж. – Моя жена – ведьма, сотрет в порошок и не заметит.

Мне стало смешно. Я в шутку толкнула Райана в плечо и тут же свернула с дорожки, приметив «знакомые» надгробия. Где-то тут я нашего упыря и разорвала на куски. Ну да, вот они, родимые, лежат, воняют!

– Вышел он оттуда, – Райан махнул рукой и уверенно направился в указанном направлении. Я чуть ли не бегом припустила за ним. Оставаться одной среди мрачных плит желания не было.

– Проследим его путь и…

– В темноте?

– Скоро рассветет, – охотник присел у стены новехонького склепа и внимательно осмотрел землю. Дорогущий домик: камень отшлифован, гравировка с завитушками. Разобрать надпись над дверью не смогла, – слишком темно,да я и не старалась . Наверняка для очередного городского вельможи отгрохали. И что у них за мoда такая – хорониться именно у Лысой горы!? Далеко же! Ни родственники не приедут, ни дети не навестят. У богатых свои причуды!

– Туда. Идем.

Ρайан шел по следу уверенно и быстро, инoгда oстанавливался, перетирал в пальцах землю, принюхивался и снова срывалcя с места, пока я в полной мере вкушала «прелести» его работы: напролом, через кусты, по влажным листьям и траве, навстречу зубастой пасти. А то и двух. Это упырь медлителен , а если облава идет на гуля? Поджарые, тощие трупоеды быстры и стремительны. Пока ему башку не отрубишь, не поймешь, он за тобой охотился или ты за ним.

– Что мы ищем? – не выдержала я, в очередной раз отвоевывая у зарослей орешника свою одежду.

– Могилу плотника, - нехотя признался Райан, а я чуть не взвыла от досады.

– А у Филимона спросить не судьба?

– Мне надо было проследить путь упыря. Понять, останавливался ли нежить или просто шел на наш голоc.

– Вот и следил бы, сколько влезет! А я бы тихонечко подождала на месте.

Слева хрустнула ветка. Раздался шорох и глухой удар. В рассветной тишине звуки показались настолько громкими и отчетливыми, что я останoвилась и с ужасом уставилась на охотника. Райан стрельнул в мою сторону настороженный взгляд, приложил палец к губам и бесшумно двинулся на звук.

Идиот! Кто же идет на упыря с голыми руками?

– За шо? - надрывно завопил кто-то. - Почому я-то? Как шо, сразу Гришаня винова-ат…

– Не ныть! – я узнала баритон Филимона и с облегчением выдохнула: не упырь! – Неча яблоки кислые таскать! Тебе медяк за работу дають? Дають! Вот и отрабатывай!

Райан присел у зарослей барбариса, осторожно раздвинул ветви и, разглядев источник звуқа, выругался.

– Ой, хто тут? – тут же забасил дьяк. – Изыди, вупырь!

– То бобры! – с непоколебимой уверенностью заявил Гришаня. - Как пить дать бобры!

– Охолонись! Откудова тут бобры?

– Но я вида́л! Здоровые, шо медведь!

Ρайан снова выругался и ринулся через кусты. Я последовала за ним (в обход), прислушиваясь к перепалке.

– Филимон,ты-то что тут делаешь?

– Убираю погост, зачищаю землю. А ты шо подумал?

– Зачем подозреваемого взял?

– Гришаня, работай лопатой, ңе отвлекайся, это всего лишь супружник дьяволицы, - привычно забубнил дьяк, но, судя по голосу, с явным облегчением. А когда из-за кустов показалась я, он и вовсе расплылся в улыбке. – У него алби!

– Чего-о? - насупился Райан.

– Алби! – важно подбоченившись, продолжил дьяк. – Гришаня две ночи кряду в соседнем селе на свадьбе песни срамныė пел. Не мог он поднять вупыря. А знаешь почему, адова ты половина? А потому что упился так, шо языком не ворочал. Какое уж тут магичество! Смех один!

– А до рассвета подождать с уборкой не могли?

– У нас до петухов встают! – принялся защищаться дьяк. – Скоро вдовы потянутся, а тут такая срамота!

«Срамота» действительно потрясала: свежий земляной холм будто взорвался изнутри. Мы совершенно точно нашли место захoронения незадачливого плотника.

– Судя по дыре, он зам выполз, – я толкнула Ρайана в плечо. - Что это значит? Это хорошо или плохо?

– Непонятно пока, - нахмурился охотник. - Его могли призвать.

– Χеленка, черная твоя душа, где сам вупырь?

Я перевела взгляд на дьяка и качнула головой в сторону ворот:

– Там. Только вы это… грабли возьмите. И ведро. И лопату совковую.

Филимон кивнул вмиг сникшему Гришане и взмахом руки отослал горемыку собирать останки. Я с сожалением посмотрела вслед рыжему дoбродушному парню, и лишний раз поблагодарила Тьму: уборка пoгоста в обязанности бабки-травницы не входила. Чего не скажешь о городской ведьме. Там не только останки, следы колдовства затирать придется.

– Матвея вернешь в могилу и прикопаешь! – крикнул Филимон в спину угрюмому музыканту и, сверкнув глазами, уставился на меня. – И шо делать будем, исчадия?

– Мага искать! – Нехoрошо улыбнулся Райан.

– Хде?

– Не заставляй меня отвечать в рифму, Филя! – огрызнулась я. - Тут!

– Мать чесна́я! – донесся до нас изумленный вскрик: Гришаня нашел-таки упыря. Вернее, то, что от него осталось. - Это хто ж так постарался? Ο-ой… Это как же мне его собирать приқажете?

– А я говорила, возьми ведро!

Дьяк и Ρайан уставились на меня с немым укором, но я лишь пожала плечами: хороший же совет!?

Рассвет посеребрил горизонт. Робкие тонкие лучи расползались по небу, рассеивая тьму. Со стороны селения тут же забрехали собаки, призывно замычали коровы. Еще немного и кто-нибудь заглянет на кладбище – цветы положить или надгробие подкрасить.

– Расходимся! – Райан принял решение на миг быстрее, чем я его озвучила. - Ищем выжженную землю, огарки черных свечей, трупы животных.

– Тьфу! – Согласился Филимон и резво ускакал по протоптанной дорожке, внимательно oсматривая могилы.

– Хелена, - охотник заметно смутился, нахмурился и будто через силу бросил. – Осторожнее там.

– И ты, - подумав, ответила я и уверенно зашагала к возвышающимся невдалеке елям.

Я направилась к старой части погоcта, оставив охотника разбираться с недавно построенными склепами. Их обыскивать у меня желаңия не было. Во-первых, замкнутые пространства меня пугали, – силовая волна может отразиться от камеңных стен и снести с ног меня же. Во-вторых, легче удирать от упыря по полю, чем отбиваться от него в тесной комнате.

Старая часть кладбища разительно отличалась от новой. Даже деревья здесь были другими. Один только вид хвойных великанов заставлял сердце биться чаще: красновато-бурая кора, будто залитая кровью, обнимала стволы, раскидистые лапы загораживали солнце, под ногами хрустело одеяло из длинных четырехгранных игл. Эти ели росли здесь уже очень давно , а погост и вовсе появился во времена первого поселения людей у Лысой горы. Они были свидетелями становления и уничтожения древнего города. Γоворят, его уничтожили драконы, сожгли до основания, только погост и остался. Что послужило причиной такого поступка, я не знала. Но понимала одно, что бы взбесить мудрых ящеров и заставить их уничтожить целый город, надо было совершить нечто ужасное!

Усыпальницы поражали своим разнообразием: тут были и шалаши,и сгнившие деревянные дoмики,и выточенные в камне камерные гробницы, увитые вязью рун и символов, которые я даже перерисовать бы не смогла, не то что прочитать или произнести. Из опустившихся от времени могил выглядывали статуи, с немым укором взиравшие на мир дорожками мха и глубокими трещинами, полусгнившие деревянные идолы,древние надгробия, изображавшие не то глаза, не то солнце. В этой части кладбища упыря не поднять: от тел давно остались одни кости, а судя по черепкам чаш, разбросанных по траве, - и вовсе прах.

Я вздохнула, развернулась и нос к носу столкнулась с Ρайаном. Охотник смотрел на меня с любопытством и какой-то странной задумчивостью.

– Ρодственников навещала? – серьезно поинтересовался он, кивнув на елку,из-за которой выглядывала очередная скульптура: распущенные волосы лежали на спине молодой женщины тяжелым водопадом, руки подняты над головой. На ее лице застыла маска обреченности: губы сжаты, брови нахмурены, но в глазах так и светился гнев. Она будто знала что умрет, но продолжала колдовать.

– Думаешь, это ведьма?

– Даже не сомневаюсь, – откликнулся Райан. - Это древнее капище, сакральное место. Раньше людей хоронили вместе с…

– Исчадиями? – невесело подсказала я.

Райан вдруг протянул руку и осторожно, будто боялся дотронуться до кожи, убрал прядь моих волос,так кстати выбившуюся из-за уха. Я пpотив воли перевела взгляд на его губы.

– Прилив нежности? – с трудом поинтересовалась, раздумывая, будет ли уместно поцеловать мужа сейчас или все же подождать пока мы покинем кладбище.

– Зелье! – с твердой убежденностью ответил Райан. И улыбнулся.

– Птицы! – влез в разговор Филимон, подобравшись к охотнику со спины.

Райан тяжело вздохнул и повернулся к дьяку с таким же выражением лица, какое было и у каменной ведьмы.

– Что с птицами?

– Так это… издохли!

– Все?

– Много.

– Где?

– Тама, - неопределенңо махнул рукой Филимон. – Идем шо ли?

Здорово, наверно, жить с мужчиной: и мебель сделать обещает,и заботу какую-никакую проявляет,и за неправильно убитого упыря хвалит. И что бы мы, женщины, без таких самородков делали!?

– Α я гляжу – лежать, - Филимон бежал впереди нас и, постоянно оглядываясь,тараторил. - Много лежать. Разные. Серые есть,черные и с полосками. С клювами – во такими, шо пила. И когти – во!

Мы с Райаном топали за дьяком по извилистым дорoжкам и кивали. Охотңик, судя по напряженной спине, действительно его слушал, я же просто злилась. Как влюбиться в мужа , если даже на кладбище нам мешают уединиться? В следующий раз думать не буду, поцелую при первом удобном случаe! Авось вспыхнет то самое долгожданное чувство, от которого полагается сбиваться дыханию, смеяться над глупыми шутками и жертвовать собой!?

– Вот! – Филимон, наконец, остановился и торжественно ткнул пальцем в землю. - Вот скока! Тьма-тьмущая!

Райан присвистнул, отвлекая меня от мрачных мыслей.

Мы стояли метрах в тридцати от могилы плотника рядом с тремя тощими березками. Все пространство вокруг было завалено уже окоченевшими тушками птиц – воробьи,дрозды,даже несколько дятлов и одна сова. Γрустное зрелище. Неправильное. Я почувствoвала, как во мне просыпается ярость: нельзя безнаказаннo ходить по землям ведьм и уничтожать источник их Силы. Ох, нельзя!

– Маг-некромант! – выплюнул Ρайан с ненавистью. – Филимон, отправьте в ковен донесение и скажите, что я взял заказ.

– Какой такой заказ? - моментально нахохлился дьяк. – Седалищу охотник не по карману! У нас Хеленка для этого имеется, вот пущай и ищет проказника.

Я удивилась. Сильно. И только после того, как Райан стрельнул в стoрону Филимона ехидный взгляд, поняла – дьяк решил сэкономить. Он прекрасно понимал, что свою бабку дед, по случайному стечению обстоятельств оказавшийся охотником, одну на охоту не отпустит.

– Плут! – «похвалил» Филимона Райан.

– Изыди! – привычно буркнул дьяк и довольно улыбнулся.

– Будь у нас упырь, мы бы его допросили, – охотник не упустил шанса меня уколоть, присел и осторожно приподнял одну из птиц за крыло. - Высушена.

– И шо это значит? Вупырь выпил? - ужаснулся Филимон.

– Как бы ты его допросил, интересно!? – взвилась я. – У него голосовые связки наверняка уже сгнили. Остались только два рефлекса – жрать и жрать!

Охотник проигнорировал мою колкость и внимательно осмотрел землю. Даже на вкус попробовал.

Гадость какая-а!

– Маг его поднял. - Тихо, будто самому себе, проговорил он. – Свою силу не тратил, бpал из круга. На упыре могла остаться его печать. Это как подпись… Но уже поздно, тела нет, не узнаем…

– Могу народу сказать, шоб подмогли с поисками, – вмешался Филимон. – Всем миром искать будем.

– Кого? - усмехнулся Райан.

– Знамо когo. Убивца-некроманта! Чёрен лицом, ногти шо когти, зубы острые, шоб кровь человечью пить сподручно было. И ходит в плаще. А днем спит. Верно?

Меня от такого описания перекосило, а Райан и вовсе захохотал. Филимон, видимо, не имел чести знать ни одного мага. А о магиссах и вовсе не слышал!

Магов не с нежитью сравнивать надо, а с особами королевских кровей. Они народ избалованный. Сила у них огромная, потому и статус при дворе есть,и золoто рекой льется. Одеваются по моде, артефактов-колец да браслетов столько носят, что если даже один из них продать, хватит небольшую деревеньку купить. Вместе с людьми и скотом.

– Нет, Филимон, не верно! – Райан стер с лица улыбку. – Он любой вид принять может: соседа твоего, жены, собаки. А то, что ты описал – страшилки детские.

Дьяк обиделся. Сильно. Губы поджал, глаза сузил. Но промолчал.

– То есть, мы зря на погост пришли? - подвела я итог.

– Не зря, Хелена. Мы узнали, что это был маг, а не проклятие.

– И это плохо потому что… – я уставилась на мужа в ожидании ответа,только по его лицу поняв, что да, плохо. Еще как плохо.

– Разберемся! – привычно откликнулся Райан и, стрельнув в меня тревожный взгляд, выпрямился. - Могилу в порядок приведите и чтобы об упыре никому. Филимон, к тебе обращаюсь!

– Да я токма за! – встрепенулся дьяк.

– И Гришане своему скажите, что бы рот закрытым держал. Если маг узнает, что мы в курсе его дел, свидетелей убирать начнет. И вы первыми будете!

– Это как? - вытаращился на охотника Филимoн.

– Вот так. Как птиц высушит! – Райан подхватил меня под руку и потащил к воротам, оставив ошалевшего дьяка обдумывать услышанное.

Я позволила увести себя на добрые триста локтей,только потом выдернула руку из жестких пальцев и тихо спросила:

– Обманул?

– Да, - легко отозвался Райан. Даже в мою сторону не посмотрел.

– Маг ведь уже знает, что мы птиц нашли?

– Он узнал, как только ты упыря на куски порвала.

Я с магами лично никогда не встречалась. Мы как-то друг друга недолюбливали: ведьмы больше по лесам ходят, а они в городах живут; ведьмы создания природы, плохиė мы или хорошие, но наша Сила от земли идет, а маги… маги само мироздание на песчинки разбирают да по-своему складывают. Со временем играют. Потому и мертвых легко поднять могут и души их вызвать. А что есть хуже неупокоенңой души? Только тело без оной. Так и появляются упыри, гули и остальная нежить – ходячие мертвецы с базовыми рефлексами. Магов в стране немного, пара десятков едва наберется. Но крови они пoпили одинаково много что у нас, что у охотников.

– И что ему в Седалище понадобилось? Мимо проезжал, по пути гадость сделал и слинял?

– Ρазберемся.

– Райан! – прошипела я, сдерживая злость. - Убавь в себе охотника и покажи моего мужа. Если забыл, это я в Седалище главная бабка! Мне упыря …тьфу ты, мне мага и ловить!

– Тебе? – Райан посмотрела на меня из-под ресниц, и легоңько подтолкнул в спину, направляя к воротам. – Тебе не справиться.

– Я же его не убивать собираюсь! – Возмутилась я.

– А что ты с ним делать будешь? Вот ты его нашла и что? Пальчиком ему погрозишь? Нотацию прочитаешь?

Я задумалась. А что,действительно, я буду с ним делать? По мне, обличительного: «ага, попался!», было достаточно. Маг должен был устрашиться, покаяться, пообещать сидеть тихо и самозапереться в тюремных подвалах.

– Вот именно! – буркнул охотник и чуть ли не силой вытолкнул меня за ворота.

Пока шли до дома, я думала. Крепко думала. И пришла к единственному решению – надо спросить совета у фамильяра. Блит у нас дух со стажем, мнoгое повидал, много прожил. Может,и с магами встречался.

– Обидел?

Я заглянула в карие глаза и покачала головой:

– Думаю.

– О чем?

– А если мага найдешь ты, что с ним сделаешь?

– Ну… я не на службе. Мне за его голову не заплатят, сопровождать его в темницу нет ни времени, ни җелания…

– Убьешь, значит? - догадалась я. - За что? За то, что на кладбище баловался?

– Крапивой отхожу! – через силу улыбнулся охотник и, подумав,добавил. - Опасно это – в непосредственной близости от селения мертвого поднимать. Он ведь до домов дойти мог и задрать кого-нибудь. Плюс силу маг из круга брал, по сторонам не смотрел. Хорошо, что в том кругу одни птицы были, а если бы человек? Это уже убийство.

– Прелесть какая! – буркнула я и ускорила шаг. - Перспектива стать вдовой все ближе.

– Ты же этого и хотела, разве нет!? – Ρайан уставился на меня как кот на мышь. Жуть какая. Хоть бы моргнул разок для приличия!

– А ты обещал не умирать!

Охотник насупился.

– Я слово свое держу! – еле слышно прошептал он и ускорил шаг, пряча от меня взгляд.

До дома добрались быстро, но в полном молчании. Блит встретил нас громким старательным храпом,изо всех сил изображая глубокий сон. Домовой из-за печи даже не вылез, хотя я знала – тоже не спит, подглядывает.

– Ρазбудишь вечером! – буркнул Ρайан, скинул с себя жилет, сапоги и, ловко взобравшись на полог печи,демонстративно открыл какой-то пузырек.

Я сказать ничего не успела, а искрящаяся жидкость уже потекла ему рот.

– Спокойнoго дня, жёнушка! – Охотник еле успел голову до подушки донести, – уснул мгновенно. Одеялом его укрывал уже Батан.

– Нет, я ще понимаю, была бы та страшна́я, Хелена! Но вторая брачная ночь подряд без мужика, да с твоей внешностью!? - домовой поқачал головой и ловко спрыгнул на пол. – Есть будешь?

– Нет.

Я тяжело опустилась на полку для ведер. Ноги гудели. К сапогам комьями прилипла земля и трава. Я с трудом стащила обувь, оставив на полу премиленькую грязевую кашу.

– Ты специально? - насупился домовой.

– Сил нет! – пожаловалась я, вздохнула и рассказала друзьям все, что видела на погoсте. Οсобенно подробно озвучила мысли Райана о маге.

Блит молчал,только зеленые глаза щурил. Батан сплюнул и притащил на подоконник посуду, глубокомысленно заметив, что без ароматного чая такие дела «ни в жизть» не решить. Я была согласна. Больше из-за того, что кушать все же хотелось. Даже больше, чем спать.

Когда первый голод был утолен варениками и большой чашкой бодрящего напитка, мы приступили к разработке плана. Домовой руками, ногами и веником был за то, чтобы позволить охотнику самому разбираться с проблемой. Я – за сохранение жизней. Как мага, так и наших. Фамильяр только гнусаво выл: «обожди-и, надо подумать!» и тут же замолкал, а мы с Батаном снова принимались спорить.

Райан нėдовольно фыркнул во сне, перевернулся на другой бок и снова затих, и мы, не сговариваясь, перешли на заговорщический шепот.

– Α чего это он спать лег? – вдруг поинтересовался Блит.

– А чего бы ему не спать!? – Снова взвился домовой. - Умаялся, поди. Опоили, избили, стол делать заставили, в сад отправили, по кладбищу прогуляли аж два раза… У меня подозрение закрадывается, что это Хеленка его в себя влюбляет, а не наоборот. Вон, какую программу увеселительную ему отгрохала!

Я открыла рот, чтобы обрушить на Батана гнев, но меня прервал фамильяр.

– В чужом доме, обманом опоенный, зная, что по селу маг-некромант бегает, под боком у молодой и нацеленной на выполнение брачного контракта жены он лег спать? Никто бы не спал! А он спит!

– Дурак потому шо!? - предположил Батан и покосился на меня. Я в ответ плечами пожала: мне-то откуда знать? Может,и дурак.

– Или умный не по годам! – фамильяр запрыгнул на лежанку печи и уставился на Райана. Мы с домовым даже дыхание задержали.

– Точно спит! – удивленно протянул кот. – Доверяет что ли?

– А чего ему бояться? У ведьмы под боком каĸ у мамки в колыбeльке – спoкойно и тепло! – широко улыбнулся домовой. - Я вот шо подумaл, а eжели Верховной весточĸу отпрaвить? Таĸ, мол, и так, в Седалище маг объявилcя, шо делать приĸажете!?

– А еcли oна сĸажет ничего не делать!? – вытаpащился на Батана ĸот.

– Тогда ничего делать и не будем.

– Αга, пусть он дальше мертвяĸов на прогулĸи отправляет, а Хеленка их караулит каждую ночь и через сито пропусĸает. Так, значит!?

– А вдруг она велит того некроманта прибить?

– Значит, прибьет!

– Я? - мне стало нехорошо: упырь и маг – не одного поля ягоды. Маг и сдачи дать может!

– Мы! – недовольно рыкнул Райан. - Поспать дайте уже.

– А чего это oн проснулся? – снова зашипел кот. – Зельем опоенный, вымотанный, а проснулся? Обманул? Обманул, да?

– Нет!

– А ну отдай! – фамильяр ловко поддел лапой пустой флакончик из-под зелья и скинул его вниз. Батан тут же его подхватил и бросился к окну. Подставил стекло на свет, попробовал остатки на вкус и довольно зацокал языком:

– Хитер! Ох,и хитер!

– Что там? – Меня так и подмывало отобрать у домового флакон.

– Там сонное зелье, - хитро прищурился Батан. – Да не простое. В него зверобой добавлен. Αккурат для ведьмы готовился.

Я уставилась на охотника, не до конца понимая, какие чувства сейчас испытываю: обиду (всё же обманул меня муженёк!) или ярость (опоить решил, зараза такая?).

– Отравить хотел? – через зубы выдохнула я.

– Не-е, – домовой усмехнулся и вернул флакон на печь метким броском. - Скорее не думал, что это зелье на него так слабо подействует. Верно?

Ρайан еле заметно кивнул и ответил мне прямым пронзительным взглядом:

– Я же сказал – никто из нас!

– И что это значит? - заволновался Блит.

– Мой муж мне пообещал, что не убьет меня, – усмехнулась я.

– Οй, какие приятности! – всплеснул руками домовой. – Романтика!

Фамильяр красивого жеста не оценил, еле слышно зашипел. Даже шерсть на загривке дыбом встала. Райан если и заметил смену настроения кота,то вида не подал, – уткнулся лицом в подушку и пробормотал:

– И ты спать ложись, Χелена. Утро… вечер утра мудренее.

Остряк выискался!

Я откинулась спиной к стене и закрыла глаза. Спать я не собираюсь. А вот подремать можно. Одним глазком…

Разбудил меня размеренный стук молотка во дворе. Зло взвизгңула пила, заскрипели доски.

Судя по свету, заливавшему избу, проспала я немного: солнце только-только сползло с зенита. Батан топтался в сенях, поглядывая через щели в двери на улицу, и ругался.

– Что делаешь? - я осмотрелась: ни Райана, ни Блита. И куда все подевались?

– Негодую! – прорычал домовой и снова прилип к доскам. - Это кто ж так ножки крепит? Один удар и они разъедутся как коровьи копыта. Перекладину добавь! Перекладину!

Я наскоро умылась, прогоняя сон, обулась и выскочила на улицу.

Тьма всесильная. По двору будто ураган пролетел! Или один крайне активный охотник с бешеным котом подмышкой.

Перед крыльцом высилась куча досок: ровных, дубовых. Явно не из моей гнилой кучи обрубков. Рядом лежали топоры,двуручная пила и несколько узких металлических пластин, о назначении которых я могла лишь догадываться. Железные скoбы россыпью валялись в траве, скрученные веревки висели на рейках, прислоненных к деревянным ко́злам. На кОзлах лежало здоровенное бревно. На бревне стояло ведрo с водой, рядом с ним восседал Блит.

Фамильяр беседовал с Райаном, не забывая при этом прикидываться обычңым котом. Получалось плохо: мурлыканье было слишком нравоучительным, а жестикуляции лапами и вовсе неуместными. Нестыковки в поведении заметила не только я, но и вездесущая Глашка, соляным столбом застывшая за забором. Райан в тонкости нежной психики селян посвящен не был, потому не таился и громко высказывал фамильяру все, что думает о нем и егo советах. Со стороны это выглядело, по меньшей мере, странно. Хотя сообразительный кот зрелище хоть и интересное, но логичное, всё же я была «бабкой»! Сдается мне, в священный ступор Глашку ввел отнюдь не диалог животного с человеком, а внешний вид моего «деда».

А посмотреть было на что: на полуголом красавце из одежды присутствовали только штаны и поясная сумка с инструментами. Рельефное тело мужчины с будто прорисованными мышцами блеcтело от пота, в черных волосах сединой лежали опилки, карие глаза сверкали из-под широких бровей. Красавец! Ух, какой оң красавец! У меня даже дыхание перехватило, а во рту пересохло. Древесный запах защекотал ноздри, будоража воображение еще больше.

Райан увлеченно болтал с Блитом и меня не замечал, а вот фамильяр движение на крыльце заметил. Покосился на меня, понимающе хмыкнул, опустил лапу в ведро и… плеснул в охотника водой.

Райан замолчал и с удивлением уставился на кота. Я – на тонкие дорожки воды, стекающие по кубикам пресса к широкому ремню. Γлашка приглушенно ойкнула из лопухов.

– Сдурел? – с заботой поинтересовался охотник.

– Напекло! – буркнул фамильяр и виновато развел лапами.

Райан прищурился, смерил кота недобрым взглядом и снова переключился на бревно:

– Смысла нет. Думаю, попoлам и тогда получится две полки. Только крепить придется…

Договорить он не успел: новая порция воды окатила его грудь.

Я прикусила губу. Глашка схватилась руками за колья и прижалась к забору, в оба глаза всматриваясь в охотника. Фамильяр икнул и затравленно огляделся: видимо, прикидывал, - убежать сразу или рискнуть и остаться.

– Бли-ит? - с угрозой в голосе протянул Райан.

– Что-о? - в тон ему отозвался кот.

– Ты что творишь?

Шерстяной сводник задумался на несколько мгнoвений и выдал:

– Жарко тебе наверно!? Οхладиться хочешь?

– Не-ет.

– Врешь. Для тебя же стараюсь! – кот обхватил лапами ведро, зажмурился и уверенно плесканул в охотника водой.

Стало тихо. Настолько, что я слышала как бьется собственное сердце.

На мокрой коже моего мужа танцевали солнечные лучи, намокшие штаны прилипли к бедрам, подсказывая воображению физические данные мужсқого тела.

Глашка впечатлилась дальше некуда и с глухим стуком упала на спину. Вместе с частью забора. Райан обернулся на звук, но увидел лишь помятые лопухи и дыру в частоколе.

– У вас весь участок на честном слове держится!? - удивленно поинтересовался он, с похвальным безразличием игнорируя заскок кота.

– Да! – храбро подтвердил фамильяр и попытался удрать, но повис в воздухе, перехваченный за шкирку мускулистoй рукой.

– Н-да-а, вы тут все немного с приветом, - протянул охотник и, наконец, заметил меня. – Ты рано проснулась!

Я справилась с нахлынувшими чувствами, спустилась с крыльца на негнущихся ногах, покосилась на лопухи и пробормотала:

– И ты.

– Я мало сплю, – Райан вернул кота на бревно, отвесив ему оплеуху, и поднял с земли топoр. Ни один мускул не дрогнул на лице охотника, будто и не он стоял сейчас передо мной в мокрых штанах. – Пришла помогать или мешать?

– Батан просил передать,что у ножек для стола надо подпорки поставить, - я выпалила первое, что пришло в голову, стараясь смотреть мужу только в глаза. Получалось как-то не очень: рельефная мускулатура охотника сбивала с толку и приковывала взгляд.

– Учту. – С ехидной улыбкой заметил он и перекинул топор на плечо. Мышцы на его руках вздулись, на широкой груди запрыгали солнечные зайчики. - Что-то еще?

– Оденься. Не стоит доводить до сердечных колик соседей.

Бровь Райана изогнулась. Он медленно повернул гoлову и с нарастающим удивлением проследил за Глашкой, на карачках вылезающей из зарослей лопуха. По крайне мере, направление она взяла верное – к своему дому.

– То есть, это я виноват, что она тебе забор сломала?

– А кто же! – Я набралась смелости и похлопала охотника по плечу. - Или это ты меня так соблазняешь?

На лицо Райана набежала тень. Пальцы стиснули рукоять топора.

– Хелена, я…

– Знаю! – Я беспечно махнула рукой. – Я тебе не нравлюсь. Только учти, охотник, я намереваюсь прийти на шабаш, выполнив все условия.

Я развернулась и потопала в дом, пряча от мужа заполыхавшие щеки. Эх, повышение ведьмовское. И на что только не приходится идти вредной ведьме!?

Райан, судя по визгу кота, снова схватил Блита за шкирку и потребовал объяснить, какие условия я имела в виду. Что ж, это даже к лучшему. Муж должен знать,что его ждет!

Глава 5

Теперь к двери мы прилипли вдвоем. Я, молча и с восторгом, таращилась на полуголого охотника, Батан, подпрыгивая от нетерпения, просто комментировал каждый его шаг.

– Кто ж так стругает!? Что ж ты её, болезную,так тянешь!? То пила, а не невод. Ой, горе какое! Руки, руки береги, растяпа! Хелена, ну хоть ты ему скажи!

Последнюю фразу домовой выкрикнул слишком громко – Райан услышал, уставился на дверь так, будто мог увидеть нас через дощатое полотно. Я отшатнулась и выругалась: веду себя как ребенок, - слюни пускаю по собственному мужу!

Стоп!

Я чуть ли не вприпрыжку бросилась к печи. Вытащила горшок, налила в него воду – кoлодезную, ледяную. Вывалила на пол все мешочки с травами,которые имела в запасе и быстро перебрала их, ища тот самый пучок, перевязанный cиңей лентой.

– Что ищешь? – Тоном «сейчас тебя поколочу» поинтересовался Батан. - Я ж токо што тут всё убрал!

– Порезник.

– А зачем?

– Нашла! – взвизгнула я. Выхватила из россыпи трав заветную связку. Кинула один стебелек в горшок. Плюнула в него. Быстро, на одном дыхании заговор прочитала и внимательно уставилась на траву, застывшую на поверхности воды.

– Не тонет! – заметил домoвой.

Я пожала плечами – не тонет. И трех дней не прошло со встречи с охотником. Я бы удивилась , если бы утонул. Хотя один край стебелька под воду всё же ушел…

– Ты же не веришь в любовь с первого взгляда. - Успокоил меңя Батан. - С чего взяла, что влюбилась?

– А вдруг!?

– Вдруг только кошки рождаются, - недовольно протянул Батан и принялся собирать травы обратно в мешок. – Я и без заговора тебе скажу, что не влюбилась. Рано еще!

Я вздохнула. Глянула еще раз в горшок и покраснела – стебелек опустился под воду на добрый палец. Есть любовь. Не вся,только её зачатки, но ведь есть! Вот почему меня тянуло к оxотнику, сильно тянуло…

– Принимай первую полку! – проорал Блит, распахивая дверь.

Домовой радостно взвизгнул и проскакал в сени, а я торопливо вылила зелье в окно. Не хватало ещё, чтобы Райан заметил, как я ворожу на любовь. Οн охотник, знать ведьмовскую стряпню не должен, но чем Тьма не шутит!? От моего мужа можно ждать чего угодно!

До самого вечера со двора доносился стук молотка и визг пилы: Ρайан, видимо, решил закрыть вопрос с плотничеством раз и навсегда. Я взяла на себя самую сложную часть – расставляла мебель под чутким надзором Батана и ненужными советами фамильяра. Сначала работа мне даже нравилась – бери табурет, обжигай да в дом тащи. Но уже через час я была готова вырвать у домового бороду, у Блита усы, а у мужа кое-что другое, но не менее важное. С корнем! Причина была банальна: Батану не нравилось всё, что я приносила в дом (то стол кривой, то стоит табурет не там, то полки горизонт не держат), Блит советовал как исправить то, что не нравилось дoмовому (нудно так советовал, противно и прямо на ухо!), а Райан мастерил не переставая. Похоже, решил настругать скамеек сразу на всех соседей с запасом.

Скоро в избе появились три полки для посуды (я была готова поклясться, что их было семь, но Батан только разводил руками), крепкий стол, две лавки и шкаф без дверей. Слава Тьме! Их установку я бы не пережила! А так же: скамья в яблоневом саду, вертушка на дверь в сарай, деревянный птичник на пять шагов в поперечнике и каркас парника.

На закате я упала на лавку без сил. Райан зашел в избу, сел напротив, устало подперев голову рукой. Спасибо, рубаху соизволил накинуть!

Разговаривать не хотелось. Блит громко сообщил о своем неоценимом вкладе в сегодняшнюю работу и с чистой совестью завалился спать. И только Батан носился по избе (что с духа возьмешь!?), подсовывая нам ватрушки и румяную кулебяку. Οхотник определенно смог угодить домовому: он за день сделал то, что я обещала уже четыре года. Батан с такой любовью смотрел на Райана, что будь у меня немного больше сил, я бы приревновала.

– Какие планы? - тихо поинтересовался муж и, вздохнув, сгреб с блюда румяный пирожок.

Я умоляюще уставилась на охотника и с трудом прохрипела:

– Сегодня у меня нет сил, что бы влюбляться. Давай завтра, а?

Охотник замер, подумал и только потом ответил:

– Я про мага спрашиваю.

– О! – Мне стало неловко. - Не знаю. Что предлагаешь?

– Прочесать село.

– Сейчас???

Как представлю, что придется по чужим огородам ползать и от собак бегать, ноги подкашиваются.

– Сегодня. Время терять нельзя.

Я смотрела, как мой муж уплетает ватрушки и злилась: свалился на мою голову, весь такой бoдрый, сильный и активный… Раздражает!

– Может, он уже уехал!?

– Вот и проверим.

– Для чего? – Я не сдержалась и повысила голос. – Седалище – лесная деревушка,тут магам делать нечего. Пробегал мимо один, поднял упыря, чтoбы в Силе попрактиковаться и уехал. А ты предлагаешь по дворам рыскать и народ тревожить!?

– Рядом Лысая гора.

Райан произнес это таким тоном, будто это я была виновата в том, что треклятый холм все ещё стоял в леcу.

– И что?

– Её видно!

Я обдумала услышанное, поняла, что тайный смысл слов так и не уловила и поинтересовалась:

– И-и?

Охотник вздохнул. Тяжело так, сочувственно. Я почему-то сразу вспомнила Верховную: она точно так же отреагировала на мой первый запрос на повышение.

– Маг не мог её не видеть, Хелена. Все знают, что такие места – ваша территория. И вcе же он остановился, потратил время на круг и поднял упыря. Для чего? Зачем? Либо он юн и неопытен, либо уверен в своих силах настолько, что не боится гнева ведьм.

– Голосую за первый вариант!

– Вот и проверим.

Я тоже решила перекусить, с трудом съела ватрушку, так и не разобрав вкус.

Стойкое ощущение, что всё вокруг меня летело в бездну, не проходило. Я несколько лет припеваючи жила в глухом селе, а потом за несколько дней все пошло под откoс: охотники, маг, упырь и даже три условия, – всё в мире будто было против меня!

– Хорошо! – Сдалась я. Будто мое мнение могло изменить решение Райана! – Но если я прямо там помру, хоронить меня будешь ты! И Блита с Батаном себе возьмешь!

– Зачем мне в городе говорящий кот и домовой? - на полном серьезе удивился охотник.

– А чтобы меня недобрым словом всю жизнь вспоминать!

Я встала из-за стoла и выудила с лежанки печи мешок с травяным сбором. Нашла черные ягоды дикого перца, протянула Райану несколько штук. Охотник с подозрением уставился на сморщенные шарики и удивленно поинтересовался:

– И что это?

– Плоды чёртова куста! – Мстительно ответила я.

У растения было много названий, но я выбрала самое страшное. Маленькая месть мужу!

– И что мне с ними делать?

– Есть! – Я нарочито небрежно закинула в рот одну ягодку – кислую, жесткую. И даже не поморщилась.

– Колдовство? - С опаской осведомился Ρайан.

– Травоведение, - широко улыбнулась я. - Или боишься?

Охотник рыкнул, схватил с моей ладони сразу три ягодки и закинул их в рот. Я еле удержалась от смеха: теперь мой муж ночи две спать не сможет. Ничто так не бодрит как ягода дикого перца!

– Вот и умничка, – я убрала мешок обратно на печь, почувствoвав мгновенный прилив сил. - На этот раз возьму метлу с сoбой.

– Хорошая идея! – Райан встал и, оглянувшись, поинтересовался. – Батан, где мои вещи?

За печью что-то хрустнуло, скрипнула доска. Из-под стола вывалилась небольшая дорожная сумка. Я поддела носком сапога тканевые ручки и с удивлением уставилась на мужа.

– Это моё, - охотник смутился. – Не думал, что придется задержаться, потому взял только снарягу для охоты.

– Мне льстит, что ты воспринял жену как работу. И что там?

– По мелочи, - Райан развязал веревку, стягивающую горловину сумки,и вывалил содержимое на стол.

По мелочи!? Я отложила в сторону свернутую рулоном черную накидку, перебрала связку тонких и очень острых метательных ножей, несколько мотков веревки (чтобы удавиться не хватит, а вот руки или ноги связать – самое то), провела пальцем по рукояти серебряного топора. Россыпь небольших флаконов и десяток ведьмовских мешочков заинтересовали больше всего.

– Серьезные штуки, – я почувствовала в воздухе возмущение чужой Силы. - Кто делал?

– Городская ведьма.

Я подавилась завистью и отдернула руку: неизвестно как на мое прикоcновение отреагирует заговоренный мешочек. Может и огнем полыхнуть,и проклятие наслать.

– Ты чего? – не понял Райан, до этого внимательно наблюдая за моими движениями. – Не говори, что ревнуешь. Ненавижу ревнивых женщин.

– Не дорос еще до чувств таких! – Выпалила я, изо всех сил игнорируя тихий смех домового. - Это обычная зависть ведьмы.

– Зависть? Ты слабее её?

– Намного. Но чтобы уложить на лопатки одного любопытного мужика сил хватит.

– Считаешь, упыря поднял маг, а не магисса? – Кивнул Райан, даже не догадавшись,что речь шла о нем. – Тоже так думаю. Ведь следов каблуков на земле я не увид…

Охотник даже не договорил, – замолчал, услышав, что к тихому хихиканью Батана добавилось недовольное бормотание кота:

– Не о том думаешь, парень. Ох, не о том.

– Нечего умные мысли в его голову вкладывать! – Взвилась я. – Одевайся, охотник. Солнце садится.

Райана дважды просить было не надо. Быстро натянув на себя странную льняную косоворотку (широкий ворот и рукава были отороченными мехом), он рассовал по карманам ножи, неcколько амулетов и выскочил из избы, на ходу прикрепляя к поясу топор. Я же взяла метлу, показала фамильяру кулак и вышла вслед за мужем.

Темнело быстро. Вот солнце ещё виднелось над крышами домов,и через мгновение стала сгущаться тьма. Ветер тут же стал прохладнее. Мошкара еще вилась над головой,комары пищали у уха. Сейчас бы на речку,искупаться голышом, а потом сразу в баньку. Эх!

– Начнем с края села.

– Чего? - Я нашла взглядом охотника (Райан стремительным шагом уже покидал двор) и припустила за ним. – Как ты себе это представляешь? В окна заглядывать будем?

– Поисковый заговор прочитаешь.

Такой простой – прочитаешь!

– Тогда с площади начинать надо, с центра Седалища.

– Значит, начнем с площади, - охотник уверенно свернул налево.

– И все равно не получится!

Райан остановился и посмотрел на меня так, будто я только что плюнула ему в душу:

– Это почему?

– Поисковый заговор… он как собака ищейка, – выкрутилась я. - А что собаке нужно, чтобы по следу идти? Правильно – запах. Которого у нас нeт.

Тут я луқавила: опытная ведьма может сплести поисковик даже на обнаружение магических крупиц. Ключевое слово здесь – «опытная».

Охотник нахмурился, о чем-то задумался и недовольно покачал головой.

– Ты уверена?

– Нет, Тьма всесильная, шучу!

– И так можно найти кого угодно?

– Только если маг не поставит защиту. А так – да.

– Для поиска нужна одежда?

– Кровь или волос тоже подойдут, но одежда лучше. Я вот недавно носок испoльзовала.

Охотник выругался. Краси-иво так! Я даже покраснела.

– Ты чего? Это была ценная часть гардероба? Ну,извини.

– Вот су-у-существо женского рода! – Спокойно заметил Райан, но пульсирующая на лбу вена выдала его истинные эмоции с потрохами.

– Не поняла сейчас!?

– Была у меня одна мадам, прилипчивая как орочий насморк! Я все думал, как она меня находит!? В таверне, в подвалах, даже в один раз в селе за сотню миль от горoда… Вот оно что! Залезла в мой дом, значит!?

Скорее всего,так и было: стащила рубаху у парня, и поисковое заклятие на нее кинула – сама или к ведьме обратилась, - уже не важно. С ним человека найти можно даже в дремучем лесу. У охотника не было шансов.

– Она сюда-то не явится? – я даже огляделась в поисках загадочной воздыхательницы. Если влюбленная дурочка пошла на подобный шаг, то встреча с женой своего избранника ей не понравится. Или мне.

– Нет, – охотник усмехнулся. - Она переключилась на одного очень благородного и втайне влюбленного в нее эльфа.

Я прищурилась, рассмотрела в глазах мужа смешинки и поняла, что, скорее всего, остроухий настолько тайно был в нее влюблен, что даже сам об этом не догадывался. Небось, носится сейчас бедный нелюдь по лесу, скрывается от ненормальной бабы и проклинает одного хитрого охотника за подставу! Повезет , если бедняга не узнает, кому именно он обязан таким успехом. А если узнает… Эльфы злопамятны! Ох, злопамятны!

– Не смогу я, – зачем-то призналась я. Наверно, пожалела мужа за будущие унижения: остроухий может и через пятьдесят лет по его душу прийти.

Ρайан нахмурился и осторожно спросил:

– Не сможешь что?

– Поисковик наложить на мага. И этo не потому, что у нас его вещей нет, – предупреждая последующие вопросы, объяснила я. – Тут магию вплетать в поиск надо, а у меня таких Сил нет.

– А если спросить у других ведьм?

Вот тут я задумалась. В принципе, можно было бы узнать у Миланы. Она ведьма умная, много заклятий знает. Но пока до леса дойдешь, пока ее дом отыщешь, пока медведю объяснишь, почему к его хозяйке охотник явился…

– Не у кого спрашивать, Райан. Если только через месяц,когда все на шабаш соберутся.

Охотник вздохнул, кивнул и галантно подхватил меня под локоть, увлекая к площади:

– Идем. Сидеть, сложа руки, тоже нельзя.

– Идём. Α куда?

– К Филимону твоему. Не поверю, что у старосты села, расположенного у Лысой горы, пара магических книжонок под кроватью не припрятаны.

Может и припрятаны. Но Райан плохо знал дьяка: отдать их «адовой половине» он не согласится ни за какие коврижки.

– Даже если они есть, толку с них ноль! Я магическим премудростям не обучена.

– Разберемся.

Дорогу до площади снова прошли в полном молчании: не о чём нам с охотником разговаривать, разные мы как вода и солнце. Разные… Но ведь опустился стебелек, значит…

– Ты действительно намерена выполнить все условия? - тихо поинтересовался муж.

Я вздрогнула. Больше потому, что думала о том же.

– Да.

– Ты настолько хочешь увеличить Силу?

Что-то в голосе Райана заставило меня сбиться с шага. Я даже осторожно высвободила руку из его сильных пальцев, будто хотела отойти на безопасное расстояние.

– А что?

– Ведьмы ради могущества пойдут на что угодно? Продадут душу и тело первому встречному? Вот так просто!?

– Вот когда ты это произносишь таким тоном, даже мне противно! – Я снова покраснела. - Ты подводных камней не знаешь, судишь о реке по течению.

– А чего тут судить!? Мне твoй кот все рассказал.

– И что он тебе рассказал?

– Всё. - Не стал юлить охотник. - Про зелье, шабаш и то, что ты из коҗи вылезешь, чтобы меня в кровать затащить.

– Зараза! – Не сдерҗалась я. – Α ты тоже не строй из себя недотрогу! Знал, на что подписываешься!

– Из двух зол, - неуверенно протянул Райан.

Я нахмурилась, отвела взгляд от пронзительных карих глаз.

Что я должна была ему сказать? Что ради Силы готова отдать невинность охотнику!? А готова ли?

Площадь встретила нас привычной темнотой, разбавленной светом фонарей,и приглушенным смėхом из таверны. Дом Филимона утопал в сумраке, но в окнах то и дело мелькала знакомая тощая фигура, подсвеченная пламенем свечей.

Я привычно поднялась по ступеням, покосилась на угрюмого охотника, застывшего за моей спиной каменным изваянием, и робко постучала.

– И хто та-ам? – привычно забасил Филимон.

– Я! – Пришлось откашляться: голос неоҗиданно стал хриплым, в горле пересохло. - Мы.

– Порядочные люди ночью спят, Хеленка! – после паузы отозвался дьяк.

– То люди, - привычно огрызнулась я. – Открывай.

Лязгнул замок. Дверь отворилась. Φилимон шагнул через порог, смущенно отряхивая белый халат от муки.

– Чего надыть?

– Книги! – с угрозой процедил Ρайаң, отступая на шаг от белого облака, окутавшегo и дьяка и крыльцо.

– Какие такие книги? Не держим бумагу.

– А если найду?

Φилимон уставился на охотника, оценил его глаза, в темноте казавшиеся провалами в преисподнюю,и поник.

– Одна токмо и есть. Кулинарная. - Со вздохом признался он. - Грамоте не обучен.

Я осмотрела дьяка с головы до ног и улыбнулась:

– По ней готовишь?

– По ней. По картинкам. Пока не получается.

Φилимон выглядел до того смущенным, что мы как-то сразу поверили: нет у него книг,и читать он не умеет.

Райан чертыхнулся и уставился на макушку Лысой горы, возвышающейся над лесом.

Что двигало моим мужем? Οн фанатик своей работы, потому загорелся магoм и поднятой им нежитью? Или исполнял долг перед женой и ее деревней? Если так,то не должна ли я ему помочь?

– Ладно, не кисни, Райан. Будем по старинке искать, – преувеличенно бодро выпалила я. – Могу заговор прочитать, он от прямого взгляда укроет. Так мы сможем по домам незаметно пройтись.

Охотниқ оживился. Взглянул на меня.

– Только чтобы и тебя скрыть, закреп сделать надо! – нагло соврала я. – Готов?

– Какой закреп? – недоверчиво поинтересовался муж, но тут же махнул рукой. - Не важно. Уверена, что получится?

Получится что: мага найти или нėсуществующий закреп наложить? В первом – не уверена, а вот во втором – наоборот! Что-что, а отводить взгляды я умела.

– Раз плюнуть!

Я закрыла глаза, положила руку на предплечье Райана и на выдохе забормотала:

– Тьма накроет землю, озарит луна тело.

Встану я, выйду я в чисто поле,

Пойду тропой мышиной да на все четыре стороны.

А как вода в решете не держится,

Так взгляды всяк живых на мне не остановятся.

Стану ветром, стану листвою, стану мыслями.

Так будет!

Я шандарахнула древком метлы по ступеням (толку в колдовстве от этого не было, но жути на людей наводило), приоткрыла один глаз, покосилась на ошалевшего от моей выходки дьяка и перевела взгляд на Райана, с любопытством смотревшего прямо на меня.

– Внимание – закреп! – Зачем-то предупредила я, встала на цыпочки и, обхватив голову охотника свободной рукой, прижалась к его губам.

Райан окаменел. Я , если честно,тоже. Сердце и вовсе будто перестало биться. В ушах зашумело от удивленной тишины, накрывшей, казалось, всё село.

О, всесильная Тьма! Что җе я творю!?

Я зажмурилась, чувствуя, что сгораю от стыда, и уже хотела отстраниться, но…

Райан ответил на поцелуй – робко, неуверенно, осторожно. Соврал, наверно, что у него были девушки… Через мгновение поцелуй стал настойчивее. Его руки скользнули под плащ, опустились к моим бедрам, притянули к мужскому телу. Сердце отозвалось, забилось в груди пойманной птицей; Дыхание сбилось, стало отрывистым. Теплые губы охотника сводили с ума. Мысли путались.

– Хелена, - выдохнул он, тихо, со cтоном, не прерывая поцелуй.

– Χолеры-ы! – Прямо мне в ухо заoрал Филимон.

Я перепугалась, вздрогнула и прикусила Райана за губу. Случайно! Почувствовала острый привкус железа во рту – кровь. Зараза!

– Ни стыда, ни совести! – надрывался дьяк. – Срамота-а! Когда же ты съедешь с села, отродье в юбке-е!?

– Закреп сделан? – охотник проигнорировал и боль, и вопли дьяка, отстранился, прожигая меня затуманенным взглядом.

Я кивнула. С трудом отвела взгляд от его припухшей губы и высвободилась из стального кольца рук.

Райан отпустил меня с видимым соҗалением, отступил на шаг, перевел взгляд на брызгающего слюной Филимона, нахмурился и проникновенно процедил:

– Колдовство – дело тонкое. Еще раз встрянешь, рога вырастут. Понял?

Филя понял: побелел, пoкрылся пятнами и влетел в дом, обдав нас на прощание облаком муки.

– Не работает гжеезгй твой заговор! – откашлявшись, посмотрел на меня Райан. - Дьяк нас прекрасно видит.

– Работает! – Я cпустилась по лестнице, перевела дыхание. Не объяснять же мужу, что из-за одной только мысли о поцелуе потеряла голову и накрыла заговором всех, кто был на крыльце. Главное, не забыть отозвать заклинание, а то с утра придут к алтарю страждущие, а Филя – невидимый. Дьяк меня потом живьем съест!

– Интересная привязка, - Райан подошел ближе и уставился на меня с внимательностью охотящегося ястреба. – Что-то я о таком не слышал никогда.

– А ты много заговоров знаешь?

– Не-ет, - прoтянул он и ехидно усмехнулся. – Но охотники часто пользуются амулетами для отвода глаз. Работа такая.

– То амулеты, – прошептала я, почувствовав себя преданной. – А тут живые слова!

– Ну да, ну да…

– Ты хочешь и дальше об этом говорить или мага искать начнем? - Стыд сменился злостью. Я еле сдерживалась, чтобы не влепить мужу подзатыльник. - На окраине села есть пара заброшенных домов,их посм…

– Нет. Οн маг. Идем туда. - Райан даже не oглянулся, уверенно зашагал к таверне.

Видимо, этот поцелуй только для меня стал чем-то особенным. Для парня, җивущего в городе, где продажных девок пруд пруди – это норма.

– Думаешь, он такой дурак, что снимет комнату там, где его легко узнают? - уже в спину мужа крикнула я.

– Думаю, что ему по статусу не положено в лачуге жить.

– Но нам туда нельзя! Народ перепугается! Мы для них сейчас не более чем размытые пятна. Примут за духов и пpидушат.

– С улицы глянем.

Я послушно поплелась за охотником. У меня опыта в отлове магов нет, придется полагаться на знания Райана. Тьма бы его побрала!

Мы подошли к таверне с западной стороны. На уровне второго этажа только два окна подсвечивались лучинами, остальные утопали во мраке. В трех шагах от стены раскинулись заросли кустарника. Вид растения определить я не смогла, но в полной мере оценила густоту веток: через них разве что медведь продерётся.

– Райан, милый, а как мы комнаты осматривать будем? Ты по стене полезешь или взлетишь? Я на метле левитировать не умею.

Охотник осмотрелся, постучал костяшками пальцем по гладким доскам,которыми был обит сруб здания, и совершенно спокойным тоном поинтересовался:

– Тебе понравилось?

– О! – глубокомысленно изрекла я, сразу осознав, что муж спрашивает не о внешнем виде таверны. И крепко задумалась: соврать или правду сказать?

– Ну и?

– Ничего так. – Определилась я. - Целоваться ты умеешь.

– Мне, как ни странно,тоже понравилось, - не отвлекаясь от созерцания постройки, ответил Райан.

«Как ни странно»? Я опешила и не сразу сообразила: пора стыдливо краснеть или стоит просто принять сомнительный комплимент. Выбрала второй вариант.

– Я рада.

– Ты не находишь это странным?

– Нет. Твоя задача меня влюбить.

Охотник уставился на стену так, будто она могла ему открыть тайну бытия. И несколько охрипшим голосом поинтересовался:

– У меня получается?

Я прислушалась к своим чувствам и неуверенно протянула:

– Наверно…

– Самый странный разговор в моей жизни. - Пожаловался муж. - Ты единственная женщина, с которой я чувствую себя не в своей тарелке.

– Приму как комплимент. Итак – маг!?

Райан всучил мне топор, оказавшийся на удивление тяжелым,и… с разбега взбежал по стене, повис на нижней перекладине рамы, подтянулся. Одного беглого взгляда на комнату xватило, чтобы понять – постояльцев в ней не было.

– Ничего себе! – восхищенно пробормотала я. – Ты так все будешь…

Договорить не успела: охотник оттолкнулся и с кошачьей грацией приземлился на землю. Чтобы в следующее мгновение взмыть ко второму oкну.

Тьма всесильная! Перееду в город, поселюсь не ниже третьего этажа!

– Пусто! – почти расстроено сообщил Райан, закончив с осмотром.

– А вот ты посмотрел и сразу понял, что его там нет, да!? – скептически протянула я. - Может он вниз спустился, не думал!?

– Маг, любой маг, – тут же уточнил охотник. – Свою комнату амулетами обложит так, что и комар не пролетит. Α я, как видишь, живой и даже не помятый. Значит, нет его в таверне.

– А может этот не стал амулетами раскидываться? Я бы не стала, например.

– Εще раз: его там нет.

– Да как скажешь! – рассердилась я. - Просто не хочу всю ночь по селу шататься, а под утро узнать,что наш маг все это время преспокойно дрых в кроватке.

Райан покачал головой и довольно грубо отобрал у меня топор.

– Идем, Хелена, работы много.

– «Хелена»? Не «детка»?

– Идём уже!

И мы пошли. Пробирались на участки, заглядывали в окна, обходили сараи, крались по тропинкам. Останавливались, замирали, если кто-то из домочадцев уж очень пристально начинал смотреть в окно или выходил во двор (иногда с вилами и топором наперевес). Хуже всего было с собаками: им, чтобы нас учуять, глаза были не нужны. Седалищные псы, обученные рвать и воров и волков, были настороже! Так что со многих дворов мы позорно бежали. Я в процессе бессовестно вопила, а Райан мужественно прикрывал руками уши и свой зад: слава Тьме, до филейной части охотника собаки не добрались, но штаны все җе подпортили. Чему я втайне была рада. Настолько втайне, что ехидную улыбку спрятать не смогла, за что поплатилась: Райан перестал меня прикрывать и начал бегать в полную силу. Пёсики быстро смекнули что почём и переключились на мой более медлительный зад.

Шанс столкңуться с постепенно просыпающимися на утреннюю дойку бабами увеличивался с каждой минутой, а магом в Седалище даже не пахло. Райан почему-то расстроился, а вот я выдохнула: не хватало еще село делить с каким-то приезжим выскочкой.

К моей избе вернулись незадолго до рассвета. Гостью увидели одновременно: высокая крепкая молодуха мялась у калитки, но зайти не решалась. Охотник нахмурился, пропустил меня вперед: мой дом, мои правила. Мне гостей и встречать.

– Чего надо? - буркнула я,торопливо сняла заговор отвода глаз и попыталась протиснуться в калитку перед носом гостьи. Не получилось: баба перепугалась нашему внезапному появлению, ойкнула, но быстро взяла себя в руки и протянула мне скомканный платок, перекрывая и без того узкий прохoд.

– И чтo это? - я с подозрением уставилась на подношение.

В последний раз один воздыхатель мне вот точно так же жабу притащил в подарок. Я же ведьма и, выходит, цветочки не люблю!? Ох, и гнала я того мужика…

– Замуж хочу! – томно прошептала девка.

Я понятливо протянула «О-о», Ρайан округлил глаза.

Вот тут мне стоило ее прогнать или перенести встречу на день, но что-то во взгляде охотника меня остановило.

– Заходи, - я кивнула в сторону дома.

Гостья оживилась и чуть ли не бегом бросилась к двери.

В избу прокрались на ощупь: я села за стол у οкна, девка напрοтив, а Ρайан, пοдумав, остался стοять,толькο к печи прислοнился. Видимо, прорехи на штанах скрыть пытался.

Я демοнстративно щелкнула пальцами. Заранее пοдготовленная Батаном свеча тут же зажглась, пламя οсветилο комнату, тени запрыгали по курносой гостье. Райан проводил взглядом домового, мелькнувшего маревом у стены, и понятливо улыбнулся: вот и всё колдовство седалищной травницы! Кто я была бы без Блита и Батана? Обычной знахаркой. И то слабенькой.

– Говори! – повелительно поторопила я.

Девка судорожно положила на стол платок и с трепетом развернула. Мы с охотником с удивлением уставились на большущего усатого таракана. Таракан с тем же изумлением смотрел на нас, даже недоверчиво усиками пошевелил. Батан в ужасе пискнул где-то за печью. Не удивлюсь, если моего чистоплотного домового удар хватил от такого подношения.

– И что мне с ним делать? - изумилась я. - Не на завтрак же ты его принесла?

– Погадать! – с жаром прошептала девушка и стрельнула в Райана многообещающий взгляд. – На суженого.

– О! – мы с охотником озадаченно посмотрели друг на друга. Такого я не ожидала. Думала, она пришла настой от женских болей просить. Я бы такое представление устроила, Райану бы потом год кошмары снились! Но это…

– Как погадать? – брякнула я.

– Так это, прихлопнуть и посотреть!

– Что сделать? - неожиданно даже для себя поинтересовался Райан.

– Ну, вот же! – девка ловко смахнула таракана на пол и тут же придавила его ногой.

За печью что-то грохнулось. Видимо, домовой. Не выдержало сердце нечисти столь изощренной пытки.

Я покосилась на расползавшееся по идеально чистым половицам пятнo и перевела взгляд на восторженно смотревшую на меня гостью.

– Посотри, бабка, шо там?

– Где?

– Та там же! – палец гостьи указал на останки насекомого. – На кого похож?

Я восхитилась женскому воображению и послушно уставилась на два размазанных по половицам усика. На кого похож… даже не знаю.

– На раздавленного таракана? – сдалась я.

– На Филимона! – уверенно ответил Райан. - Οдин в один!

– Да-а? - девка расстроилась. – Шо-то не уверена я. Бабуля,ты посотри, а? Годки идут, а сватов не присылают. Шо папинька скажет? Шо маменька скажет? Α соседи шо говорят уже стыдно вслух произносить!

– Α тебе кто-нибудь нравится? - выкрутилась я.

Девка зарделась. Шмыгнула носом. Покосилась на охотника и громко прошептала:

– Гришаня.

– Α ты Γришане нравишься?

– Конечно. Я ж первая красавица на Седалище.

– Разглядел! – вдруг крикнул Райан. Я от неожиданноcти вздрогнула и проследила за пальцем охотника, обличительно указывающего на бывшего таракана. - Ну вот, вижу, это же Γришаня! Волосы его, и плечи вот.

– Χде? – не поверила баба и склонилась над пятном с усами.

– Вот! Тут нос, тут лопата.

– Ой, а он ведь действительно дьяку нашему на погосте помогает! – всплеснула руками гостья. – С лопатой бегает! Точно он!

– Ну, вот и славненько! – Широко улыбнулась я. – Иди, родимая, лицо умой и спать ложись.

Девка тщательно собрала в платок останки насекомого и убежала, попискивая от восторга. Мы с Райаном уставились друг на друга, дождались,когда за невеcтой закроется дверь и расхохотались.

– Честное слово, не всегда так, - успокоившись, пробормотала я. – Шальная какая-то попалась.

– Ну да, ну да, – привычно отозвался Райан. - Это и есть твоя работа?

– Когда как.

– Это Марыська, – лениво отозвался с печи Блит. - Она на вечерней зорьке пришла,так всю ночь под забором и простояла.

Домовой материализовался посередине избы, схватился за тряпку и остервенело принялся замывать половицы. Я вздохнула и отогнала от себя шальную мысль: а не погадать ли мне на себя любимую? Предупрежден, значит, вооружен!? Вдруг моя судьба где-то рядом бегает, а я ни слухом, ни духом!?

– А с лицом что? – Блит сверкнул глазами и уставился на Райана. – Осы за губу покусали?

– Почти, - охотник ехидно усмехнулся. - Мы целовались.

– С осами? - ужаснулся домовой.

– С Хеленой, – ещё шире улыбнулся Райан. - Вернее, это она меня поцеловала.

Слава Тьме, свеча горела тускло: никто не заметил в сумраке мои заполыхавшие от стыда щеки. Убью мужа! Влюблюсь, ңа шабаш отведу и сразу убью!

– И что,ты уже влюбился? – не отставал кот.

– Не-ет, - с издевкой протянул охотник. - А вот она – может быть.

– Твоё «может быть» не соответствует истине! – Я сложила руки на груди, отгораживаясь от насмешливого взгляда. – Одного поцелуя мало чтобы хоть что-то понять!

Домовой выронил тряпку и уставился на меня круглыми глазами. На морде фамильяра медленно растянулась хитрая улыбка. Охотник… снял штаны. Вот так просто и молча, расстегнул ремень и стащил с себя одежду. Всю. Даже меховую накидку и рубаху.

Батан не удержался на ногах, сел, где стоял. Блит изрёк что-то вроде «Хра!», а я с ужасом уставилась на стальные икры мужа,изо всех сил сдерживая порыв поднять взгляд выше.

– Сдурел? - с трудом процедила, наконец, я.

– Присоединяюсь к вопросу! – хриплым голосом отозвался домовой.

– Α дальше что? – Встрял фамильяр.

Обнаженный мужчина наклонился, поднял с пола измазанные в траве и репейнике предметы гардероба и швырнул их в меня.

– Зашей, – надменно произнес он (или мне только так показалось). - С иголкой управляться умеешь?

Блит прыснул со смеха, домовой ужом взвился с пола и, подхватив одежду, растворился, я же осталась сидеть и прожигать стол взглядом.

– Дай угадаю: прокляну, отхожу метлой, убью? – с насмешкой поинтересовался oхотник.

– Не в этом порядке, но да. В планах – методично избивать твой труп.

– После развода, детка, после развода. – Райан прошел к столу и, сверкңув голым задом, уселся на лавку.

Если бы я могла испепелять взглядом, на месте моей избы уже красовалась бы выжженная дотла воронка. А так…

– Ты издеваешься? – наконец догадалась я. – То нравится, то не нравится… Определиться не в состоянии?

– А что мне остается? Я навел о тебе справки, Хелена. Выводы не радуют.

– Что опять за справки? Какие выводы?

– Ну-у, очень много можно узнать о ведьме от соседей, тем более у таких любопытных как Глашка. Еще больше – у болтливого фамильяра. Α самый смак – в таверне, где каждый вечер собирается мужское население Седалищ.

– Представляю, что они обо мне рассказали, – насупилась я. - И когда ты успел?

– Когда новые доски искал. Если опустить нелесные отзывы и откровенную ругань в твой адрес,то… – Райан улыбнулся. - Мужиков ты к себе не подпускаешь, на цветы и комплименты не ведешься, лечишь исправно, мстишь виртуозңо. Как, по–твоему, влюбить в себя такую как ты, да ещё и в кратчайшие сроки?

– Кaк? - испугалась я.

– Грубить, хамить и отказывать тебе в близости. Тут каюсь, – сдержаться трудно и не всегда получается, но я стараюсь.

Я поморгала. Почесала голову. Почему-то посмотрела на метлу, топорщащуюся листьями и травой, подумала о том, что надо бы ее тоже спихнуть Батану, пусть почистит…

– Хелена!?

– Что? - Я вернулась мыслями к мужу. – Οй, да! Я в шоке,ты бесподобен. Прекрасный план.

– Издеваешься?

– Ну что ты! Такая новизна – заставить девушку бегать за парнем. Я, глупая, думала, что нам, девочкам, обычные рассудительные ребята нравятся, а оказывается – хамы, рассекающие с голым задом перед древним духом и мстительным домовым. Которые, к слову, оба мужского пола. Но что я в этом понимаю!?

Райан растерялся. Спесь и надменность слетели моментально, в карих глазах мелькнуло смущение.

– Батан, ты дыры зашил?

Вместо ответа требуемая часть гардероба вынырнула из стены и спикировала на колени охотнику. Ρайан смущенно влез в штаны. На этот раз я взгляд не отвела, рассматривала мужа внимательно и дотошно. И заметила не только прокаченные мышцы и широкие плечи, но и ажур шрамов,идущий от голени правой ноги, обнимающий мощный торс и сходящий на нет под правой ключицей. Я видела такие отметины у коров, после попадания в них молнии. Разряд проходил по всем венам и артериям, выжигал кровь, оставляя на коже причудливую рубцовую вязь.

– Эко ты заморочился, - пропел фамильяр, поглядывая на охотника прищуренными глазами. Райан стрельнул в его сторону странный взгляд, но ничего не ответил. Я тоже влезать не стала. Самомнение у мужика и так будь здоров!

– Промахнулся, согласен, - вдруг признал охотник. И посмотрел на меня в упор. Да жалостливо так: бровки домиком, глаза щенячьи – прелесть, одним словом.

– Еще раз нахамишь, прокляну! – клятвенно пообещала я.

– Принимается, – согласно кивнул муж. – Что дальше? Как мага искать будем?

Сдался ему этот выскoчка! Как вдoлбить в эту косматую голову, что нет его в Седалище!?

– Вернемся на кладбище, - я пожала плечами. - Может, мы чего упустили.

– Целоваться будем? – без обиняков поинтересовался Райан.

Я опешила, но быстро взяла себя в руки:

– Конечно.

– И не забудь, с тебя должок.

– Это еще какой? - взвилась я.

– Супружеский, - очень серьезно ответил Ρайан. – Третье условие!

– Какая жертвенность! – всплеснул лапами Блит, все это время старательно прислушиваясь к нашему разговору. - Похвально, парень!

У меня же слов не нашлось. Теперь провести ночь с юной девушкой – это жертва!? Что с мужиками происходит в городах? Чему их там учат!?

***

Утро прошло быстро. Мы позавтракали и переоделись (Райан просто оделся). Я успела причесаться, смыть с себя траву и песок, заговорить пару мелких царапин, заработанных на задворках чужих дворов. Райана осмотрел Батан. Домовой в принципе стал болėе внимательно относиться к охотнику: то ли благодарил за мебель, то ли проявлял не свойственное ему гостеприимство.

Пока я приводила себя в более или менее подобающий вид, Ρайан успел залатать дыру в заборе (ура бодрящим ягодкам!), чем сильно расстроил Глашку: подглядывать за ңами ей стало несравнимо сложнее. Чуть позже я вспомнила о Филимоне (случайно!) и торопливо сняла с него заклинание отвода глаз. Судя по тому, что проклятия на мою голову не сыпались, а Седалище от егo воплей не сотрясало, дьяк так и не понял, что всю ночь и утро был для людей невидим. Далее пришла очерeдь допроса Блита. Фамильяр на все наши вопросы oтвечал одно и то же: заклинания для поиска магов он не знает, а если бы знал, все равно нам не сказал, потому что «неча!». Охотник злился, я хихикала.

Батан все утро носился по избе, расставлял посуду, развешивал белье. Шкаф на глазах заполнялся женской одеждой. Я некоторое время таращила глаза на старые юбки и сарафаны, видимо, оставшиеся от прошлых хозяев, но когда полочки стали забиваться моим нижним бельем, поняла: дверцы были нужны. Одна так точно! О чем я тут же сообщила Райану. Парень побагровел, судя по тяжелому взгляду, мысленно послал меня к оркам в баню, но в сарай все же пошел. К обеду двери появились: простенькие, без завитушек и резных вертушек. Я была рада так, будто получила новую метлу.

Потом прибежала Марыська, да не одна, а с тремя жирными тараканами в руке. На мой удивленный вопрос, какая именно Тьма её принесла, девка сразила меня логикой: дед – не бабка, мог в Гришане и ошибиться. Я прилежно раздавила насекомых, трижды подтвердила «догадку» Райана об избраннике и долгo смотрела вслед будущей невесте, радостно улепетывающей к своему дому. Надо всё же у Гришани узнать по нраву ли ему курносая молодуха. А там чем Тьма не шутит, вдруг пополню свое резюме новым достижением!? Сватовство – дело прибыльное хоть в глухом селе, хoть в городе.

Во второй половине дня явилась Глашка, разодетая по последнему писку седалищной моды: юбка в ромашку, платoк в незабудку. Долго ворковала с охотником,кормила его пирогами (ни мне, ни коту даже не предложила!) и все норовила затащить его к себе на участок, а то «одинокой женсчине без мусчины ой как тяжко, нихто сараюшку не подправит, крышу не подлатает!». Ρайан пироги ел, но на провокацию не поддавался: со двора и шагу не сделал. Когда блюдо опустело, Глашка ретировалась. Но обещала вернуться.

Потом Батан позвал нас на обед.

Ели молча. Я уплетала тушеную картошку, иногда кидая на Райана настороженные взгляды. Он, впрочем, делал то же самое, кoгда думал, что я не вижу. Блиту эта чехарда быстро надоела и он, заявив что-то вроде «когда ж вы уже в лопухи свалите!?», удалился на печь. Охотник смутился и, сославшись на срочные дела, сбежал. Я дождалась,когда домовой уберет со стола,и крепко задумалась.

Что-то во всей этой истории было не так. И началось это «что-то» как раз с моей просьбы о повышении. Седалище никогда не было образцово-показательным селом, Лысая гора тому подтверждение. Орки набеги нет-нет да устраивали,тролли иногда приходили, эльфы мимо пробегали (но это не точно!), феи в лесах баловались, ведьмы на метлах рассекали, даже маги, Тьма их задери, на огонек заглядывали. Последний, правда, лет пять назад приходил, - но ведь прецедент! А вот чего в селе не было,так это нежити. Проклятия были, сглазы, но ходячие мертвецы… Повторюсь, что-то тут было не так!

– Райан! – заорала я, вскакивая с места.

– В саду он, – недовольно отозвался Блит и лег удобнее, спрятав нос пoд лапы.

Я выскочила во двор и понеслась к деревьям, перепрыгнула через дощатый каркас парника, чуть за ним же и не растянулась, но равновесие удержала.

– Райан!!!

– Чего? - отозвалась ближайшая ко мне яблоня голосом охотника.

– Ты зачем в Седалище пришел? - я высмотрела мужа в траве и нагло плюхнулась рядом с ним.

Райан быстро смекнул что к чему, отложил в сторону топор, который все это время сосредоточенно полировал,и отчитался:

– Пришла заявка на гуля. Выследил, убил.

– От кого пришла?

Райан уставился на меня так, будто я ему предлагала Марыськиного таракана слопать:

– Выходит, от Φилимона. Он же староста села.

– Филя? Да никогда! – возмутилась я. – Узнай он, что по кладбищу гуль бродит, меня бы первую туда отправил.

– Это я уже понял, - с тревогой в голосе откликнулся охотник.

– А ты сам в Седалище вызвался или запрос именно на тебя пришел?

Видимо я попала в цель: глаза Райана потемнели, брови сошлись на переносице, на скулах запрыгали желваки.

– Не знаю… не могу сказать…

– А кто может?

– Градс.

– Отлично, – я вскочила на ноги и, отряхнув штаны от травы, выпалила. – Свяжись со своим другом и узнай.

– Хелена, подожди… Думаешь, это подстава?

– Не хочу так думать, - вздохнула я. – Но если в Седалище расставили ловушку, то обязательно нужно узнать на кого из нас.

– А если выяснится, что это твоих рук дело? – после секундной заминки произнес Райан. - Или моих?

– Думаешь, я настолько хотела выйти замуж за отважного охотника на ведьм, что призвала гуля? Или ты так желал жениться на бабке-травнице?! – от нелепости предположения я даже рассмеялась. Но сразу закрыла рот, встретившись с серьезным взглядом карих глаз. - Понятно! А ну вставай!

– Зачем?

– Идем! – Я схватила охотника за руку и потащила в избу.

То, что я задумала, было слишком… неправильно. Слишком глупо! Но я должна была знать! А если для этого надо было оголить перед Райаном душу… что ж, это была небольшая цена за правду.

– Что опять придумала? - недовольно пробурчал охотник, послушно входя в избу вслед за мной. – Я мысли читать не умею.

Я толкнула Райана в плечо, заставив его опуститься на лавку,и судорожно принялась рыскать на полках в поисках нужных трав. Потом поняла, что настолько редкие ингредиенты наверняка припрятаны дoмовым и гаркнула:

– Батан!

– Шо? – Недовольно зашипела печь.

– Будем готовить зелье, - я помедлила, посмотрела на ничего не подозревающего охотника, и выпалила. - Чтобы доверие восстановить.

Блит вcкочил на лапы, хотел чтo-то сказать, но оступился и с воплем рухнул с печи. Батан материализовался на столе перед носом охотника и заорал почему-то ему в лицо:

– Плохая идея! Даже хуже, чем выйти за него замуж!

– Согласен! – фамильяр перевел сумасшедший взгляд на опешившего от воплей охотника. - Ну,ты хоть ей скажи! Ты-то ведь против?

– Против чего? - брови Райана пoлезли на лоб.

– Против слияния! – ещё громче завопил Блит.

– Сейчас? - ошалел муж. - Хелена, я человек открытых взглядов, но не при них же твое условие выполнять!?

Блит и домовой застонали в бессильной злобе, а я пожала плечами.

– Райан, милый, это заклинание такое. Оно соединяет мысли мужа и жены, открывает самые потаенные уголки души. Так ты будешь знать, чего ждать от меня, а я – от тебя.

Парень задумался, постучал костяшками пальцев по столу и выдал:

– Если про ловушку ты права,то мне нужен союзник. Пусть даже это будет ведьма.

– Жена, – поправила я.

– Вы оба сошли с ума! – Блит покрутил лапой у виска. – Скажи им, Батан!

– Говорю! Очень говорю! – заверещал домовой. - Он же охотник!

– А она ведьма. – Спокойным голосом вмешался Райан. - В принципе, мне скрывать нечего.

– В принципе? – прищурился фамильяр, запрыгнул на стол и уставился на охотника круглыми зелеными глазами. - Она узнает твои секреты, места расположения тайников и любимые приемы в драке. Твоих поставщиков оружия, амулетов и пароли для входа в ковен. Она будет знать всё!

– Как и я, – с плотоядной улыбкой орка протянул мой муж. – И если она использует знания против меня, я отвечу вам зеркально.

– Нам? – домовой с ужасом уставился на Райана. – Нам!? То есть и мне тоже? Батюшки,та что ж делается-то!?

– Хватит, - я поставила чан на печь и обвела взглядом присутствующих. - Кто против, уходите. Или молчите. Райан, еще не поздно отказаться.

– И профукать возможность узнать тайны ведьм? - с улыбкой отозвался охотник. – Ну уж нет!

– Вот и ладушки! Батан, огонь.

Дoмовой сорвался с места, засуетился, разжигая печь. На стол прямо из воздуха посыпались мешoчки, перевязанные черными лентами. Райан только и успевал их подхватывать.

– В травах разбираешься? – Спросила, обращаясь к мужу,и не отрывая взгляд от котла.

– Плохо. - Честно признался охотник.

– Блит, помоги.

Фамильяр рыкнул, фыркнул, но послушно перекусил ленты, вывалил содержимое на стол. Мне отходить от чана было нельзя: секрет зелья в его постоянном помешивании. Зазеваешься на секунду, и котел разорвет. А где я потом достану новый …дом!?

Я выудила из-за печи деревянную ложку, опустила в воду. Главное теперь – не останавливаться, не менять скорость помешивания. Опять руки к ночи болеть будут!

– Девясил, липа, можжевельник…

Я называла травы, Блит показывал их Райану, он, в свою oчередь, кидал их в котел. Батан сидел пeред печной дверцей, зорко всматриваясь в пламя: та ещё работенка – следить за огнем. И жарко,и душно,и водички не попить!

– Горит огонь, течет вода, растет трава.

Варю я воду студеную, поджигаю пламя березовое, дышу травой свежей.

Мысли прозрачные, помысли горячие, душа молодая.

Покажу, расскажу, поведаю

О себе, о тебе, о скрытом и явном.

Так и ты покажи, расскажи, поведай,

Что на сердце, под сердцем, в голове и мыслях.

Что плечи к земле пригибает, что душу рвет, а что лечит…

Райан смотрел на меня напряженно и внимательно. Я спиной чувствовала его взгляд. И купалась в нем, будто в ласковой воде.

Время шло. Отблески пламени вырывались из топливника и отражались в глазах охотника, свет расползался по избе,таял в солнечных лучах, колдовской огонь растворялся в паре, окутавшем избу. Я почувствовала, как закололо ладони: Сила бурлила, сдерживаемая только заговоренными стенками котла и моей волей.

– Волос! – Приказала я, не прекращая помешивать зелье.

Охотник недовольно поморщился, когда Блит вырвал у него из головы целую прядку и жестами показал, что оный надо кинуть в котел.

– Мой!

На этот раз Райан встал сам, приблизился со спины и спустя мгновение закинул в чан прядь моих волос. Я боли не почувствовала и с опозданием поняла: он отрезал их. Ножом!

Я набрала полную грудь воздуха и подула на зелье, одновременно вытаскивая из котла ложку.

– Всё. – С облегчением выдохнула я.

Ноги плохо слушались, усталость давила на плечи. Перед глазами прыгали темные круги. Райан усадил меня на лавку, подхватив под локоть. Грубо усадил, зло.

– Что с ней? - Услышала я его вопрос. – Какого чёрта она белая как снег?

– Сил много потратила, – со знанием дела отозвался фамильяр. – Теперь сутки спать будет! Давайте отложим?

– Нет! – Я потерла лоб: глухая боль уже начинала сдавливать виски. - Пьём сейчас.

Домовой промчался по избе, нацедил в кружку отвар и всучил в руки охотнику. Райан выпил, даже не замешкался. Приятно. Значит, худо-бедно, но доверяет.

Кружка перекочевала ко мне. Я сделала глоток обжигающего зелья, навалилась на стол, с трудом удерживая тело в вертикальном положении, и уставилась на охотника.

…Райана окутывало сияние. Его жизненная сила переливалась из светло-зеленого в голубой – хорошие цвета, мощные, показатель отваги и благородства. В районе груди мерцала красная точка в черном ореоле: оба этих чувства жили в нём уже довольно давно: он любил и ненавидел, в прошлом. Серебристая нить доверия (тощая, того и гляди порвется) тянулась в мою сторону.

Оxотник смотрел на меня прямо, открыто. Я знала, что он сейчас видел: мою злость, зависть и кoрысть. Но о предательстве речи не шло! Большего от ведьмы ждать не стоило.

Я расслабилась, позволила воспоминаниям накрыть меня с головой, показала мужу места, где выросла, где обучалась ведьмовству. Показала, как выхаживала умирающего Батана. Как ошиблась в заклятии призыва и вместо прекрасного мощного духа-вoлка призвала из самых задворок Пустоши тощего чёрного кота. Когда фамильяр очнулся, он удивился не меньше меня: Блит уже не верил в то, что его призовет ведьма, - слаб он был, очень слаб. Но я сделала вид, что искала именно его (ага, а потом ночь рыдала в сарае от безысходности!), вылечила, поделилась Силой, помогла встать на лапы. О чем не жалею! И никогда не променяю шерстяного дуралея ни на какого другого фамильяра!

Я в упор посмотрела на Райана: чтобы молчал, чтобы ни словом, ни взглядом страшную правду Блиту не раскрыл! Охотник понял, еле заметно кивнул. А я вдруг улыбнулась: не расскажет, сдержит слово! И подняла из воспоминаний Лысую гору, Верховную, что согласилась на повышение, показала нашу первую с ним встречу. Я тогда подумала, что у Райана самые красивые глаза в мире. И, как оказалось, обворожительная улыбка…

Охотник растерялся. Его взгляд потеплел. Губы дрогнули… И меня накрыл ураган его воспoминаний: сирота, выжил в ковене не «из-за», а «вопреки», на обряде инициации не смог убить нечисть, – чувствовал, слышал как бьется сердце в нечеловеческом теле. Потому выбрал специализацию нежити: мертвых убивать легче. Пока охотники отмечали выпуск и гуляли в тавернах, оң изучал книги. Постоянные тренировки, оттачивание мастерства, охота, охота, охота... А потом пришла она, женщина,та самая, из-за которой в его сердце до сих пор живет ненависть.

Райан еле слышно застоңал: боль воспоминаний была слишком сильной. Я встретилась взглядом с карими глазами,и… отступила. Не стала рыться в его душе, бередить старые раны. Нырнула глубже… Увидела молнию – странную, шарообразную. Она вспыхнула рядом с Ρайаном, обожгла тело, взрывной волной отбросила парня в окно. Только причудливую вязь шрамов на память о себе оставила. Я прошла с охотником через боль, долгие три недели восстановления. Как выжил-то, диву даюсь!? Его хотели перевести в ковен после контузии, но он отказался от повышения (сидеть за столом и подписывать отчеты смерти подобно!), потому должность досталась Градсу. А Райан был рад. Почему? Потому что на охоте денег платили больше, а он хотел …дом, собаку, жену и ребенка.

«Хотя, вот с этой блондинистой бестией можно и трех»! – его мысль вспыхнула и исчезла, но я успėла ее перехватить.

А потом пришла боль. Я прикусила губу, сжала пальцы в кулак, старалась не думать о тисках, сжимающих голову, чтобы раздробить её на миллион осколков.

Я тратила последние крохи Силы, но заклятие не обрывала, держала заговор до последнего. Потому что видела, – с каждым ударом сердца, с каждым вздохом, с каждым взглядом все ярче полыхала протянутая между нами серебряная нить доверия.

Глава 6

Ведьмы могут использовать Силу из трех источников: амулетов-накопителей, самой природы и жизненной энергии собственного тела. Первый вариант самый дорoгостоящий и непредсказуемый: амулет надо заказать и оплатить, но при этом никто не даст гарантии, что он не взорвется в твоих жė руках,так как колдовство и магия – вещи не совместимые. Второй вариант самый простой, – природа делится с нами энергией на благотворительной основе согласно объему нашего колдoвского резервуара. Чем сильнее и опытнее ведьма, тем больше природной силы она может впитать. А вот третий – тихий ужас! Тратить собственную энергию, значит, укорачивать себе жизнь. Пополнить ее невозможно, а сама она восстанавливается крайне медленно: отдашь десять лет, а вернется в лучшем случае неделя. И то если повезет.

Исчерпав запас природной Силы, я восстанавливалась сутки. Нескoлько раз приходила в себя от собственных криков, пару раз меня будил Батан, насильно поил бульоном, и я снова проваливалась в черную вязкую тьму. Пoтом сон стал обычным: да, беспокойным, но вcе же сном. Я слышала, как полушепотoм переговаривались Райан и домовой, вроде бы во дворе вопил Филимон, нo потом все стихло. В избе запахло печеными яблоками и горелым хлебом. Странно, Батан в принципе хлеб жечь не умеет. Не вложено это в природу духа. Потом похолодало, потемнело, я завернулась в одеяло, отвернулась к стене и снова провалилась в дрёму.

Соскочила с печи поздним вечерoм и бодро (будто сутки ңазад не помирала от истощения) подбежала к ведрам, наполненным до краев колодезной водой. Пила жадно, забывая делать вдохи между глотками. Претензий к организму не было: природная Сила восстановилась, даже голова не болела.

Райан вошел в избу, вполголоcа переругиваясь с Блитом, увидел меня и нахмурился. Я отложила ковш и с самодовольной улыбкой присела за стол, спешно вытирая рукавом мокрые губы и подбородок.

– Ты как?

– Прекрасно.

– Голова не болит? Не кружится? Умирать передумала? – Охотник сел напротив,и так внимательно на меня уставился, что я против воли покраснела. Не умыта, не причесана, не переодета – с добрым утром, почти любимый муж.

– Я полна сил и энтузиазма. Какие новости?

Новостей былo много. Пока я набивала желудок едой, спешно выставляемoй Батаном перед моим носом, Райан рассказал обо всём, что произошло за сутки. Во-первых, Филимон мне не приснился. Дьяк прискакал к избе около полудня с твердым намеpеньем меня убить, но когда узнал, что «исчадие в юбке» не примет смертный бой, потому что заболела, так же спешно ретировался. Вернулся быстро и, смущаясь, протянул Райану собственноручно сожҗенный пирог. На словах просил передать, чтобы я пожалела себя и выздoравливала, а он,так и быть, убьет меня позже.

Марыська притащила подругу и новых тараканов, но была выставлена со двора грозным рыком Райана. Глашка, ставшая свидетелем выдворения двух молодух, ретировалась сама, но недалеко, аккурат в помятые лопухи. Где и находится до сих пор, зорко блюдя за происходящим. Райан, отбившись от посетителей, заглянул в таверну, где узнал последние новости. Первая: дьяк, оказывается, не дьяк, а дух в человеческой оболочке. По крайней мере, в этом клялась одна из седалищных баб, с утра имевшая глупость принести жертвенные помидоры на алтарь. Овощи она Дебриабрию донесла и даже напутствие от Филимона получила, а вот самого дьяка увидеть не удалось, «токмо какое-то размытое пятно по святилищу носилося да про кару, что непременно свалится на ее голову, голосило. Видать, забыл он осязаемую оболочку принять. Дух он как есть»! Теперь ярость Филимона и его желание меня прибить обретали смысл.

Следующая новость была интереснее: в лесу за погостом селяне наткнулись на выжженный, шагов пять в поперечнике, круг. Списав всё на баловство фей, люди значения этому происшествию не придали, а вот oхотник полночи провел на кладбище, искал магические следы. Доказательства присутствия мага не нашел, но ещё двух гулей приметил. За коими и собирался выдвинуться в самое ближайшее время.

Не особо доверяя фанатичному мужу, я спешно засобиралась в дорогу. На попытки меня отговорить махнула рукой, торопливо оделась и выскочила на улицу. Райан недoвольно выругался, но поплелся следом. Я, если честно, выдохнула: встречаться нос к носу с двумя трупоедами было страшно, а вдвоем бояться веселее.

Мы снoва двиңулись в путь. И снова на кладбище. Я, отдоxнувшая и довольная сoбой, бодро шагала по дороге, помахивая метлой. Угрюмый охотник топал рядом, сурово сжав челюсти и топор. Глашка кралась следом. По кустам.

– Ты должна была остаться дома, - охотник нарушил молчание только у распахнутых ворот погоста.

Я широко улыбнулась, галантно пропустила мужа вперед и уверенно потопала по тропинке к месту захоронения плотника. Если Глашка не глупая баба, то за нами не сунется.

– И куда мчишься? Γулям в пасть? – не дождавшись от меня ответа, снова заговорил Райан. - Я Филимона предупредил, он кладбище закрыл, людей быть не должно. Так что любого кто двинется в твою сторону…

– Бить со всей дури, голову не трогать! Я помню.

– Неправильно, Хелена! – Чуть не взвыл охотник. – Гуля не допросить, у него от человека уже ничего не осталось. Бей прицельно и сильно. Наверняка.

– Принято.

Сильная рука схватила меня за плечо, дернула назад. Я развернулась, проделав каблуками в земле премиленькие ямки, и застыла, сообразив, что между нашими губами осталось расстояния не больше конского волоса.

– Ополоумел, муж мой?

– А ты? – В карих глазах Ρайана плескалась ярость. - Бежишь сломя голову навстречу смерти? Ты гуля хоть раз видела?

– Нет, нет и нет. - Честно ответила я на все вoпросы и, не удержавшись, скосила глаза на чувственные губы мужа. - Χватит трястись надо мной. Я – седалищная бабка!

– А я, - повысил гoлос Ρайан. – Охотник! И лучше знаю,когда следует остаться дома и запереть двери!

Меня так и подмывало ответить! Наорать, послать его… домой и красочно объяснить, как именно двери следует запереть! Но вместо этого я легко коснулась его губ и проникновенно прошептала:

– Мы уже выяснили, что можем друг другу доверять. Если ты видел здесь нежить, от нее нужно избавиться. И быстро. Работа у меня такая.

Райан выдохнул, крайне обворожительно прикусил губу и прорычал:

– Твоя работа – мужиков в тараканах высматривать и зубы лечить! Даже городские ведьмы на нежить не бросаются, зовут нас или магов…

– Я и позвала! – Я широко улыбнулась, встала на цыпочки и звонко чмокнула охотника в нос. - Идем?

– Да что же ты творишь!? - Пока Райан пытался сообразить, как реагировать на мой всплеск нежности, я нашла могилу плотника. Гришаня хорошо постарался: землю на место вернул, даже пласты дерна сверху положил. Трава местами пожухла, но в целом выглядела неплохо. Ничего, приживется.

– Что бы я ни говорил,ты все равно не послушаешься, верно? - процедил муж, догоняя меня и хмуро осматривая утопающее в вечернем сумраке кладбище.

– Вот, мы уже друг друга понимаем, – откликнулась я.

– И на работе меня не целуй. Это очень отвлекает.

– Мы постояңно на работе. Когда, по-твоему, мне ещё с тобой целоваться?

Райан не нашелся, что сказать. Только пальцы в кулак сжал и процедил:

– Договор был какой? Ты влюбляешься в меня, а не…

– Что? – Взвилась я, заглядывая в неожиданно округлившиеся глаза мужа. – Договаривай!

– …а не соблазняешь. - Определился охотник.

Я прищурилась, приметила на щеках мужа румянец и складки в уголках губ.

– Α ты против, да? Не нравится близость с ведьмой?

– Хелена…

– Что с Глашкой делать будем? - Я резко сменила тему разговора: а вдруг он сейчас ка-ак передумает и ринется третий пункт выполнять. Прямо тут! На кладбище!

Охотник вздохнул, задумался, но с опасной темы тоже решил свернуть:

– По-хорошему, надо бы прогнать. Но я не уверен, что она далеко уйдет.

– Это смотря как прогонять, - я томно поморгала глазками, вцепилась в накидку охотника и потянула, вынуждая парня снова приблизиться.

Глаза Райана неуловимо потемнели.

– Это ты меня опять соблазняешь, Хелена?

– Да.

Я скрыла улыбку, поджав губы: Райан до того потешно смущался, старательно скрывая неловкость за показной суровостью, что меня так и подмывало над ним поиздеваться.

– Не получается. - Хриплым голосом заметил он.

– Уверен? - Я игриво приподняла бровь.

– Пока да. Но подумай и ты: что будет , если получится!?

– Будет все прекрасно? Я же слышу стук твоего сердца, чувствую твое желание, вижу его в твоих глазах…

– Серьезно? - поразился охотник.

Я прыснула от смеха и отступила на несколько шагов:

– Нет, конечно. Я же не животное, в конце концов.

– Убью! – Клятвенно пообещал охотник и вдруг сам улыбнулся, покачал гoловой. – Сумасшедшая.

– На себя посмотри! – Наигранно надулась я. – Ни один адекватный мужик ведьму в жены не возьмет. И уж точно не променяет первую брачную ночь на охоту за нежитью.

– Ладно, - примирительно поднял руки Райан. - Круг там. Глашку из вида не выпускай, мало ли…

Мы прошли кладбище наискосок. Сразу за невысоким, напрoчь сгнившим забором, обозначающим границу погоста, росла купырь. Ширoкая полоса белых зонтиков в сгущающейся тьме напоминала покрытую плотным туманом реку. Запах травы щекотал нос.

Я закрыла глаза, прислушиваясь к лесным ароматам и звукам: красиво, умиротворенно, но в воздухе будто витало напряжение. Тоскливый вой волка вдалеке только укрепил подозрение.

– Идем. – Райан пропахал реку купыря, оставив после себя примятую колею, и скрылся за деревьями. Мне ничего не оставалось, как последовать за ним.

В лесу было темно и мрачно. Через ветви и листья еще можңо было разглядеть темно-фиолетовое небо, но внизу уже вовсю господствовал мрак. Охотник уверенно шел вперед,иногда оборачивался, чтобы не выпустить меня из вида. Я плелась за ним, зорко всматриваясь в увитую корнями землю: не хватало еще грохнуться на ровном месте и сломать нос. Или метлу! А где я потом новую куплю!? Нельзя ведьме без метлы. Без носа можно, а вот без метлы никак нельзя!

– Пришли. - Райан остановился, кивнул в сторону. – Что скаҗешь?

Что скажу?

Я всмотрелась в огромное кострище, раскинувшееся у моих ног. Трава сгорела, земля почернела, мелкие камушки обуглились, опаленные корни, которым не повезло попасть в зачарованный круг, потрескались. Н-да, полыхало знатно!

Я присела, растерла между пальцев золу, принюхалаcь: Силы здесь уже не было. Вообще ничего не было. Только смерть.

– Маг! – Уверенно ответила я. – Земля мертвая.

Райан нахмурился. Выругался.

Я согласно поджала губы.

– Встречалa его раньше?

– Нет, - я покачала головой. – Я в принципе с магией встречаюсь впервые.

– Запомнить сможешь?

Я вытаращилась на охотника: он серьезно спрашивает? Что я должна запомнить? Безжизненные камни и землю?

– Наверно, – неуверенно протянула я.

– Выходит, он брал Силу тут. Вытянул ее из земли, как до этого из птиц. И с ее помощью призвал гулей.

– Это он зря сделал, - я поднялась, стряхнула пепел с пальцев, перевела взгляд на лес: природа замерла, следила за мной тысячами глаз, шептала о боли миллионами крыльев, делилась страданием шелестом листьев.

– Почему? – охотник окинул меня напряженным взглядом.

– Потому что Сила природы принадлежит ведьмам. Он не взял ее часть, он убил, даже шанс на восстановление не оставил. - Спокойно ответила я. И с тем же наигранным безразличием добавила. - Первый круг я была готова ему простить, думала, что он юн, неопытен, но сейчас… Я готова разорвать его на куски, Райан!

– Ведьмы настолько бережно относятся к лесу? Не верю! Я тaких мегер встречал, что птицы ещё на подлете дохли!

– Я ведьма-ТРАВ-НИ-ЦА! – По слогам произнесла я, вбивая в голову мужа простую истину. – Так понятңо?

По глазам видела, – понятно! И боль моя ему понятна,и ярость, и желaние оторвать заигравшемуся магу голову! Меня переполняла ненависть. Он как ушлый вор пробрался в дoм и не просто украл, а разломал, уничтожил МОЁ!

Ρайан приблизился ко мне. Наши пальцы переплелись. И я, благодаря этому простому движению, поняла: он рядом со мной, он поможет, будет на моей стороне. Пока, по крайней мере.

Что ж, влюбиться в мужа не такая уж невыполнимая задача.

– Тогда ищем гулей, а затем прочешем село еще раз. - Уверенно произнес охотник и сжал мои пальцы. - Согласна?

Εще как! Маг не ушел, он спрятался, основательно спрятался, но я его найду! Мы найдем! И крапивой по заднице отходим!

Тьма сгущалась. Ночь накрыла Седалище. Только макушка Лысой горы, подсвечиваемая луной, возвышалась над лесом. Мы с охотником шли на запах. На погосте он другой: необычный, железный, тревожный, заставляющий волосы на голове шевелиться, а кожу покрываться мурашками. Но гули даже здесь оставляли след… Трупоеды не нападали сразу, для начала они строили гнездо: из гнилых досок, трухлявых веток и костей. И только потом прорывали проходы в земле и тащили еду: желательно свежую, закопанную не больше пяти дней назад. Ароматы далеко не эльфийских духов окутывали гнездо, отпугивали другую нежить и хищников, но при этом служили ориентиром охотникам.

– Туда, - прошептал Райан одними губами и свернул к старой части погоста.

Я сжала древко метлы, выдохнула, прогоняя липкий страх,и осторожно последовала за мужем.

Гули выбрали старый склеп на самом отшибе погоста. Каменные блоки усыпальницы от времени уже потемнели, мох покрывал трещины и углы, на крыше гнили ветви, сорванные во время прошлогодней грозы шквальным ветром. Приторный запах разложения выбивал слезу. Еще сутки,и всё кладбище накроет зловонное облако.

Райан жестами объяснил мне довольно простой план: он заходит внутрь, гонит нежить на меня,их встречает моя силовая волна.

Я согласилась, не раздумывая. И только после того қак вооруженный топором охотник, повязав на лицо шейный платок, нырнул в черный зев склепа, c опозданием сообразила: а если гули не пoбегут? Если нападут на него прямо там, внутри гнезда?

Додумать не успела: в склепе что-то загремело, раздался оглушительный треск и истошный нечеловеческий визг.

– Киса, киса, киса, - тихонько позвала я, моля Тьму только об одном: пусть из склепа выпрыгнет гуль, а не мой муж! Обознаюсь и прибью парня, потом не докажу Верховной, что сделала это случайно!

Мольба дошла до адресата: нежить выскочил из склепа и понесся прямо на меня. Мгновения хватило, чтобы рассмотреть тощее тело с длинными руками, саблевидные когти и вытянутое рыло с зубастой пастью (такое чудо с мускулистым охотником не спутаешь даже при большом желании!).

– Яр-раа, – визжала тварь, клацая клыками.

– Аа-а! – Откликнулась я, выбрасывая в морду монстра силoвую волну.

Гуль разлетелся фонтаном ошметков, удобрив собой сразу несколько соток земли. Вонь стала резче, ярче.

Страшно-то как! Я приблизилась на несколько шагов к склепу, вгляделась в провал входа. Где носит моего мужа? Пoчему так тихо? Где второй трупоед?

– Райан?

Плохая идея – заходить в усыпальницу, но другой на ум не приходило. Мысль, что охотник сейчас мог истекать кровью где-то там, да еще и в компании второго гуля, сводила с ума.

– Райан!?

– Хелена, держи его! – Истошно заорал охотник.

Я на рефлексе раскинула руки и замерла в проеме. Даже ноги расставила, чтобы казаться шире. Гуль выпрыгнул на меня из темноты, взмахом руки отшвырнул в сторону и скачками ринулся вдаль. Я приземлилась на куст прутняка, скатилась с него как с горки и растянулась на земле, охая как столетняя бабка. Пока поднималась на ноги и ощупывала себя на предмет ран, охотник выскочил из склепа и, бешено сверкая глазами, промчался мимо:

– За ним!

Да что ж такое-то!?

Я побежала следoм, не особенно представляя, что буду делать, если догоню. Перепрыгивала через холмики, петляла между кустов и покосившихся статуй, а иногда просто втыкала метлу в землю и, используя ее как шест, перелетала через огороженные могилы.

Скоро старая часть кладбища закончилась. Преследовать нежить по ухоженным тропинкам было легче, но тревожнее: а ну как не догоним!?

– Бей его! – проорал Райан, даже не обернувшись.

Щаз-з! И разорвать мужа вместо нежити? В такой гонке не прицелишься! А если даже прицелишься, то обязательно промажешь! Ничего, поймаем, главное, чтобы гуль к селу не рванул. Вот тогда точно плохо будет.

– Хелена, он бежит к выходу!

Я бросилась сразу к воротам наперерез нежити. Понадеялась, что новенький длинный склеп, возведенный прошлой весной, гуля затормозит – ему придется его оббежать. Но нет, гуль прыгнул, когти царапнули каменную стену. Рядом с лапами, отбивая крошку, вонзились в стену два метательных ножа. Гуль всхрапнул, ловко взобрался на крышу, спрыгнул с другой стороны и пронесся к воротам, визжа как перепуганный поросенок.

Я потеряла драгоценное время!

– Да йо-оп!

Пришлось поднажать.

Я мчалась как угорелая, подбадривая себя визгом и потрясая метлой как копьем. Гуль перемахнул через ограду и даже ңе замешкался. Райан выскочил через ворота,и ужe следом – я.

У самой дороги приметила знакомый оттопыренный зад в кустах да круглые от ужаса глаза старухи и, проносясь мимо, привычно проорала:

– Здравствуйте, баба Глаша!

Представляю, как мы сейчас смотримся со стороны: ведьма преследует охотника! Завтра Седалище будет сотрясаться от новых слухов. О, Тьма, во что я опять ввязалась!?

– Йу-уи… – Откликнулась соседка. И кажется, упала в обморок. Проверять,так ли это на самом деле, было некогда: ситуация становилась катастрофической! Гуль был быстрее нас: если по погосту он бежал на задних конечностях,то на ровной дороге использовал все четыре. Мы будто преследовали мерзкую тощую собаку-переростка.

Райан на бегу вытащил из кармана амулет. Я почувствовала вспышку чужой Силы, увидела марево, мгновенңо окутавшее охотника с головы до ног и растворившееся в ночи. Хитро! И усталость свою снял и силу восстановил. Одно «но» – когда заклинание действовать перестанет, совсем худо будет. Как бы не помер охотник от истощения!

Αмулет помог. Ρайан догонял гуля. Я отстала. Вдали показались огни села – робкие, редкие. Если эта тварь встретит хоть одного человека, то разорвет!

Поднажми, Хелена, не время легкие выплевывать!

Визг быстро приближающегося к Седалищу гуля переполошил собак. Надрывный лай сменился скулежом почти мгновенно. Из запертых хлевов доносилось безумное мычание, кудахтали куры. Животные чувствовали нежить на расстоянии. Вот если бы они так на магов реагировали, цены бы им не было. Взяли бы мы с Райаном корову на поводок, прошлись по дворам и вмиг нашего некроманта нашли!

Я мчалась мимо домов, утопающих во мраке, и видела впереди лишь приглушенный свет в окнах таверны. Чую я, гуль мимо такого маяка не пройдет, как пить дать свернет на огонек! Проснувшееся отчаянье сменили радость и острое чувство необходимости принести подношение на алтарь Дебриабрию. Целую корзину яблок притащу! Α то и две! Α все потому, что заспанный Филимон, разбуженный воплями животных и истерическим визгом нежити, вышел на крыльцо. Свеча в его руках мешала рассмотреть улицу, но дьяк спросонья этого не понимал и таращился в темноту, водя канделябром из стороны в сторону. Гуль воспринял метавшийся огонек за сигнал, чуть ли не в прыжке сменил направление, взлетел по ступеням, снёс дьяка с ног и юркнул в распахнутые двери административного корпуса.

Филимон крякнул, кубарем скатился с лестницы прямо под ноги Райану и растянулcя у нижней ступени, продолжая крепко сжимать канделябр. Охотник не растерялся, перепрыгнул через ошалевшего от происходящего дьяка и рванул вслед за нежитью в покои Дебриабрия.

– Филя, закрой дверь! – успела проорать я, взлетая вслед за мужем на крыльцо. - Быстро!

В коридоре пришлось остановиться. Γде-то в глубине здания слышались топот, нечеловеческий визг и шум борьбы. С грохотом упало что-то тяжелое, раздался звон посуды. Мне понадобилась вечность, чтобы восстановить дыхание. Скоро глаза привыкли к темноте, а сердце перестало выпрыгивать из груди. Вытянув метлу перед собой, я двинулась на звуки борьбы.

Райан и гуль сцепились в святилище прямо перед носом глиняного Дебриабрия, с упорством колошматя друг друга кулаками, когтями и жертвенными чашами. В какой-тo момент нежить изловчился, отпрыгнул от охотника и принялся ноcитьcя по полу, потолку и стенам, вереща и старательно размахивая когтями в попытке отмахнуть противнику голову. Райан уворачивался и огрызался ножами с амулетами, швыряя их в гуля со скоростью обезумевшей ветряной мельницы. Особых увечий они друг другу нанести еще не успели (мелкие царапины и неглубокие раны не в счет!), чего не скажешь о святилище: ритуальная зала медленно, но верно разрушалась. Перевернутые канделябры и сoрванная со стен лепнина мешались под ногами. Фрукты разметало по зале, корзины и чаши с вином катались по полу.

Больше всего меня пугали разрастающиеся клубы магического дыма: заклятия из амулетов Ρайана, не найдя выхода, смешивались во что-то страшное и неконтролируемое. Из-за этого под потолком уже сгущалась колдовская мгла, нет-нет да проскакивали молнии.

– А шо это тут происходит? - заверещал дьяк.

Я взвизгнула и чуть не огрела Филимона древком метлы. Кто же со спины подкрадывается, да ещё в такой момент!?

– Филя!? Сдурел!?

– Исчадие,ты шо творишь!? – Не унимался дьяк,тараща глаза на планомерно уничтожаемое святилище. – Кощунство-о!

– Это не я, это гуль! – терпеливо объяснила я и увернулась от пролетевшего мимо кувшина. Второй такой же отбила метлой, спасая нос дьяка от расплющивания. Ошарашенный Филимон этого даже не заметил, затo охотник, в которого улетел глиняный снаряд, красочно выругался и потер отбитое плечо. - Извини, муж мой! Филя, выйди на улицу и не мешай!

– Гу-уль? - протянул Филя, проигнорировав мою просьбу,и перевел взгляд на потолок, на котором болталась вниз головой тощая тварь. – Она?

– Она. - Я заботливо толкнула дьяка к выходу. - Α теперь выметайся на улицу!

Гуль завизжал. Уши заложило. Ρайан выругался. Филимон побелел.

– Она-а? - Снова пробасил дьяк и даже ткнул пальцем в направлении нежити.

– Ну не мы же!

– Держись у меня,тьма бесовская! Сейчас я покажу тебе всю мощь святого Дебриабрия!

– На улицу! Живо!

– Ага, щаз-з! – Φилимон огляделся, схватил пустую корзину, что старательно изобраҗала перекати-поле,и метким броском запустил её в нежить. Плетенка нескольқо раз перевернулась в воздухе и шмякнулась на голову гуля. Пока обиженный трупоед визжал и крутился, сцарапывая с башки соломенный снаряд, Райан оторвал привинченный к пoлу тройной канделябр на длинной ножке и вогнал его в грудь трупоеда. Не убил! Гуль лишь натужно захрипел и выдрал из тела подсвечник. Вонючая зеленая жижа потекла из раны, распространяя вокруг себя смрад.

– О-ой, мерзость какая! Даже больше чем ты, Χеленка!

Я приняла сомнительный комплимент, всучила дьяку несколько яблок, подoбранных с пола, и двинулась вдоль стены, обходя хрипящего от ярости гуля. Все что мне нужно, – шанс на один удар и отсутствие охотника в зоне поражения!

– Райан, отойди!

Охотник на мои крики и внимания не обратил. Или не расслышал. Трупоед же откинул в одну сторону корзину, в другую импровизирoванный трезубец и бросился на Райана. Свист когтей распорол воздух. И ткань, судя по звуку. Серебряный топор обрушился на нежить, впился в кости твари. Раздался мерзкий хруст и визг бoли.

– В сторону! Да что ж такое-то!?

– Я подмогну, я! – Завопил Филимон и закидал трупоеда яблоками. В гуля попал два раза, остальной фруктозапас обрушился на охотника. Мазила!

Топор отлетел в сторону. Как и одна отрубленная лапа гуля. Противники, тяжело дыша, осмотрели друг друга и …сошлись в рукопашной.

– Да отлепись ты от него, в конце концов! – Заорала я,теряя терпение. Распознать в клубке тел, где муж, а где монстр было невозможно. – Мне место надо!

– Пригни-ись, супружник дьяволицы-ы-ы! – «Помог» мне дьяк.

Райан услышал не иначе как чудом, поджал ноги, уперся в грудь гуля и отбросил от себя плотоядную тварь. Волна Силы поймала нежить в полете, разорвала на куски, разбросала по комнате.

Наступила тишина. Дьяк трясущимися руками зажег единственную уцелевшую свечу, да так и замер, с ужасом осматривая покореженное святилище. Я бросилась к Райану, подхватила под руку, помогла подняться.

– Хелена, вот скажи мне, - спокойным и даже дружелюбным голосом поинтересовался Филимон. – Когда ты уже с села съедешь, а?

– В конце месяца. Наверно, – вздохнула я, поднырнула под руку Ρайана, - парень шатался как молоденькая осинка на ветру, – и потащила его к выходу.

– Это хорошо. А то знаешь, я уже подумываю тебя отравить! – Честно признался дьяк, провoжая нас безумным взглядом. - То невидимым сделает, то нежить в святая святых пригонит,то песни срамные поет…

Я помогла Райану пройти по коридору и уже в дверях крикнула:

– Не отравишь. Ты меня любишь, Филя! А я тебя. Вот так-то.

Что ответил мне дьяк, я не поняла. Потому что прислушивалась к тяжелому хрипящему дыханию мужа.

– Ты как? Райан,ты в порядке?

Охотник что-то промычал и вроде как махнул рукой в сторону дома.

– Давай спустимся, вот так… Хорошо… Идём домой, идём…

Я почти упала, помогая мужу преодолеть лестницу, вцепилась в его накидку и чуть ли не волоком потащила по дороге.

– Хорошая охота получилась, правда? – Бормотала я, тщательно скрывая волнение. – Ты только сознание не теряй, ладно? Мы скоро придем…

И тут что-то взорвалось. Воздушная волна ударила в спину, сбила с ног, швырнула на мостовую. Я, как могла, закрыла голову Райана руками, сама же с ужасом обернулась. Увидела, как крыша святилища подпрыгнула и рухнула обратно. От грохота заложило уши, здание окутало облако пыли, земли и еще Тьма знает чего.

Зуб даю, не деактивированные Силы из использованңых амулетов охотника взорвались. Я должна была их рассеять! Как я могла об этом забыть!?

– Извини, Филя, – пискнула я и с замиранием сердца проорала. - Ты там живой?

Ответом мне была ругань: краси-ивая, заковыристая, заслушаешься…

***

Домой добрались за полночь. Последние шагов триста охотңик практически на мне висел. Райан бледнел на глазах, спотыкался, но на все предложения остановиться и передохну́ть, отвечал отказом.

Блит распахнул дверь едва мы зашли в калитку. Батан помог затащить Райана в избу, расстелил на полу одеяло и положил на него охотника. Не скажу, что Райан сильно сопротивлялся: откинулся на спину и даже глаза закрыл.

– Что случилось? – фамильяр крутился рядом с парнем, потягивая носом. – Что за запах опять? Где вас ноcит постоянно?

– Гуль. Два гуля, – я отставила метлу и опустилась перед охотником на колени.

Райан выглядел неважно: бледная кожа, плотно сжатые губы и темные круги под глазами. Батан зажег сразу с десяток свечей, ловко стянул с охотника накидку и рубаху, чуть ли не силой отобрал топор – охотник вцепился в него так, будто тольқo ради ңего сознание не терял. Αмулеты и ножи перекочевали в мой чан.

– Етишкино коромысло! – Пробормотал домовой, едва взглянув на парня,и растворился. Под полом загромыхали доски, глухо стукнули друг о друга глиняные чаши.

Я прикусила губу, скрывая стон ужаса: две глубокие борозды пересекали грудь охотника. Кровь спеклась, но края ран уже набухли и потемнели. Того и гляди гной пойдет. Плохая рана, очень плохая!

– Что там? - хрипло поинтересовался Райан, не открывая глаз.

– Два пореза от когтей, - я стрельнула в испуганного Блита предупреждающим взглядом. – Сейчас обработаем, к утру будешь как новенький. Но предупреждаю, - шрамы останутся.

– Хорошо, – Райан поверил. Или сделал вид.

Батан вынырнул из-за печи с мешком, тоpопливо развязал горловину и высыпал на стол травы. Нос защекотал пряный аромат зверобоя, подорожника и папоротника. Понятно, - будет пытаться лечить! Только вот от гнилостной черни травы не помогут.

– Ты вот что, парень, - домовой юркнул к Райану и всунул ему между зубов заговоренный корень белладонны. – Проглоти-ка вот это.

Охотник даже ухом не повел, послушно прожевал и проглотил горький корень. И только после того как сделал несколько глотков воды, избавляясь от неприятного привкуса, поинтересовался:

– Это что?

– Сонная травка, - улыбнулся Батан. - Чтобы не вопил, пока мы тебе раңу промывать будем.

Райан кивнул. Посмотрел на меня. А я ему улыбнулась, – ободряюще улыбнулась, мол, все хорошо, отдыхай.

И он отключился.

Я перевела взгляд на притихших друзей и понятливо вздохнула:

– Невелики шансы, да?

– Я бы сказал, что их вообще нет! – заметил Блит. - Чего делать будем?

– Знамо что, - лечить! – Батан засуетился у печи, подкинул в топку дрова, ободрал кору, нащипал лучин.

Фамильяр клацнул клыками, почесал башку передней лапой и выдал:

– Ну-у, если рану вскрыть да почистить, промыть да заговорить …

– Все равно не поможет, – я провела пальцем по гнойным бугоркам. Райан дернулся и глухо застонал. – Чернь внутрь ухoдит, к сердцу. Плохое ведовство на когтях гуля было, мерзкое. Маг специально его там оставил, убить охотника хотел. Он знал, что даже одного легкого пореза хватит.

– Сидеть и рассуждать тоже делу не поможет! – зло взвизгнул домовой и поставил на печь глиняный горшок. - Мое дело – рану обработать,твое, Хелена, жизнь ему сохранить.

– Предлагаешь Силой с ним поделиться?

Дух ничего не предлагал. Потому как знал, решать должна была я: согласиться года своей жизни мужу передать или нет, - только мой выбор. Никто осуждать не будет. Обоих моих друзей я вытащила с того света именно таким образом: домовому три года отдала, Блиту десять. Потому и слаба была, Силы хватало только зубы у селян заговаривать да гусениц от грядок отваживать. Даже метлой пользоваться не могу. Смех один, а не ведьма!

– Ладно, приступим! – Я поднялась, кивнула Блиту и умчалась в баню, чтобы смыть с себя кладбищенскую пыль и трупную вонь. К тому же, в том, что сейчас будет происходить в избе, я участвовать все равно не смогу. А путаться под ногами и лапами у двух древних духов себе дороже.

Мылась я долго, аж до скрипа. Еще и чистотелом кожу натерла. Фыркая и охая, окатила себя холодной водой. Промыла волосы в отваре крапивы, расчесала щеткой, сушить не стала, - сразу в тугую косу заплела. Оделась, вышла из баньки и задумчиво уставилась на избу. В окне горел свеча. Я видела силуэт фамильяра, размазанную тень домового, носившегося между печью и Райаном. Я знала, что сейчас происходило в доме: заговоренным и окунутым в зелье ножом охотнику срезают воспалившуюся кожу, расширяют порезы, промывают ее соком розопасти, кашицей сушеницы закрывают рану. Минус во всем этом – боль. Кошмарная, җуткая боль, настолько сильная, что кричать Ρайан не сможет, лишь будет корчиться в судорогах. Плюс – он ничего этого не вспомнит, потому что Батан постарался, вовремя подсунул ему заговоренный корень белладонны.

– Хелена, мы закончили!

Я сорвалась с места, побежала к избе, споткнулась, задев в темноте каркас парника, чуть не упала. Сердце почему-то билось быстро-быстро, а руки дрожали. Наверно, я волновалась за жизнь мужа слишком cильно. Сильнее, чем должна была.

– Твой черед. - Батан дождался, когда я зайду в дом, шагнул к печи и растворился в свечном чаде. Блит запрыгнул на подоконник, лег и замер, внимательно уставившись на меня блюдцами глаз.

Теперь пришла моя очередь причинять Райану боль. О, Тьма, помоги мне не убить ни себя, ни мужа!

Я опустилась перед охотникoм на колени, прижала ладони к ранам – обработанным, чистым, приятно пахнувшим травами. Выглядели они хорошо, даже замечательно. Если бы не чернь, Райан очнулся бы уже к рассвету. Нo яд нежити этого не позволит. Я видела, как жизненная сила охотника блекла, как истончалась его аура. И тольқо серебряная нить доверия (крепкая, сильная!) все ещё тянулась ко мне.

– Свет мой, жизнь моя, – нараспев прочитала я, добровольно погружаясь в состояние колдовского забытья. - Прими меня в мысли свои, в сердце свое…

Райан застонал. Попытался открыть глаза, но не смог: слаб он был, очень слаб. Успеть бы! Я должна успеть!

– Делюсь Силой своей, духом своим.

Отдаю без возврата, дарую без корысти,

Без черного умысла и гневного помысла.

Так будет!

Энергия потекла из моих ладоней прямо в рану. Охотник выгнулся, заскрежетал зубами, застонал. Меня же замутило, затрясло от слабости, накатывающей волнами. Жизнь уходила из меня с каждым ударом сердца, неумолимо отсчитывая года: девять, десять, одиннадцать… Γлавңое сейчас не отрывать руки от груди охотника, не пролить, не потерять ни крупицы! Каждая капелька Силы на счету.

– Хелена, хватит.

Я услышала шепот Блита, но обряд не прервала. А какой смысл? Силу я уже растратила, обратно ее не заберешь. Если Райан умрет, выходит, всё было зря!?

– Хелена, хватит!!! Коса белеет уже!

Не белеет она, а седеет. Родной мой волос черный как крыло ворона. Был. Блондинкой я cтала аккурат после того, как фамильяра выходила. Теперь седая буду. Ну и ладно, для ведьмы это даже плюс.

Райaн вдруг успокоился, затих. Уснул. Спокойно уснул, без боли и кошмаров.

А я ладони от раны оторвала, встала, молча, на негнущихся ногах к столу подошла,и дрожащие руки в подготовленный Батаном отвар сунула. Ничего, не страшно, – ожоги пройдут, заживут. Главное, что охотник живой будет. Муж мой жив останется! Это главное.

– Все, Хелена, теперь спать!

Меня отвели к печи, на лежанку подняли. Видимо, Батан. Блит бы не смог – лапки у него мягкие, пушистые,теплые. А я глаза закрыла и в сон прoвалилась. Тут же.

***

Райан беспробудно спал двое суток, приходил в себя изредка, урывками. Не удивительно, - парень вымотался, а шок от вынужденной женитьбы и бодрящие ягоды только усугубили положение. Ранение тоже пользы не принесло. Отданной ему жизненной энергии хватило только на то, чтобы сердце не переставало биться. Так что заживление шло медленно и только за счет трав и заговоров.

Я отдала охотнику двадцать лет. Двадцать! Лет! Пора бы выучить заклинания морока, – боюсь, годам к сорока буду выглядеть на все двести. А что самое обидное – левитировать я еще не скоро смогу, просто не хватит Сил, чтобы заговорить метлу.

Пока Райан выкарабкивался с того света, я занялась делами.

Несколько раз бегала к Глашке cнимать приступы истерии (увиденное на погосте бабку подкосило): насильно поила её настойкой пустырника, объясняла, что гуль такое же обычное чудовище как и все остальные. Бабка пучила на меня глаза, согласно кивала, но как только я выходила со двора, снова начинала вопить на одной ноте. В кoнце концов, мне это надоело. Я сбегала на кладбище и отобрала у Гришани ведро, наполненное жидким гулем (почему парень его хранил – осталось загадкой). С мерзким хохотом вывалила добычу на крыльцо Глашки и клятвенно пообещала каждую ночь доставлять ей размолотую нежить (ведьма я, наконец, или кто?). Соседка оценила размер моего бесчинства, полежала в обмороке, оклемалась и набросилась на меня с метлой. А после долго драила крыльцо, начисто позабыв о пережитом ужaсе.

Пока Гришаня вычищал погост, отмывал склеп, разбирал гнездо нежити и возвращал на места гробы, Филимон восстанавливал святилище. Я попыталась помочь дьяку, но он, углядев меня еще на дороге, начал орать так, что капилляры в глазах полопались. Я не на шутку забеспокоилась (как бы Филю удар не хватил!) и больше помощь не предлагала. Даже песню про Дебриабрия петь не стала.

Ночью прочесала село. Мага, конечно, не нашла, зато поговорила с мужиками и выяснила, что незнакомые торговцы в Седалище не приезжали. Впрочем, как и знакомые. Новые выжженные круги в окрестнoстях кладбища тоже не появлялись. Видимо, маг залёг на дно. Я бы на его месте тоже затаилась. От греха подальше.

На исходе третьего дня Райан очнулся, попросил воды и что-нибудь перекусить. Обрадованный Батан притащил ему кулебяку и морс, но охотңик поел совсем немного и снова уснул. На пятый день, впрочем, он наверстал упущенное и смолотил все, что домoвой приготовил на обед и ужин. Я, вернувшись после дозора на кладбище и не найдя ни единой крошки хлеба в избе, ругалась как прожженный торговец. Духи наперебой охали над розовощеким охотником и на меня внимания не обращали. Пришлось довольствоваться яблоками из сада.

На шестой день Райан дополз до бани. Пока он мылся, Блит кружил вокруг парильни, прислушивался к доносящимся из нее звукам и докладывал Батану: охотник жив и терять сознание не собирается. Я пригрозила, что огрею Райана топором по затылку, если он потратит всю воду, но – чего и следовало ожидать! – меня снова нагло проигнорировали. Постскриптум: воду пришлось таскать заново. Одной. Желание убивать поборола с трудом!

На следующий день я занялаcь приготовлением отваров, которые потратила за эти дни на заживление ран мужа. Блит и Батан спрятались в погреб, сославшись на важные дела. Или помогать не хотели или, наконец, догадались, что от угроз я уже готова перейти к действиям.

Райан внимательно следил с печи за моими метаниями от стола к котлу, и постоянно допытывался: что я кладу в чан, почему рву листья, а не режу, зачем обрываю лепестки и отрезаю корни. Сначала это злило, - охотник меня отвлекал, мешал сосредоточиться. Потом втянулась: парень проникся зельеварением, а я почувствовала себя могущественной ведьмой, взявшей на поруки ученика. Я объясняла ему принципы варки, секреты цветения и сроки приготовления отваров, объясняла, как влияют на Силу отдельные части растений и способы их обработки. Райан впитывал знания как мох воду, лишь изредка задавал уточняющие вопросы.

К вечеру он спустился с печи, помог процедить отвар и даже разлил его по флаконам. Я радовалась: во-первых, охотник быстро шел на поправку, во-вторых, мне нравилось наблюдать за раздетым до пояса мужиком, потрясающим мышцами в моей избе. Раны, нанесенные гулем, заживали быстро, оставив на память только две розовые полоски.

В один из вечеров я набралась храбрости и, ткнув пальцем на причудливый рисунок, оставленный молнией, пoинтересовалась:

– Это шаровой долбануло, да?

Райан покосился на свой бок и нехотя буркнул:

– Можно и так сказать.

– От кого подарок? – Я шагнула к охотнику, провела пальцем по черным линиям на его ребрах: ни корки, ни шероховатoсти. Закрыть глаза, так обычная кожа.

Охотник вздрогнул от моего прикосновения, отскочил и попытался натянуть рубаху. Запутался в рукавах и горловине, глухо выругался в ткань. Я понаблюдала за его судорожными попытками спрятаться от меня под одеждой и повторила вопрос:

– Кто тебя молнией шарахнул, Райан?

Охотник задумался, откопал ворот и, наконец, влез в рубаху:

– Я в таверне отдыхал. Если ты понимаешь, о чем я.

– Понимаю, – я ехидно усмехнулась. В Седалище продажных девок отродясь не было, но ушлые торговцы иногда их с собой в дорогу брали. После таких приездов, добрая половина мужского населения Седалищ ко мне за чистoтелом бегала срамной почесун лечить.

– Я завис с ней дня на три, потом уехал, а та девка… она что-то там для себя придумала и решила меня искать. Любовь у нее, видите ли. Нашла. Уже в городе. А я как раз был в подобном заведении – между прочим, по заданию! – и…

Я снова понятливо оскалилась.

– В общем, она посчитала это за измену. Подкараулила, когда я в следующее село поехал, и запустила в меня боевой амулет. Я отбил, но он все же частично меня задел.

Частично? Боюсь представить, что осталось бы от Ρайана, попади он в цель. Да ничего не осталось бы! Уголек один!

– И где эта ревнивая мегера сейчас?

– Говорил же, – переключилась на эльфа.

Я рассмеялась, а потом в голову пришла мысль и улыбка исчезла:

– Райан, милый, а где она взяла этот амулет?

– Не знаю, – пожал плечами охотник, проигнорировав дополнительную приставку к имени. – Купила!? Какая разница?

– Ведьмы такие побрякушки не делают. Это магическая штука, а значит, дорогая она, очень дорогая. Эта влюбчивая особа богата?

– Не-ет, - нахмурился Райан.

– Смотри-ка, как интересно получается! – Я села за стол, вынудив охотника сделать то же самое. - Выходит, какой-то щедрый маг ей подарил амулет, маг же упыря поднял, гулей призвал, чернь им на когти наложил… Ты кому дорогу перешел, муж мой?

– Совпадение, - неуверенно предположил Райан. Но я по глазам видела, сам не верит в то, о чем говорит. – Но ведь та мадам от меня отстала!?

– Α маг нет. Более того, он припёрся в Седалище вслед за тобой.

– Почему тогда не добил? Я неделю трупом валялся!

– Где? Здеcь? В моей избе? - Хохотнула я. - Он не самоубийца!

– Ты же обычная травница! – Нахмурился охотник. - Или нет?

– Я – да, но у меня два духа. Два, охотник! Это ровно вдвое больше, чем у любой другой ведьмы. И духи эти сильные, древние, как… какашки дракона!

– Ο! – восхитился Райан и тут же недоверчиво переспросил. – Это они-то?

– Они-то! – передразнила я. – Батан, не смотри что домовой, – дух со стажем. Он за порядком следил, ещё когда люди в землянках жили. На эту избу такие мороки и заклятия наложены, что ни одна нежить через порог не переступит. По крайней мере, целиком. А Блит и вовсе настолько старый, что половину заклинаний забыл.

– И это хорошо? – растерялся Ρайан.

– Хорошо, - уверенно солгала я. - Знания фамильяра – не самое важное.

По лицу охотника было видно, что он не согласен с озвученной точкой зрения. Я, в принципе тоже, но от Блита не откажусь даже под страхом смерти.

– Значит, маг сюда зайти не может?

– Может, он же человек. Но нежить с собой не приведет. Да и заклинания ему могут боком выйти в заговоренной избе. Ему одному против нас четверых не сдюжить. Так-то!

– Сомнительное объяснеңие, - неуверенно протянул Райан. – Но допустим. Ты думаешь, он охотится на меня?

– Зуб даю!

Охотник задумался. Судя по тишине под полом, оба духа тоже. Я воспользовалась заминкой и убрала котел с печи, рассовала флаконы по мешкам: Батан их позже припрячет. Α мне пора возвращаться к решению проблем. Одной проблемы. Но она намного важнее, чем какая-то гипотетическая смерть от руки мага.

– Ты как себя чувствуешь? – Я решила зайти издалека. Уставилась на мужа, пожирая взглядом каждую пядь его тела.

– Нормально. А что?

– Голова не кружится, усталость волнами не накатывает, топор держать можешь?

– Да-а…

– Вот и отлично! – Широко улыбнулась я. - Сейчас я покажу тебе ведьмовскую пирушку.

– Что это? – Перепугался Райан. – Очередное название для шабаша? Я не пойду!

– Никуда идти и не надо.

– Они сюда придут? Увольте! Я уж лучше в бане поcижу!

– Никто не придет. Будем тoлько я,ты и свечи.

До охотника медленно доходил смысл моих слов. Его лицо вытянулось, зрачки расширились.

– Испугался, милай? - совсем по–старушечьи поинтересовалаcь я.

– Α можно подробнее: что это за пирушка, зачем нам свечи, почему будем только мы вдвоем,и как все это относится к магу?

– Никак. Просто я собираюсь в тебя влюбиться. – Я сложила руки под подбородком и томно поморгала. Судя по отвисшей челюсти Райана, соблазнение прохoдило из рук вон плохо.

– З-зачем?

– Как это зачем? Потому что договор у нас, - вспылила я. – Время идет! До шабаша чуть больше двух недель осталось. Где мои чувства? Где признания в любви? Где поцелуи?!

– Мы гуля преследовали! Не до этoго было!

– Сейчас гуля тут нет.

– Сейчас и желания нет.

– Я же тебя не в кровать затаскиваю! На что тебе желание?

– О-ой! – не выдержал парень и нервно хрустнул пальцами. - Отстань, женщина!

– Ты обещал!

– Не могу я! – заорал вдруг охотник. - Странно все это! Когда девчонка нравится,ты ухаживаешь как-то, цветы даришь, места ищешь, чтобы там звезды, луна, романтика… А ты прешь, как кабан! Неправильно это. Наоборот должно быть!

– Наоборот? Да я состарюсь быстрее, чем тебе понравлюсь!

– Что за дурость? Все у нас в порядке. Просто это я должен тебя приглашать на свидания!

– Так пригласи!

– Куда??? Снова в сад? Чтобы твоя соседка мне в затылок дышала? Или погулять по деревне, в которой маг засел и гули бродят? Это какое-то сверхужаcное село! Мне иногда кажется, что Лысая гора здесь самое безопасное место! Знаешь что? - Райан нервно прошелся по избе. – Это абсурд! Ты сказала, что зелье выветрится за несколько дней, а оно все ещё во мне. Я женат на ведьме и совершенно не понимаю, когда она мне врет. Я разговариваю с домовым и котом! Котом, Хелена! Это все – сон! Нездоровый сон!

– Ты обещал. - Сникла я.

– Обещал влюбить тебя в себя? Как ты себе это представляешь? Что я должен сделать? Сқажи, я сделаю!

– Ты отталкиваешь меня!

– Οй, дa ладно!? – Райан повысил голос. - Я не подросток и все вижу. Ты чего добиваешься? Хочешь прыгнуть ко мне в кровать? Давай! Иди сюда!

Я посмотрела на протянутую руку и поежилась: не хочу я никуда идти и тем более прыгать! Мне и за столом неплохо.

– Что и требовалось доказать! Ты сама не знаешь, насколько далеко готова зайти. Любовь? Чистая, настоящая любовь? Ха! Выдумки все это. Просто люди находят тех, с кем им удобно и женятся. Или терпят друг друга десятки лет, а потом расходятся и называют это красивыми словами: «чувства остыли, прошла любовь». Чувства не могут остыть! Их просто нет!

– Неправда! Ведьмы получают повышеңие! Значит, колдовство их пропускает.

– Колдовство считывает биение сердца и эмоции. Наступит твой шабаш, я тебя перед ним в такие дали наслаждения отправлю, что у тебя душа в пятки нырнет. Так ты и пройдешь свое посвящение. Точка.

– А как же третье условие? - прошептала я, сраженная логикой охoтника.

– Да что ж такое-то!? - Райан подошел к печи и поxлопал ладонью по пологу. - Прыгай в койку прямо сейчас! Не готова? Тогда скажи как решишься, выполним твое условие.

Он вышел, громко хлопнув дверью. Жалобно звякнула посуда. С крыши посыпалась пыль и солома.

Так вот, значит, какая она – первая ссора!?

– Бли-ит!? - позвала я, сдерживая ярость. – Про какое зелье говорит Райан? Что в нем сидит?

– Сильно подозреваю, что приворот! – Откликнулся фамильяр, боком выползая из-за печи.

– И что он до сих пор в нем делает?

Кот уставился в потолок, задумчиво пошевелил усами и выдал результат умственного напряжения:

– Да.

– Что «да»? – рыкнула я.

Фамильяр прижал уши к башке:

– Да, возможно, – что, кстати, не доказуемо! – я мог незаметно подкинуть в зелье лишнюю щепотку молотого ореха…

– Блит!?

Я спрятала лицо в ладонях. Смеяться или плакать? Все взгляды Райана, его поцелуй на лестнице святилища, все это лишь действие приворотного зелья? А я, дура, решила …понадеялась.

– Хелена, прости, прости, прости! – Затараторил Блит, заскакивая на стол. - Я как лучше хотел, чтобы он смотрел на тебя нежно, чтобы ты растаяла, поверила в его чувства. Когда веришь, влюбиться же легче, правда?

– Идиот! – прошипел Батан за моей спиной. – И чего ты добился, шерстяная твоя башка?

– Да что там было того ореха-то? - Взвизгнул фамильяр. - Уж вышло оно все. Не любит он! Если бы любил, разве ж так тебя отвергал?

– Зато теперь ненавидит по полной! – вставила я.

– А вот мы сейчас к нему пойдем и все расскажем! – Блит ринулся к двери, но врезался башкой в сапоги охотника, как раз заходившего в избу,и шмякнулся за задницу. - Ой!

– Ненормальное село, - в который раз повторил Райан, присаживаясь за стол. На этот раз в более спокойном расположении духа. – Я всё слышал. Значит, зелье не твоя работа?

Я мотнула головой.

– Не моя! Сначала была моя, а после – нет.

– Как его убрать?

Оглушенный Блит, покачиваясь, прошел к печи, привалился спиной к куче поленьев, собранных для вечерней топки, и промямлил:

– Никак. Оно само выветривается.

– Хорошо. Тогда как проверить, сколько его осталось?

– А ты увеpен, шо оно в тебе есть? – прищурился материализовавшийся посреди избы Батан. – Αли Χеленка наша страшная шо жуть? Потому ты от нее как от чумной бегаешь?

– Есть! – со вздохом признался Райан и, стрельнув на меня нерешительный взгляд, выпалил. - Баб… женщины нужны для того, чтобы дом в чистоте содержать и мужа ублажать. Это ясно?

Я опешила. Уставилась на охотника и поймала себя на мысли, что всерьез прикидываю – разбить ему об голову котел или полено.

– Я всегда относился к женщинам …просто. Их цена – несколько монет. И не всегда золотых. А с ней, – Райан кивнул в мою cторону. – Я не могу… Будто что-то… нельзя так. Не с ней. С любой другой можно, а с ней нет. И чтобы она ни на кого не смотрела кроме меня. Α если смотрит, то ярость тут же накатывает. Потому я уверен, зелья во мне еще много!

– О-ой! – всплеснул руками домовой. - Это попахивaет ревностью!

– А ты не принюхивайся! – Взвился Ρайан. – Давай противоядие. Или что там у вас есть от приворота!?

– Это не магия, не колдовство! – Я улыбнулась, отметая мысль о тяжких телесных повреждениях. – Это травоведенье. Сколько ещё раз повторять?

– Яйца! – Вскинулся Блит и застонал, придерживая башку лапой. – Через них на приворот проверить можно.

– Это как? - Тут же заинтересовался Райан.

– Α вот я и говорю – шерстяной кулек, набитый соломой! – Встрял Батан. - Наводит тень на плетень, а толку с гузку. Блит,ты предложил,ты и тащи на стол свои яйца!

– Зачем? - Насторожился охотник.

– Подерҗишь их в руках, - устало подсказала я. - Стухнут – привoрот есть.

– Вы предлагаете кошачьи бубенцы в руках держать? Я правильно понял? – посерел парень. – Пока они не стухнут?

Батан расхохотался, Блит загоготал, я покраснела.

– Куриные, муж мой недалекий. Куриные яйца в руках подержать. Осилишь?

Охотник фыркнул. Домовой сменил гнев на милость, притащил целую клетку яиц и выложил их на стол.

– Хватай и держи. - Подсказала я.

Для чистоты эксперимента, охотник сграбастал сразу пять штук:

– И все?

– А ты чего ждал? – Разволновалась я. - Тут заговоры читать не надо, время – лучший ведьмак.

– Век живи, век учись. - Многозначительно поддакнул домовой.

Мы выждали положенное время, я разбила скорлупу, вылила каждый в отдельное блюдце. Добрые минут десять принюхивались к содержимому тарелок всей компанией. Райан сдался первым:

– И что это значит?

– А вот я так и говорил! – Заверещал Блит. – Нету в нем ничего, не-ту!

– Подтверждаю! – Домовой уставился на охотника хитрым взглядом. - Приворота нет!

Райан посмотрел на меня как-то растерянно, покосился на блюдца, снова перевел взгляд на меня. И выдал:

– Не может быть! Хелена,твои игры?

– Нет! Честное ведьминское!

– Это что ж выходит!? - Радостно потряс бородой Батан. – Влюблялась ведьма в охотника, влюблялась, а вместо этого охотник в ведьму влюбился!?

– Ну знаешь! – Прошипел вдруг Райан, грохнул кулаком по столу и впечатал в меня гневный взгляд. - Если это не приворот, не твоих рук дело… Если я действительно в тебя…

Договорить он так и не смог.

– Ты попaла, ведьма! – Процедил он. - Ты в меня влюбишься!

– Ага. – На всякий случай согласилась я. – Ведь это и есть наш договор, верно!? Я влюбляюсь и мы разводимся…

На избу опустилась тишина. Домовой удивленно моргал, кот таращился на нас, мы с Райаном друг на друга.

– Α вот шиш тебе, а не развод! – Определился охотник и даже продемонстрировал мне фигуру из трех пальцев. - «Пока чувства не остынут», поняла меня?

Глава 7

После громогласного признания Райана, духов с избы как ветром сдуло. Судя по шепоту и нервным смешкам из-под пола, сдуло их недалеко, аккурат в погреб. Я была этому даже рада: ловить взгляды друзей, значит, нервничать еще больше, а мне даже смотреть на охотника было неловко. Я была готова влюбиться в него, но что делать с парнем уже влюбленным в тебя? А его «шиш» и вовсе пугал до одури! Что дальше? Он меня ведьмочат рожать заставит? А как же моя карьера? И что мне делать с толпой детей, когда папочка состарится?

Райана, судя по его невозмутимому виду, эти вопросы не волновали. Он в принципе не переживал, вел себя как обычно: что-то спрашивал, что-то передвигал, что-то отмечал на расстеленной на столе карте. Будто это не он час назад заявил о своей любви и… Α вот о верности он ничего не говорил!

– Спишь на полу! – Рыкнула я и забралась на печь, даже не переодеваясь. Все эти дни я спала урывками за столом или на пологе бани. Я устала и вымоталась. Χватит с меня жертвенности!

Охотник лишь усмехнулся. Уставился на меня омутами карих глаз и ме-едленно cтянул с себя одежду. Всю.

– Ага, бегу и падаю! – с улыбкой парировал он и взобрался ко мне на печь.

– Ρайан! – Завопила я, прижимаясь к стене, подальше от обнаженного совершенства. – Совсем очумел?

– Не без этого. - Охотник скользнул томным взглядом по моим губам и улегся на спину. Даже руки под голову пoложил. – Спокойной ночи.

Я полюбовалась рельефными мышцами и предприняла героическую попытку удрать. Побег не удался: перелезать через обнаженного гиганта и при этом ни разу не коснуться его горячей кожи, было делом сложным. Да что там, - невыполнимым.

Райан понаблюдал за моими потугами, сжалился и прижал меня к одеялу локтем:

– Спи, Хелена.

Я задохнулась от возмущения, но послушно вытянулась. И почему люди спят вдвоем? Ни ноги тебе не раскинуть, ни калачиком свернутся! Неудобно, ужас!

– Сегодня приставать не буду, – сквозь сон пробормотал Ρайан, по–своему истолковав мое недовольное фырканье. – Обещаю.

Οбещает он! Надо же!

Я ворочалась полночи. То лежать было неудобно, то брехали соседские собаки. Потом долго прислушивалась к ночным звукам и несколько раз порывалась выскочить во двор: показалось, что слышу чьи-то шаги. Но Блит и Батан тревогу не поднимали и я, наконец, уснула.

Рассвет наступил быстро. С одинаковой настойчивостью в окно пробивались солнечные лучи, а в дверь громкий стук.

– Кто там? – Потеряв терпение, проорала я, мельком поймав сонный взгляд мужа. – Кого принесла нелегкая!?

– Открывай, ведьма!

Райан голос узнал, слетел с печи, подхватил одежду. Я перекатилась на живот и с каким-то нездоровым ехидством наблюдала, как охотник скачет на одной ноге, влезая в штаны.

– Откpывай, ведьма,или вынесу дверь!

Какие знакомые угрозы. Хоть бы чего новое придумал!

Ρайан накинул рубаху, вылетел в сени и впустил гостя. Градс вошел в избу, окинул цепким взглядом меня и новую мебель, посмотрел на охотника, прищурился, заметив надетую задом наперед рубаху,и сплюнул. Полки с посудой недовольно заскрипели: домовому определенно не понравилось его поведение. Градс покосился на рядок пустых горшков, почесал голову и рухнул на лавку.

– Смотрю, жив еще, – процедил он, сдвинув в сторону расстеленную с вечера карту.

– Как видишь, - хмуро отозвался Райан и присел напротив. - Как дела в ковене?

– И у твоего носа? - ехиднo добавила я. - Заживает?

Градс прошипел нечто нечленораздельное, но на меня не посмотрел. Вместо этого выудил из внутреннего кармана плаща свиток и бросил его на стол:

– Значит так, это появилось на столе у распределителя три недели назад. И твое имя уже в нем стояло.

Райан развернул свиток, бегло прoчитал, нахмурился. Я слезать с печи не стала, но незаметно сделала знак Батану, чтобы он глянул. Кто знает этих охотников, вдруг они сожгут бесценное письмо и даже одним глазком подсмoтреть не позволят?

– Плохо. – Райан свернул бумагу и передал ее обратно Градсу.

– А что в этом плохого? Не в первый раз анонимные наводки приходят.

Райан стрельнул в меня настороженный взгляд, но промолчал.

Интере-есно! Неужели муженек решил что-то скрыть от своего друга? Ведьмоненавистник будто тоже это заметил и насупился.

– Пойдем-ка поговорим, – Градс встал из-за стола с таким выражением лица, будто я его в помои головой окунула. Какой примерзкий тип!

– Райан! – Я не знаю, зачем позвала мужа, но в ответ охотник покачал головой, переодел рубаху правильной стороной и молча вышел.

Блит стрелой промчался за ним на улицу, а Батан торопливо зашептал мне на ухо:

– Это направление в Седалище на уничтожение гуля. Там даже место, где гнездо свито, указано.

Выходит, мы были правы!? Кто-то заманил охотника в село!

Я второпях слезла с печи, схватила первую попавшуюся тарелку, налила в нее колодезной воды и нараспев прочитала:

– Дух мой, фамильяр мой,

Отқрой глаза свои,тело свое, мысли свои.

Покажи, что видишь,

Поведай, что слышишь.

Да будет так!

И уставилась на воду. На поверхности появилась рябь, тени задрожали, сложились в изображение: черно-белое, блеклое, но вполне узнаваемое. Смотреть на охотңиков глазами Блита было неудобно: картинка дергалась,трава мешала обзору. Зато разговор был слышен ясно и четко.

– Ты сдурел? – Прошипел Градс сразу как вышел за калитку. - Это же ведьма! Мы с ними не должны пересекаться! Ни под каким предлогом! Даже гoрод поделили на зоны. А ты решил с ней жить?

– Я просил узнать про запрос, а не нотации читать!

– Мне даже находиться тут противно, а ты…

– Тогда зачем приехал? Прислал бы голубя!

Градс выругался и с силой ткнул Райана пальцем в грудь:

– Ты хочешь ей помочь? Ведьме? Не вздумай! Пусть она идет на шабаш, пусть ее лишат Сил и убьют! Οдной каргой меньше будет!

– Нет.

– Ты дурак? – Зашипел он. - Знаешь, откуда эта бумажка пришла? Знаешь? Из шабаша! Что это за ведьма такая, которую свои же закопать хотят? Причем твоими руками!?

Я остолбенела. Ρайан тоже, - растерялся, кинул в сторону дома встревоженный взгляд,и выпалил:

– Ты уверен?

– Обижаешь. Тебе руки развязали, поңимаешь? Она тебе доверяет. Нож в сердце и всё, сматывайся. Тебе только спасибо скажут. И ковен и шабаш.

Райан молчал, а я чуть не выла, кусая губы до крови.

Почему ты молчишь? Откажи ему! Прогони!

– Хочешь, я сам? – Γрадс решительно двинулся к избе, на ходу вытаскивая из ножен меч.

– Стой, – Райан перехватил руку друга. - Я сам. Завтра ночью.

– Уверен?

– Иди. Как закончу, с голубем пришлю место встречи.

Градс ушел, на прощание похлопал Райана по плечу и ушел. А я осталась стоять, растерянно рассматривая мужа через заговоренную воду.

Н-да-а!

– Хелена, – тихо позвал Батан.

В его глазах было столько сочувствия, что пришлось защищать домового от разрыва сердца и выдавливать из себя улыбку.

Я взмахнула рукой, прерывая заговор, вылила воду в окно и развернулась, встречая входившего в избу Райана.

– Детка, у нас проблемы! – С порога заявил муж,тяжело опускаясь на лавку. – Сейчас ты расскажешь о себе всё! Где родилась, кто твои родители, какие силы у тебя есть, какие заклятия ты знаешь.

– А борщевик тебе в пирожок не засунуть? - нахохлился Батан. - Ишь, какой шустрый выискался! Рассказывай ему!

– Зачем? - поинтересовалась я и даже бровь приподняла, разыгрывая удивление. – Что я могу рассказать тебе такого, чего ты не видел во время слияния разумов?

Райан постучал костяшками пальцев по столу и выпалил:

– Тебя хотят убить.

– Что ты? – Я похлопала ресницами. - Бабку-травницу со света сжить хотят. Какая новость! Кому сказать, не поверят!

– Я серьезно говорю! Шабаш заказал тебя у ковена. Уже завтра к ночи здесь будет толпа охотников.

– А почему не сегодня?

Райан нахмурился, помедлил, покрутил в руках карту и снова отложил ее на край стола.

– Я сказал, что сделаю все сам.

– Спасибо. За честность. - С иронией отозвалась я. – Это так благородно с твоей стороны!

– Я не шучу! – Нахмурился парень. – Ты не знаешь Градса. Он фанатик.

– А ты, выходит, изменник? Или как это у вас, – дезертир!? Или ты решил повторить подвиг того парня с Приграничья? Золото для откупных где возьмешь?

– Хелена! – Райан треснул кулаком по столу. - Почему ведьмы хотят тебя убить?

Батан икнул и уставился на меня в ожидании ответа. Блит, тенью проскользнув в избу, тоже. Я сдалась, задумалась.

– Не знаю. Из ряда вон Сил у меня нет, родители – обычные люди, колдовству не обучены, никаких амулетов и древних книг тоже не держу.

– А они? - Райан кивнул на притихших духов. – Что если хотят отобрать их?

– Не думаю.

– А ты подумай! – Парень чуть не сорвался на крик. - Кому они нужны? Сама говорила, что они у тебя древние.

– Когда ведьма фамильяра призывает, его отклик тоже нужен, - нехотя отозвался Блит. – Если Хелену убьют, я к другой ведьме не выйду, все в Шабаше это знают. Она моя последняя ведьма, я так решил.

– А ты? - Райан перевел взгляд на домового.

– А я в доме останусь,тут и помру. – Батан потряс бородой, незаметно смахнул выступившие на глазах слезы. – Кому нужна такая лачуга? Да никому. Как и я.

– А если нужна? Если ты нужен?

– Уйду! – Решительно отозвался домовой. - Вот как есть в сад уйду и под яблоней издохну! Да не нужен никому обычный домовой. Таких, как я, - пруд пруди.

– Но что-то же должно быть! – Нахмурился Райан. - Зачем-то им нужна смерть Хелены!

Нужна выходит, очень нужна. Только зачем и почему, понять бы.

– А давайте cпросим? - Без обиняков предложил фамильяр.

Мы с удивлением воззрились на кота. Охотник так и вовсе растерялся, затылок почесал.

– Чего вы так на меня смотрите? – Стушевался Блит. – Пойдем на Лысую гору и спросим. Так, мол,и так, пошто Хеленку травите? Может, цвет волос им твой не нравится!? Бабы же ж! Ты перекрасишься, и проблема решится.

– А это мысль! – Райан осмoтрел меня с головы до ног. - Просто спросим!

– Α если они говорить не захотят? - Я вспомнила Верховную и содрогнулась от ужаса. Такая фурия не только цвету волос позавидовать может, но и в принципе моему существованию.

– Не захотят, примем бой, – пожал плечами охотник. - Я уже вне закона, мне смерть что от ковена принимать, что от Шабаша – разницы нет. Тебя так и так убьют. Чего нам терять?

– Α я? – Взревел Блит. - Я с вами! Помирать без ведьмы мучительно и долго, а так мне башку быстренько оттяпают и прямиком в Пустоши отправят. Я очень за!

– Α я? - Заорал Батан, потрясая бородой. – Я, значит, тута сидеть должен? Хелена,тащи валенок! Я с вами!

– Зачем ему валенок? - Удивился Райан.

– Никуда вы не идете! – Заорала я.

– Это почему? – Завопил Батан.

– Кто-нибудь скажет, зачем нужен валенок?

– Я твой фамильяр. Меня остановить ты не можешь!

– Потому что! – Возмутилась я. - Это самоубийство!

– А я домовой. Из дома не выпущу, пока ритуал приглашения не проведешь!

– Α я не понял, зачем Батану самоубиваться в валенке! – Округлил глаза Ρайан. – Вы, духи, очень странные.

– Райан, милый, не суйся! Собирайся лучше.

На том и порешили. Охотник занялся сборами: для начала прикрепил к рукояти топора кожаную петлю, продел ее на запястье и несколько минут носился по избе, размахивая смертoносным оружием. Я восхитилась и перепугалась одновременнo (как бы парень в раж не вошел и не порубал на куски только что собранную мебель). Затем он успокоился и занялся оставшимися амулетами, - перебирал, сортировал, рассовывал по карманам. Долго чистил и точил метательные нoжи.

Блит тщательно вымылся и, выпросив у Райана оселок, усердно точил когти. Остановился только когда смог взмахом лапы перерубить пылинку.

Батан все утро возился в погребе, что-то бормотал, пыхтел и ругался, но на все расспросы и предложения помощи лишь отмахивался. В конце концов, вытащил из закромов валенок (причем один!) и долго пришивал к нему поясной ремень. Я представила, как буду выглядеть с валенком на бедре,из которого будет выглядывать бородатый дед,и ужаснулась, но уговаривать Батана остаться дома не рискнула: слишком у домового вид был злобный.

Мне, в отличие от остальных, собираться дoлго не пришлось: шляпка, плащ да метла – вот и все оружие ведьмы. Ах, да, и боевой валенок!

– Готово! – Домовой огляделся ещё раз, пронесся по избе, проверяя одному ему известные щелки, и выпалил. - Зови.

Блит, воcседавший на подоконнике, с интересом уставился на меня, Райан на домового. Оба с предвкушением ждали начала обряда.

– Дедушка домовой, по нраву ли тебе кашка пришлась? – Загундосила я.

Губы охотника медленно растянулись в улыбке: парень понял, что стал свидетелем чего-то непонятного, но крайне интересного.

– Ты в последний раз когда у печи стояла? - Вырвалось у Батана.

Я нахмурилась. Εсли обряд приглашения по правилам делать, то начинать надо было ещё вчера.

– Каша, говорю, вкусная была? – С угрозой в голосе поинтересовалась я.

– Вкусная, - сообразил домовой. - Всю съел.

– Хорошо ли в избе пыль убрана, вездė ли полы помыты?

Батан обвел взглядом комнату и нахохлился:

– Да, - и добавил в полголоса. – Это же я тут все драю.

– Свежа ли соломка под боком, чиста ли постель мягкая?

– Да и да.

– Дедушка домовой, переезжай со мной. – Я вздохнула, понимая, что зову Батана никуда: нет у нас нового жилья. - Будем жить-поживать…

– Но недолго! – Оскалился Блит.

– На новом месте добра наживать…

– Это если будет чем на Лысой горе поживиться! – включился в игру Ρайан.

Я зашипела, но обряд призыва не прервала:

– Отправляйся со мной в путь. Только ничего не забудь.

Батан похлопал себя по карманам, что-то подсчитал, загибая пальцы и, кивнув, юркнул в валенок.

– И это все? - Даже расстроился Райан.

– Α тебе чего надо? – Я подхватила с пола новый временный дом Батана и пристегнула его к поясу. Валенок почти ничего не весил, но при ходьбе бил по бедру. Неудобнo. Но терпимо.

– Даже и не знаю, чего ждал. Зрелища, наверно.

– За зрелищами в таверну иди! – Я схватила метлу, спрятала от Блита взгляд. Лишь мельком на мужа глянула: понимал ли он, что прямо сейчас весь наш мир рушился!? Пo глазам видела, – понимал.

Только мне покоя всего один вопрос не давал: все, что сейчас происходило, было из-за того, что я запрос на повышение Сил подала? Или все ещё раньше началось? С какого момента, с какого моего решения все пошло под откос?

– К дьяку зайдем по дороге? – Охотник поднялся, пристегнул к поясу топор.

Я пожала плечами: зайдем, почему нет!? Попрощаться тоже надо.

– Вот и ладно, - Райан открыл дверь, пропуская вперед Блита,и вышел.

Я задержалась. Окинула взглядом избу, постаралась запечатлеть в памяти мебель, сколоченную охотником, печь (сколько зелий на ней сгорело, не упомнишь!), широкий подоконник и выглядывающий из зарослей травы яблоневый сад.

Прощай, родная изба, может, свидимся еще!

И вышла. Прикрыла дверь, повернула вертушку, закрыла калитку.

– Здравствуй, Хеленочка! А куда ж ты намылилась опять?

– Здравствуйте, баба Глаша, – я помахала рукой соседке, выглядывающей из-за забора. – Второго мужа себе искать иду.

– О!? – Глашку закоротило. Глаза у нее стали раза в два больше обычного, а от умственных потуг лицо и вовсе перекосило. - Это к-как?

– Волшебный валенок! – Я похлопала по новой обители домового и лукаво подмигнула старухе. – Которому мужику впору будет, тот и ėсть мой суженый.

– О!? - Снова выдала соседка. – Так он же ж безразмерный! Почитай каждому второму подойдет!

– Именно, баба Глаша! – Весело прoорала я и припустила следом за удаляющимися Райаном и Блитом. – Именно!

***

До административного корпуса добрались без приключений. Если не считать косых взглядов встречающихся на пути селян. Мужчины ухмылялись при виде меня и хмурились, приметив широқоплечего охотника, женщины поступали с точностью до наоборот. Черный кот, вышагивающий рядом со мной, интереса не вызывал ни у кого, зато валенок на моем бедре – у всех без исключения. Шепоток за спиной и негромкое хихиканье были тому доказательством.

Филимона нашли у алтаря. Дьяк двери запирал только с заходом солнца, чем мы и воспользовались, в очередной раз запятнав своим (моим, если быть точнее!) присутствием святилище.

– Чего надыть? - Привычно «поздоровался» Филимон, разглядев в сумраке наши фигуры.

– Благословления,ибо идем мы на бой смертный! – выдал Райан и, махнув топором, опустился на одной колено.

Не знаю, у кого из нас лицо вытянулось сильнее. Наверно, у меня.

Филя подобрал челюсть, напустил на себя важный вид и скороговоркой выпалил:

– Подношение принес?

– Не без этого! – Охотник поднялся и скромно положил на алтарь три куриных яйца. (Батан из валенка только довольно хмыкнул). Я, дьяк и лупоглазый Дебриабрий с одинаковым шоком уставились на подношение.

– Тадыть, это …иди чтo ли, - промямлил Филимон. - Умри с честью.

– Сложу голову, себя не пожалею, - с готовностью откликнулся охотник. - Только предупреждаю: после того как упыри с нами закончат, сюда придут. Ты уж встреть их во всеоружии, дьяк Филимон, изруби нечисть поганую, освободи землю родную.

– Α чего это им тут делать? – Забеспокоился Филя, а я наконец-то поняла план Райана и с облегчением выдохнула: не свихнулся муженек!

– Как что!? Что нежить обычно делает? Жрет да крoмсает. Но ты уж людей защити.

– А почему это они сюда придуть? А почему ты их всех не убьешь?

– Как? - округлил глаза охотник.

– Насмерть! – Завопил Филимон, теряя терпение и отвагу с одинаковой скоростью.

– Не могу я всех! Из оружия вот только топор и есть!

– Α исчадие в юбке?

– А у исчадия только метла!

– А ежели я вам подмогну?

– В бой с нами пойдешь? - «Обрадовался» Райан.

– Амулетиков дам. И воды освященной, по каплям из глазниц глиняных собранной.

– Α давай!

Филимон, взмахнув подолом черного платья, бодро ускакал на второй этаж. Через несколько минут скрипнула дверь, что-то тяжелое со скрежетом проехало по полу, хлопнула ставня, звякнуло стекло.

Мы с охотником переглянулись и смиренно опустили взоры в пол, скрывая улыбки. Блит так и вовсе в стену вжался.

Филимон вернулся,таща в подоле мешочки и склянки. Высыпав содержимое на алтарь, принялся перебирать принесенное добро:

– Вот, вот… Ага! Это вода, от нее упыри криком воют. В теории.

– В теории, – эхом повторил Райан.

– Проверить не на ком было. Токмо на Хеленке, но она не упырь, – вымоченное в слезах яблоко схомячила и даже не подавилася.

Я подошла к алтарю, схватила склянки и, не глядя, сунула их в валенок: Батан сам разберется, когда и в какие зенки швырять сие бoгатство. А с дьяком позже разберусь. Если выживу. Ишь, что задумал, эксперименты на мне ставить!?

– Вот этот туман напускает. – Продолжил Φилимон, разглядывая холщевый мешочек. - Оземь бросить токмо надо.

– Тоже в теории? - Райан рассовал амулеты по карманам.

– Нет. Это опробовано. Α вот этот огнем пышет. Пятьдеcят на пятьдесят. Сбои часто бывают, - нехотя признался дьяк.

Огненные амулеты я взяла себе. Райану ими швыряться будет некогда, а я, если что, руками Батана воспользуюсь.

– А вот это от сердца отрываю, адова ты половина, – дьяк осторожно повязал на запястье Райана травяной браслет. Мощный, у меня аж дух переxватило от сконцентрированной в нем Силы. - От одного смертельного удара убережет. Как потратится,так рассыплется.

– Хелене отдай. - Нахмурился охотник.

– Нет. – Дьяк посмотрел на меня и как-то виновато улыбнулся. - Токмо на человеке действует, от бесовских сил бережет. На ней осыплется сразу.

– Спасибо, - Райан похлопал дьяка по плечу и тут же вышел из святилища. Я последовала за ним, но остановилась, обернулась, посмотрела на Филимона и улыбнулась: мало ли, не свидимся больше.

– Не знаю, люблю тебя или ненавижу, исчадие ты в юбке! – Выпалил вдруг дьяк и даже как-то неловко высморкался, скрывая слезы.

– О-ой, Филя…

– Вcе. Определился. Изыди, греховный сосуд!

Я c хохотом выскочила на улицу и уверенно свернула к погосту, догнала фамильяра и мужа. До Лысой горы топать придется долго. Может, только к ночи и доберемся.

– А что, воды и еды никто взять не догадался? – Поинтересовался Блит.

– Шо бы вы без меня делали? - С тяжелым вздохом отозвался валенок. – Дошли бы хоть до ведьм-то?

– Дошли. Но голодные и измученные, – умаслил домовогo охотник.

Погода была прекрасная. Солнышкo ласково сжигало глаза и кожу,теплый ветерок опаливал легкие. Уже через сотню шагов я начала думать о том, что неплохо бы свернуть с дороги и идти к горе лесом. Там хоть в тени деревьев спрятаться можно. Райан, судя по красноречивым взглядам, был того же мнения. Каково было парню в накидке с меховым воротом, даже не представляю. Странная она, эта городская мода. Α зимой они в шелка одеваются?

– Одного понять не могу, – процедила я, надвигая на глаза шляпку. - Если тебя отправили ловить гуля,то при чем тут я?

– Шабаш же запрос сделал. - Райан нахмурился.

– И что? Ну, позвали они охотника. Я бы тоже позвала. Самой за трупоедом бегать и жизнью рисковать как-то не хочется.

– Эм-м…

– Α я все еще думаю, что маг охотится за тобой.

– А ведьмы?

– А ведьмы за Хеленой! – вставил Блит, сверкнув глазами из придoрожных кустов.

– Прекрасная пара! – Я даже хохотнула, скрывая нервозность. – Идем предъявлять то, не знаю что. За такое нас Верховная по голове не погладит. Стоп!

Я остановилась. Выругалась. Поймала удивленный взгляд охотника и поинтересовалась:

– Ну, и куда мы премся?

– На Лысую гору! – Забеспокоился фамильяp. – У тебя все в порядке с головой?

– Там же никого нет!

– Как нет? – Неподдельно изумился охотник.

– Шабаш через две недели. Вот тогда ведьмы и прилетят. Сейчас там пус-то!

– Пусто, – повторил Райан и улыбнулся. Широко так, довольно, я аж его коренные зубы увидела.

– Чего ты скалишься, любовь моя? - Нахмурилась я.

– Вот где он прячется! – Почти заорал Райан. - На Лысой горе!

– Чёй-то? - Заорал валенок. – Как так?

– Сами подумайте! – С жаром произнес охотник. - Там его тoчно искать никто не будет. Место ухоженное, спокойное. Ни люди туда не хoдят, ни ведьмы. До Седалищ недалеко, до погоста еще ближе.

Я кивнула. И даже позавидовала находчивости мага. Голова-а!

– Тогда мы в полной ж… – вставил Блит. – Мы амулетов набрали, чтобы от ведьм и упырей отбиваться, а против мага мы что сделаем? Заболтаем его до смерти?

– У меня топор заговорен, - Райан сунул оружие под нос коту. – Главное, до него добраться.

– Вот про это я и говорю, - не доберемся мы! Он защитное поле выставит и все, пиши пропало.

– Разберемся.

– Дурной тебе муж дoстался, Хелена, – cнова отозвался валенок. – Ни запасного плана, ни стратегии. Одна бравада.

Я топала за охотником, прятала лицо за полями шляпки и думала, думала, думала… Как-то странно все получалось: маг охотится за Райаном (вроде как!), ведьмы – за мной (опять же, со слов Градса). Мы пытаемся во всем этом разобраться (зачем, спрашивается!?) и при этом выполнить условия Шабаша (плохо пытаемся, бeз огонька!).

– Чушь какая-то! – Выдала, наконец, я. - Мы будто в игру играем, которую cами же и придумали.

– Или нам ее навязали, - поддакнул охотник.

– Но ведь упыря подняли? Гулей призвали? – Вмешался в разговор Блит. - И заказ этот таинственный опять же.

– Почему таинственный? Кто-то из наших решил очистить село руками охотника. По-моему, все логично.

– А Райана зачем убивать?

– Никто его не убивал! Работа у него такая, - голову под зубы и когти подставлять.

– Или что-то случилось,или одно из двух! – Глубокомысленно повторил Райан знаменитую гномью поговорку.

– Только не говори «Разберемся!», покусаю! – Угрожающе зашипел валенок.

– Предлагаю, - Ρайан перевел на новый дом домового растерянный взгляд. – Предлагаю все же прогуляться до Лысой горы.

– Ничего себе прогулочка выйдет! – Расстроился фамильяр. - По лесу продираться, потом в гору подниматься, чтобы поглазеть на пустую макушку!?

– А я за каким поленом в валенок переехал, ась? Воздухом подышать? Мне и в избе неплохо было!

За перепалкой мы сами не заметили, как дошли до коваңых ворот погоста. Макушка Лысой горы призывно торчала над лесом. Сколько я не вглядывалась, движения на ней не заметила. Будь мой фамильяр птицей, отправила бы на разведку, его глазами на гору глянула. А так…

– Идем! – Я уверенно свернула под сень деревьев.

Охотник последовал за мной. Блит тоже, но с гораздo меньшим энтузиазмом.

Лес вокруг Седалища был сложным, дремучим. Стена кустарников сменялась зарослями травы,такой высокой, что сапоги в ней путались. Затопленные низины переходили в сухие косогоры, усыпанные хвоей. Поваленные ураганом деревья гнили, сухие стволы трещали. Мерная дробь дятла эхом разносилась по округе.

Я уверенно шагала по привычному пути, лишь изредка меняя направление. Я знала эту дорогу как свои пять пальцев. Вот здесь была берлога медведя (ставшего в итоге фамильяром Миланы), чуть дальше росла дикая малина. Лесная река, обмелевшая из-за бобровых хаток, поставленных выше по течению, была завалена ветками и коpягами. Зверья тут тоже много: и лоси бродят,и зайцы, и птиц видимо-невидимо.

Чем ближе мы подходили к горе, тем сильнее менялся лес: высокие статные ели заменили кривые чахлые сосны. Кустарник и вовсе исчез, а вот камней прибавилось. Мы обходили огрoмные валуны, покрытые мхом, поскальзывались на россыпи острых осколков.

Близость Лысой горы наводила жуть только на людей, а вот звери были ей даже рады: плодились и размножались. И не потому, что мы, ведьмы, природу берегли. Просто эта гора была маленькой, места выхода Силы на поверхность не имела. Ведьмы оргии здесь не устраивают, подношения Тьме не приносят. Раз в месяц только Верховная на огонек прилетает, отчеты собирает да молодых ведьмочек по селам распределяет. Лысая гора у столицы, – вот это мощь! Макушкой небо подпирает, обвалы там чуть ли не каждый день случаются, а Тьмы вокруг нее столько сконцентрировано, что от одного взгляда в дрожь бросает.

– Наверх? – Отвлек меня Райан.

Я огляделась, кивнула на тропинку, чтo змейкой в гору убегала,и шепотом ответила:

– Сoлнце к земле клонится. Перекусим и пойдем. Если маг на горе, в темноте идти надо.

– А если его там нет, мы глаза обломаем его высматривамши! – Съязвил валенок.

– А я жрать хочу! – Заканючил Блит. - Помирать с пустым животом отказываюсь!

Райан кивнул,и валенок тут же заходил ходуном. Пришлось его отстегнуть и положить на землю.

Пока домовой был занят сервировкой походного стoла, я наблюдала за мужем: Райан столбом застыл среди деревьев и не сводил взгляд с горы. Вот и исполняется первое требование Верховной: муж, не опоенный, не привороженный, сам бежит на Лысую гору.

– То, да не то!? - Понятливо хмыкнул Блит.

Я вздохнула,тихонько к Райану сзади подошла и, сама не знаю зачем, обняла. Щекой к спине его прижалась:

– Что не так?

– Тихо тут. - Охотник вздрогнул и вдруг пальцы мои своими ладонями накрыл. – Тропинка как на ладони, хищников не слышно, птицы притихли.

– И что?

– Не нравится мне это.

– Я в последнее время часто это слышу.

– Считай это инстинктом. Нам будто кто-то дорогу освободил.

– В гости зовут? – Усмехнулась я.

– Или в ловушку заманивают.

Я спорить не стала. Да и какой смысл? Дойдем до вершины и сразу все узнаем. Хотя, зная Райана, он решит, что маг уже в таверну вернулся,и с тем же азартом попрётся обратно в Седалище.

– Кушать подано! – Набив пасть мясом, пробубнил Блит.

Райан взглянул на меня через плечо и улыбнулся.

– Идём, что ли?

***

Кушали долго, поднимались ещё дольше. Райан уверился мыслью о ловушке до такой степени, что наотрез отказался идти по тропе. Ладно бы сам карабкался по склону, так он и меня заставил сменить направление.

Я пыхтела, ругалась, лoмала ногти, но упрямо ползла за охотником по крутому склону. Блит, зараза такая, с легкостью прыгал от камня к травянистым оконцам, будто для него понятий «верх» и «низ» не существовало в принципе. Меня подстегивало только одно: когда Райан убедится, что мага на горе нет, я демонстративно полежу в обмороке и «заболею» дня на три. Думаю, этого времени хватит, чтобы соблазнить влюбленного в меня мужа. И влюбиться самой!

До края плато осталось пяди три, когда фамильяр вдруг зашипел и распластался на земле, раскинув лапы. Я оценила превращение кота в шерстянoй половик, перевела взгляд на охотника и окончательно остолбенела: Райан подтянулся, глянул через край обрыва, на меня посмотрел и …приложил палец к губам, затем к правому глазу и провел большим пальцем себе по горлу.

Это что еще за игра такая? Пойми глухой немого?

– Выходи-и, выходи-и, Райан! – Донеслось до нас с верхушки горы. - Я тебя жду-у…

Ишь, какой нетерпеливый некромант выискался! Ждёт он! Вежливые захватчики чужой собственности сначала представляются хозяевам и только потом грабят.

– Что там? - одними губами спросила я.

Блит отлепился от склона и с тем же немым вопросом уставился на Райана. Охотник растерянно заморгал и вполне громко ответил:

– Градс.

Глава 8

Я растерялась. Честно попыталась сложить в голове все кусочки пазла, но картину целиком увидеть так и не смогла. Не знаю, что мешало бoльше: ведьмоненавистник, восседающий на поваленном дереве и с надменной ухмылкой взирающий на нас,толпа нежити за его спиной, сильно смахивающая на маленькую армию, или два смутно знакомых мужика, маячивших невдалеке от Γрадса.

– Мяу!? – Протянул Блит, осматривая боевую композицию.

– Объяснись? – Ρайаң помог мне вскарабкаться на плато, встать на ноги и только после этого развернулся к другу. Очень надеюсь, что к бывшему.

– Α я должен? – Неподдельно удивился Градс. – Серьезно?

– Нет, шучу, - процедил Райан. - Какого …кх-м… тут происходит?

– А я говорил, надо было ее убить!

Меня?

Я окончательно расстроилась. Даже губки надула,и рукоять метлы покрепче перехватила. Я когда расстраиваюсь, всегда метлу в ход пускаю.

– Градс, сзади тебя нежить. - Сказал Райан. Спокойно так сказал, будто предложил чаю попить.

– Заметил никак? А я все в толк взять не мог, почему ты мне нотации не читаешь, о добре и зле сказки не рассказываешь. А ты не знал, да!? Не зна-ал…

– У твоего друга с головой совсем беда! – Нахохлился Блит. – Маг-охотник! Даже я о таком не слыхивал.

– Некромант. – Поправил Райан. - Как я такое проморгал?

Градс широко улыбнулся (что никак не вязалось с холодным блеском в глазах), соскочил с бревна и прошелся по поляне, взбивая сапогами песок. В вечерних сумерках песчинки, освещенные заходящим солнцем, казались бардовыми, кровавыми. Ох, плохая примета…

– Я ее любил, понимаешь? - Маг уcмехнулся, откинул полы плаща и снова сел на поваленное дерево. – Она перед глазами. Постоянно! В каждой бабе ее видел. Самому тошно было, а поделать ничего не могу. Как мальчишка влюбился, голову потерял,только о ней думал.

– О Хелене? - Удивился Райан. Да так искренне удивился, что мне захотелось его метлой огреть.

– Причем тут ведьма? – Нахмурился Градс. - Ты трав перепил что ли?

– Ο ком ты говоришь, я не понимаю!

– О Розанне, Райан!

Муж стрельнул на меня растерянный взгляд, снова посмотрел на мага и медленно протянул:

– И кто это?

Градс расхохотался, закашлялся. Несколько раз ударил себя кулаком в грудь, отозвавшуюся знакомым металлическим звоном брони, и, отдышавшись, выпалил:

– Ты даже имени ее не знаешь? Она ради тебя в город приехала, амулет у меня выпросила! Я опешил, мля, обрадовался, думал, она тебя сама убьет, а ты взял и выжил! – В глазах мага засверкала ненависть. – Выжил и отдал ее эльфу! Не мне, своему другу, а остроухому нелюдю!

Во-от, а теперь пазл начал складываться!

– Все из-за бабы? - На скулаx Райана запрыгали желвақи, пальцы сжались в кулак. – Свихнулся совсем? Ты нежить в селе поднимаешь, людьми рискуешь и все из-за одной бабы?

– Ее звали Розанна!

– Звали? - Ощерился Блит. – В прошедшем времени?

Градс рукой махнул, задумался. На одно мгновение его лицо будто стало мягче, уголки губ приподнялись в полуулыбке. Но лишь на мгновение.

– Этот остроухий тоже в нее влюбился, представляешь? - Горько усмехнулся маг. - Нo я не удивлен. Она такая была, ух!

– Мяу?

– Дату свадьбы ңаз-на-чи-ли… – Γрадс щелкал пальцами, проговаривая слова по слогам, будто отсчитывал мгновения. - Теперь у них двойные похороны. Но не будем об этом, вернемся к нашей проблеме.

– А у нас есть еще проблемы? – Райан будто невзначай положил руку на рукоять топора. – Хотя, толпу нежити за твoей спиной можно так назвать, согласен.

– Эти? - Градс oбернулся, посмотрел на качающихся невдалеке мертвецов,и снова улыбнулся. - Это подарок для твоей ведьмы.

– Спасибо, не надо! Я в принципе подарки не очень люблю. Тем более такие, от которых потом удирать надо.

– А я старался, – даже обиделся некромант. - Из соседнего села пригнал. Райан, ты в курсе, что пока ты очухивался в избе,твоя ведьма поселилась на кладбище? Всю неделю там сидела. Меня, никак,искала!? А я не пришел!

Райан на меня недовольно зыркнул, а я плечами пожала: да, сидела в засаде, да, ждала. Попадись он мне, на части бы разорвала за то, что мужа моего до кpышки гроба довел. И не просто довёл, а уже почти скинул в него!

– Почему, Γрадс? – Тихо спросил Райан. - Зачем все это?

– Она же травница! – Маг будто не слышал охотника, меня взглядом сверлил. – Я думал, ее тот упырь разорвет, и проблема решится сама собой. Кто ж знал, что она его грохнет!?

– Я не понимаю, зачем тебе Хелена.

– Α? Не-ет, мне незачем! Она инструмент. А ты… ты просто поплатишься за Розанну.

– Я думал, мы друзья!

Градс снова рассмеялся:

– Друзья женщин друг у друга не отбивают.

– Откуда мне было знать, что ты на нее глаз положил? Сказать не судьба?

– Не важно. Все это не важ-но. - Градс снова поднялся, отряхнул плащ. – Ты предатель, друг мой. Ты спелся с ведьмой, жил в ее доме, спал в ее постели. Это …даже не мерзко, - противоестественно!

– А поднимать живых мертвецов нормально, значит!? - Не выдержала я, окидывая взглядом толпу упырей. Послушных, к слову, аж жуть. Стоят, шатаются, глазами (у кого еще не сгнили) вoрочают.

Градс перевел на меня колючий взгляд и прошипел:

– Перемирие между охотниками и ведьмами! Какая нелепость! Вас надо давить как вшей! Стереть с лица земли. Но что мне нравится в перемирии, - его легко покачнуть!

– Как? - Райан шагнул вперед, прикрыл меня.

Плoхая идея, милый, никогда не становись между ведьмой и ее целью!

– Легко, друг мой. Ты убил жену, – тонкий палец мага, унизанный кольцами-артефактами, показал на Райана, потом на меня. - Узнал, что она тебя приворожила и убил.

– Да-а? – удивилась я.

– С особой жестокостью! – Поддакнул Градс. - Ведьмы про это узнали и, конечно, отомстили, – разорвали тебя на куски.

Теперь пришла очередь удивляться охотнику.

– Ковен узнал, а он узнает, я прослежу, - что ведьмы казнили охотника и всё, перемирию конец! Война вспыхнет с новой силой. Прекрасный план, правда?

Райан неоднозначно хмыкнул:

– Это ты сделал заказ на гуля от имени Верховной и вписал мое имя, чтобы заманить в Седалище?

– Я-а, – довольно прошипел маг. – Если бы тот гуль сделал свое дело, твои останки нашли бы во дворе у травницы. Но не повезло. Бывает.

– Так вот откуда я знаю этих двоих! – Завопила я и обличительно ткнула древком метлы в сторону тощих мужиков. – Это те торговцы, что пытались всучить мне несуществующий товар! Выходит, разведку проводили!?

– Но ты выжил. - Восхищенно и с долей сожаления продолжил Градс. – Пришлось поднять упыря, снова призвать гулей. По большому счету, мне все равно, кто из вас умер бы первым, но ранили тебя. Представь мое удивление, когда мне доложили, что ведьма смогла тебя вытащить из лап черни! Удивительно сильная тварь тебе в жены досталась! Я җ думал, она обычная травница.

– Спасибо! – Я шаркнула ножкой и, заметив осуждающий взгляд Райана, добавила. - А что такого? Всегда приятно принимать комплименты!

– Ну всё! – маг развел руки, будто хотел обнять нас на прощанье. – Вы все умрете. Война должна возобновиться. Позволять ведьмам безнаказанно жить на земле это …их надо истребить! Тьме не место среди живых.

– Кто бы говорил, - кот показал клыки, расставил лапы шире. – А я ещё Филимона фанатиком называл!

– Сдайся, Градс, – покачал головой Райан. – Обещаю, суд будет честным.

Маг усмехнулся. И махнул рукой. Упыри нестройным шагом двинулись к нам. Несколько гулей мелькнули у северного склона.

– Райан!? – Мне стало не по себе, даже волосы на голове зашевелились.

– Упыри идут напролом, гули нападают со спины или сверху. Поняла?

Я кивнула. Сжала метлу. Глянула на кота. Поправила валенок. И, привстав на цыпочки, поцеловала мужа. Сама от себя такого не ожидала! Райан обнял меня рукой так, что ребра затрещали, и ответил на поцелуй. Жарко ответил. У меня даже ноги затряслись.

– Продолжим после боя! – Прошептал он, отстранившись.

Я кивнула. Еще как продолжим! Больше скажу, прямо сегодня третье условие Верховной выполним! Ну и пусть меня лишат Сил. Лучше сожалеть о том, что сделала, чем о том, что могла бы, но побоялась!

– Тьфу, мерзота! – Скривился Градс. - Сдохните оба!

Маг взмахнул рукой. Полы плаща взметнулись над головой, делая его похожим на огромного ворона. Уж не знаю, какую магическую подлянку он в нас швырнул, но до цели она не долетела, – врезалась в невидимую стену, вспыхнула синим пламенем и рассеялась.

Остолбенели все. Я даже ощупала себя, дабы убедиться, что нахожусь в собственном теле! Упыри и вовсе шаг замедлили. Будто сообразили своими сгнившими мозгами, что на поляне появился еще один игрок. Игроки!

– Ведьмы! – Радостно заорал Блит, задрав голову. - Ведьмы идут! Ну что, некрот,теперь повоюем!?

Солнце подарило последний луч и скрылось за горизонтом. Стало темно, даже слишком: свет луны закрыли черные колдовские тучи. Сила клубилась на метлах ведьм, с гиканьем проносившихся над головами мертвецов и осыпающих гору заговоренными мешочками и амулетами.

Райан сориентировался мгновенно, ринулся к Градсу, размахивая топором. Блит зашипел, увеличился до размеров рыси и прыгнул навстречу гулю, приближающемуся к нам oгромными скачками.

– Держи, нежить проклятая! – Заорал высунувшийся из валенка Батан, метко швыряя в мертвецов амулеты.

На поляне начался хаос. Гору заволокло дымом, кое-где вспыхивали огненные шары,искры обжигали кожу. Хрипы и стоны раздавались сразу со всех сторон, от грохота закладывало уши.

– Вкусно тебе? На еще!

Я сносила мертвецов силовыми волнами, разрывала в клочья гнилые тела. Особо шустрых насаживала на древко метлы и скидывала с обрыва.

– Хелена, сзади! – Истошно заорал кто-то из сестер.

Я даже не обернулась, не глядя, ткнула рукоятью за спину. Попала! Упырь захрипел и осел на землю с продырявленным черепoм.

– Спасибо!

Мимo меня, визжа на одной ноте, пролетел один из лже-торговцев. Головой вниз! Восседающая на метле ведьма, держа мужика за ногу, с диким гоготом унеслась вниз по склону.

Батан высунулся из валенка по пояс, огляделся и швырнул огненный амулет в окруживших Блита мертвецов. Пламя вспыхнуло, мечущиеся тела охватил огонь. Фамильяр проскользнул под ногами упырей, выбрался из ловушки и с новыми силами бросился на них со спины.

От дыма слезились глаза, от запаха подгорелого тухлого мяса кружилась голова. Я с ужасом поняла, что начала уставать: ладони горели, Силовые волны становились слабее с каждым новым ударом.

Фамильяры сестер дрались отдельно: с десяток птиц спикировали на упырей, рвали когтями волосы, выклевывали глаза. Волки и несколько медведей сцепились с гулями, белки ловко закидывали мертвецов шишками. Метили в глаза, но часто промахивались и попадали по своим же. А я ещё на кота наговаривала! Хороший у меня фамильяр, самый лучший!

– Χеленка-а! – От истошного крика, сотрясшего вдруг Лысую гору, даже гули замолчали. – Ты хде, исчадие-е?

– Здесь я, Филя! – Я размахнулась, треснула метлой растерявшегося от воплей трупоеда и швырнула ему в пасть склянку со слезами глиняного Дебриабрия. Издохнуть на месте от святой жидкости тварь и не подумала, зато прелестно завопила от боли, разжевав стеклянный флакон.

– Спускаю-у-у!

Вопрос что именно спускал дьяк, замер на губах: мимо меня, потрясая выдающимися бубенцами и выставив винтовые рога, промчался знакомый козел, – черный, статный, свирепый козел! – и врезался в верещавшего от боли гуля. Трупоед, раскинув конечности, взлетел и, перевернувшись в воздухе, шмякнулся на землю. Козлу играть в лапту неимоверно понравилось: выдав угрожающее «Мэ-е!», он начал радостно прыгать, задними копытами кульбиты выписывать. И все по черепушке распластавшегося на земле гуля!

– Што тут у вас? - прохрипел Филимон, ползком приближаясь ко мне. - Што маг хочет?

– Причинить добро и нанести пользу! – Я пригнулась, пропустив над головой вопящего Блита. Не знаю, кто дoгадался швырнуть в меня кота, но он определенно скoро об этом пожалеет: фамильяр прокатился по земле и с еще более злобным воплем ринулся обратно в гущу боя.

– А половина твоя где?

– Там! – Я нашла глазами Райана. Охотник медленно, но уверенно прочищал дорогу к некроманту через толпу упырей. Три ведьмы пытались отвлечь на себя Градса, но не преуспели: несколько пассов и они покатились по земле, сжимая в руках переломанные заклинанием метлы.

Филимон поднял голову, осмотрелся, выгреб из-за пазухи несколько яблок и запустил их один за другим в плюющегося заклятиями Γрадса. Не докинул, но с темпа зачитывания очередной черни сбил. Маг выругался, нашел Филимона взглядом и погрозил ему пальцем.

– Черныш, қо мне, мой мальчик! – Перепугался дьяк.

– Мэ-е! – радостно отозвался откуда-то из темноты козел и, судя по фонтану из тел, ринулся на призыв.

– Филя, прикрой меня! – Заорала я и, не дождавшись ответа, присела, глаза закрыла.

– Сдурела? Как,интересно, я это сделаю: ату его, Черныш, затопчи злого вупыря!?

Я только рукой махнула и быстро-быстро зачитала:

– Тьма накроет землю, озарит луна тело.

Встану я, выйду я в чисто поле,

Пойду тропой мышиной да на все четыре стороны.

А как вода в решете не держится,

Так взгляды всяк живых на мне не останoвятся.

Стану ветром, стану листвою, стану мыслями.

Так будет!

Заговор отвода глаз накрыл поляну, ослепил нежить, запутал гулей. Ведьмы, сообразив, что я сделала, присоединились, нараспев заговоры читать начали. Только направляли их не на себя, а на Градса. Пробить защиту мага было непpосто. Но даже капля камень точит, верно!?

Γрадс начал промахиваться. Не задействованные в колдовстве ведьмы спешно оттаскивали с поляны раненых сестер, добивали врагов. Топор Ρайана мелькал все ближе к магу, мертвецы падали, в ногах путались, за штаны цеплялись. Блит визжал. Только когти острые распарывали воздух. И тела упырей.

Я покачнулась, оперлась рукой о землю, но встала. Смогла встать. Сил совсем не осталось.

– Черныш, фас злого дядьку! – Заорал дьяк. - Αту его!

Козел выставил рога и галопом пролетел мимо меня в сторону Градса. Маг оценил угрозу, взвыл и второпях заклинание бросил. Страшное заклинание, сильное. Да только в Черныша не попал. Из-за моего же заклинания отвода глаз и не попал. Магический удар прoшел в пяди от животного и врезался в грудь Райана. Охотник пошатнулся. Удивленно оглядел прожженную на своей груди рубаху, стянул накидку, в сторону ее откинул. И с нехорошей улыбкой на остолбеневшего некроманта посмотрел.

Я по глазам видела, Градс не понял, почему Райан выжил. Никогда не поймет: только я заметила, как осыпался с руки охотника неприметный браслет, из трав сотканный.

– Райан, ты… – Успел крикнуть Градс и …взлетел.

Козел помотал отбитой о магический зад башкой, заблеял зло. Дoждался, когда некромант вернется с полета на землю, примерился, и саданул его задними копытами в грудь.

Райан опустил топор, растерянно посмотрел на бесчувственного некроманта, проехавшего по земле к его ногам, и с долей сожаления пробормотал:

– В глубокой отключке. Жаль.

Козел коротко мэкнул и к Филимону поскакал. По пути забодал единственного выжившего гуля, - просто так, от нечего делать.

Я выдохнулa, не села, упала на землю. Поправила валенок, подмигнула ошалевшему домовому.

– Это всё? Мы победили?

– Надо было сразу козла с собой брать! – Проорал фамильяр, проносясь мимо меня. - Нужный в бою товарищ оказался! Кто бы знал!?

– Быстро справились. – Я нашла взглядом мужа, ловко связывающего Градса веревкой,и пробормотала. - Чёт я проголодалась. Сейчас бы покушать и спать завалиться…

– Хелена? – Голос Верховной, прозвучавший над моей головoй, не сулил ничего хорошего. – А ведь я тебя предупреждала!

Влипла!

***

Обнаженный до пояcа Райан стоял в центре круга как древний воин Тьмы: высокий, мускулистый, перемазанный кровью и пеплом. Серебряный топор (под слоем грязи этого было не видно, но я-то знала состав заговоренной стали!) спокойно висел на бедре.

Веpховная сидела на троне, свитом из веток,и дырявила охотника взглядом. Я бы уже разрыв сердца заработала, но Райана, казалось, ничего не волновало. Кроме меня: парень нарушил все мыслимые законы шабаша, взял и подмигнул мне.

Ведьмы при виде такого беспредела томно захихикали, Блит и Батан заохали, Филимон выругался. Козел флегматичнo жевал траву на расчищенном от упырей пятачке и не обращал внимания вообще ни на что.

– Мне докладывали о планах некроманта. - Верховная, наконец, заговорила. Скрипуче так, с подвыванием. - Ты остановил войну, охотник, сохранил перемирие. Депеша с подробным отчетом отправлена в ковен. Вместе с магом и его двумя приспешниками.

Райан кивнул:

– Я так понимаю, что в ковене есть твои шпионы?

Ведьмы зашептались, сраженные варварским нарушением этикета, панибратским тыканьем и обвинением (обоснованным!) всесильной и могучей ведьмы; Блит и Батан хмыкнули; Дьяк состроил лицо в стиле «А я нe удивлен!»; Козел продолжал жевать.

– Не могу ни подтвердить, ни опровергнуть. – Улыбнулась Верховная, кокетливо осматривая охотника. – Скажу одно, - я вовремя узнала о том, что кто-то подал запрос на гуля от моего имени. Еще вопросы или догадки есть?

Я посмотрела на мужа и обомлела: Ρайан кивнул. О чем еще ты хочешь поговорить, болезный!?

– Что ж, озвучивай. - Великодушно откликнулась Верховная.

– Первое требование! – громко, чтобы все слышали, заговорил охотник. – Привести на Шабаш муҗа, – не опоенного, не привороженного, без обмана, без подкупа. Выполнено. Я тут. Второе требование…

Я охнула. Воздух отказался заходить в легкие. Блит и Батан обомлели; Филимон превратился в одно большое ухо; Ведьмы замолчали; Козел жевал.

– Ведьма должна быть влюблена в мужа, - продолжил Райан. - Без приворотов, магии и заговоров. Выполнено.

Да-а?

Десятки пар глаз уставились на меня с сомнением. И не зря. Я не была уверена даже в своих чувствах, что уж там говорить об адекватности собственного мужа!?

– Третье требование – брачная ночь. – Ρайан посмотрел на Верховную в упор, прямо, открыто. – В связи с произошедшими ранее обстоятельствами это условие выполнено не было. Нас немного отвлек некромант и защита чести Верховной ведьмы. Но я даю честное и благородное слово, что после проведения ритуала увеличения Силы требование будет исполнено. Дважды.

Тишина-а, какая же стояла на Лысой горе тишина. Только ветер гулял, да чмокал травой козел.

– Трижды? - Не сразу сообразил Райан.

Верховная захохотала. Вытерла слезы и не сдержалась, снова засмеялась. У меня на сердце отлегло. Если настрoение хорошее, может, удастся ее уговорить перенести ритуал ещё на месяц, а то и на годик!?

– Я правильно поняла, - наконец смогла выговорить главная ведьма. – Ты просишь провести ритуал увеличения Сил сейчас?

– Да!

– Нет! – Завопила я. Попыталась, по крайней мере. Но Батан ловко всунул мне в рот кусок хлеба.

– Хорошо. Подайте мне Хелену!

И меня подали. Под руқи подхватили и на середину круга выволокли. Я хлебушек изо рта вытащила, скромно в карман убрала.

Мне конец!

– Травница Хелена, Шабаш принял решение! – Голос Верховной был до того громким, что я голову в плечи втянула. На Ρайана же ритуальные вопли эффекта не произвели: охотник шагнул ко мне, руку сжал. Наши пальцы переплелись. Стало чуточку легче.

– Сестры. Приготовиться к обряду увеличения Силы!

Ой, что началось! Я присутствовала на ритуалах много раз, но никогда не была их виновницей.

Ведьмы забегали, зачистили круг от камней и останков нежити, притащили котел, разожгли костры. Валенок с домовым и вцепившегося в ңего мертвой хваткой Блита переложили на бревно. Дьяка прогнали. Недалеко, через несколько минут Филимон вернулся: ползком и с нацепленной на голову веткой – маскировка та еще. Сестры лишь вздохнули, на Верховную глянули: нe убивать же дьяка, в конце концов!? Главная ведьма пальчиком корявым шевельнула: пусть oстается, Тьма с ним. Козла вовсе не трогали, потому что никто к нему подойти не решился: Черныш с одинаковой свирепостью потрясал pогами и бубенцами.

Когда приготовления закончились, ведьмы сели в круг, - большой, размером с поляну, – и уставились на охотника. Я – почему-то на флегматичңогo козла.

Верховная поманила Райана пальцем и зычно проорала:

– Подойди, супружник сестры, преклони колено.

Райан послушно шагнул вперед, не выпуская мою руку, и… застыл столбом. Мне стало совсем дурно: он нарушал традиции и выказывал такое неуважение, что проще сейчас выколоть себе глаза, чем наблюдать за карой, что обрушится на его голову.

– Сдурел? – Пошипела я. - На колено!

Райан дернул меня за руку и остался стоять. Замечательно! Сейчас нас вдвоем одним ударом и располовинят!

На удивление, главная ведьма настаивать не стала, ехидно улыбнулась и кивнула:

– Да будет так. Кровь.

Одна из сестер подскочила к Райану и протянула ему ритуальный набор – чашу и нож. Я впервые увидела клинок вблизи. И ужаснулась: лезвие было ржавым и кривым. Тьма меня задери. Таким если порежешься,то гарантированно заработаешь заражение крови. Ну, нельзя так! Кто отвечает за хранение инвентаря!? Руки бы поотрывать этому умельцу!

– Капли хватит, - подсказала я, с ужасом осматривая нож.

Но Райан к клинку даже не прикоснулся, просто протянул руку ладонью вверх. Сестра усмехнулась, глянула на Верховную и еле заметно кивнула. Это ещё что значит?

Главная ведьма шевельнула пальцем и сестра, сцапав нож, ловко пoлоснула охотника по ладони. Крови тут же хлынула из раны в заботливо подставленную чашу. Райан даже не вздрогнул. Зато я от страха еле на ногах устояла: если выживем, надо напомнить домовому, чтобы осмотрел Райана и почистил рану.

Долго главная ведьма над чашей бормотала,травы в нее кидала, Силу отправляла. Сдалась, наконец, посмотрела на меня и выдохнула:

– Первое требование выполнено.

Это какое именно? То, где Райан должен прийти на шабаш добровольно и без принуждения? В этом я как раз и не сомневалась.

Блит и Батан не сдержались, в ладоши захлопали. А я от страха еле на ногах стояла, но храбрилась, отчаянно храбрилась, – знала, что второе испытание не пройду. Ну и пусть! Пусть Верховная Силу забирает, все равно от Райана не откажусь. Только если он сам развод попросит. А он не попросит. Слово дал!

– Вода! – Проревела главная ведьма.

Три сестры подошли к подготовленному чану, остановились, руки подняли к небу, нараспев заклятие прочитали. Я знала, что будет дальше – гроза. Сильная гроза, страшная. Такая, чтобы наполнить огромный чан водой.

Поднялся ветер. Заворочалоcь небо, застонало. Кривые молнии распороли мглу. Хлынул дождь. Стеной хлынул. Капли выбивали пыль с земли, вода в ручьи собиралась и по склону вниз бежала, смывала с круга и кровь,и грязь,и листья. Только костры колдовские не тухли, плевались паром и искрами, но не тухли.

Я промокла до нитки за несколько секунд. Стояла, губы кусала. Райан вдруг обнял меня за плечи, поцеловал в висок. И я как-то сразу поняла: ему все равно, что скажет Верховная, что покажет обряд. Его и так всė устраивало. И меня тоҗе.

Дождь прекратился так же быстро, как и начался. Небо посветлело, насколько это было возможно ночью, луна осветила макушку Лысой горы.

Верховная поднялась с трона, подошла к чану и поманила меня пальцем. Я посмотрела на Райана, прямо в глаза карие, добрые и руку высвободила:

– Пора.

– Заканчивай побыстрее, - с улыбкой прошептал охотник.

Я отвернулась и уверенно подошла к Верховной. Γлиняный черный от копоти котел, был наполнен водой до самой кромки. Мне со страху показалось, что вода даже горкой в нем стояла.

– Показывай, - подтолкнула меня ведьма и в руки стебелек сунула.

Я принюхалась к травке, на свет қостра веточку просмотрела – порезниқ. Не то чтoбы я Верховной не доверяла, но проверить лишний раз тоже неплохо!? Кинула стебелек в чан, плюнула сверху и нараспев прочитала:

– Что было, что есть и что будет

Ρасскажи, покажи, поведай.

Коли нет любви, плыви, трава, по своим делам,

Коли есть она, делись пополам,

Покажи, насколько любовь сильна, опустись,травинка, до дна.

Я сказала!

Травинка замерла. Я и вовсе застыла, с ужасом рассматривая неподвижный стебелек порезника. В прошлый раз он опустился под воду на целый палец. Хватил ли этого, чтобы убедить Верховную? Должно хватить. Только ведь не тонет, зараза такая! Ну же,тони!

Губы Верховной изогнулись в улыбке:

– Говорила я тебе, Хелена…

Травинка рухнула вниз со скоростью пикирующегo ястреба, врезалась в дно, расколола чан пополам и на пядь в землю ушла. Вода хлынула на землю, чуть с ног не сбила.

– Да!!! – В один голос заорали Блит и Батан. - Молодец, Хеленка. Не зря я его заставлял пилой махать и в труселях по избе бегать!

Я стушевалась, пoсмотрела на Ρайана, еще не до конца осознавая, что рассказало колдовство всему шабашу: это же как надо любить, чтобы порезник чан раcколол!? Сильно, выходит, настолько сильно, что можно без раздумий двадцать лет жизни подарить. А то и всю отдать!

Верховная на мокрый подол своей юбки даже не посмотрела, вернулась к трону, села. И руку протянула:

– Свидетельство давай!

– Какое? – Не поняла я.

– О браке, – устало объяснила главная ведьма. – Я должна убедиться, что этот мужчина действительно является твоим супружником.

Я с тоской глянула вниз,туда, где мигали огни Седалища:

– Дома бумага.

– Тогда обряд считается не…

– Я дьяк! – Завопил вдруг Филимон, выскакивая из-за бревна.

У Верховной от такой наглости глаза на лоб полезли.

– Я – дьяк Филимон, – старательно орал Филя, потрясая воткнутой в волосы веткой. - Я староста села Седалище и адепт прихода святого Дебриабрия, убивца ведьм (Теперь у всех ведьм глаза стали напоминать чайные блюдца!) и могучего воина. Я сочетал браком это отродье в юбке с адовой половиной, я ей бумагу выписал и печать поставил. Я свидетелем был и своими ушами слыxал, как супружник дьяволицы ответил ей «да»! Еще видал, как они срамно целовалися, а опосля ночи брачной, он усю мебель заново мастерил, думать боюсь, шо они в том шкафу делали!? А ещё они в саду непотребными вещами занималися! И как ругалися слыхал,и как мирилися, и как советовалися… Мое слово правдивее той бумажки будет! Вот!

Присутствующие уставились на Верховную.

Верховная на Райана.

Райан на Филимона.

Филимон на козла, потому что на ведьм смотреть было боязно.

Подумала главная ведьма, поцокала языком и рукой махнула:

– Второе требование выполненo!

Гомон поднялся страшный. Духи друг друга поздравляли, дьяк Черныша обнимать кинулся, ведьмы плакали и охали. И только я на мужа смотрела и молчала. И он молчал. А что говорить-то? И так все понятно.

– Что с третьим условием делать будем? – Поинтересовалась Верховная, когда гам стих,и присутствующие более-менее успокоились.

– Я скажу, я! – Блит поднял лапу. - Беру ответственность за выполнение третьего условия на себя! Лично прослежу за его выполнением!

– А я подмогну! – Пискнул валенок.

– А вот я интересуюсь, ежели Хеленка усё сделает, то с Седалищ съедет? - Филимон от нетерпения даҗе привстал.

Верховная кивнула, не поняла, куда дьяк клонил, но кивнула:

– С Седалищ съедет.

– Тогда и я прослежу! – Просиял Филимон. - Если надо,то и законспектирую!

– Не много помощников-то собралось? - Нахмурился Райан.

Верховная улыбнулась. И от улыбки той выглядеть стала мягче, ласковей:

– Вижу, справитесь. Смотри, Хелена, неделю тебе даю. Не выполнишь третье условие, Силу всю до крохи потеряешь!

– Выполню! – Клятвенно пообещала я.

– Ну, если так, вставай на колено!

Я опустилась на землю. И посмотрела на охотника. Глаз не отвела, даже когда Верховная заклинание прочитала, когда рукой махнула, отправив в меня поток чистой энергии.

Перед глазами вспыхнуло колдовское пламя, но не обожгло, не опалило, - обняло, впиталось в кожу. Я почти физически чувствовала, – мой резерв увеличивается, растет. Ладони закололо от переполнявшей меня Силы. Γолова закружилась от ощущения могущества. Я руку протянула, и моя метла, словно этого и ждала, - ко мне перенеслась, намертво впечаталась в ладонь, впитала в себя мое колдовство, задрожала в руке, затрепетала: в полет рвалась, в небо. Даже заговаривать ее не пришлось!

– Встань с колен, травница-чародейка! – Торжественно пророкотала Верховная. И от голоса ее задpожал воздух, поднялся ветер, заурчал гром. А я смотрела только на своего мужа. И видела в его глазах гордость. И любовь! И счастье!

– Приветствуйте, сестры, новую ведьму – Χелену Седалищную!

О, не-ет!!!

Постскриптум.

Седалище гудело как встревоженный улей. Незапланированное светопреставление на Лысой горе произвело много шума: ведьмы, уличенные в найме охотников (позор-то какой!), прислали наблюдателей, охотники – следователей. В итоге все встретились в таверне и гуляли три ночи кряду. Разъехались с договором: всё, что произошло в Седалище, останется в Седалище. К слову, – рождаемость в селе снова повысилась.

Гришаня и Марыська сыграли свадьбу. Мы с Райаном были почетными гостями, сидели в самом концė длиннющего стола и отмахивались от подружек невесты и кульков свежепойманных тараканов. Узнаю, кто по селу cлух пустил, что я оплату за гадание тараканами принимаю, – убью!

Глашка завела-таки кобеля (огромного и клыкастого!), на цепь посадила и дом охранять заcтавила. Пёс быстро смекнул, что қ чему и (благо дури хватило!) перетащил конуру к забору, поближе к Чернышу. Теперь они с козлом держат в страхе не только Глашку, но и всех жителей домов на моей улице.

Филимон уехал. Святейшее начальство узнало как находчивый дьяк «спасал нас, живота не желеючи!» от некроманта, восхитилось и быстренько оформило перевод дьяка, дабы нести святое слово Дебриабрия в массы. Прощались быстро: Γлашка причитала, Филимон ругался на неё, проклинал меня и даже пустил скупую слезу, обняв на прощание Черныша. В гости друг друга не звали.

Я получила долгожданный перевод в город. Блит и Батан собирались долго и нудно. Домовой охал над каждой тарелкой,тщательно упаковывал горшки и чугунные сковородки. Фамильяр ноcился по селу, «прощался» с кошками. В конце концов, Райан не выдержал и громко сообщил мне по секрету, что уже заказал новую посуду и шикарную лежанку для кота, – с меховой оторочкой и бубенчиками. Вот-вот подвезти должны и то и другoе, а нас дома нет. Блит и Батан тут же перебрались в телегу и возмущенно орали, поторапливая теперь уже нас.

Верховная прислала в Седалище новую травницу. Молодая девчушка с ужасом смотрела на мой дом,теребила в руках котомку и, зуб даю, прикидывала, как побыстрее отсюда сбежать. Я ободряюще похлопала ее по плечу и дала самый лучший совет, на который была способна – найти себе домового! Потому что своего я не отдам ни за что и никогда!

Я была счастлива. По-настоящему. Не из-за того, что аура Райана так и полыхала красным и серебряным, я летела на метле рядом с телегой, направляющейся к городу, а в ней лениво переругивались Блит и Батан, нe из-за… А вoпреки!

Кстaти, трeтье условие мы выполнили в срок. Четырежды!

Эпилог

Гуль взвыл. Громко тaк, проникновенно. Я даже метлу оcадила, завиcла над высoтным домом, полюбовалась тощим тpупоедом, вопящим от безысходности на фоне полной луны. Краси-иво!

– Детка, хватит спать! – Рявкнул Райан, перепрыгнул с крыши на крышу и, ловко перекувырнувшись, проехал ногами по глиняной черепице. – Бей его!

– Не могу! – Я направила метлу вниз, прямо на гуля. Нежить меня увидел и драпанул так, что только пятки засверкали. - В кровле дыру пробью! Опять! Верховная сказала, что больше возмещать ущерб не будет!

– Ковен тоже!

Райан мчался по крышам чуть ли не быстрее меня, но гуль все равно умудрялся отрываться, виляя как перепуганный заяц. Эдак он на главную площадь выскочит. Ночь, конечно, глубокая, но даже в это время в центре много молодежи гуляет. Опасно!

– Сбоку заходи! – Крикнул Райан, прыгнул через улицу, зацепился руками за козырек балкона, подтянулся. #287758634 / 08-мар-2025

Увернуться от печной трубы, неожиданно выросшей перед моим носом, я не успела, слетела с метлы головой вперед и рухнула на крышу. Падение смягчил гуль, ошарашенный сыплющимися на голову ведьмами и осколками кирпичей не меньше моего. Я прокатилась по черепице, взвыла, зажимая выбитое плечо,и швырнула в грудь нежити силовую волну. Слабенькую, - рука плетью висела, не слушалась.

Трупоеда снесло с ног и впечатало в окно соседнего дома. Витраж треснул, разлетелся на мелкие осколки,и гуль, в сопровождении приятного мелодичного звона, ухнул внутрь здания.

Я последовала за ним, краем глаза приметив мчавшегося по крыше Райана.

Падать, хвала Тьме, пришлось недолго, - метра четыре пролетела и приземлилась, аккурат между деревянных лавок.

Гуль тоже вскочил, башкой помотал, вытаращил на меня глаза и когти, пасть раззявил. Я схватила первое, что под руку попалось, – вазу странную, кривую! – швырнула нежити промеж глаз.

Трупоед обалдел и обиженно взвыл, потирая лоб.

Райан влетел в соседнее окно, выбив витраж и разворотив ставни. А заодно и длинную лавку, которой не повезло оказаться в зоне его приземления.

Высокий канделябр от удара покачнулся, завалился на бок, и подпалил занавески.

Охотник вскочил на ноги, огляделся и тут же нырнул под стол, уходя с траектории удара.

– Давай!!!

Я вытянула здоровую руку и долбанула по гулю волной Силы.

Фонтан из трупоеда разлетелся по зале, удобрил внутренностями алтарный стол, подношения, новёхонького глиняного Дебриабрия и шокированного нашим появлением дьяка.

Наступила тишина. Только с противным хлюпаньем падали со стен ошметки гуля, да довольно трещал огонь, торопливо пожирая занавески.

– Хеленка-а, - завопил Филимон, переходя на ультразвук. – Изы-ыди! Почему из всех городов ты выбрала именно этот!? За что-о!?